Хроники Перекрёстка. Невеста в бегах Успенская Ирина

– Ханя, раздай амулеты, – скомандовала она горничной.

Служанка тут же полезла под сиденье, достала небольшую шкатулку и раздала всем по деревянному кругляшу на длинной веревке. Летта покорно надела амулет на шею. Сердце возбужденно стучало, испытывая одновременно и легкий страх, и азарт от предстоящей схватки. Впрочем, Летта прекрасно понимала, что от нее помощи не будет, она никогда не держала в руках местного оружия. Вот если бы ей дали пистолет или винтовку… Будучи подростком, она много времени проводила в тире, который был единственным развлечением в их парке. Это она помнила, как и множество мелких эпизодов из своей прошлой жизни. Вот только людей, окружавших ее, и что привело к плачевным событиям переноса, она вспомнить никак не могла. Хотя очень старалась.

Маркиза бросила на нее взгляд и ловким движением протянула небольшой кинжал. Летта с благодарностью его приняла, еще не понимая, что их может ожидать впереди.

– Колдуны! Это колдуны! – раздался голос Дика и следом за ним – тихий вой и глухие звуки ударов железа о железо.

– Не бойтесь, – процедила сквозь зубы побледневшая маркиза, – эту карету зачаровывал мой отец. Она выдержит не один магический удар. А что будет потом – лучше не думать. Зря я не послушалась Ромариза, когда он предложил нанять на этот перегон дополнительный отряд.

Летта не боялась не оттого, что была слишком смелой, а оттого, что пока не верила в реальность происходящего. Ей все случившееся казалось съемками исторического фильма. Даже любопытно было. Она забралась на сиденье с ногами, выглянула в небольшое окошко за местом кучера и в этот момент поняла, что все происходящее не чей-то розыгрыш, а жестокая реальность. Кибитка горела, источая черный дым, возле нее в лужах крови лежали двое воинов маркизы, еще один из мужчин, который утром сидел с ними за одним столом, зажимал окровавленное плечо, а сзади в него уже летел клинок, направленный безжалостной рукой невысокого смуглолицего разбойника. Ромариз, вооруженный двумя короткими мечами, двигался с такой скоростью, что Летта не могла за ним уследить. Вот он исчез из поля зрения, но дал о себе знать телом, прилетевшим с той стороны, откуда раздавался глухой звон клинков. Борг, прикрывшись маленьким щитом, швырял в нападавших сиреневыми кляксами, которые, попадая в цель, окутывали жертву шипящей субстанцией, похожей на серную кислоту чернильного цвета. Жуткое зрелище. Дик весьма ловко отмахивался кинжалом от наседавшего на него бородача с небольшой дубинкой в руке и не увидел появившегося за его спиной мужчины в черном плаще.

Его ведь сейчас убьют! Летта недолго думая рванула из кареты, крепко зажав в руке кинжальчик маркизы.

– Стой, дура! – окрикнула ее Варадея и попыталась ухватить за край платья, но Летта умудрилась выхватить подол из цепких пальцев маркизы и выскочила наружу.

Ничто и никто не имел для нее сейчас значения, кроме мальчишки, который принял ее такой, какой она пришла в этот мир, со всеми ее странностями, мальчишки, который стал ей братом. Словно в замедленной съемке она видела, как колдун поднял руку с зажатой в ней короткой палкой и направил ее в спину ничего не чувствующего Дика. Единственного, кто любил ее в этом мире просто за то, что она есть. Летта отчаянно не успевала, и она сделала то, что сделала бы любая девушка на ее месте, она пронзительно закричала:

– Дик! Сзади!

Бой на мгновение замер, повисла неожиданная тишина, в которой еще раздавалось эхо ее крика, а затем звуки вернулись, и первое, что услышала Летта, – это громкий хриплый голос, раздавшийся прямо из воздуха:

– Маркизу и айта брать живыми! Остальные не нужны! Но я хочу эту девчонку для себя! Даю золотой!

Летта опешила от такой наглости и в растерянности замерла на месте, озираясь по сторонам в поисках прохрипевшего эти слова. Однако Дик, услышав ее полный отчаяния крик, успел упасть на землю, пропуская над собой огненный росчерк, вылетевший из жезла колдуна и ударивший в бородача. Одновременно с этим колдун развернулся и бросил в девушку белую мелкоячеистую сетку, выхваченную прямо из воздуха, но налетевший вихрем Ромариз выдернул ее из-под заклятия и, схватив в охапку, забросил обратно в карету, при этом прошипев что-то на незнакомом языке, очень похожее на ругательство.

– Активируй метку!

– Что? Как? Какую метку? Ромариз!

Но айт уже бился с двумя разбойниками, жаждущими заработать золотой, и только зло крикнул:

– Ящерка!

Летта быстро оголила запястье. Голубая ящерица отчетливо светилась на бледной коже. «Господи, – взмолилась она единственному Богу, которого знала, – помоги нам! Не дай им всем погибнуть!» Она прижала палец к ящерке, молясь, чтобы это сработало, и в отчаянии позвала:

– Антео! Антео де Лемарье ла Круат! Помоги! Прошу тебя. – Последние слова она уже шептала, давясь слезами. – Пожалуйста!

Ответ пришел моментально, ощущение было, словно руку лизнул шершавый кошачий язык.

Летта тут же прильнула к окошку и увидела, как воздух заискрился, в нем появился дрожащий овал, из которого выпрыгнули несколько айтов и сразу вступили в бой. За их спинами встал знакомый до боли, но не узнанный девушкой стройный мужчина с иссиня-черными волосами, собранными в высокий хвост, и резким движением что-то сбросил с рук в сторону колдуна. Маг. Похож на Антео, но ниже ростом, изящнее, с более жесткими чертами лица. С таким любезничать не хочется, а хочется, наоборот, спрятаться от него под сиденье и притвориться мышкой. Было в нем что-то неуловимо чуждое, нечеловеческое и в то же время очень знакомое. Наклон головы, взмах рук, некая звериная грация в движениях. Может быть, все маги такие? Летта передернула плечами и твердо решила держаться от них как можно дальше.

Незнакомец, словно дирижер оркестра, быстрым изящным росчерком кисти нарисовал в воздухе узор и толкнул его в сторону мужчины с жезлом. Раздался крик, и колдуна разорвало изнутри на множество мелких частей. На Летту накатила тошнота, и она прижала ладошку к губам, не в силах отвести взгляд от айта, только что легким жестом хладнокровно убившего человека. Маг, словно почувствовав ее эмоции, оглянулся, и их взгляды встретились. Летта удивленно вздохнула, узнав эти золотые с легкой зеленой поволокой глаза. Не может быть! Но в этот момент маг отвернулся, а из марева второго портала выскочил Антео, вооруженный такими же мечами, как и Ромариз. Следом за ним на поляну выпрыгивали воины в одинаковой черной форме. Их было много, и исход боя был предрешен. Летта успела заметить, как Дик, ухватив Борга за плечо, потащил его в сторону, под прикрытие большого старого дерева, за стволом которого можно было спрятать лошадь. Она облегченно вздохнула, но в этот момент кучер маркизы бросил на дорогу какой-то предмет, хлестнул лошадей, и карета рванула с места. Ханя завизжала, опрокидываясь на спину, маркиза выругалась, уронив арбалет, а Сали крепко вцепилась в Летту, не давая ей упасть.

Ромариз, стоявший ближе всех к карете, ногой откинул в сторону окровавленное тело одного из нападающих, одним длинным прыжком взлетел на облучок, пронзая грудь предателя мечом, и, перехватив управление, натянул вожжи. Но было поздно. Кольцо на пальце Летты ослепительно вспыхнуло, руку в том месте, где пряталась ящерка, обожгло болью, а несущие кони уже впрыгнули в раскрывшийся перед ними портал. Летта еще успела услышать, как закричал Борг, а затем провалилась в глубокую синюю тьму обморока.

Алмар

Антео сильно пнул ногой в живот валяющегося на дороге связанного мужчину в богатом камзоле. Затем подумал мгновение и повторил удар.

– Прекрати, – устало произнес Алмар, – он ничего не скажет. На памяти стоят щиты. Если я их взломаю, получим идиота и ничего не узнаем. Здесь нужен менталист высшей ступени.

– Отправляй его к Владыке. – Антео еще раз с удовольствием ударил пленника, прежде чем брат открыл портал, в который нырнули златоглазые воины, подхватив трупы и связанных разбойников.

Дик исподлобья наблюдал за айтами, и его взгляд нельзя было назвать доброжелательным, столько было в нем ненависти и затаенной тоски. Рядом сидел, привалившись к дереву, магически истощенный Борг. Из их небольшой компании только они отделались синяками и царапинами. Трое оставшихся в живых воинов красовались в пропитанных кровью повязках. Но просить помощи у айтов никто не собирался. Все знали, что цена может быть слишком высокой.

– Борг! – Алмар нашел взглядом ученика магистра. – Что здесь произошло?

– Ее похитили! Разве вы не видите? Нужно срочно снять показатели по остаточной энергии портала! Я не умею! – Борг чуть не плакал. – Нужно их найти! Они охотились за маркизой и айтом, а Летта оказалась с ними случайно. Да сделайте хоть что-нибудь! Почему вы ничего не делаете?

– Мы не смогли проследить, куда настроен портал, – нехотя сообщил айт. – В момент его активации столкнулись два заклинания. Одно из них бросил я, чтобы не дать сработать порталу, а второе было защитой кольца. При столкновении сил образовались такие помехи, что произошел сбой в настройках, и мы теперь не знаем, куда их вообще могло вынести. Единственное, что могу сказать точно, – они в этом мире.

– А ваша связь? Связь между кольцами? – с надеждой спросил Борг.

– Исчезла, – коротко ответил Антео.

– А зачем вы забрали ту сволочь, что всем здесь командовал? Нужно его допросить!

– Они тебе ничего не скажут, Борг. Не суетись. – Дик медленно поднял голову.

– Если мы узнаем что-нибудь важное, я свяжусь с твоим учителем.

– Как удобно! – зло прошипел Дик. – Странно, что вы вообще появились.

– Как только я почувствовал, что моей невесте угрожает опасность, мы сразу же пришли, – внимательно всмотревшись в парня, спокойно ответил Антео.

– Что-то слишком поздно ты почувствовал опасность, сай. Твое кольцо должно было ожечь руку в тот момент, как на нас напали. Однако появились вы лишь к самому концу. Удобно, правда? Не нужно ничего объяснять немой девчонке, которую ты по каким-то причинам сделал заложницей своих игр, айт. Даже приставил к ней охранника. А я все думал: каким образом в этих местах оказался воин такого высокого уровня, как Ромариз? Зачем тебе моя сестра, сай? Как ты хочешь ее использовать? Неужели Владыка нашел оружие против теббов?

– Ты слишком хорошо осведомлен для нищего воришки.

Борг, побледнев, попытался толкнуть Дика, чтобы тот замолчал, но парень лишь отмахнулся от него, как от надоедливой букашки, и вскочил на ноги.

– Сай Алмар де Лемарье ла Круат, – с издевкой пропел Дик, – ты ведь маг, значит, видишь, что во мне еще осталась капля вашей крови, как и крови ненавистных вам теббов. В тебе ведь тоже она течет, и значительно больше, чем во мне. Хотелось бы мне знать, как в вены королевского отпрыска попала голубая кровь? Не могла же твоя матушка согрешить с врагом.

– Ты заговариваешься, выбросок, – ледяным голосом процедил Антео, вытаскивая из ножен клинок.

– Ты нападешь на безоружного ребенка, айт?

– По людским законам ты уже совершеннолетний.

– А по законам айтов я еще не вышел из младенчества. Так кто ты, человек или айт? И чьих законов придерживаешься?

Антео заскрипел зубами и резким движением загнал меч в ножны.

– К Владычице я претензий не имею. Она изумительная женщина. – Дик отвесил в сторону Антео шутовской поклон и вновь развернулся к магу. – Ты помнишь свое перерождение, айт?

Алмар вздрогнул и отступил на шаг.

– Вижу, помнишь. Я тоже помню. – Голос Дика шипел в бессильной злобе. – Я помню все свои жизни, помню, как Владыка перерезал мою нить, отсекая душу от Источника, помню, как жил среди выбросков, как вновь умирал и перерождался, пока окончательно не стал человеком. Глупая память! Почему твой отец оставил мне воспоминания, но забрал все умения айтов? Думал, что я раскаюсь?

– За что тебя наказали? – едва слышно спросил Алмар.

Дик криво усмехнулся:

– А ты спроси у папочки, за что он сто сорок лет назад перерезал нить жизни у одного из своих подданных. Может быть, он тебе и расскажет, а может быть, и нет.

Братья переглянулись, и старший нехорошо сощурил глаза, в то время как Алмар начал быстро плести пальцами хитроумные узоры.

– Даже не думай, – с ненавистью прошипел Дик, приблизив лицо почти вплотную к лицу мага, – иначе она никогда тебе этого не простит и не сделает то, что вам так от нее нужно. Я больше не могу видеть так, как раньше, и не помню, как это делается, но я знаю, что она иная, совершенно не такая, как обычные люди, и тебе придется постараться, чтобы завоевать ее доверие, сай Алмар. И, клянусь Темной Ро, если ты обидишь ее, я убью тебя, сай. Убью так, чтобы ты не смог переродиться, несмотря на твое происхождение. Я посвящу этому остаток своей человеческой жизни, но найду способ осуществить задуманное. Я еще помню, как объявляется кровная месть.

Дик резко развернулся и пошел ловить разбежавшихся лошадей. Следом за ним, бросив на айтов извиняющийся взгляд, поковылял Борг.

– Нищий, – задумчиво проговорил Алмар, вспоминая свое гадание. – Нищий и Королева. Мне нужно точно знать, за что его лишили жизни.

– Не хочешь объяснить?

– Не сейчас. Мне надо самому во всем разобраться.

– Я за ними присмотрю. – Антео, прищурившись, следил за парнями. – Ты тоже не чувствуешь метку?

Алмар качнул головой.

– Мое кольцо должно было исказить вектор переноса, со временем оно восстановится, но пока мы слепы.

– Парень упомянул Ромариза. Это правда?

– Он сопровождает маркизу Варадею и встретил призванную три дня назад.

– Ты ему доверяешь?

– Доверять Ромаризу, который за эти годы увел у меня трех женщин? Шутишь? – Антео замолчал, просчитывая варианты. – Если они живы, Ромариз не даст девчонку в обиду.

Алмар бросил быстрый взгляд на запястье, вокруг которого обвивалось изображение красной ящерицы с синими глазами.

– Если они живы…

– А если нет, мать меня убьет, – с тоской сообщил небу Антео, прежде чем вступить в очерченный братом портал.

– Послушай, Дик, а это правда, то, что ты говорил саю Алмару? – не выдержал Борг, когда айты скрылись в портале. Все это время он изнывал от любопытства и едва смог дождаться возможности задать мучающий его вопрос.

– Поклянись Силой, что ты никому об этом не расскажешь.

Дик, уже несколько раз пожалевший о своей несдержанности, хмуро глянул на Борга и подумал: «Ну что мешало промолчать? Нет, полез со своей правдой, идиот вспыльчивый. Мало того что раскрылся, как последний болван, так еще и врагов нажил в лице принцев. Будто мне до сих пор мало было неприятностей».

– Клянусь!

– Как ты понял, я не всегда был человеком.

– А кем? Кто такие теббы? Ты тебб, да?

– Я – человек! Будешь перебивать – ничего не расскажу.

Борг испуганно замотал головой.

– Я родился в Сан-Тании… Много веков назад, еще в те времена, когда мир был молод, а о людях не знали даже боги, появились наши предки, в силу каких-то обстоятельств вынужденные покинуть родину. Они называли себя зейтами, а мы называем их Первыми. Никто уже не помнит, война или природные катаклизмы заставили их бежать из родного мира. Их было немного, чуть больше тысячи бессмертных существ, совершенно не похожих на своих потомков. Первые не обладали стабильными телами и зависели от Источника, который принесли с собой. Вынужденное пребывание в новом мире с совершенно непривычной энергетической структурой не доставляло им радости. Несмотря на практически бессмертное существование, у них перестали рождаться дети. Только не спрашивай у меня почему. Я знаю лишь официальную версию, то, что положено знать рядовому жителю, не более. Предки постоянно искали возможность вернуться в родной мир, но, когда такой день настал, среди них вспыхнула ссора, причина которой так и осталась для нас неизвестна. В итоге несколько десятков семей были брошены умирать в чужом мире. Остальные ушли, оставив соотечественникам лишь небольшую часть Источника, чтобы энергия безвозвратно потерянного мира поддерживала в них жизнь. Борг, я тебя прошу, не перебивай. Мне и так сложно об этом говорить. И не смотри на меня с таким детским восторгом! Что такое Источник? Этого я тебе не скажу, с какой бы ненавистью я ни относился к айтам, но выдавать секреты, от которых зависит жизнь целой расы, я не стану. Может быть, когда-нибудь, когда ты станешь магистром и если мы доживем до этого момента… Для полного бессмертия оставшимся зейтам не хватало энергии Источника, и тогда они решили слиться с животными, отдав им свой разум и души. Для проведения ритуала Первым пришлось принести жертвы, чтобы усилить Источник. Вопреки слухам у нас всего девять богов, и все они родились от тех пришельцев, кто пожертвовал собой ради выживания остальных. Не сбивай меня. Все о богах знают лишь посвященные касты манов. Я к ним не отношусь, у меня вообще с богами сложные отношения. От слияния родились две расы: теббов – разумных животных и айтов – людей со звериными глазами и магическими способностями. Шли века, смешение крови, энергий и плоти привело к нынешнему виду обеих наших рас. Какие теббы? Ты видел того барса, который ластился к Летте? Измени ему цвет глаз, поставь на задние лапы, одень, и получится тебб. Нет, они не оборотни. Оборотни – это сказки для крестьян. Да, они могут частично трансформироваться. Ты будешь слушать или мне прекращать? Вот и слушай, а вопросы задашь после! Прошло много веков, прежде чем произошел раскол между двумя расами, повлекший за собой войну. Причина была. Очень важная причина. Ты правильно догадался – контроль над Источником. И только триста лет назад, когда количество населения стало стремительно падать, Владыки договорились о перемирии, объявив Источник нейтральной территорией. В мире осталось всего два ритуальных кинжала, заклятых на кровь Владык, которыми можно лишить жизни потомков Первых. Это не означает, что воцарился мир, это означает лишь, что прекратились открытые военные конфликты, но приграничные стычки происходят постоянно. Непримиримая вражда и ненависть остались, так как осталась память. Мы ведь не умираем окончательно. Это краткий курс истории, чтобы тебе было понятнее то, о чем я расскажу дальше.

Дик замолчал. Мгновение Борг смотрел на товарища словно завороженный, но едва он открыл рот, чтобы выпалить все свои вопросы, как Дик продолжил:

– Моя мать, придворная дама Владычицы айтов, была из ваниров. Как ее угораздило связаться с отцом, я не представляю. Она говорила, что полюбила его с первого взгляда и не думала о последствиях. Не знаю. Наши женщины весьма раскрепощенные в этом вопросе и обычно не прислушиваются к голосу разума. Не пускай слюни, к людям это не относится. Я был перворожденным. Это означает, что моя душа родилась в Источнике впервые. К счастью, я унаследовал внешность и таланты матери, от отца мне достался лишь зеленый цвет глаз и кое-какие способности. Борг! Ну зачем говорить о том, что потеряно безвозвратно? Мать очень тщательно скрывала беременность, но Владычица все-таки догадалась. Что она потребовала у матери за свое молчание, я сказать не могу. Просто не знаю, но я ей благодарен за то, что она нас не выдала. Иначе… лучшее, что меня ожидало, – это жизнь среди выбросков без права на перерождение. Да, общество айтов жестоко, но это вынужденная жестокость, она не дает им вернуться в первоначальную стихию к прародительнице Ра. Нет, объяснить тебе это я не могу, просто поверь мне. Меня могли выдать кровь и глаза. Но благодаря Владычице нам удалось всех обмануть. Она дала специальные капли, маскирующие параметры крови и цвет глаз. Ну что ты прыгаешь? Да, кровь у теббов голубая, а у айтов красная, но не такая, как у людей, очень густая и тягучая, словно мед. Я не маг и был рожден вне брака, поэтому не рискнул остаться в касте ваниров, а выбрал путь воина. У айтов очень строгая иерархия, да ты и сам знаешь. Когда-нибудь расскажу. Мне было тридцать пять лет, когда… Нет, не нужно мне воды. Зачем я тебе это рассказываю? Я никогда никому не рассказывал об этом! Если ты кому-нибудь проболтаешься, я тебя убью! Короче, меня назначили сторожить захваченных в плен теббов, проникших на нашу территорию. Их командир был серьезно ранен, и, когда я принес ему лечебное зелье, он меня узнал. У нас есть способы определять родную кровь. «Сын?» – Он медленно встал на ноги, и наши глаза оказались друг напротив друга. Я смотрел на отца и не верил. Если бы ты знал, сколько раз, будучи ребенком, я представлял эту встречу, сколько раз произносил про себя обидные слова, которые собирался бросить в глаза тому, кто обрек меня на постоянный страх быть разоблаченным. Наверное, я был слаб, но так и не смог этого сказать вслух. У него были точно такие же, как у меня, глаза. И в них… В них было столько чувства. Нет, я не плачу! Что за ерунду ты говоришь? Я вообще плакать не умею. Просто не хочу вспоминать тот период своей жизни. Я помог ему бежать. Меня быстро вычислили, а пока сидел в тюрьме, полностью слетела моя маскировка. Предателей у нас не амнистируют и не дают оправдаться. Владыка лично перерезал мою нить жизни, отсекая от Источника. Нет, я не нежить, и это не образное выражение. Нет, я не могу тебе это рассказать. Просто не могу! Это не мой секрет, но поверь, без связи с Источником мы, с каждым перерождением сохраняя память о прошлых жизнях, теряем способности своей расы и становимся обычными смертными, окончательно растворяясь в первичном пламене хаоса в тот момент, как в нас заканчивается его энергия. О боги, какой ты зануда! Я был выброшен из дворца на улицу с клеймом предателя. Жил среди выбросков. Умирал и рождался, с каждым рождением теряя признаки своей расы, но помня все свои жизни. Второй раз я родился человеком, но в баронской семье, затем сыном купца, ремесленника и вот теперь нищий. Я отрезан от Источника, поэтому никогда не смогу подняться выше. Это мое последнее перерождение. А теперь забирай лошадь, воинов и отправляйся домой. Я еду искать Летту.

Когда Дик закончил свой рассказ, глаза Борга влажно поблескивали, было видно, что он мучительно ищет слова для утешения, еще не понимая, что товарищ давно смирился со своей участью и в утешениях не нуждается.

– Послушай, но ведь в этот раз ты маг! А вдруг это бонус, который ты получил от своих богов? «Целитель с огромным потенциалом» – так сказала магистр Хейда. Кстати, ты знаешь, что она девять лет была любовницей сая Алмара?

– Откуда я могу это знать? Будем прощаться?

– Вот еще! Я поеду с тобой! – Глаза Борга сияли в предвкушении приключения. – Мы спасем Летту из рук злобных разбойников или, быть может, даже колдунов. После этого учитель поймет, что я уже вырос и мне можно преподавать боевую магию. А то до сих пор наставник считает меня безответственным рассеянным подростком, а я уже мужчина! Маг тебе в команде пригодится.

– А тебе не влетит от мэтра?

– Я ему отправлю сообщение из первого же города.

– Послушай, Борг, я не хочу тебя пугать, но у Хмыря был сводный брат, и, если до него дойдут слухи, что меня и Летту забрали маги, он может сделать соответствующие выводы и постараться достать нас.

– А смысл?

– Как тебе сказать… Ему есть чем меня шантажировать… Может быть, ты все-таки отправишься к наставнику?

Борг моментально надулся, а когда он начал говорить, его голос звенел от негодования:

– Ты старше меня всего на год и тоже считаешь, что я ни на что не годный слабак? После того как мы с тобой сегодня дрались спина к спине? Ты действительно так считаешь?

– Нет.

– Значит, я еду с тобой?

– И почему я точно знаю, что еще об этом пожалею?

Летта

– И куда это нас занесло? – Ромариз натянул вожжи.

Оглядываясь по сторонам, он заметил в окошке сияющую любопытную мордашку Летты. Девушка широко улыбнулась, энергично помахала ладошкой, и айт, не удержавшись, улыбнулся в ответ. «Хорошая девчушка, – подумал он, – и улыбка у нее заразительная. Интересно, Антео знает, кого назвал своей невестой? Или это приказ Владык, против которого принц не посмел возражать?»

Ромаризу хотелось увидеть сейчас лицо давнего соперника, чтобы понять, какие чувства на самом деле испытывает его высочество. Он даже на мгновение подумал, не увести ли ему и эту девушку. Ромариз скосился на Летту, которая успела высунуться из окошка и с восторгом обозревала окрестности. То, что он ей симпатичен, айт понял сразу, но пока не давал повода заподозрить себя в ответных чувствах. Летта ему нравилась, но скорее как подопечная, а не как женщина. Слишком уж юной и беззащитной она выглядела. Да и Алмара воин не сбрасывал со счетов. И если со старшим принцем, несмотря на давнее соперничество, у них было что-то напоминающее товарищеские отношения, то молчаливый и скрытный Алмар вызывал у никогда не бывшего трусом Ромариза сильное опасение. И что бы ни говорили придворные, считающие мага мягким и покладистым саем, он видел в нем и жесткую волю, и холодный, безжалостный разум. Становиться на пути этого айта Ромариз не собирался ни при каких обстоятельствах, поэтому Летта пусть побудет пока в списке опекаемых им девушек.

Поле закончилось неожиданно, и карета въехала в большую деревню. Добротные деревянные дома окружали мрачный замок с высокой крепостной стеной. Над замком развевался флаг, изображающий черного коршуна на зеленом фоне. Ромариз натянул поводья и окликнул Варадею. Маркиза, постоянно обитая при дворе, должна была знать геральдику королевства.

– Герцог Эрсен Чедре, двоюродный дядя короля по материнской линии, – не разочаровала его Варадея и улыбнулась. – Мы находимся в трех днях пути от столицы. Надо поблагодарить таинственного врага, он значительно сократил нам дорогу.

– Ах, маркиза, благодарить нужно парное кольцо Летты, которое исказило портал, иначе неизвестно, где бы мы сейчас находились. Госпожа моя, ты знакома с герцогом?

– Не встречалась, но слышала, что он хороший хозяин и старается держаться подальше от политики.

– Как считаешь, стоит нам нанести ему визит или остановимся на постоялом дворе?

Летта с интересом прислушивалась к разговору маркизы и айта, а заодно вертела головой, глазея по сторонам. Деревня как деревня, деревянные срубы, черепичные или соломенные крыши. И детишки чумазые и беззастенчивые. Они крутились рядом, не стесняясь, показывали на Ромариза грязными пальцами и громким шепотом обсуждали его глаза. Взрослые же в основном незаметно поглядывали на айта из-за заборов, но особо явного интереса не проявляли. Мало ли кто в гости к хозяину приехал.

Летта довольно втянула чистый воздух и подмигнула серьезной девочке, которая сосредоточенно рассматривала узор на карете. Как же хорошо! Все живы, она вновь разговаривает, и ничего плохого с ней произойти не может!

– А я тебе говорю, настоящий айт! Глаза золотые! Старый герцог меня послал комнату гостю приготовить. – Смешливая горничная с выбившимися из-под чепчика темными волосами показала язык собеседнице.

– Слушай, Дирка, уступи! – Ее подруга, такая же пухленькая и румяная, полезла в карман фартука. – Я тебе пять серебрушек дам!

– Да нешто я из-за денег? Мне страсть как любопытно, как эти айты устроены. Когда еще к нам златоглазый забредет, чтоб проверить, – жарко зашептала Дирка, оглядываясь на кастеляншу, которая доставала из больших сундуков чистую постель. – У нас в деревне говорили, что у них там такое… – Она склонилась к самому уху подружки и что-то зашептала, после чего обе девушки залились румянцем и захихикали.

– А ежели правда? Как же ты?

– А я тогда тебя позову. Вдвоем как-нибудь небось управимся.

– А ну хватит балаболить! – прикрикнула пожилая кастелянша, вручая каждой по стопке белья. – Марш работать, блудницы, а то управляющему скажу!

Девушки расхохотались и выпорхнули из комнаты.

Летта, пытаясь скрыть любопытство, оглядывалась по сторонам, прячась за спинами Ромариза и Варадеи. Как объяснила ей маркиза, пока ее статус не определен, она должна находиться сзади. С одной стороны, вряд ли принц выбрал бы в невесты простую девушку, а с другой – благородное происхождение Летты нечем было подтвердить. Поэтому девушка и стояла тихонько позади, с интересом рассматривая убранство зала, куда их привел высокий худой старик в смешных туфлях, украшенных впереди большими бантами, пока сай Ромариз и маркиза расшаркивались с еще крепким седоволосым мужчиной с жесткими проницательными карими глазами. Сам герцог Эрсен Чедре лично вышел встречать нежданных гостей. Герцога Летта успела рассмотреть, пока он с улыбкой на тонких губах шел к ним навстречу, и он ей не понравился. Она заметила и неискренность его улыбки, и быстрый оценивающий взгляд, и недоверие, граничащее с испугом, промелькнувшее на холеном лице, когда он ее увидел. Но это, наверное, ей показалось. С чего бы герцогу бояться какой-то девчонки? Летта перевела взгляд на парня в роскошном черно-зеленом одеянии – лосины, рубашка, длинный камзол – все даже на вид очень дорогое. Среднего роста, белобрысый, с прилизанными длинными волосами, носом-картошкой и похотливым взглядом, он пожирал глазами маркизу, и на его самодовольном лице аршинными буквами было написано восхищение и желание. Летта знала такой тип мужчин. Видно, считает себя неотразимым сердцеедом, а сам похож на промокашку. Так увлекся созерцанием декольте, что даже не замечает, с каким плотоядным выражением смотрит на него Ромариз. Вот балбес! Летта перевела взгляд на герцога и столкнулась с внимательным изучающим взглядом. И чего этот старикан на нее так вылупился?

