Клятва смерти Робертс Нора

— А мне это дает надежду. Ее уже не было, когда я ее увидел. Мне хотелось ее почувствовать. Из эгоизма, для себя. Но она ушла. Мне кажется, кто-то должен был напомнить мне об этом. О том, что она ушла не от меня, потому что я ее вижу. Она где-то там, где ей нужно быть. Да, отец Лопес может мне помочь с этим примириться. Но и ты можешь.

— И что я могу сделать?

— Введи меня в курс. Скажи мне, что ты знаешь. Расскажи все. Все, что тебе известно. Не только то, что мне нужно знать по твоему мнению, а все. И дай мне поработать. Я тоже хочу участвовать в расследовании. Пусть это будет любая мелочь. Проверка фактов, вторичная проверка… да я готов бегать за пончиками для бригады, если это поможет! Но я должен в этом участвовать. Я должен знать, кто это сделал.

Ева внимательно заглянула ему в лицо. Да, ему нужно быть на месте, принимать участие. В глазах Морриса она читала отчаяние, прожигавшее дыру в ее сердце.

— Ты должен быть честен со мной. Говори прямо. Ты должен уважать меня, уважать ее и сказать мне правду.

— Я скажу.

— Чего ты хочешь, когда мы его найдем? Чего ты ждешь? Что с ним сделать?

— Ты спрашиваешь, хочу ли я его убить? Жизнь отнять?

— Именно об этом я и спрашиваю.

— Я об этом думал, даже воображал. Есть столько способов! А уж в моем положении… столько возможностей! Да, я об этом думал. Но это было бы для меня, а не для нее. Это было бы не то, чего она бы хотела. Я бы ее… разочаровал. Но разве я мог бы так ее подвести? Я хочу только того, чего она бы хотела.

— А чего бы она хотела, как ты думаешь?

— Справедливости. Знаю, это понятие сложное. — Моррис перевел взгляд на Рорка. — Все мы это знаем. Я хочу, чтобы он мучился и чтобы его мучение было долгим. Смерть кладет конец… По крайней мере земной части нашей жизни. Я не хочу его смерти, и я клянусь тебе ее смертью, я не стану отнимать у него жизнь. Нет, я хочу, чтобы он попал за решетку и провел много-много лет в каменном мешке. А уж оттуда пусть отправляется в ад, уготованный таким, как он, за пределами земной жизни. Я сделаю все, чтобы это случилось. — Моррис протянул руку над столом и взял Еву за руку. — Ева, я не предам ни ее, ни тебя. Клянусь.

— Ладно, ты в игре. — Ева взяла свою кружку кофе. — Начну с того, что скажу тебе: она чиста. Нет никаких доказательств, что она брала взятки или была кем-то куплена. Все доказательства свидетельствуют об обратном. Она разорвала свои отношения с Алексом Рикером в Атланте. Их связывала только дружба.

— Это он ее убил?

— Вряд ли. Но можно сказать, что ее убили из-за него. Она убита не им, он об убийстве ничего не знал. Не отдавал приказа и не хотел ее смерти. Я думаю, Макс Рикер отдал приказ об убийстве, чтобы наказать сына, сделать ему гадость.

— Он убил ее, чтобы… Да, я это вижу. — Рука Морриса не дрожала, когда он взял чашку кофе. — Да, теперь я очень хорошо это понимаю.

— Но для этого ему нужен был кто-то близкий к Алексу и кто-то близкий к Кол… к Амми, — поправилась Ева. — Я послала двух детективов-электронщиков на Омегу. Думаю, у старшего Рикера там кто-то есть. Кто-то прикрывает визиты к нему и его переписку, подделывает журналы регистрации. Я думаю, он действовал через своих связных. Он все это спланировал и организовал, а может, и не только это. Завтра утром я встречаюсь с Алексом, но, главное, мне хочется прощупать его личного помощника. Вот этого парня я подозреваю. У Алекса нет никого ближе этого Рода Сэнди. А с другой стороны, я проверяю копов из ее участка.

— Копов из ее участка? — Моррис поставил чашку. — Думаешь, это был кто-то из них? Вот черт!

— Это был кто-то из своих — для нее и для Алекса Рикера. За это я ручаюсь.

Моррис долго молчал, глядя на огонь.

— Я не думал, что ты подобралась так близко. Не верил, что ты доберешься. Мне следовало знать. Что я могу сделать?

