Год Принцессы Букашки Буркин Юлий
- И чего тогда ты такой довольный? – удивился Сиреневый. – В прошлый раз, когда сломался, целую истерику закатил.
- Ничего я не закатывал. Просто испугался, что больше никогда смеяться не смогу… Но поговорить-то тоже хочется.
- Глупо ты как-то устроен, - заметил Сиреневый. – Или то, или сё… Вот мы, игрушечные зайцы, - и то, и другое одновременно можем!
Крот нахмурился, не зная что ответить, но за него заступился Салатный:
- Нет, тут ты не прав. Мы-то и говорить, и смеяться можем только по-игрушечному, а он, когда целый, смеется по-настоящему – вслух, так что его люди слышат.
- Ну, - подтвердил Крот.
- А-а, - покивал Сиреневый. – Точно. Не подумал… А вот интересно, - встрепенулся он, - что тебе самому больше нравится – по-настоящему смеяться, или по-игрушечному говорить?
Крот на миг задумался, а потом ответил:
- Это по-разному хорошо. Разговаривать мне, конечно, нравится, и даже очень, но говорю-то я с вами, а смеюсь для Букашки. Так что, получается, разговаривать, это развлечение, а смеяться – дело.
- А «делу время, потехе час», - вставил Салатный.
- Вот именно, - покивал Крот. – Так что, я уже опять волноваться начал, что вдруг насовсем смеяться разучился…
Сиреневый вздохнул:
- Завидно даже. Я и представить себе не могу, как это: уметь что-то «по-настоящему». Смеяться хотя бы. У нас-то ведь всё-всё-всё по-игрушечному. Даже как-то беспросветно от этого и холодно внутри…
- Брось, - похлопал его по плечу Крот. – Не грусти. Себя не перепрыгнешь. У каждого своя судьба. Это уж, как кого Бог создал.
- Кто-кто-кто? – не поверил своим ушам Сиреневый. – Ты, правда, сказал - «Бог», или мне показалось?.. Нет, ты слышал?! – обернулся он к салатному товарищу, а потом вновь уставился на Крота.
- Сказал, - пожал плечами тот. – А что тут такого?
- А то тут такого, что мы про этого «Бога» целый день уже слушаем, а кто он такой – не знаем!
- И что вы про него слушаете? – удивился Крот.
- Да много разного, - отозвался Сиреневый уклончиво. – То одно, то другое…
- Он потому так невнятно говорит, что мы сами ничего понять не можем, - пришел ему на помощь Салатный. - Папа еще вчера сказал, что сегодня Букашку кто-то придет то ли трясти, то ли скрести… Потому что мама так пообещала этому самому Богу, когда та болела…
- Она его просила Букашку вылечить, - пояснил Сиреневый, - а за это она будет ее скрести… Или трясти?..
- Может, крестить? – предположил Крот.
- Точно! – воскликнули зайцы обрадованно.
- Мы, просто, думали, что неправильно услышали, - пояснил Салатный, - мы ведь раньше такого слова не знали… А как это – «крестить»?
- И кто он все-таки такой - этот «Бог»? – вторил ему Сиреневый. – Говори уже, Крот, не томи!
- Значит так, - начал Крот важно. Потом замолчал, потупился и промямлил: - Я вообще-то и сам не так уж много знаю…
- Говори, что знаешь! – потребовал Сиреневый и даже оскалился для убедительности.
- Ну-у, во-первых, Бог, это тот, кто всех нас создал.
- На игрушечной фабрике? – уточнил Салатный.
- Не-е, - замотал головой Крот. - Фабрику тоже он создал.
- В смысле, построил, - уточнил Сиреневый.
- Ну-у, можно и так сказать, - отозвался Крот неуверенно.
- Так он строитель? – прищурился Сиреневый.
- Да нет же, - снова помотал головой Крот, и вид у него стал совсем несчастный. – И строителей он создал…
- А мамы? – тихо спросил Салатный. – У этих строителей не было мам?
- Они все были сироты – эти строители? – вторил ему Сиреневый грустно.
- Да были у них мамы! – отчего-то начал сердиться Крот. – Только и мам-то этих тоже Бог создал!
Зайцы переглянулись. Сиреневый открыл, было, рот, потом снова закрыл его, помолчал, а потом сказал, наконец:
- Знаешь, Крот. Я сначала немного рассердился на тебя, но потом понял. Ты потому так юлишь, потому так ходишь вокруг да около, что не хочешь, чтобы мы были очень сильно потрясены и шокированы. Но ты не жалей нас, Крот. Говори сразу все, как есть. Даже самое плохое. Всё-всё, что про это дело знаешь.
- Да не знаю я ничего! – окончательно взбеленился Крот. – Бог это тот, кто всё создал, а детей надо крестить, и больше я ничего не знаю!
- А что это, все-таки, такое - «крестить»? – осторожно спросил Салатный.
- В воду макать! – отрезал Крот. Внезапно он замер, выпучил глаза, а потом хлопнул себя по лбу: - Ничего у меня батарейка не села! Это меня Букашка вчера в воду сунула, вот и замкнуло. А высохну, снова смеяться начну!.. Слава Богу…
- За что ему слава? – наморщил лоб Сиреневый, а Салатный попытался уточнить:
- За то, что Букашка тебя покрестила, и ты сломался?
- Да не крестила она меня! – взвыл Крот. – Просто помакнула!
- Но ты же сам только что сказал…
- Кхе-кхе… - раздалось из угла комнаты.
Крот и зайцы уставились туда.
- Простите, что вмешиваюсь, - сказал ослик, - но вы только путаете друг друга. А я мог бы вам все объяснить…
- Валяй! – заявил Сиреневый и уселся на пол, выжидательно скрестив лапы на груди. – Но учти, лично я разным объясняльщикам уже не очень-то верю.
- Ну и не верь, - сказал ослик, насупившись.
- А с чего мне им верить? Откуда тебе знать то, чего я не знаю? Ты что - умнее? Или ты Бога видел?
- Не видел, - признался Ослик. – Но продавщица в магазине, где меня купили, иногда рассказывала про Бога другим тетенькам…
- И что она рассказывала? – заранее скривился Сиреневый. Но более доверчивый Салатный повторил свой давешний вопрос:
- Что значит, «крестить»?
- Крот правильно сказал, это значит, купать, - отозвался Ослик.
- Тогда бабушка Букашку каждый день крестит! – заявил Сиреневый.
- Бабушка купает в простой воде, а крестят в специальной, она называется «святая».
- И откуда она берется? Из специальной святой реки?
- Нет, из обычной, но ее специально обрабатывают.
Сиреневый покачал головой:
- Что ещё твоя бестолковая тетенька рассказывала?
Ослик обиженно поджал губы, но сказал:
- Что Бог сотворил людей по образу и подобию своему.
- Значит, он – человек? – уточнил Салатный.
- Да, наверное… Только он большой-пребольшой и на небе.
- Это, наверное, человеческий бог такой, - тут же сделал вывод Сиреневый, - а наш тогда - большой-пребольшой заяц.
- Нет-нет-нет! - запротестовал Ослик. – Бог - он один для всех…
Сиреневый хотел что-то возразить, но Ослик добавил:
- … Правда, в трех лицах.
- Ага! - обрадовался Сиреневый. - Так я и знал! Бог-человек, бог-заяц и бог-осел!
- Так нечестно! - закричал Крот, - а бог-крот где?! Нету?!!
- Да, нелогично выходит, - вставил словечко Салатный.
- Я думаю, - принял вид знатока Сиреневый, - у кротов свой отдельный подземный бог.
- Почему это? – продолжал обижаться Крот. – Почему у всех один, а у кротов какой-то другой, отдельный? Нам другого не надо. Нам тот же, что и у всех нужен.
- Тихо, тихо, не спорьте, - осадил их Ослик, - всё равно вы неправильно всё говорите. Никаких зайцев, никаких кротов. Все трое – люди. Перечисляю: Бог-Отец…
- … Бог-мать и Бог-Букашка! - выдохнул Салатный. – Я так и знал.
- Тут целая цепочка получается! – азартно затараторил Сиреневый: - Наш Бог – Букашка, её Бог – тот, что большой-пребольшой на небе, у того Бога – тоже есть свой Бог, но еще выше… И так далее…
- Снова всё неправильно! – сердито закричал Ослик. – Всё вы перепутали! Лезете всё время вперед, перебиваете!!!
- Потому что ты ерунду всякую говоришь! – заявил Сиреневый. – Продавщица твоя чепуху говорила, а ты повторяешь!
- Я? Чепуху?! – возмутился ослик. – Да я вообще еще ничего рассказать не успел! Ни про дьявола с чертями, ни про ангелов!..
- Этих нам еще не хватало! – закатил глаза Сиреневый. - Что еще за черти, что за ангелы?..
- Черти – с рогами и хвостом! А ангелы – они как люди, но с крыльями… - начал ослик ожесточенно. Но на этом теологическая дискуссия прервалась. Хлопнула дверь – это мама привела с прогулки Букашку, и игрушкам пришлось замолчать.
Потом пришла бабушка, которая вчера до поздней ночи шила внучке специальную «крестильную рубашку». Потом пришла мамина подруга, которая согласилась стать Саше Крестной Мамой. А потом пришел папа и привел с собой «батюшку» - довольно молодого человека с бородкой, одетого в длинное черное платье, называемое «рясой». Еще с ними пришел папин друг, решивший стать Букашке Крестным.
Он принес подарок: разноцветный детский синтезатор, умеющий звучать на разные голоса: нажмешь на кнопку с кошачьей мордочкой - мяукает, нажмешь на собачку – лает, нажмешь на свинку – хрюкает. Есть еще кнопки с саксофоном, виброфоном, барабаном и гитарой: на какую нажмешь, тот инструмент и звучит… Хорошая игрушка, Сашке она сразу понравилась. А главное, к месту пришлась…
Под руководством батюшки папа, мама и бабушка поставили на стол ванночку и стали наполнять ее теплой водой, а Сашка принялась музицировать… Комната, наполнилась тихим хрюканьем и мяуканьем. Папа решил, что в такой момент это как-то несерьезно, и попытался игрушку отнять, но Букашка возмущенно запищала. Добрый батюшка, зажигая свечи, сказал:
- Ничего, ничего, пусть ребенок пока играет. Главное ведь, чтоб ей сегодня радостно было и хорошо.
Потом все, кроме Букашки, встали в рядок, то и дело крестясь и кланяясь (кроме некрещеной мамы), а батюшка, дымя кадилом, запел - и так-то непонятно, а тут еще и под безумный аккомпанемент:
- Молитвами святых отец наш…
«Мяу-мяв! Мяу-мяв!»
- … Господи Иисуие Христе…
«Гав-гав-гав! Гав-гав-гав!»
- … Боже наш, помилуй нас.
«Хрю-хрю! Хрю-хрю!»
- Аминь.
«Бум-бум! Динь-динь! Фью-фью-фью!»
Другой на его месте, наверное, рассердился бы. Но он потом объяснил свою терпеливость: «Правому делу – ничего не помешает…» Тем более что в целом получалось довольно симпатично.
- … Святый Боже…
«Мяу-мяв!»
- … Святый Крепкий…
«Гав-гав-гав!»
- … Святый Безмерный…
«Хрю-хрю-хрю!»
- … Помилуй нас.
«Бум-динь-фью!»
… Так все молились и крестились довольно долго, потом по команде батюшки папа взял дочку на руки, и тот чем-то ее помазал: и лоб, и ручки, и ножки. И сказал, что, раз Сашенька еще маленькая и сама ответить не может, за нее должны ответить Крестные: отрекаются ли они все вместе от дьявола. Дяденька и тетенька с удовольствием отреклись, и Саша тоже не возражала.
- Ну, вот, - сказал батюшка, - теперь дайте-ка девочку мне.
Он взял ее на руки и сказал нараспев:
- Крещается раба Божья Александра во имя Отца, аминь, Сына, аминь, и Святаго Духа… - и на каждое «аминь» окунул Букашку в воду.
Ей это ужасно понравилось! Сразу стало не жарко. Да к тому же это так здорово - купаться не в ванной, а прямо в комнате, на столе!
- Куп-куп! – закричала она и захлюпала ручками – брызги во все стороны разлетелись.
Но батюшка вынул ее из ванночки и отдал маме, которая сразу завернула ее в большое мягкое полотенце, а затем девочке надели на шею маленький крестик. После этого все еще немножко поосеняли себя крестным знамением, попели молитвы, помазались миром, помяукали, похрюкали, и батюшка сказал:
- Ну, вот и все. Поздравляю Сашеньку с новым рождением, и всех ее близких – тоже.
Он выписал про это специальный документ, ванну убрали со стола и быстренько уставили его праздничными закусками.
За чаем с тортом, все под Букашкин аккомпанемент говорили о том, что сделали сегодня хорошее дело, и что Сашка молодец - очень мужественно все перенесла. Еще все отметили, что дома крестить ребенка приятнее, чем в незнакомом помещении, а батюшка заверил, что всё-всё-всё сделано точно так, как требует канон. И добавил еще, что завтра нужно сводить девочку на причастие… (Папа плоско пошутил: «И деепричастие», но под укоризненным взглядом батюшки осекся…) Еще мама сказала:
- Я так посмотрю-посмотрю, да и тоже покрещусь. А то у меня такое ощущение, что вы все – члены какого-то элитного клуба, а я – нет…
Все тактично промолчали. И молчание это затянулось.
- Милиционер родился, - пошутил Крестный.
- Тихий ангел пролетел… - смиренно поправил батюшка.
* * *
Вскоре гости разошлись, и Букашка уснула. А игрушки сразу же наоборот – ожили.
- Вот интересно все-таки… - начал Сиреневый.
- Ой, слушай, - перебил его Салатный, - мне все так понравилось, что совсем не хочется снова спорить.
- А кто спорит?! – возмутился тот. - Я что ли спорю?! Я говорю, интересно мне все-таки, какие они – эти ангелы, про которых Осел говорил…
И тут в углу спальни забрезжило легкое голубое свечение. Оно загустело, уплотнилось и превратилось в прекрасное крылатое существо. Игрушки уставились на него во все глаза.
«Вот мы какие, - сказал ангел мысленно и усмехнулся. – Слушайте меня внимательно. Теперь у Букашки есть более могущественный покровитель, чем я, и мне не обязательно находиться тут. Я, было, уже улетел, но потом вернулся - специально для вас».
«Для нас?!» – не поверил Сиреневый.
«Да. Чтобы попросить вас об одной услуге. Нам теперь хорошо будет видно ее. Но все-таки издалека. А вы, игрушки, рядом. Так что вы все равно приглядывайте за ней. Чтобы никто ее даже по мелочи не обидел».
«Да мы!.. Да я! - взволнованно загалдели те наперебой. – Да ни за что!!!»
Ангел кивнул, взмахнул крыльями и растворился во тьме… И тут Крот то ли от волнения, то ли оттого, что как раз в этот миг окончательно просох, дико расхохотался. Смех этот в ночной тишине прозвучал, как гром среди ясного неба.
- О, господи, - простонала мама спросонья, - что за чёрт? - и встала Крота отключать.
Остальные игрушки тоже захихикали, а Салатный, давясь от смеха, попросил приятеля: «Ты только не спрашивай, как чёрт выглядит, ладно?..» Но их мама, естественно, не услышала.
История десятая
Влюбленный кот
Жара стояла несусветная. Рыжий пушистый котик валялся на травке между двумя клумбами и лениво рассуждал: «И чего эти глупые игрушки носятся со своей Букашкой? Девочка как девочка, самый что ни на есть обыкновенный человеческий детеныш…»
Он вытянулся и лениво перекатился с боку на бок.
«… Вот, то ли дело – кошки, - подумал он. - Такие пушистые и ласковые кошки… Много кошек…»
Мечтательно зажмурившись, котик заурчал.
«… Еще болтают, что Букашка их – самая тут главная. Глупости какие. Самый главный тут я, это очевидно. И всё тут – для меня. Особенно кошки. Что такое девочка? Пахнет она, конечно, приятно, но у нее шерсть-то растет только на голове, да и то – кое-как. Вот кошки… Пушистые и гладкие, простые и трехцветные, с полосками и без, дикие и нежные… Все они - мои! Мур-р…»
Котик сладко зевнул и приоткрыл глаз… Все было на месте. Это хорошо. Он понюхал торчащую рядом травинку, потрогал ее лапой и снова зажмурился.
