Отель «Вандом» Стил Даниэла
Проведя еще два дня в Сен-Тропезе, Элоиза решила махнуть рукой на этот визит. Все здесь ее смущало, а мать она почти не видела. Да еще постоянные наркотики — нет, это ей не нравилось. Она жалела сводных брата и сестру, вынужденных расти в подобной атмосфере.
Звонить отцу и сообщать, что уезжает, Элоиза не стала, не хотела его волновать. Кроме того, он бы потребовал, чтобы она возвращалась домой, а она хотела сначала побывать в Париже. Элоиза сказала матери, что ей придется уехать раньше, чем она собиралась, но Мириам не стала возражать и даже не спросила, в чем причина. Она видела, что Элоизе здесь не нравится, да и сама Мириам считала, что дочь мешает ей развлекаться.
Элоиза уехала на следующее утро, пока все еще спали, оставив благодарственную записку. До Ниццы она взяла такси, которое обошлось ей в двести долларов, а оттуда улетела в Париж. В четыре часа пополудни она уже оказалась в городе и, взяв такси, направилась в молодежный хостел, расположенный в старом монастыре в Маре, в четвертом округе. Ничего шикарного, зато чисто и вполне прилично. Там было много приятной на вид молодежи с рюкзаками, в том числе несколько американцев, поздоровавшихся с ней, когда она вошла. Были там и англичане, и австралийцы, несколько итальянцев и двое юношей из Японии. За какие-то смешные деньги Элоизе предложили кровать в комнате на двоих размером с гардеробную, но она все равно испытывала невероятное облегчение, оказавшись тут. К тому времени она бы пошла почти на все, лишь бы уехать из Сен-Тропеза. Мать в очередной раз разочаровала ее, но Элоиза к этому уже привыкла, зато теперь она в Париже и сможет самостоятельно открывать для себя этот город, что приводило ее в восторг. Отец привозил ее сюда ребенком, но на этот раз она собиралась изучать его сама — походить по музеям, посидеть в кафешках, питаться в маленьких бистро, а еще сходить в отели, вдохновившие ее отца на создание своего.
Первым пунктом в ее списке значился отель «Ритц» на площади Вандом. Элоизу предупреждали, что в джинсах ее туда не пустят, поскольку она там не живет, поэтому она надела простые черные брюки, белую блузку и стянула свои длинные рыжие волосы в пучок, как делала во время работы. Так она выглядела немного старше своего возраста. Стоило войти внутрь, и ее охватило благоговение при виде элегантного окружения: длинный, весь в зеркалах, вестибюль, деревянные панели, ливрейные лакеи ее возраста, одетые в почти точно такую же униформу, как посыльные в отеле «Вандом». Она прошла через вестибюль и заглянула в бар. Каждая мелочь в отеле была прекрасна, от цветов до люстр, и теперь она понимала, отчего это так вдохновило отца на создание собственного отеля в таком же стиле.
Воспользовавшись картой города, Элоиза пошла в «Крийон», еще один элегантный старый отель, расположенный на площади Согласия. В купленном путеводителе она прочитала, что много лет назад перед отелем стояла гильотина. «Крийон» тоже был прекрасен. А оттуда Элоиза направилась на улицу Рояль в отель «Морис». Во время Второй мировой войны в нем располагался немецкий штаб. «Морис» тоже относился к лучшим отелям Парижа.
«Плазу Атени» и «Георга V», называвшегося теперь «Четыре сезона», Элоиза приберегла на завтра. Они точно так же впечатлили ее своей элегантностью и красотой. Но сердце ее пленил «Ритц», и она возвращалась туда снова и снова. Она пила чай в саду, воскресным утром завтракала в салоне «Цезарь» и присматривалась к тому, какие идеи можно позаимствовать для «Вандома».
Она сфотографировала на мобильник цветы в «Георге V», чтобы дома показать их Джен. Американский дизайнер Джефф Литэм создал совершенно новый стиль, и его расстановка цветов полностью отличалась от всего, виденного Элоизой раньше. Он ставил длинные стебли в высокие прозрачные вазы под неожиданными углами, и композиции становились настоящими произведениями искусства. Элоиза решила попытаться повторить это в вестибюле своего отеля. Впервые в жизни она ощущала себя полноправным партнером отца и сильнее, чем раньше, гордилась тем, в какую жемчужину тот превратил «Вандом». Париж казался ей меккой гостиничной индустрии, так что она посетила и несколько небольших элегантных отелей вроде «Сент-Джеймса» в шестнадцатом округе, где элегантность Франции сочеталась с атмосферой британского клуба для мужчин — фамильные портреты, деревянные панели и глубокие кожаные диваны в баре.
Элоиза провела в Париже неделю, разыскала каждый отель, о котором когда-либо слышала, и даже несколько совсем маленьких на Левом берегу. А вечером возвращалась в молодежный хостел и планировала, что посмотрит завтра. Через несколько дней ей пришлось поменять хостел, чтобы не превысить разрешенный в нем для проживания лимит дней. Элоиза переехала в другой, неподалеку, тоже расположенный в Маре.
Национальные памятники интересовали ее гораздо меньше, чем отели. Она записывала все, что увидела, и фотографировала то, что, как ей казалось, можно будет повторить дома.
В конце концов ей дозвонился очень расстроенный отец. Сначала он несколько дней подряд названивал в Сен-Тропез, но там никто не брал трубку, а потом Мириам сообщила, что Элоиза больше недели назад уехала в Нью-Йорк. Тогда он попытался дозвониться на мобильник дочери, но она не отвечала. Он звонил и в Бордо, где дочь хозяев сказала ему, что Элоиза в Париже (Элоиза звонила ей, чтобы рассказать о своих приключениях). И только через два дня он отыскал саму Элоизу.
— Где ты остановилась? — раздраженно спросил он, недовольный тем, что Элоиза ему ничего не сообщила. За одно лето она вдруг стала слишком независимой, и это ему не нравилось. Но Элоиза выполняла свое собственное задание и не хотела, чтобы ее заставили вернуться домой, поэтому и старалась как можно дольше оставаться недоступной.
— Я в Париже, осматриваю отели, а живу в очень славном молодежном хостеле в Маре. Папа, здешние отели такие красивые, что мне просто плакать хочется. — Она говорила о них, как о святынях. — А «Ритц» — самый прекрасный отель на свете, после нашего, конечно.
Несмотря на свое недовольство и беспокойство, Хьюз рассмеялся, услышав это.
— Я знаю об этих отелях все. Я в них работал. Но почему ты не позвонила мне, когда уехала из Сен-Тропеза от матери? Что, было так плохо?
— Не так чтобы замечательно, — расплывчато ответила Элоиза.
Хьюз и сам понимал, что она бы не уехала, не будь там все ужасно.
— И не заставляй меня возвращаться домой, — честно предупредила она. — Я все равно хотела посмотреть Париж, причем сама. И очень рада, что приехала сюда.
С тех пор как она оказалась здесь, все стало проясняться, и теперь Элоиза точно знала, чего хочет, но собиралась обсудить с ним это не по телефону, а по возвращении домой.
— Ну а я говорю, чтобы ты немедленно возвращалась. Сажай свою задницу на самолет. Не хочу, чтобы ты одна болталась по Парижу, ты там и так слишком долго пробыла.
Элоизе хотелось остаться тут навсегда.
— Со мной все хорошо, папа. Можно мне остаться еще на несколько дней? Я еще не хочу уезжать.
Хьюз заворчал, но в конце концов позволил ей остаться при условии, что она будет звонить ему дважды в день.
— Конечно, обещаю.
В глубине души Хьюз очень впечатлился тем, что она прекрасно справилась самостоятельно. Дочь действительно выросла.
— И не езди поздно вечером на метро! Бери такси. Деньги нужны?
— Нет, спасибо. Мне хватает.
Он потрясенно понял, что Элоиза вполне уверена в себе. Она покинула дом матери, не важно, по какой причине, отправилась в Париж и, видимо, прекрасно проводит там время. Ему не терпелось скорее ее увидеть, но он понимал, что это очень полезный для нее опыт. Она поработала в Бордо, уехала из Сен-Тропеза и отлично себя чувствует в Париже. Лето оказалось для Элоизы крайне интересным, и ей это нравилось.
Она горячо поблагодарила отца за разрешение задержаться еще на несколько дней и пообещала, что через неделю вернется домой, потому что еще через неделю начинался ее последний учебный год в лицее. Время своего путешествия Элоиза рассчитала блестяще.
Она вернулась, как и обещала, через восемь дней, еще несколько раз заглянув в «Ритц» и в последний вечер выпив что-то в баре «Хемингуэй». Раза два Элоиза встречалась со школьными подружками, да еще несколько раз ее пытались подцепить мужчины в бистро и барах, но она отлично сумела постоять за себя. Из «Ритца» в хостел Элоиза уехала на такси, а рано утром полетела в Нью-Йорк. Поездка в Париж прошла исключительно успешно.
Весь полет до Нью-Йорка она сидела молча, с мечтательным видом. Таможню прошла быстро. Перед отлетом Элоиза позвонила отцу, сообщив номер рейса, и он встречал ее в аэропорту на «роллс-ройсе» с водителем. Счастливо улыбаясь, она прыгнула к нему в объятия, радуясь, что снова дома. Хьюз скучал по ней сильнее, чем готов был признаться.
— Смотри, поступай в Барнард или в Нью-Йоркский университет, — предупредил ее отец, когда они ехали в отель. — Больше я тебя так надолго не отпущу.
Элоиза несколько минут молча смотрела в окно, затем обернулась к отцу с серьезным и решительным видом. Такого он за ней еще никогда не замечал. Она посмотрела ему в глаза, и Хьюз внезапно понял, что перед ним не ребенок, а взрослая женщина.
— Я не буду поступать ни в Барнард, ни в университет, папа. Я собираюсь подавать документы в Школу отельеров в Лозанне, — произнесла она спокойно. Речь шла о той самой школе, в которой когда-то учился Хьюз, но меньше всего он хотел, чтобы Элоиза делала себе карьеру в гостиничной индустрии. Ей придется жертвовать слишком многим, не имея никакой другой жизни. — Я посмотрела в Интернете. У них есть двухгодичная программа, которая мне подходит, и один год из двух — стажировка в гостиницах. Я хочу управлять отелем вместе с тобой, и у меня есть множество идей, которые мы можем попробовать воплотить в жизнь прямо сейчас.
— Когда-то я мечтал, чтобы ты занималась отелем вместе со мной, — печально сказал Хьюз. — Но мне хочется, чтобы ты жила более счастливо. У тебя не будет никакой личной жизни. Никогда не хватит времени на мужа и детей. Посмотри на меня — я работаю по восемнадцать часов в день! Я хочу для тебя лучшего.
— Это все, чего я хочу и что люблю, — твердо произнесла Элоиза и решительно посмотрела на отца. — Я хочу работать с тобой, а не валять дурака, как я делала ребенком. И хочу взять на себя руководство, когда ты состаришься.
После всего, что она увидела летом в Европе, Элоиза хорошенько подумала и была совершенно уверена — она хочет работать в отеле.
— Спасибо большое, пока еще я не дряхлый старец, — засмеялся Хьюз, хотя его это тронуло. — Но ты должна жить лучше, а не работать по восемнадцать часов в сутки всю оставшуюся жизнь. Тебе этого пока хочется, потому что ничего другого ты до сих пор не знала.
Отель для нее — место привычное, но Хьюз хотел, чтобы Элоиза могла вести нормальную жизнь, а не такую, как он.
— Нет, я хочу этого, потому что увидела все до единого знаменитые парижские отели и пришла в восторг от того, каким ты сделал «Вандом». Может быть, вместе мы сделаем его еще лучше. Мне нравится жить в отеле и работать в нем, и это единственная жизнь, которую я для себя хочу.
Стоило ей произнести это, Хьюз почувствовал себя виноватым за то, что так редко вывозил ее из отеля. Нет, он не хочет, чтобы его дочь провела всю свою жизнь в стенах маленькой гостиницы в Верхнем Ист-Сайде на Манхэттене. И остаток дороги он потратил на попытку убедить ее передумать.
— Зачем ты мне все это говоришь? — спросила Элоиза в конце концов. — Ты не любишь то, чем занимаешься, папа?
— Люблю. Для себя, но не для тебя. Мне хочется, чтобы ты увидела жизнь во всем ее многообразии. — И стоило ему произнести это, он словно услышал своих родителей, говоривших ему то же самое тридцать лет назад. Он приводил ей те же доводы, что в свое время они, когда уговаривали его стать банкиром, врачом или адвокатом. Они сделали все возможное, чтобы отговорить его от Школы отельеров, в точности как он пытается сейчас поступить с собственной дочерью. Хьюз взглянул на нее и внезапно замолчал, поняв, что она имеет право сделать свой выбор, и если ей нравится эта работа, если она хочет так распорядиться своей жизнью, он не смеет стоять у нее на пути и разубеждать.
— Я не хочу, чтобы ты принесла свою жизнь в жертву отелю, — печально произнес он. — Мне хотелось, чтобы у тебя был муж, и дети, и более удачная жизнь, чем у меня.
— Разве ты несчастлив в «Вандоме»? — спросила Элоиза, пытливо на него глядя.
Хьюз покачал головой.
— Нет, я его очень люблю, — честно признался он. Свое место в жизни он выбрал давным-давно, что бы родители по этому поводу ни думали.
— Так почему ты не позволяешь мне заниматься тем, что люблю я? Всю свою жизнь я обожала отель, и на свете нет другого дела, которое я полюбила бы больше. Это то, чему меня научил ты, а я хочу научить своих детей, передать им по наследству.
Хьюз негромко засмеялся:
— Вполне возможно, что они захотят стать врачами или адвокатами.
Элоиза улыбнулась:
— Хорошо. В таком случае я буду работать с тобой, пока мы оба не состаримся.
— Ты пытаешься мне сказать, что покинешь меня и на два года уедешь в Швейцарию? — грустно спросил он.
— Ты можешь приезжать в гости. Я буду возвращаться домой на каникулы и праздники, на Рождество, к примеру, или весенние каникулы.
— Только попробуй не приехать! — прорычал он, обнимая дочь за плечи.
Пока она была в Париже, для нее перелистнулась страница, и оба они это понимали. Элоиза шагнула из детства в зрелость, и в этой взрослой жизни она хотела быть рядом с ним, управляя отелем «Вандом».
— Не следовало мне отпускать тебя в Европу, — добродушно пробурчал Хьюз, глядя на дочь и понимая, насколько она повзрослела за эти два месяца. Она выглядела потрясающе и казалась очень уверенной в себе и в своем будущем.
— Это бы все равно произошло. Я не собиралась поступать ни в Барнард, ни в Нью-Йоркский университет. Хочу только в Школу отельеров. Я горжусь тем, чем мы занимаемся, и хочу научиться делать это как можно лучше, чтобы помогать тебе.
— Хорошо, — вздохнул Хьюз, когда они уже подъезжали к отелю, и повернулся к дочери с покорным видом. — Хорошо, ты победила. И добро пожаловать домой.
Вслед за ней он выбрался из машины и вошел в вестибюль. Все посыльные, портье и консьержи радостно приветствовали Элоизу и поздравляли с возвращением. А Хьюз отчетливо видел, что ребенок исчез навсегда, а в отель вернулась взрослая женщина. Где-то между Парижем, Бордо и Сен-Тропезом из куколки выпорхнула бабочка.
Глава 6
Свой последний год в лицее Элоиза начала с куда большей уверенностью в себе, чем до сих пор. Теперь она знала, чем хочет заняться, и поставила перед собой четкие цели. В октябре она отправила заявление в Лозанну, в Школу отельеров, и рассказала об этом миссис Ван Дамм. Старый песик, Джулиус, умер несколько лет назад, его заменила другая собачка, девочка-пекинес по кличке Мод. Миссис Ван Дамм от души одобрила желание Элоизы учиться в Школе отельеров, раз ей это нравится. Ее внук Клейтон учился в Йеле, но собирался заниматься фотографией. Элоиза об этом знала, они несколько раз беседовали об этом летом, а бабушка всячески поощряла Клейтона стремиться к исполнению мечты. Она говорила, что в конечном итоге это все, что есть у человека, и воплощать мечты в жизнь — единственный достойный путь. Элоиза с удовольствием узнавала, как дела у Клейтона, но не видела его уже несколько месяцев. Летом была занята она, а сейчас он наслаждался своим первым годом в колледже и редко приезжал в Нью-Йорк. Но время от времени он звонил Элоизе и рассказывал, что Йель ему нравится, однако он намерен перевестись в Браун, где можно изучать фотодело.
Старая вдова за последний год заметно сдала. Элоиза беспокоилась за нее и все время обещала, что будет заходить чаще, но была очень занята в школе, кроме того, это был ее последний год дома, если она, как надеялась, поступит в Школу отельеров в Лозанне.
После Дня благодарения миссис Ван Дамм заболела. Она подхватила сильную простуду, перешедшую в бронхит, а затем в пневмонию. Хьюз заглядывал к ней по несколько раз в день, а Элоиза добросовестно заходила после школы и приносила небольшие вазочки с цветами от Джен. Из Бостона приехал сын миссис Ван Дамм, и после консультаций с доктором ее положили в больницу. Из отеля старушку увезли в карете «скорой помощи». Элоиза поцеловала ее на прощание и пообещала заботиться о собаке. Хьюз с Элоизой навещали ее, принесли ей большой букет цветов, но миссис Ван Дамм все больше и больше теряла интерес к жизни и за неделю до Рождества, в восемьдесят девять лет, тихо ушла во сне. Она была единственной бабушкой, имевшейся у Элоизы. Ее настоящие бабушки и дедушки умерли еще до ее рождения, и девушка искренне оплакивала смерть старой леди, такой доброй к ней всю ее жизнь. Ее сын позволил Элоизе оставить у себя Мод, за что девушка была ему очень благодарна.
Погребальную службу провели в церкви Святого Томаса, и многие служащие отеля пожелали на нее пойти. Их оказалось так много, что Хьюз попросил Дженнифер организовать автобус. Пришел даже инженер Майк, одетый в темный костюм, а также Эрнеста, Брюс, Джен, несколько горничных, лифтер, двое посыльных, Дженнифер, Элоиза и Хьюз.
Клейтон сидел вместе с родителями, и им с Элоизой едва хватило времени поздороваться. Выглядел он таким же подавленным, какой себя чувствовала она. Причем Элоиза, жившая с миссис Ван Дамм в одном отеле, виделась с ней чаще и, пожалуй, знала ее лучше, чем внук, редко приезжавший в Нью-Йорк. Это был печальный день для Хьюза и Элоизы, наложивший тяжелый отпечаток на Рождество.
В отеле начался горячий сезон. Еще раньше Элоиза ввела кое-какие изменения, вспоминая то, что видела в Париже. Джен пыталась делать цветочные композиции в вестибюле, как это делал Джефф Литэм в «Георге V», руководствуясь сделанными Элоизой фотографиями. Элоиза многое добавила к меню позднего завтрака из того, что подметила в «Ритце». Люди уже отмечали, какими эффектными стали цветочные композиции и каким вкусным бранч. Хьюз гордился дочерью, и она этому радовалась. Кроме того, она вспоминала то, что услышала в Бордо, и применяла это к винам, которые выбирала в винном погребе. Вернувшись из Франции, Элоиза тут же снова приступила к своей деятельности по организации пожертвований в продовольственный фонд и к работе в бесплатной столовой и дважды в неделю семейном приюте в городе. Хьюза все это очень впечатляло.
Но главное событие случилось в январе, когда Элоиза получила из Школы отельеров сообщение, что она принята и может приступать к учебе осенью. Она не подавала документы ни в какой другой колледж и пришла в восторг, получив письмо. Только этого она хотела, только об этом мечтала. Она обзвонила всех своих школьных друзей и рассказала о своей радости. Больше никто, кроме нее, пока не знал, где будет учиться, и узнать они могли только в марте, а дальнейший путь Элоизы определился.
Оставшиеся месяцы пролетели быстро, с обычной работой в отеле, важными гостями, VIP-персонами, зарубежными сановниками, знаменитыми кинозвездами и политиками. Отец с трудом сумел предотвратить забастовку на кухне. Некоторые служащие уволились или вышли на пенсию, появились новые. Элоизе редко хватало времени заглянуть в бальный зал и посмотреть на свадебный прием. Каждые выходные она проводила на ресепшене, набираясь опыта и умений. И все, что она делала, вызывало у Хьюза горькую радость. Он все время помнил, что через несколько месяцев дочь уедет, пусть всего на год или два. Он очень надеялся, что проходить стажировку для получения диплома Элоиза будет в его отеле, но сама она в этом сомневалась. Ей хотелось попробовать свои силы в другом месте, желательно в Европе, и только потом навсегда вернуться в «Вандом».
Хьюз сильно печалился из-за скорого отъезда дочери в Европу и жаловался на это Дженнифер, но та считала, что это только пойдет ему на пользу. Им обоим давно пора было перерезать пуповину, но Дженнифер понимала, что они слишком близки и это будет тяжело.
Той весной Элоиза несколько раз встречалась с мальчиками из класса, но обошлось без серьезных романов. Она полностью сосредоточилась на отъезде и будущем обучении в Лозанне и могла говорить только об этом. Хьюз решил, что за месяц до начала учебы он вместе с дочерью отправится в путешествие по Европе, а затем сам привезет ее в Лозанну. За долгие годы он впервые отправлялся в настоящий отпуск. Дженнифер занялась приготовлениями. Они собирались провести несколько дней в отеле «Дю Кап — Эден-Рок» на мысе Антиб, оттуда перебраться в «Сплендидо» в Портофино, затем улететь на Сардинию, а оттуда — в Рим. Потом поехать на машине во Флоренцию и Венецию, а закончить поездку в Лозанне. Оба очень ждали этого отпуска.
Дженнифер хорошо представляла себе, насколько одиноко Хьюз будет себя чувствовать, вернувшись домой. Она сама прошла через это, когда ее дети уехали учиться в колледж, поэтому подала ему мудрую мысль — начать осенью новый проект. Элоиза поддержала ее идею и убедила отца заняться обновлением некоторых люксов, в особенности президентского и тех, что находились в пентхаусе. Отелю исполнилось уже четырнадцать лет, и необходимость назрела давно. Они, конечно, занимались мелким текущим ремонтом, чтобы содержать номера в хорошем состоянии, но Элоиза предложила заменить в лучших люксах расцветки и ткани и обновить интерьер. Сошлись на том, что потребуется декоратор, так что Дженнифер составила список. В него вошли четверо — три женщины и один мужчина. Хьюз согласился встретиться с ними в конце августа, когда он вернется домой, попрощавшись с Элоизой в Лозанне. Дженнифер с Элоизой считали, что именно это сейчас Хьюзу и нужно — он будет занят больше прежнего, и это отвлечет его от тоски по дочери.
Путешествие по Италии и Франции оказалось для Элоизы просто захватывающим, они чудесно провели время. Останавливались в самых лучших отелях, ели изумительные блюда, восхищались достоинствами и деталями каждого отеля и решили кое-что перенять. Поездка для обоих прошла потрясающе, но все же у Хьюза было тяжело на сердце, когда они прибыли в Лозанну и остановились в «Бо-Риваж Палас», где он в юности проходил стажировку. Хьюз словно совершил путешествие во времени. Вспомнил родителей и то, как упорно они возражали против его учебы в почтенной школе, где вот-вот начнет учиться Элоиза. И как бы сильно он ни печалился, все равно невольно улыбался, видя, как счастлива дочь, как ждет начала занятий, как стремится скорее узнать все, что только возможно, и начать работать вместе с ним в «Вандоме». Это трогало его сердце.
Сама школа оставалась такой же красивой, как он помнил, — просторные современные здания, аккуратные дорожки, чудесные деревья и хорошо ухоженные лужайки. К услугам студентов имелись хозяйственные службы, телефоны в каждой комнате и свободный доступ в Интернет. Школу содержали безупречно. Там даже предоставляли каждому студенту личный компьютер, который он после выпуска забирал с собой.
Элоизе предложили выбрать два из восемнадцати доступных в школе видов спорта. Она записалась на плавание и современные танцы. Здесь стремились поддерживать здоровый дух в здоровом теле, рассчитывая, что так студенты будут учиться намного усерднее.
Еще на территории кампуса имелись превосходная библиотека, ультрасовременные кухни и несколько ресторанчиков, куда любили ходить студенты. В них предлагались курсы энологии (науки о виноделии), на которые Элоиза, заинтересовавшаяся этим еще в Бордо, тут же записалась. Имелись еще два бара, которыми управляли сами студенты, и каждый вечер в них было полно народу.
Элоиза выбрала программу «Управление деятельностью отеля», где преподавание шло на английском и французском языках. В ее отделении было пятьдесят студентов и еще сто тридцать выбрали более длительную программу; представители восьмидесяти пяти национальностей, как мужчины, так и женщины. Ни Хьюз, ни Элоиза даже не сомневались, что ей здесь будет очень хорошо и она выучит все, что хочет знать. Но сердце его все равно ныло.
Стоял поздний август, в воздухе уже ощущалась осенняя прохлада, леса и горы, окружавшие школу, были просто великолепны. Все это так сильно напоминало Хьюзу о его молодости! Он свозил Элоизу на денек в Женеву, расположенную всего в часе езды от кампуса, и показал, где он ребенком жил со своими родителями. Эта поездка стала для него своего рода паломничеством.
Оба они плакали, когда прощались в ее комнате-студии. Элоиза казалась такой же грустной, каким чувствовал себя, уезжая, Хьюз, но уже через час она распаковывала вещи, и какие-то молодые люди приглашали ее на обед, и к вечеру она обзавелась полудюжиной новых друзей. К этому времени Хьюз уже сидел в самолете, уносившем его в Нью-Йорк, смотрел в окно и гадал, что же он будет делать без нее. Добравшись до дома и увидев собачку, он затосковал еще сильнее. Мод смотрела на него выжидательно, словно спрашивала, куда делась Элоиза. Он разобрал вещи, а в шесть утра уже сидел в своем кабинете. Дженнифер, пришедшая в восемь, очень удивилась, увидев босса и стопку уже прочитанных и подписанных документов.
— Что вы тут делаете в такую рань? Разница во времени? — спросила она, налив ему кофе и поставив чашку на стол.
— Возможно, — ответил он. — В апартаментах без нее так пусто… просто невыносимо, так что я решил спуститься и поработать, раз все равно не сплю.
— Вы помните, что мы обещали Элоизе и чем мы будем сегодня заниматься? — спросила Дженнифер материнским тоном.
Хьюз явно ужасно страдал от синдрома опустевшего гнезда. Все эти годы он был своему единственному ребенку и отцом, и матерью, а сейчас просто не мог приспособиться к тому, что дочь оказалась за три тысячи миль от него. Впрочем, они заранее знали, что так оно и будет.
— А что я сегодня должен делать? — Он посмотрел на Дженнифер пустым взглядом.
— Выбрать декоратора, чтобы начать модернизацию люксов на девятом и десятом этажах. — Дженнифер протянула ему список. Хьюз утомленно взглянул на него.
— Это что, обязательно? Мне некогда об этом думать, профсоюз опять угрожает забастовкой.
— Поэтому вам и нужен декоратор, чтобы вы могли заняться другими делами.
— Мы с Элоизой можем выбрать ткани, когда она вернется домой. Это ждало так долго, подождет еще несколько месяцев.
Хьюз явно пытался увильнуть.
— Нет, не подождет. Вы пообещали дочери, и я, в свою очередь, обещала ей, что прослежу за тем, как вы выберете одного из декораторов и начнете ремонт до ее возвращения.
Хьюз что-то недовольно пробурчал, но начал просматривать фотографии апартаментов и отелей, подсунутых ему помощницей. Один показался ему чересчур современным и пустым. Помещения, разработанные мужчиной, были чересчур разукрашенными. Все четверо дизайнеров интерьеров считались самыми успешными в Нью-Йорке. Две последних работы показались ему ближе к стилю его отеля — элегантные и изящные, но не чрезмерно.
— Могу я назначить собеседования вот этим двоим, чтобы вы решили, кто вам больше подходит? Потом пусть представят свой вариант дизайна, планы люксов и примерную оценку стоимости.
— Хорошо, — раздраженно ответил Хьюз, но Дженнифер не дрогнула. Они с Элоизой договорились стоять на своем, нравится ему это или нет. Пока определенно не нравилось. Последнее, что сейчас требовалось Хьюзу, — это декоратор, который будет везде таскаться следом, совать ему в нос образцы тканей и таблицы расцветок. Весь проект казался Хьюзу досадной помехой, но его требовалось осуществить, чтобы отель оставался элегантным и красивым.
Дженнифер забрала фотографии и вышла из комнаты, а Хьюз вернулся к накопившейся работе и тут же обо всем забыл. Днем от Элоизы пришло текстовое сообщение. Она сказала, что разрывается между классами и у нее нет времени поговорить, но все отлично. Откровенное возбуждение в тексте привело Хьюза в еще большее уныние. Он понимал, что тревога его беспочвенна, но вдруг она найдет себе работу в другом отеле, к примеру, в «Ритце», и вообще не вернется? Он терзался тысячей разных страхов и страшно по ней тосковал.
Находясь в таком мрачном настроении несколько дней подряд, Хьюз сильно удивился, когда неделю спустя Дженнифер сообщила, что собеседования с двумя декораторами назначены на сегодня, одно за другим.
— У меня нет времени! — рыкнул на нее он, что на него совсем не походило. Но со времени отъезда дочери Хьюз грубил и Дженнифер, и всем остальным. Он очень страдал. Дженнифер прекрасно это понимала — она сама прошла через это, когда ее дети с разницей в год уехали в колледж. Работа в отеле отвлекала ее и сделала весь процесс менее мучительным, так что теперь она твердо решила помочь Хьюзу преодолеть это. Он долгие годы был для нее хорошим работодателем и хорошим другом, и если Дженнифер в состоянии помочь ему приспособиться к отъезду Элоизы в Швейцарию, она с радостью это сделает. Проект же, придуманный еще его дочерью и одобренный тогда им, казался лучшим способом справиться с болью.
Несмотря на ворчание и жалобы, Хьюз все же появился в офисе за пять минут до прихода первого декоратора и кинул на свою помощницу мрачный взгляд. Она вынудила его провести целых два собеседования!
— Не нужно на меня так смотреть, — улыбнулась Дженнифер. — Люксы на девятом и десятом этажах станут просто великолепными, когда все закончится, и вы сможете повысить за них плату. А если вы никого для этого дела не наймете, Элоиза вернется и убьет нас обоих.
— Знаю-знаю, — вздохнул он с измученным видом.
Через десять минут появилась первая женщина-декоратор, представившая поистине блестящие рекомендации. Она занималась отделкой нескольких по-настоящему важных домов в Нью-Йорке, отеля в Сан-Франциско, двух в Чикаго и одного в Нью-Йорке, и все они были примерно одинаковой величины и в том же стиле, что «Вандом». Хьюз побеседовал с ней несколько минут о проекте, и внезапно ему стало страшно скучно. Она говорила о тканях, текстурах, оконных драпировках и оттенках краски так, что он чуть не заснул. Возрастом она приближалась к пятидесяти годам, на нее работала целая армия людей, и она, конечно, легко могла справиться с задачей, но ничего из ею сказанного Хьюза не заинтересовало. Он попросил Дженнифер проводить ее наверх и показать все четыре люкса. Вернувшись, она заявила, что из них нужно все выбросить. Все устарело, поблекло и вообще — все это вчерашний день. Она хочет придать люксам совершенно новый вид. Все это казалось Хьюзу чрезмерным, и он подозревал, что и счет покажется таким же. Он попросил ее предоставить примерную оценку стоимости. Понятно, что цены на ткани и мебель могут разниться, но он хотел иметь примерное представление — и пообещал, что после этого снова с ней свяжется. Однако ничто во время этой встречи не вдохновило Хьюза предложить ей работу. Когда Дженнифер, проводив ее, вернулась, он сидел с утомленным видом.
— У меня такое чувство, что ее интерьер обойдется вам в целое состояние, — заметила Дженнифер. Хьюз с ней полностью согласился.
— Она меня просто измучила одними разговорами. И если ее интерьеры так же скучны, как она сама, люксы будут выглядеть намного хуже, чем сейчас. А ведь сейчас они выглядят вовсе не плохо.
Дженнифер согласилась, а через двадцать минут впустила в кабинет еще одну женщину. Моложе, чем первая, на вид спокойная и консервативная, она держала в руках кейс с эскизами, образцами и предложениями. Более того, она уже успела взглянуть на люксы онлайн, и у нее появилось несколько интересных идей. К своему большому удивлению, Хьюз понял, что ее идеи ему нравятся и она может привнести в проект энергию и жизнь.
Звали ее Натали Питерсон, и известность она заработала, занимаясь отделкой особенно знаменитых домов в Саутгемптоне и Палм-Бич, нескольких в Нью-Йорке и одного небольшого отеля в Вашингтоне, округ Колумбия. Для ее возраста список достижений был не таким внушительным, как у предыдущей дамы, но она уже успела получить несколько наград за свою дизайнерскую работу. Она сумела произвести на Хьюза впечатление презентацией и манерой ее подачи, ему понравился ее энтузиазм. Она казалась живой, энергичной, а глаза светились лукавством.
— А что заставило вас взяться за этот проект? — спросила она Хьюза. Хм, а вопрос-то довольно интересный! — У вас есть какая-то скрытая цель? Осовременить отель, улучшить его репутацию, повысить плату за люксы?
— Осчастливить дочь, которая все это задумала. И если я не начну до Рождества, она снимет с меня голову.
Натали расхохоталась над предельно честным ответом и улыбнулась ему через стол.
— Похоже, эта юная леди обладает огромным влиянием на отца, — заметила она.
— Совершенно верно. И она была единственной женщиной в моей жизни, начиная с четырехлетнего возраста.
Услышав это, Натали невольно начала гадать, вдовец он или разведен.
— Она сейчас учится где-то в колледже?
Хьюз гордо кивнул:
— Да. В Школе отельеров, гостиничной школе в Лозанне. Начала учебу всего неделю назад. Я был против, хотя и сам ее заканчивал.
— Вам не нравится школа? — с интересом спросила Натали. Она испытывала искреннее любопытство — такой серьезный, успешный мужчина, причем явно помешанный на своем ребенке.
— Мне не нравится, что она так далеко отсюда. И я не хотел, чтобы она занималась отельным бизнесом, но она меня переупрямила. Это будут долгие два года — ждать, когда она вернется, разве только она захочет проходить стажировку в нашем гостеприимном доме. Не знаю, как я дождусь ее возвращения, — честно признался Хьюз, и тоскливое выражение его лица тронуло сердце Натали. Говоря это, он выглядел таким ранимым. Она читала его биографию, знала, что ему пришлось пережить, знала, что ему исполнилось пятьдесят два года. Он выглядел моложе своего возраста и находился в прекрасной форме. — А у вас есть дети? — спросил Хьюз.
Натали улыбнулась:
— Нет. Я никогда не была замужем. Сначала строила свой бизнес, отнимавший у меня все время, а теперь уже поздновато. Зато мне не придется сидеть дома с заболевшим ребенком или справляться с подростковым кризисом вместо того, чтобы заниматься вашим делом. — Хьюз засмеялся. Похоже, ее устраивает быть той, кто она есть. — А ваша дочь кажется мне достойной того, чтобы сделать ее счастливой. Почему бы нам не начать работать с одним люксом и посмотреть, как пойдут дела? Мы можем даже успеть закончить все до Рождества, если сумеем добиться приличных сроков поставки тканей. И мне нравится ваша мебель. Я бы с удовольствием вписала ее в новый дизайн.
Хьюзу все это по-настоящему нравилось, и получалось значительно дешевле, чем предложение предыдущего декоратора, которая хотела просто все выбросить. А ведь в этих номерах стоят очень красивые вещи! Их всего лишь требуется освежить и придать новый вид. Да, ему нравится ход мыслей этой женщины. И мысль испытать ее на одном люксе, а не кидаться на все четыре сразу ему тоже нравится. Репутация у нее, конечно, не такая внушительная, как у первой, но это только потому, что она значительно моложе. И несмотря на это, она готова корректировать цены и стоимость, и времени у нее больше, хотя работников меньше и многое она делает сама. Она сказала, что у нее два помощника и один ассистент по дизайну, так что ей приходится сдерживать затраты. У той, первой дамы имелся офис с штатом в двенадцать человек, трое юных дизайнеров, работающих на нее, и консультант по цвету. Когда Хьюз спросил, Натали ответила, что цвета она подбирает сама, и до сих пор все клиенты оставались довольны. Он слышал только хорошие отзывы об отеле в Вашингтоне, интерьером которого она занималась, так что Хьюз решился и попросил ее представить приблизительный подсчет стоимости работ над первым люксом. Она пообещала положить его к нему на стол в течение недели. Казалось, что она жаждет работать, и это ему в ней тоже понравилось. Натали была человеком практичным, прочно стоявшим на земле, а не витавшим в облаках. Она встала, поблагодарила его за встречу и сказала, что не будет больше отнимать у него время. Хьюз попросил Дженнифер еще раз показать Натали люкс до того, как она уйдет.
— Я постараюсь представить вам расчеты в течение этой недели. А если вы решите выполнять проект со мной, то как раз сейчас у меня есть свободное время, потому что клиент пока достраивает дом, и я думаю, мы можем взять быстрый старт, ведь тут не нужно никаких строительных работ. Но если вам когда-нибудь такое потребуется, учтите, что я работаю в паре с очень хорошим архитектором.
Хьюз действительно получил удовольствие от их встречи. Он пожал Натали руку и проводил ее до двери кабинета. Дженнифер поднялась с ней наверх, а через двадцать минут спустилась с весьма довольным видом.
— Она мне понравилась! — выпалила Дженнифер, не дожидаясь вопроса. — Показалась здравомыслящей, энергичной и молодой.
Натали и в самом деле достаточно пожила, чтобы набраться опыта, но при этом осталась достаточно молодой и не закосневшей, так что умела приспосабливаться.
— Мне тоже, — признался Хьюз. — Думаю, Элоиза пришла бы в восторг от всего, что она нам тут наговорила, и с удовольствием стала бы с ней работать. Кроме того, она хочет оставить нашу мебель, а это большой плюс.
— Вы ее нанимаете? — Дженнифер обрадовалась, увидев, что он снова улыбается. И настроение у него исправилось. Видимо, Хьюз взволнован возможностью сделать что-то, что осчастливит его дочь, когда она приедет домой.
— Еще нет. Она сказала, что пришлет мне на этой неделе расчеты. Но явилась она хорошо подготовленной.
Похоже, это его здорово впечатлило.
Верная своему слову, Натали через три дня положила ему на стол смету. Цена за дизайнерскую работу и наблюдение за выполнением проекта была вполне приемлемой, а расходы оказались еще более сносными, так как она предложила воспользоваться услугами мастеров по внутренней отделке помещений, работавших в штате отеля.
— Ну, что вы думаете? — спросила Дженнифер, когда Хьюз все внимательно прочитал.
Он опять улыбнулся:
— Если она будет этого придерживаться, меня все устраивает. — Он уже хотел попросить Дженнифер позвонить Натали, но вдруг решил сделать это сам.
Натали быстро подошла к телефону. Голос ее звучал, как у человека оптимистичного и счастливого, и это ему тоже понравилось.
— Договорились, — просто произнес Хьюз. — Мне нравится ваша смета. Когда сможете начать?
— Как насчет следующей недели? — Это будет не так-то просто, но она хотела произвести на него такое хорошее впечатление, чтобы он отдал ей и остальные три люкса. — Тогда и начнем. На этой неделе я посмотрю образцы тканей и каталоги расцветок.
Натали предложила сделать спальню в бледно-желтых тонах, а гостиную в теплых оттенках бежевого и темно-серого, что вполне устраивало Хьюза. Ему это понравилось, и она предложила встретиться в понедельник утром, если у него не будет времени на выходных.
— В моей жизни больше нет никаких выходных, — сказал он. Особенно сейчас, когда Элоиза уехала. Раньше он время от времени устраивал себе перерывы, чтобы провести с ней время и чем-то вместе заняться, но сейчас работал семь дней в неделю. В отеле всегда есть дела.
— В моей тоже, — просто сказала Натали. — Вот в чем преимущество отсутствия детей. — Или мужа, могла бы добавить она, но сдержалась. Она никогда не была официально замужем, но жила с одним мужчиной целых восемь лет, пока он три года назад не сбежал с ее лучшей подругой. С тех пор у нее оставалась только работа, и она об этом не сожалела. Бизнес процветал, и Натали считала, что возможность отделать хотя бы один люкс в знаменитом отеле «Вандом» — это большая удача. — В таком случае как насчет воскресенья, только днем? Мне не хочется приходить поздно. Хотелось бы показать вам образцы для этого номера, пока еще светло. Они должны и при электрическом свете выглядеть хорошо, но вы составите себе лучшее представление о палитре, если сначала увидите их днем.
Да, она ведет себя очень профессионально.
— А почему бы вам не прийти на бранч? Поздние завтраки у нас очень хороши, в особенности после того, как моя дочь слегка изменила меню. После еды можно подняться в люкс и посмотреть ткани.
Это казалось Хьюзу вполне разумным. Кроме того, ему нравилось с ней разговаривать, а в воскресенье в отеле не бывало такой спешки, как в будние дни.
— Прекрасно, благодарю вас. Во сколько?
— Давайте встретимся внизу в одиннадцать. Не хочу отнимать у вас всю вторую половину дня, — любезно произнес Хьюз.
— Еще раз спасибо.
Оба повесили трубки. Натали испустила вопль ликования и поделилась новостью со своими ассистентами.
— Мы получили эту работу! — прокричала она. Они поддержали ее восторги. — Работать придется как проклятым, чтобы сделать все быстро. Я хочу, чтобы он отдал мне и остальные три люкса, а потом, может быть, и президентский, так что давайте не будем тянуть время. Я только покажу ему ткани, и сразу начнем. Никаких двухнедельных ожиданий заказа со склада и ничего такого, что уже снято с производства и должно ткаться специально для нас.
— Понятно, — сказала Пэм, ее старший ассистент. Натали сообщила, что следующие два дня будет сама искать ткани, и еще она хотела посмотреть, не найдутся ли для люкса новые картины, не нарушающие бюджет. Впрочем, у нее имелись неплохие источники художественных произведений, так что Натали просто попросила свою вторую ассистентку, Ингрид, проверить их. В воскресенье она хотела показать Хьюзу как можно больше. И скорее начать работать.
Остаток недели прошел в безумном угаре. Они выполняли еще несколько разных заказов, так что пришлось просить заняться ими Джима, ассистента по дизайну, пока сама Натали занималась поисками нужных тканей и идей для Хьюза.
Явившись в одиннадцать утра в воскресенье в отель, Натали тащила две огромные холщовые сумки с образцами тканей и несколько досок с образцами красок, смешанных специально для него. Хьюз спустился вниз из офиса, предложил ей оставить все это у стойки портье, чтобы спокойно пойти в обеденный зал. Подошел посыльный, забрал сумки у Натали, одетой в белый пиджак от Шанель, джинсы и сексуальные туфли на высоких каблуках. Все в ней буквально кричало «респектабельная» и «привлекательная». Свои прямые длинные белокурые волосы она откидывала назад и внешне очень походила на молодую Грейс Келли. Хьюз отметил, что в ушах и на шее Натали носит жемчуг. Ничто в ней не бросалось в глаза, она производила впечатление человека компетентного, обладающего хорошим вкусом. В руках она держала сумочку от Келли нейтрального светло-коричневого цвета с привязанным к ручке шарфом от Гермеса. Он почувствовал, как приятно входить с ней в ресторан. Натали сделала ему комплимент по поводу прекрасного интерьера помещения, выглядевшего одновременно уютным и шикарным. Ресторан давным-давно стал одним из самых популярных в Нью-Йорке, славился отличной едой, превосходными винами и элегантной атмосферой.
За бранчем, который Натали назвала отменным, они беседовали о работе и путешествиях. Она рассказала, что четыре года прожила в Лондоне, но все равно вернулась в Нью-Йорк.
— Вы не скучаете по жизни в Европе? — спросила она. Он по-прежнему выглядел очень по-европейски, как манерами, так и одеждой, и отель, вне всякого сомнения, производил впечатление европейского, в том числе и тем, как им управляли. Пожалуй, именно это гости в нем больше всего и любили.
— В общем-то нет. Теперь мой дом здесь. Я прожил тут почти двадцать лет. Надеюсь только, что по окончании школы в Лозанне моя дочь не решит, будто ей хочется жить в Европе.
— Сомневаюсь. Слишком сложно отказаться от всего этого и от обожающего ее отца в придачу. Я уверена, закончив школу, она непременно вернется. — Натали тепло ему улыбнулась.
— Ну, никогда не угадаешь. Ей всего девятнадцать. В этом возрасте жизнь там доставит ей массу удовольствия.
Элоиза уже собиралась поехать кататься на лыжах в Альпы и писала ему об этом электронные письма.
Натали поделилась некоторыми своими идеями насчет люкса, и ей не терпелось скорее показать ему все, что она принесла с собой. Закончив завтрак, она вытащила свои сумки из-за стойки портье. Хьюз взял ключ, и они поднялись наверх. Натали понравились комнаты. Номер выглядел даже красивее, чем она запомнила. Первое, что она предложила, — это передвинуть кое-какую мебель, чтобы создалось ощущение пространства. Переместившись в спальню, предложила заменить в ней лампы. Хьюзу они никогда не нравились, поэтому он с радостью согласился. Затем Натали приставила к стене каталог оттенков и группами разложила принесенные ткани, объясняя, как она их использует.
Один взгляд на то, что она выбрала, словно придал комнате жизни — теплые темно— и светло-серые оттенки, цвет слоновой кости, несколько смягченных голубых. Все вместе смотрелось очень красиво. Один за другим они исключили те цвета, которые Хьюзу не особенно понравились. Натали предложила заменить ковер, и он согласился. Идеи про оконные драпировки ему тоже понравились, а Натали собиралась оттенить кое-какие лепные украшения темно-серым цветом. Ему нравились все ее предложения и манера, в которой она их вносила.
Все выбранное Натали сложила в одну сумку, а все отвергнутое оставили стопкой на кушетке. Затем они перешли в спальню, и все повторилось. Желтые оттенки, выбранные Натали, идеально сюда подошли. Меньше чем за два часа они приняли все самые важные решения, и Натали пообещала, что на следующей же неделе все закажет. А потом они сели на диван в гостиной, и она показала ему фотографии картин, которые ей понравились. Две из них Хьюз одобрил сразу же. Их небольшая цена произвела на него особенное впечатление. Да, Натали просто гениальна во всем, за что берется.
В три часа дня они спустились в вестибюль, оба взволнованные тем, как много успели за такое короткое время. Одна из больших сумок была полна образцами того, что Натали собиралась заказывать, а вторая тем, что Хьюз отверг. Кое-что из этого ему тоже понравилось, но не так, как остальное. Натали предложила ему широкую возможность выбора, и цены на ткани его тоже вполне устраивали. Она не цеплялась за дорогие парчу и бархат, предпочитая ткани прочные, которые будут служить долго.
— Это было здорово, — улыбнулся ей Хьюз. — И весело. Жаль, моей дочери тут нет.
— Да она просто из своих носков выпрыгнет, когда увидит новый изумительный люкс, — пообещала Натали. Ей уже не терпелось скорее начать, и еще она хотела, чтобы Хьюз тоже выпрыгнул из своих носков от восторга. В конце концов, по счетам придется платить ему.
Он снова поблагодарил ее и проводил до выхода. Швейцар подозвал такси и поставил в них сумки. Натали пожала Хьюзу руку и улыбнулась ему.
— Спасибо за бранч и потрясающий день, — тепло произнесла она.
— Спасибо за красивый новый люкс. — Он улыбнулся в ответ, глядя, как она садится в такси, помахал ей вслед и энергичной походкой вернулся в отель со счастливым выражением лица. Он не получал столько удовольствия со дня отъезда Элоизы в Лозанну. Консьерж, мимо которого Хьюз прошел, кивнул ему, гадая, кто та привлекательная женщина. Он уже много лет не видел Хьюза таким умиротворенным и расслабленным.
Глава 7
К среде Натали заказала все — ткани, краску, отделку, две картины, которые ему понравились, а также отыскала лампы и настенные светильники, идеально подходившие к комнате. В четверг она заскочила в отель, чтобы показать Хьюзу образцы ковра, и его по-настоящему поразило, как много она успела сделать. Но Элоизе он ничего рассказывать не стал, решив сделать ей сюрприз.
Хьюз объяснил Натали, что они могут закрыть люкс только на совсем короткое время, вот почему пока он не предлагает ей делать высокодоходный президентский и люксы в пентхаусе. Он хочет посмотреть, насколько быстро она работает. Натали не сомневалась, что если они начнут работу в конце октября, как только прибудут все заказанные ткани, ко Дню благодарения его можно будет открыть снова. Они договорились оставить ванную комнату как есть, сантехника в ней выглядела вполне пристойно, так что достаточно будет ее покрасить. Натали заверила Хьюза, что у нее все под контролем, а он пообещал, что если результат его устроит и будет таким элегантным, как он рассчитывает, то он отдаст ей оставшиеся три люкса, а потом президентский и пентхаусы. Натали пришла в восторг, а Хьюз, волнуясь, сказал, что хочет посоветоваться с ней насчет некоторых других номеров, не переделывая их все.
В следующий уик-энд они снова встретились, чтобы посмотреть другие номера. Натали предложила в них кое-что поправить, добавить кое-какие простые приспособления, которые не будут стоить кучу денег, но немного их осовременят. Они снова вместе позавтракали в ресторане, и казалось, что теперь у них находятся поводы для ежедневных бесед. Дженнифер улыбалась всякий раз, как звонила Натали или Хьюз упоминал ее имя. Похоже, новая декоратор ему по-настоящему нравилась, и Дженнифер радовалась, видя, что он успокоен, заинтересован и получает удовольствие от общества женщины, охотно проводя с ней время. Это никак не походило на его короткие тайные интрижки, которыми он довольствовался все эти годы. На этот раз Натали привносила в его жизнь что-то важное.
— И нечего на меня так смотреть, — заявил он однажды Дженнифер, сообщившей, что ему в очередной раз звонит Натали, в третий за день, да и сам он звонил ей не менее часто. — Это просто бизнес. Она работает превосходно. Элоиза будет в восторге.
Вот в этом Дженнифер была не так уверена. Отец Элоизы заинтересовался Натали не только как декоратором, и Дженнифер опасалась, что Элоиза почувствует в ней угрозу для себя. Последние пятнадцать лет она понятия не имела о тайной личной жизни отца и никогда ни с кем не делила его внимание. Для нее это будет совершенно новое переживание.
Хьюз рассказал Натали про Элоизу, когда они во второй раз вместе завтракали, а потом пошли прогуляться в Центральный парк. Стоял золотой сентябрьский день. Он рассказывал, как важна для него дочь и какая она необыкновенная девушка.
— Мне просто не терпится с ней познакомиться, — сказала Натали, когда они бок о бок шли по дорожке, наслаждаясь теплой погодой. Хьюз оставил свой пиджак в кабинете, а Натали и вовсе ограничилась футболкой и джинсами. — Судя по словам служащих, с кем мне довелось побеседовать, она часть жизненной силы отеля.
— Я купил этот отель, когда Элоизе исполнилось два. Еще через два года, когда ей было четыре, ее мать уехала. С тех пор она свободно бегала по отелю и любит его так же сильно, как и я.
— Должно быть, вам обоим было очень тяжело, когда ее мама уехала, — мягко произнесла Натали, и Хьюз кивнул, думая о Мириам, что делал крайне редко. Все эти годы ее судьба его не заботила. Пустоту заполнила Элоиза. В его жизни больше не появлялись достойные женщины, зато у него была обожаемая дочь.
— К сожалению, Элоиза редко видится с матерью. Та ведет жизнь, совсем не похожую на нашу. Она вышла замуж за Грега Боунза. — Натали даже представить себе не могла, чтобы этот привлекательный швейцарец, владелец отеля «Вандом», был женат на женщине, ставшей затем женой Боунза. — Все это случилось давным-давно, почти пятнадцать лет назад. У нее есть двое других детей, а когда Элоиза все же встречается с ней, понимает, что у них слишком мало общего. Думаю, она чересчур похожа на меня. — Он улыбнулся Натали. Ему нравилось с ней разговаривать.
— Вот это мне нравится, — улыбнулась в ответ Натали. Грег Боунз славился своим пристрастием к кокаину и героину, часто попадал в реабилитационные центры, и даже редкие посещения его мира не казались Натали благотворными.
— Слава Богу, она даже не попыталась отнять у меня Элоизу. И мне кажется, Элоиза была счастлива со мной в отеле. Все ее любят, и это такой безопасный, защищенный мирок. Все равно что расти на корабле.
Возможно, сказано немного смешно, но Натали поняла, что он имел в виду. Отель был автономной единицей, все равно что город внутри города.
— Должно быть, она скучает по всему этому, — сочувственно предположила Натали. Хьюз вздохнул, предлагая ей присесть на скамейку.
— Боюсь, что недостаточно. Там, в гостиничной школе, она только что начала встречаться с каким-то французом и, похоже, влюбилась. Самый мой большой страх — это то, что она захочет остаться там.
— Ни за что, — убежденно ответила Натали. — Здесь ее ждет родной дом. Мне кажется, однажды она начнет управлять отелем вместе с вами.
— Я не хотел этого для нее. Думал, что она должна заняться чем-нибудь другим. Но она решила, что будет учиться в гостиничной школе, и все на этом. Накидывалась на меня, как кошка, когда я пытался ее отговорить. Это вовсе не та жизнь, которой я для нее желал. В ней нет места ничему другому.
Натали видела, что это правда. Когда бы она ему ни звонила, в любой час, он всегда находился на работе.
— И вы никогда не хотели снова жениться?
Ее мучило любопытство. Он всегда вел себя очень сдержанно и немного отстраненно и только с ней слегка расслаблялся. Натали умела сделать так, что он начинал чувствовать себя непринужденно, и он платил ей тем же.
— Да в общем-то нет. Я и так счастлив. Кроме того, я слишком занят, чтобы жениться, и все эти годы у меня была Элоиза. Этого довольно. А что насчет вас?
Хьюз повернулся к Натали. Такая красивая женщина — и никогда не была замужем. Она жила, как и он, ради работы, и даже детей у нее не было. В некотором смысле ему казалось, что это слишком печальная жизнь, тем более без ребенка.
— Я восемь лет жила с одним человеком. Довольно долго все получалось хорошо, но в один прекрасный день все рухнуло. Он не хотел брать на себя никаких обязательств, считая, что совместной жизни достаточно. Кончилось тем, что мы просто жили параллельными жизнями, почти не имея точек соприкосновения.
— И что случилось? — Хьюз чувствовал, что это далеко не все.
Натали посмотрела ему прямо в глаза:
— Он уехал с моей лучшей подругой. Три года назад. Иногда такое случается, вот как с вашей женой и Грегом Боунзом.
— Забавно то, что если бы она осталась, не думаю, что мы бы долго подходили друг другу. Когда мы только познакомились, она меня ослепила, и я безумно в нее влюбился. Но я был молод, а браку требуется куда больше, чем простое ослепление.
Натали улыбнулась его словам. Совершенно очевидно, что он больше не хочет жениться или заводить серьезные отношения. Похоже, он доволен своей жизнью, какая она есть. И еще она гадала, не нанесло ли предательство Мириам такую глубокую рану, что он больше не может доверять женщинам. Она не стала задавать ему вопросов про грядущую жизнь, считая, что не вправе делать этого.
— Вы правы. Стадию ослепления я тоже прошла и понимаю, что это далеко не все.
Хьюз обнял ее за плечи, и они долго умиротворенно сидели так бок о бок. Ему нравилось, как он себя ощущает рядом с ней. Она добрый, легкий в общении, открытый человек, много работает, честно говорит о себе и о других и, видимо, принимает жизнь такой, какая она есть. Ему было с ней уютно. То же самое чувствовала и Натали. Казалось, что они дружили всегда, и совместная работа тоже им удавалась. Оба умели быстро принимать решения, обладали одинаковыми вкусами и во многом сходились во мнениях.
— Как насчет мороженого перед тем, как вернуться на работу? — предложил Хьюз, увидев торговца, толкавшего мимо них свою тележку. Натали улыбнулась. Он купил два эскимо, и они погуляли еще немного, глядя на семьи с детьми и целующихся влюбленных. Чем дольше он находился рядом с ней, тем меньше хотел возвращаться в отель. — Может, как-нибудь вечером пообедаем вместе? — спросил он, когда они неторопливо зашагали назад.
Натали кивнула:
— Конечно. Только давайте не у вас в отеле. Люди начинают болтать. — Она уже поняла, что отель — это настоящая мельница сплетен. — Думаю, ни мне, ни вам не нужна эта головная боль.
Хьюз оценил ее осмотрительность. Он никак не мог понять, что в ней есть такое, но она ему нравилась, пусть даже они будут просто друзьями. Из нее получится хороший друг. И, больше об этом не заговаривая, они дошли до отеля, где Натали, еще раз поблагодарив за бранч, попрощалась.
На следующее же утро он позвонил ей в офис и пригласил на обед. Сказал, что заедет за ней домой, и предложил ресторан в Вест-Виллидж. Натали сказала, что это будет идеальный вечер. В четверг вечером он за ней заехал и нашел ее в прекрасном настроении. Они чудесно провели время и ушли из ресторана последними. Вечер выдался теплым, так что они рука об руку долго шли пешком, прежде чем подозвать такси.
— Вечер был прекрасным, Натали, — улыбаясь, сказал он.
— Мне тоже так кажется. — Она давным-давно не проводила так хорошо время с мужчиной, которого едва знает. Казалось, что они с ним давние друзья. Они обменивались мыслями, разговаривали о том, что бы им хотелось сделать, но на что никак не хватает времени в их вечно занятой жизни. В основном вечер оказался расслабляющим. Оба радовались, что смогли оторваться от своих письменных столов и напряженной работы. Натали тоже была вечно занята, жонглировала целой кучей проектов одновременно, не только этим, и хотя с удовольствием приходила в отель к Хьюзу, у нее имелись и другие важные клиенты.
— Когда мы с вами снова увидимся? — спросил Хьюз, глядя ей в лицо. Он испытывал почти необоримое желание поцеловать ее, но решил, что еще слишком рано и он только напугает Натали, чего ему вовсе не хотелось. Чуть раньше она призналась, что очень давно не ходила на свидания. Если ничего не получится, он хотел бы остаться ее другом.
Читать бесплатно другие книги:
