Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности» Корчевский Юрий

– Дома надо было держать! В церковь только и выпускать, да и то под твоим приглядом. Не уследила!

– Хватит ругаться, я не затем сюда пришёл, чтобы скандал ваш слушать. Давайте решать – ехать мне в Любек этот или поиски прекращаем?

– Нет! – дружно возопили и купец, и его жена.

– Только в казне денег на поиски за границей нет.

– Я дам! – горделиво выпятил грудь купец. – Сколько?

Андрей пожал плечами.

– На дорогу мне – туда, да на двоих – обратно; да на еду, на постоялые дворы. Полагаю, рублей двадцать серебром.

Купец насупился. «Вот жлоб, – подумал Андрей, – на поиски дочери денег жалко. Он что, думал, я на свои кровные поеду? Ежели торговаться начнёт – откажусь, пусть сам ищет».

Но оказалось, купец думал о другом.

– А нельзя ли и полюбовника её сюда привезть?

– Мы так не договаривались, за обоими беглецами я один не поеду.

Купец вздохнул.

– А жаль! Я бы его, подлеца, вожжами на конюшне запорол.

– Если она по своей воле с ним сбежала, его вины нет.

– Как нет? А кто девку соблазнил? Замуж она за голытьбу собралась! Да я ей получше мужа найду, достойного – из купеческой семьи!

Пелагея всхлипнула:

– Да кто же её теперь замуж возьмёт – порченую?

Купец уселся за стол, достал кошель, отсчитал серебро.

– Когда отплывать собираетесь?

– Подорожную сначала взять в коллегии надо, начальство в известность поставить. Полагаю – завтра к вечеру.

– Ох, долго!

– Тут уж не от меня зависит.

– Ладно. Забирай деньги.

Андрей сложил серебро в носовой платок, завязал его узелком и сунул в карман. Поздно уже, пора домой, завтра – к Лязгину.

И утречком уже предстал перед очами Ивана Трофимовича.

– Дал купец деньги, – после приветствия сказал Андрей, – документы нужно выправить, чай, за границу еду.

– Ох, не хотелось бы мне с утра к Чичерину идти, – вздохнул Лязгин. – Сейчас начнёт пытать: зачем документы, кто платить будет, потому как казна пуста. Ладно, жди.

Пока Лязгин решал вопрос с его поездкой, Андрей занялся пересмотром дел на своём столе. Кое-что дописал, чтобы дела в архив сдать.

Лязгин вернулся к обеду. Он был слегка раздражён. Положил Андрею на стол документ.

– Всё, езжай. Желаю удачи.

Андрей поблагодарил начальника и быстрым шагом направился к Рыбневым – надо же Василисе сказать об отъезде, неизвестно, сколько времени займёт поиск беглянки. А исчезнуть без объяснения – чревато скандалом со стороны купеческой дочери. Да и непорядочно было бы.

Василиса, как узнала, ударилась в слёзы.

– И так всё время дома сижу сиднем, как будто бы и жениха у меня нет… Так и со скуки умереть можно. Мы ведь с тобой ни разу даже на ярмарку не сходили, в балаган, скоморохов не смотрели.

– Скоморохов мне и на службе хватает, – попытался отшутиться Андрей.

– А мне скучно дома одной, как ты не понимаешь!

Она обняла Андрея, оставив на рубашке его мокрые пятна от слёз. Андрей погладил её по спине, и утешения его как-то незаметно перешли в постель с Василисой. Час пролетел как мгновение.

– Ой, вставай быстрее, скоро папенька придёт! – забеспокоилась она.

Василиса споро привела себя в порядок, придирчиво осмотрела заправленную постель. От бдительного отцовского взгляда ничего бы не укрылось.

Андрей не стал дожидаться возвращения Нифонта – и так времени много потерял. Он поцеловал на прощание Василису и отправился в порт. Скромный узелок с исподним, краюхой хлеба и пистолетом с запасом пороха и пуль – вот и весь его багаж.

У причалов стояли корабли под флагами разных стран. Андрей выбирал русские, причём только те, которые грузились. Он подходил, спрашивал, куда идёт судно. На четвёртом корабле повезло. На судне заканчивалась погрузка, и капитан согласился взять пассажира до Любека. Хотя он и шёл дальше, но часть груза надо было выгрузить именно в Любеке, центре бывшего Ганзейского союза.

– Рубль серебром, ежели с питанием, и место в каюте, – предложил капитан.

Андрея устраивала цена, и он согласился. Взошёл на палубу.

– Деньги вперёд, – предупредил капитан.

Андрей вручил ему деньги, и юнга проводил его на нижнюю палубу, в узкую каюту. Место здесь было только одно, крохотное квадратное оконце едва освещало временное пристанище розыскника. Андрей забросил свой узелок в небольшой шкафчик, повесил туда же сюртук и с удовольствием растянулся на матрасе, прикрытом тонким суконным одеялом. Корабль слегка покачивало. Андрей прикрыл глаза и незаметно для себя уснул.

Проснулся он от качки. За оконцем было темно. «Вышли в море, – догадался Андрей. – Интересно, сколько сейчас времени?» В это время два раза ударили склянки. «Ого, два часа ночи! Здорово же я поспал!» – удивился Андрей. Он повернулся на другой бок и снова уснул.

Утром розыскника разбудил юнга. Постучав в дверь, вошёл, неся в одной руке миску с едой, в другой – кувшинчик с пивом.

– Кушать, сударь!

Андрей с удовольствием поел горячей гречневой каши с мясом и запил её довольно недурным пивом. Поездка начинала ему определённо нравиться. Надо бы на море посмотреть. По морю Андрей ещё не плавал. На Ладожском озере, по Неве плавал на лодках. А на большом судне и в море – впервые.

Он поднялся на верхнюю палубу. В лицо ударил свежий ветер. Пахло водорослями, лицо обдавало мельчайшими брызгами морской воды. Одна капелька упала прямо на губы. Андрей слизнул. Солёная!

Судно шло под всеми парусами. На обеих мачтах паруса были надуты, флаг и вымпел развивались на корме. По реям бегали матросы. Андрей удивился, что все они были в белых робах и босиком. Команды отдавал боцман – при помощи дудки, которая висела на цепочке у него на шее. Далеко слева в дымке виднелся неясный берег.

– Лифляндией любуетесь, сударь? – спросил проходящий мимо мужчина, как потом оказалось – старший помощник капитана.

– А что, этот берег – Лифляндия?

– Да, конечно, мы на траверзе Виндавы. Жаль только далеко, ничего не видно. А берега там красивые. Дышите морским воздухом, пока море спокойно – это полезно. А то вечером шторм будет, на палубе уже так не постоите.

– Откуда вы знаете? – удивился Андрей.

– Вон там, справа на горизонте, тучки видите?

Андрей всмотрелся.

– Вижу, – слукавил он, чтобы не обидеть бывалого моряка.

– Это шторм к нам идёт. Молите бога, чтобы он не сильным оказался.

Вокруг расстилалось море, светило солнце, и, с точки зрения Андрея, ничего не предвещало бури. Дул ровный, устойчивый ветер, по поверхности морской пробегали небольшие волны. «Стращает, наверное, меня мореман», – решил Андрей.

В обед розыскника накормили супчиком, пшённой кашей с куриными потрошками и дали красного вина. Не ресторация, конечно, но довольно вкусно и сытно. К разносолам да изысканной еде Андрей не привык – он из семьи небогатой, не на что было разносолами баловаться.

После обеда от нечего делать он прилёг в каюте да и уснул.

Проснулся от сильной качки. Корабль переваливался с боку на бок, нырял носом в волны. Деревянные части судна скрипели и трещали, вселяя нешуточный страх – не развалится ли посудина под ударами стихии?

Андрей вышел было на палубу, но сразу же понял, что сделал это зря. Ветер был сильный, валил с ног, и он инстинктивно схватился за скользкую мачту. Волны перехлёстывали судно, заливая палубу водой. Андрей тут же промок и спустился в каюту. Висящий в коридоре масляный светильник, прикрытый слюдой, раскачивался во все стороны, бросая на стены тусклые, колеблющиеся пятна света.

Двери в каюту Андрей не закрывал. Случись беда – быстрее удастся выскочить на палубу.

Его начало мутить.

Наверху – на палубе – раздалась едва различимая в рёве ветра и грохоте волн трель боцманской дудки, а затем крики:

– Человек за бортом! – Какому-то бедняге не повезло. Шансов спасти несчастного – в кромешной темноте и бушующем море – практически не было.

Корабль продолжал скрипеть, раскачиваться, но держался.

Промучившись часа два-три, Андрей забылся тяжёлым сном.

Разбудил его топот ног по палубе. Он продрал глаза. Из крохотного оконца сочился слабый свет – вставало солнце. Корабль едва заметно покачивался на пологой волне.

Розыскник выбрался из каюты на палубу.

Оснастка корабля представляла жалкое зрелище – ванты, леера и прочие верёвки и канаты были порваны. Хорошо, капитан распорядился вовремя убрать и зарифить паруса, иначе совсем беда: судно могло опрокинуться. Теперь матросы меняли такелаж.

Андрей подошёл к корме, где рядом с рулевым стоял капитан.

– Доброе утро, сударь. Прошу прощения, дальнейшее плавание слегка задержится – уж больно много забот шторм доставил. Завтрак тоже будет позднее. А теперь извините – дела.

Капитан легко сбежал с кормовой надстройки и отправился на нос корабля.

Андрей осмотрелся. Вокруг – только водная гладь, свинцового цвета вода с бегущими волнами, и никаких признаков суши. Ему стало неуютно. Случись: корабль не выдержал бы бури – в какую сторону плыть? Или держаться за обломки и ждать помощи? Так и судов проходящих не видно.

Розыскник прохаживался по палубе, стараясь не мешать матросам.

Где-то через час на горизонте, с юга, показался корабль. Он шёл под всеми парусами и часа через три подошёл совсем близко. Паруса на нём спустили.

– Это «фредде-когг», – сказал подошедший шкипер, – корабль охраны побережья, можно сказать, морская полиция.

«Ничего себе живут иностранцы. Мы в России до такого не додумались ещё», – подумал Андрей.

С «фредде-когга» прокричали в рупор:

– Эй, вы в порядке? Помощь нужна?

– Нет, спасибо, справимся сами! – прокричал в ответ капитан.

– Желаем счастливо добраться до порта!

«Фредде-когг» поднял паруса и отправился дальше.

– Смотри-ка, по-русски говорят, – удивился Андрей.

– Да в Любеке почти все по-русски говорят – сколько уж лет, а то и веков там торгуем. Мы к ним ходим, они к нам. Да и не только мы. В порт зайдём, сами увидите: голландцы, англичане, шведы – кого только нет, все флаги. И языки многие портовый люд знает.

М-да. А Андрей с трудом мог изъясняться на немецком – даже не на немецком, а на смеси немецкого и голландского. Отец ещё в детстве его учил языкам, да Андрей тогда относился к учению легкомысленно. Отец в своё время бывал за границей, в странах Балтии, где языки и освоил. Сейчас Андрей сильно сожалел о своём неприлежании.

– А послушай-ка, любезный, какие деньги в ходу в Любеке?

– Любые берут – что наши рубли, что гульдены, что кроны. Берут по курсу – его каждый лавочник или хозяин постоялого двора знает. А хоть и не деньгами – златом-серебром плати, хоть теми же перстнями или цепочкой шейной – всё едино в оплату возьмут.

– Спасибо.

Ответ капитана успокоил Андрея. Ведь чем ближе корабль подходил к порту, тем больше нарастала тревога у Андрея: как расплачиваться, как общаться?

Андрей и не предполагал, что всё решится проще, чем он думал.

Потрёпанное штормом судно наконец подремонтировали. Кое-где ещё свисали концы оборванных снастей, но уже можно было двигаться.

Матросы распустили паруса, и судно устремилось на юг, откуда пришёл «фредде-когг». «Жаль, много времени на ремонт потеряли», – переживал Андрей. Ведь корабль, на котором сбежала с неведомым Петькой купеческая дочь, имел двое суток форы. Небось уже давно в Любеке стоит, разгрузился. «А если он дальше, в другой порт пойдёт?» – вдруг встревожился Андрей. Ему стало не по себе. У беглецов сто дорог-путей, поди отыщи их в чужой стране.

Вечером следующего дня корабль вошёл в гавань Любека. У причала стояли многие десятки кораблей. Судно причалило к стенке, матросы скинули на берег швартовы, сбросили сходни.

Буквально через несколько минут на судно с причала поднялись два человека в чёрной форменной одежде. Один оказался мытарем и сразу полез осматривать трюмы. А второй – служащим порта.

Все матросы и пассажиры собрались на верхней палубе. На довольно приличном русском служащий спросил:

– Больные, с лихорадкой среди вас есть?

– Нет, – нестройно ответили собравшиеся.

– Герр капитан, вся команда записана в судовую роль?

– Да, конечно.

– Сколько пассажиров на судне?

– Двое.

– Попрошу документы. Остальные свободны.

Команда разошлась, а Андрей и ещё один господин подошли к служащему. Розыскник терпеливо ждал – сначала служащий проверил бумаги у господина. Вернув ему документы, разрешил:

– Всё в порядке, можете сойти на берег.

Андрей протянул свой паспорт и подорожную. Служащий раскрыл паспорт, взглянул пристально на Андрея, потом развернул подорожную.

– О, господин из русской юстиц-коллегии?

– Да.

– По личным делам?

– Да.

– Имейте в виду, Любек – свободный город. Без разрешения магистратуры вы не можете разыскивать и задерживать преступников, какими бы злодеями они ни были.

– Я не на службе – по личным делам.

– И тем не менее я напоминаю – Любек людей на Русь не выдаёт.

– Спасибо, данкэ шён!

– Битэ шён, – служащий вернул документы. – Можете сойти на берег, желаю приятно провести время.

Чёрт! Андрей был обескуражен, хоть и не подал вида. Ну, найдёт он Елизавету, беглую купеческую дочь, а как её вывезти – против её воли? Она ведь даже не преступница. По местным законам – свободный человек. Стоп! А как же её пропустили на берег с «Ерша» без документов? Должны же у неё быть какие-то бумаги? Или девушка не сходила на берег, так и находится на «Ерше»? А может, Петька подделал документы? Судя по его действиям, человек он ушлый.

Андрей забрал свой узелок и подошёл к капитану – попрощаться.

– Вы не подскажете, где обычно русские суда стоят? – спросил он его.

– Вот здесь и стоят. Из каждой страны корабли определённый товар возят. Кто из Индии пришёл с чаем – стоит вон там. И хранятся товары на разных складах, так что, если судну в обратный путь нужно, ищи только здесь.

– Мне «Ёрш» нужен.

Капитан поднялся на мостик, осмотрел внимательно суда с русскими флагами.

– Темновато уже, но, по-моему, вон «Ёрш» стоит, – он указал Андрею рукой.

На город опускалась ночь. Розыскник спустился по сходням и по причалу пошёл в сторону «Ерша». К вящей радости, его судно и в самом деле оказалось «Ершом».

У сходней стоял матрос.

– Этот корабль в самом деле «Ёрш»? – спросил его Андрей.

– Конечно, – снисходительно ответил дежуривший у трапа.

– А есть ли у вас на корабле некий шкипер Пётр?

Матрос удивлённо посмотрел на Андрея, затем повернулся в сторону судна и крикнул:

– Иона Платонович, здесь Петьку спрашивают!

Через минуту к Андрею вразвалочку спустился боцман – старый морской волк с задубевшим от ветра и морской соли лицом, с боцманской дудкой на цепочке.

– Вы кто, господин хороший, будете?

– Коллежский секретарь юстиц-коллегии Андрей Михайлович Путилов, – веско отрекомендовался Андрей.

– Ага, уже и здесь Петьку ищут. Допрыгался, сучонок! – злобно сказал боцман.

– Простите, не знаю, как вас звать-величать, – слегка наклонил голову Андрей.

– Иона Платонович Кухно, боцман «Ерша».

– Я бы хотел увидеть Петра и переговорить с ним.

– Я бы тоже хотел его увидеть, – парировал боцман.

– То есть как? – опешил Андрей.

– А так. Как пришли мы в порт да встали под разгрузку, так Пётр и сбежал. Уж два дня как его нет. Так мало того, что он убёг, – и часть корабельной кассы украл. Капитан мне деньги дал для расчёта с портовыми грузчиками. Так вот он эти деньги и скрал. Сроду на «Ерше» воров не было, и вот – нате вам!

Чувствовалось, что боцман был не на шутку зол на Петра.

– И где он может быть теперь?

– Если бы я знал, сам бы нашёл да морду набил.

– А девицы с ним не было?

– Пассажиры были – четверо, так они сразу по приходе в Любек сошли.

– Девица, девица среди них была? – Андрей коротко описал внешность Елизаветы.

– Простите, господин хороший, не могу сказать. Моё дело – паруса, такелаж, матросы. Не видел я девицы. Да вы поговорите со старшим помощником. Он пассажирами занимался. Если видел – скажет. Так вы что, не Петьку ищете?

– Пассажирку вашу ищу. Но если Петьку встречу – задержу. Повод теперь есть – кража судовой кассы.

– Так чего мы здесь стоим? Пойдёмте на судно.

Боцман провёл Андрея к каюте старпома, постучался.

Старший помощник оказался учтивым мужчиной средних лет. Он любезно предложил Андрею присесть. Андрей представился.

– Меня интересует девица, Елизавета Редникова, – Андрей описал беглянку.

– Была такая, – сразу сказал старпом. – Заплатила – всё чин чином. Я, правда, удивился: вещей при ней почти не было, узелок маленький в руке – и всё. Обычно женщины не токмо с вещами в вояж заморский пускаются – с сундуками. А тут – одна и без вещей. Но это дело не моё. Она заплатила, мы ей дали место в каюте.

– Она общалась с этим вашим Петькой?

– Он не мой, – поджал губы старпом. – Не замечал.

– А как фамилия шкипера?

– Иваницкий.

– Они вместе сошли на берег?

– Нет. Я у борта тогда стоял – видел, как пассажиры сходили с судна. Она со всеми сошла. А Пётр в ту ночь у сходен дежурил. Смена пришла в полночь, а его нет. Сначала думали, может, по нужде куда отлучился. Так он и утром не появился. А там и боцман пропажу из кассы обнаружил.

– Сколько денег пропало?

– Десять гульденов серебром.

– Напишите заявление о пропаже. Ничего не гарантирую – я тут по другому делу. Но если где пересекусь с вором – арестую.

Старпом с видимым удовольствием написал бумагу, поставил подпись.

– Пусть ещё Иона Платонович распишется, – попросил Андрей.

– Хоть три раза, если это поможет, – пробурчал боцман и поставил корявую подпись.

Андрей сложил лист и убрал его в нагрудный карман.

– Не подскажете ли, где переночевать можно?

– В порту на каждом углу – постоялые дворы. Они тут их гостиницами называют. Были бы деньги, а где покушать и переночевать, найдётся без проблем, – ответил старпом.

Андрей откланялся. Боцман проводил его на причал.

Розыскник шёл по вечернему причалу и рассуждал. Стало быть, Елизавета и в самом деле была на корабле, сошла в Любеке; здесь же сбежал с судна шкипер с частью судовой кассы. Занятная картина получается! Знать бы ещё – здесь они, в городе, или уже уехать успели? Корабль наверняка через день-два дальше уходит, так что опасаться поисков Петька не станет. Выждет где-нибудь да покажется потом из своей норы.

Андрей остановился, мысленно обругав себя. Вот остолоп – не расспросил, как выглядит этот Петька. Делать нечего. Розыскник вернулся, подошёл к вахтенному.

– Скажи, любезный, а как выглядит Пётр Иваницкий?

– О! Красавчик! Все девки по таким сохнут. Высок – выше меня на голову, плотный, но не толстый, волосы светлые, кудрями вьются, да ещё и ржёт как лошадь по любому поводу.

– А особые приметы есть? Ну шрамы, родинки?

– Не замечал. Он ведь не девка, чтобы я его разглядывал.

– Спасибо.

Андрей направился в порт, прошёл мимо складов, провожаемый подозрительными взглядами дюжих охранников. Он вышел на припортовую улицу. Несмотря на темноту и уже довольно позднее время, окна постоялых дворов зазывно светились, из распахнутых дверей доносились крики и песни пьяных матросов, спускающих здесь своё жалованье. Андрей отошёл подальше, подыскивая гостиницу потише. И нашёл – небольшой постоялый двор с маленькой трапезной. Он поел айсбан – тушёную капусту с сосисками и пивом. Сосиски Андрей пробовал впервые, и они ему понравились. Он снял номер на ночь и отлично выспался.

Утром голову его занимал один вопрос – где и как искать Елизавету, памятуя, что любекская полиция может в любой момент пресечь все его старания. Не хотелось ему быть высланным из страны, да ещё не выполнив поручения.

Андрей подошёл к хозяину двора и заплатил ещё за сутки, оставив в номере узелок. Похоже, пистолет ему здесь не пригодится, а может стать и обузой.

Он решил начать с обхода постоялых дворов, или «гостиниц» по-местному, в надежде найти следы беглецов. Ведь где-то же должна ночевать эта парочка?

Андрей весь день колесил по городу, заглядывал во все ночлежки и трактиры, объясняя, что потерял знакомых, красочно описывал внешность Елизаветы и Петра. Безрезультатно! Розыскник уже начал отчаиваться. Город большой – не уступает Петербургу, а порт значительно больше. Каждый день приходят и уходят суда, постояльцы в гостиницах меняются. Да ещё и смесь немецкого с голландским, на которой он говорил, оставляла желать лучшего. Не все жители города его понимали. Трудно вести поиск в таких условиях. А если парочка уже уехала из города? У Елизаветы на руках ценности, а Пётр украл часть денег судовой кассы. Так что монеты у них есть, запросто могли уехать в другой портовый город.

Только вот что-то подсказывало Андрею, что парочка ещё здесь – просто он пока не может их отыскать. Или хорошо спрятались, или он выбрал неправильный путь для поиска. Разочарованный, он вернулся в гостиницу и улёгся спать.

Утром он направился в порт – надо было посмотреть, ушёл ли «Ёрш». Наверняка Пётр будет прятаться и выжидать до тех пор, пока не уйдёт его судно. У причала, где ещё вчера находился «Ёрш», стояло уже другое судно – пузатая шхуна с очень подходящим названием «Толстая Лиза». Прямо в точку.

Андрей усмехнулся, повернулся и пошёл прочь от порта. Продолжать поиски в его районе было бессмысленно. Портовые гостиницы он обошёл почти все.

Он шёл и размышлял – что ещё можно предпринять? А вот что! Андрей чуть не подпрыгнул от догадки, внезапно озарившей его. У Лизы не было с собой вещей. Конечно же, ей надо одеться, причём наверняка – по здешней моде, чтобы не привлекать излишнего внимания местных жителей. Андрей заметил, что мужчины одеты были в камзолы и короткие – до колен – штанишки или в морские робы: город-то портовый. А женщины? Андрей поймал себя на мысли, что, к стыду своему, он не обращал внимания на одежду женщин. Они были одеты не так, как в России – но во что?

Он вышел на улицу, остановился и стал наблюдать за прохожими. Мимо прошла молодая женщина. На голове – белый чепчик, в длинном платье – только покрой его не такой, как на Руси.

Андрей незаметно оглядывал женщин, проходящих по улице, пытаясь понять: шьют они одежду сами или покупают готовую в магазинах?

Его сомнения разрешила одна из проходящих девиц потасканного вида. Увидев молодого русского мужчину, она остановилась:

– Соскучился по даме, красавчик? Дай мне гульден, и я твоя!

Андрей шарахнулся от неё, как от прокажённой, но потом остановился.

– Ты где одежду брала? – спросил он.

– Тебе не нравится моё платье? – кокетливо спросила потаскуха. – Так я могу его снять, цену того, что под ним, ты знаешь.

– Нет, мне надо знать, где ты взяла платье.

– Ну ты придурок, – фыркнула женщина. – Где-где – пошила я его!

– Спасибо, – поблагодарил Андрей.

Значит, надо поискать швейные мастерские.

Весь день Андрей бродил по швейным мастерским, опрашивая портных. Он прикинулся богатым дядюшкой, пожелавшим оплатить племяннице пошив платья. Услышав об оплате такой необычной услуги, мастера добрели и искали в записях фамилию заказчицы. Андрей же им рассказывал о родинке на шее, дабы они лучше вспомнили клиентку. Однако, к огорчению розыскника, всё было безрезультатно.

Когда солнце уже начало садиться за горизонт и стало смеркаться, Андрей возвратился в гостиницу. Ходить было бесполезно. Пунктуальные немцы дружно закрывали двери мастерских и магазинов, не задерживаясь после работы, и отправлялись по домам. Допоздна работали лишь трактиры да пивные.

Опять результат поиска – нулевой. Андреем начало овладевать отчаяние. Четвёртый день коту под хвост – ни единой зацепки.