От легенды до легенды (сборник) Шторм Вячеслав

8

Все-таки секретари — это наказание. Чем больше им доверяешь, тем крепче они садятся на шею и пытаются командовать тобой.

Дюваль сжал виски, надеясь хоть как-то остановить головокружение. В ушах гремел мотив, напоминающий «Гимн Разуму», а перед глазами крутились странные фигуры. Словно статуя Трех Купальщиц сражалась с тремя девицами в лавровых венках, а воины из Оперы подбадривали обе стороны.

Луи сосредоточился, музыка и фигуры исчезли. В библиотеке воцарилась тишина, только в корзинке в углу тихонько сопел щенок да осторожно покашливал застывший возле стола секретарь.

— Но, министр… — этот зануда все не унимался.

— Оставьте меня, я сказал.

— Лейб-медик заявил, что не ручается за вашу жизнь, если вы будете продолжать кровопускания! — Секретарь стоял на своем.

— Я справлюсь! — повысил голос Дюваль. — Не в первый раз…

Да, здоровье, похоже, расшаталось, тут он прав. Но сейчас не до этого. Слишком многое надо успеть. Вот разберусь с делами, тогда посмотрим.

Министр дождался, пока за секретарем закроется дверь, и вновь вернулся к пробирке. От одного прикосновения песок ожил, забурлил, принялся легонько стучаться о стенки.

Не шуми! Что, подождать не можешь? Наш комиссар едет в карете и пока обойдется без меня. Фальшивого декрета Национального Собрания для коменданта замка Тисен оказалось достаточно. И теперь матросы, переодетые гвардейцами, везут узников вместо замка Шантуа в бухту Чаек. Люсьен заранее перепутал расписание береговой охраны, и там ждет только Линьяр и его люди. Все под контролем!

— Комиссар, проснитесь!

Голос звучал тихо, словно пролетел сотни миль и ослаб по дороге. Дюваль вздрогнул, привычным жестом сжал пробирку в кулаке. Оттуда повеяло знакомым теплом, и часть разума отправилась по накатанной дороге в глиняное тело.

— Комиссар, мы на месте!

А, это Мален, один из матросов! Ему неплохо удалась роль сержанта Национальной гвардии.

— Очень хорошо.

Под ногами — песок. Обычный, желтый… «Морская волчица» стоит на рейде, шлюпки наготове — Линьяр обо всем позаботился. А вот и он, молча ходит по берегу взад и вперед, ждет свою баронессу.

Кто это там на пригорке? Королева с теткой и небольшая свита! Без капитана Фавара, конечно же, обойтись не могли! Что же, Альена сдержала слово. Но вырваться из дворца, охрана которого усилена Национальной гвардией… Виват Жерому XI и его тайным ходам!

Кареты остановились. «Гвардейцы» распахнули дверцы и принялись срывать с себя ненавистную форму. Из карет, подбадриваемые матросами, осторожно выбрались узники Тисена. Бывшие слуги в потертых ливреях, офицеры в мундирах с оборванными знаками отличия, торговцы, знатные дамы с помятыми прическами и даже дети. Кто-то с трудом держался на ногах, кто-то никак не мог поверить, что он на свободе, кто-то плакал от радости, кто-то рассыпался в благодарностях. Но мало кто обращал внимание на стоящего в стороне депутата.

Вот они, заговорщики, угрожающие Новому порядку! Особенно этот мальчишка похож на злодея. И растрепанная девица рядом. Ха, это же слуги Альены! Недаром канонисса так поспешила к ним. Осторожно, ваша светлость, не упадите! А вот и лесничие. Окружили госпожу, начали что-то рассказывать. А она обняла и благословила каждого! И кошелек сунуть в карман не забыла. Знали бы вы, несчастные, сколько всего произошло из-за вас и тех пьяниц-ополченцев с побережья!

— Простите, что отвлекаю. Разрешите сказать вам два слова?

Маркиз Фавар?! А что ему-то нужно?

— Слушаю.

На большее, чем простая вежливость, он может не рассчитывать.

— Не знаю, как к вам обращаться — гражданин Грави или господин Грави, — замялся Фавар. — Первое привычно вам, второе мне. Я хотел выразить вам свою благодарность. Вы сняли камень с моей души.

Это как, интересно? И что это за тип отсалютовал нам, приложив руку к изрядно потрепанной шляпе?! Да это же полковник Журо, несостоявшийся дуэлянт!

— Извините меня, депутат, я сейчас. — И маркиз со всех ног припустился к бывшему узнику. Они обнялись, как старые друзья.

— Простите меня, Журо. — Фавар опустил взгляд. — Я втравил вас в такую передрягу.

— Перестаньте, маркиз, — прохрипел полковник. — Нам пришла одна и та же идея, но жребий пал на меня. Я знал, что рискую, когда бросал вызов этому… бывшему честному человеку.

— Но я должен был что-то сделать!

— Если бы вы добровольно полезли в петлю, это было бы глупо, — отрезал полковник. — И вообще я рад, что мы смогли встретиться. Теперь я уезжаю, а вы остаетесь. Распорядитесь этим шансом, Фавар.

Как трогательно! Альена должна расплакаться от умиления. Но эту душещипательную сцену она как раз и не видела! Канонисса прощалась со своими людьми. Зато королева не сводила с Фавара глаз и прислушивалась к каждому слову.

А вот и несгибаемая Марина! Сразу направилась к адмиралу и завела разговор. Молчаливый Линьяр в основном кивал. При этом оба держались скованно, словно стеснялись своих чувств. Но баронессу ждал не только командующий: едва она покинула адмирала, ее тут же взяла в плотное кольцо команда «Морской волчицы» во главе с капитаном. Вот им она улыбалась! И только потом Марина подошла к королеве. Шагала она исключительно по прямой, четко, держа спину, словно на параде. Увы, в эпоху перемен прямые дороги ведут к славе, но не к победе.

— Ваше величество! — отрапортовала баронесса. — Команда «Морской волчицы» просит вашего разрешения на экспедицию в южные пределы в поисках новых земель.

По берегу покатился шум. Матросы довольно вскинули головы. Бывшие узники недоуменно переглядывались. Предстоящее путешествие пугало и радовало одновременно!

— Но нам сказали, что вы увезете людей за границу… — удивилась королева.

— Да, тех, кто захочет, мы высадим в первом порту. Но «Морская волчица» не пойдет на службу к иностранцам! А я смогу осуществить давнюю мечту отца.

— А как же адмирал? — не сдержалась канонисса.

— Линьяр прежде всего офицер и не вправе предать тех, кто доверился ему. — Марина опустила глаза. — Адмирал останется охранять Тибурский пролив!.. И я уважаю его выбор, — чуть помедлив, добавила она.

— А его не заподозрят в вашем бегстве? — уточнила Альена.

— Не должны, — нахмурилась баронесса, — на эскадре прикрывают его отсутствие. Считается, что адмирал болен. Он спокойно вернется на флагман и напишет донесение Собранию, что команда «Морской волчицы» взбунтовалась и увела судно. Остальные офицеры подтвердят.

— Тогда… удачи вам! — Канонисса в знак уважения склонила голову, и Марина ответила ей тем же.

— Да, пусть Свет не покинет вас, — пробормотала королева и небрежно махнула рукой.

— Главное, чтобы нас не покинуло Море, — негромко отозвалась баронесса, но Мария-Изабелла услышала ее и поморщилась.

— Оно отняло у вас отца и мужей, а вы все еще молитесь ему? — В каждом слове королевы сквозило презрение дочери Света к язычнице.

— Моряки никогда не переставали верить в Него, — с достоинством ответила Марина. — Оно не отнимает, а забирает к себе лучших и наказывает худших. Оно не губит, а защищает и ведет. Если в душах у людей не останется веры, что же будет с ними дальше?

И как же я раньше не понял?! Вот почему ты так силен, песок! Люди поклонялись Морю, и древняя сила подпитывала тебя с каждым приливом. Люди поверили в Свет, и ты пробуждался под его лучами. Похоже, теперь ты хочешь сам стать богом? И ты знаешь, как найти сторонников. Ты неуловим, ты утекаешь сквозь пальцы. Кажется, ты готов принять любую форму. Но если тебе поддаться, ты поглотишь любого. И без остатка…

Не дождавшись ответа, Марина направилась к шлюпкам, но неожиданно свернула и подошла к стоящему в стороне депутату.

— Гражданин Люсьен, — начала баронесса, — я хочу поблагодарить вас. За все. Не знаю, встретимся ли мы еще раз…

— Этого не знает никто.

Уклончивый ответ, но что еще он мог сказать? Впрочем, у них с Мариной еще осталось одно незавершенное дело.

— Но очень хорошо, что вы ко мне обратились. У меня для вас есть подарок. Его доставят прямо на борт, а пока он лежит в карете, надежно связанный. Некий Жиль Биду, помните такого? Он служил в вашем доме…

— И что мне с ним делать? — Глаза баронессы сверкнули.

— Не волнуйтесь, он не доставит вам особых хлопот. Но вы понимаете, что отпустить его нельзя? Здесь, на берегу, Биду мог увидеть или услышать то, что не должны узнать посторонние.

Марина кивнула.

— Впрочем, он и сам мечтает убраться из страны, так как боится Нуарона.

— Ничего, по дороге в южные пределы я из него сделаю человека, — пообещала баронесса.

— Он в вашем распоряжении! Только… маленькая просьба. Заставьте Биду подписать признание, как его нанял Нуарон и для чего. И в первом иностранном порту отдайте это признание газетчикам! А если еще нанять хорошего памфлетиста… Чем больше пятен на Совести Нации, тем лучше. Особенно для тех, кто остается здесь.

Баронесса нахмурилась, явно не представляя, как она справится с подобным делом.

— Хоть раз последуйте моему совету! Или хотя бы поручите это вашему рыжему, Малену. Он тот еще хитрец.

— Я постараюсь, — наконец отозвалась Марина. — И… спасибо вам за все!

Люсьен в ответ отдал ей честь, приложив два пальца к шляпе:

— Светлого пути!

Тем временем капитан «Морской волчицы» скомандовал матросам, и бывших узников принялись рассаживать по шлюпкам. Первая партия беглецов поднялась на борт… затем вторая… третья…

Как же так получилось?! Столько людей из-за кучки подлецов вынуждены отдать себя на волю Моря. И неизвестно, кто из них останется в живых. Но теперь у них хотя бы есть шанс на спасение.

На «Морской волчице» подняли паруса. Корабль величественно покидал бухту. На берегу наступила тишина. Королева заученно махала рукой вслед и не замечала стоящего неподалеку депутата. Или делала вид, что не замечает.

— Запомните этих людей, ваше величество! Пожалуйста, запомните… — Канонисса с трудом сдерживала эмоции.

— Нас они не интересуют, — надула губы королева. — И ради этого мы сюда приехали? Надо было остаться во дворце!

— Но эти люди покидают нашу страну навсегда, причем не по своей воле!

— Я тоже хочу ее покинуть! — пробурчала Мария-Изабелла.

— Что, как ваш супруг и бывшие министры? — не сдержалась канонисса.

— А если и так? — королева удивленно подняла бровь.

— Жить на подачки иностранных дворов? Набирать войска, готовые по одному слову залить кровью собственную страну? — Альена почти кричала, забыв о почтении.

— В отличие от вас я не строю планов! — парировала Мария-Изабелла с торжеством. — Мне просто надоело бояться. Надоело, что мне никто не подчиняется. Все забыли, что я — королева! И что плохого в том, чтобы уехать из этой проклятой Светом страны?! Вы же сбежали двадцать лет назад в свое поместье? Хотя вам ничего не угрожало! Как сказал отец, вы просто презирали двор.

— Да, сбежала, — Альена опустила глаза, — занялась своими делами, хотя должна была остаться. И попробовать воспитать вас хозяйкой этой страны!

— Я никогда не могла стать здесь хозяйкой! — выпалила Мария-Изабелла. — Сначала меня опекали министры, потом Собрание, а теперь еще и вы. Стоите за моим плечом и подсказываете. Заведите себе куклу и играйте с ней! А эта страна пусть провалится! — Королева топнула ногой, словно обиженный ребенок, которому безразличен весь мир, если его лишили такой желанной конфетки.

Это верно, мы опекали и баловали ее, лишь бы нам не мешала. Но сегодня она зашла слишком далеко!

— Эта страна признала вас, когда короновала! — каждое слово давалось ему с трудом. — И бросить ее в трудный момент — значит предать и усилить ее беды. Власть — это служение. Жаль, что этому вас не научили!

Не только Мария-Изабелла, но и вся ее свита обернулась в сторону наглеца, осмелившегося высказаться в подобном тоне. Но, в отличие от министра Дюваля, Люсьен Грави может выложить всю правду без прикрас.

— Ваше величество, — поспешила пояснить Альена пораженной королеве. — Это тот самый депутат, что освободил узников.

— Мы поняли по его манерам, — холодно заметила та. — И чего вы хотите от нас? Благодарности? Какая может быть благодарность к депутату? Капитан Фавар! Если я прикажу арестовать этого… гражданина, вы это сделаете? — Королева нервно теребила веер.

— Ваше величество… — замялся тот. — У меня нет полномочий, Национальное Собрание тут же возмутится. Кроме того, он спас жизнь моему другу…

— Я понимаю. — Под взглядами Фавара королева смягчилась. — И восхищена вашим чувством чести. Если бы не ваша просьба, вряд ли бы я вообще приехала сюда. А этот наглец и так будет наказан, — злобно усмехнулась она. — В случае чего виноват в побеге узников будет только он! А Собрание шутить не любит!

В этот момент Дюваль почувствовал сильную боль в висках, а его сердце сжал страх. Перед глазами закрутились странные картины — огромные волны накатывали, швыряли его, как песчинку, затем отступали и снова накатывали…

— Луи, что с вами, вам плохо? — донесся до него голос канониссы.

— Меня зовут Люсьен, — с трудом пробормотал он.

Не шуми, песок. И не бойся. Я не брошу тебя. Я придумаю алиби Люсьену. Он мне так нужен! И не только в Собрании.

— Луи, ответьте мне! — Старуха не унималась.

Луи с трудом пошевелился. Руки и ноги его практически не слушались. Лежащий в корзине щенок поднял голову и уставился на министра.

Да, не зря Отцы Света боялись твоей магии! Ты же понимаешь, что я не могу остановиться. Ты даешь мне не просто власть над умами. Ты даришь мне уверенность, что у меня все получится. И ради этого я отдам все!.. Молчишь. Все тебе и не нужно. Тебе нужна кровь.

— Луи, я говорила с лейб-медиком. Он рассказал мне все. Но вы должны жить, Луи!

Что ты делаешь? Мне кажется или ты опять побелел? Но прошло так мало времени… Только не сейчас! Где же мой ланцет?

— Люсьен! — Голос Альены стал жестким.

— Да. — Губы почти не слушаются.

— Почему вы — Люсьен?

— Очень просто: Луи плюс Альена, — прохрипел он.

— Хорошо. — В ее голосе прорезались довольные нотки. — Значит, я вправе позаботиться о вас. Отойдем в сторону, чтобы нас не видели.

Каждый шаг давался с трудом, словно к ногам привесили ядра. Что ты волнуешься? Чем она может быть опасна?

— Вот так. — Канонисса грустно покачала головой. — Здесь нас не побеспокоят. Да поможет мне Свет!

Почему она так серьезна? А главное, так настырна?

Тоби Второй поднял ухо, словно прислушиваясь к чему-то, выбрался из корзины, подкрался к столу и неуклюже вскарабкался на кресло для посетителей. Еще один прыжок — и перед министром возникла его забавная морда.

А у тебя ее глаза! Как же я не замечал? У тебя, мерзавец, глаза как у канониссы. Зеленые, цвета мха… Нет! Не смей!

От удара черной мохнатой лапы пробирка полетела на пол. Дюваль вскрикнул. Вторым ударом был сброшен алтарный светильник. Языки пламени тут же охватили ковер, усыпанный песком. Песок зашипел в ответ и из кроваво-красного стал серым.

Канонисса тихо вздохнула:

— Прости, Люсьен. Прощай…

Тонкие черты лица юноши рассыпались в прах. Пустой мундир упал в груду серого песка.

Дюваль всего этого уже не видел. Последнее, что он успел заметить, — как, привлеченный протяжным воем Тоби Второго, в комнату ворвался секретарь.

9

Если присмотреться, то здание Национального Собрания похоже на муравейник. Вчерашние сапожники и столяры, нацепив гвардейские мундиры, сперва застывают от изумления, потом неуклюже салютуют и разбегаются. Слава Свету, никому из них не пришло в голову остановить процессию!

Дверь в зал заседаний с шумом распахнулась. На трибуне брызгал слюной тип во фраке цвета соломы:

— Это был заговор, инспирированный аристократами при поддержке враждебных держав. Преступники бежали за границу! Вывезший их из Тисена депутат и комиссар Национальной гвардии Люсьен Грави исчез — очевидно, бежал вместе с ними! Необходимо принять ме… — Он поперхнулся на середине слова и застыл.

Зал поднялся. Даже Нуарон привстал со своего места. Председатель Собрания сглотнул слюну. Ждет указаний от бывшего графа. А что тот может сделать в такой ситуации?

— Граждане! На заседании Национального Собрания присутствует ее величество королева Мария-Изабелла со свитой, — проблеял председатель, размахивая колокольчиком.

— И она просит слова. — Бас распорядителя королевского дня перекрыл гул голосов.

Четыре стражника со старинными алебардами становятся возле возвышения. Нелепая традиция, но ничего не поделаешь! Распорядитель под руку ведет ее к трибуне. Фрейлины плетутся сзади. Главное, чтобы в обморок не попадали, истерички! Трибуну освобождают быстро. Ну нет, она слишком высока. Кто-то сообразительный подставляет стул.

— Граждане! Я пришла, чтобы обратиться к вам, избранникам Нации. О чем вы так горюете? Нашу страну покинули преступники? Но ведь это замечательно! В этом замешаны наши соседи? Тогда им же хуже. Если им было мало своих преступников, пусть берут наших, нам не жалко!

Засмеялись. Хорошо, есть время перевести дыхание.

— Но у меня вопрос. А кто сказал, что они — преступники? Что они совершили? Я знаю о покушении на депутата Грави! Но пять минут назад тут говорилось, что он бежал вместе с ними! Вам не кажется это странным? А главное — почему до сих пор не состоялось ни одного судебного процесса? Почему никто не был осужден? Я считаю, что у этих людей есть только одна вина — они не смогли признать Новый порядок! Из-за своего воспитания или предрассудков, не важно. Если так, не будем их порицать. Конечно, бегство — это не решение проблемы. Но я надеюсь, когда они будут готовы принять будущее нашей страны, они вернутся. Однако речь не о них, речь о нас.

Они слушали ее, слушали внимательно. Не соглашались, хотели возразить, но не смели и изображали почтение.

— На гербе нашей страны красуются песочные часы. И если бы мы бездумно держались за старое, то до сих пор пользовались бы только такими часами! Но их время прошло. Даже Главный символ королевства разбился сегодня ночью. Наступает новое время! Время строить, а не разрушать, действовать, а не искать виновных и заговорщиков! Я, со своей стороны, готова оказать Собранию всяческую помощь, чтобы построить новый, справедливый мир. Теперь выбор за вами!

Вот теперь можно и слезть с этого шатающегося стула! Кто-то хлопает, кто-то качает головой. Клика Нуарона словно наелась лимонов. Неужели Совесть Нации промолчит? Нет, он не сдается и идет прямо сюда. Что же, первый бой еще не окончен.

— Я рада вас видеть, гражданин Нуарон.

Целуй же руку, неужели забыл, как это делается?

— Ваше величество, вы меня приятно поразили! — Бывший граф начал со своего коронного комплимента.

Какие холеные руки и холодные глаза! Как сложно улыбаться ему. Но надо!

— Правда? Но я не сделала ничего необычного. Вы меня просто плохо знаете.

— Искренне сожалею об этом! — грустно улыбнулся Нуарон.

Что же, никто тебя за язык не тянул!

— В таком случае нам нужно познакомиться поближе. Я готова дать вам аудиенцию. Скажем, послезавтра!

Не ожидал? Хотя с удивлением справился довольно быстро.

— Я польщен, но… — замялся бывший граф.

— Надеюсь, вы не думаете отказаться? Мне нужно многое узнать о Новом порядке. А кто просветит меня лучше вас? Жду вас вечером, ровно в восемь двадцать, и ни минутой позже.

Памфлет он читал и теперь строит догадки! Думай, это полезно!

— Кстати, вы любите собак?

— Нет, предпочитаю кошек, — задумчиво отозвался Нуарон.

Ничего-ничего, мы тебе кого-нибудь слепим. А теперь прочь из этого змеиного гнезда. Нет, фрейлины совершенно распустились, с ними нужно что-то делать. Да, наше величество и обратно поедет в гордом одиночестве. Карет мало, что ли? Пусть свита занимает остальные. И хорошо, что никто так и не заглянул в последний экипаж с плотно задернутыми шторами…

— Альена…

Полуденный зной! Как он ее нашел?!

— Дюваль, что вы тут делаете? — Канонисса испуганно оглянулась. — Скорее залезайте сюда, а то вас увидят те, кому не следует.

— Хорошо, — пробормотал министр, забираясь в карету. — Не волнуйтесь…

Как он исхудал, с трудом держится на ногах. Но в глазах — уже не только боль и усталость, в них появилась жизнь!

Кортеж выехал на площадь Согласия и направился в сторону дворца. Канонисса плотнее задернула шторку и осторожно подняла глаза на сидящего напротив министра.

— Зачем вы это сделали? — Дюваль просто буравил ее взглядом.

— Я решила, что в моем экипаже вам будет удобнее, — начала Альена.

— Я не об этом! — прервал ее министр. — Зачем вы сделали еще одного голема? Не изображайте изумление! В жизни не видел, чтобы ее величество так себя вела!

— Вы были на заседании?

— Конечно, был, — сварливо пробормотал Дюваль. — Сидел в своей закрытой ложе. Нужно было понять, до чего они договорятся. Да и привык я ходить на их дебаты! Но после вашего представления…

— При чем тут я? — Альена сделала изумленное лицо.

— А почему у вас на руке повязка? — повысил голос министр. — И не говорите мне про Тоби. После пожара, который вы с ним устроили, он притворяется обычным щенком. Поэтому кровь могла вам понадобиться только для другого голема.

— Ничего-то от вас не скроешь… — усмехнулась канонисса. — Но вы сами сказали, что власть — это служение. Вот я и решила, что королева должна еще послужить своей стране. Не зря же я лепила ее статую!

— А где сама Мария-Изабелла? — осторожно спросил Дюваль, страшась ответа.

— В моей студии. — Альена укоризненно покачала головой, и министр облегченно выдохнул. — Вместе с Фаваром. Ждет доклада или занята чем-то еще, не знаю. Во всяком случае, маркиз обещал мне, что она ничего не натворит.

— Они оба в курсе?!

— Да, — подтвердила канонисса. — Маркизу я доверяю. Для него это — шанс сделать что-то полезное. А племянница сначала не поверила мне, потом возмутилась. Но когда поняла, что голем избавит ее от неприятных забот, согласилась и даже подписала бумагу, в которой одобряет все мои действия. По-моему, ее стала забавлять эта игра! Кстати, нам нужно продумать, кого еще вовлечь в наш заговор. Без распорядителя королевского дня нам не обойтись. А вот кого еще? Тут у меня одна надежда на вас. Вы же все обо всех знаете!

Однако министр не поддался на ее уловку и продолжал допытываться:

— Тогда откуда вы взяли… белый песок? — Эти слова он произнес с заметным усилием. — Вы же говорили, что у вас его больше нет!

— А Главный символ на что? — пожала плечами Альена. — Маркиз Фавар при необходимости неплохо обращается с кувалдой.

— Но вы же рискуете… — Он не договорил.

— Что вы, даже и не собиралась! Я буду очень осторожна.

— Понятно, — с горечью протянул Луи и замолчал.

— Вам нехорошо?

— Нет. Со мной все в порядке. Просто… мне будет не хватать этого. Не песка! А ощущения, что я могу что-то изменить. — Дюваль обхватил голову руками. — Стыдно признаться, но… мне не хватило силы духа. Увлекся, поддался, чуть не погиб. Надеюсь, что у вас лучше получится, — потупился он.

— У меня? — встрепенулась канонисса. — А вы решили меня бросить в этом море интриг? Я же не умею разрабатывать планы! Я обычная женщина. Но оставаться в стороне я не могу! За свою жизнь я совершила немало ошибок — теперь надо исправлять их последствия!

— Только вам? Ха! — горько ухмыльнулся министр. — Еще скажите, что в Новом порядке виновны исключительно вы одна! Не льстите себе! Этих ошибок совершено столько, сколько песчинок в часах.

— Вот именно! И одна я не справлюсь… — Канонисса прикусила губу.

— Ваша светлость… Альена… — встревоженный Дюваль скрипел так забавно. — Конечно, если я смогу быть вам чем-то полезен… Но вы уверены?

— Я точно знаю, что вы мне нужны, — выдохнула канонисса. — Но именно вы, Луи, а не глиняный горшок с песком! Мне нужен не только ваш ум, но и ваш скрипучий голос, ваша ухмылка, ваши дурацкие усы… — Она нервно теребила бахрому каретных подушек, искоса поглядывая на собеседника.

— Что же… — Дюваль нахмурился, но в его глазах загорелся огонек. — Тогда вам от меня не избавиться!

Альена отвернулась, чтобы скрыть довольную улыбку.

Вера Камша

Vive le basilic![109]

…На аспида и василиска наступишь…

Пс. 90

Автор благодарит за оказанную помощь Александра Бурдакова, Ирину Гейнц, Даниила Мелинца (Rodent), Юрия Нерсесова, Ирину Погребецкую (Ira66), Эвелину Сигалевич (Raene), Елену Цыганову (Яртур), а также Донну Анну (Lliothar)[110].