Смерть длится только миг Любимова Ксения
– Я же говорю, все разные, – как можно более равнодушно произнесла она.
– И все-таки мне еще не встречались девушки, которые по собственной воле бежали бы на место преступления. Обычный человеческий интерес присущ всем, а вот интерес к расследованию…
– Но ведь в полиции работает много девушек, которые занимаются именно этим, – возразила она.
– Работают, – кивнул Эрик. – Но настоящих профессионалов, как правило, очень мало. Мне, во всяком случае, такие не встречались.
Она ничего не ответила.
– Какие-то выводы уже сделала?
– Сложно сказать, – Мариша задумалась. – Я ощущаю зло, которым наполнен дом Зарубкиных.
– Вот как? – Эрик удивленно приподнял брови.
– Не думайте, я не преувеличиваю, – торопливо заговорила она. – В тот день, когда я в первый раз туда приехала, ничего подобного не ощущалось. И на следующий день тоже. Игорь сказал, что во всем виновата статья, которую прочитала и пересказала нам Мария.
– Про крысу? – уточнил он.
– Да. Про то, как она мстила за своих детенышей. Но мне кажется, что даже в тот момент в доме все было нормально.
– И когда ты ощутила атмосферу зла?
Мариша снова покосилась на Эрика – не издевается ли? Но тот по-прежнему оставался серьезным.
– На следующий день после того, как Семен отравил крысят. Казалось, дом чего-то ждет. И дождался. Мне кажется, что он разлюбил своих хозяев. – Мариша потерла нос. – Вы не считаете, что я преувеличиваю?
– Нет. Я уверен, что предметы способны передавать энергетику. Вполне вероятно, что дом по какой-то причине стал чужим для своих обитателей.
– Спасибо, – благодарно сказала Мариша. – А то я начала думать, что схожу с ума.
– Нужно доверять своим чувствам, – отозвался Эрик. – Только они способны направить тебя на истинный путь. Другое дело, что многие люди не хотят этого делать, считая, что самое главное – это мозги. Но именно мозги в большинстве случаев нужно выключать и предаваться собственным ощущениям, только тогда можно увидеть свет в конце туннеля.
Он замолчал, а Мариша вдруг подумала, что подскажет ей ее собственное сердце, если она позволит ему чувствовать к Эрику то, в чем она сама себе боится признаться? Нет, сыщик несколько лукавит, ведь и он не позволяет себе жить полной жизнью. Завести семью, детей, влюбиться, в конце концов. Что было бы, если бы он отошел от своих позиций и открыл свое сердце для любви?
Мариша мрачно улыбнулась. Зачем она опять об этом думает? Эрику наплевать на все чувства, вместе взятые, вообще на все, кроме собственной работы. Вот ее он действительно обожает. Сразу видно, как начинают блестеть его глаза, когда он говорит о преступлениях и расследовании. А с какой решительностью он поехал с Игорем, даже не спросив, что тому могло понадобиться! Нет, нужно побыстрее выбрасывать Эрика из головы. Все эти глупые чувства до добра ее не доведут.
– Знаешь, чего мне сейчас не хватает? – вдруг заговорил он.
– Чего?
– Мобильной связи.
– Да, это действительно большое неудобство, – кивнула Мариша. – Связь есть только в поселке. Я сама долгое время не могла к этому привыкнуть. Эй! – вдруг встрепенулась она. – Но вы ведь сами говорили, что приехали сюда, чтобы убежать от всего света.
– Говорил. А теперь, когда придется заниматься расследованием, мне очень не хватает сотового телефона.
– Вы будете заниматься расследованием? – изумилась она.
– Да, а что тебя удивляет?
– Но ведь… – Мариша запнулась, – я думала, что смерть Артема и Антонины – несчастные случаи.
– Да, их признали несчастными случаями, но я лично хочу в этом убедиться. Я не привык доверять чужому мнению.
– А где вы были все утро?
– Ездил в город, получил кое-какую информацию.
– Артем действительно умер от того, что упал на грабли?
– Да, экспертиза уже это подтвердила.
– А Игорь сказал, что новой информации пока нет.
– И неудивительно. Пока она до него дойдет…
– А разве он не должен получать ее сразу?
– Видишь ли, наша система работает не настолько эффективно, как этого бы хотелось…
– Но вы-то смогли узнать!
– Я – другое дело. Игорь потому и попросил моей помощи, что понимает: ему придется долго толкаться по кабинетам, прежде чем он получит нужную информацию.
– Так вы здесь вообще чужой человек! – ляпнула она.
– Для кого как. Во всяком случае, мне сообщили все, что нужно, практически мгновенно.
«Еще бы! – подумала Мариша. – Внуку Эркюля Пуаро открыты все двери. Но неужели он известен и в этой глубинке?»
– Не устала? – поинтересовался Эрик.
– Нет, я люблю воду.
– А я, пожалуй, поплыву к берегу. Скоро обед, нужно успеть обсохнуть. Ты со мной?
– Поплыли, – ответила она и перевернулась на живот.
Ей очень хотелось спросить, правда ли Эрик тот, кем считает его Игорь, или это просто шутка? Вполне возможно, что Литовцев заблуждается сам и вводит в заблуждение ее, Маришу. Но как тогда объяснить то, что Эрик взялся за расследование? А может, он никакой не внук? И его просто так называют, потому что он чем-то похож на великого сыщика.
– Ну, спрашивай, – усмехнулся он, нарушив тишину.
– О чем? – растерялась Мариша.
– Не знаю. Ты уже пять минут пыхтишь и бросаешь на меня непонятные взгляды. Спрашивай, я отвечу.
В голове с бешеной скоростью завертелись мысли. Стоит ли? – засомневалась она. Не выкажет ли она себя полной дурой, задав такой вопрос?
– Да ты не бойся. Ты девочка умная, глупость не спросишь, – подбодрил он ее.
– Игорь сказал, что вы внук Эркюля Пуаро, – наконец решилась она.
– Да? – он слегка приподнял брови.
– Да… – растерялась Мариша.
Она ожидала какой-то реакции, но Эрик молча плыл дальше. Ну и как это понимать?
– Значит, ты его все-таки достала, и он сообщил тебе, почему он бросал на меня такие странные взгляды? – неожиданно сказал сыщик и рассмеялся.
– Получается, так, – кивнула она, не понимая, что здесь смешного.
– Ну и ладно! Правда, я не хотел афишировать род своих занятий. Надеюсь, ты никому об этом не расскажешь?
– Так это правда?
– А что тебя удивляет? Разве я не могу быть внуком Эркюля Пуаро?
– Теоретически можете.
– А практически?
– Но ведь он жил в Англии!
– А родился в Бельгии.
Мариша чувствовала себя довольно глупо. С одной стороны, Эрик не отрицал, что действительно является внуком великого сыщика, и в то же время никак не попытался ее в этом убедить. Странное ощущение… Она не может ему не верить, и в то же время поверить в это очень трудно.
– О! Колокол бьет! – оживился сыщик. – Я голодный как волк. Знаешь что… Давай встретимся после обеда, и я расскажу тебе о моих предках. Обычно я никому не рассказываю о своей семье, но для тебя сделаю исключение. Даже не знаю, почему…
– Хорошо! – ответила она и чуть не захлебнулась от радости.
Так! Нужно быть осторожнее. Не хватало еще пойти на дно!
Когда они вышли на берег, отдыхающие уже шагали в сторону турбазы. Даже Ольга не стала дожидаться загулявшую парочку и медленно плелась по тропинке. Мариша накинула на себя полотенце и торопливо направилась к столовой. Эрик собрал свои вещи, задумчиво посмотрел в сторону поселка и направился вслед за девушкой.
– А как тебе кажется, я старый? – поинтересовался он, без труда догоняя Маришу.
– Нет, что вы! – почти испуганно ответила она.
– А почему же ты мне выкаешь?
