Черная Вишня Пожидаева Алиса

А старый лорд тихонько пробормотал про котяток, чтобы скрылась панель. Подмигнул мне, а где-то там, за границей видимости, скрипнула дверь.

— Спасибо, Евар, — произнес такой знакомый голос, и я едва не свалилась с кресла. А Шердан, разумеется совершенно неожиданно появившийся в кабинете хитрого деда, спросил: — Когрем, почему я узнаю, что моя невеста участвует в поимке банды, лишь на следующий день от подчиненных?

— Ну, допустим, колечко внученька вернула, — довольно проскрипел старый лорд, постукивая по подлокотнику.

— А с этим что делать? — донесся до меня родной голос.

И я вытянула шею, неосознанно пытаясь заглянуть за край картинки. И та вдруг двинулась, сместилась выше, меняя угол обзора. Я повторно чуть не свалилась с кресла, зашипела, зажала рот, испугавшись, что меня сейчас услышат.

— Не переживай, с нашей стороны звук я отключил, — прошелестел над ухом довольный комментарий духа. — Ты ведь хотела его видеть?

Оторвать взгляд от картинки я не смогла. Шер выглядел усталым, каким-то взъерошенным, под глазами залегли тени. Он был в расшитом парадном камзоле, но шейный платок был небрежно развязан, и хотелось уткнуться носом в ямочку меж ключиц, открытую сейчас. Хотелось обнять, прижаться к нему, но вслух я лишь фыркнула:

— Вот еще…

— Тогда выключаем, — спокойно согласился Вейшар и протянул руку к кнопке выключения.

И я, не раздумывая, попыталась хлопнуть по призрачной руке. Сообразила, что поддалась на провокацию, укоризненно глянула на вредного ученого, тот лишь хмыкнул и оставил меня одну. Сговорились они с дедом, что ли?

Шер же продолжал сидеть в кресле, рассматривая свою руку с мужской версией родового кольца.

— Она ведь и не объяснила ничего, просто сбежала, даже не поговорив.

— Можно подумать, ты с ней много разговаривал. Или объяснял что-нибудь, — прозвучал упрек.

— Ждал, когда вся эта кутерьма с коронацией закончится. — Шер неопределенно мотнул головой. — Потом бы уже…

— Наша работа никогда не кончается. — Голос старика стал жестче. — Всегда будет какой-нибудь заговор, угроза короне, восстание, иностранные шпионы, спонтанные подъемы нежити. Раз уж решил связать свою жизнь с женщиной — делай так, чтобы не только она у тебя была, но и ты был у нее.

Некоторое время царила тишина, а потом его светлость неожиданно разоткровенничался:

— Я вообще поначалу связываться не собирался. Виданое ли дело, из глухой чащобы на меня девка полуголая выскочила. Даже восхитился, что с выдумкой подошли к вопросу, с огоньком. Но не бросать же посреди леса. С той ночи щит с Альгером ставили, следили за ней усиленно. Даже клятву связывающую закрепили, с очень размытыми формулировками.

Он замолчал, ухмыльнулся как-то криво, потер запястье. Я сглотнула и рассеянно потерла свое, пытаясь переварить услышанное. А Шер тем временем продолжал:

— Смешно теперь вспомнить, но для приличия даже помолвку Нике с Альгером организовали. Он ведь первый разглядел ее.

— А я все думаю, что это он зубоскалит по данному поводу. — Дед понимающе кивнул, задал наводящий вопрос: — Потом и ты разглядел?

Я сидела как на иголках, разрывалась между двумя желаниями: слушать дальше, пусть и такие, не слишком приятные откровения, или выключить все. Но любопытство побеждало.

— Не совсем. — Шер запустил пальцы в волосы. — До обжитых мест собирался подкинуть, может, развлекся бы разок-другой, впервые разве ко мне шпионок подсылают.

Шердан неприятно ухмыльнулся, дед же как-то неопределенно хмыкнул. Ну еще бы. Он-то знал, что я слушаю, и наверняка не ждал таких откровений. А может, и ждал?

Я ж стискивала подлокотники побелевшими пальцами и неотрывно глядела в экран. Шер продолжил:

— Только вот вела она себя нетипично, я даже почти поверил в иномирное происхождение Ники. Мы же следили за ней, настолько тонко подделать некоторые реакции и изобразить незнание простейших вещей невозможно. А потом меня дядя здорово подставил с Камиллой Налин, и нашей невесте пришлось срочно менять жениха.

— Ну да, и ты старый должок старику припомнил, вынудил родственницу новую «отыскать». — Когрем, кажется, усмехнулся, но на него я не глядела. — Впрочем, я не в накладе, пока от нее больше пользы, чем проблем.

— Ну хоть кому-то повезло, потому как от меня Ника поспешила избавиться. — Шер все так же смотрел на руки и вертел аккуратное темное кольцо.

Пультовую потряс возмущенный вопль:

— Что?!

Мой, между прочим. Это кто от кого избавлялся еще?

Из стены высунулся любопытный Вейшар, оценил мое взвинченное состояние и поспешил убраться обратно.

— Так она нужна тебе? — вкрадчиво спросил старик.

— Да. — Шер наконец поднял глаза. — Очень нужна.

Я опала в кресле. Ничего ведь не сказал особенного, в любви не признался, а на душе так потеплело. Только, оказалось, его светлость еще не закончил.

— И вот как-то подозрительно все это напоминает мне допрос. — Он пристально поглядел на старого безопасника. — Как бы Прат ни юлил, я уже понял, что Вероника сама о себе знать дала, да и не планировалось у нас операций в Вилене.

— Допустим. — Когрем сложил руки на животе.

А Шер вдруг начал озираться:

— Не зря же эта талантливая девочка что-то делала в подвалах. Она сейчас тут? Нет? Но нас слышит?

И он неожиданно чуть задрал голову и поглядел, будто и в самом деле видел меня. Прямо в глаза, минуя расстояния и экраны.

В который раз уже я забыла, как дышать. Зависла в вязкой тишине. Напряженная, подавшаяся навстречу мужчине, который прочно владел моими мыслями.

— Ника, — прозвучало хрипло, а я вздрогнула и сделала самое нелогичное, что только можно было вообразить.

Разорвала связь.

И едва не взвыла, осознав содеянное. Обозвала себя трусихой и серьезно вознамерилась перезвонить деду, но позади раздалось покашливание, и я услышала, как открывается дверь.

— К тебе тут посетитель, — насмешливо сообщил дух ученого.

Недоуменно обернулась, но увидела лишь пустой дверной проем.

— Что за шутки?

— Да он все двери так проходит. — И я додумалась опустить взгляд за кресло.

Котик сидел на пороге и никак не мог решить, собирается он заходить внутрь или ему и снаружи неплохо.

— Тебе, наверное, еды пора дать, — спохватилась я.

Слово «еда» Протон явно знал, потому как встал и тут же рванул в сторону кухни, нетерпеливо переминаясь перед дверьми, пока Вейшар их не открыл. Ну и я за ним пошла. Заодно отвлеклась и попыталась осмыслить услышанное.

В итоге перекусила сама, поделилась с питомцем еще миской молока и кусочком мяса. Попыталась читать, но сидеть на месте не получалось, так что некоторое время я слонялась по башне, заглядывая то в комнаты, то в лабораторию. В результате выглянула на улицу, нашла погоду сносной и отправилась исследовать окрестности. Снегопады прошли уже несколько дней назад, и в последнее время погода стояла тихая, пусть солнце и не показывалось. Котенок неожиданно выскочил за мной, потоптался на крыльце. Поспешил куда-то в сторону. Я уж было испугалась, что сбежит в лес и потеряется, но животинка оказалась умной. Быстро сделав все дела и брезгливо отряхивая лапы от снега, Протон вернулся в тепло. Мое желание погулять подольше он явно не одобрял.

Я закрыла за собой дверь и огляделась. Как минимум собиралась добраться до леса и сделать себе метлу, потом в городе лопату прикуплю. Хотя около скалы видны были незамерзающие проталины — там достаточно близко к поверхности подбирались воды горячих источников, — перед крыльцом снега все-таки намело.

Чуть поодаль парил ручеек, по которому мы с Шером пришли к башне. Тряхнув головой, чтобы отогнать непрошеные воспоминания, я развернулась и отправилась в противоположную сторону. Там тоже был лес, но скала понижалась, и была возможность забраться наверх и оглядеть окрестности.

До удобного подъема пришлось пробираться около получаса. Очень радовалась, что сапожки у меня новые, меховые и высокие: тропу пришлось торить самостоятельно, хотя то и дело встречались звериные следы. Временами даже довольно крупные, но в них я решительно не разбиралась. По пути нашла удобный черенок для будущей метлы, который теперь использовала вместо посоха. Охапку березовых прутьев решила забрать уже на обратном пути.

Недостаток местной обуви стал заметен, только когда пришлось карабкаться по склону вверх. Подошва скользила, и приходилось быть очень осторожной. К тому моменту когда до конца не отвесного, но довольно крутого склона осталось уже совсем немного, я трижды взмокла, вспомнила все известные ругательства на родном и некоторые на местном языке, но от восхождения не отказалась. Наконец забравшись на последний уступ, закинула посох, подтянулась, заглянула за край и уперлась взглядом в сапоги.

Сапоги были добротные, меховые, большого размера. Всяко лучше моих и для горных походов куда более пригодные. В них были заправлены штаны. Я с интересом скользнула взглядом дальше. Оценила подпоясанную теплую куртку, оружие на поясе и шикарную улыбку, которой встречал меня обладатель сапог.

— Ой, — глубокомысленно сообщила я, чувствуя, как соскальзывает нога, и начала падать.

Сильно упасть не получилось, меня тут же поймали и дернули наверх. Так что, даже не успев ничего сообразить, я оказалась в крепких мужских объятиях.

— Поставь красоту на место, — мрачно пробормотала я в куртку.

Наверху хохотнули, но меня вернули на твердую землю.

— Я тоже рад тебя видеть, Ника. — Передо мной стоял исключительно довольный Дарсан собственной персоной.

— Привет, а как ты тут оказался?

— Пешком, — продолжал ухмыляться он. — Услыхал, как ты поднимаешься, — сделал паузу, и я поняла, что мою ругань сквозь зубы он тоже вполне мог слышать, покраснела даже, — решил вот подождать.

Поежилась и огляделась. Цепочка следов на снегу действительно поначалу тянулась вдоль обрыва, потом заворачивала к чахлым деревцам, растущим даже тут, на скудной каменистой почве. Башню отсюда видно не было. И тут во мне проснулись дремлющие математические способности. Я попыталась прикинуть, сколько прошло времени с того дня, как на памятном сборище оборотней нам был поставлен срок свадьбы, и получалось, что большая половина отведенного времени уже минула.

— Если ты тут для того, чтобы утащить меня к этим вашим старцам, то я буду сопротивляться. — Я попятилась, споткнулась о палку.

А Дарс все-таки рассмеялся:

— Не беспокойся, я тут с прямо противоположной целью.

— Прикопать меня? Чтобы проблема отпала?

— Ну, этого я сделать при всем желании не смог бы. — Оборотень шагнул ближе. Я поежилась. — Да не бойся ты.

— Я не боюсь, я мерзну. — Взмокшему при подъеме телу действительно становилось прохладно, тут, наверху, здорово задувало.

— Зачем ты сюда вообще залезла? И как планировала спускаться?

— Залезла, чтобы осмотреться. — Я еще раз демонстративно поозиралась. — А спускаться…

Пришлось аккуратно заглянуть за край, и увиденное не порадовало. Лезть вниз было гораздо страшнее.

— Понятно. — Оборотень отступил на пару шагов и начал быстро раздеваться.

Признаться, я не сразу поняла, как далеко он собирается зайти, поэтому впала в некоторый ступор, когда этот тип одним красивым движением стянул теплую шерстяную рубаху, демонстративно поиграл мышцами и взялся за штаны.

— Можешь не отворачиваться, — разрешил Дарс и расстегнул ремень.

— А… что это ты делаешь? — Я запоздало отвела взгляд.

— А разве не понятно? — Он снова хохотнул и избавился от последней одежды.

Я делала вид, что любуюсь низким небом, заснеженными вершинами, окружавшими нас со всех сторон. Но краем глаза — ну не выпускать же его совсем из поля зрения — я отметила, как Дарс, переступая босыми ногами по снегу, распихал одежду по двум мешкам, что до этого висели у него за спиной.

— Куртку накинь на себя, — бросил он напоследок и опустился на колени.

Дальше я смотрела уже прямо и не скрываясь, в конце концов, мне разрешили, а если пропущу зрелище оборота — сама себе не прощу. Я ожидала каких-то киношных эффектов, но на деле силуэт мужчины просто смазался. Подернулся дымкой, которая постепенно приобрела фактуру шерсти и стала уже осязаемой. Медведь получился не особо крупный, вроде американских, но светло-бурого цвета. Поджарый и не слишком-то мохнатый. Некоторое время он сидел, потом переступил лапами, потянулся и обернулся ко мне. И я очень понадеялась, что без гастрономического интереса.

Ремни, скрепляющие пару сумок, медведь ловко поддел мордой, подпрыгнул так, что они сползли на спину, и подошел ко мне. Ткнулся лобастой башкой в бедро и смешно чихнул.

Я стащила рукавицу и аккуратно погладила, а потом уже более уверенно почесала зверя за ухом. Тот довольно зажмурился, раскрыл пасть, обнажая внушительные клыки.

— И что дальше? — спросила осторожно.

Дарс легонько толкнул меня боком.

— Садиться? — Я подтянула длинные рукава куртки, в которую меня можно было завернуть трижды, а медведь просто кивнул.

Пожала плечами, с силой швырнула посох вниз и полезла устраиваться. На спине оказалось неожиданно удобно, только сидеть пришлось не ровно, а фактически распластавшись и поджав ноги, а руками обхватив мощную шею. Дарс несколько раз подпрыгнул, проверяя, крепко ли я держусь, и потрусил вдоль обрыва.

Очень быстро я приноровилась к ровному шагу и принялась осматриваться. Иногда медведь останавливался, обходил какие-то заметные ему одному трещины. Один раз даже перепрыгнул небольшой ручеек. Судя по направлению, шли мы в сторону башни, но поверху. И действительно, через некоторое время замерли на краю обрыва, под которым виднелась знакомая крыша. Часть скалы тут выглядела заметно светлее, видимо, именно отсюда откололся тот кусок, разрушивший часть строения и унесший жизни его обитателей.

— Спасибо. — Я поняла, что экскурсия была затеяна для меня.

Дарс постоял еще немного, оглянулся через плечо и потрусил в обратном направлении, но уже не по краю, а напрямую в сторону небольшого леска и распадка крупных камней. Оказалось, пройди я немного дальше, и сама наткнулась бы на более удобный склон, так что спускались мы довольно резво. Хотя острых впечатлений мне все равно хватило, когда массивная зверюга со мной на спине резво скакала с камня на камень, преодолевая по несколько метров.

Внизу мы довольно быстро добрались и до моих следов, там я подобрала свой посох, чуть позже и вязанку березовых прутьев. Хотя Дарс весело фыркал и косился на меня, поклажу я не бросила.

Так до башни и добрались. Дарс снова пытался приластиться, и в благодарных почесываниях я отказывать не стала, хотя виделось мне в этом что-то неприличное. Но когда он завалился на бок, подставляя пузо, не выдержала и отправила его в купальню. Сама же устроилась с ножом и куском бечевки посреди холла и начала мастерить инвентарь. И даже не пошла подглядывать, как он обратно обращается.

Когда оборотень выбрался уже во вполне человеческом облике, одетый и в компании Вейшара, я как раз закончила и примерялась, смахивая к порогу обрезки прутиков.

— Метла? Но зачем? — удивился Дарс.

— Тут и так чисто, — добавил дух.

— Давно полетать хотела. — Я демонстративно оседлала черенок, но встретила два недоуменных взгляда. Слезла. — Не обращайте внимания, иномирный фольклор.

Мужчины переглянулись, пожали плечами и скрылись в подвалах. Я же домела и собралась продолжить снаружи, но там уже стремительно темнело — в горах сумерки оказались исключительно короткими. Протон обнаружился в кухне, похоже, он вполне освоился, запомнил, где именно дают еду, и теперь постоянно караулил у миски. Пришлось кормить. Заодно подогрела нехитрый ужин и пошла звать Дарса. Если он пришел сюда по горам, то сомневаюсь, что у него была возможность поесть горячего, а мужчину нужно кормить. Ну заодно и выясню цель его появления тут.

Оба заговорщика обнаружились в лаборатории. Когда я вошла, Дарс как раз прилаживал к руке небольшой шприц с безобидной на вид прозрачной жидкостью.

— Вот видишь, Вероника сама пришла, так что пусть лучше она и колет, — проворчал Вейшар. — У меня второй ампулы нет.

— Я могу себя плохо контролировать, — засомневался Дарс, но, поскольку я была уже на месте, шприц он мне отдал.

— И что тут? — Я посмотрела емкость на свет. — Прививка от бешенства?

— От чумки, — огрызнулся Дарс, он явно нервничал.

— Если все получилось удачно, то это, — дух ученого кивнул на мою руку, — избавление одного оборотня от пагубного пристрастия к одной девушке, тянущей в рот всякую каку.

На Вейшара мы оба поглядели укоризненно, и он стушевался.

— Ладно, давай руку. Внутримышечно?

— Ну да, можно было бы даже просто выпить, но так вернее и быстрее. — Вейшар помялся. — А потом уходи из лаборатории.

Мышцу я уже выбрала, решив, что внушительные дельтовидные для этого вполне подходят. Не покушаться же на ягодицы, не поймет еще.

— Рубашку сними. — Я вновь удовлетворила свое чувство прекрасного, когда Дарс второй раз за день стянул рубашку и подставил плечо, пристально глядя на меня исподлобья. — А уходить почему?

— Я могу быть не совсем адекватен первое время. — Тон его мне не понравился, но не отступать же.

— Усыплю, — отмахнулась беспечно.

Потом уселась на высокий стол рядом с ним, продезинфицировала место укола из знакомой уже бутыли и вонзила иглу в гладкую, тронутую загаром кожу. Дарс так и замер и не шевелился, пока я не убрала шприц, протерев место укола.

Еще пару минут ничего не происходило, хотя дышал Дарс все тяжелее, а на висках и груди выступили бисеринки пота.

А потом он как-то немыслимо быстро развернулся, оказавшись между моих коленей, хрипло выдохнул:

— Не успеешь. — И взгляд у него был откровенно дикий, я оказалась в кольце рук оборотня, который вдруг живо заинтересовался моей шеей.

— А я говорил, лучше тебе уйти. — Обеспокоенный Вейшар повис прямо над плечом Дарса, вжимающегося носом куда-то в ямочку за ухом.

На голос призрака тот среагировал неадекватно: заурчал недовольно и махнул назад одной рукой. Призраку, понятное дело, ничего не сделалось, а мне пришлось опереться на руки, чтобы не распластаться на столе перед решительно настроенным мужчиной.

— Дарс? Прекрати!

Тот не реагировал, продолжая исследовать мою кожу, теперь уже и губами, отчего по телу растекались приятные мурашки, но я не поддавалась слабости.

— Вейш, а когда укол подействует?

Вейшар нервно дергался за спиной оборотня, расхаживая по полу. Ничем помочь мне он не мог. Дарс не проявлял агрессию, но и отпускать меня не спешил, зато губами спускался все ниже к ключицам. Щекотал кожу дыханием.

— Ломать — не строить, так что подействовать должно быстро. Может, уже через полчаса. — Дух еще пару раз метнулся туда-сюда, уставился вниз. А потом утек в стол, только рука из столешницы торчала и как-то странно шевелилась.

— Такими темпами через полчаса мы окажемся в весьма интересном положении, — нервно прошипела я, пытаясь оттолкнуть увлекшегося оборотня, но тот снова заурчал, прикусив горло зубами. Легонько, но я пискнула от неожиданности.

— Ты, главное, его не кусай больше, он сейчас беззащитен, — обеспокоенно поведал ученый. — Лучше бы и правда усыпила.

Только действия оборотня никак не давали освободить руки и сосредоточиться на том, чтобы наколдовать лист сна.

Характерный треск коготков о ткань я услыхала, когда Дарс уже увлеченно изучал незатянутый вырез моей рубашки. В коленку вдруг впились острые иголочки, это котенок перебрался с ноги оборотня на мою, сполз на стол и с интересом повел носом. Мужчина слегка отстранился, а потом так недобро поглядел на нового участника событий и оскалился, что я умудрилась высвободить одну руку, подхватить рыжего пушистика и притиснуть к груди. Тот возмущенно пискнул, но сильно вырываться не пытался. По-моему, ему там понравилось.

— Даже не думай, — оскалилась я в ответ. — Приди уже в себя, Дарсан Грава!

Как ни странно, но окрик подействовал. Диковатый взгляд сменился более осмысленным, оборотень сделал шаг назад и тряхнул головой. Потом еще раз.

И витиевато выругался.

— Отпустило? — Вейшар торчал из стола по пояс и участливо вглядывался в Дарса.

— Не совсем уверен. — Тот потер ладонями лицо. — Но всегда можно проверить.

— Это как же?

Протон вывернулся из рук и пошел исследовать стол. Надеюсь, не свалится.

А я всматривалась в мужчину напротив, пытаясь понять, изменилось ли в нем что-то. Но не находила. Он некоторое время рассматривал меня в ответ, а потом усмехнулся, снова подошел вплотную, прижался и накрыл мой рот требовательным поцелуем. Несколько мгновений я не отвечала, но губы оборотня были умелыми и настойчивыми, так что сама не заметила, как поддалась, включилась в игру. Через пару минут не выдержал Вейшар.

— И долго проверять собираетесь? — прозвучало сверху.

— Аэ… кхм, нет. — Я с некоторым усилием оторвалась от Дарсана.

Он смотрел с довольной ухмылкой, и я наконец поняла, что изменилось. Передо мной снова был тот самый наглый и самоуверенный тип, которого я встретила целую вечность назад неподалеку от своего дома в родном моем мире. Исчезло из глаз неуловимо больное, ищущее выражение.

— Даже я вижу, что отпустило. Что чувствуешь?

— Что наконец свободен. И что у меня Неведомый знает сколько не было женщины, — улыбнулся он так похабно, что я покраснела.

— И в ближайшее время не будет!

— Ну, может, компенсацию? — Голос стал вкрадчивым, и желтые глаза как-то странно замерцали.

Я почувствовала легкий шум в голове, захотелось томно выгнуться и потянуться, а еще ласки.

— Эй, а ну уйми свои таланты! — Я сообразила, что так начинает действовать звериное очарование.

— Да ну как хочешь. — Рубашку он все-таки надел и демонстративно надулся. — Отвечала, между прочим, очень энергично.

— Если тебе приятно будет это услышать, то ты просто замечательно целуешься. — Я наконец спрыгнула со стола, спустила на пол пискнувшего котенка. — Вот подумала, когда еще случай поцеловаться с шикарным мужчиной представится.

— У тебя вполне себе образец для смелых экспериментов, — хмыкнул Дарс, разглядывая рыжего наглеца, что снова примерился к его штанине. Но, услышав мое хмурое сопение, поднял глаза: — Ладно, извини, понимаю, что иначе ты бы не сидела в этом захолустье.

— Да чем вам всем башня не угодила? — возмутилась я нешуточно, опять мою уютную норку принижали. — Отсутствием позолоты и штата слуг? Кстати, там ужин остывает…

На этом тема была исчерпана. Оборотень оказался не только излечившимся от пагубной зависимости, но и очень голодным, так что с неудобными вопросами больше не лез.

Зато когда мы устроились у камина — Дарс наносил дров — и болтали обо всем на свете, выяснилось, что с ним очень легко и рассказчик он великолепный.

— Так ты не через Вилен сюда дошел? — У меня на коленях устроился Протон, подставив для почесывания округлившееся пузо.

— Нет, порталом из Мастола переместился на ту сторону гор, так ближе идти.

— Понятно, — протянула я, задумчиво глядя в огонь. — А что в столице происходит?

— Внешне все тихо, но чувствуется, что двор лихорадит. То и дело аресты, было несколько провокаций. Слишком многие не ожидали, что Эдуард хоть что-то собой представляет, и когда он довольно жестко заявил о своих правах, да при поддержке нескольких влиятельных родов, под некоторыми закачались насиженные теплые насесты. Теперь все отчаянно интригуют и ждут начала коронации.

— Не понимаю я вашего престолонаследия. — Этот раздел я просто не успела изучить подробно, выцепила только про какой-то большой совет аристократии.

— Ну ты же из немагического мира. — Оборотень вдруг замолк, озадаченно прислушался к себе. — Вейш, по-моему, твоя микстура будет иметь большой успех, она не только разорвала привязку на пару, но заодно сорвала пару блоков на неразглашение.

— Вот как? Надо будет взять еще образцы крови… Жаль, шприцов осталось мало, а как их изготавливать, я не знаю.

— А о чем ты мне теперь можешь рассказать? — живо заинтересовалась я.

— Про коронацию дослушай, а потом расскажу сказку на ночь. Страшную. — Он хмыкнул, но как-то невесело, откинулся спиной на диван и продолжил: — В общем, при коронации в центральном храме Всех Богов происходит не просто запечатление нового правителя, но и привязка регалий власти — это целая связка артефактов. Чем больше будет поддержка от аристократии, от каждого из родов, тем прочнее будет связь с артефактами и тем шире возможности венценосца. Хотя иногда магия вмешивается.

— Я тебе потом почитать дам, в библиотеке есть упоминания об этом, — добавил Вейшар.

— Хорошо.

Стало чуточку яснее, чем так активно занята служба государственной безопасности. Да и некоторые оговорки, то и дело доходившие до меня, прояснили картину. За поддержку родов сейчас идет настоящая битва. Неблагодарное дело, наверное. Поймала себя на мысли, что сижу и оправдываю действия одного брюнетистого представителя этой самой службы.

Потерла уставшие глаза и оторвалась наконец от созерцания языков пламени:

— Кто-то обещал нам сказку.

— Любишь секреты? — Дарс тоже отвернулся от камина, устроился боком ко мне и духу.

Вейшар сидел на диване рядом, и если не обращать внимания на некоторую прозрачность, то выглядел он вполне естественно.

— Каждый раз возвращаясь из заброски в другой мир, мы рассказывали обо всем увиденном. А потом нам ставили запрет на крови, чтобы не проболтались кому постороннему.

— Вероятно, дело в том, что у Ники сильна кровь шаю, а я не слишком разбирался, просто обрывал любые связи и запреты, — тут же предположил ученый и замолк, уставившись в одну точку. Опять что-то считает.

— Мир шаю был когда-то похож на этот… Долго там находиться невыносимо, словно попадаешь в крохотную комнатку и с каждым вдохом воздуха все меньше. — Дарс задумался, словно заново переживая тягостные ощущения. — Там, куда мы попали, сохранились дома, только растительности почти нет и животных тоже.

— Но почему? — Повидавшая не одно постапокалиптическое кино, я живо представила такую картину, поежилась невольно, хотя в комнате было жарко.

— На этот вопрос могу ответить я, — неожиданно подал голос Вейшар. Мы оба уставились на него. — Я много думал об этом, кое-что нашел в архивах. Дело в том, что оборудование шаю использует энергию — мы еще называем ее магической, жизненной или просто силой, — структурирует ее, упорядочивая в результате работы. И в таком виде она становится непригодна к употреблению, к примеру, магами. Обратное рассеяние этих структур происходит очень медленно, порой годами. Но весь мир шаю был пронизан технологиями, так что свободной энергии в результате не осталось.

— Но если у них совсем не было магов, а приборы вполне способны использовать и переработанную, то зачем они бежали в этот мир? Почему вымерли там? — спросила я.

— Дети, — произнес оборотень. — Проще говоря, свободная энергия нужна для потомства. Для растений, для животных и для людей тоже. Особенно для людей. Со временем у них просто перестали рождаться дети.

Дух ученого кивал в такт словам Дарса.

— Видимо, последней попыткой спасти хоть кого-то стало создание межмирового перехода. В наш мир пришли десятки тысяч шаю. Всего лишь десятки тысяч из населения целой планеты, и это был билет в один конец. А уже здесь установили запрет на знания. Именно поэтому была засекречена вся информация по расширению технологий, поэтому введен запрет на строительство новых башен. Да и в сами башни заложены механизмы, не позволяющие переработать больше, чем может быть рассеяно. Иначе не было бы лимита на переходы порталами.

Многое теперь стало понятно. Те, кто пришел сюда, очень не хотели повторения истории.

Некоторое время мы все сидели молча, а потом как-то разбрелись спать. И я снова не расспросила Дарса о том, кто же все-таки заказал выдернуть меня в этот мир.

Сны в ту ночь мне снились самые тревожные.