Долина Молчания Робертс Нора
— Что? Где?
— На востоке.
Мойра посмотрела на восток, но ничего не увидела. Но спорить не стала.
—Один?
—Двое, но первый ведет за собой второго. Скачут галопом.
Кивнув, Мойра вернулась в спальню и стала быстро одеваться.
— Страже приказано никого не впускать. Я посмотрю. Может, кто-то заблудился. В этом случае мы не можем оставить их за воротами, без защиты.
— Никого не впускай, — приказал Киан, рывком натягивая джинсы. — Даже знакомых.
— Не впущу. — Тихо вздохнув, она надела венец и снова стала королевой. И уже как королева взяла меч.
— Думаю, это заблудившиеся. В поисках еды и крова.
— А если нет?
— Тогда они проделали долгий путь, чтобы встретить смерть.
Стоя в сторожевой башне, Мойра видела всадников — по крайней мере, их силуэты. Двое, как и говорил Киан. Первый ведет за собой лошадь второго. Оба без плащей, хотя ночь была холодной, с первыми заморозками.
Она повернулась к Ниллу, которого разбудили, когда стража заметила всадников.
—Мне нужен лук.
Нилл подозвал одного из часовых, взял у него лук и стрелы.
— Врагу нет смысла скакать прямо на нас. Их всего двое. И им не пройти через ворота без приглашения.
— Скорее всего, это не враг. Но ворота все равно не открывать, пока мы все не выясним. Двое, — прошептала Мойра, когда они приблизились, и их удалось как следует рассмотреть. — Второй, похоже, ранен.
— Нет, — возразил Киан.— Мертв.
— Откуда... — начал Нилл, но тут же умолк.
— Ты уверен?— спросила Мойра.
— Мертв и привязан к лошади. Первый тоже мертв, но его превратили в вампира.
— Ладно. — Мойра вздохнула. — Нилл, скажи страже, чтобы смотрели в оба, — там могут быть и другие. И ничего не предпринимали без команды. Посмотрим, что ему нужно. Может, дезертир? — спросила она Киана, но тут же отвергла эту идею. — Нет, дезертир отправился бы подальше на восток или на север и спрятался бы там.
— Может, рассчитывает на какой-то обмен? — предположил Нилл — Мы подумаем, что человек, которого он везет, еще жив, и впустим их. Или же он владеет ценной информацией.
— Послушаем, что нам скажет этот незваный гость. Во всяком случае, нам это никак не может повредить, — сказала Мойра и с силой сжала руку Киана.
— Всадник. Это Шон, сын кузнеца!
— О, боже. Ты уверен...
— Я узнаю себе подобных. Его послала Лилит. Она может позволить себе пожертвовать одним новообращенным. Она отправила его в замок потому, что ты его знаешь. И жалеешь. Возьми себя в руки.
— Он был совсем еще мальчиком.
— Но теперь он демон. Второй избежал этой участи. Посмотри на меня, Мойра. — Киан взял ее за плечи и повернул к себе. — Мне очень жаль. Это Тинин.
Она отстранилась, прислонилась к стене и пристально вгляделась в темноту. Теперь уже были слышны шепот и приглушенные возгласы — стражники узнали Шона. В их голосах звучала радость, надежда — и приглашение.
— Послушайте меня! — Мойра повысила голос, чтобы ее услышали стражники. — Это не Шон. Его убили демоны. Они использовали образ Шона, чтобы проникнуть на территорию замка. Этот юноша — вампир. Ворота не открывать, всадников не впускать. Я приказываю.
Она вновь посмотрела на всадников. И вздрогнула от боли — Киан оказался прав. Ко второй лошади был привязан Тинин — или его изуродованное тело.
Ей хотелось заплакать, уткнуться в плечо Киана. Опуститься на каменный пол и в рыданиях излить скорбь и ярость.
Мойра выпрямилась, не чувствуя холодного ветра, теребившего ее плащ и волосы. Вставив стрелу в лук, она ждала приближения вампира с его страшным даром.
—Не разговаривать с ним! — приказала она. Тот, кто некогда был Шоном, поднял голову и махнул рукой собравшимся на стене замка.
— Откройте ворота! — крикнул вампир. — Откройте ворота! Это я, Шон, сын кузнеца. Они гонятся за мной. Со мной Тинин. Он тяжело ранен.
— Ты не войдешь на территорию замка! — крикнула в ответ Мойра. — Лилит убила тебя только для того, чтобы ты еще раз умер здесь.
— Ваше величество, — остановив лошадей, Шон заставил себя неуклюже поклониться. — Ведь вы меня знаете.
— Да, знаю. Как умер Тинин?
— Он ранен. Потерял много крови. Я убежал от демонов и пробрался на ферму, в лагерь. Но я сам был ранен и слаб, и Тинин, благослови его бог, вышел мне навстречу, хотел помочь. Демоны набросились на нас. Мы едва спаслись.
— Лжешь. Это ты его убил? Тот, в кого она тебя превратила, убил друга?
— Миледи. — Вампир умолк, увидев, что Мойра подняла лук и прицелилась ему в сердце. — Я его не убивал. — Он поднял руки, показывая, что безоружен. — Это сделал мальчик. Принц. — Хихикнув, он прикрыл рот рукой, и этот характерный для Шона жест болью отозвался в сердце Мойры. — Принц хитростью выманил его из дома и убил. Я только привез его к вам, как приказала истинная королева. Она передает послание.
— И какое же?
— Если вы сдадитесь и признаете ее как правителя этого мира и всех других миров, если вложите меч Гилла ей в руку и увенчаете короной ее голову, вас пощадят. Вы будете жить здесь как хотите, потому что Гилл слишком мал и ей не интересен.
— А если нет?
Шон вытащил кинжал и перерезал веревки, удерживавшие тело Тинина на лошади. Потом небрежным толчком сбросил его на землю.
—Тогда вас ждет его судьба — каждого мужчину, каждую женщину, каждого ребенка, кто выступит против нее. Вас будут пытать.
Вампир сорвал с себя тунику, и в свете луны стали видны еще не зажившие ожоги и раны.
—Мы будем охотиться на всех, кто переживет Самайн. Насиловать ваших женщин, калечить ваших детей. Мы сделаем все, чтобы в Гилле не осталось ни одного бьющегося сердца. Вам нас не остановить. Я жду ответа, чтобы передать его королеве.
—Слушай ответ истинной королевы Гилла. Когда после праздника Самайн взойдет солнце, ты и тебе подобные превратитесь в прах, который ветер унесет в море. В Гилле от вас не останется и следа.
Мойра отдала лук Ниллу.
—Ты получил ответ.
— Она придет за вами! — крикнул вампир. — И за предателем, который стоит рядом.
Вонзив пятки в бока лошади, он пустил ее галопом.
Мойра подняла меч и взмахнула им, направив на вампира струю пламени. Он вскрикнул, превратился в огненный шар и рухнул на землю. От него осталась лишь кучка пепла.
— Он был из Гилла, прошептала она, — и заслужил смерть от меча. Тинин... — Мойра лишилась голоса.
— Я принесу его. — Киан коснулся ее плеча и посмотрел в глаза Нилла. — Тинин был хорошим человеком и по-дружески относился ко мне.
Не дожидаясь ответа, Киан прыгнул со стены. Он словно парил в воздухе,
Нилл тыльной стороной ладони ударил по руке стоявшего рядом стражника, когда увидел, что тот тайком скрестил пальцы, защищаясь от демона.
—Я не потерплю рядом с собой тех, кто оскорбляет сэра Киана.
Киан взял тело Тинина на руки и поднял голову, ища глазами Мойру.
—Откройте ворота, — приказала она. — Чтобы сэр Киан смог принести Тинина домой.
Королева склонилась над погибшим, сняла с него рваную и грязную одежду.
—Позволь мне, Мойра.
Она покачала головой и стала омывать лицо Тинина.
—Я сама. Мы с ним дружили с детства. Я должна это сделать. Не хочу, чтобы Ларкин видел его таким.
Дрожащими руками она осторожно водила губкой по ранам и укусам на теле Тинина, не останавливаясь ни на секунду.
—Понимаешь, они и с Ларкином были большими друзьями, еще с детских лет. Играли вместе. Как ты думаешь, неужели это с ним сделал ребенок?
Киан молчал, Мойра внимательно посмотрела на него.
— Ребенок Лилит, — наконец, произнес Киан. — Исчадие ада. Давай я разбужу Гленну.
— Ей очень нравился Тинин. Его все любили. Нет, Гленне не нужно сюда приходить. Они точно так же изуродовали мою мать. Нет, хуже, даже хуже. А я отвернулась. Теперь я не имею права отворачиваться.
— Хочешь, чтобы я ушел?
— Думаешь, из-за этих укусов и рваных ран я стану считать тебя таким же, как те, кто это сделал? Неужели я настолько слаба и неразумна?
— Нет, я думаю, что женщина, которую я вижу перед собой, чей голос я слышу, — самая сильная из всех, кого я знал. И я никогда так не уродовал человека.
Он твердо выдержал наполненный болью взгляд Мойры.
— Хочу, чтобы ты об этом знала. Я пролил много крови, часто бывал жесток, но никогда не делал того, что сотворили с ним.
— Ты убивал быстро и аккуратно.
Эти слова острым ножом пронзили его сердце,
—Да.
Мойра кивнула.
—Лилит бросила тебя, не обучив, и ты почти ничего не перенял от нее. В отличие от этого
мальчика. Думаю, в тебе что-то сохранилось от прошлой жизни, от воспитания, которое ты получил в детстве. Сегодня я узнала интонации Шона, его жесты — некоторые из вас способны сохранять свои прежние черты. Я знаю, что ты не человек, Киан, но ты и не монстр. В тебе есть и то и другое, и ты ведешь непрерывную борьбу, чтобы удержать эти две половины в равновесии.
Она тщательно обмывала тело Тинина — осторожно, словно тело ребенка. Затем облачила его в одежду, которую по ее приказу принесли из комнаты воина.
— Ради всего святого, Мойра, позволь мне.
— Я знаю, что ты хочешь помочь. Беспокоишься обо мне. Но я должна сделать это сама, для него. Он был первым, с кем я поцеловалась. — Голос дрогнул, но Мойра взяла себя в руки. — Мне было четырнадцать, а ему шестнадцать. Это был нежный и сладкий поцелуй. Мы оба смущались, как это всегда бывает в первый раз. Я его любила. Так, как ты любил Кинга. Лилит отняла их у нас. Их, но не любовь.
— Клянусь любыми богами, в которых ты веришь, — что уничтожу ее.
— Один из нас обязательно это сделает. — Наклонившись, Мойра коснулась губами щеки Тинина и отошла от тела.
И только потом тяжело осела на пол и разрыдалась. Киан опустился на колени рядом с ней, и Мойра прижалась к нему, изливая в слезах свою боль и скорбь.
15
Они похоронили Тинина солнечным утром: тени облаков игриво приплясывали на холмах, на ветках рябины звонко пел жаворонок. Праведник освятил землю, прежде чем в нее под траурные звуки флейты и барабанов опустили тело бесстрашного воина Гилла.
Здесь были все, кто знал Тинина, и многие, даже никогда не встречавшиеся с ним. Траурная процессия растянулась через все залитое солнцем кладбище до самого замка. Три флага Гилла были приспущены.
Мойра стояла рядом с Ларкином, не проронив ни единой слезинки. Она слышала, как плачет мать Тинина, но сама плакать уже не могла. Остальные из круга шести стояли сзади, и от этого ей было легче.
Теперь здесь, на кладбище, рядом с могилами родителей, появились два надгробных камня друзьям юной королевы. Все они стали жертвами войны, начавшейся задолго до того, как Мойра узнала о ней. Но закончить войну предстоит именно ей — независимо от исхода.
Мойра отошла от могилы, чтобы родственники могли побыть одни. Ларкин взял ее за руку, и она крепко стиснула его ладонь. Посмотрела на Киана, но из-под капюшона были видны лишь его глаза. Потом окинула взглядом остальных.
— Всех ждут дела. Нам с Ларкином нужно еще раз поговорить с семьей, а потом все встретимся в гостиной.
— Идем. — Блэр шагнула к Ларкину и прижалась щекой к его щеке.
Мойра не разобрала ее шепота, но Ларкин отпустил ее руку и крепко обнял Блэр.
—Мы быстро, — Ларкин отстранился, прикоснувшись к руке Мойры. Она была готова поклясться, что кожей чувствует его печаль.
Не успела Мойра подойти к семье погибшего, как мать Тинина высвободилась из объятий мужа и направилась к Киану. По ее лицу текли слезы.
—Это сделали такие, как ты! Они убили моего мальчика.
Хойт шагнул вперед, но Киан преградил ему дорогу.
—Да.
— Ты должен гореть в аду, но ты — здесь, рядом с нами, а мой мальчик лежит в земле.
— Да, — повторил Киан.
Мойра обняла убитую горем женщину за плечи, но та решительно стряхнула руку королевы.
—Это вы, все вы. — Мать Тинина указала пальцем на братьев. — Это существо вам дороже, чем мой мальчик. — Она бросила гневный взгляд на Мойру. — Теперь он мертв. Мертв. Вы не имеете права стоять здесь, у его могилы. — Он плюнула под ноги Киану.
Разрыдавшись, мать Тинина закрыла лицо руками. Муж и дочери увели ее с кладбища.
— Мне очень жаль, — пробормотала Мойра. — Я с ней поговорю.
— Оставь ее. Она права. — Киан повернулся и пошел прочь от свежей могилы.
У ворот замка его догнал Нилл.
— Сэр Киан, мне нужно сказать вам пару слов.
— Сколько угодно, как только я уйду с этого проклятого солнца.
Киан и сам не знал, зачем он пошел на кладбище. В свое время он видел многих покойников, слышал достаточно скорбных рыданий. Мать Тинина была не первой, кто видел в нем врага, кто смотрел на него со страхом и ненавистью.
Войдя внутрь замка и укрывшись от солнца, Киан пришел в себя.
— Говори, что хотел. — Он сбросил ненавистный капюшон плаща.
— Скажу. — Всегда веселое лицо здоровяка было напряженным и мрачным. Нилл коротко кивнул и, обхватив ладонью рукоять меча, посмотрел в глаза Киану. — Тинин был моим другом и одним из лучших людей, кого я знал.
— Все это я уже слышал.
— Но не от меня, правда? Я видел, во что превратился Шон, этот безобидный и немного глуповатый парень. Я видел, как он сбросил тело Тинина с лошади, будто мусор в канаву.
— Для него это и был мусор.
Нилл снова кивнул, и его пальцы еще крепче сжали рукоять меча.
—Да, вот во что он превратился, и вы, кстати, тоже. Но я видел, как вы подняли тело Тинина с земли. Видел, как вы несли его к замку — так человек несет друга. В вас нет ничего, что я увидел в Шоне. Мать Тинина вне себя от горя. Он был ее первенцем, и разум ее помутился. Тинин не хотел бы, чтобы вина за его кровь пала на вас. Говорю это вам как его друг. И вот еще что: мои боевые товарищи на вашей стороне. Даю слово.
Он отпустил рукоять меча и протянул руку Киану.
Люди никогда не переставали его удивлять. Раздражали, нервировали, развлекали, иногда учили. Но чаще всего удивляли — своими неожиданными поступками.
Наверное, это одна из причин, почему он так долго прожил среди них и еще не потерял интереса к их обществу.
— Благодарю тебя. Но прежде чем пожать мою руку, ты должен знать: во мне все-таки есть то, что ты увидел в Шоне. Разница очень невелика.
— На мой взгляд, она достаточно большая. И мне кажется, вы используете это, чтобы сражаться. Можете на меня рассчитывать, сэр Киан. Вот вам моя рука.
Киан ответила на рукопожатие.
—Я тебе благодарен, — вновь повторил он и начал подниматься по лестнице. Уже один.
С тяжелым сердцем Мойра возвращалась в замок. Она понимала, что времени на скорбь и утешение у нее нет. То, что Лилит сделала с Шоном и с Тинином, должно было вывести их из равновесия.
Единственный способ залечить раны — действовать, нанести ответный удар.
— Мы можем использовать драконов? Они уже обучены нести седоков.
— Животные умны и прекрасно приспосабливаются к обстоятельствам, — ответил Ларкин. — Нужно лишь хорошо держаться в седле и не бояться высоты. Но до сих пор все происходящее воспринималось ими как игра. Я не знаю, как они поведут себя в бою.
— Пока их надо использовать как транспортное средство. Вы с Блэр лучше всех понимаете их. Нам нужно... — Мойра умолкла, увидев направляющуюся к ним тетку. — Дэрдра. — Женщины обнялись и расцеловались. Дэрдра дружила с матерью Тинина. — Как она?
— Раздавлена горем. Безутешна. — Опухшие от слез глаза Дэрдры остановились на лице Ларкина. — Как и любая мать, потерявшая сына.
Ларкин обнял ее.
—Ты не должна беспокоиться за меня и Орана.
—Ты говоришь о невозможном. — Дэрдра улыбнулась на мгновение, но, быстро посерьезнев, повернулась к Мойре. — Я знаю, как тебе трудно и как ты занята. Но мне нужно с тобой поговорить. Наедине.
— Конечно. Я скоро вернусь, — добавила Мойра, обращаясь к остальным, и обняла Дэрдру за плечи. — Пойдем в гостиную. Я прикажу приготовить чай.
— Не беспокойся.
— Нам обеим это не помешает. — Проходя через зал, Мойра попросила одного из слуг, чтобы чай принесли наверх, в гостиную.
— Как Шинан? — спросила Мойра, поднимаясь по лестнице.
— Устала, оплакивает Тинина, волнуется за мужа и братьев. Я не позволила ей пойти на кладбище и заставила остаться дома. Ей нужно отдохнуть. Я беспокоюсь за нее, за ребенка, которого она носит, за остальных детей.
— Шинан сильная, и у нее есть ты.
— Вряд ли это поможет, если Фалин погибнет, как это случилось с Тинином. Если Оран уже...
— Перестань. У нас нет выбора. Ни у кого.
— Нет. Только война. — Дэрдра вошла в гостиную и опустилась на стул. Ее лицо, обрамленное четким контуром темного платка, казалось старше, чем несколько недель назад.
— Если мы не будем сражаться, они убьют нас, как убили Тинина. Или сделают то, что сделали с беднягой Шоном. — Мойра шагнула к камину и подбросила торф в огонь. Несмотря на яркое осеннее солнце, она продрогла до костей.
—Сколько человек погибнет в бою? Скольких убьют?
Мойра выпрямилась и повернулась к тетке. Дэрдра не первая задавала этот вопрос, требуя у королевы ответа.
— Откуда мне знать? Что ты от меня хочешь? Ты, которая дружила с моей матерью еще до того, как она стала королевой? Что, по-твоему, я должна делать?
— Боги выбрали тебя. Кто я такая, чтобы давать советы?
—У нас с тобой одна кровь, мы родные люди. Вздохнув, Дэрдра опустила взгляд на руки, сложенные на коленях.
—Я так устала. Дочь боится за своего мужа, а я за своего. Боюсь за сыновей. Моя подруга сегодня похоронила сына. Я знаю, Мойра, что ничего не поделаешь. Эта чума пришла к нам, и ее нужно уничтожить.
В комнату торопливо вошла служанка с чаем.
—Оставь поднос, пожалуйста, — сказала Мойра. — Я сама налью. В большой гостиной уже накрывают завтрак?
Девушка присела в поклоне.
—Да, Ваше величество. Когда я готовила чай, повар уже распорядился о завтраке.
—Спасибо. Ты можешь быть свободна. Мойра села и разлила горячий, ароматный чай по чашкам.
— Бери печенье. В трудные времена не стоит отказывать себе в маленьких радостях.
— Именно о радостях в трудные времена я и хотела с тобой поговорить.
Мойра передала тетке чашку.
—Я могу что-то сделать, чтобы хоть как-то облегчить твое состояние? Помочь Шинан и детям?
—Да. — Дэрдра сделала маленький глоток и поставила чашку. — Мойра, твоя мать была мне лучшей подругой, и я хочу поговорить с тобой, как с собственной дочерью.
— Я всегда считала тебя своей второй матерью.
— Говоря о войне, ты сказала о том, что у нас нет выбора. Но кое-кого мы все-таки вправе выбирать. Я имею в виду избранников.
Мойра откинулась на спинку стула. Она поняла, о чем пойдет речь.
—Да.
—Как королева, объявившая себя воином и доказавшая это, ты имеешь право выбирать свое окружение. Ты даже обязана использовать все доступные тебе средства, чтобы защитить свой народ.
— Да, и я сделаю все, что смогу.
— Киан пришел к нам из другого мира. Ты веришь, что его прислали к нам боги?
— Я это знаю. Он сражался бок о бок с твоим сыном. Он спас мне жизнь. И не один раз. И после этого ты будешь осуждать меня и проклинать Киана, как проклинает его мать Тинина?
—Нет. — Дэрдра осторожно вздохнула. — В этой войне он — оружие. Используя его, ты можешь спасти себя, моих сыновей, всех нас.
— Ты ошибаешься, — ровным голосом возразила Мойра. — Его нельзя использовать как меч или копье. То, что Киан уже сделал, и то, что он намерен предпринять, чтобы уничтожить эту чуму, он совершает по собственной воле.
— По воле демона.
— Как тебе будет угодно. — Взгляд Мойры стал жестким.
— И ты делишь ложе с этим демоном.
— Я делю ложе с Кианом.
— Как ты могла? Мойра! Мойра. — Дэрдра протянула руки к племяннице. — Ведь он не человек, а ты отдалась ему. К чему это приведет?
— Это уже ко многому привело — я говорю о себе.
Откинувшись на спинку стула, Дэрдра закрыла ладонями глаза.
— Думаешь, боги послали его тебе ради этого?
— Не знаю. Ты задавала себе такой вопрос, когда начала делить ложе с моим дядей?
— Разве можно сравнивать? — возразила Дэрдра, — У тебя нет ни стыда, ни гордости.
— Стыда нет, а гордости — сколько угодно. Мы любим друг друга.
— Разве может демон любить?
— А разве может демон раз за разом рисковать жизнью, пытаясь спасти человечество?
— Речь идет не о его храбрости, а о твоем выборе. Думаешь, я забыла, что такое молодость, волнение в крови, беззаботность? Но ты королева, и у тебя есть долг перед страной, перед народом.
— Я чувствую этот долг каждую минуту, я живу с ним в сердце.
—А ночью ложишься в постель с вампиром.
С трудом сдерживаясь, Мойра вскочила и подошла к окну. Солнце по-прежнему сияет на небе, подумала она, яркое и золотое. Оно льет свет на траву, на реку, на перепончатые крылья драконов, неторопливо кружащих над замком Гилла.
— Я не прошу тебя понять мои чувства и мои поступки. Я требую уважения.
—Ты говоришь как племянница или как королева?
Мойра повернулась к тетке — в обрамлении солнечного света, струящегося через окно.
— Богам было угодно, чтобы я родилась у матери и стала твоей племянницей. По их же воле я подняла меч и начала править Гиллом. Ты переживаешь за меня, и я это понимаю. Но отвергаю твое осуждение. Я вручила Киану свою жизнь. И свое тело тоже. И сделала я это исключительно по собственному выбору.
— А как же твой народ? Он не понимает, как их королева сделала своим любовником демона, одного из этих мерзких порождений ночи?
— А разве все мужчины хорошие, тетя? Добрые, смелые, сильные? Мы такие, какими родились, или такие, какими сделали себя сами? Я имею в виду свой народ, ради защиты которого готова пожертвовать жизнью. Пусть займутся более важными вещами. У людей есть о чем волноваться, о чем думать, что обсуждать, — помимо того, с кем королева проводит время в своей спальне.
— А что будет, когда война закончится? Это существо будет делить с тобой трон?
Солнце по-прежнему светит, подумала Мойра, хотя сердце окутала тьма.
— Когда все закончится и если мы останемся живы, каждый вернется в свое время и в свой мир. Я его больше никогда не увижу. Если мы потерпим поражение, я лишусь жизни. Если победим, я лишусь сердца. Но не говори мне больше о выборе или о долге.
Читать бесплатно другие книги:
