Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 3 Коллектив авторов
Реформы Мидхат-паши были направлены на реорганизацию управления Ираком, на обеспечение тесной связи с соседними провинциями и центром империи. Хотя преемники Мидхата-паши, переведенного в 1871 г. в Адрианополь, пытались следовать его линии, но большинство намеченных им реформ осталось на бумаге, в связи с отсутствием финансовых средств на их осуществление.
Социально-экономические процессы. Проникновение иностранного капитала
Накануне реформ танзимата в Ираке отсутствовала промышленность в современном понимании, ремесленное производство ограничивалось удовлетворением потребностей оседлого земледельческого и кочевого и полукочевого населения. Здесь производили хлопчатобумажные и шерстяные ткани, шали, ковры, кожевенные изделия, сбрую и скобяные товары. Значительное место занимала переработка сельскохозяйственного сырья для внутреннего потребления. Более или менее крупные предприятия мануфактурного типа готовили товары на экспорт. Среди них можно выделить дубильные заводы в Багдаде, мастерскую по изготовлению папиросной бумаги в Мосуле, частные верфи по строительству парусных речных судов в Басре, шерстомойные предприятия, принадлежавшие английским компаниям.
Сезонная работа по упаковке фиников для последующего их вывоза занимала до 25 тысяч человек, но по окончании сезона эти люди были вынуждены возвращаться в деревню или пополнять ряды безработных, ищущих случайных заработков.
Военному ведомству принадлежали довольно крупные предприятия в Багдаде и Басре. В целом в результате наплыва европейских фабричных товаров сокращалось местное производство.
В Ираке некоторое развитие получили добывающие промыслы, здесь вручную кустарным способом добывали сырую нефть, занимались добычей соли, квасцов и других минералов. Угольщики с гор доставляли в города древесный уголь. Нефть сравнительно широко применяли как для отопления, так и для освещения в домах.
В годы правления Мидхата-паши было налажено освещение улиц Багдада с использованием нефти. В развитии добывающих промыслов активное участие принимали и кочевые племена.
60-е годы XIX в. в экономике Ирака наступило некоторое оживление. Развитию внутренней и внешней торговли в значительной мере способствовала отмена внутренних таможен в 1861 г. В этот период повысился спрос на мировых рынках на сельскохозяйственную продукцию. В связи с этим в Ираке стали расширять площади обрабатываемых земель, восстанавливать сады и расчищать пахотные поля. Значительные работы были предприняты по строительству дамб и плотин, восстановлению оросительных систем.
Переориентация сельскохозяйственного производства на экспорт способствовала росту площадей под экспортными культурами и увеличению производства этих культур. По сообщениям российского консула в Басре А. Адамова, за 10 лет в 1786–1896 гг. в Ираке в пять раз увеличились площади, занятые финиковыми плантациями. Среднегодовое производство фиников с 60-х годов XIX в. к первому десятилетию ХХ в. возросло втрое. За эти же годы внешнеторговый оборот иракских вилайетов увеличился в 12 раз.
Ирак стал поставлять на мировой рынок зерно и финики и начал покупать зарубежные промышленные товары. Кроме того, Багдад и Басра служили крупными транзитными пунктами, через которые шли товары соседнего Ирана.
Подъем торговли вызвал необходимость развития транспортных средств. Начиная с 1862 г., турецкое правительство установило регулярные пароходные рейсы по Тигру между Багдадом и Басрой. В том же году была образована английская компания Линча, которая также установила судоходство по этому маршруту. В свою очередь Басра имела морское сообщение с портами Персидского залива и Индии. Багдад был связан телеграфом со Стамбулом, Тегераном, Басрой и Индией.
Серьезное влияние на хозяйственную деятельность скотоводческих племен оказали, помимо общих для всей империи факторов, и развитие транспортной инфраструктуры, строительство железных дорог, развитие колесного транспорта, налаживание регулярного речного и морского судоходства. В связи с этим в скотоводческом хозяйстве постепенно уменьшается значение верблюдов и, следовательно, уменьшается их поголовье. При этом значительно увеличивается доля овец, коз и крупного рогатого скота. Соответственно произошла переориентация верблюдоводческих племен, ускорение процесса перехода их на оседлый образ жизни.
В конце XIX в. увеличилось значение арабских провинций Османской империи как рынков сбыта европейских промышленных товаров и поставщиков необходимого сырья. На Сирию, Ирак и Палестину приходилось примерно четверть импорта и около пятой части экспорта Османской империи, наибольшую роль в этой торговле играла Англия.
Англо-французская борьба за Ирак, развернувшаяся в начале XIX в. окончилась победой Англии, которая обладала здесь давними и прочными позициями. Французским агентам не помогло даже то обстоятельство, что они установили связь с некоторыми пашами, оказывали им помощь в реформировании армии.
Для Англии Ирак представлял значительный интерес в силу своего географического положения на путях в Индию. Еще в конце XVIII в. английская Ост-Индская компания устроила регулярные почтовые рейсы через Ирак. Почту доставляли из Бомбея в Басру на пароходах, а оттуда ее перевозили через Багдад и Алеппо в Стамбул по суше на быстроходных верблюдах. Этим путем ведали представители Ост-Индской компании в Багдаде и Басре.
В 1809 г. англичане добились изгнания из Ирака французской миссии. Однако в том же году возник конфликт между багдадским пашой Кючпок Сулейманом и представителями Ост-Индской компании, в результате которого они должны были покинуть Багдад. Но уже в 1810 г. в Басре и Багдаде были восстановлены фактории Ост-Индской компании. С такими же результатами закончилась борьба Дауда-паши с Ост-Индской компанией. После победы над Мухаммедом-али Англия значительно укрепила свои позиции в Ираке и в районе Персидского залива. В английских колониальных кругах обсуждался даже проект колонизации Ирака, и планировалось направить туда избыточное население из Индии.
Последняя четверть XIX и начало ХХ в. отмечены интенсивным проникновением иностранных монополий в Ирак. Морской и речной транспорт, банковское дело внешняя торговля, обрабатывающая промышленность перешли под контроль европейских, в основном английских, капиталистов.
Скупку у крестьян Ирака солодкового корня, его подготовку на экспорт и вывоз монополизировала смешанная турецко-американская компания.
В 1903 г. английские торговые фирмы Басры, изменив систему и срок поставок фиников на экспорт, добились того, что многие местные купцы обанкротились.
В Басре страховые операции осуществляли две английские компании и представитель крупного французского страхового общества.
Речное судоходство по Тигру, Евфрату и Шатт аль-Арабу оставалось в руках английской компании Линча, было установлено регулярное морское сообщение между Индией и портами Персидского залива. В 90-е годы в Ираке действовали около 10 иностранных транспортных компаний. Англичане провели в Ираке телеграфные линии. В 80-х годах XIX в. в Багдаде и Басре обосновались отделения Оттоманского банка, основанного на английском капитале. В начале ХХ в. английская компания полностью монополизировала судоходство по Тигру.
Англичане не были безраздельными хозяевами в Ираке. Им приходилось вести борьбу с капиталистами Франции, Бельгии, Италии. Однако их главным конкурентом выступил германский империализм.
Немецкие юнкеры и капиталисты проектировали широкую колонизацию азиатских провинций Османской империи, мечтали превратить Ирак в житницу Германии и ее хлопковую плантацию. Германское проникновение осуществлялось по военным, экономическим и политическим каналам.
Немецкие капиталисты ясно представляли все трудности, связанные с завоеванием ими в будущем иракского рынка, где почти полностью господствовали англичане. Они надеялись на высокое качество и дешевизну своих товаров, на смекалку немецких купцов, наконец, на дружественные отношения Германии с Османской империей. В конце XIX – начале ХХ в. были открыты немецкие консульства в Багдаде, Басре и Мосуле.
Германское консульство в Багдаде вело энергичную кампанию по активизации немецко-иракских связей, всячески пропагандируя перспективы местного рынка. Однако их развитие шло довольно медленно из-за узости местного рынка, который был не в состоянии поглощать в большом количестве европейскую промышленную продукцию.
Германию не меньше интересовали природные ресурсы Ирака: во-первых, возможность проведения обширных мелиоративных работ и превращение Месопотамии в сырьевую базу – житницу Германии и колоссальное пастбище, где бы паслись миллионы голов овец, для поставки шерсти и мяса. Немецкие ученые инженеры, параллельно с английскими и другими специалистами провели серьезные исследования по оценке площади плодородных почв и возможностей создания широкой системы оросительных сооружений. Несколько немецких компаний занимались анализом почв в долинах Тигра и Евфрата, и пришли к благоприятным выводам о перспективах для выращивания хлопка. Однако на официальный запрос султана о возможности проведения работ по сооружению оросительных систем Германия не дала ответа. Инициатива была перехвачена англичанами.
Не меньший накал англо-германского соперничества был связан с изучением потенциальных экономических возможностей нефтеносных районов Ирака и организации здесь добычи нефти. К концу XIX – началу ХХ в. Германии удалось добиться наибольшего влияния на турецкое правительство. В 1903 г. немцы подписали контракт на строительство багдадской железной дороги, по этому соглашению Германия получила право на разработки полезных ископаемых в полосе шириной 20 км по обе стороны железнодорожного полотна. Это была крупная победа немецкого капитала. По мнению как отечественных, так и западных ученых, в то время еще не полностью осознавалась в политических и экономических кругах важность нефтяных ресурсов для развития той или иной страны. Тем не менее, в 1902 г. две крупнейшие пароходные компании «Гамбург – Америка» и «Северогерманский Ллоид» перевели часть своих судов на нефтяное топливо.
В конце 1880-х годов немцы основали в Ираке крупнейшую транспортную компанию по строительству Багдадской железной дороги, имевшей как экономическое, так и стратегическое значение. Путем строительства этой транспортной артерии Германия рассчитывала овладеть подступами к Кавказу, Ирану и Индии. Однако решительное сопротивление англо-французских капиталистов тормозило продвижение германских монополий на Ближний Восток. К началу Первой мировой войны общая протяженность построенной дороги составила всего лишь 160 км.
Англо-германское соперничество в Ираке завершилось подписанием конвенции, согласно которой Великобритания сохраняла определенное преимущество в нефтедобыче и навигации, а Германия обеспечила себе господствующее положение в строительстве железных дорог и приобрела крупные концессии в речном судоходстве и нефтедобыче.
Большую роль в экономике страны играла внешняя торговля, которая в основном шла через Басру. Главную статью экспорта составляли финики и зерновые. В импорте основное место занимали текстильные товары, хлопчатобумажные, шелковые и шерстяные ткани.
Англия занимала первое место в экспорте и импорте Ирака. В начале ХХ в. из общего числа судов, которые посетили порт Басру 77 % принадлежали Англии, 14 % другим европейским державам, а только 6 % плавали под османским флагом. В городах и портах страны находились конторы крупных европейских, в основном английских, фирм. Представители этих фирм устанавливали цены на все экспортируемые товары. Установление монопольных цен на импортируемые и экспортируемые товары и на фрахт давали европейским компаниям огромные прибыли. Компания «Братья Линч» установила цены на фрахт грузов из Багдада в Басру, превышавшие стоимость провозки грузов от Лондона до Басры. Английский уголь, продаваемый в Ираке был в 6 раз дороже, чем в самой Англии. В начале ХХ в. на Англию приходилось примерно две трети иракского импорта; около трети иракского экспорта шло в Англию и английские владения в Индии. Активную деятельность в Ираке развернула французская табачная монополия «Режи». Эта монополия имела в Ираке свыше 30 отделений.
В Ираке ремесленное производство не выдерживало конкуренции с изделиями европейской фабричной промышленности. В то же время ничтожная покупательная способность иракского крестьянства сужала внутренний рынок.
Помимо экономической европейские державы осуществляли и идеологическую экспансию в Ираке.
Европейские консульства в Басре и Багдаде помимо защиты интересов своих соотечественников осуществляли покровительство над христианским населением иракских вилайетов. Эти права за консулами были признаны Берлинским трактатом в 1878 г. Тем самым осуществлялось вмешательство в отношения местных властей со своими подданными.
Важную роль в политическом и идеологическом проникновении в арабские вилайеты играли миссионерские организации. На территории иракских вилайетов действовали миссии иезуитов, лазаритов, кармелитов, доминиканцев, капуцинов августинцев, женских монашеских организаций, которые к концу XIX в. создали сеть благотворительных учреждений и школ. Руководство над ними осуществляли римский папа через вавилонский архиепископат.
Среди протестантских миссий наибольшим влиянием обладали миссия епископа Кентерберрийского, Миссионерского общества англиканской церкви и арабская миссия Голландской реформистской церкви США. Последняя обосновалась в Южном Ираке и имела отделения в других частях Османской империи.
Миссионерских школ особенно много было в Багдадском вилайете.
Вмешательство иностранных миссий в дела несторианской общины в Мосуле стало причиной раскола и вооруженных столкновений между приверженцами разных групп этой общины.
Хотя законы танзимата были призваны внести важные изменения в социально-экономической жизни всей империи, в общественном строе Ирака господствовали феодальные отношения.
Земельный закон 1858 г. и последующие дополнения к нему превратили земли категории тапу в объект купли и продажи, при этом общинная и общеплеменная собственность фактически объявлялась незаконной. Любая земля, не обработанная в течение двух лет, могла сдаваться правительством в аренду.
Многие общие земли полукочевых племен Тигра и Евфрата были закреплены в официальном порядке как земли родоплеменных вождей, городской знати, купцов и крупных чиновников. Экспроприации подверглись и оседлые крестьянские общины, в вилайетах Багдада, Басры и Мосула. В Мосульском вилайете богатые горожане вынуждали крестьян-собственников продавать им свои земли за бесценок и становились крупными землевладельцами. Несмотря на официальную отмену откупов, система ильтизама процветала: например, в вилайете Басра к началу ХХ в. откупщики контролировали на 28,6 % сбора прямых налогов, а в Багдадском вилайете они же осуществляли сбор 48 % всех налогов. На положение крестьян отрицательное влияние оказывали платежи по внешним долгам империи.
В Ираке, как и по всей империи, с 1881 г. действовали отделения Управления оттоманского долга, собиравшие некоторые виды налогов как с сельских жителей, так и с горожан. Из собранных сумм почти 80 % выделяли в пользу кредиторов и вывозили из страны.
Система монокультур суживала производство жизненно-важных продуктов земледелия за счет однобокой специализации целых районов. В Южном Ираке финики практически превратились в единственную товарную сельскохозяйственную культуру.
В районах, где требовалось искусственное орошение, оросительная система не претерпела сколько-нибудь значительного развития. Везде применялись примитивные водоподъемные сооружения, приводимые в движение или рукой, или силой животных. Не осуществлялся эффективный государственный контроль или же контроль на уровне вилайета над водами таких крупных рек, как Тигр и Евфрат. В период паводков затоплялись обширные сельскохозяйственные районы. По сведениям российского консула А. Адамова в 1896 г. в Среднем и Южном Ираке в результате наводнений погибло и было повреждено около 2 млн пальмовых деревьев, затоплены значительные площади земель, занятых под посевы зерновых и других сельскохозяйственных культур.
Огромные площади плодородных земель не обрабатывались, так как османские правители страны не обладали достаточными средствами для этих работ. Иракское крестьянство находилось под гнетом помещиков, сосредоточивших в своих руках обширные земельные владения. Крупнейшими землевладельцами были османские султаны. Султану Абдул-Хамиду II принадлежало в Багдадском вилайете 30 %, а в вилайете Басра – 40 % всей обрабатываемой земли. Многие крестьяне свои наследственные и общинные земли нередко передавали под покровительство ведомства султанских уделов, чтобы избежать посягательства чиновников, откупщиков, вождей кочевых племен на свои права. От светских феодалов не отставало и мусульманское «духовенство». Большую роль в эксплуатации крестьян играли вожди племен. Крупными землевладельцами были главы христианских и других религиозных общин.
§ 2. Саудовская Аравия
Северная и Центральная Аравия до возникновения первого Саудовского государства
Государство Саудидов возникло в Аравии в XVIII в. в результате движения мусульманских реформаторов-ваххабитов. Это государство охватило большую часть аравийского полуострова (центральные, северные и восточные области, носившие древние названия Неджд, Хиджаз и Эль-Хаса). Со времен пророка Мухаммеда и до появления ваххабизма Аравия не знала единой власти, стабильности и мира. На протяжении веков она была раздроблена на мелкие и мельчайшие оазисы-государства или их объединения, кочевые племена или их конфедерации. Экономическая разобщенность отдельных оазисов и племен, этих самостоятельных хозяйственных единиц, и размеры пустынного полуострова, где островки человеческой жизни были порой разделены сотнями километров, действовали как факторы децентрализации. Объединению также препятствовали племенные и местнические различия аравийского населения, диалектальные особенности языка, пестрота и противоречивость религиозных верований и представлений.
Огромную роль в истории Аравии сыграло то обстоятельство, что на территории Хиджаза находятся священные города ислама Мекка и Медина, являвшиеся на протяжении столетий центрами ежегодного хаджа (паломничества) миллионов «правоверных» со всего мира. Религиозные обстоятельства способствовали тому, что в Мекке и некоторых других районах Хиджаза еще с X в. установилась власть шерифов (шарафа – честь) – правителей, претендовавших на происхождение от пророка Мухаммеда, через его внука Хасана сына Али и Фатимы. Борьба различных группировок, представители которых претендовали на такое происхождение и власть, составляла внутреннюю политическую историю Мекки до завоевания арабских стран турками.
Мусульманские империи, возникавшие и распадавшиеся на Ближнем и Среднем Востоке, прямо или косвенно оказывали воздействие на Аравию. Начиная с XVI в. постоянным фактором аравийской политики стали турки. Вскоре после захвата ими Египта наступила очередь Хиджаза, Йемена, Эль-Хасы и других районов Аравии. При этом огромное значение для последующей истории мусульманского мира имело то, что вхождение в Османскую империю священных городов Хиджаза позволило турецким падишахам принять также титул религиозного главы всех мусульман – халифа.
В отдельные области Аравии были назначены представители турецкой администрации – паши. Небольшие турецкие гарнизоны временами находились в Мекке, Медине, Джидде и некоторых других пунктах. Из Стамбула в Мекку и Медину посылали отдельных чиновников. Все же власть турок в «сердце Аравии» Хиджазе была больше номинальной, и местные правители во внутренних делах, как правило, пользовались широкой автономией.
В Мекке удерживали власть соперничающие кланы шерифов, которые посылали паше Египта и султану деньги и дорогие подарки. Но Мекка была особым городом и жила за счет паломников и благотворительных пожертвований мусульманского мира. Могущественные султаны и благочестивые мусульмане жертвовали на содержание мечетей, на создание каналов и вообще на благотворительные цели. Часть этих денег оседала в городе и нередко попадала в казну шерифов. Мекка была важной, но слишком отдаленной провинцией для турок, чтобы они смогли удержать ее под прямым господством, и в ней предпочитали сохранять местных правителей. Для политических интриг Порты всегла были наготове шерифские семьи, жившие в Стамбуле.
На рубеже XVI–XVII вв., в период смут и волнений, охвативших Османскую империю, Центральная и Восточная Аравия обрела фактическую независимость от турок, хотя наместники Багдада и Басры вплоть до конца XVII в. продолжали оказывать влияние на ход событий в Эль-Хасе и Неджде.
Возникновение ваххабитского учения. Первое государство Саудидов
Аравийское общество в XVIII в.
В начале XVIII в. Аравийский полуостров не имел единой государственной организации. Его население – как бедуины степей, так и оседлые земледельцы оазисов – распадалось на множество племен. Разъединенные, враждующие между собой, они непрестанно вели междоусобные войны из-за пастбищ, из-за стад, из-за добычи, из-за источников воды… И так как эти племена были поголовно вооружены, то междоусобицы принимали особенно ожесточенный и затяжной характер.
Феодально-племенная анархия кочевых районов дополнялась феодальной раздробленностью оседлых районов. Почти в каждом селении и городе был свой наследственный правитель; вся оседлая Аравия представляла собой груду мелких и мельчайших феодальных княжеств. Подобно племенам, эти княжества не прекращали междоусобиц.
Структура феодального общества Аравии была довольно сложной. Власть над кочевыми племенами принадлежала шейхам. В иных племенах шейхи еще избирались бедуинской массой, но в большинстве своем они уже стали наследственными правителями. Наряду с этой феодальной аристократией пустыни и возглавляемыми ею свободными, «благородными» племенами существовали «вассальные», подчиненные племена, а также зависимое оседлое и полуоседлое население. В городах и земледельческих районах феодальная знать (например, шерифы, сейиды) и богатое купечество противостояли мелким торговцам, ремесленникам и феодально зависимому крестьянству.
Классовые отношения феодального общества опутывались в Аравии патриархально-родовыми отношениями и осложнялись наличием рабства, которое было сравнительно широко распространено как у кочевников, так и у оседлых. Невольничьи рынки Мекки, Хуфуфа, Маската и других городов снабжали аравийскую знать большим числом рабов, использовавшихся в быту и на тяжелых работах.
Города и селения Аравии постоянно подвергались разорительным бедуинским набегам. Набеги и междоусобицы вели к разрушению колодцев и каналов, к истреблению пальмовых рощ. С этим надо было покончить – того властно требовали насущные экономические потребности оседлого населения. Отсюда вытекала тенденция к объединению мелких княжеств Аравии в одно политическое целое.
Общественное разделение труда между оседлым и кочевым населением Аравии влекло за собой растущий обмен земледельческой продукции оазисов на животноводческую продукцию степей. Кроме того, и бедуины степей, и земледельцы оазисов нуждались в таких привозимых извне полуострова товарах, как хлеб, соль, ткани. Вследствие этого рос обмен, росла караванная торговля между Аравией и соседними странами – Сирией и Ираком. Но феодальная анархия и бедуинские разбои тормозили развитие торговли. Вот почему потребности растущего рынка (так же как и необходимость развития поливного земледелии) толкали княжества Аравии к политическому объединению.
Наконец – и это было также важным стимулом для объединения – феодально-племенная раздробленность Аравии облегчала иностранным завоевателям захват полуострова. Без особого сопротивления турки заняли в XVI в. красноморские области Аравии: Хиджаз, Асир и Йемен. Начиная с XVI в. англичане, голландцы и португальцы создали свои базы на восточном побережье Аравии. В XVIII в. персы захватили аль-Хасу, Оман и Бахрейн. Только Внутренняя Аравия, окруженная кольцом пустынь, оставалась недоступной для захватчиков.
Поэтому в приморских областях Аравии объединительное движение приняло форму борьбы с иноземными захватчиками. В Йемене оно возглавлялось зейдитскими имамами и уже в XVII в. завершилось изгнанием турок. Имамы сосредоточили в своих руках всю населенную (горную) часть страны. В Хиджазе турки сохранили лишь номинальную власть; реальная власть принадлежала арабским духовным феодалам – шерифам. Из Омана персы были изгнаны в середине XVIII в.; с Бахрейна – в 1783 г.; там также утвердились арабские феодальные династии. Напротив, во Внутренней Аравии, в Неджде, где не приходилось бороться с внешними врагами, объединительное движение приняло наиболее четкую и последовательную форму. Это была борьба за единство арабских племен, за централизацию княжеств Неджда, за собирание «земель аравийских» в одно целое, что, впрочем, также предполагало антиосманскую направленность. B основу этой борьбы была положена новая религиозная идеология, названная ваххабизмом.
Ваххабитское учение
Основоположником ваххабитского учения был недждийский богослов Мухаммед ибн Абдальваххаб из оседлого племени бану тамим. Он родился в 1703 г. в Уяйне (Неджд). Его отец и дед были улемами. Так же, как и они, готовясь к духовной карьере, он много путешествовал, бывал в Мекке, Медине, по некоторым сведениям, даже в Багдаде и Дамаске. Всюду он изучал богословие у виднейших улемов, принимал активное участие в религиозных диспутах. Возвратясь в начале 1740-х годов в Неджд, он выступил перед своими сородичами с проповедью нового религиозного учения. Он обрушился с резкой критикой на распространенные среди арабов остатки первобытных верований, на почитание фетишей – скал, камней, источников, деревьев, на пережитки тотемизма, на культ святых. Хотя формально все арабы исповедовали ислам и считали себя мусульманами, фактически в Аравии существовало множество местных племенных религий. Каждое арабское племя, каждая деревня имели свои фетиши, свои верования и обряды. Это многообразие религиозных форм, обусловленное примитивным уровнем общественного развития и раздробленностью Аравии, было серьезным препятствием на пути к политическому единству. Этому религиозному полиморфизму Мухаммед ибн Абдальваххаб противопоставлял единую доктрину – таухид (т. е. «единение»). Формально он не создавал новых догматов, но лишь стремился восстановить среди арабов религию ислама в ее первоначальной коранической «чистоте».
Большое место в учении ваххабитов отводилось вопросам морали. Последователи этого учения, выросшие в суровых условиях пустыни, должны были соблюдать строгую простоту нравов, граничащую с аскетизмом. Они запрещали пить вино и кофе, курить табак. Они отвергали всякую роскошь, запрещали петь и играть на музыкальных инструментах. Они выступали против излишеств, против половой распущенности. Не случайно поэтому ваххабитов назвали «пуританами пустыни». Само название – «ваххабиты» – распространилось в Европе с легкой руки великого путешественника И. Букхардта, посетившего Аравию в 1814–1815 гг., сами же последователи учения назвали и называют себя «единобожники» или просто «мусульмане» и никогда – «ваххабиты». Видимо, этим они еще раз хотят подчеркнуть чистоту своей веры.
Ваххабиты боролись с пережитками местных племенных культов, разрушали гробницы, запрещали магию, ворожбу. Вместе с тем, их проповедь была направлена против официального, по их мнению, «отюреченного» ислама. Они выступали против мистицизма и дервишизма, против тех форм религиозного культа, которые были у турок и которые вырабатывались веками. Они призывали беспощадно бороться с отступниками от веры – персами-шиитами, османским султаном-лжехалифом и турецкими пашами.
Антитурецкая направленность ваххабизма имела конечной целью изгнание турок, освобождение и объединение арабских стран под знаменем «чистого» ислама.
Объединение Неджда
Во главе объединительного движения стали феодальные правители небольшого недждийского княжества Даръийя – эмир Мухаммед ибн Сауд (умер в 1765 г.) и его сын Абдальазиз (1765–1803), принявшие ваххабитское учение и в 1744 г. вступившие в союз с Мухаммедом ибн Абдальваххабом. С тех пор в течение сорока с лишним лет их последователи вели упорную борьбу за объединение Неджда под знаменем ваххабизма. Они подчиняли себе одно за другим феодальные княжества Неджда; они приводили к повиновению одно за другим бедуинские племена. Иные селения подчинялись ваххабитам добровольно; другие – наставлялись «на путь истинный» оружием.
К 1786 г. ваххабизм одержал полную победу в Неджде. Мелкие и некогда враждовавшие между собой недждийские княжества образовали сравнительно крупное феодально-теократическое государство во главе с династией Саудидов. В 1791 г., после смерти основателя ваххабизма Мухаммеда ибн Абдальваххаба, саудидские эмиры объединили в своих руках светскую и духовную власть.
Победа ваххабизма в Неджде и возникновение саудовского государства не создавали нового общественного строя, не выдвигали к власти новый общественный класс. Но они в конечном счете ослабляли феодальную анархию и раздробленность Аравии, и в этом было их прогрессивное значение.
Однако ваххабиты еще не сумели создать централизованное государство с четкой административной организацией. Во главе покоренных городов и селений они оставляли прежних феодальных правителей – при том условии, что те принимали ваххабитское учение и признавали ваххабитского эмира своим сюзереном и духовным главой. Поэтому ваххабитское государство было в XVIII в. крайне непрочным. Оно потрясалось постоянными феодальными и племенными мятежами. Не успевали ваххабитские эмиры присоединить к своим владениям один округ, как начинался мятеж в другом. И ваххабитским войскам приходилось метаться по всей стране, жестоко расправляясь повсюду с «вероотступниками».
Борьба ваххабитов за Персидский залив
В конце XVIII в. ваххабитское государство, объединившее под своей властью все провинции Неджда, перешло от обороны к наступлению. В 1786 г. ваххабиты совершили свой первый набег на побережье Персидского залива – на область аль-Хасу. Семь лет спустя, в 1793 г., эта область была завоевана ими. Так начался период ваххабитских завоеваний за пределами Неджда. После смерти Абдальазиза ими руководил эмир Сауд (1803–1814), создавший большое арабское государство, объединившее почти весь Аравийский полуостров.
Вслед за аль-Хасой ваххабиты распространили свое влияние по всему Персидскому заливу. В 1803 г. они заняли Бахрейн и Кувейт; к ним присоединились города так называемого Пиратского побережья, располагавшие сильным флотом. Население внутренних районов Омана в своей значительной части также приняло ваххабизм.
Напротив, правитель Маската сейид Султан, вассал Англии, решил сопротивляться ваххабитам, против которых он выступил со своим флотом в 1804 т. Эта попытка закончилась для него плачевно: флот и султан погибли. Но его сын Саид по наущению Ост-Индской компании продолжал борьбу.
В 1806 г. Ост-Индская компания послала свой флот в Персидский залив и вместе с кораблями своего маскатского вассала блокировала ваххабитское побережье. Борьба закончилась временным поражением ваххабитов. Они были принуждены вернуть находившиеся в плену английские корабли, обязались уважать флаг и собственность Ост-Индской компании. С тех пор английский флот постоянно оставался в Персидском заливе, сжигая ваххабитские города, пуская ко дну их корабли. Но действия англичан на море не могли поколебать преобладания ваххабитов на суше. Все аравийское побережье залива по-прежнему находилось в их руках.
Борьба ваххабитов за Хиджаз
Одновременно с борьбой за побережье Персидского залива ваххабиты стремились присоединить к своему государству Хиджаз и побережье Красного моря.
Начиная с 1794 г. они из года в год совершали набеги на степные окраины Хиджаза и Йемена, захватывали расположенные близ границы оазисы, обращали в свою веру пограничные племена. В 1796 г. шериф Мекки Галиб (1788–1813) выслал против ваххабитов свои войска. Война продолжалась три года, и неизменно ваххабиты наносили поражения шерифу. На их стороне было моральное превосходство: четкая организация войска, железная дисциплина, вера в правоту своего дела. Кроме того, они имели многочисленных сторонников в Хиджазе. Многие хиджазские феодалы, убежденные в необходимости единства Аравии – правители Таифа и Асира, шейхи ряда племен, брат самого шерифа, – примкнули к ваххабизму. К 1796 г. на сторону ваххабитов перешли все племена Хиджаза, кроме одного. Побежденный шериф должен был признать ваххабизм ортодоксальным течением ислама и уступить ваххабитам земли, фактически завоеванные ими (1799 г.). Но ваххабиты в своем стремлении к единству Аравии не могли ограничиться этим. После двухлетней передышки они возобновили борьбу с мекканским шерифом. В апреле 1803 г. они захватили Мекку. С усердием принялись они истреблять все проявления фетишизма и идолопоклонства. Кааба была лишена своего богатого убранства; могилы «святых» были разрушены; муллы, упорствовавшие в старой вере, были казнены. Эти меры вызвали восстание в Хиджазе, и ваххабитам пришлось временно эвакуироваться из страны. Однако уже в 1804 г. они захватили Медину, а в 1806 г. вновь взяли и разграбили Мекку. Весь Хиджаз был присоединен к их государству. Теперь оно протянулось от Красного моря до Персидского залива. Оно включало в свои пределы почти весь полуостров: Неджд, Шаммар, Джауф, Хиджаз, аль-Хасу, Кувейт, Бахрейн, часть Омана, Йеменскую и Асирскую Тихаму. Даже в тех частях полуострова, которые не были заняты ваххабитами, – во внутреннем Йемене и в Хадрамауте – они имели множество сторонников; их влияние было решающим.
Объединив почти всю Аравию, ваххабиты стремились теперь включить в свое государство другие арабские страны, прежде всего Сирию и Ирак.
Борьба ваххабитов за Ирак и Сирию
Еще основоположник ваххабизм а Мухаммед ибн Абдаль-ваххаб мечтал об освобождении арабов Сирии и Ирака от турецкого гнета. Он не признавал турецкого султана халифом. Он считал всех арабов братьями и призывал их к единству. В дни его проповеди, когда вся Аравия представляла собой аморфную массу племен и княжеств, охваченных междоусобной борьбой, идея всеарабского единства была далекой утопией. Но в начале XIX в. Аравия была объединена; и теперь, казалось, наступало время претворить эту утопию в жизнь.
Одновременно с первыми набегами на Хиджаз ваххабиты начали действия на границах Ирака. Здесь они не сумели достигнуть больших успехов. Правда, они громили войска багдадских пашей каждый раз, когда те покидали родную почву и вторгались на полуостров. Но на территории Ирака ваххабиты не завоевали ни одного города или селения. Здесь им пришлось ограничиться лишь набегами и сбором дани. Даже самый крупный набег – на Кербелу (апрель 1801 г.), – прогремевший на весь мир, закончился безрезультатно. Уничтожив сокровища шиитских мечетей Кербелы, ваххабиты вернулись назад в свои степи. После объединения Аравии, в 1808 г., ваххабиты организовали большое наступление на Багдад, но оно было отражено. Так же безрезультатны были их походы на Дамаск, Алеппо и другие города Сирии. Им удавалось собирать дань с этих городов; но они не смогли закрепиться здесь.
В Сирии и в Ираке ваххабиты сражались не хуже, чем в Омане или в Хиджазе. Они были так же организованны, дисциплинированны, храбры, так же горячо верили в свою правоту. Но в Аравии они встречали поддержку племен и передовых элементов феодального класса, так как потребность в единстве страны объективно назрела, коренилась в условиях экономического развития; и в этом был секрет их побед. Для объединения же Сирии и Ирака с Аравией еще не было объективных предпосылок; жители Сирии и Ирака рассматривали ваххабитов как чужеземных завоевателей и оказывали им сопротивление, всеарабское единство было такой же далекой утопией в дни ваххабитских походов на Багдад и Дамаск, как и в те дни, когда ваххабитское движение только зарождалось. Но зато реальным результатом полувековой борьбы ваххабитов была единая Аравия.
Завоевание Аравии египтянами. Начало войны с ваххабитами
Таким образом, на заре XIX столетия воинственному эмирату Саудидов, используя цепи интриг и кровавую агрессию, удалось присоединить к себе Хиджаз. Объединив под своей эгидой почти всю Аравию, ваххабиты достигли не только военной и политической победы. С утверждением в священных землях ислама решительные правители молодого государства стали претендовать на религиозное лидерство во всем мусульманском мире.
Известие о взятии ваххабитами Мекки в 1803 г. и Медины в 1804 г. повергло османские власти в панику и уныние. Османов беспокоило не столько насильственное отторжение от их «Богом хранимого» государства бедных полупустынных земель – это наносило их престижу и духовному авторитету сокрушительный удар. Ведь в той мере, в какой падал в глазах миллионов правоверных престиж Сиятельной Порты, в такой же увеличивалось значение и могущество новых покровителей Мекки и Медины – Саудидов. Вот почему османские султаны рассматривали растущее ваххабитское государство как серьезную угрозу своему господству, особенно в арабских странах.
Однако все их попытки подавить ваххабизм были безрезультатны. Занятая внутренними распрями, балканскими войнами и противостоянием с Россией, Порта не могла выделить большую армию для борьбы с ваххабитами. Единственная реальная возможность разгромить ваххабитов заключалась в привлечении к этой «богоугодной миссии» Мухаммеда Али – могущественного вассала Османского султана и правителя Египта.
Утвердившись во власти в 1805 г., новый османский паша Египта приступил в первую очередь к решению насущных задач – укреплению основ своего будущего безраздельного могущества, ликвидации соперников, борьбе с мамлюкской оппозицией, защите Египта от британских притязаний, интенсивным внутренним реформам. Поэтому самовластный вассал не сразу откликнулся на просьбу своего султана, но с конца 1809 г. Мухаммед Али вплотную занялся аравийскими делами и начал серьезную подготовку военной экспедиции.
Желание Порты было не главной и не единственной причиной, толкнувшей практически независимого правителя Египта на долгую и дорогостоящую кампанию в Аравии. Его глобальные планы включали создание собственной арабо-мусульманской империи. Поэтому завоевание Хиджаза с его священными городами должно было стать важнейшим шагом в осуществлении этой геополитической сверхидеи.
3 сентября 1810 г. паша созвал диван, и посланник султана Иса-ага в торжественной обстановке зачитал указ о выступлении египетских войск в Хиджаз. Однако сама экспедиция началась лишь спустя год, летом 1811 г. Во главе армии египетский паша поставил своего шестнадцатилетнего сына Тусун-бея, приставив к нему многоопытных советников. В августе 1811 г. часть войск была направлена в Западную Аравию морем с целью захвата при помощи десанта порта Янбо, а кавалерия во главе с Тусуном выступила туда же по суше. На исходе 1811 г. сухопутные войска соединились с морскими частями, после этого Тусун повел египетскую армию на Медину. Решающее сражение произошло в декабре 1811 г. у селений Манзалат ас-Сафра и Джадида на пути в Мекку. Египетская армия, насчитывавшая 8 тысяч человек, была наголову разгромлена, потеряв более половины состава. Лишь увлеченность ваххабитов ограблением покинутого противником лагеря избавила египетскую армию от поголовного уничтожения, и остатки войск Тусуна с трудом добрались до Янбо.
Неудачи первых месяцев войны не лишили египтян уверенности в своих силах. Вынужденную передышку они использовали для разложения ваххабитского тыла. Египетские агенты, не жалея денег и щедрых обещаний, сумели создать опору в хиджазских городах и привлечь на свою сторону шейхов крупнейших бедуинских племен. При их поддержке они со свежими силами, прибывшими из Египта, перешли в наступление. В ноябре 1812 г. египтяне овладели Мединой, в январе 1813 г. взяли Мекку, город-оазис Таиф и ключевой красноморский порт Джидду. По поводу поступавших из Аравии благоприятных вестей в Каире устраивались пышные празднества, фейерверки и иллюминация. Мухаммед Али был осыпан драгоценными подарками, а его сын Тусун получил ранг паши Джидды. Однако даже после этих впечатляющих успехов положение египетской армии нельзя было назвать благополучным. Она несла огромные потери, причем не столько в ходе военных действий, сколько из-за смертности в результате непрекращающихся эпидемий, нестерпимой жары и голода. Когда египетский паша уже не досчитывался 8 тысяч человек, а ваххабиты усилили натиск на Хиджаз, осадили Медину и развернули партизанскую войну на египетских коммуникациях, Мухаммед Али принял решение лично возглавить свои войска в Аравии.
Мухаммед Али в Аравии (1813–1815 гг.)
Мухаммед Али понимал, что если он не одержит в Аравии решительной победы, его положение в Египте пошатнется. Нисколько не обескураженный преследующими его неудачами, он начал предпринимать решительные меры для продолжения кампании. Дополнительными податями были обложены египетские феллахи, новые подкрепления, боеприпасы, снаряжение поступили в Джидду, ставшую главным армейским складом. Прибыло несколько сот конников из числа ливийских бедуинов, преданных паше. На руку египетскому правителю сыграла смерть энергичного эмира Сауда в мае 1814 г. Новым ваххабитским лидером стал Абдалла.
В конце 1814 г. – начале 1815 г. ваххабиты сконцентрировали у Басальи большую армию. Здесь в январе 1815 г. произошло сражение, победу в котором одержало войско Мухаммеда Али. Затем войсками паши были захвачены Ранья, Биша и после утомительного перехода египтяне вышли на красноморское побережье и овладели Кунфудой. В результате решительных действий превосходящих сил Мухаммеда Али ваххабиты были разгромлены в Асире и в стратегически важных районах между Хиджазом и Недждом. Это был серьезный удар по могуществу ваххабитов на юге. Однако в мае 1815 г. Мухаммеду Али пришлось срочно покинуть Аравию и выехать в охваченный волнениями Египет.
Весной 1815 г. был подписан мир. По условиям договора Хиджаз перешел под управление египтян, а ваххабиты сохранили за собой только районы Центральной и Северо-Восточной Аравии – Неджд и Касым. Эмир Абдалла дал формальное обещание подчиняться египетскому губернатору Медины и признал себя вассалом турецкого султана. Он также обязался обеспечить со своей стороны безопасность хаджа и вернуть сокровища, похищенные ваххабитами в Мекке.
Однако условия мира изначально не устраивали ни ваххабитов, считавших их унизительными, ни Османского султана, жаждавшего полного разгрома Саудидского эмирата, ни самого Мухаммеда Али, который уже добился побед, «сворачивая ковер аравийских пустынь».
Разгром ваххабитского государства
В 1816 г. кровопролитная война в Аравии возобновилась. В Хиджаз была послана египетская армия, которую сопровождали иностранные военные инструкторы. Во главе ее был поставлен приемный сын Мухаммеда Али-Ибрагим, полководец, обладавший железной волей. Он решил во что бы то ни стало, ценой каких угодно потерь, проникнуть в сердце ваххабизма – во внутреннюю Аравию и раздавить ваххабитское движение в самом его очаге. В течение двух лет войска Ибрагима осаждали один за другим важнейшие центры провинций Касыма и Неджда. Они превращали цветущие оазисы в пустыню, разрушали колодцы, рубили пальмы, сжигали дома. Кому удавалось спастись от разящего египетского оружия, тот погибал от голода и жажды. При приближении египетских войск население поднималось с насиженных мест и искало спасения в отдаленных оазисах.
В 1817 г. в результате массированного наступления египтяне взяли укрепленные поселения Эр-Расс, Бурайду и Унайзу. В начале 1818 г. они вступили в Неджд, взяли город Шакру и в апреле 1818 г. подошли к Диръие – сильно укрепленной столице ваххабитов, расположенной в центре каменистой пустыни Неджда. Наступил последний акт трагедии первого Саудовского государства Аравии – битва за Диръию. Ваххабиты стекались туда для участия в последнем сражении. Собрались все, для кого ваххабизм и преданность дому Саудидов были делом жизни.
15 сентября 1818 г. после пятимесячной осады Диръия пала. Египтяне не оставили там камня на камне, и она исчезла с географических карт. Ваххабитский эмир Абдалла сдался на милость победителей и был казнен в Стамбуле. Во всех городах Неджда срыли укрепления. Египтяне торжествовали победу, и, казалось, ваххабитское государство было похоронено навсегда. В городах покоренного Неджда и Хиджаза обосновались египетские гарнизоны. Но завоевателям так и не удалось подавить силы сопротивления и прочно укрепиться в стране. Горы и пустыни Аравии служили убежищем для недовольных и являлись очагами ваххабитских восстаний.
Египтяне в Аравии (1818–1840 гг.)
В результате египетского завоевания почти вся Аравия вошла формально в состав Османской империи; на деле она принадлежала теперь Египту.
Хиджаз был превращен в египетскую провинцию, здесь правил египетский паша, назначенный Мухаммедом Али. По его же усмотрению назначались и смещались шерифы Мекки, власть которых стала призрачной.
Неджд управлялся египетскими наместниками. С назначенным Ибрагимом эмиром Машари, младшим братом казненного Абдаллаха, никто не считался. Страна была разорена и испытывала страшные бедствия. Повсюду царили голод и запустение. Усилились феодально-племенные раздоры. В Шаммаре, Касыме и других районах местные династии сохранили значительную долю автономии и лавировали между египетскими властями и мятежными ваххабитскими эмирами из династии Саудидов, которые не прекращали борьбы с оккупантами.
Едва Ибрагим покинул Неджд, как в 1820 г. в Даръийе вспыхнуло ваххабитское восстание во главе с одним из родственников казненного эмира. Восстание было подавлено. В следующем, 1821 г. ваххабиты восстали вновь – на этот раз более успешно. Во главе восстания стоял двоюродный дядя казненного эмира – Турки (1821–1834). Он сверг поставленного египтянами правителя и восстановил ваххабитское государство. Свою столицу он перенес из разрушенной Даръийи в хорошо укрепленный Рийад (приблизительно в 1822 г.). Высланные против ваххабитов египетские войска погибли от голода, жажды, эпидемий и партизанских набегов. Мухаммед Али был вынужден ограничить оккупацию Неджда районами Касыма и Шаммара. Весь остальной Неджд был очищен от египетских гарнизонов.
Восстанавливая свои прежние владения, ваххабиты изгнали в 1827 г. египтян из Касыма и Шаммара, а спустя три года, в 1830 г., вновь заняли аль-Хасу.
В том же 1827 г. шериф Мекки поднял антиегипетское восстание, но неудачно. Египтяне, потерявшие Неджд, сумели подавить это восстание и удержаться в Хиджазе.
Греческие и сирийские дела отвлекали внимание Мухаммеда Али от Аравии. Однако после завоевания Сирии он решил вернуть себе Неджд. В противовес Турки он выдвинул в качестве претендента на ваххабитский престол некоего Машари ибн Халеда, который в 1834 г. с помощью египтян овладел Рийадом, убил эмира Турки и сел на его место. Однако торжество победителя длилось недолго. Через два месяца сын и наследник Турки эмир Фейсал смелым налетом захватил Рийад, расправился с Машари и провозгласил себя главой ваххабитского государства.
Эта неудача не обескуражила Мухаммеда Али. Он решил во что бы то ни стало довести дело до конца, вторично покорить Неджд и выйти к Персидскому заливу. В 1836 г. крупная египетская армия во главе с Хуршид-пашой вторглась в пределы Неджда. Длительная и упорная борьба закончилась победой египтян. В 1838 г. эмир Фейсал был взят в плен и отправлен в Каир. Египтяне овладели Рийадом, аль-Хасой, Катифом и даже попытались захватить Бахрейн.
Второе египетское вторжение в Неджд и оккупация аль-Хасы обострили и без того напряженные отношения с Англией и были одной из причин Восточного кризиса 1839–1841 гг. Втянутый в серьезный международный конфликт, Мухаммед Али в 1840 г. был вынужден отозвать свои войска и очистить Аравию. Этим воспользовались ваххабиты, которые свергли эмира Халеда, привезенного в обозе Хуршид-паши, и восстановили свою власть в Рийаде.
Аравия после 1840 г. Второе государство Саудидов (1843–1865 гг.)
После того как египтяне покинули Аравийский полуостров, страна вновь распалась на ряд областей. Но это были уже не мелкие города-государства (такая раздробленность сохранилась лишь в Хадрамауте и кое-где у Персидского залива), а сравнительно крупные феодальные объединения. На Красном море это были Хиджаз и Йемен; во Внутренней Аравии – ваххабитский Неджд, Касым и Шаммар; на Персидском заливе – Оман. За исключением Омана и Южной Аравии, все остальные районы полуострова формально находились под турецким суверенитетом. Однако Турция держала свои гарнизоны лишь в главных городах Хиджаза и в портах Тихамы. За пределами этих городов турецкие паши не имели никакой власти. На деле все феодальные государства Аравии были независимы от Порты.
В Хиджазе реальная власть принадлежала, как в былые времена, шерифам Мекки. В Неджде возродилось ваххабитское государство. Оно охватывало почти всю Внутреннюю Аравию, а также аль-Хасу. Только феодалы и купцы Касыма сопротивлялись ему, отстаивая свою независимость. В то же время на севере Неджда образовался новый эмират – Шаммар. С течением времени он окреп и вступил в борьбу с Недждом за гегемонию в Северной Аравии.
Во главе восстановленного саудовского государства встал эмир Фейсал (1843 г.), бежавший из египетского плена. В сравнительно короткий срок ему удалось восстановить фактически распавшийся эмират. Правда, до прежнего могущества было далеко. В 1846 г. обессиленная страна признала даже турецкий сюзеренитет, обязавшись выплачивать 10 тысяч талеров ежегодно в качестве дани. Далеко не были восстановлены и прежние границы ваххабитского государства. Под властью риадского эмира находились лишь собственно Неджд и аль-Хаса.
Стремление Саудидов восстановить свою власть в Касыме втянуло их в затяжную борьбу с Хиджазом. Мекканских шерифов отнюдь не устраивала перспектива ваххабитского господства в этом важнейшем торговом центре Аравии. Да и само купечество Касыма было против ваххабитской власти. Оно быстро богатело на развивающейся аравийской торговле. Касымские купцы сосредоточили в своих руках значительную долю растущего товарообмена как между различными областями Аравии, так и с соседними арабскими странами. Касымские купцы тяготились феодальными поборами и суровыми обычаями ваххабитского государства. Они выступали за самостоятельность своих городов-государств. Благодаря поддержке мекканских шерифов население Касыма в конечном счете успешно отражало все ваххабитские походы. В 1855 г. Фейсал даже признал независимость Анейзы и Бурейды. Дальнейшие попытки Саудидов подчинить себе касымские города ничего не давали. Лишь временами им удавалось принудить их к уплате дани.
В Восточной Аравии ваххабиты встречали противодействие Англии. Они дважды пытались овладеть своими старыми позициями на берегах Персидского залива (1851–1852 гг. – Западный Оман, 1859 г. – Катар) и оба раза были отражены английским флотом. Наконец, в 1866 г. по англо-недждийскому договору Саудиды отказались от попыток распространить власть на Договорный Оман и Бахрейн и ограничились получением с них дани.
Внутренняя жизнь возрожденного ваххабитского государства была проникнута духом воинствующего фанатизма. Религиозная нетерпимость достигла крайних пределов. В середине XIX в. в Неджде действовал особый трибунал ревнителей веры, который строго карал за нарушение религиозно-бытовых предписаний. Провинившихся штрафовали и подвергали тяжелым телесным наказаниям.
Новому государству ваххабитов не хватало внутренней сплоченности. Центральная власть была слаба. Племена поднимали оружие не только друг против друга, но и против эмира. После смерти Фейсала (1865 г.) феодально-племенной сепаратизм дополнился династическими распрями. Наследники Фейсала, который поделил Неджд между тремя старшими сыновьями, начали ожесточенную борьбу за единоличную власть.
Борьба претендентов и феодально-племенные междоусобицы ослабляли и без того непрочное ваххабитское государство. Этим не преминули воспользоваться турки, захватившие аль-Хасу, и шаммарские эмиры, которые боролись с Саудидами за гегемонию в Северной Аравии. К 1870 г. риядский эмират распался.
Рост Шаммарского эмирата
Среди феодальных государств, на которые распалась Аравия после ухода египтян, особое значение приобрел Шаммарский эмират. Его столицей был город Хаиль. Утвердившаяся здесь еще в 30-е годы XIX в. новая династия Рашидидов воспользовалась ослаблением Неджда, чтобы укрепить свою власть. Рашидиды признавали вассальную зависимость от Неджда, но в середине XIX в. эта зависимость стала чисто номинальной. Как и Неджд, Шаммар был ваххабитским государством. Однако в отличие от Неджда правители Шаммара проводили политику широкой религиозной терпимости.
Шаммарские эмиры Абдаллах (1834–1847) и особенно его сын Талал (1847–1868) много сделали для развития торговли и ремесла. Талал построил в Хаиле рынки и склады, помещения для лавок и мастерских. Он приглашал в город купцов и ремесленников как из соседних аравийских областей, так и из Ирака. Он наделял их всевозможными льготами и привилегиями. Религиозная терпимость привлекала купцов и паломников. Караваны, шедшие из Ирака, изменили традиционные маршруты и стали проходить в Мекку через Хаиль, минуя фанатичный Неджд. Талал заботился об их безопасности. Он целиком прекратил разбои на дорогах, подчинил себе бедуинские племена и заставил бедуинов платить налоги. Он покорил также ряд оазисов (Хайбар, Джоуф и др.), сместил непокорных феодалов и назначил всюду своих правителей. Рост торговли, политика эмира Талала привели к централизации и укреплению Шаммара.
Рийадские эмиры с недовольством смотрели на рост своего могущественного вассала. В 1868 г. Талал был вызван в Рийад и там отравлен. Однако его государство продолжало существовать и, пользуясь поддержкой турок, вступило в борьбу с Рийадом за гегемонию во Внутренней Аравии.
Джебель-Шаммар достиг пика своего могущества в правление Мухаммеда Ааль Рашида (1871–1897). В 1870-х годах были завоеваны Эль-Аль и селения в Вади-Сирхан вплоть до границ Вади-Хаурана. Продолжившийся упадок Риядского эмирата и союз с Портой позволили Мухаммеду вначале распространить свою власть на города Касима, а в 1884 г. во время обострения борьбы внутри семейства Саудидов стать правителем всей Центральной Аравии.
На весь остаток XIX в. Джебель-Шаммар как бы перехватил власть у эмирата Саудидов. Однако этот эмират не смог сыграть роль устойчивого государственного объединения. Основанный на преобладании шаммаров, он рассматривался другими группами населения не как надплеменная общеаравийская власть, а как орудие для господства одной племенной конфедерации над другими. Попадая в конце XIX в. во все большую зависимость от Османской империи, Джебель-Шаммар становился проводником турецкого влияния на полуострове, поэтому недовольство и возмущение аравийских арабов турецким правлением и политикой распространялись на хаильских эмиров. Великобритания, укрепляясь на побережье Персидского залива и препятствуя турецким попыткам восстановить утраченные позиции, стала поддерживать соперников Джебель-Шаммара. Наконец, после смерти Мухаммеда Ааль Рашида правящая семья, погруженная в распри, не смогла выдвинуть ни одного сильного и энергичного правителя. А вот в клане утративших власть и земли Саудидов в 1880 г. родился очередной внук бывшего эмира Фейсала Абдальазиз. С юных лет, проживая в эмиграции в Кувейте, он стал готовить себя к роли будущего вождя. На грани XIX и ХХ столетий он возглавил клан в борьбе за создание третьего государства Саудидов – Королевства Саудовской Аравии.
§ 3. Кувейт
Кувейт (Курейн) в XVI–XVII вв.
К началу нового времени северо-восток Аравийского полуострова (где позже возникнет эмират Кувейт) носил название Курейн. Там властвовали шейхи могущественных местных арабских племен бени халед, бени хаджар, бени мутейр, бени кааб и др.
В начале XVI в. в районе Персидского залива появились первые европейские колонизаторы – португальцы. Обладая преимуществом в вооружении, они покорили Бахрейн и все западное побережье Залива, однако подчинить Курейн, население которого объединилось вокруг племени бени халед, португальцам не удалось. В борьбе против колонизаторов вожди бени халед опирались на поддержку Османской империи, которая стремилась вытеснить Португалию из района Залива и установить там собственное господство. Тем не менее, на протяжении XVI в. шейхам племени бени халед удавалось сохранить независимость эмирата Курейн и от посягательств турок, хотя последние оккупировали несколько раз его территорию и соседние с ним районы.
В начале XVII в. ситуация в Курейне значительно осложнилась вследствие начавшегося проникновения в Персидский залив новых европейских захватчиков – Англии, Франции и Голландии, пришедших на смену Португалии. Кроме того, притязания на этот район выдвинул и сефевидский Иран. В результате борьбы между этими державами, закончившейся разделом Залива на «сферы влияния», Курейн в середине XVII в. попал под контроль турок и был включен вместе с восточноаравийской областью Эль-Хаса, Южным Ираком и Бахрейном в состав басрийского вилайета Османской империи (впоследствии на этом факте основывались претензии на Кувейт со стороны властей Ирака). Турецкая оккупация не означала полной ликвидации самостоятельности эмирата Курейн. В годы правления шейха Баррака аль-Хамида (1669–1682) эмират значительно окреп. В 1680 г. был основан укрепленный портовый городок Эль-Кувейт, который в дальнейшем дал название всей стране. После смерти Баррака в годы правления его брата шейха Мухаммеда аль-Хамида (1682–1691) арабские племена Курейна предприняли попытку изгнать турецких захватчиков со своей территории, но потерпели поражение и вновь были вынуждены признать власть османских султанов.
Возникновение эмирата Кувейт
При шейхе Саадуне аль-Хамиде (1691–1722) в эмирате Курейн установились политическая стабильность и экономическое процветание. В 1716 г. в Курейн прикочевало в поисках новых пастбищ племя бени атбан, покинувшее родные места в Неджде. Именно с бени атбан и связывается начало истории современного Кувейта. Такие крупные роды племени бени атбан, как ас-Сабах, аль-Халифа и аль-Джалахима, поселились в городке Эль-Кувейт. Переход этих родов к оседлости в совершенно новом для них месте был далеко не легким. Отношения между пришельцами и коренными жителями с самого начала были напряженными. Положение усугубилось тем, что после смерти Саадуна аль-Хамида в годы правления шейхов Али аль-Хамида (1722–1736) и Сулеймана аль-Хамида (1736–1752) в эмирате началась ожесточенная борьба за власть, в которой приняли участие все племена, ранее подчинявшиеся бени халед. Одновременно участились набеги со стороны арабских племен, населявших соседние с Курейном районы. Эти факторы предопределили падение в середине XVIII в. эмирата Курейп и исход племени бени халед в Эль-Хасу.
Среди глав ведущих родов племени бени атбан возникли разногласия, в результате которых род аль-Халифа перекочевал на полуостров Катар, а род аль-Джалахима вернулся в глубь Аравии. В Кувейте остались род ас-Сабах и ряд менее значительных родов (аз-Заид, аль-Муавида, аль-Гапим, аль-Халид и др.).
Первый избранный правитель Кувейта шейх Сабах ибн Джабер ас-Сабах (1756–1762) на основе объединения всех племен, проживавших па территории современного Кувейта, создал эмират Кувейт. При этом значительная часть населения государства сосредоточилась в городе Эль-Кувейте и его окрестностях. В 1760 г. вокруг города была построена стена. К тому же времени относятся первые упоминания европейцев о Кувейте как о важном морском торговом пункте.
В последней четверти XVIII в. Кувейту неоднократно приходилось отстаивать независимость в борьбе с ваххабитами, которые сформировали крупное войско и под знаменем «священной войны» за «чистоту ислама» обрушились на побережье Персидского залива. Ваххабиты сумели захватить Эль-Хасу, Оман и Бахрейн. В 1793 и 1797 гг. они предприняли завоевательные походы против Кувейта. Однако благодаря решительному сопротивлению местного населения Кувейт не был включен в состав создаваемого государства Саудидов.
В тот период в районе Персидского залива активизировались англичане, которых Кувейт давно привлекал своим выгодным географическим положением. Первое судно английской Ост-Индской компании появилось в Эль-Кувейте в 1776 г. В следующем году англичане, воспользовавшись внешнеполитическими трудностями Кувейта, добились от эмира Абдаллы ибн Сабах ас-Сабаха (1762–1812) согласия на установление дружественных отношений с Англией. В 1793 г. в Эль-Кувейте была основана первая английская фактория.
Захватнические действия в районе Персидского залива англичане обосновывали необходимостью защиты от французов своих колониальных владений в Индии. Поводом для этого послужил египетский поход Наполеона (1798–1801). Англия начала создавать в зоне Залива сеть опорных пунктов и морских баз. Еще одной причиной активности британской политики в регионе было быстрое возвышение государства Саудидов. Его выход к побережью Залива ставил под угрозу интересы Ост-Индской компании, стремившейся монополизировать торговлю с Ираном и подчинить своим интересам арабские княжества.
В первой половине XIX в. Англия спровоцировала в районе Персидского залива целую серию локальных войн, в которых принимали участие ваххабиты, египтяне, иранцы, правители арабских княжеств. В результате англичане сумели навязать некоторым княжествам неравноправные договоры, например, в 1839 г. договор с Маскатом, к которому затем присоединились правители Бахрейна, и договор 1853 г. с шейхами Пиратского берега, после чего этот район стал именоваться Договорным Оманом.
Кувейт длительное время оставался в стороне от этих событий, умело уклоняясь от предложений Англии о заключении договора и не идя на соглашения ни с ваххабитами, ни с турками, ни с иранцами. Особенно сильному нажиму кувейтские шейхи подвергались со стороны Великобритании и Османской империи, в состав которой формально входил Кувейт (современные кувейтские историки пытаются отстоять факт лишь духовного подчинения Осмаским халифам).
В частности, в 1859 г. британский политический резидент Персидского залива (Ост-Индская компания была ликвидирована в 1858 г. и делами этого района занимались уже британские колониальные власти в Бомбее) вновь поставил перед кувейтским эмиром Сабахом ибн Джабером ас-Сабахом (1859–1866) вопрос об официальном оформлении «союзных» отношений, после того как английский флот оказал ему действенную помощь в отражении Саудидов. Кувейтский правитель вновь ответил решительным отказом. Более того, пришедший ему на смену эмир Абдалла ибн Сабах ас-Сабах (1866–1892) принял в 1871 г. участие в турецкой военной кампании против Саудидов, в результате которой османы захватили все побережье Персидского залива. В награду за содействие и лояльность кувейтский эмир был щедро награжден и официально признан наместником султана в Кувейте. Однако ставка кувейтских эмиров на Турцию оказалась несостоятельной. Османская империя вступила в полосу глубокого социально-экономического и политического кризиса, внешним проявлением которого было поражение турок в войне с Россией (1877–1878). В этих условиях англичане вынудили турецкого султана Абдул Хамида признать за ними роль «гаранта порядка» в Персидском заливе, были подписаны новые вассальные договоры Англии с Бахрейном и Катаром. На повестке дня вновь встал вопрос о Кувейте. Положение осложнилось тем, что с начала 1880-х годов Кувейт оказался в центре внимания Германии, Франции, России, стремившихся также получить доступ к Персидскому заливу. Германия с помощью Османской империи получила в 1888 г. концессию на строительство железной дороги Берлин – Багдад – Эль-Кувейт. Не желая потерять монопольное влияние в зоне Залива, Англия вновь усилила нажим на Кувейт.
Установление британского протектората
Воспользовавшись осадой Эль-Кувейта войсками Ибн ар-Рашида, эмира Джебель-Шаммара и врага Саудидов, англичане вынудили эмира Мубарака ибн Сабах ас-Сабаха (1896–1915) согласиться на установление британского контроля над Кувейтом. 23 января 1899 г., был заключен тайный англо-кувейтский договор. Этот документ обязывал Мубарака и его преемников не допускать на территории эмирата пребывания агентов или представителей иностранных держав без согласия английского правительства. Эмиру также не разрешалось продавать, передавать в аренду и предоставлять в виде концессии какую-либо часть своей территории правительствам или подданным иностранных держав без санкции на то Великобритании. Со своей стороны англо-индийские власти установили Мубараку ежегодную субсидию в 15 тыс. рупий (1 тыс. ф. ст.) и согласились с требованием эмира, чтобы договор действовал на всей территории, принадлежавшей Мубараку, включая те земли, которыми в тот момент распоряжались подданные других держав. Англия взяла на себя обязательство защищать территорию эмирата. Этот пункт фактически превращал Кувейт в английский протекторат.
Англо-кувейтское соглашение вскоре стало достоянием гласности и привело в 1901 г. к «кувейтскому кризису», вызванному нежеланием Англии согласиться с намерением Германии довести до Эль-Кувейта Багдадскую железную дорогу. Германия ответила резким протестом, который поддержали Франция и Россия. Под их давлением Порта двинула в район Нижнего Евфрата войска. Англия ответила направлением к берегам Кувейта военной эскадры, дав понять, что не намерена поступаться своими интересами в Кувейте. Вскоре в сентябре 1901 г. британское правительство вынудило Порту подписать англо-турецкое компромиссное соглашение о статус-кво в Кувейте. Турция сохранила формальный суверенитет над Кувейтом, а Англия подтвердила свои права на эмират, обретенные по договору 1899 г.
Однако соглашение не положило конец «кувейтскому кризису». В декабре 1901 г. Порта в ультимативной форме потребовала от Мубарака подтвердить неотъемлемую принадлежность Кувейта Османской империи, согласиться на размещение в стране турецкого гарнизона, учреждение таможни, контролируемой османскими чиновниками, и т. д. Кувейтский эмир отклонил требование Абдул Хамида. В сложившейся критической ситуации Англия в соответствии с договором 1899 г. высадила в Кувейте десант. Возникла угроза англо-турецкого столкновения. Однако в результате переговоров в декабре 1901 г. стороны договорились сохранить статус-кво в Кувейте.
Тем не менее, британская экспансия в эмирате и в целом в районе Персидского залива продолжалась. Осенью 1903 г. вице-король Индии лорд Керзон, совершая инспекционную поездку по Персидскому заливу, демонстративно посетил Кувейт, чем дал понять Германии, Франции и России, что Англия готова отстаивать свои права на Кувейт. Эта поездка, в ходе которой Керзон побывал также в Маскате, Шардже, Бендер-Аббасе, Бушире и на Бахрейне, красноречиво свидетельствовала о стремлении британских властей превратить Персидский залив в «английское озеро». В английских правительственных кругах его даже стали называть «керзоновским озером».
§ 4. Бахрейн
Борьба западных стран, Османской империи и Ирана за преобладание в Бахрейнском архипелаге в XVI–XVII вв.
Бахрейнский архипелаг расположен в средней части Персидского залива (Арабский залив у всех арабских народов, а на Западе во второй половине ХХ в. чаще всего просто Залив), у аравийского побережья в центре бухты Бахрейн. Расположенный в центре бухты Бахрейнский архипелаг включает в общей сложности более 30 островов и островков.
Накануне нового времени (1487 г.) Бахрейн был захвачен султаном Омана, и под его властью он находился до начала XVI в., т. е. до появления в районе Персидского залива первых европейцев. Пионерами колониальных захватов в районе Персидского залива были португальцы. В 1507 г. они захватили Маскат и Новый Ормуз, в 1515 г. проникли в Персидский залив и покорили население всех бывших владений Ормуза, включая Бахрейн. Бахрейнцы мужественно защищались; они брались за оружие в 1517, 1521, 1529, 1534 гг. (при поддержке турок), но неизменно терпели поражение. Последующие десятилетия были заполнены борьбой Португалии с Османской империей за господство в районе Персидского залива. На рубеже XVI–XVII вв. стало очевидным, что господству Португалии пришел конец. Против нее выступали и Османская империя, и сефевидский Иран, и европейские конкуренты – Великобритания и Нидерланды.
В 1602 г., обеспечив себе поддержку британской Ост-Индской компании, начал наступление могучий правитель Ирана шах Аббас I (1588–1628). Борьба, целью которой был захват Ормуза и Бахрейна с последующим установлением контроля над всем районом Персидского залива, затянулась. Только в 1623 г. персам удалось овладеть Ормузом, а в 1648 г. испано-португальцы навсегда были изгнаны из района Персидского залива. Бахрейн попал под контроль Ирана.
Иранская колонизация тяжело отразилась на Бахрейне: острова обезлюдели, населенные пункты были разрушены, оазисы зачахли; ничто не напоминало о тех временах, когда здесь сходились торговые пути. Попытка местных жителей в 30-х годах XVII в. с оружием в руках отстоять свои интересы ничего не дала. Во второй половине XVII в. район Персидского залива стал объектом борьбы, в которой приняли участие Англия, Франция и Нидерланды; Ирану осталась роль свидетеля столкновения сильнейших. К началу XVIII в. Англия обосновалась в Басре, Франция – в Бендер-Аббасе, Нидерланды – на острове Кешм; Бахрейн остался за Ираном.
Борьба Ирана и Омана за Бахрейн (XVIII в.)
Раздел района Персидского залива на «сферы влияния» всколыхнул местные арабские племена. Начало XVIII в. было ознаменовано вооруженными выступлениями против иностранной колонизации, а также иранского владычества. В этих условиях началось возвышение Омана. В 1717 г. оманский султан Ибн Сейф II, воспользовавшийся политическим кризисом, охватившим сефевидский Иран при шахе Султан-Хусейне (1694–1722), захватил все аравийское побережье Персидского залива, включая Бахрейн. К 1720 г. Оман установил контроль над всеми коммуникациями в Персидском и Оманском заливах. В течение 20 лет султанат Оман господствовал в районе Персидского залива. Бахрейн, Ормуз, Кешм и другие острова были использованы им как опорные пункты в борьбе с Ираном.
Только в 40-х годах XVIII в., когда Иран был вновь объединен усилиями Надир-шаха (1736–1747), власть оманского султана в районе Персидского залива пошла на убыль. В 1736 г. Надир-шах выбил из Бахрейна оманцев и присоединил архипелаг к Ирану. Реставрация иранского господства на Бахрейне сопровождалась столь жестокими репрессиями, что местные жители восстали. Восстание было поддержано арабскими племенами Катара и Эль-Хасы и завершилось изгнанием персов.
Поражение не обескуражило Надир-шаха. Получив помощь от Англии, он в 1737–1738 гг. разгромил оманцев, а затем и вооруженные отряды жителей аравийского побережья Персидского залива. Бахрейн вновь был захвачен персами. Однако и после этого воля арабов к борьбе не была сломлена.
В 1741 г., когда султан Ахмед ибн Сайд поднял восстание и изгнал персов из Омана, арабские племена всего побережья взялись за оружие. Очень скоро персы были отовсюду выбиты, и от завоеваний Надир-шаха остался только Бахрейн. Попытка Надир-шаха вернуть потерянное окончилась в 1744 г. провалом, несмотря на помощь Англии. Персы понесли поражение и, в конце концов, были вынуждены покинуть Бахрейн.
Около десяти лет Бахрейн сохранял относительную независимость, находясь под управлением местных шейхов. Но в 1753 г. он опять подвергся нападению персов. На сей раз оккупация Бахрейна персами оказалась долговременной. Во многом это объяснялось тем обстоятельством, что центром Ирана, объединенного при Керим-хане (1760–1779), стал Шираз, находящийся поблизости от побережья Персидского залива.
При Керим-хане Бахрейн был колонизирован. К началу 60-х годов XVIII в. вся его экономическая жизнь контролировалась и определялась персами, поселившимися на его территории. Опираясь на Бахрейн, Керим-хан планировал захват всего района Персидского залива. Однако предпринятая им попытка завоевать район Персидского залива с суши, путем организации похода через Басру вдоль аравийского побережья, успеха не имела.
В 1779 г. Керим-хан умер. В Иране вспыхнула борьба за власть, в ходе которой персы покинули Басру. Влияние Ирана в районе Персидского залива стало быстро ослабевать. В 1783 г. персы были изгнаны из Бахрейна – последнего их оплота в этом районе. С потерей Бахрейна закончился период борьбы Ирана за господство в Персидском заливе, который длился более 170 лет.
Колонизация Бахрейна бени атбан и закладывание основ современного государства (XVIII в.)
Начало истории современного Бахрейна принято связывать с появлением на побережье Персидского залива арабов племени бени атбан, руководимых такими крупными родами, как аль-Халифа, ас-Сабах, аль-Джалахима. Пока еще трудно сказать, почему арабы бени атбан, входившие в состав племенного союза анайза, в самом начале XVIII в. покинули Неджд и переселились на побережье Персидского залива. Известно лишь, что здесь они, заручившись покровительством вождя племени бени халед шейха Садун аль-Хамида (1691–1722), поселились в небольшом приморском населенном пункте Курейн (ныне Эль-Кувейт).
Переход арабов бени атбан на оседлый образ жизни был далеко не легким. Напряженными были отношения между пришельцами и коренными жителями побережья; отношения с арабскими племенами юга Ирака и запада Ирана отличались крайней враждебностью. Положение дел усугублялось разногласиями, возникшими между шейхами бени атбан. В результате род аль-Халифа покинул Курейн и перекочевал на полуостров Катар, а род аль-Джалахима ушел в глубь Аравии.
Попав на полуостров Катар в середине 60-х годов XVIII в., подразделение племени бени атбан, руководимое родом аль-Халифа, обосновалось в поселке Зубара, на северо-восточном побережье бухты Бахрейн. Здесь оно закрепилось, приспособившись к новым условиям жизни. Однако в 70-х годах XVIII в. между ним и местными кочевыми племенами возникли распри и шейхи аль-Халифа в поисках выхода из затруднительного положения обратили внимание на соседний Бахрейнский архипелаг.
В середине 70-х годов правитель Зубары шейх Мухаммед бен Халифа аль-Халифа (1767–1780) добился от Керим-хана, крайне заинтересованного в приобретении союзников среди арабов, аренды на Бахрейн сроком до 1782 г. Так арабы бени атбан, являвшиеся мусульманами-суннитами, впервые появились на Бахрейне, где основная масса населения состояла из мусульман-шиитов. После смерти Керим-хана жители Бахрейна восстали и изгнали пришельцев. Но в 1780 г. арабы бени атбан вновь захватили Бахрейн. Глава карательной экспедиции шейх Ахмед бен Мухаммед аль-Халифа и его брат правитель Зубары шейх Халифа бен Мухаммед аль-Халифа объявили себя соправителями нового шейхства Бахрейн (1780–1782). После смерти брата шейх Ахмед бен Мухаммед аль-Халифа стал единоличным правителем шейхства (1782–1796). Он фактически явился родоначальником бахрейнской династии шейхов аль-Халифа, которые доныне сохранили свою власть на архипелаге.
Упрочение власти шейха Ахмеда происходило в весьма сложных условиях. Против него плели интриги оставшиеся в Зубаре члены рода аль-Халифа, не пожелавшие признать его независимость; местное население встретило его как завоевателя и не спешило с признанием; извне угрожали ваххабиты, которые в 1795 г. овладели побережьем Эль-Хасы. В конце концов шейху Ахмеду и его приближенным пришлось бежать в Зубару; здесь шейх Ахмед вскоре умер. Наследовавшим ему соправителям Зубары и Бахрейна шейхам Сальману бен Ахмед аль-Халифа и Абдаллаху бен Ахмед аль-Халифа (1796–1825) не сразу удалось вернуть себе архипелаг. Это в значительной степени объяснялось тем, что на Бахрейне в конце XVIII – начале XIX в. как бы скрестились интересы Маската и Омана, недждского государства Саудидов, Османской империи, Ирана, наконец, Англии и Франции.
Бахрейнский архипелаг, начиная с 1795 г., в течение 15 лет переходил из рук в руки. Только в 1810 г. шейхам аль-Халифа удалось вновь и на этот раз окончательно утвердить здесь свою власть. В это время Персидский залив стал объектом британской экспансии.
Англичане, ваххабиты и египтяне на Бахрейне. Формы английского колониального присутствия (XIX в.)
Стремясь к установлению в районе Персидского залива своего господства, Англия в начале XIX в. спровоцировала здесь целую серию локальных войн. Так, в 1800–1803 и 1805–1806 гг. султан Маската и Омана по наущению британских советников провел две морские операции против ваххабитов и их союзников – шейхов Пиратского берега; в итоге в 1806 г. англичанам удалось навязать последним соглашение, которое обязывало их рассматривать Англию как «вечного» союзника.
Позднее, в 1808 и в 1809 гг., объединенный англо-оманский флот совершил налеты на Бахрейн и изгнал оттуда ваххабитов; их попытка вернуть себе архипелаг была пресечена новыми действиями объединенного флота в 1810–1811 гг. В результате были установлены «союзные отношения» с шейхами аль-Халифа.
В 1813 г. против ваххабитов начал военные действия наместник Египта Мухаммед Али. В 1815 г. египетские войска, руководимые его сыном Ибрахимом, нанесли ваххабитам тяжелое поражение, а в 1817–1818 гг. разгромили их. Египетские войска вышли к побережью Персидского залива. Требование англичан оставить побережье Эль-Хасы было отвергнуто Ибрахимом, который, заручившись поддержкой шейхов Пиратского берега, готовился к выступлению против султана Маската и Омана.
Англичане пошли на крайние меры. В 1819 г. они разгромили объединенный флот шейхов Пиратского берега и высадили на подвластной им территории десант. Ибрахиму пришлось отказаться от похода, а затем он и вовсе ушел с побережья Персидского залива.
Англичане широко использовали достигнутый успех. В 1820 г. они навязали шейхам Пиратского берега и Бахрейна так называемый Генеральный договор о мире, который фактически поставил тех в прямую зависимость от Ост-Индской компании. Выполнение соглашения стало контролироваться специальным британским политическим резидентом Персидского залива, обосновавшимся в Бендер-Бушире (Иран).
В 1821 г. ваххабиты во главе с Саудидами вновь взялись за оружие. Они изгнали египтян из Аравии. В 1830 г. они появились на побережье Эль-Хасы. «Пуритане пустыни» не стали навязывать местным жителям свои религиозные догмы; вместо этого они выступили с призывом к объединению в борьбе с «неверными» – англичанами. Их поддержали все недовольные агрессивными действиями Ост-Индской компании. В результате англичане практически лишились тех «исключительных прав», которые им давал договор 1820 г.
В районе Персидского залива завязалась ожесточенная борьба между Англией – с одной стороны, ваххабитами и их союзниками – с другой. Борьба развивалась с переменным успехом. Но союз ваххабитов с местными шейхами не был прочным. Правителей Пиратского берега, Катара и Бахрейна явно тяготили навязанные им обязательства, особенно уплата дани правителю Неджда.
На Бахрейне, где правили шейхи Абдаллах бен Ахмед аль-Халифа и Халифа бен Сальман аль-Халифа (1825–1834), недовольство было столь велико, что им пришлось в 1833 г. отказаться от платежей в пользу Саудидов. Подобного рода инциденты обострили отношения между союзниками. В итоге Ост-Индской Компании в 1835 г. удалось склонить местных шейхов подписать так называемое Первое морское соглашение, которое практически восстанавливало «исключительные права» Англии в районе Персидского залива. Правитель Бахрейна шейх Абдаллах бен Ахмед аль-Халифа (1834–1843) не поставил свою подпись под указанным соглашением, открыто приняв сторону ваххабитов. Последствия этого шага оказались весьма тягостными.
В 1838 г. ваххабиты потерпели поражение от войск Мухаммеда Али; египтяне захватили побережье Эль-Хасы и приступили к подготовке вторжения на Бахрейн. Действия египтян вызвали недовольство в Тегеране, где Бахрейнский архипелаг традиционно считался иранской территорией; в результате острова были оккупированы иранскими войсками.
Шейх Абдаллах обратился за помощью к Англии, чей флот курсировал в Персидском заливе ввиду англо-иранского конфликта из-за Герата (1838–1841). Англичане, разумеется, выступили «в защиту» суверенитета Бахрейна. По настоянию из Лондона Мухаммед Али в 1840 г. отозвал свои войска с побережья Эль-Хасы; вслед за тем персы оставили Бахрейн. От шейха Абдаллаха англичане потребовали присоединения к соглашению 1835 г. Его попытка затянуть переговоры ничего не дала. Когда же стало известно о том, что он вошел в тайные сношения с персами, его участь была решена: по настоянию британского политического резидента Персидского залива шейх Абдаллах был лишен власти и главой Бахрейна стал шейх Мухаммед беи Халифа аль-Халифа (1843–1867).
Переворот в Манаме был первой попыткой англичан непосредственно воздействовать на внутриполитическую жизнь шейхства Бахрейн. Результатом ее стало присоединение Бахрейна к договору 1847 г., который заменил собой все предшествовавшие соглашения Англии с правителями шейхств Восточной Аравии. Договор 1847 г. настолько упрочил положение Англии в Восточной Аравии, что вскоре после его ратификации парламентом британский политический резидент Персидского залива официально предложил шейху Мухаммеду признать протекторат Англии над Бахрейном. Вопреки ожиданиям правитель Бахрейна постарался уклониться от британской «опеки». Он начал переговоры с губернатором Фарса и турецким правителем Басры. Переговоры ничего не дали.
В конце концов, британское правительство односторонним актом объявило о введении «благожелательного надзора» над островами и их населением, что по существу означало провозглашение протектората с той лишь разницей, что пока права Англии на Бахрейн никем не признавались, кроме самих англичан.
Шейху Мухаммеду и его окружению ничего не оставалось делать, как смириться, тем более что вскоре «благожелательный надзор» Англии распространился на все «союзные» ей шейхства Восточной Аравии (включая Маскат и Оман). Отныне Англия брала на себя «бремя» по поддержанию в этом районе мира и порядка; в ее компетенцию вошли надзор за внешними связями местных шейхств и их экономическим развитием.
Во второй половине XIX в. Англия постаралась закрепить за собой господство в районе Персидского залива. К числу наиболее значительных актов этого периода следует отнести договор о «вечном мире», заключенный британским правительством с шейхами Договорного Омана (с 1853 г. так стали называть «Пиратский берег»). Подписанный в начале мая 1853 г. договор предоставлял британскому резиденту право карать любых «нарушителей» мира в Персидском заливе. В сочетании с договором 1847 г. этот документ утверждал подсудность шейхов Договорного Омана главе британской политической администрации.
Шейх Мухаммед отклонил предложение присоединиться к договору 1853 г. Однако на сей раз, он столкнулся с непреклонной волей колонизаторов. Надеяться на помощь извне не приходилось: Иран был поглощен борьбой против бабидского движения (1848–1852), а затем новым конфликтом с Англией из-за Герата (1856–1857); Османская империя увязла в кризисе, вызванном Крымской войной (1853–1856); Маскат и Оман давно сами утеряли возможность действовать самостоятельно.
В результате шейху Мухаммеду и его советникам из числа старейшин рода аль-Халифа пришлось уступить. В середине мая 1856 г. они подписали с Англией новый договор. Хотя договор 1856 г. официально именовался договором «о более эффективных мерах по ликвидации работорговли», он утверждал те же нормы взаимоотношений между Англией и Бахрейном, какие ранее были утверждены между Англией и Договорным Оманом. Кроме того, Англия выговорила себе и экономический контроль над Бахрейном (в частности, право на самостоятельную эксплуатацию жемчужных отмелей).
Полная зависимость Бахрейна от Англии стала реальным фактом, хотя британские власти при каждом удобном случае подчеркивали, что они «признают и уважают» суверенитет шейхства и рассматривают шейха Мухаммеда только как своего «союзника».
«Союзные отношения» практически означали участие Бахрейна во всех политических акциях Англии в районе Персидского залива. Первым свидетельством этого явились события конца 50-х годов XIX в.
Период правления враждебного англичанам ваххабитского эмира Фейсала ознаменовался ожесточенной борьбой за господство в Аравии между сторонниками Саудидов и правителей Шаммара Рашидидов. Первые временно одержали победу и в 1859 г. захватили Эль-Катиф. Отсюда они решили нанести удар по Бахрейну, ставшему оплотом британского колониализма в районе Персидского залива, и с этой целью официально поддержали свергнутого шейха Абдаллаха. Попытка захвата архипелага не удалась.
В ответ англичане при поддержке шейха Мухаммеда оккупировали порт Даммам. Бахрейн оказался втянутым в войну; более того, он был вовлечен в конфликт с Османской империей, считавшей Даммам «наследным владением султана», и с Ираном, порицавшим любые сепаратные действия Бахрейна как части своей территории.
Шейх Мухаммед, встревоженный недовольством подданных, решил смягчить отрицательные последствия своего участия в военных операциях англичан. В 1860 г. он направил шаху Ирана секретное послание, в котором выразил готовность признать себя губернатором Бахрейна, если с него будет снята британская «опека». В Иране, воевавшем в это время с Англией из-за Герата, послание было встречено холодно; зато в Бомбее, куда была доставлена его копия, оно вызвало серьезное беспокойство.
По указанию из Лондона бомбейское правительство составило текст англо-бахрейнской конвенции, которую шейх Мухаммед был вынужден подписать в конце января 1861 г. Конвенция 1861 г. подтверждала все ранее заключенные между Англией и Бахрейном договоры и соглашения и возлагала на шейха Бахрейна ряд новых обязательств.
Ему запрещалось нарушать «мир и спокойствие» в районе Персидского залива, принимать участие в междоусобных конфликтах, заниматься пиратством. Все конфликты с соседними шейхствами он обязывался передавать на рассмотрение британскому политическому резиденту. Английским подданным разрешалось жить в шейхстве; их статус определялся утвержденным конвенцией режимом капитуляций. В экономической части конвенция провозглашала приоритет Англии во внешней торговле Бахрейна, подтверждала ее право на самостоятельную эксплуатацию жемчужных отмелей. Со своей стороны Англия брала на себя обязательство оборонять Бахрейн от «внешней агрессии». Практически это означало признание за Англией права, в любой момент направлять к Бахрейну боевые корабли с десантными войсками, учреждать там военные базы с гарнизонами.
Реально Бахрейн потерял суверенитет, но шейх Мухаммед, видимо, не понимал этого. В 1863 г. возник катаро-бахрейнский территориальный конфликт; в 1867 г. он перерос в вооруженную борьбу. Обе стороны считали ее внутренним делом и не пожелали обращаться за содействием к британскому политическому резиденту Персидского залива. В конце концов, последний получил предписание «навести порядок» в Восточной Аравии. Поскольку Бахрейн явно одерживал победу, в глазах англичан его вина была более серьезной. В итоге в конце 1867 г. шейх Мухаммед был отстранен от власти.
Правителем Бахрейна стал шейх Али бен Халифа аль-Халифа (1868–1869). Под диктовку британских «советников» шейх Али подтвердил все положения конвенции 1861 г., а в сентябре 1868 г. поставил свою подпись под мирным бахрейнско-катарским договором. При этом британский резидент склонил правителя Катара к признанию «союзных отношений» с Англией, от чего он уклонялся все минувшие годы.
Новое вмешательство Англии во внутренние дела Бахрейна вызвало возмущение. С протестом выступил Иран. Во многих шейхствах Восточной Аравии началось движение в поддержку изгнанного шейха Мухаммеда, который бежал в Эль-Катиф и там установил связи с представителями Османской империи. В самом Бахрейне вспыхнуло восстание; в январе 1869 г. шейх Али, один из его сыновей и наиболее активные сторонники были убиты; повстанцы во главе с прибывшим на Бахрейн шейхом Мухаммедом утвердились в Манаме и Мухарраке. Но в сентябре 1869 г. к Бахрейну подошла британская эскадра. Манама подверглась бомбардировке, десант морской пехоты завершил операцию. Шейх Мухаммед и четыре его ближайших сподвижника были схвачены, вывезены в Бомбей и заключены там в крепость. Правителем Бахрейна стал шейх Иса бен Али аль-Халифа (1869–1932).
Экспансия Англии на Бахрейне осложнила положение в районе Персидского залива. Среди арабских племен Восточной и Южной Аравии участились антианглийские выступления. Иран опротестовал действия Англии. Активизировала свои действия Османская империя, войска которой в 1870 г. оккупировали Эль-Хасу, а в 1871 г. – полуостров Катар. Лондон не отступил. В середине 1871 г. он официально уведомил правительства европейских стран о том, что английский парламент решил установить протекторат над Бахрейном. Далеко не все правительства выразили согласие признать эту акцию законной. Тем не менее, Бахрейн вошел в состав крупнейшей в мире колониальной империи.
На островах началось движение неповиновения, которое получило поддержку как Османской империи, так и Ирана. В 1874 г. бахрейнцы восстали, но восстание было вскоре подавлено британскими войсками. В 1875 г. волнения возобновились. Правительство Британской Индии направило к Бахрейну эскадру и издало приказ о постоянном пребывании в его территориальных водах английских военных кораблей. Одновременно оно начало переговоры с шейхом Исой.
Правитель Бахрейна принял британские требования, но дело затянулось из-за беспорядков на Бахрейне. Только в декабре 1880 г. шейх Иса поставил свою подпись под «Первым исключительным соглашением». Новое соглашение запрещало правителю Бахрейна вступать в переговоры с третьей державой, допускать на острова торговых и иных представителей европейских стран, давать согласие на учреждение в шейхстве дипломатических или торговых представительств, разрешать открывать здесь угольные станции для снабжения неанглийских судов топливом. По всем важнейшим политическим вопросам правитель Бахрейна обязан был консультироваться с правительством Англии через ее представителей на местах. Специальный документ подтвердил исключительные права Англии во внешней торговле Бахрейна, в эксплуатации его природных богатств. Фактически это был договор о признании шейхом Бахрейна британского протектората.
В данном случае Англия уделила основное внимание не претензиям Турции или Ирана на Бахрейн, а угрозе проникновения на архипелаг европейских конкурентов. В этом был свой смысл: Иран отнесся к очередной акции Англии очень вяло; переживавшая кризис Турция и вовсе отступила, передав Англии «все полномочия» по поддержанию «порядка» в Персидском заливе; в то же время Германия, Франция, США, Россия и Нидерланды не скрывали интерес к району Персидского залива и прилегавшим к нему странам. Объективными условиями усиления конкурентной борьбы держав на Ближнем и Среднем Востоке, в частности в районе Персидского залива, были мировые кризисы 1882 и 1890 гг. и усиление процесса неравномерности развития капитализма.
Читать бесплатно другие книги:
