Трибьют Робертс Нора

— Ты продолжаешь работать.

— Мы уезжаем только… — она взглянула на наручные часы и что-то посчитала в уме. — Через полтора часа. Успею прибить часть наличников и начну одеваться.

— Ладно. Я возьму собаку и кофе и пойду через дорогу. Заберу тебя через полтора часа.

— Отлично. Но сначала надень какие-нибудь штаны.

— Хорошо, — он посмотрел на свои трусы. — Надену штаны и даже, возможно, туфли.

— Через полтора часа я буду готова.

Он не ожидал, что она будет готова. Не потому, что она женщина, а потому, что прекрасно знал, как это бывает, когда увлечешься работой. Обычно он заводил будильник, чтобы не опоздать или вообще не пропустить назначенную встречу.

Поэтому он очень удивился, когда она вышла из дома, как только он остановил машину у крыльца. Увидев ее, он лишился дара речи.

Она распустила волосы, что случалось редко, и они падали ей на спину водопадом цвета темного старинного золота. На ней было красное с белым платье с тонкой развевающейся юбкой и узкими бретельками на загорелых плечах.

Упираясь лапами в окно, Спок высунулся наружу. Форд интерпретировал звуки, издаваемые псом, как собачью версию восхищенного свиста.

Форд вышел из машины — он просто обязан был это сделать.

— Ух, ты.

— Тебе нравится? Посмотри-ка. — Она повернулась, давая возможность полюбоваться глубоким вырезом на спине и легкомысленными перекрещивающимися завязками.

— Нет слов. Никогда не видел тебя в платье, а это просто потрясающе.

На ее лице мелькнула тень беспокойства.

— Слишком вычурное для пикника на заднем дворе? Я могу переодеться — пять минут.

— Во-первых, только через мой труп. Во-вторых, я бы никогда не назвал его вычурным. Ты выглядишь по-летнему сексуально, как сливочное мороженое с сиропом. Теперь я думаю, что нужно почаще водить тебя в те места, где принято надевать платье. Например, на торжественные обеды.

— Я предпочитаю пикники на заднем дворе.

— Их никто не отменял.

Она думала, что поначалу будет испытывать неловкость — все эти представления и светские разговоры были не для нее. Но со многими она уже была знакома, и праздник оказался легким и приятным — как задний двор Мэтта с огромной террасой и дымящимся грилем. Джози, хорошенькая беременная жена Мэтта, почти сразу же оттащила Силлу от Форда.

— Вот, — сказала Джози, вручая Форду пиво. — Можешь быть свободен. Вино, пиво, безалкогольные напитки? — спросила она Силлу.

— Пожалуй, начну с безалкогольных напитков.

— Попробуйте лимонад, очень вкусный. А потом я минут на десять украду вас — вон туда, в тень. Я бы не прочь прогуляться, но на восьмом месяце моя походка выглядит не очень привлекательно. Ужасно хотела с вами познакомиться.

— Приходите в любое время, буду рада.

— Я уже пару раз собиралась, но мне помешало вот это, — она похлопала себя по животу. — И вон то, — она махнула рукой в сторону детей, играющих рядом с качелями. — Паренек в синих шортах и красной рубашке, обнимающийся со Споком, — это мой. Так что не смогла выкроить время, чтобы пригласить вас к себе или самой взглянуть на то, что у вас там творится. Судя по рассказам Мэтта, нечто потрясающее.

— Он здорово поработал. У него настоящий талант.

— Знаю. Я познакомилась с ним, когда моя семья перебралась в эти места. Мне было семнадцать, и я была возмущена, что из-за работы отца мне пришлось оставить Шарлотту и подруг. Жизнь была кончена. Но только до следующего лета, когда мои родители пригласили местных строителей, чтобы сделать пристройку к дому, и в бригаде плотников оказался молодой и красивый парень. На это ушло четыре года, — она подмигнула Силле, — он стал моим.

Вздохнув, она присела на скамейку.

— Уже скоро. Я обожала имя Кэти. У меня была кукла Кэти. И до сих пор есть. Берегу для нее, — она вновь погладила себя по животу. — В этот раз у нас будет девочка. Я видела почти все, а может, и все фильмы с участием вашей бабушки, и у меня есть «Танец в амбаре» на DVD. Надеюсь, мы узнаем друг друга поближе — вы общаетесь с Фордом, а я его очень люблю. Мэтт знает, что если он когда-нибудь мне надоест и я решу его бросить, то примусь за Форда.

— Думаю, в этом я похожа на вас, — улыбнувшись, сказала Силла.

От изнурительной жары люди спасались под зонтиками или собирались за столиками в тени деревьев. Дети, не обращая внимания на зной, карабкались на качели или, как щенки, с неиссякаемой энергией носились по двору. Силла подсчитала, что просторный двор Мэтта, прочная терраса и двухэтажный дом вместили около ста человек, представлявших пять поколений.

Она сидела вместе с Фордом, Брайаном и другими гостями за столом для пикника, заставленным тарелками с гамбургерами, хот-догами и разнообразными салатами. Со своего места она видела отца, Патти и родителей Форда, которые беседовали, сидя на террасе. Силла заметила, как Патти погладила отца по щеке, а он взял ее ладонь и, не прерывая беседы, поцеловал пальцы.

Острая зависть пронзила ее, смешавшись с пониманием. Они любили друг друга. Конечно, она это понимала — умом. Но теперь она это чувствовала — по рассеянным жестам, которые ни один из них, наверное, даже не вспомнит, если его спросить об этом. Простая, постоянно присутствующая любовь. Не привычка или согласие, не обязанность и даже не узы, образовавшиеся за долгие годы. Сколько же они вместе? Двадцать три, двадцать четыре года?

Они победили, несмотря ни на что.

Мимо них прошла Энжи — такая молодая, свежая, красивая — с долговязым парнем, которого она представила Силле как Зака. Энжи остановилась, и Силла пожалела, что сидит слишком далеко и не слышит их короткого, но оживленного разговора. Энжи положила руку на плечо матери и наклонилась, чтобы поцеловать отца, а затем ушла.

Этим все сказано, подумала Силла. Они одна семья. Осенью Энжи вернется в колледж. Когда-нибудь она может уехать за тысячи километров, но они все равно останутся семьей.

Она заставила себя отвести взгляд.

— Схожу за пивом, — сказала она Форду. — Хочешь?

— Нет, с меня хватит. Я тебе принесу.

Он попытался подняться, но она легонько толкнула его, заставив сесть на место.

— Сама справлюсь.

Она подошла к огромному оцинкованному ведру, наполненному льдом, бутылками и банками. На самом деле она не особенно хотела пива и теперь остановилась в нерешительности. Затем все-таки выудила банку и, решив, что это будет ее реквизит, подошла к Мэтту, который управлялся с грилем.

— Ты сегодня отдыхал? — спросила она.

— Пару раз. Люди приходят целый день — так всегда бывает. Нужно поддерживать огонь.

К Мэтту подбежал маленький сынишка и, обхватив ногу отца, что-то залепетал на своем детском языке, который Силла не могла понять. Однако Мэтт, похоже, все понял.

— Давай-ка проверим, — сказал он.

Широко раскрыв глаза, мальчик задрал рубашку, показывая живот.

— Отлично, беги, скажи бабушке, — вынес вердикт Мэтт, ткнув пальцем в живот сына.

Когда мальчик убежал, Мэтт поймал на себе удивленный взгляд Силлы.

— Он сказал, что съел свой хот-дог и готов приступить к огромному куску бабушкиного пирога.

— Я не подозревала, что ты владеешь другими языками.

— У меня много талантов, — ответил Мэтт и как бы в доказательство своих слов ловко перевернул три гамбургера. — Кстати, о талантах. Форд рассказал мне, что сегодня утром ты прибивала наличники в гостиной.

— Да. С ними комната выглядит потрясающе. Это твоя мастерская? — она указала банкой пива на бревенчатый домик в глубине участка.

— Да. Хочешь взглянуть?

— Ты же знаешь, что хочу, но лучше отложим экскурсию до другого раза.

— А где ты собираешься устроить свою?

— Пока не решила. То ли построю ее с нуля, то ли переделаю часть старого амбара. Вариант с амбаром выглядит более практичным.

— Но интереснее строить заново.

— Никогда не пробовала, но это звучит заманчиво. Как ты думаешь, какая площадь нужна для мастерской? — продолжила она, отдаваясь привычному, успокаивающему ритму профессиональной беседы.

Начинало темнеть, и гости потянулись в парк. Они заполнили тихую боковую улочку, неся с собой стулья, прохладительные напитки, одеяла и ведя за руки детей. Их приветствовал громкий и торжественный звук духовых инструментов.

— Марши Сузы, — сказал Форд. — Как и обещано. — Под мышкой у него были два складных стульчика, а Силла вела на поводке Спока. — Тебе не скучно?

— Нет. Мэтт и Джози устроили грандиозный пикник.

— Ты выглядела немного потерянной — по крайней мере пару минут.

— Правда?

— Когда мы сидели за столом. Перед тем как ты пошла за пивом и бросила меня ради Мэтта и профессиональных разговоров.

— Наверное, переела салата со спагетти. Мне правда хорошо. Это мой первый ежегодный выход в свет на 4 июля в Шенандоа. Пока все замечательно.

Парк раскинулся у подножия гор, а сами горы были окутаны жарким маревом, так что воздух над ними вибрировал, как рябь на поверхности воды. Сотни людей разбрелись по парку и разлеглись на лужайках. Торговые палатки под навесами предлагали бутерброды с деревенской ветчиной, «ленивые» сэндвичи, пироги, прохладительные напитки. Силла почувствовала запахи масла и сахара, травы и солнцезащитного крема. Из громкоговорителей послышалось шипение, за которым последовало объявление, что соревнование по поеданию пирога начнется через тридцать минут перед северным павильоном.

— Я упоминал это состязание, правда?

— Да, и четырехкратного чемпиона Большого Джона Портера.

— Это отвратительно. Поэтому никак нельзя пропустить. Давай захватим кусочек лужайки. — Форд остановился и начал осматриваться. — Нужно занять побольше места, чтобы хватило для Мэтта, Джози и Сэма. О, Брайан уже устроился. Девушка с ним — это Мисси.

— Да. Я с ней уже познакомилась.

— Сегодня ты познакомилась с половиной страны, — он хитро посмотрел на Силлу. — Не переживай, если не запоминаешь, как кого зовут.

— Мисси Бурк, оценщик страховых убытков, разведена, детей нет. В данный момент она разговаривает с Томом и Дайной Андерсен, владельцами небольшого художественного салона в деревне. А вот идет Шанна с Биллом — никто не называл мне его фамилии, — фотографом.

— Признаю свою ошибку.

— Сплетни могут быть образом жизни.

Едва они успели устроиться на лужайке и перекинуться несколькими словами с соседями, как началось состязание по поеданию пирога.

Участники — двадцать пять обжор с повязанными вокруг шеи полиэтиленовыми слюнявчиками, от детей до старичков — готовились к соревнованию. Главным среди них был Большой — фунтов двести пятьдесят — Джон Портер.

По сигналу двадцать пять лиц погрузились в хрустящую корочку с черничной начинкой. Смех Силлы утонул в воплях и подбадривающих криках зрителей.

— Вот это да! И правда отвратительное зрелище.

— Но увлекательное. Черт, он опять выиграет! Большой Джон! — закричал Форд и принялся скандировать его имя. Толпа подхватила, а затем разразилась аплодисментами, когда Большой Джон поднял свое измазанное фиолетовым соком лицо.

— Он непобедим, — сказал Форд, когда судья объявил Портера победителем. — Его никому не обойти. Он супермен среди поедателей пирогов. Послушай, в южном павильоне устраивается лотерея. Попробуем выиграть самый уродливый и бесполезный приз в мире.

После долгих препирательств они остановились на пластмассовых настенных часах ярко-красного цвета в виде петуха. Определив цель, Форд отправился покупать лотерейные билеты.

— Здравствуйте, миссис Морроу. Тяжеловато приходится?

— В этом году дела идут хорошо. Чувствую, будет рекорд. Привет, Силла. Потрясающе выглядишь. Весело?

— Очень.

— Рада слышать. Наверное, это немного скромно и по-деревенски по сравнению с тем, к чему вы привыкли, но мне кажется, что и мы устроили неплохой праздник. Ну, чем я могу вам помочь? Я имею в виду… — Кэти преувеличенно похлопала ресницами. — Сколько вам нужно билетов?

— Двадцать, — сказал Форд.

— Каждому, — добавила Силла, доставая купюру.

— Вот это мне нравится! — Кэти отсчитала билетики и оторвала корешки. — Удачи. Победителей начнут объявлять минут через двадцать. Форд, если увидишь маму, скажи ей, чтобы нашла меня. Я хочу поговорить с ней о…

Силла перестала слышать, о чем они говорят, увидев Хеннесси, который пристально смотрел на нее с другого конца павильона. Иголки его ненависти буквально царапали ее кожу. Рядом с ним стояла маленькая женщина с усталыми глазами на усталом лице. Она дергала его за рукав, но он не реагировал.

День сразу же поблек, утратил живость, свет и краски. Ненависть убивает веселье, подумала Силла. Но она не стала отворачиваться — запретила себе это делать.

Первым отвернулся он — внял наконец мольбам жены и пошел прочь от павильона по зеленой летней траве.

Она ничего не сказала Форду. Не стоит и ему портить этот день. Она смочила горло, внезапно пересохшее во время этой безмолвной встречи, лимонадом и принялась бродить среди толпы, наблюдая, как солнце клонится к вершинам гор на западе.

Она разговаривала, смеялась. Выиграла настенные часы в форме петуха. И напряжение, ледяными когтями сжимавшее ей сердце, постепенно ослабло. Когда небо потемнело, Сэм забрался на колени к Форду и завел с ним разговор на своем странном языке.

— Как ты понимаешь, что он говорит? — спросила Силла.

— У него все на лице написано, кроме того, он прекрасно жестикулирует, — засмеялся Форд.

Объявили государственный гимн, и все встали, в том числе и Форд, взяв ребенка на руки. Вокруг Силлы под чернильным небом, в котором мерцали огоньки звезд, раздавался хор голосов. Повинуясь внезапному порыву, она взяла Форда за руку и не отпускала, пока не затихла последняя нота.

Как только они вновь сели, раздались первые взрывы салюта. Сэм тут же перелез с коленей Форда на колени отца, а вместо него к Форду запрыгнул Спок.

Безопасность, подумала Силла, наблюдая за разноцветными огнями в небе цвета индиго. Они знают, что тут всегда будут в безопасности.

— Ну как? — спросил Форд, когда они по пустынным дорогам ехали к дому.

— Очень хорошо — удивительно хорошо, — искренне сказала она. — И начало, и середина, и конец.

— Что ты собираешься делать с этой штуковиной? — он опустил взгляд на часы.

— Штуковиной? — Силла покачала петуха, словно младенца. — Так ты называешь нашего ребенка? — она ласково похлопала часы. — Я думаю об амбаре. Можно повесить часы там — они прекрасно туда впишутся. И мне нравится, что у меня останется сувенир в память о моем первом здесь праздновании 4 июля. Когда я закончу дом, для вечеринок на свежем воздухе будет уже поздновато. Но после сегодняшнего я подумываю о большом приеме. Что-то вроде дня открытых дверей — горящий камин, подносы с угощением, цветы и свечи. Я хочу посмотреть, что это такое, когда дом заполнен людьми. Я имею в виду гостями, а не рабочими. Но сегодня, — она вытянула ноги, — я устала от людей и веселья. Хорошо возвращаться домой, в тишину и покой.

— Мы почти приехали.

— Хочешь насладиться покоем вместе со мной?

— Надеялся на это.

Они посмотрели друг на друга, и Форд свернул на дорожку к ее дому. Свет фар упал на красный клен.

— Что это висит…

— Моя машина! — она наклонилась вперед, схватившись за приборную доску. Сукин сын, черт бы его побрал. Стой! Стой!

Не успел Форд остановить машину позади ее пикапа, как она уже отстегнула ремень безопасности, распахнула дверцу и выскочила наружу.

Куски триплекса свисали с заднего стекла. Другие осколки повсюду блестели на гравии, похрустывая под ее ногами.

Форд достал телефон и набрал «9-1-1».

— Подожди, Силла. Подожди.

— Все стекла. Он разбил все стекла.

Огромные дыры зияли на лобовом стекле, и от них паутиной расходились трещины. К сердцу Силлы подкатила холодная ярость. Фары тоже были разбиты, решетка радиатора погнута.

— И что толку от сигнализации, — она не плакала и не кричала. — Что толку от этой проклятой сигнализации.

— Нужно посмотреть, что с сигнализацией. Я проверю дом, а потом ты войдешь.

— Это уже слишком, Форд. Это уже слишком. Злобный, мстительный, безумный. Старого ублюдка нужно остановить.

— Хеннесси? Его же нет в городе.

— Есть. Я видела его сегодня в парке. Могу поклясться, что если бы у него под рукой оказался обрезок трубы или еще что-то, чем он воспользовался здесь, то он набросился бы на меня.

Охваченная яростью, она повернулась и в свете фар увидела то, что свисало с ветки красного клена.

Силла бросилась вперед, но Форд схватил ее за руку.

— Пойдем в дом. Нужно подождать полицию.

— Нет, — покачала она головой и медленно сошла с гравия на траву.

Такую куклу, вспомнила Силла, ей купили в шесть лет. У куклы были ее волосы — белокурые, еще не потемневшие, — собранные в два хвостика за ушами при помощи розовых лент. Такими же ленточками было оторочено бело-розовое клетчатое платье. Белые кружевные носочки и туфельки с ремешком-перемычкой.

Ее улыбка была солнечной, как волосы, и сладкой, как запах розовых бутонов.

Он сделал петлю из бельевой веревки. Долгая и кропотливая работа. Повешенная кукла выглядела устрашающе. Над поясом куклы была прикреплена картонка с надписью: ШЛЮХА.

— В комплект — он продавался отдельно — входил кукольный чайный сервиз. Это был мой любимый, — она отвернулась и взяла на руки скулящего и дрожащего Спока. — Ты прав. Нужно войти в дом и все проверить — на всякий случай.

— Дай мне ключи. Я хочу, чтобы ты подождала на веранде. Пожалуйста.

Вежливость, подумала Силла. Как странно слышать непререкаемую властность за этими вежливыми словами.

— Но мы же знаем, что его там нет.

— Тебе не составит труда подождать на веранде. — Чтобы положить конец спору, он просто открыл ее сумочку и взял ключи.

— Форд…

— Подожди здесь.

Он не закрыл за собой дверь и, значит, не сомневался, что Силла послушается. Пожав плечами, она поднялась на веранду и погладила Спока, прежде чем спустить его на пол.

Отсюда она могла смотреть на свой изуродованный пикап. Она так радовалась в тот день, когда купила его, была так переполнена счастливым ожиданием, когда загружала его перед путешествием на восток.

Первые шаги навстречу мечте.

— Все в порядке, — послышался за ее спиной голос Форда.

— Так уж и в порядке, — какая-то часть ее, стервозная и злобная, хотела сбросить эти ладони, которые успокаивающе легли ей на плечи. Но она сдержалась. — Знаешь, на что был похож сегодняшний день? На кино. И не в плохом смысле, а в хорошем. Кадры и сцены из фильма, частью которого мне хотелось бы стать. Я еще не была своей, ощущала себя новичком. Но начинала чувствовать… действительно начинала чувствовать себя самой собой.

Она набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула.

— А теперь я вернулась в реальность. Разбитое стекло. Но все это странно, очень странно. Сегодня это была я. Настоящая. А все это? Зачем оно? Это обман, мираж. Дым и зеркала.

Кладбище «Лесная поляна»

1972

Воздух был горячим и неподвижным, а смог стелился над ним, как жирное бензиновое пятно. Холодные камни могил, в которых лежали знаменитости и простые смертные, были разбросаны по зеленой траве. И всюду цветы — цветущие слезы, пролитые живыми над мертвыми.

Дженет была закутана в черное, ее тело под платьем съежилось от горя. Широкополая черная шляпа и темные очки скрывали ее лицо, но горе просачивалось и через эти барьеры.

— Пока нельзя класть надгробный камень. Земля должна сначала осесть. Но ты можешь его представить, правда? На белом мраморе вырезано его имя и те недолгие годы, что он был со мной. Я хотела, чтобы вырезали стихи, всего несколько строчек, но не могла ничего придумать. Не могла. Поэтому я попросила вырезать надпись «Ангелы плачут над ним». Только это. Думаю, они должны плакать. Они должны плакать над моим Джонни. Ты же видишь ангелов, которые со слезами склоняются над ним?

— Да. Я уже приходила сюда раньше.

— Значит, ты знаешь, как это будет выглядеть. Каким это останется навсегда. Он был главной любовью моей жизни. Мужчины, мужья, любовники — все они приходили и уходили. Но он? Джонни. Он был частью меня, — каждое ее слово было пропитано болью. — У меня могло быть… так много. Ты можешь себе представить, что чувствует мать, стоящая над могилой своего ребенка и думающая о том, что у нее могло бы быть?

— Нет. Прости.

— Многие не могут. Они обрушивают на меня свое сочувствие, но оно ничего не значит. Потом, позже, оно немного поможет, но в первые дни, недели и месяцы все бессмысленно. Я буду лежать здесь, — она показала на землю рядом с могилой. — Я уже сейчас это знаю, потому что сама все устроила. Я и Джонни.

— И твоя дочь. Моя мать.

— Рядом со мной, если захочет. Но она молода, и у нее своя дорога в жизни. Она хочет… всего. Ты это знаешь, но теперь я ничего не могу ей дать, в эти первые недели и месяцы. Мне нечего ей дать. Скоро я сама буду здесь, в земле, рядом с Джонни. Я еще не знаю, когда это будет, но знаю, что скоро. Я уже думаю об этом. Ежедневно. Как я могу жить, когда моего мальчика нет? Таблетки? Бритва? Море? Не могу выбрать. Горе затмевает мой разум.

— А любовь?

— Очищает, когда она настоящая. Но она может причинить и адскую боль. Ты задаешь себе вопрос, могла ли я предотвратить это. Не упустить его. Люди считают, что могла.

— Не знаю. Той ночью погиб еще один мальчик, а третий остался парализованным.

— Разве это моя вина? — спросила Дженет, и сквозь печаль в ее голосе проступила горечь. — Или вина Джонни? Они все сели в машину той ночью. Пьяные и под кайфом. Каждый из них мог сесть за руль, и это ничего бы не изменило. Да, да, я баловала его и теперь благодарю за это бога. Слава богу, в его короткой жизни я дала ему все, что могла. И не жалею об этом, — она закрыла лицо руками; ее плечи вздрагивали. — Не жалею.

— Я не виню тебя. Разве у меня есть на это право? Но есть те, кто винит, — Хеннесси.

— Чего ему еще нужно? Крови? — она отняла ладони от лица и взмахнула руками. По ее бледным щекам текли слезы. — По крайней мере, у него остался сын. А у меня имя, вырезанное на мраморе, — она опустилась на колени.

— Думаю, он хочет крови. Моей.

— Хватит крови. Скажи ему об этом. — Дженет легла на землю рядом с могилой и прижала к ней ладони. — Ее и так было слишком много.

Глава 20

Силла никому ничего не сказала. Все думали, что она взяла машину, предоставленную страховой компанией, и отправилась закупать материалы.

Она остановилась перед домом Хеннесси на тенистой улице в Фронт-Роял. На подъездной дорожке стоял белый микроавтобус — рядом с пандусом, который вел к двери одноэтажного дома в стиле ранчо.

Ее сердце учащенно билось. Она не спрашивала себя от чего — от волнения или от злости. Это не имело значения. Она сделает то, что должна, скажет то, что должна сказать.

Дверь открылась еще до того, как Силла приблизилась к ней, и из дома вышла женщина, которую она видела накануне вечером. Силла заметила, что рука, сжимавшая круглую ручку двери, дрожит.

— Что вам здесь нужно?

— Я хочу поговорить с вашим мужем.

— Его нет дома.

Силла кивнула головой в сторону микроавтобуса, а потом снова посмотрела в глаза миссис Хеннесси.

— Он поехал в автомастерскую на моей машине. Ей требуется ремонт. Вы думаете, я лгу?

— Я вас не знаю. Вы меня не знаете. Вашего мужа я знаю не больше, чем он меня.

— Но вы все время присылаете сюда полицию, к нам домой. Сегодня утром опять — все эти вопросы, подозрения и ваши обвинения, — миссис Хеннесси бурно дышала. — Я хочу, чтобы вы ушли. Уходите и оставьте нас в покое.

— С радостью бы это сделала. Только скажите мне, что заставите его прекратить.

— Прекратить что? Он не имеет никакого отношения к вашим проблемам. У нас что, своих мало? Не хватало еще, чтобы вы указывали на нас пальцем.

Я не отступлю, подумала Силла. Я не позволю себе испытывать чувство вины за то, что нападаю на эту маленькую, испуганную женщину.

— Он почти каждый день приезжает к моему дому. Останавливается на обочине и стоит там иногда по часу.

— Тут нет ничего противозаконного, — миссис Хеннесси прикусила губу и сжала кулаки.

— Вторгнуться в чужой дом — это противозаконно, раскроить человеку череп — это противозаконно. Разбить и уничтожить чужое имущество — это противозаконно.

— Он ничего этого не делал, — страх остался, но сквозь него пробивался гнев. — А вы лжете, если обвиняете его.

— Я не лгу, миссис Хеннесси, и я не шлюха.

— Я не знаю, кто вы.

— Если вы не такая же ненормальная, как он, то вы знаете, что я не виновата в том, что случилось с вашим сыном.

— Не смейте говорить о моем сыне. Вы не знаете моего мальчика. Вы ничего об этом не знаете.

— Совершенно верно. Не знаю. Тогда почему вы обвиняете меня?

— Я вас не обвиняю, — у нее просто не было сил. — Почему я должна обвинять вас в том, что случилось много лет назад? Я обвиняю вас в том, что вы натравили полицию на моего мужа, который вам ничего не сделал.

— Когда я подошла к его микроавтобусу, чтобы представиться и выразить сочувствие, он плюнул в меня, назвал сукой и шлюхой.

Краска стыда залила щеки миссис Хеннесси. Ее губы задрожали, и она отвела взгляд.

— Это вы так говорите.

— Там была моя сводная сестра. Она тоже лжет?

— Даже если и так, это не имеет ничего общего с теми обвинениями, которые вы предъявляете.

— Вы видели, как он смотрел на меня вчера вечером в парке. Вы знаете, как сильно он меня ненавидит. Я обращаюсь к вам, миссис Хеннесси. Держите его подальше от меня и моего дома.

Силла повернулась и пошла прочь. Она была уже на середине пандуса, когда услышала звук захлопывающейся двери и щелчок замка.

Странно, но от этого разговора, жесткого и тяжелого, ей стало легче. Она что-то делала, а не только звонила в полицию и ждала следующего нападения.

Воодушевленная, она завернула в агентство недвижимости, чтобы сделать предложение по первому из выбранных ею домов. Она начала со справедливой, но низкой цены — ниже, чем могла быть рыночная цена дома. Для Силлы переговоры, предложения и контрпредложения были приятной частью работы.

Вернувшись в машину, она позвонила агенту, который занимался вторым домом, и договорилась о встрече, чтобы осмотреть его. Нет смысла тянуть резину, решила она. Потом она поехала в Морроу-Вилидж и сделала еще несколько дел, в том числе заскочила в продуктовый магазин, а потом направилась домой.

Она заметила белый микроавтобус раньше, чем ее увидел Хеннесси. И поскольку он ехал по направлению от маленькой фермы, то Силла предположила, что Хеннесси успел вернуться домой, поговорить с женой и вновь уехать, пока она каталась по Фронт-Роял и деревне.

Когда их машины поравнялись, он узнал Силлу, и его лицо побагровело.

— Совершенно верно, — сказала она, не снижая скорости, — это не мой пикап, потому что мой ты разгромил прошлой ночью.

Она тряхнула головой и сильнее нажала на газ. В зеркальце заднего вида мелькнул белый микроавтобус, который преследовал ее.

Значит, ты этого хочешь? Личной встречи, как выражается Форд? Отлично. Превосходно. Он может поехать за ней до дома, где они…

Страницы: «« ... 1516171819202122 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Жила-была одна большая, дружная семья: мать, отец, две дочери и сын. Они нежно и трепетно любили дру...
По всему миру происходят события, кажущиеся поначалу совершенно не связанными друг с другом: загадоч...
Случайное совпадение нескольких, казалось бы, независящих друг от друга событий приводит к урагану в...
Стать детективом – прекрасный способ устроить личную жизнь и отомстить тому самому красивому мальчик...
Следователь Маша Любимова ко многому привыкла, но место этого преступления заставило ее ужаснуться. ...
В ее руках были бесценные полотна, вынесенные из музея, чтобы не допустить расхищения богатой коллек...