— Можешь потратить сколько-то времени сегодня вечером на воспоминания. Постарайся вспомнить, что она тебе говорила о людях, с которыми работала. Любые мелочи: замечания, наблюдения, жалобы, шутки… Все, что вспомнишь. Все, что ты сам видел, когда заезжал за ней на работу, когда приходилось выпивать или ужинать вместе с кем-то из ее коллег. Все, что вспомнишь, запиши.

— Сделаю. Это я могу.

— И постарайся поспать. Ты мне ничем не поможешь, если твои мозги не будут работать. Вспомни, запиши и ложись спать. Завтра утром я буду разговаривать с Алексом и его помощником. Все, что вспомнишь, пошли на мой домашний компьютер, я просмотрю. Мы еще об этом поговорим, когда я вернусь.

Их глаза встретились. Его взгляд вновь стал цепким и внимательным, он держал и не отпускал глаза Евы, растерянность исчезла, вытесненная решимостью.

— Хорошо. Я прямо сейчас и начну.

Рорк встал.

— Давай я провожу тебя наверх.

— Я провожу. Я как раз за этим и вернулся, — сказал вошедший Соммерсет. — Позвольте, я покажу вам вашу комнату, доктор Моррис, а вы мне скажете, что вам еще может понадобиться.

— Спасибо. — Моррис оглянулся на Еву. — Все, что нужно, у меня уже есть.

Когда Моррис ушел вслед за Соммерсетом, Рорк погладил Еву по волосам.

— «Ты мне ничем не поможешь, если твои мозги не будут работать». Не знаю, как тебе удалось выдавить из себя эти слова, как они тебе язык не спалили. Но вышло отлично. Теперь он заставит себя заснуть.

— Так и было задумано. Мне надо закончить и спрятать доску. Не хочу, чтоб он забрел ко мне в кабинет и все это увидел. — Ева поднялась и улыбнулась Рорку. — Ты очень мило поступил — предложил ему у нас переночевать.

Рорк взял ее за руку.

— Мы же семья.

Где-то уже глубокой ночью Ева почувствовала, что ее поднимают на воздух. Она сумела сосредоточиться в тот момент, когда Рорк внес ее в лифт.

— Черт, я отрубилась. Который час?

— Около двух, соня.

— Прости. Прости.

— Так получилось, что я сам увлекся и не заметил, как заснул. Работа заняла больше времени, чем я думал.

— А-а, — зевая, протянула Ева, — может, мне надо было взять тебя на ручки и отнести в кроватку?

— Легко говорить, когда я уже втащил тебя в спальню. — Рорк пересек спальню и бесцеремонно сгрузил Еву на кровать. — И вряд ли хоть у одного из нас сейчас есть силы на сексуальную ночнушку.

Ева сумела стащить и отбросить в сторону один ботинок.

— Ну, не знаю. Я могла бы возбудиться, если ты ее наденешь.

— Остроумие из тебя так и прет, когда ты спишь на ходу.

Ева швырнула второй ботинок.

— Я не на ходу. — Она стащила рубашку, выбралась из брюк. А потом заползла в постель. — К черту ночнушки, — пробормотала она и свернулась поудобнее под одеялом.

Когда Рорк скользнул в постель рядом с ней, Ева уже крепко спала.

Во сне Колтрейн обошла кругом Евину доску с фотографиями. На ней был бледно-голубой свитер и ладные брючки, а на бедре — кобура.

— Я пару раз работала над делами об убийстве, — проговорила она. — Не ведущим следователем, но в команде. Вторжение со взломом, ограбление с отягчающими. На меня это всегда тоску нагоняло. И никогда мне в голову не приходило, что кто-то будет расследовать мое убийство.

— А кому вообще приходило?

Колтрейн улыбнулась Еве.

— Верно подмечено. Ты теперь знаешь обо мне больше, чем когда все это началось.

— Так обычно и бывает.

— И кое-что ты видишь глазами Ли. Ты не можешь ему доверять на все сто процентов, он — лицо заинтересованное.

— Верно. Но лгать он не станет никогда.

— Нет, не станет. — Колтрейн двинулась к Еве сидевшей за своим письменным столом, и присела на краешек. — Мне раньше казалось, что надо быть холодной стервой, чтобы работать в убойном отделе. Что только очень холодный человек может каждый день иметь дело с убийством. Или почти каждый день. Копаться в чужих жизнях, вызнавать секреты, которые люди уже не могут прятать, потому что их убили. Но я ошиблась. Нужно сердце, нужны чувства… Их надо держать под контролем, но без них тоже нельзя. Не будь у тебя сердца, тебе было бы просто наплевать. Ты не смогла бы заниматься своей работой, если бы не принимала ее близко к сердцу.

— Иногда приходится быть холодной стервой.

— Может быть. Теперь и я знаю о тебе больше, чем раньше. Я же у тебя из головы не вылезаю. Тебе приходится бороться с законом, ты ведь его так уважаешь! У тебя оно прямо в костях сидит — это уважение. Эта вера. Но жертва заставляет тебя действовать, жертва иногда вынуждает тебя испытывать на прочность границы закона. Для тебя это важнее правосудия, а ведь правосудие — это твоя вера.

— Речь не обо мне.

— Конечно, о тебе, ты и сама прекрасно знаешь. Мы с тобой теперь близки, как любовники. Коп и жертва. Теперь я — одно из лиц у тебя в голове, в твоих снах. Ты их никогда не забываешь, сколько бы их ни было. Это твое бремя и твой дар. Ты впустила Ли, хотя все правила и предписания это запрещают: он слишком близок. Но ты переступила через правила и предписания, потому что он тоже жертва. И ему это быдо необходимо. Своей холодной головой ты сомневаешься, правильно ли поступила. Но сердце знает, что ты все сделала правильно.

— И какая часть твоей души ушла от Алекса Рикера?

— Хороший вопрос… — Колтрейн встала, наклонилась и погладила Галахада, боднувшего ее головой в ногу. — Симпатичный котик.

— Как насчет ответа?

— Ты хотела бы знать, почему я ушла. Потому что он любил меня не так сильно, чтобы отойти от своих неправедных дел и тем самым показать, как я ему дорога? Или я ушла, вспомнив, что я коп и у меня есть обязанности перед законом?

— Это не имеет значения, — пожала плечами Ева. — Ты ушла, вот что важно.

— Это имеет значение для тебя из-за Ли. Это имеет значение из-за жетона. И это имеет значение, потому что ты хочешь знать, что бы сделала ты сама, если бы Рорк не доказал, как сильно он тебя любит.

— Не совсем, — покачала головой Ева. — По пунктам первому и второму ответ «да». Но последний? Он мне каждый день доказывает. Могу себе представить, как тебе было больно, когда Алекс не захотел тебе доказать. Мне и гадать нечего, я точно знаю. И я не думаю, что это коп ушел от Алекса Рикера. Коп и все прочие соображения — это пришло уже позже. Я думаю, как коп ты стала значительно лучше, когда перевелась сюда.

— Приятно слышать. Спасибо. И все же как коп я была не настолько хороша, чтобы уберечь себя от убийства моим же собственным оружием, черт бы меня побрал.

— Да, это досадно, — согласилась Ева. — Но я смотрю на вас, детектив… Смотрю, как вас подставили. И я думаю, вы были обречены. У вас не было ни единого шанса.

— Ну что ж… — Колтрейн заложила пальцы за пояс. — Хоть моей вины тут нет, и то хорошо. Меня это утешает.

— Чем богаты…

Легкий весенний дождик встретил Еву, когда она сошла с крыльца навстречу Бакстеру. Он лихо промчал по аллее в своей шикарной двухместной машине, круто затормозил и пренебрежительно показал большим пальцем через плечо на ее невзрачный на вид автомобиль.

— Слушай, Даллас, не позорься. Какого хрена мы будем катить в этом ведре на колесах, когда есть мой супер-джет?

— Дело официальное, и за руль сяду я.

— Человеку приходится вытаскивать задницу из постели дождливым субботним утром, и он даже не может ее поместить в приличную тачку. — Бакстер ворчал всю дорогу, пока перетаскивал себя из одной машины в другую. — А сиденьица ничего, должен признать.

— Ну что, теперь твоей заднице удобно? — заботливо осведомилась Ева.

— Честно говоря, да. Просто удивительно, как… Эй, тпру! — Бакстер подался вперед и уставился на приборный щиток. — Ты только погляди! Разрази меня гром, этот рыдван загружен под завязку. Это же… — Он замолчал. Его отбросило прижимной волной к спинке сиденья, пока Ева неслась по аллее к воротам. — А скорость какая, чтоб мне лопнуть! Эта детка летит! Это не казенная тачка, я же не дурак.

— Места надо знать. И у меня есть право, согласно Уставу, использовать свою собственную тачку, если она отвечает всем требованиям. Ты же катаешься на своей игрушке. — И Ева кивком указала на оставленную позади машину Бакстера.

— Даллас, а в тебе, оказывается, есть глубины, в которые я не заглядывал.

— Бакстер, ты вообще не заглядывал в мои глубины.

— Это твоя потеря, сестренка. А Пибоди-то словом не обмолвилась про эту тачку.

Ева поморщилась, вспомнив об этом.

— Пибоди ее еще не видела. И я тебя убедительно прошу: ничего ей не говори, а то еще начнет ныть, что не ей первой показали или еще что-то в этом роде. Напарники могут быть такой занозой в заднице.

— Только не мой, — живо откликнулся Бакстер. — Мальчишка — чистое золото. Значит, ты считаешь, что личный помощник и закадычный друг младшего Рикера нагадил ему и убил Колтрейн?

— Может, сам убил, а может, подвел под удар. А заодно и подставил под подозрение Алекса Рикера.

— Лучшие друзья тоже могут быть занозами в заднице.

Ева невольно рассмеялась.

— Ты и представить себе не можешь. Будем обрабатывать их по одному. Начнем как стандартный допрос. Просто уточняем детали. Потом я уведу Сэнди, оставлю тебе Рикера. Хочу его поджарить и не хочу, чтобы его закадычный друг мне помешал.

— Идет. Ты и вправду думаешь, что младший Рикер в этом не замешан? Мотив у него есть, возможность была даже с его вшивым алиби. Все, что ему надо было, это щелкнуть пальцами.

— Если бы он хотел щелкнуть пальцами, щелкнул бы с дальнего расстояния. Папаша его подставил, тут без вопросов. Как только припрем Сэнди, он сразу расколется, сума переметная. Раз уже переметнулся, значит, опять переметнется. И мы насадим на вертел того, кто там у Рикера на жалованье в Восемнадцатом участке.

— Ой, как не хочется, чтобы это был коп! Но ты права. Я читал дело, твои записки. Это кто-то из них.

У Евы засигналил коммуникатор на приборном щитке.

— Даллас.

— Каллендар рапортует с Омеги. — Лицо Каллендар — глаза усталые, но рот до ушей — заполнило экран. — Были кое-какие задержки при посадке, но мы с Систо уже здесь. Пропущены и зарегистрированы, сейчас нас проведут прямо в отдел коммуникаций. Начальник дал нам доступ… практически ко всему.

— Добудь мне что-нибудь, Каллендар.

— Если тут это есть, мы это достанем. Черт, до чего же мрачное местечко! Вы тут когда-нибудь бывали?

— Нет.

— Вот и правильно. Даже зона персонала — полный мрак. Держу пари, если б детишек возили сюда в обязательном порядке на ознакомительный тур, они побоялись бы не то что свистнуть у кого-то скейтборд, но даже подумать об этом. — Каллендар отвернулась и сделала кому-то знак. — Они готовы нас впустить.

— Докладывай, как только что-то узнаешь. В ту же минуту.

— Есть. Как только, так сразу. ПНД. Конец связи.

— ПНД? — переспросила Ева, покосившись на Бакстера.

— Сокращенное от «понял-не-дурак». — Бакстер закатил глаза. — Технари, что с них возьмешь?

Ева согласно кивнула:

— Да уж. Технари.

Она подъехала к дому Рикера, скомандовала: «На дежурстве» — и с гордостью выпрямилась, когда машина послушно включила сигнал.

— Класс, — признал Бакстер.

— Вот покончим с этим, я тебе покажу на обратном пути, как эта птичка взлетает.

Ева предъявила жетон у двери и сразу двинулась к лифту. Привратнику пришлось сказать ей в спину, что мистер Рикер их уже ждет.

Он встретил их в прихожей.

— Лейтенант!

— Мистер Рикер! Это детектив Бакстер. Спасибо, что уделили нам время. Надо ответить еще на несколько вопросов.

Рикер держался так же вежливо и нейтрально, как и сама Ева.

— Я готов вам помочь всем, чем могу.

— Как мы уже упоминали, нам хотелось бы поговорить и с мистером Сэнди.

— Да. Он, наверно, в кухне, варит кофе. Садитесь, пожалуйста, сейчас я его позову.

— Классная берлога, — заметил Бакстер, оглядываясь по сторонам. — А еще говорят, преступления не окупаются.

— Так говорят только идиоты.

— В мире полно идиотов.

Алекс вернулся один.

— Странно. Обычно он встает рано, вот я и решил… Должно быть, он наверху. Извините.

Пока Алекс поднимался наверх, Ева и Бакстер обменялись взглядами.

— Ты думаешь то же, что я думаю? — шепотом спросил Бакстер.

— Кое-кто решил дать деру. Черт бы его побрал! Обычная беседа, что его спугнуло? Не было ничего такого, что могло бы его встревожить, заставить сбежать… Его положение, накопления — все пошло псу под хвост. И у нас он теперь официально под подозрением. Это же глупо.

— Лейтенант! — Алекс окликнул ее с лестничной площадки, и Ева все поняла по его побледневшему лицу. — Рода здесь нет. Его кровать нетронута. Может быть, вы хотите убедиться сами…

Чертовски верно подмечено, они хотели убедиться сами. Ева начала подниматься.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Вчера вечером около восьми. У него было свидание. Но он знал, что вы придете утром. Это на него не похоже — пропустить деловую встречу. И он не отвечает по телефону. Я только что ему звонил.

Ева подошла к двери комнаты Сэнди.

— С кем у него было свидание?

— Я не знаю. Не спрашивал.

Проследовав мимо Алекса, Ева подошла к встроенному шкафу и открыла его.

— Его вещи здесь. Посмотрите, может, чего-то не хватает?

— Что было на нем вчера вечером… Дайте подумать. Коричневая кожаная куртка, мне кажется, черные брюки… Не помню, какого цвета рубашка, наверное, обыкновенная, не парадная, обычное свидание. Вся его одежда здесь, насколько я могу судить. А почему бы ей здесь не быть? Он никуда не собирается уезжать. Он бы не уехал, не сказав мне.

— Возможно, это было внезапное решение, — предположил Бакстер с точно отмеренной долей сарказма.

Алекс окинул его ледяным взглядом.

— Он не принимает внезапных решений, и он работает на меня. Он мой самый старый друг, и он работает на меня. Очевидно, случайное свидание переросло в нечто большее, и он остался на ночь. Он проспал и не слышит звонка. Я готов отвечать на любые ваши вопросы, и я позабочусь, чтобы Род тоже на них ответил, как только он появится. — Алекс повернулся к Еве: — Я не звонил адвокатам. Они даже не знают, что вы здесь. Я вас не обманываю. Роду просто…

— Повезло? — закончила за него Ева. — Бакстер, подожди меня внизу.

— Легко.

— Род ничего такого не сделал, просто не пришел на встречу.

— Поберегите горло. Кто возил вас вчера на машине?

Вежливо-нейтральное выражение сменилось холодным и едким.

— А почему это вас интересует?

— Потому что я хочу знать, мистер Сотрудничество. Кто возил вас на вашу встречу с Рорком?

— Кармине. Кармине Люка, — добавил Алекс, Увидев, что Ева смотрит на него по-прежнему пристально. — Он внизу, я там снимаю квартиру для персонала.

— Пригласите его сюда.

— Не понимаю, зачем вам допрашивать моего шофера.

— Вот допрошу, тогда и поймете. Пригласите его сюда или звоните адвокатам и передайте им, что встретитесь с ними прямо в полицейском управлении.

И без того холодные глаза стали ледяными.

— Возможно, я неверно оценил ситуацию. Я вызову его сюда. Может, вы поможете мне понять. В противном случае, если только у вас нет ордера, вам придется уйти.

Алекс вынул сотовый телефон:

— Кармине, вы нужны мне здесь.

Через несколько минут здоровенный водитель-охранник ввалился в пентхаус. Его лицо было похоже на скалу, на которую вода и ветер обрушивались всей своей силой на протяжении десятилетий. Каменное, изрытое и неприступное.

— Эти офицеры хотели бы задать вам несколько вопросов, Кармине. Прошу вас на них ответить. Это ясно?

— Да, сэр, мистер Рикер.

— Когда Род Сэнди расспрашивал вас о встрече мистера Рикера с Рорком?

— Не знаю ни про какую встречу.

Ева взглянула на Алекса.

— Хотите объяснить или мне это сделать?

— Кармине, я хочу, чтобы вы ответили на вопросы лейтенанта. Вчера утром у меня была встреча с Рорком на Кони-Айленде. Вы меня туда возили.

— Да, сэр, мистер Рикер, но я думал…

— Не думайте, — заговорил Алекс с такой мягкостью в голосе, что Ева даже удивилась: она от него этого не ожидала. — Ценю вашу преданность, Кармине, но мы просто пытаемся кое-что прояснить. Вы можете спокойно отвечать на вопросы, если только я не скажу, что не нужно. Хорошо?

— Да, сэр, мистер Рикер.

— Когда Род Сэнди расспрашивал вас о встрече мистера Рикера с Рорком? — повторила Ева.

— В который раз?

— Во все разы.

— Ну, он спросил меня об этом до встречи. Хотел убедиться, что все в порядке, все готово. Мистер Сэнди всегда проверяет для мистера Рикера, все ли в порядке. Ну, я сказал ему, что все готово, машина готова, а сканеры… — Кармине замолк и взглянул на Алекса.

— Все в порядке, Кармине.

— И кофе в мини-автоповаре. Ну и все такое.

— А потом, после встречи, он ведь вас тоже расспрашивал?

— Он потом, после встречи, спросил, как мистер Рикер себя чувствует. Ну, вы понимаете: в каком он настроении и все такое. Я сказал, что все прошло нормально, ну, может, мистер Рикер выглядел немного грустным по дороге назад. Но все прошло нормально, не было никаких неприятностей, ничего такого. И еще я сказал, что мистер Рикер и Рорк вроде бы поладили вполне нормально и говорили довольно долго. Он беспокоится о вас, мистер Рикер. Это же мистер Сэнди, ну, я и решил, что это ничего, ему можно сказать.

— Все правильно, Кармине.

— Что еще вы ему сказали? — спросила Ева.

Взгляд Кармине вновь скользнул к Алексу, и опять Алекс кивком дал согласие.

— Да что тут говорить? Говорить особо нечего. Мы выпили пива, поговорили немного об игре, и он сказал… навроде как размышлял вслух. Сказал, что мистер Рикер и Рорк, наверно, все-таки заключат эту сделку. Ну а я ему сказал: что-то не похоже, чтобы речь шла о какой-то там сделке. Сказал, что многого я не расслышал, мне подслушивать не полагается, но ветер иногда доносил голоса. Ну и мне показалось, что они больше говорили о мисс Колтрейн и об отце мистера Рикера, и о том, что вроде бы…

— Вроде бы?

— Мистер Рикер?

— Продолжайте, — бросил Рикер на этот раз совсем не так мягко.

— Ну, похоже было, что вроде бы мистер Рикер думал, что его отец что-то такое сделал. Я же только говорил с мистером Сэнди, мистер Рикер.

— Да, Кармине, вы говорили с мистером Сэнди, — вставила Ева, прежде чем Алекс успел что-то сказать. — Вы с ним еще о чем-нибудь говорили?

— Да в общем-то нет. Не так уж много я слышал. Я не хотел подслушивать, клянусь. И вот теперь, как подумаю, мистер Сэнди задавал ужасно много вопросов, и не сказать, чтоб он был ужасно доволен, что я так мало слышал. Я только сказал, что в конце вы с Рорком пожали друг другу руки, вот и все.

— Прекрасно, Кармине, спасибо, — вмешался Алекс. — Можете возвращаться к себе.

— Да, сэр, мистер Рикер. Если я что-то сделал…

— Вы все сделали правильно. Все в порядке.

— Еще одно слово, — попросила Ева. — Вы вчера возили куда-нибудь мистера Сэнди?

— Нет. Я вожу мистера Рикера, если только мистер Рикер мне не велит чего другого.

— Вы или кто-то другой возили мистера Сэнди куда-нибудь на этой неделе?

— Нет. У нас тут только одна машина, и ее вожу я. Верно, мистер Рикер?

— Верно, Кармине. Вы можете идти.

Алекс повернулся, прошел в гостиную и сел.

— Вы думаете, Род работал на моего отца.

— А вы так не думаете? — парировала Ева.

— Мы знали друг друга больше двенадцати лет. Мы друзья. Друзья! Он знает обо мне практически все. Он знал, что для меня значила Амми. Вы же не думаете, что я поверю, будто он в этом замешан?

— Почему вы ему не рассказали о своей беседе с Рорком?

— Это было частное дело. Даже с друзьями делятся не всем.

— Я бы сказала, судя по тому, как Сэнди выкачивал информацию из Кармине, он вашей точки зрения не разделяет.

Алекс обхватил голову руками.

— Значит, он никогда не был мне настоящим другом. Всего лишь еще одним орудием в руках моего отца. Все эти годы.

— Может, так, а может, и нет. Может, это орудие взяли в руки совсем недавно.

— Если это он убил Амми…