Обнаженная жара Касл Ричард
— Солей Грей?
— Точно, — отозвалась Лорен. — Все говорили одно и то же. Он очень замкнулся в себе в последний месяц съемок. Закончив работу, поселился в отеле в Сохо, как в коконе, и закрылся от мира.
Никки поблагодарила подругу и извинилась, что задерживается.
— Если хочешь, можешь зачитать заключение насчет Дерека Сноу по телефону.
— Ни за что на свете, — отказалась Лорен. — Как только закончишь, сразу мчись сюда. — И на прощание бросила интригующее: — Не пожалеешь, обещаю!
Это было не самое удачное время для посещения «Дрэгонфлая». Все сотрудники были потрясены известием об убийстве консьержа, но, как принято в маленьких, но дорогих отелях с домашней атмосферой, крепились, чтобы не портить настроения высокопоставленным постояльцам. Хотя тем труднее было бы не обратить внимания на груды дорогих букетов, практически скрывших рабочее место Дерека, — разумеется, выражение признательности от благодарных туристов.
Администратор и ночной портье, с утра вызванные для беседы, встретили Хит и Рука в отделанной бамбуком гостиной, еще закрытой для постояльцев. Оба работали в те недели, когда здесь проживал Рид Уэйкфилд, вплоть до его смерти. Они подтвердили сказанное Пэрри, и сведения совпали с тем, что знали о трагедии Хит, Рук и большая часть горожан. Актер зарегистрировался один, почти все время находился в номере, покидая его только для того, чтобы позволить горничным сделать уборку, да еще иногда вечерами. Проводил время в одиночестве, и ясно было, что его это более чем устраивает. Держался вежливо, но замкнуто. Не создавал проблем, только требовал, чтобы горничная, закончив обслуживание, каждый раз задергивала шторы и выключала в номере свет.
В ночь своей смерти Уэйкфилд из номера не выходил и никого у себя не принимал. Когда на следующий день не ответил на стук — он сам назначил для уборки комнат время с 11:30 до 12:30, — горничная вошла без разрешения и обнаружила его в постели. Она решила, что постоялец спит, и тихо вышла, но позже встревожилась, а через два часа было установлено, что Уэйкфилд мертв.
— В каких отношениях он был с Дереком Сноу? — Увидев реакцию администраторов, Никки добавила: — Простите, я знаю, вам тяжело, но без этих вопросов не обойтись.
— Понимаю, — кивнул администратор. — Надо признать, Дерек был очень популярен среди наших гостей. Консьерж по призванию, он от природы был дружелюбным и скромным, к тому же умудрялся достать билет в театр или заказать столик в самом переполненном ресторане.
— А как к нему относился Рид Уэйкфилд? — продолжала допрос Никки.
Ей ответил ночной портье, худощавый молодой человек с бледным лицом и британским акцентом.
— Сказать по правде, не думаю, чтобы мистер Уэйкфилд, проживая у нас, часто прибегал к услугам Дерека. Разумеется, они обменивались приветствиями, но не более того.
— А Солей Грей его навещала? — спросила Хит.
— Мистера Уэйкфилда? — Администраторы переглянулись и оба покачали головой.
— Во всяком случае в тот период, насколько мы помним, нет, — добавил ночной портье.
— А вообще Солей Грей бывала в отеле?
— О да, — кивнул администратор. — Она часто находилась в этой самой гостиной на разных приемах, а кроме того, временами останавливалась у нас.
— Хотя отсюда два шага до ее квартиры? — удивился Рук.
— Мистер Рук, «Дрэгонфлай» — желанное место для любого путешественника, откуда бы тот ни прибыл, — улыбнулся администратор. Он произносил эту фразу не впервые. Возможно, даже не в первый раз за день.
— В каких отношениях она была с Дереком Сноу? — спросила Хит.
— Вероятно, в таких же, как все. — Администратор повернулся к портье. — Колин?
— Абсолютно. Совершенно. Ничего неординарного.
На взгляд Никки, он малость перебрал с уверенностью, и она решила разобраться в причинах.
— Они были любовниками?
— Нет, что вы! — возмутился портье. — Это противоречит политике отеля! Почему вы спросили?
