Пляска богов Робертс Нора

— Тихо! — Ее резкий тон заставил всех умолкнуть. — Мне нравится смотреть на мускулистых парней не меньше, чем вам, но мы тут не ищем себе пару для праздника урожая. Вы пришли затем, чтобы я научила вас сражаться, если хотите остаться в живых. Ты. — Она наугад ткнула пальцем в хорошенькую брюнетку, крепкую на вид. — Иди сюда.

Кто-то захихикал, и девушка с ухмылкой поднялась и шагнула к Гленне.

— Как тебя зовут?

— Дервил, леди. — Она испуганно вскрикнула и попятилась, когда кулак Гленны остановился в нескольких дюймах от ее лица.

— Так ты отвечаешь, когда кто-то пытается ударить тебя, Дервил? Вопишь, словно девчонка, и разеваешь рот, как рыба на берегу? — Она схватила девушку за руку и дернула вверх, чтобы защитить лицо от своего кулака. Их руки столкнулись.

— Больно! — Рот Дервил приоткрылся от удивления. — Вы не имеете права причинять мне боль.

— Тут дело не в праве, а в намерениях. Блок рукой не больнее, чем удар кулаком в лицо. Ты им понравишься, Дервил. Защищайся! Нет, у тебя в руке не кухонное полотенце. Резче, сильнее. Еще раз! — Каждый взмах кулака Гленны заставлял девушку отступать на шаг. — У тебя есть сила, а в твоих жилах течет кровь. Крик и хлопанье глазами не помогут. Что будешь делать, когда они придут за тобой?

— Бежать! — крикнул кто-то, и несколько женщин рассмеялись.

Гленна остановилась.

— Бежать — это выход. Иногда единственный. Но бежать нужно быстро. Вампиры могут двигаться с быстротой молнии.

— Мы не верим в демонов. — Дервил вздернула подбородок и потерла руку. По крепко сжатым губам и блеску в глазах девушки Гленна поняла, что нажила себе первого врага в Гилле.

Значит, так тому и быть.

— Но они в вас верят — можете не сомневаться. Бегите. До конца площадки и обратно. Бегите так, будто за вами гонятся демоны. Я сказала, бегите. — Чтобы сдвинуть их с места, пришлось направить огненные стрелы им под ноги.

Раздались крики, но женщины побежали. Словно девчонки, с отчаянием подумала Гленна. Руки в разные стороны, ноги заплетаются, юбки развеваются, мешая бежать. Трое упали — ужасная неловкость для женщины любой эпохи и любого мира.

Если они побегут назад, то останется не больше половины. Поэтому Гленна легкой трусцой догнала их сама.

— Хорошо. Пара человек действительно могут быстро бегать, но большинство из вас медлительны и неуклюжи. Так что будем тренироваться ежедневно — пробегать это поле. Вам нужно надеть… как же это назвать? Штаны, — нашла она подходящее слово и похлопала себя по ноге. — Мужская одежда для тренировок. Юбки будут вам только мешать — вы в них запутаетесь.

— Даме… — попыталась возразить одна из женщин, но умолкла под пронизывающим взглядом Гленны.

— На моих уроках вы не дамы. Вы солдаты, — сказала она и подумала, что нужно сменить подход. — У кого из вас есть дети?

Вверх взметнулись несколько рук, и Гленна выбрала женщину, которая, как ей показалось, с интересом наблюдает за ней.

— Ты! Как тебя зовут?

— Кэра.

— Что ты будешь делать, Кэра, если кто-то попытается забрать твоего ребенка?

— Конечно, буду бороться. Я не пожалею жизни, чтобы защитить его.

— Покажи мне, как ты будешь это делать. Я пришла за ребенком. Что ты предпримешь? — Кэра выглядела растерянной, и Гленна усилила нажим. — Я убила твоего мужа. Он лежит у твоих ног, мертвый, и ты — единственная, кто может защитить твоего ребенка. Останови меня.

Кэра подняла руки и бросилась на Гленну, целясь ногтями ей в лицо. И с размаху шлепнулась на землю, переброшенная через плечо Гленной.

— Думаешь, это меня остановит? Ребенок плачет. Делай же что-нибудь!

Кэра присела и прыгнула вперед. Гленна без труда опрокинула женщину и прижала локоть к ее горлу.

— Уже лучше. Но слишком медленно, а твои намерения были слишком явными — я догадалась, что ты будешь делать.

Когда Гленна поднялась, Кэра села и потерла затылок.

— Научи меня.

К концу тренировки Гленна разделила своих учениц на две группы. В первой вместе с Кэрой оказались те, кто проявлял хоть какой-то интерес и способности. Вторая группа во главе с Дервил не выказывала ничего, кроме нежелания заниматься тем, что не входит в круг женских обязанностей.

Когда девушки ушли, Гленна без сил опустилась на землю. Через несколько секунд Хойт сел рядом, и она бессильно склонила голову на его плечо.

— Я, наверное, плохой учитель, — сказал он.

— Два сапога — пара. Разве это возможно, Хойт? Как сплотить этих людей, превратить их в армию?

— Выбора у нас все равно нет. Но боги свидетели, Гленна, как я устал, хотя мы только начали.

— В Ирландии все выглядело по-другому — когда нас было только шестеро. Мы знали и понимали, с чем придется иметь дело. Ты хотя бы занимаешься с мужчинами, и некоторые из них владеют мечом и луком. А у меня стайка девчонок, и большинство не смогут дать отпор слепому одноногому карлику, а не то что вампиру.

— Люди собираются с силами, когда у них нет выбора. Так было с нами. — Он поцеловал волосы Гленны. — Мы должны верить, и тогда все получится.

— Вера — большое дело, — согласилась она. — Но многие не верят в то, о чем мы им говорим.

Хойт наблюдал, как два охранника принесли железные столбы и принялись вбивать их в землю.

— Скоро поверят. — Он встал и протянул руку Гленне. — Пойдем посмотрим, не вернулись ли остальные.

Блэр не помнила, чтобы ее куда-нибудь сопровождал эскорт — разве что в кабинет директора в старших классах школы. Вряд ли Мойра хотела арестовать ее, но Блэр чувствовала себя не в своей тарелке, когда ее вели к принцессе.

Мойра сама открыла дверь; улыбка на ее лице была спокойной и серьезной.

— Спасибо, что пришла. Больше ничего не нужно, Дервил, благодарю тебя. А теперь иди и займи место на трибунах.

— Миледи…

— Я хочу, чтобы ты присутствовала. Все должны быть там. Блэр, входи. — Она отступила, впуская Блэр, затем захлопнула дверь перед носом Дервил.

— Ты ведешь себя, как королева.

— Знаю, так это выглядит со стороны. — Мойра погладила Блэр по руке и отступила в глубь комнаты. — Но я все та же.

Наряд принцессы — простая туника, штаны и грубые башмаки — походил на одежду для тренировок, но в поведении Мойры чувствовалось что-то необычное.

Наверное, это обстановка комнаты влияла на поведение девушки, подумала Блэр. Похоже на роскошную гостиную. Подушки, украшенные богатой вышивкой, бархатные занавеси, маленький мраморный камин, в котором горит торф, — все это свидетельствовало о высоком положении хозяйки.

— Я пригласила тебя для того, чтобы рассказать, как будет проходить демонстрация.

— Рассказать… — повторила Блэр.

— Не думаю, что тебе понравится мое решение, но оно уже принято. Я не могу иначе.

— Тогда скажи, что ты собираешься делать, и я отвечу, нравится мне это или нет.

Разумеется, ей не понравилось. Блэр спорила. Угрожала и сыпала проклятиями. Но Мойра оставалась непреклонной.

— А как отреагировали остальные? — спросила Блэр.

— Я им пока еще не сказала. Только тебе. — Решив, что им обеим не помешает выпить, Мойра налила два бокала вина. — Поставь себя на мое место. Эти чудовища убили мою мать. Убили королеву Гилла.

— Мы хотели… хотим… продемонстрировать людям, что вампиры существуют. Показать, что они из себя представляют, как с ними сражаться, как их уничтожать.

— Да, это важно. — Мойра присела на секунду, чтобы глотнуть вина, собраться с мыслями. Несмотря на волнения этой ночи и дневные заботы, она готовила себя к тому, что должно произойти. — Через несколько дней я пойду к камню. И на глазах народа Гилла, который соберется вокруг, возьму меч. Если подниму его — стану королевой. И в ранге королевы поведу людей на войну — первую войну в Гилле. Как я могу послать их в бой, на смерть, если не докажу свое право на это?

— Мойра, мне ты уже все доказала.

— Не тебе — народу. И себе самой. Понимаешь? Я не возьму меч и корону, пока не почувствую, что достойна их.

— На мой взгляд, ты вполне достойна. Я не стала бы тебе лгать.

— Нет, не стала бы. Именно поэтому я позвала тебя, а не кого-то другого. Ты будешь со мной откровенна, и я отвечу тебе тем же. Мне важно, что ты считаешь меня достойной меча и короны. Очень важно. Но я должна сама это почувствовать, понимаешь?

— Да. Черт. — Блэр провела рукой по волосам. Она действительно понимала. — Да.

— Блэр, я страшусь того, что от меня потребуется. Того, что мне придется делать, того, что грядет. И я прошу тебя помочь мне — как друга, как товарища по оружию, как женщину, которая знает, какой жестокой может быть судьба.

— А если я откажусь, ты все равно не отступишь?

— Конечно. — На губах Мойры мелькнула улыбка. — Но твое понимание сделает меня сильнее и увереннее.

— Знаю. Я не обязана одобрять твой выбор, но понять могу.

Мойра отставила вино, встала и взяла Блэр за руку.

— Этого достаточно.

Они превратили это в праздник, подумала Блэр. По периметру ристалища были установлены факелы. Их пламя поднималось к небу, где огромным прожектором висел шар почти полной луны.

Люди набились на трибуны, стараясь занять место у самых деревянных барьеров. Они привели с собой детей, даже совсем маленьких, и настроение у всех было приподнятым.

Блэр пришла с оружием — меч, дротик, арбалет — и услышала удивленный шепот у себя за спиной, когда направлялась к королевской ложе.

Она встала рядом с Гленной.

— Интересно, подобные представления застрахованы? Огонь, дерево, легковоспламеняющаяся одежда.

Окинув взглядом толпу, Гленна покачала головой.

— Они не понимают. Похожи на фанатов, ожидающих начала концерта. Боже, Блэр, тут даже лоточники с мясными пирогами.

— Нельзя недооценивать силу свободного предпринимательства.

— Я пыталась поговорить с Мойрой перед тем, как идти сюда. Мы даже не знаем, что она задумала.

— Я знаю. И тебе это не понравится. — Блэр не успела больше ничего сказать, потому что затрубили горны, и в ложу вошла королевская семья — Только не обвиняй меня. — Она повысила голос, чтобы ее слова не заглушили приветственные крики толпы.

Риддок шагнул вперед и поднял руки, успокаивая подданных.

— Люди Гилла, вы пришли сюда, чтобы приветствовать Ее высочество принцессу Мойру. Поблагодарить богов за ее счастливое возвращение — ее и Ларкина, лорда Макдара.

Крики усилились, когда Мойра и Ларкин заняли места по обе стороны от Риддока. Ларкин успел задорно улыбнуться Блэр.

Он ничего не знает, поняла она, и сердце ее сжалось.

— Вы пришли сюда, чтобы приветствовать доблестных мужчин и женщин, которые сопровождали их на пути в Гилл. Это маг Хойт из рода Маккена. Его леди Гленна, кайлик ярг. Леди Блэр, гашук дорка. Киан Маккена, брат мага. Добро пожаловать на нашу землю, в наши дома и наши сердца.

Снова послышались приветственные крики. Пройдет несколько веков, подумала Гленна, и у них появятся игрушечные фигурки, изображающие ведьму и волшебника. Если к тому времени этот мир все еще будет существовать.

— Народ Гилла! Мы познали, что такое горе и страх. У нас отняли любимую королеву. Ее жестоко убили — не люди, а чудовища. Сегодня на этом самом месте вы увидите тех, кто лишил вас королевы. Их доставили сюда по приказу Ее королевского высочества благодаря отваге лорда Ларкина, леди Блэр и Киана Маккена.

Риддок отступил назад, и по его напряженному лицу Блэр догадалась: он знает, что должно произойти, и это ему не нравится.

Вперед вышла Мойра. Она ждала, когда толпа успокоится.

— Народ Гилла! Я вернулась к вам, но принесла с собой не радость. Я принесла войну. Сама богиня Морриган поручила мне биться со злом, которое грозит уничтожить наш мир, миры моих друзей и все остальные миры, населенные людьми. Вместе с моими пятерыми товарищами, которым я доверяю свою жизнь, свою страну и корону, которая может увенчать мою голову, если на то будет воля богов, мы поведем вас на битву.

Мойра умолкла, и Блэр поняла, что принцесса оценивает реакцию толпы.

— Это будет битва не за землю или богатство, не за славу или во имя мщения, это будет битва за саму жизнь. Я не ваша правительница и не воин, а всего лишь ученица, послушная дочь, гордое чадо Гилла. И все же я прошу последовать за мной, пожертвовать жизнью ради меня и ради будущего. В ночь праздника Самайн мы сойдемся с армией этих чудовищ.

На поле вывели вампиров. Блэр знала, кого видят люди. Двух мужчин в цепях — убийц, но не демонов.

Толпа всколыхнулась: крики и вздохи, призывы к правосудию и даже слезы. Но страха не было.

Стражники прикрепили цепи к железным столбам и, повинуясь кивку Мойры, покинули поле.

— Эти существа, которые убили мою мать и лишили вас королевы, имеют название. Имя им — вампиры. В своем мире леди Блэр охотится на них, уничтожает их. Она охотник на вампиров. Она расскажет вам о них.

Блэр вздохнула и повернулась к Ларкину.

— Прости.

Не дав ему ответить, она покинула королевскую ложу и пошла по полю.

— В чем дело? — вскинулся Ларкин.

— Не вмешивайся. — Мойра схватила его за руку. — Это мое желание. Более того, приказ. Не вмешивайтесь. Никто.

Блэр начала говорить, и Мойра вслед за ней вышла на поле.

— У вампиров одна цель. Убивать. — Блэр сделала круг, чтобы они почувствовали ее запах, который пробудит в них сильный голод. — Они питаются человеческой кровью. Охотятся на вас и пьют вашу кровь. Если они хотят просто насытиться, вы умрете быстро. Среди боли и ужаса, но быстро. В противном случае вас будут пытать, как пытали семью, которую мы с Ларкином и Кианом нашли в лесу, когда охотились за ними.

Высокий вампир попытался прыгнуть на нее. Его глаза загорелись красным огнем, а те, кто сидел поближе, могли разглядеть его клыки.

— Вампирами не рождаются. Эти чудовища не появляются в результате зачатия и не растут в материнской утробе. Вампирами становятся. В них превращают людей. Укус вампира либо смертелен, либо заразен. Некоторые зараженные становятся их слугами — полувампирами. У других выпивают почти всю кровь, подводят к самому краю жизни. И тогда, если жертва попробует кровь того, кто напал на нее, она умирает, чтобы восстать из могилы. Но уже не человеком, а вампиром.

Блэр продолжала описывать круги на безопасном расстоянии от пленников.

— Так они могут превратить в вампира кого угодно — вашего ребенка, мать или любимого. И тогда этот человек уже не будет вашим ребенком, матерью или любимым. Он станет таким же демоном, одержимым жаждой крови, которая заставляет его убивать и разрушать.

Она повернулась, и вампиры за ее спиной натянули цепи и отчаянно завыли, не в силах дотянуться до нее.

— Вот кто идет к вам. Их сотни, а может, и тысячи. Вот с кем вам придется сражаться. Сталь не может их убить. Только ранит.

Блэр повернулась и чиркнула кончиком меча по груди одного из вампиров.

— Их раны кровоточат, но быстро заживают. Такая рана даже не в состоянии задержать вампира. Но есть оружие, несущее им смерть. Это дерево.

Она выхватила дротик и направила на меньшего вампира; он отпрянул и съежился, защищая грудь.

— Нужно проткнуть ему сердце. Еще они боятся огня. — Схватив факел, Блэр взмахнула им, и вампиры неистово заверещали.

— Они ночные охотники, потому что прямые солнечные лучи убивают их. Но вампиры могут прятаться в тени или выходить из убежища в дождливый день. Убивать, когда солнце скрыто облаками. Крест обожжет их, а если вам повезет, то и прогонит. Святая вода оставляет на них ожоги. Если вы хотите воспользоваться мечом, нужно отрубить им голову.

Блэр подумала, что тоже чувствует настроение толпы. Волнение, растерянность и первые признаки страха. Но больше всего недоверия. Они по-прежнему видят перед собой людей, закованных в цепи.

— Таково ваше оружие, — а также ум, и отвага — против существ, более сильных, быстрых и жестоких, чем вы. Если через месяц мы не будем сражаться, если мы не победим, они сожрут вас.

Она умолкла, ожидая, пока к ней подойдет Мойра.

— Осторожнее, — шепнула ей Блэр.

— Не волнуйся. — Принцесса сжала руку Блэр и повернулась к растерянной толпе.

— Морриган называют богиней войны, хотя она не участвовала ни в одной битве. — Мойра повысила голос, перекрикивая шум толпы. — Тем не менее я подчиняюсь ее воле. Это называется верой. Я не могу и не хочу просить вас верить в меня, как в богиню. Я женщина, такая же смертная, как и вы. Но когда я попрошу пойти со мной на битву, вы пойдете за воином. Доказавшим свою доблесть. Неизвестно, будет ли на мне корона, но я возьму в руки меч. И буду сражаться вместе с вами.

Она вытащила из ножен меч и высоко его подняла.

— Сегодня на этом самом месте я уничтожу тех, кто отнял у вас королеву, а у меня мать. Я сделаю это ради нее. Ради вас. Ради Гилла и всего человечества.

Она повернулась к Блэр.

— Давай. Если любишь меня, — прибавила Мойра, видя, что Блэр колеблется. — Прошу как воин воина, как женщина женщину.

Блэр выбрала меньшего, хотя и он был фунтов на тридцать тяжелее Мойры.

— На колени, — приказала она, приставив меч к его горлу.

— Легко убить меня, когда я закован в цепи, — прошипел вампир, но все же опустился на колени.

— Да, легко. И мне жаль, что я не доставлю себе эту радость. — Не убирая меча, Блэр зашла ему за спину. Потом достала ключи, которые дала ей Мойра, и отперла замок, скрепляющий цепи. Воткнув меч в землю рядом с вампиром, она отошла.

— Что ты сделала? — вскрикнул Ларкин, когда Блэр вернулась на свое место в королевской ложе.

— То, о чем она попросила. То, о чем бы я сама попросила, будь я на ее месте. — Она посмотрела ему в глаза. — Если ты в нее не веришь, разве могут поверить они? — Блэр взяла его за руку. — Если мы в нее не верим, может ли Мойра верить в себя сама?

Отпустив руку Ларкина, она повернулась к ристалищу, надеясь, что поступила правильно.

— Бери меч, — приказала Мойра.

— Когда на меня направлен десяток стрел?

— Никто не будет стрелять, если ты не побежишь. Боишься сразиться с человеком на равных? Ты бы убежал той ночью, будь у моей матери в руке меч?

— Она была слабой, но у нее вкусная кровь. — Вампир скосил глаза на товарища, скованного цепью и привязанного к столбу, но тот был слишком далеко и не мог помочь ему. — На ее месте должна была быть ты.

Эта рана уже кровоточила в сердце Мойры. Слова вампира лишь разбередили ее.

— Ага, значит, вы зря ее убили! Ну вот, я перед тобой. Лилит простит тебя, если сегодня ты отведаешь моей крови? Тебе же очень этого хочется. — Острием меча она расцарапала себе ладонь. — Ты так давно не ел.

Мойра подняла руку, и капли крови упали на землю; вампир жадно облизнулся.

— Давай, убей меня и насыться.

Он выхватил меч и бросился вперед.

Мойра не стала отражать первый выпад, а повернулась на месте и ударила ногой, отчего вампир растянулся на земле.

«Отлично, — подумала Блэр. — Добавим к страху и голоду унижение». Вампир вскочил и ринулся на Мойру с той невероятной, недоступной человеку скоростью, которой обладают многие из этих существ. Но Мойра была готова к атаке. Возможно, подумала Блэр, она готовилась к этому всю жизнь.

Клинки зазвенели, и Блэр увидела, что, несмотря на преимущество в силе и скорости, вампир уступал Мойре в искусстве фехтования. Принцесса отбила его меч вверх, нырнула и вонзила клинок в грудь врага. Потом отскочила и вновь приняла боевую стойку.

Она демонстрировала толпе, что смертельная для человека рана не может остановить вампира.

Не обращая внимания на крики, панику и даже топот ног убегающих людей, Блэр продолжала наблюдать за схваткой.

Вампир приставил сложенную ковшиком ладонь к ране, поднес кровь ко рту. Блэр услышала, как за ее спиной кто-то упал в обморок.

Демон снова бросился вперед, но на этот раз он предвидел реакцию Мойры. Оцарапав мечом ее руку, он ударил тыльной стороной ладони ее по лицу. Принцесса попятилась и отразила следующий удар, но оказалась в опасной близости от второго вампира.

Блэр подняла арбалет, собираясь нарушить обещание, данное Мойре. Но Мойра нырнула на землю и откатилась в сторону. Затем вскочила и нанесла врагу удар обеими ногами, от которого сердце Блэр запело.

— Молодец, девочка! Молодец. Теперь прикончи его. Хватит валять дурака.

Но Мойра хотела не просто показать людям, на что способен вампир в бою. Взмахом меча она вспорола ему плечо и отступила, не нанося смертельный удар.

— Сколько она оставалась жива? Она долго страдала? — Мойра продолжала отражать удары, несмотря на то что рукоятка меча стала скользкой от ее крови.

— Дольше, чем проживешь ты или трус, который учил тебя.

Враг бросился вперед. Мойра едва успела заметить его атаку и так и не поняла, как ей удалось защититься. Жгучая боль пронзила бок. Потом услышала собственный крик — взмахнув мечом, она отсекла вампиру голову.

Мойра опустилась на колени — не столько от боли, которую причиняли ей раны, сколько от разрывающей сердце скорби. Потом встрепенулась, услышав рев толпы, напоминающий шум океана.

Поднявшись, она повернулась к Блэр:

— Освободи второго.

— Нет. Хватит, Мойра. Достаточно.

— Это мне решать. — Она подошла к Блэр, выхватила у нее из-за пояса ключи. — Я должна.

Над ристалищем повисла тишина. Приближаясь ко второму вампиру, Мойра увидела, как в его глазах блеснула радость. Голод и предвкушение того, что должно произойти.

И вдруг мимо со свистом пронеслась стрела, пронзившая сердце врага.

Мойра в ярости повернулась. Но спустила тетиву не Блэр. Это был Киан.

— Хватит.

Он опустил арбалет, повернулся и пошел прочь.

17

Мойра не размышляла и не колебалась. Она не заняла свое место в королевской ложе, чтобы снова обратиться к народу. Покидая поле боя, принцесса слышала голос Ларкина, сильный и чистый. Он заменит ее и скажет все, что должно.

Не выпуская из рук окровавленный меч, она поспешила за Кианом.

— Как ты посмел! Как ты посмел вмешаться! Он, не останавливаясь, уже пересекал внутренний двор.

— Я не подчиняюсь твоим приказам. Я не принадлежу к твоим подданным и к твоему народу.

— Ты не имел права! — Она обогнала его и преградила дорогу, не давая войти в замок. И увидела его лицо, искаженное яростью.

— Плевать мне на права.

— Не мог этого вынести? Смотрел, как я сражаюсь с вампиром, мучаю и убиваю его. А второй — это для тебя уже слишком.

— Пусть будет так.

Киан, не желая просить Мойру уступить ему дорогу, повернул и двинулся к арке.

— Не убегай от меня. — Мойра снова преградила ему путь и прижала свой меч плашмя к его груди. Ярость бушевала в ней, жгучая, словно гнев богов. — Ты находишься здесь, потому что я этого хочу, потому что я разрешила. Ты здесь не хозяин.

— Совсем скоро ты наденешь королевскую мантию. Только заруби себе на носу, принцесса, что я нахожусь здесь только потому, что я так хочу, а твое разрешение для таких, как я, ничего не значит. А теперь либо воспользуйся мечом, либо опусти его.

Она отбросила клинок, который со звоном упал на камни.

— Я должна была это сделать.

— И умереть на глазах у толпы? Тебе не к лицу роль гладиатора.

— Я…

— Стала бы последней трапезой голодного вампира, — перебил ее Киан. — Ты бы ни за что не справилась со вторым. Возможно — всего лишь возможно, — у тебя был небольшой шанс победить его, если бы ты была не измотана предыдущей схваткой. Блэр выбрала того, кто послабее, чтобы дать тебе шанс доказать свою правоту. Ты сделала это — и будь довольна.

— Думаешь, тебе известно, что я могу, а чего не могу?

Киан прижал ладонь к ране на боку Мойры и отпустил, когда она побледнела и оперлась о стену.

— Да. И вампиру тоже. Он точно знал, как тебя достать. — Подолом ее туники Киан стер кровь с руки. — Ты бы и двух минут не продержалась — была бы мертва, как твоя мать, за которую ты так хотела отомстить.

На ее глаза навернулись слезы.

— Не смей говорить о ней.

— Тогда перестань использовать ее имя. Ее губы дрожали, но она взяла себя в руки.

— Я должна была его убить — и убила бы.

— Чушь. У тебя уже не было сил, но ты слишком горда и упряма, чтобы признаться в этом.

— А вот это неизвестно — ты мне помешал расправиться со вторым врагом.

— Думаешь, ты могла бы остановить вампира, помешать ему вонзить зубы вот сюда? — Киан провел пальцем по ее шее и лишь слегка вскинул бровь, когда она ударила его по руке. — Останови меня. Тебе понадобится кое-что посильнее, чем шлепок.

Киан отступил, поднял с земли меч. Заметив, как Мойра поморщилась от боли в боку, он мрачно улыбнулся и протянул ей клинок.

— Ну, теперь у тебя есть меч, а у меня нет. Попробуй останови меня.

— Я не собираюсь…

— Останови меня, — повторил он и стремительным движением толкнул ее к стене.

— Убери от меня руки.

— Останови меня! — Киан выбил меч из ее рук.

Мойра с размаху ударила его по лицу, а он схватил ее за плечи и прижал к стене. Глядя в его глаза, она почувствовала что-то похожее на страх.

— Ради всего святого, останови меня.

Он прижал Мойру к своей груди, посмотрел ей в глаза и поцеловал в губы. Девушка обомлела: никогда раньше она не испытывала подобных чувств. Тьма и свет. Горечь и невыносимая нежность. Все, что было у нее внутри, рванулось наружу — отчаянно и безумно.

Через мгновение Киан отстранился, и Мойра почувствовала, что силы покидают ее.

— Он бы не ограничился этим.