Долина Молчания Робертс Нора
— Ты его забудешь. Когда все будет позади, ты все забудешь — его и это временное помешательство.
— Посмотри на меня, — тихо произнесла Мойра, — Ты же знаешь, что не забуду.
— Да. — Глаза Дэрдры наполнились слезами. — Знаю. Жаль, что это с тобой случилось.
—Нисколько. Я не о чем не жалею. С ним жизнь моя наполнена до краев — такого не было прежде, и такого больше не будет никогда. Нет, я не жалею, ни о едином мгновении.
Все уже собрались в большой гостиной и ждали Мойру. Гленна сняла крышку с тарелки, стоявшей у кресла королевы.
— Наверное, еще не остыло, — сказала она. — Ешь поскорее.
— Да, спасибо. Нужно поесть, чтобы поддержать силы, — кивнула Мойра, но посмотрела на тарелку с едой так, словно это было горькое лекарство.
— Ну, — с ослепительной улыбкой произнесла Блэр, — как начался день?
Смех — хоть и горький — немного ослабил напряжение.
— Дерьмово. Думаю, это самое подходящее слово, да?
— Точнее не скажешь.
— Ладно. — Мойра заставила себя есть. — Лилит снова нанесла нам удар, пытаясь, как обычно, посеять страх, панику, лишить нас мужества и уверенности. Она надеялась, что наши стражники поверят Шону и впустят его в замок. Он приехал с поручением: если мы сдадимся, Лилит обещает оставить нас в покое.
— Ложь часто гораздо привлекательнее правды, — заметила Гленна. — Но, судя по всему, время не ждет.
— Да. Пришла пора нам шестерым покинуть замок и направиться к полю битвы.
— Согласен, — кивнул Хойт. — Но прежде чем тронуться в путь, нужно убедиться, что лагеря по-прежнему в наших руках. Убив Тинина, они могли захватить укрепление. Со слов демона нам известно только то, что Тинина убил ребенок и что он был один.
— Да, это сделал ребенок. — Киан пил чай, почти наполовину разбавленный виски. — Раны на теле, — объяснил он. — Взрослый вампир не мог оставить такие следы. Но мы действительно не знаем, в чьих руках сейчас лагерь.
— Мы с Хойтом можем взглянуть, — предложила Гленна.
— Хорошо бы. Но недостаточно. — Мойра продолжала есть. — Нужно расспросить выживших.
— Если таковые есть.
Мойра подняла взгляд на Ларкина и почувствовала то же, что и он. Страх за Орана.
— Если таковые есть, — повторила она.
— Если бы Лилит уничтожила наш лагерь, гонец не преминул бы этим похвастаться. Кроме того, она прислала бы больше тел.
— Да, я согласна. Но мы должны принять меры, чтобы не допустить новых потерь.
— Ты хочешь, чтобы мы полетели на драконах? — Ларкин посмотрел на Мойру. — Вот почему ты спрашивала, готовы ли они.
— Нужно отправить к полю боя всех, кого только возможно. Тех, кто пойдет пешком или поедет верхом, нужно охранять с воздуха. Ларкин и Блэр могут лететь уже сегодня. Пусть возьмут с собой небольшой отряд. Облетите все лагеря, доставьте туда оружие и людей, соберите сведения и выясните, что еще мы должны сделать. Вернетесь до наступления ночи или останетесь в одном из лагерей до утра.
— Нет смысла посылать двоих, — перебил Киан. — Лететь должен я один.
— Эй! — Гленна взмахнула куском хлеба. — Значит, все удовольствие достанется тебе?
— Я предлагаю это исходя из практических соображений. Во-первых, все, кроме нас с Гленной, видели поле битвы. Пора уже и мне взглянуть на местность. Во-вторых, с этим чертовым плащом я могу путешествовать при свете солнца, а ночью я двигаюсь быстрее, чем любой из вас. Я буду в безопасности. Я вампир и намного быстрее распознаю присутствие своих собратьев, чем даже наш охотник на вампиров.
— Убедительные аргументы, — кивнул Ларкин.
— Я все равно собирался взглянуть на все сам. Так что мы убьем одним ударом двух зайцев. Кроме того, никто не станет спорить, что мой отъезд успокоит страсти, всколыхнувшие народ Гилла.
—Она была не в себе, — пробормотала Блэр.
Киан пожал плечами, сообразив, что речь идет о матери Тинина.
— Все зависит от точки зрения. Время уходит, и хотя бы один из нас уже должен быть на поле боя, особенно ночью, когда Лилит сама может выйти на разведку.
— Ты не собираешься возвращаться, — медленно произнесла Мойра.
— Не вижу в этом смысла. — Их взгляды встретились, и они были красноречивее слов. — Я пришлю кого-нибудь с донесениями и всем прочим. Остальное я расскажу, когда вы прибудете сами.
— Ты уже все решил. — Мойра пристально смотрела ему в лицо. — Я вижу. Но все мы в одной связке, и каждый должен высказать свое мнение. Хойт?
— Откровенно говоря, мне не нравится, когда кто-то из нас отделяется от круга. Но это необходимо, и Киан больше всего подходит для окончательной разведки. Мы можем наблюдать за ним, как наблюдали за Ларкином в Ирландии, когда он проник в пещеры. При необходимости можем вмешаться. — Он перевел взгляд на жену. — Гленна?
— Да. Согласна. Ларкин?
— Тоже. С одним дополнением. Мне кажется, ты не прав, Киан, полагая, что двое — это много. Думаю, нельзя действовать в одиночку. Я могу отвезти тебя туда, приняв облик дракона. И, — продолжил он, предупреждая возражения, — у меня больше опыта в обращении с драконами, чем у тебя. На случай, если возникнут неприятности с ними или с врагом. Так что предлагаю нам лететь вместе. Блэр?
— Проклятье. Парень прав. Возможно, один ты оказался бы там быстрее, Киан. Но тебе нужен тот, кто умеет обращаться с драконами, особенно если ты берешь с собой отряд.
— Да, так разумнее, — заключила Гленна. — Гораздо разумнее. Голосую за это предложение.
— Я тоже, — сказал Хойт. — Мойра?
— Значит, так тому и быть. — Она встала, понимая, что отправляет навстречу опасности двух людей, которых любит больше всего на свете. — Остальные подготовят оружие, обезопасят замок и через два дня присоединятся к ним.
—Серьезно, — задумчиво произнесла Блэр и кивнула. — Но мы справимся.
—Вот и хорошо. Ларкин, ты подберешь драконов, а потом вместе с Кианом займешься отбором людей. Я хочу — если вы не возражаете, — чтобы Нилл остался с нами. Пойду распоряжусь насчет продовольствия и амуниции.
Закончив с делами и надеясь, что они помогли ей успокоиться, Мойра направилась в спальню Киана. Постучала, затем открыла дверь, не дожидаясь ответа. Занавески на окнах были плотно задернуты, и в комнате было темно; она вскинула руку и усилием воли зажгла свечи. Ярко вспыхнувшее пламя как будто предупредило, что ее спокойствие только кажущееся.
Киан продолжал укладывать вещи.
— Ты не поделился со мной своими планами.
— Нет.
— И что же: так бы и ушел ночью, не сказав ни слова?
— Не знаю. — Киан выпрямился и посмотрел на нее. Подумал, что так много не может дать ей или требовать от нее. Но честность не относилась к этим вещам.
— Да. Говоря откровенно, сначала я действительно собирался уйти «по-английски», не прощаясь. Но ты пришла ко мне, и мои планы изменились.
— Вот как... — медленно произнесла Мойра. — А когда пройдет Самайн, ты тоже исчезнешь, не попрощавшись?
— Что проку в этих разговорах?
— Но ко мне это не относится. — Мойра почувствовала, как ее охватывает паника от одной мысли, что вот-вот произойдет решающая битва и ее жизнь если не закончится, то коренным образом изменится. Разве она не знала, что паника давно прячется у нее глубоко внутри и только и ждет случая, чтобы вырваться наружу? — Для меня слова драгоценны. Ты хочешь уйти. Я вижу. Хочешь.
— Нужно было сделать это раньше. Если бы я поторопился, то успел бы выйти за дверь до того, как ты пришла ко мне. Избавить тебя от этого... Тебе нельзя быть со мной. Это принесет тебе только страдания.
— Как ты смеешь? Как ты смеешь обращаться со мной, словно с ребенком, который требует слишком много сладостей? Я смертельно устала от нотаций; меня постоянно кто-то поучает: делай то, думай это, чувствуй совсем другое. Если хочешь уйти, уходи, но не оскорбляй меня.
— Мой отъезд не имеет отношения к тому, что происходит между нами. Просто он необходим. Ты же согласилась — и все остальные.
— Но ты бы обошелся и без нашего согласия.
Киан смотрел на нее, пристегивая меч. Страдание уже ранило их души — он знал, что так будет, с того момента, как прикоснулся к ней.
— Да. Но так проще.
— Значит, ты меня бросаешь?
— А что, если да?
— Тогда тебе придется сражаться на двух фронтах, негодяй.
Киан не смог удержаться от смеха. Нет, их связывает не только страдание. И он это запомнит.
—Тогда мне повезло, что я тебя не бросаю. Мойра, этой ночью ты понимала, что должна сама уничтожить того, кто когда-то был мальчиком, которого ты знала и любила. Я тоже это понимал и не стал щадить тебя, не сделал этого сам. Теперь я знаю, что должен уйти — без тебя. И ты это знаешь.
—Но от этого не легче. Возможно, мы уже никогда не будем вдвоем, не сможем принадлежать друг другу. У меня было так мало времени — мне хочется больше.
Она крепко обняла его.
— У нас так и не было нашей ночи. Она не продолжалась до утра.
— У нас было несколько часов. И я буду помнить каждую минуту.
— Я жадная. И уже волнуюсь, что ты уезжаешь, а я остаюсь. И сегодня ночью не будем вместе.
И не только сегодня. Они оба понимали, что она имеет в виду не только сегодняшний день.
— У женщин Гилла есть традиция дарить мужчине что-нибудь на прощание?
— Что ты хочешь от меня получить?
— Локон твоих волос. — Киан сам удивился своей сентиментальности и немного смутился.
Но когда Мойра отстранилась, он увидел, что просьба тронула ее.
— Будешь носить с собой? Часть меня?
— Да, если ты пожертвуешь ей.
Она поднесла руку к волосам, потом замерла.
— Подожди, подожди. У меня кое-что есть. Сейчас принесу. — Снаружи донеслись трубные крики драконов. — Ой, они уже готовы. Я спущусь вниз. Не улетай. Обещай, что дождешься, пока я выйду попрощаться.
— Буду ждать.
—«В этот раз», — мысленно добавил Киан, глядя ей вслед.
Укрывшись в тени, Киан внимательно разглядывал драконов, отобранных Ларкином, и людей, которых они выбирали вместе.
Нахмурившись, он посмотрел на ком застывшей грязи, который протягивала ему Гленна.
— Спасибо, но я уже позавтракал.
— Очень смешно. Это бомба.
— Это комок грязи, рыжая.
— Да, оболочка из земли — заколдованной земли, — внутри огненный шар. Если сбросить его сверху... — Она взмахнула руками, издала свистящий звук, потом сымитировала взрыв. — Теоретически.
— Теоретически.
— Я проверяла, но не с высоты полета дракона. Ты должен завершить испытания.
Нахмурившись, Киан повертел в руках комок земли.
— Просто бросить?
— Точно. В каком-нибудь безопасном месте.
— А эта штука не взорвется у меня в руках и не превратит в факел?
— Для этого нужна скорость и сила. Но не помешает подняться повыше, прежде чем бомба взорвется. — Она приподнялась на цыпочки и расцеловала Киана в обе щеки. — Береги себя. Через пару дней увидимся.
Все еще хмурясь, он опустил бомбу в один из карманов упряжи, которую Блэр смастерила для Ларкина;
—Мы будем наблюдать. — Хойт положил руку на плечо Киана. — Постарайся не впутываться в неприятности, пока мы снова не будем вместе. И ты тоже, — обратился он к Ларкину.
—Я уже предупреждала, что надеру ему задницу, если он позволит себя убить. — Блэр ухватила Ларкина за волосы, пригнула к себе и поцеловала. Потом повернулась к Киану.
—Общих объятий не будет.
Блэр ухмыльнулась.
— Согласна. Держись подальше от острых деревянных предметов.
— Это как раз входило в мои намерения. — Он смотрел на Мойру, спешившую к конюшням.
— Я задержалась, — задыхаясь от бега, сказала она. — Значит, вы готовы. Ларкин, береги себя. — Она обняла брата.
— Ты тоже. — Ларкин сжал ее в объятиях. — По коням! — крикнул он и, улыбнувшись Блэр, превратился в дракона.
— Вот то, о чем ты просил. — Мойра протянула Киану серебряный медальон. — Отец подарил его матери после моего рождения, чтобы она сохранила локон моих волос. Я вытащила тот и положила другой.
И заколдовала, как смогла, мысленно добавила она.
Приподнявшись на цыпочки, Мойра надела медальон ему на шею. Потом — ничуть не смущаясь окружающих — обхватила его лицо руками и поцеловала в губы долгим, нежным поцелуем.
—У меня есть еще локоны, и они буду ждать тебя. Так что не делай глупостей.
Киан надел плащ, накинул капюшон и застегнулся. Вскочил на спину Ларкина и посмотрел в глаза Мойре.
— Через два дня, — напомнил он.
И взмыл в небо на золотом драконе. Остальные драконы с трубными криками устремились за ними.
Наблюдая за тем, как уменьшаются и исчезают вдали сверкающие точки, Мойра вдруг поняла, что шестеро, избранных богами, уже не вернутся из долины в замок Гилл как круг.
За ее спиной Гленна махнула Хойту, чтобы он оставил их, затем обняла Блэр и Мойру.
— Ну что, дамы, нужно собираться в дорогу, чтобы вы могли вновь встретиться со своими мужчинами.
16
Он жаждал дождя. Или хотя бы густых облаков, которые прикрыли бы обжигающее солнце. В проклятом плаще было жарко, как в аду, куда он в конечном итоге непременно попадет. Киан не привык к сильной жаре или к холоду.
Превращение в вампира портит человека, подумал он.
Полет на драконе, без всяких сомнений, доставлял огромное удовольствие. Но только первые полчаса. Следующие полчаса можно было любоваться зелеными полями и лесами внизу.
Но когда солнце поднялось повыше и начало нещадно палить, Киан почувствовал себя, будто в сауне, и полет превратился в пытку.
Если бы он был так же терпелив и горд, как Хойт, то до самого конца сидел бы, выпрямив спину и устремив взгляд вперед. Не обращая внимания на невыносимую жару, от которой плоть словно стекала с костей. Но они с братом-близнецом были разными даже до того, как он превратился в вампира.
Киан подумал, что можно попробовать медитировать, но потом решил, что погружаться в транс, сидя верхом на драконе, было бы слишком рискованно. Оставалось ждать, пока солнце поджарит его, словно ломоть бекона, а волшебная бомба, привязанная к Ларкину, взорвется — просто так, ради смеха.
И зачем ему эта глупость?
Ах, да. Долг, честь, любовь, гордость — этот эмоциональный груз, который тянет человека на дно, как бы он ни старался держать голову над поверхностью. Но пути назад уже нет. Это касается и полета на драконе, и переполнявших его чувств.
Боже правый, он ее любит. Мойру — «ученого» и королеву. Скромную и отважную, рассудительную и нежную. Это глупо, гибельно и безнадежно — любить ее. И более реально, чем все, что он пережил почти за тысячу лет.
Киан чувствовал на шее медальон, который она на него надела, — еще один груз. Однажды Мойра назвала его ублюдком, а потом подарила ни с чем не сравнимое счастье.
Нацелила стрелу ему в сердце, а потом извинилась, искренне и смиренно. Наверное, именно тогда он и влюбился в нее. Или заметил.
Киан внимательно разглядывал землю внизу. Хорошие поля с плодородной почвой на склонах невысоких холмов. Богатые рыбой ручьи и реки прорезают леса, в которых резвится дичь. Далекие горы с ценными рудами и мрамором. Топкие болота, из которых добывают торф.
Мойра пронесла через Пляску Богов семена апельсина. Кто бы догадался сделать такое?
Ей нужно посадить апельсины на юге. Знает ли она об этом? Глупая мысль — эта женщина знает все или найдет способ узнать.
Семена апельсина и Йейтс. И еще шариковая ручка — он видел ее в гостиной Мойры.
Значит, Мойра вырастит саженцы апельсина в оранжерее, а потом посадит их в южной части Гилла. Если они опылятся — а разве Мойре можно отказать, — когда-нибудь здесь будет апельсиновая роща.
Киан понял, что хотел бы взглянуть на деревья. Посмотреть, как цветут апельсины, выращенные из семян, которые Мойра взяла на его кухне в Ирландии.
Увидеть, как в ее глазах появляется довольная улыбка, когда она наливает стакан апельсинового сока, который так ей полюбился.
Но если победит Лилит, не будет ни рощи, ни цветов, ни жизни вообще.
Он видел следы смерти и разрушения. Аккуратные домики и маленькие сарайчики превратились в груды обожженных камней и обугленного дерева. Коровы и овцы все еще паслись на полях, но то тут, то там виднелись гниющие туши, окруженные тучами черных мух.
Скот убивают дезертиры, подумал Киан. Промышляют грабежом, когда представляется такая возможность.
Их нужно преследовать и уничтожать — всех до единого. Останься тут хоть один, он найдет себе жертв и размножится. И тогда населению Гилла и самой королеве и после Самайна придется еще долго соблюдать осторожность.
Он задумался над этой проблемой, но тут Ларкин, наконец, стал делать круг.
—Слава богам, — пробормотал Киан, поняв, что они снижаются.
Это была чистая и аккуратная ферма, какими бывают деревенские жилища. Воины Гилла, прибытие сюда, упражнялись с оружием. Стража охраняла подходы к ферме. Здесь были и женщины, они тренировались наравне с мужчинами. Из трубы валил дым, значит, на кухне варилась похлебка для солдат.
Люди на земле задирали головы и прикрывали ладонью глаза, приветственно махали руками.
Не успел Ларкин приземлиться, как их окружили плотным кольцом. Киан спешился и принялся за разгрузку. Задавать вопросы и отвечать на них он предоставил Ларкину. Теперь он желал только одного — оказаться в тени.
—У нас не было вообще никаких трудностей. — Ислин предложила похлебку Киану, но ему есть совсем не хотелось. Он решил, что лучше подождать и в одиночестве выпить захваченную с собой кровь.
А Ларкин не отрывался от миски с той секунды, как они сели за стол.
— Спасибо, — пробубнил он с полным ртом. — Отличная похлебка.
— На здоровье. Тут в основном готовлю я, так что наш отряд питается лучше остальных. — Ислин улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. — Мы упражняемся каждый день, а после захода солнца надежно запираем двери. С самого прибытия мы никого тут не видели, а второй отряд отправился вон той дорогой.
— Это хорошо. — Ларкин взял кружку, стоявшую рядом с миской. Ислин, дорогая, ты не окажешь мне любезность? Разыщи Оана, мужа Кэры. Мне нужно с ним поговорить.
— Конечно! А вы можете переночевать здесь — или наверху, если хотите.
— Мы скоро отправляемся в следующий лагерь, а вам оставим трех человек.
— Ага. Я видела, что с вами рыжий Малвин, — небрежно сказала девушка и улыбнулась. — Надеюсь, вы оставите его у нас.
Ухмыльнувшись, Ларкин налил себе еще похлебки.
— Это мы можем устроить. А теперь, милочка, позови Оана.
— Между вами кое-что было, да? — пробормотал Киан.
—Было... Нет. — В карих глазах Ларкина сверкнула улыбка. — Разве что самая малость, ничего существенного.
— Что собираешься делать?
— Оан разумный и надежный человек. Он уже, знает о том, что случилось с Тинином. Я могу ответить на любые его вопросы. Потом вы с ним обсудите дополнительные меры предосторожности. Если он не сообщит ничего нового по сравнению с рассказом Ислин, мы оставим тут Малвина и еще двоих и двинемся к следующей базе. Ты не голоден?
— Конечно, голоден, но я потерплю.
— Ага. — Ларкин понимающе кивнул. — Ты тут найдешь все, что тебе нужно?
— Да. Лошадей и коров достаточно.
— По пути сюда я видел туши. Не похоже, чтобы они стали жертвами армии Лилит. Скорее, это дело рук мародеров. Думаю, это дезертиры.
— Полностью согласен.
— То, что у них появились дезертиры, сыграет нам на руку — число врагов уменьшается, — задумчиво произнес Ларкин. — Но потом превратится в большую проблему.
— Да.
— Ладно, что-нибудь придумаем. — Ларкин повернулся к открывшейся двери. — Оан. Нам нужно многое обсудить, а время не ждет.
В следующем лагере они не узнали ничего нового, но в третьем Лилит оставила свой след.
Два сарая сгорели дотла, поля тоже выжжены. Солдаты рассказывали о случившемся.
Киан внимательно разглядывал обожженную землю.
— Как вы с Блэр и предполагали. Лилит разоряет дома и фермы, — сказал Ларкин.
— Камень и дерево.
— Нет. Скот и зерно. Пот и кровь. Дом и очаг.
— Но все это можно вырастить и заново отстроить. Ваши люди выдержали осаду без потерь. Они сражались, удержали позиции — и уничтожили солдат Лилит. Твой стакан чудесным образом оказался наполовину полон, Ларкин.
— Ты прав — признаю. И надеюсь, что если она попытается допить то, что осталось, то сожжет себе кишки. Ладно, пора двигаться дальше.
В следующем лагере они обнаружили свежие могилы, сожженную землю и раненых.
Страх, сжимавший сердце Ларкина, отступил, когда его младший брат Оран вышел из дома и, прихрамывая, направился к ним. Он поспешил к брату, похлопал его по плечу, затем заключил в медвежьи объятия.
— Мать будет довольна, что ты остался жив. Рана серьезная?
— Царапина. Как там дома?
— Суматоха. Я видел Фалина в одном из лагерей. Он цел и невредим.
— Рад слышать. Рад. Но у меня печальные новости, Ларкин.
— Мы знаем. — Он положил руку на плечо брата, В поход он отправлялся почти ребенком, подумал Ларкин, а теперь стал настоящим мужчиной. — Сколько еще, кроме Тинина?
— Трое. И боюсь, еще один не доживет до утра. Двоих забрали — не знаю, живых или мертвых. Это был ребенок, Ларкин. Тинина убил ребенок.
— Пойдем в дом, ты все расскажешь.
Они устроились на кухне, и Киан сел подальше от окна. Он понимал, почему Ларкин слушал брата, не перебивая. Орану нужно было выговориться, еще раз все пережить.
—Я стоял на часах предыдущую смену и спал, когда услышал сигнал тревоги. Но Тинину было уже не помочь. Слишком поздно. Он вышел один, думая, что это ребенок, — потерявшийся, раненый и напуганный. Понимаешь, ребенок выманил его подальше от дома. И хотя люди стояли с луками наготове, когда демон повернулся и прыгнул на Тинина, было уже поздно.
Оран глотнул эля, чтобы смочить пересохшее горло.
—Люди бросились на помощь. Теперь я понимаю, что как заместитель Тинина я должен был остановить их. Спасти его уже было нельзя... но оставить? И из-за этого мы потеряли еще нескольких человек.
— Он поступил бы точно так же — бросился бы на выручку тебе или любому другому.
— Вампиры забрали его тело. — Юное лицо Орана исказилось от горя, глаза поблекли, как у старика. — Мы искали. Все следующее утро искали его и двух других, но никого не нашли, только кровь. Боюсь, их превратили в вампиров.
— Тинина эта участь не постигла, — подал голос Киан и подождал, Оран не посмотрел на него. — Не знаю, как насчет двух других, но Тинина не изменили. Его тело привезли к замку Гилла. Сегодня утром его похоронили с подобающими почестями.
— Я благодарен богам хотя бы за это. А кто привез тело?
Выслушав рассказ Ларкина, Оран помрачнел еще больше.
— Юный Шон. Мы не смогли спасти его, когда попали в засаду по дороге сюда. Они выскочили из-под земли, будто гончие псы. В тот день мы потеряли хороших людей и Шона тоже. Его душа теперь покоится в мире? — Он посмотрел на Киана. — Теперь, когда уничтожен тот, кто его забрал, его душа успокоилась?
— Я не знаю.
— Ладно, будем надеяться. Как и душа Тинина и других воинов, которых мы похоронили. Он не может отвечать перед богами и людьми за то, что с ним сделали.
На ночь они выставили удвоенные посты, и по совету Киана наполнили маленькие бычьи пузыри святой водой, привязав их к стрелам, Даже если стрела не попадет в сердце вампира, вода может нанести серьезный урон или даже убить врага.
Были расставлены дополнительные ловушки. Солдаты, которым не спалось, выстругивали колья.
— Думаешь, сегодня ночью Лилит совершит еще один набег? — спросил Ларкин Киана.
— Возможно, только на другой лагерь. Сюда? Вряд ли. Разве что от скуки или чтобы лишний раз потренировать войска. Здесь она уже добилась всего, чего хотела. — Они с Ларкином были одни, и Киан пил кровь из глиняной чашки.
— А что бы ты сделал на ее месте?
— Использовал небольшие отряды, чтобы отвлекать и беспокоить противника. Уменьшать численность врага и подрывать боевой дух в каждом лагере. Проблема в том, что ваши люди тверды, а в ее войске, как нам известно, уже есть дезертиры. Но каждая ваша потеря ощутима, а она свои не считает.
Киан снова сделал глоток.
Читать бесплатно другие книги:
