Инкогнито Яфор Анна

Глава 15

Неужто белая зима – фата венчальная

Для двух сердец, что невпопад из ритма выпали,

Лишь до весны,… не от того ли ты печальная,

Что эти мысли из тебя всю душу выпили…

Что это счастье для двоих, пускай украдкою,

Когда дрожит звезда в глазах, и рук касание

Читает с кожи, как с листа, признанье сладкое,

Обречено, в конце концов, на угасание…?

И что у неба не в чести мечты заветные,

Что проще вовсе не мечтать и жить обыденно,

Любовь, она как огонек: всегда заметная,

И для кого-то счастье двух так ненавидимо…

Нет в этом мире ничего навеки вечного,

И все костры когда-нибудь золой покроются,

Возьмет с собою тень любви полоска млечная,

Когда открытые сердца в свой срок закроются.

Не от того ли все сильней твои объятия,

А взгляд твоих красивых глаз все беззащитнее,

Что караулят нас с тобой ложь и проклятия –

Чем горячей в душе любовь, тем тело скрытнее…

Но мы придумаем себе другие правила,

Где бесконечен стук сердец, а небо – синее,

Где ты страной моей любви одна бы правила,

Где горизонты впереди – не просто линия.

Не будем мы с тобой просить, как подаяние,

Нелепых милостей к себе у мира странного,

Вся моя жизнь давно в одном: в твоем дыхании,

Давай попробуем в любовь поверить заново…

Сказоч-Ник

О своей мечте Арина никому не рассказывала. Даже подруге. Их с Юлей встречи в последнее время были не слишком частыми, и вполне хватало других тем для разговоров. Да и вышла она давно из того возраста, когда можно слишком сильно желать какую-то вещь.

Как он мог узнать? Если это и совпадение, то просто пугающе странное.  Из бесконечного множества моделей телефонов выбрал именно ту, которая так приглянулась самой Арине, словно стоял за ее спиной. Вот только где? Она ведь и в магазины не ходила, искала в интернете, и фантастическое предположение, что мужчина мог за ней проследить, никак в эту схему не вписывалось. Снова и снова прокручивала в голове вариант, при котором могла о чем-то проговориться на работе, но понимала, что ничего подобного не было.

Значит, ОН угадал? Ее желание? Невозможно. Слишком сказочно. Поверить в это означало допустить вероятность чуда в собственной жизни, где уже давно не происходило ничего особенного. И одновременно, с того самого письма накануне праздника, особенным стало все. Ожидания, волнения, даже сны.  Письма, приобретшие большую значимость, чем реальное общение за прошлые годы.

Этот человек словно чувствовал ее. Арина привыкла считать, что ничего хорошего в жизни не уготовано, а счастье, сладкое, вожделенное, трепетно-нежное, обязательно обойдет стороной. Как всегда. Его не стоит ждать, чтобы потом не собирать осколки, которые не только порежут пальцы, но и очередной раз в кровь изранят душу.

Но сейчас снова дала свои всходы доверчивая наивность, та самая, из-за которой уже неоднократно приходилось обжигаться и плакать, захлебываясь отчаяньем. Слезы снова бежали по щекам, но на этот раз в них не было горечи. Арина убеждала саму себя, что нужно остановиться, опомниться, пока не стало слишком поздно, но ничего не выходило.  Глупое сердце продолжало верить, не слыша внушений разума. Сказка затянулась и была слишком приятной, чтобы добровольно разрушить иллюзии.

Она включила телефон и долго рассматривала яркие значки на экране. Некоторые были совершенно незнакомыми. Арина неожиданно улыбнулась: чтобы освоить все программы, потребуется много времени. Как раз есть, чем заняться, пока Настя спит, вместо долгожданного разговора, откладываемого из-за ЕГО отъезда.

А телефонная книга оказалась не пустой. Единственный номер был незнаком, но женщина поняла, кто скрывается за этими цифрами. Он всерьез рассчитывал на ее звонок?

Как ни странно, сделать это хотелось, настолько сильно, что Арина удивилась своему настойчивому желанию. Вставила сим-карту и так долго гипнотизировала цифры на экране, что те невольно отложились в памяти. Соблазн был велик. Всего лишь один вызов – и она отгадает автора. Услышит его, и возможно, даже сумеет уберечь саму себя от разоблачения. Мужчина ведь точно не рассчитывает услышать в трубке голос своей сотрудницы. Есть шанс сохранить тайну. Но снова, как совсем недавно в офисе, сердце переполнилось смятением. Реальность опять подошла вплотную и пугала настолько, что задрожали пальцы, сжимающие телефон.

Вспомнился утренний инцидент с начальником. Оставленные на кухне роскошные цветы радовали глаз, но она нисколько не жалела о случившемся. Испытала настоящее облегчение, когда поняла, что загадочный автор – не Аркадий. Как вообще мог ТАКОЙ мужчина ею заинтересоваться? Но если она показалась интересной ему, возможно и другой не разочаруется? Но об этом не узнать, если не рискнуть.

«Я ничего не буду говорить. Просто послушаю его голос и удостоверюсь, что моя интуиция  не стоит ломаного гроша. И выброшу из головы все фантазии. И сон забуду…».

Все-таки решилась. Зачем-то. Ругая себя и почти задыхаясь от волнения, нажала на кнопку вызова. В конце концов, в любой момент можно будет отключиться, тем более, что и номер использует совсем не тот, которым делилась в агентстве.

Он ответил почти сразу. Теплый, бархатный тон прозвучал так отчетливо, словно мужчина находился рядом. Знакомые ноты и при этом неузнаваемые, как нередко  случается, когда разговариваешь с кем-то по телефону впервые. Арина пыталась определить, уловить привычные оттенки в словах, но у нее и живого общения с каждым из мужчин было слишком немного. И каждый из оставшихся троих вполне мог оказаться сейчас в роли ее собеседника, хоть сердце и желало видеть на этом месте единственного. Перехватило дыхание, и слезы, вроде бы высохшие к этому моменту, побежали с новой силой.

– Привет…

Сил ответить не было, разве только невразумительно просипеть, и Арина приготовилась, что телефон сейчас отключится. Сама сделала бы именно это, если бы кто-то, позвонив, молчал в трубку. Но голос мужчины внезапно стал тише.  И еще мягче.

– Милая, спасибо, что позвонила.

Все-таки нужно было заговорить, хотя бы поблагодарить за подарок, но сил хватило лишь на то, чтобы удерживать телефон, вслушиваясь в такую притягательную мелодию слов.

– У тебя все хорошо? Я очень на это надеюсь. Прости,  не знал, какие ты любишь цветы, и выбрал те, что казались самыми нежными. Как одна маленькая птичка, которая уже столько времени не дает покоя моему сердцу.

– Спасибо… – можно было не опасаться, что мужчина узнает ее голос – шепот, переполненный трепетом и насквозь пропитанный слезами. – Цветы сказочно красивы. И подарок как раз тот, о котором я давно мечтала.

– Правда? – мужчина тихо рассмеялся. – Я рад, что угадал.

– Не понимаю, как. Это… нереально, – какое-то странное чувство сдавило грудь. – Словно ты подсмотрел за мной.

– К сожалению, такой возможности не было… – будто воочию рассмотрела, как он улыбнулся. – Но я очень хотел, чтобы тебе понравилось, и господин Случай сжалился надо мной. Почему ты плачешь?

 Откуда  знал о ее слезах? Она ведь старалась не всхлипывать, и это вроде бы даже получилось.

– Я расстроил тебя?

Арина покачала головой, словно мужчина мог ее увидеть, и заставила себя пояснить:

– Наоборот. Все  слишком красиво, чтобы быть правдой.

Он помолчал, обдумывая ее слова, а потом неожиданно заговорил о другом.

– Знаешь, я стою сейчас перед окном в маленькой гостинице, а перед моими глазами раскинулся лес. Почти дремучий. Он кажется совсем черным, несмотря на то, что здесь полно снега. Как в сказке, которых я боялся в детстве.

– Ты боялся? – Разве такое может быть? – Я всегда думала, что боятся лишь девочки. Ночи, леса и серого волка… – Такой знакомый сюжет, почти смешной сейчас, а когда-то она вздрагивала, высматривая хищников  в темных углах комнаты.

– Все боятся. Только страх у каждого свой.

– Ты тоже чего-то боишься? Теперь?

– В это сложно поверить? – он усмехнулся. – Моя жизнь такая же, как этот черный лес. Была… до недавнего времени. И я боюсь, что однажды тьма вернется, если не хватит мудрости сберечь подаренный судьбою свет.

Арина не знала, что на это ответить. Слишком откровенно прозвучали его слова, и от них стало так тепло, как не было даже в день собственной свадьбы.

– Поговори со мной, птичка.

– О чем?

– Расскажи… что хочешь. Я ведь почти ничего о тебе не знаю.

Может быть, это к лучшему? Если бы знал, разговор, скорее всего, не состоялся бы.

– Мне нравится, как звучит твой голос. Словно легкий, ласковый ветерок где-то на берегу моря, который хочется вдохнуть поглубже.

Ей нельзя слышать такие вещи: они слишком приятны.  И тот, чей образ упорно обосновывался в сердце, именно так и сказал бы в мечтах наивной, ничему не научившейся женщины. Что будет потом, когда он все  поймет? И сколько удастся избегать признания? Разве только ему достаточно того, что есть? В этом случае существует крошечный шанс, что ее неожиданное счастье продлится еще немного.

Что можно было рассказать? Жизнь – самая обычная, никаких примечательных событий. Дом, работа, маленькая дочка. И прошлое, о котором хочется забыть. А еще – мечты, в которых точно не сможет признаться, потому что он – главный фигурант в странных фантазиях вроде бы взрослой и разумной женщины.

Мужчина решил прийти ей на помощь, подсказывая тему для разговора.

– Что тебе нравится? Из еды, например?

Когда-то она мечтала, как каждый вечер будет накрывать стол для своих родных. Стелить шуршащую, накрахмаленную скатерть, пропахшую свежестью и уютом, зажигать свечи и наслаждаться тем, как улыбается любимый человек, пробуя вкусный ужин.  И ждать не менее вкусного вечера, теплых, нежных слов, ласки и надежных объятий, в которых можно не бояться ничего. Закрыть глаза и погрузиться в сладкую реальность. Только эта реальность все чаще приобретала совсем другие вкусы. Горечи. Обиды. Непонимания. Чем больше она старалась, тем чаще встречала упреки, чем сильнее пыталась угодить, тем острее была боль разочарований. Словно лодку жизни неуправляемый ветер упорно толкал совсем в другую сторону,  противоположную тому направлению, которое виделось от начала. Еда подгорала или оказывалась пересоленной, а сделать все вовремя никогда не доставало времени. А когда к душевной боли присоединялась физическая, прочие желания вытеснялось единственным: чтобы все закончилось как можно скорее. И с каждым новым днем меньше хотелось разглаживать складки на скатерти или выискивать новые рецепты. Зачем, если итог все равно будет один? Она окажется виновной и в том, что не успела подать еду к сроку, и в том, что не научилась чувствовать, как положено.

– Музыкант из меня никакой, да?

Арина растерянно вздохнула, вырываясь из плена воспоминаний.

– Что?

– Не те струны задел? Ноты невеселые, которые хотелось бы забыть?

– Это не твоя вина.

– Но и не твоя. Птичка, ты достойна самого лучшего. И уж точно не должна расплачиваться за чужие ошибки.

– А если они мои?

Почему ей показалось, что невидимый собеседник покачал головой?

– Если твои, достаточно это осознать. И раскаяться. Хотя я полагаю, что ты давно попросила прощение и  не только за собственные промахи. Нет смысла всю жизнь копаться в прошлом и искать там причины несчастий. Просто живи.

Мужчина немного помолчал.

– Все-таки мы отвлеклись. Какие блюда тебе нравятся? Не хотел бы выбрать не подходящий ресторан.

Хорошо, что она сидела, иначе вряд ли могла удержаться на ногах. Ресторан? Речь все-таки идет о настоящей встрече?

– Я… нет… Не надо… Этого … не нужно…

Наверное, ее жалкий лепет в трубку выглядел смешным, но никакого смеха Арина не услышала, зато почувствовала, как трепет в голосе мужчины преодолел неведомое расстояние и достиг самой глубины души.

– Милая, мы встретимся лишь тогда, когда ты сама решишь, что пора это сделать, потому что меньше всего на свете я хотел бы тебя огорчить.

– Я не готова… – Арина все-таки проговорила то, что не могло ее не беспокоить. – И не уверена, что буду готова когда-нибудь.  Если ты не хочешь оставить все, как есть…

Он впервые перебил, но сделал это так осторожно, что женщина  в очередной раз всхлипнула от переполнявших ее чувств.

– Я не хочу только, чтобы наше с тобой общение прекратилось. А каким оно будет – решать тебе. Просто поверь мне, птичка, и ничего не бойся.

Глава 16

Полусонное царство заветных желаний –

Эти замки воздушные строил не зодчий,

В жизни слову положен набор окончаний,

Здесь у каждого слова – пунктир многоточий…

Здесь у каждого звука тягучее эхо,

Чьё-то имя раскрашено в цвет небосвода,

И всего полмгновенья от грусти до смеха,

Ведь капризней любви лишь судьба и погода.

А ещё в этом царстве запоры из стали,

Чтоб чужие без спроса в мечты не входили,

Чтобы близкие тоже о снах не узнали,

Ведь иначе б они эти сны не простили.

Но зато нет ни стен, ни железной ограды –

Дуют тёплые ветры от края до края,

Разлучённым влюблённым нет большей награды,

Чем быть вместе друг с другом, хотя бы мечтая…

Здесь спускаются ангелы прямо в ладони,

Здесь по радуге можно пешком хоть до Бога!

И глаза Богородицы в каждой иконе

На глаза ненаглядных похожи немного.

Никогда одиночеству царством не править,

И никто не пропустит разлуку в ворота,

И, конечно, совсем невозможно представить,

Что мечты не сбываются здесь у кого-то.

В этом царстве никто не клянёт и не судит,

И не просит ни денег, ни славы, ни власти –

Здесь встречаются те, кто действительно любит,

И имеет, поэтому, право на счастье…

Сказоч-Ник

Полумрак почти скрывал лицо, но Арине удалось рассмотреть знакомые черты. Рост, при котором она едва доставала ему до плеча. Можно спрятать смущение и неловкость, уткнувшись в грудь, позволить нереальную вольность: сплести руки у него за спиной. И дождаться объятий, касаний  губ, которые охладят разгоряченную кожу. Ее мечта. Чудесный  сон, на несколько мгновений ставший явью.

Сделала несколько шагов, остановилась перед мужчиной, почти не дыша. Приподнялась на носочки, замерла, дотронувшись кончиками пальцев до подбородка. Колючий. А чуть выше – упоительным контрастом – мягкость рта. Сладость, еще не испробованная, но уже не сравнимая ни с какой другой.

Он  перехватил ее ладонь, спускаясь губами к запястью и окутывая волнующей нежностью. Такие незнакомые ощущения. Такие долгожданные. И в ответ – трепетные движения пальцев, исследующих лицо, подрагивание губ, шепчущих его имя. Не ошиблась. Угадала. Прочувствовала. Дождалась своей сказки…

Ноги вдруг утратили опору, и Арина не сразу поняла, что он подхватил ее на руки. Не успела испугаться или растеряться – возглас утонул в теплом дыхании. Мужчина словно выпил все страхи, разрушая барьеры, которые она так долго воздвигала. Прижал к себе, укачивая, как ребенка, но напряженное тело говорило совсем о другом ощущении: о жажде женщины. О желании именно к ней.

Нетерпеливо пробралась под покров одежды, туда, где пылающая кожа оказалась неожиданно мягкой и гладкой, и, пугаясь собственной смелости, распростерла ладонь на груди, ловя сердечные удары.

Он что-то прошептал, щекоча губами висок. Различить не получилось,  но Арина сейчас и не нуждалась в словах.  Хотела просто чувствовать. Опустила ресницы, чуть поворачивая лицо и натыкаясь в темноте на его рот. Мужские руки и впрямь могут быть такими нежными, а поцелуи – утолять жажду? Или разжигать еще сильнее?

Где стирается грань, за которой ты уже не принадлежишь себе, а становишься частью другого? Или он – частью тебя? Когда его вздох превращается в твою жизнь, когда угадываются желания, когда достаточно только взгляда, чтобы рассказать о том, чего ждешь больше всего на свете?

Она тонула в таком остром наслаждении, что, казалось, еще немного – и мир взорвется, разнесет ее на миллионы осколков. Неужели так бывает? Или и не может случиться иначе: с  НИМ?..

***

Арина вздрогнула, распахивая глаза. Ночь. Темнота. Ее одинокая постель. И такой явный сон, что на губах все еще ощущается вкус поцелуя,  а пальцы онемели, сминая постель.

Впервые за долгие годы тягучая боль желания сдавила низ живота.  Рубашка сбилась, задралась до неприличия высоко, а кожа пылала, словно на самом деле хранила на себе следы от его рук.

«Я схожу с ума…» – щекам стало горячо от слез. Так нельзя. Слишком опасно желать его до такой степени. Больно. Что будет, когда они встретятся в офисе? Как скрыть свою бесстыдную страсть? Как удержаться от того, чтобы не сболтнуть лишнего и ничем не выдать себя?

Она поднялась с кровати и тихонько, как мышка, прокралась в кухню, убеждая себя, что просто не хочет потревожить дочь. На самом деле боялась лишних звуков, собственных шагов, которые сейчас грозили добавить смятения в ее расшатанный мир. Хотелось тишины, которую Арина согласилась бы променять только на звуки его голоса, на негромкую мелодию, которая могла бы стать самой важной, если бы прозвучала в действительности.

На улице занимался рассвет, и неяркие краски расчертили еще темное небо теми же оттенками, что виделись в ее сне, сполохами отдаленной долгожданной грозы. Арина остановилась у окна, рассматривая тускнеющие звезды и чувствуя, как жар по капле покидает тело. А если бы все случилось в реальности, она бы остыла так же скоро?

Снова одернула себя, заставляя отвлечься. Включила свет, принимаясь готовить завтрак, хотя до Настиного пробуждения было еще довольно много времени. Потом, тщательно укутав сваренную кашу в покрывало, забралась в ванну, включая непривычно холодную воду. Пора немного протрезветь и убрать из глаз этот неестественный блеск, с которым ни в коем случае нельзя появиться в агентстве.

Спустя несколько часов, выйдя на улицу, Арина  мало напоминала ту взволнованную, влюбленную женщину, чей сладкий  сон прервался так внезапно. Собранная, серьезная, выбравшая свою самую строгую одежду, она походила, скорее, на неопределенных лет учительницу, которая может привлечь внимание разве что в собственном классе, да и то лишь когда  напрямую обратится к кому-то из учеников.

Но нарочитое спокойствие разбилось  вдребезги, стоило лишь переступить порог офиса. Здесь было слишком много ЕГО. Запах парфюма, почти неощутимо витавший в воздухе. Куртка на вешалке, за которую сразу же зацепился взгляд.  Арина нащупала в кармане телефон, впервые подумав о том, что будет, если мужчина случайно увидит свой подарок в ее руках. Она не была здесь несколько дней, просидев дома с приболевшей дочкой, и потому  не могла выяснить, кто именно отсутствовал в то же самое время. Если все совпадет и на этот раз интуиция окажется правой, какую немыслимую версию нужно придумать, чтобы не позволить ему о чем-то догадаться?

Отругала себя за непредусмотрительность. Ну кто мешал взять на работу старый аппарат, а подарком любоваться в своей квартире  или в других местах? И как поступить теперь?

– Привет, – свежая и бодрая, как всегда, Алиса выскользнула из кабинета директора.  – Ты вовремя, мы как раз обсуждаем новый проект.

Арина выдохнула с облегчением: это был повод переключить мысли на что-то иное помимо собственной безумной влюбленности.

– Присоединяйся, – девушка кивнула в сторону приоткрытой двери, – Все уже там. Хочешь кофе?

Все. Там. Значит, и ОН тоже… Пропустила вопрос и опомнилась, лишь поймав на себе задумчивый взгляд  Алисы. Виновато улыбнулась.

– Ты что-то сказала? Прости, я задумалась.

Девушка кивнула.

– Это заметно. Я спросила, делать ли тебе кофе.

– Если можно.

Ей бы сейчас не помешал освежающий душ, но пусть будет хотя бы кофе, горячий и бодрящий. Интересно, ОН успел утром выпить свой кофе? И вспомнил ли при этом о ней?

Отражение в зеркале перед вешалкой, где Арина оставила верхнюю одежду, отразило бледную и какую-то помятую фигурку. И снова вспомнилось его нежное обращение. Только сейчас она если и была  птичкой, то вряд ли вдохновила кого-то на добрые слова. А вот вызвать  усмешку вполне могла. Настроение упало почти до нуля. Самым правильным решением было бы отправиться домой и не терзать себя предстоящей встречей с безупречно выглядевшей мечтой. Но Арина лишь показала рожицу собственному отражению, злорадно усмехнувшись: «Так тебе и надо! Не будешь придумывать глупости!», – и двинулась в кабинет начальника на ставших ватными ногах.

Аркадий поднялся навстречу, опережая остальных, но не позволяя себе ничего лишнего. Только короткое приветствие и любезно пододвинутый стул. Она благодарно кивнула, пробормотав, как рада всех видеть, и присев, уткнулась в разложенные на столе бумаги, с трудом вникая в разговор.

***

«Хорошая моя, чего же ты боишься?» – он смотрел на порозовевшие скулы и вздрагивающие ресницы, изнемогая от желания дотронуться. Разгладить тонкую складочку между бровями и заглянуть в глаза. А еще – распустить слишком туго стянутые волосы, поймать забавную прядку, выбившуюся из прически. И сбежать отсюда. Вдвоем. К морю, туда, где сегодня огромные волны разбиваются о каменные глыбы на берегу и разлетаются пенными брызгами. Или в лес, в душистую хвойную свежесть, где нет посторонних и можно остаться вдвоем с его птичкой. И, наконец, сделать то, чего хочется уже нестерпимо долго: прижать к себе и никуда больше не отпускать. Стереть все дурное и из ее, и из своей памяти.

Арина вдруг дернулась, цепляясь за сумку, и он расслышал звонок телефона, тут же осознавая собственную оплошность. Выбирая подарок, не задумался о том, в какое положение ее поставит, вынуждая скрывать новую вещь. Ведь будет стараться спрятать, чтобы не выдать саму себя, как сейчас. Ее глаза метались, как у маленького заблудившегося ребенка, в них даже как будто мелькнули слезы. Мужчина мысленно выругался и, нацепив маску безразличия, отвернулся к окну. И почти осязал ее облегченный вздох. Она бросила кому-то несколько фраз по телефону и отключилась, снова убрав аппарат в сумку. Чуть придвинулась к столу, пытаясь уловить суть разговора. На чашке с кофе, из которой едва сделала глоток, осталась бледная розоватая полоска от помады.

Ясно, отчетливо представил, как мог бы стереть ее с губ. Слизать. Какая она на вкус? Желание узнать это сделалось почти нестерпимым. И удержало не присутствие рядом других людей – страх спугнуть ее. Такую робкую, как юную девочку, впервые готовящуюся к свиданию и волнующуюся до дрожи. Здесь одна ошибка может оказаться фатальной и потребуется потом не один день или даже месяц, чтобы все исправить. Он не будет никуда спешить. Слишком ценен приз, которого  ждал так долго, чтобы  коснуться его несвоевременно или недостаточно бережно.

«Все будет хорошо, милая… Не бойся меня. И себя не бойся. У нас все получится. Знала бы ты, как пуста без тебя моя жизнь. Как хочется унести тебя за тридевять земель, в царство, которое будет только нашим. Как мне узнать, о чем ты мечтаешь, чего ждешь, птичка моя драгоценная?  Как растопить лед в твоем сердце? Подскажи мне…»

Он старался на нее не смотреть, делая вид, что увлечен рассказом директора.

– Давно вынашиваю эту идею, – Аркадий оглядел присутствующих.  – Маскарад – та же самая возможность поздравить кого-то инкогнито, только уже не в письме, а лично. Мне кажется весьма перспективным направлением,  в котором можно отыграть множество вариантов, тем более что и заявки подобного рода стали попадаться все чаще. Это то же представление, которые устраивали  наши ребята, только теперь к костюмам можно добавить маски. И специальный сценарий от вас. Что скажете?

Глава 17

Любовь – нежданная награда,

Она приходит ниоткуда,

И не успеть сказать: не надо!

И не спасти себя от чуда.

Ее пронзительно касанье,

Ее атака безрассудна,

Она врывается в дыханье,

Да так, что выдох сделать трудно.

А сердце – раненая птица,

К взыванью разума глухое,

Ведь одному нет смысла биться,

Ведь есть еще одно такое!

И мир меняется мгновенно,

Где все вокруг необъяснимо,

И лишь она одна – бесценна,

И лишь она одна – любима…

Здесь разговаривают взглядом,

Здесь, в пальцах, музыка влеченья,

И смысл в одном: быть с нею рядом,

И все в ней – свет, без исключенья.

Щитом от чувства не прикрыться,

Любовь срывает все забрала,

А слабость – повод ли стыдиться,

Когда любовь – всему начало?

Сказоч-Ник

– Как тебе понравилась идея? – Алиса, улыбаясь, присела на краешек стола. – Аркадий, как всегда, молодец. Я уже предвкушаю, что из этого получится.

– Ты имеешь в виду маскарад? –  Арина пожала плечами. – Программа ведь ещё будет тестироваться, пока неизвестно, когда появятся реальные клиенты.

 В глазах девушки мелькнула привычная хитринка.

– Да, но мы-то можем быть первыми!

 Увидев, что собеседница уставилась на неё в недоумении, призналась:

– Я хочу заказать представление для себя. Инкогнито.

 Яснее не стало. По-прежнему было не понятно, зачем скрываться. И от кого. Алиса оглянулась на дверь в кабинет начальника – не слышит ли кто-то их разговор – и заговорила почти заговорщицким шепотом.

– Я собираюсь устроить сюрприз для одного человека. Поможешь мне?

– Для кого? – сердце почему-то заколотилось с удвоенной скоростью при виде мягкости в глазах девушки. И как только не подумала раньше, что Алиса увлечена кем-то? Она была необыкновенной, открытая и искренняя улыбка очаровывала, бьющая ключом позитивная энергия наверняка производила впечатление на окружающих. А загадочный намек вновь напомнил о том, кто все прочнее обосновывался в сердце, привлекал и волновал. Что если Алиса тоже в него влюблена? И именно о нем говорит сейчас?

 Та продолжала:

– Маскарад – это ведь потрясающе! Представляешь, можно примерить любую роль. Самую непредсказуемую.  Он привык считать меня ребенком, маленькой дочкой своего любимого преподавателя. Когда понял, что я выросла, сам испугался того, что почувствовал…

 Почему она решилась на откровенность именно с ней? Арина знала, что нехватки друзей у девушки нет, а себя к этой категории не причисляла. Да, у них сложились достаточно доверительные отношения, но до дружбы очевидно не дотягивали. А такие подробности личной жизни обычно не рассказывали просто знакомым.