На полпути к себе Иванова Вероника

Проще забыть!

«Ой ли?.. Не выбирай этот путь, мой милый… Забвение не всегда оправданно и не всегда безболезненно…»

Что ты хочешь этим сказать?

Дверь распахивается, и в проёме возникает Мэй. Довольный. Можно сказать, счастливый.

— Приходил королевский посыльный. Нас приглашают во дворец!

— Нас?

— Ну да.

— Я не расположен к увеселительным прогулкам.

Эльф морщит нос, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Что-то произошло? Что-то плохое?

— Что-то обычное.

— Ты странно выглядишь. — Мэй слегка помрачнел. — И снова лёг… Может, ты заболел?

— Ага. Так что лучше не подходи, я заразный!

— Вредный ты, это точно! — Укоризненный вздох. — Ладно, останемся дома.

— Тебе, собственно, не запрещалось…

— Я один не пойду!

— Почему? Только не говори, что и минуты не проживёшь без моего гнусного общества!

— Дурак… Я боюсь оставить тебя одного.

Ничего себе признание.

— По какой причине? Я мальчик взрослый.

— В том-то и дело! Если бы ты был ребёнком, всё было бы проще.

— Проще?

— Я бы купил тебе большую красивую игрушку, и ты бы обрадовался. — Нет, на него невозможно сердиться. Игрушку… Куклу? Тряпичного зверька? Деревянного коника? Впрочем…

— Кстати об игрушках. — Я вдруг вспомнил, что во дворце страдает от своей незавершённости Дэриен. — Пожалуй, я знаю, чем мне сегодня поиграться.

— Ты примешь приглашение? — Лиловый взгляд вспыхивает восторгом.

— МЫ примем приглашение. Ты будешь мне нужен. Очень. А ещё мне понадобится воск и кое-что из масел…

Быстрым шагом войдя в покои принца, я сразу приступил к делу:

— Где наш больной? Доктор пришёл!

— Доктор? — Дэриен растерянно тряхнул головой. — Какой ещё доктор?

— Кто-то осенью жаловался, как ему плохо, бедняжке. А теперь что? В кусты? Ну нет, не получится! Ищущий да обрящет, просящий да… Нарвётся на исполнение своих просьб. Главное — обеспечить необходимые для работы условия!

— Какой работы? Какие условия? — Кажется, принц испугался. Я бы на его месте тоже струсил. Особенно зная, что «доктор» ещё не заслужил право так себя именовать.

— Тихое место и отсутствие свидетелей. Подойдёт ваша спальня, например. Там, надеюсь, немноголюдно?

— С чего ты взял… — Лёгкий румянец на щеках. Ай-вэй, твоё высочество, ну зачем быть таким скромным? Здесь все свои, все взрослые люди.

— Я ничего ещё не брал! Так там кто-нибудь есть?

— Никого.

— И славно! Значит, перемещаемся в спальню!

Оставив Борга на страже за дверьми упомянутой комнаты, я строго приказал его высочеству:

— Раздевайтесь!

Дэриен оторопел окончательно:

— Зачем?

— Можно подумать, вас никогда не лечили! Или думаете, что мне интересно посмотреть, как вы выглядите без одежды? Спешу огорчить: голое мужское тело мне хорошо знакомо. Как, впрочем, и женское.

— Очень смешно! — фыркает принц. Почти оскорблённо.

— Я не шутил, ваше высочество. Мне необходимо, чтобы вы… оголились. Исключительно для удобства — и моего, и своего. Если мои требования вызывают у вас неловкость… я тоже могу раздеться. И господин Хиэмайэ не откажется, — подмигиваю начинающему рдеть эльфу.

— Н-не надо! — Наверное, Дэриен представил, какие мысли возникнут у возможных зрителей происходящего. Я тоже представил. А что, очень даже мило. Шикарно, я бы сказал. Если соединить серебро волос Мэя, картинку у меня на спине и золотистый шёлк простынёй под принцем… Пожалуй, следует пригласить живописца, который запечатлеет сию красоту для потомков. Или кузена пригласить — состряпает пару «миражей», потом будет развлекать гостей на семейных праздниках. Семья будет довольна. Донельзя.

— Ну как хотите… — Делаю вид, что сожалею. Эльф, по моему настроению вовремя догадавшийся, что я всего лишь шучу, робко улыбается.

— Что ты собираешься делать? — Наконец-то правильный вопрос!

— Чинить ваше Кружево, что же ещё?

— Ты… сможешь? — Изумление, перетекающее в потрясение.

— Постараюсь. Конечно, ломать легче, чем строить, но… Да не дрожите вы так, ваше высочество! Всё будет в наилучшем виде!

— Хотелось бы верить. — Принц начинает избавляться от одежды.

— Верьте. Хуже не будет. Вот что, мальчик мой, — обращаюсь к Мэю, — необходимо музыкальное сопровождение. И больному будет приятнее, и доктору легче. Устраивайся поудобнее и подбери несколько аккордов, пожалуйста!

— В каком стиле? — Эльф потихоньку настраивается на рабочий лад.

— Стиле… — Приходится задуматься. Очень серьёзный выбор. Что же меня устроит? — Ты когда-нибудь был на море?

— Да. На Юге.

— Нет, то море не подойдёт… Представь себе… Ковёр пепельной синевы. Сверху и снизу. Линия горизонта почти неразличима. Тяжёлые волны степенно и устало накатываются на берег. Мокрые камни скользят под ногами. Холодный ветер лениво раздумывает: дуть ему или упасть в объятия вод. Ни одной души вокруг, но здесь и сейчас нет пустоты. Ничто слилось со Всем в тягучем поцелуе любовников, давно уже ищущих в своих встречах не страсть, а прелесть обыкновения. Ярких красок нет, но они и не нужны, потому что даже пепел способен быть РАЗНЫМ…

Тонкие пальцы легли на струны лютни, и плавный, немного сонный ритм коснулся моего сознания.

— Да, именно так. — Я взглянул на принца, стоящего посреди комнаты в чём мать родила. — Может быть, ляжете? Я не собираюсь прыгать вокруг вас!

Пока Дэриен (всё же с некоторым беспокойством) располагался на своей постели, я тоже слегка разоблачился: снял камзол и закатал рукава рубашки, чтобы не мешали. Потом натёр ладони свежеприготовленной мазью, основное назначение которой состояло в том, чтобы, тонким слоем покрыв кожу, не позволить ни одной капельке моего пота соприкоснуться с телом принца. Скажете: а как же… Лоб я тоже повязал шарфом. Во избежание. Мне предстоял долгий и кропотливый процесс, во время которого отвлекаться… не то чтобы нельзя, но крайне нежелательно: можно упустить настроение, а настроение — это такая вещь…

«Готов?»

Наверное.

С сомнением оглядываю распростёртое передо мной тело. Уж принц-то точно… готов. К самому худшему, полагаю. Извращенец. Так бы и… Отшлёпал хворостиной. По всем мягким местам.

— Глаза можете закрыть, ваше высочество. Зримых чудес не ожидается.

— А какие ожидаются? — Он ещё и подшучивает.

— Разные. Но для ценителей, а не любителей… Всё, не отвлекайте меня!

«Ах, как мило вы смотритесь вместе…»

Твоих насмешек мне только не хватало! Мы НЕ ВМЕСТЕ, мы ПО ОТДЕЛЬНОСТИ!

«Уж и посмеяться нельзя…» — Ворчливый укор.

Смейся на здоровье! Но чуть позже, ладно? Сейчас мы будем заниматься делом… От тебя требуется примерно то же самое, что и в Мираке. Помнишь? Парочка «проплешин».

«Как не помнить… Только вовсе не парочка — что, считать разучился?.. По одной на каждый палец…»

Как скажешь.

В этот раз я не мог полностью отдать на откуп Мантии упражнения с Пустотой, потому что Кружево человека — совсем не то же самое, что Кружево заклинания. Да, основные принципы построения одни и те же, только вы когда-нибудь видели два одинаковых и, что особенно важно, обладающих одинаковой ценностью стихотворения? И я не видел. Так же и с Кружевами: если чары в большинстве своём являются плоской картинкой (исключения, кстати, выводят волшбу на качественно иную, более высокую ступень), рисунок, спрятанный в человеческом теле, объемен. Пожалуй, можно сравнить его с птичьей клеткой, прутья которой переплетены прихотливым узором… Да, именно так. Поэтому при «штопке» повреждений очень важно не задеть близлежащие Нити, дабы не навредить, желая добра.

Моя задача — даже в этом смысле — была проще обычной починки: замкнуть Оконечные Узлы. Во-первых, эти самые Узлы располагаются во внешней части Кружева, и до них легко добраться, во-вторых, Нити, неряшливо оторванные в своё время Герисом, также направлены вовне, и я смело могу собрать их в горсть, чтобы…

«Ну не в горсть, конечно, — не упрощай!» — напоминает Мантия.

Я помню, драгоценная.

«Как ты меня назвал?» — Трогательное удивление.

Драгоценная. Если не нравится, я могу…

«Нравится!.. И даже очень…»

Тогда в чём проблема?

«Ты собираешься до позднего вечера наслаждаться музыкой или всё же выполнишь свой долг?»

Какой ещё долг?! С ума сошла?

«Тот, который ты сам на себя взвалил, бестолочь! Подумай хотя бы о том, что, завершив задуманное, сможешь спокойно вздохнуть… Тебя не греет эта мысль?»

Греет. И поэтому… Начнём.

— Ваше высочество, уделите моим словам немного внимания. Вы можете испытывать некоторые ощущения… Нет, больно не будет! Может быть немного холодно или, наоборот, жарко, но не более того. Возможно, вам будут неприятны мои прикосновения, но тут уж постарайтесь потерпеть. Совсем немного.

И Мантия ласково обняла меня за плечи, перенося на Третий Уровень восприятия.

Узорчатая сеть Кружева Дэриена отчётливо и безупречно проступила сквозь пелену ощущений. Всё такое же бледно-зелёное, как и прежде. Даже ещё бледнее… Странно. Что это может значить?

«Поскольку Потоки не могу равноценно войти и выйти, излишки Силы, сбившейся с Пути, постепенно выжигают Нити[96]…»

Хочешь сказать…

«Спустя несколько лет мальчик в своём теперешнем состоянии обречён погибнуть…»

То есть я обязан вмешаться?

«Обязан ли? Ты хочешь и можешь, но никто не вправе заставить тебя действовать так или иначе…»

Знаю. Но в свете того, что ты рассказала…

«Не отвлекайся на это… Оставь на время в стороне… У тебя есть цель и средства её достижения — сомнения подождут…»

Слушаюсь, драгоценная!

Так, для начала ограничим поступление Силы в Кружево. Поставим ширму, которая защитит принца от домогательств Источника. Какого, кстати? А, неважно, это Лаймару нужно знать при Инициации, а у меня обратная задача…

Плёнка Пустоты выгнулась сферой, наглухо отрезая меня и Дэриена от внешнего мира. Времени очень мало: как только Сила, рассредоточенная в замкнутом мной Периметре, иссякнет, молодой человек почувствует себя неуютно. Весьма неуютно… Отлично! Потоки остановлены. Теперь я могу вплотную приступить к изучению доставшейся мне недорешенной задачки.

Да, Герис был неаккуратен. В каком-то смысле по моей вине: если бы Инициацией занимался тот, кому и было положено, то есть Лара, всё было бы сделано правильно ещё в первый раз. Или если бы придворный маг прочитал дневник своего учителя… Лаймар прочитает. Обязательно: второй подобной ошибки я не допущу! О, как любопытно…

Теперь знаю, на что должны быть похожи разомкнутые Узлы. На хризантемы. Кисти, распавшиеся тоненькими лепестками. Когда они нальются изумрудным светом, зрелище будет… Незабываемое. А сейчас мне нужно собрать все лепестки обратно. То есть не все, а те, которые были безжалостно оторваны и одиноко колышутся на невидимом ветру. Не так их и много — по дюжине на Узел. А сколько у нас Узлов? Чуть-чуть сменим фокус зрения…

Два — на плечах. Два — на запястьях. Два — на коленях. Два — на щиколотках. Один — рядом с солнечным сплетением. Всё? Нет, простите, есть ещё, только с этой стороны они не очень заметны: один — у основания черепа и один — чуть ниже поясницы. Всего — одиннадцать. Надеюсь, порядок следования неважен?

«По большому счёту, нет… Двигайся снизу вверх по этой стороне и сверху вниз — по другой… Моя мысль понятна?»

Вполне.

И я присел на постель у ног принца.

Вся сложность заключалась в том, чтобы сомкнуть язычки Пустоты вокруг каждого «лепестка» не слишком плотно, но и не позволяя испуганно ускользнуть из мертвящих объятий. Я неплохо справлялся: только в самые первые попытки два раза потерял и ещё раз — направил Нити сквозь Кружево, а не поверх него. Потом пришлось выдирать обратно… Впрочем, если принцу и было не по себе в эти моменты, возражений я не услышал — только ритм дыхания слегка сбился, и всё.

Это походило на ловлю бабочек или кузнечиков: улучить момент, накрыть яркую искорку ладонью, потянуть за собой — ни в коем случае не обрывая! — подвести к нужному месту и легонько подтолкнуть навстречу Узлу.[97] Работа кропотливая, но нетрудная. Нетворческая — полёт фантазии категорически запрещён, то есть как раз для меня, потому что я не умею мечтать… Я умею только следовать правилам, зато КАК умею!

Больше всего хлопот доставил Узел на голове: там нужно было быть особенно внимательным при замыкании Нитей, чтобы не вмешаться сразу в несколько слоёв, расположенных опасно близко. Пожалуй, с головой я намучился больше всего, потому что после неё поясничный Узел показался мне совершенно плёвым делом: я играючи собрал его заново, потратив удивительно мало времени и сил — за какие-то три минуты!

Последний шаг… Есть! Устало опираюсь на руки, повисая над принцем. Теперь можно и передохнуть.

Движение воздуха. Едва уловимое. Сквозняк? Дверь же была закрыта…

Оборачиваюсь, сталкиваясь взглядом с карими озёрами.

Как она сюда пробралась?! И куда Борг смотрел, скажите на милость?

— Значит, это правда… — В голосе Селии Кер-Талион плещется даже не горе. Чистейшая скорбь. Траур по только что умершей надежде.

— Селли? — удивлённо и обрадованно начинает принц, но вихрь тёмно-рыжих прядей, взметнувшись, исчезает. — Подожди! Я…

— Лежать! — командую, одновременно возвращая Дэриена в горизонтальное положение.

В дверь виновато заглядывает Борг:

— Извини, она была так настойчива…

— Проследи уж, чтобы этот с постели пока не вставал, горе ты моё! — Наспех накидываю на плечи камзол и отправляюсь искать даму, пребывающую в расстроенных чувствах. Расстроенных, что характерно, снова из-за меня.

К помощи «паутинки» прибегать не пришлось: девушка тихо всхлипывала в ближайшей к покоям принца зале, наивно полагая, что на звуки, доносящиеся из-за тяжёлой шторы, никто не обратит внимания. Как же! Зеваки на другой стороне уже собрались и ждут, чем закончится спектакль… Какая сволочь, интересно, наплела баронессе о моих скромных «лекарских» занятиях?

Я проскользнул за штору и забрался на подоконник. Селия не сразу поняла, кто нарушил её уединение, и, только сообразив, что за человек устроился рядом, предприняла попытку убежать. Неудачную: я поймал тонкое запястье и слегка сжал — не грубо, но настойчиво.

— Подарите мне несколько минут своего времени, госпожа баронесса!

— Зачем, лэрр? Хотите узнать из первых рук, какие игры принц предпочитает в постели? — Она пыталась показаться циничной и взрослой, но актрисой была никакой: когда в голосе дрожат слёзы, даже не пытайтесь устраивать другим жестокую отповедь. Сначала хотя бы успокойтесь.

— Дэрри любит играть? Не знал, — улыбаюсь, заставляя бледные щёки побелеть ещё сильнее.

— Пустите! — Селия пытается освободиться от моих пальцев. — Как вы смеете…

— Отпущу. Непременно. Как только вы успокоитесь и пообещаете выслушать меня, госпожа баронесса. То, что я скажу, нужнее вам, а не мне… Договорились? И учтите: вокруг собираются зрители, а я не думаю, что вам хочется предстать на сцене в столь… неподобающем виде.

— Что вы хотите этим…

— Сказать? Ничего. Я предлагаю побеседовать. По возможности так тихо, чтобы никто не услышал. Согласны?

Она не удостоила меня и кивком, но не стала протестовать, когда я придвинулся поближе, сминая складки её дорожного платья.

— Прежде всего ответьте на мучающий меня вопрос: почему вы ворвались в спальню принца именно сейчас и именно в таком настроении?

— Почему вы спрашиваете?

— Любопытен от природы. Такое объяснение не устраивает? Хорошо, предложу другое: тот, кто знал, что я нахожусь в покоях принца, хотел причинить вам боль, напев о… том, чего не было и быть не могло.

— Но… все же знают… — Сомнение, выразившееся в растерянном покусывании губы.

— О чём? О моей жизни с эльфом? — Я хохотнул. — Давайте посмотрим на ситуацию трезво: если я и в самом деле предпочитаю… иметь отношения с лицами своего пола, вряд ли после листоухих опущусь до прелестей вашего возлюбленного. Хотя могу совершенно искренне заявить: Дэриен — очень привлекательный молодой человек.

— Вы… просто хотите меня успокоить!

— И как? Успешно?

— Нет! Я не верю ни единому слову! — Скорбь сменилась вызовом. Уже хорошо.

— То есть вы не верите в красоту своего любимого?

— Я не… — Селия смущённо осеклась, запоздало сообразив, что сказала глупость.

— Вы видели эльфов, госпожа баронесса?

— В каком смысле?

— Глазами, конечно!

— Да… несколько раз.

— И насколько близко?

— Близко? — Растерянная задумчивость.

— Если личных контактов не было, не имеет смысла обсуждать эльфийскую красоту, пока вы не познакомитесь с Мэем.

— Кто такой Мэй?

— Эльф. С которым… я живу. Разве его имя не было упомянуто?

— Нет, Роллена сказала только…

— Роллена?

Опять она! До каких же пор?! Но, честно говоря, белокурой стервой можно восхититься: успевать напакостить всем и везде — это настоящий талант!

— Вы её знаете?

— К несчастью. Даже не буду спрашивать, каких гадостей вы наслушались. И даже не буду себе представлять…

Стоп! За каким фрэллом сестричке Гериса понадобилось так жестоко шутить над Селией? Это непохоже на продуманную месть. Это изящная, но всё-таки случайная импровизация. Так сказать, завершающий штрих. Но штрих чего? Какой картины? Что ещё задумала несносная блондинка? И не задумала, а уже… Выполнила, если небрежным движением позволила себе добавить к уже испытываемому наслаждению немного специй… Только не…

Единственное место в городе, удар по которому может ранить меня, это… дом Агрио!

— Простите, что прерываю беседу на полуслове, госпожа баронесса, но я только что вспомнил очень важную вещь. Вам лучше пройти к Дэриену и всё выяснить самой, а мне…

Вылетая из покоев принца в обнимку с плащом, я натолкнулся на кузена, который несколько недоумённо разглядывал шепчущихся по углам залы придворных.

— Намечается веселье? Твоих рук дело? — поинтересовался Ксо, когда я схватил его под локоть и потащил в коридор.

— Помоги мне, пожалуйста!

— Что ещё? — Дверь захлопнулась за нашими спинами сама собой, и кузен сузил внимательные глаза.

— Ты можешь перебросить меня в другое место?

— В какое?

— Резиденция Агрио.

— Что ты там забыл?

— Если мои предположения верны, графиням грозит опасность!

— Хм-м-м-м… И что именно ты хочешь сделать? Удостовериться, что был прав, или же…

— Я хочу предотвратить беду!

— Вот оно что. — Ксаррон посмотрел на меня с непонятным сожалением. — И как же я смогу…

— Просто швырни, и всё!

— Одного?

— Можешь отправиться со мной.

— Нет, с тобой не смогу. У меня, знаешь ли, дел невпроворот. Да и колебания гасить тогда придётся с двух фронтов… Но позволь, как же ты пройдёшь по Тропе?

— Я не собираюсь идти! Ты же можешь перемещать предметы? Можешь, я знаю! Вот и…

— При всём моем уважении на предмет ты не потянешь.

— Я могу завернуться в Саван.

— Чтобы выпасть с Тропы совершенно невменяемым? Глупая затея! Ещё идеи есть?

— Я… — В памяти всплыло первое посещение дома милорда Ректора. — Если ты завернёшь меня в «проплешину», а сверху пустишь несколько обычных слоёв, этого должно хватить! Здесь же недалеко…

— Расстояния не всегда измеряются напрямую, Джерон… Ладно, уговорил. Только… Это будет не самым приятным путешествием. Потом расскажешь, как всё прошло… До встречи!

Ещё примерно в середине нашего разговора Ксо начал формировать Тропу и — как только понял, чего я добиваюсь, — выпустил заклинания, одно из которых раздвинуло Пласты, а второе… Второе едва меня не убило.

Впрочем, умереть я бы не умер — попросту не успел бы. Но когда тонкий слой Пространства вокруг меня менее чем за миг опустел… мне стало невыносимо одиноко. Можно носить Пустоту в себе и не сходить с ума каждое мгновение существования (хотя как это заманчиво — раз и навсегда повредиться рассудком!), но оказаться МЕЖДУ двумя Пустотами, которые по сути своей одинаковы и вот-вот сольются вместе… Вдруг очень ясно понимаешь: ничего нет. Совсем ничего. И искра твоей жизни вот-вот погаснет от ледяного дыхания… Погаснет, чтобы никогда не вспыхнуть вновь.

Не было страшно. Не было больно. Я переставал БЫТЬ, но это всего лишь печалило. Кого? Меня конечно же: кому ещё есть дело до моего бытия или не-бытия?

Тропа закончила свой бег точно у дверей дома Агрио, выкинула меня наружу, брезгливо отряхнула руки и свернулась, возвращаясь в Лабиринт. Да, кузен был прав: путешествие не из приятных. Впрочем, Ксо всё-таки позаботился о моём удобстве и не стал обрывать коридор Перехода на высоте человеческого роста, скажем. Или на высоте третьего этажа, что было бы ещё занятнее: можно ведь и костей не собрать, если неудачно упасть.

Ломиться в дверь я не стал, для начала решив осмотреться и определить стратегию своего дальнейшего поведения. Пользоваться доступными мне «инструментами» нежелательно хотя бы потому, что неизвестно, сколько сил придётся потратить: каждая капля может стать решающей. Что ж, будем действовать примитивными методами. Например… просто посмотрим.

Так я и поступил, благо рамы окон первого этажа начинались на уровне моего подбородка. И в окне, из которого был виден холл…

Ай-вэй, как нехорошо!

Значит, милая Роллена снова воспользовалась услугами местной Разбойничьей Гильдии? С одной стороны, такое постоянство похвально, но с другой — оно же свидетельствует о некоторой скудости либо воображения, либо средств. Ну да, конечно, прибегнуть к помощи магии блондинка не может, потому что имеет шанс получить неприятный разговор с собственным братом. Герис, разумеется, не будет слишком суров со своей любимой сестрёнкой, но отшлёпать способен, и сильно. Куда как проще выпросить немного денег «на маленькие девичьи радости», чтобы с лёгким сердцем нанять головорезов.

А эти будут похуже тех, что напали на меня. Похуже — в смысле опаснее. Всего трое, но ведь больше и не нужно, если требуется справиться с двумя беззащитными женщинами и мальчишкой… Фрэлл! А он что здесь делает?! Да ещё КАК делает, сумасшедший…

Наверное, Мэвин пришёл уже после того, как убийцы проникли в дом. Зачем пришёл — второй вопрос. Проблема в том, что парня впустили. Видимо, по той нехитрой причине, что, оставшись за порогом дома, он мог поднять тревогу. И теперь младший брат Селии, стоящий рядом с Равель и её матерью, готовился принять предназначенную ему судьбу. Но не собирался встречать Слепую Пряху с пустыми руками: Мэвин плёл заклинание.

Должно быть, среди наёмников не было магов или людей, остро чувствующих возмущения Пространства. По крайней мере, ни лениво расположившийся в кресле мужчина с изготовленным для стрельбы арбалетом, ни оба его напарника, деловито разливающие по полу, стенам и мебели некую вязкую жидкость (похоже на масло: дом решили спалить, уроды…), не замечали, что рядом с ними формируется одно из самых действенных и практически неподвластных отражению заклинаний. Мэвин раздувал угли «закатного костра», но раздувал их… в себе.

Дурак! Кто же так делает… Лишь тот, кто не умеет иначе. Не умеет и, главное, не может. С такой асимметрией Кружева парень способен накапливать Силу только в пределах собственного тела[98] — там же, где и формирует Сеть чар. А что дальше-то делать будешь, несмышлёныш? Ну спалишь злодеев, а сам? Сгоришь вместе с ними, потому что не отделил Нити заклинания от Нитей своего Кружева, как поступает любой здравомыслящий маг[99]… Поправка: любой физически полноценный маг. Изначально не обладая возможностью изымать Силу из окружающего пространства, Мэвин всю свою волшбу построил на принципе «жертвенности», тратя собственную жизненную силу. Иначе у него просто ничего не получалось… Стоп! Теперь понятно, от чего умерла Вийса.

Не представляя себе, как на самом деле положено составлять заклинания, парень действовал проверенным способом и продумал всё, кроме одного: чары, которые предполагалось воплотить, должны были произрастать из Кружева заклинателя. Похоже, Вийса не была вдумчивой ученицей либо просто не обратила внимания и завязала первый узелок Подобий на самой себе… Могу себе представить состояние девушки, когда заклинание, обретая форму на Втором Уровне и приступая к выполнению своего назначения на Первом, потянуло за собой Силу из Кружева! Магичка, несомненно, была парализована страхом, и мига промедления оказалось достаточно, чтобы процесс стал необратимым. Следовало рвать Нити сразу же. Хотя…

А как же котёнок, из тела которого моя кровь удалила заклинания, до боли похожие своей структурой на это? Впрочем, похожие, да не совсем: во время их наложения никто не погиб. Странно… Мальчишка ни при чём? Но кто тогда? Разве может у двоих разных магов быть совершенно одинаковый почерк?.. Ладно, поразмыслю над этой загадкой на досуге. Когда будет подходящее настроение.

Я присмотрелся к тому, что творит Мэвин. М-да, ТАКОЕ, пожалуй, и не оторвёшь… А ведь надо. Надо, или парень погибнет вместе с теми, кого намеревается убить.

«Опять хочешь вмешаться?» — Приторно-вежливый вопрос.

Хочу. Ты против?

«Подумай хорошенько… Не торопись… Вдруг ему это НУЖНО?»

Умереть? Что за чушь?!

«Он может чувствовать вину… Перед сестрой… Перед принцем… Перед погибшей чародейкой… А вина имеет обыкновение расти, ты это прекрасно знаешь!»

И что?

«Возможно, он выбрал смерть… Выбрал совершенно осознанно и добровольно…»

Какое там! Где ты видишь выбор? Он погибнет в любом случае: или от рук наёмных убийц, или от собственной дурости!

«Но во втором случае он спасёт две жизни… Об этом ты не подумал?..»

Спасёт… Хочешь убедить меня в том, что он жертвует собой?

«Ты не допускаешь такой возможности?»

Почему же. Но если это и в самом деле так…