Ритуал смерти Робертс Нора
– Ты его недолюбливал?
– Я его практически не знал. Просто мне известен этот тип. С Вайнбургами я дел не веду. Когда-то, на заре моей карьеры, я искал, кто бы поддержал несколько моих проектов. Проекты были вполне законными! – добавил он, перехватив насмешливый взгляд Евы. – Так вот, они меня и на порог не пустили: я был клиентом не их уровня. Я обратился в другое место, дело выгорело, Вайнбурги тяжело это переживали.
– Значит, у них консервативный банк, ориентирующийся на клиентов с репутацией?
– Вот именно.
– Наверное, его отцу было бы неприятно узнать, что его отпрыск связался с сатанистами. Это бросает тень на всю семью.
– Совет директоров пришел бы в ужас, а семейство просто бы его отринуло.
– Не похоже, что Вайнбург-младший любил рисковать. Хотя… Он говорил про секс. Что все это из-за секса. Он мог быть одним из тех, кто пользовался Алисой. А потом почувствовал себя виноватым, или его просто разбирало любопытство, вот и пришел на прощание с телом. И тут вдруг испугался. Он что-то увидел, я уверена! Если бы я его задержала, вытянула бы из него это за десять минут.
– Очевидно, кто-то тоже так подумал.
– Этот кто-то находился там. В зале. Он наблюдал за ним.
– Или за тобой, – добавил Рорк. – Что более вероятно.
– Пусть и дальше наблюдают – только осторожно. Потому что теперь я не упущу момент и сама вцеплюсь им в глотку! – Лимузин подкатил к зданию участка. Ева выглянула в окно, надеясь, что никого из ее коллег поблизости нет. – Встретимся дома. Буду через несколько часов.
– Я подожду.
– Что за глупости! Поезжай домой.
Но Рорк устроился поудобнее и включил компьютер.
– Я подожду, – повторил он и налил себе еще бренди.
– Вот ослиное упрямство! – буркнула Ева. И тут ее кто-то окликнул:
– О, Даллас! Решила немного поработать?
– Ну, Картер, ты дождешься! – процедила она сквозь зубы и под хохот коллег поспешила в здание.
Ева появилась час спустя, усталая и злая.
– Представляешь, Картер только что объявил по радио, что мой экипаж дожидается у подъезда. Что за идиот! Не знаю, кому мне дать по шее – тебе или ему.
– Дай ему, – посоветовал Рорк, обнимая ее за плечи. Он уже успел выключить компьютер и теперь смотрел по видео какой-то новый фильм.
Она хотела было возмутиться, но на самом деле ее успокаивал аромат его дорогого табака – так же, как рука Рорка на ее плече.
– Что это ты смотришь?
– Богарт и Бакол. Это их первый совместный фильм.
Ева вытянула ноги и стала слушать, как Бакол спрашивает у Богарта, умеет ли он свистеть.
– Интеллектуальное кино, – усмехнулась она.
– Во всяком случае, довольно забавное. Когда-нибудь надо будет посмотреть весь фильм. Вы очень напряжены, лейтенант.
– Возможно.
– Надо это исправить. – Он налил ей стакан какой-то желтоватой жидкости. – Выпей.
– Что это?
– Вино. Просто вино.
Она с опаской принюхалась.
– Я собиралась немного поработать дома. Мне нужна ясная голова.
– Иногда полезно и отключиться. Тогда ясная голова будет хотя бы утром.
Ева подумала, что Рорк, как всегда, прав. В ее мозгу накопилось слишком много информации, а толку не было. Четыре смерти – а разгадки не видно. Если она на несколько часов расслабится, возможно, ей станет лучше. Только вот расслабиться никак не удавалось…
– Тот, кто убил Вайнбурга, действовал бесшумно и быстро, – сказала Ева. – И четко – прямо в сердце. Если перерезать глотку, можно перепачкаться в крови. А в сердце – мгновенно и аккуратно.
– Угу. – Рорк принялся массировать Еве шею – это всегда помогало ей снять стресс.
– На сколько мы опоздали? Секунд на тридцать-сорок? Да, очень быстро. Но, кроме Вайнбурга, на сборищах у Селины были и другие… Мне нужно раздобыть список членов секты. Как бы это сделать? – Она пригубила бокал. – Кстати, о чем вы с Фини говорили?
– О Мексике. Перестань волноваться.
– Хорошо, хорошо. – Ева откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза – как ей показалось, на несколько секунд. Когда же она снова их открыла, оказалось, что они уже въехали в ворота. – Я что, спала?
– Минут пять.
Ева подозрительно взглянула на Рорка.
– Это было обыкновенное вино?
– Самое обычное. Следующий пункт программы – горячая ванна.
– Ванна… – Она задумалась. – Что ж, пожалуй, неплохо.
Через десять минут Ева залезла в ванну и поняла, что это даже больше, чем неплохо. Увидев, что Рорк тоже раздевается, она спросила:
– Эта ванна для меня или для тебя?
– Для нас.
– Очень хорошо. Ты мне сейчас расскажешь, как спас жизнь красивой женщине.
– Хм-м-м. – Рорк уселся в ванну лицом к Еве и протянул ей бокал вина. – Неужели я несу ответственность и за то, что происходило в прошлой жизни?
– Не знаю. Во всяком случае, есть такая теория, что ты либо извлекаешь уроки из случившегося, либо все повторяется заново. – Подняв бокал как можно выше, она опустилась под воду, потом вынырнула, отфыркиваясь. – Ты думаешь, вы были любовниками?
Он в задумчивости провел рукой по ее ноге.
– Если тогда она выглядела не хуже, чем сейчас, надеюсь – да.
Ева усмехнулась.
– Что же, я думаю, время от времени тебя должно тянуть к таким вот роскошным женщинам. – Она повертела в руке бокал. – Почти все считают, что, выбрав меня, ты изменил своим вкусам.
– Почти все?
Она допила вино и отставила бокал.
– Да. Каждый раз, когда приходится общаться с твоими партнерами, мне бывает не по себе. Они, естественно, не перестают задаваться вопросом: что на тебя нашло? Я ведь не роскошная красавица с пышным бюстом.
– Нет. Ты стройная, изящная, сильная. Именно поэтому я тебя и выбрал.
Еве стало неловко, как всегда, когда он говорил нечто подобное.
– Меня всегда удивляет, почему тебя так волнует, что думают по этому поводу мои деловые партнеры, – добавил Рорк.
– А меня и не волнует. Я просто высказала свои соображения. Наверное, от вина стала разговорчивой.
– Ты оскорбляешь меня, Ева. Я не люблю, когда осуждают мой вкус.
– Забудем об этом. – Она снова нырнула, но, почувствовав его руки у себя на талии, тут же вынырнула. – Эй, что ты делаешь? Решил меня утопить? – Ева стряхнула капельки воды с ресниц и увидела, что Рорк действительно обиделся. – Слушай…
– Нет, это ты слушай. Но сначала… – Он поцеловал ее в губы – страстно, горячо, – и у нее тут же голова пошла кругом. – Мы сейчас же перейдем к третьему пункту нашей программы, лейтенант, – сообщил он через несколько секунд. – И я покажу вам, почему меня привлекаете именно вы. Именно вы. Я ошибок не совершаю.
– Ваше наглое поведение ничего не докажет. Я же сказала, что все дело в вине.
– Употребление алкоголя только усугубляет вину, – сказал он. Рука его легла ей на живот и скользнула ниже. – Сейчас вы будете стонать и визжать – но не от вина!
– Не буду я стонать! – возмутилась Ева и тут же нарушила свое слово. – Ох, Рорк, у меня дыхание перехватывает, когда ты это делаешь.
– Ну и не дыши. – Он приподнял ее так, что грудь ее показалась над водой. – Сейчас я тебя возьму – и ты мне это позволишь.
– Я не хочу, чтобы меня кто-то брал! Я предпочитаю брать сама, и если ты еще этого не понял… – Ева попыталась обхватить его руками, но тут ее настиг оргазм. Она откинулась назад, руки ее бессильно повисли.
Рорка вдруг охватило безудержное желание. Он хотел ее сейчас же, немедленно – пока она такая обмякшая, покорная, доступная.
– Как тебе это удается? – спросила она шепотом.
Рорк едва удержался от смеха. Ни слова не говоря, он встал, поднял ее на руки и вытащил из ванны.
– Я отнесу тебя в постель, – сказал он. – Я хочу чувствовать, как ты трепещешь, когда я касаюсь тебя. – Он приник губами к ее шее. – Хочу пробовать тебя на вкус.
Ева ощущала легкое головокружение – от вина, от любви. Она потянулась к нему, но он увернулся; руки его были проворны, губы настойчивы. Она вскрикнула, выгнулась дугой. На сей раз оргазм был стремительным и бурным, но Ева даже не слышала собственных криков.
Он все-таки взял ее – так, как хотел. Кровь стучала у него в висках, а он увлекал ее все дальше – к запредельному. Тела их были покрыты капельками пота, но бешеная гонка не прекращалась.
Наконец, уже не в силах сдерживаться, Рорк раздвинул ей ноги и вошел в нее одним резким движением. Губы его нащупали ее сосок, он слышал, как колотится ее сердце. Ева обняла его руками за плечи, и когда она снова испытала оргазм, Рорк на мгновение замер.
– Посмотри на меня, – сказал он, погружаясь в нее все глубже. – Посмотри на меня, Ева!
Она открыла глаза. Они были затуманены, но все же она смотрела на него.
– Ты – единственная, – медленно проговорил Рорк. – Единственная.
Его губы прижались к ее губам, и он, вздрогнув, тихонько застонал.
Ева с удивлением обнаружила, что на сей раз первым заснул Рорк. Она лежала в темноте, прислушиваясь к его дыханию, и чувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.
– Я люблю тебя, – прошептала она и погладила его по голове. – Я так люблю тебя, что сама себе не верю.
Она вздохнула, устроилась поудобнее и велела себе ни о чем не думать.
Рорк лежал и молча улыбался.
Он никогда не засыпал первым.
12
Утром следующего дня Рорк должен был лететь в Роттердам, но он решил устроить совещание по системе телесвязи. Ему не хотелось удаляться от дома. И от Евы.
Он сидел за огромным столом. Слева от него сидела секретарша, подававшая бумаги, на которых Рорк должен был ставить резолюцию и подпись, а справа переводчик – на случай, если что-то застопорится с компьютерным переводом.
На экране перед Рорком были члены правления «Скан-Эр». Для «Рорк Индастриз» выдался удачный год, а у «Скан-Эр» дела шли неважно уже несколько лет. Решив купить эту компанию, Рорк оказывал ей тем самым большую услугу. Но, судя по каменным лицам некоторых членов правления, особой благодарности они не испытывали.
Конечно, компании предстояло пережить нелегкие времена. Некоторые руководящие должности предполагалось упразднить, зарплаты урезать. Рорк уже наметил, кто из его опытных сотрудников переедет в Роттердам и будет наводить порядок на месте.
В наушниках Рорка звучал текст контракта, он же тем временем следил за выражением лиц представителей «Скан-Эр». Иногда он обращался к переводчику, уточняя какую-либо фразу или выражение.
Он прекрасно изучил условия контракта и платил гораздо меньше, чем рассчитывало получить правление «Скан-Эр». Кроме того, они надеялись, что, знакомясь с делами компании, Рорк не обнаружит наличия кое-каких тщательно замаскированных финансовых неувязок. Он не мог их за это осуждать. Окажись Рорк на их месте, он бы поступил так же. Но проверял он все тщательнейшим образом, и от его бдительного ока ничего не укрылось.
Рорк подписал каждый экземпляр, поставил дату и передал бумаги секретарше, чтобы та поставила печати. Потом она сунула контракты в щель факса, после чего копии, оказавшиеся по ту сторону океана, были подписаны противоположной стороной.
– Поздравляю вас, мистер Вандерлей, с уходом на заслуженный отдых, – сказал Рорк. – Желаю вам всего доброго.
Ответом ему были сдержанный поклон и несколько вежливых фраз. Затем экран погас.
– Люди почему-то редко бывают благодарны тем, кто хорошо платит им, а, Каро?
– Да, сэр, – ответила секретарша, платиновая блондинка с элегантной стрижкой. Она встала и взяла диск с записью заседания. Ее узкая юбка подчеркивала изящество длинных стройных ног. – Еще меньше благодарности они будут испытывать где-то через год, когда дела «Скан-Эр» пойдут в гору.
– Думаю, через десять месяцев. – Рорк повернулся к переводчику. – Благодарю вас, Питер, вы, как всегда, оказали нам неоценимую услугу.
– Рад был вам помочь, сэр, – ответил переводчик, худощавый мужчина средних лет, одетый в отлично сшитый темный костюм. Питер был действительно первоклассным переводчиком, одно время он работал в ООН.
– Не соединяйте меня ни с кем в течение часа, Каро. У меня кое-какие личные дела.
– В двенадцать у вас ленч с главами отделов «Скай Вейз», – напомнила секретарша. – Вы собирались обсудить вопрос о «Скан-Эр».
– Здесь или в городе?
– Здесь, сэр, в банкетном зале. Меню вы одобрили еще на прошлой неделе, – улыбнулась секретарша.
– Да, помню. Я буду там.
Рорк зашел в кабинет и запер за собой дверь. Впрочем, он мог бы и не запираться – особой необходимости в этом не было, потому что Каро никогда не входила без вызова, – но Рорк взял за правило всегда соблюдать осторожность. Дело, которым он собирался заняться, требовало конфиденциальности. Конечно, Рорк предпочел бы заняться этим дома, но поджимало время.
Сев за компьютер, он первым делом включил программу, блокировавшую поисковую систему отдела компьютерной безопасности. Закон запрещал частным лицам пользоваться определенной информацией, и за нарушение запрета карали сурово.
Ему требовались данные о членах секты нью-йоркского отделения Церкви сатаны, возглавляемого Селиной Кросс.
Идет поиск… На основании закона о конфиденциальности вероисповедания данные не выдаются. Запрос отклонен.
Рорк улыбнулся. Он никогда не искал легких путей.
– Посмотрим, удастся ли мне заставить тебя изменить решение, – обратился он к невидимому противнику.
Потирая руки, Рорк снял пиджак и засел за работу.
Ева расхаживала по уютному кабинету доктора Миры. Она никогда не чувствовала себя здесь совершенно спокойной, однако мнение доктора Миры ценила очень высоко. А недавно она стала доверять ей и на личном уровне – настолько, насколько могла. Но именно это ее и беспокоило.
Мира знала о ней больше, чем кто бы то ни было. Ева подозревала, что даже больше, чем она сама о себе знала. А общаться с тем, кто слишком хорошо тебя знает, всегда трудно.
Но на сей раз она пришла обсуждать не личные проблемы. Ева пришла говорить об убийствах.
Мира вошла в кабинет, и Ева отметила про себя, что выглядит она, как всегда, безупречно. Без гламурного блеска, но элегантно и привлекательно. Сегодня на ней был не деловой костюм, а трикотажное платье цвета спелой тыквы, длинный жакет в тон и туфли на высоких каблуках. Глядя на них, Ева подумала, что женщины, подвергающие себя этой добровольной пытке, несомненно, достойны уважения.
Мира протянула Еве обе руки, и этот дружеский жест ее одновременно смутил и обрадовал.
– Рада видеть вас в хорошей форме, Ева. Как ваше колено?
– Что? – Ева с озадаченным видом посмотрела на свои ноги и только потом вспомнила про травму, полученную не так давно, как обычно – при задержании преступника. – Все в порядке. Я и думать о нем забыла.
– Издержки профессии. – Мира уселась в одно из кресел. – Это немного похоже на деторождение.
– Простите?
– Способность забывать о боли, травмах психических и физических, делать одно и то же снова и снова. Я всегда считала, что из женщин получаются хорошие врачи и полицейские, потому что в них эти способности заложены самой природой. Усаживайтесь поудобнее и расскажите, чем я могу вам помочь.
– Спасибо. – Ева села, нервно поеживаясь. В этом кабинете она всегда чувствовала некий позыв обнажить душу. – Это касается дела, которым я сейчас занимаюсь. К сожалению, всех подробностей я рассказать вам не могу, потому что это в каком-то смысле внутреннее расследование.
– Понятно, – кивнула Мира. – Расскажите то, что можете.
– Один из объектов – девушка восемнадцати лет, умная, сообразительная и явно очень впечатлительная.
– В этом возрасте человек исследует и осваивает окружающий мир. – Мира с улыбкой взглянула на собеседницу.
Ева задумалась, потом кивнула.
– Да, наверное… У девушки есть семья. Отец с ними не живет, но родственников много – дедушки, бабушки, кузены и так далее. Она не была… – Ева осеклась. – Она не одинока.
Мира молча кивнула, а Ева подумала о себе. Когда-то она была одинока. Трагически одинока.
– Эта девушка интересуется древними религиозными культами, некоторые из них она изучала. В последние годы увлеклась оккультизмом.
– Хм-м, это тоже довольно типично. Молодые люди часто занимаются изучением различных верований, чтобы укрепиться в собственных позициях. Оккультизм с его мистицизмом и широкими возможностями очень привлекателен.
– Наверное, но дело в том, что она увлеклась сатанизмом!
– Из любопытства?
Ева нахмурилась. Она ждала от Миры удивления или неодобрения, а та поглядывала на собеседницу со спокойной улыбкой.
– Увы, она пошла гораздо дальше.
– Прошла инициацию?
– Я не уверена, что знаю, что это значит…
– В разных сектах по-разному. Вообще-то сюда входит период послушничества, принятие клятвы и так далее. На теле посвященного ставится отметка, обычно – около гениталий. В секту новообращенный принимается всей общиной, во время специальной церемонии. В кругу устанавливается алтарь, обычно им служит женское тело. Посвящаемый опускается на колени, призываются князья тьмы… Обязательно присутствуют специальные атрибуты – пламя, дым, звон колоколов, земля с могил. Потом посвящаемому дают выпить вина или воды, после чего верховный жрец или жрица метят его ритуальным ножом.
– Атамом?
– Да, – улыбнулась Мира. – Кроме того, если имеется возможность, приносят в жертву козла. Иногда кровь козла смешивают с вином и пьют. После чего все члены общины занимаются сексом с той, которая служила алтарем. Это считается обязанностью, но, как правило, участники получают удовольствие.
– Вы рассказываете так, будто сами принимали в этом участие.
– Нет. Но однажды мне позволили наблюдать за церемонией. Зрелище впечатляющее.
– Неужели вы верите в подобную чушь? – нахмурилась Ева. – В то, что можно вызвать дьявола… и так далее?
– Я верю в добро и зло, Ева. И не отвергаю возможности существования высшего добра и высшего зла. Люди наших с вами профессий видели слишком много и того и другого.
«Зло совершают люди, – подумала Ева. – У зла человеческое лицо».
– А поклонение дьяволу?
– Те, кто посвящает этому свою жизнь и душу, обычно пытаются обрести свободу. Но некоторых влечет власть или просто секс.
«Все это из-за секса», – вспомнила Ева слова Вайнбурга.
– Девушка, о которой вы говорили, очевидно, поначалу видела в этом интеллектуальную игру. Сатанизм имеет многовековую историю, он, как и большинство языческих религий, возник задолго до христианства. Почему он выдержал испытание временем? Ритуалы его сложны и таинственны, он мистичен и греховен. Ваша девушка заинтересовалась, а поскольку она выросла, вероятно, в обычной, достаточно скромной семье, ведущей замкнутый образ жизни, ей захотелось изменить устоявшийся порядок.
– Описанный вами обряд очень похож на тот, про который она рассказывала. Тогда она думала, что будет только наблюдать, но ее вовлекли в действо, ею воспользовались. Она была девственницей, и, я думаю, ее предварительно накачали наркотиками.
– Понятно. В некоторых сектах отступают от принятых правил. И это может быть очень опасно.
– Она впадала в прострацию, теряла ощущение времени. И в конце концов стала рабски предана двум членам секты. В результате бросила учебу, отдалилась от семьи. А потом стала невольной свидетельницей убийства ребенка.
– Самое страшное, когда приносят в жертву человека. – Мира нахмурилась. – Если не обошлось без наркотиков, вполне вероятно, что она попала в зависимость от этих людей. Полагаю, то, что она увидела, отвратило ее от сатанистов?
– Она была смертельно напугана. Но не рассказала об этом близким, не заявила в полицию. Она обратилась к колдунье, которая занимается белой магией.
– Из виккан?
– Да, – кивнула Ева. – То есть просто-напросто стала жечь белые свечи вместо черных. Но она жила в постоянном страхе, утверждала, что члены секты следят за ней. А кто-то из них может превращаться в ворона.
– Оборотни? – Мира задумалась. – Интересно… Очень интересно.
– Она была уверена, что они убьют ее, считала, что они же убили одного из ее родственников, хотя официально считалось, что он умер своей смертью. Я не сомневаюсь, что они ее действительно преследовали и мучили, каким-то образом играли на ее страхах. Думаю, здесь сыграло роль и то, что она испытывала огромное чувство вины.
– Возможно, вы правы. Эмоции влияют на интеллект.
– Но насколько? – поинтересовалась Ева. – Могла ли она видеть то, чего в действительности не существовало? Могла ли она, убегая от видения, кинуться под колеса мчавшейся на нее машины?
– Так она умерла? – проговорила Мира. – Жаль, очень жаль… А вы абсолютно уверены, что она убегала от видения?
– Свидетелем оказался человек, приставленный наблюдать за ней. Там никого не было. Кроме черной кошки, – добавила Ева, скривив губы.
– Традиционный символ зла. Одного этого достаточно, чтобы она окончательно утратила душевное равновесие. Но даже если кошка оказалась там не случайно, вам будет очень трудно доказать, что это убийство.
– Они воздействовали на ее сознание, накачивали наркотиками, возможно, гипнотизировали. Изводили ее своими фокусами, угрожали по телефону. А потом толкнули под колеса. Что же это, черт возьми, если не убийство?! И я докажу, что ее убили!
– В суде вам будет нелегко, хотя бы потому, что в этом замешана религия – причем такая, которую признают лишь немногие.
– Мне плевать! Люди, состоящие в этой секте, – преступники. Я подозреваю, что за последние две недели они убили четверых.
– Четверых? – переспросила Мира. – Вы имеете в виду труп, оставленный у вашего дома? В газетах подробностей почти не было. Он тоже с этим связан?
– Да. Он был из новообращенных. Ему перерезали глотку атамом, после чего атам воткнули в чресла – вместе с запиской, в которой обличался сатанизм. Он был привязан к перевернутой пентаграмме.
– Изуродовали и убили… – медленно проговорила Мира. – Вряд ли это были виккане. На них не похоже. Это противоречит их вере.
– Люди часто делают то, что противоречит их убеждениям, – отмахнулась Ева. – Но на сей раз я подозреваю членов этой же секты. А прошлой ночью еще один человек был убит атамом. В утренней сводке мы сообщений не давали, но через несколько часов об этом будут говорить во всех новостях. Я оказалась на месте преступления. Гналась за ним. Но догнать не успела.
– Его убили без обряда? Убили, когда за ним гнался офицер полиции? – Мира покачала головой. – Ход отчаянный. Если убийство совершили те же люди, то они явно наглеют.
– А может, просто вошли во вкус? Кровь – она ведь как наркотик. Сейчас мне необходимо понять, в чем слабость личности, стоящей во главе подобной секты? В данном случае я имею дело с женщиной, у которой были неприятности с полицией – проституция и торговля наркотиками. Бисексуалка, владелица клуба, весьма обеспечена. Партнер – очень сексапильный мужчина, который всячески ее ублажает. Она хвастлива, – добавила Ева, вспомнив трюк с огнем. – Неуравновешенная, истеричная.
– Самым слабым ее местом должна быть гордость. Если она обладает властью и авторитетом, то к любым проявлениям неуважения относится крайне болезненно. Судя по всему, она ясновидящая.
– Вы серьезно?
– Ева, – вздохнула Мира, – существуют люди, наделенные парапсихологическими способностями. Это давным-давно доказано.
– Ну хорошо, хорошо, – поморщилась Ева. – Знаю, институт Кижинского и так далее. У меня есть подробный отчет одной женщины, изучавшей там белую магию.
– А вы считаете, что все это несерьезно?
– Хрустальные шары и хиромантия? Вы же ученый!
– Да, и, будучи ученым, признаю, что наука многообразна. Она меняется вместе с нашими представлениями о Вселенной. Так вот, многие весьма уважаемые ученые считают, что мы рождаемся с так называемым шестым чувством. У некоторых людей оно развито, у других заблокировано. Большинство из нас обладает его зачатками. Мы называем это инстинктом, интуицией, предчувствием – как вам будет угодно.
– Я предпочитаю полагаться на факты.
– А между тем у вас отличная интуиция, Ева. И у Рорка, кстати, тоже. – Заметив, что Ева нахмурилась, Мира улыбнулась. – Человек, добившийся такого успеха в юности, не мог не полагаться на инстинкты: ведь ему очень важно было сделать нужный ход в нужное время. Магия – если вас этот романтический термин устраивает больше – существует.
– Вы хотите сказать, что верите в чтение мыслей и колдовство?
– Сейчас я, кажется, действительно знаю, о чем вы думаете, – усмехнулась Мира. – Что у меня голова забита всякой чушью.
Ева смущенно пожала плечами.
– Да, примерно так…
– Тогда позвольте мне сказать следующее. Магия, черная и белая, существует с незапамятных времен. А там, где власть, обязательно есть и злоупотребление властью. Такова природа человеческая. Нельзя уничтожить одно, не нарушив другого. Власть, как и вера, требует воплощения, поэтому и существуют обряды и ритуалы. Людям необходим порядок, необходимо чувство умиротворения, которое дают обряды. И, если хотите, их таинственность.
– Меня не волнуют ни обряды, ни ритуалы, пока все это находится в рамках закона.
– Согласна. Но и закон меняется, адаптируется к новым условиям.
– Убийство всегда останется убийством! Чем бы оно ни было совершено – каменным топором, лазерным пистолетом или магическими зеркалами и заклинаниями. – Глаза у Евы потемнели от гнева. – Я найду виновных, и никакая магия мне не помешает.
– Возможно, – кивнула Мира. – Во всяком случае, я очень на это надеюсь. Вы тоже наделены силой, Ева, и найдете, что им противопоставить. – Она сложила на груди руки. – Если это вам поможет, я готова рассказать о сатанистах и викканах поподробнее.
– Я люблю знать, с кем имею дело, так что с удовольствием вас послушаю. Вы могли бы нарисовать психологический портрет типичных представителей обеих сект?
Мира усмехнулась.
– Типичных сатанистов – как и типичных католиков или типичных буддистов – не существует. Но я могу сказать вам, какие психологические типы более всего тянутся к оккультизму. Кстати, та викканка, к которой обратилась погибшая девушка… Вы ее подозреваете?
– Да, она одна из подозреваемых, правда, не основная. Месть – очень сильный мотив, а если сатанист умирает с ритуальным ножом, вонзенным в гениталии, я не могу не думать о мести. – Ева, не удержавшись, нервно облизала губы. – Но я бы скорее предположила, что она наложит на них заклятие.
– Проверьте волосы и ногти ваших жертв. Если было наложено заклятие, вы обнаружите свежие срезы.
– Да? Обязательно. – Ева встала. – Спасибо за помощь.
– К завтрашнему дню я все подготовлю.
– Отлично. – Ева шагнула к двери, но остановилась. – Вы так много об этом знаете… Изучали как психиатр?
– До некоторой степени. Но у меня имелся и личный интерес. – Мира усмехнулась. – Моя дочь – викканка.
– О! – воскликнула Ева; она лихорадочно размышляла: что бы сказать? – Это многое объясняет, – пробормотала она наконец. – Ваша дочь живет в Нью-Йорке?
Читать бесплатно другие книги:
