Забытая комната Чайлд Линкольн
– В самом деле?.. В общем, эта синергетическая волна – из двух гиперзвуковых импульсов – вызывала, по сути, перегрузку более широкого спектра серотониновых рецепторов. Эффект сохранялся довольно значительное время и после прекращения сигнала – я сама была свидетелем продолжения серотонинергических аномалий в течение восьми и даже двенадцати часов. Теоретически при начальном импульсе достаточной силы их можно было бы импринтировать бесконечно долго.
Бесконечно. По спине у Логана пробежал холодок.
– Вы сказали, что были свидетелем этих аномалий – у кого?
Бенедикт осеклась. Помолчала.
– У подопытных животных.
– А также у Стрейчи. И, возможно, у других – вольных или невольных участников эксперимента – в «Айронхенде»? – Ответа не последовало. – И что это были за аномалии?
– Некоторые я уже перечислила. – Бенедикт вздохнула. – Также, например, перцептивные искажения.
– Как при синестезии.
Она кивнула.
– Всевозможные ложные сенсорные сигналы. Зрительные, звуковые, вкусовые – в сочетании с галлюцинаторными факторами. Эйдетические образы. Смерть эго. Измененное ощущение времени. Катастрофические когнитивные искажения. Полный отрыв от реальности…
– Боже мой! – не выдержал Логан, прерывая это перечисление ужасов. – То, о чем вы здесь говорите, это уже не просто полный психоз – это худший за все времена кислотный трип![21]
– Было время, когда ученые считали, что ЛСД и шизофрения связаны, – как ни в чем не бывало пожала плечами Бенедикт. – В лаборатории сохранились записи о проводившихся на раннем этапе опытов с производными эрготамина – и это за несколько лет до того, как сам ЛСД был синтезирован из эрготамина. Но мой гиперзвуковой интервал намного чище.
– Чище. – Логан с отвращением покачал головой.
– Разумеется, чище. – Голос Бенедикт окреп, глаза ее сияли – она явно гордилась своими достижениями. – Разве не это нам нужно – чистое, эффективное оружие? Самое чистое из ныне существующих.
– Лора, как… – Логан остановился, на секунду сбитый с толку ее логикой. – Неужели вы не понимаете, насколько это все неправильно?
– Неправильно? Я помогаю своей стране.
– Чем? Как?
– Я даю ей новые возможности защищаться. Вы посмотрите, о чем ежедневно рассказывают в новостях, что творится в мире. Нас атакуют – и не на одном фронте, а на нескольких фронтах. Можно сколько угодно требовать честной драки, но наши враги никогда на это не согласятся. Так что без вот этой новой технологии мы просто проиграем войну.
– Но разве у нас уже сейчас не достаточно оружия? А это… это ваше устройство, оно… зло. Немыслимое зло. Свести с ума целую армию или отправить людей в путешествие без надежды на возвращение… Лора, поймите, химическое оружие запрещено не просто так – на то существуют свои причины. Представьте, что произойдет в случае развертывания вашего оружия. Рано или поздно технология перестанет быть тайной, и тогда это дьявольское средство будет применено против наших с вами соотечественников.
Логан замолчал. Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Свет снова замигал, но восстановился. Наконец Бенедикт повернулась, открыла дверь лаборатории и вышла в коридор. Логан тут же вскочил, выключил рекордер, сунул его в сумку и последовал за ней.
– Послушайте, я понимаю, – заговорил он, шагая рядом с Бенедикт по длинному переходу. – Отрицание – обычная человеческая реакция. Вы считали – и это понятно, – что с вашим дедушкой обошлись несправедливо. И что оружие с таким огромным потенциалом… ну, оно стоит ваших усилий. И немалых денег.
– Естественно, оно стоит немалых денег. – Бенедикт остановилась и посмотрела на него в упор. – Мой дедушка был блестящим ученым. Он практически в одиночку создал эту технологию. И что? Величайшее творение всей его жизни спрятали, убрали в дальний ящик. Его достижения так и остались непризнанными. А он достоин признания. Он должен быть вознагражден. Моя семья должна получить компенсацию. Это мое, – бросила она, отвернувшись, через плечо. – Я имею на него полное право.
– Что именно вы хотите унаследовать? Руины, безумие, смерть?.. Послушайте, я готов держать пари, что вы еще не задумывались о том, чем это все кончится, о том зле, которое принесет ваше открытие, если попадет в плохие руки. Да, вы – ваш предок и вы сами – сделали большое дело. Но если вы только сделаете шаг в сторону и взглянете на всю ситуацию с этической точки зрения, то поймете, что выбрали неверный путь.
Они уже подходили к двери. Бенедикт замедлила шаг, а потом и остановилась.
– Я ошибалась, – спокойно, не оглядываясь, сказала она и пошла дальше.
– Да, – согласился Логан. Быстро пробежав пальцами по кнопкам панели, Бенедикт открыла дверь. – Но, принимая во внимание все случившееся с вашим дедушкой, я могу вас понять. С ним и с остальными обошлись несправедливо, ужасно и постыдно. Однако же «Люкс» имел полное право остановить их работу. Теперь вы понимаете, что продолжать эти исследования нельзя? Понимаете, что эксперименты нужно прекратить? Понимаете, что эти секреты не должны стать достоянием «Айронхенда»?
Бенедикт переступила порог.
– Я имела в виду, – сказала она, набирая код на панели с другой стороны двери, – что ошиблась насчет вас.
Прежде чем Логан успел как-то отреагировать, тяжелая дверь захлопнулась, отрезав его от мира.
