Хроники Перекрёстка. Невеста в бегах Успенская Ирина

– Не рви палец, – буркнул он. – Добровольно принятое кольцо может снять лишь тот, кто его надел. И вообще радуйся. За такое колечко даже принцесса бы удушилась.

«Добровольно? – про себя возмутилась Летта. – Околдовал голосом, пообещал весь мир к ногам и всучил, гад! – Она едва не кипела от негодования. – Вот встречу в следующий раз – выскажу все, что думаю, и не только про его золотые бесстыжие глаза! Взяли моду несчастных девушек охмурять. Надо будет расспросить про этих айтов магистра, что в них такого замечательного, что даже принцессы душатся? Я, кроме смазливой рожи и умений манипулировать голосом, ничего не заметила. Барс и тот загадочнее!»

– Неужели ты ничего про айтов не слышала? – недоверчиво смотрел на Летту Борг. Он внимательно вглядывался в глаза девушки, которую про себя уже называл подругой (ведь она приняла цветок милидии, а значит, согласна на его ухаживания), и не видел в них ни капли восторга от неожиданного статуса невесты, наоборот, Летта выглядела испуганной и обозленной. – Такого не может быть! Да о них все девчонки мечтают! – восторженным голосом воскликнул он и пришпорил лошадь.

«Я не все, у меня склероз, – весело подумала Летта. – Значит, Дик никому не рассказал, что я потеряла память. Вот умничка». Настроение было хорошее. Не верилось ей, что айт хотел сделать гадость, вручая нищенке свое колечко, скорее всего, наоборот, таким образом пытался ее от чего-то защитить. Знать бы еще от чего.

Летта подняла руку, посмотрела на тонкий золотой ободок, затем перевернула ладонью к лицу и про себя ойкнула. На том месте, где должна была быть линия жизни, появилась коротенькая черточка и рядом, почти сливаясь с ней, виднелся едва заметный штришок линии сердца. Хм… выходит, каждым своим поступком она рисует новую судьбу?

Алмар

– О счастливый влюбленный жених, поведай скудоумному магу, что тебя дернуло отдать свое парное кольцо этой девчонке? – Алмар отложил в сторону просматриваемые счета и с любопытством посмотрел на плюхнувшегося напротив брата.

Алия подняла глаза от вышивки и укоризненно взглянула на него: мол, не подобает высокородному саю так разговаривать со старшим братом. Алмар сделал вид, что не заметил взгляда.

– Сай Антео, тебя можно поздравить с обручением? – поинтересовалась Алия, тонко улыбнувшись, но Алмар успел заметить разочарование и обиду, мелькнувшую в глазах женщины.

– Можешь, можешь! – хохотнул он. – И представляешь, наш циничный, холодный и бессердечный сай назвал своей избранницей не сатию[2], не принцессу и не благородную даму из своего сословия.

Алия удивленно приподняла красивые брови, таким образом выказывая недоверие.

– А заурядную человеческую девчонку, ученицу мага и слабенькую травницу, – довольный произведенным эффектом, закончил Алмар и отсалютовал брату бокалом.

– А кое-кто валялся у нее в ногах и выпрашивал ласки, – пробурчал Тео себе под нос, прекрасно зная, что брат его услышит.

Алия отложила в сторону вышивку.

– А что скажет ваш отец?

– Он не возражает, – беспечно махнул рукой Алмар, прекрасно понимая, что без консультаций с родителями Тео ни за что бы так не поступил. В их семье никогда не приветствовалась самодеятельность в вопросах выбора партнера, даже наложницы проходили тщательную проверку.

– Вот как, а я всегда считала, что ванирам запрещено вступать в межвидовые браки вне своей касты.

– Запрещено, но есть исключения, – с улыбкой пояснил Алмар, бросая взгляд на свое парное кольцо, толстым ободом украшающее безымянный палец правой руки.

– А тебе? – Алия закусила губу, испугавшись, что вопрос, непроизвольно сорвавшийся с ее губ, может показаться любовнику бестактным. – Простите мою несдержанность.

– Почему ты это спросила? – Старший брат внимательно всмотрелся в лицо слегка испуганной женщины.

– Я надеюсь, что когда-нибудь… – смутилась Алия.

– Ты же знаешь, без разрешения Владык Алмар не сможет ответить на этот вопрос. Мы обсуждали это с твоим отцом, – холодно произнес Антео, сразу превращаясь из лениво-расслабленного айта в жесткого профессионала. – Алия, не забывайся. Ты здесь до тех пор, пока у глав наших родов имеются общие интересы. Ты заложница, как и его высочество Алмар, и не вам решать свои судьбы.

Мужчины замолчали, ожидая вопросов или возмущения, но Алия молчала. В глазах Алмара скользнуло разочарование, он так надеялся хоть на какое-то проявление эмоций у этой холодной женщины.

– Дорогая, – мягко произнес он, – у нас будет время это обсудить.

– В таком случае я распоряжусь, чтобы слуги подали ужин в янтарной столовой. Помолвку сая Антео нужно отпраздновать. – И женщина с идеально ровной спиной вышла из комнаты, хотя братья успели заметить блеснувшие слезинки в уголках карих глаз.

– Ну и зачем ты устроил это представление? – поинтересовался Антео, наливая себе вино из пузатой зеленой бутылки.

– Пытаюсь вызвать в ней хоть какие-то эмоции, – недовольно признался младший брат, моментально прекратив кривляться и строить из себя весельчака. – За два года я так и не понял, что она за человек. Постоянно сдержанна, учтива и приветлива. Даже не знаю, как Алия ко мне относится. На самом деле она увлечена или только выполняет свою часть сделки?

Антео задумчиво кивнул головой.

– Ты ведь знаешь, кто за ней стоит? Поэтому я и хочу, чтобы она была рядом с тобой. Пока они надеются заполучить тебя в мужья, тебе ничего не угрожает.

Алмар лишь по-звериному фыркнул на это заявление.

– Ты же ее предупреждал, когда подкладывал в мою постель, что это невозможно.

– Женщина, – пожал плечами Антео. – А как было с Хейдой? – с любопытством спросил он, протягивая к камину длинные ноги.

– Хейда все время пыталась мне доказать, что она сильная магиня. Это было словно соревнование, кто кого. Было интересно. Но она слишком преклоняется перед айтами и все время пыталась вызнать наши секреты. И все равно я с теплотой вспоминаю Хейду. Кстати, наш роман добавил ей сил.

– А ты? Любил ее?

– Тео!

– Прости. Больше не буду. А насчет Летты… Ты не допускаешь мысли, что она мне понравилась?

Алмар закатил глаза, всем своим видом показывая, что шутку он оценил.

Тео сделал вид, что оскорбился.

– Ну и зря. Она забавная, любопытная, смелая, и в ней есть потенциал. Думаю, девочка еще всех удивит. Не красавица, конечно. – Он следил за братом сквозь бокал с медовой жидкостью, но Алмар никак не отреагировал на это замечание. – Изначально я хотел просто повесить на нее защиту и маяк, а потом передумал.

– Ты не должен рисковать. Если отец объявит Охоту, у тебя должно быть преимущество перед другими соискателями.

– Знаешь, иногда я завидую людям: несмотря на короткий срок жизни, они успевают так много.

– Мы не выживем без людей. Если нашим воинам негде будет воевать, а магам негде оттачивать свое мастерство… – Алмар многозначительно замолчал.

– Поэтому я решил, что будет весело наблюдать за врагами, когда они обнаружат на избранной твою метку и мое парное кольцо, – резко закончил Антео, кивнув на дверь, где спустя мгновение появилась фигура слуги с подносом, на котором стояли кальян, ваза с фруктами и глиняная бутылка.

Братья подождали, пока слуга удалится, и продолжили разговор.

– Твое кольцо даст ей небольшую защиту и позволит всегда найти девушку, скрыв от магов наш интерес к ней, а моя метка заставит любого айта и тебба помогать избранной, – ухмыльнулся Алмар, констатируя известный обоим факт.

– Именно! И я развеюсь, а то в последнее время слишком тихо.

– А что, если она в тебя влюбится?

– А вот это вряд ли. Я не произвел на девушку совершенно никакого впечатления. Даже обидно, – безмятежно произнес Антео.

Алмар смотрел на брата и не верил ему. Не тот сай Тео, чтобы совершать необдуманные поступки только ради того, чтобы повеселиться. Нет, иногда его шуточки выводили из себя даже весьма сдержанного деда, не говоря уж о придворных, но не в этот раз. Брат затеял очередную интригу, и Алмар, как всегда, будет в ней фигурой, которую разыгрывают втемную. Иногда быть младшим в правящей семье та еще головная боль. Придется вести себя более осмотрительно.

Антео

– Владычица Елена к главе департамента безопасности саю Антео!

В приемную стремительно вошла стройная красивая женщина в сопровождении фрейлин. Темно-зеленое бархатное платье с высоким воротом оттеняло глубину изумрудных глаз, в которых светилась легкая тревога. Антео залюбовался Владычицей – выразительные глаза, идеальной формы нос, чувственные губы и шикарные темно-каштановые волосы, заплетенные в две толстые косы, создавали неповторимый облик. Неудивительно, что отец так любит эту женщину. Фрейлины присели, давая Антео возможность оценить вид сверху, чем он незамедлительно и воспользовался, получая истинное удовольствие от созерцания глубоких декольте придворных дам. Он поклонился матери и подмигнул рыжеволосой сатии, про себя твердо решив, что вечером посетит женскую половину дворца.

– Приветствую, ваше величество. Как ваше драгоценное здоровье?

– Благодарю, все в порядке. У меня есть несколько вопросов к вашему высочеству.

– В таком случае прошу в мой кабинет.

Оказавшись в кабинете, Елена улыбнулась и обняла Антео.

– Вы выглядите устало. Мне не нравится, что ваше высочество не следит за своим здоровьем. Я хочу, чтобы вы нашли время показаться придворному лекарю. – Она отпустила сына, села на диван, расправив юбки, и окинула Антео внимательным взглядом. – Рассказывайте. Какая она?

– Что-то вмешалось в процесс, и перенос прошел не так, как мы рассчитывали. И теперь избранная – это семнадцатилетняя немая нищенка, которая помнит о своем мире, но ничего не знает о нашем.

Владычица нахмурилась.

– Когда Мар об этом сообщил, – продолжил Антео, – я провел расследование и узнал интересный факт. Графство Луань находится на границе с герцогством Чедре и давно являлось лакомым куском для нынешнего герцога. Сам он открыто не нападал, так как старому графу покровительствовал король, которого он когда-то спас. Зато герцог намекнул своим вассалам, что жаждет увеличить владения за счет земель соседа. Четыре года назад на графство напали. В тот момент хозяина с детьми в замке не было, но воинам гарнизона под командованием двоюродного брата графини, гостящего у сестры, удалось удержать замок. Виоле Луань в то время было двенадцать, а ее младшему брату семь лет. Графа с детьми перехватили, когда они в сопровождении небольшого отряда возвращались домой с ярмарки. Они пытались сопротивляться, но были разгромлены, и граф сдался, когда пленили детей. Его убили на их глазах, а наследника с сестрой отправили к герцогу в сопровождении нескольких воинов. В пути на них напала стая волков. Погибли все, кроме девочки. Как юная графиня смогла уцелеть – никто не знает, но через полгода она объявилась в Туризе, где ее и подобрала «тетушка Сейша» – хозяйка дешевого борделя. Женщина пыталась найти родителей девочки, поняв, что перед ней не простолюдинка, и даже приезжала в Луань, но на тот момент мать девочки, графиня Барбара, окончательно сошла с ума, в один день потеряв и мужа и детей. Не получив за девочку выкупа, о ней забыли. Для борделя она была слишком мала, а когда подросла, Сейша уже кормила червей, убитая одним из своих клиентов. Так она и осталась при кухарках в банде. Остальное вы знаете.

– Бедный ребенок, – со вздохом произнесла Владычица, – надеюсь, в том месте, куда она попала, ей будет лучше. Но это хорошие новости. Если избранная благородной крови, то наш план может осуществиться. Что вы о ней скажете? Как прошел обряд? Надеюсь, вы вели себя достойно и не перепугали девушку своими неуместными шутками?

– Ваше величество, не следует верить всему, что обо мне говорят придворные дамы, – укоризненно произнес Антео, глядя на мать честнейшими глазами. – Она умна, любопытна, бесстрашна и обладает чувством юмора, – улыбнулся принц, вспоминая, как Летта гладила снежного барса. – И мне ни за что не удалось бы надеть ей кольцо, если бы я не применил эмпатию.

– Вы ей не понравились? – удивилась Владычица.

– Совершенно, – весело сообщил Антео. – Это не ваши фрейлины, которые готовы отдаться, лишь пальцами щелкни. Летта решила, что на меня лучше любоваться издали, а вот малыш Алмарик произвел на нее впечатление.

– Нужно проследить, чтобы с девушкой ничего не случилось, и приставить к ней охрану, – строго произнесла Елена. – Кто сейчас находится недалеко от избранной?

– Ромариз. Я пошлю ему сообщение.

– Это тот воин, который увел у вас десять лет назад девицу Руману?

– Если бы только ее! – беззлобно буркнул принц, в очередной раз поражаясь памяти Владычицы.

– Не боитесь, что Летта им серьезно увлечется?

– Надеюсь, на ней он обломает свои ровные зубки.

– Вы не должны так говорить. Это недостойно высокородного сая. Вам уже доложили, что среди тайши начались волнения? Ваше высочество, я не потерплю, если в моем государстве случится гражданская война! Даю три дня на поиски подстрекателей. И не забудьте навестить его величество.

С этими словами Владычица покинула кабинет главы департамента безопасности.

Антео проводил мать, пообещав сходить к отцу, плюхнулся за стол, сгреб в сторону бумаги и, положив перед собой чистый лист, разделил его на несколько частей.

В стране правили сословия, объединяющие множество профессиональных каст. Сам он, как и его семья, принадлежал к высшей касте ваниров. Чуть ниже на иерархической лестнице стояло сословие воинов, следом за ними шли люди творчества, служители всевозможных культов, учителя и духовники из касты манов и только потом каста тайши – сословие рабочих и торговцев. Еще была самая низшая каста крестьян и рабов – иолаты, но о ней вспоминали крайне редко. До сих пор только воины и маны могли брать в жены женщин из каст более низкой ступени. Ваниры очень строго следили за чистотой своей крови и таких браков не допускали, а тайши не стремились к выбору, их устраивало текущее положение дел. До настоящего времени. И вот теперь кто-то вновь начал раскачивать лодку, пытаясь протащить через Собрание глав классов закон о неравных браках. Именно тогда, когда Владыки решились вывести страну из добровольной изоляции и заключить союз с людскими мирами.

– Пригласи ко мне всех свободных агентов, – приказал Антео адъютанту и подумал, что сегодня на женскую половину он не попадет.

Летта

Стемнело, и на ночлег Борг велел остановиться на постоялом дворе большой деревни со смешным названием Курочки. Летта, еще не совсем оправившаяся от магического лечения, так устала трястись целый день в кибитке, что была рада любой кровати, лишь бы она не качалась и не подпрыгивала на кочках. А еще ей до зуда хотелось помыться. Вымыть голову, снять с себя это допотопное платье, которое висело на ней как на вешалке, и выпросить у Борга чистый комплект мужской одежды.

Как только кибитка въехала за высокий частокол, раздались мужские голоса, замелькали факелы, кто-то подхватил под уздцы лошадей. Дик спрыгнул на землю, и Летта со вздохом последовала за ним, но запуталась в платье и чуть не свалилась с телеги, проклиная про себя дурацкие обычаи этой страны, не позволяющие простолюдинкам носить брюки! На эту тему ее просветил Борг, который всю дорогу болтал без умолку, с удовольствием отвечая на все вопросы, заданные при помощи Дика и пантомимы. Хорошо, что друг был рядом и успел подхватить девушку на руки, да так и не опустил на землю, а, бережно прижав к груди, понес в сторону большого деревянного дома. Летта не возражала. Дик, несмотря на кажущуюся худобу, был мальчиком сильным и легко нес ее бараний вес. Оказаться на руках было очень приятно, и она с любопытством оглядывалась по сторонам. Однако на крыльце Дик поставил ее на ноги, крепко ухватил за руку и первым вошел в полутемное помещение, Летта покорно последовала за ним.

Внутри все оказалось вполне сносно. Длинные крепкие деревянные столы, вдоль которых тянулись не менее добротно сделанные скамьи. На стенах и под потолком развешаны пучки ароматных трав и лампы, в которых горел желтый магический огонь, но запах пищи и людских тел все равно бил в нос непривычными резкими ароматами. Впрочем, тихонько вздохнула Летта, от нее сейчас тоже исходил не запах роз. Борг сказал, что ее слегка помыли после лечения, но этого «слегка» явно было недостаточно. В помещении было людно. В основном, как успела заметить девушка, за столами сидели мужчины в простой темной одежде. И еду разносили мужчины. Крепкие парни, которые при необходимости могли поработать и вышибалами. Пока друзья протискивались между столами, Летта несколько раз едва успела увернуться от жаждущих шлепнуть ее по попке. И когда они добрались до своих спутников, она просто тряслась от страха и негодования. Дик только вздыхал, явно ему это тоже не нравилось, за столом он, подтолкнув девушку в самый темный угол, сел рядом и хмуро уставился на Борга, всем своим видом выражая недовольство.

«Да уж, – тоскливо думала Летта, – если ко мне пристают, когда я выгляжу как Золушка до встречи с крестной да еще в компании пятерых вооруженных мужчин, то где бы я оказалась, не будь рядом Дика?»

Два грозных подавальщика принесли большие подносы и, быстро выставив на стол тарелки и несколько кувшинов, удалились, смахнув квадратные монетки, которые выложил стопочкой Борг. Летта дернула Дика за руку и потерла ладошками щеки, словно умывалась.

– Сначала поешь, потом попрошу, чтобы тебе в комнату принесли воду, – понял ее друг.

«А одежду?» – показала Летта, смирившись с невозможностью вымыть хотя бы руки.

– Одежду тебе даст магистр, когда приедем. У нее в поместье найдется что-нибудь из старых вещей. Вот и перешьешь, – с улыбкой «утешил» ее Борг, принимаясь за еду.

Летта совсем сникла. Ушивать она не умела, а носить одежду с чужого плеча было унизительно. Аппетит пропал совершенно, и она просто тоскливо ковырялась в тарелке, выбирая маленькие кусочки мяса и размазывая ложкой напоминавшую перловую, недосоленную кашу по деревянной миске. Она не заметила, как притих народ, и только когда один из воинов легонько толкнул ее в плечо, подняла глаза. К столу напротив подходили двое аристократов в сопровождении четырех охранников. Богато одетая женщина и златоглазый мужчина. Айт с длинной косой, в черной бандане, одетый в кожаные штаны и кожаную куртку, покрытую множеством металлических заклепок, сразу напомнил Летте байкера. Этакого хорошо вооруженного всевозможными колюще-режущими предметами байкера. Рядом присвистнул один из воинов, и девушка услышала, как он уважительно шепнул соседу: «Двурукий». Айт пододвинул женщине стул, быстро окинул посетителей внимательным взглядом золотистых глаз, стянул с плеч куртку, оставшись в черной рубашке, и, с улыбкой что-то говоря, сел напротив спутницы. Женщина слишком звонко рассмеялась. «Кокетничает», – с какой-то иррациональной злостью подумала Летта, моментально почувствовав и грязные волосы, и ободранные ногти, и свое затрапезное платье. Четверо сопровождавших пару воинов в одинаковой зелено-красной форме сели отдельно. К айту тут же подбежал хозяин заведения – толстый, румяный, лысый, типичный трактирщик, в сопровождении двух подавальщиков. Тотчас на столике появилась желтая скатерть, и со сказочной скоростью возникли серебряные тарелки, наполненные мясом и овощами. Айт щелкнул пальцами – трактирщик метнулся в погреб и приволок темную бутылку, на ходу вытирая ее от пыли.

– Прошу, многоуважаемый сай!

Айт легким движением руки отправил его восвояси и сам налил спутнице вина в серебряный кубок. Летта присмотрелась к мужчине, сравнивая его со своим «женихом». Живое подвижное смуглое лицо, на котором мерцали холодным белым золотом внимательные глаза. Он снял бандану – и Летта тотчас обозвала незнакомца «зебром». Абсолютно белые пряди чередовались с черными как смоль волосами. Он не был так красив, как Антео, скорее просто симпатичен, каждое его движение было лаконично и скупо, ничего лишнего. Даже не разбираясь в воинском искусстве, Летта поняла, что перед ней опытный воин.

Она покосилась на спутницу айта. Это была первая богатая женщина, которую попаданка встретила в этом мире, и Летте было интересно все. От розовых туфелек на маленьком каблучке до массивного безыскусного колье – аметисты в обрамлении золота. Сама женщина не показалась Летте красивой. Миловидная, но не более того. Слегка полновата, холеная и уверенная в себе, около тридцати лет, с толстой русой косой, уложенной вокруг головы и украшенной шпильками с жемчугами. На женщине было надето длинное светлое платье, а поверх еще одно, более короткое, с разрезами на рукавах и вдоль бедер. Все в лиловых тонах. Она аккуратно брала пухлыми пальчиками, унизанными многочисленными кольцами, мясо с тарелки и деликатно откусывала по маленькому кусочку, запивая вином, которое услужливо подливал ей айт. Вилок в этом заведении не подавали. Ее спутник спокойно орудовал ножом, используя его и как вилку, и по прямому назначению, и, похоже, дискомфорта от этого не испытывал. Постепенно народ перестал глазеть на благородных, и в помещении вновь повис тихий гул, который бывает, когда разговаривает сразу множество людей. У Летты возникли вопросы, и она повернулась к Боргу, пытаясь задать их при помощи рук, кивков и Дика. В конце концов паренек понял, что ее интересует.

– Да, это айт. Каста воинов.

– Угу, класс наемников, – буркнул Дик, с неприязнью глядя на айта.

Летта заинтересованно подняла на друга глаза, но парень уткнулся носом в чашку и замолчал. Зато Борг с удовольствием поделился знаниями:

– У айтов все очень сложно. Учитель как-то рассказывал, но я понял лишь половину. Все их общество делится на сословия – касты: ваниры, воины, маны, тайши, иолаты. А внутри каст существуют профессиональные классы.

– И выброски, – зло прошипел Дик.

– А это кто? Я о них никогда не слышал, – с интересом повернулся к нему ученик магистра Веррона.

– Еще бы ты о них слышал! Официально их не существует, о них запрещено даже думать, не говоря уж о том, чтобы их замечать и рассказывать о них людям. Они не относятся ни к одной из каст. Изгои, проклятые, смески. – И он угрюмо замолчал.

Летта ласково погладила друга по спине, всей душой жалея, что начала этот разговор. Она догадалась, что нелюбовь Дика к айтам не возникла просто так. А Борг тем временем продолжал:

– А еще у них странная религия. Как ты знаешь, у нас единобожие, мы все верим в Единую Мать, а они поклоняются многим богам и не верят в смерть. Когда приходит время уйти к прародтельнице, айты возрождаются в новом теле. Соблюдая заповеди своих богов, они в следующей жизни могут родиться в более высоком сословии. Каждый айт должен пройти путь наверх, и только тогда его душа отправится в Гентару – место, где все равны и счастливы.

«А мой жених?» – Летта, поочередно указывая то на кольцо, то на себя и делая странные движения, с трудом смогла задать интересующий ее вопрос. Если так будет дальше продолжаться и Единая Мать над ней не сжалится, придется придумывать язык жестов.

– Твой жених из ваниров. Только у них такие насыщенные чистым золотом глаза и черные волосы. У воинов глаза намного светлее, у манов серебряные, у тайши – цвета жидкой меди. А вот у иолатов не бывает чистого цвета, но я их никогда не видел и не представляю, как это выглядит.

– Смешно. Один глаз серебряного цвета, а второй голубого или карий и медный. У них только цвета ваниров не бывает. А так – любое сочетание, – недовольным голосом сообщил Дик.

– Откуда ты это все знаешь? – подозрительно спросил Борг, прищурив глаза.

– Один странник рассказывал. Он бывал в Сан-Тании, – нехотя пояснил Дик, и Летта поняла – врет.

– Все маги из ваниров. Воины тоже обладают некоторыми магическими навыками, но в основном пользуются амулетами. Они иногда нанимаются телохранителями к знатным людям. Ага, цена их услуг сопоставима со стоимостью дома в столице, но все равно пользуются огромным спросом. Иметь такого телохранителя очень престижно. Что? На сколько лет? На год, не больше. У них какие-то собственные законы на этот счет. А это маркиза Варадея Гранч, в девичестве баронесса Кирик, жена начальника королевской канцелярии.

– Откуда знаешь? – поинтересовался Дик, исподтишка рассматривая маркизу. – Ожерелье у нее сотен на пять потянет.

– Они приезжали к учителю именно из-за этого ожерелья. Он на него маячок накладывал, чтобы при краже вора найти легко было. Так что даже не пытайся, – хмыкнул Борг.

– Очень надо, – буркнул Дик и встал, потянув за собой Летту. Настроение у парня стремительно портилось. – Мы в свою комнату. Девчонка будет ночевать со мной!

Белобрысый хотел возмутиться: Летта слышала из разговора охранников, что ей сняли комнату рядом с номером Борга, и парень рассчитывал сам проводить ее, но Дик так сверкнул глазами, что ученик мага решил не спорить. Летта вздохнула: похоже, ей еще долго предстоит играть роль тихой и затюканной девчонки, спящей со старой куклой. Кстати, где этот прототип Барби?

Когда они проходили мимо столика маркизы, айт одним незаметным движением встал и преградил им дорогу. Летта испуганно дернулась. Дик молниеносно задвинул подругу себе за спину и угрожающе положил руку на кинжал. «Вот дурачок, – подумала Летта, – этот воин его разделает как орех». Она решительно потянула Дика к лестнице, не хватало еще устроить потасовку с айтом.

– Сатия, – приятным голосом произнес воин, – этот человек пристает к тебе?

Летта высунулась из-за спины Дика, оглянулась, поискав глазами «госпожу», и, не найдя, на всякий случай отрицательно покачала головой, одновременно делая знак Боргу, чтобы остальные не вмешивались, и тыкая пальцем друга в спину, чтобы молчал, а сама с восторгом засмотрелась на резную костяную рукоять ножа, выглядывающую из-за пояса незнакомца. Ей захотелось подержать этот нож в руках, и Летта мучительно придумывала повод, чтобы попросить воина об этой услуге. Для айта эти ее манипуляции не прошли незамеченными, он тихо рассмеялся и, согнув руку в локте, с улыбкой произнес:

– Позволь предложить руку. Со мной ты будешь в полной безопасности.

«Ох, как бы только еще больше не влипнуть, вон как маркиза недовольно зыркает». Летта недолго думая решительно положила изящную ладонь на мужское предплечье, стеснительно пряча грязные ногти, и, кивнув недовольному Дику, позволила незнакомцу вести себя.

– Сай Ромариз?! – удивленно произнесла маркиза недовольным голосом, и Летта про себя хихикнула.

– Госпожа, я скоро вернусь, – не оглядываясь, буркнул айт и сделал легкое движение кистью. Тотчас двое воинов встали за спиной маркизы, показывая всем своим видом, что к госпоже лучше никому не подходить.

Айт провел Летту до комнаты, первым зашел в помещение, посмотрел в окно, затянутое мутным стеклом с пузырьками, закрыл на засов внутренние ставни, заглянул в шкаф и под кровать и только после этого разрешил девушке войти внутрь.

«А ничего, симпатичненько», – решила Летта, рассматривая комнатку. Кровать, покрытая толстым вязаным пледом, узкий деревянный шкаф у стены, маленький столик посреди комнаты, кресло и стул. И даже коврик на полу. А под кроватью горшок! Точно, горшок! Железный ночной горшок с одной ручкой и крышкой. Она такой видела у бабушки в деревне. Придется вспоминать детство, потому что идти на улицу она ни за что не рискнет.

– Позволь представиться: Ромариз. А как твое имя? – Айт дождался, пока девушка сядет на стул, и сам развалился в кресле, вытянув ноги.

Летта тоскливо оглянулась, но Дик, оставшийся с независимым видом стоять у двери, сделал вид, что не слышал вопроса, тогда она вздохнула и, решительно сложив пальцы щепоткой, изобразила, что пишет. Ромариз понял ее правильно, кивнул и достал из висящего на поясе мешочка карандаш и кусок плотной бумаги, при ближайшем рассмотрении оказавшейся картой. Быстро перевернув карту тыльной стороной, он протянул Летте карандаш. Ну вот ее инкогнито и раскроется, Дик сразу догадается, что она не его подружка. Летта про себя перекрестилась и решительно написала свое имя: «Летта».