«… Отрицать не буду, - продолжил он размышления, - Букашка - девочка миленькая. Но ведь если бы она была кошкой, она была бы совсем-совсем малюсеньким котенком, а кому они нужны, котята, что с них толку? Ну, а даже если бы она была взрослой, что толку с одной единственной кошки? Нет, - ухмыльнулся котик, - кошек должно быть много, и все они должны быть счастливы оттого, что у них есть такой замечательный я…»
И он тихонько замурлыкал самоуверенную песенку:
- Знаю, верною иду
- я, мур-мур, дорогой,
- Мне грустить и хмурится
- Нет, мур-мур, причин.
- Кошки замечательны
- тем, что их так много,
- Я же замечателен
- тем, что я один!
Котишка снова потянулся, открыл глаза… И увидел ЕЁ. Кошку, удивительнее которой он еще не видел. Единственную и неповторимую кошку, о существовании которой никогда раньше даже не предполагал.
Она шла через заросли травы, грациозно покачивая пушистым хвостом, ее серо-голубая шерстка, казалось, светилась спокойным волшебным огнем и даже чуть-чуть искрилась изнутри.
Стайка воробьев, выклевывавших из травы зернышки тополиного пуха, не вспорхнула при виде ее, так как было ясно, что она слишком горда, чтобы за ними гоняться. И озорная такса, пристально посмотрев на нее, не стала лаять…
Котик потряс головой, проверяя, не мерещится ли ему все это. Травинки сомкнулись, скользнул меж ними серый хвост, и кошка исчезла. «Ой, - подумал кот. – Ой! Сейчас она уйдет, и я больше никогда ее не увижу. И как я тогда вообще?..» Котик похолодел, предчувствуя, что это уже свершилось. Как ужаленный вскочил он на лапки и кинулся вслед удивительному видению.
И, о радость! Кошка не пропала, она продолжала спокойно двигаться к своей неведомой цели.
Поравнявшись с ней, наш котик хотел высказать ей весь тот восторг, который она вызвала в его душе. Хотел сказать ей, что она в один миг буквально перевернула все его представление о кошках… Но с чего начать?
Киска посмотрела на него долгим взглядом голубых сиамских глаз, как бы приглашая к разговору. Котик набрался храбрости и хриплым от волнения голосом стандартно начал:
- Э-э… Гражданочка…
«О! Какой позор!» - промелькнуло в его голове.
Кошка остановилась и мелодично, словно пропела, переспросила:
- Вы это мне?
- Тебе, тебе, – сказал котик и хохотнул для храбрости. - Кому же еще?
Он готов был провалиться сквозь землю.
- Простите, но я не разговариваю с незнакомыми котами, - сказала волшебная (как ему казалось) кошка, отвернулась и двинулась дальше.
- Но… - начал котик, однако не нашел слов и в отчаянии протянул лапку, пытаясь остановить ее прикосновением к ее серо-голубой шерстке…
- Пш-ш-ш!!! – зашипела кошка, резко обернувшись и выгнув спину.
Котик оцепенел от неожиданности, а кошка вновь нырнула в заросли и скрылась. И наш котик уже не решился преследовать ее дальше. Что толку, если абсолютно ясно, что они – не пара, что по сравнению с ней он просто неотесанный рыжий чурбан, и что всякая попытка заговорить с ней обречена на позорную неудачу и лишь усилит ее неприязнь?
- О-о-о! – только и сказал влюбленный зверь, рухнув в траву.
Двор вокруг потемнел, и как будто бы сразу наступил вечер. «И всегда теперь моя жизнь будет такой тусклой и унылой», - подумал котик, решив, что таинственная кошка унесла с собой весь свет и всю радость этого мира. Но тут в небе громыхнуло, и он понял, что это просто туча закрыла солнце, так как начиналась гроза.
«И все равно, все равно это не простое совпадение - то, что гроза началась именно сейчас, когда я ее потерял…» - решил котик.
Упали первые капли, но он даже не заметил их, так неуютно и холодно было у него на душе.
«Что же делать? – переползали друг через друга в его голове ленивые и какие-то липкие мысли. – Попытаться найти ее? И что я скажу? Что я отвечу, если она вновь объявит, что не разговаривает с незнакомцами?.. И ведь она права. Сколько раз кошки отвечали мне, когда я заговаривал с ними. И что хорошего я дал хотя бы одной из них?..»
- Ох! – вскрикнул котик вслух, обнаружив, что в разгаре дождик, а сам он уже буквально лежит в луже, образовавшейся под ним. – Что это со мной?! - Он вскочил на ноги. - Хватит думать о неприятностях, которые еще только могут случиться! Надо действовать! «Что я скажу?.. Что я отвечу?..» - передразнил он сам себя. – Вот когда надо будет отвечать, тогда и думай!
Не медля более, он кинулся в том направлении, в котором исчезла кошка. И, как по мановению волшебной палочки, погода разъяснилась, солнышко выглянуло из дырки в туче, а дождик смущенно прекратил капать. И котик сказал на бегу:
- Так-то лучше! Несомненный знак того, что мое решение правильно.
- Знаю, верною иду
- я, мур-мур, дорогой,
- запел он, -
- Мне грустить и хмурится,
- нет, мур-мур, причин.
- Очень замечательно,
- то, что кошек много,
- Но волшебная - одна,
- как и я - один!
- Чего разорался? – остановил его чей-то неприязненный голос. Котик огляделся и обнаружил, что находится в совершенно незнакомом ему дворе. А прямо напротив него, набычившись, стоит здоровенный черный кот откровенно разбойничьего вида. – Чего тебе тут надо? – продолжал он угрожающе. Убирайся-ка отсюда! Это моя территория, и все кошки тут мои!
Было видно, что хозяин этого места готов к бою в любой миг. Это был явно опытный и сильный боец. «Ну и что?! – подумал наш котик. – Я тоже – не слабый и тоже не новичок…»
- Бьемся-деремся?! – то ли спросил, то ли утвердительно сказал черный, и в его плутовских зрачках блеснула радость.
Котик хотел было уже кинуться на противника и выпустить в него из подушечек лап все двадцать острых, как кинжалы, коготков… Такое случалось не раз, и как правило он выходил победителем… Но внезапно он кое-что подумал и даже сказал это вслух:
- Я бы с удовольствием подрался с вами, уважаемый. Но, признаться, времени совсем нет. Да и сил жалко.
- Струсил?! – поразился черный.
- Вовсе нет, - сказал рыжий. – Просто не вижу смысла драться с вами из-за кошек, которые меня не интересуют. Мне-то нужна всего одна. Она, знаете ли, такая серенькая, и как будто бы светится изнутри волшебным светом. А глаза у нее – голубые… Не встречалась ли вам такая?
- Дурак какой-то, - пробормотал черный, сел на землю и озадаченно почесал за ухом задней ногой. С таким странным поведением кота он сталкивался в первый раз. Впрочем, все однажды случается впервые. В то, что рыжий не хитрит, а говорит, что думает, он почему-то поверил сразу. - Среди моих такой точно нет, - сказал он, наконец. – Но, по-моему, что-то такое мне встречалось вон там, - махнул он хвостом на запад. – Только она была белая с черными пятнышками, и глаза у нее, вроде, желтые… Я хотел с ней поговорить, а она мне: «С незнакомыми котами не разговариваю…» Дура какая-то…
- Это моя! – воскликнул наш котик уверенно и бросился в указанном направлении.
… Но нет. Кошка была очень милая, но не та. Зато она подсказала ему, где, как ей кажется, живет его «волшебная кошка»: как-то они встречались и очень друг другу приглянулись, правда, ты была, вроде бы, черная…
… Ситуация повторялась из квартала в квартал, из дворика в дворик, из города в город, из страны в страну… День шел за днем, но котик не унывал. Он чувствовал: рано или поздно он найдет свою возлюбленную.
… Парижские кошки ему понравились. Понравились и коты, которые, в отличии от наших, не находили в его поисках дамы сердца ничего странного. За кошкой, на которую они ему указали, пришлось лезть почти на самый верх большой железной башни. Глаза у кошки и впрямь были голубыми, и хвост был пушистым, но сама она была откровенная сиамка, да к тому же еще толстая-претолстая… Что не мудрено, ведь жила она при ресторане, расположенном прямо на верхотуре.
- О-ля-ля, - сказала она, разглядывая нашего котика прозрачными бусинками глаз. – Когда-то, лет этак десять назад, я действительна была такой, как ты описываешь. Приятно, что там, внизу, меня до сих пор помнят… Но могла ли я оставаться стройной и романтичной, дважды в год рожая по несколько котят? Знаешь, сколько их спустилось с этой башни на Марсово Поле и гуляет теперь по Земляничным Полянам и Монмартру? Штук сто, не меньше! И все такие хорошенькие!
… Пахнущие рыбой ливерпульские портовые коты только пожимали плечами, пока один не сказал:
- Садись-ка ты парень на корабль и плыви в Америку. Там-то всякая невидаль водится. А у нас таких чудес, как ты описываешь, сроду не бывало.
… Один ободранный техасский котяра, нализавшись валерьянки, сказал ему:
- Мне бабушка рассказывала, что на Аляске водятся морские котики. Они благородные: мышей по подвалам не ловят, крыс не давят, плавают себе в просторах океана. Романтика! Твоя-то, видать, из них. Она плавает?
Кот не знал, что ответить… Может, и плавает.
… Морские котики оказались очень милыми и добрыми созданиями, но вообще не похожими на кошек, а похожими на кожаные мешки… Убедившись в этом, кот двинулся обратно, но заблудился, и через пару дней совершенно обессилил от голода и холода… Он уже еле полз по снежной пустыне, когда внезапно раздался рокот двигателя, а еще через несколько минут чьи то руки ухватили его поперек живота.
- Полезай-ка в снегоход, рыжий, - услышал он хриплый мужской голос. - Нет, Аляска, она все-таки наша… У котов тут, во всяком случае, точно русский характер…
Уже на следующий день наш котик, оправившийся, но похудевший и грустный, плыл со своим спасителем-моряком на российском каботажном судне через Берингов пролив. За стеклом иллюминатора свирепствовали волны, а котик тихонько напевал:
- - Мне казалось, верной шел
- я, мур-мур, дорогой,
- Но на свете тысячи
- есть, мур-мур, дорог.
- Кошек, убедился я,
- в мире очень много,
- Но своей единственной
- я найти не смог…
Если вы думаете, что он отступился от своей мечты, то вы ошибаетесь. Просто, раз уж так вышло, он решил немного передохнуть дома. А вообще-то он теперь знал, что на свете есть еще Африка, Азия, а, на худой конец, и Австралия. Хотя, рассказывают, кошки там сумчатые… Но сумка в хозяйстве не помешает…
Говорят, коты и кошки всегда безошибочно определяют дорогу домой, куда бы не занесла их судьба. Так оно и есть. До родного города котик добрался довольно быстро. Стояло лето – то ли все еще, то ли снова, за время странствий он напрочь потерял счет времени… Котик был уже в квартале от нашего двора, когда услышал собачий лай вперемешку с тоненьким разноголосым писком.
Он припал к земле. Осторожно подполз к зарослям лопуха на газоне и увидел там пятерых перепуганных котят и здоровенного пегого беспородного пса, злобно лающего на них. Котята были совсем маленькие и беззащитные, собак же наш котик не любил всегда, а этот пес был ему как-то особенно неприятен.
- Мя-ау! – вскричал кот, выступив из травы. Его самого недавно спасли от гибели, и сейчас он не мог оставаться безразличным. Он встал между собакой и котятами и грозно выгнул спину: - А ну, пш-шла вон отсюда, глупая собака! Пш-ш! Пш-ш!!!
Пес озадаченно посмотрел на кота и смолк. Потом сказал:
- Ну, и ладно… Нужны вы мне… - Он поджал хвост и, в поисках других развлечений, как ни в чем не бывало, побежал прочь.
Котик расслабился и с облегчением вздохнул. На самом деле ему было очень страшно, ведь впервые не на него напала собака, как много раз бывало раньше, а он напал на собаку. И впервые не он убегал от собаки, а она убегала от него…
- Уф-ф… - сказал он и обернулся. Пять пар восхищенных глаз, не отрываясь, следили за ним.
- Какой ты большой и смелый, - сказал один котенок.
- Смелый и добрый, - сказал другой.
- Когда я вырасту, я буду таким же, - сказал третий.
Читать бесплатно другие книги:
