Перворожденная Южная Юстина
— Хединиты! — громко крикнул высокий маг с короткими, посеребренными на висках волосами и бронзовым амулетом из восьми стрел на груди.
К нему, откидывая за спину длинную золотистую косу, подбежала молодая женщина.
— Оттуда! — воскликнула она, указывая сразу на несколько просветов между деревьями.
Воины-орки зарычали, ощерились, хоронясь за стволами. Орден атаковал снова. Но на этот раз били по ратникам, чтобы Идрису с товарищами было хоть чуть-чуть полегче. Орки взвыли, половина из них бесславно ткнулась ничком в землю. И тогда слуги Хаоса ответили своей волшбой. Из посохов, амулетов и прямо с ладоней выстрелили серые нити, помчались к хединскому отряду. Маги, понимая, что прятаться уже нет смысла, выскочили из укрытия, принимая бой; на оставшихся орков насел Идрис и его ратники.
Смешалось все. Летел огонь, струился колдовской смог, почва впитывала свежую кровь — черную орочью и красную человеческую. Слуги Хаоса бились отчаянно, но недаром орден столетиями оттачивал свое мастерство, перенимая у подмастерьев Хедина все, что они могли ему дать. Заклятиям, что исторгали сейчас посохи и руки хединитов, не обучали в магических академиях. На Альтерре о них знали единицы.
Вот уже рухнул первый хаоситский колдун, второй… Третий выскользнул из тесных клещей, в которые его зажали двое магов ордена, и выкрикнул смертоносное заклятие. Низенький хединит с веснушками на носу захрипел, хватаясь за спину — та была располосована, будто по ней прошлись острым лезвием. Упал, судорожно скребя ногтями по земле. Сразивший его маг ринулся к лесу в надежде улизнуть, но далеко не ушел — искрящийся чародейский клинок вонзился ему в шею, и аколит Заточенных богов остался лежать недвижимо.
Светлокосая колдунья сражалась, как львица. Двоим магам никак не удавалось подобраться к ней, да и сами они еле успевали защищаться от яростных атак. Наконец одному повезло обойти ее сзади, и он тут же перекинул соратнику мерцающую в свете факелов «сеть». Объединенная сила чародеев удвоила мощь заклинания; светящийся купол накрыл женщину, опрокидывая ее навзничь.
— За Рони, — сквозь зубы произнес маг, чья кожа имела непривычный для этих краев коричневый оттенок, и пригвоздил колдунью молнией из маленького круглого талисмана, зажатого в ладони.
Светлокосая издала сиплый стон, обмякла; голова ее завалилась набок, веки попытались и не смогли закрыть стекленеющие глаза.
Идриса упорно теснили к толпе пленников. В очередной раз отбив клинок, метивший ему в плечо, он обернулся к сжавшимся в комок людям, прорычал:
— Уходите, Ракот вас подери! Убирайтесь скорее!
Кто-то вздрогнул, рискуя пошевелиться, стал потихоньку отползать в лес. Кто-то, очнувшись от странного оцепенения, бросился вперед, не разбирая дороги, кто-то, наоборот, упал, обнимая голову руками и слабо подвывая в такт сотрясающим воздух заклятиям и звенящей над ухом стали. Пара мужчин подхватила выпавшие у погибших воинов мечи и кинулась на подмогу.
Расправившись с последним орком, Идрис привалился к дереву, зажимая порез на бедре. Давай, вставай, приказал он себе, отдышавшись, нечего прохлаждаться, мэтру Арнвиду нужна помощь. Варяг мысленно направил поток печати в рану, заставляя ее затянуться. Настоящего исцеления, конечно, не вышло, но хоть так. Оторвавшись от ствола, он поковылял к алтарю, где не утихал тяжелейший бой. Двое магов ордена кружили возле ощетинившегося ворожбой и двумя кинжалами жреца, а мэтр Арнвид с тремя помощниками бился с высоким чародеем — самым опасным противником.
Хаоситский слуга был силен. С холодным бешенством он направлял чары то на одного мага, то на другого, то на всех разом. Вот уже вскрикнул, падая, Лэйтин — невидимая удавка стиснула и переломила его шею, не сумел увернуться от сизого марева Даг, покатившись под ноги разбегающихся пленников. Еле отразил нападение сам мэтр Арнвид. И осознав, что еще пара минут, и он потеряет всех братьев по ордену, отступил, показывая — нужно выждать и ударить одновременно с нескольких сторон.
Тем временем двое магов изловчились и таки достали жреца. Неловко взмахнув руками, тот повалился к основанию алтаря.
— Все, уделали! — завопил от радости молодой здоровячок в серой хламиде и сунулся удостовериться.
Слишком близко! Жертвенный кинжал вошел ему под ребра, и чародей всем телом навалился на алтарь, щедро делясь кровью с теми, против кого сражался. Жрец, скрючившись, стоял на коленях. Он умирал.
— Танрин, призови… — раздался его хриплый голос.
Второй кинжал сверкнул в пламени костров и погрузился в сердце по самую рукоять: служитель Заточенных богов отдавал им последнее, что у него оставалось, — свою жизнь.
Маги взяли хаоситского колдуна в кольцо. Тот лишь презрительно фыркнул, заметив, как на груди мэтра Арнвида блеснул амулет — сокол с распростертыми крыльями. Его защита была почти непробиваема, и колдун об этом знал. Никто не обратил внимания на молниеносный взгляд мэтра, брошенный в сторону Идриса. Варяг бы тоже не обратил, если бы не ждал чего-то подобного. Он на секунду прикрыл веки, давая понять, что сообразил, и изготовился к борьбе.
Атака на Танрина началась с трех флангов. Хлестнули шафранные струи, стараясь обвиться вокруг шеи чародея, взорвались брызгами хрустальные сферы. Колдун резко повел рукой, образовав кольцо бурого, подернутого ржавчиной мрака, и оттолкнул его от себя. Ржавчина заскользила к магам, пожирая и шафран, и льдинки хрусталя. Но хединиты будто того и ждали — новые чары, еще более могучие, понеслись к Танрину, заставляя его выложиться на полную мощность.
Колдун ухмыльнулся. Орден решился использовать амулеты, заряженные подмастерьями самого Хедина? Значит, они на пределе. Ну так получите! Видели когда-нибудь такую скорость? Танрин крутился неистовым вихрем, заклятия разбивались, как спелые каштаны, — одно, второе, третье… Что, съели? И в это мгновение бок чародея обожгло нестерпимой болью. Клинок, по которому лился голубоватый свет, вонзился в тело и вышел из живота.
Воин… он забыл про воина с татуировкой рун…
Идрис вырвал меч, готовясь ударить снова, но не понадобилось. За тот миг, что Танрин приходил себя, мэтр Арнвид подскочил к колдуну и припечатал к его лбу серебряный амулет. Танрин дернулся — освободиться из-под власти хединского мага, любой ценой! — и рухнул на землю. На коже вздулись багровые полосы. Кажется, все.
Мэтр выдохнул, опуская руки, Идрис уронил кисть с мечом, надеясь, что сегодня больше не придется его поднимать. Заклейменный соколом чародей лежал не двигаясь. Но нужно было довести дело до конца. Преодолевая усталость, маги принялись сплетать чары.
— Бейте наверняка, — пробормотал мэтр Арнвид. — А то он…
И захлебнулся словами.
Распластанный колдун вскочил и быстрее ветра ринулся к алтарю.
— Задержать!
Не успели… Танрин погрузил руки в кровь, стекающую по жертвеннику, и крикнул что было мочи:
— Владыки, пора! Действуйте. Иначе будет поздно!
Три заклятия вспороли воздух и уложили слугу Хаоса наповал. На этот раз окончательно. Колдун сполз по стенке алтаря, сжимая в ладони амулет с восемью стрелами.
Взгляд Зафира прожигал до самого нутра. Еще минута — и испепелит.
— Ракотово отродье, — процедил он, не сводя глаз с Финеаса.
Темный маг ответил короткой усмешкой. Ну и «ледяными иглами» заодно, чего добру пропадать. Брандеец даже не шелохнулся, небрежно отвел заклинание, растворившееся в лазуритовой дали.
Финеас покосился на Лимдура: видишь, мол? Тот ответил кивком — вижу, черный колдун в полной силе, напоен энергией жертв с головы до пят. Придется трудно.
А рядом уже разворачивалась битва. Воины Зафира рубились с эльфами, хаоситские маги столкнулись с чародеями ордена, воздух искрил от их чар. Лишь пятеро стояли, словно чего-то выжидая: сам брандеец, военачальник Перворожденных, колдун-хединит Рейв, мэтр Лидио и темный маг. Наконец Зафир поднял руку…
И началось.
Заклятие черного колдуна ударило одновременно по всем. Маги закрылись щитами, Лимдур отразил атаку собственным мечом; впитав в себя смертоносную волшбу, клинок вспыхнул и снова принял обычный вид. Но какова мощь! Несмотря на тщательно выстроенную и укрепленную за последние месяцы охранную магию, Финеас ощутил, будто на него свалилась гигантская скала. Оглянулся на мэтра Лидио: старику пришлось еще тяжелее, но тот пока держался и даже шептал слова ответных чар.
Небо взорвалось многоцветьем, к Зафиру со всех сторон устремились колдовские нити — млечно-опаловые от Рейва, ярко-желтые от мэтра ди Альберто, изумрудные от Лимдура и аметистовые от Финеаса. Цели достиг только луч Перворожденного — вырвался из амулета, похожего на тот, что достался в подарок темному магу.
Эльфы решили пожертвовать еще одним источником сил? Мудро. Если позволить хаоситу остаться в живых, в скором времени они лишатся всех своих артефактов.
Ощутив на себе волшбу Перворожденных, Зафир отшатнулся, завертелся, словно уж на раскаленных углях. Она не просто била по нему, она рвала на части сокрытое в чародее зерно Хаоса. Едва ему удалось от нее избавиться, он обрушил на эльфа град заклинаний. Убить его! Растоптать! С остальными-то разобраться будет гораздо проще… Но Лимдур держался стойко, а спустя секунду присоединились и маги, заставляя брандейца отвлечься на них.
Черный колдун взревел. Да как смеет эта мразь, этот прах под ногами мешать ему?! Пламенный ураган — гибель для смертных и бессмертных — взвился и забушевал, отравляя все вокруг смрадным, ядовитым дымом. Миг — и расплескался по сторонам, стремясь добраться до четырех противников.
Сейчас накроет!
Финеас выругался. Мэтру Лидио не выдержать этого удара.
— Сюда!
Маг резко взмахнул посохом, накрывая седобородого чародея своей защитой. И в эту минуту пламя настигло их обоих. Небо бурлило, клокотало, старалось поглотить выставленные Финеасом заграждения. Самое мерзкое, что это ему удавалось.
Со страшным воем повалился Рейв, окутанный дымной завесой. Яд разметал его чары, ворвался в глотку, опалил, жадно пожрал внутренности. И даже амулет не сумел спасти умирающего хединита.
Проклятье!
Щит Финеаса истончался, расползался, как зыбкий туман.
— Мастер, не прикрывай меня, оставь! Найду, чем отбиться.
Мэтр Лидио отшагнул назад, выбираясь из-под невидимой охранной пелены. Почуяв добычу, вихрь сомкнулся над ним. Финеас заскрежетал зубами, но сделать ничего уже было нельзя. Заклятие брандейца почти расправилось со щитом, надо чем-то его встретить…
Изумрудная молния прорвалась сквозь ярящиеся клубы смога и пламени и вонзилась в хаосита. Ай да Перворожденный! Силен! Вихрь мгновенно утих, распадаясь на клочки и испаряясь в ясном лунном свете.
Финеас кинулся к старому чародею. Тот сидел на траве, тяжело дыша и держась за сердце, но он был жив.
— Мэтр, уходите, — велел темный маг. — С Зафиром вам не совладать, помогите ордену.
Он кивнул в сторону сражающихся хединитов.
Седобородый колдун не успел ответить. Брандеец поборол эльфийские чары — не столь молниеносно, как в прошлый раз, но достаточно быстро, чтобы новая атака не заставила себя ждать. Очередная волшба полетела к Финеасу, и маг еле устоял в попытке ее отразить. Надеясь, что мэтр последовал его приказу, сосредоточился на Зафире.
Что-то крикнул Лимдур, в пылу схватки Финеас не услышал и, лишь заметив жест Перворожденного, догадался, чего тот хочет. Ах вон оно как! Да, может сработать. Но для этого нужна хотя бы краткая передышка, время на контратаку, не на защиту, которая тает на глазах. Где только его взять, это время?
Неожиданно Зафир вздрогнул, замер, не в состоянии двинуться; чары, готовые соскользнуть с кончиков пальцев, рассеялись в пустоте. Из земли вырвались гибкие ветви, оплетая ноги чародея и забираясь все выше и выше.
Финеас развернулся. На холм взбегала Исилвен, руки ее были простерты к черному колдуну. Она взывала к недрам, и те пробуждались, отдавали дремлющие семена деревьев. Плети, напитанные магией, простирались к брандейцу, опутывали его так, что он не мог шевельнуться.
Вот теперь есть шанс!
Темный маг рванул с шеи эльфийский амулет — в нем еще оставалось немного энергии, должно хватить. Лимдур вскинул свой. Вспыхнули два зеленых луча, переплавляясь в единый и всей мощью врезаясь в бога-самозванца.
Зафир взвыл, невыносимая магия терзала его не хуже раскаленного железа, потянулся разорвать оковы. Дух нырнул в кладези могущества, что таились глубоко внутри. Он должен справиться! Или же не достоин быть слугой вездесущего Хаоса.
И затрещали ломаемые ветви, погас изумрудный свет. Черный колдун освобождался. Кровь сотен жертв кипела в нем, сгорая и этим даруя брандейцу желанную волю.
Вернулось к Исилвен отраженное заклятье, сбивая ее с ног. Над Лимдуром нависло туманное щупальце; Перворожденный начал поднимать меч… но он уже был обречен. Со всего размаху туман впился в тело Перворожденного, высасывая из него сознание, силы и жизнь. Эльфийский военачальник захрипел, ткнулся коленями в утоптанную траву. Против такого удара не устоять. Глаза эльфа закатились, и двери золотых Чертогов распахнулись перед ним, ослепляя нездешним сиянием.
Закричал темный маг. Посохом, руками, всем нутром выдернул из ночного мрака его суть и швырнул в брандейца исполинской «сетью тьмы». Но нет, слишком много еще в колдуне сохранилось мощи. Зафир походя расправился с «сетью», отбрасывая ее куда-то себе за спину.
А дальше все случилось за три удара сердца…
На ладони брандейца материализовались и понеслись к эльфийке угольные лоскуты. Финеасу досталась серая мгла. Маг успел прочитать ужас, разлившийся в глазах Исилвен. Ловушка Хаоса! Перворожденная не услышит свою Музыку…
Посох взвился над головой, посылая аметистовую молнию наперерез лоскутьям-капканам, а эльфийский амулет рассеял разливающуюся перед Финеасом мглу. Но у мага не было ни третьей руки, ни сверхсил, чтобы отбить черную стрелу, сорвавшуюся с пальцев Зафира…
Заклятие, убившее Диара Фадда, вонзилось ему в грудь.
16
Огонь стремительно растекся по жилам, дотла выжигая душу и тело. В неистовой муке изогнулась спина. Эта волшба сожрала Диара в считаные минуты, от нее нет спасения.
Сознание уже пылало в агонии, когда маг увидел, как эльфы наконец одолевают слуг Хаоса, как возносятся к небу стрелы с напоенными колдовством наконечниками, как летят они к Зафиру и тот понимает, что не сумеет отразить их все. Не так уж легко дался брандейцу последний удар, что бы он из себя ни изображал. Единой стихией вступили чародеи ордена — в воздухе на миг вспыхнул силуэт птицы с распахнутыми крыльями, птичий глаз уставился на черного колдуна и обратился потоком чистого света. Зафир принялся творить заклинание перемещения. Но прежде чем он скрылся в клубах бурого смога, белоснежный поток настиг его, и с десяток стрел прорвали защиту…
…Чары разливались все дальше. Неумолимый жар поглощал темного мага изнутри. Сквозь кровавую пелену в глазах Финеас разглядел Исилвен. Эльфийка бежала к нему. Не разбирая дороги, не видя ничего вокруг.
— Уходи, глупая, — пробормотал он. — Зафир вернется… в любой момент.
Подбежав, девушка упала перед магом на колени. Руки судорожно выдернули из креплений кожаные ремни нагрудника, отшвырнули его в сторону.
— Ты!
Она разорвала рубашку у Финеаса на груди.
— Мне!
Изо всех сил прижала ладонь к обнаженной коже.
— Обещал!
И потянула из тела смертельное колдовство.
Черный дым замер, прервал свое движение в венах мага, остановился, будто в раздумьях, и… нехотя последовал за ладонью вверх.
Финеас хрипло выдохнул. Огонь, терзавший его целую вечность, начал утихать. Лепесток за лепестком вытекал он из пор, а его место занимали прохладные живительные струи. Спустя минуту рассеялась пелена во взоре, Финеас попробовал встать.
— Лежи, — приказала эльфийка властно. — Еще не все.
Она стряхнула с кончиков пальцев смолистую муть и вновь приложила их к груди мага. Свежий бриз пронесся по жилам, восстанавливая раненое и сожженное. Сколько прошло времени, Финеас не знал, но, когда Исилвен осторожно убрала руку, понял, что жив. Пламя больше не жгло его, ни одного черного сгустка не осталось на коже.
Он оперся на локти, приподнимаясь. Исилвен улыбнулась — снова другая, робкая, еще не верящая — и покачнулась, теряя сознание. Финеас подхватил ее, прижал к себе так тесно, словно она могла вдруг исчезнуть. Очнись, Исилвен, очнись, сейчас нельзя поддаваться слабости. Глубоко вздохнув, девушка открыла глаза.
— Ты… как? — спросили они одновременно.
Эльфийка выпрямилась, посмотрела на мага, а потом обхватила обеими руками, прижимаясь щекой к щеке.
— Я ведь думала, что ты… что я… что уже поздно.
Финеас провел ладонью по растрепавшимся волосам Перворожденной.
— Тебе удалось. Не знаю как, но удалось, — тихо сказал он.
— Я сама не знаю. Никогда раньше такого не делала. Это же магическая рана, да еще Хаос.
Чуть отстранившись, Финеас коснулся лица девушки. Губы эльфийки пылали темным вином. Теперь или никогда…
Оглушающий грохот накрыл долину, пыльный вал прокатился от реки по всему полю. Маг и девушка обернулись.
Центром бури являлся низкий пригорок, на котором, как недвижимый каменный идол, стоял брандеец. Глаза его метали молнии, аспидная борода развевалась по ветру. Он был далеко, но магическое зрение подсказывало Финеасу, что черному колдуну приходится несладко. Заклятие хединитов задело его слишком сильно, добавили увечий и эльфийские стрелы. Сколько бы энергии Зафир ни высосал из своих жертв, он не бог, а значит, мощь его не безгранична.
Эльфы и маги, догнавшие своего противника, но сметенные натиском урагана, медленно поднимались, готовясь напасть снова. У брандейца от злости играли желваки на скулах. Рядом стоял высокий воин с бритой головой, кожей землистого цвета и неровно срезанными ушами. Доспехи сидели на нем как влитые, и только шлем воин держал под мышкой, отчего-то не спеша надеть.
— Так вот какой этот Хессанор, — вполголоса произнес Финеас, поднимаясь. — Что ж, он вовремя показался. Займемся и им тоже.
Маг протянул Исилвен руку и вздрогнул. Лицо эльфийки казалось белее погребальных пелен, объятый паникой взгляд Перворожденной неотрывно следил за мощной фигурой в доспехах. Глаза до рези изучали каждый жест, каждый взмах и поворот головы.
— Анарвэ… — прошептала она, прижимая ладонь ко рту.
Первый толчок был слабым. Никто, кроме мэтра Арнвида, его не почувствовал, да и он застыл лишь на мгновение, уповая на то, что ему померещилось. Зато второй ощутили все. Вздыбилась земля, сбивая с ног магов, рассыпался костер, который они сложили для павших. Дрожь промчалась неровными волнами, выкорчевывая тонкие деревца и подкидывая в воздух песок и камни. Не найдя никакой опоры, люди повалились друг на друга — кто-то закричал, кто-то даже не понял, что произошло.
Лес и скалы трясло несколько секунд, а затем все прекратилось, словно и не было. На алтарной поляне воцарилась тишина.
С кряхтением и стонами маги принялись вставать и ощупывать кости — целы, нет? Идрис выполз из-под орочьего трупа, который швырнула на него разбушевавшаяся стихия; заскрипев зубами, ухватился за плечо: похоже, ключице каюк. Мэтр Арнвид прислонился к сосне, пытаясь отдышаться.
— Эй! — Забыв о ключице, варяг вскочил на ноги и кинулся к жертвеннику. — Мэтр, он ушел!
— Кто?
Чародей с усилием сконцентрировал взгляд на алтаре.
— Тот колдун усатый с амулетом. Его нигде нет.
— А, раздери его Хаос, — мэтр досадливо стукнул кулаком по колену. — Не зря он, значит, за талисман свой держался, артефакт не истощился, как мы думали.
— Искать его?
Маг покачал головой:
— В таком состоянии? Нет. Да и есть дело поважнее.
Идрис нахмурился:
— Это было не простое землетрясение?
— Не простое, — мрачно отозвался Арнвид. — Все целы?
Он повернулся к товарищам.
Их осталось так мало. Трое магов и двое ратников, включая северянина. Рядом переминался с ноги на ногу, не решаясь подойти, здоровый мужик, один из тех пленников, кто не побоялся взять меч и присоединиться к хединитам.
— Более или менее, — откликнулся за всех темнокожий маг, потирая ссадину на лбу.
— «Зеркало Хедина»… — вздохнул мэтр. — Сумеем?
— У нас есть выбор?
Идрис застыл в благоговении. На его глазах чародеи собирались воспользоваться тайной волшбой. Заклятием, переданным когда-то ордену самим подмастерьем Новых богов. Сотворить его можно было и в одиночку, но чем больше магов, тем сильнее оно действовало и тем большее пространство можно было им охватить.
Начертив на земле треугольник, мэтр Арнвид встал в один из его углов, снял с шеи и положил перед собой амулет с соколом. То же проделали и остальные, выкладывая артефакты себе под ноги.
— Идрис, вам с воинами лучше отойти, — бросил главный чародей.
Люди повиновались.
Сложив ладони в причудливом знаке, маги некоторое время стояли молча, а потом — сначала негромко, но все слышнее принялись сплетать вязь из истинных слов. Лишь такие слова, накрепко связанные с не имеющим преград разумом, могли взволновать колдовские потоки и заставить их служить смертным.
Из амулетов потянулись вверх дымные струи. Смешиваясь, они рисовали в центре треугольника зыбкий, нечеткий овал. Мэтр Арнвид разомкнул ладони и провел рукой по облачному «зеркалу». Нет, оно не показывало волшебных картинок, увидеть искомое можно было только внутренним взором — пережить, испытать, разгадать смутные видения, таящиеся в его глубине.
Ждать пришлось долго. Идрис не выдержал, присел под деревом, позволил Тельману, оставшемуся в живых соратнику, наложить ему странную повязку из двух скрученных в жгуты тряпичных колец, стянутых за спиной.
— Самое оно, ага, — проворчал Идрис, не в силах пошевелить плечом.
— Оно и есть, — бесцеремонно ответил ратник. — Меня так же лечили. Теперь еще месяца два заживать будет.
Варягу отчего-то сразу припомнилось множество красивых, цветистых фраз, но озвучил он лишь половину из них.
Туманное «зеркало» развеялось, маги опустились на колени, то ли отдыхая, то ли завершая ритуал.
— Ну? — нетерпеливо позвал Идрис.
Мэтр Арнвид поднял голову, вымотан он был до предела, но в глазах сверкала веселая искорка.
— У них не вышло, — улыбнулся он. — Не вышло!
Идрис с облегчением перевел дух.
— Даже стольких жертв оказалось недостаточно. Ударили они, конечно, мощно… — мэтр вздохнул. — Некоторые магические течения надолго потеряли стабильность. Но сфера все еще цела! И главное, теперь нам не придется гадать, где их «тюрьма», — думаю, эпицентр землетрясения найти будет несложно.
Маги переглянулись, закивали.
— А сейчас давайте запечатаем наконец этот алтарь и будем надеяться, что наши друзья одолеют брандейского колдуна.
Тряхануло так, что не устоял даже Зафир. Долина вспучилась и пошла крупной рябью, в одночасье обрушились речные берега. Огромный водяной фонтан расцвел над полем и низринулся на копошащихся внизу людей. Стоны, крики, поминания разгневанных богов, своих и чужих — все смешалось в единый ком. К счастью, буйство закончилось, едва начавшись, и обеим армиям понадобилось не так много времени, чтобы прийти в себя, подняться и вновь продолжить сражение, будто и не случилась только что страшная подземная гроза. Некогда размышлять, молить богов станем после!
Черный колдун схватился за голову.
О вездесущий Хаос! Зачем же они так рано, оставалась-то всего пара дней. Еще не принесено полное число жертв, их сил не хватит…
«Дарнар! Юргнорд!»
Он не слышал голосов брандейских чародеев, и это пугало больше всего. Нужно к ним, в Моравию, но уже нет того могущества, что захлестывало Зафира в первые часы битвы. Все высосали эльфы и проклятые хединиты, а больше всего заставила растратить ненавистная Перворожденная. Если б он не боялся тогда, что с ее гибелью исчезнет и Музыка, связанная с носителем незримыми узами, убил бы еще в Хьерварде.
«Дарнар!»
Кажется, что-то есть… Слабый, пробивающийся сквозь эфирную толщу, звук…
«Мы живы».
«Слава Хаосу. Ловушка?»
«Цела…»
Зафир почти услышал, как скрежещут зубы обоих хаоситов, и разъяренно прошипел в пространство:
«Зачем?! Нужно было ждать».
«Алтарь разрушен».
У колдуна аж челюсть свело от злости.
«Неважно, возвели бы новый. Столько энергии, и все впустую!»
«Мы ощущали силу! Не хватило совсем чуть-чуть». Юргнорд, разумеется, возмутился резкостью Зафира.
«Ладно, ждите. Битва еще не окончена».
Брандеец недобрым взглядом окинул долину. Его противники уже пришли в себя и готовились ударить снова. А ему, похоже, совершенно нечем ответить. Слишком много их было на него одного, слишком много… да еще эта Альтерра, где магия вязка и неподатлива. Ракотов меч им в глотку! Они вынуждают его использовать последнее средство.
Черный колдун сосредоточился, создавая защитную стену — она ненадолго задержит врагов, — и поманил к себе стоящего рядом бритоголового воина. Тот уже вступал сегодня в сражение, но точно так же, как Зафир, вынужден был отойти под натиском Перворожденных и магов хединского ордена.
— Нам придется открыть портал, — сказал чародей.
Хессанор кивнул, бесстрастно и отстраненно.
— И откроешь его ты.
На лице соратника не дрогнул ни один мускул. Словно так и надо, словно каждый день его просят пробить дорогу сквозь тысячи миров, впуская в Упорядоченное нить бесконечного Хаоса. И умереть, превратившись в канал вселенской пустоты.
Зафир мог бы стать этим каналом сам, но смерть пока не входила в его планы. Слиться с великим Хаосом хотелось все-таки несколько иным способом. Ему и так предстояло поделиться почти всей оставшейся энергией, чтобы вложить в эльфа-отступника заклятие призыва и силу для его сотворения. Объединившись, они смогут распахнуть двери Альтерры и за несколько минут — столько, сколько продержится портал, — смести всех, кто встанет у них на пути. Жаль, Юргнорду и Дарнару это ничем не поможет: Хаос не разрушит Хаос, по крайней мере в том виде, в каком снизойдет на землю — стихия, преломленная через несовершенную плоть.
— Пора, — велел Зафир, и Хессанор шагнул ближе, отстегивая ножны и выкидывая шлем — все это ему уже не понадобится.
В пальцах брандейца зародился серебристый шар. Неспешно, по капле, по слову, вбирал он в себя память о страшных чарах, созданных в незапамятные времена магами посильнее Зафира. Воспоминания текли неохотно, но иного выхода не было, иначе не победить… Когда же дело было сделано, черный колдун поднял клубок со сверкающими внутри молниями, прошептал древние фразы и коснулся им головы сообщника.
Хессанор дернулся, закатились за веки зрачки; серебристый шар истончался, уменьшался в размерах, пока не достиг размеров горошины. И эту горошину Зафир вдавил, вмял в бритый висок эльфа. На коже не осталось ни единого следа.
Воин открыл глаза.
— Теперь ты знаешь, что делать. — Голос брандейца звучал глухо, со лба катился пот. Он отдал все, что мог, для себя приберег лишь самую малость. — Я ухожу. К несчастью, Хаосу будет все равно кого пожирать. Защита скоро падет, и ты должен успеть осуществить призыв до того, как это случится.
Хессанор кивнул.
Сжав в руке амулет с восьмилучевой звездой, Зафир выскользнул из-под защитной пелены. Бритоголовый воин проводил его долгим взглядом, а затем обратился лицом к полю брани и поднял ладони вверх. Воздух над его головой подернулся заметной рябью, начал закручиваться в тугую спираль. Слова были сказаны.
Игла заклятия ушла в облака.
— Остановись. — Просьба раздалась совсем рядом, тихая и горькая. — Пожалуйста, Анарвэ, остановись.
Перворожденный медленно повернулся на звук.
Горсть шариков из сумки Финеаса отогнала крылатых тварей и подсказала двум особо рьяным оркам, что к чародею соваться не стоит. Землетрясение маг и эльфийка пережили без потерь. Исилвен только прижала руки к траве, и вокруг них образовалось кольцо, где ничего не дрожало, не подпрыгивало и не валилось с громким стуком. Однако стоило земле успокоиться, как ратники из армии Хессанора напали снова.
Хессанора или… Финеас оглянулся на девушку. Она по-прежнему всматривалась вдаль, туда, где брандеец и его военачальник о чем-то совещались, отгороженные колдовской стеной. И зачем он услышал это имя? Лучше б не знал.
Но не время для размышлений и злости, не время и для ревности, мастер Юрато. Битва — все остальное после. Финеас опять задействовал чародейское зрение.
— Он уходит!
Массивный силуэт чернобородого колдуна опрометью удалялся от реки. Ну нет, так просто ты не скроешься, не на тех напал. Темный маг развернулся к Перворожденной.
— Исилвен, найди мэтра Лидио, спрячьтесь где-нибудь оба. Я должен догнать Зафира.
Ладонь эльфийки ласково коснулась плеча Финеаса.
— Иди, я здесь… недалеко.
Что-то не то было в ее голосе, но у мага не имелось ни минуты для расспросов. Убедившись, что врагов рядом нет, он бросился бежать.
Небо светлело. Зеленовато-лазоревая лента тянулась через весь его огромный свод, а на горизонте уже прорезалась первая багряная полоса. Незаметно гасли звезды.
Землетрясение окончательно смешало все построения, и сражение превратилось в одну большую драку. То тут, то там Финеас натыкался на схватившихся между собой ратников или бьющиеся строй на строй крошечные отряды.
Вон эльфы, половина осаждает чародейскую «ограду», за которой стоит Хессанор, половина рубится с исконными врагами — орками. Их давно уже не сотня. Прав был Валакар, не желая отправлять своих воинов на континент, но он знал, что такое необходимая жертва. Чуть подальше несколько магов. Все еще ведут свой неутихающий бой, и заклятия несутся со скоростью полыхающих комет. А вон огнегривый сид. Его меч взмывает и падает, разя без устали, словно долгие часы этой схватки лукавый фейри превратил в пару коротких мгновений. Бьются люди и гномы, мчатся напуганные недавней стихией кони, перепрыгивая через павших и раненых. Но Зафир впереди, и смотреть за битвой Финеасу некогда.
Черный колдун бежит, отводя глаза всем попадающимся на пути. Что это? Смятение побежденного или очередной неведомый план? Конечно, план! Не так прост этот хаосит, чтобы поверить в его внезапную панику. Но и у мастера Юрато есть один данный себе зарок…
Он настиг брандейца почти у самого края долины. «Сеть» полетела к Зафиру в качестве разведочного удара, тот обернулся, почуяв атаку, отразил заклятие и уставился на мага выпученными глазами.
— Ты… жив?
Финеас усмехнулся:
— Если помнишь, я обещал тебя убить. А у меня, знаешь ли, мерзкая привычка выполнять свои обещания.
— Да когда же ты сдохнешь?!
Светящийся диск с черной каймой зародился в руке Зафира и со свистом ушел к темному магу. Взмах посоха — чары развалились, не добравшись до цели каких-то пары футов. И тут же аметистовая молния пропорола защиту брандейца, заставляя его отклонять заклятие талисманом из восьми стрел.
Финеас поразился — черный колдун слаб! Не сильнее обычного мага теперь. Вот он, его шанс!
Аметист закружился в танце с серым маревом. Оба чародея погрузились в закрытый, мир, где и пространство и время не подчинялись законам этой земли. Тут пролетало мгновение, у них проходила маленькая вечность.
Удар — парирование — контратака — снова удар… Посвященный Хаоса и посвященный Ночи бились насмерть.
На миг Финеас выскользнул из сплетенного кружева чар, обернулся на холм у реки. Там творилось что-то дикое… буря, ураган, тайфун? Гигантская воронка пронзала небо, а из нее сполохами вырывались чернильно-алые нити, окрашивающие рассвет густой кровью. Всевышний, да что же это такое?!
Гибкое щупальце потянулось к магу, и ему пришлось на время забыть о невиданном Хессаноровом заклинании. Нырнув под рассеянное ответной волшбой смрадное облако, Финеас хлестнул огненной струей и оказался совсем близко от Зафира. Брандеец этого не ожидал, заслонился легкой «оградой». И увидев его взгляд, яростный и испуганный одновременно, темный маг понял — он сможет победить. Вот сейчас — сможет.
Наживка, «волчья пасть», понеслась к черному колдуну, разрывая его защиту в клочки, вторая попыталась «укусить» чародея в затылок. Тот прорычал заклятие, отбил оба нападения, но… Кристалл магического посоха мигнул ослепительным светом, и новая аметистовая стрела вырвалась из навершия, рассекая воздух.
Зафир увидел. Зафир взмахнул рукой.
И с удивлением осознал, что его волшба развеялась в пустоте, потратившись на обманку. А настоящая колдовская стрела входит ему в живот, и на этот раз истощенное зерно Хаоса не в состоянии справиться с мощью Ночи, вложенной в самое нутро чар.
Хрипя, Зафир повалился наземь. Финеас подскочил, прижал его грудь коленом, выхватил из-за голенища нож и всадил в сердце черного колдуна. Вот так. И еще раз — чтобы наверняка. И еще… и еще… и еще…
— Финеас, все. Перестань. Он уже мертв.
Читать бесплатно другие книги:
