Ты, главное, пиши о любви Москвина Марина
А как она поссорилась с Машей: «Да я лучше поговорю с помидором!» А как говорит о луне растущей: «вышивать можно» (так светло). А когда тетя Маша и тетя Нина выпытывали у нее, когда же сажать рассаду, ну когда, то она им ответила: «когда луна будет в Рыбе…».
Луна в рыбе!
29 июля
Уваровка
Марина – Юле
Юлька, спроси у Али, как солить огурцы, в Уваровке мне тут надарили огурцов! А я все забыла – процесс и пропорцию!
1 августа
Бугрово
Юля – Марине
Рецепт от Али.
Нужен укроп, хреновый лист, пара листочков смородины и три-четыре дольки чеснока. Потом делается рассол. На один стакан воды чайная ложка соли (на 2 кг огурцов 12 ч. ложек соли). Рассол вскипятить. И кипящим рассолом заливаются огурцы.
Прежде огурцы помыть, жопки отрезать с двух сторон. Сначала на дно кастрюли кладется укроп, листья смородины, «хрён» и «чёснок». Потом огурцы… И заливается все рассолом, чтобы огурцы были покрыты.
На второй день они уже готовы.
У нас все, как в сонной Обломовке, прячутся и стараются укрыться от зноя. Волки (Ирмушка) роют норы, лисы роют, песцы роют. Все лежат кверху пузом. А меня, как ни странно, где-то продуло. Хожу, хриплю. Только чуткая Ирма и Боцман с Мартой еще узнают мой голос (а может, запах?). Я лечусь. Но зато привезли гусей – красавцев! Горных, полярных, магеланновых и белощеких казарок (а так у нас есть канадские казарки и краснозобые). И это не исключая холмогоров, китайских, тульских гусей, Марин!
11 августа
Уваровка
Марина – Юле
Спасибо Але, а то мы тут с Лёней сами стали яблонями и сливами, все нам преподносят огурцы с помидорами,
кабачки с чесноками, красную смородину и ежевику, знают, что мы ничего не сеем и не жнем, а едим только то, что падает нам на голову с неба.
Печница Паша носит суп. Ну как она догадалась, что я именно та женщина, которой можно принести кастрюлю щей? Вот в чем вопрос.
Вчера ночью видели летящие персеиды. Чирк-чирк по небу – во весь купол, оранжевым и лимонным, в звездном небе. На выходные приезжала Вероника с Илюшей на машине – увезли багажник яблок – белый налив. Это культурная яблоня, Лёва посадил. Все остальные у нас корявые доморощенные антоновки.
Посмотрела Анькину «Больше чем любовь» – о Зощенке. «Как я люблю музыку, Господи, как я люблю музыку! Даже больше, чем вас!» – сказал Зощенко, объясняясь в любви.
Выздоравливай…
14 августа
Москва
Юля – Марине
Все время жду этих нескольких дней в Москве, и почти каждый раз они у меня бывают грустными. Дому радуюсь, уходят волнения о животных, на улицу ходить не хочу, но обязательно погуляю с мамой. Прежней радости от города я почти не чувствую, может быть, дней мне дается мало, чтобы ее почувствовать и понять. Четыре дня как в каком-то все безвременье. Перечитала Казакова. Просто сидела в тишине. Думала, что хочу написать о лебедях, есть там такой у нас лебедь Федя (и всегда приговариваю, когда говорю о нем, «съел медведя»). Федя, как и все лебеди у нас, из природы, без крыла.
Написать о нем – как он ходил к нам в душ, купался, воду-то мы ему включали, а дальше любил он быть один. Накупается и выходит, оставляя аромат мокрого лебединого пера и мокрые следы черных лап. И как все лебеди, идет косолапя. Федя – лебедь-кликун с длинной красивой шеей. И лимонный клюв у него. И головой на длинной шее он доставал до высокой ручки душа.
Вот этот Федя три дня у меня здесь перед глазами.
Уезжаю в понедельник, раньше, чем надеялась уехать из Москвы. Погуляла по городу с мамой. Много нежности и ранимости маминой. Трудно это пережила тоже.
Здоровья всем – Юля.
15 августа
Москва
Юля – Марине
Я сейчас в Москве, и у меня новоприобретенный питомец, енот, как некоторые утверждают, «потаскун». Он же, конечно, полоскун и только полоскун, стирает все, полощет. Я сразу дала ему носок, из лап не выпускает.
По паспорту – Моня Барабанов. Привит, чипирован. Возраст около года. Отдали из городской квартиры, разнес все. У меня пока что, до прибытия на место, сидит в клетке, и – ни минуты покоя. Очень живые и пластичные руки, все хватает, до всего дотягивается, катается в клетке по дому. Лапы сильные, цепкие. И аккуратно берет любые предметы пальчиками. Слушаем с ним Кармен-сюиту. Он барабанит в бубен.
Отдал мне его парень – отвязный сноубордист двадцати двух лет – в постоянной эйфории. То ли обкуренный, то ли пьяный, то ли поднабравшийся оптимизма от енота. Переговоры по телефону вел расслабленно, мгновенно перешел на «ты», и начал с того, что «все будет зашибись!», чтоб я не волновалась.
Енота вез в открытой клетке, в метро. По ходу дела Моня хватал и тянул пассажиров за куртки и за сумки. Когда мы встретились, вокруг этого оболтуса с енотом собралась толпа. Взял он зверька где-то под Краснодаром, но устал. И вот сейчас этот чудесный енот-полоскун со мной. Зверь общительный. Руки загребущие.
16 августа
Москва
Юля – Марине
Выпустила Барабанова погулять по квартире. Сразу вцепился мне в штаны. Так мы походили по дому. Когда мне удалось его отодрать, Моня описался и начал бегать на задних лапах. Очень шустро. Но потом все равно вцепился.
Никто еще за меня так крепко не держался, никто так не тянул ко мне рук – с надеждой и верой, что откликнусь. Мы с Моней – как братские народы, жмем постоянно друг другу руки. Когда я рядом, еще цель – содрать очки. И погладить меня по голове.
Завтра уезжаю. Зоопарк в моем багаже. Везу хоря Антона для нашей Хариты. Хороший веселый хорь. Везу Петра, волнистого желтенького попугая. Сидит у меня на голове, кормит из клюва. Тоже отказник.
И апофеоз – у Барабанова на горизонте появилась невеста – Земфира. Богатое приданое, сама, думала, женюсь, если Моня зафордыбачит. И расчески, и заграничные корма (филе лосося), витамины. А клетка! В такую и я помещусь, если понадобится. С отдельной спальней.
Привожу фрагмент нашей переписки с хозяйкой.
«Фира пока что не очень ручная, – пишет она мне, – но девка спокойная! Собачий корм не ест, только все вареное, либо творожки. Ей уже около девяти месяцев! От глистов недавно прогнали, скоро прививки будем! Переноска есть! Предложите цену, и мы это обсудим…»
На цене не сошлись, а жаль.
Завтра на такси попру эта благолепие к автобусу, погрузимся и поедем.
19 августа
Бугрово
Юля – Марине
Вернулась в деревню, но не смогла сразу написать. Со всеми обняться, приголубить. Ирма держит мою ладонь во рту и при этом хочет завыть победно, но с трудом может это совместить. Аисты защелкали клювами, амазон Марсель устроил гостеприимный срач с таким количеством порванных бумажек, опрокинутых стульев, огрызков яблок и с оборванной шторой, что я до сих пор не могу понять, что у него там была за вечеринка.
Хорь Антон, как вцепился страстно в хориную девочку Хариту, так и не отпускает. Таскает ее за шкирку за собой. Холеный и, как говорят зоологи, ярый самец. Мы даже сейчас их разделили.
Горячий привет от Марты с Боцей. Движения их полоскательные, так бабы полощут белье в реке, размашисто, маятником обеими передними лапами туда-сюда. Пальцы у них цепкие, пятки шершавые, ладошки тоже.
Ешь бутерброд, и они настойчиво тянут лапы – поделись. Сами, конечно не поделятся. Сидят, как ребята, свесив ноги, лапы просунув в дырки клетки. Кувыркаются там, валяются, играют.
Старьевщики и барахольщики, игрушки – тряпочки, мой старый лыжный ботинок, акварельная кисточка, гусиное перо. Когда Боца вертит перо, похож на Пушкина, размышляющего над строкой.
Пьет – держит стаканчик сам.
Меня нет, жалобно поскуливает и зовет: «Аоу?»
22 августа
Бугрово
Юля – Марине
Пишу сейчас про енотов, как их не видно в вольере днем, а из окошка их домика торчат только пятки, две пары перекрещенных пяток, нога на ногу. Спят, выставив ноги наружу, как истинные американцы, те – положив ноги расслабленно на стол, а еноты, соответственно, выставив их в окошко. Пишу про то, как они пожимают руки, словно футболисты перед матчем, какие они пронырливые карманники (если подарить пистолетик, они умудрятся выстрелить!), и многое что еще пишу. Кажется, поймала настроение.
Боцман с Мартой усядутся по-турецки и перебирают – что в моей котомке? Ягоды (крыжовник, вишню), печенье, сухарики, это деликатес, обычно мы едим простые полезные продукты – творог, кефирчик, яйца. Спиночки – прямо, и вишенку подносят ко рту, грызут сухарь. Пятки голые черные, хрустят сухарем, задрав головы от удовольствия к небу.
Недавно нажрались краски (дочка у Вероники оставила, не подумав, на улице). Сожрали все, включая и тюбики. Наутро я собирала в совок палитру – зеленые, синие, желтые какашки, лимонные, охра, кобальт, стронций…
Разнообразие в помете, в буднях, в содержимом совка.
27 августа
Бугрово
Юля – Марине
Завтра отдаю Боцмана. Грустно конечно, но надо это сделать. Отдаю Иннокентию Владимировичу, он наш друг, бывший главный ветеринарный врач Питерского зоопарка, помогает нам советом, если что. Сейчас курирует какой-то частный хороший зверинец-зоопарк, тоже в Питере. Попросил енота. Говорит, там Боцману нашли невесту.
Марта с Боцей брат и сестра, и создавать семейную пару им не положено.
А у нас, я надеюсь, подружатся Марта и Барабанов. Тем более, Барабанов отличается роскошным окрасом, сам бог велел, чтоб у такого расписного красавца образовалось потомство. Пора ему остепениться, небось, надоела холостяцкая жизнь.
Марта и Боца у нас уже взрослые, погрустят и переживут.
Хотя сердце, Марин, конечно, не на месте, но как сумеречный самурай я уже приняла решение.
29 августа
Бугрово
Юля – Марине
Не хотела вас огорчать, Марин, но мне просто не с кем поделиться. Вчера я отправила Боцмана в Питерский частный хороший зоопарк, который курирует наш давний друг ветеринарный врач Иннокентий Владимирович. Мы давно уже думали об этом.
Я поснимала Боцу перед отъездом. Он хорошо зашел в переноску. И я была рада за него, потому что там отличные условия. Вот, говорила, Боцман, увидишь райских птиц (а там есть и редкие попугаи, и райские птицы).
Вчера мы отправили Боцу, а сегодня утром позвонил Иннокентий Владимирович и еле-еле сказал: Боцман умер, в дороге у него остановилось сердце.
Я стараюсь даже не думать об этом.
Иннокентий это установил, потому что, когда все случилось, утром сделал вскрытие. Он сам чуть не плачет и очень переживает, а у меня, Мариночка, нету слов. Никто и подумать не мог, что так случится.
Жил в любви. И переезд был задуман для него, ведь Боцу ждала невеста и очень хорошие условия. Иначе не отдала бы ни в какие руки. А я еще обещала Боцману, подбадривая, что он там увидит райских птиц.
И вот он их все-таки увидел.
2011 год. Осень – начало зимы
Мы все постоянно совершаем переход. Если это спокойно осознавать, никаких проблем не будет.
Экхарт Толле
6 сентября
Бугрово
Юля – Марине
Золотая и дорогая моя Марина! Под синим, синим сентябрьским небом вам пишу. В саду, где падают яблоки с деревьев. Могут попасть и по голове, во всяком случае, кошкам попадают. У нас уже несколько котов (у Али особенно), ударенных яблоками. Котам это придает бодрость, тут же они начинают носиться, будто угорелые, а до удара яблоком спят, пригревшись на солнце.
Наши будни. И слава богу, Мариночка, что мы так живем не каждый день! Мы с Андреем уехали на другой конец нашей области, почти в Гдов – опять лосенок. Трехнедельный малыш, а мама на совести охотников. Везем. И тут звонит Вероника (она оставалась на зоопарке): вышли волки!
Вольеры дикой свиньи и волков разделяет забор, так Чунин (дикой свиньи) жених Монгол выбил доски в их общем с моими волками заборе, и Ирма с Разбоем к ним зашли. Но никого, слава богу, не обидели! Просто пометили, понюхали, посмотрели (свиньи гостеприимно и скромно вжались в уголок). Тут прибежала Вероника, Ирмушка кинулась за ней в свой вольер, а за Ирмой – Разбой.
Кто знал, что дуболом и свинья Монгол пробьет забор, и к диким свиньям «так, осмотреться», зайдут волки. А мы-то с Андреем едем за лосем! А Вероника одна!
Но Ирмушка (это она завела за собой домой Разбоя) очень спокойная и надежная девчонка.
Лосенка решили пока назвать Буслаем.
Завтра я буду учиться доить козу.
8 сентября
Бугрово
Юля – Марине
Сегодня коровы зимаревские (на той стороне реки они пасутся возле деревни Зимари), перешли речку и оказались на нашем берегу. Половина вернулась и переплыла речку обратно сразу, а семь заупрямились и долго гуляли на нашем берегу. Особенно отличилась корова Муза. Бодрой рысью помчалась она в сторону усадьбы, и за ней женщина-пастух с криками: «Музынька, Муза, стой!» А она к дому поэта: «Муза, Муза!»
Ветерок, и осыпается уже первая листва…
Пишу об этом рассказ.
Еще там была корова Эля. Она уходила последней, зашла в речку, заметалась, тетка-пастух за ней ныряет в воду, гоняет, зовет. Я: «Что за Эля?» Оказывается – от Элегии.
Корова Муза на берегу Михайловского. Из Михайловского изгоняют Музу. С простодушными и полными справедливого гнева криками: «Стой, Муза, б…!»
Я помогла им с коровами, тоже залезла в речку, за что с того берега мне поднесли рюмочку на блюдце. Поэтические люди у нас живут.
Гуляем с Ирмой. Осенними утрами, в тумане, когда все в паутине, и роса, и солнце пробивается сквозь деревья. Волчик идет по мху и травам, по желтым листьям. Слушает лес и птиц. Вылизывает мне лицо и уши, а потом раскинет живот: «погладь». И взгляд, этот нежный, серьезный волчий взгляд. Серьезный, и добрый, и игривый.
9 сентября
Румыния
Марина – Юле
Юлька, поднимаясь в горы Валахии, глядя в эти бездны, что удивительно для Карпат, не ожидала от них такого, – думаю: куда нас занесло? И будет ли отдых усталым членам? Съемки после захода солнца на пролысинах карпатских склонов, в ущельях, где браконьеры вырубают сказочные королевские буки. Полюбуйся: отправились на восхождение с тележкой на колесиках, не подозревая, что сейчас перед нами вырастет вертикальная гора на час подъема, мокрая глиняная, после трехдневного ливня.
Вскоре колесики пришлось отбросить, а там и на чистом старинном наречии трансильванском призвать румынский караван поворачивать оглобли, чтобы туда же ночью заехать на внедорожниках.
А вот и они – священные труднодостижимые заповедные исчезающие буковые рощи, которые высветила наша луна в далеких высоких южных Карпатских горах Валахии, где лунный серп являл собой маркер грубого нарушения человеком законов Живой Этики.
Перебираясь из одного медвежьего угла в другой, заглянули в древний городок Санта-Мария Орлия, названном в честь стариннейшей церкви тринадцатого века с полустертыми, но все же сохранившимися настенными фресками, фисгармонией, и – не поверишь: на каменной истоптанной плите – каменный след волка.
11 сентября
Бугрово
Юля – Марине
Утро, и половина зоопарка еще в тумане. Многие спят. Слышно только, как метелками подметают листья, как бьют крылами по воде лебеди, как проносится эскадрон овец. Кричит журавль. Монреалька (это канадская казарка) машет крыльями. Ругаются соболя. Кричат лисы. И так проходит день за днем. Снимаю маленькие видеосюжеты. В голове крутятся иногда рассказы, но вечером уже нет у меня ежиной бодрости.
(Как здорово, когда можно узнать ежа с его неколючей стороны, Марин.)
Ирма взрослая, сильная, мудрая, большая.
Спасибо от нас за волчий след.
13 сентября
Ровенар
Марина – Юле
Снимали луну на фоне старой угольной фабрики, грохочущей днем и ночью в овражине. Все черным-черно, тучи угля и пыли до небес, а на краю чернейшего провала лепится деревенька – играют дети, сумерничают женщины, усядутся на лавочке и смотрят в клубящуюся падину, собаки, куры, свиньи, – люди, звери и домишки покрыты слоем копоти и сажи.
Нам были рады. Сказали с улыбкой:
– Добро пожаловать в наш ад…
На свет Лёниной луны сбежались местные ребята.
Проехали по горам Трансильвании и Валахии за эти пару недель больше двух тысяч км. А перед возвращением в Бухарест отправились к Живым Камням. Есть такое загадочное место в Южной Румынии, где живут реликтовые камни, похожие то ли на яйца динозавров, то ли на каменные деревья, то ли на сталагмиты – их зовут ТРАВАНТЫ. Страшно древние, говорят, они растут после дождя, самостоятельно передвигаются с места на место и даже размножаются – почкованием! Во всяком случае, они явно теплые наощупь, будто органическая материя – такое впечатление.
Ничего этого не ведая, Леня придумал на снимке поливать их из лейки, якобы он садовник в саду камней, растит камни. Такой вот оказался провидец. И правда, когда он их поливал, эти ребята прямо на глазах начинали шевелиться и вздыматься, как фаллические храмы, в Японии мы видели такие, причем от них исходила настолько могучая энергия, хоть там часами медитируй.
Такие вот, Юленьк, чудеса!
Твои Марина, Луна, Лёняи священная буковая Роща.
15 сентября
Бугрово
Юля – Марине
Sms: С осенней луной
поздравляю Марину
и всех наших
близких
ваши волки
24 сентября
Пушкинские Горы
Юля – Марине
Sms: Проскакала на Гамме,
выгуляла волка.
36 лет.
1 октября
Бугрово
Юля – Марине
Я так и не написала вам, как все-таки встретила свой день рождения. А было вот как. Я ведь хотела пойти на лодке, и пошла. Хотя день был вообще-то ветреный, серьезный. Песчаный пляжик, заводь на озере, там лодка. Деревянная обычная лодка, деревенская, из тех, что наполняют водой, пока простаивает, чтобы, во-первых, не украли (кому захочется вычерпывать воду без ковша), и чтобы не рассыхалось дерево.
Я воду вычерпала и села. Самодельные весла деревянные. Отчаливаю, озеро, пока еще ясный день, и – ветер. Порывы ветра, но я гребу, гребу и просто кружу по озеру – на счастье. И никого нет вообще. Лодка, набухшая, мокрая, просела. И тяжелые весла из воды. А потом уж, Марина, началось!
Все почернело вдалеке, над лесом, на кромке озера, и только лимонно-оранжевые на закате верхушки трав, камышей, осоки. И тут же радуга, двойная сочная радуга – на темном небе. А рядом лебеди, шесть штук. Они перед вылетом собирались и ждали друг друга, когда через несколько дней пришла, их было уже двадцать штук! «Табунятся», как мне сказал Алексей, я не поняла, что их двадцать, а Вероника наметанным глазом полевика-орнитолога подсчитала, и они трубили и били по воде крыльями, Марин!
Погода грозовая, понятно, что надо уже скорей бежать домой, но лебеди оставались, и я с ними. А все чернело-чернело впереди. Потом помрачнело окончательно. Вдруг еще одна радуга на черном небе! И цвет насыщенней, сильней! Вот, думаю, сейчас ливанет!
А лебеди оставались, оставались. И солнце село. Сразу стало холодно, и эта набрякшая лодка от воды. И я гребу к берегу скорей, уже тихий дождь всюду. Причаливаю в песок, уже все мокрое, кеды, рюкзак и свитер. Я тут же, конечно, коньячку. И прячу лодку.
Обратно до дома иду пешком, и от дождя, Марина, совсем не прячусь. Стемнело, и так, понимаете ли, хорошо. Слышно, как летят гуси (не лебеди), Марин.
Хороший был день, спокойный, чистый, тихий. Вначале прогулка с Ирмой, потом с Гаммой, потом кружение на лодке, гроза, радуга и лебеди.
По утрам сейчас тоже будят лебеди. Слышны хлопки, носятся по воде и бьют крыльями.
«Гуси летят, а мы остаемся», – сказала моя подружка Оля.
И, наверное, это хорошо.
Надо кому-то оставаться.
13 октября
Бугрово
Юля – Марине
Вообще веду жизнь аристократа. Понимаете ли, прогулка на коне, прогулка с волком, колка дров под осыпающиеся листья, и грохот яблок, падающих в саду, костерок… Собираюсь пойти на лодке с Алексеем.
И еще вам одно наблюдение. Я тут дружу с врачом, зовут Юля, замечательный врач из Питера, зашла к ней в больницу, там висит картина прямо на входе, копия, как Александр Тургенев в санях зимой везет в Святогорский монастырь гроб Пушкина. Такой жизнеутверждающей картиной встречает больница Пушкинских Гор посетителей. Зима, метель, сани, Пушкин, бедолага, в гробу, и замерзший Тургенев.
Сразу понятно, чего пациентам ждать.
Могли бы повесить бал в Петербурге, что ли. А на втором этаже висит дуэль.
Всем привет.
1 ноября
Москва
Марина – Юле
Юлька! Говорят, ты собралась зимовать не просто в чуме, а прямо в ледяной иглу. Добавь каплю рассудка и проведи мониторинг – где можно было бы осесть на зиму, с печкой. Это я тебе как полярник полярнику рекомендую. Ты ведь пока еще не Порфирий Иванов – босой, в трусах и развевающейся на ветру бородой, утверждавший, что у человека есть единственная потребность – в холоде.
Надо отыскать подходящую нору.
Я уже на последней главе. Только доплыть, выплыть! И вернуться к роману. Впустит ли он меня после моего гиперборейского загула?
У Лёни скоро выставка в Берлине. Он уже там – пишет картины. Через неделю лечу к нему – клеить башни из макарон.
Тебя же я попрошу забежать ко Льву – получить с моего плеча куртку Collins, мы любим с тобой такие – в стиле «вестерн».
6 ноября
Москва
Юля – Марине
О зиме. У меня и печка, и обогреватели – все будет. Три пустых дома, все три обжиты. Колодец и сад в японском стиле.
Мама ходит на джаз и духовые оркестры, какой-то фанат духовых оркестров – вам от нее большой привет. Чувствует себя хорошо, в сентябре была в санатории, сейчас запишется наверно на танцы, потому что в санатории лучше всех танцевала, увлеклась.
Эх, жаль, вы не видите меня в вашем пиджаке!
Сейчас буду смотреть «Жил певчий дрозд», купила себе Иоселиани.
P.S. Марин, потом напишу письмо подробней: о яках, у нас же тибетские яки! О гусях, о снеге, о первых заморозках, о том, как с уличных ведер снимаешь утром кружочек льда, он тонкий-тонкий, и не хочется его разбивать, выкладываешь на траву, как линзы.
Будем здоровы и счастливы.
У нас с вами хороший город.
Всегда помню о вас, мой учитель!
По чьей тропе я, как волк, иду. След в след.
12 ноября
Бугрово
Юля – Марине
Привет из ноябрьских лесов и полей! Вечерами темных, туманных.
Спускаешься в туманное облако. Черные кусты и деревья и вода. И еще если дождик моросит. А все равно красиво. Огоньки домов, лай собак. Чавкающая грязь под ногами, скользко. Собаки лают по деревням, а потом воют. Озеро, деревья, все мокрое, влага. И вдруг лиса выйдет на дорогу, в парке Михайловского, одна, совсем рядом, пробежит мимо тебя по дорожке. Подосиновики стоят под водой в канавах – затопило!
Утки хохочут, и как-то дико разносит эхо этот крик. А утром: яблоневый сад, туман. Старый молоковоз с надписью «Молоко». Коровы. Две коровы встречаются мне всегда на пути и провожают взглядом. Паутинки, как конский волос. Мокрые, в лесу задеваешь – ложатся на лицо. Когда просветы солнца в лесу, красиво. Золотые березки, листья. На спину волка падают листья. Ирма слушает лес. Гамма ест листья с деревьев.
Привет Москве, папе, ребятам, Жанне и нашим всем.
Работаю, слушаю музыку, гуляю, смотрю на звезды, на позднеосенние дни и вечера.
Вчера, Марин, вышла на улицу ночью и услышала опять лебедей. Мгла, тучи, пробивается луна, в саду на траву роняет свет, и за ольховой перегородкой – озеро, на нем лебеди, бьют по воде крыльями в темноте, потом взлетают, и слышно, как работают маховые, как свистят.
13 ноября
Берлин
Марина – Юле
Юлька! Открыли выставку – Лёниных живописных картин!
Нина сшила по его выкройке желто-красный даблоидный костюм, я на протяжении двух недель клеила-возводила башни из макарон до небес, посвященные Фёдорову Николаю и Циолковскому Константину, макаронинка к макаронинке, воздушные и пружинистые, а под ними лично наклеила на пол триста семнадцать Председателей Земного шара, слепленных из хлебного мякиша, черного и белого, и разложила шарики и кубики – так, по словам Циолковского, мы будем выглядеть в будущем, похожими на солнца, когда станем лучистым человечеством.
Читать бесплатно другие книги:
