Я – Тайига Варко Эн

1. Королевский Крест

– Венок Жнеца, – принцесса положила свою карту и победным взглядом посмотрела на Олиндэль.

Прекрасная эльфийка меланхолично улыбнулась и, переглянувшись с виконтом, изящно бросила на стол деву с рыбьим хвостом:

– Дар Океана, – пропела она.

Голос у нее чарующий. Он навевает мысли о весне, разлитой в воздухе свежести тающих снегов, ослепительно синем небе и еще о чем-то, от чего сладостно замирает душа. А вот ее напарник по игре и дальний родственник виконт Вионот Зеленый Лист на прекрасную княжну не походил: суровый мужчина со сложением воина и такими холодными глазами, что можно обморожение получить. Он мне совершенно не нравился.

– Я пас, – внес свою лепту в игру Анри.

Удивительно, но никто не заметил подмену. Моя сестренка оказалась единственной, кто обвинял лже-меня во всех грехах, но ее слова не воспринимались всерьез. Ведь виконт Вионот, на чье сватовство так рассчитывала Миона, вдруг взялся увиваться за Анри. Некоторое время сестра пыталась доказать всему обществу, что я вульгарна, расчетлива и развратна, но пылкие речи вызывали лишь улыбки и советы не расстраиваться так сильно. В конце концов несостоявшаяся невеста эльфа смирилась и лишь изредка шипела из-за угла. И то не на лже-меня, а на Нору. Все же остальные из кожи вон лезли, чтобы обратить внимание фаворитки принцессы на себя. И даже копировали ее манеры, возмутительные в своей вызывающей провокационности. Здесь я полностью поддерживала Миону. Несносный типчик беззастенчиво компрометировал мое имя, и я ничего не могла с этим поделать.

Вот и сейчас! Внутри все задрожало от негодования, когда Анри начал заправлять выбившийся из прически локон. Все мужчины, как один, отвлеклись от своих дам, следя за этими нарочито медленными движениями.

– Не идет карта, – печально изрек Анри моим голосом. – Может, в любви повезет?

– Несомненно. Вы созданы для этого прекрасного чувства, мадемуазель, – улыбнулся одними губами Вионот.

Его взгляд… Бр-р-р! Он пожирал! Да я бы со страха сгорела, если бы на меня так смотрели. Так мы с Рианом смотрели на вареного цыпленочка, когда были очень-очень голодны. Этакое сладостное предвкушение перед броском… Между тем Вионот вытащил из веера своих карт одну и резким движением накрыл ею стопку на столе.

– Безумный Дракон, – с угрозой произнес он.

– Сильные чувства делает нас слепыми, виконт, – безмятежно прокомментировала его ход принцесса и победно улыбнулась. – Сердце Василиска!

Новая игра с легкой руки принцессы во дворе прижилась. Старики роптали о падении нравов и деградации умов, а молодежь считала великим счастьем получить небольшой надушенный конвертик с золотым вензелем под красным петухом с лаконичной припиской внизу: «Буду рада видеть вас сегодня у себя в гостях». И подпись: «Ригона Корнэльская».

Ходили слухи: за то, чтобы быть приглашенным в модный салон, молодые люди даже приплачивали. И я знала, что это правда. Причем суммы такие, что маленькую деревушку купить можно. Вы, наверное, догадались, кто проворачивал эти дела? Ну конечно, Анри. При этом все переговоры велись за пределами дворца, а мы с Рианом сопровождали несносного типчика в его вылазках, крадясь следом по темным улочкам. За этим беспринципным малым нужен глаз да глаз. Ведь в свои ночные похождения он предпочитал отправляться в своем настоящем, мужском обличии, а люди канцлера по-прежнему не оставляли надежды найти его.

Вообще, этой парочке авантюристов просто удивительно везло. И Анри, и его сестре, нашей нынешней принцессе. Впрочем, я очень сомневалась насчет их родственных связей. Как и насчет того, что светлейшая супруга принца Корнэла Вислоухого является дочерью давно почившего барона Чернолесского. Просто удивительно, что ни у кого из блестящего общества не возникло ни тени сомнения относительно их происхождения. Хотя, возможно, радужные перспективы застилали им глаза и лишали здравого смысла.

Действительно, Корона от этого брака здорово выигрывала, приобретая в качестве приданого пограничные земли с эльфами. Высший свет и деловые круги пребывали в эйфории от дружбы эльфийской княжны с принцессой. Престиж королевской власти Сумеречного Королевства благодаря этой свадьбе достиг небывалых высот. Знатнейшие люди с разных частей мира стремились правдами и неправдами попасть на вечерние посиделки принцессы, чтобы познакомится там с почетными гостями и попытаться заключить выгодные сделки на поставки товаров, пробить скидки по таможенным пошлинам, договориться о возможности посещения благословенных земель.

В апартаментах принцессы по вечерам кипела жизнь. Пока за карточным столом две пары игроков азартно бились за победу, в сумеречных закутках гостиной слышались негромкие разговоры, перемежаемые тихим смехом, а порой и поцелуями. Фрейлины, растеряв институтскую застенчивость, отчаянно кокетничали с блестящими молодыми и не очень кавалерами. Между тем смежные комнаты были отведены исключительно под деловые переговоры. Там заключались договора и плелись интриги, но не любовные, как в гостиной, а исключительно политического и экономического плана.

Пару раз салон принцессы навещали даже король со своей сиятельной супругой. Лишь канцлеру Нэлиусу отказывали в доступе. Сколько ни просил за него принц, Ригона была непреклонна. Впрочем, канцлер платил ей той же монетой. Он не скрывал, что на дух не переносит принцессу. Только его недовольство не имело значения. Ригону привечал добрый король Марион Великолепный, в ней не чаяла души наша добрая королева Гиона Лионская, и на нее чуть не молился ее супруг Корнэл Вислоухий.

Правда, любящий супруг несколько дней назад покинул свою обожаемую жену. Вместе с канцлером он уехал в Эридор по личной просьбе епископа Иеремийского. С его отъездом званые вечера не прекратились, но претерпели качественные изменения. Сюда все реже приходили для решения деловых вопросов, а все чаще, чтобы завести очередную интрижку. Увы и ах: нравы в салоне принцессы в отсутствие ее супруга катастрофически быстро падали.

– Мадемуазель скучает? – слегка растягивая гласные, пропел над нами неприятно знакомый голос. – Не желаете Андорского? Урожай 1606 года. Поверьте, вкус изумительный!

Ох, мы и не заметили, как задремали. Пробуждение оказалось весьма бодрящим: укутанная в белый атлас попа собиралась сесть прямо на наше хрупкое нежное тельце. Запрыгнув на колени Норы, мы недовольно зашипели. Нежные пальчики пробежались по шерстке. Мр-р-р, приятно! Нехитрые движения привели расшатавшиеся нервы в относительный порядок. И, тем не менее, фамильярность офицера канцлера не только бесила, но и настораживала. Что он вообще забыл в нашем салоне?! Следит?

– А эта пакостница что здесь делает? Позвольте вас предупредить, мадемуазель Нора, эта бестия шляется везде, где ни попадя. У нее могут быть блохи. Или, что еще хуже, лишай.

Взгляд, который мы бросили на виконта Стотского-Скотского, мог бы сровнять его с землей. Но он на нас не смотрел. Его масленые глазки так и норовили запрыгнуть в декольте моей подруги. Поручик был уже изрядно навеселе, но это не мешало ему держать в руках два наполненных бокала.

– Я не пью, – холодно заметила Нора.

– Почему же? – притворно удивился Скотский, чуть не наваливаясь на подругу.

– Потому, что она у нас скромница, – хихикнула Ронда, голубоглазая брюнетка и лучшая институтская подруга моей сестренки.

– Скромность – не повод не выпить. Вот беременность – да. Потому что Святым писанием запрещено. А мы, рыцари, его чтим, – важно произнес Скотский и, подмигнув, продекламировал заплетающимся языком:

– Я встретил девушку, она

Большою скромницей слыла.

Лицом пригожа и стройна

Та девушка была.

Я к ней бы тотчас подошёл,

Но только дело в том,

Что девушка была, о ах,

С огромным животом.

– Дурак, – прокомментировала я.

– Редкостный, – согласился Риан.

Нора покраснела и посмотрела на Анри. Ну и мы вместе с ней тоже. Но он сидел за игральным столом спиной к нам. Ему сегодня, похоже, было не до моей бедной подружки. Лже-я что—то шепнул эльфийской княжне и записка быстро перешла из одних рук в другие. Олиндэль музыкально засмеялась, а следом залилась звонким смехом Ригона, метнув на Нору быстрый взгляд.

– Не сочтите за намек, но у вас такой грустный вид, словно вас только что бросили, – влажно зашептал Скотский на ухо побледневшей подруге. – Смею заверить, я лучший утешитель разбитых девичьих сердечек.

Нора поморщилась, вот только отодвинуться не могла. Диванчик был рассчитан на двоих.

– С Норой у вас нет шансов, виконт, – встряла в разговор Миона.

Ну как же! Моя сестренка не могла упустить возможности потравить мою любимую подружку.

– Наша Нора не любит мужчин. Ее сердце давно и безраздельно принадлежит Лире Савойской.

– И я ее понимаю, – с улыбкой отозвался смазливый полуэльф, перебирая струны гитары. – Мадемуазель Лира Савойская чудо как хороша.

– Тогда что вы делаете рядом со мной? – обиделась Миона.

– Что я делаю с музой души моей? Вдохновляюсь, конечно, – попытался исправить оплошность остроухий льстец. – И когда вы хмурите лобик, мое сердце истекает кровавыми слезами. Умоляю, улыбнитесь!

Такие разговоры и шушуканья доносились изо всех уголков гостиной. Полумрак способствовал этой интимно-игривой обстановке. В гостиной царили флирт и фривольность, сегодня как никогда выходящие за рамки приличия. Отсутствие принца всех настроило на крайне легкомысленный лад.

– Извините, виконт, – Нора с треском сложила веер и хотела встать, но не тут-то было. Скотский прочно восседал на подоле ее платья.

– Я воин, – гордо произнес Скотский, даже не шевельнувшись, – а воины не сдаются. Избавить прекрасную мадемуазель от противоестественных чувств считаю своей святой обязанностью…

– Вы придавили мою юбку, виконт. Будьте так любезны встать, – Нора повысила голос, а губа ее опасно задрожала.

Подружка была очень близка к тому, чтобы взорваться. А значит, нам следовало спешно вмешаться. Между тем самодовольный болван категорически отказывался понимать, что ходит по краю.

– А что мне за это будет? – игриво прошептал он.

Я примерилась к его правой руке, сжимающей бокал. Точнее, к голубоватым жилкам на запястье. Лапы в предвкушении зачесались.

– Когтями не стоит. Грубо, – снисходительно заметил напарник. – Попробуй хвостом. И помни…

– …хороший игрок не тот, о ком все говорят, а тот, кто никому не известен, – закончила я за Риана его любимую фразу.

Риан последнее время всерьез занялся моим обучением. Заставлял меня самостоятельно разбираться с большими и малыми врагами, используя весь кошачий арсенал средств самообороны. Однажды я спросила: зачем мне это? Ведь я девушка – существо нежное, возвышенное и романтичное. На что напарник ответил: «Чтобы романтизм не отбили». Не то чтобы мне его ответ показался бесспорным, но учиться мне нравилось. Я чувствовала себя… значимее, что ли.

Вот и сейчас, грациозно подняла наше тельце, сладко зевнула и не спеша направилась на колени Скотского. Кончик хвоста аккуратно обвил ножку одного из бокалов. Легкий рывок…

– Ах ты, маленькая дрянь!

– Ма-ау! – обиженно вякнули мы, соскочили с колен, привычно быстро метнулись через комнату и забились под софу.

В этот момент Анри что-то снова шепнул Олиндэль. Эльфийка ослепительно улыбнулась и обернулась к Скотскому:

– Виконт, вы играете в карты? Будьте любезны, доиграйте партию за меня. Я несколько утомилась.

Тот вскочил с диванчика так стремительно, что содержимое второго бокала присоединилось к первому, оказавшись на белоснежных атласных штанах.

– Стотский, вам надо срочно сменить цвета. Белое – не ваше. А вот красное к вам так и липнет, так и липнет, – заметил Анри.

Все дружно припомнили, как почти месяц назад одна из институток швырнула в поручика помидор, и засмеялись. Щеки виконта запылали подобно тому самому памятному овощу, а он сам поспешил занять почетное место за столом, укрыв злосчастное пятно.

– Вы когда-нибудь играли в Королевский Крест, виконт? – смерил поручика тяжелым взглядом Вионот. – Я намерен сегодня выиграть и вытребовать желание у одной ветреной особы. Надеюсь, вы не подведете меня.

Ветреная особа в лице Анри мило потупилась, а принцесса насмешливо хмыкнула:

– Виконт, надеюсь, оно будет скромным.

– Не надейтесь, мадам.

– Значит, мы обязаны выиграть, Ваша Светлость, – тотчас ответил Анри. – И берегитесь, виконт! В случае нашей победы мы тоже будем беспощадны… Ваш ход, Скотский.

– Я – Стотский, – оскорбился виконт.

– Ох, простите, – легко извинился Анри под всеобщее хихиканье. – Я все время путаюсь.

– Королевский Висельник, – швырнул на стол карту Скотский. Он с трудом сдержал бешенство.

– Кретин! Я только что выложил одного! – покрылся пятнами Вионот, а принцесса тряхнула локонами и задорно улыбнулась:

– А вот и третий.

– И четвертый, – припечатал Анри, выкладывая своего. – Королевский Крест и партия! Можете забыть о вашем желании, господин Вионот.

– Эта карта уже была в игре! – возмутился эльф.

– Вы подозреваете меня, виконт? – воскликнул Анри. – Меня?!

– Успокойся, дорогая, – пропела принцесса и укоризненно посмотрела на взбешенного эльфа. – Вам нужно научиться проигрывать. Вы ведете себя недостойно.

Все притихли, глядя на Вионота. На его скулах ходили желваки, а взгляд метался по сторонам. Когда он остановился на Скотском, тот испуганно щелкнул зубами и начал медленно сползать со стула под стол.

– Твоя тактика, Лира, – хмыкнул Риан.

– Ты про умение убивать взглядом? – осведомилась польщенная я.

– Нет, про прятанье под разной мебелью.

Я обиделась, а вот Риана происходящее откровенно развлекало.

– Итак, мое желание, виконт, – звонкий голос Анри разнесся по притихшей гостиной.

Из соседних комнат выглянули остальные гости принцессы с блестящими от любопытства глазами. Виконт поднялся из-за стола и уставился на лже-меня, да так, что я чуть в кошачьи пятки не сиганула.

– Я хочу с вас стребовать поцелуй. Горячий, чувственный, страстный… О нет, не со мной, виконт, но с той, кто с недавних пор стала мне по-настоящему дорога. Нора…

Моя подруга подпрыгнула от неожиданности, покраснела, потом побледнела и с возмущением уставилась на Анри.

– Нора, – ласково пропел Анри, – а где Таюшка? Тебе же поручили приглядывать за ней.

Мы и опомниться не успели, как оказались извлечены на свет. Не Норой. Моя подруга никогда бы так не поступила с маленькой бедной кошечкой. Не отдала бы на закланье этим чудовищам! Это дражайшая сестренка очередной раз проявила свой подколодный нрав.

– Я нашла ее. Что с ней делать? – поинтересовалась Миона, чуть не облизываясь от предвкушения.

– Неси к виконту, – распорядился Анри с безмятежной улыбкой. – Хочу, чтобы вы, виконт, подарили свой поцелуй Тае. Очень ветреной особе. Такой же, как я.

Мне? Нам?!

Мы попытались вырваться, но Миона крепко сжала нас, лишая возможности двигаться. Вот только, оказавшись вблизи Вионота, девушка испугалась, и руки ее дрогнули. Я понимала сестру. Мне самой было страшно. Мамочки! Рядом с эльфом даже воздух раскалился, а взгляд буквально испепелял. Наша шерстка под ладонями насильницы увлажнилась. Как зачарованные мы уставились на красные губы нашего кавалера поневоле. Они оскалились, словно хотели не поцеловать, а заглотить нас целиком. Мне даже на миг привиделись клыки – белоснежные и очень острые.

– Извращенец!

Я не успела отследить, как это произошло – столь стремительна оказалась приведенная Рианом в движение лапа. Пять красных глубоких полос заалели на щеке эльфа.

Мы крутанулись, вырвались из рук Мионы и, совершив гигантский прыжок, оказались на плече Скотсткого. Увы, он очень не вовремя решил успокоить расшатавшиеся нервы очередным бокалом вина. Рубиновый напиток вновь обильно оросил штаны поручика.

Уже вылетая в коридор, мы услышали заливистый смех всегда спокойной эльфийской княжны:

– Вионот, не расстраивайся… Ха-ха-ха… Знаешь, эльфийскую поговорку… ха-ха-ха… Благословенна карающая ручка возлюбленной… Ой, мамочки, я сейчас лопну от… от…

2. Об опасности незапертых дверей

Мы долго думали и, наконец, решили наступить своей гордости на хвост. Торкнулись в дверь, потом еще раз, посильнее. Не получилось. Тогда мы заскреблись и истошно заорали.

Анри осторожно высунул голову в коридор и здорово обрадовался:

– А, явилась, рыжая бестия!

Выглядел он забавно: надетый в спешке многоэтажный парик был сдвинут набекрень, а лицо скрывала маска из раздавленной клубники. Все-таки вовремя мы вернулись! Когда вошли в комнату, то увидели, что Анри успел облачиться в мужскую одежду. Похоже, наш сорванец опять куда-то собирался ускакать.

Между тем Анри подхватил нас на руки, хоть мы и упирались, и продолжил прерванный нашим появлением разговор.

– Олди, при чем здесь мои симпатии-антипатии?! Я пока не могу покинуть дворец. У меня еще есть незаконченные дела. Сегодня в городе я видел парней Мракуса. Помнишь его?

– Еще бы, – послышался голос эльфийки из спальни. – Такое, знаешь ли, трудно забыть. Кровожадный упырь…

– И этот упырь очень не любит, когда пища ускользает из-под его клыков. Так сказать, вампирский долг чести. Поэтому оставаться здесь становится опасно. Тебе надо немедленно уезжать.

Он несколько отвлекся, выдавая эту тираду, и мы воспользовались этим: извернулись и укусили его за руку. Разумеется, факт присутствия поблизости вампира нас не мог не беспокоить, но это не повод позволять всяким наглым типчикам распускать руки.

– Вот злопамятная злючка! – воскликнул Анри и скинул на пол. – Значит, не желаем мириться?

Мы фыркнули и гордо последовали к нашей подушке-лежанке.

Надо сказать, принцесса свою любимую фрейлину баловала. Тогда как другие девушки из свиты Ригоны делили по одной комнате на двоих, то Анри был счастливым обладателем уютной спаленки, небольшой гостиной и умопомрачительной ванной, которую каждое утро служанки наполняли горячей водой и бросали туда две пригоршни лепестков роз. Лже-я обожал мелкие радости жизни. И не мелкие, кстати, тоже. А вот Норе не повезло. Не знаю, с умыслом или без, но Ригона распорядилась поселить ее с Мионой. Поэтому в свободное от дежурств у принцессы время моя подруга предпочитала ночевать в городе в небольшом уютном домике на окраине города. Его Анри снял для бедной тети Агнесс и ее питомца.

Наш подопечный сначала подошел к портьере и срезал один из помпонов обшивки, а потом вальяжно плюхнулся в ближайшее кресло, закинул ноги в сапогах на пуфик и принялся что-то мастерить, активно используя магию и время от времени поглядывая на нас. На что мы демонстративно зевнули и прищурились.

– И все-таки мне это не нравится. Что скажет Вионот, если я покину его, не предупредив? – вновь послышался голос девушки из спальни.

– Мне все равно, что он скажет, – пожал плечами Анри. – Он меня бесит.

Серебристый смех стал ему ответом:

– Тебя задевают его чувства к тебе. Но кто виноват, что ты так хорошо играешь роль? Вионот как увидел впервые тебя в Эридоре, сам на себя стал не похож. Честно говоря, он меня даже пугает. Его будто подменили. Мороз по коже всякий раз, когда он смотрит на меня. А когда он узнает, что ты на самом деле… Бр-р-р… Я рада, что в этот момент буду уже далеко. Надо было все же ему открыть, что ты мужчина, и посвятить в наш план. Он же тебя на куски порвет!

– Кто знает, может, наоборот, это его еще сильнее распалит. Вы, эльфы, такие затейники, – хмыкнул несносный типчик. – А если серьезно, чем меньше народу знает, кто я, тем больше шансов выжить. Мракус сильный колдун. И здорово зол на меня. Мой единственный шанс – продолжать играть с ним в прятки как можно дольше. С твоим же кузеном ничего не случится. Подуется на тебя немного и вернется домой. Там и помиритесь. Куда вы денетесь.

– И все же ты был сегодня жесток, – издала вздох Олди. – И Таю обидел. А она такая милая кошечка! Я прямо влюбилась в нее.

Почувствовав взгляд, мы шустренько притворились, что спим. Да, обиделись! И сильно. Так сильно, что даже не прикоснулись к подношению. Оно дожидалось нас на серебряном блюде рядом с нашей лежанкой. Белое мясо было аккуратно разрезано на кусочки и источало сок, а нежнейший аромат наших любимых специй приятно щекотал ноздри. И мы бы не выдержали, пошли на поводу этого несносного типчика и отведали этого чудного цыпленочка… если бы предварительно не забежали на королевскую кухню.

– Сейчас подружимся.

В голосе Анри было столько уверенности, что мы не выдержали и с любопытством приоткрыли глаз. Парень дунул на свою поделку и кинул на пол. Это оказался мышонок: пушистый, с золотыми блесками на шерстке и голубыми бусинками глаз. И пусть он не походил на настоящего. От этого его притягательность лишь возрастала.

– Он что, серьезно рассчитывает, что мы будем гоняться за этим? – изумился Риан.

Я не ответила. Малютка двинулась ближе. Неторопливо, время от времени замирая, словно опасаясь. У меня в детстве, конечно, были игрушки. Разные куколки, лошадки, овечки. Но из магических лишь одна кукла Риа. Она только и умела, что хлопать глазами и говорить «Мама». А этот мышонок двигался как живой. Да Анри оказался настоящим мастером! Я вытянула вперед лапку. Ну, чтобы просто дотронуться до этого маленького чуда.

Чуть-чуть не дотянулась. Сдвинула немного тело вперед – и мышка отползла назад. И снова между нами расстояние мизерное. Мной овладела досада: шевельнись я быстрее, игрушка уже была бы моей!

– Эй, Лира, прекрати, – разозлился Риан. – В тебе совсем гордости нет?

Я опомнилась. Мне стало стыдно, и мы вновь растеклись по подушке. Лишь вздрагивающий кончик хвоста выдавал недовольство напарника мною. А мышка юркнула к нам под блюдо с цыпленком и застыла там.

– Что ты принес?! Брюки слишком узкие! Не натягиваются, – полный отчаяния голос эльфийки вырвал нас из легкой, но чуткой дремы.

– Какой размер заказала, такой Ригона и прислала, – не согласился Анри.

– Я так поправилась! Ужас! – голос Олиндэль дрожал. Похоже, она готова была разрыдаться. – Местная кухня меня изуродовала. Она слишком калорийная. И вы с Ригоной хороши! «Олди, давайте попьем чайку… А не заказать ли нам горячего шоколаду? А как вы смотрите на кофе с пончиками?». Ненавижу чай! Ненавижу кофе! Что мне теперь делать?!

– Бытовую магию применять.

– Да не умею я, – отчаяние в голосе эльфийки нарастало.

– Так и не удосужилась освоить? – хмыкнул Анри. – Давай, тащи штаны сюда. Увеличивать размер будем.

Выход Олиндэль поверг меня в шок. Мужская сорочка едва прикрывала бедра… И, собственно, все. Больше на ней ничего не было. Шлепая босыми ногами, эльфийка подошла к несносному типчику и протянула штаны.

– Надевай, – приказал он, даже не шелохнувшись.

Риан радостно присвистнул, когда эльфийка, выпятив на нас попу, засопела и запрыгала, пытаясь просунуть ногу в узкую кожаную штанину. Анри склонился и провел по ноге рукой. На мгновение штанину окутало голубоватое сияние.. Она с трудом начала продвигаться по бесстыже белой коже, но вскоре застопорилась, сминаясь в гармошку.

– Бесполезно, – простонала Олиндэль.

– Кому-то надо серьезно подумать о диете, – задумчиво ответил Анри и опустился перед Олиндель на колени. – Давай вот так попробуем…

Что они там пробовать собирались, мне совершенно смотреть не хотелось. Вид полуобнаженной девицы и коленопреклоненного парня перед ней меня смущал все сильнее. Но больше всего бесили комментарии Риана:

– О да! Давай, детка, поднатужься. Бедняжка! Даже попка покраснела. Аппетитная, надо сказать. Я всегда говорил, лишние калории только на пользу, когда в меру…

– Прекрати! – возмутилась я.

– Ты не мне, а им говори, – хохотнул напарник. – Нет, ну ты посмотри на это! Умирать буду, не забуду.

Между тем там:

– Щекотно!

– А ну, не шевелись!

– А ты щекотаться прекрати.

– Еще и не начинал!

– О да, – согласился Риан. – Самое интересное начнется, когда он ширинку ей застегивать будет.

До глубины души оскорбленная, я заставила наши глаза сфокусироваться на блюде. А точнее, на том месте, где пряталась мышка. Раз Риану наплевать на мои чувства, почему я должна его слушать? И я выкинула лапу, чтобы выудить игрушку из-под посудины.

Не тут-то было. Мышка, пискнув, помчалась вдоль блюда, а ухмыляющийся Анри выглянул из-под ноги эльфийки и подмигнул нам. Это окончательно взбесило меня. Он что, правда думает, что может безнаказанно всеми крутить-вертеть? Вот сейчас раздеру его игрушку в клочья, пусть знает, как я отношусь к нему и его жалким подачкам!

– Не уйдешь! – закричала я и бросилась на мышь.

– Лира, прекрати! – заорал на меня Риан.

Он вырвал управление, но затормозить мы уже не успевали. Наше тело подобно снаряду из катапульты влетело в блюдо, и оно отправилось в полет. Бешено крутясь, в сопровождении кусочков цыпленка…

Олиндель охнула, когда серебряный диск врезался в заднюю часть коленок. Ее ноги подкосились, и она рухнула на Анри. Кресло загремело, отодвигаясь под тяжестью двух барахтающихся тел, а в дверь раздался осторожный стук.

– О, черт! Дверь забыл закрыть! – застонал Анри, пытаясь выбраться из-под эльфийки.

– Я собираюсь в город к классной Агнесс. Составишь мне компа… Анри? – Нора застыла на пороге с открытым ртом.

Ее лицо меняло цвета с красного на багровый, потом на фиолетовый, затем на белый с головокружительной быстротой.

– Нора, я сейчас все объясню.

Наглый типчик смог наконец освободиться от Олиндэль и бросился к моей подружке.

– Оставь меня! Навсегда! В покое!

Она попыталась вырваться, но Анри удержал.

– Дай мне сказать, – рявкнул он, крепко прижимая упирающуюся подружку к себе. – Все не так, как ты думаешь.

– Я ничего не думаю! Ни-че-го, – отчеканила Нора, а из ее глаз потоком хлынули слезы. – Отпусти меня немедленно!

– Отпущу, но сначала ты сядешь и успокоишься. Олди, налей воды, пожалуйста.

Эльфийка поднялась, а вот брюки так и остались лежать на полу кучкой рваных кожаных полосок.

– Заклинание не успели закрепить, – сокрушенно вздохнула она. – Конец штанам.

– Растлитель! – выдохнула Нора и резко двинула коленкой промеж ног.

– Стерва! – взвыл Анри.

Он согнулся, а Нора, вся растрепанная и красная, вылетела в коридор.

– Приемчику в Институте благородных девиц научили? – хмыкнул Риан. – Так, значит, вы понимаете хорошие манеры?

– Она не в себе, – не на шутку встревожилась я. – Пожалуйста, давай побежим за ней!

– А наш подопечный?

– Да что с ним будет? У него эльфийка без штанов. Есть чем заняться. А Нора в гневе может глупостей наделать.

И мы рванули за Норой.

Подруга у меня шустрая, а когда злится, то ее скорость становится просто невероятной. Нам приходилось нестись во весь опор, чтобы не выпускать из вида край светлого платья, сворачивающий то в один поворот, то в другой. После одного из таких крутых виражей мы чуть не врезались в сбитых Норой с ног двух офицеров и понеслись вниз по широкой мраморной лестнице. На какой-то момент промелькнуло удивление. В отчаянно ругающихся бравых вояках я узнала приятелей Стотского – корнета Турского и поручика Ленского. Видеть офицеров канцлера на половине Ригоны было очень необычно. Но, разумеется, задавать вопросов мы не стали, а ускорились, пытаясь нагнать мою подружку. С трудом, но нам это удалось. Мы успели проскользнуть в захлопывающуюся дверь комнатки Норы.

Хвала Святым, Мионы там не было. Сестренка дежурила этой ночью в покоях принцессы. Хлюпая носом и вытирая ручьи слез, подружка принялась лихорадочно заталкивать свои нехитрые пожитки в вещевой мешок.

– Мерзавец… Ноги моей здесь больше не будет… Никогда… Развратник… Уйду в монастырь… Поживу у классной Агнесс и уйду… Это за грехи мои… Ну какой негодяй, – бессвязно лепетала она между рыданиями.

Это было глупо. Очень глупо. Убегая из дворца, она навсегда закрывала себе дорогу в высший свет. И в монастырь ее обратно вряд ли возьмут. И Агнесс? Вот как она собирается заботиться о бедной тете, если перестанет получать содержание от принцессы? У отца ее денег нет. От Норы я знала, что он влез в долги, чтобы оплатить ей обучение в Институте. Доверит тетю наглому типчику? Так он сегодня здесь, а завтра неизвестно где.

Мы делали все что могли, взывая к разуму Норы: мурлыкали, ластились, просили почесать за ушком. Последнее исключительно для того, чтобы ее хоть немного отвлечь. Но не помогло. Засунув последнюю вещицу, подруга распахнула дверь и остолбенела. На пороге стоял пьяный в хлам Стотский в красном костюме, а из-за его спины выглядывали недавно сбитые с ног друзья поручика.

– М-мадмуазель куда-то собралась? – противно улыбнулся Стотский, вталкивая Нору обратно в комнату.

– Пустите меня, – прошипела подруга.

От злости ее глаза моментально высохли, а на щеках загорелся гневный румянец.

– Один поцелуй, и клянусь честью, я провожу вас хоть на край света! – пылко произнес Стотский.

Он хотел обнять Нору, но та уперлась локтями ему в грудь.

– Господа офицеры, – умоляюще воскликнула она, – образумьте вашего друга. Он пьян.

Но господа лишь с ухмылкой переглянулись.