Тоннель миров Антонов Сергей
— Сначала пытают, прижигая тело раскаленным железом. По мнению этих извергов, чем страшнее муки, тем сочнее и мягче мясо жертвы. Затем насаживают на толстый деревянный вертел, поджаривают на костре, — Джош понизил голос до зловещего полушепота. — И съедают! Обгладывают до косточек!
— Не может быть!
— Еще как может! — темнота не позволила Джошу рассмотреть на лице Оргора насмешливой улыбки и он вновь растянулся на траве. — Спи, хозяин. Может днем у нас появиться шанс пробраться через лес живыми.
— У меня другой план. Если встречу аркадов, то предложу им тебя. Отдам без боя. Как думаешь, они пропустят меня с миром после этого?
— Я уже иду! — Джош вскочил на ноги. — Уже в пути, славный Оргор!
Фокусник перекинул через плечо варугу, поправил меч и, путаясь в полах халата, нагнал юношу, уверенно шагавшего в сторону леса. По мере того, как из темноты выступала его темная громада, Джош волновался все больше. Он с беспокойством поглядывал на дубину Оргора и, а в конце концов, не выдержал.
— Скажи, о самый могучий из воинов, крепка ли эта палка и умеешь ли ты, с ней управляться?
Вместо ответа Оргор взмахнул дубиной и описал ею стремительный круг над головой. Джош остался доволен угрожающим свистом, с которым деревянная палица рассекла воздух. Одобрительно кивнул головой.
— О Гронге-Сокрушителе мне слышать не доводилось, а вот про Вальфула кое-что рассказывал мой личный поставщик целебных снадобий.
— И кто же это Вальфул?
— Точно не знает никто. Он объявился в Тонг-Ашере несколько лет назад. Будто с неба свалился и тут же построил замок на краю пустыни Зукаты. Его лицо постоянно скрыто под золотой маской. Говорят, что под ней чужеземец прячет свое страшное уродство. С простыми кинокефалами Вальфул знаться не желает. Общается только с магами Красных Песков. Он настолько заслужил их доверие, что те сделали его своим учеником.
— Колдун, значит?
— Если бы только это, — вздохнул Джош. — В Тонг-Ашер Вальфул пришел не один. Он привел с собой отряд воинов с таким вооружением, перед которым все наши луки, стрелы, копья и мечи — ничто. Гвардия Вальфула стреляет молниями, а сам он умеет движением руки раздвигать скалы!
— Ха! Про шиунг тоже много чего рассказывали, а я за последние два дня убил троих. Когда раздобуду хороший меч, то поговорю с Вальфулом по-своему. Не думаю, что его башка намного крепче черепов шиунг!
Джош ничего не ответил на это хвастливое выступление.
Желтый диск луны побледнел. Подул предвестие утра — холодный ветерок. Сумрак начал рассеиваться и вскоре путники могли различить кряжистые деревья тау, составлявшие в общей массе мрачный лес — логово диких зверей и аркадов.
— Теперь надо вести себя как можно тише, — прошептал Джош. — Раньше я проходил через этот лес с большим караваном купцов, под охраной вооруженного отряда, но и тогда все боялись нападения аркадов. А уж сейчас… Кто вспомнит о несчастном страннике, искавшем дорогу истины? Кто всплакнет о философе, съеденном кровожадными дикарями?
— Пока тебя еще не съели, скажи, что за лесом? — спросил Оргор.
— Если нам удастся его миновать, в чем я лично сомневаюсь, окажемся на берегу Уги, где нас обязательно съедят карапаты.
— Если верить тебе, то весь мир только и ждет того, чтобы сожрать никчемного бродягу и нытика. Выше голову, Джош, вряд ли твое мясо станет сочнее от пыток! Авось аркады и карапаты останутся без завтрака!
Едва путешественники вошли под своды деревьев, как исчезли все приметы приближающегося дня. Переплетение ветвей тау было таким плотным, что почти не пропускало света. Буйствующая наверху зелень листьев забирала себе всю живительную энергию солнца, не оставляя росшим внизу растениям шансов на выживание. Здесь безраздельно властвовал темно-серый цвет. Чахлые кусты казались слепленными из пепла, а сухие листья под ногами рассыпались в пыль.
— Невеселое местечко, — констатировал Оргор. — Клянусь ушами Азуруса, я предпочел бы жить в Гибельных Ущельях, чем шляться по этому лесу.
— Тише, хозяин, — пролепетал Джош, вертя головою по сторонам. — Разве ты ничего не чувствуешь?
— Чувствую. Голоден настолько, что с удовольствием бы сам съел парочку упитанных аркадов на толстом деревянном вертеле.
— За нами следят, Оргор. Из-за каждого дерева. Дикари только и ждут удобного момента, чтобы напасть.
— Брось молоть чепуху, — Оргор на всякий случай, покрепче сжал свою дубину. — Разве есть на свете твари, умеющие двигаться бесшумно?
— Есть. Это аркады! Они стремительны как шиунги, а жизнь в этих жутких местах приучила их ничем не выдавать своего присутствия.
— Ерунда! Если ты станешь быстрее перебирать ногами, то скоро лес кончится и, все твои страхи останутся позади. Ну же, не отставай! Иначе я…
Невысказанную угрозу Оргора оборвал громкий треск. Джош еще не успел удивиться тому, что юноша неожиданно исчез, как тот появился вновь: взмыл к верхушкам деревьев с ног до головы опутанный сетью. Аркады оказались изобретательнее, чем думал Джош и опаснее, чем предполагал Оргор.
— Будь все проклято! — вопил юноша, барахтаясь в сети. — Клянусь пастью Азуруса, я убью того, кто это подстроил!
Джош покачал головой. Он видел, что все попытки Оргора вырваться приводят лишь к тому, что сеть затягивается сильнее. Лес наполнился топотом бегущих ног.
— Прости, хозяин, — прошептал бродяга, спешно срывая с себя пестрый плащ. — Не думаю, что сейчас смогу тебе хоть чем-нибудь помочь…
К тому времени, когда рядом с ловушкой появились существа в лохматых шкурах, Джош успел надеть плащ наизнанку и, пользуясь тем, что его наряд сливается с цветом кустом и деревьев, бросился на четвереньки и отполз в заросли.
Большой отряд аркадов, вооруженных дубинками возглавлял рослый дикарь, голову которого украшал рогатый череп тучана. На лице, покрытом толстым слоем серой глины, блестели кровожадные глаза.
Жестами приказав подчиненным опустить сеть на землю, он презрительно посмотрел на юношу и через ячейки сетки ткнул его в грудь стальной, отдаленно напоминавшей грубый меч. Зарычав, как раненый зверь и путаясь в сети, Оргор все-таки вскочил на ноги, чтобы ринуться на обидчика и тут же рухнул на землю от удара по голове: подкравшийся сзади аркад своевременно воспользовался своей дубиной.
Первым, что хотел сделать Оргор после того, как нему вернулось сознание, вытереть рукой засохшую на глазах кровь, однако не смог сделать ни одного движения. С трудом разлепив веки, он увидел невдалеке пылающий костер, вокруг которого метались существа в лохматых шкурах. Они потрясали своими дубинками и выли так, что содрогался лес.
— Аркады…
Оргор напрягся, повернул голову и увидел, что привязан к стволу толстого дерева крепкими, впивающимися в кожу веревками.
Когда-то в детстве, играя с деревенскими сверстниками, Оргор на спор позволял себя связывать и к удивлению всех быстро освобождался от пут. Тогда он шел на маленькую хитрость: напрягал мышцы и набирал полную грудь воздуха. Проделав обратный трюк, добивался того, что веревки обвисали. К сожалению, повторить фокус сейчас было невозможно: аркады связали его бесчувственным и сделали это на совесть.
— Вот тебе и освободитель, — проворчал Оргор. — Не успел войти в лес, как сам попал в ловушку!
Предаваться печальным мыслям довелось недолго. Вдоволь наплясавшись, аркады сбились в кучу о чем-то совещаясь, а затем всей толпой направились к пленнику. Впереди шествовал уже знакомый Оргору дикарь с черепом тучана на голове. Позади, двое его подчиненных тащили огромную круглую жаровню, наполненную пылающими углями.
Вспомнив слова Джоша о пытках, делающих мясо сладким и сочным, Оргор приуныл, но как только аркады приблизились, гордо вскинул голову.
— Эй, рогатый! Развяжи мне руки и я затолкаю эти угли тебе в глотку!
— Говори, — кивнул вождь дикарей. — Говори, пока еще можно. Скоро ты будешь только кричать. Орать пока не охрипнешь.
Аркады одновременно взвыли и вскинули дубинки над головами с таким энтузиазмом, словно их предводитель исполнил песню. Оргор молчал. Его поразило то, что дикарь говорил так, как все жители Тонг-Ашера. Раньше он думал, что аркады способны только мычать и вопить.
Вождь поднес меч к лицу пленника.
— Когда он раскалится добела, я стану касаться твоей белой кожи и уши моих собратьев насладятся криками. Ты станешь молить о пощаде, затем призывать смерть, а потом… Потом у нас будет славный пир!
— Глупый аркад! — с достоинством ответил Оргор. — Прячась в своей чаще, ты не встречал настоящих воинов. Я не доставлю тебе удовольствия своими криками!
— Называешь себя воином, юнец? — аркад положил меч на пылающие угли. — Многие, стоя у этого дерева, хвастали тем же, а потом визжали, как тучаны, которых режут.
Оргор было не до разговоров. Глядя на нагревающийся металл, он молил Азуруса ниспослать выдержку и стойкость.
Аркады, окружившие пленника, поглядывали на него с плотоядным интересом. Многие облизывались. Чтобы не встречаться с ними взглядом, Оргор поднял глаза и посмотрел туда, откуда пришли дикари. Теперь у костра возились их женщины. Грязные и полуголые, они ни капли не походили на кинокефалок из знакомых Оргору деревень. С визгливым смехом подбрасывали в огонь сухие ветки, переругивались и демонстрировали друг дружке примитивные украшения из дерева и камней. Увлекшись наблюдением, Оргор забыл о том, что его ожидает и, когда раскаленный металл коснулся кожи груди, едва сдержал крик. Вождь аркадов оскалился в улыбке так, что стали отчетливо видны его подпиленные клыки.
— Молчишь? Ничего! Это только начало!
Меч вновь впился в кожу. От запаха горелого мяса у Оргора закружилась голова. Он до крови прикусил губу. Невыносимую боль заглушала ярость, клокотавшая в груди юноши. Когда аркад положил остывший меч на уголья и приблизился к пленнику, намереваясь что-то сказать, Оргор плюнул ему в лицо. Оскорбленные дикари взвыли, а их вождь схватил меч и тупым концом ударил Оргора в живот.
— Ты не будешь просто съеден! Мы придумаем тебе такую муку, что содрогнется весь Тонг-Ашер!
Жестом приказав аркадам следовать за ним, предводитель направился к костру. Оставшись в одиночестве, Оргор свесил голову на грудь. Ему оставалось только одно: молчать до последнего вздоха и умереть так, как подобает воину.
Совещание аркадов было коротким. Они возвращались к дереву, когда Оргор услышал шорох кустов за спиной и почувствовал прикосновение к своей руке.
— Я здесь, хозяин, — прошептал Джош. — Сейчас перережу веревки и мы попытаемся сбежать.
— Поздно. Дикари уже близко. Спасай свою жизнь!
— Может я слегка и трусоват, но не настолько, чтобы позволить этим лесным демонам сожрать тебя, — ответил Джош, орудуя костяным мечом. — Ну, вот, руки свободны…
Веревки на ногах Оргора тоже провисли. Теперь было достаточно одного рывка, чтобы они порвались. Оргор старался выглядеть так, словно ничего не произошло и нахмурившись смотрел на вождя аркадов. Тот опять устроил меч на угольях.
— Продолжим. Когда твоя шкура облезет, станем прикладывать к ней листья тау. Их едкий сок прожжет тебя до костей. Ты закричишь, все равно закричишь!
Оргор не стал дожидаться продолжения пыток, резко развел запястья в стороны и напряг мышцы ног. Веревки лопнули, что для аркадов оказалось полной неожиданностью. Прежде чем они пришли в себя и сгруппировались для нападения, Оргор прыгнул к жаровне и схватил меч. Первым на пути юноши оказался вождь. Оргор ударил его по голове с такой силой, что сталь расколола оба черепа: тучана и аркада. Палач, не издав ни звука, рухнул на землю, обильно поливая ее кровью из страшной раны на голове. Оргор ловко отбил удар дубинки следующего аркада. Впечатал кулак свободной руки в челюсть противника и тот рухнул прямиком в жаровню. Запылала лохматая шкура. Аркад завизжал, вскочил на ноги и, превратившись в пылающий факел, побежал, не разбирая дороги по лесу. Сразу два аркада повисли на руке Оргора. Он выронил меч и вынужден был продолжить бой голыми руками. Нападавшие не успели воспользоваться своим преимуществом. Схватив одного из них за руку и ногу, Оргор швырнул его на свое приподнятое колено и резко надавил. С сухим треском сломался позвоночник. Следующему дикарю Оргор вцепился в шерсть и одним ударом размозжил голову о дерево. Аркады отступали. Юноша подхватил меч. Захваченный поединком он собирался преследовать дикарей, но его остановил крик Джоша.
— Бежим, хозяин! Сейчас они придут в себя и приведут сюда столько соплеменников, что тебе не устоять!
— Жаль! Веселье только началось!
— Я случайно нашел их лодки, — сообщил Джош. — Они были спрятаны у реки.
— Показывай дорогу!
Перепрыгнув через трупы, Оргор помчался вслед за Джошем. Вскоре лес поредел, деревья расступились и в свете взошедшей луны блеснула лента реки.
— Здесь, Оргор! — Джош отшвырнул в сторону ворох сухих ветвей. — Надо спешить!
Лодки аркадов представляли собой деревянные каркасы с натянутой на них кожей. Джош подтащил одну из них к воде, а Оргор, прислушиваясь к крикам аркадов, поочередно проткнул мечом дыры в остальных лодках и прыгнул к Джошу, который уже отталкивался от берега тяжелым веслом.
Лодка была настолько грубой и примитивной, что для управления ею требовалась неимоверная сноровка. Джош старался изо всех сил, но утлая посудина упорно не желала слушаться весла, то и дело наклонялась и черпала бортами воду. Высыпавшие из леса аркады увидели, что добыча ускользает. С яростными воплями они бросились к лодкам и, не заметив того, что они повреждены, поспешно спустили их на воду. Оргора же волновали не столько дикари, сколько новая опасность. Шум привлек внимание карапатов. Водная поверхность забурлила. Вспыхнули глаза одной, затем второй рептилии и вскоре вся Уга заблестела от желтых огоньков, всплывших с глубины чудовищ.
— О, Азурус! — Джош махал веслом, вспенивая воду. — Нам конец!
В подтверждение его слов один карапат впился зубами в борт лодки и дернул ее так, что Оргор потерял равновесие и едва не оказался в реке. В следующую секунду меч плашмя обрушился на уродливую голову карапата. Выпустив лодку, чудовище отплыло в сторону, готовясь к новой атаке. Ситуация становилось безнадежной. Оргор понял, что не справиться с карапатами в их родной стихии, но старался не поддаваться панике.
— Быстрее, Джош, берег уже близко!
— Я стараюсь, хозяин!
Спасение пришло с неожиданной стороны. Пробитая мечом Оргора лодка аркадов наполнилась водой и стала тонуть. Привлеченные воплями ужаса карапаты повиновались инстинкту, призывавшему их преследовать более легкую добычу. Все рептилии поплыли к тонущей лодке. Аркады прыгали в воду, чтобы добраться до берега вплавь, но удалось это немногим. В течение нескольких минут над Угой раздавались крики разрываемых на части дикарей и плеск воды, которую рассекали своими могучими телами карапаты. Затем наступила тишина. Желтые огоньки гасли один за другим: сытые карапаты возвращались в свои подводные пещеры.
Оргор выпрыгнул на берег первым, подал руку окончательно обессилевшему Джошу. Оба, не обменявшись ни словом, рухнули на траву. Воды Уги окрасились в розовый цвет. Они отражали занимавшуюся над лесом зарю, которую ни Оргор, ни Джош не рассчитывали увидеть.
8
В былые времена Горх и мечтать не мог о том, чтобы передвигаться по пустыне на ящере. Он хоть и превосходил собратьев в знании тонкостей магии, но оставался рядовым колдуном зу. Смерть Традита в одночасье вознесла Горха на вершины власти. Став Верховным Магом, он получил право на многие привилегии. Теперь Горх имел доступ во все потайные подземелья и первым делом поинтересовался, как обстоят дела с прирученными ящерами Зукаты.
— Мы кормим их, — ответил смотритель. — Однако Традит так долго не путешествовал на ящерах, что эти твари могли забыть о том, чему их учили.
— Бывший Верховный Маг давно стал пренебрегать своими обязанностями, — Горх долго прохаживался вдоль клеток, прежде чем остановил свой выбор на подходящем ящере. — Теперь все будет по-другому. Оседлайте мне этого!
Дрессировка ящеров являлась очень трудным делом и занимавшиеся ею маги не раз становились добычей чудищ. Старых, привыкших только терзать и рвать на части ящеров приручить было невозможно, поэтому маги зу ловили детенышей и старались завоевать их доверие. Тех, кто не поддавался дрессировке, убивали. Из шкур шили плащи. Известное всему Тонг-Ашеру одеяние, наводило на обычных кинокефалов ужас и позволяло безошибочно узнавать представителей народа зу. Маги гордились знанием повадок ящеров, а секреты их дрессировки хранили очень ревностно.
Ящеры не только помогали магам внушать окружающим страх, но и являлись прекрасным средством передвижения по пустыне Зукате. Рожденные и выросшие в раскаленных песках чудища были неприхотливыми и настолько выносливыми, что пересекали Зукату в любом направлении меньше чем за день. Благодаря этому маги могли неожиданно появляться в самых разных местах.
Впрочем, для того, чтобы добраться до логова Гекаты Горху не требовалось ехать на ящере. Он не раз навещал самую загадочную и страшную жительницу пустыни пешком. Ящер потребовался Верховному Магу для того, чтобы подчеркнуть свое новое положение и внушить Гекате хоть капельку уважения к повелителю народа зу.
Маги вывели приглянувшегося Горху ящера из подземелья, накрыли его спину мягкой попоной, поверх которой закрепили удобное седло. Широкие кожаные ремни на морде чудовища не позволяли ему полностью раскрыть пасть и одновременно служили своеобразной уздечкой, позволявшей ездоку управлять норовистым скакуном.
Взобравшись в седло, Горх торжественно поднял к небу плеть, сплетенную из шкур змей со стальными шариками на концах.
— Я отправляюсь к Матери Гекате, маги! Вы знаете, насколько опасна и непредсказуема старая ведьма. Мне придется рисковать собственной жизнью ради общего блага!
— Слава Горху! — воскликнули жители подземелий. — Слава Верховному Магу!
Горх заметил, что старательнее всех надрывается Хаур и тихо пробурчал:
— Дери глотку, трус. Надеешься от меня избавиться и стать Верховным Магом? Посмотрим же, кто из нас отправится вслед за Традитом первым.
Горх легонько стегнул ящера по шипастому загривку. Тот сдвинулся с места, отталкиваясь могучими лапами от песка, быстро набрал скорость и скрылся за дюнами.
Оставшись один на один с пустыней, Верховный Маг начал шептать заклинания, которые должны были оградить его от козней Матери Гекаты. Не слишком на них полагаясь, Горх то и дело касался груди, проверяя на месте ли амулет Традита. Он щурился от солнца, всматривался вдаль, но пещера Гекаты появилась среди красных песков как всегда неожиданно. Натянув поводья, маг остановил ящера, соскользнул по чешуйчатому боку вниз и погрозил чудовищу плетью.
— Дожидайся меня здесь, безмозглая тварь! Знай, что если не найду тебя на этом месте, то пошью из твоей шкуры отличный плащ.
Ящер мотнул уродливой головой и присел на задние лапы.
Чтобы обраться до входа в пещеру Горху то и дело приходилось обходить груды костей. Часть их была так высушена солнцем, что рассыпалась от малейшего прикосновения. На других еще болтались обрывки кожи и плоти, которыми не успели полакомиться шиунги — единственные существа осмеливавшиеся приближаться к пещере. Рассматривая это хранилище останков некогда живых существ, Горх с трепетом осознавал, насколько стара Мать Геката. По мере приближения к ее жилищу песок стал белым. Точнее это был уже не песок, а толстый слой старых костей и черепов, раскрошившихся от времени в пыль.
Горх вдруг понял, что кроме шороха его шагов зловещую тишину нарушают звуки неизвестного происхождения. Что-то, пока еще невидимое, чавкало и хлюпало.
— Приветствую тебя, Мать Геката! — на всякий случай крикнул Горх.
На некоторое время звуки стихли, а затем возобновились с новой силой. Маг наконец увидел их источник. На камне у входа в пещеру сидела старуха. Своими морщинистыми руками она придерживала голову лежащего у него на коленях кинокефала. На первый взгляд могло показаться, что заботливая мать баюкает своего ребенка, но при ближайшем рассмотрении становилось понятно: это совсем не так.
Во-первых, кинокефал был взрослым, а во-вторых, старуха не баюкала, а старательно облизывала его шерсть. Горх вспомнил о том, что Геката может принимать любые обличья и, остановился, дожидаясь окончания зловещего ритуала. Старуха подняла голову, облизнулась и разжала руки. Кинокефал мешком упал на песок и остался лежать, не подавая признаков жизни.
— Что за народ пошел! — прошамкала Геката. — Ты молод, Горх и не помнишь тех славных времен, когда жители Тонг-Ашера были сильными, как тучаны, смелыми и дерзкими. Они приходили сюда, чтобы убить меня и оставались здесь навеки. Раньше, для того, чтобы насытиться мне хватало парочки рослых молодцев, а сейчас я вынуждена каждую ночь дожидаться купеческих караванов и добывать себе пропитание. Я стара, Горх и мне начинает надоедать такая охота. Ох, не знаю вернуться ли в Тонг-Ашер старые, добрые времена!
Закончив свою речь, мать Геката пнула ногой лежащего у ее ног кинокефала.
— Вернуться, мудрая Геката, обязательно вернуться! — с сочувствием ответил Дрок. — Тебе ли не знать, что все в мире движется по спирали!
— Хотелось бы надеяться, — морда старухи начала вытягиваться и утончаться до тех пор, пока не превратилась в хобот. Он потянулся к Дроку и коснулся его одежды. — Знакомый запах! Ты приехал на ящере?
— От тебя ничего не скроешь, мудрая Геката. Недавно мой народ избрал меня Верховным Магом.
— А как же Традит?
— Старик умер.
Горх с замиранием сердца следил за новыми метаморфозами, которым подвергалось тело Гекаты. Пальцы на ее руках сделались неимоверно длинными и подвижными. Голова утонула в плечах, ноги втянулись в живот, а глаза разбухли, став похожими на шары. Теперь вместо старухи на камне громоздилась бесформенная, покрытая шевелящимися щупальцами туша.
— Умер? — хобот взметнулся и хлестнул по песку у самых ног Горха. — Не лги мне! Традит убит, подло убит тобой.
— Какая разница, Геката? С каких пор подлость стала для тебя пороком, а верность — добродетелью? Ты всегда была выше этих предрассудков!
Чудовище втянуло хобот.
— Хватит рассуждений. Зачем пожаловал?
— Мне нужно знать тайны магического топора, который ты хранишь у себя.
— Гронг-Сокрушитель. Зачем тебе знать о нем?
— Он каким-то образом связан с Тоннелем Миров? — ответил вопросом на вопрос Горх. — Скажи, о мудрейшая!
— Это было очень давно, — щупальца Матери Гекаты сплелись в толстый уродливый жгут и обвились вокруг камня. — Еще до появления в Тонг-Ашере кинокефалов. Существа из космоса, прорубив Тоннель, позаботились о том, чтобы его можно было открывать и запирать. Ключом от лабиринта стал Рубин, спрятанный за пределами этого мира, а замочной скважиной — Гронг-Сокрушитель, топор, отлитый из звездного металла и закаленный на космическом огне. Я подобрала его во время своих странствий по Тонг-Ашеру и с тех пор храню у себя.
— Значит, Гронг-Сокрушитель способен навечно запереть лабиринт?
— Только объединившись с Рубином. Они были задуманы как одно целое и по отдельности не обладают и каплей той силы, которая вольется в них после совмещения.
— Послушай, Геката, — в глазах Горха загорелась надежда. — Если без Рубина Гронг-Сокрушитель не больше, чем простой топор, то зачем он тебе?
Щупальца угрожающе зашевелились.
— Ты очень хитер, Горх, но все же недостаточно, чтобы обмануть меня. Гронг-Сокрушитель стоит очень дорого. Даже без Рубина он сделает своего обладателя неуязвимым и наделит огромной силой!
— Называй свою цену! — с нетерпением воскликнул маг. — Я готов привести сюда столько кинокефалов, что тебе не потребуется больше охотиться на караваны.
— Нет, Горх. Меня не интересуют кинокефалы. Они, их страх — просто пища, а я ищу ответы на другие вопросы. Многих, очень многих из них я приласкала своим хоботом. Они умирали, содрогаясь от ужаса, а я смотрела в их глаза, надеясь познать великие тайны.
— И что же?
— Ничего. Глаза мертвецов были просто глазами мертвецов. Пустыми и холодными.
— Так может, и нет никаких ответов?
— Есть и возможно я найду их после того, как по-своему поговорю с белой девушкой. Она не кинокефалка. Пришла из другого мира с убийцей, прячущим лицо под золотой маской.
— Вальфул! — выдохнул Горх. — Ты говоришь о Вальфуле! Почему убийца? Я считал его просто подлецом и интриганом.
— Вальфул убил отца девушки, о которой я говорю, и обманом заманил несчастную дочь в Тонг-Ашер. Скажи об этом своему дружку, лишь произнеси вслух имя Джона Лизвуда, упомяни об изумрудном скарабее и ты увидишь, как задрожат и покроются каплями пота его руки. Отдайте мне девчонку и получите топор, которым так страстно стремитесь завладеть. Твой Вальфул и не подозревает, что пригрел на груди змею. Девушка лишь делает вид, что не знает о его маленьких шалостях. На самом деле она следит за каждым его шагом. Подслушивает и подсматривает. Доверять ей нельзя! Место девчонки здесь — рядом со мной!
— Даже после таких доводов Вальфул никогда не пойдет на это!
— Тогда просто убей его. Знай, Горх, что ты, несмотря на всю свою проницательность, выбрал не того партнера. Дерек Вальфул, так его звали в прошлом, недаром носит золотую маску. Он стремится скрыть под ней выражение своего лица. Мысли Вальфула темнее, чем самая темная ночь. Он собирается привезти в Тонг-Ашер невиданное по своей мощи оружие, которое купит за золото кинокефалов. В мире Вальфула оно зовется атомным и уже принесло множество бед. Избавься от предателя в золотой маске, пока не стало слишком поздно, приведи мне девушку и обладай Гронгом-Сокрушителем единолично!
— Заманчивое предложение!
— Отличный совет того, кто прожил бесконечно долгую жизнь.
— А может, все-таки согласишься обменяться на упитанных кинокефалов, которых я стану поставлять тебе по первому требованию?
— Я все сказала! — бесформенная туша раздулась, превратившись в колышущийся шар и, оттолкнувшись щупальцами от камня, вкатилась в пещеру. — Не зли меня. В раздражении я могу позабыть о том, что имею дело с Верховным Магом и могу пустить в ход хобот. Ты смел Горх, а значит, можешь стать неплохим лакомством.
Чудовище растворилась во мраке пещеры.
— Стой, Мать Геката! — Горх понимал, как рискует, но уйти просто так не мог. — Где доказательство того, что ты говорила о Гронге-Сокрушителе? Вальфул не поверит мне на слово!
Из глубины пещеры донесся шорох и к ногам мага упал свернутый в трубку пергамент. Горх развернул его.
— Знакомые письмена. Хоть и старые, но прочитать их можно.
Колдун спрятал пергамент под плащом и вернулся к поджидавшему его ящеру. Вымещая на нем злобу за неудачные переговоры, маг изо всех сил стегнул чудище плетью.
— Возвращаемся, урод!
Он забрался в седло и резко дернул поводья.
— Будь проклята Геката! Если мне придется выбирать между старой ведьмой и Вальфулом, то с ней я разделаюсь в первую очередь.
Ящер мчался по песку большими скачками, а Горх, пользуясь тем, что его никто не слышит, размышлял вслух.
— Впрочем, я верю Гекате. Она знает многое и если в чем-то признается, то не лжет. Выходит, Вальфул все это время водил меня за нос, выпытывая секреты магов зу в обмен на сущую ерунду. Что ж, теперь мы станем говорить на равных. Я заставлю стать его партнером не на словах, а на деле. А потом наступит день, когда я не станет ни Вальфула, ни Гекаты. Я знаю слабые стороны каждого. Первого погубит жадность, а вторую… Об этом мне расскажет старый, добрый Амаш. Если конечно он еще не умер.
Горх вновь прибег к плети, заставив ящера чуть ли не лететь по пескам. Добравшись до подземелий зу, он швырнул поводья поджидавшим его смотрителям.
— Накормите его и не забудьте хорошенько пощекотать кнутами. Он был недостаточно резв.
Миновав бесконечное число переходов, Горх добрался до просторного грота, который избрал своим жилищем. Здесь его поджидали приближенные — самые знатные представители народа зу. Они почтительно поклонились, а Верховный Маг нетерпеливо взмахнул рукой и уселся на сиденье, вырубленное прямо в скале.
— Хватит трясти головами. Это могло устраивать Традита, но не меня. Жив ли наш мудрец Амаш? Как чувствует себя хранитель древних тайн?
— Он жив, но настолько плох, что не встает с ложа. Огонь жизни едва теплится в его дряхлом теле.
— Меня мало интересует тело Амаша. Как у него с головой? Старик еще соображает или все знания окончательно перепутались в размякшем мозгу? Что молчите?
— Амаш может ответить на твои вопросы, Верховный Маг, но для этого тебе придется…
— Уж не хотите ли сказать, что мне придется идти к нему?! — прошипел Горх, топнув ногой.
— Почтение к Амашу всегда было так велико, что все Верховные Маги прошлого не считали зазорным…
— Пусть принесут старика сюда. Поспешите сделать это, пока я окончательно не впал в бешенство. Убирайтесь, олухи!
Маги поспешили выполнить приказ повелителя, который с первых дней своего правления нарушал веками сложившиеся традиции и бесцеремонно попирал священные законы зу. В грот внесли носилки, на которых лежал старый маг. С трудом приподнявшись на локте, он посмотрел на Верховного Мага.
— Ты — не Традит…
— Традит умер, почтенный Амаш, — развел руками Горх. — Он избрал меня своим преемником.
— В таком случае я готов выслушать тебя и если потребуется дать совет.
Несколько сказанных слов окончательно лишили Амаша сил и он уронил голову на носилки.
— Мать Геката, хранитель древних тайн. Что сказано в летописях нашего народа об этом чудовище?
— Геката пришла сюда раньше нас, поэтому даже маги зу знают о ней немного. Начну с того, что истинный облик этого существа не видел никто, кроме ее ближайших родственниц — дочерей пустыни, кровожадных пиурий. Геката способна перемещаться в пространстве и времени, становиться невидимой…
— Быть невидимым? Амаш, это умеет любой мало-мальски смыслящий в магии житель этих подземелий. Мне не нужен рассказ о возможностях Гекаты. Скажи лучше, можно ли эту тварь уничтожить?
— Убить Гекату? Я прожил много лет, но никогда не слышал о том, чтобы кто-то осмеливался говорить об этом вслух.
— Старик, я вижу, что мы зря с тобой возимся! — Горх встал, приблизился к носилкам и наклонился над Амашем. — Что ты за хранитель древних тайн, если не можешь ответить ни на один вопрос? Любое существо можно уничтожить! Кого-то убить труднее, кого-то — легче. Тебя, например, я могу придушить одной рукой и сделаю это прямо сейчас, если ты не перестанешь пытаться напугать меня!
— Хорошо, — испуганно прошептал Амаш. — Нас никто не слышит?
— Здесь только я и ты.
— Пожиратель Времени! Отправляйся к нему и узнаешь, как разделаться с Гекатой. Нет в мире существа, которое знает больше, чем трехликий Бафомет.
— Значит, Бафомет? Я слышал о Пожирателе Времени и знаю, как попасть в его мир, но… Кажется никто из моих предшественников даже не пытался этого сделать. Почему?
— Потому, что войти к Пожирателю Времени значительно проще, чем выйти от него. Не всякого, далеко не всякого Бафомет выпустит…
Горх прервал бормотание Амаша хлопком ладоней. В грот вошли маги и замерли у двери, дожидаясь приказаний.
— Унесите старика и не слишком балуйте его. Нам вскоре понадобится другой хранитель древних тайн.
Оставшись в одиночестве, Горх задумчиво проговорил:
— Надо помочь Амашу оставить этот суетный мир. Он выполнил свою миссию и уже ни на что не годен. Жаль, нет под рукой верного слуги, вроде Ухла. Все приходится делать самому.
Накинув капюшон, Горх вышел из грота с твердым намерением сделать должность хранителя древних тайн вакантной.
9
Джош порылся в своем мешке и, удовлетворенно хмыкнув, показал Оргору глиняную бутылочку, заткнутую деревянной пробкой.
— Чудодейственный бальзам. Это как раз то, что тебе сейчас нужно. Давай-ка смажем раны.
— Ни за что на свете, — отмахнулся Оргор. — Слышал я о твоих снадобьях в деревне. Там ведь тебя, кажется, хотели побить из-за них?
— Глупцы! Они ждут от лекарств чуда, а платят за них сущие гроши. Готовы подохнуть из-за нескольких магров, забывая о том, что здоровье бесценно. Скажи, о Оргор, когда в Тонг-Ашере научаться ценить жизнь?
— Доверить жизнь и здоровье тебе — то же самое, что сунуть голову в пасть карапату, — юноша дотронулся до раны на груди и поморщился. — Можешь хоть поклясться, что твой бальзам безвреден?
Джош задумался.
— Однажды мне довелось вступить в поединок с несколькими жителями маленькой деревушки. Численное преимущество было на их стороне…
— Говори проще: ты их облапошил, всучив свое снадобье, а они тебя отлупили!
— Не совсем так, но… Мое несчастное тело было сплошь покрыто ранами. Бальзам помог мне тогда не умереть. Уже через час я почувствовал себя лучше.
— Ладно. Давай его сюда!
К удивлению Оргора и торжеству Джоша смазанные бальзамом раны стали болеть меньше. Дал знать о себе голод. Джош попытался добыть хоть что-нибудь съедобное, но вернулся с берега Уги с пустыми руками.
— Что за место! Теперь я могу понять аркадов. Они вынуждены питаться мясом несчастных кинокефалов, поскольку здесь нет ничего, что можно было бы пожевать без опаски!
— Тем быстрее нам нужно добраться до Шоха.
— А там, ты думаешь, нас ждут за накрытым столом?
— Можно наняться на работу и раздобыть парочку магров на пропитание.
— Работу? — усмехнулся Джош. — Впрочем, ты прав. В городе полно работы. Могу без ложной скромности сказать, что я в ней кое-что смыслю. Вот, полюбуйся-ка!
Сунув руку в свой мешок, бродяга с гордым видом показал Оргору узкую изогнутую пластинку.
— Что это и какое отношение имеет к работе? — спросил Оргор.
— Кость. Обработанная специальным способом кость рыбы дара. Теперь такой не раздобудешь. Дар выловили давно, а секрет обработки их костей забыли еще раньше. Знаю только, что кость нужно греть на огне, время от времени охлаждая в жидкости, приготовленной из крови карапата. Только тогда она станет прочнее стали и острее зуб шиунги. Эту кость подарил мне один старик, а уж он-то знал толк в том, как заработать.
— Ничего не понимаю! — воскликнул Оргор. — Причем тут кость?
— Сейчас объясню. Давай сюда свой меч.
Юноша протянул Джошу меч и тот, зажав кость между указательным и безымянным пальцем, уверенным движением полоснул по стали. Кость действительно оказалась на диво прочной и острой. Она оставила на мече глубокую царапину.
— Теперь понял? Эта штуковина способна за считанные мгновения перерезать все, что угодно: стальную цепочку или кожаный ремешок. Старик ни за что не отдал бы ее мне. Просто с годами у него стали трястись руки. А разве можно работать трясущимися руками?
— Трудновато, — согласился Оргор. — Только мне все равно непонятно, как можно заработать твоей костью. Наняться резать кожу на ремни? Так для этого сойдет и хороший нож!
— Не обижайся, Оргор, но мне кажется, что битва с аркадами повлияла на твою голову. Ты и раньше не отличался сообразительностью, а теперь и вовсе начал мыслить, как ребенок. Слава Азурусу, в моем мешке найдется отличное лекарство. Оно сообщает ослабевшему мозгу удивительную догадливость. Хочешь попробовать?
— Не знаю что у меня с головой, но в руках осталось достаточно силы. Ее хватит на то, чтобы выбить из твоей мудрой башки все лишнее!
Читать бесплатно другие книги:
