Чинди Макдевит Джек
Будь ты проклят, Хокельман. Я ведь говорила, что так и будет . Хатч заметила, что Джордж беспрепятственно добежал до воздушного шлюза. Затем существо за ее спиной попыталось ухватить ее за горло. Изо рта ангела закапала слюна. Боже, это был Михаил, который несколько минут назад казался таким красивым и благородным! Хатч развернулась, ударила его основанием ладони и вонзила лазерный клинок ему в плечо. Он вскрикнул и дернулся всем телом, а она упала, перекатилась и хлестнула его лучом по бедру. Он взвыл, бросил в ее сторону оскорбленный взгляд и суматошно забил крыльями.
Пит погиб. Хатч поднялась и навела оружие на то место, где он был тогда, когда Аликс кричала: «Нет, нет, не надо». Один из нападавших попытался вырвать из ее руки резак, и завязалась короткая неистовая борьба: когти вокруг запястья Хатч, когти на ее спине, рука, вцепившаяся в горло. Затем рядом оказался Тор, она вновь обрела свободу и продолжала работать оружием, оглядываясь по сторонам, стараясь не задеть своего спасителя. Вот так, вместе, они пятились к шаттлу.
Часть существ отступила, давая им свободное пространство. Позади них Ник и Аликс затаскивали Джорджа внутрь, подальше от тропы войны.
Один из местных мужчин рванулся к Аликс и ухватил ее за руку. Он яростно бил крыльями, стараясь выдернуть ее из люка. Тор ударил его гаечным ключом. И еще раз. Аликс свалилась на землю. Существо боролось с Тором, когда появилась Хатч. Она забралась на лестницу, опустила резак, уперев его в ногу нападавшего, и срезала у него коготь. Снова раздался крик. Ударили новые фонтаны коричневой крови. Хатч полоснула снова, и существо метнулось прочь. Яростно хлопая крыльями, оно поднялось в небо, где на него напал один из сородичей.
Аликс уже была на ногах и пыталась опять забраться наверх. Тор ухватил ее за запястье и подтолкнул к шлюзу. Хатч буквально ввалилась вслед за ней. Кто-то ухватил ее за руку и затащил в кабину. Она услышала, как закрылся люк.
— Нет, — закричала она. — Герман и Пит еще там.
— Это уже неважно, — послышался дрожащий голос Тора. Им и здесь были слышны удары когтей по корпусу, скрежет по ветровому стеклу в попытках вырвать его. Аликс забрала у Хатч резак и выключила его.
— Билл, — сказал Ник, — стартуем.
Кровь стекала по его лицу и руке.
— Есть, — отозвался Билл.
Шаттл вздрогнул: заработали двигатели. И начал подниматься. Суматоха снаружи стала еще более яростной.
Вернувшись на «Мемфис», они прежде всего позаботились о раненых. У Хатч и Джорджа было множество ран от когтей. Под руководством Билла они наложили пластыри и повязки, приняли транквилизаторы и отправились отлеживаться. Когда они «успокоились», Тор и Ник, несмотря на протесты Аликс, вновь спустили шаттл, с наступлением темноты приземлились и забрали тела. Безжалостно истерзанные, те были оставлены у реки. Окружавшие их поля Фликингера отблескивали в лучах фонарей. Они уже приближались к «Мемфису», когда по связи раздался голос Билла:
— Я не хотел беспокоить капитана Хатчинс. Но думаю, что кому-то все-таки интересно это знать. Я нашел другую цепочку .
Ни Тор, ни Ник не имели никакого представления, о чем речь.
— Что за другая цепочка, Билл?
— Еще три спутника-невидимки. Новая релейная линия. Еще один уходящий в космос сигнал .
14
Страсть заменяет нам трусостью то,
Что раньше вселяло в нас храбрость.
Джон Драйден. Поздняя любовь, II. 1671
— Что ты хочешь от меня услышать? — Джордж буквально швырнул в нее этот вопрос через пространство общего отсека. Раны на его ноге и плечах были «заклеены» и перевязаны.
Хатч промолчала, чтобы не вызвать очередную вспышку негодования, но Джордж мог все прочесть в ее глазах. Саму ее тоже «заклеили». Лодыжка, бедро, талия и шея — все было порвано когтями. Аликс уже давала ей новую порцию транквилизаторов, и Хатч крепко проспала и вторую ночь. Болеутоляющие действовали хорошо, но пострадавшие участки требовалось закрепить, чтобы не мешать заживлению.
Тор тоже был здесь — что-то читал, скромно сидя у консоли. Услышав такое заявление, он повернулся, взглянул на Джорджа, а затем на Хатч.
Все старательно избегали обсуждать решения, приведшие к недавним событиям. Безнадежное положение .
Проклятые дикари .
— Никто не обвиняет тебя, — негромко заметил Тор.
— Она обвиняет.
Хатч лежала на спине, подперев голову подушками.
— Нам незачем здесь оставаться, Джордж, — проговорила она.
— Так что будем делать? — спросил Тор, пытаясь сменить тему разговора.
— Отправляем сообщение, сворачиваем дела и летим домой, — ответила Хатч.
В отсеке воцарилась тишина.
— Нет, мы так не поступим, — спокойно произнес Джордж.
— Ты о чем? Какой смысл и дальше висеть над этой планетой?
— Я не имел в виду «висеть над этой планетой». Мы не узнаем от этих дикарей ничего полезного.
— А разве есть варианты? Отправиться дальше и поговорить с Другими? Узнать у них, что они думают? — Хатч был понятен ход его мыслей. Она повернула голову, насколько позволяли «клей» и повязки, взглянула на него и сказала: — Нет. На этом поставим точку.
— Я нанял тебя на службу, Хатч. И только я буду решать, когда мы поставим точку.
— Напоминаю, что могу в любой момент прикрыть эту экспедицию.
— Знаю. Думаешь, нет? Но ты подписала контракт. Мы заключили соглашение.
— Оно не обязывает меня спокойно смотреть, как ты гробишь себя, и не вмешиваться.
Тор встал между ними и прищурился.
— Хатч, мы хотим продолжить полет. Выяснить, в чем тут дело.
То есть гнаться за очередным уходящим в космос сигналом.
Она прикрыла глаза и представила: приемная антенна величиной с планету образована тремя спутниками — сборщиками информации, поступающей из точки «B». Эта информация, может быть, с какими-то дополнениями, появившимися здесь, в стране ангелов, поступает ко второй, тоже планетарного размера, но уже передающей антенной системе из трех других спутников-невидимок, отсылающей сигнал еще дальше… Куда? Зачем?
— Вдоль границы сферы, — сказал Тор. — Фактически направление передачи меняется. Оно всякий раз смещается под углом, описывая сферу. При этом сохраняется главное направление на станцию «Аутпост».
— Четырнадцать градусов к плоскости Галактики, — прокомментировал Джордж.
— Согласен, но это не направление на ближайший к станции «Аутпост» объект, — поправился Тор. — Хотя достаточно близко.
— Передача направлена на звездное скопление Мендельсон, — объявил Джордж.
— Расстояние до скопления Мендельсон очень велико.
— Мы уверены, что сигнал не идет так далеко, — заметил Тор. — Судя по всему, новый объект — или звезда класса G, удаленная на 156 световых лет, или красный сверхгигант, удаленный на 400 световых лет. Вероятнее всего, сверхгигант. След сигнала проходит в 50 астрономических единицах от звезды класса G.
— Каков бы ни был объект, — хмыкнула Хатч, — это будет славная прогулочка.
— Мы не можем просто так все бросить. Особенно теперь. — Джордж говорил о Пите и Германе.
Тор кивнул и присел на край ее кушетки.
— Мы просто не хотим сдавать позиции. Мы далеко ушли от того открытия, которое побудило нас отправиться в путь. Мы обнаружили здесь наличие ретрансляционной сети. И хотим выяснить, что это значит, Хатч. Так что нам никак нельзя повернуть назад. Мы посовещались и теперь знаем, что ты была права. Мы учимся на своих ошибках. Становимся более осторожными. Используем здравый смысл.
— Намного более осторожными, — вставила Хатч.
Джордж прикрыл глаза.
— Да. Мы все согласны с этим.
— И каждый из вас согласен продолжить полет?
— Мы обсуждали это прошлой ночью. Поворачивать назад никто не хочет.
— Сколько времени займет перелет? — спросил Джордж.
— До ближайшего объекта одиннадцать дней в один конец.
— Не так плохо, — сказал он. — Так почему бы не отправиться туда — просто взглянуть? Посмотреть, что там? Мы будем вести себя так, как предлагает Тор. Мы ничем не рискуем.
Хатч вновь прикрыла глаза и теперь исследовала круглые бусинки света, пробивавшегося сквозь веки и ресницы.
— Перед нами встает проблема снабжения, — сообщила она. — У нас не такие запасы, чтобы продлить путешествие еще на три недели.
— Что нам необходимо? — осведомился Джордж.
— Продукты. Никто не предполагал, что экспедиция так затянется.
— Наверняка тут можно что-то сделать, — заметил Тор. — К нам могли бы выслать грузовой корабль, чтобы мы с ним где-нибудь встретились. Ты только подумай, как это выгодно Академии.
И все вернулось вновь. Хатч никак не могла разобраться в собственных чувствах. Экспедиция, ее роль в ней, потеря двух людей. А впереди — неизвестность. Она не исследователь. Ее основное занятие — перевозка людей и материальных ресурсов. Она всегда с радостью предоставляла другим совать нос в самые темные углы.
Тем не менее она глубоко прониклась чувствами этих людей из Общества контактеров. Они действительно знали что-то очень важное и большое. Ушли далеко за пределы всего того, что до сих пор было найдено сверхсветовыми кораблями. Там, вдали, кто-то был — кто-то, с кем они могли бы поговорить, кто-то, несомненно заинтересованный в нейтронных звездах и живых цивилизациях. Спустя столько долгих лет распахнулась дверь к блестящему открытию. И ей представлялся шанс оказаться на самом пороге… С таким вот совершенно негодным экипажем.
— Есть предложение, — решилась она. — Джордж, почему бы тебе не воспользоваться гиперсвязью и не сообщить директору, с чем мы столкнулись? Если никто не будет возражать, полетим к ближайшему объекту. Звезде класса G. А может, директор согласится отправить со станции «Аутпост» второй корабль. Они могли бы захватить сэндвичи и встретить нас прямо у цели.
— Предположим, там ничего нет, — начал Тор. — И передача направлена в сторону сверхгиганта?
— Нам надо быть готовым и к этому, — ответила Хатч.
— А если они не отправят второй корабль? — засомневался Джордж.
— Обязательно отправят, — усмехнулась Хатч. — Ради такого открытия!.. Когда мы пришлем доклад о том, что нашли, вслед за нами поднимется целая флотилия.
Телесные раны Джорджа заживали куда быстрее, чем душевные. Он отправил исполняющему обязанности секретаря Общества рапорт о происшествии на планете Рай, вслед за сообщением о смерти их десяти коллег на «Кондоре», и это стоило ему огромных усилий. Докладывать об этом было для Джорджа особенно больно, поскольку он не мог закрыть глаза на то, что несет личную ответственность за смерть двух ближайших друзей.
Казалось, что их потери — прямой результат его непродуманного решения. Да, участники экспедиции понимали опасность и добровольно шли на риск; да, он ни на кого не оказывал давления; да, он сам рисковал не меньше других и по сути стоял на переднем крае.
Тем не менее они погибли. Пит в самом начале неожиданного нападения, Герман — когда кинулся на защиту Джорджа.
Хатч направила необходимые отчеты в Академию и в Транспортный отдел, который должен был надлежащим образом расследовать происшествие. Но Джорджу предстояло нечто еще более трудное: известить вдову Германа, Эмму, и семью Пита, сына и дочь.
Однако таковы были, с его точки зрения, обязанности начальника экспедиции. Хотя о подобной задаче он никогда не думал — пока не оказался перед фактом.
Он всегда верил, что в один прекрасный день удовлетворит свое главное стремление, что добьется и установит контакт. Но вот это произошло — а где же наслаждение, где полное довольство? Пусть контакт установлен с дикарями… (Кто бы мог подумать? ) Нет, из-за этого все было извращено и принесло ему лишь жестокую горечь.
Почему он не послушался?
Хатчинс была права — обидно!
И все-таки, все-таки …
В глубине души Джордж чувствовал, что, окажись он снова в той же ситуации, поступил бы точно так же. Да и мог ли он поступить иначе? Если проявить большую осторожность, укрыться в шаттле и махать ангелам рукой из-за металлической баррикады, с закрытыми и задраенными люками, тебя будут поливать презрением — и объявится кто-нибудь более мужественный и стяжает славу.
Когда-то требовалось встречать опасность лицом к лицу, бросать кости, как жребий, и ждать исхода. Сейчас на их долю выпали крохи тех времен, и если люди погибли, то такова была обычная цена рискованного предприятия. Невозможно делать безопасность важнейшей целью. Кто из перестраховщиков когда-нибудь достигал хоть чего-то?
Но потеря Пита и старинного друга, Германа, до сих пор разрывала ему душу. И в первые дни после страшного события ему не могли помочь даже транквилизаторы.
Джордж передал обеим семьям свои соболезнования. Голос его срывался, он отчаянно старался сохранять спокойствие. Закончив, он улегся на койку и уставился в потолок.
Прежде чем покинуть Рай, они провели теперь уже вторую поминальную службу.
Хатч сделала большие изображения Германа и Пита, и каждый мог почтить их память. Ожидалось, что, как капитан корабля, она выступит с последним словом.
Хатч сказала, что знала погибших относительно недолго, но они были приятными спутниками и честными, добросовестными людьми. Она гордится тем, что путешествовала с ними по неизведанным местам. Пит без колебаний устремился навстречу опасности. Он проторил путь и принял «огонь» на себя.
Герман, не колеблясь, бросился на помощь друзьям и заплатил за это жизнью.
Что тут можно добавить?
Полет к звезде класса G проходил в атмосфере общей подавленности. Путешественники просмотрели несколько фильмов, но и не думали затевать никаких спектаклей. Ник больше не скакал в лиловом тюрбане по пустыне в отчаянной попытке вырвать Аликс и Хатч из безжалостных лап военачальника, которого в былые дни олицетворял Джордж, походивший на типаж бандита с актерской биржи труда. Аликс не выступала в качестве полуголой королевы джунглей, Шамби, преследующей браконьеров и контрабандистов. И Тор перестал заправлять делами кафе «У Рика» в Касабланке. Они играли в бридж, больше беседовали и больше читали. Атмосфера веселья осталась на планете Рай. Тем временем Хатч и Джордж залечивали раны. Вскоре Присцилла с некоторым беспокойством заметила, что их запасы тают. К моменту прибытия к месту назначения остался бы двухнедельный рацион. Но на станции «Аутпост» заверили, что запрос «Мемфиса» был надлежащим образом переправлен в Академию и вспомогательный корабль «Венди Джай» уже в пути.
Через четыре дня пришло паническое сообщение от Вирджил, которая, еще не оправившись после гибели «Кондора», столкнулась с двумя новыми смертями.
— Объедини два подробных отчета, — попросила она Хатч, перечисляя моменты, которые хотела уточнить. — Впредь не предпринимай рискованных действий. Мне все равно, что там еще произойдет, но мы не хотим новых смертей.
Однако директор не сказала ни слова о возвращении экспедиции. «Вероятнее всего, она не чувствовала за собой права сделать это», — решила Хатч.
— Я тоже не хочу, — согласилась Хатч.
Гибель Пита и Германа была ужаснее всего, что ей доводилось видеть. Даже хуже армии крабов на Бете Пасифика-3. Картина бойни впечаталась в ее сознание, и оно вновь и вновь воспроизводило ее, точно закольцованную запись, вызывая ощущение мертвящего отвращения и ужаса. Хатч сомневалась, что чувствовала нечто подобное во время самих событий. Тогда она была слишком занята собственным выживанием, чтобы обращать внимание на свои переживания. Но во время того страшного эпизода она заметила еще кое-что.
— Я испытывала радость, убивая этих сукиных детей, — заявила она. — Я вспарывала их, выпускала им кишки и радовалась каждой такой минуте.
— Я могу это понять, — сказала Аликс.
Хатч только головой покачала.
— Я впервые убивала, глядя в глаза своей жертве, — заметила она.
— Я чувствовала то же самое. А как мне хотелось иметь ружье!..
— Я никогда раньше не знала себя такую.
Аликс, как оказалось, тоже столкнулась с трудностями. Она упомянула о плохих снах: клыки и втягивающиеся когти.
— Я помню только, как обнаружила, что они вдруг появились . — И добавила то, что Хатч запомнила навсегда: — Я как будто открыла, что Вселенная управляется не по тем правилам и законам, по которым она должна бы управляться на наш взгляд. Это все равно как стоять ночью на автобусной остановке и увидеть, что кто-то рядом превращается в оборотня. Эти ангелы были ужасны. Но по-настоящему меня беспокоит другое: сознание того, что подобная тварь может существовать .
В течение следующих нескольких дней Аликс еще раз заглянула к ней, и они вновь беседовали об этом. Хатч больше молчала, стараясь слушать. Временами разговор менял русло. Они говорили о честолюбии, о мужчинах, о нарядах и о том, что может их ждать впереди. Но неизбежно возвращались к ужасным мгновениям высадки.
Постепенно стремление оживлять в памяти страшные события у Хатч пропало. Эмоции, связанные с этим, «переплавились» в своего рода оцепенение. В нечто такое, что Хатч могла упаковать, спрятать в запертый чулан — и забыть.
Они все еще были в двух днях полета от звезды класса G, когда на мостик явился Тор. Ему, похоже, почти нечего было сказать, и он просто расспросил ее о самочувствии. — Все отлично, — заверила его Хатч.
— Мне показалось, у тебя депрессия.
— Думаю, это можно подумать о каждом из нас.
— Туше . — Он вздохнул. — Полет оказался не очень веселым, верно?
— Да уж.
— Я понимаю, что тебе пришлось особенно тяжело.
Она пожала плечами.
— Нам всем пришлось несладко.
— Если я могу что-то сделать…
Она благодарно улыбнулась.
— Спасибо, Тор. Я знаю.
— Ты не стесняйся просить о помощи.
— Не буду.
— Как, по-твоему, что мы найдем?
— Как знать, — сказала Хатч. Ей казалось, что она медленно плывет по бесконечному космосу, кишащему невидимыми спутниками.
Тор долго смотрел на нее.
— Хатч, хотелось бы больше бывать вместе. Как в Арлингтоне.
Того же желала и она. Но это было совсем свежее впечатление, а ей все еще не удавалось полностью подавить обиду, что в свое время он не пытался чуть более настойчиво удержать ее.
— Мне тоже, — произнесла она безразлично. — Мой график работы, как выясняется, никогда не оставлял много свободного времени.
— Я знаю. Я понимаю. — Тор улыбнулся, и Хатч подумала, что сейчас он опять вежливо кивнет, извинится, покинет комнату — и больше никогда не войдет сюда. Или, по крайней мере, не войдет несколько лет, по прошествии которых неожиданно объявится вновь, намекая, что да, он всегда любил ее и хотел бы, чтобы все сложилось иначе. Будь ты проклят, Тор .
— Я просто хотел, чтобы ты знала, — тем временем говорил он, — что я всегда думал о тебе как о женщине особенной, необычайной.
— Это очень приятно — сказала Хатч. — Спасибо. Думаю, ты тоже довольно-таки незаурядный человек.
— Ну… — Он, похоже, растерялся. — Мне пора. — Он невинно поцеловал ее в щеку. — Если только я потребуюсь тебе, Хатч… — Он задержался в переходе и долгую минуту смотрел на нее. Затем ушел.
Хатч открыла ящик консоли, выудила оттуда ручку и запустила через весь отсек.
Точно по расписанию, на расстоянии примерно в 48 астрономических единиц от центрального светила, они «прыгнули» назад в субсветовое пространство, туда, где через планетную систему должен был проходить передаваемый сигнал. Хатч развернула гиперболические антенны и запустила теперь уже знакомый монотонный процесс поиска входящего сообщения. Джордж сожалел, что у них не самые совершенные средства связи, но вроде бы успокоился, когда Хатч объяснила, что он просто зря потратил бы деньги, — «Мемфис» укомплектован по последнему слову техники, но существуют физические ограничения целого ряда процессов вне зависимости от качества оборудования.
Мужчины непроизвольно пытались флиртовать с Аликс. Сейчас привязанность участников экспедиции друг к другу окрепла, перерастая во что-то иное. Но Аликс никогда не теряла головы, что отчетливо чувствовала Хатч, и старалась поддерживать чисто дружеские отношения.
— Мы что-нибудь знаем об этой системе? — спросила она. — Мы когда-нибудь рассматривали ее хотя бы через телескопическую камеру?
— Через телескопическую камеру — может быть, — пожала плечами Хатч. — А что толку? Здесь не проводили никакие надлежащие исследования.
Глаза Аликс заблестели.
— Знаешь, — сказала она, — оказаться первым человеком в чужой солнечной системе — волнующий факт.
— Да, определенно, — согласилась Хатч. — Эта экспедиция и для меня первый подобный опыт.
Вмешался Билл.
— Сообщение от директора .
Хатч кивнула, и на экране появилась Сильвия Вирджил.
— Хатч, — заговорила она, — хочу поздравить тебя с большим достижением. Пойми, я скорблю о потерях. Мы все сожалеем о случившихся несчастьях. Но я хочу напомнить тебе, что ты выполняешь исторический полет. А значит, подробное документирование происходящего очень важно. И помни, безопасность корабля и пассажиров — наша первостепенная задача. Я знаю, ты очень далеко от дома. Но то, за чем мы отправились туда, наша самая большая награда. Тебе будет интересно узнать, что эта сеть (так называют ваше открытие в средствах массовой информации) здесь — сенсация. Мы пошлем новые корабли, чтобы обеспечить вам поддержку. Продолжай сообщать о каждом вашем шаге, а мы будем стараться, чтобы в разных точках маршрута вам была обеспечена помощь .
Мы уже отправили к сверхгиганту корабли «Генри Хант» и «Мелинда Фристоун», имея в виду и вероятность, что BY68681551, — она привела номер звездной системы по каталогу, — не есть истинная точка назначения сигнала. Если окажется именно так, дай мне знать, и мы изменим маршруты судов. Так что, Хатч, не сомневайся — все, что у нас есть в зоне станции «Аутпост», выслано по твоему пути следования .
Вирджил явно беспокоилась, как бы кто не вчинил Академии иск.
— Обнаружен сигнал, — сообщил Билл. — Ты можешь видеть объект?
— Работаю над этим .
За несколько часов Билл отыскал планету, находившуюся на линии передачи сигнала. Это был обледеневший мир, может быть, раза в полтора больше Земли; солнце виднелось на его темном небосклоне всего лишь яркой звездой. Атмосфера планеты морозным покрывалом лежала на ее поверхности. Громадные трещины и изломы (среди них были такие, что легко проглотили бы Швейцарские Альпы) тянулись на север и на юг. — Ничего живого там никогда не было, — заметила Аликс, разглядывая изображение на экранах.
Джордж нахмурился.
— Это нарушает всю картину.
— Картину чего? — осведомился Тор.
— Живых миров. Миров с цивилизацией.
— В окрестностях нейтронной звезды не было никакой цивилизации.
Аликс, которая становилась приверженкой астрономии, оторвалась от созерцания двух сталкивающихся галактик.
— Интересно, — сказала она, — где же все-таки начало этой цепи.
На экране появился Билл.
— Я установил местоположение спутника. Продолжаю поиски .
— Какого же он типа?
— Учти, я не могу видеть собственно спутник, Хатч. Только лишь небольшие искажения пространства. Но до сих пор нет никаких свидетельств, что он чем-то отличается от остальных .
— Но зачем? — спросил Джордж. — Что здесь могло быть такого, чтобы хоть кого-то заинтересовать? — В его голосе звучало нескрываемое разочарование. — Ник, ты не занимался наблюдением за здешними спутниками?
Ник пожал плечами.
— Нет, потому что хотел проследить движение местных ледников.
— Именно поэтому их самих тоже называют инопланетянами, — заявила Аликс. — Их поступки никто не может понять.
Билл воспользовался сенсорами для наблюдения за нижними слоями грунта планеты, но так и не обнаружил никаких необычных геологических формаций и никаких искусственных структур, то есть абсолютно ничего интересного для экспедиции. В том числе и никаких признаков того, что на этой планете случалось хоть что-либо , хоть когда-либо .
У нее было две луны, две глыбы замерзшего камня: захваченные планетой астероиды всего несколько километров в диаметре. Обе уродливо деформированные. Обе двигались по регрессирующей орбите. Они тоже не могли предложить ничего привлекательного.
— Может быть, — предположил Джордж, — это всего лишь передаточная станция. Может быть, мы находимся в предельной зоне досягаемости сигнала, идущего от Рая.
— Могу я предложить вам некоторые результаты наблюдений? — спросил ИИ.
— Продолжай, Билл.
— Уровень мощности сигнала, поступающего от Рая, показывает, что он мог бы пройти значительно дальше этого района. Если бы я строил ретрансляционную станцию, то она размещалась бы не здесь .
— У меня начинает раскалываться голова, — сказал Джордж. — Билл, а здесь нет второй группы спутников-невидимок?
— Я ищу. Здесь нет солнечного света, и поэтому их трудно обнаружить. Но я буду продолжать поиск .
— А что если удалиться от планеты, — предложила Хатч, — и посмотреть, нельзя ли услышать выходной сигнал?
Пока они искали, Билл объявил, что в системе появился второй корабль. — Наши припасы, — обрадовалась Хатч.
Это был «Венди Джай».
Хатч велела Биллу, открыть канал связи.
— Капитан Эйшнер уже на линии. Подключать?
— Да. — Хатч ощутила волнение, которое испытывают люди, когда в дальних краях вдруг объявляются друзья. — Я приму сообщение на мостике.
Курт был в черном комбинезоне с эмблемой «Венди» на плече. Несмотря на то, что службу он нес в основном «запечатанный» в контейнерах климатического контроля, выглядел он так, будто чересчур долго пробыл на солнце. У него было обветренное лицо, длинный нос в шрамах («Дуэль», — однажды пояснил он), глубокие синие глаза, в которых можно было утонуть, и улыбка, которая была и загадочной и циничной, в зависимости от того, с какой стороны глядеть.
— Хатч, — сказал он, — очень похоже, что наконец-то мы может вместе поужинать .
— Я совсем не прочь. Что ты привез?
Минутная задержка сигнала: их все еще разделяло огромное расстояние.
— Все необходимое. А что все-таки ты здесь делаешь ?
Хатч сделала обиженное лицо.
— Разыскиваю гремлинов.
Курт откинулся на спинку кресла и сцепил руки за головой.
— Мне сообщили, что тебя втравили в этакую гонку с преследованием .
— В общем да. Кто-то установил сеть ретрансляционных станций. Здесь наша четвертая остановка.
— Кто-то совсем посторонний?
— Похоже, что так.
Улыбка стала язвительной.
— Так как, с этими психами все в порядке или нет?
— Они не психи, Курт.
— Ясно-ясно. Так ты собираешься лететь? Отсюда — дальше?
— Пока не знаю. Вероятно.
— И далеко?
— А этого я тем более не знаю. — Билл попытался привлечь ее внимание. — Одну секунду, Курт.
— Обнаружен выходной сигнал, — доложил Билл.
— Значит, это релейная станция?
— Ты хочешь знать, имеет ли сигнал такие же характеристики, как и все предыдущие? Да. Но угол его луча составляет 133 градуса .
— Сигнал этой системы странствует по весьма причудливой траектории.
— Да, именно так .