Пришельцы. Земля завоеванная (сборник) Злотников Роман
– И если я только не найду тебя через пару дней среди воспитателей детсада – пеняй на себя вместе с твоей бандой! – пригрозил Петрович. – Слышал небось, что происходит с теми, на кого рассердился Альцгеймер?
– Да, шаман! – выдохнул Вовчик. – Будет исполнено, великий!
– Вот и давай! – кивнул Петрович, отпуская нарушителя. – Да пребудут с тобой магия и меч, внук мой!
Вдали зазвенели разбивающиеся стекла. Послышались глумливые крики. Петрович понял, что опаздывает, и припустил бегом.
– Ну и дурак ты… Петрович, – бормотал он на ходу. – Полный идиот! Надо было… кар взять! Много эдак… набегаешь!
Это был не маленький магазинчик вирт-товаров, а большой маркет, где продавалась всякая всячина. И громил его не одинокий геймер-романтик, а с десяток взрослых мерзавцев из тех, что всегда возникают в трудные времена.
Еще вчера законопослушные мирные граждане, они вдруг превращаются в мародеров, грабителей, насильников и убийц, легко и даже с какой-то радостью становятся предателями и палачами. Стоит лишь обыденной жизни слегка накрениться, а закону дать хоть небольшую слабину – и благообразные лица превращаются в мерзкие хари.
– А ну, стой! – рявкнул Петрович, подбегая и выхватывая ствол.
– Напугал! – злорадно заорал один из мародеров. – Что ты в меня стволом-то тычешь, ментяра? Не работает твоя пушка, понял? Не работает! Пришельцы все оружие – чик! – и выключили. Ясно?
Петрович отвел ствол в сторону, нажал на курок и убедился, что так оно и есть. Пистолет не стрелял, хотя был полностью исправен.
«Черт, сразу сообразить надо было! Во всех новостях ведь повторялось, ракеты не взлетели, пушки не выстрелили, так почему мой пистолет должен быть исключением? Хоть бы проверил, дубина!»
– Катись отсюда, мусор, – продолжал разоряться мародер. – Ты нам со своей пукалкой не страшен. Теперь наше время!
Петрович сделал два быстрых шага, и рукоять пистолета, описав свистящую дугу, впечаталась в голову мародера.
– Вот так, – промолвил Петрович, глядя на рухнувшего ему под ноги мерзавца. – А ты говорил, не работает… дурачок.
– Атас, мужики! – Побросав награбленное, мародеры сбились в стаю.
– Шел бы ты отсюда, ментяра… – негромко проговорил один из них. – Все равно ваша власть кончилась. А то ведь, сам понимаешь… ну кто тебя тут найдет? Кончим, на части разберем и в здешний холодильник сунем. Пришельцы ведь только огнестрел выключили.
В руке мародера тускло блеснул нож.
– В холодильник? – Петрович шагнул к мародеру, перехватил руку с ножом и вновь применил табельное оружие нестандартным способом. – Нет. В холодильник не стоит. Холодно там.
Отрубившийся мародер рухнул ему под ноги.
Остальные бросились на Петровича толпой.
Петрович сунул табельный в кобуру, отбросил нож подальше в сторону и, перехватив чью-то руку с дубинкой, от души врезал ее владельцу по физиономии. Великий шаман Альцгеймер в таких случаях обычно издавал леденящий душу вой, считающийся у троллей боевым кличем. Петровичу боевой клич был не положен, а в остальном дело не слишком менялось.
Вот тощий, со шрамом на скуле, бритый налысо тип отвалил, согнувшись от удара локтем в солнечное сплетение, вот бородатый здоровяк с хриплым воем перелетел через Петровича, разбросав ноги и сбив двух своих подельников, вот Петрович дрогнул от мощного удара в челюсть, потряс головой, приходя в себя, вот он перехватил еще один нож, вывихнув руку, поднырнул под высокий удар ногой, нанеся встречный, вот его кулак стремительно впечатался в еще одну голову…
– Вот и все, салаги, – выдохнул Петрович, оглядывая поверженных противников. – И никакого холодильника. Или, может, мне вас в холодильник по частям засунуть?
– Ты… не можешь… ты же – власть… – просипел один из мародеров, тщетно пытаясь разогнуться.
– Вла-асть? – ласково протянул Петрович. – А кто-то тут совсем недавно кричал, что власть кончилась. Ты не помнишь, кто бы это мог быть?
– Все равно… мы тебя… кончим… гад! – простонал другой, тщетно пытаясь разогнуться.
– Если доживете, – ухмыльнулся Петрович. – Потому что я потихоньку начинаю приходить к выводу, что холодильник – совсем недурная идея.
– Погоди, начальник, мы ничего такого не натворили, чтоб нас на куски резать, – подымая голову, выдохнул еще один. – Это ж беспредел выходит. А ты – мент. Ты обязан закон соблюдать.
– Спасибо, что напомнил, – очаровательно улыбнулся Петрович. – А то меня что-то память сегодня подводит. Ладно. Буду соблюдать. На колени! Руки на затылок! И кто дернется – почувствует на себе тяжелую руку закона! Очень тяжелую, – добавил он, зверски зевнув. – Потому что закон сегодня не выспался. И может случайно перестараться.
– Да мы что, начальник… мы ж ничего… не сердись только…
Просительный, виноватый тон ни на секунду не обманул Петровича.
«Вот он – главарь, заводила, мозговой центр этой группы, – думал Петрович. – Эти мерзавцы еще сами не знают, что они – почти сложившаяся банда. Они еще кажутся друг другу случайными подельниками, товарищами по удачному предприятию, которое так не вовремя испортил сволочной мент. Им кажется, что сейчас они разойдутся в разные стороны, что каждый потащит свой узел с награбленным барахлом к себе домой и на этом все. Ничего. Еще пара-тройка магазинов, и они почувствуют себя единым организмом. А этот – будущий мозг, и он уже сейчас все понимает, сволочь. Ему и досталось-то меньше остальных. Упал, едва я на него замахнулся. Бережется, гад. Не барское это дело – от ментов по роже огребать. Для этого шестерки есть.
Убивать не за что. Отпускать нельзя. Стоит им за угол свернуть, как они вновь примутся высматривать, где что плохо лежит, и, не дай бог, кто-то встанет у них на пути. Так что ж с ними делать? Есть ли кто в «обезьяннике»?»
Петрович вздохнул и коснулся именного напульсника, подаренного на очередной День милиции, связываясь с «обезьянником». К его удивлению, на вызов ответили почти сразу.
– Обезьяний пастух Костя Родионов слушает! – В синеватой голограмме напульсника показалось своеобразное Костино лицо. Костин отец был из поморов, здоровенный весельчак и балагур, мать – маленькая улыбчивая кореянка. То, что у них получилось в итоге, влет очаровывало прекрасную половину человечества. А еще Костя был прекрасным работником. Настоящим ментом, без дураков.
– Костя, родной, ты на работе! – радостно вырвалось у Петровича.
– И тебе привет, Петрович! – весело откликнулся тот. – Должен же кто-то наших «обезьянов» пасти, чтоб не разбежались.
– Я тебе сейчас еще «обезьянов» подброшу, – посулил Петрович. – Есть где разместить?
– Найдем, – откликнулся Костя. – В крайнем случае штабелями уложим!
– Какой ты сегодня злой с утра пораньше, – ухмыльнулся Петрович. – Штабелями! Прямое нарушение демократии и личного пространства граждан!
– Ну… мы можем назвать это временной архивацией, с применением простейшего архиватора типа «пендель», – окончательно развеселился Костя. – А кроме того, я к любому из «обезьянов» готов допустить адвоката!
– И куда ты их денешь? В тот же штабель?
– А куда еще? Архивация, она и в Африке архивация… – развел руками Костя.
– Ладно… архивариус… жди, сейчас буду, – пообещал Петрович и, отключив напульсник, повернулся к мародерам.
– У вас два варианта на выбор, граждане, – ласково промолвил он. – Временная архивация у Кости или холодильник прямо тут. Вопросы?
И посмотрел на них страшным взглядом шамана Альцгеймера.
Вопросов не возникло. Холодильник тоже никого не вдохновил.
«Хорошо, что «обезьнник» близко! – в очередной раз порадовался Петрович, глядя, как Костя могучим пинком подбадривает последнего из «обезьянов» и закрывает за ним решетку двери. – Не то непременно бы кто-то сбежал».
– Как ты их довести-то умудрился, – поразился Костя.
– Сам не знаю.
– Хоть связал бы, что ли…
– Нечем было. И некогда, – поделился Петрович. – Мы с тобой, Кость, едва ли не последние менты в городе, – с горечью добавил он.
– Не последние, – утешил его Костя. – Еще двое точно есть. Может, и другие потом подтянутся. Когда в себя придут.
– Надеюсь, – вздохнул Петрович. – Ладно, архивариус, держись тут. Звони, если что!
– И ты, Петрович.
Почти бегом вернувшись в участок, Петрович заскочил в гараж и разблокировал кар. С неведомым ранее наслаждением он залил бензина по полной.
– Вот так. И отчет писать не буду! – пробормотал он. – Вот еще! Отчитываться перед сбежавшими трусами?
«А красть, оказывается, приятно, – думал Петрович, созерцая доверху налитый бак. – Хотя это ведь не совсем кража… не для себя же беру… но все-таки…
Надо бы поинтересоваться у этих уродов, что они чувствуют, когда крадут. Есть ли от этого кайф и если есть, то от чего именно. От обладания украденным, от того, что не поймали, или от самого факта нарушения закона. И если верно последнее, может, их всех лечить надо, как наркоманов?
Ага. И меня с ними заодно.
Я вот почему-то чувствую себя приятно. И даже какое-то чувство мести… нет, торжества справедливости, что ли… вот, вы все сбежали, меня тут одного бросили, так я ж вам покажу – полный бак залью и спалю до капли, катаясь по городу! Фу, стыдоба какая выходит! Прям как маленький! И Костя со своей «архивацией» – туда же! Дорвались, два идиота!
Все. Хватит глупостей. Работать».
– Кар, свободное патрулирование района. Дополнительные указания получишь позже, – распорядился он, закрывая дверь.
Старенький гугл-автомобиль мигнул круизером.
– Да, Петрович. С началом рабочего дня! – откликнулся автомобиль.
– И тебя с тем же, – вздохнул Петрович. – День будет долгим.
«Сначала люди, потом имущество, – решил для себя Петрович. – А первые из людей – самые незащищенные: дети, старики, женщины…»
Медленно объезжая вверенный ему участок на патрульном каре, Петрович наблюдал, как в напуганный внезапным нашествием город потихоньку возвращаются движение и жизнь. Вот кто-то спешит уже на работу, кто-то торопится в булочную, вот проехала парочка авто, рыкнул сердитыми басами антикварный байкерский мотоцикл… инопланетяне там или не инопланетяне, а жить-то все равно нужно!
Петрович предотвратил разграбление магазина, торгующего напитками, и разнял драку, которая его насмешила. Пятеро мальчишек, из тех, кого Петрович снисходительно называл «студентами» ввиду отсутствия какой бы то ни было физподготовки, пытались избить здоровенного дядьку-грузчика. Они напрыгивали и отлетали, напрыгивали и отлетали, а сердитый грузчик только бурчал себе под нос разные нехорошие слова и вертел пудовыми кулаками.
– Семеныч, за что они тебя? – смеясь, поинтересовался Петрович, именем закона и короткой ментовской дубинкой остановив это безобразие.
– А я знаю? Домой с ночнухи шел, никого не трогал, спать хочу, как зверь, а тут эти с какой-то ерундой приставать начали, ну я их и послал… по известному маршруту.
– Он в инопланетян не верит! – выкрикнул один из «студентов».
Петрович смерил крикуна внимательным взглядом.
– И что? – мягко поинтересовался он.
– Но инопланетяне же… и надо что-то делать! А он…
– Вам, молодые люди, нужно идти домой, хорошо учиться, слушаться маму и не забывать кушать манную кашу, Я надеюсь, Семеныч не станет писать на вас заяву. Или станешь, Семеныч? Имеешь право.
– Так они ж мне ничего не сделали, – пожал плечами грузчик.
– Как это ничего? А вот ссадина у тебя на щеке. Легкое телесное, так сказать.
– Это я на работе, Петрович. Ящик ловил. Скользкие, зараза, и тяжелые. И какая сволочь такую упаковку придумала? Вот на кого заяву писать надо. А эти… пусть идут… кашку кушать. Ну сам посуди, Петрович, что они, такие дохлые, могли мне сделать? Скорей уж я их малость приложил… в воспитательных целях.
– Ваше счастье, ребята, Семеныч сегодня добрый, хоть и сонный. Заяву он писать не будет, – весело проговорил Петрович. – А воспитал он вас… – Петрович всмотрелся в помятые лица «студентов», – неплохо, на мой взгляд. Не вижу смысла вмешиваться. Так что можете отправляться домой… домой, я сказал! – внушительно добавил он.
– А то, что он в инопланетян не верит?! – вновь воскликнул один из «студентов».
– Ну… у нас свободная демократическая страна, – ухмыльнулся Петрович. – Каждый имеет право верить или не верить во что пожелает. До тех пор, пока это не затрагивает других граждан, естественно.
– Но инопланетяне – объективная реальность!
– И что? До тех пор, пока ты не мешаешь окружающим, можешь свободно в нее не верить. Имеешь право.
– Да? А если я, пользуясь этим вашим правом, перестану верить в вас, как в объективную реальность?!
– Ну, объективная реальность в моем лице быстренько убедит тебя в моей несомненной объективности, – Петрович с ухмылкой сунул под нос «студенту» свою ментовскую дубинку. – Я понятно выражаюсь?
– Э… да.
– Тогда домой, – бросил Петрович. – Сегодня у меня без вас хватает кого задерживать, так что можно сказать, вам повезло.
– Я тоже пойду, Петрович? – промолвил Семеныч, все это время молчаливо простоявший рядом.
– Конечно, Семеныч, прости, что задержал.
– Да ничего. Я ж понимаю – служба. Удачи тебе!
– И тебе, Семеныч.
«Кстати, почему я до сих пор не вижу никого из захватчиков? – подумал Петрович, усаживаясь в кар и продолжая патрулирование. – Они настолько уверены в себе, что им лениво нас контролировать?
Нет, кажется, мелькнула в воздухе какая-то штука, как раз когда я со «студентами» разбирался, слишком быстрая и огромная для самолета».
Инопланетянина Петрович увидел внезапно. Он был идеально похож на человека и все же чем-то от него отличался. Петрович не мог бы с ходу сказать, чем именно. Он шел по улице, что-то бормоча себе под нос и таща за волосы плачущую девчонку лет семнадцати. В другой руке чужого покачивался объемистый узел.
«Надо же, а они от людей почти не отличаются», – подумал Петрович, разглядывая захватчика. «Такие же сволочи», – чуть погодя мысленно добавил он, глядя на девчонку, которая время от времени делала тщетные попытки вырваться, и объемистый узел с явно украденным барахлом.
На Петровича инопланетянин бросил быстрый равнодушный взгляд и потащил свою добычу дальше, явно считая, что никто из местных не захочет и не посмеет вмешаться.
– А ну, стой! – рявкнул Петрович, догоняя захватчика и заступая ему дорогу. – Ты арестован! – и ткнул инопланетянина в живот бесполезным пистолетом.
Тот посмотрел на ствол. Ухмыльнулся.
– Не работает, – сказал он.
«Русский знает – это хорошо!» – порадовался Петрович.
– Работает, – заверил его Петрович и ткнул больнее.
– Дяденька милиционер, спасите меня, пожалуйста! – попросила плачущая девчонка.
– Обязательно, – ободрил ее Петрович. И ткнул инопланетянина еще раз.
Чужой охнул.
– Меня бить нельзя! – возмущенно воскликнул он. – Ты не можешь меня трогать!
– А я не трогаю, я провожу арест.
– Ты не можешь меня арестовать! Я представитель оккупационной армии. Мы захватили вас, теперь мы здесь хозяева!
– Отпусти девушку и верни барахло туда, откуда взял, – сказал Петрович. – Тогда я, так и быть, поверю, что ты какой-то там представитель, а не обыкновенный мародер.
– Я захватчик. Колонизатор. Имею право. – Инопланетянин попытался объяснить свою позицию упертому аборигену, умудрившемуся даже неработающее оружие превратить в грозную силу.
– Колонизатор? Захватчик? Так захватывай и колонизируй, а грабить и насиловать не смей! – откликнулся Петрович. – Отпусти девчонку, пока я добрый.
– Я имею право, – угрожающе нахмурился инопланетянин и потянул девицу за волосы с такой силой, что она взвыла.
– Да нет, дурачок, это право сейчас отымеет тебя, – ласково пообещал Петрович, примериваясь, куда бы ткнуть мерзавца так, чтоб наверняка. Чужой все-таки.
«Раз наших баб трахать могут, значит, такие же», – понадеялся Петрович.
Что ж, вот и пришла пора проверить, в какую сторону у них гнутся руки-ноги и там ли у них находятся болевые точки. А также какова боевая подготовка оккупационных сил. Что ж, посмотрим.
Обыкновенный удар коленом в пах оккупант пропустил, как последний фраер. После чего ему стало не до девичьей прически, которую он отпустил и послушно согнулся, как самый обычный землянин.
– Ы-ы-ы! – выдал он.
– Вот. А я о чем? – ласково промолвил Петрович и добавил ладонью по шее. – Ты арестован.
Чужой ткнулся носом в асфальт.
– Ай-яй-яй, – укоризненно протянул Петрович. – Кто ж тебя такого хилого без охраны погулять-то выпустил? А если б ты на наших бандюганов нарвался?
– Больно! – простонал чужой.
– Кто вообще занимался твоей боевой подготовкой?
– Никто. Я специалист по культурным контактам.
– Понятно, – фыркнул Петрович. – Изнасиловать аборигенку очень культурный способ налаживания связей. Стырить их несчастные вещички… то есть, прошу прощения, предметы материальной культуры – еще одна гениальная идея. Культурные контакты от этого наверняка процветут и запахнут. Или ты это по личной инициативе? Развлечься малость захотелось?
– Не ваше дело. Повторяю, у вас нет права предъявлять мне претензии. Я – представитель оккупационных…
Петрович легонько ткнул оккупанта носком ботинка, и тот замолк, опасливо косясь на ноги Петровича.
– Ладно, рассмотрим другую проблему. Больно тебе, говоришь? А тем, у кого ты отнял все это барахлишко? А девчонке, которую ты волок невесть куда? Ей, между прочим, еще и страшно было. Вдруг ты ее потом съешь, кто вас, пришельцев, знает?
– Мы не едим себе подобных.
– Тот людоед, которого мне как-то раз пришлось арестовывать, твердил то же самое.
– Но я же не… я только развлечься хотел!
– Ну так и искал бы такую, которая согласна.
– Я думал ее уговорить!
– Волоча невесть куда за волосы? Ты меня умиляешь…
– Даже если так… – пришелец распрямился и сел. – Даже если я не прав и что-то нарушил, судить меня могут только свои. А вы не имеете никакого права…
Петрович шагнул вперед и наступил инопланетянину на пальцы.
– А-а-а!
– Может, ты и представитель оккупационого чего-то там, раз твердишь об этом, как попугай, а вот я – здешний мент. Поставлен за порядком следить и таких гадов, как ты, пресекать!
Он слегка повернул стоявший на пальцах башмак.
– А-а-а!
– Вот видишь, некоторого взаимопонимания с оккупационным режимом мы уже достигли, – с удовольствием промолвил Петрович.
– Дяденька милиционер, – промолвила все еще стоящая рядом девчонка. – Не надо так. Ему же больно.
– Ему всего лишь больно, – возразил Петрович. – А нужно, чтоб еще и страшно стало. Они ведь навсегда пришли, понимаешь?
Девчонка кивнула, опасливо покосившись на инопланетянина.
– Надо же кому-то их воспитать немного, чтоб рядом с ними жить было можно.
Девчонка вновь кивнула.
– Беги-ка ты домой, – вздохнул Петрович. – Незачем тебе смотреть на мои методы воспитания.
– Ну почему же… – послышался глуховатый голос откуда-то сбоку. – На такие правильные методы посмотреть – одно удовольствие.
«Еще один инопланетянин», – подумал Петрович, собираясь для боя.
Этот второй и впрямь был опасен. Сухая точность движений не оставляла сомнений – перед ним наверняка опытный боец.
Специалист по культурным контактам обрадованно поднял голову и торопливо выпалил несколько звонких фраз.
– Мы должны говорить так, чтоб хозяева этой планеты нас понимали, – покачал головой второй инопланетянин. – Набрали всяких… гражданских… – вздохнул он, обращаясь к Петровичу. – Итак, ваш метод отличается простотой и оригинальностью. В полевых условиях – самое то. Ты, придурок, положи вторую руку так же, как первую! – приказал он специалисту по культуре.
Тот вновь откликнулся звонкой фразой. На сей раз она прозвучала жалобно.
– Ты что? Русский забыл? – ласково поинтересовался у него чужой.
– Нет.
– Положи руку.
– Но…
– Немедленно.
Когда рука чужого оказалась на асфальте, второй инопланетянин тотчас на нее наступил.
– Так как вы это делаете? Так?! – промолвил он, поворачивая башмак.
– А!!!
– И в самом деле эффективно, – кивнул инопланетянин. – Ты… урод… зачем к местной пристал?
– На… надоели… девочки из третьего… хотелось… новенького… Я ж ничего такого…
– Девочки из третьего, говоришь, надоели? Ничего. Познакомишься с мальчиками из пятого.
– За что?!
– Вот они тебе и объяснят, за что. Девушка, я прошу, задержитесь еще немного. Не убегайте, – просительно произнес второй инопланетянин. – Я приношу извинения за этого урода. Мы явились не за тем, чтобы грабить и насиловать, и он свое получит сполна.
– Дяденьки, да что ж вы творите? – возмущенно воскликнула девушка, перестав отодвигаться. – Он же так без пальцев останется!
– А зачем ему пальцы, раз у него все равно совести нет? – горько бросил второй инопланетянин. – Он-то, сволочь, знает, зачем мы вас захватили. Знает, и тем не менее посмел!
– И все равно – хватит! – решительно отрезала девушка.
– Хватит так хватит. – Инопланетянин убрал ногу.
Мгновение спустя Петрович последовал его примеру.
– У-у-у! – простонал «специалист по контактам», дуя на пальцы. – О-о-о!
– Для адекватного наказания этого мерзавца я вынужден просить вашей помощи, – обратился второй инопланетянин к девушке.
– Что? – вздрогнула та. И отступила на шаг.
– Мне нужен ваш психопрофиль, – объяснил тот. – Это никак не отразится на вашем здоровье и самочувствии.
– А… зачем?
– То, что он намеревался с вами сделать, мы извлечем из его сознания, после чего, пользуясь вашим психопрофилем, смоделируем картину так, словно бы она произошла. То есть, иными словами, воссоздадим ваши ощущения и переживания так, словно бы ему удалось добиться успеха. Разумеется, все это будет происходить отдельно от вас и никоим образом вас не заденет. После чего мы погрузим его в смоделированные ощущения, с поправкой уже на его психопрофиль таким образом, чтобы все, что могло произойти с вами, произошло с ним самим.
– То есть… наказание, адекватное преступлению? – заинтересованно спросил Петрович.
– По крайней мере мы стараемся, чтобы так оно и было, – ответил инопланетянин.
– Вы позволите? – вновь обратился он к девушке.
– Я? Да, – чуть растерянно кивнула она. – Дяденька милиционер, а…
– Я прослежу, – кивнул Петрович, с растущим интересом приглядываясь ко второму инопланетянину.
«Нет, не может же быть, чтоб мне так повезло!»
«Но кем еще он может быть, если не ихним ментом?»
Инопланетянин тем временем достал из кармана одежды нечто, больше всего напоминающее простенький антикварный плеер.
– Поскольку мы предполагали, что раньше или позже нам придется прибегнуть к чему-то подобному, то переделали эти устройства так, чтобы их использование не представляло для вас никаких сложностей и неудобств, – сказал он. – С другой стороны… у вас нет никаких оснований мне доверять, так что… начнем с меня.
Он воткнул в «плеер» нечто напоминающее миниатюрные наушники, после чего вставил их себе в уши.
– Вот так, – промолвил он. – Здесь всего одна кнопка. Если на нее нажать, то можно какое-то время слушать «Турецкий марш» Моцарта. За это время прибор считает ваш психопрофиль. Когда музыка закончится, нужно просто достать наушники из ушей. Вот, смотрите, сейчас я зафиксирую собственный психопрофиль…
Инопланетянин нажал кнопку и несколько минут молчал.
– Готово. Очень красивая музыка, – промолвил он наконец. – Так. Девушка, вас как зовут?
– Света.
– Что ж, Света… теперь вы нажмите кнопку и зафиксируйте мой психопрофиль еще раз.
– Я?
– Да. Обязательно. Я очень прошу вас сделать это и убедиться, что нажатие этой кнопки не причиняет никакого вреда. Пожалуйста.
– Ну… ладно.
Петрович зачарованно проследил, как девичий пальчик придавил кнопку.
– Вот, – промолвил инопланетянин после очередного молчания. – Потрясающая все-таки музыка. Теперь ваша очередь, Света.
– Ладно, – кивнула девушка и послушно надела наушники.
– Нажмите, пожалуйста, кнопку сами, – попросил инопланетянин.
– Хорошо, – откликнулась девушка.
«Во дает, коллега! – подумал Петрович. – Интересно, это он сам по себе такой заботливый или это часть их подготовки? И с чего такое трепетное отношение к захваченным?»