– Я ошибалась, когда пыталась спасти вас, – сказала она через вентиляционную трубу.
Логан ухватился за дверь и потянул на себя, но та не поддавалась. По другую сторону Бенедикт сняла трубку внутреннего телефона и набрала номер.
– Где вы? – спросила она. – В библиотеке на первом этаже? Я этажом ниже. У двери в лабораторное отделение. Логан остался там. – Пауза. – Да. Приходите прямо сейчас. Я встречу вас у лестницы и дам код. Делайте что должно, но я ничего не хочу об этом знать.
Она вернула на место трубку, посмотрела на энигматолога и с сожалением улыбнулась.
– Жаль, что все так заканчивается, доктор Логан. Вы казались хорошим человеком. Я хотела, чтобы вы уехали, но теперь вижу, что этот план никогда не сработал бы. – Она понизила голос. – К сожалению, единственный реальный путь – это их путь.
Бенедикт повернулась и торопливо зашагала по коридору в направлении центральной лестницы.
47
Совершенно ошеломленный случившимся, Логан несколько секунд просто смотрел через плексигласовое окошечко вслед удаляющейся Лоре Бенедикт. Потом, словно инстинкт вырвал его из оцепенения, резко развернулся и помчался назад по холодному, закованному в сталь коридору.
На середине коридора Логан остановился. Носиться вслепую туда-сюда бессмысленно. Уже шагом он пошел дальше, дергая по пути ручки дверей, открывая те, что остались незапертыми, и включая свет. Время играло против него, и ему нужно было выиграть его как можно больше.
Подходя к развилке в конце коридора, Логан услышал далеко позади негромкий гудок – дверь открыли. Он нырнул за угол, чувствуя себя крысой в лабиринте под безжалостным сиянием флуоресцентных ламп. Издалека донеслись приглушенные голоса и потрескивание рации.
Задержав дыхание, Логан прижался к стене и осторожно выглянул. Ярдах в тридцати от него по коридору медленно шли, заглядывая в открытые двери, трое мужчин. В одной руке каждый держал рацию, в другой что-то очень похожее на тазер. Один из тройки был в твидовом пиджаке, под полой которого, когда он повернулся, блеснул металл пистолета.
Логан отпрянул за угол. Трое.
Он осторожно двинулся по новому коридору, открывая двери и включая свет, а потом нырнул за очередной поворот. Отсюда было рукой подать до лаборатории Бенедикт. Впереди, справа, Логан заметил приоткрытую дверь с надписью: «КАРИШМА», быстро проскользнул внутрь и огляделся. Лаборатория – похоже, химическая – была заставлена рабочими столами. На деревянных полках теснились стеклянные емкости, масс-спектрометры, газовые хроматографы и другое, незнакомое ему оборудование; на стене висела белая доска, а в центре стояли длинный стол и несколько стульев «аэрон», таких же, какие он видел в офисе Лоры Бенедикт.
Закрыв и заперев дверь, Логан еще раз огляделся, запоминая обстановку. Потом выключил свет и прошел в дальний угол, где укрылся за двумя металлическими стеллажами.
Бегать и дальше, как лиса от гончих, он больше не мог. Нужно было как следует все обдумать.
Их трое. Может быть, секьюрити из «Айронхенда» или просто наемные громилы. Несомненно, это они заживо сожгли Памелу Флад в ее собственном доме. И это они сидели в том внедорожнике, который пытался столкнуть в океан его «Лотус» – теперь у Логана уже не осталось сомнений, что в тот раз произошло покушение. И сюда они пришли, чтобы убить его.
Тогда почему у них с собой тазеры? Чтобы меньше было вопросов, когда тело найдут не нашпигованным пулями? Энигматолог отогнал эту мысль.
Он сбросил с плеча сумку и стал рыться в ней в поисках чего-нибудь, что могло бы пригодиться. Нащупав маленький, но мощный фонарик, сунул его в карман пиджака. В другой, брючный, карман опустил сотовый телефон. Прихватил цифровой рекордер с неосторожным признанием Бенедикт и швейцарский нож с полудюжиной ни разу не опробованных инструментов. Все остальное – камеры, записные книжки, детекторы электромагнитного поля – представлялось бесполезным. Пистолет у него был, но только, к сожалению, лежал сейчас в оружейном сейфе дома, в Стоуни-Крик – ненужный, как ему казалось, аксессуар для поездки в почтенный научный центр.
Почти пустую сумку Логан по привычке повесил на правое плечо. И тут же замер – за стеклянной дверью лаборатории появилась тень, а следом и первый из тройки громил. На нем была вощеная водонепроницаемая куртка, на голове – натянутая на уши шапка. Остановившись у двери, он поднял рацию, что-то негромко сказал, выслушал ответ и убрал рацию в карман. Потом, держа наготове тазер, подергал дверь и, обнаружив, что та заперта, двинулся дальше по коридору.
Логан медленно выдохнул. Троица, должно быть, разделилась на развилке коридора.
Притаившись в темноте, он попытался проанализировать ситуацию. Всего лишь двадцать минут назад они с Лорой Бенедикт шли по этим самым коридорам, но ничего похожего на запасной выход он не заметил…
Сотовый. Можно позвонить в полицию. Или, что еще лучше, в службу безопасности «Люкса» – номер забит в телефоне, и они должны быть здесь, на месте.
Логан достал из кармана сотовый и уже нажал кнопку, но увидел на дисплее сообщение: «ВНЕ ЗОНЫ ОБСЛУЖИВАНИЯ». Глубокий подвал плюс толстые стены – сигнал просто не проходил.
Но ведь Бенедикт звонила ему отсюда. Вероятно, подумал он, в каждой лаборатории есть телефон, подключенный к наземной линии. Можно попробовать…
Логан выбрался из своего убежища, достал из кармана фонарик и, прикрывая его ладонью, посветил вокруг. Есть! Справа от двери, на столике, стоял телефон с десятком кнопок на лицевой панели.
Немного подождав и убедившись, что в коридоре тихо, Логан выключил фонарик и, ориентируясь на светлый стеклянный прямоугольник двери, прокрался к телефону и протянул руку к трубке.
Внезапно его правый локоть коснулся большой пустой мензурки, стоявшей в деревянном штативе. Дерево протестующе скрипнуло, мензурка качнулась и – прежде чем он успел что-то предпринять – рухнула на пол с грохотом, который мог бы заглушить удар грома.
Господи. Логан застыл как вкопанный. Потом, опомнившись, открыл дверь, выскочил в коридор, закрыл дверь и метнулся в лабораторию напротив. Свет здесь горел, и выключать его он не рискнул. Помещение оказалось практически пустым – два-три книжных шкафа и компьютер, но по крайней мере здесь не было ничего стеклянного, и Логан нырнул под центральный стол.
Секундой позже из коридора донесся топот – это возвращался громила, прошедший здесь минутой раньше. Из-под стола были видны только его ноги. Громила остановился у двери, повернулся туда-сюда, и Логан затаил дыхание.
Запищала рация.
– Центральный Первому, доложи обстановку, – прокаркал мужской голос.
– Это Первый, – сказал громила в коридоре. – Я возле источника звука.
– И что там?
– Ничего.
– Продолжай поиски. Он должен быть где-то близко. Стрелять только в крайнем случае.
– Понял.
Металлический щелчок. Секунду или две, показавшиеся Логану вечностью, громила стоял на месте, выжидая, вслушиваясь в тишину. Потом – медленно, крадучись – двинулся по коридору в направлении Т-образной развилки.
Логан остался под столом. Прошла минута… две… пять… Ждать больше было нельзя – охотник мог вот-вот вернуться. И даже не один.
Энигматолог выполз из-под стола, прокрался к двери и остановился. Прислушался. Выглянул в коридор – пусто. Выскользнув из лаборатории, он прошмыгнул мимо офиса Бенедикт и быстро прошел к развилке. Тоже никого. Ему стало не по себе. Если все коридоры взаимосвязаны, то шансы нарваться на одного из преследователей на развилке резко увеличиваются.
Логан метнулся влево и побежал по коридору, открывая двери и включая свет. На следующем повороте он снова остановился, выглянул – пусто – и двинулся дальше.
Вот оно! Впереди, ярдах в двадцати, коридор заканчивался еще одной стальной дверью со светящейся красными буквами панелью над ней – ВЫХОД.
Не скрываясь и не маскируя свое присутствие, Логан во весь дух бросился к двери. Он был уже близко, когда за спиной послышался шум погони. Сорвав с плеча сумку, ученый швырнул ее в открытую дверь ближайшей компьютерной лаборатории – там что-то загремело, – но отвлекающий маневр не сработал. Оглянувшись через плечо, он увидел выскочившего из-за поворота мужчину в водонепроницаемой куртке – тот на бегу кричал что-то в рацию.
В конце коридора Логан распахнул дверь с надписью: «БРОНШТЕЙН» и панелью ВЫХОД над ней, влетел в комнату, закрыл дверь, запер ее за собой и быстро огляделся. Лаборатория была физическая – на столах спектроскопы, цифровые стробоскопы, микрогорелки и что-то причудливое, похожее на увеличенный молоток для литавр в проволочной сетке.
В дальнем конце лаборатории была еще одна дверь. И тоже с красной панелью ВЫХОД.
За спиной у него уже дергали дверную ручку. Потом в дверь ударили чем-то тяжелым.
Огибая рабочие столы и полки с оборудованием, Логан пролетел через лабораторию и открыл дальнюю дверь. Перед ним лежал короткий коридор с голыми, если не считать большой вентиляционной решетки над полом, стенами. В дальнем конце – еще одна стальная дверь.
И возле нее, на стене, клавишная панель.
Зная, что рассчитывать не на что, Логан тем не менее подбежал к двери, дернул за ручку…
Дверь была надежно заперта.
Потрясенный неудачей, он отступил на шаг, потом еще… Оглянулся через плечо – мужчина в водонепроницаемой куртке упрямо штурмовал дверь, снова и снова бросаясь на нее. Вместо тазера он держал в руке пистолет с накрученным на ствол глушителем.
Пока Логан стоял в оцепенении, к первому громиле присоединились двое других. Все трое кричали, и их голоса накладывались один на другой. А он не мог сдвинуться с места.
Выхода не было. Он попал в западню.
48
Логан стоял в дверном проеме, оглядывая лабораторию. В дальнем ее конце, за противоположной стеной, трое мужчин пытались взломать застекленную дверь. Еще несколько секунд, и они ворвутся в комнату…
Верхний свет заморгал, померк, вспыхнул с прежней силой и снова померк – должно быть, наверху ураган набрал полную силу. Снова стало светло, и Логан в последний раз пробежал по лаборатории взглядом. Телефон… Телефон на дальней стене. Возле двери, которую он только что запер. И за дверью трое громил, отчаянно пытающихся преодолеть последнюю преграду.
Рискнуть?
Пока Логан, парализованный нерешительностью, стоял на месте, один из преследователей достал пистолет и наставил на дверной замок. Звук выстрела напомнил резкий, короткий хруст.
И в этот же момент взгляд энигматолога снова наткнулся на непонятное устройство, которое он заметил раньше и которое напоминало увеличенный молоток для литавр. Теперь Логан присмотрелся к нему внимательнее. Устройство состояло из металлического шара на красной пластиковой ленте, напоминающей резиновый кабель персонального компьютера с чем-то похожим на гребенчатый электрод в конце. Вся эта штуковина была заключена в проволочную клетку.
Что-то знакомое. Нечто подобное или очень похожее ему уже попадалось…
Второй выстрел.
И за ним третий. Пуля взвизгнула и срикошетила, сдвинув частично замок и оставив в двери рваную дырочку.
Логан постарался не обращать внимания на происходящее, сосредоточившись на другом: где, где он это видел?
И ответ пришел. На первом году в Йеле, при вступлении в братство. Электротехнический клуб представил тогда именно такое вот устройство: металлический шар, стрелявший во все стороны искрами. Зрелище сопровождалось визгом и воплями, а у любопытных волосы вставали дыбом.
Электростатический генератор ван дер Граафа. Вот как называлась эта штука. А проволочная оболочка весьма походила на клетку Фарадея в лицевых панелях висевших в забытой комнате металлических костюмов, о которой рассказывала Ким Миколос. Как она говорила? Это такое устройство из проводящего материала, сетки, благодаря которому электрическое напряжение по обе стороны остается постоянным.
Четвертый выстрел. Замок наконец вылетел с треском из двери и заскользил по гладкому полу лаборатории.
Думай, думай, подгонял себя Логан. Сам виноват – не надо было спать на лекциях доктора Уолласа, читавшего курс физики. Клетка, окружавшая электростатический генератор ван дер Граафа, играла роль защитного устройства. Если клетку убрать, а генератор включить, он моментально создаст напряжение…
Логан рванулся к лабораторному столу и отбросил проволочную сетку. В основании устройства он увидел перекидной переключатель и два белых проводка, которые вели к стандартной штепсельной вилке. Логан схватил вилку и воткнул в розетку на боковой стороне лабораторного стола. Ничего. Он щелкнул тумблером. Генератор моментально ожил, загудел и завибрировал. Логан тут же отступил к двери и на всякий случай пригнулся. В ту же секунду дверь в дальнем конце лаборатории с грохотом распахнулась.
Едва трое громил ворвались в комнату, как генератор ван дер Граафа словно сорвался с цепи. Освободившись от металлической сетки, он принялся метать во все стороны стрелы молний, которые отскакивали от металлических стульев, столов и полок с оборудованием; голубые и желтые языки лихорадочно забегали вверх по стенам.
Троица на мгновение застыла в дверях, с ужасом взирая на шоу разыгравшегося электричества, сотней зазубренных дротиков разлетавшегося от металлической сферы. Потом один из троицы – верзила в водонепроницаемой куртке – осторожно шагнул вперед. В то же мгновение быстрый, как атакующая змея, электрический заряд выскочил из генератора и почти окружил смельчака. Оказавшись под током, верзила задергался, а потом, временно парализованный, рухнул на пол.
Логан отступил еще на шаг, вышел из лаборатории и оказался в коротком коридоре. Все вышло так, как он и рассчитывал: при включенном генераторе постоянный поток вырабатываемых им электронов устремлялся к любому проводнику. В частности, такому, как человеческое тело.
– Спасибо, доктор Уоллас, – пробормотал Логан. Один вне игры, осталось двое…
И тут весь свет погас, бесшумно и внезапно.
Энигматолог на секунду замер, не понимая, что случилось. Ответ пришел почти сразу: судя по всему, ураган повредил идущую к особняку линию электропередачи.
Сориентировавшись на ощупь в полнейшем мраке, он похлопал себя по карманам и нашел сначала фонарик, потом – нож. Теперь можно вернуться, воспользовавшись темнотой, подобраться к преследователям, завладеть пистолетом, а потом…
Первым включилось вспомогательное освещение – приглушенное красноватое мерцание. Потом – не разом, но постепенно – основное.
Это что же, подачу восстановили так быстро? Но нет, свет остался маломощным, неуверенным. Должно быть, электропитание перешло на запасной генератор «Люкса».
Из дальнего конца лаборатории донесся натужный стон, как будто кто-то пытался подняться на ноги.
Логан выглянул из-за дверного косяка. Генератор, как и следовало ожидать, отключился. Чтобы снова его включить, требовалось щелкнуть тумблером. Попытка приблизиться к нему была бы безумием – ученый просто оказался бы в зоне поражения, подставился бы под пули.
Логан повернулся, окинул взглядом короткий коридор и задержался на вентиляционной решетке над полом.
Может быть…
Он подбежал к вентиляции, упал на колени, выкинул лезвие швейцарского ножа, с силой загнал его под край решетки и попытался оторвать ее от стены. Решетка сдвинулась на дюйм, потом другой.
Из-за угла донеслись приближающиеся мужские голоса. Логан передвинул лезвие на другой край, нажал…
Лезвие чуть слышно щелкнуло и отломилось у самого основания.
Господи, этого только не хватало! Логан сунул бесполезный нож в карман, ухватился за решетку обеими руками и, захрипев от напряжения, потянул. Один за другим шурупы выскочили наружу, и решетка отвалилась. Он отшвырнул ее подальше. Шаги преследователей быстро приближались.
В приглушенном свете Логан не без труда разглядел канал принудительной вентиляции, начинавшийся за квадратным отверстием, которое прикрывала сорванная решетка. Труба из нержавеющей стали выглядела вполне надежной и достаточно широкой. Первые три фута она шла строго вперед, потом начинала уходить вверх, к первому этажу.
Опустившись на четвереньки, энигматолог влез в нее, и стальная обшивка задрожала, а стены угрожающе покачнулись. Только бы добраться до первого этажа, сказал себе Логан. Только бы добраться…
Металл вдруг пронзительно взвизгнул, захрустели не выдержавшие нагрузки заклепки, труба сорвалась, и Логан полетел в неведомую тьму.
49
Он падал сквозь густую чернильную черноту. А потом, совершенно неожиданно, ударился обо что-то твердое и жесткое. В голове вспыхнул яркий белый свет, и в следующую секунду он лишился чувств.
…Логан приходил в себя медленно, с усилием, как пловец, поднимающийся к поверхности из глубины. Казалось, это продолжалось вечность. Чувства возвращались постепенно, одно за другим. Первым делом Логан ощутил боль – она пульсировала в спине, в правом колене, в голове – и везде по-своему, с разными тошнотворными модуляциями. Потом восстановилось зрение. В окружающем мраке он различил пятнышко – нет, два пятнышка – света.
Следующим был слух. Логан слышал чей-то шепот, разные голоса, звучащие где-то над ним, возле пятнышек света.
Он моргнул, раз и другой, и попытался сесть. Острая боль пронзила правое колено, и ему пришлось прикусить губу, чтобы удержать рванувшийся из горла крик. В глазах немного прояснилось. Присмотревшись, Логан понял, что пятнышки света – на самом деле лучи фонариков. Они прыгали туда и сюда, рыская в руинах обвалившейся вентиляционной трубы.
Очевидно – как бы ему ни казалось – без сознания он пробыл совсем недолго, буквально считаные секунды. Его преследователи остались в коридоре наверху и, собравшись у начала вентиляционного канала, пытались обнаружить его внизу, в каком-то подвале под подвалом.
Логан снова постарался встать и только теперь обнаружил, что лежит в нескольких дюймах от холодной, солоноватой воды. Скорее всего, вода была грунтовая и сюда просочилась из почвы, пропитавшейся ливневыми потоками. На этот раз попытка закончилась относительным успехом: ему удалось кое-как переместиться из лежачего положения в сидячее.
Некоторое время Логан только сидел, отдуваясь, дожидаясь, пока утихнет боль и прояснится сознание. Лучи фонариков все еще шарили по обломкам воздуховода, но он, должно быть, попал в какой-то тупик, стены которого защищали его от света.
Наверху о чем-то шепотом посовещались, и один из тройки – в луче фонарика блеснули стекла очков – начал осторожно заползать в поврежденный воздуховод. Труба прогнулась. Он замер, распростершись так, чтобы по возможности распределить вес по большей площади. Труба недовольно заскрипела и застонала, но смельчак все же добрался до нижнего края и, свесившись, приготовился спрыгнуть.
Логан понял, что пора убираться. Стараясь не шуметь и опираясь на кирпичную кладку, он поднялся и выпрямился. В голове зашумело, мир качнулся, и ему пришлось прислониться к стене.
Немного погодя головокружение прошло и боль стихла. Включить фонарик – если, конечно, тот не разбился при падении – он не решился, но сориентироваться помог слабый отсвет фонарика второго из преследователей, который помогал спуститься первому.
Место, где оказался Логан, напоминало катакомбы: стены старой каменной кладки; низкие потолки с арками в романском стиле; основательные соломоновы колонны с витым узором, характерные для всего особняка. Повсюду висела паутина, в темноте попискивали невидимые насекомые. Тяжелый, спертый воздух отдавал плесенью. Выглядело все так, словно нога человека не ступала здесь по крайней мере лет сто.
Слабый плеск воды – первый из преследователей наконец спустился. Пока он подсказывал что-то второму, Логан двинулся дальше, касаясь пальцами сырого камня.
Отражения фонариков в холодной воде понемногу меркли, но энигматолог уже успел заметить, что нижний подвал ведет в лабиринт тесных помещений. Впереди и справа зияла черная дыра, дышавшая мертвенностью склепа, но тем не менее именно к ней за сомнительной защитой направился, оберегая правую ногу и ведя рукой по стене, Логан.
Снова плеснула вода – к первому преследователю присоединился второй. Стоило поторапливаться. Логан прибавил шагу, нырнул под арку, повернул за угол и шагнул в беспроглядную тьму. Вот теперь можно попробовать воспользоваться фонариком. Он скрестил пальцы и нажал на кнопку, прикрыв луч ладонью.
Ничего.
Логан тихонько выругался и яростно потряс фонарик. Тот испустил немощный луч, высветивший раздваивающийся впереди туннель.
Голоса позади стали громче. Логан огляделся, откладывая в памяти картину, выключил свет и, прихрамывая, побрел в темноту. Шаг, другой, третий… Нога зацепилась за что-то, и он тяжело, всем весом, бухнулся в воду.
В следующую секунду Логан, не слушая яростных протестов ушибленного колена, был уже на ногах. Преследователи кричали, лучи метались по каменной кладке, брызги разлетались в стороны. И он рванул вперед – уже не скрываясь, не маскируясь. Вытянув вперед руку, щелкая через каждые несколько секунд фонариком, чтобы успеть сориентироваться, Логан то бежал, то брел по запутанному лабиринту коридоров, клетей и погребов. Преследователи, похоже, разделились, но теперь, убедившись, что жертва здесь, переговаривались открыто: плеск… вспышка… глухие вздохи выстрелов и шумный рикошет. Стреляли наугад, вслепую, однако пули с визгом проносились в пугающей близости.
Внезапно резкая боль обожгла ногу над поврежденным коленом. Логан инстинктивно охнул и подался в сторону, чтобы не попасть под следующие пули. Укрывшись в темноте, он ждал, жадно хватая воздух, прислушиваясь к голосам, которые сделались сначала громче, а потом затихли – очевидно, преследователи удалялись в другом направлении. И снова тишина. Какое-то время казалось, что они все же потеряли его в этой подвальной неразберихе.
Потеряли, успев, однако, подстрелить.
Логан посветил на рану. Пуля лишь зацепила внешнюю сторону бедра, прошив брючину, которая постепенно напитывалась кровью, сочащейся из глубокой царапины. Опасаться того, что преследователи заметят на черной воде кровавый след, не приходилось, но кровотечение следовало так или иначе остановить, пока еще есть силы. Ученый снял пиджак, оторвал рукав хлопчатобумажной рубашки, перевязал рану и крепко затянул узел. Потом надел пиджак и побрел дальше, уже медленнее, чем раньше, из-за дважды пострадавшей ноги.
Через какое-то время Логан наткнулся на бывший винный подвал. По обе стороны поднимались стеллажи из потемневшего от времени дерева. Все пустые. Густая паутина свисала с них гирляндами, похожими на веревочные.
За винным погребом начинался каменный переход с зияющими пустотой помещениями по обе стороны; судя по расположению полок, они использовались когда-то в качестве кладовых для продуктов. В конце перехода, за низкой аркой, обнаружилась комната, такая большая, что луч фонарика не достигал дальней стены. В самом начале истории особняка здесь определенно помещалась кухня: вдоль одной стены – плиты, у другой – огромный камин с чугунным горшком, висящим над треножником на ржавой цепи.
Логан на секунду замер, вслушиваясь в тишину. Но ни плеска воды, ни голосов позади себя не услышал.
Морщась от боли, он побрел через комнату. Вода здесь доходила ему до щиколотки. В центре стоял большой дубовый стол с оставленными на нем давным-давно кухонными принадлежностями: увесистыми секачами, молотками для отбивания мяса, разносортными деревянными ложками. Логан выбрал из представленного ассортимента филейный нож, осторожно сунул его за пояс брюк и двинулся дальше.
Вот наконец и дальняя стена. Он надеялся найти коридор или даже лестницу, которая вывела бы его на подвальный уровень, но не обнаружил ничего, кроме вделанного в стену необычного на вид металлического буфета. Логан медленно повернулся, посветил во все стороны фонариком, но убедился лишь в том, что выйти из комнаты можно лишь тем же путем, которым он только что вошел. Оптимизма это открытие не добавило.
Завершая обход, энигматолог снова высветил встроенный в стену буфет. Присмотревшись внимательнее, он пришел к выводу, что никогда в жизни не видел похожего буфета. Логан взялся за ручку, потянул на себя и вдруг понял, что перед ним кухонный лифт.
Он посветил внутрь – в обложенной кирпичом шахте, как в дымоходе огромного камина, висел деревянный каркас размером примерно три на четыре фута. На полу, покрытом толстым слоем пыли, лежало несколько пустых тарелок. Логан собрал их и опустил под воду.
Перед лифтом, между его деревянной рамой и кирпичной стеной, висела толстая веревка. Логан взял ее одной рукой и потянул.
Ничего.
Он зажал фонарик между зубами, ухватился за веревку обеими руками и потянул сильнее. Деревянная тележка дрогнула и чуточку поднялась.
Логан оглянулся через плечо – голоса послышались снова, и на этот раз они приближались.
Он снова посмотрел на кухонный лифт. Места в нем было достаточно. Но как, находясь в тележке, поднять ее вверх по шахте?
В потолке такого лифта должен быть люк. Логан взглянул на самодельную повязку и с удовлетворением отметил, что кровотечение почти прекратилось. Стараясь не обращать внимания на боль, он забрался в кабинку, толкнул крышку люка, посмотрел вверх и включил фонарик. Шахта уходила вверх примерно на двадцать пять футов и заканчивалась у кирпичной крыши желобчатым шкивом, к которому крепилась веревка.
Двадцать пять футов. Получалось, что он мог подняться на уровень не подвального, а первого этажа.
Голоса приближались, и Логан закрыл дверцу лифта. Затем он подтянулся, выбрался через люк в потолке и опустил крышку прежде, чем на пол упала хотя бы капля крови.
Голоса сделались тише.
Логан осторожно потянул за веревку. Толстая и грубая, она была еще и скользкая. Он посмотрел на свои ладони. Подняться на двадцать пять футов по этой скользкой от жира веревке? Ни малейшего шанса. Тем более с больной ногой.
А если есть другой способ? Положив фонарик у ног и направив его вверх, Логан привстал на цыпочки, снова ухватился за веревку обеими руками и со всей силой потянул.
Далеко вверху что-то негромко скрипнуло, и лифт медленно, словно нехотя, пошел вверх.
Потянуть – закрепить веревку понадежнее – отдышаться – и снова потянуть. Логан поднялся на пять футов, потом на десять. Постанывая и поскрипывая, лифт полз внутри кирпичной шахты. После десяти футов Логан взял паузу. Непривычные к такого рода напряжению, мышцы рук и спины мелко подрагивали; кожа на ладонях покраснела и начала стираться.
Он снова взялся за дело и тянул, пока не увидел футах в десяти над собой, у самой вершины шахты, дверцу, через которую продукты передавались из кабинки в кухню. Поравнявшись наконец с дверцей, Логан закрепил веревку, перекинув ее через крюк в потолке. И, выпустив веревку из рук, едва не застонал от облегчения.
Он осторожно опустился на колени, толкнул дверцу и тут же замер, услышав стук. Дверца наткнулась на какое-то препятствие. Что это было, Логан не знал, но не мог допустить, чтобы оно опрокинулось. Оставалось только попытаться сдвинуть его – понемногу, дюйм за дюймом.
Со всей осторожностью, на которую был способен, он надавил на нижнюю часть дверцы. Препятствие качнулось, но, насколько Логан мог судить по сопротивлению, немного сдвинулось. После нескольких волнительных попыток дверца открылась достаточно широко, чтобы он смог протиснуться в щель.
Тьма. Логан высунул голову, плечо, потом выскользнул из шахты и осторожно выпрямился. Повернулся, нащупал дверцу лифта, закрыл ее, потом отодвинул к стене стоявший перед ней предмет – судя по очертаниям, это был какой-то стенд – и, прикрыв ладонью, снова включил фонарик.
Место было знакомое – когда-то давно он забрел сюда по ошибке, решив, что идет в мужской туалет. На самом деле это была тесная комнатушка, расположенная напротив столовой и используемая теперь официантами и официантками для хранения белья. Логан вытер испачканные жиром и сажей ладони. Во времена Эдуарда Делаво комната, вероятно, служила буфетной, где горничная и дворецкий принимали и расставляли доставленные из кухни блюда.
Он медленно подошел к двери, приоткрыл ее – она тихонько скрипнула – и выглянул. За коротким боковым переходом, на другой стороне застеленного дорогим ковром главного коридора, находился вход в столовую, а чуть дальше виднелась лестница, уходившая на второй этаж.
Надо проверить Ким Миколос. Если на него охотились, то весьма вероятно, что опасность угрожала и ей. Логан вышел в коридор и направился к лестнице, но, едва сделав пару шагов, остановился и попятился. В нескольких ярдах от него в коридоре топтался один из тройки преследователей – человек в твидовом пиджаке. Он стоял спиной к Логану и разговаривал по рации – за толстыми стенами «Люкса» радио работало лучше сотовых.
Какие варианты? Даже если ему удастся прокрасться к лестнице и подняться наверх, кто даст гарантию, что там нет двух других громил? Но ему обязательно нужно добраться до Ким.
Логан в отчаянии огляделся. Что же делать? Куда теперь? Куда?
Но задавая себе этот вопрос, энигматолог наткнулся взглядом еще на одну дверь. Она находилась в конце бокового коридора, и в отраженном свете ее маленькие стеклянные панели выглядели мрачными черными прямоугольниками.
Запасной выход.
Логан больше не колебался. Отвернувшись от главного коридора, он направился к двери, убедился, что она не подключена к сигнализации, осторожно открыл ее и выскользнул в объятия бушующей непогоды.
50
Безудержная, первобытная ярость стихии застала Логана врасплох. За то время, что прошло после возвращения в «Люкс», сила урагана как будто удвоилась. Ветер прижал его к облицовочному камню фасада, задрал и принялся срывать с плеч пиджак, грозя расшвырять содержимое карманов. Всего лишь за несколько секунд он промок до костей.
Продвинувшись к выходу, Логан приник к маленькому окошечку возле дверной ручки. Короткий коридор, по которому он только что прошел, был пуст, по нему не бежали вооруженные люди. Следовательно, ему удалось выбраться из особняка незамеченным.
Логан прижался спиной к стене здания. Но что дальше?
Взгляд его скользнул по серой лужайке к океану. Волны налетали и бились о скалистый берег с безумным неистовством, видеть которое ему еще не доводилось. Словно брошенные рукой рассерженного великана, пена и брызги взлетали вверх, смешиваясь с хлещущими струями ливня, так что понять, где дождь, а где море, было невозможно.
Логан посмотрел влево, где за водяной завесой проступали очертания Восточного крыла, Гибралтарской скалой противостоящего бешеной злобе урагана. Лишь в нескольких окнах трех его этажей мерцал тусклый свет. Можно дойти до угла, прошмыгнуть на парковочную площадку и…
И что? За машиной вполне могут наблюдать. Правда, по прибытии ничего подозрительного он не заметил – а если бы заметил, то вел бы себя осторожнее, когда отправился на встречу с Лорой Бенедикт в ее подвальный кабинет, – но это ни о чем еще не говорило. Его противники – профессионалы, и прислали их сюда вовсе не просто так.
И даже если ему повезет добраться до машины и уехать отсюда, что потом? Как быть с Ким Миколос? Убегая от преследователей по лабиринту подземных лабораторий и бродя потом по старинным катакомбам, Логан не раз и не два проклинал себя за то, что не позаботился о ее безопасности. Нужно было приказать, настоять на том, чтобы она уехала куда-нибудь, в любое место, где можно было бы спрятаться. Но его больше интересовала сохранность передающих устройств.
С другой стороны, Ким – женщина умная и сообразительная. Увидев посторонних, она могла понять, что к чему, и где-нибудь затаиться…
Но на это успокоительное рассуждение тут же последовал ответ: «Памела Флад тоже была умная и сообразительная…»
Логан по мере сил отгонял тревожные мысли. Было еще кое-что, о чем следовало подумать: Машина. Если он просто сбежит, то уже никто не помешает Лоре Бенедикт и присланной «Айронхендом» команде головорезов демонтировать и увезти оборудование под прикрытием урагана. Ведь в «Люксе» практически никого не осталось. Она, правда, говорила, что не довела работу до конца, что ей нужно еще несколько дней, чтобы приспособить оборудование для транспортировки, но теперь, после их разговора начистоту, такая мелочь ее не остановит. Бенедикт заберет все, что только сможет, и исчезнет.
Размышляя обо всем этом в черной тени особняка, он вспомнил слова, сказанные им самим Лоре в лаборатории. «Это ваше устройство, оно… зло. Немыслимое зло. Свести с ума целую армию или отправить людей в путешествие без надежды на возвращение… Лора, поймите, химическое оружие запрещено не просто так – на то существуют свои причины. Представьте, что произойдет в случае развертывания вашего оружия. Рано или поздно технология перестанет быть тайной, и тогда это дьявольское средство будет применено против наших с вами соотечественников».
Устройство необходимо уничтожить. Оно нужно ей для завершения работы – Лора сама так сказала. Но что он может сделать? Безоружный против троицы тренированных профессионалов-убийц… Логан похлопал себя по карманам, хотя и знал, что ничего нового там не обнаружит. Фонарик. Кухонный нож. Цифровой рекордер. Телефон…
Рука задержалась на сотовом, а в голове уже начали вырисовываться неясные очертания некоего плана. Откликаясь на мысли, быстрее застучало сердце. Логан сделал глубокий вдох, потом еще один и огляделся. Никого. Ни одной живой души. Только он сам да злобно воющий ураган.
Оттолкнувшись от защищавшей его стены, Логан в полной мере испытал на себе гнев стихии. Он повернулся спиной к Восточному крылу и побрел вперед – вопреки урагану, с дикой силой пытавшемуся развернуть его, остановить, не пустить. Каждый шаг давался с трудом, вопреки ужасающей мощи природы. И словно разъяренный брошенным ему вызовом, ураган взвыл громче. Усилие не далось даром, отозвавшись пульсирующей болью в раненой ноге и ушибленной голове. В какой-то момент Логан поскользнулся и упал лицом вперед в мокрую траву. Воды на земле было так много, что ему даже показалось – безумная мысль, – будто он лежит на краю озера. Так легко закрыть глаза и уснуть… Нет. Он встряхнулся, заставил себя подняться, но почти сразу же снова упал, сбитый с ног ураганом. Ветер выл в ушах со всей злобой отчаявшейся банши. Буря не только не стихала, но, наоборот, набирала силу.
Логан понял – в борьбе со стихией шансов нет. Шторм вымотает его еще раньше, чем он достигнет цели, и не оставит сил на то, что предстоит сделать.
Вывернувшись из цепких когтей урагана, он вернулся под защиту особняка, нависшего над ним казавшейся бесконечной стеной, чьи зубцы и фронтоны терялись в разбушевавшейся ночи. Но здесь, под карнизами, буря немного присмирела. Не сильно, но по крайней мере она не валила с ног.
Шаг, другой, третий… Вскоре он потерял счет времени и, отупев от усталости, не мог сообразить даже, сколько прошел и сколько осталось. Переставляя ноги, он вел правой рукой по кирпичной кладке и только так получал ощущение движения…
А потом из темноты впереди выступило что-то огромное, черное на черном. Поначалу Логан даже не увидел его, а только ощутил. Сделав еще шаг, ослепленный ливнем, он вытянул вперед руки, пытаясь на ощупь понять, что встало у него на пути.
Это была еще одна стена, облицованная камнем. Высокая – Логан не мог даже примерно оценить ее высоту, – перпендикулярная той, вдоль которой он шел, темная, неосвещенная, она тянулась вдаль слева от него и исчезала во мраке.
Западное крыло.
Повернув на девяносто градусов к югу и прислонившись к новой опоре, Логан двинулся вперед, пока не нашел то, что искал: невысокое, на уровне колена, окошечко. Не обращая внимания на боль в ноге, он вцепился онемевшими пальцами в оконную раму и попытался ее поднять.
Не получилось.
Отдуваясь, сплевывая дождевую воду, постоянно лезшую в рот, глаза и уши, Логан стащил пиджак, наложил его на стекло и ударил – сначала кулаком, потом левой ногой. После третьей попытки окно не выдержало.
Обернув кисть пиджаком, чтобы не пораниться, он осторожно выбрал застрявшие в раме осколки стекла. Потом пролез в окно – из предосторожности ногами вперед – и соскользнул на пол.
Логан отряхнул от стекла пиджак. Поводив по сторонам фонариком, определил, что попал в небольшую кладовую, вероятно, использовавшуюся занятыми перестройкой рабочими. Деревянные козлы, аккуратно составленные банки с краской, коробки с какими-то тубами, бережно сложенные полотна брезента, покрытые напоминающими картины Поллока разноцветными каплями и потеками краски.
На дальней стороне комнаты – открытая дверь. Логан стащил полотно брезента, забил им дырку в окне и, выйдя из комнаты, закрыл за собой дверь, приглушив звук бури и замаскировав факт своего проникновения в крыло.
Вышел и остановился в нерешительности. Нет, сказал он себе. Сначала нужно кое-что сделать.
51
Отложив в сторону фонарик, Логан сунул руку в карман промокших насквозь брюк. Достав телефон, стряхнул собравшиеся на дисплее капельки воды и нажал кнопку.
Читать бесплатно другие книги:
