Мое прекрасное искупление Макгвайр Джейми
— Тебе слышно это?
Я закатила глаза.
— Да. Всему дому слышно.
Он потер переносицу.
— Мне жаль, Лиис.
— Не извиняйся, — закипела я, — Это не то, как мы… это нереально.
— Что?
— Пожалуйста, не извиняйся! Это заставляет меня чувствовать себя еще более жалкой!
— Хорошо. Прости. Я хочу сказать…
Я вздохнула.
— Просто… уходи.
— Я собирался спросить, могу ли я остаться тут на ночь. Но раз ты можешь слышать ее…
Я бросила в него швабру, но он перепрыгнул через нее.
— Какого черта, Лиис?
— Нет, ты не можешь остаться здесь! Иди обратно наверх к своей шлюхе! Кажется, ты стал профи в этом.
Его глаза расширились, и он поднял руки.
— Оу! Нет. Это… это не я. Там, наверху. С ней.
— Что? — Я закрыла глаза, совершенно сбитая с толку.
— Я не с ней.
Я уставилась на него.
— Ну, это очевидно. Ты только что встретил ее.
Он замахал руками.
— Нет, это не я там занимаюсь с ней сексом.
— Я знаю, сказала я, подчеркивая каждое слово. Я словно разговаривала со стеной.
— Нет! — закричал он в отчаянии.
Стук снова повторился, и мы оба посмотрели вверх. Женщина начала вскрикивать, тихий стон проник через потолок — мужской голос.
Томас закрыл лицо руками. — Господи Иисусе.
— Кто — то с женщиной у тебя в квартире?
— Мой брат, — простонал он.
— Который?
— Тэйлор. Он здесь на несколько дней. Он написал мне сообщения, почему я не дома. Я ушел отсюда, чтобы встретить его наверху, но когда я пришел туда, он был зол из — за чего — то и не хотел сидеть в квартире. Я повел его в Каттерс. Там была агент Дэйвис, и…
Я показала на потолок.
— Это агент Дэйвис?
Томас кивнул головой.
— О, слава Богу, — сказала я, закрыв глаза ладонью.
Он нахмурился.
— Что?
— Ничего.
Дэйвис закричала.
Я покачала головой и указала на дверь.
— Ты должен сказать им, чтобы они прекратили это дерьмо. Я хочу поспать.
Томас снова кивнул.
— Да, я пошел, — Он повернулся к двери, но остановился, развернулся и показал на меня. — Ты думала, что это я. Ты злилась.
Я состроила гримасу. — Нет.
— Ты злилась. Признай это.
— Ну и что, если так?
— И почему ты злилась? — спросил он, глядя умоляющим взглядом.
— Потому что сейчас три часа ночи, и я должна спать.
— Чушь собачья.
— Я не понимаю, о чем ты!
Я точно знала, что он имел в виду, и он знал, что пыталась притвориться немой.
Он улыбнулся. — Ты думала, что это я там трахал какую — то цыпочку из бара, и ты злилась на меня. Ты ревновала.
Через несколько секунд после того, как попыталась найти достоверную причину, но не смогла, я выпалила:
— И что?
Томас поднял подбородок и потянулся к дверной ручке.
— Спокойной ночи, Лиис.
Я придала взгляду как можно более презрительное выражение, пока он не закрыл дверь, и затем подошла к швабре, подняла ее и поставила стул обратно к столу.
Через минуту или около того стоны и грохот прекратились.
Я поплелась в комнату, стянула одежду, скользнула в футболку и рухнула на кровать.
Я не только не ненавидела Томаса, он нравился мне. Хуже этого было то, что он знал это.
Глава 11
Я повернула запястье, чтобы проверить часы, проклиная себя за то, что я проспала. Надев на уши пару сережек с фальшивыми бриллиантами, я сунула ноги в туфли на каблуках, схватила сумочку и открыла дверь.
Там стоял Томас с пенопластовыми стаканчиками в обеих руках.
— Кофе?
Я закрыла дверь и повернула ключ в замке.
— В этом кофе есть молоко? — спросила я.
— Нет. Шесть ложек сахара и две порции сливок.
— Откуда ты знаешь, какой кофе я пью? — спросила я, взяв чашку, которую он протянул мне.
Мы вместе подошли к лифту, и Томас нажал на кнопку.
— Констанс.
— Констанс знает, что ты купил мне кофе?
— Констанс велела мне купить тебе кофе.
Двери открылись, и мы вошли внутрь.
Я смущенно повернулась к нему.
— Она рано, — проворчала я. — С чего бы Констанс говорить тебе это?
Он пожал плечами.
— Она подумала, что тебе понравится, если я сделаю это.
Я развернулась лицом вперед. Он отвечал мне, не отвечая, и это была моя самая нелюбимая вещь. Я хотела попросить Вэл научить меня фокусу с детектором лжи.
— Больше нет вопросов? — спросил Томас.
— Нет.
— Нет?
— Ты все равно не дашь мне настоящего ответа.
— Констанс знает, что ты мне нравишься. Она говорит, что я изменился с тех пор, как ты здесь, и она права.
— Томас, — сказала я, поворачиваясь к нему, — Я ценю это, но я…
— Эмоционально недоступна. Я знаю. Но ты только что разорвала отношения. Я не прошу тебя переехать ко мне.
— О чем ты просишь?
— Позволь мне отвезти тебя на работу.
— Это не вопрос.
— Ладно. Мы можем поужинать наедине?
Я повернулась к нему, когда открылся лифт.
— Ты просишь меня о свидании, Мэддокс?
Я вошла в лобби, стуча каблуками по полу.
Через несколько секунд он коротко кивнул.
— Да.
— У меня нет время на что — то подобное. Я привязана к работе.
— Как и я.
— Я люблю работать допоздна.
— Как и я.
— Я не хочу ни перед кем отчитываться.
— И я тоже.
— Тогда да.
— Да, я могу отвезти тебя на работу? Или да, мы можем поужинать?
— Да в обоих случаях.
Он победно улыбнулся, и спиной открыл двери в лобби, удерживая меня в поле зрения.
— Моя машина там.
Когда мы ехали на работу, Томас объяснил тот вечер с Тэйлором, во сколько агент Дэвис покинула их квартиру, и как неудобно было иметь случайного гостя, даже если это был его брат.
Шоссе было по — прежнему мокрым от вчерашнего дождя. Он вилял своим Ленд — ровером по дороге, и хотя я привыкла к вождению в Чикаго, Сан — Диего был совсем другим, и я не была уверена, что готова к этому, когда найду себе машину.
— Ты выглядишь нервной, — сказал Томас.
— Я ненавижу шоссе, — проворчала я.
— Ты будешь ненавидеть его еще больше, когда будешь за рулем. Когда твоя машина прибудет сюда? Ты уже три недели обходишься без нее.
— Она не приедет сюда. Мои родители продают ее для меня. Я собираюсь подыскать новую, когда у меня будет время, но сейчас и общественный транспорт сгодится.
Томас состроил гримасу.
— Это глупо. Ты можешь просто ездить со мной.
— Это действительно прекрасно, — сказала я.
— Просто встречай меня на улице по утрам. Мы все равно уходим из дома одновременно и едем в одно и то же место. Плюс ты делаешь мне одолжение. Я смогу ехать по полосе для машин с пассажирами.
— Хорошо, — сказала я, смотря в окно, — Если ты не против.
— Я не против.
Я взглянула на него. Его преображение из злого, неуравновешенного начальника в нежного, согласного со всем соседа — возможно, больше — было постепенным, поэтому я не заметила этого, пока мы не оказались бок о бок, и утреннее солнце подчеркивало покой в его глазах. Остаток пути в Бюро мы ехали в комфортной тишине.
В следующий раз Томас заговорил с охранником у ворот безопасности.
— Агент Мэддокс, — сказал агент Тревино, взяв наши значки. Он наклониться, чтобы опознать меня и улыбнулся.
— Привет, Миг, — сказал Томас, — Как семья?
— Все отлично. Мило с твоей стороны подвезти агента Линди на работу сегодня.
Томас забрал назад свой значок.
— Мы живем в одном доме.
— Мммм, — сказал Тревино, усаживаясь назад, прежде чем нажать кнопку, открывающую ворота.
Томас проехал сквозь них и усмехнулся.
— Что смешного?
— Тревино, — сказал Томас, положив локоть под окно и дотронувшись пальцами до губ.
Я нахмурилась. Каждый раз, когда что — то соприкасалось с его губами, смесь расстройства и ревности бурлила во мне. Это было ужасное чувство, и мне было интересно, когда оно прекратится, — Я что, ходячая шутка?
Томас посмотрел на меня и сменил руку, которой рулил. Затем моя рука оказалась в его, и он сжал ее.
— Нет. Почему ты так думаешь?
— Что здесь такого смешного?
Томас заехал на парковку и поставил рычаг на паркинг. Он повернул ключ, и двигатель затих.
— Я. Он смеется надо мной. Я не подвожу людей на работу. Я не улыбаюсь при проверке и я, черт возьми, не спрашиваю его о его семье. Он знает, что… он знает. Многое изменилось с тех пор, как ты приехала сюда.
— Почему? — я уставилась на него, и мои глаза умоляли его сказать.
Признаю, я была слишком гордой и упрямой, чтобы нарушить мою клятву Бюро без гарантии. Кофе, странные занятия в моей квартире, даже его рука в моей — этого было недостаточно. Я была согласна стать второй по важности после его работы. Когда мы оба были привязаны к Бюро, это каким — то образом отменяло другое. Но я не хотела быть третьей.
Его мобильный зазвонил, и, когда он заметил имя на дисплее, все его поведение изменилось. Его брови сдвинулись, и он вздохнул.
— Привет, — сказал Томас с напряженным лицом.
Он отпустил мою руку и смотрел в сторону.
— Я говорил тебе, что не буду. Я, хм… — он потер глаза большим и указательным пальцем, — Я не могу. Мой рейс не приземлится за час до приезда Трэвиса в отель. Ладно, скажи мне, что?
Томас посмотрел вниз, и его плечи опустились.
— Правда? Отлично, — сказал он, неудачно пытаясь скрыть опустошенность в голосе, — Хм, нет, я понимаю. Нет, Трент, я понимаю это. Все нормально. Да, я счастлив за тебя. Я. В. Порядке. Хорошо. Увидимся.
Томас нажал на кнопку «Завершить» и уронил телефон на колени. Он схватил руль двумя руками, его хватка была такой сильной, что костяшки его пальцев побелели.
— Хочешь поговорить об этом?
Он покачал головой.
— Ладно. Я… я буду в офисе, если ты передумаешь.
Когда я дотронулась до рычага, Томас схватил меня за руку и притянул к себе, и его невероятно мягкие губы растаяли на моих. Все вокруг нас было размытым, и я снова перенеслась в ночь нашей встречи — его отчаянные руки, его язык у меня во рту, его раскаленная влажная кожа, прижатая к моей.
Когда он, наконец, отпустил меня, я огорчилась.
Даже несмотря на то, что мои губы были напротив его, когда мы расстались, я снова осталась с этим ужасным чувством.
— Проклятье, Лиис. Мне жаль, — сказал он, увидев, насколько я была шокирована.
Я вдохнула медленно, но глубоко, по — прежнему чуть наклонившись.
— Я знаю, ты не хочешь отношений, — сказал он, сердясь сам на себя, — Но будь я проклят, если я не могу держаться подальше от тебя.
— Я понимаю, — сказала я, убирая волосы с лица. — Трент? — спросила я, кивком показав на его телефон.
Он посмотрел вниз и снова на меня.
— Да.
— Что он такого сказал, что тебя расстроило?
Томас помедлил, очевидно, не желая отвечать.
— Он говорил со мной о мальчишнике Трэвиса.
— И?
— Он развлекается.
— И что?
Томас нервно заерзал.
— У него было… кое — что с Камиллой, — Он покачал головой, — Некоторое время назад она согласилась выйти за него, если он сделает что — то сумасшедшее и неприличное. Он собирается сделать это на вечеринке Трэвиса, и потом он… — Его взгляд опустился. Он выглядел убитым горем, — Он собирается попросить Камиллу выйти за него.
— Твою бывшую.
Он медленно кивнул.
— Единственную, которую ты до сих пор любишь. И потом ты целуешь меня, чтобы перестать думать об этом?
— Да, — признался он. — Мне жаль. Это была дерьмовая идея.
Моей первой реакцией была злость. Но как я могла злиться, если поцеловать его было всем, о чем я думала, с тех пор, как мы встретились? Я как я могла ревновать? Женщина, которую он любил, очень скоро будет помолвлена, и он только что практически дал свое благословение. Вся эта логика не делала мне ничего хорошего. Я завидовала женщине, которую никогда не видела, и которая никогда не будет с Томасом. Я не могла злиться на него, но я была в бешенстве от самой себя.
Я дернула за рычаг.
— Встречаемся в Скуэд Файв в три часа.
— Лиис, — позвал он вслед.
Я пошла так быстро, как позволяли мои каблуки, по дороге к лифту.
Двери закрылись за мной, и я стояла в тишине, пока цифры поднимались вверх. Люди входили и выходили — агенты, помощники, главы городов — все говорили шепотом, если вообще говорили.
Когда двери открылись на седьмом этаже, я вышла и торопливо пошла к офису Маркса. Он всегда приходил рано, и Вэл обычно была в его офисе, болтая с ним. Я прошла через открытую дверь, услышав голос Вэл, и быстро проскользнула через ворота безопасности. Я повернула за угол первой кабинки, прошла еще мимо двух, и потом нырнула в свой кабинет, закрыв дверь.
Я села в свое кресло и повернулась спиной к стене из окон, уставившись на книжную полку и вид на город внизу. Я слышала стук, но проигнорировала его, и затем кто — то положил файл в держатель на моей двери, оставив меня одну. Я позволила высокой спинке кресла спрятать меня от помещения для инструктажа, и я наматывала длинные черные пряди моих волос на палец, думая о поцелуе прошлой ночью, и каждом разе, когда мы были наедине с Томасом, с тех пор, как я встретила его.
Он все еще любил Камиллу. Я не понимала, и хуже того, я не была уверена и в своих чувствах. Я знала, что переживала за него. Если быть честной, это было грубое преуменьшение. То, как мое тело отзывалось на его присутствие, вызывало зависимость, и его невозможно было игнорировать. Я хотела Томаса так, как я никогда не хотела Джексона.
Стоит ли это той путаницы, которая может возникнуть на работе? Стоит ли это той путаницы, которая может произойти со мной?
Я выплюнула волосы изо рта, поняв, что я жевала их. Я не делала этого с тех пор, как была маленькой девочкой.
Томас был моим соседом и моим начальником. Пытаться сделать это чем — то большим, было нелогично и бессмысленно, и если я хотела сохранить контроль над ситуацией, я должна была принять этот факт.
Моя дверь широко распахнулась.
— Лиис?
Это был Томас.
Я медленно обернулась и села прямо. Боль в его глазах была невыносимой. Он разрывался на две части, так же, как и я.
— Все в порядке, — сказала я, — Ты не единственный, на кого я злюсь.
Он закрыл дверь и подошел к одному из кресел, садясь в него. Он наклонился, положив локти на край моего стола.
— Это не лезет ни в какие ворота. Ты не заслужила этого.
— Это был момент. Понимаю.
Он уставился на меня, ошеломленный моим ответом.
— Ты не просто момент, Лиис.
— Я поставила себе цель, которую я намерена достигнуть. Все чувства, которые я, возможно, испытываю к тебе, не встанут на пути к этим целям. Иногда ты заставляешь меня забыть, но я всегда возвращаюсь к изначальному плану — плану, который не включает в себя другой существенный.
Он позволил моим словам утихнуть.
— Это то, что случилось с тобой и Джексоном? Он не вписывался в твои принципы насчет будущего?
— Речь идет не о Джексоне.
— Ты не много о нем рассказываешь, — Он сел обратно.
Дерьмо. Я не хотела говорить об этом с ним.
— Это из — за того, что мне это не нужно.
— Ты не была помолвлена?
— Это не твое дело, но да.
Томас поднял бровь.
— Ничего, а? Ни одной слезинки не проронила?