– Э… Ммм… – она растерялась и, кажется, впервые не знала, что сказать.
Если честно, то он уже не казался ей старым. Наоборот! В Эрике присутствовала некая энергетика, которой не наблюдалось даже у ее ровесников. Он был человеком вне возраста. Даже Игорь Литовцев с его двадцатью с хвостиком казался ей более пожилым, чем Эрик.
Эрик был другой. Он не был похож ни на одного из ее прежних знакомых. Она не могла отнести его ни к одной группе, на которые она привыкла делить всех представителей мужского пола. Если можно так выразиться, то он принадлежал к какой-то особой группе, где единственным представителем был он сам.
Не зря, видимо, Эрик вызывал у представительниц женского пола такой интерес.
Женщина всегда стремится к тому, чтобы на нее обращали внимание, и точно знает, когда мужчина начинает на нее западать. А если этого не происходит, то она сама выходит на охоту. С этой точки зрения Эрик был очень интересным экземпляром. Видимо, женщины чувствовали, что он для них недосягаем, и потому становился еще более привлекательным.
– Так как? – повторил он вопрос, и Мариша выпала из своих мыслей.
– Я не знаю, – честно ответила она.
– Тогда давай прекращай заниматься ерундой, а то я чувствую себя каким-то ущербным.
Мариша хмыкнула. Как же! Почувствует такой!
– Если мы собираемся вести расследование вместе, то следует общаться по-дружески. В конце концов, я же не твой начальник, чтобы соблюдать субординацию!
– Вы хотите, чтобы я тоже участвовала в расследовании? – ее голос дрогнул от радости.
Эрик ничего не ответил, он отвернулся и громко засвистел.
– То есть ты правда хочешь, чтобы я занималась делом Зарубкиных?
– Молодец! Первая оценка пять, – одобрительно сказал он. – Да, хочу.
– А почему?
– Что – почему?
– Зачем тебе это?
– Чисто профессиональный интерес.
– Ты же считаешь, что у девушек нет способностей к расследованию преступлений.
– Считаю. Если только за редким исключением…
– А почему тогда… – она не договорила.
– Почему я предлагаю тебе заняться этим делом?
Мариша кивнула.
– Меня кое-что в тебе заинтересовало.
– Что именно? – Сейчас она была похожа на ребенка, которому пообещали сюрприз за хорошее поведение.
– Твои ощущения.
– Ощущения? – казалось, она была разочарована.
Если честно, то Марише хотелось услышать совершенно другие слова.
– Ты сказала, что почувствовала в доме атмосферу зла.
– Да, это действительно так.
– Насколько я успел тебя узнать, ты не подвержена эмоциональным всплескам. А если говорить попросту, то ты не станешь нагнетать обстановку, если для этого нет никакой причины. Однако некую атмосферу дома ты почувствовала. – Эрик кивнул в такт своим словам. – Скажу тебе больше. За те долгие годы, что я занимаюсь своей работой, я научился определять, где царит зло. Да, да! Именно зло, – повторил он, заметив, что Мариша вздрогнула. – И это не абстрактное понятие. Зло имеет свою окраску, и оно ощутимо! Мой дед всегда говорил, что зло существует, нужно лишь уметь его обнаруживать. Именно поэтому меня и удивило, когда ты сказала, что почувствовала зло. Обычно девушки говорят по-другому. Они произносят много громких слов и при этом не сообщают ничего конкретно. В общем, мне интересно, что еще ты сможешь почувствовать.
«Прекрасно! – возмутилась про себя Мариша. – Я стану подопытным кроликом».
Правда, с Эриком она согласна быть хоть серой мышью, лишь бы он был рядом с ней.
– Так как? Объединим свои усилия?
– Объединим, – ответила она, постаравшись, чтобы ее голос не звучал слишком радостно.
Сыщик кивнул и спрятал в усах быстро промелькнувшую улыбку.
Возле столовой Мариша снова столкнулась с Алексеем. Вид у мужчины был еще более безумный – глаза бегают, на голове пучок травы, на ушах ромашки. Она не удержалась и прыснула, настолько комично выглядел Воронов.
– Вы все еще любуетесь окрестностями? – весело поинтересовалась она.
Алексей вздрогнул и непонимающе глянул на Маришу.
– Что?
– Я говорю, бродите по лесам?
– Да, брожу, – нервно кивнул он. – А что, нельзя?
– Почему же? Можно. Вы приехали отдыхать и вольны проводить время так, как вам вздумается. Кстати, поселок посмотрели?
– А на что он мне сдался? – весьма невежливо ответил Алексей. – Что я там не видел? Три улицы и два переулка? Тьфу!
Он мрачно сплюнул и, не обращая на Маришу никакого внимания, направился в столовую.
«Хам!» – сказала она про себя и недовольно посмотрела мужчине вслед.
Теперь он совсем не казался ей красивым и даже привлекательным. Он был похож скорее на… крысу. Да, да! На крысу. Во всяком случае, он наградил ее таким же взглядом, как та тварь из дома Зарубкиных. Ну и пусть. Пусть смотрит, как хочет, лишь бы не делал ничего плохого. Пусть бродит по лесам, роет ямы, ходит с икебаной на голове из травы и цветов. Как говорится – за все заплачено.
Алексей вошел в столовую и скрылся из вида, и только сейчас Мариша вдруг подумала: а откуда он знает, что в поселке три улицы и два переулка, если он там ни разу не был? Но эта мысль вместе с другими тут же исчезла из ее головы, как бывало всегда перед вкусным обедом. Что ни говори, а еда – это одно из самых значимых удовольствий, которые человек получает от жизни.
За ужином Эрик неожиданно пригласил Маришу присоединиться к нему, чем вызвал всплеск гнева у Ольги. Она высказала массу претензий к блюдам и, наконец, грохнув вилкой о стол, выбежала из столовой.
– Не понимаю, что ей не понравилось? – послышался громкий голос Ирочки. – Блюда просто великолепные!
– Да, дорогая, – послушно ответил Михаил.
– Похоже, наша красотка ревнует, – захихикал Андрей, бросив в сторону Мариши многозначительный взгляд. – Эрик, поделитесь секретом, что в вас есть такого, что все женщины из трусов вылезают, лишь бы обратить на себя ваше внимание?
– Молодой человек! – медленно произнес сыщик. – Когда вы научитесь разговаривать достойно, на вас тоже станут обращать внимание. Но, судя по вашему поведению, с вами этого никогда не произойдет, так что сидите молча и не завидуйте.
Ирочка громко рассмеялась. Очевидно, ей понравилось, как Эрик поставил Андрюшу на место. Тот не обиделся, а только улыбнулся и продолжил ужин. Очевидно, он задевал только тех, в ком не чувствовал потенциальной опасности.
– Между прочим, Андрей прав, – несколько небрежно заметила Мариша. – Ты нравишься всем женщинам, которые здесь отдыхают. Даже Ирочке, хотя ей сейчас совсем не до этого.
– И тебе тоже? – усмехнулся он.
– И мне.
Она решила приоткрыть карты и выяснить, что же на самом деле думает Эрик по поводу повальной женской любви.
– Я к этому настолько привык, что уже не обращаю внимания, – небрежно ответил он. – А тебе хочу дать один совет. Не делай из меня какого-то героя. Девушкам свойственно наделять мужчин несуществующими чертами, а потом удивляться, почему они оказываются совсем не такими, какими они хотят их видеть. Я не герой. Я обычный сыщик, для которого работа всегда останется самым главным в жизни. Я не создан ни для чего другого.
– Но ведь ты даже не пробовал, – вырвалось у нее.
– Я знаю. И мой дед знал. Жизнь не дает сразу все. И если она наделяет тебя одним талантом, то забирает что-то взамен. Я не хочу потерять свой талант в обмен на семейное счастье.
– Не забудь донести это до Ольги, – огрызнулась она, чувствуя, как злость овладевает ею.
– Ей это знать ни к чему. Она все равно не умеет делать выводы.
Он замолчал и занялся ужином. Мариша вяло ковыряла в своей тарелке. Последний пассаж Эрика о его отношении к женщинам окончательно испортил ей настроение. И хотя она уже слышала раньше, что сыщик отвергает семейную жизнь, все-таки не ожидала, что это так бескомпромиссно.
Так почти ничего и не съев, она отнесла свои тарелки на кухню и вышла на улицу. Внутри вдруг образовалась непривычная для нее пустота. Такого с ней еще никогда не случалось. Она могла нервничать, радоваться, психовать, восторгаться, но так, чтобы совсем ничего не ощущать…
– Вероятно, это просто шок, – сказала она себе. – Я только что пережила смерть двоих людей. Конечно же, это не прошло даром. Мне нужно всего лишь отдохнуть.
– Тебе лучше? – услышала она голос Эрика. – Мне показалось, ты чем-то расстроена.
«Тебе не показалось», – хотела ответить она, но промолчала.
– Пошли, я расскажу тебе про своих предков.
«Я никуда не хочу с тобой идти», – хотела ответить Мариша, но вместо этого, словно послушная собачонка, поплелась следом за Эриком.
– Я никогда не видел своего деда, – начал сыщик, когда они опустились на лавочку. – И это единственное, чего не сумела дать мне моя бабушка. За все остальное я ей безмерно благодарен. Моя любимая бабуля… – черты его лица вдруг разгладились, и он стал похож на маленького мальчика, неожиданно вернувшегося в детство.
Глава 12
Вероника Алексеева родилась давным-давно, в самом начале двадцатого века. А если точнее, то в тысяча девятисотом году. У помещика Малафеева был небольшой собственный цирк, а ее родители исполняли при нем роль гимнастов. Маленькая Ника все свое детство провела за кулисами, где вкусно пахло лошадьми, под ногами хрустели опилки, и не было ни одной минуты, когда в цирке наступала тишина.
Здесь все кричали, пели, репетировали сценки; собаки лаяли, кошки мяукали, а лошади ржали. Веронике все это безумно нравилось. Ей очень хотелось стать частичкой этого волшебного мира, и, конечно же, этот день настал.
Когда ей исполнилось восемь лет, Нике разрешили выйти на сцену. Она помогала клоуну и объявляла номера. Ника была маленькой, хрупкой и очень хорошенькой. Зрители без конца аплодировали и просили Нику выйти на сцену еще раз. Девочка гордилась своим успехом и очень хотела, чтобы когда-нибудь о ней узнал весь мир.
Когда Веронике исполнилось двенадцать, отец разрешил ей работать под куполом цирка. У девочки каждый раз захватывало дух, когда она оказывалась на самом верху. Ника смотрела вниз, а сердце замирало от страха и восторга.
«Вот бы оказаться сейчас во Франции, – думала она, разглядывая людей, которые словно муравьи бегали по арене. – Я бы обязательно завоевала сердца этих утонченных людей – французов! Как бы они мной восхищались! Какие бы аплодисменты дарили!» – И Ника с утроенной силой принималась тренироваться, преодолевая свой страх, непрерывную боль в мышцах, вставая после падений…
Не нужно думать, что Ника была безграмотной девчонкой. Да, в те времена не все умели читать, но Нике повезло. Николай Малафеев любил своих «циркачей», а Нику особенно. Именно он настоял, чтобы девочка получила образование, и она вместе с младшим сыном помещика постигала разные науки.
Именно тогда она узнала о французском цирке. Николай выписал гувернера из Франции, совсем молодого, но талантливого парнишку, который в свободное от занятий время с упоением рассказывал о цирке. Они с Никой быстро нашли общий язык. Оказалось, что Пьер и сам все детство провел за кулисами. Его родители – знаменитые дрессировщики, готовили мальчика к карьере гимнаста, но неудачное падение перечеркнуло все их планы.
Когда Нике исполнилось шестнадцать, судьба улыбнулась ей. К Малафееву приехал давний друг Иван Петров, большой почитатель циркового искусства и по совместительству меценат. С Малафеевым они не виделись довольно давно. Петров разъезжал по миру, помогал небольшим цирковым коллективам, а свободное время предпочитал проводить в Париже.
В первый же вечер Николай устроил для Ивана сюрприз – выступление Ники. Она как раз отрепетировала новый номер и с удовольствием показывала его публике. Петров аплодировал громче всех, а после выступления подошел к девушке, на французский манер поцеловал ей руку и произнес:
– Мадемуазель, у меня нет слов, чтобы выразить свое восхищение! Поверьте, это один из лучших номеров, которые я видел в своей жизни.
Мужчина смотрел на Нику восхищенными глазами, а в ее голове билась только одна мысль: она ему понравилась, Иван в восторге от ее номера! Вечером Ника долго не могла заснуть. Она снова и снова прокручивала в голове сказанную Иваном фразу, а когда, наконец, заснула, ей привиделась бабушка, которая спустилась откуда-то сверху, подошла к Нике, обняла за плечи и тихонько сказала:
– Это твой шанс, девочка моя. Ты хочешь быть знаменитой?
– Очень хочу, бабуля, – прошептала она.
– Иван может дать тебе то, что ты хочешь.
– Но как я заставлю его это сделать?
– А зачем заставлять? – удивилась бабушка. – Ты женщина, красивая женщина. Таким женщинам ничего просить не надо, мужчины сами все кладут к их ногам.
– Я – женщина? – прошептала Ника. – Но мне всего шестнадцать!
– Тебе уже шестнадцать лет! А молодость проходит быстро. Используй свой шанс.
Последние слова бабушка договаривала уже еле слышно. Она удалялась, удалялась и, наконец, совсем исчезла из вида.
А утром Ника проснулась в твердой уверенности, что ей нужно делать.
К завтраку Иван вышел первым, долго пил чай в одиночестве, а когда Малафеев составил ему компанию, попросил пригласить к столу Нику. Девушка явилась через несколько минут. Николай сначала даже не узнал ее, настолько существенными были изменения: вместо тренировочного костюма – симпатичное платье по фигуре, вместо привычного «хвоста» – высокая прическа, на лице легкий макияж. Благодаря прическе вытянулся овал лица, глаза стали чуть больше и наполнились загадочным блеском, и это «чуть» превратило Веронику в настоящую красавицу.
Николай растерянно смотрел на воспитанницу, а когда, наконец, перевел взгляд на товарища, заметил в нем некоторые изменения. Иван слегка побледнел, крепко сжал кулаки и пытался что-то сказать.
– Доброе утро! – поздоровалась девушка и широко улыбнулась.
– Здравствуй, Ника, – кивнул Николай и указал на стул рядом с собой. – Садись, позавтракай с нами.
– С удовольствием, – откликнулась она и села за стол.
– Ты сегодня прекрасно выглядишь, – заметил Малафеев. – Или, может, радость какая приключилась?
– Да нет, ничего особенного, – снова улыбнулась девушка. – Просто день прекрасный! Солнце светит, птицы поют! А что еще нужно для радости?
– Это верно, радоваться надо каждому дню. Правильно я говорю, Иван?
– Точно подмечено, – отозвался мужчина, понемногу приходя в себя. – А вы старше, чем я думал, – заметил он, обращаясь к Нике. – Вчера мне показалось, что вам не больше тринадцати.
– Мне шестнадцать! – ответила Ника с легкой улыбкой.
– Будет тебе «выкать», – вмешался Николай. – Ника у нас не барыня какая, да и обидно ей слышать от тебя такие речи, будто она взрослая женщина. Вероника еще практически ребенок! Моя лучшая артистка! – добавил Николай и с гордостью посмотрел на девушку.
– Почему же, дядя Николай! Мне это даже приятно, – игриво ответила Вероника. – Будто я и в самом деле барыня!
– Не пристало тебе, Ника, привыкать к таким речам, не дело все это.
– Как скажете, дядечка, – ответила Ника и скромно потупила взор.
– То-то, – сказал Николай и погладил бороду.
Из-под опущенных ресниц Ника видела, что Иван время от времени бросает на нее пристальные взгляды, и Нике это очень нравилось. После завтрака Николай засобирался по делам, а Ивану сказал:
– Ну, друг мой, ты тут не скучай, вечером встретимся. А коли грустно будет, Вероника тебя развлечет.
– Мне бы окрестности поглядеть, – откликнулся Иван, – здесь красивые места! Помню, бродил я по этим тропинкам лет пятнадцать назад…
– Один не ходи, места здесь красивые, да леса дремучие, – отозвался Николай. – За пятнадцать лет многое изменилось. Как бы не заблудился! А знаешь что? Возьми-ка ты с собой Нику. Она здесь каждый кустик знает. Пусть устроит тебе прогулку. Как, Ника? Не откажешь старому другу?
– Конечно, нет, дядечка! С удовольствием погуляю по лесу с вашим товарищем.
– Ну и хорошо, отдыхайте. Только, Иван… – Николай хотел что-то сказать, посмотрел на друга, затем на Нику, но махнул рукой и вышел во двор.
– Вам правда не сложно со мной погулять? – спросил Иван, вставая из-за стола.
– Абсолютно! – заверила его девушка и тоже встала. – Пойдемте!
Она подала ему руку и потянула за собой. Иван вздрогнул от ее прикосновения и направился следом.
Долгое время они шли молча. Иван в растерянности прислушивался к себе и пытался привести свои мысли в порядок. Что с ним происходит? Он взрослый мужчина. Во всяком случае, в свои тридцать восемь лет он считает себя именно таким. Почему же при взгляде на эту девочку он не знает, что сказать? В первый раз за всю свою жизнь он растерялся. Что с ним происходит?
Иван никогда не был женат. В молодости он пережил глубокую травму, его невеста умерла от воспаления легких за два дня до свадьбы. С тех пор Иван не посмотрел ни на одну девушку. Он уже и забыл, что такое любовь, а может, не хотел вспоминать – слишком глубокими и болезненными были воспоминания. Он спрятался от них во Франции.
Как ни странно, но Иван не воспринимал француженок как объекты для любви, хотя они и были прелестными созданиями. Почему? Неизвестно! Может, все дело в загадочной русской душе? И в Россию он приезжал нечасто. Вероятно, где-то в глубине он опасался, что воспоминания могут пустить корни.
И надо же такому случиться, что в доме лучшего друга Ивана настигло непонятное и пугающее чувство. Словно огонь вспыхнул внутри его! Жаркий, раздирающий огонь. И к кому? К молодой девочке!
А может, все дело в том, что она гимнастка? Ведь гимнастика – его страсть! Когда девушки поднимаются под купол цирка и начинают выделывать фантастические трюки, у Ивана каждый раз перехватывает дыхание. Это нечто волшебное, грандиозное, фантастическое! Просто невозможно описать эти чувства словами! Иван вкладывал немало денег в развитие цирков, чтобы снова и снова чувствовать, что эта красота рождается во многом благодаря ему.
Ника тоже размышляла и не делала попыток завязать разговор. Она видела, что произвела впечатление на Ивана, но пока не знала, что с этим делать дальше.
– А расскажите мне о Париже! – вдруг попросила она.
– О Париже? – вздрогнул он от неожиданности. – А почему о Париже?
– Мне очень хочется знать об этом городе как можно больше, – призналась Ника. – Пьер рассказывал мне о нем, но он ведь так мало повидал за свою жизнь…
– Вам интересен Париж? – оживился Иван.
– Очень!
Петров закрыл глаза, и перед ним поплыли картины ставшего родным города. Внезапно комок, стоявший в горле, исчез, и слова полились сами собой:
Читать бесплатно другие книги:
