Око за око Грей Мари

Несколько стрел прочертили воздух и бессильно ткнулись в землю в нескольких шагах от Евна.

     — Не нравится? — с презрением засмеялся  Евн и,сделав знак людям,стоящим у царского шатра, пообещал: - Погодите, сейчас мы вам наглядно покажем, что привело вас к бесславнойгибели!

Стена воинов расступилась. Вперед вывели богато одетого римлянина. Подталкиваемый в спинуостриями пик, он вышелна середину склона и стал затравленно озираться вокруг.

На стенах Мессаны послышались возгласы негодования — осажденные узнали в пленнике рабоводного из самых знатных и богатых жителей Мессаны — Марка Минуция, отъехавшего неделю назад за помощью вКатану.

     — Эписодий первый! —прокричал Евн, делая новый знак, ина «сцену» выбежали два совершенно голых раба. — К Дамофилу из Энны подходят рабыЗевксис и Гермий. Они умоляютсвоего господина, чтобы он дал им поесть и выдал хоть какую-нибудь одежду!

Рабы бросились к бледному Минуцию. Кривляясь и извиваясь телами, они принялисьупрашивать его, красноречиво показывая, что голодны и замерзают без хитонов.

    — Роль Дамофила попричине его смерти исполняет небезызвестныйвам Марк Минуций! — под дикий хохот своего войска сообщил мессанийцам Евн. — Просим господ зрителей извинить нас за такую вольность. Но для нас,что Дамофил, что Минуций — все равно!Зато Зевксис и Гермий самые что нина есть настоящие! — заверил он.

Услышав свои имена, рабы бросились на землю и сталибиться лбами перед калигами насмерть перепуганного мессанийца.

Прот хохотал вместе со всеми, наблюдая за невиданным представлением.Стоящий рядом Фрак смеялся гулко и отрывисто, точно бил в большой бубен.

    — Ничего в жизни невидел более смешного! — то и дело повторялон, утирая слезы.

На склоне тем временем произошла небольшая заминка.

Минуций опустил голову и никак не соглашался делать то, что вполголоса требовал от него Евн.Тогда царь не выдержал, далзнак воинам, которые вывели Минуция. Один из них подбежал к пленнику и таккольнул пикой, что из-под лопатки брызнула кровь.

Мессаниецвскрикнул и покорно взмахнул рукой так, словнобил кого-то плетью.

    — Это он говорит Зевксисуи Гермию: «Что же, разве путешественникиездят голыми по Сицилии и не дают готового снабжения тем, кто нуждается в пище и одежде?» — громко пояснил Евн. — И приказывает привязать их кстолбу и подвергнуть бичеванию!

Единый стон пронесся по двухсоттысячному войску. Пока переодетые в надсмотрщиков рабыпривязывали Зевксиса и Гермияк столбу, справа и слева от Прота послышались негодующие крики:

          — Проклятые господа! Так все оно ибыло!..

          — Не кормили, не одевали нас!..

           — Попробуй только заикнись, что тыголоден или замерз — сразуповедут к такому столбу!

         — Если не бросят в яму гнить заживо!..

         — Смерть им всем, как Дамофилу!

          — Смерть!

         — Смерть... — прошептал Прот, думая о Луции и тоженевольно сжимая кулаки.

Привязав рабов к столбу, «надсмотрщики» взялись за длинные сыромятные бичи.

Прот ожидал, что удары будут легкие, только для виду. Но бичи засвистели по настоящему. И крикГермия, а затем и вопльЗевксиса были самыми неподдельными.

            — Так, так! — услышалвдруг Прот в наступившей мертвойтишине тихий голос Евна. — Сильнее! Еще сильнее! А вы терпите, терпите! Озолочу каждого!..

— И-и... Эх-х! — тяжелыйбич опустился на спину дернувшегося от болиЗевксиса.

— А-аа-ах! — тут же отозвался другой «надсмотрщик», с силой ударяя Гермия.

 ВойскоЕвна напряженно молчало.

Протпокосился по сторонам и увидел, как изменились совсем еще недавно веселые, смеющиеся лица бывших рабов. Всe они были искривлены гримасами боли,ужаса, каждый словнозаново переживал страшные годы своего рабства, когда такие свистящие удары сыпались на нихежечасно...

         — И-и... Эх-х!

         — А-аа-ах!!

Голова Зевксиса вскинулась и безвольно упала на грудь.Гермий, продолжая вздрагивать от ударов, истошно завопил, чтобы ему поскорее дали разделаться с«Дамофилом».

Ломая строй, самые горячие воины рванулись вперед, ещемгновение — и вся масса людей хлынула бы на крепость, но Евн властным голосомостановил их:

          — Эписодий второй! Ваш царь Антиох Эвергет,бывший домашний рабАнтигена, дает благословение своим сирийцам на начало восстания!

Из задних рядов тут же выбежали и обступили царя одетые в лохмотья люди. Их было не меньшетрех сотен.

Прот сразу же узнал Фемистокла, который старался держаться в стороне, и льнувшего к ЕвнуСерапиона. Упав на колени,эти люди, переодетые в рабов, стали умолять высившегося над ними царя узнатьволю богов.

«Надсмотрщики»отвязали от столба рабов, привели в чувство Зевксиса. Шатаясь, избитые подошли к заговорщикам и,плача, сталирассказывать, как жестоко поступил с ними Дамосфил.

Евн-Антиох,внимательно выслушал их, горестно покачал головой и запрокинул лицо к небу.

— О, великая Астарта! — пронзительно закричал он. — Ты всегда приходишь ко мне исоветуешь, как поступить в труднуюминуту! Ты и только ты явилась ко мне и предсказала, что я стану царем! О, Астарта, я вновь, как втот день, вижу, слышутебя! О, великая!

Евн закрыл лицо руками, и вдруг целый столб пламени вырвался у него изо рта.

Вопль изумления и восторга пронесся над строем сирийцев.

Войско, как по команде, сделало несколько шагов вперед. Замерло вгорящем нетерпении. Прикажи им Евн в эту минуту броситься со скалы в море илишагнуть в огонь — и вся армияпоследовала бы его приказу.

          — Мы хотели поступить сДамофилом по закону! — насладившисьвидом своих подданных, громовым голосом закричал Евн. — Мы хотели привести его в театр Энны и предать суду!Но Зевксис и Гермий не смогли уже ждать этого! Они назвали Дамофила обманщиком и... убили его! — сделал знакЕвн, и двум рабам незаметно передалиоружие. — Один вонзил ему меч в бок,другой разрубил топором шею.

Зевксис с Гермием бросились к Марку Минуцию, едва успевшему, по римскому обычаю,закрыть перед смертью лицополой тоги.

Сверкнули в воздухе топор и меч.

Голова обливающегося кровью мессанийца покатилась по траве...

Радостный рев пронесся над склоном, заглушая крики отчаяния начавших уже прощаться друг сдругом защитников крепости.

          — И так будет со всеми,кто мучил и убивал нас, когда мы были рабами! — прокричал Евн. — Так было совсеми господами Энны и Тавромения, Акраганта и Катаны! Теперь настала вашаочередь, проклятые господа Мессаны! Молитесь скорее вашим латинским богам, всеравно наша Астарта сильнее их, иничто не спасет вас от ее справедливого гнева! Астарта! Слышишь ли ты меня?! — взревел Евн и, выждав минуту, воздел к небу руки. — Слышит!!И она призывает вас, моидоблестные сирийцы: вперед!Отомстите бывшим  господам за все ваши страдания и муки! Насытьте свои истерзанные тела и сердца сладостнойместью! Берите Мессану, она — ваша!

Новый столб пламени, еще больше первого, вырвался изо рта царя. Оншагнул к крепости, какбы призывая следовать за собой всю свою армию:

         — Залейте потоками кровиулицы этого города! Вперед, моинепобедимые воины!!

Голос Евна сорвался, утонул в гуле воинственных криков рванувшейся вперед армии.

Прот бежал вместе со всеми, потрясая мечом. Он боялся только одного — чтобы его не раздавилив этой толпе, страшилсяспоткнуться и упасть.

Несколько стрел пролетело над его головой. Где-то сбоку, сзади послышались крики и проклятья,и тут же, захлебнувшись,умолкли.

Прот ни на секунду не упускал из ввиду бежавшего рядом Фрака. Бывший гладиатор бежал молча,прижимая к груди длинный сарматский меч.

«С таким не пропадешь!» — восторженно подумал Прот и пригнулся, услышав свист стрелы, откоторого на макушке зашевелились волосы.

          — О, Астарта!.. — послышалось сзади.

Прот повернул голову и краем глаза увидел, как, взмахнув руками, упал и исчез под ногамибежавший за ним воин.

Самые быстрые воины уже достигли стен Мессаны.

Прикрываясь щитами от летящих сверху камней и копий, они стали карабкаться наверх поприставленным длинным лестницами просто по выступающим камням полуразрушенных стен.

Прячась за могучей спиной Фрака, Прот тоже ступил на шаткую лестницу и, призывая на помощьвсех известных ему богов,называя их то греческими, то латинскими именами, ступенька за ступенькой сталподниматься наверх.

Дико прокричал, падая с высоты, один воин, за ним, едва не увлекая засобой Прота, — другой…

         — О, Минерва! Афина! О, великий Юпитер! Зевс!.. Спаситеменя! Не дайте упасть с такой высоты!.. — горячечно зашептал Прот. Он замешкался, но его тут жеподтолкнули в спинувзбиравшиеся за ним рабы.

Когда уже казалось, что не будет конца этой проклятой лестнице, спина Фрака вдруг дернулась, переломилась в пояснице; бывший гладиатор торжествующе заревел ипровалился куда-то вперед.

Прот поднялся еще на несколько ступенек и с радостью увидел перед собой верхний крайстены!

Он проворно спрыгнул вниз, на площадку. Озираясь, выставил перед собой меч. Носопротивление мессанийцев на этом участке было уже сломлено.

Кругом лежали только трупы рабов и защитников крепости. Многие изгоспод были обезглавлены, у каждого не было кисти или всей руки.

Прот увидел, как мелькнула в проулке широкая спина Фрака, рванулся следом. Здесь, к егоразочарованию, бой тожеугас, и ему встретились лишь мессанийские рабы с белыми тряпками в зубах. Они умолялиПрота дать им меч, чтобырассчитаться со своими господами.

Прот отмахнулся от них и побежал дальше, чуть не плача от того, что нигде не видно господ.

Наконец в конце следующей улицы он увидел прислонившегося к стене дома раненногобогача. Подскочив к нему, замахнулсямечом, но мессаниец ловко отвел удар в сторону и в свою очередь попытался достать острием своего меча догруди Прота.

Прот вскрикнул, сделал шаг назад, прикидывая, как бы половчее броситься на истекавшегокровью мессанийца, но в этомгновение из-за его спины вылетел разъяренный Фрак. Страшным ударом он напополам разрубилтяжело осевшее на пыльнуюземлю тело.

          — Забирай себе его руку! — крикнулбывший гладиатор, показываямечом на лежащего господина.

         — А ты? — обрадовался Прот и, незаставляя себя долго упрашивать,словно кусок говядины отсек руку до самого локтя.

         — У меня уже есть! Целых две! —похвастался Фрак.

И побежал дальше, высмотрев новую жертву. Прот привязал к поясу рукуубитого. «Свободен! Теперь — свободен!» — с облегчением подумал он и заметил бредущего мимоКлеобула.

         — Эй! — окликнулон грека. — Иди сюда!

Услышав знакомый голос, Клеобул обрадованно шагнул к Проту, но тут же остановился, увидевобезображенное тело.

«Ох, уж эти мне эллины!» — подумал Прот и кивнул на то, что еще минуту назад было грознымврагом:

         — Отрезай у него голову — и ты свободен!

         — Н-не могу! — отвернулся Клеобул.

         — Как! Ты не хочешь получить свободу?!— поразился Прот.

         — Хочу, но...

         — Давай помогу!

         — Нет! — воскликнул грек. — Не надо!!

         — Как знаешь! — пожал плечами Прот,опуская меч.

С трудом он дождался вечера, когда освещенный пламенем высокого костра Евн встречал, сидя натроне, победителей.

Насытившись местью, женами господ, смертью их маленьких детей, рабы торжественнопроходили мимо своего царяи бросали в кучу золото, серебро, украшенные самоцветами перстни и серьги.

Евн жадно взирал на богатство и впивался глазами в очередного подданного, словно проверяя,все ли тот выложил перед ним. Интересовала его, правда, значительно меньше, и соседняя куча, в которую рабыскладывали отрубленные руки и головы мессанийцев.

Стараясь не подать виду, что ему давно надоела этаутомительная процедура, он приветливо кивал пролившему господскую кровь рабу и важно говорил:

— Даруютебе свободу на вечные времена!

Закованный в цепи кузнец, познаку царя, тут же сбивал оковыи рабские ошейники. Евн снова переводил свои глаза на сверкающие в ярком свете кострадрагоценности.   Оживилсяон лишь при виде Фрака, который деловито положил на вершину окровавленной горы несколькокистей и две головы.

           —Вот это молодец! — воскликнулЕвн и милостиво сказал склонившемуся перед ним Фраку: — Дарую тебе свободу и... должность начальника декурии!

Бывший гладиатор склонился ниже и вынул из-за пазухи еще две кисти рук, пальцы которых былиукрашены дорогими перстнями.

          — А это, великий царь,идущие на смерть правитель Мессаны и его жена приветствуют тебя! —усмехнулся он, небрежно швыряя в кучустрашную добычу.

           —Как ты сказал — идущие насмерть? Приветствуют? — улыбнулсяЕвн.

         — Да, великий царь! Так велено былонам, гладиаторам, обращатьсяк римлянам на арене перед началом каждого боя! Ну, а теперь они сами обращаются к тебе.

         — А откуда тебе известно, что этоправитель Мессаны?—подозрительно спросил Серапион.

          — Очень просто. У него была большаяохрана! — охотно объяснил Фрак.— Когда я ее перебил,мне стало интересно, кого это они так охраняли? Спросил рабов, те сказали — правителя Мессаны. А тут ижена его прибежала. Начала голосить, зачем я разлучил ее с мужем. Ну, я и не стал разлучать их!.. — простодушнодокончил он.

           — Сколько же воинов было в охранеэтого правителя? — удивился Евн.

          — Десять, а может, двадцать — я не считал! — пожалплечами Фрак. — Я и руки им не стал отрезать, сказано же было — только господ!

           — Дважды молодец! — воскликнул царь. — Дарую тебе милость служить в моей личной тысяче!

Услышав завистливые возгласы, бывший гладиатор довольно усмехнулся и отошел в сторону. Угрюмые воины, одетые в звериныешкуры, тут же набросили на его плечи дорогой халат и повели за собой.

Евн вопросительно посмотрел на Прота. Тот, очнувшись, бросил в кучу руку мессанийца и палниц перед царем.

Евн дал ему знак подняться.

         — Ты свободен! —прикрывая ладонью зевок, сообщил он.

          Кузнецнесколькими осторожными ударами сбил с шеи Прота ненавистный ошейник снадписью: «Верни беглогораба его хозяину Луцию Пропорцию».

Прот ошеломленно потер шею и замер.

          — Так я... свободен?! — вырвалось унего.

          — Да, на вечные времена! — кивнул Евн.

         — Проходи дальше, там о тебепозаботятся! — шепнул Серапион.

Но Прот не мог так сразу двинуться с места.

         — И я… могу отправляться к себе народину? — нетерпеливовоскликнул он.

Евн усмехнулся. Стоящие вокруг него телохранители ичлены Совета угодливозасмеялись.

    — А где твоя родина? — поинтересовалсяцарь.

            — В Пергаме!

          — Ах, в Пергаме! — протянул Евн,обращаясь к своему окружению.— А я думал где-нибудь в Скифии!

Хохот раздался еще громче.

          — Я понимаю, это далеко... —смутившись, пробормотал Прот.— Чтобы добраться туда, нужен корабль. Но я... готов купить его!

            — А какой тебе нужен корабль? — подалголос сидевший у ног царябезобразный шут. — Военный римский? Египетский? Финикийский? А может, торговыйгреческий?

          — Пожалуй, военный — римский! — подумав, выпалил Прот и вздрогнул от нового взрывахохота.

           Теперьуже смеялся и сам Евн.

           — Но тебе также понадобятся и гребцы!Много гребцов! — поднялскрюченный палец шут. — Ты что — готов купить и их?

           — Конечно! — уверенно кивнул Прот, непонимая причины веселья.

           — Довольно! — раздался неожиданно голосЕвна. — Дайте ему золотой статер из тех, чтовы принесли сегодня. Он достаточно повеселилменя!

Оттолкнув ногой шута, царь дал знак Серапиону приблизиться. Когда тот покорно наклонилперед ним голову, шепнул:

         — Не сводить с этогопергамца глаз ни днем, ни ночью, следоватьза ним всюду! Узнать, на какие деньги он собирается купить корабль и гребцов!

Евн отпустил новоиспеченного коменданта Тавромения, и его взгляд остановился на стоящемнеподалеку от трона Клеобуле.

— А-а, старый знакомый, земляк моего верного Фемистокла! —приветливо протянул он. — Ты, наверное, убил так много мессанийских господ, что даже не смогдонести все руки? Илимешок с ними у тебя за спиной? Так развязывай его быстрее, и ты — свободен!

Клеобул вздохнул и развел руками:

          — Я не смог...

         — Что не смог? —удивился царь.

           — Убить господина...

— Не слышу! Громче! — приложил ладонь к уху Евн. — Чтоб все слышали!

           — Я не смог убить господина! —выкрикнул Клеобул, доведенныйдо отчаяния издевательством царя.

           — Тогда и я ничем не могу помочь тебе!— деланно вздохнул Евни, поджав губы, сухо приказал охранникам: — Этого Афинея заковать и отправить в рабскийэргастерий вместе с темирабами, которые не оказали мне поддержки при взятии Мессаны!

3. Четыре таблички

Старый Армен, едва волоча ноги от усталости, наконец, выбрался на шумную торговую улицу.

«Где-то здесь должно быть жилище Писикрата! — подумал он, озираясь средимногочисленных лавок, торговавшихмясом, рыбой, овощами и вином. — Но где?..»

Он склонился в почтительном поклоне перед идущим мимо афинянином и протянул ему дощечкус адресом купца.

Прохожий, не останавливаясь, брезгливо взял нагретую за пазухой раба навощенную дощечку, находу прочитал вслух:

 «В середине Дромоса1, между харчевней Аркесила и горшечной Андроника, по правойстороне…» Там! — махнул он рукой в сторону самых больших лавок.

К счастью, указанный афинянином дом Писикрата оказался совсем рядом. Проходя мимохарчевни, где бедняки торопливоуплетали куски лепешек с сыром и мясом, запивая вином, Армен сглотнул слюну, и уже через минуту постучалв дверь одной из самыхкрупных лавок Дромоса.

         — Кого еще там несет? — послышалосьворчание. Дверь приоткрылась,и Армен увидел хмурого приказчика. Разглядев раба, он недовольно пробурчал:

            — Закрыто! Господин с госпожой ужеотдыхают!

           — Но я от Писикрата! — воскликнулАрмен. — Послан сюда егоотцом! За помощью!

              — Пропусти его! — послышалось изглубины лавки, и Арменпроскользнул в открывшуюся дверь.

         — Тут все написано! —пробормотал он, протягивая дощечкусидящему за столом чернобородому мужчине, похожему на Писикрата. Рядом с ним сидела на клине молодая красивая женщина.

— Эртей, — ленивым тоном произнесла она. — Ну, когда же он оставит нас с тобою в покое?

— Подожди! Сам жду не дождусь…

Сын купца, знаком приказав подойти, принял из рук Арменадощечку:

         — Почерк отца! «Делайвсе так, как скажет этот раб!» Ничего не понимаю! — удивленно взглянул он на Армена.— И что же тыдолжен мне сказать?

Армен виновато пожал плечами и начал издалека:

           — Твой отец вез товары на«Афродите»...

          — Ну! — заторопил егоЭртей.

         — По дороге на корабль напали пираты!Они схватили его...затолкали в душный трюм...

           — Хвала богам! Эртей! Наконец-то мы стобою богаты! — воскликнула молодая женщина.

           — Тс-сс! — остановил ее муж. — Мы же незнаем самого главного…

          — Ах, да! Где находятся все его деньги…

          — Так говоришь, отец в плену? — спросилЭртей.

          — Да, — кивнул Армен.

          — И что же он велел передать нам?

          — Писикрат послал меня за выкупом. Япривезу ему полталанта,он отдаст их пиратам, и они сразу отпустят его!

           — А не обманут?

          — Нет! — вспоминая словаДиокла, заверил Армен.

            Муж с женой переглянулись.

         — А что еще велел передать нам отец? —упавшим голосом спросилЭртей.

            — Больше ничего!

         — Скажи, — осторожноспросила женщина. — А он случайно он не сказалтебе, кому передал на время своего отсутствия все свои…

           — Погоди! — остановил ее Эртей, но навсякий случай со слабой надеждой сам уточнил: — Может, ты забыл что по дороге? Она былатакой опасной и трудной… Вспомни, не велел ли тебе еще что передать мне отец?

          — Клянусь! — прижал ладонь к грудиАрмен и ощутил твердость трех дощечек, напомнивших, что ему нужно спешить. — Я передал только то, чтослышал. Больше я ничего не знаю. Умоляю, дайте мне поскорей полталанта!

          — Проклятье! — пробормотал Эртей, — Такотец будет держать нас вузде всю жизнь! Спрятать все свои сокровища и оставить нам одни долги!

         — Да он просто издевается над нами! —простонала женщина.

           — Издевается? — с сомнением покачалголовой ее муж. — Нет — он знает, что делает! Теперь мы обязаны выкупить его у пиратов! Да что пираты — умри он, и мы, не зная,где его деньги, выкупимего даже из царства мертвых! Эй! — вспомнил он об Армене. — Значит, полталанта?

           — Да_, господин!

         — А хватит? — испуганно спросила женщина. — Может, дать ему больше?

         — Дадим на всякий случай талант! — решил Эртей,наполняя большой кожаный кошель золотыми статерами.— Чтобы пираты наверняка отпустилиотца! Смотри, не заговаривай в дороге ни с кем из встречных! А как только увидишь отца, скажи ему,что я немедленно отдал эти деньги идаже дал больше, чем он просил! Скажи также, что я буду усердно молиться до егоприезда богам!

         — А от меня передай, чтоя дала обет посетить дельфийское святилище,если только пираты отпустят его! — торопливо добавила женщина, торопя раба быстрейотправляться в путь.

Оказавшись на улице, Армен услышал их приглушенные голоса:

         — Старая лиса! Даже на волоске отсмерти не сказал нам, гдевсе его деньги!

         — Беда! Беда! Если отец не вернется — мы нищие!..

         Спустячетверть часа Армен уже входил в скромный дом родителей лекаря.

         — Я послан к вам Аристархом, сыном Артимаха! — сообщил он, оглядывая дешевую мебель иглиняную посуду по углам.

           — Да, это наш сын! — с гордостьюподтвердила пожилая  женщина,вводя раба на кухню.

    — Вот письмо, написанноеего рукой! — достал из-за пазухидощечку Армен.

Мать Аристарха поднесла дощечку к глазам, погладила ее и со вздохом сожаления протянула рабу:

— Мой сын — ученый, а я даже не умею читать. Прочти мне!

— Я тоже не умею! — признался Армен, но, вспомнив, что было написано в письме Писикрата, добавил: — Правда, я знаю, что там написано!

    — Так говори же!

    — Дорогие мама и отец! —прибавил от себя Армен, желая хотьэтим смягчить черную весть. — Сделайте все так, как скажет вам этот раб.

    — Артимах! — крикнула женщина. — Тыслышал, наш сын просит очем-то!

           — Да слышу, слышу! — послышалоськряхтение, и вслед заним раздался странный звук, словно в комнате переставляли клине.

Армен повернулся к двери и замер. На кухню, отталкиваясь от пола неестественно длиннымируками, втискивался безногий старик.

         — Покажи! — хрипло потребовал он, иАрмен протянул ему дощечку.

         — «Дорогие мамаи отец...» — прищурился старик. — Все верно! «Шлю вам свою прощальную весточку не из желанногоПергама, а из трюмапиратского корабля...»

         — Пиратского? — охнула женщина.

         — «Не сегодня-завтра меня продадут врабство. Но не спешитеотчаиваться! Со своей профессией я не пропаду. Буду лечить своих господ... А там как знать— может, и выкуплюсь, имы снова будем вместе! Раб, который принесет вам дощечку, такой же пленник, как и я. Он будетговорить вам о выкупе —не слушайте его. Во-первых, у вас нет таких денег. А, во-вторых, даже если бы вы ихсобрали, я бы все равно не принялих, потому что не могу украсть у вас пусть не очень сытную, но все же безбедную испокойную старость, которую вы заслужили всей своей жизнью. Дайте лучше рабу красный амфориск, что на верхнейполке в подвале. Он очень болен,и отвар, что в нем, поможет ему в пути. Ты же, отец, мажь моим лекарством культи утром ивечером. Простите — меня уже торопят. Да хранят вас боги! Ваш Аристарх».

Старик уронил дощечку и опустил голову.

         — Даже в плену у пиратов он думаетбольше о нас, чем о себе! — выдавил он. — В детстве, бывало, часами следил за ящерицами. Выменивал на них уребятишек все свои школьныезавтраки! Потом отрывал у них хвосты, выкармливал разными травами и следил, как у нихотрастают новые... Говорил,что придет день, когда и у меня отрастут ноги, которые я потерял в Риме, пока был тамзаложником. Ноги, правда, не выросли от его мази, но болят по ночам куда меньше, чем прежде...

          — Сколько же нужно денег, чтобы вызволитьнашего Аристарха? —спросила женщина, возвращаясь из подвала, и протягивая Армену красный амфориск.

          — Целых полталанта!.. — опустил глазараб.

           — О боги!