Властелин Безмолвного Королевства Кук Глен
В новых пушках огненный порошок и заряд помещали в литой сосуд, расположенный в казенной части пушки. Удерживал сосуд на месте вращающийся шпенек, который входил в паз. Когда он вращался, открывалось вертикальное отверстие, куда ссыпался огненный порошок, поджигаемый с помощью фитиля. Сосуд можно было быстро заменить и, пока оружие продолжало стрелять, спокойно засыпать в него новую порцию порошка.
Теперь Хект чувствовал себя гораздо увереннее и не так боялся ополчившейся на него Ночи. Однако новые фальконеты и заряды к ним обошлись в огромную сумму и порядком истощили войсковую казну. Конечно, им удалось пополнить сундуки в Коннеке да еще разжиться деньжатами из Салпено, но, даже несмотря на это, средств едва хватит до середины лета.
Солдаты не покладая рук трудились на подкопе и потому не нарывались на неприятности. Их нужно было как-то отвлечь. Среди рядовых и сержантов росло недовольство. Кое-кто считал, что главнокомандующий слишком уж мягко повел себя с Бротом, – ему бы послать патриаршего посланца куда подальше.
– Вам бы не нагружать их работой по пятнадцать часов в день, а парочку борделей построить под горой, – предложил Титус Консент. – Особенно если учесть, что в соседнем лагере бьют баклуши.
А били баклуши они потому, что граф Эркюль и его праманские союзники боялись друг друга едва ли не так же сильно, как Арн-Беду. И граф, и Искандер, каждый в личной беседе, заявили главнокомандующему, что нет смысла надрываться: время – их лучшее оружие.
– Я хочу домой, – ответил каждому Хект. – И люди мои не будут долго терпеть.
Когда Пайпер отправлялся на переговоры с Искандером или графом Эркюлем, поблизости всегда крутились Гора, Аз или Костыль. Но в лагерь союзников попасть удавалось нечасто. Да и Девятый Неизвестный редко являлся побеседовать с глазу на глаз, хотя Хект и замечал то и дело его коричневый плащ.
Редферн Бехтер каждый день докладывал о подозрительных видениях. Он волновался и больше не верил Хекту, когда тот утверждал, что ничего не знает.
Если Кловену Фебруарену что-то было нужно, действовал он незамедлительно. Случалось это обычно посреди ночи, когда сон на вес золота. Волшебник снова проделывал тот же трюк, и все вокруг внезапно замирали без движения. А когда чары рассеивались, дежурный телохранитель ударялся в панику. Они всегда чувствовали, что прозевали что-то важное, но что – понять не могли.
– Пайпер! – тихо, но настойчиво позвал старик. – Пайпер, проснись!
Хект что-то проворчал и перекатился на другой бок. Он только-только заснул.
– Проснись же, мальчик. Проснись и слушай. Или умрешь. Очень-очень скоро.
Его слова подействовали на Хекта, но не так чтобы сильно. Он разлепил один глаз и увидел прямо перед собой Кловена Фебруарена.
– В чем дело?
– На тебя нападут. Ночь. Совсем скоро. Нужно приготовиться.
Хект грубо выругался и перевернулся на другой бок.
Правую ягодицу словно бы ужалила пчела. Пайпер едва не завопил, но сдержался – все-таки он был ша-луг.
От боли на глаза навернулись слезы.
– Ты слушаешь меня?
– Слушаю.
– Ночь приближается. Твой заклятый враг рассказал ей, как тебя найти. Это для Ночи всегда самое трудное – разыскать в нашем мире нужного человека в нужный момент. Здесь она близорука.
– Я слышал про это, – ответил Хект отчетливо и уже не сонным голосом.
– Ты должен подготовиться.
Хект думал, что уже подготовился.
– Я весь внимание.
– Пора воспользоваться кольцом.
– Э-э-э… Каким кольцом?
О чем бормочет вздорный старик?
– Тем самым, которое тебе досталось от Бруглиони. И про которое ты забываешь. Оно висит на цепочке у тебя на шее вместе с серебряной голубкой и железным гранатом.
Голубка и гранат были старыми символами чалдарянской веры, а серебра и железа создания Ночи боялись больше всего.
Хект выудил из-под рубашки амулеты – между голубкой и гранатом действительно висело золотое кольцо.
– Откуда оно взялось?
Чтобы не тратить время на объяснения, Девятый Неизвестный просто дотронулся пальцем до Хектова виска, и тот все вспомнил.
– Надень кольцо.
– Что?
– Выбери палец. Любой. Главное, чтоб сидело поплотнее. Надень кольцо, а сверху надень вот это.
Фебруарен протянул ему еще одно кольцо – аляповатую серебряную побрякушку, утыканную маленькими драгоценными камнями.
Хект несколько раз уронил золотое кольцо, пока снимал его с цепочки и надевал на средний палец левой руки. Проклятая штука словно бы пыталась сбежать. Кловен Фебруарен помог надеть сначала его кольцо, а потом и свое сверху.
– Так мы удержим твое кольцо. Пока я не сниму его, оно никуда не денется с пальца. А значит, и кольцо забвения тоже.
Хект сделал все, как велел волшебник, хотя боялся, что кольцу все равно удастся сбежать. По всему видать, оно с удовольствием оторвало бы ему палец, если б могло.
– Зачем это все?
– Мы хотим обмануть Ночь и сбить тот прицел, на который хотят взять тебя Руденс Шнайдель и эр-Рашаль. Чем ближе она к тебе подберется, тем больше запутаются у нее мысли. Я сказал «запутаются мысли»? Ну, это не совсем так, но я слишком устал и объяснить толком сейчас не смогу.
– Устали? А мурыжить меня всю ночь вам сил вполне хватило.
– Ты сделал то, что от тебя требовалось. Кольцо у тебя на пальце. И амулет на месте. Теперь я могу исчезнуть, а ты продолжай тратить свою жизнь на бесполезный сон. И твои верные мальчики не успеют проснуться и испугаться из-за того, что прозевали очередную угрозу.
Что он такое, во имя ворога, несет?
Старик снова прикоснулся к Хекту.
И тот немедленно провалился в сон.
Сон прервался – его внезапно, словно палач своим мечом, перерубил пушечный выстрел.
В голове у Пайпера гудело. Проснувшись, он несколько мгновений безуспешно пытался вспомнить, как звали богиню сна. Почему-то это казалось страшно важным. Потом до него дошло. Это не гром – здесь наверху не бывает грома. Это заговорили пушки, призванные воспротивиться воле Ночи.
Драго Прозек и его помощники, уже давно получившие приказ, взялись за дело.
Главнокомандующий стряхнул с себя остатки предательского сна и встал. Не без помощи телохранителей, которые настояли на том, что будут находиться возле его постели, даже когда он спит. Тех самых телохранителей, которые уже прохлопали раньше появление Девятого Неизвестного.
Эта мысль отрезвила Хекта. Оказывается, стражей легко обмануть.
В небе сияла почти полная луна. Арн-Беду купался в ее призрачном свете. Было отчетливо видно, как Драго Прозек со своими артиллеристами проверяет пушки. За ними с опаской, бормоча что-то под нос, наблюдали остальные солдаты.
Пушкари преподнесли Хекту яйцо, превосходившее размерами то, которое он нашел после гибели богона в лесу Эсфири, – теперь казалось, что это случилось лет сто назад. Создание, умершее возле их лагеря в эту ночь, вероятно, было из числа незначительных богов. И уничтожили его с помощью специально созданного для этого оружия обыкновенные люди, просто выполнявшие свою работу.
Именно поэтому Ночь так боялась Пайпера Хекта. Скоро истреблять ее Орудия будет так же просто, как и обычных живых существ.
Какие тогда станут вестись войны, если люди осознают, что можно убивать вражеских богов?
У подножия северной башни Арн-Беду полыхнула вспышка, озарившая все вокруг. Спустя мгновение раздался грохот, похожий на раскат грома, такой чудовищной силы, что заложило уши. Он даже заглушил треск и скрежет камня, когда башня и прилегающий к ней кусок стены рухнули, но все почувствовали, как дрогнула земля.
В прорытый под башней туннель артиллеристы заложили почти тонну отборного, изготовленного по новому рецепту огненного порошка. Часовым приказали поджечь фитиль, если вдруг Руденс Шнайдель вздумает натравить на осаждавших создания Ночи.
Главнокомандующий смотрел, как освещенный лунным светом столп пыли медленно клонится к западу, и жалел, что нельзя послать солдат в атаку прямо сейчас, пока почва под ногами еще твердая.
Однако войска все-таки вошли в Арн-Беду, и довольно скоро. У многих солдат были с собой маленькие переносные фальконеты, начиненные огненным порошком, – вроде тех, что использовали во время пленения герцога в Кларенце. Однако на этот раз люди готовились к встрече с созданиями Ночи. Атака была беспорядочной, но все знали, что нужно делать.
– Знаете, во сколько нам это обошлось? – спросил Титус Консент.
– Даже представить не могу, – отозвался Хект. – Зато вижу, как обычные парни вроде нас с тобой улыбаются от уха и до уха, потому что мы сейчас укокошили какого-то крошку-бога и вот-вот возьмем крепость, считавшуюся неприступной. Притом, сделали это без особых усилий. Мы знали, чего хотим, усердно трудились, все подготовили и дождались удобного случая.
Еще до восхода солнца Хекта одолела усталость, и он оставил Арн-Беду на попечение своих помощников. Тщательные приготовления полностью оправдали себя. Его опытные воины отлично сделали свое дело, нисколько не считаясь с Ночью.
Теперь понятно, почему она так ополчилась на него, вдруг подумал Хект.
Он уже спал беспробудным сном, когда его гонцы добрались до лагеря союзников и предложили соратникам короля Питера завершить штурм языческой твердыни.
Штурм этот мог оказаться кровопролитным, несмотря на уже пережитое защитниками крепости потрясение.
Но, как выяснилось позже, больше всего взрыв потряс страшного и ужасного волшебника Руденса Шнайделя. Когда его обнаружили, он даже не сопротивлялся.
Телохранители убедили Хекта, что благоразумнее появиться перед союзниками, победоносно довершившими разгром Арн-Беду, в парадном облачении.
Мимо прошествовал Гора, тянущий за собой пленника. Судя по кляпу во рту и по связанным рукам, пленник был весьма могущественной и опасной персоной. На лице у него застыло изумленное выражение, словно говорившее: «Этого не может быть!»
Искандер, Шейк Малик и граф Эркюль со своим изумлением уже справились. Открыто и прилюдно. Но на Хекта по-прежнему поглядывали с опаской, будто догадывались, что под привычной наружностью он скрывает нечто совсем другое и все самые страшные чудеса еще впереди. «Я не сделал ничего особенного!» – хотелось прокричать Пайперу им в самое ухо. Просто саперы заложили под стену крепости огненный порошок, а артиллеристы Драго Прозека сразили созданий Ночи, которые пытались помешать воинам Господним.
И с помощью того же оружия взяли саму крепость.
Защитников Арн-Беду перебили или захватили в плен – всех, включая Руденса Шнайделя, которого Хект даже не надеялся увидеть. Он-то думал, что колдун сбежит во время суматохи, как это сделал эр-Рашаль после падения Аль-Хазена.
– Мир снова изменился, – тихо произнес Титус Консент. – Изменился бесповоротно, когда рухнула эта стена.
Теперь Хект все понял. На этот раз он ясно видел будущее, которого не увидел после убийства богона в лесу Эсфири.
Чтобы сломить сопротивление защитников Арн-Беду, ушли бы месяцы, если не годы. А он взял крепость всего за несколько дней, после того как прибыли запасы огненного порошка и новые орудия.
Ни одна крепость теперь не может считаться неуязвимой.
Но перемены будут происходить постепенно. Хект знал, что люди не любят перемен.
Он начал взбираться на холм.
– Куда это вы направились? – поинтересовался Мадук.
– Хочу подняться наверх и осмотреться.
– Вы вдруг решили, что опасность вам больше не угрожает?
– Я на это надеюсь. – Хект оглянулся: внизу Нассим Гора, Искандер и граф Эркюль яростно спорили, кому достанется Шнайдель. – Нужно отдать его Нассиму.
– Кому?
– Просто мне так подумалось. Тому воину из Кальзира. Он ведь, как я слыхал, явился сюда потому, что Шнайдель убил его сына.
– Шнайдель и вас пытался убить. И ваших родных тоже. Почему же не вам он должен достаться? – спросил брат Йокай.
– Потому что не хочу, чтобы особое ведомство поддалось злому искушению. Ведь лишь им под силу с ним справиться. Пусть лучше его казнят прамане.
Нассим покончит с волшебником и воспользуется его смертью, чтобы добраться до эр-Рашаля. А ведь эр-Рашаль аль-Дулкварнен, по мнению Пайпера, был самым опасным человеком на свете.
– Возможно, вы и правы. Хоть они и неверные, но с Ночью сходятся гораздо реже, чем наши единоверцы.
Хекту было что на это возразить, но он промолчал. Он ведь просто-напросто сообразительный парнишка с далекого севера, которому сильно повезло.
Пайпер все-таки залез на холм. Телохранители плелись за ним по пятам. Мадук всю дорогу жаловался. Наверху Прозек и его пушкари, с опаской оглядываясь по сторонам, собирали расстрелянную во время штурма картечь. Через пролом в стене вылетели какие-то тени. Фальконеты расправились с ними в два счета.
Прозек вышел навстречу главнокомандующему:
– Новая конструкция сработала превосходно, мой господин. И ни одна пушка не взорвалась. Надо отдать этим дэвам должное – в литейном деле они толк знают.
– Именно поэтому я и заказываю у них.
– Я слыхал, кое-кому это не по нраву.
– Разумеется. Любимчиков никто не жалует.
Прозек озадаченно нахмурился.
– Он прямо рвется всюду сунуть свой нос, – пожаловался ему Мадук. – Дайте-ка нам с собой этих ваших треклятых громыхалок. Он ведь и понятия не имеет, какая дрянь засела под обломками.
Хект, подошедший уже к открытым воротам Арн-Беду, остановился. Об этом он не подумал. А амулет на запястье вдруг дал о себе знать.
Он все думал о Кловене Фебруарене. Какую роль сыграл старик в захвате Арн-Беду?
Не могло все пройти так гладко без его участия. Только вмешательством Девятого Неизвестного мог Хект объяснить покорность Руденса Шнайделя.
Кто же на самом деле этот старик?
– Арн-Беду всегда служил только для обороны, – сказал Хект. – Ворота слишком малы, чтобы через них могли выступать войска.
– Наши обнаружили гораздо больше запасов, чем мы ожидали, – отозвался Прозек. – Язычники тут могли целую вечность сидеть. Вот только вода у них испортилась. Пленники сказали, что-то просочилось в цистерны.
– Что?
– Говорили про какой-то медленно действующий яд. Мышьяк или вроде того. У некоторых начались судороги. Почти всех мучила слабость. А еще никто не соображал ничего. Тот, что у них за главного, нашел выход – пил только вино.
Выходит, Руденс Шнайдель был пьян? Возможно, поэтому он и не сопротивлялся?
Так что же, всему виной отравленная вода и невоздержанные возлияния и Девятый Неизвестный тут ни при чем?
Хект не мог в это поверить. Без него никак не обошлось. Девятый Неизвестный вмешивался во все, в этом Пайпер был совершенно убежден.
Внутрь главнокомандующий не заходил, пока артиллеристы Драго Прозека не затащили наверх все пушки.
От Арн-Беду осталась лишь жалкая пустая оболочка. С трудом верилось, что здесь еще совсем недавно скрывались живые люди. Да и пленников патриаршие солдаты взяли меньше, чем рассчитывали.
Крепость мало была похожа на обычный замок. Здесь не было внутренних дворов – крепостная стена просто опоясывала строение, окруженное густой непроглядной тьмой. Коридоры внутри замка напоминали лабиринт.
Едва войдя в крепость, Пайпер Хект тут же растерял всякое желание ее исследовать. Это место дышало мрачным отчаянием, столь глубоким и безнадежным, что невольно вспоминались разгуливавшие по Коннеку частицы почивших богов. Отчаяние будто бы въелось в сами камни.
Неужели и тут не обошлось без Кловена Фебруарена?
Неужели старик действительно настолько могуществен?
Вряд ли. Наверное, всему виной темное колдовство Руденса Шнайделя.
Просто Хекту очень не хотелось думать о том, что старик в коричневом плаще на самом деле вовсе не обыкновенный человек.
Неожиданно затараторили телохранители. Драго Прозек и Кейт Рук тоже что-то забормотали. Мгновение спустя взорвался огненный порошок, осветив темный коридор. Коридор этот почти ничем не отличался от обычных проходов в каменной крепости. Но по нему что-то двигалось. И каждый присутствующий там смертный съежился от нахлынувшего ужаса перед Ночью, знакомого еще с тех времен, когда люди жались друг к другу, сидя вокруг костров, готовые на все, лишь бы изгнать из сердца невыносимый страх.
– Сэска! – прошептал Хект.
Вспышка света осветила то самое лицо, которое он видел на древних барельефах в изъеденных временем храмах Аль-Кварна. Ни одному художнику из смертных не под силу было передать это лицо, и все же Хект безошибочно его узнал.
«Убийца Богов, настал твой конец».
Гавкнул фальконет. Снова вспышка, коридор заволокло дымом.
Следом грохнула еще одна пушка.
«Боль. Оглушающая, невыразимая боль, страх, неведомый вот уже тысячи лет».
Снова подал голос первый фальконет.
Ему поддакнул второй.
Прозек и Рук прихватили с собой новые, быстро стреляющие орудия.
«Убийца Богов, ты ничего не добился! – Голос постепенно затихал. – Покорись воле Ночи!»
Снова заговорили пушки. И снова. Картечь с визгом чиркала по каменным стенам, отыскивая свою цель – Древнейшего, Сэску. Воскрешенный Беспредельный, видимо, был лишь тенью себя прежнего.
Вперед рванулось безумно вопящее нечто. Силой оно значительно превосходило тех богонов, что до этого попадались Хекту. Но фальконеты Драго Прозека не умолкали, они исполняли басом свою коронную арию, провозглашая гибель Орудия Ночи.
На Хекта накатила волна Ночи. Она хотела пожрать его. Амулет вспыхнул огнем. Потом сделался ледяным. Пайпер закричал. Какая боль!
Вопль воскрешенного чудовища прогремел в головах у всех – долгий, бессвязный, одну только мысль и можно было в нем разобрать – прикончить Убийцу Богов. Орудие наносило удар за ударом, будто кобра, но раз за разом промахивалось.
Кольцо Бруглиони стало холоднее льда. Хект решил, что точно потеряет палец.
Кто-то схватил его. Он отбивался. Где-то наверху прогремел гром. Щеку обожгло после выстрела фальконета.
Тьма. Забытье. На время его забросило во владения Ночи, он пытался спрятаться под самым носом у Орудий, выслеживающих, вынюхивающих в пространстве и времени того, кто, как они верили, способен был их уничтожить.
Очнулся он уже в своей палатке. Переход от тьмы к пробуждению получился внезапным. Хект дернулся, пытаясь вскочить.
И не смог. Его привязали к койке.
Крикнуть тоже не удалось.
Наконец разум вернулся. Пайпер заметил, что в палатке кто-то есть. Над жаровней склонился священник из ордена целителей, а возле входа застыли неподвижные, точно две горгульи, Мадук и Титус.
– Тебе удалось, – раздался голос Кловена Фебруарена.
– Удалось.
– Как глубоко ты погрузился? – Голос доносился откуда-то сзади, самого волшебника Хект не видел.
– Не знаю. Не понимаю, о чем вы. Я потерял сознание. В забытьи у меня были страшные видения. А теперь я очнулся.
– Ему не удалось вонзить в тебя когти. Тебе повезло с тем кольцом.
– Почему меня привязали?
– Чтобы не поранил себя. Отвяжут после моего ухода.
– Что произошло?
– Ты нашел Сэску. А потом Сэска нашел тебя.
– И?
– Тебе удалось уцелеть. А Сэске – нет. Исход мог быть иным, не окажись все заблаговременно на своих местах.
– Все? На своих местах?
– Правильный амулет на твоем запястье. Кольцо на пальце. Пушки позади тебя. Я позади пушек. А теперь тебе нужно отсюда уходить. Ночь охватил хаос. Но она знает, где был Беспредельный перед своей кончиной.
– Но это же был не настоящий Сэска Беспредельный. Ведь правда? Руденс Шнайдель же просто создал подобие Сэски?
– Пайпер, это был Сэска. Тот самый Сэска. Настоящий. И он почти полностью возродился. Уже готов был вернуться в тот мир, где его придумали. А там он щедро бы вознаградил Шнайделя и эр-Рашаля за помощь. – Старик не на шутку разволновался. – На этот раз ты действительно стал Убийцей Богов и обратил на себя внимание всех Орудий Ночи. Человечеству повезло, но Кладези силы порядком истощились.
Хект с трудом понимал волшебника. Голова все еще работала плохо.
Дал о себе знать амулет на руке. И снова.
– Что-то приближается.
– Я чувствую. С ним я разберусь.
Хект в бессилии рухнул на спину, и время тут же пошло снова. Он постепенно погружался в сон, а вокруг него Мадук и Титус обеспокоенно спорили, отчего в палатке главнокомандующего внезапно стало так холодно.
Пайпер едва мог ходить. Передвигаться приходилось на костылях. Братья-целители уверяли, что он поправится. Нужно лишь запастись терпением.
Упражняться в терпении Хекту особенно не приходилось с тех пор, как Безупречный V отправил его в Коннек.
Йокай Свлада и еще несколько членов особого ведомства завершили разгром Арн-Беду. Пайпер Хект пришел в большой зал посмотреть на последнюю церемонию очищения. Участвовали в ней Просто Джо и огромный кузнечный молот. Драго Прозек положил на захваченную в крепости наковальню черное яйцо размером с голову годовалого ребенка. Джо, самый сильный человек во всем войске, размахнулся молотом и разбил переливающееся яйцо на миллион осколков, почти все изкоторых были не больше пылинки. Осколки покрупнее тщательно собрали и снова положили на наковальню.
– Когда эту пыль смоет Родное море, – прошептал Хекту на ухо тихий голос, – уже никому и никогда не удастся вновь собрать Сэску воедино.
Из этих слов Хект понял, что окончательно избавиться от Орудия Ночи невозможно. Получается, Убийца Богов на самом деле не убил Беспредельного – так, как мог бы убить человека.
– Сэска сгинул, – пробормотал он. – Низведен. А сила, которую он поглощал, теперь станет добычей других, еще не побежденных Орудий.
– Сообразительный мальчик.
Йокай Свлада и его подручные собрали пыль и смешали ее с едкими кислотами.
Эти охотники на ведьм всерьез вознамерились положить конец Тирании Ночи.
Когда ритуал закончился, Хект пустился в долгое путешествие вниз – к морю. Шел он, опираясь на две палки, да еще суетившиеся рядом телохранители доводили его до белого каления. Пайпер очень жалел, что ему так и не удалось толком поговорить с Нассимом, Азом или Костылем, но, заполучив Руденса Шнайделя, прамане тут же покинули остров.
– Мечтать не вредно.
– Что ты сказал? – не понял Редферн Бехтер.
– Да вот, ругаю себя за пустые мечтания. Мог бы и догадаться.
– Понятно, – отозвался Бехтер, не поняв ровным счетом ничего.
Ближайший порт был в Хоталь-Ансе. В этой небольшой рыбачьей деревушке обитало не больше четырех сотен душ. Само ее название что-то означало на одном из древних языков, на которых когда-то разговаривали на Артесипее, но теперь уже никто и не помнил, что именно.
Пайпер Хект прибыл в Хоталь-Анс всего на несколько минут позже корабля из Шивеналя. Корабль привез припасы и, что гораздо важнее, новости.
Посланец с целым ворохом важных вестей отправился прямиком к… Титусу Консенту. А тот сразу же пришел с ними к главнокомандующему.
– Миролюбец Безупречный скончался. По всей видимости, от удара. Яростно спорил с членами коллегии, которые были недовольны, что Питер Навайский ходит у него в любимчиках, и вдруг весь покраснел и упал. Целители не успели ему помочь. Есть десятки свидетелей.
– Похоже, Господу Богу результаты последних выборов пришлись не по душе, – заметил Бюль Смоленс.
Он цитировал старую шутку о том, что последним и решающим голосом в коллегии является голос самого Господа.
– Как у нас с деньгами? – поинтересовался Хект.
– В войсковой казне осталось немного, – отозвался Консент.
– Хватит, чтобы вывезти нас с этого острова?
– Не всех. Что вы задумали?
– Нужно собрать отряд посолиднее, из наших самых опытных солдат. Я отправлюсь с ним в Брот. Мы должны поспеть вовремя, чтобы повлиять на исход новых выборов.
Хект скрипнул зубами, представив бурные моря, отделявшие его от Фиральдии.
Времени на подготовку почти не было, но подчиненные Хекта превзошли себя, и уже вскоре главнокомандующий вместе с тысячей отборных солдат и всеми армейскими запасами огненного порошка высадился в окрестностях Брота, чуть дальше горной гряды вниз по течению Терегая. К победоносному бротскому полководцу относились очень хорошо, поэтому охотно помогали. А благодаря Титусу Консенту, который добыл бесценные сведения вовремя, ничего непоправимого еще не случилось.
– Принципата Монгоза избрали патриархом после повторного голосования. Думаю, сейчас главная забота коллегии – решить, кто его заменит.
– Сколько денег потратил Питер Навайский, чтобы избрали Жосерана Кьюто? – спросил Хект. – Выходит, плакали его денежки?
– Разве? Подумайте сами, как сегодня обстоят дела у Питера?
Да, с недавних пор удача улыбалась королю Диреции, с этим было трудно поспорить.
Никто не оказал главнокомандующему и его солдатам ни малейшего сопротивления, наоборот – толпы ликующих горожан радостно приветствовали их на улицах вечного города. Это даже напоминало триумфальное шествие из былых времен.
– Что это с ними? – спросил у своих помощников Хект. – Мы ведь для них ничего не сделали? Им-то какая польза?
Почти все члены штаба отправились с Пайпером в Брот, на острове остались только Бюль Смоленс и Йокай Свлада. Из-за Смоленса Хекта терзали угрызения совести: его заместителя тоже ждала дома семья.
– Они просто впечатлены грандиозными победами, командир, – ответил Клэй Седлако. – Сначала ваши успехи в Коннеке, потом молниеносная война в Артесипее.
– Молниеносная? Это пять месяцев-то?
– Если вспомнить, на что рассчитывал патриарх, то да.
На центральных улицах толпу сдерживали солдаты из городского полка. Судя по унылым лицам, возвращение патриаршего войска не слишком их обрадовало.
– У нас потери, командир, – заметил Хаган Брокк.
Из строя действительно вышли несколько человек. Заметив в толпе родных, которых они не видели с самого коннекского похода, солдаты просто не выдержали.
– Что тут скажешь. Я и сам с удовольствием отправился бы сейчас к семье. Надеюсь хоть к ночи домой попасть, будь оно все неладно. – Но сначала нужно привести войско в Закрытый Двор и заставить новую власть выразить наконец свое к нему отношение. – Нам вполне достаточно будет и нескольких сотен солдат.
Пока новый патриарх не договорится с ними, положение церкви будет шатким. Второго Миролюбца Безупречного солдаты не потерпят. Нынешнему владыке они не позволят плести против них интриги.