Память льда. Том 1 Эриксон Стивен

Глава 18

Рождение баргастских богов прозвенело молотом по наковальне пантеона. Эти первобытные по своей природе возвысившиеся духи появились из Оплота Зверя, самого древнего из королевств давно утраченной Колоды Старших. Владельцы тайн и мистерий, рожденных в звериной тени человечества, они обладали вплетенной в древность мощью.

Действительно, прочие боги задрожали при их восхождении, в тревоге и испуге закачали головами. Ведь только что один из них был заброшен в мир смертных, а другой, Первый Герой, сел на его место и надел его воинский плащ. Да еще и Падший вернулся в игру, в дикой злобе отравляя садки, являя тем свою жажду мщения и, как ясно видно из ретроспективного анализа, свое превосходство.

Сны Бёрн лихорадило. Угнездившаяся в бесчисленных странах цивилизация людей барахталась в болоте пролитой крови. Темные времена это были, и казалось, темнота эта создана для зари восхождения Баргастов — богов…

При пробуждении от снов,

Имригин Таллобант (младший)

Глаза мага раскрылись. Чтобы увидеть воссевшую прямо на его походном мешке фигурку из стянутых узелками веток, с головой — желудем, сейчас склоненной на сторону. — Проснулся. Да. Ум снова звонок. — Быстрый Бен скривился. Талемендас. В первый миг я подумал, что снова вселился в редкостно противный кошмар.

— Судя по твоему бреду всех этих дней и ночей, Бен Адэфон Делат, ты прожил довольно много противных кошмаров. Да?

По наклонным стенкам палатки стучал легкий дождь. Колдун стряхнул с себя меха и медленно сел. Он обнаружил, что одет только в легкое исподнее; доспехи и ватник были сняты. Мятая шерсть промокла от холодного пота. — Бреду?

Древопойманный тихо засмеялся. — О да. А я слушал, и внимательно слушал. Итак, ты знаешь причину поразившей Спящую болезни. Ты встал на пути Увечного Бога, равный ему если не по силе, то по уму, и разрушил все его планы. Смертный, твое необыкновенное самомнение… вызывает у меня желание похлопать в ладоши.

Быстрый Бен вздохнул, оглядев скудное убранство палатки. — Не иначе как издевательски. Где мои одежды?

— Я не смеюсь над тобой, Маг. На самом деле я унижен глубиной твоей… целостности. Найти такое в простом солдате, том, кто служит злобной и достойной презрения императрице, воссевшей на залитом кровью троне, правящей империей убийц…

— Придержи язык, незаконнорожденная кукла…

Талемендас захохотал. — Но это всегда так бывает, а? В гнилом трупе таятся бриллианты! Чистосердечные поборники чести, осажденные в собственном доме худшим из господ. А когда историки помрут и высохнут их чернила, дом этот засияет и заблестит, словно объятый пламенем!

— Ты потерял меня, недоносок, — пробурчал Быстрый Бен. — Как долго я… отсутствовал?

— Достаточно долго. Не увидев отбития города, обретения в Трелле костей баргастских богов, бегства паннионцев в зубы Бруда и Даджека… ну, ты пропустил все веселое. По крайней мере, на данный момент. Ведь сказке далеко до окончания.

Колдун нашел свой ватник. — Все это, — пробурчал он, натягивая через голову тяжелую одежду, — было бы приятно наблюдать, но учитывая мою нынешнюю неспособность…

— Ах, и все же…

Быстрый Бен глянул на шамана. — Продолжай.

— Ты можешь быть лучше Увечного Бога, но находишь себя неспособным использовать подвластные силы. Как же ты поступишь?

Он дотянулся до штанов. — Я постоянно думаю об этом. Конечно, ты решил, что знаешь ответ?

— Точно.

— Ну так послушаем.

— Колдун, мои боги проснулись. Нос по ветру, вынюхивают ароматы происходящего, думают тяжкие думы и сурово размышляют. Ты, Бен Адэфон Делат, выбрал достойный курс. Достаточно смелый, чтобы вызвать их внимание. Отсюда определенные выводы. Нужно принести жертвы. В твоем случае. Для вхождения в садки — это необходимый шаг. Также ты нуждаешься в обретении… необходимого снаряжения. Того, что может защитить от яда Увечного Бога.

Быстрый Бен массировал лоб. — Талемендас, если ты и твои боги сшили какой-то непробиваемый плащ или перевязь — невидимку, так и скажи. Пожалуйста.

— Никаких таких… мягких штучек, Маг. Нет, сама твоя плоть должна стать невосприимчивой к заразе. Твой разум должен стать неуязвимым для лихорадки и прочей чумы. Тебя нужно пропитать такими защитными силами, которые по природе отвергают все, придуманное против тебя Увечным.

— Талемендас, ты говоришь о невозможном.

— Точно. — Древопойманный распутался и встал. — Итак. Перед тобой необходимость достойной жертвы. Ветки и сучки не болеют. Познавшая смерть душа не страшится лихорадки. Защищающие меня чары старинны и могучи, высшее колдовство было применено, чтобы заманить меня в ловушку…

— Но тебя уже раз поймали. Вырыли из кургана…

— Некроманты, гнилые до сердцевины души. Это не повторится. Мои боги проследят за этим, используют силу своей крови. Я пойду с тобой, Бен Адэфон Делат. В садки. Я твой щит. Используй меня. Тащи туда, куда захочешь.

Прищурив темные глаза, Бен изучал шамана. — Я не хожу прямыми путями, Талемендас. Какими бы нелепыми тебе не казались мои действия, я не снизойду до разъяснений.

— Мои боги верят в тебя, смертный.

— Почему?

— Потому что ты им по нраву.

— Дыханье Худа! Что такого я наговорил в бреду?

— Я действительно не могу сказать, почему ты им нравишься, лишь знаю об этом. Такие вопросы я не обсуждаю. В бреду ты открыл пути своего ума — он плетет сети, и даже я не различаю все нити и узелки. Твое понимание причин и следствий превосходит мой интеллект, Бен Адэфон Делат. Возможно, мои боги уловили рисунок твоих планов. Может быть, не более чем намек, родивший подозрение, что в тебе, смертный, Увечный Бог встретил равного себе.

Быстрый Бен встал и пошел к выходу, около которого кучей были навалены его малазанские кожаные доспехи. — Ну что ж, это план. Хорошо, Талемендас, мы заключим сделку. Признаю, я не знал, как использовать свои садки. — Он помедлил, снова оборачиваясь к древопойманному. — Может, ответишь на несколько вопросов. Кто-то еще в игре. Кажется, он формирует свою оппозицию Увечному. Не знаешь, кто он или она?

Талемендас пожал плечами: — Старшие Боги. Мои боги решили, что их действия обширны, но реактивны…

— Реактивны?

— Да, род битвы в обороне. Они кажутся неспособными изменить будущее, только готовятся к нему.

— Это чертовски фаталистично.

— Их вечный порок, Маг.

Быстрый Бен натягивал доспехи. — Помни, — пробурчал он, — это не совсем их битва. Кроме, может быть, К'рула…

Талемендас соскочил на пол и поковылял туда, где стоял Бен. — Что ты сказал? К'рул? Что ты знаешь о нем?

Быстрый Бен поднял бровь. — Ну, он же сделал садки. Мы плывем в бессмертной крови — мы, маги, и все, использующие пути колдовства. Включая богов. Думаю, и твоих тоже.

Древопойманный запрыгал вокруг него, выдергивая пальцами — веточками обернутую вокруг желудя солому. — Никто не знает! Никто! Ты… ты… как ты смог… ах! Сеть! Сеть твоих адских мозгов!

— К'рул в худшей форме, чем даже Бёрн, учитывая природу атаки Увечного Бога, -

сказал Быстрый Бен. — Если я чувствую себя бессильным, вообрази, каково ему. Как думаешь, это делает его фатализм более понятным? А если этого тебе недостаточно, вспомни, что все выжившие Старшие боги давным — давно живут под властью мрачного проклятия. Разве нет? При таких обстоятельствах ты бы не стал фаталистом?

— Смертный ублюдок! Плетет и ткет! Жуткая ловушка! Хватит, черт тебя дери!

Быстрый Бен пожал плечами: — Твои боги — Баргасты не готовы сделать это в одиночку. Даже бросив мне весь свой вес. Ни шанса, Талемендас — они все еще дети в глухом лесу. Сейчас Старшие боги обороняются — и думаю, пытаются выстоять в одиночку. Их легендарная спесь. Но это не сработает, и они оглянутся в поисках союзников.

Поэтому… кто же работает над превращением тебя в подходящий для меня щит? Полагаю, прежде всего Худ. Твою душу защищают слои смерти. И, конечно же, твои баргастские боги. Режут те защитные чары, что связывают твои силы. И Фенер кинул тебе косточку, или Трейк, или кто сейчас сидит на этом насесте — ты сумеешь отбросаться, если кто наскочит. И, думаю, Королева Снов стала мостом между тобой и Спящей Богиней, чтобы сделать тебя одиноким и превосходным воителем против яда в ее плоти, в венах К'рула. Итак, вы все готовы идти. Но куда? Вот сейчас? И тут пора вмешаться мне. Я не слишком разошелся, Талемендас?

— Мы полагаемся на тебя, Бен Адэфон Делат, — пробурчал шаман.

— В чем?

— В том, что ты задумал! — взвизгнул Талемендас. — И пусть это сработает!

Спустя долгое мгновение Быстрый Бен усмехнулся низкорослому созданию.

Но промолчал.

Древопойманный последовал за выходящим из палатки быстрым Беном. Маг помедлил у входа, огляделся. То, что он счел дождем, было на самом деле водой, капавшей с листвы нависшего над палаткой высокого дуба. Полуденное небо было чистым.

Во все стороны простирался лагерь Баргастов. Прямо позади, на пологом склоне, торчали плетеные и кожаные палатки, а перед ним были сероватые круглые хижины. Два стиля, отражавшие наличие по меньшей мере двух разных племен. Размокшие глиняные тропы заполнены спешащими воинами, многие ранены или несут погибших товарищей.

— А где, — спросил Быстрый Бен Талемендаса, — мои друзья — Сжигатели?

— Они первыми вошли в Капустан и все еще остаются там. Похоже, в Трелле.

— Они сражались?

— Только у северных ворот — пробивались сквозь ряды осаждающих. Быстрое дельце. Никто не ранен, Бен Адэфон Делат. Твое племя уникально, а?

— Очевидно, — пробормотал Бен, следя за заполнявшими лагерь воинами. — Поединков мало, как я погляжу.

Древопойманный фыркнул: — Точно. Боги говорили с племенными шаманами, а те в свою очередь донесли до племен… порицание. Может оказаться, что Белые Лица еще не покончили с паннионцами — или с твоей войной, Колдун.

Быстрый Бен глянул вниз: — Ты пойдешь с нами на юг?

— Мы пойдем. Недостаточно притупить меч — надо отсечь держащую его руку.

— Я должен поговорить с моими союзниками… в армии к западу. Могу попробовать садок?

— Я готов.

— Хорошо. Пойдем поищем уединенное место.

В двух лигах западнее Капустана малазанская тяжелая пехота сомкнула щиты и пошла в атаку, топча упавшие на склон холма тени. Впереди нее шагали моряки с арбалетами, посылая стрелы с смешавшиеся ряды бетаклитов. До них оставалось не более тридцати шагов.

Остановившийся на вершине холма Вискиджек смотрел на бой через узкие щели забрала. Его мерин мотал головой, почуяв запах крови. Вокруг толпились помощники и вестовые.

Даджек атаковал с фланга отряды лучников септарха, что почти прекратило поток стрел с соседнего холма. Тяжелая пехота Вискиджека напирала, позволяя коннице Однорукого сосредоточиться на северном склоне. Будь у паннионских стрелков дисциплина — и полное число офицеров — они могли бы оторваться на три полета стрелы, повернуться и, может быть, отразить атаку. Вместо этого они, едва заметив конные фигуры на фланге, беспорядочно столпились и обратились в бегство. Последовали погоня и полное уничтожение.

Моряки отступили назад по краям строя пехотинцев. Они должны были построиться там, снова посылая на крайние ряды врага поток стрел. Но четыре тысячи молчаливых, закованных в броню опытных солдат уже подходили к строю бетаклитов. Пущенные из их рядов метательные копья с двенадцати шагов ударили зазубренными наконечниками по передним рядам паннионцев — особая тактика Войска Однорукого. Затем зазвенели вытаскиваемые из ножен мечи. Малазане бросились на врага.

Строй бетаклитов смешался.

Тяжелая пехота Втскиджека перестроилась в клинья из четырех взводов, и каждый врезался в ряды паннионцев. Началась жаркая битва.

Происходящее перед глазами командора в точности соответствовало малазанской тактике, десятилетия назад разработанной Дассемом Альтором. Каре и плотный строй хороши в обороне. Однако было замечено, что для внесения хаоса в ряды противника лучше подходят маленькие, плотно сбитые отряды. Конечно, успешное наступление по заваленной трупами земле, среди беспорядочно отступающих групп врага быстро теряло начальный импульс, и нарушалась координация между отрядами. Но при этом среди тысячи клиньев по тридцать пять — сорок солдат каждый реже возникали паника и бегство. Солдаты не видели, где соседние клинья, и перед лицом неопределенности они не решались отступать. Неорганизованное же отступление — всегда гибельно. Имелось другое решение — не бежать, но сражаться, восстанавливая слитный строй. Для такого требовалась особая армия, и малазан старались выучить именно так.

Бетаклиты подобными качествами не обладали. Пятьдесят ударов сердца — и их дивизия разбита. Целые полки, обнаружив себя в окружении угрожающе — мрачных малазан, бросали оружие.

Эта часть битвы окончена, заключил Вскиджек.

Подскакал салтоанский вестник. — Командор! Слово от Полководца!

Вискиджек кивнул.

— Илгрес Баргасты и стрелки — ривийцы разбили сирдоминов и урдоменов. В начале среди них действовали кадровые маги, но Тисте Анди быстро нейтрализовали их. Бруд овладел южным флангом.

— Очень хорошо, — пробурчал Вискиджек. — Что еще?

— Командор, метко пущенный из ривийской пращи камень подарил Кульпату третий глаз — то есть убил мерзавца на месте. Мы захватили их знамя.

— Сообщите Поководцу, что бетаклиты, беклиты, скаланди и десанти разбиты. Мы владеем центром и северным флангом. Передайте, что наша следующая цель — двести тысяч тенескоури. Мои разведчики донесли, что они расположились лагерем в полулиге к востоку. Мы их перебьем, конечно, но могут быть трудности. В то же время — таково мое мнение и мнение Даджека — полное уничтожение крестьян нам не к лицу.

— Я доведу ваши слова, командор. — Вестник отдал честь и поскакал к югу.

Перед Вискиджеком раскрылся темный разрез, испугав его коня и лошадей ближайших к нему воинов. Мерин фыркал и двигался боком к дыре, пока тихое ворчание командора не успокоило его. Свита также утихомирила своих лошадей.

Их садка показалась Корлат. Ее черный доспех блестел от кровавых брызг, хотя ран не было видно. Тем не менее…

— Ты в порядке?

Она кивнула. — Злосчастный паннионский колдун. Вискиджек, тебе нужно пойти со мной. Ты закончил здесь?

Вечно не любящий покидать поле боя, он скривился, но быстро пришел к благоприятному заключению. — Считая, что это важно — учитывая, что ты рисковала, входя в садок — я отвечаю 'да'. Нам далеко идти?

— В командный шатер Даджека.

— Он ранен?

— Нет. Все в порядке, старый кусака, — отвечала она с неловкой улыбкой. — Долго еще мне ждать?

— Ладно, — буркнул командор. Повернулся к ближайшему офицеру. — Барак, ты принимаешь командование.

Глаза юного офицера расширились: — Командор, я же капитан…

— Тогда это твой шанс. Ведь я сержант — по крайней мере, был бы им, если бы получал монету по спискам Императрицы. И еще — ты здесь единственный офицер без своей роты, и не будешь отвлекаться.

— Но, командор, я связной Даджека и Черных Морантов…

— Они здесь?

— Гм… нет, командор.

— Так кончай стучать зубами, Барак, и проследи, чтобы все здесь шло гладко.

— Слушаюсь, командор.

Вискиджек спешился, передал поводья помощнику и присоединился к Корлат. Воин сражался с желанием горячо обнять ее, и смутился, обнаружив в глазах Тисте Анди явную догадку об этом.

— Не перед всем же фронтом, — промурлыкала она. Он нахмурился: — Веди, женщина.

Вискиджек уже несколько раз путешествовал по садкам, но воспоминания об этих неуютных переходах не подготовили его к Куральд Галайну. Схватив его за руку, Корлат ввела его в древнее царство Матери Тьмы; и, хотя он чувствовал на запястье ее твердую хватку, идти приходилось вслепую.

Его тащили вперед, так что сапоги, казалось, едва касались почвы.

В глазах внезапно замелькали серые полосы. Он услышал сдавленное шипение Корлат: — Вискиджек, нас атакуют даже здесь — яд Скованного проник глубоко. Это не сулит добра.

Он откашлялся: — Не сомневаюсь, Аномандер Рейк распознал угрозу. Ты знаешь, что он намерен сделать с этим?

— Не все сразу, любовничек. Он Рыцарь Тьмы, ее Сын. Защитник своей Матери. Такой не уклоняется от драки.

— Никогда бы сам не догадался, — хмыкнул он. — Чего же он ждет?

— Мы, Тисте Анди — народ терпеливый. Истинная мера силы — в мудрости, позволяющей дождаться нужного момента. Когда момент настанет, Аномандер Рейк поймет это и начнет действовать.

— Полагаю, то же самое удерживает его от удара Отродьем Луны по Домину.

— Да.

И Рейку как-то удалось скрыть летающую крепость величиной с гору. — Так ты твердо веришь в своего Лорда?

Он почувствовал, как ее рука передала пожатие плечами. — Многие прецеденты отучили меня полагаться на веру, когда это касается Повелителя. Я довольствуюсь несомненными фактами.

— Рад слышать. А мной ты довольна, Корлат?

— Двуличный человек. Ответ на все грани этого вопроса — да. А поласковее можно спросить?

— Ты же так не спросишь…

— Тисте Анди или смертные женщины — все мы одинаковы, когда имеем дело с мужчиной. Похоже, мне придется выбить из тебя нужные слова.

— На надо так давить. Мой ответ тот же, что твой.

— То есть?

— Ну, вспомни свои же слова.

Он хрюкнул, ощутив тычок под ребра. — Хватит. Мы пришли.

Портал открылся, пропуская сияние, ударившее в глаза, хотя внутренность шатра Даджека была освещена лишь рассеянным полуденным светом. Они ступили внутрь. Садок тихо закрылся за спинами.

— Если все это ради уединения со мной…

— Боги, ну и эго! — Она сделала жест свободной рукой — и перед Вискиджеком вырисовалась смутная фигура. Смеющееся, такое знакомое лицо.

— Что за чудное зрелище, — сказало привидение, выпялившись на них. — Знает Худ, не припомню, когда последний раз был с женщиной.

— Придержи язык, Быстрый Бен, — пророкотал Вискиджек, отдергивая руку от Корлат. — У тебя ужасный вид.

— Спасибо, командор, спасибо. Скажу, что чувствую я себя еще ужаснее. Однако теперь я могу пересекать садки, более или менее защищенный от яда Падшего. Я принес вести из Капустана. Хотите услышать?

— Вискиджек усмехнулся: — Давай.

— Белолицые удерживают город.

— Мы догадались, когда Закрут принес новость о ваших успехах у Баргастов, и особенно когда паннионцы ринулись к нам в капкан.

— Чудно. Отлично. Ну, раз вы разобрались с их армией, скажу о другом. Баргасты пойдут с нами на юг. Если вы с Даджеком с трудом находите общий язык с Брудом и Каллором и всей компанией — извините, Корлат — то вот вам еще Хамбралл Тавр на добавку.

Вискиджек снова усмехнулся. — И каков он?

— Наполовину умен, наполовину слишком умен. Но все же он сумел объединить кланы, и смотрит на предстоящее открытыми глазами.

— Рад слышать. Как там Паран и Сжигатели?

— Очевидно в порядке, хотя я с ними не встречался. Они в Трелле — с Хамбраллом Тавром и выжившими защитниками.

Вискиджек наморщил лоб: — Есть выжившие?

— Да, так и есть. Мирные жители прячутся в тоннелях. И еще есть Серые Мечи. Трудно поверить, а? Помните, я в них сомневался. Но то, что я слышал об улицах Капустана… — Быстрый Бен покачал головой. — Нужно увидеть, чтобы поверить. Лично я именно так и поступлю. С вашего позволения, конечно.

— И надеюсь, осторожно.

Колдун улыбнулся: — Командор, никто не увидит меня, пока я не захочу. Когда вы намерены войти в Капустан?

Вискиджек пожал плечами: — У нас дельце с Тенескоури. Может осложниться.

Быстрый Бен прищурился. — Вы же не намерены вести с ними переговоры?

— Почему нет? Это лучше резни, Колдун.

— Вискиджек, Баргасты принесли истории… о произошедшем в Капустане, о том, что Тенескоури сделала с защитниками. У нее есть вождь, Анастер, Первенец Мертвого Семени. По последним слухам, он лично содрал кожу с принца Джеларкана, а потом подал его как главное блюдо на победном пиру — прямо в тронном зале принца.

Корлат сдавленно охнула.

Вискиджек скорчил гримасу: — Если эти преступления могут быть доказательно предъявлены Анастеру — или любому из Тенескоури — в действие вступит малазанский закон военного времени.

— Простая казнь будет для них благом, не соответствующим страданиям жертв.

— Пусть тогда радуются, что их захватило Войско Однорукого, а не кто-либо еще.

Быстрый Бен выглядел озабоченным. — А выжившие граждане Капустана, защитники и жрецы Трелла — не потребуют ли они передачи пленников? Командор, нас могут ждать непростые времена.

— Спасибо за предупреждение, Маг.

Помедлив миг, быстрый Бен вздохнул: — Увидимся в Капустане, Вискиджек.