Трибьют Робертс Нора
— Я прекрасно понимаю, что у тебя здесь много рабочих, и все они профессионалы, и ты им платишь. Но я никогда ничего не делал для тебя. Я платил алименты. Закон обязывал меня это делать. Надеюсь, ты знаешь или поверишь, что я делал это не по обязанности. Я не учил тебя ездить верхом или на велосипеде, не учил водить машину. Я не покупал тебе игрушки на Рождество и на день рождения — в те несколько раз, когда это случилось, ты была слишком мала, чтобы об этом помнить. Я не помогал тебе делать уроки и не лежал в постели без сна, пока ты не вернешься со свидания. Ничего этого не было — и еще сотен других вещей. Поэтому мне хочется хоть что-то для тебя теперь сделать. Что-то осязаемое. Если ты позволишь.
Ее сердце трепетало от странной смеси радости и боли. Она отчаянно пыталась найти нужные слова, но у нее ничего не выходило.
— Да. Ты когда-нибудь красил?
— Ну конечно, я превосходный маляр, — напряжение на его лице уступило место довольной улыбке. — Тебе нужны рекомендации?
— Я устрою тебе испытание, — она улыбнулась ему в ответ. — Пойдем.
Силла повела отца в гостиную. Покраска стен была не первым делом в ее списке, но ничего не мешало заняться этим теперь.
— Штукатуры закончили стены, и я сняла наличники. Пришлось. Еще нужно заменить поврежденные участки, покрыть морилкой и лаком. В любом случае тебе не понадобится малярный скотч и не нужно обходить наличники. И не беспокойся насчет кирпичной кладки камина. Я собираюсь облицевать его гранитом. Или мрамором. Здесь больше никто не работает, так что ты не будешь мешать, и тебе никто не помешает. Пол и материалы, которые здесь сложены, мы закроем. Неси сюда стремянку, лотки, валики и кисти. Грунтовка в десятигаллонных канистрах, промаркированная. Краска для гостиной обозначена как «ГО». Я попала на распродажу и поэтому купила все заранее. Все равно начинать нужно с грунтовки.
Она мысленно вновь пробежалась по списку.
— Так что… хочешь, я помогу тебе начать?
— Я справлюсь сам.
— Ладно. Послушай, это долгая и трудная работа, так что бросай, как только устанешь. Если тебе что-то понадобится, я буду заниматься дверью черного хода.
— Давай. Все будет в порядке.
— Хорошо… Я приду, когда закончу с кухонной дверью.
Занимаясь дверью, она отвлекалась два раза — один раз ради удовольствия пройтись вверх и вниз по только что законченной наружной лестнице. Нужно еще покрыть морилкой и лаком ступеньки, и дверной проем в ее будущий кабинет пока останется закрытым фанерой. Но сама лестница ей так нравилась, что, спускаясь вниз, она исполнила импровизированный танец — под одобрительный свист и аплодисменты рабочих.
Она совершенно забыла про отца и покраску гостиной, пока вдруг через три часа не вспомнила, что оставила его там наедине с кистями и валиками. Охваченная беспокойством и чувством вины, она побежала в гостиную, ожидая увидеть там неумелую работу маляра-самоучки. Вместо этого ее глазам предстал полностью застеленный пол, две загрунтованных стены и почти законченный потолок.
Отец, насвистывая веселую песенку, наносил валиком грунтовку на следующую стену.
— Ты принят, — сказала она, остановившись у него за спиной.
Он опустил валик, повернулся к ней и усмехнулся.
— Буду работать за лимонад, — он взял высокий стакан с газировкой. — Нашел у тебя на кухне. Мне понравилось твое представление.
— Прости?
— Танец на ступеньках лестницы. Ты выглядела такой счастливой.
— Так и есть. Угол наклона, площадки, переходы. Инженерное чудо от Силлы Макгоуэн и Мэтта Брюстера.
— Я уже забыл, что ты умеешь так танцевать. Не видел, как ты танцуешь, с… Ты была еще подростком, когда я приехал на твой концерт в округе Колумбия. Помню, я пришел за кулисы. Ты была белая как мел.
— Страх сцены. Я ненавидела концерты. Я ненавидела выступления.
— Но ты только что проделала это.
— Станцевала? Нет, одно дело выступать, а другое дурачиться. Я валяла дурака. В отличие от тебя. Отличная работа. А ты сам? — Она подошла ближе, чтобы внимательно его осмотреть, — и, черт возьми, опять почувствовала запах мыла. — На тебе ни пятнышка.
— Многолетний опыт, от покраски школы до привычки Патти вечно все перекрашивать. Комната приобрела иные очертания, — добавил он. — Дверной проем расширился, и помещение будто бы увеличилось.
— Слишком?
— Нет, милая. Дома должны меняться, чтобы соответствовать новым людям, которые в них живут. И мне кажется, ты поймешь, если я скажу, что она по-прежнему здесь. Дженет все еще здесь, — он положил ладонь на плечо Силлы, и этот жест связал их. — И мои бабушка с дедушкой, и мой отец. Даже я сам маленький. То, что я вижу, — это возрождение.
— Хочешь взглянуть, куда ведет лестница? На мой чердак?
— С удовольствием.
Силла провела отца наверх, с удивлением замечая его интерес к ее замыслам и планам относительно кабинета. Она радовалась его одобрению. В каком-то смысле, подумала она, очень приятно показывать свою работу тому, кто готов ею восхищаться.
— Значит, ты продолжишь заниматься домами, — сказал он, когда они начали спускаться по неоконченной лестнице с чердака.
— Собираюсь. Буду реконструировать. Возможно, буду давать консультации. Все зависит от того, получу ли я лицензию на строительные работы. Я и без нее найду занятие, но с ней смогу гораздо больше.
— И как у тебя продвигается дело с лицензией?
— Завтра экзамен, — она подняла вверх обе руки со скрещенными пальцами.
— Завтра? Почему ты не готовишься? Это во мне говорит учитель.
— Я готовилась, можешь мне поверить. Всю голову сломала, сдала пробный экзамен в Интернете. Дважды, — она остановилась возле гостевой ванной. — Эта комната закончена — во второй раз.
— Это одна из тех, что разгромили?
— Да. Никаких следов, — сказала она и, присев на корточки, погладила пальцами новую плитку на полу. — Для меня это очень важно.
— Важно то, что ты не пострадала. Когда я думаю о том, что случилось со Стивом…
— У него все хорошо. Разговаривала с ним вчера. Физиотерапия помогает — возможно, потому, что физиотерапевт — хорошенькая девушка. Как ты думаешь, это мог сделать Хеннесси? — не выдержала она. — Способен ли он на такое, физически и по характеру?
— Что касается характера — не думаю. Хотя он никогда не переставал ненавидеть нашу семью, — Гэвин немного помолчал и вздохнул. — Я бы даже сказал, что теперь он ненавидит сильнее, чем тогда, когда это случилось. Физически? Довольно крепкая старая перечница.
— Я хочу поговорить с ним, чтобы все выяснить. Только еще не решила, как это лучше сделать. С другой стороны, если бы это был он, он должен был разъяриться еще больше оттого, что я не уехала. Но все тихо уже почти две недели. Хорошо бы, чтобы так оно оставалось.
— Он уезжал из города на несколько дней. Ездил вместе с женой в гости к своей сестре. Кажется, в Вермонт. Соседский мальчишка косит их газон, — объяснил Гэвин.
Очень удобно, подумала Силла.
Гэвин вновь принялся за работу, а Силла решила пока вынести свои инструменты на улицу и заняться наличниками.
Утром Силла подумала, что поступила глупо и недальновидно, отправив вчера вечером Форда домой. Она не хотела, чтобы ее отвлекали, пока она будет повторять материал к экзамену, а также собиралась лечь пораньше и проспать не меньше восьми часов.
Но вместо этого она постоянно думала об экзамене, слонялась по дому, пытаясь представить, как все будет происходить. Во сне она беспокойно ворочалась, и ей снились тревожные сны.
Утром она встала напряженной, раздраженной и наполовину больной. Она заставила себя прожевать половину рогалика, но вскоре пожалела об этом — даже он вызвал тяжесть в желудке.
Три раза проверив содержимое сумки, чтобы удостовериться, что там есть все, что ей может пригодиться, Силла вышла из дома на целых полчаса раньше — на случай, если она попадет в пробку или заблудится.
— Ты его сдашь, ты его сдашь, — бормотала она. Как будто от результата экзамена зависела судьба целого мира.
Только ее мира, подумала она. От этого экзамена зависит ее будущее.
Может, лучше подождать? Можно сдать экзамен позже, после того как будет закончен дом. После того как она устроится. После…
Страх перед выходом на сцену, подумала она и вздохнула. Волнение перед выступлением и боязнь неудачи. С тяжелым сердцем она открыла дверцу своего пикапа.
И вскрикнула — это был наполовину смех, наполовину возглас удивления.
На сиденье лежал рисунок; вероятно, Форд оставил его еще накануне вечером.
Она была изображена в рабочих ботинках, а пояс с инструментами висел у нее на бедрах, словно кобура. В одной руке она держала пневматический молоток — как будто только что выхватила его из кобуры, — а в другой — рулетку. Вокруг были разбросаны кучи досок, кольца проволоки, груды кирпича. Защитные очки висели на шее на тесемке, а рабочие перчатки выглядывали из кармана плотницких штанов. Ее лицо было решительным, даже немного задиристым.
Надпись у ее ног гласила:
ИЗУМИТЕЛЬНАЯ, ПОТРЯСАЮЩАЯ ДЕВУШКА-СТРОИТЕЛЬ
— Вот негодяй! — улыбнувшись, сказала она, посмотрела на дом по ту сторону дороги и послала воздушный поцелуй туда, где должен был спать автор рисунка. Потом села в машину и включила зажигание — волнение постепенно покидало ее.
Положив рисунок на сиденье рядом с собой, она включила музыку и, напевая, двинулась навстречу своему будущему.
Форд устроился на передней веранде с ноутбуком, блокнотом для рисования, кувшином чая со льдом и пакетом чипсов «Доритос», которыми он делился со Споком. Он не знал, когда может вернуться Силла. Дорога до Ричмонда и обратно забита машинами даже не в час пик. Кроме того, он не знал, как долго длится экзамен или что она станет делать после экзамена, чтобы снять напряжение.
Поэтому около двух часов дня он расположился так, чтобы не пропустить возвращения Силлы, и постарался занять себя. Прочел и отослал письма по электронной почте, посетил привычные блоги и чаты, внес изменения в свой сайт.
В последнюю неделю или две он забросил Интернет, увлеченный некой стройной блондинкой. Возвращение в виртуальный мир отвлекло его часа на два, пока он не заметил, что в доме через дорогу работа постепенно заканчивается.
Возвращающийся домой Мэтт свернул на ту сторону дороги, где стоял дом Форда, и высунулся из окна машины.
— Смотришь порносайты?
— День и ночь. Как там дела?
— Движутся. Сегодня закончили утеплять чердак. Жуткая работа. Эй, Спок, как поживаешь? — добавил Мэтт, после того как пес гавкнул, напоминая о себе. — Поеду домой и нырну в холодное пиво. Ты приедешь на гамбургеры и хот-доги 4 июля?
— Не могу пропустить это событие. Привезу твоего босса.
— Я так и знал. Отличная работа, парень. Не знаю, что она в тебе находит, но думаю, что она выбрала тебя после того, как узнала, что я женат.
— В самую точку. Нужно же было как-то выплеснуть свое сексуальное разочарование.
— С тебя причитается, — Мэтт с улыбкой махнул рукой и уехал.
Форд налил себе очередной стакан чая и сменил ноутбук на альбом для рисования. Он еще был не удовлетворен образом главного злодея. Прототипом Девона (или Девино) он сделал своего учителя алгебры в десятом классе, но после анализа сюжета решил, что ему нужно что-то более… тонкое. Холодный, умный, расчетливый злодей производит большее впечатление, нежели напыщенный самодур. Он экспериментировал с разными типами лиц, надеясь, что нужный образ сам выйдет из-под его карандаша.
Ничего не получалось, и Форд подумал, что ему не помешает холодное пиво. Отложив блокнот и встав, Форд вдруг улыбнулся — на дорожку к его дому свернул пикап Силлы.
Он все понял еще до того, как она вышла из машины. Несмотря на то что ее глаза были скрыты темными очками, Силла широко улыбалась. Он поспешил вниз, всего на несколько шагов отставая от мчащегося по ступеням Спока, и пытался держать себя в руках, когда она прыгнула в его объятия.
— Попробую угадать. Ты сдала экзамен.
— Я сдала! — Она резко откинулась назад, так что ему пришлось напрячь ноги, чтобы не уронить ее. — Впервые в жизни я выдержала этот чертов экзамен. Я сдала его, черт возьми. Ура!
Она всплеснула руками и вновь обняла его за шею.
— Я Девушка-Строитель! Спасибо, — Силла крепко поцеловала его. — Спасибо. Спасибо. Я нервничала и дрожала, как осиновый лист, пока не увидела рисунок. Он очень меня подбодрил. Правда, — она еще раз поцеловала его. — Повешу его в рамку. Он будет висеть на видном месте в моем кабинете. В кабинете строителя с лицензией.
— Мои поздравления. — Он думал, что знает, как важна для нее лицензия. Теперь он понял, что и представить себе этого не мог. — Это нужно отпраздновать.
— Я уже обо всем позаботилась. Все купила. — Она соскочила на землю, подхватила на руки обрадованного Спока и покрыла его голову поцелуями. Потом отпустила собаку и бегом вернулась к машине. — Французская булка, икра, жареные цыплята с приправами и всякое такое, а на закуску слоеный торт с фруктовой начинкой и шампанское. Со льдом.
Она принялась вытаскивать из машины холодильник, но Форд оттеснил ее в сторону.
— Пробки ужасные. Думала, что никогда не доеду. Давай устроим пикник. Праздничный пикник за домом и танцы голышом на траве.
«Всякое такое» весит не меньше пятидесяти фунтов, подумал Форд, но один взгляд на светящуюся от счастья Силлу заставил его забыть о тяжести.
— Похоже, ты читаешь мои мысли.
Он расстелил на земле одеяло и зажег три бамбуковых факела, чтобы создать романтическую атмосферу и отпугнуть насекомых. Угощение, разложенное Силлой, заняло половину одеяла.
Спок и его медвежонок довольствовались стареньким полотенцем и миской собачьего корма.
— Икра, гусиная печенка, шампанское, — Форд присел на одеяло. — Обычно мой пикник состоит из цыпленка, картофельного салата и пива.
— Твоя девушка из Голливуда, — она принялась накладывать еду на тарелку.
— Что это?
— Блины — для икры. Ложка масла, ложка белужьей икры и… Ты никогда этого не пробовал? — спросила она, увидев удивление на его лице.
— Вряд ли.
— Ты боишься? — рассмеялась Силла.
— Страх — это слишком сильно сказано. У меня есть сомнения. Разве икра…
— Не думай об этом. Просто ешь, — она поднесла блин с икрой к его губам. — Открывай рот, трус.
Он слегка поморщился, но откусил. Сочетание вкусов — соленого и сладкого — было непривычным.
— Ну, лучше, чем я ожидал. А где твоя порция?
Она рассмеялась и намазала икрой еще один блин.
— Как ты собираешься все устроить? — спросил он. — Твой бизнес.
— М-м, — она запила икру шампанским. — Эта маленькая ферма — трамплин. Она привлекает внимание своей историей. Чем лучше я ее отреставрирую, тем выше вероятность того, что люди признают во мне профессионала. Субподрядчики, которых я наняла, будут говорить о доме и обо мне. Мое имя будет на слуху в строительных кругах. Мне ведь нужна реклама, чтобы заявить о себе. Я должна использовать связи. Например, Брайана и его отца. Этот цыпленок великолепен. В двенадцати милях отсюда продаются два дома. Для серьезных реставраторов, к которым я себя отношу, цена немного завышена. Если учитывать местоположение и состояние домов. Могу предложить сумму поменьше за один из домов и посмотреть, что из этого выйдет.
— Еще не закончив здесь?
— Да. Посчитай. Даже если я сразу же договорюсь с продавцом, то для совершения сделки понадобится от шестидесяти до девяноста дней. Я буду настаивать на девяноста. Так что серьезные расходы потребуются только осенью. А это значит, что на мою маленькую ферму у меня будет семь или восемь месяцев. Я могу работать одновременно на двух объектах и менять подрядчиков, главное — реалистичный график и бюджет. Через двенадцать месяцев я смогу продать дом, не слишком задирая цену.
Она намазала блины икрой, приготовив каждому еще по одной порции.
— Жадность и незнание рынка точно так же могут привести к фиаско, как трещина в фундаменте или провал под домом.
— И сколько ты рассчитываешь заработать?
— На том доме, что я присмотрела? С учетом цены, которую я согласна за него заплатить, расходов и состояния рынка? — она откусила блин, подсчитывая в уме. — После вычета издержек я рассчитываю на сорок тысяч.
— Сорок тысяч за три месяца? — его брови поползли вверх.
— Надеюсь на сорок пять, но удовлетворюсь и тридцатью пятью.
— Превосходно, — относительно цыпленка она была права. — А если я куплю второй дом? И найму тебя?
— Послушай, Форд, ты даже его не видел.
— Ты видела. И ты в этом разбираешься — в домах и пикниках. Для меня это инвестиции, и, кроме того, это забавно. Плюс я буду твоим первым клиентом.
— Тебе нужно хотя бы взглянуть на дом, посчитать, сколько ты хочешь вложить и надолго ли. — Она подняла свой бокал с шампанским, и этот жест выглядел как предупреждение. — И сколько ты можешь позволить себе потерять, потому что операции с недвижимостью — это риск.
— Как и рынок акций. Так ты справишься с обоими домами?
Она сделала глоток шампанского.
— Да, справлюсь, но…
— Давай попробуем. Выбери время, когда мы сможем все это обсудить — перспективы, возможности, твой гонорар и другие практические материи.
— Ладно. Ладно. Но я уверена, что после того, как ты увидишь тот дом и мы обсудим проект, ты скажешь, что лучше купить пачку лотерейных билетов, чем эту развалину.
— Возможно. А теперь деловая часть нашей программы закончена, — он наклонился и поцеловал ее. — Какие у тебя планы на четвертое?
— Какое четвертое? Четвертый блин?
— Нет, Силла. На 4 июля. Ты же знаешь — хот-доги, яблочный пирог, фейерверк.
— О нет! — Боже, подумала она. Уже скоро июль. — А куда здесь ездят, чтобы посмотреть фейерверк?
— Есть несколько вариантов. Но я сразу предложу тебе лучший. Мэтт устраивает вечеринку на свежем воздухе. От его дома недалеко до парка, где духовой оркестр играет марши Сузы и где устраивается знаменитое на весь мир состязание по поеданию пирогов, которое четыре года подряд выигрывает Большой Джон Портер, а также есть и другие американские развлечения, заканчивающиеся фейерверком. Будешь моей подружкой?
— Да, буду, — она наклонилась и обняла его за шею. — Форд?
— Да.
— Если я съем еще кусочек, мне будет плохо. Так что… — она вскочила и взяла его за руки. — Давай танцевать.
— Кстати, о танцах. Я рассчитывал возлежать тут, как пресыщенный римский солдат, и смотреть, как ты танцуешь.
— Нет. Вставай. Вставай!
— Есть она проблема. Я не умею танцевать.
— Все умеют. Даже Спок.
— Сомневаюсь. Хотя да, он умеет, — признал Форд, когда Спок поднялся и продемонстрировал несколько замысловатых движений. — Но я не умею. Ты когда-нибудь видела комедийный сериал «Сейнфилд»?
— Конечно.
— Помнишь ту серию, когда Элейн приходит на корпоративную вечеринку и начинает танцевать, пытаясь вовлечь остальных?
— О да, — она засмеялась, вспомнив этот эпизод. — Это было ужасно.
— По сравнению со мной Элейн выглядела бы как Дженнифер Лопес.
— Хуже быть не может. Я отказываюсь в это верить. Давай, покажи мне.
— Если я покажу, ты больше никогда не захочешь заниматься со мной любовью.
— Вот уж неправда. Покажи мне, как ты танцуешь.
— Ничего не выйдет, — сказал он и, вздохнув, встал.
— Буги-вуги, — предложила Силла. Ее бедра, плечи и ноги пришли в движение. Как хорошо смазанный механизм, подумал Форд. Спок одобрительно заворчал, покусывая за ухо плюшевого медведя.
— Сама напросилась, — пробормотал Форд.
Он начал танцевать, и ему казалось, что он слышит, как внутри его скрежещут ржавые шестеренки с несовпадающими зубьями. Он выглядел как Железный Дровосек, до того как его смазали маслом.
— Ну, это не… Это не так плохо, — она пыталась сдержать улыбку, но у нее плохо получалось. Поймав его страдальческий взгляд, она громко рассмеялась и шагнула к нему. — Погоди, погоди. Давай я тебя научу.
На этот раз Спок поднял голову и зарычал.
— Другие уже пытались, и у них ничего не вышло. У меня нет чувства ритма. Ритмическая недоразвитость. Я научился с этим жить.
— Чушь. У тебя прекрасно получается в горизонтальном положении — значит, получится и в вертикальном. Вот здесь, — она взяла его ладони и прижала к своим бедрам. — Это начинается здесь. Это не структурированный танец вроде вальса и квикстепа. Просто движение. Немного покачай бедрами. Нет, не выпрямляй до конца колени, это не гусиный шаг. Влево, вправо, влево. Перенеси вес тела на левую ногу.
— Я чувствую себя как робот в судороге.
— Напрасно, — она бросила на Спока предупреждающий взгляд, и пес отвернулся. — Расслабься. Теперь продолжай двигать бедрами, но положи руки мне на плечи. Вот так. Почувствуй, как перемещаются мои плечи, вверх и вниз. Почувствуй движение, которое передается твоим рукам и плечам. Просто вверх и вниз. Не напрягайся, расслабь колени. Вот так, хорошо, ты уже танцуешь.
— Это не танец.
— Танец. — Ее ладони легли ему на плечи, затем скользнули вниз, и она взяла его за руки. — А теперь ты танцуешь со мной.
— Я стою, как идиот.
— Ногами мы займемся позже. Начинаем медленно и плавно. Это было бы даже сексуально, если бы не страдальческое выражение твоего лица. Не останавливайся!
Она быстро повернулась, прижалась к нему спиной и подняла руку, чтобы погладить его по щеке.
— Ну, если это называется танцем.
Засмеявшись, она вновь повернулась, и они оказались лицом к лицу.
— Раскачивайся. Чуть сильнее. — Она обняла его за шею и приблизила губы к его губам, чувствуя его дыхание. — Отлично.
Он придвинулся ближе и медленно поцеловал ее, а его ладони скользнули вниз по ее спине, остановившись на бедрах.
— Настоящий танец, — прошептала она.
Он поднял голову и обнаружил, что находится в нескольких шагах от того места, где они начали.
— Как это могло случиться?
— Ты позволил этому произойти, перестал думать над каждым шагом.
— Значит, я могу танцевать, но только с тобой.
— И еще кое-что. — Силла отодвинулась от него, призывно покачивая бедрами, и начала расстегивать блузку.
— Эй!
— Мне кажется, мы договаривались, что танцы будут без одежды.
Он бросил взгляд в направлении соседних домов. Уже стемнело, но некоторые окна светились в темноте. Он посмотрел на Спока, который сидел, склонив голову набок, завороженно глядя на Силлу.
— Может, мы перенесем это действие внутрь?
Она покачала головой, и движением плеч сбросила блузку.
— На траве.
— Но миссис Берковиц…
— Не будет подглядывать за соседом, даже если бы смогла что-то разглядеть сквозь большой черный каштан. — Силла расстегнула джинсы и сбросила туфли, которые Спок тут же подобрал и отнес на свое полотенце. — А после того, как мы закончим танцы без одежды, я собираюсь заняться еще кое-чем.
— Чем же?
— Такого ты еще не видел. — Она переступила ногами, освобождаясь от джинсов и продолжая раскачиваться, повернулась и провела ладонями по телу, едва прикрытому двумя крошечными белыми полосками белья.
Форд забыл о собаке, о туфлях и о соседях. У него кружилась голова, когда он смотрел, как она медленно, дюйм за дюймом снимала бюстгальтер. Свет факелов отбрасывал золотистые блики на ее кожу, танцевал в глазах, как солнце на синей поверхности моря.
Бюстгальтер упал на землю, и она провела кончиком пальца по верхнему краю низких трусиков.
— Ты еще одет. Разве ты не хочешь со мной потанцевать?
— Да. Да. Но можно я сначала кое-что скажу?
Она провела пальцами по груди и улыбнулась ему.
— Давай.
— Всего две вещи. О боже, — простонал он, когда она подняла волосы, а затем отпустила их, так что они рассыпались по плечам. — Ты самая красивая женщина, какую мне приходилось видеть. А я? Я самый везучий мужчина в мире.
— Тебе может повезти еще больше. — Откинув волосы, она подошла к нему вплотную и прижалась всем телом. — А теперь потанцуй со мной.
Глава 19
Утром 4 июля Форд проснулся в кровати Силлы. Его не удивило, что она уже встала, несмотря на то, что день был праздничным. Он считал своим долгом спать сегодня допоздна, но Силла, очевидно, не разделяла его представлений о патриотизме. Он спустился вниз и пошел на уже знакомое буханье, раздававшееся из гостиной.
Она стояла на стремянке и прибивала гвоздями наличник.
— Ты работаешь, — это звучало как обвинение.
— Немного, — она оглянулась. — Хотела посмотреть, как этот наличник будет смотреться на фоне цвета стены. Не могу поверить, что отец все это покрасил, причем так хорошо. Если он останется без работы, я его найму.
— Кофе есть?
— Да. Спок на заднем дворе. Он боится пневматического пистолета.
— Я сейчас вернусь.
Форд побрел в кухню, а за его спиной вновь раздалось буханье пневматического пистолета. Кофеварка стояла на небольшом квадрате еще не разобранного кухонного стола. Прикрыв глаза от света, проникавшего в кухню через окна, он нашел кружку и налил кофе. После пары глотков ему показалось, что свет смягчился и перестал быть похожим на оружие инопланетян, предназначенное для того, чтобы ослепить человечество.
Он выпил полкружки залпом, затем снова наполнил кружку доверху и почувствовал, что просыпается. Захватив с собой кофе, он вернулся в гостиную и несколько минут наблюдал, как Силла работает.
Теперь она стояла на полу, совмещая диагональные края нижней планки с краями уже прибитых на место боковых планок. В широком, темном обрамлении окна ее силуэт казался совершенным.
Силла опустила пневматический пистолет и отошла на несколько шагов.
— Да, все точно, — услышал он ее шепот.
— Красиво. А что ты сделала с тем, что здесь было раньше?
— Здесь все было практически так же. Пришлось лишь сделать новый подоконник, потому что старый был поврежден.
— Мне казалось, наличник был белым.
— Потому что какой-то идиот покрасил этот превосходный орех белой краской. Я содрала ее. Немного обстругала, тонировала, потом нанесла пару слоев лака, и все приобрело первозданный вид.
— Да. Красиво. Я не заметил тонировки. Думал, просто дерево немного тусклое. Но так получилось мягче. Как… лес в тумане.
— Называется «Шенандоа». Думаю, это точное определение. Стоит выглянуть из окна — горы, небо, деревья. Все точно такое же, — она вернулась к окну и взяла следующую планку.