Пляска богов Робертс Нора
— Нужно с ними поговорить, — сказала она Ларкину. — Обсудить кое-какие условия и ограничения.
— Обязательно. — Он облокотился на микроавтобус и посмотрел в сторону дома. Так приятно и немного непривычно, что они с Блэр иногда понимают друг друга без слов. — Я правильно тебя понял? Им нельзя использовать такую сильную магию — по крайней мере, делать это не часто, только когда нет другого выхода.
Носовое кровотечение, тошнота, головная боль. — Блэр вытащила оружие из грузового отсека. Если у тебя есть команда, от ответственности за других никуда не деться. Выбора нет. — Достаточно одного взгляда на Мойру, чтобы понять: у нее болит голова. Такое физическое напряжение им явно не на пользу.
— Когда я увидел их на земле, то сначала подумал…
— Да. — Она тяжело вздохнула. — Я тоже.
— Знаешь, я начал испытывать особенные чувства к Хойту и Гленне. И к Киану, если на то пошло. Это значительнее и глубже, чем дружба. Может, даже сильнее, чем родство. Мойра… Она все время была со мной. Я не смогу жить, если с ней что-нибудь случится. Если я не смогу ее защитить.
Отложив оружие, Блэр села на пол микроавтобуса у раскрытой задней дверцы.
— Если с ней случится самое худшее — с любым из нас, — это не будет твоей виной. Каждый должен сам позаботиться о себе и делать все возможное, чтобы защитить других. Но…
— Ты не понимаешь. — Ларкин пронзил ее яростным взглядом. — Мы неразделимы.
— Нет, не понимаю, потому что в моей жизни не было такого человека. Но мне кажется, я достаточно хорошо узнала Мойру и уверена: она обидится или даже разозлится, если догадается, что ты считаешь себя ответственным за нее.
— Нет. Ты не права. Ответственность означает обязанность отвечать за возможные последствия действий и поступков, а это совсем другое. Любовь. Ты ведь знаешь, что такое любовь, правда?
— Да. Знаю. — Раздраженная, Блэр хотела спрыгнуть на землю, но Ларкин повернулся, загородив дорогу.
— Думаешь, я ничего не чувствовал, когда мы стояли рядом, спиной к морю, и отбивались от демонов, выскакивающих из тьмы? Думаешь, я ничего не чувствовал и мог спокойно уйти, спасая свою жизнь и выполняя твою просьбу?
— Я не знала, что ты собираешься достать из шляпы дракона, поэтому…
Блэр умолкла и напряженно выпрямилась — пальцы Ларкина обхватили ее подбородок.
— Думаешь, я ничего не чувствовал тогда? — повторил он. Его золотистые глаза стали глубокими и печальными. — И теперь ничего не чувствую?
«Проклятье, — подумала она. — Сама себя загнала в ловушку».
— Я не спрашиваю о твоих чувствах.
— А я все равно расскажу, спрашиваешь ты или нет. — Ларкин придвинулся ближе, так что его ноги оказались по обе стороны от ног Блэр; он не отрывал взгляда от ее лица. Любопытно. — Я не могу описать это чувство, потому что, кажется, никогда не испытывал его раньше. Но когда я смотрю на тебя, со мной что-то происходит. Когда вижу тебя в бою. Или даже когда я наблюдал, как ты движешься в тумане, словно волшебное видение.
И с ней происходит то же самое, призналась себе Блэр — когда она сидела на его спине во время битвы. Когда он с восторгом слушал музыку.
— По-моему, зря ты затеял этот разговор.
— А я еще ничего не сказал. Но меня переполняют чувства, и я пока не могу в них разобраться. Поэтому…
Ларкин склонился к ней, но девушка откинула голову. Пальцы Блэр сомкнулись на его запястье.
— Посиди секунду спокойно. — Он усмехнулся. — Ну, что ты? Ты ведь не боишься такого пустяка, как поцелуй?
Она не боится, но явно остерегается. И ей любопытно. Блэр сидела, не меняя позы — одна рука небрежно лежит на полу микроавтобуса, вторая сжимает запястье Ларкина.
Их губы соприкоснулись. Всего лишь легкое, дразнящее касание. Блэр еще успела подумать, что в этой игре он особенно хорош, а потом ее мысли словно заволокло туманом.
«Вот так энергия, — подумал Ларкин. Он предчувствовал это и с удовлетворением ощутил мощный толчок изнутри, словно его встряхнули. — Но еще и сладость», — а вот в этом он не был так уверен. Поцелуй пьянящим вином бурлил в его крови.
Он ощутил глубокое, сильное желание. И надеялся, что Блэр тоже.
Поцелуй получился долгим, и Ларкин услышал тихий мурлыкающий звук, вырвавшийся из горла Блэр. Девушка прижималась к нему всем своим великолепным телом, будто хотела раствориться в нем. Но когда Ларкин попробовал опрокинуть ее на спину, уложить рядом с мечами и топорами на полу машины, она остановила его, упершись ладонью ему в грудь.
— Нет.
— Я слышу «нет», но чувствую совсем другое.
— Возможно, только я говорю — нет.
Он провел пальцем по ее руке, от плеча к запястью, не отрывая глаз от ее лица.
— Почему?
— Не знаю. Я не уверена, что это мне нужно, — поэтому нет.
Блэр отвернулась и принялась собирать оружие.
— Я хочу спросить у тебя. — Блэр оглянулась, и он улыбнулся ей в ответ. — Ты стрижешься так коротко, чтобы очаровывать меня своей шеей? Глядя на этот изгиб, я хочу… лизнуть ее.
— Нет. — Стоит лишь послушать модуляции его голоса, подумала она. Женщины Гилла, наверное, бегают за ним, словно щенки. — Я коротко стригусь для того, чтобы враг не мог схватить меня за волосы, если он захочет драться, как девчонка. — Она вновь отвернулась. — Кроме того, мне это идет.
— Это точно. Ты похожа на королеву фей. Мне всегда казалось, что, если они существуют, у них должно быть такое же сильное и смелое лицо, как у тебя.
Ларкин снова склонился к ней, но Блэр приставила к его груди острие меча. Он опустил взгляд на клинок, потом пристально посмотрел в глаза девушки. Его губы растянулись в лукавой улыбке.
— Это гораздо больше, чем «нет». Я просто хотел еще раз тебя поцеловать. И только. Еще один поцелуй.
— Ну и хитер же ты! — проговорила Блэр после некоторого раздумья. — И я солгала бы, сказав, что едва не поддалась на твою уловку. Но именно потому, что ты хитер и умеешь соблазнять, мы ограничимся одним поцелуем.
— Ладно, пусть будет так. — Он протянул руку, взял топор и ведро с дротиками. — Но я все равно буду мечтать еще об одном. И ты тоже.
— Возможно. — Она направилась к дому с охапкой оружия. — Небольшое разочарование взбодрит меня.
Ларкин покачал головой, глядя ей вслед. Такой очаровательной женщины он еще не встречал.
4
Блэр отнесла оружие прямо в тренажерный зал, потом спустилась по черной лестнице на кухню. «Пусть Ларкин почистит мечи, — подумала она. — Даст выход нерастраченной энергии».
В кухне она обнаружила Гленну. Она ждала, пока закипит чайник.
— Хочу заварить чай из трав — он поможет снять напряжение.
— Мне всегда казалось, что для этого используют алкоголь. — Блэр открыла холодильник и взяла пиво.
— Это потом — по крайней мере, что касается меня. Я все еще взбудоражена. Хойт пошел к Киану, чтобы рассказать обо всем.
— Хорошо. Нам нужно поговорить, Гленна.
— Давай я все тебе объясню про заклинания чуть позже? Сейчас мне будет тяжеловато.
— Нет, мне не нужны заклинания — это твоя территория. — Блэр уселась на стол, наблюдая, как Гленна теребит что-то в руках. Ее пальцы дрожали. — Серьезно. Когда дело касается магии, я пас. Среди моих родственников есть люди, способные к магии и даже кое-что умеющие, но им далеко до вас.
— Мои способности усилились. А может, я просто смогла лучше их реализовать. — Гленна вытащила из кармана заколки и проворно сколола ими волосы на затылке. — Или все дело в связи с Хойтом и в тех узах, которые соединили всех нас. Но в любом случае я ощущаю в себе силу, какой у меня никогда не было.
— Здорово. Ты обязана осознать: вы трое сегодня совершили настоящее чудо. Вы спасли людей. Но ты также обязана понять, что больше вы этого делать не должны. По крайней мере, в ближайшем будущем.
— Думаю, мы могли бы освободить и других, — сказала Гленна, не оборачиваясь. — По одному или по двое. Но мы были жадными и хотели получить все сразу и побыстрее. Не хотелось слишком долго возиться.
— Гленна, я уже сказала — это твоя территория. Но я видела вас троих после сеанса магии. Мы с Ларкином думали, что вы мертвы. Вы были в ужасном состоянии: опустошены, выжаты как лимон.
— Да, правда. Ты абсолютно права.
— В следующий раз вы можете и не вернуться.
— Разве мы здесь не для этого? — Гленна отмеряла травы; ее руки перестали дрожать. — Чтобы рисковать всем? Разве не правда, что любой из нас может не вернуться, когда выходит за порог или когда мы берем в руки оружие? Сколько раз ты использовала свой дар, рискуя жизнью?
— Невозможно сосчитать. Но это совсем другое. Мы с Ларкином… Вы нам нужны. Сильными и здоровыми.
— Сегодня вы едва не погибли, да?
— Спасибо нашему герою, превратившемуся в дракона…
— Блэр. — Гленна повернулась, шагнула к Блэр и крепко сжала ее руку.
Несколько минут назад Гленна сказала, что теперь их связывают неразрывные узы, и теперь Блэр явственно почувствовала, насколько они сильны. От близкого человека ничего невозможно скрыть.
— Ладно. Да, дела наши были плохи — очень плохи, и мне казалось, что нам уже не выкрутиться. Но могло быть и хуже. Каждый из нас делал свое дело, а теперь я пью пиво, а ты чай. Каждому свое.
— Ты лучше справляешься, — пробормотала Гленна.
— Нет. Просто привыкла. И мой опыт подсказывает: я могу сегодня выпить пива, потому что мы не только победили, Гленна. Мы нанесли Лилит оскорбление, и это доставляет мне огромное наслаждение. Знаешь, чего я хочу?
— Догадываюсь. Ты не прочь вернуться и все повторить.
— Точно! Нет ничего лучше чистой правды. Но это было бы глупо, самонадеянно и, скорее всего, привело бы нас к гибели. Наслаждайся победой, Гленна, ведь ты ее заслужила — можешь не сомневаться. И примирись с тем, что повторить такое, наверное, не удастся.
— Знаю. — Чайник вскипел, и Гленна вернулась к плите. — Да, ты права. Как ни горько это признавать. Последние несколько недель я ощущала в себе такую силу, о которой не могла и мечтать. Это вдохновляет, но за все нужно платить. Я понимаю: нам потребуется гораздо больше времени и тщательная подготовка, если мы попробуем повторить то, что сделали сегодня.
Она налила воду в заварочный чайник.
— Я думала, что мы потеряли Мойру, — тихо произнесла Гленна. — Я чувствовала, как она уходит, теряет сознание. У нее меньше магической силы, чем у меня, не говоря уже о Хойте. — Ожидая, пока чай заварится, она вновь повернулась к Блэр. — Мы отпустили ее. Отпустили за секунду до того, как все взорвалось. Не знаю, что стало бы с ней, останься Мойра с нами.
— А без нее вы смогли бы спасти столько людей?
— Нет, она была нам нужна.
— Наслаждайся победой. Сегодня удачный день. Остался один вопрос. Как ты узнала, куда отправлять пленников? Не магия, а логистика.
— У меня есть карта. — Губы Гленны тронула улыбка. — Я уже вычислила кратчайшую дорогу до больниц на тот случай, если кому-то из нас потребуется помощь. Так что оставалось лишь следовать карте.
— Карта. — Засмеявшись, Блэр сделала большой глоток. — Ну, ты даешь, Гленна. Молодец. Будь ты на стороне вампиров, нам бы несдобровать. Ну и денек, — вздохнула она. — Черт возьми, я прокатилась верхом на драконе!
— Забавно, правда, как удивился Ларкин, узнав, что у нас нет драконов? — Теперь смех Гленны звучал непринужденнее. Она поставила чашки и блюдца. — А как он выглядел? Я иногда рисую драконов.
— Думаю, примерно так, как ты себе это представляешь. Золотистого цвета. Длинный сильный хвост — прихлопнул им парочку вампиров. Тело больше похоже на волну, чем на змею. Да, длинное волнистое тело, хвост, голова. Золотистые глаза. Боже, как он был красив! И крылья — широкие, остроконечные, прозрачные. Чешуя размером с мою ладонь, всех оттенков золота, от совсем темного до самого светлого. И такой быстрый! Боже правый, какая скорость! Словно скачешь верхом на солнце. Я даже…
Она умолкла, увидев, что Гленна, облокотившись на стол, с улыбкой наблюдает за ней.
— Что?
— Да я подумала, кого ты описываешь: дракона или мужчину?
— Мы говорим о драконе. Но мужчина тоже хорош.
— Красив, очарователен и с сердцем победителя.
Блэр вскинула брови.
— Эй, тебе не кажется, что ты совсем недавно обручилась — с другим?
— Но не ослепла. К вашему сведению. В глазах Ларкина появляется странное выражение, когда он смотрит в твою сторону.
— Возможно. Может быть, когда-нибудь я подумаю об этом. Но теперь… — Она соскользнула со стола. — Пойду наверх и приму душ. Хочется расслабиться и согреться.
— Блэр? Иногда сердце победителя бывает очень нежным.
— Я не собираюсь разбивать сердца.
— Я имела в виду и твое тоже, — пробормотала Гленна, оставшись одна.
Проходя мимо библиотеки, Блэр услышала доносящиеся из-за двери голоса и подошла поближе, пытаясь узнать их. Убедившись, что это Ларкин беседует с Мойрой, она направилась к лестнице. Больше всего на свете ей хотелось смыть с себя морскую соль, запах крови и смерти.
На самом верху Блэр остановилась, увидев в полутьме коридора Киана. Ее пальцы автоматически потянулись к дротику за поясом, и она не стала делать вид, что это движение было случайным. Условный рефлекс. Она — охотник, он — вампир. Они оба должны понять и переступить через это.
— Рановато сегодня встал, да?
— Брат совсем не заботится о моем отдыхе.
В вампире, смотрящем на тебя из полутьмы, есть что-то неестественно сексуальное, подумала Блэр. Или, возможно, это имеет отношение именно к этому конкретному вампиру.
— Хойт сам мало спит.
— Я знаю. У него больной вид. Только… — Губы Киана медленно расплылись в натянутой улыбке. — Он человек.
— Скажи, ты специально тренировался искусству обольщения: бархатный голос, неотразимая улыбка?
— Я таким родился. И умер тоже. Мы с тобой когда-нибудь помиримся?
— Мы уже помирились. — Блэр увидела, что взгляд Киана скользнул по ее руке, сжимавшей дротик. — Ничего не могу с собой поделать. — Она убрала руку и сунула большой палец за ремень. — Рефлекс.
— Ты получаешь удовольствие от того, чем занимаешься?
— Думаю, да — в определенной степени. У меня неплохо получается, а делать то, что умеешь, всегда приятно. Это мое. Такая уж я есть.
— Да, нас всех невозможно изменить. — Киан приблизился. — Ты выглядишь так, как, наверное, выглядела Нола в твоем возрасте. Нет, пожалуй, она была моложе, наша Нола, когда выглядела так, как ты. Тогда женщины старели раньше.
— Очень часто для своего первого убийства вампиры выбирают родственников.
— Да, именно в родном доме тебя впустят внутрь. Думаешь, кто-нибудь тут остался бы в живых, не захоти я этого?
— Нет. — Пришла пора для откровенности. — Думаю, ты играл бы с ними несколько дней или даже неделю. Получил бы удовольствие. И ждал, пока они поверят тебе и потеряют бдительность. А потом бы убил.
— Ты понимаешь логику вампиров, — признал Киан. — Это часть твоего дара. Так почему же я не убил их?
Она продолжала смотреть ему в глаза, вдруг осознав, что словно смотрит как будто на свое отражение в зеркале. Тот же цвет, тот же разрез.
— Мы те, кто мы есть. Думаю, что ты не такой. По крайней мере, теперь уже не такой.
— В свое время я убивал — и достаточно. Но ни разу не дотронулся до членов семьи, если не считать попытки убить брата. Не знаю почему, но их жизни мне были не нужны. Ты тоже член семьи, нравится это нам с тобой или нет. Ты — потомок моей сестры. У тебя ее глаза. Когда-то я любил ее — очень сильно.
В душе у Блэр что-то шевельнулось — не жалость, о ней он и не просил. Что-то вроде понимания. Повинуясь внезапному порыву, она вытащила из-за пояса дротик и протянула Киану, острием к себе. На его лице промелькнула тень смущения.
— Теперь я должна называть тебя дядюшкой Кианом?
Он заставил себя улыбнуться, но улыбка получилась горькой.
— Пожалуй, не стоит.
Постояв минуту, они разошлись. Киан спустился вниз, на кухню. Там Гленна ставила чашки с чаем на поднос. Киан отметил, что она выглядит какой-то опустошенной. И круги под глазами.
— А ты не думала о том, чтобы делегировать кому-нибудь роль матери семейства?
Девушка вздрогнула, услышав его голос, и чашка громко стукнулась о поднос.
— Нервы. — Гленна аккуратно поставила чашку на блюдце. — Что ты сказал?
— Я удивляюсь, почему ты все время на кухне? Хотя бы иногда стряпней мог бы заниматься кто-нибудь другой.
— Они и так занимаются. Только Ларкин увиливает, а остальные дежурят по очереди. И потом, нужно же мне что-то делать.
— Насколько я знаю, сегодня твои занятия не имели отношения к домашнему хозяйству.
— Хойт с тобой уже говорил?
— Он просто обожает будить меня посреди дня. Поэтому я хочу кофе, — добавил Киан и подошел к кофеварке. Он заметил, что Гленна, нахмурившись, смотрит на дротик, который он положил на стол, и пожал плечами. — Нечто вроде искупительной жертвы. От Блэр.
— О, это здорово, правда?
Киан шагнул к ней и взял за подбородок.
— Прилегла бы ты, рыжая, а то свалишься.
— Для этого и нужен чай. Он восстанавливает силы. Батарейки совсем разрядились. — Она выдавила из себя улыбку, но затем снова стала серьезной. — Лилит вызвала бурю, Киан. С ней был кто-то очень сильный, способный изменять погоду и скрывать солнце. Так что нам нужно подзарядиться. Мы с Хойтом должны работать. Еще нужно подучить Мойру, раскрыть ее способности, помочь ей усовершенствовать свой дар.
Она отвернулась и принялась раскладывать пирожные по красивым маленьким тарелкам — лишь бы занять руки.
— Сегодня мы разделились: трое находились на вершине утеса, а Блэр и Ларкин — внизу. Им грозила смертельная опасность, а мы ничем не могли помочь, не могли остановить врага. Мы не видели, что происходит с ними, полностью сосредоточившись на перемещении людей. А когда это произошло, когда энергия высвободилась и сбила нас с ног, сил уже не осталось.
«А теперь она мучается, — подумал Киан. — Люди всегда переживают — из-за того, что сделали или не смогли сделать».
— Теперь вы лучше знаете границы своих возможностей.
— Нам непозволительно иметь границы.
— Ерунда, Гленна. — Он схватил пирожное. — Разумеется, ваши возможности ограничены. Вы раздвинули эти границы, возможно, чуть шире, чем прежде. Но не забывайте: это относится и к Лилит. У нее есть слабости, и ее не назовешь неуязвимой или всемогущей. Что вы сегодня и доказали, уведя пятерых пленников прямо у нее из-под носа.
Киан поставил кружку с кофе и откусил пирожное.
— Я понимаю, что должна думать о пятерых спасенных. Блэр говорила, чтобы я восприняла это как победу.
— Она права.
— Я знаю. Знаю. Но, боже, как я хотела бы не видеть тех, кто остался. Забыть их лица, их крики. Мы не можем спасти всех — об этом я предупреждала Хойта еще в Нью-Йорке. Но тогда об этом легко было говорить. — Она покачала головой. — Ты прав: мне нужно отдохнуть. Только отнесу поднос наверх и прослежу, чтобы остальные выпили хотя бы немного. Кстати, помоги мне, если хочешь.
— Попробую.
— Отнеси чашку в библиотеку. Там Мойра.
— Она подумает, что я подсыпал в чай яд.
— Перестань.
— Ладно, ладно. Только не обвиняй меня, если она выльет все в раковину. — Киан подхватил поднос и удалился из кухни, негромко ворча. — Я же вампир, черт возьми. Порождение ночи, пьющее кровь. А приходится играть роль дворецкого у какой-то королевы Гилла. Это унизительно.
Но ему хотелось посидеть в библиотеке с книгой в руках.
Киан открыл дверь и вошел; он был раздражен, и едкое замечание уже было готово сорваться у него с языка.
И пропало бы втуне — Мойра спала, свернувшись калачиком на одном из диванов.
Интересно, что ему теперь делать? Оставить девушку в покое или разбудить и влить в нее этот чертов чай?
Киан в нерешительности замер на пороге, разглядывая ее.
Хорошенькая, пришел он к выводу. А может стать настоящей красавицей, если немного постарается. По крайней мере, когда Мойра спит, эти огромные серые глаза не стремятся поглотить все лицо, а также того, на кого направлен их взгляд.
В былые времена ему доставляло удовольствие развращать подобных девушек. Срывать с них невинность, слой за слоем, пока от нее ничего не останется.
Теперь Киан предпочитал простоту отношений с более опытными женщинами, испытывавшими не больше чувств, чем он, — просто несколько страстных часов в темноте. Такие, как Мойра, требуют огромных усилий. Киан уже не помнил, когда в последний раз так увлекался, что тратил на них время.
В конце концов, Киан решил оставить поднос на столе. Если девушка проснется, то выпьет чай. Если не проснется, то ее силы восстановит сон.
В любом случае поручение он выполнил.
Киан подошел к столу и осторожно опустил поднос. Фарфор негромко — почти неслышно — зазвенел, но Мойра все равно пошевелилась. С ее губ слетел тихий стон, по телу пробежала дрожь. Киан попятился, не отрывая взгляда от лица девушки, и нечаянно подставил плечо под тонкий луч света.
Поморщившись от острой боли, он выругался вполголоса и поспешно отступил в тень. Потом повернулся, чтобы уйти, сердясь на себя и на Мойру, эту спящую королеву.
Вдруг Мойра дернулась во сне и негромко вскрикнула, словно от страха. Она сжалась в комок и задрожала. И заговорила, по-прежнему не просыпаясь.
— Нет, нет, нет, — несколько раз повторила девушка и что-то забормотала на гэльском. Потом снова дернулась, перевернулась на спину, выгнулась дугой и замерла в напряжении, словно подставив шею.
Киан шагнул вперед, оказавшись между диваном и столом, наклонился и сильно встряхнул Мойру.
— Просыпайся, — приказал он. — Очнись немедленно. Некогда мне с тобой возиться!
Ее движение было стремительным, но Киан оказался проворнее и выбил дротик из ее руки. Оружие со стуком упало на пол.
— Не смей. — Он сжал запястье Мойры, чувствуя пальцами толчки ее пульса. — В следующий раз я сломаю тебе руку — как ветку. Можешь не сомневаться.
— Я… я… я…
— Все очень просто. Ты меня понимаешь?
Взгляд ее огромных, наполненных страхом глаз скользил по комнате.
— Она была здесь, она была здесь. Нет, не здесь. — Мойра встала на колени, ухватившись свободной рукой за Киана. — Где она? Где? Я чувствую ее запах. Сладкий, тяжелый.
— Прекрати. — Киан отпустил запястье девушки, схватил ее за плечи и снова встряхнул, так что у нее клацнули зубы. — Ты спала, и тебе снился сон.
— Нет. Я… Да? Не знаю. Еще не стемнело. Светло. Но там… — Она уперлась ладонями ему в грудь, но не оттолкнула, а просто опустила на них голову. — Прости. Прости, мне нужно прийти в себя.
Киан поймал себя на том, что ему хочется погладить Мойру по волосам — по длинной толстой косе цвета дубовой коры, — и поспешно опустил руку.
— Ты заснула прямо здесь, на диване, — сказал он ровным, почти деловым тоном. — Тебе снился сон. А теперь ты проснулась.
— Я думала, Лилит… — Она отстранилась. — Я чуть не проткнула тебя.
— Нет. У тебя ничего бы не вышло.
— Я не хотела… не думала… — Мойра закрыла глаза, явно пытаясь собраться с мыслями. Потом глаза открылись, чистые и наивные. — Прости, мне очень жаль. Но что ты тут делаешь?
Киан отступил в сторону и взмахнул рукой. Теперь на лице девушки не осталось ничего, кроме удивления.
— Ты… Ты приготовил для меня чай с пирожными?
— Гленна, — поправил он, неожиданно смутившись. — Я только разносчик.
— Ага. Но все равно спасибо. Я не собиралась спать. Думала, почитаю немного, когда Ларкин ушел наверх. Но потом…
— Тогда пей чай. Поможет. — Мойра кивнула, но не двинулась с места, и Киан страдальчески завел глаза к потолку. Потом налил чашку чаю. — Лимон или сливки, Ваше величество?
Склонив голову набок, она наблюдала за ним.
— Ты сердишься — и имеешь на это полное право. Принес мне чай, а я пыталась тебя убить.
— Тогда давай без разговоров. Вот. — Он сунул ей чашку в руки. — Пей. Гленна приказала.
Мойра сделала глоток, не отрывая взгляда от Киана.
— Очень вкусно.
Губы у нее задрожали, глаза наполнились слезами.
Внутри у него все перевернулось.
— Я, пожалуй, пойду. А ты тут пей чай и плачь, сколько тебе хочется.
— У меня не хватило сил. — Слезы в глазах девушки блестели, как капли дождя в тумане. — Я не смогла помочь им удержать заклинание. Оно распалось, рассыпалось, и сквозь нас словно прошли осколки стекла. У нас не получилось достать остальных, тех людей из клеток.
Киан задумался, стоит ли говорить Мойре, что Лилит просто заменит освобожденных пленников на новых. В приступе ярости захватит в два раза больше узников.
— Ты напрасно теряешь время, обвиняя и жалея себя. Ты сделала все, что смогла.
— Во сне Лилит сказала, что даже не станет пить мою кровь. Я самая маленькая и слабая — не стою таких хлопот.
Киан присел на стол, внимательно посмотрел на девушку и взял одно пирожное.
— Она лжет.
— Откуда тебе знать?
— Я — порождение ночи, ты не забыла? Очень часто что-нибудь небольшое по размеру и есть самое вкусное. Вроде закуски, если можно так выразиться. Не откажись я от этой привычки, ты бы и глазом не успела моргнуть.
Мойра опустила чашку и, нахмурившись, посмотрела на него.
— Это нужно воспринимать как комплимент?
— Как хочешь.
— Хорошо. Спасибо… наверное.
— Допивай чай. — Киан встал. — Попроси Гленну как-нибудь воздействовать на твои сны. Она это умеет.
Читать бесплатно другие книги:
