На полпути к себе Иванова Вероника

— Конечно. Поэтому, на мой взгляд, ты непозволительно долго соображал, ведь все необходимые посылки у тебя имелись.

— Имелись, — уныло подтверждаю изложенный кузеном факт. — И я, как водится, снова выставил себя тугодумом.

— Хорошо, что ты это признаёшь. Но плохо, что признаёшь с такой лёгкостью.

— Плохо?

— Здравая доля уверенности в себе ещё никому не повредила.

— Уверенность здесь ни при чём. Если я знаю за собой…

— Излишнюю медлительность?

— И это тоже! В общем, если я очень хорошо знаком с собственными недостатками, зачем пестовать в себе манию величия?

— Ты снова повернул не в ту сторону, — разочарованно вздохнул Ксо. — Недостатки, как и достоинства, ни в коем случае нельзя переоценивать. Из этого проистекает неуместная нерешительность… Кстати, когда ты притворялся лэрром, тебе были свойственны совсем иные заблуждения!

— И они тоже заслужили твою ругань.

— Не передёргивай! — Строгое покачивание поднятым вверх пальцем. — Я не ругал. Я даже ничего не запрещал. Всего лишь предупредил, что нужно думать о последствиях.

— За что тебе отдельная благодарность! Может, вернёмся в тепло?

— Вернёмся, но несколько позже.

— По причине?

— К настоящей тренировке мы ещё и не приступали.

— А всё это как называлось?

— Подтверждение теории практикой, — расплылся в улыбке кузен. — А вот теперь… Теперь будем вырабатывать навыки, упрощающие жизнь.

— Что-то не очень хочется.

— Ты только попробуй! Потом за уши не оттянешь!

— Не надо меня за уши тянуть, дяденька! Они у меня и так…

— Лопоухие.

— Совсем даже не лопоухие! Они…

— Всё, пауза для разрядки и отдыха закончилась! — провозгласил Ксо и сотворил ещё пяток «ларцов». — Ты знаешь, как устроены эти чары?

— Примерно.

— «Примерность» меня не устраивает! Произведи осмотр и установи места размыкания для каждого из моих цыплят.

Он что, мысли читает, что ли? Хотя… Если мне жёлтые шарики напомнили птичек, то почему у кого-то другого они не могли вызвать такую же ассоциацию?

— Не задерживайся!

Окрик кузена сделал то, на что и был направлен, — подстегнул меня.

Уровень внешних магических полей рассказал, как именно слеплены «ларцы», и я мысленно ругнул Ксо: то ли желая меня помучить, то ли просто в силу привычки он поместил замочные Узлы куда ему вздумалось. То есть двух похожих Кружев не было. Знаете, есть такая детская игра: искать различия в одинаковых, казалось бы, рисунках? Так вот, у меня задачка была обратной: найти в совершенно разных сплетениях Нитей похожие фрагменты. Кстати, с кузена сталось бы совсем избежать «похожести».

— Нашёл.

— Все?

— Думается, все.

— Хорошо. Ты можешь с этого расстояния разомкнуть «ларцы»?

— Вполне.

— А находясь на Первом Уровне Зрения?

— М-м-м-м-м?

— На быка ты не тянешь, поэтому мычание тебе не идёт, — ехидно отметил Ксо. — Выражайся более ясно.

— Но как я определю места размыкания, если не могу видеть Кружево?

— Кто сказал, что не можешь?

— Но на Первом Уровне…

— Так, понятно. — Кузен нахохлился, как наседка. — Лень — твой самый страшный враг!

— Ксо…

— И всего-то надо было сделать над собой усилие! Ладно, подсказываю: да, находясь на Уровне, ты можешь видеть только его содержимое, но кто мешает остановиться в том месте, где Уровни смыкаются? Только не говори, что ТАМ ты никогда не бывал!

Хм. И верно. Несколько раз я наблюдал…

— Я попробую.

— Уж сделай милость, порадуй старика!

— Старик… Курам на смех. Точнее, цыплятам.

— Но-но! Я бы попросил!

— О чём?

— Не обижать моих птенчиков. — Ксаррон ласково взъерошил пальцем пушок на ближайшем из шариков, и мне показалось, что «цыплёнок» даже пискнул от удовольствия.

Нет, хватит дурацких фантазий! Так я додумаюсь до того, что «ларчики» и уничтожать нельзя, потому как они являются живыми и мыслящими существами… Всё. Сосредоточиваюсь и погружаюсь.

Итак, Второй Уровень. Что я вижу, находясь на нём?

То, что дозволено, разумеется. Но и этого достаточно.

На Втором Уровне расцветают пышным цветом узоры искусственно созданных структур. В основном. Кроме того, наблюдаются внешние проявления структур естественных, как то: природный фон и живые существа. Например, золотистая мозаика самого заднего двора. Или мой горячо любимый кузен. Впрочем, его-то я и не вижу. По очень понятной причине: Ксо полностью закрылся Пологом изменённого облика и предоставляет взору всех желающих картину занимательную, но не слишком необычную. Оттенков синего очень мало, что соответствует человеку, не чуждому магическому искусству, но скорее теоретику, нежели практику. Остальные цвета не в счёт, хотя по ним можно установить всё, начиная от возраста и заканчивая конкретными физическими и душевными качествами маски, надетой кузеном. По правде говоря, не хочу заглядывать под неё. Небезопасно.

Взглянем лучше на «ларцы». Сферическая конструкция — самая надёжная для хранения Силы в изоляции от мира. И она же самая затруднительная для размыкания, поэтому и оснащена специальными Узлами-замками. Кстати, внутри «ларца» поле Силы вовсе не однородно, как можно было бы предположить, а уложено своеобразными витками, дабы при вскрытии было легче отмерять и извлекать нужную порцию.

М-да, на Втором Уровне «цыплята» смотрятся вовсе не интересно: плотные клубочки серо-стального цвета. Собственно, и на Первом Уровне они могли бы быть такими же или вовсе не видимыми, но Ксаррон решил позабавить то ли меня, то ли себя, наделяя хранилища Силы милой внешностью.

Концентрирую внимание на одном из шариков и постепенно начинаю подниматься вверх по Уровню, туда, где серая сеточка должна превратиться в жёлтый пух. Чуть было не проскакиваю Границу, но всё же останавливаюсь. И голова тут же начинает своё излюбленное вращение: видеть одновременно материальное воплощение чар и их внутренности, скажем так, не очень приятно. Правда, приложив некоторое усилие, я добился-таки состояния, в котором Кружево «ларца» выглядело полупрозрачно, но достаточно чётко для прослеживания всего рисунка.

— Кажется, получилось, — спешу сообщить кузену о своих успехах.

— Замечательно! Теперь разбей их!

— Разбить? Но это… это я мог сделать и без лишних усилий! Зачем же ты заставлял меня напрягаться?

— Для пользы дела. Кроме того, я хочу, чтобы ты их не просто «разбил», а сделал это красиво.

— Красиво?

— Ну да! Видел «небесные огни», которыми маги веселят народ по праздникам?

— Э-э-э-э… Вроде бы.

— Сможешь изобразить нечто подобное?

— Надо подумать.

— Думай, — разрешает Ксо. — А я пока подниму птенчиков повыше. Чтобы не обжечься.

Легко сказать, да трудно сделать. Думай… Это хуже приказа. Это приговор, не подлежащий обжалованию. «Небесные огни», говоришь? Красочные вспышки, брызги пламени, затухающие у самой земли. Можно и такое сотворить.

Так, замочные Узлы мне не подойдут, потому что нужен одновременный прорыв Силы в максимальном количестве мест. Значит, нужно ослаблять Узлы скелетные, причём основного скелета, а не вспомогательного. Ладно, сделаем… А самое трудное — обеспечить давление Силы на всю внутреннюю поверхность «ларца» одновременно. Для этого необходимо…

В общем, Ксо, ты сам этого хотел.

Драгоценная, поможешь?

«В чём именно?»

Я выпущу несколько языков, но они должны проникнуть внутрь каждого шарика через замочный Узел, не задевая стенок. А потом… Потом я их оборву, а ты подтянешь и скатаешь в комочек.

«Пожалуй… Напряжение в „ларце“ возрастёт, Нити будет затягивать внутрь, скелет заклинания потеряет устойчивость, и как только Узлы окажутся вблизи от…»

Мы увидим маленький бумсик.

«Что ж… Смотри!»

И я с чувством выполненного долга позволил зрению окончательно вернуться на Первый Уровень.

Мантия не обманула: зрелище получилось впечатляющим. Когда жёлтые шарики «ларцов» слегка скукожились, чтобы в следующее мгновение ярко вспыхнуть и разлететься во все стороны солнечными искрами, я невольно затаил дыхание, следя за их стремительным полётом. Впрочем, представление потрясло не только меня: откуда-то сзади раздалось восторженно-робкое:

— Ух ты!

Я обернулся, чтобы… удивиться, и очень сильно.

Наверное, они и раньше прятались за створкой ворот ограды, отделяющей задний двор от парка. Трое ребятишек, закутанных так, что из вороха шерстяной ткани и меха выглядывают только разрумянившиеся от мороза мордашки. Неописуемо довольные мордашки: в глазах детей сияет самое настоящее счастье. Как мало нужно в нежном возрасте, чтобы быть счастливым, — всего лишь увидеть чудо.

Ксаррон шутливо сдвинул брови и спросил:

— Все клумбы истоптали?

— Как можно, дяденька! Только половину! — ответил один малец. Причём, судя по смелости, с которой он вступил в беседу, вся троица прекрасно была знакома с милордом Ректором.

— Половину? Поверю на слово, но глядите у меня — если весной недосчитаюсь своих любимых цветов, будет вам нагоняй! — Противореча смыслу и тону фразы, правая рука Ксо извлекла из недр шубы горсть леденцов, мгновенно перекочевавшую в радостно подставленные ладошки детей. Получив лакомство, невольные свидетели моих «упражнений» благодарно поклонились и, весело переговариваясь на им одним понятном языке, убежали за ворота. Полагаю, топтать остальные клумбы.

А я…

Я смотрел им вслед и думал. О чём? Ну, например, о том, что Ксаррон прихватил леденцы с собой, поскольку заранее знал о встрече с детьми. Причём знал именно по той причине, что сам и пускал их играть в парке. Действительно, зачем пропадать такому просторному месту? А ребятне здесь куда безопаснее находиться, чем бродить по улицам города… Только один вопрос требует ответа: кузен пригрел этих малышей только в рамках исполнения избранной роли или же… Потому что посчитал это правильным и необходимым для них, — иначе откуда взялось бы это тепло во взгляде?

Что ж, я снова ошибся. Снова пытался мерить других по себе. Объяснять причину своими корявыми следствиями… Стыдно. Но дело не только и не столько в доброте, в очередной раз явленной Ксо. Дело в другом.

Сердцу вдруг стало тесно в груди. Так тесно, что оно попыталось сжаться, чтобы стать меньше… Пора уединиться и поразмышлять над причудами жизни без посторонних глаз. Но для этого сначала нужно сделать вид, что всё в порядке.

Я скорчил жалобную физиономию и проскулил:

— А мне конфетку?

Ксаррон отмахнулся:

— Сам возьми. На кухне.

— И возьму.

Собираюсь следовать указанным маршрутом, но пальцы кузена оказываются на моём плече:

— Что случилось на сей раз?

— Случилось? Ничего.

— Ты никудышный актёр, Джерон.

— Я знаю.

— Тогда какого фрэлла пытаешься притворяться?

— Я не притворяюсь! С чего ты взял?

— И это заявляет тот, кто изучил механизм действия syyt’h на собственной шкуре! — Возмущение Ксо если и показалось мне наигранным, то не в той степени, чтобы быть оставленным без внимания. — Я, конечно, не эльф и якорем тебя не выбирал, но кое-что могу почувствовать и без предварительной подготовки!

— И что же ты чувствуешь? — поворачиваюсь и смотрю кузену в глаза. — Что?

— Твоё смятение.

— Чушь! Я совершенно спокоен!

— Твоё душевное равновесие нарушено, и очень существенно. Скажи, из-за чего?

— Понятия не имею.

— Имеешь, к сожалению, и не только понятие… Ты твёрдо и ясно знаешь, почему тебе плохо. Но говорить не станешь, и этим совершаешь очередную ошибку.

— Какая разница? Это МОЯ ошибка, и я могу делать с ней всё, что пожелаю!

— Делай. — Ксо отводит взгляд. — Только не забудь: и она с тобой что-то сделает. В своё время и по своему желанию.

Что я ценю в своих родственниках? Умение всегда и всюду оставлять за собой последнее слово. И даже не слово, а целую речь. С отягчающими последствиями.

Что я ненавижу в тех же персонах? Абсолютную бесцеремонность в делах семейных. Это когда решаются судьбы престолов, можно веками сидеть и рассуждать, какой чих будет уместен, а какой повлечёт за собой распространение ненужной заразы. А если дело касается такой мелочи, как поинтересоваться моим скромным мнением относительно достаточности количества часов, отведённых для сна… Тут церемонии ни к чему, верно?

Нет, Ксо разбудил меня не на рассвете. Но очень близко к тому. По крайней мере, улицы города, по которым мы шли в серых сумерках пасмурного зимнего утра, были пустынны, как будто все жители Виллерима скоропостижно скончались либо спят сном, подозрительно смахивающим на мёртвый. Правда, первое утро после череды праздников и должно быть таким.

Мы не разговаривали. Зачем? Я догадывался, какая причина заставила моего кузена предпринять утреннюю вылазку, только никак не мог понять, куда именно меня ведут. Хотя, как только звук наших шагов по чисто выметенным каменным плитам пола эхом отразился от низких сводов маленького храма на улице Последнего Желания, всё стало ясно.

Лучшего места для начала Тропы никто бы не нашёл.

Во-первых, святилище Саммадиса[116] было построено на месте Большого Отклонения.[117]

Во-вторых, не только в этот ранний час, но и в другое время суток храм Держателя Весов обходят стороной, а следовательно, никто не заметит, что мы в него вошли, не собираясь выходить.

В-третьих, отправляться домой при немом одобрении бога, устанавливающего меру платы за содеянное, показалось мне правильным.

Ксаррон заметил моё неудовольствие, смешанное с восхищением, и усмехнулся:

— Похоже, ты знаешь, зачем мы пришли сюда.

— Именно сегодня?

— Можно отложить до вечера, если хочешь.

— Не стоит.

— Уверен?

— А что изменится за один день?

— В данном случае ничего, — признал кузен.

— Тогда не будем менять планы.

И я, избегая дальнейших вопросов и сомнений, бросился в объятия Савана, чтобы…

Открыть глаза уже дома.

Точнее, не совсем дома, а в его преддверии. У подножия. У поднимающейся вверх по склону холма лестницы. У лестницы, которая…

А-ах!

Комок заклинания ткнулся мне в грудь. Как кот. Очень большой, лобастый кот, способный сбить с ног. Собственно, я бы и упал, если бы уже не лежал на притоптанном снегу.

Хорошо-то как!

Следующая порция добавила сил, достаточных для того, чтобы приподняться на локтях и хорошенько рассмотреть щедрого дарителя.

Ксаррон сидел на нижней ступеньке. Тающее с рассветом сияние Ка-Йи, младшей из лун, приглушало цвета и смягчало линии, окутывая хрупкую фигуру жемчужным мерцанием словно кружевной накидкой. Я очень редко заставал кузена в такие минуты. Минуты покоя, когда он не острит и не поучает, а просто живёт, наслаждаясь каждым мигом, каждым глотком воздуха, каждым шагом наступающего зимнего утра. Очень редко. Подозреваю, что Магрит вообще не видела его таким. Потому что Ксо прекрасно знает: моя сестра не терпит мужчин сильнее её самой… Она им покоряется.

Пальцы правой руки кузена скатали Силу клубком запутанной волшбы и небрежно швырнули в мою сторону.

— Достаточно?

— Да. Спасибо, — поглотив очередную порцию, запоздало благодарю за заботу, а Ксаррон фыркает:

— Было бы за что спасибкать… Это так, баловство. Вкупе с долгом старшего родича.

— И всё же… Ты мог бы и не тащить меня сюда лично.

— Мог бы, — охотно подтверждает кузен. — Вот только не с моими расшатанными нервами наблюдать, как ты добираешься домой самостоятельно!

— Нервами! Можно подумать… Я бы справился.

— Конечно. Справился бы. Годика через полтора. — Самое страшное, что слова Ксо вовсе не шутка, и я знаю это лучше всех остальных. Знаю. Но сдаваться не хочу:

— И вовсе не через полтора!

— Угу. Месяцев пятнадцать ушло бы. При удачном стечении обстоятельств.

Обиженно отворачиваюсь и бурчу в сторону:

— Да всего-то и нужно было, что Поток найти.

— Вот именно! — подхватил Ксо. — Ты хоть догадывался, где его искать?

— Ну-у-у-у…

— Гну! Так я и думал… Ближайшее смыкание Пластов[118] — на север от Виллерима. Миль этак двести.

— Так далеко? — Ошарашивающая новость заставляет забыть об обиде.

— В принципе рядом. Но не для некоторых, разумеется. И ждали бы тебя Созидающие… до следующего Пробуждения, которое у них, насколько я знаю, вообще пока не запланировано.

— Я бы успел. Если бы мне вовремя сказали…

— Куда идти? Правда, если учесть, что ты никогда не двигаешься заданным маршрутом, говорить что-либо бесполезно. Проще взять за ухо и притащить в нужное место.

— Вот все вы так: чуть что, сразу — за ухо! Того и гляди, с корнем вырвете.

— Это идея. Можно и уши оборвать, и…

— Но-но! Я бы попросил! Точнее… Спросил бы.

— О чём?

— Почему ты со мной возишься?

Ксаррон скривил губы, словно собирался порадовать меня очередной колкостью, но вдруг передумал, поднял голову и несколько вдохов внимательно вглядывался в сплетение чёрных веток, за которыми, как за кованой оградой, пряталась луна. И то, что я в конце концов услышал, ответом не стало:

— Тебе какую версию изложить? Историческую? Патетическую? А может быть, романтическую?

— Их так много?

— Версий? О да!

— А причин?

— Ещё больше. И в то же время меньше. Возможно, причина вообще одна-единственная. Но её никто не знает.

— У меня нет настроения смеяться твоим шуткам.

— А грустить?

— А грустить нет желания.

— Тогда чего же ты хочешь?

— Узнать чуть больше, чем знаю сейчас. И лучше, если ты сам придумаешь какую-нибудь нелепицу, чем я займусь тем же самым!

— Уж это точно! — хохотнул Ксо. — Ладно, уговорил. Только обещай не спрашивать, правду говорю или нет!

— Если настаиваешь. — Безразлично пожимаю плечами, и кузен укоризненно щурится:

— Отсутствие любопытства тебя погубит, можешь мне поверить!

— А я как раз любопытничаю!

— Джерон, — голос стал на тон ниже, что означало переход от непринуждённой беседы к назидательной лекции, — я готов поклясться: ты донимаешь меня расспросами только потому, что уже придумал кучу ответов. А поскольку в твоей голове места вечно не хватает, тебе необходимо срочно установить, какие из ответов имеют право остаться в пределах видимости, а какие должны тихо и мирно удалиться прочь. И при чём тут любопытство? Пошлый и рациональный подход к решению проблемы. Даже не буду спрашивать, угадал или нет, потому что твой нос разочарованно морщится, а это верный признак!

— Признак чего?

— Того, что у тебя отняли очередную игрушку. Только не обижайся!

— И не думал.

— Думал, думал, не отпирайся! Нет ничего постыдного в том, чтобы проиграть достойному противнику.

— Имеешь в виду себя?

— Ты равно не умеешь льстить и подкалывать, поэтому занимайся тем, что у тебя получается вполне сносно.

— Например?

— Задавай вопросы.

— Я уже спросил!

— А разве я не ответил? — делано изумился Ксо.

— Нет!

— Значит, мне не понравился вопрос.

— Ни себе чего! — Вот теперь я возмущён. На самом деле. — Сделай милость, расскажи тогда, что тебе нравится!

— Я пошутил. — Не то чтобы кузен идёт на попятную, хотя налицо попытка остудить мой пыл. Ну такие штуки со мной давно уже не проходят:

— А я нет!

— Ах какие мы нетерпимые!

— Я спросил сущую ерунду, а получил вместо ответа ворох увёрток. И что прикажешь с ними делать?

— Выкинуть подальше, — пожимает плечами кузен. — Хорошо, не буду больше над тобой смеяться… Так что ты хотел узнать?

— Зачем ты всё это делаешь?

— Что всё?

— Ну… Помогаешь выпутаться из дурацкой ситуации. Учишь. Приводишь домой.

— Возможно, это доставляет мне удовольствие.

— Ага! И злился ты тоже из удовольствия?

— А как же! Между прочим, всласть позлиться — самое милое дело! Это для радости поводов много, а чистая злость под ногами не валяется, искать надо. Там, где трава погуще да тени побольше.

— Опять шутишь? — Даже не упрекаю. Устал от бесплодных попыток завести серьёзный разговор, и Ксаррон это чувствует, потому что мгновенно меняет тон: