Трибьют Робертс Нора
— Время от времени. Сейчас не так много заказов. Дешевле купить уже готовое, и большинство людей так и поступают.
— Я не похожа на большинство людей, — улыбнулась Силла. Украшения сюда не подойдут. — Уперев руки в бока, она обошла закрытую чехлами от пыли гостиную, в которой царил беспорядок. — Но что-нибудь простое и оригинальное здесь будет уместно. А также в спальне и в столовой. Ничего вычурного, — размышляла она вслух. — Никаких крылатых херувимов и виноградных гроздьев. Может, орнамент. Что-то кельтское… что будет напоминать о Макгоуэнах и Молони.
— Молони?
— Что? Прошу прощения, — отвлекшись от своих мыслей, она посмотрела на Добби. — Фамилия моей бабушки была Молони — только после рождения Дженет ее мать сменила ее на Гамильтон, а потом студия превратила ее в Харди. Сначала Гертруда Молони, потом Труди Гамильтон и наконец Дженет Харди. В детстве ее называли Труди, — добавила она, вспомнив о письмах.
— Правда? — Добби задумчиво покачал головой и опустил мастерок. — Красивое старинное имя — Труди.
— Но недостаточно яркое для Голливуда, по крайней мере в то время, когда она там появилась. В одном из интервью она говорила, что после того, как они выбрали имя Дженет, больше никто не называл ее Труди. Даже родные. Но иногда она смотрела на себя в зеркало и здоровалась с Труди — просто чтобы напомнить себе о ней. В любом случае, если я что-нибудь придумаю, мы поговорим о том, как сделать декоративную отделку наверху.
— Конечно.
— Мне нужно еще кое-что посмотреть. Может, нам удастся… Прошу прощения, — у Силлы в кармане зазвонил телефон. Она вытащила трубку и с трудом подавила вздох, увидев номер матери. — Прошу прощения, — еще раз повторила она и вышла из дома. — Привет, мама.
— Ты думала, я об этом не услышу? Думала, я не узнаю?
Силла прислонилась спиной к столбу веранды и перевела взгляд с мусорного контейнера на красивый дом Форда на той стороне дороги.
— У меня все в порядке, спасибо. А как ты?
— Ты не имеешь права критиковать или осуждать меня. Обвинять меня.
— В каком смысле?
— Оставь сарказм при себе, Силла. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.
— Понятия не имею. — Интересно, чем занят Форд, подумала Силла. Сочиняет? Рисует? Превращает ее в богиню-воительницу? В ту, которая встречает врага лицом к лицу, а не думает о том, хватит ли денег на стенные медальоны ручной работы или как унять ярость матери на другом конце страны.
— Статья в газете. О тебе, о ферме. И обо мне. Ее перепечатало Ассошиэйтед Пресс.
— Неужели? И что тебя беспокоит? Это просто реклама.
— «Цель мисс Макгоуэн — восстановить заброшенное наследие, чтобы отдать дань памяти Дженет Харди. Перекрикивая грохот молотков и визг пил, она говорит: „Моя бабушка всегда с теплотой отзывалась об этой маленькой ферме и рассказывала, что с первой же минуты полюбила ее. Тот факт, что она купила дом и землю у моего прадеда со стороны отца, делает их еще более ценными для меня“».
— Я знаю, что говорила, мама.
— «Моя цель, можно даже сказать моя миссия, заключается в том, чтобы отдать дань уважения моим предкам, не только восстановив дом и сад, но и вернув им прежний блеск».
— Звучит немного помпезно, — признала Силла. — Но это правда.
— И так далее и так далее. «Витрина для знаменитостей, посещавших Дженет Харди в тот период. Теперь деревенский дом, где играли ее дети, стоит с облупившейся краской, сгнившими стенами, разросшимся садом. Таким он стал в период заброшенности, когда дочь Дженет Харди, Беделия Харди, пыталась пойти по стопам своей матери». Как ты позволила им напечатать такое?
— Ты не хуже меня знаешь, что прессу невозможно контролировать.
— Я больше не хочу, чтобы ты давала интервью.
— И ты должна знать, что не можешь указывать мне, что я должна делать, а чего не должна. Больше не можешь. Обрати ситуацию в свою пользу, мама. Скажи, что тебе было тяжело приезжать сюда, и так далее. Счастливые дни, проведенные здесь, были заслонены тем фактом, что в этом доме умерла твоя мать. Это вызовет сочувствие у читателей.
Долгая пауза подсказала Силле, что мать обдумывает ее слова.
— Я всегда воспринимала этот дом как могилу.
— Вот это другой разговор.
— Тебе легче, потому что ты совсем по-другому смотришь на это. Ты не знала ее. Для тебя она всего лишь образ, кадр из фильма, фотография. А для меня она живая. Она была моей матерью.
— Я знаю.
— Все мы только выиграем от того, что ты будешь согласовывать свои интервью со мной или с Марио. И я думаю, что любой корреспондент, пишущий для официального издания, должен обращаться к моим людям за цитатой или комментарием. Проследи, чтобы в следующий раз они так и сделали.
— Ты сегодня рано встала, — сказала Силла, меняя тему.
— Репетиции, примерка костюмов. Я вымоталась еще до начала выступлений.
— Ты настоящий боец. Кстати, я хотела кое-что у тебя спросить. Ты не знаешь, с кем Дженет встречалась примерно за год до смерти или около того?
— Любовник? После смерти Джонни первые несколько недель она не могла встать с постели без посторонней помощи. Или приходила в крайнее возбуждение и требовала позвать людей и устроить вечеринку. Она то льнула ко мне, то отталкивала. Это меня пугало, Силла. Я потеряла брата, а потом мать. На самом деле я потеряла обоих в тот вечер, когда погиб Джонни.
— Да, мама. Даже не могу представить, как это было ужасно.
— Это невозможно представить. Я была одна. Мне едва исполнилось шестнадцать, и у меня никого не было. Она бросила меня, Силла. Она специально решила бросить меня. В том самом доме, который ты собираешься превратить в ее святилище.
— Вовсе нет. С кем она встречалась, мама? Тайная связь, женатый мужчина. Страсть, которая угасла.
— У нее было много любовников. Она была красива и жизнелюбива, и она нуждалась в любви.
— Я говорю о конкретной связи, именно в этот период.
— Я не знаю, — голос Дилли стал резче. — Я стараюсь не думать о том времени. Для меня это был ад. А почему ты спрашиваешь? Зачем опять вытаскивать все это на свет? Я ненавижу теории и предположения.
Будь осторожна, напомнила себе Силла.
— Мне просто стало любопытно. Ведь в последний год или полтора она проводила здесь много времени. Я слышала, что в Лос-Анджелесе у нее никого не было. Это так не похоже на нее — долго быть без мужчины.
— Мужчины не могли устоять перед ней. Зачем ей было сопротивляться? А потом они разочаровывали ее. Всегда. Они давали обещания, но не сдерживали их. Обманывали, воровали и неизвестно почему не могли вынести, что женщина успешнее их.
— А как у тебя с Номер… с Марио?
— Он исключение из правил. Я наконец нашла мужчину, который мне нужен. А мама так и не нашла его. Она не встретила человека, достойного ее.
— Но никогда не прекращала поиски, — добавила Силла. — Она хотела утешения, любви и поддержки, особенно после смерти Джонни. Может, она искала их здесь, в Виргинии?
— Не знаю. Она никогда не брала меня с собой на ферму после того, как не стало Джонни. Говорила, что должна побыть одна. Я все равно не хотела возвращаться туда. Это было слишком больно. Поэтому я не приезжала все эти годы. Рана в моем сердце еще не затянулась.
Круг замкнулся в который раз, подумала Силла.
— Если вспомнишь о чем-нибудь или о ком-нибудь, сообщи мне, пожалуйста. А теперь тебе, наверное, пора на репетицию.
— Ничего, подождут! У Марио появилась превосходная идея. Потрясающая — и притом отличный шанс для тебя. Во втором отделении шоу мы выступим с тобой дуэтом. Попурри из маминых песен в сопровождении отрывков из фильмов и фотографий, которые будут демонстрироваться на экране за нашими спинами. В завершение мы исполним трио «Мне все нипочем», как будто она стоит на сцене вместе с нами — как Элвис и Селин Дион. Марио договаривается с кабельным каналом НВО о трансляции.
— Мама…
— Нам нужно, чтобы ты приехала на следующей неделе для репетиций, примерки костюмов и постановки хореографии. Мы все еще работаем над композицией, но этот номер будет длиться около четырех минут. Четырех потрясающих минут, Силла. Мы хотим дать тебе реальный шанс вернуться на сцену.
Силла закрыла глаза, размышляя, как поступить, прикусить язык или дать ему волю, — и выбрала нечто среднее.
— Я благодарна тебе за предложение, мама, правда благодарна. Но я не хочу возвращаться — ни географически, ни профессионально. Я не хочу выступать. Я хочу строить.
— Ты будешь строить, — энтузиазм Дилли пробивался через весь континент. — Строить свою карьеру и помогать мне. Три женщины по фамилии Харди, Силла. Это просто здорово.
Моя фамилия Макгоуэн, подумала Силла.
— Мне кажется, тебе лучше выйти на сцену одной. А как насчет дуэта с Дженет? Будет очень мило и трогательно.
— Всего четыре минуты, Силла. Потрать на меня четыре минуты каждый вечер в течение нескольких недель. Это перевернет твою жизнь. Марио говорит…
— Я только что закончила переворачивать свою жизнь, и мне хочется, чтобы она осталась в таком положении. Мне нужно идти. Меня ждет работа.
— Ты не…
Силла захлопнула телефон и решительно сунула его в карман. Услышав неуверенное покашливание за спиной, она обернулась и увидела стоящего в дверном проеме Мэтта.
— Мы закончили цементировать в ванной. Может, хотите взглянуть.
— Да. Тогда завтра начнем устанавливать арматуру.
— Хорошо.
— Только возьму свою кувалду. Буду разбивать стену наверху. У меня как раз подходящее настроение.
Немного найдется вещей, доставляющих большее удовольствие, чем разнести что-нибудь вдребезги, подумала Силла. Это занятие избавляет от лишней злости и вызывает буйный прилив радости. Оно обладает почти таким же терапевтическим эффектом, как и хороший секс.
А поскольку в данный момент секса она лишена — хорошего и любого другого, — то разрушение стен тоже помогает. Но секс не проблема, подумала она, выходя из дома и оставляя за собой следы известковой пыли. Форд и его волшебные губы не оставляли в этом сомнений.
Но на секс пока был наложен мораторий — это было частью ее плана радикальных перемен в жизни. Новый мир, новый стиль. Она должна найти настоящую Силлу Макгоуэн. И она обретала ее здесь.
Новая Силла ей нравилась.
Нужно восстановить дом, получить лицензию на подрядные работы и основать собственное дело. И раскрыть семейную тайну. Секс с симпатичным соседом был бы не самым разумным поступком.
Он как раз стоял на своей веранде, когда она вышла из дома. И предательская дрожь заставила ее в который раз засомневаться, так ли уж необходимо воздержание. Они оба взрослые люди, свободные, испытывающие друг к другу влечение, — так почему бы ей не пойти туда и не предложить ему провести вечер вместе?
Просто и открыто. Никаких условностей, претензий и иллюзий. Не этого ли хотела настоящая Силла? Она склонила голову, размышляя. С козырька кепки посыпалась известковая пыль.
Может, сначала принять душ?
— Ну и трусиха же я, — пробормотала Силла и, удивляясь самой себе, отвела взгляд от веранды Форда и отправилась еще раз обойти дом и рабочих.
Услышав через несколько минут низкий рев мощного двигателя, она оглянулась. Блестящая черная торпеда «Харлея» неслась по дороге и на всей скорости влетела в открытые ворота. Из-под колес мотоцикла еще летел гравий, а она уже бежала навстречу, радостно смеясь.
Мотоциклист спрыгнул с сиденья, коснувшись земли поцарапанными ботинками военного образца, и на лету подхватил Силлу.
— Привет, красавица, — он закружил ее и с жаром поцеловал.
Глава 8
Что это такое, черт возьми? И почему она целовала его? Форд стоял на веранде с банкой колы в руке — он выпивал ее после кофе и до пива — и во все глаза смотрел на мужчину, к которому прильнула Силла.
Что значит этот хвост волос? И армейские ботинки? И почему его руки — боже, у него все пальцы в перстнях — гладят зад Силлы?
— Повернись, приятель. Повернись, чтобы я мог получше рассмотреть твое лицо в темных очках.
Спок глухо зарычал, поддерживая тон Форда.
— Черт возьми, у него вся рука в татуировках — до самого рукава черной футболки. Видишь? Ты это видишь? — Спок вновь ответил сердитым ворчаньем. — А это что сверкнуло? Черт, еще и серьга.
Убери руки, парень. Или ты уберешь свои руки, или… — Форд посмотрел на свои руки и с удивлением обнаружил, что смял банку кока-колы и ее содержимое с шипением пузырится у него на пальцах.
Он выругался. Что это, ревность? Но он не ревнив. Или все-таки ревнив? Ладно, может, у него и была пара приступов ревности в старших классах школы и один в колледже. Но это часть процесса взросления. Он точно знает, что не станет кипятиться из-за татуированного парня с серьгой, целующего женщину, с которой он знаком только месяц.
Ну, хорошо, может, она его чем-то зацепила. И Спока тоже, улыбнулся он, наблюдая, как пес насторожился, издавая рычание и ворчанье. Хотя по большей части это можно приписать новой работе и главной роли, которую Силла в ней играет. Если у него и возникли собственнические чувства, это побочный продукт рабочего процесса — не больше и не меньше.
Ну, может, немного больше. Но какому мужчине понравится стоять и смотреть, как женщина целует какого-то странного парня, когда всего два дня назад она целовалась с ним. По крайней мере, она могла бы не выставлять это напоказ и войти в дом, где…
— Черт. Черт. Они входят в дом.
— Просто не верится, что ты здесь.
— Я же говорил, что заскочу, если будет время.
— Я не думала, что у тебя действительно появится время и ты не забудешь заскочить.
Стив чуть сдвинул вниз темные очки и поверх стекол посмотрел на Силлу своими глубокими карими глазами.
— Когда это я забывал о тебе?
— Предъявить список?
Он рассмеялся и положил ей руку на плечо, когда они пересекали веранду.
— Это не считается. Постой-ка, — он остановился в дверях и обвел взглядом гостиную с пятнами сырой штукатурки на стенах, поцарапанным полом и разбросанными чехлами от пыли. — Превосходно.
— Правда? А будет еще лучше.
— Красивый дом. Полы нужно привести в порядок. Ореховое дерево?
— Да.
— Отлично. — Он побродил по дому, приветливо здороваясь с рабочими, которые еще убирали мусор, скопившийся за день.
У него была легкая походка, и он выглядел худощавым. Но Силла знала, что этот вид обманчив. Футболка и джинсы скрывали стальные мышцы. Стив Ченски тренировал свое тело с фанатичностью олимпийского спортсмена.
Она подумала, что если бы он проявил хотя бы половину этого упорства в музыке, то из едва сводящего концы с концами музыканта превратился бы в серьезную рок-звезду. Она повторяла ему это миллион раз. И если бы он послушал ее, их жизнь могла бы повернуться совсем по-другому.
Он остановился на кухне и внимательно осмотрел помещение.
— Что здесь будет?
— Взгляни, — она полистала блокнот, лежавший на одном из оставшихся столов, и нашла самый удачный эскиз.
— Отлично, Силл. Отлично. Плавные линии, удобное рабочее пространство. Нержавейка?
— Нет. Я модернизирую оборудование пятидесятых годов. Боже, Стив, оно просто потрясающее. Подыскиваю краны. Думаю поставить здесь медные. В старинном стиле.
— Влетит в копеечку.
— Да, но это хорошее вложение денег.
— Гранитные столешницы?
— Я думала о шлифованном бетоне, но тут придется использовать гранит. Его я еще не выбрала, это все пока на стадии проекта. Смотри, стеклянные дверцы, медные направляющие. Чуть было не выбрала белый цвет, но потом мне захотелось чего-то более теплого, и они будут вишневыми.
— Классно, — он улыбнулся. — У тебя всегда был хороший вкус.
— Ты открыл мне дверь в мир моих способностей.
— Приоткрыл. А ты вышибла ее. Перед поездкой в Нью-Йорк я проезжал мимо того дома в Брентвуде. По старой памяти. Он до сих пор отлично выглядит. Слушай, а пиво у тебя есть?
Она открыла маленький холодильник и достала две бутылки пива.
— Когда тебе нужно возвращаться в Лос-Анджелес? — спросила Силла.
— У меня есть пара недель. Могу поработать за крышу над головой.
— Серьезно? Тогда ты нанят.
— Как в прежние времена, — сказал он, и они чокнулись бутылками. — Покажи мне остальное.
Форд выжидал. Он выдержал целый час, после того как ушли последние рабочие. Ничего плохого не случится, если я зайду, убеждал он себя. Нанесу дружеский визит. Прогуливаясь мимо ворот, он то и дело бросал недовольный взгляд на «Харлей», а после того, как Спок задрал лапу и пометил переднее колесо мотоцикла, присел и пожал лапу своему верному другу.
Не то чтобы он никогда не садился на мотоцикл. В свое время он прокатился несколько раз. Ну хорошо, один раз. Просто ему не нравится, когда в рот попадают насекомые, а одежда пропитывается запахом бензина.
Но он мог бы ездить на мотоцикле, если бы захотел.
Форд сунул руки в карманы и с трудом сдержал желание стукнуть ногой по шине. Он услышал музыку — на этот раз тяжелый рок — и направился не к главному входу, а на задний двор, откуда доносились звуки.
Они расположились на ступеньках веранды с двумя бутылками пива и пакетом чипсов «Доритос». Его любимых «Доритос», отметил Форд. Прислонив голову к столбу веранды, Силла громко смеялась, так что ее голос был слышен сквозь музыку.
Татуированный парень улыбался ей. Все говорило о любви, близости и давнем знакомстве.
— Ты не меняешься. Что, если… Привет, Форд.
— Привет.
Спок осторожно приблизился к татуированному парню.
— Стив, это Форд, мой сосед через дорогу. А это Спок. Стив возвращается из Нью-Йорка в Лос-Анджелес.
— Как дела? Эй, приятель, — Стив потрепал Спока по лохматой голове своей унизанной перстнями рукой.
Форд недовольно посмотрел на пса, который доверчиво положил голову на колено незнакомца.
— Хотите пива? — предложил Стив, продолжая почесывать Спока.
— С удовольствием. Вы едете на «Харлее» через всю страну?
— Единственный достойный способ передвижения. — Стив открыл бутылку и протянул ее Форду. — Моя зазноба, моя истинная любовь. За исключением Силлы.
— Ты по-прежнему ставишь мотоцикл на первое место, — фыркнула Силла.
— В отличие от тебя, он меня не бросит, — Стив сжал ладонью колено Силлы. — Мы привыкли быть вместе.
— С мотоциклом? — уточнил Форд.
— У нас с ним крепкий брак, — Стив улыбнулся. — В отличие от нас с Силлой.
— Да, наш брак длился не дольше пяти минут.
— Ну да. Не меньше пятнадцати. Садитесь на ступеньки, — Стив подвинулся.
Вежливость и хорошее воспитание требовали, чтобы Форд отказался и ушел. Но он не собирался быть ни вежливым, ни воспитанным, поэтому присел.
— Значит, вы живете в Лос-Анджелесе.
— Мой родной город.
— Это благодаря Стиву я увлеклась реконструкцией домов, — добавила Силла. — Однажды ему понадобился рабский труд, и он позвал меня. Мне понравилось. И он разрешил мне участвовать в следующем проекте.
— И тогда вы поженились.
— Нет, конечно, это было гораздо позже.
— Ты писала сценарий, когда мы поженились.
— Нет, я занималась озвучиванием и записывала пластинки. Сценарий я начала позже.
— Точно, точно. Я работал на записи с Силлой, когда пытался возродить свою группу.
— Вы музыкант? Очень похоже.
— В данный момент я строительный подрядчик с лицензией, в свободное время играющий на гитаре и ведущий передачу на телеканале HGTV.
— «Переделка», — уточнила Силла. — Шоу, посвященное переделке дома. Знакомит зрителя со всеми стадиями реконструкции и ремонта. Названо в честь строительной компании Стива.
Еще и телевидение, подумал Форд. Очень похоже.
— Строительством я занимался днем, в то время, когда еще мечтал стать рок-звездой, — продолжал Стив. — Моя группа распалась, и я уговорил Силлу финансировать мой первый проект, когда увидел, как растет рынок недвижимости. Выбрал подходящий момент. Это ваш дом в викторианском стиле на той стороне дороги?
— Красивый. Значит, вы должны знать, где здесь можно заказать пиццу.
Спок, услышавший слово «пицца», поднял голову и насторожился.
— Кафе или доставка?
— Доставка. Я плачу.
— У меня есть телефон пиццерии, — сказала ему Силла. — Тебе как обычно?
— Да, ты же знаешь.
— Форд?
— На ваш выбор.
— Пойду позвоню.
Когда Силла скрылась в доме, Стив сделал глоток пива.
— Вы сами реконструировали дом?
— Нет, уже купил таким.
— И чем же вы занимаетесь? Что вы делаете там, через дорогу?
— Сочиняю комиксы.
— Серьезно? — Стив ткнул своей бутылкой в плечо Стиву. — Вроде «Темного рыцаря» и «Из ада»?
— Скорее «Темный рыцарь», чем Кэмпбелл. Вы увлекаетесь комиксами?
— Когда я был ребенком, то буквально ел их на завтрак, обед и ужин. Но уже несколько лет не слежу за новинками. Может, я читал ваши. Что… черт возьми, вы же Форд Сойер? — карие глаза Стива раскрылись от удивления. — Это вы автор Сыщика?
Может, этот парень и не полный кретин, подумал Форд.
— Да, я.
— Это невероятно. Взгляните на это. — Стив встал, стянул с себя футболку и повернулся к Форду спиной. Среди многочисленных татуировок, украшавших его мощную спину, на левой лопатке красовалась фигура шагающего Сыщика.
— Ну… здорово, — Форд не знал, что сказать, хотя обычно его было не так-то просто обескуражить.
— Ваш парень просто потрясает. Он страдает, и я это чувствую, — он ткнул кулаком в грудь Форда. — Но он не останавливается. Идет дальше и делает свое дело. Идет сквозь стены, черт возьми. Как вы все это придумали?
— Боже, Стив, ты опять раздеваешься? — спросила Силла, выходя из дома.
— Через дорогу от тебя живет сам Форд Сойер. Это же он придумал Сыщика.
Силла принялась разглядывать татуировку, на которую указывал Стив.
— Когда ты остановишься?
— Когда на моем теле не останется места. Твое изображение все еще украшает мою задницу, подруга.
— Только не снимай штаны, — предупредила Силла, хорошо зная его. — Пицца будет здесь через тридцать минут, может, раньше.
— Я собираюсь принять душ, — Стив хлопнул Форда по плечу и на ходу погладил довольного Спока. — Да, это круто.
Когда за Стивом захлопнулась дверь, Форд принялся рассматривать свое пиво.
— Это очень странно.
— Это просто Стив.
— За которым вы были замужем пять минут.
— Формально пять месяцев, — она снова села и вытянула свои длинные ноги. — Вы хотите услышать эту историю?
— Был бы дураком, если бы не хотел.
— Собственно, тут нечего рассказывать. Мы встретились, влюбились друг в друга. Он хотел стать рок-звездой, а я была семнадцатилетней актрисой, пытавшейся вернуться на сцену. Хотя уже тогда в глубине души я противилась этому. Стив был полной противоположностью тому, чего ждали от меня. Так что для меня он был идеален.
— Хорошая девочка встречает плохого мальчика.
— Можно и так сказать. Правда, я не была такой уж хорошей, а он таким уж плохим. Мы любили друг друга, нам было весело друг с другом, и у нас был отличный секс. Чего еще можно желать? Поэтому, как только мне исполнилось восемнадцать, мы сбежали из дома и поженились. А через пять минут мы уже не могли понять, какого черта мы это сделали.
Она откинула голову и рассмеялась.
— Нам не был нужен брак. Ни друг с другом, ни с кем-то еще. Мы хотели быть друзьями, веселиться и, возможно, время от времени получать удовольствие от секса. Поэтому мы все исправили, прежде чем наши отношения успели испортиться, и мы до сих пор любим друг друга. Он лучший из друзей, какие у меня были в жизни. Несмотря на татуировки, он самый надежный и верный друг, — повторила она.
— Он не предавал вас.
Подумав немного, Силла кивнула.
— Ни разу. Никогда. И я бы не смогла делать то, что делаю здесь, если бы не Стив. Он учил меня. Он строитель в пятом поколении. Можно сказать, что вся эта ерунда с рок-звездой была своего рода бунтом. Смотрите, у меня в руках гитара, а не молоток. Но в конце концов выяснилось, что лучше — я бы сказала, гораздо лучше — он управляется с молотком. Я ссудила ему денег на первый проект, эту маленькую халупу на юге Лос-Анджелеса. Он превратил ее в конфетку, отдал долг и купил другой дом. Он спросил меня, не хочу ли я войти в долю, а потом пошло-поехало. Теперь он владеет собственной фирмой и ведет передачу на телевидении. По-прежнему реконструирует маленькие квартирки и особняки стоимостью в миллионы. Он открывает филиал в Нью-Йорке, а здесь вел переговоры насчет нового телешоу на Восточном побережье. Он приехал по делам и завернул сюда перед тем, как возвращаться в Лос-Анджелес.
— И ваш портрет вытатуирован у него на заднице.
— В память о прошлом. А у вас есть татуировки?
Читать бесплатно другие книги:
