Живым или Мертвым Блэквуд Грант

Глава 31

Телефонный звонок раздался в 10.47. Том Дейвис как раз заканчивал работу над крупной биржевой операцией, которая должна была принести Кампусу 1 350 000 долларов — совсем не плохо за трехдневную работу. Он поднял трубку на втором звонке.

— Том Дейвис.

— Мистер Дейвис, меня зовут Джон Кларк. Мне предложили позвонить вам. Можно было бы встретиться за ленчем.

— Кто предложил?

— Джимми Хардести, — ответил Кларк. — Со мной будет друг. Его зовут Доминго Чавес.

Дейвис на мгновение задумался — прежде всего, он насторожился, но это была лишь инстинктивная реакция, а вовсе не серьезное опасение. Хардести не станет давать его координаты кому ни попадя.

— Что ж, давайте встретимся, — сказал он. — Буду ждать вас после полудня, — сказал он, дав Кларку необходимые указания.

— Привет, Джерри, — сказал Дейвис, входя в просторный кабинет на верхнем этаже. — Мне только что позвонили.

— Кто-нибудь знакомый? — спросил глава Кампуса.

— Хардести из Лэнгли прислал двух парней познакомиться с нами. Обоих Управление отправляет на пенсию. Джон Кларк и Доминго Чавес.

Глаза Хендли округлились.

— Джон Кларк?

— Похоже на то. Он подъедет к полудню.

— Нужен ли он нам? — произнес бывший сенатор, уже наполовину зная ответ на этот вопрос.

— Босс, поговорить с ним наверняка стоит. Он может пригодиться, хотя бы как инструктор для подготовки полевых агентов. Я-то знаю его только по разговорам. Его любят Эд и Мэри Пэт Фоли, а их мнения не из тех, которыми можно пренебрегать. Он не боится выпачкать руки, но всегда действует с умом. Отличные инстинкты, толковая голова. И Чавес сделан из того же теста. Он служил в «Радуге» вместе с Кларком.

— Надежные?

— Нужно с ним поговорить, но мне кажется, что да.

— Что ж. Если решишь, что они годятся, приведи их ко мне.

— Не сомневайся, — ответил Дейвис, взявшись за ручку двери.

«Вот это да! — подумал Хендли. — Джон Кларк».

— Здесь налево, — сказал Доминго, когда они отъехали на сотню ярдов от светофора.

— Нужный дом должен быть справа. Видишь антенны?

— Угу, — хмыкнул Чавес, как только они повернули. — Целый сад из коротковолновых антенн.

— И никакой охраны на виду, — усмехнувшись, добавил Кларк. — Хороший признак. — Профессионалы знают, как прикинуться безопасными. Он припарковал арендованный автомобиль на площадке, походившей на автостоянку для посетителей; они вышли и направились к парадному входу.

— Доброе утро, сэр, — обратился к нему охранник в форме. Форма была стандартной, на груди висела табличка с именем — ЧАМБЕРС. — Чем могу быть полезен?

— Нам нужно видеть мистера Дейвиса. Джон Кларк и Доминго Чавес.

Чамберс поднял телефонную трубку и набрал короткий номер.

— Мистер Дейвис? Говорит Чамберс от главного входа. К вам приехали два джентльмена. Да, сэр, хорошо. — Он положил трубку. — Сейчас он спустится, джентльмены.

Дейвис появился через минуту. Он оказался чернокожим мужчиной среднего роста. Кларк решил, что ему лет пятьдесят. Хорошо одет, без пиджака, рукава сорочки засучены, узел галстука ослаблен. Похож на преуспевающего биржевого брокера.

— Спасибо, Эрни, — сказал он охраннику и повернулся к приезжим. — Вы, наверно, Джон Кларк.

— Виновен, — шутливо отозвался Кларк. — А это — Доминго Чавес.

Последовал обмен рукопожатиями.

— Прошу вас, — сказал Дейвис, направляясь к лифтам.

— Я уже видел вас прежде, — сообщил Чавес. — На другой стороне реки.

— Неужели? — сразу насторожился Дейвис.

— В оперативном отделе. Вы были оперативным дежурным, верно?

— Да, я когда-то работал в разведке. Ну, а сейчас я всего лишь скромный брокер. В основном занимаюсь корпоративными вопросами, ну и, по мелочи, случается работать на правительство.

Они поднялись на верхний этаж и направились в кабинет Дейвиса, вернее, туда, где он находился. А находился он совсем рядом с отделом Рика Белла, и туда шел кто-то еще.

— Эй! — услышал Кларк и, обернувшись, увидел, что по коридору шагает Джек Райан-младший. Кларк пожал протянутую руку, и на его лице впервые появилось удивленное выражение.

— Джек… Ты, что же, работаешь здесь, да?

— Ну, да.

— И чем занимаешься?

— В основном валютным арбитражем. Пересыпаю деньги из пустого в порожнее, и тому подобное.

— Я думал, что ваш фамильный бизнес это акции всякие, облигации, — спокойно заметил Кларк.

— Я в этом не участвую… пока, — ответил Джек. — Ладно, я тороплюсь. Может быть, увидимся попозже, а?

— Конечно, — кивнул Кларк. Голова у него еще не пошла кругом, однако ему казалось, что он уже перестает ориентироваться во множестве сегодняшних открытий.

— Заходите, — сказал Дейвис, приглашающе махнув из своей двери.

Кабинет оказался комфортабельным, и, в отличие от штаб-квартиры ЦРУ, мебель в нем явно не была сделана заключенными федеральной тюрьмы. Дейвис предложил посетителям усаживаться.

— Вы давно знаете Джимми Хардести?

— Лет десять, а то и все пятнадцать, — ответил Кларк. — Хороший парень.

— Это верно. Итак, вы собираетесь в отставку?

— Вообще-то, я никогда об этом не думал всерьез.

— А вы, мистер Чавес?

— Я совершенно не готов к тому, чтобы жить на социальное пособие, и полагаю, что умею делать кое-что полезное. К тому же, у меня жена и ребенок, и еще один на подходе. Только, знаете ли, я, конечно, еще ничего не знаю, но по первому впечатлению ваши дела здесь довольно далеки от того, что мы умеем делать.

— Тем не менее все, кто тут работает, обязаны владеть несколькими языками, — ответил Дейвис. — И, помимо этого… — Он пожал плечами. — Как у вас с допуском к секретности?

— «Совершенно секретно», «специальная разведка», полиграф — у обоих, — сказал Кларк, и добавил: — По крайней мере до тех пор, пока Лэнгли не закончит возиться с нашими бумагами. А что?

— Потому что то, чем мы здесь занимаемся, не подлежит широкой огласке. Вам придется подписать довольно строгие соглашения о неразглашении. Имеете что-нибудь против этого?

— Нет, — не задумываясь, ответил Джон. Его любопытство разыгралось всерьез, такого с ним не бывало уже несколько лет. Он отметил про себя, что его не просили принести какую-нибудь присягу. Впрочем, присяги уже отходили в прошлое, и даже в суде от них уже давно отказались — если верить газетам. Процедура подписания заняла менее двух минут. Бланки ничем не отличались от тех, которые им неоднократно приходилось подписывать в прошлом, а вот антураж был несколько иным.

Дейвис внимательно посмотрел на подписи и убрал бумаги в ящик стола.

— Хорошо, теперь вкратце о нас. Мы получаем по неофициальным каналам много инсайдерской информации. АНБ следит за международной торговлей из соображений безопасности. Помните, что устроила нам Япония? Они поставили вверх ногами Уолл-стрит, и федералы решили, что за такими вещами нужно как следует приглядывать. Экономические войны совершенно реальны, и страну можно ввергнуть в настоящий хаос, дезорганизовав ее финансовые институты. Это идет нам на пользу, особенно в игре на колебаниях курса валют. Именно таким образом мы делаем основные деньги.

— Почему это так важно? — спросил Чавес.

— Мы самофинансируемая организация, не имеющая никакого отношения к федеральному бюджету и, следовательно, к его «радарам». В наши двери не входит ни один цент, взятый из карманов налогоплательщиков. Все, что мы тратим, зарабатывается нашими собственными трудами, а что мы не расходуем, то откладываем.

«Все интереснее и интереснее», — подумал Кларк.

Вы держите что-то в секрете, не привлекая Конгресс к своей деятельности, и, следовательно, не нуждаясь в аудите Административно-бюджетного управления. Если правительство не финансирует что-то, значит, для Вашингтона оно существует лишь как налогоплательщик. А хорошая бухгалтерская фирма без труда сможет доказать, что «Хендли Ассошиэйтс» — официальное название Кампуса — не получает значительных доходов. Важно лишь платить все, что положено, и делать это вовремя. Вряд ли кто-нибудь умеет прятать деньги лучше, чем эти ребята. Несомненно, у Джерри Хендли хватает связей в Вашингтоне для того, чтобы держать свой бизнес в стороне от яркого света. Лучше всего это удается, когда ведешь себя честно. В Америке вполне достаточно богатеньких мастеров темных дел, крючкотворов, чтобы заинтересовать и ВНС, и КЦБ, а эти конторы, как и большинство правительственных учреждений, не ведут по собственной инициативе поисков новых хитрецов, если на то нет весомого указания. Пока ты не прослыл чересчур хорошим или не взял курс слишком уж близко к ветру, радары тебя не заметят.

— Скажите, много у вас настоящих клиентов? — поинтересовался Чавес.

— Пожалуй, что все частные счета, которыми мы управляем, принадлежат нашим сотрудникам, и работа с ними идет очень даже неплохо. За последние три года прибыль на капитал составляла в среднем двадцать три процента, и это вдобавок к зарплате, которая тоже весьма неплоха. У нас существуют и некоторые надбавки, например, образовательные пособия для сотрудников, имеющих детей.

— Впечатляет. Но чем же вы занимаетесь в действительности? — спросил Динг. — Людей убиваете, что ли? — Он-то думал, что просто плоско пошутил, чтобы разбавить серьезность разговора.

— Иногда, — просто ответил Дейвис. — Вроде как от ситуации зависит.

Наступила непродолжительная пауза.

— Вы шутите? — сказал Кларк.

— Нет, — ответил Дейвис.

— Кто санкционирует такие действия?

— Мы сами. — Дейвис немного помолчал, давая им возможность усвоить сказанное. — На нас работает некоторое количество хорошо подготовленных людей — людей, которые хорошо обдумывают свои действия и тщательно их осуществляют. Да, мы действительно поступаем так, когда того требуют обстоятельства. За последние несколько месяцев мы уничтожили четверых — все находились в Европе, все были всерьез причастны к терроризму. Ни проколов, ни «отдачи» пока не последовало.

— Кто же это сделал?

Дейвис немного делано улыбнулся.

— Вы только что встретили одного из них.

— Не надо из меня дурака делать! — возмутился Чавес. — Джек-младший? «Шортстоп»?

— Да, именно он упокоил одного из них в Риме шесть недель назад. Небольшая накладка в ходе операции: он вроде как попал в активную часть, что называется, дуриком, но сработал как надо. А объект — некий Мохаммед Хасан аль-Дин, один из руководителей группы террористов, причинившей нам немало головной боли. Помните перестрелку в универмаге?

— Да.

— Его работа. Мы отыскали ниточку к нему и устранили его.

— В газетах об этом ничего не говорилось, — бросил Кларк.

— Согласно заключению судебно-медицинских экспертов римской полиции, он умер от сердечной недостаточности, — сказал Дейвис.

— И отец Джека об этом не знает?

— Ничего. Как я сказал, для него планировалась другая роль, но вышла накладка, и пришлось справляться самому. Знай мы, что так получится, попытались бы найти другой способ, но вышло так, как вышло.

— Каким образом Джек устроил этому типу сердечный приступ, я даже спрашивать не собираюсь, — сказал Кларк.

— Вот и хорошо. Потому что я не собираюсь вам это говорить — по крайней мере, пока.

— Как у нас с прикрытием? — поинтересовался Кларк.

— Пока находитесь в Штатах, вы прикрыты полностью, со всех сторон. За океаном — другая история. Конечно, мы гарантируем всестороннюю заботу о ваших семьях, но если вас схомутают где-нибудь за океаном… Что ж, мы наймем вам лучших адвокатов, каких только сможем найти. В остальном же вы окажетесь в положении сугубо частных лиц, пойманных на нехорошем деле.

— К такому положению мне не привыкать, — сказал Кларк. — И потому моя жена и дети в безопасности. Итак, за кордоном я становлюсь частным лицом?

— Совершенно верно, — подтвердил Дейвис.

— И чем заниматься?

— Убирать с дороги нехороших людей. Такое вам по силам?

— Я уже давно занимаюсь такими делами, и не всегда за те гроши, которые платит Дядя Сэм. Время от времени у меня из-за этого случались неприятности в Лэнгли, но ведь я никогда не шел на такие действия без тактической необходимости, так что я… мы всегда выходили сухими из воды. Ну, а если здесь случится что-нибудь этакое… Допустим, тайное убийство.

— На такой случай для вас готово президентское помилование.

— Повторите, пожалуйста, — попросил Джон.

— Организовать это заведение Джерри Хендли уговорил Джек Райан. Джерри поставил такое условие. И президент Райан подписал сто чистых бланков помилования.

— Разве это законно? — спросил Чавес.

— Пэг Мартин говорит, что да. Он один из тех немногих, кто знает о существовании этой организации. Еще Дэн Мюррей. И Гас Вернер. С Джимми Хардести вы знакомы. А Фоли не знают. Мы подумывали о том, чтобы привлечь их тоже, но Джек был против. Даже тем, кого я назвал, известно лишь столько, чтобы они могли рекомендовать людям, которые имеют определенную подготовку и достойны доверия, посетить некое место. О нашей оперативной работе они не знают ровным счетом ничего. То есть они знают о том, что существует некая особая организация, но не то, чем она занимается. Оперативная информация не поступала даже к президенту Райану. За стены этого дома не выходит ничего.

— Трудно ожидать встретить у выходца из политических кругов такое доверие к людям, — заметил Кларк.

— Да, необходимо очень тщательно подбирать людей, — согласился Дейвис. — Джимми считает, что вам обоим можно доверять. Я знаком с вашими биографиями, и считаю, что он прав.

— Мистер Дейвис, это грандиозная идея, — сказал Кларк, откидываясь в кресле.

Лет двадцать, если не больше, он мечтал о чем-нибудь подобном. Лэнгли направило его в Ливан следить за Абу Нидалем, чтобы выяснить, нет ли возможности устроить этому опасному террористу встречу с Богом. Задание было ничуть не менее опасным, чем, собственно, устранение. Тогда у него кровь кипела, — настолько он был оскорблен этим бессмысленным поручением, — но он выполнил его и вернулся домой с фотографиями, которые ясно показывали, что да, этого подонка вполне можно было ликвидировать. Но люди из Вашингтона, у которых то ли головы были более холодными, то ли очко непрерывно играло от страха перед любым серьезным поступком, отменили операцию. Так что оказалось, что он впустую рисковал жизнью, а много позже израильская армия уничтожила Абу ракетой «Хеллфайер», выпущенной с вертолета «Апач», и работа получилась куда более грязная, чем при использовании снайперской винтовки с расстояния 180 метров. Были значительные сопутствующие жертвы и разрушения, что, вообще-то, никогда не смущало израильтян.[18]

— Ладно, — сказал Чавес. — Значит, если нам дадут задание, нужно будет устранить кого-нибудь такого, кто этого по-настоящему заслуживает. Если нас поймают — значит, не повезло. Практически рассуждая, половина шансов за то, что нас пришлепнут на месте. Таковы, насколько я понимаю, правила игры. Но все же приятно было бы идти на такие дела под синим одеяльцем, то бишь национальным флагом.

— Служить своей стране можно по-разному.

— Пожалуй, что так, — согласился Динг.

— Один тип в Лэнгли копается в моем прошлом, — сказал Кларк. — Его зовут Олден, он из оперативного департамента. Похоже, что Джим Грир оставил досье на меня, в котором говорится о том, чем я занимался перед тем, как завербоваться. Я не имею представления о том, что там содержится, но, боюсь, что эти бумаги могут создать серьезные трудности.

— Каким образом?

— Я в свое время расправился с несколькими наркоторговцами. Причины не имеют значения, но я ликвидировал целую шайку. Следствие вел отец Джека Райана-старшего, он был полицейским детективом и хотел меня арестовать, но я отговорил его от этого и имитировал собственную смерть. Райан знает эту историю — по крайней мере, часть ее. Как бы там ни было, в Управлении могут иметься сведения и о тех событиях. И вы должны об этом знать.

— Что же, если из-за этого возникнут какие-то осложнения, мы прикроем вас одним из президентских бланков. Вы считаете, что этот Олден может использовать те сведения против вас?

— Он из самых грязных политических скотов.

— Понимаю. Вам нужно время на обдумывание?

— Конечно, — ответил Кларк за двоих.

— В таком случае, подумайте до утра, а завтра возвращайтесь. Если решите пойти дальше, то встретитесь с боссом. Но хочу напомнить: то, о чем мы говорили…

— Мистер Дейвис, я храню множество секретов на протяжении многих лет. И он тоже. Если вы считаете, что мы нуждаемся в напоминании, значит, у вас неверное представление о нас.

— Учту. — Дейвис поднялся, давая понять, что разговор окончен. — До завтра.

Они молчали до тех пор, пока не вышли из здания.

— Подумать только — Джек-младший кого-то замочил! — воскликнул Чавес, обращаясь к небу, когда они шли к машине.

— Получается, что так, — отозвался Кларк, подумав про себя, что, может быть, хватит уже относиться к нему как к «младшему». — Похоже, что он, в конце концов, тоже приобщился к фамильному бизнесу.

— Отец наверняка на г…но изойдет.

— Может быть, — кивнул Джон. Хотя то, что может сказать отец, ни в коей мере не сравнится с той реакцией, которую можно ожидать от матери.

— Джон, мне надо исповедаться, — сказал Чавес еще через несколько минут, в машине.

— Слушаю тебя, сын мой.

— Я лажанулся — о-очень крупно. — Чавес подался вперед на сиденье, вынул из заднего кармана какой-то небольшой плоский предмет и положил его на «торпеду» машины.

— Что это такое?

— Флэшка. Ну, знаешь — от компьютера…

— Динг, я знаю, что это такое. Но почему ты показываешь ее мне?

— Я забрал ее у одного из ублюдков в посольстве, в Триполи. Мы их наскоро обыскали, вывернули карманы. Это я нашел у их главного — того, которого я пристрелил, когда он сидел за ноутбуком.

Один из террористов, несмотря даже на то, что в боку у него сидела 9-миллиметровая пуля из чавесовской «МР-5», умудрился доковылять до ноутбука и нажать какую-то кнопку, уничтожившую данные на жестком диске и контроллере беспроводной связи. Все это теперь находилось в полном распоряжении шведов, а смогут ли они что-то выжать из добычи — было только их делом.

Тогда все сошлись на том, что плохие парни связывались по ноутбуку с кем-то, находившимся снаружи. Кларк знал, что такова реальность электронной эры. Технологии беспроводного Интернета позволяли не только обеспечить лучшую проходимость сигналов, но и гораздо эффективнее шифровать передачи. Даже если бы ливийцы согласились на широкое сотрудничество, шансов на то, что «Радуге» удалось бы запеленговать и/или подавить все «горячие точки» вокруг посольства, не было ровно никаких. Так что даже если шведы смогут восстановить диск или карту Wi-Fi, им все равно не удастся установить, с кем общались преступники, находясь в посольстве.

«А может, и удастся», — подумал Кларк.

— Христос! Динг, это же ужасная оплошность.

— Сунул в карман и вспомнил об этой штуке, лишь когда распаковывал вещи, приехав домой. Прости. Так что же делать? — спросил Динг с ядовитой улыбкой. — Отдать Олдену?

— Позволь, я немного подумаю.

То, что ему было нужно, Джек нашел почти под вечер. Пусть законы и требовали, чтобы деятельность страховых компаний, работающих в авиации, была публичной, но о легкости доступа к данным никто не позаботился. И потому страховщики, в большинстве, усложняли поиск, насколько это было в их силах.

— Страховая компания «XLIS — XL», Швейцария, — доложил Джек Раундсу. — Ведет большую работу с авиацией. Три недели назад заключили полис на «Дассо-фалкон 9000». Это маленький корпоративный реактивный самолет. Строит та же компания, что и истребители «Мираж». Страхователь — женщина по имени Маргарита Хласек, совладелица «Хласек эр» на пару со своим мужем, Ларсом, который к тому же еще и пилот. Базируется в Цюрихе. А зацепка вот в чем. Я по перекрестным ссылкам вышел на один из наших перехватов, где оказалась куча ключевых слов, и получил такой факт: два дня назад ФБР связалось со своими атташе в Стокгольме и Цюрихе. Кто-то ищет информацию по «Хласек эр».

— Почему в Стокгольме?

— Предполагаю, что они хотят добраться до основной базы Хласека и, возможно, что-то узнать в последнем аэропорте, где побывал «Фалкон».

— Что еще известно о «Хласеке»?

— За ними замечены не слишком хорошие фокусы. Я нарыл четыре не связанных между собой жалобы, направленные в Шведскую администрацию гражданской авиации и Шведское управление гражданской авиации…

— Какая между ними разница?

— Одни занимаются государственными аэропортами и управляют воздушным движением, а вторые имеют дело с коммерческой авиацией и занимаются вопросами безопасности. Четыре жалобы за последние два года — три о нарушениях в таможенной документации и одна о неразберихе с полетным планом.

— Летает в районах, где любят террористов… — пробормотал Раундс. — Возможно. Если так, то его услуги стоили недешево.

— Давайте поговорим с Джерри.

В кабинете у Хендли оказался Грейнджер. Босс жестом пригласил сотрудников войти.

— Похоже, что Джек кое-что нашел, — сообщил Раундс. Джек рассказал о своих последних изысканиях.

— Картина общим планом, — заметил Грейнджер.

— Пропавший самолет, участие БАТО, включение в работу шпиков ФБР в Швеции и чартерная компания с подмоченной репутацией, — возразил Раундс. — Мы ведь уже имели дело с такими вещами, верно? «Хласек эр» перевозит людей, которые не хотят или не могут летать регулярными рейсами. Возможно, это и не приведет нас к тем, кого мы ищем, но не исключено, что, потянув за эту ниточку, мы что-нибудь размотаем. Или отыщем какую-нибудь дрянь, на которую стоит потратить пулю.

Хендли ненадолго задумался, потом взглянул на Грейнджера. Тот пожал плечами и кивнул.

— Что скажешь, Джек? — осведомился Хендли.

— Думаю, босс, разумно было бы пойти в лес и потрясти дерево-другое.

— Согласен. Чем у нас сейчас заняты братья Карузо?

Глава 32

Иметь дело с посредниками, в общем-то, необычно, но не настолько, чтобы у Мелинды были основания беспокоиться. Как правило, это означало, что клиент женат или является известным человеком и не хочет подставляться под опасность огласки, так что и платили они больше, что, собственно, и решало дело. Посредник, дядька средиземноморской внешности по имени Паоло, дал ей вперед половину оговоренных заранее трех тысяч долларов и сказал, на каком углу она должна будет ждать, чтобы он ее отвез на место назначения. Такие дела тоже не были в ее обычаях, но деньги есть деньги, к тому же обычно она получала за работу куда меньше.

Наиболее вероятная опасность, которая могла ей угрожать, заключалась в том, что очередной «Джон» окажется извращенцем и потребует от нее чего-нибудь такого, чего ей делать не захочется. Тогда проблема будет состоять в том, чтобы убедить его вести себя по-человечески, но не лишиться заработка. Как правило, мужчины поддаются убеждениям, но порой случается и налететь на особого упрямца, зацикленного на дурацких фокусах. В этих случаях — такое с ней случалось дважды — лучше всего, как подтвердил опыт, было проявить решительность. Сказать: «Спасибо, нет», и уносить ноги как можно скорее.

Если верить статистике, серийных убийц сейчас немного, но ведь половина из них специализируется на таких, как она — это началось еще с Джека Потрошителя, зверствовавшего в лондонском Уайтчепеле. Ночные леди, как о них говорили в элегантной Англии девятнадцатого века, чтобы перепихнуться по-быстрому, вели своих «Джонов» в укромные уголки, где убить куда проще, чем на людной улице. Потому и она сама, и многие из ее коллег прибегали к простой системе взаимной подстраховки, рассказывая друг дружке о подробностях своих встреч.

На этот раз автомобиль оказался «Линкольном таункаром» с затененными стеклами. Он притормозил у тротуара, и Мелинда услышала, как щелкнул, отпираясь, замок задней двери. Окна остались поднятыми. Постояв секунду в нерешительности, она забралась в машину.

— Что это у вас стекла такие темные? — спросила она водителя, стараясь, чтобы ее слова прозвучали как можно непринужденнее.

— От солнца, — коротко бросил он.

«Что ж, резонно», — подумала Мелинда, положив ладонь на сумочку, где у нее лежал древний карманный «кольт» калибра 0,25 дюйма, заряженный семью патронами и поставленный на предохранитель. Конечно, не то что «магнум» 0,44, но, в любом случае, мало не покажется.

Она посмотрела на часы и сообразила, что они добрых полчаса как выехали из города. С одной стороны, хорошо, с другой, — плохо. По-настоящему уединенное жилище — удобное место для того, чтобы убить проститутку и выбросить труп. Но если беспокоиться обо всем на свете, то и жить нельзя, к тому же ее сумочка всего в дюйме от правой руки, а там лежит мистер «кольт»…

Машина резко свернула налево, прокатилась по узкому переулку и, сделав еще один левый поворот, въехала в гараж многоквартирного дома. Впрочем, не в общий гараж, а частный, а это означало и отдельный вход в здание. По крайней мере не стоянка трейлеров. Она боялась людей, живущих в таких местах. Они не принадлежали к ее обычной клиентуре. Мелинда брала тысячу, а то и две за раз, а за целую ночь — четыре с половиной. Было просто замечательно, что многие соглашались платить такие деньги, так что она имела заметную прибавку к зарплате, которую она получала как секретарь по приему посетителей в управлении муниципальных школ Лас-Вегаса. Водитель вышел из машины, открыл заднюю дверь, возле которой она сидела, и предложил руку, помогая выйти.

— Добро пожаловать! — произнес солидный голос. Она пошла на звук и обнаружила гостиную, где находился рослый видный мужчина с приятной улыбкой на лице. К такому она давно привыкла. — Как вас зовут? — Голос у него был приятный. Мелодичный.

— Мелинда, — ответила она и направилась к нему, виляя бедрами чуть сильнее, чем обычно.

— Не хотите выпить бокал вина, Мелинда?

— Благодарю вас, — ответила она, и почти в ту же секунду появился отличный хрустальный бокал. Паоло исчез — она не имела никакого представления, куда именно, — но атмосфера, которую она ощутила, позволила настороженности приослабнуть. Этот человек, кем бы он ни был, богат, она ощущала вполне явственный аромат богатства. Так что можно было немного расслабиться. Мелинда отлично умела понимать мужчин — собственно, именно это и было главным в ее профессии, — и этот парень не казался ей опасным ни в малейшей степени. Он всего лишь хотел освободить яйца от того, что их переполняло, а ее работа состояла в том, чтобы предоставить ему такую возможность. Она много просила с клиентов потому, что хорошо умела ее делать, а мужчины беспрекословно платили, потому что она стоила этих денег. Все это представляло собой в чистом виде принцип неограниченной свободы предпринимательства, весьма популярный в этой местности, однако Мелинде никогда не приходило в голову голосовать за республиканцев.

— Прекрасное вино, — похвалила она, сделав глоток.

— Благодарю. Стараюсь быть хорошим хозяином. — Он плавным жестом указал на кожаный диван. Мелинда села, положив сумочку слева от себя, но не застегивая молнию. — Вы, видимо, желаете получить оставшиеся деньги сразу?

— Да, если не возражаете.

— Ни в коем случае. — Он запустил руку в задний карман брюк, извлек конверт и протянул ей. Двадцать стодолларовых купюр, которые оправдают ее сегодняшнюю работу. А может оказаться и больше, если она сможет особенно понравиться ему.

— А можно мне узнать ваше имя? — спросила Мелинда.

— Можете смеяться, но меня действительно зовут Джон. Впрочем, знаете, это не имеет значения.

— Что ж, прекрасно, Джон, — ответила она с улыбкой, которая могла бы растопить даже хром на бампере «Шеви» 1957 года выпуска, и поставила на стол бокал с недопитым вином. — Итак… — Пора было переходить к делу.

Через три часа Мелинда потратила некоторое время на то, чтобы принять душ и причесаться. Эти процедуры, следующие за сексом, предназначались для того, чтобы продемонстрировать клиенту, что он затронул ее сердце. Впрочем, мужчины редко понимали этот намек. Вот и до Джона он тоже не дошел. К тому же ей хотелось смыть с себя его запах. Запах казался знакомым, но она никак не могла сообразить, где и когда ощущала его прежде. «Что-то медицинское», — подумала она, пытаясь выкинуть мысль из головы. Может быть, мазь, которой спортсмены смазывают ступни, или что-то еще в этом роде. Но, несмотря ни на что, он был совсем неплох на вид. Возможно, итальянец. Или из Средиземноморья или Ближнего Востока, что вероятнее. Народу оттуда полным-полно, что же касается этого парня, то, судя по его манерам, он никогда не испытывал нехватки в деньгах.

Она оделась и, кокетливо улыбаясь, вышла из ванной.

— Джон, — сказала она, вложив в голос всю искренность, на которую была способна, — это было изумительно. Надеюсь, мы с вами когда-нибудь еще встретимся.

— Вы очаровательны, Мелинда, — ответил Джон и поцеловал ее. По части поцелуев он был мастером. После этого он вручил ей второй конверт, в котором оказалось еще двадцать стольников. А потом обнял ее.

«Да, это что-то», — думала она. Возможно (всего лишь возможно), если она сделала все, как надо, ее пригласят сюда еще раз. Что может быть лучше богатых постоянных клиентов.

— Она оказалась адекватной? — почтительно спросил Тарик, вернувшись после того, как отвез Мелинду в город.

— Вполне, — ответил Эмир, который сидел, откинувшись на спинку дивана. «Даже более, чем адекватной, — добавил он про себя. — Ничего общего с той, первой».

— Я приношу покорнейшие извинения за ту ошибку.

— Никаких извинений не требуется, мой друг. Мы же в уникальном положении. Ты проявил осторожность, чего я и ожидал от тебя. — У другой женщины — ее звали Трикси, — оказались плохие манеры, чего, невзирая на то, что в постели она тоже была вполне хороша, Эмир не смог ей простить. Не задавай она столько вопросов, не проявляй такого любопытства, она самым лучшим образом вернулась бы на свой перекресток и продолжала бы свою жалкую жизнь, и единственным наказанием для нее стало бы отсутствие повторного приглашения. Жаль, конечно, но так было нужно. И, кстати, полезный урок. «То, что Тарик привез Трикси прямо в дом, было его серьезной ошибкой, для исправления которой пришлось снять эту квартиру», — думал Эмир. А эта квартира выполняла роль этакой буферной территории на тот случай, если потребуется вызвать еще какую-нибудь шлюху.

— Есть что-нибудь еще на сегодня? — спросил он. Им предстояло провести здесь ночь и лишь наутро вернуться домой. Многократные ночные поездки вполне могли привлечь внимание любопытных соседей.

— Да, четыре вопроса, — ответил Тарик и сел в кресло напротив своего господина. — Во-первых, Хади едет в Париж. Завтра он встретится с Ибрагимом.

— Ты изучил то, что он доставил?

— Да. Четыре предприятия кажутся мне многообещающими. Наш агент занимается ими уже почти два года, и, похоже, на одном из них меры безопасности значительно ослабели.