Вампиры здесь тихие Никитина Елена

Вот уж поистине защитник отечества! И на том спасибо, благодетель мой.

— Ребят, а что вы тут такое интересное делаете?

Кажется, мы несколько увлеклись своими разборками, потому что совершенно выпустили из виду появление на сцене нашего участка нового и крайне нежелательного действующего лица. Того незабываемого эффекта неожиданности, который произвела бесславно почившая ворона, конечно, уже не получилось, но подпрыгнули мы с Вадимом на удивление слаженно. Причем пистолет в руке мужа непроизвольно повернулся дулом в сторону четвертого лишнего. Я прикрыла рот ладонью и с замиранием сердца дышать перестала, ожидая оглушительного выстрела, должного устранить лишнего свидетеля. Палец-то с курка воинственно настроенный муженек так и не убрал. Думаю, простому человеку без разницы, обычная пуля его убила или серебряная. Оказанная честь посмертно не будет оценена по достоинству. Но в воздухе раздался лишь сухой негромкий щелчок. Неужели осечка? Да уж, нервишки человеческим представителям нашего оригинального трио еще лечить и лечить, не то мы скоро собственную тень примемся уничтожать.

Стефианир, как самый стрессоустойчивый, всего лишь замер на мгновение и резко повернулся к так не вовремя заглянувшему, точнее, заглянувшей на огонек соседке. Хорошо еще сразу бросаться не стал, устраняя очередную досадную помеху, а только приготовился это сделать. Честное слово, пора уже всерьез задуматься, как и где прятать трупы. Крупные проблемы имеют нехорошее обыкновение начинаться с малых, а один маленький трупик у нас в наличии уже имеется. До сих пор, кстати, валяется посреди дорожки, раздражает.

— У вас все в порядке? — удивленно воззрилась на нашу экстраординарную компанию Маринка. И тут ее взгляд упал на мертвую птицу, глаза блондинки широко распахнулись от ужаса. — Что это?! Это вы ее так?!

— Нет. — Я кинулась вперед, чтобы успеть загородить торопливо прячущего пистолет Вадима, прежде чем любопытная блондинка его заметит. — Просто некоторым животным тоже свойственны суицидальные наклонности.

Вранье чистой воды, конечно, но не говорить же ей, что рядом с вороной вполне мог бы лежать еще один хладный трупик, блондинистый такой, и лишь по чистой случайности одно из смертоносных оружий не выстрелило, а другое просто стормозило.

— Да? Не знала, — стараясь не подходить слишком близко к птице-«самоубийце», пожала плечами Маринка и уже более внимательно присмотрелась к нашим напряженным лицам. — Не пойму, вы тут действительно ругаетесь? Я грохот слышала, будто упало что-то большое и тяжелое. Вот пришла проверить на всякий случай. Чего не поделили-то?

«Меня!!!» — чуть не заорала я, но вовремя прикусила язык. Только блондинка проявила чудеса прозорливости.

— Понятно, — скрестив руки на груди, со знанием дела припечатала незамужняя девица. — Если двое мужчин и одна женщина вовлечены в общий скандал и при этом у всех смурные лица — виновата женщина.

— Какая-то несолидарная у тебя логика, — фыркнула я.

— Нормальная логика, — опять не согласилась со мной Маринка и грустно вздохнула. — Вот если бы у меня тоже было два мужика, тогда и о солидарности можно поговорить, а так… Сытый голодного не разумеет. Знаешь такую поговорку?

Эх, если бы только эта зацикленная на противоположном поле красавица знала, какие это мужики, думаю, процент зависти у нее заметно поуменьшился бы.

— Марин, знаешь, мы тут немножко заняты, — попытался аккуратно выпроводить восвояси непрошеную гостью Вадим. — Дело семейное, тонкое, неприятное… Зачем тебе чужие проблемы?

— Да я так… Помочь хотела. — Соседка даже не пыталась скрыть своего жадного любопытства и уходить не торопилась.

Мне ее присутствие было на руку, есть неплохой шанс выйти сухой из воды. При ней-то меня делить точно никто не будет! И уж тем более все останутся живы.

— Потом поможешь, — настойчиво продолжал указывать навязчивой соседке на калитку муженек. Не терпелось, видимо, вернуться к прерванному разговору. Хотя мне показалось, игра шла уже не в его пользу, но кто этих ученых разберет. — Иди, Марин, иди. Тебе Светка потом все расскажет.

Ага, и мне тут же красную дорожку выстелют прямо к парадному входу сумасшедшего дома.

— Не стоит прогонять того, кто пришел с благими намерениями, — витиевато выразился Стефианир, до этого скромно стоявший в сторонке. Он тоже прекрасно понял, что даже если излишне любопытная соседка сейчас и уйдет, строгий надзор над всеми нами будет гарантирован стопроцентно — участки-то невысоким сетчатым заборчиком разделены, видно друг друга почти как на ладони. — Мне пора. — Вампир с какой-то затаенной грустью посмотрел на меня и, не отводя взгляда, предупредил: — Профессор, зря ты меня не послушал. Будь осторожен. С прискорбием вынужден проститься, Мариночка. — Клыкастый кавалер склонился к руке просиявшей от неожиданной почтительности блондинки и коснулся губами кончиков ее наманикюренных пальцев. — Прощайте!

И окончательно разочарованный человеческим гостеприимством вампир, стремительно развернувшись, будто боялся передумать, покинул наш злосчастный участок. Калитка при выходе даже не шелохнулась, несмотря на то что Маринка ее за собой плотно прикрыла. Хоть бы дохлую ворону с собой забрал, что ли, выбросил по дороге, его же законный трофей. Кто теперь первый труп прятать будет? Опять я? Тяжкий вздох вырвался помимо моей воли. Так хотелось надеяться, что не только меня волнуют вопросы спонтанных захоронений.

— Не понимаю, Свет, и чего тебе не хватало? — Блондинка проводила быстро удаляющуюся фигуру тоскливым взглядом. — Человека вот зачем-то обидели…

— Он не человек, он вампир, — сплеча рубанула я правду-матку. Врать, выкручиваться и всячески изворачиваться совершенно не хотелось, чужое вранье уже поперек горла стоит. А довольно ощутимые мужнины тычки пальцем мне под ребра вкупе с возмущенным шипением за спиной я вообще оставила без внимания. В его положении сейчас вообще полагается молчать в тряпочку.

— А по мне так хоть черт с рогами, лишь бы мужиком более-менее приличным оказался, — мечтательно закатила глазки соседка. — И жениться бы захотел…

— Марин, он действительно САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ вампир, — еще раз попыталась я достучаться до здравого смысла блондинки.

— Ну хоть что-то в нашем мире еще осталось настоящего, — философски изрекла та и, махнув на нас рукой, побрела на выход. У самой калитки она остановилась и внимательно принялась рассматривать плотно закрытую дверцу. — Интересно, как же он все-таки вышел?.. Наверное, и правда вампир. Эх, жалко-то как, что ушел… Надо же было так глупо упустить свое счастье. Знаете что? — Соседка решительно повернулась к нам. — Если вдруг надумаете в следующий раз избавляться от кого ненужного, сначала мне скажите. Может, в моем хозяйстве сгодится.

Я непроизвольно кивнула, еле сдерживая улыбку. Ну и кто кого в этом тандеме первым за Можай загонит? Хотелось бы посмотреть, как эта излишне деятельная мамзель будет истинного вампира к хозяйству приобщать. И чем она его кормить собирается, вечно на строгих диетах просиживая? Вряд ли такой кровожадный хищник, как Стеф, с радостью разделит ее вынужденное пристрастие к легким салатикам из разносортной травы и хлебу с отрубями, его же от одного вишневого сока чуть наизнанку не вывернуло.

Ладно, оставим лирику, не до нее сейчас, у нас более насущная проблема — вампир сбежал.

— Светка, быстро садись в машину, мы сматываемся! — не терпящим возражения тоном зашипел Вадим, едва Маринка скрылась из поля зрения у себя на террасе. Сам он, нервно спотыкаясь на ступеньках, рванул в дом и уже через несколько секунд вылетел обратно со злополучным ноутбуком под мышкой. — Вот подстава так подстава! Единственный раз взял рабочий инвентарь домой для доработки данных, как тут же такая каша заварилась! И все из-за тебя, Светка! Недаром говорят, что женщина одним невинным взглядом может разжечь межнациональную рознь, а потом будет тихонечко сидеть под окошком и вышивать крестиком цветочки. Ты это сделала одним нажатием клавиши! Почему до сих пор не в машине?! Давай быстрей! И так из-за твоего любопытства вся моя работа под угрозой!

Никогда не видела такой стремительной метаморфозы у человека! Так ловко и профессионально носить маску примерного семьянина и любящего заботливого мужа несколько лет, а потом в одночасье скинуть ее, представ перед окружающими в своем истинном лице. Потрясающе!

— Свет, я кому говорю?! Ты долго столбом стоять будешь?! — И мой благоверный, сцапав меня по дороге за локоть, стремительно ринулся к машине. Мне пришлось тащиться следом, но особо торопиться я была не намерена. Ну уж нет, дорогой! Теперь ты меня не запугаешь!

— Я никуда не поеду, пока ты мне все не объяснишь!

— Позже, дорогая, сейчас у нас нет времени!

— Не у нас, а у тебя, — с вызовом поправила я, не без труда вырывая руку из цепкой хватки. — И прекрати свои новомодные замашки гнусного диктатора, ты выглядишь отвратительно!

— Мне все равно, как я выгляжу, у меня может рухнуть дело всей моей жизни.

— А мне плевать на твое дело!

Вадим внимательно посмотрел на меня и полез на заднее сиденье укладывать свое информационное сокровище.

— Свет, давай не будем ругаться, по крайней мере сегодня. Садись в машину.

— А если не сяду? — Я скрестила руки на груди и упрямо осталась стоять на месте. Будет еще этот бессовестный лицемер мне указывать! Натворил дел, а теперь хочет, чтобы ему за это ничего не было. Нетушки, милый, передо мной тебе уж точно придется отчитаться. И желательно побыстрее.

— За что же мне такое наказание? — простонал бедный, никем не понятый ученый и возвел глаза к небу, будто ответ на вопрос так его там и ждал. — Видит бог, не хотел я этого. — Такая фраза, хоть и сказанная спокойным ровным тоном, не могла не насторожить, и, как оказалось, не напрасно. — Теперь-то, надеюсь, ты сядешь наконец в машину?

Такого поворота событий я не ожидала и сначала даже опешила, не зная, как реагировать на довольно убедительный аргумент в руке мужа. Да уж… Правду говорят, что на пороге грандиозной сенсации или разоблачения все ученые подобны преступникам и не остановятся ни перед чем. Раньше я в это не верила. Зря, как оказалось.

— Ну?

Риторический вопрос, когда дуло смотрит в нос. Рассчитывать на очередную осечку было глупо, а получать пулю, пусть даже серебряную, в любимый и пока еще живой организм не хотелось, поэтому я сочла самым разумным последовать за инстинктом самосохранения в указанном направлении. Кажется, мой благоверный начинает входить во вкус криминального действа, даже лицу постарался придать соответствующее выражение. Ничего, дорогой, отольются мышке кошкины слезки.

Гордо вздернув подбородок и всем своим видом показывая крайне отрицательное отношение к подобным методам убеждения, я уселась на переднее пассажирское сиденье. За руль даже под дулом пистолета не сяду! Мое нынешнее состояние только для автомобильной катастрофы и сгодится, трясет всю.

Но Вадим от меня невозможного и не требовал, без лишних слов сам устроился на водительском месте, молча запихнул пистолет куда-то под сиденье и взял низкий старт. Куда и зачем мы так поспешно драпали, спрашивать не хотелось. Что-то подсказывало — истина мне не понравится, а получать дополнительный источник нервозности я пока не готова. И того, что есть, с лихвой хватает для полного съезжания крыши.

За окошком мелькали высокие заборы соседних участков, по другую сторону грунтовой дороги ели перемежались осинами и березами, немногочисленные дачники, топающие по своим делам, удивленно провожали несущийся на неприемлемой для данной местности скорости «ниссан». Я же пыталась в этом калейдоскопе высмотреть худощавую, закутанную в длинный плащ фигуру вампира. Куда он пошел? О чем думает? Что собирается делать дальше? Стеф же остался абсолютно один в совершенно чужом враждебном мире, без права хоть на какое-то будущее и даже на быструю смерть… Та, за которой он шел, — мертва, та, на которую рассчитывал, — бесполезна, тот, кто приютил, — вообще подонок. Да в такой ситуации даже кровожадный вампир достоин сострадания. Когда умирает последняя надежда, расовая принадлежность перестает играть какую-либо роль.

— Свет, зачем ты его все высматриваешь? — выдернул меня из невеселых размышлений муж, выруливая на асфальтированную дорогу, ведущую к деревне. Наверное, мое молчание сильно нервировало Вадима, вдруг я додумаюсь до чего-нибудь не в его пользу, а это может быть опасно.

— Тебе не понять, — тихо огрызнулась я и снова уставилась в окно.

— Ну почему же? Не удивлюсь, если в тебе проснулся зов крови.

— Разве такое возможно?

— Не исключено. Данная область нами еще не изучена, но скоро должны появиться первые результаты.

— Я даже знаю, откуда они должны появиться, — сквозь зубы проявила завидную осведомленность я.

— А я не сомневался, что у меня жена — умная девочка, — констатировал сей безрадостный факт Вадим.

Час от часу не легче! Очередной сюрприз! Что же за день такой, с самого утра не задался? Не удивлюсь, если к вечеру мне придется пережить парочку апокалипсисов и с десяток мировых катаклизмов. Все к этому идет.

И, кажется, я только что перестала любить сюрпризы, особенно те, которые делают ученые. Добром они все равно не кончатся. Но сдается, у меня появилась неплохая перспектива в будущем стать ищейкой на вампиров. Не скажу, что в восторге от этого, но с такой узкой специализацией большая конкуренция на ярмарке вакансий мне вряд ли грозит. Только не хочу я служить на благо уничтожения редких видов! К тому же чуть-чуть мне теперь родственных.

Природа, словно уловив мое пасмурное настроение, решила оказать посильную моральную поддержку в виде мелко накрапывающего дождика. Я отстранение следила за стекающими по боковому стеклу одинокими каплями и никак не могла придумать, что же делать дальше. Плюнуть на все и отдаться на волю судьбы в лице окончательно сбрендившего мужа-ученого? Или бороться за права и неприкосновенность совершенно незнакомых, чужих вампиров?

— Свет, ты на меня злишься?

Я медленно повернула голову и посмотрела на Вадима. Вот интересно, какого ответа он от меня ждет? И главное, как поцензурнее на него ответить?

— Не злись, пожалуйста, — правильно истолковал мое затянувшееся молчание муж. — Тем более что смысла в этом все равно никакого. Фарш невозможно провернуть назад.

Вот утешил так утешил. Но правда в его словах есть, и с ней нужно будет как-то жить дальше. Если, конечно, меня не постигнет с некоторым запозданием участь всех предыдущих подопытных экземпляров.

— Сейчас мы поедем на дачу к одному моему другу и коллеге, ты его не знаешь, но он в курсе всех дел, — так и не дождавшись от меня хоть какой-нибудь реакции, продолжил свой монолог Вадим. — Это под Загорском. Места там необыкновенные, лес сразу за забором, река в ста метрах, да и местечко одно святое в десяти минутах ходьбы. Там я тебя спрячу на какое-то время.

— Зачем? — проявила-таки заинтересованность я. Пусть болтает что хочет, но теперь мне просто необходимо быть в курсе всех его действий, особенно тех, которые связаны со мной лично. Мало ли какую еще гадость этому ученому-психопату придет в голову мне вживить, а я опять ушами прохлопаю. Подслушать коварные мысли моего благоверного почему-то больше не получалось, сколько ни напрягалась. Неожиданно проснувшийся дар так же неожиданно (и, к сожалению, не вовремя) впал в беспробудную спячку. Одноразовый, что ли?

— Затем, что недолго твоему дружку клыкастому по нашему миру разгуливать осталось. Скоро жажда крови окончательно помутит его разум, и мы получим самую неуправляемую машину для убийства, обладающую колоссальной силой, сметающей все на своем пути. И будет лучше, если ты окажешься от него как можно дальше.

— А как же ты? — Сердце предательски екнуло, несмотря на злость и обиду. Не чужой человек все-таки.

— А я буду руководить операцией по поимке иномирного маньяка. Не волнуйся за меня, я не дурак в самое пекло лезть, для этого спецотдел нашей личной службы безопасности есть. Мы недавно с ними потрясающую схемку захвата разработали, количество жертв сокращается до пяти — семи человек.

— А до захвата сколько может быть жертв? — осторожно уточнила я.

— Это уже зависит от того, когда мы получаем сигнал о взбесившемся вампире, — с умным видом просветил меня муж. — Сорок — пятьдесят примерно. Иногда больше. И это за двое-трое суток, в течение которых безумие прогрессирует с невероятной скоростью. Поимка такого неуправляемого существа, которого не берут обычные пули, даже автоматные, довольно опасное и хлопотное занятие. Вампир, даже в безумном состоянии, будто чувствует угрозу и старается не оставлять никого из потенциальных захватчиков в живых. Благо у нас было достаточно времени, чтобы проработать эту проблему. Думаю, в этот раз обойдемся малой кровью. Свет, не смотри на меня так, — заметив наконец мои округлившиеся от ужаса глаза, уже более мягким тоном продолжил Вадим. — Не все люди, попадающие под безжалостные вампирские клыки, умирают, но психическая травма у многих остается на всю жизнь. Мало кто способен проявить философское спокойствие, когда незнакомый дядька или, что страшней, тетка зубами в шею впивается.

— Почему тетка страшней?

Я не работник одной из служб оперативного реагирования, а простая среднестатистическая женщина, которую кровавая действительность и неоправданная жестокость повергают в шок, в каковом я сейчас благополучно и пребывала, но знать врага изнутри просто необходимо. Поэтому трясись не трясись, сталкиваться с проблемой лучше, будучи хорошо проинформированным, больше шансов выжить при встрече.

— Потому что женщина в любом мире менее предсказуема и более изощренна. Особенно у вампиров, — охотно продолжал делиться сведениями ученый муж.

Дальше мой благоверный принялся заумно и нудно разглагольствовать на тему «Человеческая жестокость, или Чем опасна женщина». Кажется, ему было необходимо поговорить самому, чтобы снять напряжение. С ним такое бывает, у каждого свои методы психологической разрядки. Что ж, я не против, тем более что и мне надо кое о чем покумекать.

Природа оказалась солидарна моим мыслям. Дождь за окном заметно усилился, мутной дымкой повиснув над дорогой и сильно снизив предельную видимость метров до пятидесяти. Как хорошо, что не я за рулем. С моей осторожностью вождения в такое ненастье быстрее пешком до Москвы дойти, чем на машине доехать. Удивляюсь, как я в ту злополучную ночь до дачи добралась, не покалечив любимый «ниссан».

Абстрагировавшись от монотонного лекторского тона Вадима, я принялась в который уже раз за сегодняшний день обдумывать сложившуюся ситуацию. Но мысли, словно шальные тараканы, почему-то разбегались в разные стороны, отказываясь выстраиваться в логическую цепочку. К тому же что-то казалось мне неправильным в словах мужа… какая-то нестыковка… Но вот какая именно? То, что я буду вдалеке от эпицентра основных событий, меня конечно же несказанно радовало. Не люблю разборки в любых проявлениях. А вот то, что этот эпицентр обязательно будет, пугало сверх меры. И ведь ничего не предпримешь! Как при предупреждении о землетрясении — знаешь, что оно будет, а сделать толком ничего не можешь. Все-таки человек, как бы ни кичился своей уникальностью и превосходством, жалкий червяк перед мощью природных сил. А неуправляемый вампир в нашем мире чем-то сродни разгулу такой вот стихии. Только не могу я представить Стефа, этого истинного аристократа, в роли бездушного серийного убийцы. И потом… не может такого быть, чтобы не нашелся выход. Вход же есть! У Вадима спрашивать бесполезно, у него свой шкурный интерес в «безвыходности» вампиров — значит, искать ответ надо у самих вампиров. Только поздновато я об этом вспомнила. Или?..

— Вадим, мы не сможем спрятаться от Стефианира, — бесцеремонно вклинилась я в мужнин диалог. Частично сложившаяся мозаика в моей голове не только напугала меня, но и… почему-то обрадовала.

— Что? — не сразу смог переключиться на другую тему мой благоверный.

— Мы не сможем спрятаться от Стефианира, — уже гораздо спокойнее повторила я и отстраненно уставилась вперед на стелющуюся под колесами дорогу.

— Ерунда! — отмахнулся излишне самоуверенный ученый. — Этот мир для вампира чужой, и благодаря тому, что мы практически заперли его на даче, он не умеет в нем ориентироваться. Осядет где-нибудь на близлежащем пятачке и будет редкими прохожими промышлять. Тут мы его тепленьким и примем.

— Ты не понял. Он чувствует мой след в пространстве и может телепортироваться туда, где я нахожусь в данный момент.

— Свет, что за чушь ты несешь? — Он мне откровенно не верил. — Какая телепортация в нашем мире?

— Но ведь как-то он проник в квартиру, когда я закрылась от него на все замки.

— Да мало ли способов проникнуть через закрытую дверь! Полстраны этим живет.

Ага, только вряд ли полстраны умеет мгновенно переноситься из одного места в другое. Транспортные компании давно разорились бы.

Вадим, почти не сбавляя скорости, лихо свернул к центральному рынку подмосковного городка, через который мы ехали, и, безжалостно подрезав рейсовый автобус, понесся к зеленому пока еще светофору, чтобы успеть проскочить раньше, чем загорится предупреждающий желтый. Я обернулась оценить результат столь бездумного лихачества мужа и по губам водителя злополучного автобуса успела понять, насколько витиевато и очень красочно нас только что послали. Причем совсем не туда, куда нам было нужно.

— Тут улица узкая и двойная сплошная, а он сейчас раскорячится на полдороги, жди полчаса, пока все бабки разгрузятся-загрузятся, — ответил на мой неозвученный вопрос Вадим и кивнул на остановку впереди, где уже приготовились к посадке нагруженные по самое некуда пенсионеры. Могучая кучка, надо сказать.

Мой взгляд снова вернулся на дорогу.

— Вадим, тормози!!! — не своим голосом завопила я, но муж и сам уже все прекрасно видел.

Истошно завизжали тормоза, меня резко кинуло вперед, чудом не впечатав головой в лобовое стекло, машину понесло на мокрой дороге. Водительский стаж у моего благоверного уже больше двенадцати лет, и ездит он, в отличие от меня, почти каждый день, не обращая внимания на нелетные погодные условия. Этот-то нажитый годами непрерывной практики профессионализм нас и спас. А еще отсутствие машин на светофоре и встречной полосе. Лихорадочно выворачивая руль, Вадим пытался не дать ставшему неуправляемым «ниссану» вылететь в кювет с противоположной стороны или, что гораздо хуже, на автобусную остановку с этой. Машина отчаянно сопротивлялась, но каким-то неведомым чудом муж сумел выровнять ход.

Проехав по инерции последние несколько метров по скользкому от дождя асфальту, наш «ниссан» замер буквально на расстоянии ладони от внезапно возникшего препятствия. Оно, это препятствие, продолжало бесстрашно стоять посреди дороги, не двигаясь с места, пронизывающий ветер развевал его плащ и мокрые волосы, а пристальности взгляда позавидовали бы даже бывалые сотрудники дорожных служб. Неужели этот безбашенный «столб» не понимает, что был на волосок от гибели? Или ему все равно уже терять нечего, вот и развлекается напоследок? А каково нам? Такое впечатление, что все вокруг меня резко посходили с ума. Хотя… подобное притягивает подобное.

Теперь я вспомнила, что можно дышать. Одновременно с этим до моего слуха донеслись заполошные крики многочисленных сердобольных старушек, сгрудившихся у обочины и жадно обсуждающих дорожное происшествие. Мной давно замечено, что бабки почему-то всегда занимают позицию пешехода, даже если он сам бросился под колеса. Из какой-то известной только им и непонятной другим солидарности, наверное.

— Кажется, ты была права, — охрипшим от пережитого стресса голосом выдавил из себя Вадим. Его руки тряслись так же, как и мои. Сразу видно, подобных автодорожных инцидентов в его водительской практике еще не было, а уж в моей и подавно. Муж судорожно сглотнул. — Не знаю как, Светка, но этот паразит тебя точно чувствует.

В ответ я только рассеянно кивнула. Зачем что-то говорить, когда клыкастый виновник ДТП, с непроницаемым видом застывший перед машиной, сейчас все сам за себя прекрасно скажет. Вот, уже идет. Точнее, одним плавным движением перетекает к водительской дверце. Значит, точно есть что сказать. И, судя по всему, не мне.

Стефианир резким движением рванул дверь прежде, чем Вадим успел нажать кнопку блокиратора. Честно говоря, я подумала об этой волшебной кнопочке сразу, как только мы благополучно остановились, но что-то удержало меня озвучить сию благую мысль вслух. Теперь сижу жалею. Сомневаюсь, правда, что заблокированные двери автомобиля окажутся сильной преградой для желающего добраться до пассажиров вампира, но лишние минуты могли помочь хотя бы собраться с мыслями.

Судя по непроницаемому выражению лица, настроение у нашего иномирного знакомого балансировало между отметками «отвратительно» и «хуже некуда». Неудивительно, вампиры тоже не любят, когда их так беспардонно «кидают».

— Сам место освободишь или тебе помочь, пррррофессор? — оскалив клыки в «любезной» улыбке, спросил Стефианир.

— С какой стати?! Это моя машина! — не вовремя проснулось у Вадима чувство собственника. — Ты вообще нас чуть не угробил!

— Насчет «угробил» это не ко мне, у нас ты специалист по таким вопросам. — Вампир наклонился к самому лицу Вадима и проникновенно зашептал: — Пистолетик оставь там, где он и лежит, иначе я прокушу твою шейку с так аппетитно трепещущей венкой раньше, чем ты успеешь достать свое оружие.

— Ты не посмеешь!

— Еще как посмею! И главное — очень этого хочу.

Рука Вадима перестала лихорадочно шарить под сиденьем в поисках спрятанного пистолета и безвольно легла на руль. Вампир не упустил это движение и удовлетворенно кивнул:

— Молодец, профессор! Умеешь проигрывать.

— Я еще не проиграл, упырь!

— Но и не выиграл.

— Это мы еще посмотрим!

Раздраженный бесполезным препирательством и почти беспрерывными сигналами застрявших в быстро образовавшейся пробке водителей, Стеф каким-то еле уловимым движением, словно котенка, перекинул моего благоверного на заднее сиденье и сам уселся на водительское место. Толпа зевак на обочине радостно заохала, приветствуя торжество справедливости. Я не была с ней солидарна. Знали бы они, что защищают самого настоящего Дракулу…

— Так, посмотрим… Газ, сцепление, тормоз… бензина больше полбака… — забормотал себе под нос вампир. — Должно хватить. Попробуем! — и осторожно, поначалу слегка виляя, но довольно быстро приноровившись к незнакомому средству передвижения, вырулил через перекресток в сторону Большого бетонного кольца. Проба руля вроде бы прошла успешно.

— Ты чего делаешь, сволочь клыкастая?! — едва придя в себя от пережитого потрясения, накинулся на Стефианира Вадим. — Угон чужого транспортного средства и ограничение свободы людей уголовно наказуемы!

— Вот только не надо пугать меня законом, профессор, — спокойно отозвался начинающий водитель. — Я уже сталкивался с вашими органами правопорядка. Они меня разочаровали. Как в плане справедливости, так и по вкусовым качествам. Гадость редкостная! И потом, ты хорошо себе представляешь, как будет выглядеть поимка истинного вампира? Могу, конечно, продемонстрировать в качестве бесплатного мастер-класса, чтобы больше глупых предположений не возникало, но хотелось бы воздержаться от многочисленных лишних жертв. Я, видишь ли, немного иным занят.

— Вот и занимайся своими делами! Остановись немедленно и выметайся из моей машины! — не собирался сдавать своих позиций мой неугомонный муженек и принялся с силой трясти вампира за плечо. «Ниссан», управляемый пока еще неумелой рукой, резко повело на обочину. Несколько пешеходов, имевших неосторожность оказаться в этом злосчастном месте, с криками бросились врассыпную. Бетонный забор какого-то предприятия быстро приближался.

— Тормози! — не своим голосом заорал Вадим. — Быстро дави на тормоз, идиот! Это средняя педаль! Что ты делаешь?!

Но вампир, вместо того чтобы послушать более опытного водителя, еще сильнее прибавил газу и резко крутанул руль влево. «Ниссан» продолжало боком тащить по мокрой траве прямо на забор. Муж пытался скрасить наши последние минуты отборными ругательствами. А вот у меня не только слов, но и мыслей в голове не было. Может, оно и к лучшему?

Однако казавшегося неизбежным удара так и не последовало. Стеф, ловко выкручивая руль, умудрился справиться с управлением и подчинить себе строптивое чудо техники, лишь слегка чиркнув задним крылом по бетону. Но останавливаться ради такой мелочи он, естественно, даже не собирался.

Я сидела ни жива ни мертва от всего происходящего. События сменялись, словно картинки в калейдоскопе, и мне не сразу удавалось следить за ними, не говоря уж о том, чтобы анализировать. Голова пухла от неопределенности, а мысли не торопились оформляться во что-то более-менее вразумительное. И как защитная реакция накатила апатия. Мне вдруг стало абсолютно все равно, что будет дальше. Пусть этот самонадеянный вампир делает что угодно — кусает, пьет кровь, угоняет нашу машину, берет нас в заложники, меряется силами с Вадимом — без разницы. Дайте только отдохнуть от всего этого! Может, попросить, чтобы меня прямо тут высадили?

— Какого черта ты вообще сел за руль, недоумок?! — с новой силой накинулся нервный ученый, едва Стефианир как ни в чем не бывало выехал на трассу. — Ты чуть нас всех не угробил!

— Если бы я последовал твоему совету и начал тормозить, мы, скорее всего, перевернулись бы, — невозмутимо пояснил вампир. — Трава мокрая, дорога неровная, машина тяжелая, сила инерции вполне достаточная, чтобы при резком торможении потерять контроль над движением и, весело кувыркаясь, проверить забор на прочность. За вашу сохранность в этой ситуации я не дал бы и капли свернувшейся крови. И можешь меня не благодарить за спасение своей никчемной жизни.

— Да больно надо! — тут же в ответ огрызнулся Вадим. — Слишком много чести.

— Много чести? — недоуменно глянул на собеседника в зеркало заднего вида Стеф. — Что-то я до сих пор не заметил у тебя такого важного качества. Атрофировалось, наверное. Или само отпало за ненадобностью. Я слышал, когда людям ампутируют конечность, она все равно продолжает чесаться или болеть…

— Заткнись, Дракула!!! — снова опасно перевесился через спинку водительского сиденья истерикующий ученый. — Ты вообще тут никто и звать тебя никак! Учить меня еще вздумал!

Вместо ответа вампир лишь досадливо поморщился и, пробормотав: «Светлана, извини, но он меня достал», — одним быстрым ударом локтя отправил надоедливого пассажира в положенное ему место, то есть на заднее сиденье.

— Еще раз полезешь, дальше поедешь в багажнике в полуобморочном состоянии от потери крови. Все понял, профессор?

Я испуганно повернулась к мужу. Зная, какой колоссальной силой обладают вампиры, стоило поволноваться, не осталась ли я ненароком уже вдовой. Но некоторые, оказывается, все же умеют неплохо контролировать свои эмоции и степень их проявления. Вадим, потирая ушибленную челюсть, всего лишь распластался по сиденью и бубнил что-то нечленораздельное. Сквозь пальцы потекла тоненькая струйка крови. Теплой, свежей… Я завороженно смотрела на сочащуюся алую жидкость и очнулась, лишь почувствовав на себе настороженный взгляд мужа. Эк меня торкнуло-то! Неужели в присутствии истинного вампира новые гены начинают активизироваться и доминировать?

Быстро отвернувшись, чтобы не пугать еще больше ни себя, ни пострадавшего благоверного, я достала из бардачка бумажные салфетки и протянула ему, старательно отводя взгляд от окровавленной руки. И что мне теперь с этой новой особенностью делать? У вампира спросить, что ли? Или не стоит привлекать лишнее внимание к столь соблазнительному зрелищу? Мало ли что из этого может выйти.

— Профессор, где находится твоя лаборатория? — настраивая магнитолу на другую музыкальную волну, спросил Стеф. Нашел, что пришлось ему более-менее по душе, и вновь сосредоточился на дороге.

Быстро учится, несмотря на излишне сомнительный возраст. У большинства наших мужчин уже после сорока ум за разум заходить начинает, а этот в свои тысячу с небольшим вместо того, чтобы покорно маразмом страдать, бодр и деятелен на зависть многим.

— Так я тебе и сказал, — зло огрызнулся муж с заднего сиденья. Такой поворот событий его совершенно не радовал, и скрывать этого он не собирался. Можно подумать, своим недовольством он что-то изменит.

— Да и пожалуйста, — не слишком расстроился вампир. — Мы доедем до вашего дома, а там я отслежу по ауре твой наиболее частый путь. Думаю, он приведет меня куда надо.

— И что дальше?! — заорал, не в силах дальше сдерживать эмоции, Вадим. — Истратишь кучу сил, которых у тебя и так осталось в обрез?! Да и время не на тебя играет. Проживи уж достойно остаток своей жизни в этом мире, не растрачиваясь по пустякам.

— Именно этим я и собираюсь заняться.

— Что ты задумал? — не желал сдаваться Вадим, но и в свою святая святых, то есть лабораторию, пускать потенциальную жертву не хотел. — Зачем тебе моя лаборатория? Хочешь попрощаться со Стадией?

— А даже если и так? — спокойно ответил вампир, стараясь не отвлекаться от дороги. Все-таки опыта маневрирования по подмосковным трассам у него пока маловато. — Имею право. Или ты и этой маленькой радости меня готов лишить, профессор?

— А… О… У… Не знаю даже…

— Так подумай, пока едем.

— Если доедем, конечно, — не смогла больше молчать я, когда все правила дорожного движения были нарушены самым опасным образом, и возмущенно повернулась к начинающему водителю. — Стеф, когда ты видишь столб, на котором загорается красный свет, нужно останавливаться и пропускать другие машины, а не пытаться проскочить между ними. Ты действительно так сильно хочешь нас угробить?

Мне чуть плохо не стало, когда наш «ниссан», управляемый исключительно упрямством и самоуверенностью вампира, на приличной скорости проскочил этот злосчастный перекресток. Автомобилей на светофоре, как нарочно, было достаточно много, но то ли водители все подобрались квелые, то ли везение наконец-то стало поворачиваться ко мне фасадом, но мы отделались всего лишь легким испугом. Вадим на заднем сиденье тихо выругался, пообещав нашему самопальному пилоту в крайне неприличных выражениях преподать теоретическую часть техники вождения категории В. Вампир на столь оригинальное предложение ответил в своей привычной манере:

— Хорошо, я запомню. А чтобы у тебя, профессор, не возникло искушения сбежать во время соблюдения мною правил дорожного движения, мы обезопасим окружающий мир от таких страшных монстров, как ты.

Щелкнула кнопка по блокировке дверей. Вадим лишь злобно сверкнул глазами в сторону подлого поработителя и снова принялся приводить себя в порядок.

Теперь мы точно как три селедки в консервной банке, рассолу только не хватает для достоверности.

— Когда ты научился водить машину? — осторожно поинтересовалась я. Странно, что этот закономерный вопрос не пришел мне в голову раньше. Такое умение вряд ли он принес из своего мира, в котором и более простенькие-то механизмы вроде как не в ходу. Ничего удивительного, что меня сильно беспокоил исход нашей дальнейшей поездки. С такими выкрутасами аттракцион «американские горки» отдыхает, там хоть какая-то гарантия безопасности имеется.

— Считал из памяти того субъекта в форме, который имел наглость остановить нас, когда мы ехали на вашу дачу. Знаешь, с кровью передается очень много самой разнообразной информации. По большей части, правда, бесполезной.

— И информация о правилах дорожного движения там конечно же относится к таковой?

— Видимо, да.

Как же, наверное, прекрасно не до конца понимать всей серьезности ситуации. Мне бы такое непробиваемое спокойствие! Или вампиры действительно ничего не боятся и реагируют на опасность только тогда, когда она становится слишком реальной?

В кармане неожиданно запиликал телефон. Эсэмэска. «Светка, попробуй незаметно вытащить из-под сиденья пистолет».

И это нормальный человек писал? Легко сказать «вытащить». Как он себе представляет подобное действие? Вот я сейчас наклоняюсь, начинаю шарить рукой где-то… в зоне повышенного риска. Да от двусмысленности моего маневра любой нормальный мужик спокойствие потеряет. А если учесть, что жертва такого вопиющего безобразия находится за рулем и все больше входит во вкус скоростного вождения (стрелка спидометра уже переползла с отметки шестьдесят на сто и продолжала медленно, но верно подниматься выше), то риск устроить день жестянщика увеличивается многократно. Я такой экстрим не люблю.

Вадим сзади притих в напряженном ожидании.

— Профессор, не советую вести партизанскую войну у меня за спиной, — усмехнулся в зеркало заднего вида Стефианир. — А чтобы у тебя, головастый ты наш, больше не возникало искушений, — он, не снижая скорости, ловко выудил тайно обсуждаемый предмет из-под кресла, — мы его скинем от греха подальше, — и без лишних эпитетов выкинул пистолет в окно. Стратег-неудачник с досадой проследил за бесславным полетом последней надежды вернуть контроль над ситуацией в свои руки и сквозь зубы выругался, когда встречный грузовик безжалостно превратил в металлолом уникальное оружие. М-да, плакала наша самозащита горючими слезами.

— Между прочим, он кучу денег стоил, — с горечью проронил муж, видимо надеясь получить хотя бы скупую каплю сочувствия и видимость понимания. — И пули из чистейшего серебра, по спецзаказу отливал.

Но вампир угрызениями совести страдать не собирался.

— Ничего, переживешь как-нибудь.

— Надолго ли?

— А это уже от тебя зависит.

— И что нужно сделать? Кровью своей с тобой поделиться, чтобы таким нехитрым способом поставить тебя в известность относительно моих потаенных планов?

Кажется, я немного потеряла нить разговора. Или окончательно перестала понимать собственного мужа. О чем они сейчас? Неужели Вадим думает, что Стефианир всего лишь безжалостный жестокий убийца, для которого нет ничего прекраснее человеческой смерти? Если брать человечество в целом, то можно с твердой уверенностью сказать, что некоторые отдельно взятые личности намного страшнее и кровожаднее настоящих вампиров, им ничего не стоит убить невинных детей и беспомощных стариков. Причем исключительно ради собственного удовольствия. И ведь как-то носит таких выродков земля! Но Стеф-то пришел всего лишь за своей одномирянкой, не собираясь задерживаться здесь надолго и уж тем более не планируя устраивать кровавые бесчинства! Вот только чужой мир сослужил клыкастому аристократу злую службу — столкнул его с ненормальным ученым. Теперь поди разберись, кто из них больше злодей. Вампир, который использует людей в качестве пищи, или человек, помешанный на своих исследованиях, основным расходным материалом которых и являются вампиры?

— Идея заманчивая, — оборвал мои запутанные размышления Стефианир, видимо обдумав щедрое предложение. — Но твоя кровь пока меня не интересует. Я, знаешь ли, брезгливый.

— Что?! — взыграло в моем благоверном задетое самолюбие. — Да я, между прочим, неоднократно сдавал кровь на станции переливания и являюсь почетным донором! Несколько человек выжили благодаря мне!

— На месте ваших врачевателей я бы сначала изучал личностные и психические качества доноров, их род занятий и прочие предпочтения вплоть до цели жизни и тайных желаний, а потом уже давал разрешение на переливание такой важной и информационно насыщенной жидкости. Вряд ли спасенные тобой люди были бы счастливы, узнав, какой свинье они обязаны жизнью. Даже мне будет противно к тебе прикасаться. Не знаю, смогу ли справиться с рвотным рефлексом, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.

— Только учти, добровольно я не дамся! — тут же гневно предупредил Вадим.

— Думаешь, мне требуется твое разрешение? — Голос Стефа превратился в сладкий нектар, таким обычно объясняют прописные истины разным бестолочам, а ярко продемонстрированные клыки способствовали еще лучшему усвоению материала. — Профессор, если бы я интересовался мнением каждого, кем собираюсь поживиться, боюсь, давно умер бы с голоду. Запомни, когда вампир хочет есть, шээри сам подставляет свои артерии. Зову вампира просто невозможно противостоять.

— Я помню из твоей вчерашней лекции, — нехотя признался ученый, осторожно ощупывая припухшую челюсть. Ранка на губе перестала кровоточить, и все использованные салфетки щедрым конфетти полетели в окошко. Дурной пример заразителен.

— Могу даже заставить тебя воспылать ко мне неземной страстью, — так же приторно продолжил клыкастый искуситель. — Хочешь продемонстрирую? Милый… — Последнее обращение было сказано таким тоном, что я невольно фыркнула.

Вадим столь двусмысленное веселье разделять категорически отказался. Открывшаяся радужная (с преобладанием голубого, правда) перспектива обрести новую любовь привела моего благоверного в неописуемый ужас. Он осторожно, стараясь не делать резких движений, переместился ко мне за спину. Что-то повадился муженек мной прикрываться в последнее время. Не к добру это.

— Мы… мы так не до… не договаривались, — немного заикаясь от нахлынувших «чувств», пролепетал Вадим и почти вжался в заднюю дверцу. Менее заметным, конечно, не стал, но в таком крохотном помещении, как салон легковушки, и противоположный угол — повышенная безопасность. И то, что совсем недавно вампир вполне искренне говорил о своем презрительном отношении к некоторым ученым представителям этого мира, муженек уже добросовестно забыл.

— А мы вообще ни о чем не договаривались, — закусив от напряжения губу, еле выдавил из себя Стефианир.

Да уж… Ничего себе атмосфера в нашем маленьком разношерстном коллективчике назревает. Если вампир решил разрядить напряжение, то выбрал не слишком удачный способ. Кое-кто такой повышенной заботы не оценил. Мужчины вообще излишне щепетильны в таких вопросах. Убить могут и не посмотрят, что клыки на полметра.

— Светка, спасай! — горячо зашептала мне в затылок потенциальная жертва экстраординарного любовного треугольника, неистово тормоша меня за плечо. — Твоего мужа самым бессовестным образом совращают, а ты молчишь и ничего не предпринимаешь!

— А что я могу поделать? Сердцу не прикажешь, — так же шепотом отозвалась я, будучи уверена, что понижать голос смысла не имеет — у вампиров слишком хороший слух. Качество не всегда удобное, но в данном случае мне было все равно. А Вадиму не помешает немного понервничать. Месть мелкая, но душу греет.

— Свет, ты с ума сошла?! — лишившись моей поддержки, еще больше запаниковал Вадим. — Здесь же деваться некуда, я даже в окно не успею выпрыгнуть!

Я удивленно посмотрела на дорогу и недоуменно покачала головой. Сегодня день какой-то особенный, что все стараются в окошко всякую дрянь выкидывать?

— Конечно, не успеешь, солнышко ты мое ученое, — не стал дальше молчать Стефианир. — Потому что я уже иду! — и потянулся рукой к заметавшейся по заднему сиденью жертве вампирского произвола, не забывая, однако, посматривать на дорогу. И как у него это получается? Неужели даже такие умения, в нашем мире нарабатываемые годами, можно почерпнуть из самой обыкновенной крови? Или пользоваться заложенной в ней информацией могут только вампиры?

— Нет!!! Не вздумай! Я буду сопротивляться! — раздался сзади крик несогласной души.

— Сопротивляйся, сопротивляйся, сладенький, — милостиво разрешили ему, не прекращая попыток отловить несговорчивого шалунишку. — Это даже интересней.

Так! Кажется, пора вмешаться, а то мальчики несколько заигрались. Я, конечно, премного благодарна Стефианиру за устроенный спектакль, но несовместимый с жизнью финал меня совсем не устраивает.

— Может, вы чуть позже свои отношения выясните, когда приедем? — поспешно внесла рациональное предложение я. — Не хотелось бы менять конечную точку маршрута на больницу или что-нибудь более фатальное.

Вампир сразу перестал дурачиться, с совершенно серьезным видом вернувшись к прерванному, а в данный момент и более важному занятию.

— Действительно, повеселились немного — и хватит, — согласно кивнул он и значительно прибавил скорость. Стрелка спидометра быстро перетекла на отметку сто двадцать.

Как мы до сих пор не устроили очередное ДТП — просто удивляюсь. Такое везение даже начинало настораживать.

— Так ты надо мной просто издевался?! — До Вадима наконец-то дошло, что с мужской точки зрения он никому на фиг не нужен, и теперь он пылал праведным, как ему казалось, гневом по поводу идиотских замашек, за которые кое-кто потом ответит по полной программе.

Стефианир же потерял к недавней жертве всяческий интерес и полностью сосредоточился на дороге. Большая скорость и возросшее количество машин на трассе требовало теперь повышенного внимания, но спокойствию в салоне мешали непрекращающиеся возмущения с заднего «ряда» как в мой адрес, так и в адрес извращенцев не от мира сего. Странно, раньше я за мужем такого критического занудства не замечала.

Через некоторое время мои нервы стали сдавать свои выдержанные позиции. Слушать заунывные стенания стало невмоготу.

— Профессор, ты можешь хоть ненадолго заткнуться, — словно прочитав мои мысли, вежливо попросил вампир. — Думать мешаешь.

— Сам заткнись, — не остался в долгу мой благоверный. — У меня мобильник не пашет, зарядка сдохла. Свет, дай свой, позвонить срочно надо.

Я полезла в карман за телефоном, но на мое запястье легла прохладная ладонь.

— Не стоит, Светлана. Я уже говорил, что не хочу лишних жертв, а твой муж попытается собрать вокруг нас как можно больше народу, чтобы спровоцировать меня на неадекватные действия. Зачем…

— Что ты себе позволяешь, подлая упырина?! — нагло перебил Вадим, явно не желая вести мирные переговоры. — Прекрати распоряжаться моей женой и навязывать ей свои вампирские приоритеты! Ты не у себя дома, в конце концов!

— Смотри, крыса ученая, как бы нам не поменяться местами, — гневно сверкнув глазами, парировал Стефианир. — Учти, тогда я припомню тебе каждый оскорбительный вздох в мою сторону, а на память я до сих пор не жаловался.

Подумав немного, я решила внять голосу разума (не столько своему) и оставить мобильник при себе. На всякий случай, чтобы не наделать глупостей излишней доверчивостью, выработанной годами совместной жизни. Вампир же прав в одном: если наш общий знакомый профессор сумеет собрать несанкционированный митинг против иномирных «захватчиков», то убедить участников в отсутствии у одного-единственного вампира желания завоевать Землю окажется довольно проблематично, если вообще возможно. А значит, жертвы обязательно будут.

— Ой-ой-ой, полудохлая мышка в открытой клетке грозится голодному коту отомстить, — в притворном ужасе запричитал Вадим. — Не тебе меня пугать, ты, пробирка с клыками, уже через несколько дней — труп.

Болтливость моего благоверного сегодня поистине не знала границ и уже стала порядком раздражать. Я вообще за один день узнала о собственном муже намного больше, чем за все пять лет совместной жизни. И это знание мне совершенно не нравилось. А самое ужасное, мне никак не удавалось определиться, что теперь со всем этим делать. Ломаю голову, ломаю, но правильное решение не торопится являть свой светлый лик пред моими очами. То, что Вадим на поверку оказался самым настоящим подлецом, сомнений уже не вызывало. И этот новый статус он не переставал подтверждать с завидной периодичностью. Любящий человек не будет ставить сомнительные опыты на своих близких, а потом с жадным любопытством инквизитора-извращенца ждать результатов этой гнусной селекции. И прикрываться заботой и участием в такой ситуации просто мерзость. Я даже удивляться перестала его античеловеческим деяниям. И пусть он сколько угодно кричит о своем великом предназначении и важности его открытий для всего человечества, в бескорыстность и чистоту его планов я совершенно не верю. Да и вампира мне чисто по-человечески жалко, как ни странно это звучит. Кто же виноват, что родной мир так жестоко ограничил их пищевой рацион? Люди тоже вон далеко не травоядные, а на некоторых островах Тихого океана, несмотря на техногенный век, еще остались племена, промышляющие каннибализмом. И ничего ведь, никто на них опытов не ставит, извести не пытается, с насиженного места не прогоняют, напротив, всячески охраняют и оберегают как всемирное достояние. А тут вампир залетный случайно появился и на тебе — сразу монстр вселенских масштабов. А чего этому монстру в нашем мире понадобилось, кого-нибудь хоть раз взволновало? Сомневаюсь. Обезвредить, уничтожить, изучить! Вот девиз эгоистично настроенных фанатиков, возглавляемых моим ненормальным муженьком. Его самого и его помощников совершенно не интересуют чувства и желания подопытного материала, главное — чтобы было что-нибудь сенсационное в микроскоп засунуть. Свой мозг бы лучше туда засунули, он как раз целиком на предметное стекло должен поместиться.

— Тебе не надоело еще бесноваться, профессор? — поинтересовался Стефианир, зорко следя в зеркало заднего вида, чтобы разбушевавшийся ученый не учудил какую-нибудь каверзу.

— Я не беснуюсь, а пытаюсь донести до твоего скудоумного вампирского мозга всю безнадежность ситуации. И не надо тут строить из себя великомученика, проповедующего утопическую истину, что надежда умирает последней.

Зачем Вадим пытается постоянно нагнетать обстановку, при каждом удобном случае подчеркивая безвыходное положение иномирного гостя? На мой взгляд, если есть вход, то обязательно должен быть выход. Не бывает движения только в одном направлении, мир (надеюсь, любой) хаотичен и противоречив по своей природе. Неужели моему благоверному психопату так выгодно, чтобы жертва его научных исследований не рыпалась и ненароком не смылась из мира нашего грешного? Скорее всего, так оно и есть. Но ведь это жестоко и… бесчеловечно!

— Надежда умирает только тогда, когда отказывает разум, а я пока еще нормально соображаю, — философски изрек вампир, с досадой притормаживая у переключившегося перед самым нашим носом светофора. Странно, но это первый красный свет на нашем пути, до этого мы умудрялись мчаться по зеленому коридору, словно кто-то боялся задерживать «ниссан» с таким необычным водителем.

— Что ты задумал? — не унимались сзади.

Стеф, воспользовавшись остановкой, повернулся к надоевшему болтуну и быстрым движением притянул его за подбородок почти вплотную к своему лицу. Зверский приемчик, особенно после недавнего удара. Я непроизвольно охнула, не зная, чего ожидать дальше.

— Задавая этот вопрос, ты действительно рассчитываешь получить на него ответ? — глухо зарычал вампир, пристально глядя в глаза безвольной тряпочкой повисшего ученого.

— Конефно, — с трудом выговорил Вадим, осторожно поправляя кончиком пальца сползшие на нос очки. — И не профто отфет, а ефё и ф подробными объяфнениями.

Вампир воинственно обнажил клыки. Наглость будущего личного патологоанатома не знала границ. Неужели мой муж настолько уверился в собственной безнаказанности и всесилии, что перестал понимать, насколько более опасен очень даже живой и к тому же разъяренный вампир, готовый в любой момент впиться клыками ему в глотку, чем те жалкие трупики, с которыми он до сих пор привык иметь дело?

— Не зли меня, профессор! — тихо и вкрадчиво предупредил Стеф, но багровые отблески в глубине глаз не оставляли сомнений в кровожадности его намерений. — Если ты хочешь свести меня с ума раньше времени собственной бестолковой болтовней, то ты на верном пути. Вот только подумай как следует, кто первым попадет под раздачу в результате твоего очередного эксперимента. — Вадим при этих словах как-то сдавленно хрюкнул, то ли от осознания собственной ненаучности, то ли от нехватки воздуха, но Стефианир уточнять такие мелочи не стал, ограничившись собственными выводами. — Правильно, ты же сам. Вряд ли с того света тебе разрешат передать записочку коллегам о том, что жалким людишкам не стоит тягаться с таким непредсказуемым монстром, как вампир, потому что это несовместимо с жизнью. А сейчас ты закроешь рот и, пока я не разрешу, будешь сидеть так тихо, чтобы я вообще не вспомнил о твоем существовании. В противном случае я за себя не отвечаю. Думаю, Светлана со мной в этом вопросе солидарна. Надо быть совсем бесчувственным чурбаном, чтобы не замечать, как ее напрягают твои… новые черты характера.

Муж осторожно скосил на меня вопросительный взгляд.

— Стеф, отпусти его, пожалуйста, — устало попросила я, с каким-то вялым удовлетворением отмечая, насколько мне польстила такая… нестандартная забота. Цепкая хватка, словно тиски удерживающая Вадима в почти подвешенном состоянии, моментально ослабла, и горе-ученый кулем рухнул обратно на сиденье. Обиженно засопел, снова потирая пострадавшую скулу, но озвучивать накопившиеся претензии в адрес распоясавшихся упырей не рискнул. Обронил лишь чуть слышно: «Вот спасибо тебе, Свет», — да и то благодарность больше походила на ругательство и глубоко затаенную обиду с обещанием последующего отмщения при первом удобном случае.

Дальше мы поехали в относительной тишине (не считая тихо льющейся из магнитолы музыки) и зыбком спокойствии (будущее каждого из нас было слишком призрачным и ненадежным), но худое перемирие всегда лучше доброй драки. Мужчины, правда, всегда считают иначе, но сейчас мне было наплевать на их мнение. Наконец-то воцарилось пусть призрачное, но все-таки спокойствие. Теперь можно наконец-то и о себе, любимой, подумать, не отвлекаясь на уж больно навязчивые внешние раздражители, особенно сзади сидящие. Даже вампир не проявляет такой открытой агрессии (а ведь ему положено!), какую вот уже битый час демонстрировал мой благоверный. В данный момент о муже напоминало лишь недовольное сопение за спиной да изредка пикающие кнопки мобильника, который все никак не желал включаться. Ничего, пусть Вадим посидит подумает над своим поведением, ему полезно.

Я расслабленно откинулась на спинку сиденья и даже слегка прикрыла глаза, полностью сосредоточившись на своих мыслях. Водитель из Стефианира получился первоклассный, несмотря на полное отсутствие опыта и чужие теоретические знания, но стоит отметить, воспользоваться он этими знаниями сумел мастерски, не все земные аборигены при наличии постоянной практики так могут. Тысячелетний опыт сказывается, наверное.