Властелин Безмолвного Королевства Кук Глен

– Конечно. Всегда найдутся негодяи, которым хватает ума назваться настоящим именем. Когда за спиной маячит Черный Человек.

Черный Человек, иными словами – городской палач, в последнее время без работы не сидел. Всех бедокуров старательно отлавливали.

Гортовы люди хотели продемонстрировать свою полезность.

Пинкус подвинул фигуру.

– Шах, – немедленно отозвалась Анна.

– Когда противник меня превосходит, я это признаю, – отозвался Горт, постукивая пальцем по своему королю. – А ты, Пайп, как думаешь – что происходит? Ну конечно, кроме того, что меня сейчас снова разобьют в пух и прах.

– Где происходит? Когда? С кем?

– Хорошие вопросы, Пайп. Здесь, в Броте. Не похожи все эти беспорядки на случайность, как думаешь?

– Да? Нутром чую: без Ферриса Ренфрау тут не обошлось. Но нутро мое может и ошибаться.

– Хм… Думаю, кое-кому от местной смуты пользы больше, чем Ренфрау.

– Ты имеешь в виду того герцога из Коннека?

– Его самого.

– На него не похоже. Он, скорее, просто будет ждать, пока Безупречный не сыграет в ящик.

– Поэтому его и называют Великим Недотепой? – спросила Анна.

– Именно. Тут скорее напрашивается Непорочный.

– Нет, Непорочный вряд ли, – засомневался Пинкус. – Но вполне возможно, за этим стоит кто-то из Вискесмента – тот, кто думает, что поступает так, как хотел бы Непорочный, будь у него мозги. Коннек я тоже не стал бы списывать со счетов: герцог Тормонд едва ли там теперь заправляет. А вот граф Антье Реймон – тот самый, который разделался с Хейденом Бэком, – весьма сурово расправляется с монахами из Конгрегации, которых все шлет и шлет туда Безупречный.

Хект нахмурился – у Пинкуса соглядатаи работали лучше, чем у него самого.

– Не нравится мне все это. Как бы Безупречный не послал меня их охранять. Он ведь не поверит, если я скажу, что ничего у меня не получится.

– А почему вы думаете, что беспорядки в Броте кто-то подстроил? – спросила Анна.

– Смутьяны всегда изрядно пьяны, – отозвался Горт. – Кто-то подпаивает их, а потом подначивает. Болтать-то можно за бесплатно, а вот вино стоит денег.

– Но не станете же вы утверждать, что причин для недовольства у них нет?

– Конечно стану. Сами заявились сюда безо всякой цели. Никто тут им ничего не должен.

– Вы с Пайпером тоже отправились в Брот без каких-либо явных целей.

В случае Горта – чистая правда.

– Так мы и не ждали, что нас тут облагодетельствуют.

– Пелла, Вэли, займитесь ужином, – велела Анна, поднимаясь с кресла. Теперь она почти не пользовалась услугами приходящей прислуги – слишком уж много тайн обсуждалось в ее доме. – Пинкус, вы, конечно, арестовали нескольких воров и убийц, но люди боятся тех загадочных ночных злодеев, которые вырезают у прохожих печень.

– Новых жертв не было.

– Суть не в этом. Они обязательно будут, и вы это знаете не хуже меня. Бротский полк отлавливает обычных преступников, а настоящий злодей смеется над вами.

– Ты несправедлива, Анна, – вмешался Хект. – Даже принципат Делари признает, что Пинкус творит чудеса – с такими-то скудными средствами. Пинкус, пока я тебе ничего не могу сказать, но решение, возможно, очень скоро будет найдено. Только бы Безупречный согласился.

– А Делари-то твой сам чего-нибудь добился? – огрызнулась Анна. – Он, может, и великий и ужасный волшебник из коллегии, но, насколько я вижу, ему и его подпевалам пока удалось только сдержать это существо до поры до времени.

– Она права, Пайп. Доказательств у меня нет, но, похоже, мы лишь загнали его подальше под землю.

Хект знал об этом. И Делари знал, и его это не радовало, совсем не радовало. За всю зиму усилия его не увенчались успехом, и принципат начал волноваться. Говорил он приблизительно то же, о чем сейчас упомянул Горт.

Город буквально кишмя кишел беженцами, и потому невозможно было уследить, сколько людей исчезало без вести. И почему они исчезали.

В Броте было множество людей, готовых отстегнуть немаленькую сумму за живых рабов или же свежие трупы. А значит, были и те, кто их продавал.

– Будто… Будто это одно из тех чудовищ – богон. Прямо здесь. И умное. В прошлом-то они не очень умело прятались от людей.

– Не может быть, чтоб богон, – покачал головой Горт. – Никак не может. С таким коллегия бы справилась. Ведь ее именно для этого и создали.

Более или менее. Хотя сейчас коллегия превратилась в некое подобие высшего церковного совета, когда-то давно, во времена язычников, в ней служили волшебники, главной задачей которых было отбиваться от Орудий Ночи.

– Когда это было? Теперь-то там одни неумехи.

– Так, может, пришла пора позвать особое ведомство?

Хект не стал говорить Пинкусу, что особое ведомство уже позвали. Ему и самому не полагалось об этом знать, но он заметил несколько знакомых лиц среди недавних посетителей дворца Чиаро – в том числе и того рыцаря, который вручил ему послание перед отплытием в Сонсу.

Муньеро Делари не слишком обрадовался – особое ведомство он терпеть не мог, охотников на ведьм ненавидел, да и вообще не испытывал к Братству теплых чувств, потому что винил их в смерти своего единственного сына.

– С ними лучше не связываться, слишком уж они в последнее время могущественны.

– И становятся все могущественнее, – подтвердила Анна. – Ходят слухи, что из Кастелла-Аньела-долла-Пиколина прибыли важные охотники на ведьм – хотят возглавить Конгрегацию по искоренению богохульства и ереси.

– Что-то непохоже, – засомневался Хект. – Слишком многие будут недовольны.

Все, кто имел хоть какое-нибудь отношение к церкви, исключая, разумеется, само Братство, считали, что Братство и так уже сделалось слишком влиятельным. Рыцари-монахи же считали, что именно они должны встать во главе церковных войск, чтобы те наконец с должным рвением обрушились на неверных и Орудия Ночи. Гонарио Бенедокто, на их взгляд, недостаточно усердствовал.

– Народ, еда готова, – провозгласил Пелла.

– Бог мой, – заворчала Анна, – хорошие манеры в него и палкой не вобьешь.

– На публике мальчишка неплохо справляется, – вступился за Пеллу Горт.

– Почти как ты, – хмыкнул Хект.

– В точности как я. Дайте мне только зрителей, и я сделаюсь пронырливее хорька. Парень не иначе как мой духовный отпрыск.

– Только выдуманные истории так красиво не рассказывает, – усмехнулась Анна.

– Все впереди, мал еще просто. Пелла, что на ужин?

– Пирог с ягненком. Пайпер когда приходит, всегда хочет баранины. Будто дэв какой.

– Люблю баранину, и все тут. А в Броте ее мало где отведаешь.

Пайпер уже было взялся за стоящий перед низким обеденным столом стул, как вдруг земля содрогнулась.

– Какого?!.

– Землетрясение! – тонким голосом закричала Анна.

Пелла разинул рот, но сказать ничего не мог. Вэли, взвизгнув (это был первый звук, который услышал из ее уст Хект), бросилась к Анне и в ужасе уткнулась лицом в ее юбки.

– На землетрясение не похоже, – выдохнул Горт. – Слишком уж долго.

Все вокруг продолжало ходить ходуном. Откуда-то послышалось низкое то ли гудение, то ли рычание вперемежку с испуганными воплями.

– Да, не похоже, – согласился Пайпер, направляясь к дверям, ни о каких землетрясениях в Броте он никогда не слышал.

– Не ходи! – крикнула Анна.

На улице, судя по звукам, царила паника. В кухне что-то с шумом упало.

– Я хочу проверить…

– Любой болван тут же решит, что ты знаешь, что происходит. И что нужно делать.

Возможно, она и права – Анна хорошо знала своих соседей.

– Тогда ты сходи проверь, а я посмотрю, что там на кухне стряслось.

Анна вышла на улицу, дети увязались за ней.

– Пайп, нам все равно придется выйти, – сказал Горт. – Что бы ни случилось – дело явно серьезное, и нам предстоит в него влипнуть.

Пинкус Горт, конечно, оказался прав, но это и так было понятно любому, кто мало-мальски соображал. Хект и Горт сделались важными винтиками в бротской машине.

Им удалось выскользнуть из дома, не привлекая внимания: соседи Анны пялились на огромное клубящееся облако, которое поднималось на северо-западе.

– Это что еще за дрянь? – озабоченно прошептал Пинкус.

– На дым не похоже.

Но если это пыль, то Пайпер и представить себе не мог, откуда ее столько взялось.

Земля под ногами все еще тряслась, но уже не постоянно, а время от времени.

Внутри бурлящей серой тучи сверкнула молния.

– Колдовство, – пробормотал Горт. – Сроду таких зеленых молний не видал.

– Пинкус, у меня дурное предчувствие.

Сверкнула еще одна молния, на этот раз ярче. Подсвеченное изнутри облако стало сиреневым, мерцание то нарастало, то угасало, словно отбивая удары сердца. Кашлянул гром.

– Пайп, это точно где-то у ипподрома. Может, обрушилась та часть, которую чинили?

Ипподром выстроили около полутора тысяч лет назад, сначала, в древности, это была арена, где устраивали гладиаторские бои и другие кровавые игрища. В конце нынешнего осеннего сезона на одном из последних состязаний колесниц – состязались чемпионы из Фиральдии и Восточной Империи – зрители так разошлись, что рухнула небольшая трибуна, с тех пор там не прекращались работы.

– Если и так, то обрушилось явно что-то большое.

Они проталкивались сквозь толпу испуганных горожан, которые с невразумительными криками в панике бежали подальше от странного облака.

Молния внутри облака тем временем разошлась не на шутку. Само облако по-прежнему пульсировало и с каждой новой вспышкой поднималось все выше. От загадочного мерцания разлетались сияющие сферы – сначала быстро, потом все медленнее.

– Это точно пыль, – сказал Хект. – Я уже ее чую.

– Может, тогда не надо подходить близко? Ее там столько, что мы просто утонем, как в реке.

Нестерпимо яркая молния прорвала облако, но почему-то не погасла.

И тут облако разлетелось в разные стороны.

– Силы небесные! Ты только посмотри!

Туча обрушилась на город, и несколько мгновений спустя бурлящий поток затопил улицы. Обогнать его было невозможно.

– Пресвятой Аарон и его яйца! – выругался Пинкус.

Хект, едва не поддавшись панике, закрыл лицо полой рубахи.

Горт успел затащить его на ближайшее крыльцо за миг до пылевой волны.

– Именем городского полка! Откройте! – завопил Хект, барабаня в дверь. – Тревога!

К его изумлению, дверь открыли. На пороге стоял мальчишка лет десяти с обломком доски в руке; за спиной его маячила сгорбленная старуха, испуганно глядя на них широко раскрытыми бельмастыми глазами.

– Бабушка, мы не призраки. Пайп, давай уже сюда! Или хочешь барахтаться в этом дерьме?

Пинкус захлопнул дверь, но пыль тонкой струйкой затекала в дом сквозь щели. Горт отряхнулся, чтобы стало видно его форменный камзол, носил он его обычно ради причитающихся офицеру городского полка привилегий.

– Да это сам командующий полком, бабуля, – узнал его мальчишка.

Но старушку его слова явно не успокоили. Хект мысленно одобрил ее подозрительность.

– Не открывайте, пока пыль не осядет, – велел ей Горт. – Иначе задохнетесь. Эй, парень, на крышу можно как-нибудь забраться?

Здание насчитывало четыре этажа.

– Идите за мной, командующий, – просиял мальчик.

Хект удивленно приподнял бровь. Обычно-то никто не называл Горта его титулом. Звучало странновато, словно его превозносили как героя.

Тревожный признак.

Крыша действительно оказалась выше пылевого потока, но определить, откуда он исходит, было трудно.

Мальчишка не затыкался ни на минуту – он следил за достижениями Горта и хотел, когда вырастет, поступить в городской полк.

Хект покачал головой и снова попытался понять, откуда появилась пыльная буря. Обзор на севере закрывал огромный, постепенно опадающий серый купол. За ним едва-едва можно было различить шпили и башенки Кройса, Кастеллы, дворца Чиаро, памятники Мемориума и дальние холмы.

– Это и правда ипподром, – согласился Хект. – Но что случилось?

– Колдовство.

Ипподром действительно рухнул. И не только он. Горт с Хектом выяснили это, когда пыль чуть-чуть осела и они смогли подобраться поближе к месту катастрофы.

– Колдовство, – снова пробормотал Пинкус, оглядывая огромную, полную щебня воронку в земле.

– Колдовство, – согласился Хект.

Он охотно бы списал все на обвалившиеся под ипподромом древние катакомбы, но совсем недавно они вместе наблюдали отнюдь не обычные явления.

– Когда-нибудь видел такое?

– Никогда, – отозвался Пайпер и, немного подумав, добавил: – Каждый раз как я сталкиваюсь с Ночью, поблизости оказываешься ты.

– Эй! Не надо на меня все это вешать!

– Думаю, тебе придется этим заняться. Иначе пострадают многие.

К бывшему ипподрому уже подоспели некоторые Гортовы солдаты, и теперь, вместе с сотнями зевак, они с изумлением смотрели на воронку.

– Да поздно уже, Пайп, – отозвался Пинкус, тоже глядя вниз. – Готов поспорить, в этой груде мусора куча трупов.

На ипподроме наверняка были каменщики, чинившие рухнувшую трибуну, и бездомные, всегда находившие там уголок. Хект уже видел останки тел разной степени целостности.

– Пинкус, может, там внизу еще остались живые. Займись поисками, а я соберу своих солдат и отправлю тебе на подмогу.

Под кучей щебня что-то ослепительно сверкнуло, приглушенно пророкотал гром, и земля вновь содрогнулась.

Едва они отошли подальше, как участок мостовой, где они только что стояли, накренился и медленно сполз в воронку. На противоположной ее стороне последняя уцелевшая стена ипподрома торжественно обрушилась. Снова поднялась пыль, хотя и не такая плотная, как в прошлый раз. Южный ветер отнес ее прочь от Хекта с Гортом.

– Потом все обсудим, Пинкус. Будь осторожен.

– Осторожность – мое второе «я». Ты не заметил, тут есть что воровать в этих местах?

– Чего?

– Думаю, моим ребятам придется больше от мародеров отбиваться, чем спасать несчастных и расчищать завалы.

Хект согласно хмыкнул и отправился в Кастеллу.

Хект застал своих подчиненных за работой. Все были на месте, когда он вошел в отведенные им во дворце помещения.

– Все слышали, что случилось? – спросил он.

– Какая-то катастрофа, – отозвался полковник Смоленс. – Я отправил людей выяснить, в чем дело. Братство своих тоже отправило.

– Да, катастрофа. Рухнул ипподром – катакомбы под ним обвалились. Тут замешано колдовство. Я видел все своими глазами. Жуткое зрелище. Думаю, чтобы сохранить порядок, понадобится наша помощь.

Его засыпали вопросами.

– Больше ничего не знаю. Могу только сказать, что будут еще жертвы. Вызовите солдат и соберите их в Закрытом Дворе, раздайте оружие и инструменты. Гонцов у нас достаточно?

– Можем позаимствовать у Братства. В последнее время здесь много дармоедов ошивается.

– Хорошо, приступайте. Титус, кому принадлежал ипподром?

– Церкви. А что?

– Так я и думал. Значит, церкви придется все это расчищать и отстраивать.

– И что с того, мой господин?

– У Безупречного останется меньше денег на нас и на свои затеи.

– Ну и ну! Вы думаете, кто-то учинил это специально, чтобы отвлечь Безупречного?

– Нет. Готовых на такую жестокость много. А вот способных совершить подобное – едва ли. Думаю, здесь не обошлось без тайных сил.

Все взгляды устремились на него.

– Колдовство там творилось нешуточное. Я едва верил своим глазам.

Хект в сопровождении Титуса Консента отправился на построение своего полка. В огромном Закрытом Дворе его немногочисленное войско казалось еще меньше.

– Это все, кого пока удалось собрать, – отрапортовал полковник Смоленс.

Около ста двадцати человек, мысленно прикинул Хект.

– Будем над этим работать.

– Над чем, мой господин? – не понял Консент.

– Учиться быстрее реагировать.

– Они подтянутся, как только узнают, – заметил Смоленс. – Надо придумать какой-нибудь сигнал. Можно в рог потрубить.

Хект что-то неразборчиво проворчал. Это он виноват, что все собираются так медленно, – сам же не хотел, чтобы женатым солдатам приходилось жить отдельно от семей, натерпелся подобного в бытность свою ша-луг. А в рог трубить толку мало – слишком уж город большой, не услышат.

– К нам гости, – сказал Титус. – Похоже, принципат Донето.

К ним приближались Донето, Донел Мадисетти и еще несколько «светил» из коллегии, но поскромнее.

– Чем занят главнокомандующий? – поинтересовался Донето.

– Собираю солдат, чтобы помочь поддержать порядок на месте катастрофы.

Скоро стемнеет, и, как только выглянет луна, набежит толпа мародеров.

– Превосходно. Именно такого ответственного и грамотного подхода мы и ждали от главнокомандующего. Но я должен сообщить, что планы меняются.

Хект не мог скрыть изумления. Они сошли с ума. Если церковь, благая и милосердная церковь, ничего не предпримет, жители Брота придут в ярость.

Принципат, как это часто любили делать члены коллегии, прочитал его мысли:

– Главнокомандующий, это решение – вынужденная мера. – Донето чуть дернул головой, намекая, что хочет поговорить с глазу на глаз.

– Что стряслось, ваша милость? – спросил Хект, когда они отошли в сторону.

– Сегодня ночью начнется восстание. Возможно, это как-то связано с обрушением ипподрома.

– Но с тех пор как полковник Горт взялся за дело, беспорядки почти прекратились.

– Полагаю, они решили изменить стратегию.

– Что требуется от меня?

– Помочь дворцовой охране. Чернь ринется именно сюда.

Принципат Донето был искусным лжецом и всегда умел выдать ложь за правду, но сейчас Хекту показалось, что он не лукавит, хотя и умалчивает о чем-то.

– Этого желает его святейшество?

– Еще как.

Неужели? Похоже, у патриаршего родственника тут особый интерес.

Постепенно подтягивались все новые солдаты. Пока Хект совещался с Донето, порядок поддерживал Смоленс. Прибежали запыхавшиеся братья Драмм – они были без форменных камзолов и все в грязи.

– Мой господин, – чуть отдышавшись, доложил старший, – в Мемориуме собралась огромная толпа. Узнали нашу форму и погнались за нами. Мы едва ноги унесли.

В Закрытый Двор уже доносились гневные крики с улицы – все громче и громче.

Дворец Чиаро построили во времена расцвета Древней Империи, тогда границы проходили в тысячах миль от Брота, а в городе квартировали целые легионы, которые в мгновение ока подавили бы любой мятеж. Так что дворец строили не в расчете на осаду. Это был, скорее, оплот бюрократии, и даже жестокие гражданские войны, гремевшие в Империи, не коснулись его.

Ведь любому императору всегда требовались списки налогоплательщиков – надо же как-то выжимать деньги из граждан.

Закрытый Двор заполонили люди. Уже не один век жители Брота приходили сюда, но эти были вдрызг пьяны. Кто-то сжимал в руке факел, кто-то оружие. В ход пошло все – кирпичи, ножи, молотки, самодельные дубинки, даже заржавевший древний меч, украденный кем-то из предков и потом хранившийся в семье.

– В основном беженцы, похоже, – сказал Хекту Титус Консент. – Не фиральдийцы. Я уже несколько раз слышал чужую речь.

– Но в бой они вроде бы не особенно рвутся.

Он заметил, что некоторые трезвели прямо на глазах.

Кто-то из мятежников, из тех, кто вечно затевает смуту, швырнул камень.

– Никто и ничего не должен предпринимать, если они не бросятся на нас, – велел свои людям Пайпер. – Сами разойдутся, как только хмель повыветрится и загудит голова.

Из толпы слышались выклики: слов было не разобрать, но кто-то явно подстегивал чернь.

– Если мы будем просто наблюдать, они быстро сдуются.

Солдаты главнокомандующего Пайпера Хекта были опытными воинами. Он лично отбирал их – лучших из лучших, одного за другим. Все они прошли жестокие сражения, не один раз встречались со смертью лицом к лицу, а потому не стремились вновь ощутить ее зловонное дыхание.

А вот дворцовая стража не могла похвастаться таким же здравомыслием.

– Из-за этого проклятого недоумка нас всех перебьют, – возмутился полковник Смоленс, указывая на стражника, который направился прямо к толпе в сопровождении трех лакеев.

– Думает, ливреи сделают их неуязвимыми, – сказал Хект. – Принципат Донето, вы не могли бы… Куда он подевался? – (Донето, Мадисетти и остальные исчезли.) – Донето мог бы ему приказать вернуться.

А вот Хект не мог. Власть главнокомандующего была далеко не безгранична и урезалась тысячью оговорок и условностей.

– Может, они с ним разберутся по-быстрому и толпа не успеет озвереть? – предположил Титус. – Эй! Вы что творите?

Хект как раз собирался отправиться вслед за стражником, но остановился, услышав Консентов окрик.

В колеблющемся свете факелов он разглядел два знакомых лица. Бо Бьогна, человек Пинкуса Горта, разумеется, затесался в толпу мятежников, чтобы вычислить зачинщиков, но вот с ним рядом… Сердце замерло у Хекта в груди.

Чуть больше состарился, чуть больше поседел, обзавелся лысиной и немного обкорнал бороду – но это был, несомненно, он, Костыль. Пайпер узнал бы его из тысячи, по одной только фигуре. Значит, Бо и Костыль. Но какого рожна он делает здесь, по эту сторону Родного моря? Да еще в толпе разъяренной черни, которая, впрочем, быстро растеряла запал.

Хагид.

Наверняка он тут замешан.

Костыль (настоящего его имени Хект не знал) был одним из лучших воинов в особом отряде ша-луг, возглавляемом Элсом Тейджем.

– Господин?

– А, Бехтер, вот ты где.

Бехтеру пришлось добираться до своего командира в обход, с ним вместе явились новоиспеченный принципат Бруглиони Джервес Салюда и старик Хьюго Монгоз. Последний выглядел очень довольным.

– Поздравляю с долгожданным назначением, – поприветствовал Хект Салюду.