Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы Дорн Алиса

— Ты.

Но если моя реплика прозвучала обвинительно, то в его голосе сквозило недоумение: мол, что я тут забыла?

Вчерашний парень (как там его звали? Мистер Смерть?) встал с кресла и решил опереться на стойку, даже так возвышаясь надо мной почти на голову.

— Уже соскучилась по мне, крошка? — осклабился он.

«Мечтай!»

Надеюсь, все то, что я хотела сказать, но не могла из вежливости и воспитания (а также из боязни, что единственный обнаруженный айтишник меня пошлет после возмущенной тирады), отразилось в моем взгляде.

— Тогда зачем пришла?

Интересно, а много ли поводов у людей для визита сюда? Может, в IT здесь принято забежать просто так, по дороге, чаю попить?

— С компьютером проблемы.

— А, — поскучнел Диз. — Извини, но консультации по телефону. Вживую только если случай совсем хреновый. Номер подсказать?

Я внимательно оглядела его рабочее место.

— Это по тому телефону, на котором странная переадресация и трубку от которого ты так предусмотрительно снял? — уточнила я.

Айтишник обернулся: светло-желтая лаковая трубка от старого аппарата с наборным диском лежала на стопке компьютерных журналов. Крыть было нечем.

— Туше, — признал он с обаятельной улыбкой. — Ладно, что у тебя?

Как объяснить, что компьютер свихнулся, висит в воздухе посреди комнаты и печатает всякую абракадабру, чтобы тебя при этом не сочли сумасшедшей? Подумав, я прямо так и сказала. В конце концов, сумасшествие — понятие в ГООУ весьма относительное. Диз не стал смеяться над моими заявлениями и только поинтересовался:

— А что именно он печатает?

— Начал с листовок студенческого общества любителей тантрической магии, что бы это ни значило… — Почувствовав, как у меня загораются щеки (а по приложенной иллюстрации даже я поняла, что это означало), я поспешила сменить тему: — А потом перешел на какую-то тарабарщину.

Покопавшись в кармане джинсов, я достала сложенный листок:

— Вот. Шаб-Ниггурат Ка…

Мужская ладонь крепко запечатала мне рот.

— Поверь, крошка, ты не хочешь привлечь внимание того, кому принадлежит это имя, — вкрадчиво посоветовали мне.

Убедившись, что я не продолжу, Диз отнял руку от моего лица.

— Что-нибудь качала?

Я заверила его, что ничего.

— Новые программы устанавливала?

С момента переезда в ГООУ — нет.

— Обновления ставила?

А вот с этим уже было не поспорить…

— И что это? — решила я узнать диагноз.

— Скукота. Обычный вирус.

Обычный? Обычный?! Определенно, это был очень странный мир.

— И как мне от него избавиться? Поможешь?

Диз с незаинтересованным видом пожал плечами.

— А что мне за это будет?

Не поняла. В телефонной книге под номером стояло: «Любая компьютерная помощь студентам и сотрудникам ГООУПиОАатСДиРН. Бесплатно. 24/7».

— Я думала, это входит в твои служебные обязанности, — ехидно заметила я.

— Входит, — не стал он отрицать. — Но я не чувствую себя достаточно мотивированным, чтобы их сейчас выполнять. Зайди на следующей неделе, может, передумаю.

Какая следующая неделя, он, что, издевается? Мне ноутбук нужен сейчас, сегодня! Мне на нем еще домашнее задание по макроэкономике делать! Мысленно перебрав всё, что могла ему предложить, я остановилась на следующем варианте:

— Как насчет такого соглашения: ты починишь мне компьютер, а в ответ, — в его глазах промелькнул огонек интереса, — можешь весь день продолжать называть меня крошкой, и тебе не придется знакомиться с моим перцовым баллончиком.

— У тебя действительно есть перцовый баллончик?

Я ответила ему самым невинным взглядом. Конечно же, у меня был баллончик. Единственный ребенок очень ответственно и серьезно подходивших к процессу воспитания родителей, да и тот (в данном случае та) полтора метра с кепкой. Так что у меня были и курсы самообороны за плечами (как будто они помогут при моем телосложении), и перцовый баллончик… насчет использования которого я уже почти не шутила.

Айтишник озорно улыбнулся.

— Заманчивое предложение, — он подхватил со стола флешку на синем шнурке. — Ладно, согласен. Пошли, крошка.

С этим, правда, вышла заминка, потому что в дверях мы столкнулись с еще одной посетительницей. Симпатичная полная латина с нежно-салатовым ирокезом на голове бросила на меня быстрый взгляд и коротко спросила у Диза:

— Она?

— Она, — подтвердил компьютерщик.

Надо же, им почти слово в слово удалось повторить наш первоначальный разговор. И что значило «она»? Диз что, про меня ей рассказывал?

— Каталина, моя напарница, — представил нас Диз. — Наташа.

На этот раз мы оба удостоились более внимательного разглядывания. Вторая айтишница хмыкнула. Да уж, тут было что сравнить. Почти два метра черного и серебра (такое ощущение, что они с Софией на шопинг вместе ходили) — и я: полтора метра, старые джинсы, футболка с нарисованными нимбом и крылышками, половина пальцев после вчерашнего ожога замотана пластырями.

— Да, я уже вижу здесь иронию, — заключила Каталина.

Прошу прощения? Но прежде чем я успела спросить, на что она таким оскорбительным образом намекала, Диз вытолкнул меня за дверь, попутно давая ей указания:

— Проследи, чтобы, пока меня не будет, никто не звонил. Ладно, крошка, — убедившись, что Каталина осталась позади, он сбавил темп, — куда идем?

— В общежитие.

— Которое из них? — уточнил он.

А что, их несколько? Видимо, по моему лицу стало понятно, что для меня это новость, потому что айтишник попросил:

— Брелок покажи.

Увидев пентаграмму, он довольно кивнул:

— Агриппа. Да мы соседи. Пойдем.

— Почему Агриппа? — спросила я, теребя в руках ключи.

Диз пожал плечами.

— Не знаю. Почему здания называют в честь известных личностей? — заметив мое непонимание, он пояснил: — Агриппа? Генрих Корнелиус? Знаменитый оккультист и алхимик? Под какой горой ты провела свое детство, что никогда о нем не слышала?

— Под той, где считают, что ничего этого, — я обвела рукой студгородок, — магии, алхимии… драконов… не существует.

От изумления он даже остановился.

— Серьезно?

Надо придумать какую-то отмазку, которая, с одной стороны, позволяла бы избегать подобных признаний, а с другой — объясняла бы, почему я ничего не знаю про их мир. Шел, упал, очнулся, амнезия? А то уже надоело, что на меня смотрят как на диковинную зверюшку.

— Извини, — догнал меня айтишник.

Я промолчала. Я понимала, что для них мое незнание тоже было внове, но это не означало, что их реакция мне нравилась.

— И чем этот Агриппа знаменит? Тоже что-то взорвал?

— Почти, — хмыкнул айтишник, галантно придерживая мне входную дверь. — Взорвал мозги своих читателей. Сначала написал хэндбук по магии и оккультизму, а потом заявил, что магии нет. Какой этаж?

— Шестой.

— Ха, а мы действительно соседи.

Старинная лифтовая клетка со скрипом довезла нас до нужного этажа. Похоже, мы пришли как раз вовремя: даже в коридоре были слышны гневные восклицания, доносившиеся из нашей с Софией комнаты.

— Это невыносимо! — пожаловалась соседка, когда я вошла. — Я понимаю, принтер, но как, черт бы его побрал, он подключился к холодильнику?

В ответ на ее слова свет в холодильнике загорелся и вновь погас. Надо же, отключился. Но чего она так переживала, я все равно не понимала. Как будто у нас там было что-то съестное, кроме бутылки вишневого сока и пачки (отвратительно размокших, кто их вообще держит в холодильнике?) хлебцев.

Она обернулась и осеклась, заметив появление гостя.

— Привет, чудовище, — вежливо поздоровался он.

— А я надеялась, что ты уже в преисподней, — протянула она, в ответ на что Диз только ухмыльнулся.

— Ну да, учитывая, сколько раз ты меня туда посылала… Прости, что обманул твои ожидания.

— Полагаю, вы уже знакомы, — заметила я.

Обстановка в комнате была какой-то неправильной. И в данном случае, говоря «неправильной», я имела в виду не «неловкой», а «недоброй» и «опасной для здоровья». Срочно захотелось куда-то сбежать и оставить их тут вдвоем выяснять отношения. Но сделать я это не могла, потому что о компьютере тогда все точно забыли бы.

— И где пациент? — поинтересовался айтишник.

Ноутбук к тому времени взмыл совсем к потолку и прятался у карниза. Посмотрев на высоту стен и на меня, Диз хмыкнул.

— Да, — сказал он, — теперь я понимаю, почему для тебя это проблема.

Ему смешно, а я, даже встав на два стула, не дотянусь! Впрочем, я сомневалась, что он смог бы. Ну давай, покажи чудеса эквилибристики, с удовольствием посмотрю.

Вместо этого он просвистел четыре ноты, в которых я с удивлением узнала мелодию выключения «Виндоус». А ноутбук, словно крыса на звук флейты гамельнского крысолова, спорхнул ему в руки. Диз рассеянно почесал его по крышке, как нашкодившего, но все равно любимого кота, и процессор довольно заурчал.

Кажется, в ГООУ IT-сервисы действительно включали в себя коммуникацию с техникой.

— Милый фокус, — как можно спокойнее прокомментировала я.

Диз усмехнулся, не отрываясь от монитора.

— Куда мне до тебя. Как ты умудрилась столько заразы за один день собрать?

Я, между прочим, тут вообще ни при чем. Сидела, никого не трогала, разве что примус не починяла.

— Пожалуй, я продешевил…

— Чего еще ты хочешь? — обреченно спросила я, понимая, куда он клонит.

— Кофе.

Я недоуменно моргнула.

— Прости, что?

— Кофе, — повторил он. — Двойной эспрессо, добавить молока один к одному и две ложки сахара. Сделаешь, крошка?

Вот уж действительно наглость — второе счастье. Ладно… будет ему кофе. Я-то отлично помнила, что именно у меня получилось утром вместо чашки латте, а айтишник об этом даже не подозревал. Когда спустя четверть часа я вернулась в комнату, Софии там уже не было. Что, в принципе, было неудивительно, учитывая, что на Диза она разве что не шипела, как разъяренная кошка. Холодильник в углу привычно тарахтел, а айтишник, раздобывший где-то очки в строгой черной оправе, устроился за письменным столом и с интересом читал «Справочник студента» на заложенном мною месте.

— Твоя соседка просила передать, что будет вечером. Держи компьютер, — он обменял ноут на чашку с кофе. — Спасибо.

Я осторожно взяла компьютер в руки и приоткрыла крышку. На первый взгляд ноутбук выглядел как всегда. Из рук не вырывался, кусаться не пытался, вел себя вообще на удивление обычно.

— А…

— Лечилку я тебе скинул, лежит на рабочем столе.

Вот за это искреннее спасибо.

— Еще я добавил свои контакты в записную книгу. На случай, когда опять по мне соскучишься…

«Когда»? Даже не «если»? Вот это самомнение.

— …Или если снова понадобится помощь в ловле компьютера.

Ладно, за второй пункт в принципе тоже можно было бы поблагодарить, если бы не тот факт, что…

— Значит, в контакты ты уже залез. Что еще? Может, и по жесткому диску пошарил?

— Немного. И не осуждаю, — нахально заявил он.

Чего? От такой наглости я выпала в осадок.

Интересно, сколько он успел увидеть… и что он именно он не осуждал? Готовые сочинения за одиннадцатый класс? Коллекцию любовных романов? Фотографии с бывшим? Надеюсь, не последнее. Они все-таки не зря лежали в скрытых папках.

— Спасибо за помощь, — холодно сказала я.

— И все?

Интересно, на что он рассчитывал?

По незнанию Диз сделал неосторожно большой глоток из чашки и тут же закашлялся:

— Ради всего святого, что это за кошмар?

— Твой кофе.

Нет, я так задержалась на кухне не потому, что пыталась приготовить варево пострашнее. Мне не десять лет, в конце концов! Я просто пыталась сварить вторую порцию — нормальную порцию — себе. Увы, упрямый аппарат не поддавался приручению.

— Знаешь, мы бы могли продолжить с того, на чем остановились… — после кофе его голос звучал уже не так уверенно.

Я его понимала. На его месте я бы тоже подумала, прежде чем связываться с человеком, неспособным разобраться с кофемашиной, у которой было всего четыре (Четыре! Не сорок и не четыреста, а только четыре!) кнопки.

— Это откуда же?

Диз тяжело вздохнул и после недолгих раздумий отставил чашку в сторону.

— Крошка, тебе никогда не говорили, что каждая шутка хороша лишь один раз?

— Так я не шучу.

Изумрудные глаза внимательно изучали мое лицо. Он что, считал, что я намеренно лгала? В таком случае его ожидало разочарование.

— Совсем-совсем ничего не помнишь?

Я честно подумала, прежде чем ответить.

— Выпивка у вас там была классная.

В комнате повисла неловкая пауза. Наконец он ухмыльнулся:

— Тебе никогда не говорили, что девушке не пристало напиваться до потери памяти?

— Не знаю. Может, как раз тогда говорили, да я забыла. Ты же вроде меня в ту ночь видел, что же не предупредил?

Ага! Крыть было нечем. Значит, либо не предупредил, либо… А был ли он вообще рядом со мной в ту ночь? Не складывалась картинка, даже для ГООУ со всеми его странностями. Потому что обстоятельства меняются, но мы — нет. Откуда он взял мой номер? Да, конечно, я могла познакомиться с кем-то на вечеринке и дать ему свой телефон, но не в тот же вечер, когда случайно оказалась за несколько вселенных от дома и чуть не умерла — дважды! Один раз — в зубах этой пародии на дракона и один раз — в объятьях тентаклевидного монстра. Согласитесь, не самый подходящий момент для того, чтобы, выражаясь словами одной известной телепередачи, «построить свою любовь». И никогда, никогда бы я не дала свой номер Дизу. На таких, как он, я уже обжигалась.

А еще я была готова поспорить, что Дизу все это «продолжение» было не нужно. Иначе бы он сейчас не позволил так просто выставить себя за дверь под предлогом, что у меня скоро лекция. А он не просто позволил — он свалил, причем с явно написанным на лице облегчением. Вот и возникал закономерный вопрос: зачем ему понадобился весь этот провинциальный маскарад? И почему он уже второй раз возвращал разговор к ночи первого сентября? Определенно, здесь было о чем задуматься. Но потом. Сначала следовало пережить первое занятие по алхимии.

Корпус омега-омега-омега не зря так назывался. Располагался он действительно в самой заднице… в смысле, совсем на задворках ГООУ. Он даже на карту не попал: соответствующая стрелка указывала на правый верхний угол и была снабжена надписью «где-то там». Где-то там он и оказался… После получасовой пешей прогулки среди кактусов я начала задумываться: а насколько далеко простиралась территория университета? По прошествии часа думать я перестала, потому что узнала, что, оказывается, в пустыне под палящим солнцем может стать очень жарко. Даже если на календаре третье сентября. Когда прошло уже полтора часа, у меня появились зрительные галлюцинации. По крайней мере, мне хотелось на это надеяться.

Знакомый силуэт появился на горизонте и приближался с пугающей скоростью. Я тоскливо посмотрела назад — нет, никаких шансов. Отсюда даже нельзя было увидеть другие здания. И людей вокруг тоже не было. Вот он, видимо, и конец, обещанный университетским девизом. От зубов дракона. А еще говорят, снаряд дважды в одну воронку не падает…

Но, не добежав до меня метров сто, дракон остановился. Я пригляделась и с облегчением выдохнула: с динозавриком нас разделял забор из тонкой проволочной сетки, снабженный характерным предупреждающим знаком. Безопасность! Цивилизация! Решив, что рано или поздно забор должен к чему-то привести, я двинулась вдоль него. Чудище потрусило вслед за мной.

Нет, на самом деле оно было не таким страшным. Так, подумаешь, у него были когти, по сравнению с которыми Эдвард Руки-Ножницы выглядел безобидно, а его рот был усеян четырьмя десятками острых зубов, предназначенных для разрывания жертвы. В остальном же он, как я уже упоминала, больше походил на какого-нибудь дромеозаврида, доисторического прадедушку страуса. Но дракон? Правда? И я должна была в это поверить? Я скосила глаза на незваного попутчика. Разве они не должны быть величественными и прекрасными созданиями? А чешуя? У этого существа была скорее кожа, чем-то напоминавшая крокодилью. А крылья? Драконы же должны летать? Нет, если присмотреться, можно было заметить забавно выглядящую внешнюю сторону его передних лап, но взлететь оно явно не смогло бы. Чудовище в ответ на такой интерес приветливо улыбнулось, показывая клыки.

— И что, ты правда дракон?

Ответом мне послужила табличка на калитке — близнец объявления, украшавшего газон возле моего общежития. «Драконов не кормить». Даже грустно как-то: ни тебе мудрых советчиков, ни живых воздухоплавателей. Одно только наследие мезозоя, решившее поскрести когтями по сетке и вызвавшее сноп голубых искр. Вот так и перестаешь верить в сказки…

Стоп. Калитка. Вернувшись к ней, я обнаружила тропинку, ведущую к каменному особняку. Неужели я нашла корпус омега-омега-омега?

Увы, нет. Согласно табличке, обнаруженное здание было корпусом омега-омега-пси и факультетом криптозоологии. Омега-омега-омега стоял по соседству. И, глядя на него, я пожалела, что вообще направилась сюда. В отличие от классического архитектурного стиля омега-омега-пси, факультет алхимии располагался в… сооружении, стиль которого лучше всего описывался как «я тебя слепила из того, что было». Первый этаж был добротным, каменным. Второй — каменным лишь частично. Выше стены были залатаны листами фанеры и досками. Одного крыла не хватало, его место занимали строительные вагончики, а крыша… скажем так, даже на некоторых гаражах у меня под окнами она выглядела надежней. Внутри ситуация была примерно той же. Добравшись (пройдя мимо строительных лесов, мешков с цементом и странных приспособлений, которые неплохо бы смотрелись в лаборатории сумасшедшего ученого) до нужного кабинета, я оказалась в совершенно захламленной комнате, где под книгами, чертежной калькой и лабораторным оборудованием с трудом угадывались парты. Некоторые из моих одногруппников успели расчистить себе место в этом бардаке, большинство предпочло устроиться на подоконниках.

— Добрый день, студенты!

А вот и представитель местных сумасшедших… в смысле, алхимиков. В твидовом костюме с замшевыми заплатками на локтях, сапогах, с горящим взглядом и защитными очками на голове. А, нет, не только очками: за поясом еще торчала пара нитриловых перчаток.

— Рад вас всех видеть, уверен, вам здесь понравится, — аудитория подозрительно затихла, — знакомиться не будем, это мы еще на экзамене успеем, лучше сразу займемся делом. Но! Прежде чем мы приступим к занятиям, вспомним главное правило нашего факультета! — профессор поднял указующий перст, собираясь передать нам мудрость поколений. — Итак, как звучит первое правило алхимика?

Аудитория молчала, никто не хотел отвечать. Дожидаясь, пока какой-нибудь отважный идиот не вызовет огонь на себя, я перевела взгляд наверх, куда указывал профессорский палец. Над классной доской красными, совсем не угрожающе выглядевшими буквами было написано «Правило № 1. Экспериментировать на студентах запрещено, как бы вам ни хотелось попробовать. Декан». Декан? Я моргнула, но подпись не изменилась. Не ректор? Точно? Господи, а деканом-то здесь кто работает? На всякий случай я сделала шаг назад, подальше от предупреждения. Группа все еще стояла, словно воды в рот набрав. После пятиминутного ожидания (а преподаватель-то терпеливый попался!) я не выдержала и подняла руку. Эх, плохо быть храброй и ответственной одновременно.

— Не проводить экспериментов над другими студентами?

— Неверно! — просиял профессор. — Иначе как бы мы получали столь нужную информацию? Нет! Первое правило алхимика: если что-то пошло не так (а оно всегда идет не так) — ноги в руки и беги, пока никто не нашел виновного. Запомните это, студенты, и вас ждет долгое и интересное обучение.

А если не запомним? Одному из студентов пришел в голову тот же вопрос, и он его озвучил.

— Тогда вас, скорее всего, разорвет толпа, — пожал плечами преподаватель. — Впрочем, линчевание осталось большей частью в прошлом, теперь вас ждет судьба похуже… — Класс замер, заинтригованный перспективами выживания. — Общественные работы! Ну а теперь, если вопросов нет, то на этом всё. Я научил вас всему, что знал, можете начинать.

Я снова подняла руку и указала на доску:

— Простите, а как же это правило?

— Это? Это не правило, — легкомысленно отмахнулся от меня профессор, — а так, пожелание.

Я посмотрела на алые потеки, выглядевшие так, будто кто-то долго и с удовольствием размазывал по стене кровь поверженного врага. Нет, в моем представлении это было определенно не пожелание. Как минимум предупреждение. И очень действенное. На всякий пожарный я зареклась проводить эксперименты над собратьями по альма-матер. И вообще какие-либо эксперименты.

А лекция, похоже, на том и кончилась. По крайней мере, когда я оторвала взгляд от размашистой подписи декана, профессора в комнате уже не было. Студенты, не удивленные его отсутствием, занимались своими делами: кто-то зарылся в разложенные повсюду книги, кто-то уже мародерствовал в шкафах с реактивами… или что там использовалось в алхимии. Часть, правда, меньше тяготела к учебе и тихо перемещалась к выходу. Подумав, я последовала за ними. А что мне оставалось делать? Судя по всему, учить нас никто не собирался, а вне этих стен можно было провести время с куда меньшей опасностью для жизни и здоровья. Здесь, если даже ничего не взорвется (в пробирке у девушки, мимо которой я проходила, жидкость запузырилась и зашипела), то точно часть здания на голову свалится.

Не тут-то было.

— Куда-то собрались?

За дверью меня поджидал мужчина с планшетом. Стайка пойманных прогульщиков стояла рядом с постными лицами.

— Я думала, занятие кончилось.

— Спустя пятнадцать минут после звонка?

— Но преподаватель ушел…

Мужчина тяжело вздохнул.

— К сожалению, профессор Нава придерживается точки зрения, что алхимия — это искусство, которому нельзя научить, его нужно постигать самостоятельно, методом проб и ошибок. Однако это не значит, что учебный план можно не выполнять. Ян Байер, ассистент профессора Нава. Тема проекта?

— Простите?

— Тема вашего проекта? — он смерил меня задумчивым взглядом поверх очков. — Вам на почту сегодня прислали силлабус,[4] читали?

— У меня компьютер был сломан…

Знаю, плохая отговорка. Я бы и сама не поверила. Сломанный компьютер, отсутствие интернета, флешка, которая случайным и определенно волшебным образом размагнитилась на турникете в метро — самые ленивые всегда всё валят на проблемы с электроникой. И до сегодняшнего дня я была не в их числе. Но, с другой стороны, что я могла сказать? Это была правда!

Мужчина посмотрел что-то в планшете.

— Соколова, верно?

— Да.

— Свободны. Но к следующей неделе, будьте добры, подумайте, в какой области хотите защищать проект на экзамене. Остальные — марш в аудиторию.

А ведь обещали просто зачет. Да еще и автоматом. За что?! Если бы знала, никогда бы не согласилась сюда записаться. Я же ничего не смыслила в алхимии, я даже не знала, что это такое; как я могла что-то защищать? Спустившись, я вышла из алхимического корпуса и, глядя себе под ноги, побрела мимо кактусов обратно к общежитию.

Было еще кое-что, что меня беспокоило. Почему меня отпустили? Всех остальных, кто попытался улизнуть с занятий, погнали обратно. Ассистент преподавателя знал мое имя — или, по крайней мере, угадал с первой попытки. И это настораживало. Задумавшись, я не заметила, что впереди кто-то стоял, и на полном ходу врезалась в чью-то спину.

— Извините, — пробормотала я, поднимая глаза.

Ой.

Спина эта (вообще-то бок) была зеленой и пупырчатой. И заканчивалась клыкасто-шипастой головой. Проще говоря, сосредоточившись на своих мыслях и разглядывании земли под ногами, я умудрилась наткнуться на дракона. И на этот раз нас не разделял забор.

Чудовище повернуло голову и плотоядно оскалилось, глядя на меня, судорожно перебиравшую варианты. Драться или бежать? Перцовый баллончик или относительно безопасные стены алхимического факультета?

— Стоять!

От неожиданности замерли мы оба — и я, и дракон. А потом так же одновременно посмотрели в сторону кричавшего. Со стороны факультета криптозоологии к нам спешил… студент, наверное. По крайней мере, если судить по одежде, то вероятность встретить профессора в клетчатой фланелевой рубашке и ковбойских сапогах должна быть существенно ниже. При виде нового действующего лица дракон радостно взвизгнул и похромал (надо было делать ставку на укрытие в корпусе, отметила я) к нему. И парень вовсе не пытался от него спастись. Вместо этого он терпеливо позволил себя облизать (впечатляюще устойчивая нервная система: если бы возле моего уха оказались дюжины острых зубов, я бы так спокойно не стояла) и потрепал его по холке.

— Тише, тише. Чем она тебя так обидела?

Кто, я? Да я тут, между прочим, вообще к смерти готовилась. Второй раз за день. А после этого сама и виновата. Студент перевел взгляд на меня, в его глазах мелькнуло узнавание.

— Эй, это случайно не ты два дня назад при виде Пушка в обморок грохнулась?

Пушка? Какой считающий, что обладает чувством юмора, человек его решил так назвать? Да покажите мне на этой ящерице хоть один волосок! На звук своего имени дракон снова осклабился, заставив меня шарахнуться в сторону.

— Тише, хороший. Она не злая, просто глупая, — что?! — раз драконов боится.

— Глупо было бы не бояться, — не выдержала я. — Почему он вообще не за забором?

— Потому что он ранен, ему пока нельзя к остальным.

Ну да, логично, он ведь хромал. Чудовище жалобно опустило голову. Как будто специально подставляло, чтобы его погладили и утешили. Ну уж нет! Призвав на помощь всю имевшуюся у меня силу воли, я развернулась и, стараясь не сорваться на бег, пошла обратно в общежитие.

Дойдя до комнаты, я рухнула на кровать. Вернее, не так. Дойдя до комнаты, я посмотрела тот самый силлабус, после чего, даже не раздеваясь, рухнула на кровать. Сил не было. Я обещала себе не жаловаться и не думать о нормальной жизни, оставшейся где-то там, но… я так не могла. Драконов не существует. Магии не существует. Компьютерные вирусы не заставляют ноутбук летать по комнате. Это все было неправильно, и ничего в моей предыдущей жизни не могло подготовить меня к тому, с чем я столкнулась в ГООУ.

Сколько я так пролежала, я не знала. Только в один момент поняла, что комната наполнилась ароматом ванили и шоколада. Открыла глаза: так и думала, как и в первый вечер, у моей кровати сидела София с чашкой какао.

— Тяжелый день? — сочувствующе поинтересовалась она.

— Ты даже не представляешь, — я взяла в руки чашку. — Спасибо.

Это была благодарность не только и не столько за горячий шоколад. За доброту и участие — в гораздо большей степени. Надо было признать: по крайней мере, с соседкой мне повезло. Уже что-то.

— Зачета по алхимии не будет.

Это было преуменьшением. Без презентации «уникального исследования, имеющего практическую значимость (применение представляется экзаменационной коллегии отдельно) и научную актуальность» (все звучало не так страшно, пока не вспоминалось, что речь шла об исследовании в области чертовой алхимии!) у меня не будет оценки по алхимии, у меня не будет кредитов за пройденный предмет, у меня не наберется достаточное количество кредитов за семестр, меня отчислят, а значит, и убьют… и лучше, пожалуй, об этом пока не думать.

— Мне жаль.

Я пожала плечами. Мне тоже было жаль, но проблема так просто не решалась.

— Лучше скажи, что ты тут делаешь вечером. Я уже привыкла, что ты уходишь после обеда и до утра не возвращаешься.

— У меня сейчас занятия в студии, — она достала из комода рулон с кистями, — пришла захватить сумку.

Значит, она училась на художницу. Глядя на ее мольберт, я гадала, хобби это или что-то большее.

— Разве для рисования не нужен дневной свет? — удивилась я.

— Раньше — может быть. Но современное искусство удобно тем, что ты можешь рисовать хоть в полной темноте во время семибалльного землетрясения, и кто-то все равно сочтет это концептуальным.

Странная точка зрения. Особенно для студента изобразительных искусств.