— Потому что вы что-то скрываете, — ответила Хит, уставившись на ночного портье. Выдержав эффектную паузу, она полюбовалась красными пятнами, проступившими у него на щеках. — Так что же это? Ссора? Наркотики? Организация петушиных боев прямо у нее в номере? Вы можете объяснить это сейчас — или позже, в более официальной обстановке.
Администратор взглянул на коллегу, у которого под редеющими светлыми волосами на голове проступил пот.
— Колин?
Помедлив, тот заговорил:
— У нас случился маленький… инцидент с участием мисс Грей. Вы должны понять, мне так трудно нарушать конфиденциальность…
— Мы тебе поможем, Колли, — вмешался Рук. — Выкладывай начистоту.
Колин поежился под взглядом начальника.
— Прошлой зимой, — начал он, — когда мисс Грей проживала в нашем отеле, она переборщила с алкоголем и в половину третьего ночи, в мое дежурство, ее пришлось… гм… успокаивать. Дерек еще не ушел с дежурства, и я попросил его помочь… гм… сопроводить мисс Грей из гостиной в ее номер. При этом оружие, которое она держала в сумочке, нечаянно разрядилось, и пуля задела Дереку бедро.
— Колин! — очень жалобно пробормотал администратор.
— Признаю, что мы отступили от правил и не доложили о происшествии, но Дерек упрашивал не поднимать шума и…
— Она откупилась, — подытожила Хит.
— Собственно говоря, да.
— И в полицию вы не заявляли. — Это опять было утверждение, а не вопрос. Когда Колин помотал головой, Хит уточнила: — Насколько тяжелым было ранение? Врачи обязаны сообщать о подобном.
— Пуля только задела бедро, но пришлось наложить несколько швов. У мисс Грей нашелся знакомый врач, работающий в киноиндустрии, и они все уладили.
Установив связь между Солей и Дереком Сноу, детектив Хит задала еще несколько вопросов, уточняя подробности, которые можно было проверить позже, и закончила беседу. Взяв у Колина контактные данные, она показала ему фоторобот техасца.
— Вы не видели здесь этого человека?
Оба ответили отрицательно. Никки попросила представить его в различных обстоятельствах: как постояльца или, может быть, охранника. Ответ остался отрицательным, но администратор оставил у себя распечатку.
— Пока это все, — сообщила им Никки, — если не считать еще одного вопроса. Кэссиди Таун здесь бывала?
— Я вас умоляю! — оскорбился управляющий. — Это же «Дрэгонфлай»!
Возвращаясь к машине, Рук со смехом передразнил:
— «Или позже… в более официальной обстановке!» Внесу это в список фирменных словечек Хит — вместе с «обезьянником» и «взрывпакетом».
— Деликатный подход, — пояснила Хит. — Как-никак, это «Дрэгонфлай»!
Рук сменил тему:
— Я так и не понял, зачем Дерек Сноу звонил Солей в ночь убийства Кэссиди Таун.
— И я тоже, — призналась Никки. — И еще непонятна ее странная реакция.
— Вряд ли она разволновалась, узнав, что консьерж не сумел заказать ей столик в «Пер се».[89]
— Поскольку я не верю в случайности, скажу тебе, что совпадение по времени, две колотые раны, манера приматывать жертву к креслу клейкой лентой… Наверняка Дерек Сноу связан с Кэссиди, но каким образом? И если Солей не замешана в убийствах, не опасается ли она сама некой угрозы?
— Здравая мысль. Спроси у нее.
— Ага, и сразу получу ответ! — Помолчав, Никки добавила: — А знаешь, спрошу.
Пока Никки вела машину на север по 1-й авеню, Рук рассуждал:
— Независимо от того, учитывать инцидент с выстрелом или нет, я по-прежнему считаю, что Дерек был информатором Кэссиди.
— Ну, получим информацию о его звонках и увидим, прав ты или нет. — Никки присвистнула сквозь зубы. — Что за гадость шпионить за деньги! Высматривать, что ты ешь, что пьешь, с кем спишь, чтобы Кэссиди Таун выставила все это напоказ в своем «Ledger».
— Однако писала она по большей части правду. Кэссиди рассказывала мне, как в самом начале, когда только получила колонку, она ошиблась насчет отношений Вуди Алена и Мерил Стрип. Ее источник утверждал, что Вуди еще со времен «Манхэттена» без ума от Мерил. Оказалось, что это полная чушь. Другие газеты не упустили случая, прозвали ее Таун-Врунья. С тех пор, по ее словам, если информацию не подтверждали по меньшей мере два источника, она предпочитала промолчать.
— Благородно для такой стервы.
— Да, а мы, конечно, этих колонок не читаем? Брось, Никки, беда, если ты воспринимаешь их всерьез. Они вроде спортивных разделов для Подглядывающих Томов,[90] а мы все такие.
— Только не я, — отрезала Никки.
— Слушай, я признаю: это гадость. И не только потому, что впечатлен твоей безупречной нравственностью. Но в конце концов, она писала только о том, что люди действительно делали. Никто не заставлял Спитцера[91] снимать девочек, Рассела Кроу — швырять телефоном в ночного портье, а Солей Грей — прострелить дыру в брючине консьержа.
— Верно. Но кто сказал, что нам нужно все это знать?
— Ну так не читай. Но секреты от этого никуда не денутся. Знаешь, моя матушка организует в Вестпортском театре чеховские чтения. На прошлой неделе репетировала «Даму с собачкой». Там есть место про этого Гурова — я намерен привести его в статье о Кэссиди. «У него было две жизни: одна явная, которую видели и знали все… полная условной правды… и другая — протекавшая тайно».
— Это ты к чему?
— К тому, детектив, что у каждого свои секреты, и если ты ведешь публичную жизнь, все справедливо.
Остановившись на светофоре, Никки обернулась к нему. Рук видел, что для нее это не абстрактные рассуждения.
— А если ты не привык к публичной жизни и не желал ее? Вышло так, что весь мир читает об убийстве моей матери. Это не скандальная тема, но личная. Ты писал о Боно, Саркози и сэре Ричарде Брэнсоне,[92] верно? Они готовы к вмешательству в свою личную жизнь, но разве им от этого легче? Не лучше ли иногда оставить тайну — тайной?
— Согласен, — кивнул Рук и все-таки не удержался. — И потому я больше никогда в жизни не напишу слова «ананас».
— Готова дать вам немало информации к размышлению, детектив Хит.
Формальное обращение Лорен Пэрри приберегала для розыгрышей и тех случаев, когда новость выходила за рамки стандартного заключения. По лицу подруги Хит видела, что речь идет не о шутке.
— И что же тут у нас, судмедэксперт Пэрри? — в тон ответила она.
Лорен провела детектива и журналиста к столу, где лежало тело Дерека Сноу, и взяла в руки заключение экспертизы.
— В отсутствие результатов токсикологического анализа причиной смерти считаем торакальное ножевое ранение, повредившее межреберные ткани и вызвавшее прокол левого желудочка.
— Нож в сердце, — перевел Рук и, увидев, как Лорен закатила глаза, пожал плечами. — А вы ждали особых терминов или стандартной фразы насчет четырех часов и доктора?
— Следы пыток есть? — спросила Никки.
Кивнув, Лорен поманила ее ближе и показала на левое ухо убитого.
— Видишь кровяные пятнышки? То же, что с Кэссиди Таун. Я сделала для тебя снимки слухового канала.
— Зубоврачебные зонды? — предположила Никки.
— Да, что я тебе объясняю?
Никки невольно поморщилась, вспомнив о столкновении с техасцем. Лорен молча погладила ее по плечу, успокаивая подругу, а потом убрала руку и сказала:
— Это не все. — Перевернув первую страницу заключения, она указала на следы клеящего вещества, совпадавшего у Кэссиди Таун и Дерека Сноу.
— Без сомнения, убийца один и тот же, — заметил Рук.
— Становится все интереснее.
— Ух ты? — воскликнул журналист, потирая руки. — Вроде ночных рекламно-информационных роликов. Но ведь это еще не все?
— Вы даже не представляете, насколько не все! — кивнула Лорен.
Никки приподняла простынь и проверила наличие шрама на бедре Дерека. Убедившись, что он есть, она присоединилась к Лорен и Руку, стоявшим возле лабораторной стойки. На поверхности из нержавеющей стали были разложены жуткие орудия, предназначенные для вскрытия и исследования трупов. В центре стоял подносик, прикрытый полотенцем. Медэксперт отложила заключение и аккуратно приподняла полотенце, открыв пластиковый клинок цвета засохшего клея.
— Это полимерный слепок, сделанный с раны Кэссиди Таун. Удар был нанесен чисто, что позволило получить отличный отпечаток.
Хит сразу узнала изгиб лезвия с тонким острием и, главное, отчетливые кровотоки с обеих сторон.
— Это его нож. Техасца, — сказала она.
— Нож с рукоятью в виде кастета, производства «Роббинс и Дадли», согласно каталогу на сервере, — кивнула Лорен Пэрри. — Как и… — она полностью сняла полотенце, — как и этот.
На открывшейся половине подноса лежал точно такой же слепок.
— Не тяните, — взмолился Рук. — Будь это ночное шоу, именно в этом месте пустили бы рекламу.
Слабая улыбка тронула уголки губ медэксперта. Не так часто ей выпадала возможность участвовать в столь драматичной сцене. Лорен откровенно наслаждалась. Покойники не способны оценить качественную работу.
— Ну, если бы сейчас пустили рекламу, вы бы многого лишились.
— Неужели тебе еще мало! — Никки оглянулась на труп Дерека Сноу. — Ты же доказательно связала орудия убийства Кэссиди и Сноу!
— А вот и нет. — Наслаждаясь недоумением на лицах слушателей, она указала на первый слепок. — Вот этот отпечаток клинка сделан с раны Кэссиди Таун. А этот… — она подняла второй слепок, — с раны Эстебана Падильи.
— Не может быть! — Рук подпрыгнул и притопнул ногой. — С Койотмена?
Никки только и выдавила:
— Лорен…
— Да-да.
— Техасец и Койотмена зарезал?
— Ну-у, — протянула Лорен Пэрри, — во всяком случае, его нож.
Никки силилась разобраться в обрушившемся на нее потоке новостей.
— Как тебе в голову пришло сделать слепок с раны Падильи?
— В обеих ранах было небольшое смещение по центру, как мы говорим, нейтральная ось[93] оружия. Очень небольшое, но заметное, если присмотреться. Увидев сходство, я сделала слепки.
— Ты чудо! — оценила Никки.
— Я пока не закончила. Когда отпечатки сошлись, я провела еще один анализ. Помнишь пятно на обоях у Кэссиди Таун — ты мне его тогда показала? Кровь была не ее, а Эстебана Падильи. Точное соответствие.
— Это лучшая в мире экспертиза! — восхитился Рук. — По-моему, я даже немножко описался. Серьезно.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Никки не собиралась дожидаться совещания в отделе. Следствие набирало ход, и она намерена была ухватиться за новые ниточки, даже не зная, куда они ведут. От офиса судмедэкспертизы до квартиры Дерека Сноу было всего несколько кварталов. Никки по мобильнику вызвала Каньеро и назначила ему и Тарреллу встречу в Ист-Виллидж.
— Ты, похоже, взволнована. Получила подтверждение? Сноу убит тем же киллером, что и наша сплетница? — спросил Каньеро.
Никки покосилась на сидевшего рядом Рука и продекламировала, старательно подражая ведущим телешоу:
— Подождите, это еще не все!
Оба детектива обходили квартал, где жил Дерек Сноу, поэтому Никки не стала подниматься в квартиру, а назначила встречу в кафе «Мад» на 2-й. Поток транспорта на 9-й Восточной двигался в противоположном направлении, поэтому Никки свернула на Сент-Марк-плейс, бросила на приборную панель полицейский знак и выскочила из машины. Рук бегал марафон и десятикилометровые кроссы, но ему пришлось напрячься, чтобы поспеть за Никки.
Кафе «Мад» с одной стороны выходило на улочку, напоминающую о старом Нью-Йорке: здесь располагались ателье и бутики и ресторан украинской кухни. С другой стороны был новый, более солидный Манхэттен с модными спа-салонами, сакэ-барами и магазинами одежды Эйлин Фишер.[94] Таррелл и Каньеро заранее взяли четыре кофе и ждали на скамейке снаружи.
— Обычно места на улице не найти, — заметил Таррелл. — Пожалуй, это аромат помоев всех разогнал. — Переговоры между городскими властями и профсоюзом прервались накануне вечером, и за ночь на тротуарах добавился новый слой мусора.
Рук покосился на ряды мусорных мешков в двух метрах от них.
— Я так привык, что уже и не чувствую.
— Может, ты слишком много времени провел рядом с королевой сплетен, — заметил Каньеро и, вместо отпора, получил в ответ слабый кивок.
Детектив Хит переняла драматичную манеру Лорен и излагала информацию в той же последовательности, что и судмедэксперт: сперва о сходстве ножа, убившего Кэссиди Таун, с ножом техасца, и только под конец, в качестве кульминации, об идентичности слепков с ран Кэссиди Таун и Эстебана Падильи.
Даже копов, которые убеждены, что все на свете повидали, порой можно удивить. В ходе этого расследования ветераны были ошарашены уже во второй раз. Когда Никки закончила рассказ, раздались приглушенные ругательства.
— Итак, — заговорила Хит, решив, что детективы усвоили информацию, — если оставить в стороне эмоции, то у нас по-прежнему остается киллер, но добавилась третья жертва.
— Вот те на! Койотмен! — покачал головой Каньеро. — Но если это его кровь на обоях, что он там делал? Пришел вместе с убийцей? Может, помогал обыскивать дом? И чем-то не угодил бандитам?
Таррелл выдал следующую версию:
— Или Падилья разыграл доброго самаритянина: проходил мимо, услышал крики и, на свою голову, бросился на помощь?
— Или, — подхватил Рук, — его роль нам пока неясна. Он развозил товары, так? Не обслуживал ли он рестораны Ричмонда Вердженеса? Может, доставлял свежие фрукты-овощи и немного любви в придачу? А может, тут любовный треугольник и месть?
Детектив Хит повернулась к Тараканам:
— Это на вас, ребята. Я снимаю вас с обхода и прошу вплотную заняться Эстебаном Падильей.
— Круто, — протянул Каньеро.
— Займемся, детектив, — кивнул Таррелл.
— Как обычно: друзья, родственники, любовь, работа, — продолжала Никки, — но главное — связь. Нам нужен лучик света. Узнайте, черт побери, что связывало Кэссиди Таун с развозчиком продуктов.
— И с техасцем, и с Дереком Сноу, — добавил Таррелл.
— И с Солей Грей. Она здесь тоже замешана. Захватите фотографии всех четверых. Я их положила в ваши папки — никогда не знаешь, что пригодится.
Никки ругала себя за то, что так запустила дело Падильи. Увы, просто невозможно было лично проследить за каждым делом. Кэссиди Таун — заметная фигура, между тем как Эстебан Падилья принадлежал к тем, кто получает клички вроде Койотмена или вообще исчезает, оставаясь безымянным. «Что ж, — решила Никки, — если расследование убийства Кэссиди поможет и в поисках его убийцы, в этом будет некая высшая справедливость». Лучше такая справедливость, чем никакой. Во всяком случае, детективам вроде Никки Хит это помогало мириться с действительностью.
— Лорен дала заключение о времени смерти консьержа?
— Да, и тут тоже есть кое-что интересное.
Таррелл театрально схватился за сердце.
— Не знаю, перенесу ли я еще один удар!
— Постарайся. Сноу был убит в ту же ночь, что и Кэссиди. По словам Лорен, это произошло в промежутке между полуночью и тремя ночи.
— Иными словами… — заговорил Таррелл.
— Именно, — подтвердила Хит, — приблизительно за час или два до Кэссиди.
— И сразу после звонка Солей, — напомнил Рук.
Никки встала, помешивая на дне чашки остатки кофе.
— Вот что я собираюсь сделать. Пока вы занимаетесь Падильей, я еще раз встречусь с Солей Грей и обвиню ее во лжи.
— Да уж, — кивнул Рук, — она нам такого напела…
Детективы даже не отреагировали, просто поднялись и оставили его одного на скамейке. Терьер, привязанный к стойке для велосипедов, взглянул на журналиста.
— Кошки, понимаешь? — обратился к нему Рук. — И терпеть невозможно, и гонять нельзя.
Несколько минут спустя Рук и Хит подходили к дому Солей Грей, расположенному в несколько более сельской части Ист-Виллидж.[95] По пути им пришлось миновать табачные лавки, тату-салоны и выставку-продажу виниловых пластинок. Надвигались сумерки, но в небе еще можно было различить розоватые следы самолетов. В кронах деревьев чирикали, устраиваясь на ночлег, птички. Утром эти деревья станут отличными подпорками для гор мусора. Пробираясь сквозь толпу ожидающих входа в «Ла Палапа»,[96] Рук высмотрел на столиках весьма соблазнительные «Маргариты» и на мгновение пожалел, что нельзя взять Никки под руку и увести внутрь.
Рук знал, что ничего не выйдет. Больше того, он знал Никки.
Из переговорного устройства в вестибюле раздался голос прислуги:
— Мисс Солей нет. Зайдите позже.
Руку представилось, что женщина сидит прямо в этой алюминиевой коробке. Выйдя на улицу, Никки перелистала записи, нашла номер Элли и позвонила ей в «Рад Дог». Захлопнув крышку телефона, она объяснила уже на ходу:
— Солей на телестудии, готовится к участию в сегодняшнем шоу в качестве приглашенной звезды. Давай застанем ее врасплох, — может, удастся что-нибудь вытрясти.
Проходя мимо, Рук с тоской заглянул в двери «Ла Палапы». Да, тихий ужин откладывается. Ему пришлось догонять Никки, которая уже свернула за угол и доставала ключи от машины.
Тормозные огни окрасили траву красным цветом. Таррелл задним ходом загонял «тараканью тачку» в просвет между такерией[97] и трехэтажным зданием, где проживал Эстебан Падилья.
— Осторожнее, не задень ту тележку, — предупредил его Каньеро.
Таррелл вытянул шею, как суслик.
— Ага, вижу.
Когда тележка стукнулась о бампер, напарник засмеялся:
— Вот почему мы не можем позволить себе приличную машину.
Все места для парковки на Восточной 115-й оказались заняты, а зону разгрузки перегородил грузовик, развозивший пиво. Но разгрузиться он не мог — ему мешал старенький автомобиль с проржавевшим крылом и множеством наклеек на ветровом стекле. Таррелл кое-как приткнулся носом наружу, перегородив мостовую, так что передние колеса остались на проезжей части, а задние почти въехали на мокрую траву.
Восточный Гарлем — «Эль Баррио» — славился самым высоким в городе уровнем преступности, однако этот уровень основательно снизился в последние годы на 65 или 68 процентов — в зависимости от того, какой статистике вы больше доверяете. Таррелл и Каньеро ощущали, что все видят их насквозь, легко угадывая копов под штатской одежкой. Однако им ничто не угрожало. Несмотря на преступность, здесь обитали семейные люди. Детективы знали, что бедность — не синоним опасности. Опытный человек скажет вам, что шансы найти оброненный кошелек на Марин-бульвар[98] выше, чем на Уолл-стрит.
Теплый осенний день заканчивался, уступая место осенней прохладе. Детективы обернулись на звон бутылок. Перед домом Падильи мужчина того же возраста — лет тридцати пяти — складывал черные мусорные мешки, пополняя гряду, протянувшуюся по краю тротуара. Мужчина мгновенно засек двух направившихся к нему детективов, но не прервал своего занятия, посматривая на них краем глаза.
— Buenas noches,[99] — поздоровался Каньеро.
Мужчина, не отвечая, нагнулся за следующим мешком, но детектив, все так же по-испански, спросил, здесь ли тот живет.
Швырнув мешок в ложбину, образованную двумя предыдущими, мужчина выждал, проверяя, не обрушится ли гора, и, успокоившись на этот счет, обернулся к полицейским, интересуясь, что он натворил.
Каньеро, продолжая говорить по-испански, ответил, что они расследуют убийство Эстебана Падильи. Мужчина сказал, что Эстебан — его двоюродный брат и он понятия не имеет, кто и за что его убил. Он произнес это в полный голос, активно жестикулируя большими руками. И Таррелл, и Каньеро не раз сталкивались с подобным поведением. Кузен Падильи демонстрировал им, а главное, другим, наблюдавшим со стороны, что он — не доносчик.
Понимая, что это почти наверняка ничего не даст, детектив Каньеро все же напомнил, что человек, убивший его двоюродного брата, все еще на свободе, и спросил, нельзя ли им поговорить где-нибудь наедине. Мужчина отказался: нет смысла, он ничего не знает, и никто в их семье не знает.
Каньеро вгляделся в его лицо, освещенное резким рыжеватым светом фонарей. И убедился, что под маской скрывается не ложь, а страх. Не обязательно страх перед убийцей. На любой улице в Испанском Гарлеме найдутся глаза и уши. Закон «Не донеси» здесь могущественнее любых законов, на которые могли сослаться Таррелл и Каньеро. Глядя, как мужчина поворачивается к ним спиной и скрывается в подъезде, Каньеро понимал, что этот закон даже сильнее, чем желание восстановить справедливость после гибели родственника.
Ночное ток-шоу Кирби Макаллистера «Еще позже» с участием Крейга Фергюсона[100] и «Jimmies»,[101] Киммела[102] и Фэллона[103] выходило в прямой эфир в арендованной студии на Вест-Энд-авеню. Первые пять лет своего существования программа снимала зал бывшего стриптиз-клуба на Таймс-сквер, откуда рукой подать до Леттермана в театре Эда Салливана.[104] Но когда один из дневных сериалов перебрался на запад, в Лос-Анджелес, ток-шоу «Еще позже» ухватилось за шанс подтвердить свой успех, заняв павильон мыльной оперы и современные рабочие помещения.
Остановившись в холле у окна, выходившего на Вест-Энд, Ники закончила разговор по мобильному и догнала Рука у поста охраны.
— Как наши дела? — спросила она.
— Сейчас спустится ассистент продюсера и проводит нас в студию. Кто звонил?
— Криминалисты. Они распознали пару отпечатков на той катушке, которую я нашла в подземке.
— Еще одно очко в нашу пользу. Хотя его столько людей трогало — откуда им знать, где чьи отпечатки?
— Я предполагаю, что эти принадлежат техасцу, — улыбнулась Никки, — на них кровь.
— Ого, какая дедукция!
По реакции Солей Грей, когда та увидела их в студии, Хит поняла, что Элли не стала предупреждать об их приходе. Певица отрабатывала ту же сцену с танцорами, которую они видели в репетиционном зале, только на этот раз пела в живую. Судя по часто повторяющимся словам, песня называлась «Дочь моряка». Этим объяснялись и белые матросские костюмы артистов. На самой Солей был сплошной белый купальник с блестками и адмиральскими эполетами. Флот едва ли признал бы его форменной одеждой, зато такой наряд подчеркивал находящуюся в прекрасной форме фигуру.
Певица прокрутила двойное «колесо» через сцену и опустилась на руки трех матросов, но приземлилась неудачно. Солей махнула рукой, останавливая музыку и набросилась на танцоров, но Никки не сомневалась, что певицу сбило ее появление.
Хореограф объявил перерыв. Когда операторы и рабочие ушли за кулисы, Никки поднялась на сцену, к Солей.
— Мне некогда. В полночь прямой эфир, а подтанцовка, если вы не заметили, полное дерьмо.
— Не знаю, не знаю, — возразил Рук. — Я уже начал считать дни до недели флота.[105]
Певица накинула халат.
— Что, мы должны говорить прямо здесь? И сейчас?
— Нет-нет, что вы, — отозвалась Никки. — Если хотите, можем встретиться через полчаса у меня в участке.
— В более официальной обстановке, — подмигнул Рук.
— Но это несколько сократит ваше время на репетицию, Солей, а, как вы правильно заметили, лишний прогон не повредит. — Никки еще по дороге решила запугивать и трясти, не жалея усилий.
— Не обязательно разыгрывать из себя стерву.
— Тогда не провоцируйте меня. Я веду дело об убийстве и вынуждена вернуться к вам, потому что вы мне солгали. Начиная с того, что ночью якобы были с Элли, в то время как на самом деле расстались с ней еще вечером.
Взгляд Солей метался по сторонам. Она сделала шаг, словно хотела уйти, но остановилась.
— Ну хорошо. Понимаете, это привычка. Когда мне приходится уточнять детали, я всегда обращаюсь к сотрудникам.
— Слабое оправдание, — заметила Никки.
— Но это правда! Кроме того, я сказала, что была еще с Зейном. Вы с ним поговорили?
— Да, и он подтвердил, что вы ужинали с ним в Бруклине — минут десять.
Солей тряхнула головой.
— Вот ублюдок! А я столько для него сделала.
— Давайте забудем о том, где вы были или не были в ту ночь, — предложила Хит.
— Охотно, — согласилась певица.