Отель «Вандом» Стил Даниэла

Глава 8

В октябре работа над переделкой люкса набрала полные обороты. Натали сочла персонал отеля в высшей степени квалифицированным, так что маляры под ее наблюдением смешивали краски именно так, как требовалось. Она присматривала буквально за всем, поэтому приходила в отель ежедневно. Иногда Хьюз поднимался наверх, чтобы посмотреть, как идут дела, или она заглядывала к нему, чтобы показать образец или задать вопрос. Она не хотела лишний раз его беспокоить, однако оба они использовали любой повод, чтобы узнать друг друга лучше и провести вместе хотя бы минутку даже в самый разгар работы. Он нередко приглашал ее в свои апартаменты на ленч и заказывал сандвичи для обоих. Ему действительно очень нравилось ее общество, и Натали испытывала по отношению к нему то же самое.

— Мне просто необходимо, чтобы ты сделала кое-что и здесь, — сказал он однажды, оглядывая свои апартаменты, в которых ничего не изменилось с тех пор, как он в них поселился. Элоизе по-прежнему принадлежала детская комната, полная сувениров прежних времен. Кукла, подаренная когда-то Евой Адамс, все еще сидела там на полке. — Но я понятия не имею, с чего начинать, — признался он, — и подозреваю, что это будет последним пунктом в моем списке.

Прямо сейчас оба они полностью сосредоточились на люксе, самом большом и самом лучшем в отеле. Хьюз очень радовался тем незначительным переделкам, которые произошли в некоторых других номерах. Натали всего лишь добавила или убрала из них какие-то вещи и переставила мебель, но комнаты стали выглядеть по-новому. Кроме того, она предложила заменить некоторые лампы и приборы, добавить картины, и отель стал выглядеть более современно, не утратив своей элегантности. Она была очень придирчива к деталям.

— Тебе тут всего лишь нужно освежить краску, добавить света и, возможно, повесить новые занавески. Я посмотрю, что у нас останется после того, как мы закончим с люксом.

Идея Хьюзу понравилась, и он улыбнулся ей. Натали и в самом деле была очень практичной, не витающей в облаках женщиной, усердно работающей и обладающей прекрасным вкусом. Превосходное сочетание, а ее рассуждения о жизни и рабочей этике очень походили на мысли самого Хьюза. Но больше всего ему нравилась в ней прямота. Она была человеком честным, но при этом не грубым и очень доброжелательным и уважала те же самые качества в Хьюзе. Помимо всего, между ними существовало влечение, и ни положение, ни ранг, ни возраст не играли тут никакой роли. Их тянуло друг к другу, и Натали нравилась эта легкость общения. Они поели, она вытянула свои длинные ноги, откинула назад прямые белокурые волосы и улыбнулась Хьюзу. Ему очень нравилась ее внешность — Натали умудрялась выглядеть одновременно утонченно и сексуально, впрочем, как и он сам в своей обычной одежде — темном костюме с белой рубашкой и красивым галстуком.

Они встречались и на уик-эндах, но уже вдали от отеля, — ели пиццу, ходили в кино или заказывали гамбургеры в ресторанах даунтауна. Оба они не называли это свиданиями, но с удовольствием проводили вместе время. У Хьюза появилась привычка звонить ей вечером перед сном. Она тоже поздно ложилась спать, и оба они нередко работали за полночь. Звонил телефон, Хьюз желал ей спокойной ночи, и день счастливо завершался. А на следующий день они снова сталкивались, то ли случайно, то ли по делу, и оба уже не могли себе представить время, когда они не были частью жизни друг друга.

— А что после того, как они закончат красить? — спросил Хьюз. Это отняло больше времени, чем он предполагал, хотя маляры работали очень быстро, выполняя дотошные указания Натали, и сейчас наносили последние штрихи на лепнину. Все выглядело даже лучше, чем оба они могли надеяться, а в ванной комнате работы уже закончились — ее заново покрасили и повесили красивую новую люстру, которую Натали разыскала в хранилище отеля. Стараясь снизить расходы, она использовала как можно больше из того, что у них имелось, и Хьюз это очень ценил.

— Теперь все зависит от драпировщика. Я отдала в мастерскую кое-какие картины, чтобы на них заменили рамы. Электрики на следующей неделе установят новые приборы. Еще две недели, и можно укладывать ковер, а после этого расставлять мебель. Обещаю, что люкс можно будет открыть ко Дню благодарения. Мы почти закончили.

Натали выглядела довольной, и Хьюз тоже. Они решили, что пара новых картин добавит комнате энергетики.

Натали не терпелось узнать, что станут говорить про обновленный люкс гости, особенно те, кто останавливался в нем раньше. Очень многие бизнесмены возвращались в отель снова и снова, так что большинство его лучших клиентов хорошо знали этот люкс и расстраивались, узнав, что пока он недоступен. Все утверждали, что любили его и раньше, но менеджер по бронированию заверял, что после ремонта он понравится еще больше. Хьюз и Натали очень надеялись, что так оно и будет.

— На этой неделе на Арсенальной выставке открыли новую экспозицию, — заметил Хьюз, когда они закончили ленч. Как всегда, он был очень вкусным — на кухне отеля даже сандвичи умудрялись делать так, что они стали знаменитыми. — Не хочешь сходить? — спросил он. Теперь Хьюз хватался за любой повод провести время вместе с ней, даже если для этого пришлось бы заново отделать весь отель. Похоже, он по уши в нее влюбился.

— Это будет забавно. — Натали улыбнулась, доедая последний кусочек. — Вот бы мы еще нашли там картину для вестибюля. Что-нибудь мощное, — задумчиво добавила она и объяснила, куда именно ее нужно будет повесить.

Хьюз с довольным видом смотрел на нее. Ему казалось, что она влюбилась в отель, в точности как и он. Тут он не ошибся, но, кроме отеля, она влюбилась и в него.

— Просто жду не дождусь, когда Элоиза увидит новый люкс, — восхищенно сказал Хьюз.

— А я жду не дождусь, когда смогу с ней познакомиться, — добавила Натали, — но, должна признаться, немного нервничаю. Она просто легенда этого отеля, переплюнула даже Элоизу из «Плазы».

— Ее тут очень любят, — согласился Хьюз. — Она росла у всех на глазах, и к ней так чудесно относились, когда она была еще малышкой. И до сих пор так относятся. Она любила толкать тележки вместе с горничными, постоянно торчала то в подвале, то на кухне, ходила по пятам за инженерами. Я даже беспокоился, что она вырастет и станет водопроводчиком. В этом бизнесе поневоле будешь мастером на все руки и только успевай менять разные шляпы.

Натали знала, что он такой и есть.

— Как ты думаешь, что она скажет о том, что мы встречаемся… ну, не только из-за отделки люкса?

Эта мысль уже неоднократно приходила Натали в голову после того, как Хьюз стал приглашать ее куда-нибудь. Пока у них дело не заходило дальше позднего обеда и нескольких очень соблазнительных поцелуев, но дочь была важной частью жизни Хьюза, центром его вселенной, и ее мнение будет очень много для него значить. А Элоизе отец принадлежал целиком и полностью всю ее жизнь.

— Думаю, пусть все идет, как идет. Теперь она большая девочка, у нее своя жизнь и этот французский бойфренд, из-за которого я так беспокоюсь. Думаю, она готова позволить мне иметь собственную жизнь.

Элоиза ему никогда и не мешала. Она просто не знала о женщинах, с которыми он встречался. Но все будет по-другому, если он представит Элоизу и Натали друг другу. Для него это шаг серьезный.

— Не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться, — сказала Натали, потянувшись к нему. Он ее поцеловал. Она скользнула к нему в объятия, и поцелуй затянулся. Узы между ними постепенно укреплялись, влечение становилось все сильнее, но оба они не хотели торопить естественный ход событий. Они никуда не торопились, поэтому вели себя крайне осторожно. Кроме того, Натали сильно отличалась от женщин, с которыми у Хьюза возникали короткие интрижки. Она становилась для него все более важной. Натали тоже не торопилась и предпочитала спокойное развитие событий, что вполне устраивало Хьюза. Оба чувствовали — если это должно случиться, если у их отношений есть будущее, они расцветут в свое время. Натали знала, что он против женитьбы и не хочет давать никаких обещаний. Им было хорошо вместе, они каждый день открывали друг в друге что-то новое. Натали не просила большего, и это Хьюзу в ней тоже очень нравилось.

— Пожалуй, мне пора возвращаться к работе, — с сожалением произнес Хьюз, чувствуя, что воздух вокруг них словно накалился. — Возникли сложности с главным сомелье, а терять мне его не хочется. Я обещал встретиться с ним и поговорить. И это помимо того, что один из инженеров объявил об утрате работоспособности и грозил подать на меня в суд.

У него сделался несчастный вид. За прошедшие четырнадцать лет на него подавали в суд только однажды, когда одна постоялица упала в ванной и сильно ушиблась. Она была пьяна и виновата во всем сама, но Хьюз, не желая дурной рекламы отелю, предпочел все уладить, ибо постоялица носила довольно известное имя.

С таким риском он сталкивался ежедневно, проблемы возникали и с гостями, и со служащими, и это не говоря о профсоюзах, — обычные проблемы отеля с бронированием номеров и требовательными гостями. Временами они становились слишком тяжелым бременем, и Хьюз по-прежнему не хотел, чтобы все это свалилось на плечи Элоизе. Он любил свое детище, но успех и репутация отеля даются не легко, к тому же их нужно постоянно поддерживать и оберегать. Все ближе узнавая Хьюза, Натали узнавала и об этих сложностях. Это непростой бизнес, но Хьюз справлялся с блеском и обладал даром общения с людьми, в особенности с теми, кто являлся вероятным источником неприятностей. В любой сложной ситуации он действовал как миротворец и вникал в каждую деталь.

И к Натали он относился очень по-доброму. Она считала его очаровательным человеком и, безусловно, преданным отцом. Она думала, что его бывшая жена поступила очень глупо, бросив его ради того, за кого потом вышла замуж. Грега Боунза ангелом не мог назвать никто, и Натали никогда даже не посмотрела бы на такого мужчину.

Они вместе вышли из апартаментов, в последний раз поцеловавшись перед тем, как шагнуть в коридор, а спускаясь вниз в лифте, оба выглядели вполне официально и по-деловому. Натали вышла на этаже, где находился люкс, а Хьюз направился в вестибюль, чтобы потом вернуться в кабинет. Спустя несколько минут Натали уже с удовлетворением проверяла работу маляров. Дженнифер поднялась к ней в люкс, чтобы посмотреть, как идут дела. Хьюз столько всего наговорил о прекрасных результатах, что она решила взглянуть на них своими глазами. То, чего добилась Натали от обычных гостиничных маляров, по-настоящему впечатлило Дженнифер. Ее глазам предстала первоклассная дизайнерская работа, и теперь, как и всем остальным, ей не терпелось увидеть все целиком.

— Здесь такое хорошее освещение, и оно очень помогает создать приятное впечатление, — чуть застенчиво заметила Натали. Дженнифер в ней понравилось и это. Она не выпячивает свои заслуги и не ведет себя как звезда. Несмотря на очевидный талант, Натали очень скромна. Дженнифер принесла коробку фирменных шоколадок, и они вместе угостились, отметив, что противостоять такому соблазну просто невозможно.

— Если бы я тут работала, то весила бы уже шестьсот фунтов. У вас в отеле так вкусно готовят! — сказала Натали, доедая шоколадку.

— Мне можете об этом не рассказывать, — скорбно согласилась Дженнифер.

Раз уж они оказались одни, Натали решила спросить о том, что ее особенно интересовало.

— Какая она вообще, Элоиза? О ней все говорят так, будто это пятилетняя девочка с хвостиками, а отец на ней просто помешан, и от него трудно чего-нибудь добиться.

Натали пыталась понять, то ли эта девушка ужасно испорчена, то ли она и вправду очень мила.

— Она во многом похожа на отца, — задумчиво произнесла Дженнифер. — Очень красивая и любит отель так же страстно, как и он. Это единственный дом, какой она когда-либо знала, а давно работающие тут люди — ее семья. У нее нет никого, кроме отца, а он считает, что она чуть ли не святая.

— Это я знаю!

Натали улыбнулась и взяла еще одну шоколадку. Удержаться и в самом деле невозможно, такие они вкусные, и каждая украшена маленькими золотыми прожилками. Изготавливали их специально для отеля — один из тех небольших штрихов, на которых Хьюз настаивал с самого начала, даже когда не мог себе этого позволить. Люди покупали их в магазинчике внизу, который был очень выгодной частью его бизнеса, и посылали друзьям и близким в качестве сувениров.

— Видимо, у них совершенно особые отношения, что вполне понятно, раз девочка росла без матери. Мне кажется, она должна очень ревновать отца. Похоже, в его жизни очень давно не было женщины.

Натали пыталась хоть что-нибудь выведать, и Дженнифер прекрасно это понимала, но не имела ничего против. Она бы и сама сделала то же самое. Кроме того, Дженнифер отчетливо видела, что между ее боссом и дизайнером интерьеров, нанятым для работы в отеле, возникли романтические отношения. Ей очень нравилась Натали, и она думала, что это как раз та женщина, которая нужна Хьюзу. Натали не ревновала его к отелю, она и сама его полюбила, а Дженнифер знала, что это для Хьюза крайне важно. Но еще важнее для него одобрение Элоизы. Собственно, главное — это ее реакция, которая может все разрушить. Натали это почувствовала.

— Ревновать? — Дженнифер засмеялась. — Она считает его своей собственностью. Она навеки завладела его душой и сердцем в день своего появления на свет. И была очаровательным ребенком — рыжеволосая, с большими зелеными глазами и веснушками. А сейчас превратилась в красивую молодую женщину. Отец и этот отель — это вся ее жизнь. То же самое касается и Хьюза. Будь я на вашем месте, я бы вела себя с ней очень осторожно. Если она почувствует, что вы можете отнять у нее отца, то навсегда станет вашим заклятым врагом.

— Я бы в жизни так не поступила, — спокойно произнесла Натали. Она говорила искренне. — Я уважаю их особые отношения. Просто интересно, как бы она отнеслась к появлению женщины в его жизни. Не хочется ее обижать.

— Трудно сказать, — честно призналась Дженнифер. — Раньше ничего подобного не случалось, во всяком случае, ничего серьезного.

Однако Натали начала подозревать, что такое бывало — или же могло произойти со временем.

— Я всегда считала, что для Элоизы было бы лучше, если бы у Хьюза была женщина, пока девочка росла. Тогда ей это очень требовалось, а теперь уже слишком поздно. Ей девятнадцать, можно считать, что она уже взрослая. И ей никогда не приходилось ни с кем делить отца. Вряд ли она ожидала, что он встретит кого-нибудь сейчас. Думаю, для самого Хьюза это неожиданно. Это в новинку для них обоих. — Дженнифер говорила все это с весьма задумчивым видом. — Полагаю, серьезные отношения Хьюза с женщиной потребуют от Элоизы серьезного пересмотра привычек и взглядов на жизнь. Ей придется привыкнуть к этой мысли, однако потребуется много времени и дипломатические способности. — Натали решила, что это толковое замечание, она и сама к этому склонялась. — Но у девочки доброе сердце, как и у ее отца, — заверила Дженнифер. — Просто она слишком папина дочка, а все это — ее мир. Любой женщине, которая его полюбит, придется все это учитывать.

А вот это уже прямое предостережение, и Натали почувствовала искреннюю благодарность за мудрость и откровенность Дженнифер. Теперь она знала всех игроков и полный расклад.

— Спасибо. Это должно помочь, — улыбнулась Натали, и дамы стали решать, стоит ли съесть по третьей шоколадке. Дженнифер поддалась искушению, а Натали на этот раз устояла. Надо полагать, именно это и объясняло разницу в их весе в целых пятнадцать фунтов. Коробка с шоколадками всегда стояла на столе у Дженнифер. — Примерно так я и думала. Держу пари, Хьюзу тоже придется здорово приспосабливаться, когда в жизни его дочери появится мужчина, а ведь это обязательно случится. Должно быть, ему тяжело видеть, как она взрослеет.

— Это его убивает, — честно ответила Дженнифер. — Он думал, она навсегда останется девчушкой с хвостиками, и этот парень, француз, с которым Элоиза встречается в школе, пугает его до умопомрачения. Он хочет только одного — чтобы она как можно скорее вернулась домой, а не начала новую жизнь там, в Европе. Но мы не можем вечно цепляться за своих детей, как бы сильно мы их ни любили. У меня один живет во Флориде, другой в Техасе, и они все, что у меня есть в жизни. Они и эта работа. И я безумно скучаю по своим детям. — Дженнифер уже перевалило за пятьдесят, она была замужем за своей работой и много лет не встречалась ни с одним мужчиной. Только начав работать в отеле, она влюбилась в Хьюза, но очень быстро преодолела это чувство, поняв, насколько профессионально он относится к своим служащим. Он всегда говорил, что она его лучшая помощница, и этого Дженнифер было достаточно. Она гордилась тем, что делает, и очень тепло относилась к боссу и его дочери, что проскальзывало в каждом ее слове. — Постарайтесь не волноваться из-за Элоизы, — посоветовала она Натали и ласково похлопала ее по плечу, собираясь уходить. — Она хорошая девочка и любит отца. И вас тоже полюбит. Раньше или позже она все равно поймет, что для него лучше, хотя это может занять немало времени. Они многое пережили вместе. В таких случаях иногда бывает трудно подпустить к себе еще кого-то, но это нужно им обоим.

Натали кивнула и, попрощавшись с Дженнифер, вернулась к малярам. Мудрая женщина, так хорошо знавшая их обоих, дала ей богатую пищу для размышлений, а Натали хватало разума, чтобы прислушаться к ее советам. Теперь требуется только одно — время. Она в любом случае не собиралась кидаться с головой в омут, и Хьюз тоже. Натали продвигалась вперед маленькими шажками и не осталась глуха к предостережениям Дженнифер насчет Элоизы.

Глава 9

Как Натали и обещала, люкс, который она приводила в порядок почти два месяца, был готов за неделю до Дня благодарения и выглядел безупречно. Нисколько не сомневаясь в том, что уложится в график, Натали сказала Хьюзу, что он может спокойно принимать бронь на уик-энд Дня благодарения. Это ему идеально подходило. Один из постоянных гостей, сенатор из Иллинойса, хотел забронировать этот люкс и еще несколько номеров, чтобы провести День благодарения в Нью-Йорке с детьми и внуками, и теперь отель мог подтвердить ему бронь.

В понедельник перед Днем благодарения Хьюз вместе с Натали стоял в люксе, с благоговением и восхищением рассматривая все в подробностях. Она создала нечто уютное, элегантное, больше напоминавшее домашний очаг, чем гостиничный номер. Собственно, именно такого эффекта они и добивались. А новые картины смотрелись тут особенно впечатляюще. Натали весь уик-энд занималась расстановкой мебели и пригласила Хьюза посмотреть на результат только после того, как повесила последнюю картину. Очень многим она занималась сама, как делала всегда, кроме того, давала указания по драпировке окон, очень красиво выполненной француженкой, с которой Натали работала уже несколько лет. Люкс выглядел великолепно. Натали даже поставила несколько горшков с орхидеями. Хьюз с откровенным восторгом рассматривал все это, затем обнял Натали и расцеловал. Отношения, развивавшиеся между ними с момента знакомства, неожиданно оказались бонусом для обоих, хотя вовсе не тем, на что он рассчитывал, когда нанимал ее.

— Тебе нравится? — счастливым голосом спросила она, как ребенок, и чуть не захлопала в ладоши, когда увидела его восхищенное лицо.

— Я в восторге, — признался он. Результат оказался даже лучше, чем он ожидал, а Натали надеялась. Хьюз прошелся по номеру, вглядываясь в детали, потом повернулся и взял ее за руку. — И что еще важнее, я люблю тебя… и это не имеет никакого отношения к тому, понравилась мне твоя работа или нет. К счастью, очень понравилась. Ты необыкновенно талантлива. — Ко всему прочему, Натали умудрилась даже снизить расходы, использовав то, что имелось в отеле. — Два последних месяца были самыми счастливыми в моей жизни, — сказал Хьюз и потянул ее за руку, усаживая рядом с собой на диван. — Я так рад, что мог ежедневно с тобой видеться!

— Я тоже! — сказала она, трепеща от его слов — ведь она тоже влюбилась в него. Хьюз еще раз поцеловал ее, позвонил в службу обслуживания номеров и заказал шампанское.

Когда бутылку «Кристала» принесли, он сам ее откупорил. Официант быстро удалился, отметив, что номер выглядит чудесно. У Хьюза уже сложился план. Они сделали по глотку шампанского, и он нежно обратился к Натали:

— Старший менеджер, под началом которого я работал в «Ритце», однажды сказал, что пока сам не поспишь в номере, не поймешь, насколько он комфортный. И я подумал… может быть… если ты согласишься… может быть, сегодня ночью мы это проверим? Мне бы хотелось, чтобы мы с тобой стали первыми, кто здесь переночует, пока все еще новенькое, с иголочки… Как тебе эта мысль? — Он снова поцеловал ее. Натали улыбнулась и обняла его. Она еще никогда не была так счастлива с мужчиной. Он добрый, внимательный, чуткий и такой любящий!

— Просто чудесная! — ответила она. Они еще раз поцеловались, но тут Натали встревоженно взглянула на него. — Но ведь в отеле начнутся разговоры? — Это ее всегда волновало.

— Нет никаких причин, по которым мы не можем здесь пообедать, и это вполне прилично. Что случится потом, касается только нас двоих. Я хозяин этого отеля и имею полное право ночевать тут, если пожелаю. Ну а ради спасения твоей репутации могу завтра утром вывести тебя по черной лестнице. Моя дочь однажды такое проделала с одним бездомным, причем весьма удачно. Если это удалось ей, нам тем более удастся.

Натали улыбнулась:

— Должно быть, это было что-то!

— Еще бы! Она всегда стремилась заниматься благотворительностью и решила доказать, что милосердие начинается в собственном доме. В лютый холод он провел здесь ночь и дважды как следует поел, а потом она тайком вывела его обратно. Это обнаружилось только на следующий день на пленках службы безопасности. В нашем случае глава службы безопасности поведет себя еще более деликатно, Брюсу я доверяю полностью. Ну, что скажешь? — Он смотрел на нее с надеждой и каким-то мальчишеским выражением. Они встречались вот уже два месяца и были оба готовы к развитию отношений.

— Думаю, я люблю тебя, Хьюз, — мягко ответила Натали. Правду говоря, она в этом не сомневалась, и он тоже.

Вечером они заказали в люкс обед и устроили себе праздник. Хьюз включил музыку, оба они расслабились и проговорили почти до полуночи. Официант, доставивший обед и убравший потом посуду, не увидел ничего необычного в том, что они обедают в только что заново отделанном люксе, чтобы отпраздновать завершение работы, и даже в кухне ни словом об этом не обмолвился. А потом они повесили на дверь табличку «Не беспокоить», так что горничные в номер не заходили — впрочем, это и не требовалось, так как постояльцев в нем еще не было. Хьюз оставил мобильник включенным на случай, если в отеле произойдет что-нибудь непредвиденное. Именно таким образом служащие связывались с ним, если не знали точно, где он находится. А если владелец захотел лично опробовать новый люкс, так они не видели в этом ничего удивительного. Хьюз пригасил свет, поцеловал Натали и повел ее в спальню.

Он откинул на кровати новое покрывало, они вместе убрали его на кресло, и Натали упала в его объятия, забывшись в ласках и поцелуях. Кровать обволакивала, как облако, и желание, которое они сдерживали последние месяцы, и годы, и всю жизнь, проведенную друг без друга, унесло их в место, о котором они и не мечтали, которое не надеялись отыскать. Натали казалось, что она принадлежала ему вечно. Она лежала в его объятиях, а он смотрел на нее с нежностью мужчины, который долгие годы не ведал любви. Он просто не мог оторваться от нее, и часа в четыре утра они вдвоем оказались в огромной ванне, а когда вернулись в постель, то мгновенно заснули, обнимая друг друга, как счастливые дети.

На следующий день, когда они проснулись, солнце заливало комнату, и Хьюз не смог устоять, и они снова занимались любовью, хотя уже было позднее утро. Но он все еще надеялся, что сможет незаметно вывести Натали из отеля, чтобы избежать сплетен. Впрочем, занявшись любовью, оба об этом забыли, а потом вместе отправились в душ. Натали одевалась, а Хьюз не мог отвести от нее глаз. Он любил ее ум, душу и тело.

— Я уже сказал тебе сегодня, как сильно тебя люблю? — прошептал он ей в волосы. Они уже оделись, но он снова начал целовать ее, жалея, что нужно уходить. Он хотел остаться с ней навсегда.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она в ответ.

Они с трудом оторвались друг от друга, поцеловались еще раз и вышли из номера. Хьюз повесил на дверь табличку для горничных и повел Натали вниз по черной лестнице, в точности как Элоиза когда-то вела Билли. Он знал, что они появятся на мониторах службы безопасности, но знал также, что Брюс Джонсон не скажет ни слова, даже если их заметит. Впрочем, и остальные тоже. Работники службы безопасности постоянно имели дело с гостями, совершавшими неосмотрительные поступки и вступавшими в сомнительные любовные связи, но держали язык за зубами. Гости отеля «Вандом» полагались на них, зная, что те будут молчать, и Хьюз тоже. Он открыл дверь и выпустил Натали в холодное ноябрьское утро.

— Хочешь сегодня вечером прийти ко мне? — спросила она. Хьюз кивнул. Оба они знали, что никогда не забудут свою первую ночь в новом люксе. Им казалось таким правильным, что они будут в нем первыми гостями. И то, что наконец случилось с ними после двух месяцев ожидания, тоже казалось абсолютно правильным. — Я люблю тебя, — шепнула Натали, когда Хьюз поцеловал ее.

Он подозвал такси.

— Увидимся вечером, — сказал он, помахал вслед увозившей ее машине и почувствовал, что с ней исчезла и часть его — его лучшая часть. Его сердце, в котором было место и для Натали, и для дочери. Он не видел тут никакого противоречия — он любил обеих, ведь это так просто!

Хьюз завернул за угол, подошел к главному входу и поздоровался со швейцаром. Тот слегка удивился, так как не видел, чтобы босс выходил из отеля, но тут же выкинул все из головы, будучи слишком занят. Мгновение спустя Хьюз вошел в офис с умиротворенным, счастливым лицом и улыбнулся своей помощнице.

— Доброе утро, Дженнифер, — сказал он, проходя в кабинет.

Она тут же схватила трубку и заказала как обычно капуччино, а через пять минут вошла в кабинет с чашкой.

— Хорошо спалось? — Этот вопрос Дженнифер часто задавала ему в начале рабочего дня.

— Отлично. Сегодня я ночевал в новом люксе, хотел перед приездом сенатора убедиться, что там все в порядке.

— И как? — с интересом спросила Дженнифер.

— Просто безупречно. Вам следует подняться и посмотреть лично. — Хьюз знал, что вчера, после расстановки мебели, Дженнифер просто не хватило времени. — Натали совершила нечто фантастическое. Кстати, я хочу, чтобы сразу после Рождества она приступила к работе над тремя остальными люксами, как мы и говорили. Только подождем, пока Элоиза увидит этот.

Несмотря на то что изменения были почти незаметными и не бросались в глаза, люкс стал выглядеть свежее и современнее. Дженнифер ничуть не удивилась, что он решил отдать Натали в переделку и остальные люксы. Она по многим причинам ожидала этого. И на какую-то долю секунды ей в голову пришла мысль, провел ли босс там ночь один или с женщиной. Дженнифер почти надеялась, что так оно и случилось, но тут же решила, что ее это не касается. Главное, что он выглядит более счастливым, чем обычно, и это сразу заметно.

Проверив сообщения и выпив кофе, Хьюз позвонил Натали. Он сидел за столом, думал о ней и решил, что позвонить необходимо. Увидев его высветившийся номер, Натали просияла и схватила трубку. Голос ее звучал так же радостно, как и его.

— Я просто с ума по тебе схожу, — признался Хьюз. Самым лучшим во всем этом было то, что любовь к ней вовсе не являлась безумием. Наоборот, оба они считали ее правильной и разумной.

— Я тоже. Просто не знаю, как доживу до вечера.

— Если хочешь, мы с тобой можем днем пробраться наверх. Сенатор приезжает только завтра.

Оба одновременно расхохотались. Понятно же, что для них самое безопасное место — ее квартира. Во всяком случае, до тех пор, пока они не решат поделиться своей тайной с миром. Но сначала Хьюз хотел рассказать все Элоизе. Это элементарное проявление уважения к дочери, и Натали с ним согласилась. Они обсуждали это ночью, когда вместе принимали ванну. Хьюз сказал, что сообщит обо всем Элоизе на Рождество, и ни в коем случае не по телефону. Натали тоже считала, что это будет самым правильным. Элоиза должна была приехать через четыре недели, и они вполне могли дождаться ее возвращения. Это будет даже забавно.

— Кстати, я хочу, чтобы ты взялась и за остальные три люкса. Поговорим об этом, когда у тебя будет время.

— Спасибо, — улыбаясь, ответила Натали. Она очень обрадовалась, но гораздо больше ее волновал он и все, что случилось ночью.

— Увидимся позже.

И начался новый день. Хьюз был занят до позднего вечера, но как только смог вырваться, он взял такси и поехал в даунтаун к Натали. Она оделась в симпатичный свитерок и новые джинсы, но Хьюз даже не успел открыть шампанское, как они оказались в постели, продолжив то, что начали предыдущей ночью, и никак не могли насытиться друг другом. Оказаться вне отеля и не бояться, что их обнаружат, было особенно приятно.

Потом Хьюз лежал в постели и смотрел на нее с любовью и удивлением.

— Почему же мне так повезло, что я все-таки сумел тебя найти?

— Я чувствую то же самое. Такое ощущение, что все эти дурацкие годы без тебя прошли впустую.

Натали его поцеловала, и он улыбнулся:

— Нет, не впустую. Это цена, которую мы заплатили, чтобы заслужить друг друга. И мне все равно, как долго это тянулось и каким одиноким я тогда был. Ты стоишь того, чтобы тебя ждать, Натали. Я бы прополз на коленях вокруг земного шара, лишь бы тебя найти.

Она улыбнулась, услышав такое романтическое признание, и снова прильнула к его губам.

— Добро пожаловать домой, Хьюз, — чуть слышно произнесла она. Он крепко прижал ее к себе, чувствуя, что он и вправду дома.

Глава 10

В день приезда Элоизы из Швейцарии на рождественские каникулы отель гудел как улей. Кондитер испек ее любимый шоколадный торт, Эрнеста проследила, чтобы горничные как следует убрались в ее комнате, Джен послала наверх букет цветов, а вестибюль украсили к Рождеству. Хьюз так радовался, что дочь возвращается домой! Ему не терпелось скорее ее увидеть. Прошло почти четыре месяца — они еще никогда не расставались так надолго. Встречать ее в аэропорт он поехал на «роллс-ройсе».

Они с Натали говорили об этом предыдущей ночью, и она призналась, что сильно нервничает из-за встречи с его дочерью. А что, если она не понравится Элоизе? Хьюз сказал, что ее сомнения нелепы, конечно, понравится, просто он не хочет вываливать эту новость на Элоизу в день приезда, а предпочитает дать ей несколько дней пообвыкнуться. Столько всего случилось! Последние четыре недели они с Натали проводили вместе каждую ночь, и, конечно, им будет этого очень не хватать то время, что Элоиза проживет дома. Каникулы у нее продлятся три недели, и Хьюз сильно расстроился, услышав, что третью она собралась провести, катаясь на лыжах в Гштаадте со своим французским бойфрендом. У его родителей там есть дом. Хьюз попытался возражать, но Элоиза даже слушать не стала, сказав, что туда поедут все ее друзья. Так что он радовался каждой минуте из двух недель, которые она собиралась провести в отеле. Хьюз надеялся, что все будет, как в прежние времена, когда она еще жила дома, и как-нибудь в течение этих двух недель он расскажет ей про Натали и познакомит их.

Ее самолет прилетел из Швейцарии на полчаса раньше расписания, но Хьюз уже был в аэропорту, и дочь обняла его так крепко, что он чуть не задохнулся. Она показалась ему другой — повзрослевшей, вдруг стала немного похожа на европейку и слегка подстригла волосы, что придало ей более искушенный вид. Первый серьезный роман с юношей-французом каким-то образом изменил его дочь. Хьюз оставил в Лозанне девочку, а вернулась к нему взрослая женщина.

Всю дорогу в город Элоиза оживленно болтала о гостиничной школе, а когда они прибыли в отель, служащие, все, кому позволила работа, уже ждали их в вестибюле. В рождественском интерьере происходящее напоминало семейную сцену. Элоизу обнимали, улыбались ей, похлопывали по спине и крутили во все стороны, чтобы рассмотреть хорошенько. Джен принесла охапку роз на длинных стеблях. Дженнифер специально вышла из офиса, чтобы обнять ее. Ни одну VIP-персону не ожидал в отеле такой теплый и радушный прием. Трое посыльных поднялись вместе с ними в лифте наверх, чтобы помочь Элоизе нести ее единственный чемодан. И когда она вошла в апартаменты и снова обняла отца, то была в полнейшем восторге. Впрочем, Хьюз был не менее счастлив.

— Тут все выглядит так чудесно! — воскликнула Элоиза, осматривая безупречно чистые комнаты и увидев расставленные везде цветы. — И ты тоже, — добавила она, сияя. Еще никогда на ее памяти отец не выглядел так хорошо. — Я таааааак по тебе скучала!

— Даже не говори мне об этом, — торопливо предупредил Хьюз, пытаясь скрыть свои чувства. — Мне казалось, что все эти четыре месяца мне не хватает многих частей тела — печенки, сердца и обеих ног! — Тут он вспомнил: — Погоди, ты еще увидишь номер девять-двенадцать. Он полностью переделан.

Хьюз говорил ей, что в нем идут работы, но решил, что их окончание должно стать сюрпризом.

— И что, хорошо получилось? — Похоже, Элоизу это заинтересовало, так что Хьюз вытащил из кармана ключ и усмехнулся:

— Пойдем, взглянешь. Вечером в него заселяются, но пока он свободен. — Он взял дочь за руку, и они вместе побежали по служебной лестнице на девятый этаж. Хьюз первой впустил в номер Элоизу и услышал, как она ахнула.

— О Боже, папа! Это волшебно! Тааааак чудесно, и именно то, что требовалось. Он стал современным, и радостным, и элегантным. А новые картины — просто фантастика! Лампы и ковер мне тоже нравятся. — Элоиза пробежалась из гостиной в спальню, и там ей понравилось еще больше. — Должно быть, эта твоя декоратор просто замечательная. Она проделала грандиозную работу. — За прошедшие четыре месяца Хьюз несколько раз упоминал имя Натали, но старался делать это не очень часто, чтобы не возбудить у Элоизы подозрений. И у него это здорово получилось, потому что он не заметил во взгляде дочери даже намека на вопрос, она видела только интерьер. — Я в восторге, я просто в восторге, — повторила Элоиза, усевшись на диван и еще раз оглядевшись. Ей, как и Хьюзу, ужасно понравились всякие добавленные Натали мелочи и аксессуары, а предметы, которые та принесла из других номеров, тут вдруг заиграли новыми красками.

— И она умудрилась даже не израсходовать весь заложенный бюджет. Я только что отдал ей в работу остальные три люкса. В некоторых других номерах она тоже кое-что сделала.

— Прекрасно, просто прекрасно! — восхищенно повторила Элоиза. — Я хочу с ней познакомиться. Она молодая? В том, что она делает, чувствуется свежесть, причем она гармонирует со стилем отеля. Получается элегантность Старого Света, только с современным оттенком.

— Для меня молодая. Для тебя нет, — ответил Хьюз, имея в виду возраст Натали. — Думаю, ей тридцать девять.

Он точно знал, сколько лет Натали, но не хотел показывать, что знает слишком много. Прямо сейчас ему выпала идеальная возможность сказать дочери, что он встречается с Натали и любит ее, но Хьюз боялся испортить ей первый вечер дома и промолчал. Ему не хватило смелости, поэтому он не произнес ни слова, только упомянул о возрасте Натали и похвалил ее талант дизайнера.

— Держу пари, она классная, — предположила Элоиза.

— Это так, — спокойно согласился Хьюз.

Тут дочь пожелала снова вернуться в апартаменты. Им принесли обед, и Элоиза стала рассказывать отцу про школу и про Франсуа, юношу, с которым встречается.

— Ты его любишь? — обеспокоенно спросил отец, боясь услышать ответ.

— Может быть. Не знаю. Но я не хочу отвлекаться от занятий и все испортить. Но мы вместе подали заявления на прохождение годовой стажировки, начиная с будущего лета. В «Ритц», «Георг V» и «Плаза Атени».

Едва она это произнесла, Хьюз помрачнел.

— Я думал, ты будешь проходить стажировку здесь, у меня, — напомнил он.

— Я могу успеть и то и другое, — рассудительно ответила Элоиза. — Например, шесть месяцев в Париже, а остальные шесть у тебя. И тогда к Рождеству будущего года я как раз окажусь дома.

Но он-то рассчитывал, что она вернется на полгода раньше, уже в июне. А теперь это означает, что дочери не будет дома еще целый год, а прошедшие четыре месяца уже показались ему вечностью. Но не ей. Совершенно очевидно, что она чувствует себя в Лозанне как рыба в воде, увлеченная Франсуа, занятиями и новыми друзьями. Элоиза сказала, что в шале родителей Франсуа в Гштаадте поедут десять человек, чтобы встретить там Новый год. Его родители — очень успешные люди, владеют отелем на юге Франции, так что у них много общего. Это был первый роман Элоизы, и хотела она это признать или нет, но отец видел, что она влюблена.

После обеда Элоиза спустилась вниз, чтобы повидаться со старыми друзьями во всем отеле. Она знала весь ночной персонал, забежала поздороваться с телефонистками и на стойку портье, чмокнула в щеку дежурного консьержа и снова поднялась наверх. Когда Элоиза вошла, Хьюз разговаривал по телефону с Натали, но тут же попрощался и повесил трубку.

— И кто это был? — улыбаясь, спросила Элоиза.

Для отца она по-прежнему оставалась ребенком, и ему было очень сложно объяснить ей, что он полюбил Натали. Ему казалось, что если он скажет это вслух, то поведет себя вероломно по отношению к дочери и будет чувствовать себя очень неловко. Хьюз понимал, что это глупо, но таков уж он был.

— Собственно, это как раз и была Натали Питерсон, дизайнер интерьеров, которая делала люкс девять-двенадцать. Я рассказывал ей, как сильно тебе понравилась ее работа. Она говорит, что очень хочет с тобой познакомиться. Может быть, через пару дней?

— Конечно. — Элоиза хотя и обратила внимание, но не стала упоминать о том, что отец звонит в десять вечера. Она решила, что за время работы над люксом они просто подружились. — Это будет весело, — улыбнувшись, добавила она и пошла на кухню апартаментов налить себе вина. Хьюза это удивило. Совсем взрослый поступок, хотя он всегда позволял ей за обедом сделать глоток-другой вина, если Элоиза хотела, что, впрочем, случалось крайне редко. Оставалось надеяться, что она не злоупотребляет алкоголем со своими друзьями по учебе. Теперь, да еще на таком расстоянии, он мало что мог проконтролировать и мало на что повлиять.

Такова доля всех родителей, оказавшихся в подобном положении. Дети вырастают и становятся самостоятельными, сами принимают решения и последствия расхлебывают тоже сами. А ты можешь лишь надеяться, что они не рискуют чересчур и последствия не будут ужасными.

— А что мы будем делать завтра? — спросила Элоиза, усевшись на диван скрестив ноги и прихлебывая вино. Хьюз изо всех сил старался примириться с этим.

— Все, что захочешь. Следующие две недели я полностью в твоем распоряжении.

Ему, конечно, все равно придется работать, но Хьюз предупредил всех, что, пока дочь здесь, он будет не так часто сидеть в кабинете. А еще предупредил Натали, что не сможет часто с ней видеться. На Рождество она собиралась в Филадельфию, к брату и его семье, и ехала туда поездом со старшим племянником, только что начавшим учиться в юридической школе Колумбийского университета.

— Завтра мне нужно заняться рождественскими покупками, — сказала Элоиза. — В Лозанне мне не хватило времени, еще вчера я сдавала экзамены.

— И как сдала? — озабоченно спросил отец. Он боялся, что этот Франсуа ее отвлекает.

— Думаю, нормально. Я знаю многое из того, чему нас учат, еще по нашему отелю, — беззаботно ответила Элоиза.

Они поболтали еще немного — о школе, о Швейцарии, о том, какой школа была, когда в ней учился Хьюз, но в конце концов Элоиза зевнула и отправилась спать. По швейцарскому времени было уже очень поздно. И в точности как все девятнадцать лет до ее отъезда, Хьюз укутал ее одеялом и поцеловал.

— Спокойной ночи, папа… как хорошо дома, — сонно произнесла Элоиза, послала ему воздушный поцелуй, повернулась на бок и уснула еще до того, как он вышел из комнаты.

Хьюз пошел к себе в комнату, минутку посидел в задумчивости, размышляя об Элоизе и о том, как хорошо, что она снова дома, а затем снова позвонил Натали. Та еще не спала, гадая, как все прошло.

— Ну, как она?

— Думаю, влюблена в этого мальчишку. Но кажется, рада, что приехала домой. Говорит, что хочет проходить стажировку в парижском отеле и только потом вернется сюда. А это значит, что ее не будет дома еще целый год.

Чувствовалось, что он разочарован, и Натали стало его жалко — ему так сложно отпустить дочь!

— Год пролетит быстро, — заверила она Хьюза. — А ты всегда можешь полететь навестить ее.

— Мне трудно уезжать из отеля.

Натали знала, что это правда. Он с огромным вниманием относился к отелю, и персонал мог к нему обратиться в любое время. Даже ночью, бывая у нее, он не выключал мобильник и очень редко переключал его на голосовую почту — только если они занимались любовью. В остальных случаях Хьюз на звонки отвечал.

— Ну и когда я смогу с ней встретиться? — Натали с нетерпением ждала этого, стремясь скорее познакомиться с Элоизой.

— Может, зайдешь завтра на бокал вина? После работы.

— Отлично! — радостно сказала Натали. — Прямо дождаться не могу. Такое чувство, что мне предстоит познакомиться с кинозвездой или еще какой-нибудь знаменитостью, — смеясь, добавила она.

— Для меня она такая и есть, — ответил Хьюз. Впрочем, это Натали уже знала. — Часов в семь? Если все пройдет хорошо, мы все вместе можем сходить пообедать.

— Прекрасно!

— Я скучаю, — прошептал Хьюз. Он не хотел, чтобы его услышала Элоиза. Она, конечно, спит, но мало ли что?

— Я тоже. Я люблю тебя, Хьюз.

Натали надеялась, что сможет полюбить и его дочь. Она хотела этого ради них всех. Хотела стать другом Элоизы, а не заменять ей мать, что было бы неправильно. Скорее, очень близкой и любимой тетушкой.

— Я тоже тебя люблю, Натали, — ласково произнес он, и оба повесили трубки.

Хьюз минутку постоял в дверях спальни Элоизы. Она мирно спала с улыбкой на устах. Он осторожно закрыл дверь и ушел в свою спальню, впервые после ее отъезда в Лозанну ощущая покой в душе. Он знал, где она находится сегодня ночью, знал, что ей ничто не угрожает и что за завтраком он ее увидит. В его мире снова все было в порядке.

Утром завтрак им принесли сразу двое официантов вместо одного. Оба радостно расцеловали Элоизу, объявив, что отель без нее не тот и ей лучше поторопиться, скорее закончить учебу и вернуться домой.

А после завтрака она отправилась за рождественскими покупками, причем отец настоял, чтобы она заказала в прокате машин внедорожник, так как идет снег и найти такси будет сложно.

Элоиза весь день ходила по магазинам, за ленчем встретилась со школьной подружкой из лицея, усталая, но довольная вернулась домой к пяти часам и зашла в офис отца, где ее с улыбкой встретила Дженнифер.

— Безусловно, замечательно, что ты снова здесь, — сказала та. Элоиза чмокнула ее в щеку и направилась в отцовский кабинет. Он подписывал чеки, сидя за столом, и, услышав, что входит дочь, поднял на нее радостный взгляд.

— У меня остались хоть какие-то деньги, или сегодня ты потратила все? — с улыбкой спросил Хьюз.

— Почти все. Но оставила немножко, чтобы ты смог купить мне рождественский подарок. — Элоиза прыснула от собственной шутки, а Хьюз засмеялся вслух.

— О, правда? И чего бы тебе хотелось?

— Ну, не знаю. Что-нибудь такое, чтобы я могла этим пользоваться в школе. Например, бриллиантовую диадему или соболиную шубу в пол. — Внезапно Элоиза сделалась серьезной. — Вообще-то я хотела спросить, нельзя ли мне получить новые лыжи. Мои старые совсем никудышные, и я бы с удовольствием каталась в Гштаадте на новых.

Просьба была вполне разумной и понравилась Хьюзу.

— Я и сам об этом подумывал.

Еще он купил ей в «Бергдофе» парку на стриженом овечьем меху, рассчитывая, что она сможет носить ее и в школе, и золотой браслет с ее именем, выгравированным снаружи, и словами «С любовью, папа», выгравированными внутри. Гораздо сложнее оказалось выбрать подарки для Натали, такой скромной и одновременно шикарной, к тому же казалось, что у нее есть абсолютно все, а Хьюз хотел подарить ей что-нибудь сентиментальное, что она могла бы носить. В конце концов он остановился на антикварном медальоне в виде сердечка с бриллиантами, на длинной золотой цепочке, от Фреда Лейтона, и понадеялся, что Натали это понравится.

— Что выбираешь сегодня вечером — пойдем обедать куда-нибудь в ресторан или останемся дома?

Элоиза заметно смутилась. Она не хотела обижать отца и собиралась побыть с ним, но при этом хотела и повидаться со старыми друзьями. С двумя из них она уже договорилась сегодня пообедать, а потом пойти на вечеринку в Трайбеку.

— Прости, папа, но сегодня я встречаюсь с подругами. Как насчет завтрашнего вечера? Я не буду на него ничего планировать.

— Не говори глупостей, все в порядке. Конечно, ты хочешь повидаться со своими приятелями. — Хьюз изо всех сил скрывал разочарование, напоминая себе, что он не единственное, что есть в ее жизни, и что она молода. — Кстати, Натали Питерсон, дизайнер, сегодня в семь придет к нам на бокал вина. Она хочет с тобой познакомиться.

— Я бы тоже не отказалась с ней познакомиться, но боюсь, что не успею. Мы заказали столик в даунтауне на восемь.

— Тебе не нужно оставаться с нами надолго. Она очень рада, что тебе понравился люкс.

Элоиза улыбнулась, собрала свои покупки и поднялась наверх, чтобы приготовиться к вечеру. А Хьюз постарался принять спокойный вид, совсем не соответствующий его состоянию. Он не хотел настаивать на знакомстве дочери с Натали, но для него это было важно, и он пытался вести себя невозмутимо.

В шесть тридцать Хьюз тоже поднялся наверх. Элоиза, замотанная в полотенце, носилась по апартаментам и разговаривала по мобильнику с подругой, обсуждая дополнительно планы на вечер. Она помахала отцу и скрылась в своей комнате.

Ровно в семь позвонили от портье и сообщили, что мисс Питерсон ждет внизу. Он попросил передать, чтобы она поднималась.

Хьюз открыл Натали дверь, но не решился поцеловать, боясь, что именно в этот момент Элоиза выскочит из комнаты. Вместо этого он прошептал:

— У нас тут все вверх ногами. Она собралась куда-то уходить. Я сказал, что ты придешь на бокал вина, потому что ей так понравился люкс.

— Вот и хорошо. — Натали выглядела спокойной. Она привыкла к молодым людям в возрасте Элоизы, общаясь с племянниками и племянницами. У ее брата в Филадельфии было четверо детей, и двое из них, близнецы, ровесники Элоизы.

Хьюз налил ей шампанского. Через полчаса из своей комнаты появилась Элоиза с еще влажными волосами, в черных леггинсах, черной кожаной тунике и в босоножках на высоченных шпильках. Хьюз никогда раньше не видел ее в подобных нарядах и не мог понять, что в данном случае означает туника — платье это или только верхняя часть туалета. Прежде его дочь одевалась намного консервативнее, а в этом сексуальном наряде выглядела весьма искушенной и пугающе взрослой. Очень модной взрослой дамой, как женщины, встречавшиеся в коридорах и в баре отеля.

— Это Натали, дизайнер интерьеров, совершившая чудо с номером девять-двенадцать, — представил ее Хьюз. Элоиза улыбнулась, подумав, что Натали — довольно приятная леди. Она вела себя непринужденно, а улыбалась искренне.

— Мне ужасно понравилась ваша работа, — честно сказала Элоиза. Отец протянул дочери бокал шампанского и предложил сесть. — Я могу задержаться только на пять минут. Должна забрать остальных до без четверти восемь, мы едем в даунтаун. — Снегопад прекратился, но в это время года, перед Рождеством, поймать такси было нелегко. Впрочем, бокал с шампанским Элоиза взяла и села на диван. — Папа говорит, что отдает вам и остальные люксы. Держу пари, они станут великолепными, — вежливо произнесла Элоиза с дежурной улыбкой.

— Может быть, на этот раз ты поможешь мне выбрать ткани? — непринужденно отозвалась Натали, наблюдая за девушкой. Она была очень привлекательной и намного более искушенной, чем описывал ее Хьюз.

— Да, было бы неплохо. Но я скоро уезжаю. И уверена, что вы с папой отлично справитесь сами. — Элоиза взглянула на часы и с испуганным видом вскочила. — Все, мне пора, — обратилась она к отцу, чмокнула его в щеку и обернулась к Натали, явно не замечая, что между этими двумя происходит. — Рада была познакомиться.

Через две секунды они услышали, как захлопнулась входная дверь.

— Очень жаль, — разочарованно произнес Хьюз. — Я надеялся, что у вас будет возможность поговорить. Она хочет повидаться со старыми друзьями, а я этого не учел.

Прежде всего Хьюз не учел, подумала Натали, что у его дочери давно началась собственная жизнь.

— Все в порядке, — беззаботно откликнулась она. — Дети не любят проводить время со старыми развалинами вроде нас с тобой.

— Может, я и старая развалина, — усмехнулся Хьюз, — но ты определенно нет.

В короткой юбке, красивой блузке, на высоких каблуках Натали меньше всего походила на старушку.

— Для нее — да. — Натали смотрела на мир реалистично. — Для нее мы уже почти покойники, и она приехала всего на две недели. Конечно, ей хочется повидаться с друзьями. Она о чем-нибудь догадывается?

— Нет, — твердо ответил Хьюз. Он вел себя очень осторожно, чтобы дочь ничего не заподозрила. — Я говорил только о твоей работе в отеле. Хотел, чтобы сначала вы познакомились. И потом, она же только вчера прилетела. — Натали кивнула и поцеловала его. Хьюз налил еще по бокалу шампанского. — Она так повзрослела, — пожаловался он. — Наверное, все дело в том мальчишке.

— Думаю, дело в ее возрасте. И в том, что она учится вдали от дома. То же самое произошло с моими племянницами, когда они уехали в Стэнфорд. Отъезд заставляет их взрослеть.

— А меня стареть, — добавил Хьюз. Он все еще жалел, что Элоиза почти не поговорила с Натали. Ему отчаянно хотелось, чтобы та понравилась дочери, а они едва успели познакомиться.