– Прости, но я не знаю такого языка, – задумчиво глядя на кольцо на пальце девушки, сказал айт.

Черт! Но ведь она понимает их речь, почему же не умеет писать на их языке? Дик стремительно сделал шаг вперед и заглянул ей через плечо, а потом с недоумением в глазах повернулся к подружке. Вот сейчас все и решится. Летте стало больно, и обидно, и жалко себя до слез. Дернул ее черт взять в руки карандаш! Сейчас друг уйдет, и ей не с кем будет даже поговорить. И не важно, что он младше ее почти на пять лет, в этом мире Дик единственный, кто относится к ней с нежностью и заботой. И магине она будет не нужна. Борг рассказал, как она попала в ученицы. Ну что же, это его выбор и его право.

– Летта…

Главное – не расплакаться. Придется просить помощи у айта. А если и он откажет?

– Летта, мне плевать, что перемкнуло у тебя в голове после вмешательства магов. Я слышал, что после возврата из-за грани некоторые сходят с ума, а ты почти умерла. Конечно, ты изменилась, еще бы тебе не измениться! В тебя же влили энергию два сильнейших мага. – Дик подбадривающе улыбнулся. – Не плачь, сестренка, такая ты мне даже больше нравишься. Иди ко мне. Я тебя не оставлю, не бойся. – Дик шагнул к девушке и обнял ее, прижимая к себе.

И Летта не выдержала, уткнулась ему в грудь, обхватила руками за талию и расплакалась, как маленькая, стыдясь своих слез и не имея сил успокоиться, а он положил голову ей на макушку и что-то забубнил. Сначала она не прислушивалась к словам, а когда поняла, что он бубнит ей песенку о драчливых айтах, не поделивших невесту, начала тихонько про себя хихикать.

– Мы тут воду принесли. – В приоткрытую дверь заглянул слуга.

Ромариз, с фальшивой улыбкой на губах внимательно следивший за друзьями, развил бурную деятельность. Во-первых, он заставил притащить большое корыто вместо тазика, наносить в него воды и привел худощавую пожилую женщину, заявив Летте, что это Сали, его служанка, и она поможет ей мыться. Во-вторых, он выгнал Дика и сунувшего в комнату нос Борга, отправив их умываться и спать. Затем, пока девушка сидела в корыте и Сали под непрекращающиеся причитания по поводу ее худобы терла Летту намыленной тряпочкой, поливала ароматизированной водой, мыла ей голову, стригла ногти и втирала в кожу пахнущее лугом масло, куда-то сгонял и принес стопку мягких белых полотенец и симпатичную закрытую ночную сорочку бледно-салатового цвета, украшенную нежным кружевом. Он даже собирался лично вытащить девушку из корыта, но Сали, уперев руки в бока, грозно кивнула айту на выход. Она сама вытерла засыпающую от усталости Летту, закрутила ей на голове из полотенца чалму и помогла облачиться в ночнушку. И только после того, как девушка юркнула под одеяло, открыла дверь и позволила слугам убрать в комнате. Вместе со слугами в помещение проник Ромариз со стаканом молока и куском ягодного пирога. А следом в комнату просочился и умытый Дик, судя по его лицу решивший, что сай – слишком ненадежный айт, чтобы оставлять его наедине с подружкой. Они оба с умилением смотрели, как осоловевшая после мытья Летта ест пирожок, запивая его молоком.

– Все. Теперь спать, – скомандовал Ромариз, выпихивая Дика из комнаты. – Я нарисую на двери охранный знак, и никто не сможет сюда войти, поэтому ничего не бойся.

Летта благодарно кивнула, думать сил не было, но один вопрос не давал ей покоя. Похоже, что подозрительному Дику тоже.

– Почему ты все это делаешь?

– Она невеста… кого-то из наших, и долг каждого сая помочь избраннице соотечественника, оказавшейся в сложной ситуации, – как само собой разумеющееся выдал с улыбкой айт. С этими словами он затушил свечи и запер дверь.

Дик начал что-то с возмущением говорить, но Летта уже ничего не слышала. Она спала.

Алмар

Младший сын рода де Лемарье трясущимися руками откинул крышку инкрустированной шкатулки и потянулся длинными пальцами к очередной папиросе каннабе. Он проснулся от собственного крика час назад с гулко стучащим сердцем. Хорошо, что на спальню наложен полог тишины, иначе здесь бы уже было не протолкнуться от слуг и любопытных гостей. Очередная затяжка отогнала страхи, свежим ветром пронеслась по организму, прочищая мозг и прогоняя остатки сна. Да как тут заснешь, когда воспоминания, которые ты старательно пытаешься забыть, штурмуют многострадальную память. Вновь перед глазами, словно в медленном танце, кружатся эпизоды прошлого. Прошлого, которое не отпускает, держит на тонком, незримом, но очень крепком поводке. Еще и этот странный сон, где он вновь гонится за незнакомой девушкой с короткой стрижкой, а она исчезает за двойными прозрачными дверями, ведущими под землю. Алмар пытается войти следом, но двери не открываются, и ему остается лишь с тоской наблюдать, как незнакомка легко сбегает по ведущим вниз ступеням. «Оглянись, – шепчет он, – я должен увидеть твое лицо». Девушка уже почти внизу, вот она махнула кому-то рукой, а затем медленно оглянулась. На мага смотрело неподвижное, мертвое лицо с темными провалами вместо глаз и перекошенным в кривой улыбке ртом. Сатия Смерть в маске Безжалостной Госпожи. Это означает, что где-то он поступил неверно, не на ту развилку свернул, чем оскорбил свою покровительницу. Он отшатнулся от двери, и в этот момент раздался взрыв…

Нужно обсудить этот сон с отцом. Жаль, что в ближайшую луну не получится.

Алмар докурил, еще немного полежал в темноте, размышляя, не посетить ли ему Алию, но, подумав, понял, что такого желания у него нет. И нет уже давно. Можно было вызвать к себе постельницу или навестить одну из дам, которые своим присутствием отравляют ему жизнь, но вряд ли это поможет. Странный сон не давал покоя, и Алмар решился прибегнуть к единственному, известному ему способу предугадать события – бросить камни.

Не утруждая себя одеванием, он бесшумно прошел в кабинет. Верный охранник – белая волчица, не поднимая головы, вяло махнула хвостом и вновь закрыла глаза.

– Ленивая ты стала, подруга. – Айт почесал волчицу за ухом.

Кожаный мешочек лежал там, куда он его засунул несколько лет назад: между толстой книгой о ядах и пыльной коробкой с ингредиентами для снадобья, повышающего мужскую силу. Когда он жил с Хейдой, ему пару раз приходилось открывать эту ныне забытую коробку. Айт через силу улыбнулся. Дурное предчувствие липкими пальцами охватило разум. Алмар даже подумал, не вернуться ли ему в спальню и все-таки вызвать постельницу, но не стал этого делать, зная, что малодушие может вылиться в большие проблемы.

Он аккуратно вытащил мешочек, провел чувствительными пальцами по шершавой коже, прикрыл глаза, вспоминая свой странный сон, и, на ощупь вытащив семь камушков, бросил их на ковер. Волчица подняла голову и с любопытством уставилась на гадательные камни. Алмар, присев на корточки, с недоверием смотрел на расклад, чувствуя, как душу начинает заволакивать безысходная тоска.

– И как это понимать, дружище? – задумчиво разглядывая лежащие парами камни с вырезанными на них символами, хрипло спросил он у волчицы. Просто для того, чтобы услышать свой голос и понять, что он еще в этой жизни, а то, что пророчит гадание, не наступило и, возможно, не наступит никогда. – Ворон и Дева, Странник и Палач, Нищий и Королева. И над всем этим Кукольник. Полнейшая ерунда получается. Никогда Королева не выпадает с Нищим, или я чего-то не знаю? Это совершенно разные плоскости бытия. Ворон – это, наверное, я. И, если вспомнить сон, мне известно имя Девы. Это призванная, только вот откуда у нее могут появиться смертельные враги и отчего я вдруг возжелаю ее смерти? Не та ли это развилка, на которой мне нужно будет сделать выбор, чтобы не гневить Госпожу? Странник и Палач… Палач – это наверняка Антео, а вот кто такой Странник и почему он так ненавидит моего брата?

Волчица тихонько зарычала.

– Ты считаешь, что Антео есть за что ненавидеть? Возможно, ты права. Очень нехороший расклад, очень… А если нам изменить исходные и передвинуть Ворона к Королеве? Нет, так еще хуже… Нищий – это мальчишка-целитель, но как он может быть связан с Королевой?

Волчица подняла на хозяина темные влажные глаза и, тихонько заскулив, положила голову на передние лапы.

– Ты тоже все поняла? – Алмар протянул руку, чтобы ее погладить. – Что бы мы ни делали, Странник попытается договориться с Кукольником, и каждый из них получит свою жертву. И мне даже думать страшно, чем это может закончиться. А еще сон. Мне опять снилось перерождение…

Волчица сочувственно лизнула Алмару руку. Маг собрал камни, туго затянул петлю и спрятал мешочек на место. Между книгой и коробкой. Будь что будет, от предназначения не уйти, даже если очень захотеть. Но он попробует.

Летта

Утро встретило Летту запахом свежего хлеба, ярким солнцем, заглядывающим в щели ставен, и громким стуком в дверь. Вставать не хотелось, а от мысли, что придется опять надевать грязное грубое платье и натягивать вязаные гольфы, хотелось выть. Ну почему ей так не повезло? Почему ее новая жизнь началась в теле нищей немой девчонки с заурядной внешностью? Неужели в прошлой жизни она так много грешила? Летта тихонько заскулила, натягивая одеяло на голову.

Ромариз проскользнул в комнату с грацией большой змеи. Следом за ним вошла настороженная девушка в строгом платье, чепчике и белом переднике.

– Ты проснулась, ящерка? Вставай, уже шесть утра.

Летта с возмущением выглянула из-под одеяла. Что это еще за кличка такая? Он бы ее еще жабкой обозвал! Ромариз хохотнул и указал пальцем на ее левую руку. Летта тотчас заподозрила какую-то очередную гадость и оказалась права. В том месте, где ее тонкого запястья касались губы «жениха», за ночь появилось изображение маленькой голубой ящерицы с изумрудными глазами-бусинками. Симпатичная, но совершенно неуместная на тонкой девичьей руке картинка. Ящерица, словно услышав ее мрачные мысли, начала бледнеть прямо на глазах, и вскоре на руке остался едва заметный контур, издали похожий на переплетение тонких голубых вен.

Вот гад! Еще и пометил! Ну попадись на глаза, мистер безупречное лицо с золотыми глазами! Тут Летта вспомнила, что Ромариз еще вчера вечером упоминал ящерку, и с подозрением посмотрела на айта.

– Не хмурься, от этого бывают морщины, – посоветовал воин, выкладывая на кровать небольшой сверток. – У тебя в ауре стоит метка в виде маленькой ящерицы. Каждый айт ее видит. Я принес одежду, а твое платье отдал на тряпки. Надеюсь, ты не в обиде?

Конечно нет, о таком подарке она даже мечтать не смела! Летта дернулась к айту в порыве благодарности, но, наткнувшись на веселый взгляд, остановилась, сделав вид, что просто хотела потянуться.

– Горничная маркизы поможет одеться, дальше вы поедете с нами, на дорогах нынче неспокойно, а я не могу сейчас прервать контракт, чтобы сопровождать тебя. И еще, тебе не придется больше трястись в телеге: маркиза Варадея предлагает место в карете.

Когда сияющая Летта спустилась вниз, Борг подавился чаем и долго кашлял, подняв вверх правую руку, а Дик чуть не свалился со скамьи. Да и остальные некоторое время были в замешательстве, правда, быстро очухались и наперебой бросились к юной ученице магистра. Но Ромариз оказался первым, он галантно подал девушке руку и провел ее к столу, уже накрытому к завтраку. Летта кивком поблагодарила его и бросила вопросительный взгляд на Дика.

– Очуметь! – недоверчиво трогая ее волосы, произнес друг. – Нужно было давно тебя отмыть!

Оказывается, волосы Летты были не серые, а светло-русые, с легким каштановым отливом, мягкие и блестящие. Горничная маркизы ловко собрала их в косу и уложила сзади в спираль, закрепив костяными шпильками. Да и фигурка у девушки оказалась очень даже ничего, вот только грудь слишком маленькая. Зато талия такая, что любая принцесса позавидует. И отмытая мордашка – вполне себе симпатичная, не красавица, конечно, но и уродиной Летту назвать теперь никто не посмеет.

Если бы она еще заговорила.

Дик покосился на Борга, подумав, что теперь глаз с подруги не спустит, а то знает он, насколько вольными могут быть отношения среди магов. Враз девчонку испортят. Хотя, если судить по некоторым фразам ученика магистра, женщин у него еще не было. Молокосос, решил Дик. Себя он считал в этих делах весьма опытным молодым человеком, поэтому снисходительно похлопал приятеля по плечу и повернулся к подружке.

Летта счастливо улыбнулась и покрутилась на месте, чтобы друг смог рассмотреть ее во всей красе. Она впервые с момента переноса чувствовала себя уверенно, все-таки одежда и внешний вид очень много значат для девушки.

Ромариз словно прочел ее мысли и угадал все желания. А может, и действительно прочел, кто их, этих айтов, знает. Но он не ошибся ни с размером, ни с фасоном. Во-первых, он принес два комплекта белья. Тонкие батистовые штанишки и такую же короткую рубашечку, не совсем то, что привыкла носить Летта в прошлой жизни, но это было намного лучше, чем ничего! А еще были облегающие штаны из плотной серой ткани, мягкие черные сапожки, голубая рубашка с высоким воротником-стойкой, и поверх всего этого надевалось синее бархатное платье с отрезной талией, глубоким вырезом и высоким разрезом впереди. Как объяснила горничная, затягивая на тонкой талии девушки атласный пояс, в таких нарядах благородные дамы катаются верхом. Эту моду несколько лет назад принесли в столицу айты. Для путешествия самое то.

– Ты такая… такая… милая, – прохрипел откашлявшийся Борг, – только очень худая.

Дик толкнул товарища кулаком в бок, а Летта про себя фыркнула. Что они все зарядили: худая, худая? Сегодня Борг, вчера Сали, да и Ромариз тоже что-то на эту тему говорил. Мода у них, что ли, на толстушек? А что, вполне может быть. Помнится, она читала, что раньше вес был признаком зажиточности и богатства. Вот! Она вспомнила! Историю мира, в котором жила, моду, людей, машины, высотные дома. Знания, до сих пор отрывочные и неясные, вдруг вернулись неожиданно и полно. Не вспомнила Летта лишь себя в том мире, да и название самого мира никак вспоминаться не хотело.

В зал спустилась маркиза в таком же костюме, как у Летты, только платье было нежного персикового цвета. Девушка злорадно подумала, что на фигуре маркизы костюмчик для верховой езды сидит как на корове седло, но тотчас устыдилась своих мыслей. Ромариз подал маркизе руку, которую она с видимым удовольствием приняла, и друзья распрощались с гостеприимным постоялым двором, на задворках которого осталось старое платье Летты и небольшая часть ее переживаний.

Спустя три часа тряски в карете Летта начала про себя выть. Варадее не нужен был собеседник, ей было достаточно ушей, в которые потоком вливалась информация, состоящая в основном из светских сплетен и домыслов самой жены начальника королевской канцелярии.

– Ах, девочка, – громко говорила маркиза, она расположилась напротив Летты и безостановочно что-нибудь жевала, – тебе очень повезло, что мы изменили маршрут и мой телохранитель встретил тебя в этом захудалом месте. Он мне рассказал, что после болезни ты потеряла не только речь, но и память. Как можно забыть свое родовое имя? Это так печально! – Варадея поднесла к сухим глазам платочек. – Хорошо, что Ромариз, как истинный сай, не смог пройти мимо. Кстати, ты знаешь, почему он решил тебе помочь?

Летта отрицательно покачала головой, про себя посылая любопытную маркизу куда подальше.

– Он сказал, что ты – невеста благородного айта. Это правда? – Маркиза выжидательно уставилась на девушку, всем своим видом показывая, что уж она, в отличие от Ромариза, точно не поверит таким глупостям.

Летта сделала круглые непонимающие глаза. Варадея недовольно нахмурилась, а девушка вдруг поняла, что она подставляет Ромариза. Если у них с маркизой роман, то ее отрицание может вызвать у женщины подозрения и ревность. А вот этого Летте очень хотелось избежать, ссориться с маркизой не входило в ее планы, поэтому она молниеносно изменила решение. Испуганно озираясь по сторонам, приложила пальчик к губам и с заговорщицким видом поднесла к лицу маркизы руку с тонким золотым колечком на пальце. И ехидно расхохоталась про себя, увидев алчное и недоверчивое выражение лица Варадеи.

– Красавицы, к вам можно? – В дверь кареты проскользнул Ромариз с двумя букетиками полевых цветов. – О, пирожки!

Маркиза тут же всучила саю корзинку с пирожками и с кокетливой улыбкой произнесла:

– Такой галантный сай – всегда желанный гость в любом обществе, тем более я только что жаловалась попутчице на скуку. Бедная девочка ведь не может даже поддержать беседу.

Летте, которой больше всего на свете хотелось расспросить маркизу о тысяче вещей, только удрученно кивнула.

– А я вам рассказывал, как меня едва не женили? – весело подмигнув девушкам, спросил Ромариз, запихивая в рот последний пирожок.

И следующий час маркиза и Летта громко хохотали, одна вслух, а вторая про себя, над незатейливыми приключениями молодого и неопытного сая, двадцать лет назад впервые попавшего в людские земли. Ромариз умел рассказывать весело, сочно, не стесняясь показать себя с разных сторон, да только уж очень он старался избегать в своих рассказах любой информации о своей родине.

«Какой прикольный, – думала Летта, слушая очередную байку в исполнении хохочущего айта. – Как с ним легко и надежно. И симпатичный. Такое чувство, что мы знакомы много лет. Имя у него под стать внешности, испанское, Ромариз. Рома, Ромка, Ромашка. – Летта перевела взгляд на букетик, который так и держала в руках. – Интересно, как он будет выглядеть с распущенными волосами…» Тут Летта поняла, что уже несколько минут пялится на сидящего напротив мужчину и думает о совершенно непристойных вещах. Она покраснела, смутилась, опустила глаза и сделала вид, что ей срочно нужно что-то найти в сундуке под сиденьем.

На прощанье айт попросил маркизу показать Летте руны, за что девушка была ему очень благодарна. Варадея, правда, ее энтузиазма не оценила. Скептически поджав губы, она изрекла фразу, убившую Летту наповал:

– Зачем женщине грамота? Меня читать и писать обучил маркиз, и то лишь по той простой причине, что я лично проверяю почту в его отсутствие и должна знать, какие письма необходимо довести до сведения начальника канцелярии в первую очередь. Большинство женщин грамоте не обучают.

«А чему же их обучают?» – показала жестами вопрос растерянная Летта.

– Шитью, вышиванию, танцам, умению поддержать разговор, этикету, управлению хозяйством, как почитать мужа и подчиняться ему…

Летта недоверчиво смотрела на маркизу. Жизнерадостная и веселая Варадея как-то плохо ассоциировалась у нее с женщиной, подчиняющейся мужу. Этот взгляд весьма развеселил маркизу, и она, откинувшись на мягкую спинку сиденья, с весельем в глазах открыла Летте секрет:

– Я дочь мага, правда, способностей у меня нет, поэтому жила с матерью, но по настоянию отца воспитывали меня совершенно не так, как воспитывают девушек в королевстве. Однако грамоте матушка меня не обучала, справедливо решив, что моему будущему мужу это может не понравиться. – Увидев вопрос на личике собеседницы, она пояснила: – Меня просватали за маркиза, когда мне было десять лет, а в шестнадцать он ввел меня в свой дом.

Летта сочувственно вздохнула.

– Нет, нет. – Варадея замахала руками. – Маркиз – замечательный человек и очень обо мне заботится. Он прекрасно понимает, что я привыкла к некоторой свободе, поэтому нанял для меня телохранителя из айтов и позволил проведать матушку, которая живет в поместье на юге. Там сейчас отдыхают наши дети. – Маркиза заливисто рассмеялась, увидев на лице Летты крайнюю степень удивления. – У меня пятилетняя дочь и сын на год ее младше. Как думаешь, сколько мне лет?

Летта показала на пальцах двадцать, чтобы польстить маркизе. Хотя для себя еще при первой встрече решила, что женщине около тридцати.

– Мне двадцать четыре года, – гордо сообщила Варадея, – и я выгляжу великолепно, потому что во мне течет кровь мага.

Летта чуть со скамьи не свалилась. В ее понятии «великолепно» – это как-то по-другому. Хотя… она внимательно всмотрелась в лицо собеседницы. Морщин нет, кожа гладкая, свежая, на щеках легкий румянец, в косе нет ни одного седого волоска. «Поверю маркизе на слово», – решила она.

– Как ты думаешь, сколько лет саю? – не унималась Варадея. Летта только плечами пожала, на вид Ромариз выглядел никак не старше двадцати пяти лет. – Ему сто три года! – выпалила маркиза и, довольная произведенным эффектом, с удовольствием посмотрела на изумленную спутницу.

«Ну и хорошо, не будешь ему глазки строить, – думала Варадея про себя. – Хватит с тебя и жениха. Судя по удивлению, айтов ты в своей жизни видела не так уж и много, если вообще видела. А кольцо на пальце еще ни о чем не говорит! Соврать может любая. А сама глаз с Ромариза не сводишь, неужели думаешь, это незаметно? Однако почему тогда айт так тобой заинтересовался? Не мог же он влюбиться в девчонку с мальчишеской фигурой? Насколько я знаю, саю нравятся женщины, у которых есть за что подержаться. Нужно обязательно рассказать мужу, а он пусть передаст его величеству. Возможно, через тебя удастся наконец-то договориться с айтами о поставках эрийского шелка».

Так они ехали двое суток, останавливаясь лишь, чтобы перекусить и размять ноги. За это время Летта научилась складывать некоторые руны в простые слова и исписала мелким почерком три листка бумаги, выданных ей горничной маркизы, которая теперь вместе с Сали и Диком ехала в кибитке. Ромариз успел сунуть нос в ее записи, после чего начал поглядывать на Летту с уважением, чем вновь вызвал на щеках девушки пунцовый румянец. Всего в местном алфавите было двадцать восемь рун. Возле каждой руны Летта сделала транскрипцию на знакомом ей языке и написала примечания. В итоге у нее получился словарик, которым она беззастенчиво пользовалась при написании коротеньких слов. Поняв, что знание родного языка дает ей огромное преимущество, Летта, не стесняясь, записывала ту скудную информацию, которую смогла выловить из рассказов окружающих, тем более было ее не так уж и много.

Королевство Юман, в котором она оказалась, занимало большую часть материка и граничило с четырьмя государствами. Климат здесь был умеренный. Теплое лето и мягкая зима. Правил страной тридцатипятилетний король Тэтвуд Первый, красавчик и бабник, если судить по рассказам Варадеи. Единственная религия в этой части мира – вера в Единую Мать. Маги? Да, маги есть, как и колдуны, но живут обособленно, появляясь на землях королевства, лишь подписав контракт. Почему? Потому что много веков назад случился природный катаклизм, после которого сместились энергетические потоки, и теперь в мире не так уж много мест, где находятся сильные Источники. И вокруг всех этих мест выросли города магов. Именно в один из таких городов они сейчас и направляются. Точнее, маркиза направляется к мужу после посещения поместья матери, а вот Летта с друзьями едет дальше, в Долину магов. Какая разница между магами и колдунами? Маги берут энергию из мира, а колдуны так не умеют, поэтому они накапливают ее в жезлах и амулетах.

– Конечно, маги формально подчиняются королю государства, на чьей территории они находятся, но реально… – фыркнула маркиза, когда Летта при помощи пальцев смогла задать ей вопрос. – А ты бы подчинялась, имея в руках такую силу? Но и в дела королей они не лезут. Выполняют контракты, изготавливают амулеты, некоторые имеют в королевствах дома и лавки, но большинство занимаются исследованиями и не любят покидать долину. Например, мой отец создает амулеты и артефакты и очень хорошо на этом зарабатывает. Самые популярные и востребованные маги – это офицеры и целители. Их с удовольствием нанимают на службу. Травники? Нет, травники не маги. Их относят к лекарям.

Об айтах и их соплеменниках – теббах никто ничего не знал. Ходили только разные слухи, иногда совершенно нелепые и противоречащие друг другу. И этими слухами маркиза была готова делиться дни напролет.

– Представляешь, баронесса Ангелика сказала, что для танийцев не имеет значения, кого назвать возлюбленным, мужчину или женщину. Говорят, что у них даже мужчины могут рожать! Я, конечно, спросила об этом у Ромариза, но он только посмеялся. А еще говорят, что наш король хочет предложить айтам обменяться дипломатами! Конечно, он мечтает скрепить договор браком, но его сын еще слишком мал для этого, а дочерей нет.

Насколько поняла Летта, айты здесь были кем-то вроде снежного человека в ее мире. Вроде как их видели, но о них ничего доподлинно не знали. Поэтому напротив имени Антео девушка поставила большой жирный вопрос.

Все остальные сведения были примерно такого же содержания. Так или иначе, но все разговоры маркизы сводились к любовным интригам, что жутко злило Летту, которую больше интересовал общинный строй и политическая обстановка, чем кто с кем и сколько раз переспал и что на это сказала та или иная придворная дама. Ей было глубоко плевать, сколько фрейлин перетягал в свою спальню король-бабник и кто сейчас его фаворитка. Причем Летту весьма смешили взгляды Варадеи на приличное и неприличное. В ее мире даже пятиклассники были более продвинуты в этих вопросах. Но перебить маркизу она не могла, приходилось из потока ненужной информации старательно вылавливать крупинки того, что могло пригодиться.

Так они и ехали. Иногда в карету подсаживался Ромариз, жутко смущая Летту своим присутствием, иногда Дик или Борг. Ученик мага настойчиво выказывал Летте симпатию. На одном из привалов он вручил ей облезлую куклу, торжественно похороненную Леттой в кибитке под тюфяком. Деревянная фигурка сияла от свежих красок, платье было выстирано и украшено золотистым бантиком, а Борг при этом выглядел очень довольным собой. Такой неожиданный сюрприз вызвал у Летты растерянность, а у маркизы смех. Девушка, притворно улыбаясь, кивком головы поблагодарила кавалера и, как только он выскользнул из кареты, запихнула куклу в ящик с одеялами, который стоял под сиденьем, и благополучно о ней забыла.

Дик же, наоборот, выспрашивал маркизу о жизни во дворце, о придворных, моде, приемах, на которых она бывала, о наследнике и вообще очень живо интересовался светской жизнью, называя при этом маркизу «ваше сиятельство» и с восторгом глядя в глубокое декольте женщины. Летта никак не могла понять, что за игру затеял ее названый братец, ну не влюбился же он в эту женщину? Маркизе такое внимание молодого симпатичного парня льстило, и в конце концов она пригласила Дика навестить ее в столице, пообещав свое покровительство при дворе. Не сейчас, конечно, а когда он достигнет успехов в изучении магических наук. Дик, довольный приглашением, рассыпался в благодарности. А на вопрос Летты туманно ответил, что такие связи в жизни всегда пригодятся. Тем более теперь, когда статус мага в королевстве приравнен к статусу безземельного барона. Эта новость открывала некоторые перспективы, и Летта решила обдумать этот вопрос на следующий день. Но не успела.

Это не было классическое нападение, о которых она читала в приключенческих книгах. На дорогу не падали подрубленные деревья, не выскакивали из кустов грязные и оборванные разбойники. Все случилось более прозаично и жестоко. Их профессионально окружили молчаливые вооруженные люди, появившиеся словно из воздуха. Как узнала Летта позднее, так действует заклинание скрыта. Борг его еще не изучал, поэтому и прозевал нападение. Разбойников было намного больше, чем сопровождающих карету воинов, и действовали они слишком мастерски для обычных любителей легкой наживы.

Ромариз первым почувствовал опасность и успел затолкнуть в карету Сали и перепуганную горничную маркизы, затем, сунув в руки Варадеи небольшой арбалет, приказал стрелять в любого, кто приблизится к карете. Маркиза, моментально ставшая серьезной и собранной, лишь коротко кивнула, умело накладывая на ложе железный болт.