Прекрасные мелочи. Вдохновляющие истории для тех, кто не знает, как жить дальше Стрэйд Шерил

По черному изгибу

Дорогая Лапочка!

Мне тридцать восемь лет, я помолвлен и собираюсь жениться. Моей невесте тридцать пять. Но мне нужен совет не по поводу любви. Речь пойдет о матери моей невесты, которая умерла от рака за несколько лет до нашего знакомства, когда моей нареченной было двадцать три года.

Они были очень близки. Смерть матери стала ужасным ударом для моей невесты и до сих пор глубоко травмирует ее. Нет, не то чтобы она не могла встать по утрам с постели или боролась с депрессией. Она ведет прекрасную жизнь. Одна из подруг называет ее «радостью на колесах», и это точное определение, но я знаю, что это не вся правда. Смерть матери постоянно маячит где-то на заднем плане и то и дело всплывает в памяти. Когда она плачет или говорит о том, как тоскует по маме, я ее поддерживаю, но обычно чувствую себя лишним. Я не знаю, что сказать, помимо банального «как мне жаль» и «могу себе представить, что ты чувствуешь» (хотя на самом деле не могу, поскольку моя мама жива). У нее никогда не складывались отношения с отцом, который исчез с горизонта давным-давно, да и с сестрой они не слишком близки, так что я не могу рассчитывать, что о ней позаботится кто-то из семьи. Иногда я пытаюсь развеселить ее или заставить забыть о «грустном», но это обычно дает обратный эффект и лишь усугубляет ее состояние.

Я не знаю, как с этим справляться, Лапочка. Чувствую бессилие перед лицом ее скорби. Ты ведь тоже потеряла свою мать. Может, что-нибудь посоветуешь? Я хочу утешить ее.

Недоумевающий

Дорогой Недоумевающий!

Через несколько месяцев после смерти моей матери я нашла стеклянную банку с камешками, припрятанную в задней части ее шкафа в спальне. Я перевозила мамины вещи из хижины, которую привыкла считать своим домом, но она уже перестала им быть. Этот процесс опустошил меня – жестокая безжалостная очевидность утраты, с которой прежде не сталкивалась в жизни, но когда взяла в руки эту банку с камешками, я ощутила воодушевление, трудно поддающееся описанию: эта холодная увесистость вызвала сиюминутное ощущение реального присутствия матери.

Эти камешки мы с братом и сестрой дарили нашей маме. Камешки, которые находили в детстве на пляжах, тропах и зеленых лужайках возле парковок, мы совали в мамины ладони, которые были вместилищем всего, что мы считали достойным сохранения.

Я села на пол в спальне и высыпала их перед собой, прикасаясь к ним пальцами так, словно они были священными реликвиями. Гладкие черные, размером чуть меньше картофельных чипсов. Моя мать называла их камнями-утешителями. Камни было приятно держать в руке, и, по словам матери, они словно обладают способностью успокаивать разум, если правильно потереть их.

Что делать с камешками, которые ты когда-то дарила покойной матери? Где им подобающее место? Кому они принадлежат? Чему следовать? Воспоминаниям? Практичности? Логике? Вере? Сложить их обратно в банку и взять с собой в дикие и неухоженные печали своих «двадцати с хвостиком» или просто разбросать в саду?

Я не могла понять и лишь гладила пальцами эти камешки, надеясь оживить образ матери.

Накануне смерти моей матери одна подруга рассказала мне историю о своей знакомой, которая жила в пансионате для людей с расстройством мозга, где работала моя подруга. Несколько лет назад на женщину напали, когда она возвращалась домой с вечеринки. Она упала и с силой ударилась головой о бордюрный камень, получив серьезную травму. Она была не способна жить в одиночестве и не могла обслуживать себя. Несмотря на травму, она помнила достаточно о своей прежней жизни – художницы и учительницы, чтобы чувствовать себя несчастной в пансионате и отчаянно жаждать вернуться к себе домой. Она отказывалась воспринимать доводы о невозможности жить самостоятельно. Она истово уверовала, что сможет освободиться, если назовет верную комбинацию чисел своим тюремщикам-сиделкам.

«93480219072, – бормотала она, пока они кормили ее, купали и помогали подготовиться ко сну. – 6552091783. 4106847508. 05298562347». И так далее, и так далее – по замкнутому кругу. Но, что бы она ни говорила, ей так и не удалось взломать этот код. Кода не было. Был только новый факт ее жизни, необратимо изменивший судьбу.

После смерти матери я неотступно думала об этой женщине, и не только потому, что меня огорчали ее страдания. Я думала о ней, потому что понимала ее неуемное желание и слепую веру: я тоже верила, что могу взломать некий код. И тогда моя собственная необратимо изменившаяся жизнь вернется в прежнее русло, как только я найду верную комбинацию вещей. Тогда моя мать оживет в этих предметах и я смогу нормально прожить остаток моей жизни.

И я искала ее следы.

Я не нашла их в полупустой пачке мятного «Тик-така», которую случайно обнаружила в «бардачке» машины моей матери в тот день, когда она умерла; их не было в отделанных бахромой мокасинах, которые спустя год сохранили запах ее ступней. Я не нашла их ни в старомодно больших очках для чтения, ни в серой фарфоровой лошадке, стоявшей на полке рядом с ее кроватью. Их не оказалось ни в сувенирной ручке из банка с настоящей, измельченной шредером стодолларовой банкнотой внутри, ни в масленке для сливочного масла с белым мраморным шариком на верхушке, ни в одной из рубашек, которые она шила и себе, и мне.

Вопреки своим надеждам в тот печальный день я не отыскала ее следов и в этих камешках. Ее не было нигде и ни в чем – и никогда уже не будет!

– С этим нельзя свыкнуться, – сказала мне пару лет назад подруга, которая лишилась матери еще подростком. – Невозможно свыкнуться с тем, что наши матери умерли.

Тогда она еще не была моей близкой подругой. Мы перебрасывались с ней парой фраз на вечеринках, но впервые остались с ней вдвоем. Ей было за пятьдесят, а мне сорок. Прошла целая вечность, как наши мамы ушли в мир иной. Мы обе писательницы, у обеих есть дети. У нас хорошие отношения с партнерами и неплохо складывается карьера. И все же безыскусная правда ее слов – с этим нельзя свыкнуться – совершенно обезоружила меня.

С этим нельзя свыкнуться, и все же мы продолжали жить, обе были счастливее и удачливее, чем многие вокруг. Любую из нас можно назвать жизнерадостной, хотя в нашей жизни даже счастливые моменты мы воспринимали сквозь призму скорби. Я имею в виду не ежедневные рыдания и завывания (хотя мы обе порой и рыдали, и завывали). Я говорю о том, что не выразить словами, о дрожи в теле. На наших выпускных балах в колледже не было наших матерей. Их место пустовало на наших свадьбах. Наших матерей не было рядом, когда мы продали свои первые книги. Они не увидели своих внуков. Наших матерей не было рядом – никогда, ни при каком повороте событий, которые происходили в нашей взрослой жизни, – и никогда не будет.

Все сказанное верно и в отношении твоей невесты, Недоумевающий. Она – твоя радость. Однако каждое ее переживание окрашено слишком ранней потерей самого главного, фундаментального, первичного и центрального человека в своей жизни. Я знаю это, хотя не знакома с ней. Она никогда не свыкнется с тем, что потеряла свою мать. И самое доброе, самое нежное, что ты можешь для нее сделать, – набраться силы, мужества и смирения, чтобы принять чудовищную реальность ненормальности происходящего и терпимо относиться к этому, так же, как приходится относиться ей. Будь ее утешителем, который снова и снова говорит: «Ах, золотко, я так сожалею о твоей утрате!»

Вот что делали люди, которые по-настоящему душевно утешали меня в моей печали. Они произносили эти слова или другие, похожие, всякий раз, когда мне необходимо было их услышать; они просто признавали то, что для них было невидимо, но так реально для меня. Я знаю, что, произнося эти банальные слова, ты чувствуешь муку и бессилие. Мне приходится испытывать подобное очень часто, когда утешаю других, потерявших любимых людей. Все мы это делаем. Это кажется бессилием, потому что нам нравится думать, что мы умеем решать проблемы. Это воспринимается как формальность, потому что на самом деле мы не в состоянии ничего предпринять, чтобы изменить эту ужасную истину.

Но сострадание – это не решение проблем. Это умение нести и дарить любовь.

Так дари ее. Очевидно, что ты уже это делаешь. Твое нежное письмо – доказательство тому. Но я призываю тебя перестать недоумевать. Имей мужество чувствовать себя бессильным. Повтори, что ты глубоко сожалеешь об утрате, постигшей твою любимую, примерно три тысячи раз за грядущие годы. Иногда расспрашивай ее о матери без всякой инициативы с ее стороны. Утешай ее до того, как она попросит об утешении. Выражай почтение ее матери в день вашей свадьбы и другие дни, когда представится такая возможность. Твоя теща мертва, но она существует как призрак матери в той женщине, которую ты любишь. Оставь для нее место и в своей жизни тоже.

Именно это сделал для меня мистер Лапочка. Вот что делают некоторые мои друзья и даже просто знакомые. Тогда становится не то что бы «нормально», но несомненно легче.

Прошло больше двадцати лет с тех пор, как умерла моя мать. Все это время я зажмуриваюсь всякий раз, как эта мысль приходит ко мне. Я наконец убедила себя, что кода, который надо взломать, не существует. Поиск окончен. Камешки, которые я когда-то дарила матери, разбросаны и заменены камешками, которые дарят мне мои дети. Лучшие из них я храню в карманах. Иногда попадается настолько идеальный, что я таскаю его с собой неделями. Тогда моя рука все нащупывает и нащупывает его, и я успокаиваюсь, проводя пальцами по его черному изгибу.

ТвояЛапочка

Ад – это чужие бойфренды

Дорогая Лапочка!

Я первый год учусь в старшей школе, а всем известно, что такое старшая школа – драма, драма и еще раз драма. И моя лучшая подруга (будем называть ее Джилл) – центр всего этого.

Видишь ли, Джилл встречается с одним парнем (назовем его Джеком), у которого есть подружка, которая учится в другой школе. Поскольку я – лучшая подруга Джилл, Джек не нравится мне уже только за это. Он не хочет расставаться с той своей подружкой ради Джилл (с той девушкой они вместе уже больше года), но, на мой взгляд, эта ситуация недопустима. Джек производит впечатление неплохого парня, но в нем есть это скрытое свинство, я просто не могу смириться с этим. Очевидно, Джеку по-настоящему нравится Джилл, но он не хочет бросать ни одну из них.

Не знаю, какой вариант событий я бы предпочла. С одной стороны, хочется, чтобы Джилл была счастлива и Джек расстался с той подружкой. С другой стороны, мне хочется дать Джеку по физиономии, и я думаю, что с Джилл он поступит в точности так же, как и со своей подружкой. Я подумывала вызвать Джека на «серьезный разговор», но не уверена, что это разрулит ситуацию. Лапочка! Как мне заставить хотя бы одного из них прозреть и осознать, что то, что они делают, неправильно?

Обеспокоенная Подруга

Дорогая Обеспокоенная Подруга!

Драма, драма, драма – вот уж точно! Ах, но это такая простая драма, горошинка моя! И трудная. Но лучше узнать это сейчас, поскольку ты, первогодок в старшей школе, находишься в самом начале подобной веселухи. У Жан-Поля Сартра есть знаменитое высказывание: «Ад – это другие». Вполне верно, но точнее будет так: «Ад – это чужие бойфренды» (или подружки, в зависимости от ситуации).

Я была свидетельницей того, как небезразличные мне люди изменяли сами и терпели измены других, лгали и выслушивали ложь, совершали эмоциональное насилие и получали его от своих возлюбленных. Я сочувствовала и давала советы. Мне приходилось выслушивать долгие и нудные повести о катастрофических любовных невзгодах, которые я предсказывала с самого начала, потому что подруга раз за разом выбирала себе «не того» человека – раз, черт возьми, за разом. Но, увы, так уж устроен мир, милая моя, и ты ничегошеньки не сможешь с этим поделать.

Ты уже читала «Ромео и Джульетту» Шекспира? Люди погибают, потому что хотят тех, кого они хотят. Они совершают всевозможные безумные, дурацкие, милые, нежные, восхитительные, саморазрушительные поступки. Ты никого не заставишь «прозреть и осознать, что то, что они делают, неправильно». Просто не получится!

И не стоит даже пытаться! То, что происходит между Джеком и Джилл, это личное дело Джилл и Джека. Джилл знает, что Джек встречается с другой девушкой, однако все равно предпочитает быть в романтических отношениях с ним. А Джек обманывает юную женщину, к которой предположительно неравнодушен, и путается с другой. Это некрасиво, но это правда.

Не пойми меня неправильно: я сочувствую. Знаю, мои слова кажутся тебе холодными и невозмутимыми, но на самом деле меня регулярно доводит до бешенства какой-нибудь шут гороховый или мерзавец, которого та или иная из моих близких подруг решила «полюбить» (см. «ад – это чужие бойфренды»). Ужасно видеть, как подруга принимает решения, которые, как ты опасаешься, причинят ей боль. Но именно здесь вступают в силу границы, дорогая моя Обеспокоенная Подруга.

Знаешь ли ты, что такое границы?

Самые лучшие, самые здравомыслящие люди на планете это знают, а поскольку не сомневаюсь, что ты станешь одной из таких людей, тебе стоит узнать о границах – и лучше раньше, чем позже. Маленькая пикантная ситуация с Джеком, Джилл и девушкой из другой школы дала тебе как раз такую возможность. Очевидно, что эмоции, возникшие в результате твоей тревоги за Джилл, и как следствие неприязнь к Джеку, затуманили твою способность осознавать подобающие границы. Твое побуждение вмешаться и призвать этих голубков к порядку говорит мне о том, что ты переоцениваешь свои силы и влияние, а также не уважаешь право Джилл на романтическое самоопределение – коим она, бесспорно, обладает, как бы тебя ни бесили ее решения.

Это не означает, что ты должна держать язык за зубами. Другая черта самых лучших, самых здравомыслящих людей на планете состоит в том, что они имеют мужество говорить правду. Тебе следует повторить Джилл сказанное мне: что ты хочешь, чтобы она была счастлива, но, поскольку Джек – котяра и изменник, ты боишься, что он когда-нибудь поступит с ней так же, как поступает сейчас со своей другой, «настоящей» подружкой. Выслушай ее ответ с открытым сердцем и критичным разумом. Люби ее, даже если она будет делать то, чего, как ты надеешься, она делать не будет, когда ты укажешь на тот факт, что ее незабвенный – мешок с дерьмом. Желай ей лучшего, не впутываясь эмоционально в ситуацию, которая не имеет никакого отношения к тебе. (Помнишь о границах? Ее жизнь – не твоя жизнь. Твоя жизнь – не ее жизнь. И так далее.)

А потом, Обеспокоенная Подруга, просто позволь происходить тому, что происходит между Джеком и Джилл. Порадуйся, если они докажут, что ты неправа. Позаботься о Джилл, если правота будет на твоей стороне. А тем временем культивируй понимание кучи других истин, известных самым лучшим и самым здравомыслящим людям на планете: жизнь длинна; люди как меняются, так и остаются прежними; всем нам до единого необходимо наломать дров и получить прощение; все мы просто идем, идем и идем, пытаясь найти свой путь, и все дороги в конечном счете ведут к вершине горы.

ТвояЛапочка

Шлеп, шлеп, шлеп…

Дорогая Лапочка!

Два дня назад мой начальник отпустил меня с работы пораньше. Я попыталась дозвониться до своего бойфренда, но он не отвечал. Когда я пришла домой и открыла дверь нашей квартиры, увидела его стоящим перед большим зеркалом и одетым в мои трусики. Он захлопнул дверь и запер ее раньше, чем я успела сообразить, чт вижу.

Я, конечно, удивилась, но особенно меня поразило то, что, когда он снова открыл дверь, уже одетый (в собственную одежду), он повел себя так, будто ничего не случилось. У нас всегда были доверительные отношения, как в сексуальном, так и в эмоциональном плане, так что его скрытность сбила меня с толку. Я всегда демонстрировала готовность и интерес к экспериментам. Не могу понять, почему он скрывал это от меня. Следует ли мне что-нибудь ему сказать – или, еще лучше, сделать что-то такое, чтобы показать ему, что меня это не смущает? Или последовать его примеру и вообще ничего не говорить?

ТвояДелящаяся Трусиками, Но Не Фантазиями

Дорогая ДТННФ!

Мистер Лапочка впервые отшлепал меня, когда мы были любовниками всего неделю. К тому времени мы трахались так неистово и часто, так завораживающе и превосходно, что от нашего пыла едва ли не лупилась краска на стенах. Я была впечатана в раковину в ванной, а он был впечатан в меня, оба мы стояли лицом к зеркалу. Я видела, как выражение его лица стало серьезным, и взвешенным, и самую чуточку жестким в миг перед тем первым «шлеп».

– Тебе нравится это, детка? – прошептал он в мою макушку, и я издала тихий стон согласия.

Шлеп, шлеп, шлеп…

Не так уж мне это и понравилось, детка. Но я не возражала. Он был такой звездный мужчина, поразительно умелый любовник, настолько непохожий на всех, кого я встречала, и столь глубинно похожий на самые лучшие, самые сокровенные составляющие меня самой, что я была готова мириться со слегка отбитой задницей, если это его возбуждало. Одной мысли о том, что он возбуждается, шлепая меня, было более чем достаточно, чтобы убедить меня подыграть ему в первый раз. Мы проделывали свой жаркий путь вниз по белому фарфоровому пьедесталу к его основанию и замерли на виниловом полу цвета сливок среди почерневших серебристых труб, недоумевая, как мы здесь оказались. Мы выложились по полной, поэтому это не имело значения.

– А ты знаешь, что твоя раковина сделана в Аргентине? – спросила я, когда обрела способность говорить.

– В Аргентине? – переспросил он.

Вместо ответа я протянула руку и провела пальцем по крохотной наклейке на дне раковины, на которой было написано «сделано в Аргентине».

– Это было здорово, – сказал он. – Правда?

– Правда, – подтвердила я. – Очень здорово.

Шлеп, шлеп, шлеп – продолжали мы весь следующий месяц. («Тебе это нравится, детка, правда?» – «Ага!») Шлеп.

Однако спустя некоторое время я стала понемногу раздражаться. Его выбор времени для шлепков порой выбивал меня из колеи моего собственного маленького удовольствия. Его рука иногда болезненно приземлялась на мой копчик, а не на мясистую часть моего зада.

– Шлепай меня пониже, будь любезен! – рявкнула я однажды в разгар процесса так резко, что убила все настроение, и нам пришлось остановиться.

– Что именно возбуждает тебя в том, что ты меня шлепаешь? – наконец спросила я его.

– Это сексуально, – ответил он беззаботно.

– Но что в этом сексуально для тебя? – продолжала допытываться я.

– То, что это так сильно заводит тебя, – ответил он.

– Что это так заводит меня? – переспросила я.

– Ага, – подтвердил он, и тут его глаза встретились с моими.

И этого было достаточно. Встретившись взглядами, мы оба в мгновение ока поняли, что разыгрывали собственный порнографический вариант «даров волхвов»: каждый из нас приносил жертву, которая сводила на нет дар другого. Мне хотелось, чтобы он меня шлепал, не больше, чем трахаться с кенгуру. И ему примерно так же. Мы делали это, потому что думали, что именно этого хочет другой.

Насмеявшись вдоволь, мы стали выяснять, как могло возникнуть недопонимание. Оказывается, примерно на третий день наших отношений я отпустила одно замечание. Каким-то образом я связала его с сексом и контролем,  подчинением и доминированием, с нежностью и покорностью, с социальным конструктом гендера и желанием, с инцестом и трансгрессией, с мужественностью и силой, с моей подростковой фантазией на Суперкубке и толпой мужчин в деловых костюмах, – и он по-своему это понял: я хочу, чтобы меня наказывали, как шаловливую девочку в детской, поэтому целый месяц шлепал меня почем зря.

Ну разве не прелестная история?

– На самом деле, – призналась я, – шлепки меня ничуть не заводят.

– А что заводит? – заинтересовался он.

И с этого мы начали пятнадцать лет назад. С этого вопроса, за которым последовал мой ответ. С моего вопроса, за которым последовал его ответ. И пошли дальше. Уже не так пылко, чтобы краска трескалась на стенах, но в более целеустремленном духе – «это страшно, но давай все равно это сделаем», – который требовался для того, чтобы говорить правду не только о себе, но и о наших сексуальных «я».

Наши сексуальные «я» – порой странно, иногда волнующе, временами забавно, минутами мрачно, изредка удручающе – оказываются не такими уж похожими на те «роли», которые мы выбрали бы, будь у нас такая возможность.

Нет никаких сомнений, что твой любимый стыдится, что ему нравится надевать женские трусики. Да и кто на его месте не стыдился бы? Какой мужчина попросил бы о подобном? Это не значит, что он не может уютно примириться с этой мыслью – и я искренне надеюсь, ради него самого, что он это сделает. Но пока он явно до этого не дошел. Ему неловко. Очень вероятно, что это желание ему ненавистно, и все же оно есть, и он не может этого отрицать, потому что в один прекрасный день, оставшись в квартире один, он раздевается и наряжается… Вдруг без предупреждения являешься ты – ты! его эмоционально и экспериментально доверительная любовница! – и он захлопывает дверь у тебя перед носом, притворившись, что ничего не было.

Знаешь почему? Потому что, каким бы экспериментатором он ни был, его жизнь – не эксперимент. Его жизнь – такая же, как твоя жизнь, и моя жизнь, и жизни всех людей, которые читают эти слова в эту минуту. Это кипящее рагу из страха, потребности, желания, любви и голода по возможности быть любимым. И последнее здесь – основное.

Ты застала его в тот момент, когда он кажется себе наиболее недостойным любви. Извращенец в девичьем белье. Ты увидела его тайное «я» до того, как он поведал тебе свой секрет, и это невыразимо унижает его.

Обратного пути нет. Ты не можешь повернуть события. Тебе придется заняться тем, что ты видела; но не думаю, что это хорошая идея – «сделать что-то, чтобы продемонстрировать, что тебя это не смущает». Тебе нужно поговорить с ним, медовая моя булочка. Это будет страшно и неловко, но ты можешь это сделать. Часто, когда мне нужно сказать что-то такое, что особенно трудно произнести, я вначале это записываю. Если бы то, что случилось с тобой, произошло со мной, я написала бы так: «Мне хочется поговорить с тобой о том дне, когда я пораньше вернулась с работы. Мне нелегко начинать этот разговор, но ты мне небезразличен, и наши отношения слишком важны для меня, чтобы я замалчивала увиденное. Прежде всего, и это главное, ты должен знать: я не сужу тебя за то, что видела; на самом деле, я заинтригована. Открыв дверь и увидев тебя в моем белье, я удивилась, потому что думала, что ты откровенен со мной насчет своей сексуальности и желаний; но гораздо больше меня удивило то, что ты захлопнул дверь и не обсудил это происшествие со мной. Это меня беспокоит. Я хочу, чтобы ты верил, что можешь быть откровенным со мной, и еще хочу, чтобы мы были близки, но не думаю, что это получится, если мы оба будем отмалчиваться. Ты поговоришь со мной об этом?»

Если он ответит «нет», то ваши отношения мертвы, хотя вы можете еще некоторое время притворяться.

Если он ответит «да», это и есть отправная точка, с которой вы будете двигаться дальше.

Это реальное место, то самое место, где мы абсолютно опустошены и лежим рядом с трубами, нащупывая незнакомые и скрытые истоки наших самых первобытных желаний. Когда ты окажешься там, внизу, со своим парнем, предлагаю тебе поделиться с ним кое-какими собственными секретами. Дай ему заглянуть в то, что заставило бы тебя захлопнуть дверь, если бы он вошел и застукал тебя перед зеркалом.

Наклейки «сделано в Аргентине» больше нет под раковиной в ванной комнате. Мы даже больше не живем в доме с той раковиной. Накануне переезда – через несколько лет после того, как впервые стали любовниками, – мистер Лапочка аккуратно снял эту наклейку и вклеил ее в открытку, которую сделал для меня.

«Сделано в Аргентине» – написано на лицевой стороне, а внутри приписка: «Но ощущение точь-в-точь как дома».

ТвояЛапочка

Женщина на удочке

Дорогая Лапочка!

Мне нужна твоя помощь во имя прощения. Во мне живет неистовый гнев, и, кажется, я не могу найти выход. В прошлом году я узнала, что у моего мужа и молодой женщины, которую взяла на работу, возникли отношения. Я помогала ей с карьерой, ввела в свою семью, а она ответила мне тем, что тайно встречалась с моим мужем и писала ему напыщенные любовные письма, подбивая его бросить меня.

Весь мир потускнел в моих глазах. Люди способны на гнусные и эгоистичные поступки. Когда-то я стремилась к истинной радости и восторгу и делилась этой радостью с другими. Но теперь у меня такое ощущение, что свет померк. Эта женщина причинила моей семье непоправимый урон.

Я ненавижу ее.

Не так давно я выяснила, что она ДО СИХ ПОР пишет письма моему мужу – спустя шесть месяцев после того, как он с ней порвал отношения. В ответ на это во мне закипает ярость, монстр в моей груди. Я мысленно рисую картины того, как ее постигают всевозможные сценарии ужасной судьбы, и это удручает меня. Как мне найти путь к состраданию и радостной жизни, которая у меня была когда-то? Смогу ли я найти хоть крохотный кусочек покоя?

Скорбящая и Негодующая

Дорогая Скорбящая и Негодующая!

Как это больно! Мне жаль, что это случилось с тобой. Мало на свете вещей более опустошительных, чем то предательство, какое ты описываешь. Неудивительно, что внутри у тебя бушует пламя! Это законная реакция на обидную ситуацию. И все же ты понимаешь, ты только разрушишь сама себя, если будешь продолжать позволять этой ярости пожирать тебя. Так что давай поговорим о том, как тебе обрести какой-никакой покой.

Из твоего письма следует, что вы с мужем остались вместе, пережив этот хаос. Ты не просишь совета по поводу семейной жизни, так что я воздержусь его давать; но с моей стороны было бы нечестно не сказать, что, как мне кажется, существенная часть твоей ярости на ту женщину растворится, как только вы с мужем исправите вред, нанесенный этой связью. Больше всего в письме меня поражает, насколько мало ты о нем говоришь. Кажется, твой гнев направлен исключительно на женщину, с которой у него была связь. Ты пишешь, что она «причинила твоей семье непоправимый урон»; но, разумеется, она не могла бы причинить этот ущерб, если бы твой муж ей этого не позволил. Они оба обманули твое доверие, но твой муж совершил более тяжкий грех. Он принес в жертву брачный обет. А она всего-навсего заняла рабочее место.

Я указываю на это не для того, чтобы оправдать ее преступление; скорее, чтобы привлечь твое внимание к событиям, которые стит исследовать. Заводить любовную интрижку с одним из членов супружеской пары, которая дает тебе работу, действительно некрасиво. Тем не менее почему твоя ярость сосредоточена на ней, а не на нем? Возможно, ты подсознательно перенаправила свой гнев в более безопасную сторону, поскольку ненависть к ней не требует, чтобы ты разрушила свою жизнь, как потребовала бы ненависть к нему? Выплеснула ли ты свой гнев на мужа, когда узнала об этой интрижке? Как ты его простила? Усилился или ослабел твой гнев на женщину после того, как ты простила мужа? Почему? Что для тебя означает прощение в таком контекст?

Я призываю тебя серьезно поразмыслить над этими вопросами. Ответы на них могут восстановить, по крайней мере, некоторое душевное равновесие и приглушить ярость. Тебе необходимо задуматься о сущностных проблемах, которые должны быть разрешены прежде, чем ты сможешь отыскать обратный путь в «радостную жизнь». Когда происходит что-то негативное, часто единственный путь возвращения к гармонии – все разложить по полочкам. У тебя есть внутренняя сила, чтобы сделать это, и не важно, что это обернется расчисткой брачных авгиевых конюшен и душевным потрясением. С тобой случилась ужасная вещь, но не позволяй ей определять твою жизнь. Супруги переживают всевозможные неприятные ситуации, включая и такие. И отдельные личности тоже их переживают, даже когда это не связано с браком. Спасение существует.

Ты просила помочь тебе простить, но не думаю, что сейчас тебе стоит стремиться именно к этому. Знаешь, почему алкоголики, которые ходят на встречи АА, используют фразу «изо дня в день»? Они говорят так, потому что сказать «я никогда больше не буду пить» – это, черт побери, значит взвалить на себя слишком много. Много, трудно и обречено на неудачу. Не сомневаюсь, именно так и ощущается тобой прощение в данный момент. Это и есть глубинная причина, не позволяющая простить. Я предлагаю тебе временно забыть о прощении и стремиться к примирению с действительностью.

Прими то, что мужчина, которого ты любишь, был неверен тебе. Прими то, что женщина, которую ты когда-то уважала, обошлась с тобой непочтительно. Прими то, что их поступки глубоко тебя ранили. Прими то, что этот опыт научил тебя чему-то такому, что ты не хотела знать. Прими то, что без печали и раздоров не обходится даже счастливая жизнь. Прими то, что тебе потребуется время, и немалое, чтобы изгнать этого монстра из своей груди. Поверь, что боль обязательно утихнет.

Уже одно то, что я тебе об этом пишу, поднимает мне настроение, Скорбящая и Негодующая. Чувствуешь разницу? Принятие во всех проявлениях связано с простотой, обыденностью, констатацией фактов жизни. Все не только начинается с самого важного, но им же и заканчивается. Ты пережила глубинное потрясение в результате этих откровений. Твоя задача вовсе не в том, чтобы немедленно простить обидчиков. Высказанное вслух желание простить женщину, которая предала тебя, противоречит твоим чувствам. Прощение навязывает невозможную внутреннюю конфронтацию между тобой и женщиной, которую ты ненавидишь.

Принятие же требует принятия лишь того, что истинно.

Как ни странно это прозвучит, думаю, ты пока к нему не готова. Эта неготовность звучит в твоем письме. Ты настолько возмущена и удивлена этой дерьмовой историей, приключившейся с тобой, что некая часть тебя до сих пор сомневается, действительно ли это случилось. Ты ищешь объяснение, лазейку, яркий поворот в темной истории, который направит ее течение вспять. Любой бы так поступил. По этой самой причине мне приходилось рассказывать собственные истории о несправедливости примерно по семь тысяч раз, словно, если я еще раз взбешусь, история от этого изменится и к концу ее я перестану быть женщиной на крючке.

Но она не изменится – ни для меня, ни для тебя, ни для любого несправедливо обиженного, то есть для каждого из нас. Все мы в тот или иной момент – и обычно такой момент не один в жизни – оказываемся в роли той самой женщины на крючке. Прими это и позволь своему принятию стать отправной точкой. Это делается так: надо увидеть суть проблемы, а потом двигаться дальше. Не обязательно идти быстро или уходить за тридевять земель. Можно отойти всего на дюйм. Можно мерить свое продвижение вдох за вдохом.

Буквально. Именно с этого рекомендую тебе начать. Всякий раз, когда ты подумаешь: «ненавижу эту гребаную суку», нейтрализуй эту мысль со вдохом. Успокой свой разум. Вдыхай глубоко, осмысленно, потом выдыхай. Не думай «ненавижу эту гребаную суку», когда вдыхаешь. Сделай себе такой подарок. Выдохни эту суку вон из своей груди. А потом займись чем-нибудь другим.

Я «продышала» свой путь через столько обид и столько ситуаций, которых не могла изменить! Иногда я вдыхала принятие, а выдыхала любовь. Временами я вдыхала благодарность, а выдыхала прощение. Порой мне не удавалось ничего, кроме самого дыхания, и я силой освобождала мозг до состояния пустоты, не заполненной ничем, кроме желания освободиться от печали и ярости.

Это помогает. И целительная сила заключается в том, что бальзам наносится непосредственно на рану. То, что ты описываешь боль как засевший в груди раскаленный шар, – не совпадение. Когда ты делаешь вздох со спокойным намерением, ты поражаешь монстра белой ярости в его логове. Ты отрезаешь его от питающей пуповины и насаждаешь новую мысль – такую, которая тебя поддерживает, а не мучает. В сущности, это не что иное, как психологическая самодисциплина. Я вовсе не предлагаю отрицать негативные эмоции; напротив, предлагаю тебе принять их и пройти через них, опираясь на имеющуюся у нас способность воздерживаться от эмоций, которые нам во вред.

Это тяжкий труд. Это важная работа. Уверена, что по другую ее сторону нас ждет нечто вроде прощения. Ты попадешь туда, дорогая моя. Просто постарайся.

ТвояЛапочка

Никакой тайны в сперме

Дорогая Лапочка!

Мне уже за тридцать, а я до сих пор одинока. Я и представить себе не могла, что все так сложится. У меня было несколько отношений с мужчинами, когда мне казалось, что нашла своего «единственного», но всякий раз они ничем не заканчивались.

Самый убийственный мой роман завершился около пяти лет назад. Я была в том возрасте, когда большинство моих подруг выходили замуж или рожали детей. Мой бойфренд, с которым я прожила три года, был разведен и имел ребенка. Он внезапно решил вернуться к своей бывшей жене, как раз когда мы присматривали дом для покупки. И это после того, как он в начале наших отношений потратил немало времени на визиты к психотерапевту, чтобы убедиться, что хочет строить совместную жизнь и иметь детей. Какая же я была дура! Бросая меня, он уверял, что делает это только ради дочери, а я по-прежнему остаюсь его настоящей любовью. Как только дочь поступит в колледж, он вернется, и мы будем жить долго и счастливо. Ей было тогда восемь лет. Видимо, я должна была еще десять лет терпеливо ждать, пока он завершит ту, другую свою жизнь.

Пару лет после этого я чувствовала себя разбитой и измученной. Потом взяла себя в руки, насколько сумела, и встречалась еще кое с кем – но ничего серьезного. В прошлом году познакомилась с мужчиной, с которым у меня возник контакт. К сожалению, он был еще сильнее побит жизнью, чем я, и на «прыжок веры» вместе со мной его не хватило. Мы расстались пару месяцев назад.

Итак, теперь передо мной маячит конец моего репродуктивного возраста. Я всегда хотела забеременеть и родить ребенка. В настоящее время рассматриваю вариант стать матерью-одиночкой. Я не очень понимаю, как это осуществить, но сознаю, что время бежит, и хотя я предпочла бы воспитывать ребенка вместе с партнером, мне уже не особенно верится в такой исход. Даже если я встречу своего мужчину прямо сейчас, он должен быть готов к немедленному рождению ребенка, а это маловероятно. Однако мне трудно отказаться от мечты найти любовь и завести ребенка вместе с партнером. Я парализована своей нерешительностью. Мне нелегко поставить крест на желании иметь семью. При этом я рискую остаться и без замужества, и без ребенка, как у моих подруг. (Кажется, я еще не упоминала о жгучей зависти, которую испытываю всякий раз, когда вижу их счастливые семейные портреты на Фейсбуке, фото из роддомов, на которых мамочки улыбаются, держа младенцев у груди; когда пишу им поздравления с явным ощущением, что я – законченная неудачница?)

Как мне решиться сделать шаг вперед и отказаться от своей мечты? Следует ли начать обзванивать банки спермы? Я просто не могу поверить, что именно так заканчивается моя история!

М.

Дорогая М.!

Я придерживаюсь того мнения, что есть некоторые советы, которые ни в коем случае нельзя давать другому человеку, например: выйти за кого-то конкретного замуж, не выходить за кого-то конкретного замуж, сделать пирсинг на клиторе или члене, намазаться маслом с ног до головы и бегать голышом на вечеринке в собственноручно изготовленной маске Алисы Токлас[14]… или родить ребенка.

И все же я не могу не сказать: да, мне кажется очевидным, что тебе пора серьезно задуматься о ребенке. Не потому, что я этого хочу, а потому, что это твое желание.

Ох уж эта мечта! Эта треклятая мечта «мужчина + ребенок»! Придуманная Высокой комиссией по гетеросексуальной любви и половому размножению и претворяемая в жизнь супружескими парами по всей земле, эта мечта подкладывает тебе свинью, если ты – натуралка, склонная к материнству, – не осуществляешь ее до тридцати семи лет: ситуация, от которой так и разит едкими спермицидами. Неудивительно, что тебе хочется выхватить свой шестизарядник всякий раз, как ты видишь очередную раздувшуюся от гордости мамашу, публикующую фото очередного отпрыска со сморщенным личиком на Фейсбуке. Ты тоже хочешь такую мечту!

Но, М., ты ее не осуществила. Пока еще нет. Это не значит, что все потеряно. И не значит, что на этом твоя история заканчивается. Просто здесь она принимает такой оборот, на который ты не рассчитывала.

Я не намерена принижать твои невзгоды. Твое разочарование обоснованно; твоя нерешительность понятна; твоя проблема реальна. Но, пожалуйста, помни, что твоя мечта – найти долгосрочного романтического партнера и родить ребенка – далеко не одна-единственная. Это две мечты. Мечта о партнере и мечта стать матерью так затейливо переплетены, что вполне простительно принять их за одну мечту. Если они действительно сплетаются в одну – это чудесно. И не просто чудесно. Это удобно. Это традиционно. Это экономически выгодно. Это дьявольски хорошо – когда действительно хорошо.

Но этого у тебя нет. Так что давай посмотрим, что у тебя есть.

У тебя есть сильное желание стать матерью с помощью биологических средств, сопряженное с глубоким сожалением о том, что ты в настоящее время не связана с мужчиной, с которым могла бы продолжить свой род. Единственное, что тебе нужно, чтобы родить собственного биологического ребенка, – это сперма и удача. Решение добыть сперму не означает, что ты принимаешь окончательное решение отказаться от замужества и рождения ребенка в браке. Жизнь – долгая штука, милая. Кто знает, что будет дальше? Ты можешь встретить свою Большую Любовь завтра. Ты можешь встретить ее через десять лет. Ты можешь одна родить ребенка сейчас, а второго вместе с ним, когда тебе будет сорок два. Ты этого не знаешь. Вопрос о том, кого ты будешь любить и когда, вне твоей компетенции. Это тайна, которая тебе неподвластна.

Однако в сперме нет никакой тайны. Есть пробирки, которые можно купить в банках спермы. Есть, наверное, и друзья или знакомые, готовые подарить тебе порцию бесплатно. Время для ответа на вопрос о том, хочешь ли ты зачать ребенка самостоятельно, определять тебе. Окно твоей репродуктивной способности скоро закроется. Я разделяю твое мнение, что ты достигла момента, когда перед тобой стоит выбор: либо родить ребенка без партнера, либо не иметь биологического ребенка вообще. Какой сценарий больше тебя печалит? Какому сделанному выбору ты порадуешься, когда тебе будет пятьдесят? Пора проделать эмоциональную и практическую работу, необходимую для принятия решения. Прекрасная стартовая точка для нее – веб-сайт организации «Матери-одиночки по собственному выбору».

Я не могу указывать тебе, как поступить. И никто не может. Но как мать двоих детей я могу сказать тебе то, что скажут большинство мам: материнство – это ужасно трудно и очень приятно. Это лучшее занятие на свете. И если ты думаешь, что хочешь иметь ребенка, вероятно, тебе стоит его родить. Я говорю это, несмотря на тот факт, что дети – это гигантские бездонные насосные станции. Им совершенно все равно, нужно ли тебе поспать, или поесть, или пописать, или заняться работой, или пойти на вечеринку голышом, намазавшись маслом с ног до головы и надев самодельную маску Алисы Токлас. Они заберут у тебя все силы. Они доведут тебя до самой крайней границы твоей личности и поставят тебя на колени.

Но они и вернут тебе все сполна. Не только то, что взяли, но и многое из того, чего ты лишилась прежде, чем у тебя появились дети.

У каждой матери есть своя история, хотя мы склонны раскладывать их по категориям. Нам нравится думать, что матерям при партнерах живется хорошо, а одиночкам трудно; но в действительности все мы разные. У некоторых матерей-одиночек много свободного от детей времени, потому что их дети регулярно находятся на попечении отцов. Некоторые матери, имеющие партнеров, делят обязанности по уходу за детьми поровну с супругами; другие с тем же успехом могли бы воспитывать детей самостоятельно. У одних матерей (и одиночек, и замужних) есть родители, братья, сестры и друзья, которые играют активную роль в жизни детей, существенно облегчая их бремя. Другим приходится платить за каждый час, который другой человек проводит с их детьми. Одни матери (одиночки или замужние) не в состоянии никому ни за что платить. Другие могут и платят. Третьи могут, но не платят. Одним оказывают финансовую поддержку родители, или трастовые фонды, или вовремя полученное наследство; другие полностью предоставлены самим себе. И независимо от обстоятельств большинство матерей то испытывают блаженство от своей любви к детям, то совершенно ошалевают от впечатляющего уровня жертвенности, которого эта любовь требует.

С чем тебе нужно определиться, решая вопрос рожать ли ребенка, медовая моя булочка, так это с тем, как ситуация будет выглядеть для тебя лично. Не как она выглядит для «матерей-одиночек по собственному выбору», а какой она на самом деле будет в твоей жизни. Как тебе придется изменить или пересмотреть собственную жизнь, если ты станешь матерью? Какие ресурсы у тебя имеются, какие ресурсы тебе понадобятся и как их добыть?

Если бы я рассматривала перспективу воспитания ребенка без партнера, то, учитывая мои познания о детях, задалась бы тремя главными вопросами. Как ни удивительно, это те же самые вопросы, которые я задавала себе, когда вместе со своим партнером размышляла о перспективе рождения ребенка. Вот эти вопросы.

1) Где я, черт возьми, возьму на это деньги?

2) Кто, черт возьми, будет ухаживать за ребенком, чтобы я могла работать?

3) Я когда-нибудь еще буду заниматься сексом?

Так что давай с них и начнем.

Ты не упоминаешь в своем письме про финансовые вопросы, но я исхожу из предпосылки, что тебе приходится зарабатывать на жизнь. Дети обходятся в целое состояние, особенно если приходится нанимать няню, чтобы иметь возможность работать. Моим детям сейчас четыре года и шесть лет. Дошкольное обучение за последние несколько лет едва не сделало нас с мистером Лапочкой банкротами. Буквально. Когда наши дети были совсем маленькими, мы нанимали няню на несколько часов в день, а остальное время жонглировали обязанностями по воспитанию детей: мы оба люди творческие, живем на гонорары, так что ни у одного из нас не было так называемой постоянной работы. Няня обходилась нам в пятнадцать долларов в час. Мы нанимали ее на двадцать часов в неделю. Когда приходила няня, мы с мужем уходили в наш общий кабинет в подвале и старательно игнорировали друг друга, чтобы каждый мог заняться своей работой (в это время наши дети неизменно предпочитали поспать. Как им только удавалось распознавать, когда мы платили за уход за ними другому человеку?). В конце каждого проходившего часа я думала: «Заработала ли я пятнадцать долларов? Заработала ли я хотя бы семь с полтиной?»

Довольно часто ответ был отрицательным. Весь этот длинный рассказ я привела для того, чтобы показать: вопрос 1 и вопрос 2 неразрывно связаны между собой. Гораздо крепче, чем связаны между собой мужчина и ребенок в мечте, пропагандируемой Высокой комиссией по гетеросексуальной любви и половому размножению. Особенно это актуально для тебя, поскольку ты будешь единственным добытчиком в семье.

Многие партнеры отлично умеют присмотреть за малышом, пока ты работаешь, принимаешь душ или разговариваешь по телефону. Это дается намного легче, когда фоном разговора не служат вопли маленькой бестии. У тебя такого не будет – партнера, я имею в виду. У тебя будет только маленькая вопящая бестия. Что ты будешь делать? Кто-нибудь сможет бесплатно присматривать за твоим ребенком? Не верь милым подружкам, которые уверяют: «Ах, дорогая! Рожай малыша! Я буду обязательно помогать тебе! Я заменю твоему малышу тетушку!» У них благие намерения, но большинство из них – легкомысленные особы, которые не станут брать на себя хлопоты о твоем малыше. А может быть, возьмут разок-другой, когда на дворе весна и им захочется пойти в зоопарк, посмотреть на слонов. Тебе же нужен человек, который будет оставаться с твоим малышом по понедельникам, средам и пятницам с девяти до трех. Вот истина, которую я усвоила с тех пор, как стала матерью: большинство взрослых не готовы тратить много времени на чужих детей, если это не приносит им какой-то непосредственной выгоды – а именно, денег или гарантий, что ты как-нибудь ответишь встречной любезностью и позаботишься об их детях.

Есть, конечно, исключения. Некоторые дедушки и бабушки жаждут играть существенную роль в жизни своих внуков. У тебя есть на примете психически здоровый, физически крепкий, не пьющий в дневное время, любящий малышей родитель, живущий поблизости (а еще лучше – два родителя)? А может быть, сестра или подруга, которая искренне желает помогать тебе, засучив рукава? Если такого рода помощников у тебя нет, что ты будешь делать, чтобы позаботиться о ребенке, как ты обеспечишь уход за ним и как будешь за это платить?

Теперь переходим к вопросу о том, станет ли твоя жизнь после рождения ребенка сумеречным чистилищем без секса. Какое-то время, вероятно, она будет не слишком насыщенной. Но не волнуйся: это мало связано с тем, что у тебя нет партнера. Мы с мистером Лапочкой шутим, что единственная причина, по которой мы решили родить второго ребенка, – это желание заняться сексом еще хотя бы один разок, пока мы не умерли. Ты будешь валиться с ног от усталости, страдать от гормональных изменений и, возможно, вагинальной или абдоминальной травмы после родов – и, следовательно, какое-то время тебе будет не до секса. Но со временем ты придешь в форму и в тебе снова проснется интерес к личной жизни. Одни мужчины не будут заинтересованы в отношениях с тобой, поскольку у тебя будет малыш. Другие не будут иметь ничего против малыша, ты станешь встречаться с ними, и, может быть, один из них окажется «единственным».

Независимо от того, как будут складываться твои отношения с мужчинами, у тебя будет малыш. Восхитительное маленькое существо, которое сведет тебя с ума, сделает твое сердце огромным и заставит тебя думать о вещах, о которых ты никогда не думала раньше. Тебе придется вспоминать о том, что позабыла, и исцелять то, что ты и не чаяла исцелить; простить людей, на которых ты дулась слишком долго; и понять то, чего ты не понимала прежде, до безумия полюбив крохотного тирана, которому нет дела, что тебе срочно нужно в туалет. Если ты перестала петь, то запоешь снова. Если перестала танцевать, снова затанцуешь. Ты будешь ползать по полу, будешь играть в догонялки, и в щекотушки, и в «ку-ку». Ты будешь строить шаткие башни из кубиков и лепить из пластилина змей и кроликов.

Это потрясающе круто.

И еще тебе будет одиноко заниматься всем этим без партнера. Насколько одиноко, сказать не могу. Ты будешь держать на руках своего малыша и порой плакать от разочарования, ярости, отчаяния, переутомления и необъяснимой печали. Ты будешь наблюдать за своим малышом с радостью и смехом, удивляясь чуду столь чистому и красоте столь чарующей, что от них становится больно. В такие моменты действительно здорово иметь рядом партнера, М. Что ты будешь делать? Чем заполнишь место, не заполненное мужчиной, на которого ты смогла бы опереться?

Это и есть твой трудный вопрос – тот, которым я не задавалась, когда решила забеременеть и стать матерью, хотя, конечно, с моей стороны было наивно думать, что этот вопрос не про меня. Никто из нас не знает, что ждет его в будущем. Неожиданности случаются даже тогда, когда мы все рассчитали. Моя подруга А. потеряла мужа в автокатастрофе за четыре дня до рождения дочери. Муж моей подруги Б. умер от рака, когда их сыну не было и двух лет. Муж моей подруги В. бросил ее ради другой женщины, когда их малышу было шесть недель от роду. Партнер моей подруги Г. через несколько месяцев после рождения дочери решил, что ему не так уж сильно нравится быть папой, уехал на другой конец страны и видится с ребенком раз в год. Я могла бы продолжить этот список. Могла бы задействовать весь алфавит. Даже если твоя мечта исполнилась, неизвестно, станет ли она реальностью.

Верно и обратное. То, чего боишься больше всего, может никогда не случиться. Ты захочешь родить ребенка, и в процессе подготовки к этому акту можешь найти свою настоящую любовь. Ты можешь покопаться в своей душе и осознать, что в конечном счете вообще не хочешь ребенка, если это означает, что его придется растить одной, без мужчины.

Важно, чтобы ты совершила этот прыжок. Не обращай внимания на представления, придуманные другими людьми. Только ты сама создаешь свою жизнь: бери то, что у тебя есть, и складывай, точно шаткую башню из кубиков. И вокруг нее строй свою мечту.

ТвояЛапочка

Безумные исповеди секс-грешника

Дорогая Лапочка!

Через несколько месяцев ко мне переберется жить мой отец, пожилой человек. Около трех лет назад умерла моя мать. Отец собирается попеременно жить и у всех остальных моих братьев и сестер: он будет переезжать от одного к другому каждые четыре-пять месяцев. Ему нравится путешествовать, так что мы решили, что эти переезды помогут ему чувствовать себя более активным и независимым. Не скажу, что я – любимчик отца, поскольку меня эта мысль не особенно вдохновляет, да и сам он никогда не проявлял особой родительской заботы; но он определенно зависит от меня несколько больше, чем от остальных моих братьев и сестер. Не так давно эта зависимость стала и эмоциональной.

Лапочка, мой отец начал мне исповедоваться. Поначалу эти странные исповеди были мелкими и малозначимыми, и я видел их первопричину в том, что он понимает конечность жизни и поэтому подводит итоги. Но не так давно его признания превратились в настоящий смотр прегрешений и скверных поступков, который меня совершенно не радует. Он рассказывает мне, что множество раз изменял матери, что не испытывает стопроцентной уверенности в том, что у него нет других детей, кроме нас; он посвящает меня в вызывающие сексуальные подробности, порождающие визуальные образы, которых я был бы рад никогда не знать. Он поведал мне, что, когда моя мама забеременела мной, она не хотела рожать еще одного, пятого ребенка и собиралась сделать аборт, но побоялась, что кто-нибудь может об этом узнать, и отменила операцию, но после этого стала отказывать отцу в сексе, что и побудило его впервые изменить ей.

Вот уж чего мне точно никогда не хотелось знать!

Я не злопамятен, Лапочка, но вот в чем загвоздка: он НЕ раскаивается. Я имею в виду, может быть, я и сумел бы переварить всю эту новую отвратительную информацию – вроде того, как он трахал нашу домработницу в восьмидесятых, – если бы его хоть капельку мучила совесть. Но ничуть не бывало. Он утверждает, что рассказывает все это мне, а не моим братьям и сестрам, потому что знает, что я «не стану его судить». Да с чего он, черт возьми, это взял?!

Как бы меня ни коробила эта ситуация, я расцениваю ее как попытку отца укрепить узы между нами. При всем при том мне хотелось бы, чтобы он заткнулся раз и навсегда. Я теперь уже и сам не понимаю, какие чувства испытываю в связи с тем, что он собирается жить со мной и ежедневно изрыгать все это дерьмо. Не знаю, что делать. Мне кажется, что моя обязанность – заботиться о нем; но позволительно ли мне устанавливать правила, при том что эта игра уже так давно началась?

Наперсник

Дорогой Наперсник!

Да, тебе позволительно устанавливать правила, хотя игра уже так давно началась. В сущности, это было бы хорошей идеей даже в том случае, если бы в твоем отце не пробудилась прискорбная слабость к гнусным рассказам. Переезд пожилого родителя к взрослому отпрыску – это серьезная жизненная перемена для обеих сторон (а в некоторых случаях и для супруга и детей взрослого отпрыска тоже). Даже в наилучших обстоятельствах мудрым решением будет разработать семейный план, в котором будут установлены основные правила и ожидания, обсудить вопросы, вызывающие опасения, и договориться о способах разрешения конфликтов. Когда сливаются два домохозяйства, должны быть перераспределены роли, обличенные властью и ответственностью (иногда достаточно небольшой корректировки, а порой нужна серьезная ревизия), и пересмотр отношений зачастую переворачивает с ног на голову устоявшийся порядок отношений «родитель – ребенок». Несомненно, все это непросто.

То, что твой отец решил еще больше усложнить ситуацию своими безумными сексуальными исповедями, совершенно не смешно. Я советую тебе, не откладывая, сказать ему, что ты не хочешь больше ничего слышать о его сексуальной жизни. Говори недвусмысленно и прямо. Без всяких колебаний. Если он не захочет считаться с твоими желаниями, нужно сразу поставить его на место. Если он начнет говорить о подобных вещах, обрывай разговор. Если он не остановится, выйди из комнаты, сверни на обочину дороги – словом, действуй по обстоятельствам, чтобы избавить себя от его общества. Если ты будешь тверд и последователен, он в конце концов все поймет.

После установления этой границы советую тебе выявить основные причины, которые побуждают твоего отца вести с тобой неподобающие разговоры. Есть вероятность, что его исповеди связаны с какой-либо медицинской проблемой. Некоторые болезни мозга могут вызывать личностные изменения. Если тебе кажется, что есть хоть какой-то повод думать так, и особенно если ты замечаешь в отце другие перемены, необходимо проконсультироваться с его лечащим врачом.

Более вероятна твоя гипотеза: эти признания – проявление извращенной попытки твоего отца укрепить узы, связывающие его с тобой. Возможно, лучший способ заставить его прекратить рассказывать о себе то, что неприятно для твоих ушей, переключить его на другую тему. Наконец, может быть, ему необходимо рассказать о своей жизни человеку, которого он любит. Почему бы не попробовать увлечь его на более глубокий уровень общения? Попроси поделиться другими историями о его жизни – теми, на которые у него никогда не хватало духу. Наверняка найдутся такие темы, в которых речь не идет о сексе с домработницей, пока твоя мать ходила за продуктами.

Надеюсь на это – ради вас обоих.

ТвояЛапочка

У будущего старое сердце

Дорогая Лапочка!

Я преподаю курс литературного мастерства в Алабамском университете. Большинство моих студентов – старшекурсники, которые скоро получат дипломы. Многие из них выбрали в качестве специализации английский язык и литературное мастерство и терзаются страхами и тревогой по поводу скорого окончания учебы и вступления в «реальный мир». Немало их друзей, выбравших другие специализации, уже нашли работу, а мои студенты постоянно выслушивают замечания типа «специализация по английскому языку – верный путь к юридической школе!» от приятелей и родственников, которые давят на них, подталкивая к юридической карьере, несмотря на то что они не питают к ней никакого интереса. Я читала им выдержки из твоей колонки, стараясь приободрить и дать понять, что все будет хорошо.

Наш университет решил обходиться без приглашенного оратора на церемонии вручения дипломов еще лет пять назад, и даже когда мы приглашали ораторов, часто это оказывались руководители бизнеса или бывшие спортсмены, поэтому речи их не западали в душу большинства 21–22-летних слушателей. Поэтому я прошу тебя, Лапочка, выступить с напутственной речью для нашего небольшого писательского выпуска. Хотя мы вряд ли сможем выхлопотать для тебя звание почетного доктора философии, поверь, что среди нас есть весьма талантливые писатели, пекари, музыканты, редакторы, дизайнеры и профессионалы в сфере видеоигр; они с радостью напишут в твою честь лирическое эссе, испекут пирог, сочинят песню и совершат бесчисленные добрые дела в благодарность за твой совет.

С любовью,Капкейк и Ее Команда 408

Дорогие Капкейк и Ее Команда 408!

У итальянского писателя Карло Леви есть строчка, которая, думаю, подойдет к случаю: «У будущего старое сердце». Мне она нравится, поскольку в ней изящно и лаконично выражена истина: то, чем мы становимся, рождается от того, что мы есть в своем первичном смысле, что мы одновременно и знаем, и никак не можем знать, как еще проявим себя в жизни. Думаю, это полезная пища для размышления, сладкие мои горошинки. В этот момент будущее, вероятно, кажется вам антитезой прежней жизни и видится в образе «Ламборгини», припаркованного у тротуара, – все в один голос требуют, чтобы вы прыгнули в него и завели мотор.

Я здесь для того, чтобы сказать вам: нет ничего страшного в том, чтобы ходить пешком. Более того, я это рекомендую. Впереди столько любопытного, что стоит посмотреть, а позади остается столько всего, что невозможно разглядеть на высокой скорости! Ваша наставница права: с вами все будет в порядке. И с вами все будет в порядке не только потому, что вы специализировались (или не специализировались) в английском языке, и не только потому, что вы собираетесь (или не собираетесь) поступать в юридическую школу, но потому что «в порядке» – это тот пункт назначения, где мы почти всегда в конечном счете оказываемся, даже если по дороге нам случается напортачить.

Я знаю, что говорю. Сама кое в чем напортачила. У меня тоже была специализация по английскому языку. Между прочим, я на протяжении шести лет лгала, заявляя, что у меня диплом по английскому языку, хотя не имела намерения лгать. Я приехала в колледж и участвовала в церемонии вручения дипломов. Прошла через сцену и забрала свою бумажку. На этой бумажке было написано, что степень бакалавра будет мне присвоена, как только я пройду еще один курс обучения. Казалось, это будет пара пустяков, но на деле все вышло по-другому. Я так этого и не сделала, а годы все мчались мимо, и с каждым последующим годом становилось все маловероятнее, что я когда-нибудь получу диплом. Я осилила всю программу обучения за исключением одного курса. Я получала хорошие оценки. Утверждать, что у меня есть диплом – это скорее правда, чем неправда, говорила я самой себе. Но это не делало мое утверждение правдивым.

Делайте то, что должно. Нет ничего плохого в юридической школе, но не стоит стремиться туда, если вы не хотите стать юристами. Нет нужды проходить курс обучения, если возникает ощущение, что учеба тебя доконает. У притворства не бывает хорошего финала. Если не верите мне, прочтите Ричарда Райта. Прочтите Шарлотту Бронте. Прочтите Джой Харджо. Прочтите Тони Моррисона. Прочтите Уильяма Тревора. Прочтите всех признанных западных писателей.

Или просто закройте глаза и припомните все, что уже знаете. Пусть таинственный звездный свет, который вел вас до сих пор, сопровождает вас и дальше, к той неземной красоте, которая вас ожидает. Поверьте, все, что вы узнали за годы обучения, стоило выучить, независимо от того, есть у вас представление, будет ли вам это полезно, или такого представления нет. Знайте, что все эти рассказы, стихи, пьесы и романы – теперь часть вас и они всегда пребудут с вами.

Добрую долю тех лет, когда у меня не было диплома по английскому языку, я работала официанткой. Моя мать тоже была официанткой, пока она растила меня, брата и сестру. Она любила читать. Всегда хотела учиться в колледже. Однажды, когда я была совсем маленькой, она пошла на вечерние курсы. Отец пришел в ярость и ножницами искромсал ее учебник. Ей пришлось бросить учебу. Кажется, это была биология.

Вы не обязаны искать такую работу, которую другие расценивают как символ успешного человека. Вы не обязаны объяснять, что планируете сделать со своей жизнью. Вам не нужно оправдывать свое образование, подчеркивая его финансовые выгоды в дальнейшем. Вы не обязаны поддерживать безупречную кредитную историю. Любой, кто рассчитывает, что вы будете это делать, не имеет никакого представления об истории, экономике, науке или искусстве.

Вы должны сами платить по счетам. Нужно быть добрыми и готовыми делиться с ближними. Ищите людей, которые по-настоящему полюбят вас, и любите их с той же искренностью. И все на этом. Точка.

Я вышла замуж во время учебы в колледже, а развелась в те годы, когда врала, что у меня есть диплом по английскому языку. Когда я познакомилась с мужчиной, за которого вышла замуж, он сказал: «Знаешь, на самом деле я думаю, что тебе следовало бы завершить свое обучение, не потому что мне хочется, чтобы ты это сделала, но потому что я вижу, что этого хочешь ты». Я решила, что это свинство с его стороны. Мы еще год не затрагивали эту тему.

Я понимаю, чего вы боитесь. Мне ясно, чего опасаются ваши родители. Есть реальные поводы для беспокойства. Человеку нужны деньги на жизнь. А еще есть глубинное желание чувствовать себя полноправным членом общества и вызывать уважение к себе. Когда я работала официанткой, временами стыдилась своей работы. Мне полагалось стать человеком, у которого «все сложилось». А вместо этого порой казалось, что я безрассудно прошляпила свое образование и обесчестила умершую мать, став официанткой, как она. Временами я вспоминала об этом, переходя с подносом от столика к столику, и заставляла себя думать о чем-нибудь другом, чтобы не расплакаться.

Я давно не обслуживаю столики в ресторане, и лишь годы спустя был опубликован мой первый роман. Человек, который был моим менеджером в ресторане, прочел обо мне в газете и пришел на чтения. Он часто бывал груб и резок со мной, и я иногда презирала его, но когда в тот вечер я увидела его в книжном магазине, меня это тронуло.

– Кто бы мог подумать тогда, много лет назад, что мы будем отмечать публикацию твоего романа! – воскликнул он, когда мы обнялись.

– Я так думала, – ответила я.

И это было правдой. Я всегда подозревала подобное, все то время, пока боялась, что этого не произойдет. Стоять на сцене в тот вечер было смыслом моей жизни. Достичь этого было моим главным устремлением. Когда я говорю, что вы не обязаны объяснять, что намерены делать со своей жизнью, я вовсе не предлагаю вам прохлаждаться, жалуясь на трудности. Я призываю вас искать себе применение в тех областях, для которых у нас нет точного мерила. Я говорю о работе. И о любви.

Напоминать вам, как вы молоды – это ужасное высокомерие. Кроме того, это еще и не совсем точно. Некоторые из выпускников далеко не юноши и девушки. Кто-то даже старше меня. Думаю, «старые» выпускники поддержат меня вот в чем: вы так, черт возьми, молоды! И это означает, что восемь из десяти вещей, которые вы считаете для себя решенными, со временем окажутся неверными.

Оставшиеся две будут настолько верными, что вы через двадцать лет оглянетесь назад и взвоете.

Моя мать тоже была молода, но не настолько, как те из вас, которые так чертовски молоды. Ей было сорок, когда она наконец поступила в колледж. Она провела последние годы своей жизни как студентка колледжа, хотя и не знала, что это ее последние годы. Она думала, что находится в самом начале нового этапа своей жизни. Она умерла за пару месяцев до того, как мы с ней обе должны были окончить свои университеты. Во время панихиды любимая преподавательница моей матери объявила, что ей присвоена степень почетного доктора философии.

В человеческой жизни случаются и ужасные, и прекрасные, и интересные события. В жизни некоторых из вас они уже случились. Что происходит с вами, то вам и принадлежит. Сделайте эти события своими. Скармливайте их себе, даже если кажется, что их невозможно проглотить. Позвольте им питать себя – потому что такова их задача.

Я убеждалась в этом не раз и не два.

Настал день, когда я решила перестать лгать. Я позвонила в колледж, где так и недоучилась, и спросила женщину, которая сняла трубку, что мне нужно сделать, чтобы получить диплом. Она ответила, что мне нужно пройти только один курс. Это мог быть любой курс по выбору. Я выбрала латынь. Прежде я никогда не изучала латынь, но мне хотелось узнать, наконец, о происхождении многих наших слов. У меня было романтическое представление о курсе латыни: ведь все романские языки в конце-то концов развились из латыни, но все оказалось совсем не романтично. Было много путаницы, и зубрежки, и попыток расшифровать странные истории о солдатах, идущих маршем по древним странам. Несмотря на все свои усилия я получила «четверку».

Из своего курса латыни я вынесла и накрепко запомнила одну вещь: язык, от которого произошел другой язык, называется праязыком.

Это было начало следующего этапа моей жизни, как сегодняшний день – начало новой вехи в вашей жизни.

Спустя годы после того, как я покинула штат, где мы с моей матерью учились в колледже, я приехала в тот штат на литературные чтения отрывков из моего первого романа. Как мой бывший начальник в другом городе пришел на мои чтения несколькими неделями ранее, так и профессор, которая сообщила о присвоении моей матери звания почетного доктора философии, прочла обо мне в газете и тоже пришла в книжный магазин, чтобы послушать меня.

– Кто бы мог подумать тогда, много лет назад, что мы станем свидетелями публикации вашего романа! – воскликнула она, когда мы обнялись.

– Не я, – ответила я, – уж точно не я.

И это было правдой. Я говорила это так же искренне, как в тот раз, когда заявила своему бывшему начальнику, что всегда об этом догадывалась. Эти две противоречивые вещи – мое неверие и моя уверенность – смогли стать правдой в результате слияния двух моих составляющих, прежней – «старой» – и будущей. Это было моим главным устремлением, и все же я не могла не удивляться собственным достижениям.

Надеюсь, что вы одновременно будете и удивляться, и взращивать уверенность в себе. Надеюсь, что в вашей жизни всегда будет любовь. Надеюсь, что вы будете веселиться и шутить от души. Надеюсь, что кто-нибудь из вас действительно испечет мне торт (с бананом и сливками, пожалуйста). Надеюсь, когда люди будут спрашивать, что вы собираетесь делать со своим дипломом, вы скажете: «Продолжать педантично изучать противоречия и сложности человеческих мотивации и желания» или просто: «Можете мне поверить, я буду делать все, что имеет значение».

А потом будете безмятежно улыбаться, пока не услышите в ответ: «Ах…»

ВашаЛапочка

Флирт фальшивой дружбы

Дорогая Лапочка!

Возможно, я люблю своего друга. Он, возможно, любит меня. По крайней мере, нам хорошо в обществе друг друга. Мы видимся ежедневно, говорим по телефону два-три раза на дню и скучаем, когда приходится расставаться. В нашей дружбе быстро проявилась высокая степень сексуального напряжения. Мы попытались контролировать себя и откровенно поговорили об этом, обсудив причины, по которым ему нельзя идти на поводу у искушения: мой друг состоит в серьезных моногамных отношениях с доброй, красивой, любящей женщиной, которую я тоже считаю своей подругой.

Поначалу мы пытались отмахнуться от взаимного влечения, считая его естественным: мы оба находим друг друга физически привлекательными. Естественно или нет, но бывали вечера, когда нам казалось невыносимым не прикасаться друг к другу, поэтому мы решили, что нам следует держаться на расстоянии. Однако попытки избегать друг друга лишь усилили ощущение взаимной зависимости. Проходит всего несколько утренних часов – и один из нас звонит другому. Потом мы старались видеться только тогда, когда вместе с нами находится его подруга. Это звучит горько, но ее присутствие не снимало напряжения и только заставляло меня острее чувствовать себя виноватой. Мы ни разу не целовались. Мы никогда не переходили грань. Но что-то между нами происходит.

Он не собирается бросать ее, по крайней мере, сейчас; да и я его об этом не прошу. Как бы ни были сильны мои чувства к нему, я вижу, что они по-настоящему любят друг друга. Мы не собираемся заводить любовную связь – это плохо кончилось бы для всех. Вероятно, мы не перестанем видеться. Мы пытались не встречаться последние два месяца, но, похоже, справляемся с разлукой с большим трудом. Мы изо всех сил стараемся удерживать взаимное влечение в платоническом русле, но это не должно становиться полосой препятствий.

Если бы мы встретились в другой момент, вероятно, стали бы любовниками. Мой друг – блестящий интеллектуал (но без кичливости), добрый, великодушный, талантливый, страстный, интересный, очаровательный, веселый и теплый человек. Мы можем разговаривать часами, и нам никогда не бывает скучно. В обществе друг друга мы не можем удержаться от улыбки. Мы действительно друг другу нравимся. Наша дружба – все для меня (и для него), но она не выживет, если мы не найдем способа укротить вожделение, которое, кажется, становится только сильнее.

Что мне делать, Лапочка? Я его люблю. Я уважаю его подругу и восхищаюсь ею, и мне хочется порядочно поступать со всеми. Больше всего прочего я желаю, чтобы мы оставались друзьями, так почему же преследует ощущение, что это не получается?

«Подруга»

Дорогая «Подруга»!

Ощущение, что это не получается, возникает именно потому, что вы с этим мужчиной на самом деле не друзья. У тебя с ним сексуально подавленные, умеренно обманчивые романтические отношения. Вы встречаетесь «по-дружески», и этот конкретный вариант – полный отстой и будет оставаться таким до тех пор, пока:

а) твой друг не бросит свою подругу, чтобы вы двоем могли определить свои чувства друг к другу, не будучи лживыми мерзавцами; или

б) вы оба не согласитесь с тем фактом, что все мы порой бываем лживыми мерзавцами, и тогда у вас начнется интрижка с сексом (а не просто эмоциональная интрижка, которая несомненно существует между вами), чтобы вы смогли проверить, есть ли у этого «напряжения», возникшего между вами, какие-то шансы на жизнь за пределами политики «не прикасайся / не говори», которую вы столь старательно усвоили; или

в) ты не разорвешь отношения со своим другом, поскольку ты его любишь, а он недоступен.

Вариант А исключается, поскольку ты не властна решать, расстанется твой друг со своей подругой или нет.

Вариант Б исключается, поскольку вы уже приняли решение (и правильно сделали), что не хотите быть лживыми мерзавцами (хотя это и способно некоторое время доставлять удовольствие).

Но вариант В целиком в твоем распоряжении, mi amiga[15]. И с точки зрения Лапочки предельно ясно, что именно ему нужно следовать.

Вариант В удовольствия не принесет. На первый взгляд, расставание с этим безмерно крутым, жгуче сексуальным, но – ах! – таким несвободным чудо-парнем кажется наихудшей идеей из всех возможных. Но доверься мне, это единственный способ получить то, что, как ты полагаешь, тебе нужно. А именно – его. Но только целиком. Не тайком, не украдкой. И не как «друга», с которым ты хочешь спать, но не можешь (и не спишь, и не будешь).