Я – Тайига Варко Эн

9. Сплошной стыд да позор

Мне снилось небольшое лесное озеро с живописным водопадом. Искристый поток с веселым шумом падал в прозрачные воды с увитой вьюнками скалы. От этого озерная поверхность колыхалась, а вместе с ней качались белоснежные кувшинки и звезды – миллиарды звезд. Ночь была ясной, а небо безоблачное и чужое. Вместо Трех Сестриц небосвод перечеркивала широкая дорога млечного пути, а некоторые звезды достигали размеров грекорского ореха.

– Давай, красавица, не бойся, – прошептал ветерок.

Он ласково коснулся моей кожи и приятными мурашками рассыпался по телу. Я схватилась за ивовую ветвь, осторожно спустилась по глинистому бережку вниз и вошла в озеро. Дно оказалось илистым, но в меру, без острых камушков и ракушек, а вода теплая как парное молоко и мягкая как шелк. Зайдя по пояс, я некоторое время стояла, наслаждаясь глубоким и размеренным дыханием волн и осторожно гладя руками покачивающиеся звезды. Волшебство этого места зачаровывало и внушало священный трепет.

Легкий плеск вмешался в звуки ночи и заставил резко обернуться в сторону водопада. Ко мне стремительно приближалась тень. Я испугалась и бросилась к берегу, но не успела сделать и пары шагов. Что-то большое выпрыгнуло из воды и окатило каскадом брызг. Сильные руки обвили и прижали к крепкому телу, а жаркие губы коснулись шеи:

– Попалась…

Колокольный звон вырвал меня из столь неприличного сна и швырнул в жесткую действительность. После мягких объятий воды и крепких – незнакомца, колючее шерстяное одеяло показалось еще более колючим. Возня на соседней кровати заставила покоситься в ту сторону. Парочка дружно пыталась повернуться на другой бок, что оказалось непросто на узкой институтской кровати. Сначала мне это показалось вполне невинным и даже трогательным, но потом Анри запустил руку моей подруге под ночную рубашку. Возмутившись, я спрыгнула с кровати и истошно замяукала.

Нора протерла слипшиеся ото сна глаза, звонко шлепнула по нескромной руке парня, а потом опустила босые ноги на пол и уставилась на меня. Выглядела она так, словно никак не могла вспомнить, кто я и что здесь делаю.

– Мяу!

Я попыталась вложить в свое мяуканье все свои чувства относительно столь недопустимого поведения подруги.

– В туалет хочешь? – не поняла эта бестолочь. – Подожди, я сейчас…

Она украдкой взглянула на Анри. Тот сразу же сладко причмокнул губами и с удовольствием растекся по освободившейся части кровати, раскинув руки и ноги. Но стоило ей только скинуть ночнушку, как один зеленый бесовский глаз тотчас распахнулся.

– А ничего у тебя подружка. Ладная, – раздался в кошачьей голове голос тотчас же объявившегося Риана. – Кстати, с добрым утром!

Я зашипела на бесстыдников. Это заставило Нору поторопиться с одеванием. Она подхватила нас под животик и юркнула в коридор. Из келий выпрыгивали и выскакивали домашние питомцы, а за ними выползали сонные и зевающие институтки.

Некоторое время мы извивались, чтобы избавиться от столь унизительного и неудобного положения. Особенно когда в коридор важно выплыл Виор – пушистый рыжий кот. От его презрительно-надменного подергивания в нашу сторону хвостом, нас с Рианом охватило бешенство, захотелось кусаться и царапаться. Собственно, это мы и сделали весьма успешно, за что нас сразу сбросили на пол.

– Ах, ты! – воскликнула Нора.

Нам было некогда оценивать глубину повреждений, нанесенных запястью Норы. Мы уставились на дверь, рядом с которой оказались. С очень знакомым запахом переваренной курочки и с еще более знакомым противным лаем. Наше тело само выгнулось, распушилось и зафырчало на открывающуюся дверь. Будто это могло помочь запечатать ее навсегда самой прочной, самой волшебной печатью.

Опомнилась я, когда Гайша рванула на нас, но Риан не позволил мне задать стрекача. Он взял на себя управление нашим телом. Когти противно шаркнули по камню, проверяя боеготовность, тело прижалось к полу и напружинилось, целясь прямо в противный черный нос.

– Он нас порвет! – запричитала я.

– Заткнись! – рыкнул на меня Риан.

Мы взвились в воздух и помчались на Гайшу, а такса рванула на нас. Время замедлилось. В ужасе я взирала на то, как неукротимо приближаются к нам пасть, полная острых зубов, и пылающие жаждой крови глазки—пуговки. Краем глаза успела заметить, как Миона ослабила поводок: жестокосердечная сестра жаждала развлечений. Сзади раздался испуганный вскрик Норы «Тая, нет!».

Т-тра-бах-бах!

Миона обрушилась на пол и нелепо взмахнула руками, продолжая сжимать поводок. Отчаянно перебирая ножками и вереща, Гайша взметнулась в воздух и, описав замысловатую дугу, приземлилась на свою хозяйку. Между тем воздух заполнялся отвратительным запахом раздавленных фекалий. Моих фекалий!

Риан хохотнул, а вот мне стало стыдно! И не просто стыдно – я запаниковала. Вдруг показалось, что теперь все поняли, кто является первопричиной этого безобразия. Мое желание скрыться от всеобщего осуждения оказалось столь острым, что я без труда вырвала у Риана бразды правления и рванула по коридору к двери, что вела во внутренний дворик. Все! Хватит! Я сюда больше ни лапой. Буду вести жизнь благородной дикой кошки: охотиться на мышей, греться на солнышке, лазить по деревьям.

Но увы! В это утро мне решительно не везло. Сестра Пира захлопнула дверь прямо перед моим носом. Когти заскрежетали по полу, чтобы не впечататься в дверь Гайше на радость.

– Построение! Немедленно всем на построение! – зычный голос Пиры разнесся по коридору подобно колокольному звону. – Невеста приехала!

При развороте задние ноги поскользнулись. Я больно ударилась бедром по выступающему из пола камню, но сразу же вскочила и бросилась стремглав назад. Главное – успеть проскочить мимо запутавшейся в собственном поводке Гайши, а там по обстоятельствам. У меня все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо… Наверное.

При приближении к таксе во мне все отчетливей росло понимание: я не успеваю. Мне приходилось лавировать между плащей выбегающих из келий девушек, и это снижало мою скорость. Конечно, самым мудрым было кинуться в спасительные объятия Норы. Но вот где она? Все в капюшонах, а у меня совершенно не оставалось времени, чтобы принюхиваться или присматриваться. Я вся сконцентрировалась на беге, а Риан в такой ответственный момент бросил меня, отстранился от происходящего.

– Риан, помоги! Найти Нору! – заорала я.

– Нет уж, голубушка. Риан Севил Центур никогда не бежал от опасности. И сейчас не будет. Так что, давай сама.

Его возмутительно спокойный голос прозвучал в тот самый момент, когда Гайша неотвратимо сближалась со мной. Выбора у меня не оставалось. Я взвилась в воздух. Мерзкая псина хотела встретить меня зубами, но опоздала лишь на миг. Я использовала собачье темечко как трамплин, чтобы как можно дальше отпрыгнуть от этого коротконогого уродца. Мне вслед неслись отголоски раздираемой моими когтями кожи и пронзительный собачий визг.

– Высший класс! – оценил мой маневр Риан.

В ответ я сказала ему пару слов: слышала их в детстве от одного орка-трактирщика, когда мой отец не продлил ему лицензию на торговлю пивом. Отец после такого избил орка до полусмерти, а Риан лишь коротко хохотнул и посоветовал:

– Правее жми.

Удивительно, но я послушалась. И очень правильно сделала! Иначе не увернулась бы от рванувшего мне наперерез пекинеса Паса. Такого же припадочного, как его хозяйка Самирра. За спиной раздался истошный визг столкнувшихся друг с другом собак.

– Поднажми, – последовал новый совет от Риана.

И я вылетела через щель закрывающейся за кем-то двери в центральный двор.

Утренний свет брызнул в глаза, ослепляя. Я промчалась еще несколько метров, врезалась в тугую парчу и бодро помчалась вверх по ней. Нежные ручки подхватили и прижали к едва прикрытой шелками груди.

– Это что такое? – раздался строгий голос матушки Тетры, нашей настоятельницы. – Леди Ригона, бросьте эту гадость на землю. У нее могут быть блохи.

От этого мои ушки запылали. Воображаемые уши, конечно, не настоящие. Да, есть! Но мы не виноваты, они сами к нам лезут…

– Ой, ну что вы! Посмотрите, какая она прелесть! А какие кисточки на ушках! Не бойся, лапушка, я тебя не дам в обиду! – засюсюкала моя спасительница.

Это уже не я положила голову в ложбинку крутых полушарий. И не я отчаянно замурлыкала. Риан соизволил, наконец, взять управление кошечкой на себя. Аромат жасмина, розы и апельсина божественным облаком окутал нас, а когда тонкие пальчики начали поглаживать шейку и заскользили по горлышку…

– М-м-м, фея, – простонал Риан.

Меня это привело в чувство. Значит, она – «фея», а мне – «прибавь шагу»! Прекрасная дама слегка вскрикнула, когда мои когти вонзились в ее кожу.

– Что ты делаешь? – возмутился Риан и заставил кошку спрятать когти в подушечки.

Увы, он был сильнее! Мой вероломный сосед заурчал еще старательней, за что получил новую порцию ласк, а я расстроилась и, повернув голову, принялась осматривать двор. Его наводняли нарядные придворные и лощеные офицеры. И конечно, рядом с прекрасными дамами маячили знакомые фигуры Стотского-Скотского и его друзей. Они лобзали трепещущие ручки и бормотали заученные комплименты.

Между тем институтки выбегали из здания и темным ручейком растекались в идеально ровный полукруг. Одна из девушек неожиданно приблизилась к нам и присела в глубоком реверансе.

– Кто вы и что вам надо, милочка? – холодно и очень неодобрительно вопросила матушка настоятельница.

– Лира Савойская, моя госпожа.

Я вздрогнула, когда услышала свое имя, произнесенное моим же голосом.

– Встань, милочка, – благосклонно кивнула наша будущая принцесса. – Ты хотела что-то попросить?

– Нет, извиниться за свою питомицу, леди Ригона. Тая – кошечка молодая и пугливая, а вся эта суета…

– Я понимаю, – ласковые пальчики поворошили нам шерстку на загривке. – У вас чудесная питомица. Очень редкий окрас…

– Я счастлива, что она вам понравилась, леди Ритти… – леди вдруг так сильно вонзила в нас свои ноготки, что я чуть не заорала – в остроте они не уступали кошачьим.

– Ой, простите, леди Ригона, – залепетала лже-я. – От волнения у меня язык заплетается…

– Ничего страшного, милочка, – пропели ей в ответ. – Ваша питомица просто прелесть!

– Я счастлива, что вам понравилась моя Тая. И с радостью передам ее в ваши заботливые руки.

Ну, нет, не согласная я! И вовсе я не твоя! Я Норина!

Увы, мои попытки вырваться задушили на корню. Нас так сильно впечатали в грудь, что даже Риану объятия будущей принцессы перестали казаться томными.

– Ох, я вам так благодарна! – весело щебетала между тем наша мучительница. – Это ведь тростниковая кошка? Очень редкая порода. Я видела такую у княжны Олиндэль в Тенистых Прудах… Вы там не были? Какая жалость! Вы много потеряли. У эльфов все так изысканно, так утонченно… А правда, что эти кошечки требуют особого ухода?

– Увы, моя прекрасная леди, – сразу отозвалась лже-я. – Очень капризная порода.

– Расскажешь все леди Ригоне после построения, – вмешалась недовольная таким дисциплинарным демаршем матушка Тетра. – Сестра Агнесс, проводите свою воспитанницу в строй.

Моя классная, до этого застывшая ледяной статуей, шевельнулась.

– Ступайте за мной, Лира, – прошипела обычно милая и добрая Агнесс.

Мне захотелось провалиться сквозь землю, а вот на лже-я почти осязаемое осуждение не произвело никакого впечатления. Анри фамильярно помахал высокородным дамам ручкой и весело засеменил следом за классной.

После торжественной линейки и прочувственных речей, наша будущая принцесса решила прогуляться по саду. В сопровождающие себе она позвала лже-меня, а остальных попросила заняться своими делами. Чтобы не пугать свою новую любимицу, все это время она не выпускала нас из рук. Даже когда на одном из ее полушарий покраснела и вздулась кожа, она лишь взъерошила нам шерстку. К сожалению, укусившая ее блоха пребывала на благоухающем теле недолго и вернулась назад. Мы ничего-ничего не могли в этой трагической ситуации поделать – нас слишком крепко прижимали к себе. И лишь когда мы оказались достаточно глубоко в саду, нас скинули на землю, да еще и крайне невежливо подпихнули ногой:

– А ну, прогуляйся-ка, блохастая!

Я оскорбилась и хотела дать деру, но Риан не позволил. Он заставил нас нырнуть в кусты рядом со скамеечкой, где уселись Анри и Ригона. Это дало мне возможность лучше разглядеть будущую принцессу. Широко расставленные темно-карие глаза, яркие и полные губы, чуть вздернутый аккуратный носик – она была очень симпатичной девушкой, но на брата своего совершенно не походила.

– Ну, и как это понимать? – прохладно вопросила Ригона. – Мы вроде договаривались, что ты женишься на дочери герцога, а не станешь ею.

Ух, ты! И этот жениться!

– Похоже, на старости лет ты начала пользоваться спросом, – тотчас насмешливо прокомментировал это известие Риан.

Я не ответила. Мне стало вдруг обидно за Нору. Она этому типу жизнь спасла, ухаживала за ним, ночь не спала, а у него, оказывается, уже и невеста на примете имеется. И не просто невеста, а лучшая Норина подруга. Я сузила глаза и с ненавистью взглянула на вольготно рассевшегося на скамейке Анри. Вот неслучайно он мне сразу не понравился.

– Увы, Лира исчезла, – между тем небрежно отозвался этот беспринципный типчик. – Придется брать в оборот ее сестренку.

– И как ты собираешься это сделать? Вообще, скажи на милость, что заставило тебя стать институткой? Захотелось потусить в скопище юных недотрог?

– У меня не было выбора, – хмыкнул мутный типчик. – Сначала меня подкараулили два полуоборотня, когда я выходил из кабака папаши Билда и оглушили…

– Полуоборотни? Тебя?!

На лице Ригоны отразилось недоверие, на что ее брат досадливо хмыкнул:

– На них были покровы невидимости. Очень высокого уровня. Они вмиг скрутили меня и, что самое паршивое, связали мою сущность с Тайигой.

– Но для этого нужны образцы крови Зверя, а он в плену у святош.

– Был. Ему удалось смыться. И это – плюс. Но то, что на меня наслали мою собственную Тень, когда я сбежал – это минус. И весомый. Понятия не имею, что заставило ее отступить.

– Теневое заклятие местным колдунишкам не по зубам, если только у них нет сильного покровителя из империи. Все-таки Мракус добрался до тебя, – изрекла будущая принцесса. – Странно, что ты еще жив.

– Знаю. Как и то, что теперь нам следует здорово поторопиться, чтобы отыскать все части Меча Теней.

– Легко сказать, отыскать, – загрустила Ригона.

Парень обнял ее за плечи и легонько встряхнул:

– Не падай духом! Наш источник не обманул. Сердце Демона действительно находится в институте. Я чувствую его Силу: еще вчера я лежал при смерти, а сегодня свеж как огурчик. Как ты думаешь, что могло меня так быстро поставить на ноги? Не петрушечный же отвар местных целительниц?

– Я попробую навести справки у настоятельницы по поводу Сердце, – пообещала Ригона, заметно воодушевившись.

– Ну а я, в свою очередь пойду пытать мою новую подружку, – отозвался Анри, поднимаясь. – Может, ей попадался где на глаза черный алмаз. Тем более что форма у него необычная. Такой один раз увидишь – не забудешь.

– Удачи! Не переусердствуй с расспросами, партнер, – усмехнулась девушка.

Анри отвесил леди Ригоне насмешливый полупоклон.

– Не волнуйся за меня, моя дорогая язвочка. И не забудь приманить назад кошку. А то моя соседка по келье окончательно расстроится. Эта полоумная истово верит, что Троица наказала ее подружку за крамольные мысли убить меня и превратила в кошку. И теперь считает своим долгом обеспечить Тае достойное существование. Разумеется, мне не составит труда убедить Нору, что в апартаментах принцессы кошке будет жить гораздо лучше, чем в келье. Но и ты не подводи меня.

– С каких это пор тебя волнуют чувства институток? – голос Ригоны прозвучал очень странно. Если бы я не знала, что они брат с сестрой, то подумала бы, что она ревнует.

– Я некоторым образом обязан Норе. Да и для наших с тобой будущих встреч кошка очень даже неплохой предлог. Да, и вот еще… Прикажи нашим парням, чтобы отыскали эту Лиру да умыкнули в какое-нибудь укромное место. Пусть позаботятся о ней хорошенько, пока не решим, что с ней делать.

10. Я повелеваю

– Кис-кис-кис, – сладко сюсюкала будущая принцесса.

Мы сидели в кустах жасмина и скептически наблюдали за попытками Ригоны найти нас. Приподняв свои нежно-кремовые пышные юбки, она обходила кусты, потихоньку двигаясь в нашу сторону. А когда поравнялась, остановилась и неожиданно резко раздвинула ветви.

– Киса, я знаю, что ты здесь, – теперь ее мелодичный голосок вогнал меня в ступор.

Когда же фигура подернулась темной дымкой, а руки принялись стремительно удлиняться…

– Сматываемся, – крикнул Риан оцепеневшей мне.

И мы рванули. Да так, что трава и ветви слились в одно буро-зеленое полотно. Когда, наконец, мы остановились, наша грудная клетка судорожно вздымалась и опускалась.

– Ничего себе, – выдохнул Риан.

– Что это было? Кто она? Что, демоны меня возьми, происходит? – затараторила я.

– Очень похоже на теневую ведьму, – задумчиво ответил мой напарник.

– Наша будущая принцесса – ведьма! – потрясенно выдохнула я.

Мой привычный мир стремительно рушился. Когда от него останутся лишь обломки, что я буду делать? Тайиги, черное колдовство, разная нечисть прочно входили в мою жизнь, а Святая Троица даже не думала испепелять их и меня молниями.

– И много здесь таких, как вы? – я не хотела, но вопрос прозвучал как-то плаксиво.

– Я и сам хотел бы это знать, – признался Риан. – С тех пор как Тайига пропал, в Империи стало неспокойно – сплошной разброд и шатание. Вот народ и бежит в разные миры, отсидеться, пока дома все не успокоится. Я понимаю, тебе тяжело принять все это, и тем не менее нам нужно идти. Надо охранять Анри, раз уж мы связаны друг с другом. Эх, чую, нам этот шалопай еще даст жару. Ну да ничего. Нам продержаться месяц, а дальше мир войдет в привычную колею.

«Вряд ли, – грустно подумалось мне. Я пошла на сделку с демоном и уже никогда не стану монашкой. Такое раньше простое и понятное будущее оказалось безжалостно раздавлено колесницей судьбы. Как мне жить дальше? Кем быть? И что мне делать сейчас? Продолжать слепо выполнять просьбы Риана и верить его туманным обещаниям?!»

Я уперлась всеми четырьмя лапами и отчаянно замотала кошачьей головой.

– Никуда не пойду, пока не объяснишься! Почему мне снился сон, где тьма на троне читала заклинание? Она ведь над тобой его читала?

Риан хотел ответить, но я не позволила. Меня прорвало:

– Как я оказалась с тобой в том жутком звере? Что он из себя представляет? Что ты знаешь об этом браслете? Кто такой этот Анри? И почему Ригона теневая ведьма? Говори, Риан! Я с места не сдвинусь, пока не получу ответы!

– Лира, давай позднее, – в очередной раз попытался увильнуть Риан.

Ну нет, хватит! Эти отговорки я со вчерашнего дня слышу: «Лира, нет времени!». Или: «Давай потом поговорим, нам надо отдохнуть». Или: «Сейчас не та ситуация, чтобы выяснять отношения». Или просто: «Отстань, я не в духе». Больше я на это не поведусь! Либо Риан немедленно посвящает меня в происходящее, либо я устраняюсь от дел. И даже вредничаю. Потому что умею это делать, и делаю хорошо. А еще потому, что надоело, что используют втемную.

Риан, похоже, понял, что шутки кончились. Правда, перед тем, как начать рассказ, он предпринял очередную попытку уйти от ответа. Я уже поняла, что мой партнер не склонен к откровениям. Поэтому была готова к его жалобному:

– Кушать очень хочется. Может, сбегаем сначала перекусим?

Живот радостно заурчал в ответ, но я проигнорировала его желания самым действенным способом: плюхнулась по земле и подставила бок поднимающемуся солнышку.

Риан испустил глубочайший вздох. Но если он рассчитывал пробудить во мне жалость, то сильно ошибся.

– Как ты поняла, мы из другого мира, – осторожно начал он свой рассказ, тщательно подбирая слова. – Как и вы, мы чтим традиции и законы, но они коренным образом отличаются от ваших. Вы считаете, что нужно смиренно относиться к превратностям судьбы и принимаете их, как божественное испытание. Мы – борцы. И если высший промысел идет вразрез с нашими планами, то он может и перестать для нас быть высшим. За это ваши святоши называют нас исчадьями ада. А для нас исчадья ада – это те, кто стоят на нашем пути. Тайига – один из них. Но до недавнего времени никто не осмеливался идти против волеизъявления Зверя. «Я повелеваю» – так переводится его имя. И это высшее для всех нас повеление. Тайига являлся одним из краеугольных камней нашего мироустройства. Его слово нерушимо для нас. Если приказы императора мы еще можем оспорить, то решение Тайиги – для нас закон. Ему нет смысла угождать кому-либо из нас. Ведь он не человек. Во всяком случае, так было до тех пор, пока Тайига не пересек дорогу графу Мракусу.

Риан ненадолго умолк. Молчала и я. Если он думает, что я начну оспаривать всю эту туманную казуистику, то сильно просчитался. Я задала конкретные вопросы и хочу услышать такие же конкретные ответы.

– Прежде чем продолжить рассказ, хочу, чтобы ты поняла одну из особенностей нашего мира: мы со всей серьезностью относимся к тому, чтобы наша сила преумножалась в наших потомках. Дети – это возможность в будущем магически значительно усилить наши Дома. Поэтому рожденный ребенок не принадлежит, как в вашем мире, семье мужа (хотя мне нравится этот обычай). На него также претендует и Дом жены, – неторопливо продолжил Риан свой рассказ. – И когда рождается ребенок, в заданный час мы вызываем Тайигу. Обитая на границах живого и мертвого, Зверь способен предугадывать будущее. Поэтому он и решает, какие таланты в большей степени разовьются в ребенке. И только от Тайиги зависит, какому Дому ребенок достанется: отца или матери. Через Тайигу с нами говорит Грядущее. Испокон веков ему никто не смел прекословить, но двадцать пять лет назад все пошло наперекосяк. И во всем была виновата красавица Инигда. Она любила Вала из Клана Теней, и все же вышла замуж за Мракуса – главу Клана Вампиров.

– Родители заставили? – жалостливо спросила я.

– Леди нашего мира трудно заставить делать то, что ей не по нраву, – хмыкнул Риан. – Возможно, Инигда сделала это назло Валу: он слыл известным ловеласом. А может, повлияло то, что она являлась служительницей Лунного Зверя и следовала предначертанному.

– А Лунный Зверь кто?

– Одно из темных воплощений Тайиги. Считается, что Лунный Зверь покровительствует влюбленным. И новобрачным, которые заключаются в его чертогах брак, могут загадать любое желание. И каким бы оно невероятным ни было – обязательно исполнится. Мракус заключил с Инигдой Лунный брак, пожелав, чтобы его отпрыски правили империей. Не боясь последствий.

– Каких последствий?

– Ритуал Лунного Зверя связывает супругов навечно, а вечная любовь превращается в ад, если супруги не любят друг друга. Даже смерть не освобождает такую пару от взаимных обязательств, а измена одного из них становится проклятьем для всех: жены, мужа, любовника или любовницы. Но Мракус был амбициозен и уверен в себе. Он счел, что может контролировать ситуацию, самого себя, жену. И был несказанно рад, когда на свет, наконец, появился прекрасный мальчик: темноволосый, с изумрудными глазами и пронзительным голосом…

Лицо Мракуса кривила улыбка. Выглядела она необычно на всегда суровом и аскетическом лице Высшего Вампира. Уголки крупных и очень красных губ мелко дрожали. Словно достоинство главы клана требовало опустить их на привычное место, но радость гордого отца упорно поднимала их вверх, обнажая острые клыки. Сам граф ради такого случая облачился в церемониальные одежды, где черного было поровну с красным. На его груди сверкала эмблема клана – Черный Пион, а сбоку свисал ритуальный кинжал.

В отличие от супруга, красавица Инигда излучала холодное равнодушие. Ее зеленоватые одеяния под цвет больших и прекрасных глаз струились лунным светом по стройной фигуре, чтобы сверкающими волнами лечь у ног. Неподвижная и прямая, как натянутая струна, она сидела на своем троне. Графиня не обращала внимания ни на мужа, ни на люльку с новорожденным между ними, ни на знатных гостей, что собрались сегодня за пиршественным столом. Ее взгляд не отрывался от лунной дорожки. А та медленно, но верно двигалась к высеченной на мраморном полу звезде с круглым зеркалом в сердцевине.

Между тем младенец орал, не переставая: пронзительно и зло. Гости морщились и говорили громче, чтобы услышать друг друга. От этого шум стоял невыносимый.

– Настоящий боец! – умилился Мракус и прокричал супруге. – Может, позвать кормилицу?

– Вряд ли это его успокоит, – безразлично бросила жена.

Тем временем лунная дорожка коснулась звезды, заставив ее вспыхнуть радугой. Гости притихли, и от этого плач младенца приобрел зловещее звучание. Ребенок больше не требовал. Он угрожал.

И вот луна заглянула в зеркало: золотистая чаровница в дымчато-молочном ореоле. В ее глубинах вспыхнула оранжевая искра и начала стремительно увеличиваться в размерах. Минуты не прошло, как она превратилась в Зверя: крылатого, сильного, размерами не уступающего годовалому бычку. Он ворвался в зал, фырча и оглядывая присутствующих пылающим взглядом. А потом тряхнул гривой и мысленно перед каждым из гостей возник образ худощавого темноволосого молодого человека в дымчато-сером камзоле. Зал дружно выдохнул, и все как один посмотрели на того, кто сидел по левую руку от графини:

– Герцог Вал…

Мракус побледнел, а ребенок вдруг залился ликующим смехом.

– Какая прелесть, – промурлыкала я.

Риан оказался прекрасным рассказчиком. Я видела тот мир словно наяву: странный зал с высокими стрельчатыми окнами, залитый ровным светом; столы, ломящиеся от яств; мужчин, женщин и даже детей, восседающих за ними. И полуобнаженных девушек с подносами, снующих между гостей. Заметила я и мальчика: темноволосого, с надменным взглядом и упрямым подбородком. Он занимал самое почетное место за столом – по правую руку от Мракуса, а на его парчовом камзоле сияла вышитая золотом поднятая вверх длань.

Мальчишка явно скучал. Он украдкой посмотрел на тучного старца рядом. Но тот, как и остальные гости, переводил растерянный взгляд с Тайиги на герцога. И тогда юный проказник пожевал хлебный мякиш, скатал в тугой комок и запустил в люльку. Младенец замахал ручками и отбил слюнявый катышек. Да так ловко, что тот попал в кубок Мракусу.

Я помотала кошачьей головой, и наваждение спало. Меня снова окружал сад. Пахло розами и жасмином, солнце жарко грело, а желудок сердито урчал.

– Мракус испытал не просто разочарование. Он был убит наповал! – продолжал между тем Риан. – Его надежда иметь сына потерпела фиаско. Разбитая мечта обрела форму радужного шарика, отделилась от него и огромным мыльным пузырем лениво подплыла к малышу. Тот дотронулся до шарика пальчиком и засмеялся, когда пузырь лопнул и окатил мальчика разноцветными брызгами.

– А что случилось потом? – поинтересовалась я, завороженная этой историей.

– Мальчика забрал с собой Вал из Клана Теней. Воле Тайиги никто не может перечить. А через полгода Мракус пошел войной на герцога…

– Почему? – не поняла я.

– Ох, Лира, ну нельзя же быть настолько законченным ребенком! Вал оказался любовником Инигды, а Мракус – посмешищем для всей Империи. Он не смог этого стерпеть. Война между двумя Домами длилась более двух лет. Если бы на Вала не пало проклятие Тайиги, все сложилось бы по-другому. Дом Теней по могуществу во много раз превосходил Дом Вампиров. Но герцогу катастрофически не везло, его армия потерпела сокрушительное поражение, а самого Вала пленили. Его долго пытали, прежде чем обезглавить. Говорят, Мракус лично занимался этим, а жену заставлял смотреть на мучения любовника. И надо отдать должное леди Инигде – супруг не увидел ни слезинки на ее глазах. А когда Вал, наконец, обрел покой – женщина исчезла, а вместе с ней и Меч Теней – священный символ власти Клана Теней, доставшийся Мракусу в качестве военного трофея.

– Как ей удалось? – тихо спросила я.

– Думаю, все дело в теневых змейках, что обвивали ножны Меча. Это удивительные создания, обитающие на границах жизни и смерти. Они признали в Инигде служительницу Тайиги и покорились ей. Возможно, они превратили бедную леди в лебедя, и та улетела. А может, леди приняла какой-то другой облик. Я не знаю. Но с тех пор ее никто не видел. И я сильно удивился, когда увидел змеек на твоей обворожительной ручке… Кстати, надо подумать о более основательном покрове невидимости для ошейника. Нам здорово повезло, что Ригона не разглядела на нас замаскированных змеек.

– Змеек?! – я была потрясена. – Значит, моя мама….

– Я больше чем уверен в этом, – подтвердил Риан. – Леди до последней минуты оставалась рядом со своим любимым. А когда он умер, выкрала артефакт, активизировала его и исчезла. А если это так, то Анри приходится тебе братом.

Я задумалась. О старшем брате я мечтала всегда – мудром и добром защитнике, с которым можно поделиться сокровенным. Но наглый типчик в роли брата… Я помотала головой – нет, только не это. Я решительно отмела это глупое предположение и вернулась к истории:

– А почему Вал не сбежал, когда понял, что его войска разбиты? Раз он владел таким сильным средством.

– Воины не сбегают, Лира. А отец Нэриша был настоящим воином, – сообщил мне Риан и заставил кошку подняться.

– Так звали младенца?

– Точно, – подтвердил Риан. – Его полное имя Анри Нэриш Вал. Мальчика долго искали, но так и не нашли… А потом пропал Тайига. Поговаривали, что его поймал и заточил в плен Мракус, чтобы расторгнуть брак. И хоть доказательств не было, ряд Домов потребовал у Теора Центура наказать Мракуса. Вампир исчез, и Дома посчитали это признаком несостоятельности Теора как императора. Начался крупный мятеж. Мы уже подошли к стенам столицы, но из-за вероломства одной особы я оказался в застенках Теора. И тогда мне предложили сделку. Дядя соглашался передать императорские полномочия мне, если к заданному сроку я верну Тайигу на родину. Лишнего кровопролития никому не хотелось. Посовещавшись, мятежные Дома согласились. И тогда дядя наложил на меня заклятье и отправил мою душу на поиски Тайиги. Мое же тело Теор вручил на сохранение Т’Арг-Рушу из Дома Путей, одному из предводителей восставших Домов. Мятежники не знали, что их обманули. Тайига к тому моменту уже умирал в зачарованной клетке на вашем дворе. И умер бы, если не ты. Теор обманул нас всех. Он отправил меня на казнь.

Риан заставил кошку подняться и сладко потянулся.

– Ну, вот и все. Думаю, я ответил на все твои вопросы. Как видишь, дрязги нашего мира к вам никакого отношения не имеют. И как только три луны сойдутся вместе, я сразу же покину ваш мир. И Анри с собой захвачу. Разорвать его связь с Тайигой здесь, к сожалению, не получится.

– С тобой и Анри ясно. Но почему я оказалась в Тайиге?

– Насчет тебя – не знаю. Может, служение матери передалось тебе по наследству. Хотя странно, ты не чистокровный Д’емон. Как бы то ни было, Лунный Зверь следует своими путями, а мы пойдем своими. Я, например, сейчас очень даже не против перекусить. Ты как?

Никак. Я тихо плакала. Мне было жалко Вала и Инигду. И их невинного младенца. И Тайигу. А еще, вот не знаю почему, темноволосого мальчишку, который кидался хлебными мякишами.

11. Досадные слабости нежных созданий

К принцессе на заклание идти не хотелось, поэтому решили осторожно выбираться из сада. Почему осторожно? Да потому что все вокруг преобразилось до неузнаваемости. Птички встревоженно порхали над трещащей повсеместно садовой порослью, но их негодующее чириканье заглушалось слащавым «кискисаньем». Обтянутые синим сукном попы институток торчали почти из-под каждого куста. Думаете, искали нас? Нет! Девушки бессовестным образом поедали монастырскую землянику, а эти отвратительные звуки издавали только для имитации поисков. И классные дамы, взирающие на своих подопечных с садовых дорожек, велись на это. Это было бы смешно, вот только наши чуткие кошачьи уши все эти псевдозмеиные шипения раздражали неимоверно. Так и подмывало выскочить и укоризненно взглянуть в глаза этим большим детям с порочными наклонностями.

Когда мы оказались на заднем дворе, то облегченно вздохнули. Здесь царили тишь и благодать. Лишь ветер шелестел свежевыстиранными простынями. Правда, дверь в здание оказалась закрытой. Некоторое время мы сидели в засаде, слушали урчание желудка и предавались воспоминаниям о лучших моментах своей прежней жизни. Я почерпнула много интересного из кулинарных изысков демонической кухни, ну и сама поделилась особенностями тушения курицы в молодом вине Алазийской долины – семейном рецепте герцогов Савойских.

Наконец наши ожидания увенчались успехом. Двери открылись, и юная Рози попыталась выйти во двор. Помешала ей огромная корзина с новой порцией белья, которую она тащила перед собой. Девушке потребовалось некоторое время, чтобы протиснуть свою тяжелую ношу в проем. Немного, но вполне достаточно, чтобы мы успели незаметно проскользнуть внутрь.

Оказавшись в коридоре, мы помчались во весь опор мимо келий под сопровождение негодующего кошачье-собачьего оркестра. И я была согласна с их возмущениями.

– Ужасно все получилось! Сорвали девочкам занятия, а у них ведь экзамены на носу. Я все больше и больше ощущаю себя исчадьем ада.

Но на напарника мои душевные терзания не произвели впечатление:

– Ты – исчадье ада? Ха! Не льсти себе. Не ты выгнала своих подруг в сад, а принцесса с Анри. К тому же я не заметил, чтобы девушки сильно расстроились. Вон как ягоды уминали – аж за ушами трещало. Нам, кстати, тоже необходимо как можно быстрее подкрепиться. Последний раз вчера ели. И то только днем…

– Да уж, покушать было бы неплохо, – согласилась я и заставила нас притормозить рядом со своей кельей. – Может, Нора догадалась нам что-нибудь принести из столовой.

– А чем вас кормят? – тут же заинтересовался Риан.

– Ну-у, – протянула я, вспоминая какой сегодня день, – по пятницам нам обычно дают суп из спаржи и морковные котлетки в сметанном соусе. Но в честь приезда принцессы меню могут и изменить.

– Рисковать не будем, – помрачнел мой напарник. – Бежим к слугам. Любой грамотный управленец знает: челядь и воинов мясом нужно кормить, чтобы от них толк был. А ваша Пира, хоть и самодур, но производит впечатление неглупой женщины.

И мы помчались дальше: миновали коридор, вихрем слетели по темной лестнице и устремились в комнату, где еще вчера Сони кормила нас куриной грудкой. О плохом развитии событий в виде отсутствия для нас угощения думать не хотелось. И о возможности снова оказаться выкупанными – тоже. Нет, конечно, мысли об этом возникали, но пропадали они еще быстрее. Муки голода превратили нас в безрассудных мечтателей.

Нам повезло: дверь в людскую оказалась приоткрыта. И опять все в клубах пара. Только сейчас там не гладили белье, а совершали процедуру до боли знакомую каждой благородной даме: одна служанка распаривала тушки цыплят в котле с горячей водой, а вторая, распяв их на деревянной скамье, ловко освобождала их от оперенья. Наша Сони стояла за разделочным столом, да так ловко при этом орудовала тесаком, что любо-дорого посмотреть. Разрубленные тушки одна за другой летели на поднос прыщавому парнишке, благородные потроха отодвигались в сторону, а кишки и прочая гадость со смачным чавканьем отправлялись в большой медный таз под ногами.

Наш приход внес всеобщее оживление. Все дружно побросали работу, словно только и ждали повода.

– А вот и киса наша пришла, – обрадовалась Сани. – Хочешь вкусняшку? Иди сюда, красавица.

Мы с некоторой опаской подошли к девушке-лошади, помня о ее странном чувстве юмора. Интуиция нас не подвела: окровавленный кусок цыплячьей печени шмякнулся прямо перед нами, обрызгав мордочку. Сони пронзительно заржала, а меня затрясло от возмущения. Да как эта крестьянка смеет? За кого она меня принимает! Да, я охотилась вместе с Рианом на землероек. Но ведь ради интереса, а не из-за голода. К тому же, охота – дело не постыдное, а очень даже благородное, аристократичное. Но вот чтобы есть сырое мясо! Или, что хуже, потроха!

– Давай ты? – предложила я Риану, преодолевая тошноту.

Все-таки мужчины более неприхотливы, а нашему кошачьему организму требуются силы. Нам еще в Тайигу нужно будет обратно превращаться. Вот только я отвернусь, пока он кошачьи потребности удовлетворяет. Мы еще вчера с напарником условились – постыдные вещи делаем по очереди, а второй при этом не подглядывает.

Риан с некоторым сомнением понюхал подношение, осторожно поворошил влажный кусок лапой и даже подбросил его в воздух. А потом попятился назад.

– Нет, – с сожалением вздохнул он. – Не могу. Противно.