Пришельцы. Земля завоеванная (сборник) Злотников Роман

Виктор Колюжняк

Что, если мы сами?.

С улицы в открытую форточку доносился запах прибитой дождем пыли, слышалось пение птиц и шелест шин. Несмотря на столь умиротворяющую обстановку, Артур Александрович Гатальский – худощавый и бледный мужчина с высоким лбом – смотрел не в окно, а в отчет, который ему принесли на подпись. Как всегда, документ доделывали в последнюю минуту – уже завтра он должен был лежать перед заказчиком. На то, чтобы всё проверить, оставалось только сегодня и сейчас.

Синие росчерки, украшавшие лист бумаги под надписью «Согласовано», убеждали, что работа проделана огромная, документ всесторонне изучен и в правках не нуждается. Однако подпись «Гатальский» была определяющей, так что все вопросы, которые возникнут, будут заданы именно ему. И сначала придётся оправдываться, а уже потом искать, с кого спросить из числа «согласующих». И потому он не спешил подписывать, понимая, что каким бы идеальным ни был документ, всегда найдётся хоть один недочёт.

Вот и сейчас Гатальский уже нашёл пропущенную запятую, одно лишнее удвоенное «н» и, что уж совсем позорно, ненужный мягкий знак в «ться». Содержимое самого документа Артур Александрович просматривал мельком. Как раз здесь всё действительно было давно «согласовано». Да и задача состояла не в том, чтобы всесторонне изучить проблему, а в том, чтобы красиво преподнести решение заказчику.

Оставалась последняя страница, когда зазвонил телефон.

Их у Артура Александровича было три – служебный, обычный мобильный и мобильный для особо важных случаев. Номер последнего знали только два человека: владелец аналитической компании, возглавляемой Гатальским, и куратор из силовиков.

Первый звонил редко и интересовался только прибылью и возможностью пристроить кого-нибудь из друзей, родственников или друзей родственников. Второй появлялся чаще, порой подкидывая какое-нибудь задание, а порой требуя результаты чужих исследований. Артур Александрович послушно выполнял эти просьбы – в конце концов, наверняка и у клиентов были свои кураторы.

Сейчас звонил тот самый мобильный для особых случаев, однако высветившаяся надпись – «Номер неизвестен» – Гатальскому не нравилась. Аппарат достался ему от куратора и от подобных надписей был застрахован.

Тем не менее, несмотря на эту странность, он на вызов ответил:

– Слушаю.

– Артур Александрович Гатальский?

– Вы же знаете, кому звоните, зачем уточнять? Если у вас какое-то дело, то говорите. – До конца рабочего дня оставалось минут тридцать, потому Гатальский торопился.

– Нам требуется сценарий развития событий. – Голос звонившего был бесстрастным и спокойным.

– Давайте по порядку. Представьтесь, расскажите, о чём речь, и согласуем сумму. Ещё лучше – если вы подъедете, и мы поговорим нормально. – Разговор порядком раздражал. И если бы не «тот самый мобильный», Артур Александрович бы уже завершил беседу или переадресовал на кого-нибудь из подчинённых.

– Миллион, – сказал «Номер неизвестен». – Аванс.

Тут же подал сигнал обычный мобильный. Гатальский взял телефон и обнаружил эсэмэс от банка с информацией о пополнении счёта его карточки. Миллионов в сообщении оказалось больше одного, и от неожиданности не сразу пришла мысль перевести их в евро.

Гатальский мог быть неплохим игроком в покер. Без дрожи в руках он вернул второй телефон на место, не сглотнул, не начал озираться, не вскочил. Даже голос его оставался спокоен, когда он сказал:

– Итак, сценарий…

По окончании разговора у Гатальского сформировалось два вывода. Первый – кем бы ни был заказчик, который так и не представился, но он явно богат и с придурью. Второй – задачка любопытная, хотя и подозрительная.

Быстро разобравшись с документом, Артур Александрович отдал его секретарше, а затем вызвал начальника отдела по работе с крупными клиентами. Тот явился минут через пять. Тяжело дыша, тучный лысый мужчина с курчавой бородой уселся в кресло напротив Гатальского и задумчиво уставился в потолок.

– Слава, – начал Артур Александрович. – Есть одно дело. У тебя кто-нибудь свободен?

– Не-а, – глухо ответил Вячеслав Бринь, который несмотря на возраст даже для подчинённых был именно «Слава». – Всё для фронта, всё для победы. У кого отпуск, а у кого сроки. А что?

– Заказали сценарий развития событий. Если никого нет, то берёшься за дело сам. Проект у меня на контроле. Докладывать чуть что и в любое время дня и ночи. Запиши телефон.

Гатальский продиктовал номер своего особого мобильного. Затем встал, прошёлся по кабинету, подвигал предметы на книжной полке, поправил портрет президента над креслом.

– Сценарий необычен, но платят хорошо, – наконец сказал он, остановившись. – Примерный смысл такой: что человечество будет делать, если Землю захватят инопланетяне?

– Правительство? – Бринь не удивился. Он был старше Гатальского на семь лет и сталкивался и с куда более странными заказами. – Или фээсбэшники?

– Не знаю, – Артур Александрович раздражённо передёрнул плечами. – А не всё равно, если отлично платят? Твоих – сто тысяч долларов. Ещё на сто можешь привлечь кого-нибудь со стороны. Что останется – на усмотрение.

– Сроки?

– Неделя.

– Маловато, – Бринь наконец-то изобразил что-то похожее на эмоции. – А если не успеем? Тема сложная, сам понимаешь…

– Слава! Я тебе не заказчик, чтобы меня уламывать. Я сроки не подвину, – Гатальский покачал головой, затем что-то вспомнил и вздохнул. – Хотя бы примерные пути решения должны быть. Не могу же я просто сказать, что мы ничего не успели. А вот если намётки будут, то попробую что-нибудь придумать. Но это на самый крайний случай. Должны успеть!

– Попробуем помаленьку.

Несмотря на обтекаемый ответ, для Бриня это был самый оптимистичный прогноз из возможных.

– Только чтобы попусту не болтали, – сказал Гатальский. – Если кого будешь привлекать, то скажи, что аналитика для компьютерной игрушки. Или для фильма.

Бринь в ответ лишь усмехнулся и так же степенно удалился.

«Всё-таки что-то здесь не так, – подумал Артур Александрович, оставшись один. – И надо бы срочно понять, пока не облажались».

За окном снова припустил дождь, создавая отличный звуковой фон для размышлений, и червячок сомнения с новой силой принялся за дело.

Ещё с раннего детства во время сильных волнений у Гатальского чесались дёсны, будто режутся зубы. И чтобы успокоить их, в ход шло всё, что оказывалось под рукой, и хорошо, если это было съедобным. В противном случае уничтожались ручки – иногда очень дорогие, – карандаши, линейки, ластики и прочая канцелярия.

А однажды, лет пятнадцать назад, Гатальский сжевал антенну от сотового телефона – пришлось срочно менять аппарат. Тот, что удивительно, продолжал работать, однако вытаскивать на глазах коллег и клиентов этот огрызок было стыдно.

Со временем привычку удалось более-менее приструнить. На столе у Артура Александровича всегда лежал блок жевательной резинки, а в ящике стола – пакетик с орехами и сухофруктами. Если их комбинировать через раз, можно было протянуть сколько-то времени.

В этот раз волнение оказалось столь сильным, что Гатальский превзошёл сам себя. Под конец он не выдержал и вернулся к карандашам. Чуть было не начал грызть и ногти, но этот порыв удалось остановить.

Причина для волнения была прозаической – как и ожидалось, Слава Бринь не успевал. Задача вышла слишком масштабной для отпущенного времени, а потому за два дня до окончания срока Гатальский всё же согласился на «упрощение до схемы». Бринь был так доволен, будто изначально этого и добивался, не собираясь выполнять заказ в полном объёме.

Когда в назначенный срок ему представили даже не общую схему, а всего лишь намётки, Артур Александрович понял, что действовать придётся по принципу, знакомому ему ещё с тех времён, когда он был обычным аналитиком: «Либо ты выдаёшь то, что человеку надо, либо уверенно врёшь».

А кроме того, Гатальский мысленно сделал пометку, что стоит задуматься о новом начальнике отдела по работе с крупными клиентами. Видимо, что-то такое мелькнуло во взгляде, поскольку Слава тут же ринулся оправдываться. Беспрерывно гладил бороду и поднимал глаза к потолку.

Когда удалось его выпроводить, Гатальский посмотрел на жвачку, тарелочку с ореховой смесью и карандаши – ничего не хотелось. Волнение схлынуло, хотя ситуация выглядела отнюдь не радужно.

Едва он склонился над документом, чтобы хоть что-то улучшить, как зазвонил тот самый телефон с тем самым неизвестным номером.

– Слушаю, – сказал Артур Александрович.

– Готово? – спросил «Номер неизвестен», не здороваясь. – Мы ждём.

Гатальский внутренне собрался, глубоко вздохнул, а затем мысленно вызвал из памяти Артурчика Гатульчика, который на дворе всегда мог «разрулить беседу», а потому неизменно выходил победителем из любой разборки.

– Нет, не готово, но я рад, что вы позвонили. Нужно уточнить ряд моментов.

– Никаких уточнений. Вы не справились. Мы обратимся к другому человеку. – По голосу собеседника сложно было понять: расстроился он или нет.

– И ему придётся начинать всё с начала… – Эта мысль подействовала как озарение. – Мы ведь не первые, к кому вы обратились, так?

Последовала пауза. Однако абонент оставался на линии, и это дарило Гатальскому надежду. Голос его стал вкрадчивым и осторожным:

– Признаюсь, я был ошеломлён задачей, а потому сразу не озвучил нужных вопросов. В процессе работы они возникли, но… вы же не оставили свои контакты! Пришлось прорабатывать разные варианты, а всё сразу не сделаешь.

– Какие вопросы?

Гатальский быстро пробежался по подготовленному Славой документу:

– Например, каким образом будет произведён захват?

«Номер неизвестен» молчал. Пауза затягивалась. Возникло ощущение, что там кто-то с кем-то советуется.

– Бескровным, – наконец сказал собеседник. – Очень желательно. В крайнем случае – с минимально необходимыми жертвами. Родственникам погибших будет выплачена компенсация.

– Отлично. Есть вариант, что у человечества перестаёт работать автоматическое оружие, правда, вряд ли это остановит людей в борьбе за свободу. Имеется предложение с зомбированием населения, но есть риск на чью-то невосприимчивость. Можно также постепенно внедряться, но понадобятся десятки лет, чтобы приучить человечество к мысли, что инопланетяне живут среди них. Ещё вариант с началом катастрофы и приходом в качестве спасителей… Вы слушаете?

– Да. Продолжайте.

И хотя в чужом голосе вновь не было никаких эмоций, Артур Александрович внутренне усмехнулся. Этот раунд переговоров он выиграл…

Бринь появился через десять минут после того, как Гатальский закончил разговор. Пришёл без звонка и вошёл без стука. Артур Александрович сосредоточенно изучал лист бумаги, испещрённый пометками.

– Ну? Как? – спросил Бринь заискивающе, и еле уловимый запах коньяка разнёсся по кабинету. – Сроки сдвинули?

– Возьми, – сказал Гатальский и передал листок. – У тебя три дня, чтобы отработать все варианты.

Слава несколько минут пыхтел над бумагой. Судя по движению глаз, он то читал, то задумывался, то возвращался к началу, то просто смотрел в одну точку.

– Бескровный, по возможности, захват. Минимальные усилия, чтобы подчинить себе всё человечество в тридцатилетний срок. Контроль должен быть полным и неоспоримым. Никаких вольнодумств и протестных движений… – Бринь прервался. – Послушай, это точно не розыгрыш, а ФСБ? А может, ну… того?

– Что того?

– Настоящие инопланетяне. Что, если мы сами?..

Под взглядом Гатальского он замялся и покраснел. Артур Александрович мысленно сделал себе пометку не спешить с подбором кандидатуры на замену. Ещё годик Бринь может поработать.

– А чёрт его знает! – Гатальский неожиданно улыбнулся. – Но предоплата уже поступила на счёт, а времени в обрез. Постарайся предусмотреть все мелочи, все трудности, которые могут возникнуть. Накидай сценарии вчерне, а потом заказчик выберет один.

Бережно свернув листок вчетверо, Бринь положил его в карман. Теперь он смотрел на Гатальского с подозрением. Пытался понять хорошее настроение начальника и чуял, что дело не только в сдвинутых сроках.

Артур Александрович, будто читая мысли, подмигнул Славе.

– Что-то ещё?

– Ничего, – Бринь встал. – Только… странно всё это, не находишь?

Гатальский лишь покачал головой, продолжая улыбаться.

«Помучайся, Слава, помучайся, – почти ласково думал он, провожая взглядом подчинённого. – Будет тебе прекрасным уроком. Что к чему, ты начинаешь понимать, но вот что с этим делать, пока не догадываешься».

Следующие несколько дней Гатальский на глазах подчинённых старался держаться спокойно, но наедине с собой давал волю чувствам. Иной раз поглядывал на мобильный для особых случаев и не мог сдержать улыбки.

Бринь несколько раз на дню звонил и докладывал, как идут дела. Артур Александрович в ответ соглашался почти со всем, изредка внося несущественные коррективы. Славу это, судя по голосу, нервировало, потому что никак не походило на стандартную ситуацию перед сдачей серьёзного проекта.

Однако ни один вопрос не был задан напрямую, и никаких предположений вскользь не прозвучало. Бринь, видимо, больше не собирался рисковать и высказывать свои подозрения.

В назначенный день, когда он принёс кипу бумаги с вариантами сценария, то выглядел одновременно обречённым и изнывающим от любопытства – нечёсаная борода, помятая рубашка и преданный взор. А после того как Гатальский отложил документ в сторону и кивком указал на дверь, Слава едва не взвыл от досады.

Оставшись один, Артур Александрович вновь, как и в прошлый раз, отбросил всё лишнее, подобрался и сосредоточился.

Телефон зазвонил минута в минуту.

– Готово? – «Номер неизвестен» определённо испытывал нетерпение, несмотря на бесстрастный голос.

– Разумеется, – Гатальский пододвинул кипу бумаги и пробежался по первым строчкам. – Самый простой и бескровный вариант – дождаться, пока человечество вымрет само. К сожалению, не вписывается в заявленные сроки. Второй вариант – дать людям по воображаемому другу, который будет максимально им симпатичен и на котором они сконцентрируются. Проблем две – вдруг на кого-то не сработает, ну и инопланетян люди могут воспринять как воображаемых друзей. Можно ещё захватывать Землю, убивать людей, а после их воскрешать и стирать все следы нападения, если технологии позволяют. Через некоторое время человечество привыкнет и будет воспринимать захват планеты как нечто само собой разумеющееся… Вы слушаете?

– Да, продолжайте. У вас интересные варианты. Не все, но третий интересен, – голос оставался бесстрастным. – Есть ещё?

Гатальский сделал паузу, а после спросил, постаравшись, чтобы прозвучало спокойно:

– Скажите, а вам обязательно захватывать Землю самостоятельно?

Теперь пауза повисла с другой стороны. Долгая пауза. Артур Александрович успел просмотреть остальные варианты в документе. Разумных было мало, а многое писали просто для количества.

– Вопрос не ясен, – сказал «Номер неизвестен». – Вы могли бы переформулировать?

– А что тут переформулировать? Совершенно очевидно, что вы скованы какими-то морально-этическими нормами. Бездна дополнительных условий! Может, какая-то Лига Космических Наций или Всегалактический союз против кровавого сценария. А может, вы – вселенские буддисты и вам неприятна сама мысль об убийстве разумных существ. Или ещё что-то…

– Ещё что-то…

Гатальский в порыве радости постучал по столешнице, но тут же взял себя в руки. Никаких возражений по ту сторону трубки не было, а значит – Артур Александрович всё понял правильно. Сложил маленькие детали в большой паззл, и теперь осталось самое сложное – перевернуть этот паззл так, чтобы он не рассыпался.

– И вот, раз вам мешает «ещё что-то», раз отдали задачу на аутсорсинг… Что, если мы сами?.. Я предлагаю вам передать это дело нам на субподряд. Сроки устанавливаете вы, финансируете вы, а всю грязную работу выполняем мы. Привлечение ваших специалистов и технологий – по желанию. Проект, разумеется, будет согласован с вами, и каждый шаг тоже… ну а потом, когда мы закончим работу, вступите во владение. Кстати, Земля вас с какой целью интересует?

– Ресурсы, – после паузы. – Определённые. Люди необходимы для выработки этих ресурсов.

Больше объяснений не последовало, но Гатальский подумал, что это уже неплохо. В дальнейшем он потихоньку выведает остальное. Или попробует просчитать, исходя из указаний пришельцев.

– Ну что ж, если вы согласны на предложение, то мы можем обсудить детали…

– Подождите! – «Номер неизвестен» наконец-то проявил хоть какие-то эмоции. Кажется, он был близок к панике. – Нам нужно подумать. Мы вам перезвоним.

Положив телефон, Артур Александрович подхватил кипу бумаги и пустил в шредер. Он не сомневался, что пришельцы перезвонят, как и не сомневался в том, что захват будет устроен совсем иначе, чем было и будет придумано. А уж тридцатилетний проект вряд ли окажется закончен к сроку.

– У некоторых и за семьдесят лет коммунизма не получилось, – Гатальский усмехнулся. – А ресурсы можно и просто покупать. Лет через десять надо будет подкинуть им эту идею.

Он ещё раз посмотрел на телефон, но решил пока не звонить куратору. Как это преподнести так, чтобы тебе поверили, и в какое время – об этом ещё стоило подумать. К тому же, хотя Артуру Александровичу не нравилась роль спасителя человечества, отдавать её кому-то другому он пока не собирался.

Сначала стоило возвыситься и неплохо заработать. А там уже будет видно.

Вспомнив кое о чём, Гатальский позвонил секретарше и велел никого к нему не пускать. Особенно Славу Бриня.

Пускай помучается, гадая, как всё прошло…

Сергей Раткевич

Делай, что должен

Петрович был мент. Участковый милиционер, если точнее. Когда в 2030 году президентским указом российской полиции вернули гордое звание милиции, кто-то радовался, кто-то возмущался; Петрович лишь пожал плечами и сказал, что суть работы от этого не меняется и вообще у него дел по горло, чтоб такую фигню всерьез обсуждать. Впрочем, обязательный теперь портрет Дзержинского, эффектно обрамленный марсианским пластиком, в своем кабинете он повесил безропотно.

На работу Петрович проспал. И был весьма удивлен, обнаружив участок закрытым. Странно. Ну ладно, Ванька и Санек вполне могут опоздать даже на полчаса, засранцы. У одного молодая жена и маленькая дочурка, другой геймер, каких свет не видывал, способный часами гонять парочку шерифов по прериям в поисках очередного неуловимого Джо.

Нет, понять-то его, конечно, можно, если бы в реале все можно было решить так же, как в игре, – быстрым выхватыванием «кольта», насколько проще бы ментам жилось, слов нет! Петрович и сам был не чужд геймерских радостей бытия, но не до такой же степени. Совесть тоже надо иметь. В конце концов очередной недопойманный Джо пустяки, если сравнить с тем, когда у ребенка зубки режутся, или даже просто красавица-жена новую ночнушку надела. Поэтому Ванька за свои опоздания обычно отделывался укоризненным взглядом, а Санек огребал по полной, и никакие его вопли «Петрович, прикинь, у меня патроны кончились!» необходимого действия не оказывали.

Ладно, с этими двумя все понятно, но уж Лизочка-то должна быть на месте. Никогда ведь не опаздывает. И где черти носят дежурного Игорька, хотелось бы знать? Или что-то случилось? Так некстати. Сейчас бы посидеть немного, чайку попить… может, даже вздремнуть чуток, закрывшись в кабинете. Вчерашний вечер выпил все силы и откусил изрядный кусок ночи. Драка в квартире Федоровых – всегда конец света. Папаша, мамаша, трое сыновей и две дочери. У каждого свое мнение, и чем больше водки выпито, тем сильнее мнения расходятся. Эх, здоровые черти эти Федоровы! Вот бы кого на гейм подсадить, насколько тише бы стало. Бывают же такие, кого в вирт даже на буксирном тросе не затащишь… Черт, как же все-таки спать охота!

Петрович попытался открыть дверь, но замок его не признавал. Чертова штуковина глючила.

– Федор Михалыч? – предположил замок, когда Петрович коснулся указательным пальцем сканера.

– Достоевский, – отругнулся Петрович, мечтая скорей прикоснуться щекой к уютной и мягкой поверхности своего рабочего стола.

Он как можно более старательно расположил указательный палец на сканере замка.

– Игорь Степаныч? – неуверенно вопросил замок.

– Не помню такого писателя, – буркнул Петрович.

– Игорь Степаныч не писатель. Он – ваш непосредственный начальник, – поведал замок после секундной паузы.

– Уже легче, а я тогда кто? – обрадовался Петрович.

– Елена Сергеевна? – задумчиво предположил электронный голос, и не думая открывать дверь.

– Какая я тебе Елена Сергеевна?! – взбесился Петрович. – У нас даже в управе ни одной Елены Сергеевны!

Отковырнул пару винтов, приподнял крышку замка, ухватил жгут проводов и дернул.

– Петрович! – взвыл замок. – Проходи. Дурак.

– Сам дурак. Задерживаешь тут мента при исполнении. Очки себе купи, железяка.

Петрович шагнул в послушно распахнувшуюся дверь и зевнул так, что при желании мог бы проглотить собственную фуражку.

– Замок, команда «Дневное время», – пробормотал он, чувствуя, что начинает засыпать.

– Есть, капитан! – отчеканил замок.

Капитаном Петрович не был. Но все замки, что стояли на охране милицейских участков и прочих гражданских учреждений, были переделаны из неудачной партии роботов для первой российской экспедиции на Марс. И упорно называли всех пользователей капитанами, как их ни перепрограммируй. Кроме того, замки регулярно глючило, но поскольку чужих они не пропускали никогда, начальство не спешило обращать внимание на то, что они и своих-то не всегда пускают. «Вы хоть представляете, сколько эта техника стоит?!» – сердито интересовалось начальство в ответ на жалобы, что на работу хоть в окно залазь. Петрович подозревал, что кто-то нагрел себе руки на установке чертовых замков, но он же не следак, чтоб копать такие вопросы. «Этим отдел внутренних расследований должен заниматься, – говаривал Антоныч, один из его коллег-приятелей. – Хотя, может, и обычное раздолбайство. Кто-то купил, не проверив, и всем по фигу. Ладно, это еще ерунда, вот у меня дружбан рассказывал, у них на внешней двери вообще чудо стоит, мало того что сексуально озабоченное, так еще и с нечеткой сексуальной ориентацией. То есть ему по фигу, к кому приставать».

Проходя по коридору, Петрович бросил короткий взгляд в зеркало и содрогнулся. На него смотрел угрюмый тип, не выспавшийся настолько, что его пристрелить хотелось от жалости.

«Такая у нас, у ментов, работа», – мрачно подумал Петрович, прикрывая за собой дверь кабинета, подходя к столу и тяжко обрушиваясь на стул. «Устал, как собака. Нет, как слон, наверное. В собаку столько усталости не влезет. Аж тошнит, как устал. А надо будет, вскочу и побегу. А что сделаешь? Кто-то же должен».

Напоминание о долге действовало слабо. Голову так и тянуло к вожделенной поверхности стола. «Взять какую-нибудь папку помягче, сверху фуражку положить», – подумал Петрович.

«И табельный ствол под правую руку, застрелить того, кто войдет и разбудит».

Он выдвинул ящик стола, выбирая наиболее пухлую папку (в том же 2030-м после мощнейшей кибератаки милицию, равно как и другие госучреждения, вновь обязали иметь все документы в распечатанном виде).

В дверь постучали.

«А табельный в сейфе», – с тоской подумал Петрович. Вздохнул.

– Войдите! – промычал он.

«Ну почему я честный мент, а не какой-нибудь подонок?»

– Ты че, баба Ксеня, с жалобой опять? – вопросил Петрович до того несчастным голосом, что аж самому противно сделалось.

«Встряхнись, мент! Ты ж мент, а не фраер какой!»

Впрочем, бабу Ксеню несчастным голосом не проймешь. Ясно же, что несчастнее ее человека на белом свете просто быть не может. И нечего всяким тут, при исполнении, смотреть на нее жалобными глазами и от работы отлынивать. Они не для того на должность поставлены и государственную зарплату получают.

– С жалобой, Петрович! Сил нет, совсем житья не стало.

«То есть мне опять стало скучно сидеть дома, по сетке ничего интересного, в новостных лентах – сплошная скучища: падение курса доллара относительно юаня, хорошо ли это для нашего с вами рубля, и все такое прочее, скучно господа, родственников и знакомых я достала до такой степени, что они все поголовно в инвизе; аптекаршу, доктора и продавщицу я уже малость поистязала, почему бы теперь участковым не развлечься?» – мысленно перевел Петрович.

– Что ж, присаживайся, раз пришла.

– Спасибо, Петрович.

– Всегда пожалуйста. На что жалуешься на сей раз? Соседи заливают? Или молодежь за стенкой виртуальным сексом громко занималась? – со вздохом поинтересовался он. – Или, как в прошлый раз, машина мимо ехала и из нее музыка грохотала? Имей в виду, проехавшую машину искать не стану. Даже если марку укажешь, не стану. Я, конечно, милиция и все такое, а только у меня две ноги, а не четыре колеса. За машиной мне не угнаться.

– Врешь ты все, тебе служебный кар положен! – тотчас уличила его баба Ксеня.

– Ага. И служебный бензин. За который отчитываться надо. Нет у меня права почем зря круги по городу нарезать.

– А если я номер запомнила?

– С третьего этажа-то? Или ты на улицу выбежать успела?

– Ты, Петрович, хоть и участковый, а все равно ужасно грубый. Ты у нас власть, ты меня защищать должен, а не издеваться над бедной старушкой. И, вообще, я не про то совсем жалобу подавать хотела.

– Бедная ты моя. Так что случилось? Говори толком.

– Я и сказала бы, если б ты мне хоть словечко вставить дал. Машина… тут, можно сказать, вся жизнь наперекосяк, а ты – машина… а ведь сколько ее осталось, той жизни, а, Петрович?

– Сколько ни есть, все твое, баба Ксеня. Так на кого жалуешься?

– Во-первых, на соседа, Ваську-хакера. Он, ирод окаянный, игрульку мне хакнул, очки опыта обнулил и карты все перепутал. Не понять теперь, откуда я шла и куда мне дальше. И разве это не нарушение обещанных мне государством прав и свобод?

– Баба Ксеня, ну что ты несешь? У тебя ж «Русский Щит» стоит, сколько я помню, как он мог тебя хакнуть?

– Ну он же хакер, взял и хакнул. Как-то.

– Да ладно тебе, «Русский Щит» это же не китайский «Синий Дракон».

– Может, и не китайский, а только почему-то все его «Русским Ситом» зовут. А еще он мне котом под дверь нагадил. Вот честное слово. Святой истинный крест. Чтоб мне полный геймовер вышел, если вру.

– Котом нагадил? – ошалело переспросил Петрович. Он даже проснулся от удивления.

– Котом, – кивнула Баба Ксеня.