– Госпожа маркиза, представьте меня юной даме, что застенчиво прячется за вашими спинами.

Летта смущенно опустила глаза. Вот дура, она бы еще рот раскрыла. Подумаешь, средневековый замок в натуральную величину с антикварным убранством!

– Ах, милый Эрсен, – защебетала Варадея, включая «блондинку». – Это Летта, моя воспитанница. К сожалению, бедная девочка потеряла память после тяжелой болезни и ничего о своем прошлом не помнит. Это такая трагедия для бедняжки!

– Воистину, госпожа, лишь женщина с такой чуткой и щедрой душой, как ваша, могла отнестись к незнакомой девушке с таким участием. – Герцог еще несколько минут рассыпался перед маркизой в комплиментах ее уму, великодушию и прочему, одновременно внимательно изучая лицо Летты. – Неужели у тебя не осталось ничего, что могло бы вернуть воспоминания? – обратился он к девушке. – Твое лицо мне кого-то напоминает, но я не могу вспомнить кого…

– Дядя, о чем тут думать? – влез в разговор промокашка. – Она вылитая сумасшедшая графиня Луань. Только очень худая.

Летта готова была поклясться всем, что у нее имелось, что герцог едва сдержался, чтобы не влепить говорливому племянничку затрещину.

– Графство Луань, если мне не изменяет память, граничит с вашими владениями? – невинно поинтересовалась Варадея, хмуря лоб. – Я помню эту историю. Граф с детьми отправился на ярмарку, не успев вернуться домой засветло, остановился на ночевку в лесу, где на них напали волки. Останки графа и наследника были найдены, а девочку так и не нашли и посчитали тоже мертвой. Я помню, король очень сетовал по этому поводу, граф был другом его отца. Он еще говорил, что когда-то подарил девочке куклу, с которой она никогда не расставалась…

Варадея в возбуждении повернулась к Летте, начинающей уже понимать, что судьба вновь сделала резкий виток.

– Да, я помню эту куклу, – медленно кивнул герцог, задумчиво изучая Летту. – Мы очень дружили с покойным графом, и я часто видел малышку Ви с этой куклой. У куклы было розовое платье и желтые волосы.

– У Летты есть такая кукла! – воскликнула Варадея. – Ханя, принеси! Уважаемый герцог, ты ведь узнаешь куклу? И сможешь свидетельствовать при необходимости перед королем?

– Конечно, маркиза. Но этого не потребуется. У меня служит маг, который может подтвердить или опровергнуть мои догадки. Я уже распорядился, чтобы за мэтром послали слугу.

Вот черт! Да не может быть! Они ошибаются! Она – графиня? Нищая немая девчонка – графиня? И что теперь делать?

Летта беспомощно посмотрела на Ромариза. Айт белозубо улыбнулся и подмигнул. Его, похоже, совершенно не удивил такой поворот событий. Он знал! Он все знал с самого начала! И «жених» знал! Вот почему Ромариз появился так вовремя, и вот почему Антео отдал ей свое кольцо. Айты что-то задумали, и в их игре ей отводится роль марионетки. Летта разозлилась. Никогда и никому она не позволит решать свою судьбу и распоряжаться своей жизнью! Ни айтам, ни маркизе, ни этому герцогу, ни даже королю!

В этот момент вбежала раскрасневшаяся Ханя со злополучной куклой в руках.

– Добро пожаловать домой, госпожа Виола, графиня Луань, – склонил голову герцог, бросив на куклу мимолетный взгляд.

– Но… но… – пролепетала Летта, с недоверием глядя на герцога, слишком быстро и неожиданно изменился ее статус. – А разве вы не будете ждать заключения мага?

– Летта, ты разговариваешь?! – удивленно воскликнула Варадея. – Но как?!

Летта смутилась, словно ее уличили в чем-то непотребном. Она не собиралась докладывать, что снова может говорить, но слова сами непроизвольно вырвались из уст, и отступать было поздно. Она только виновато пожала плечами и опустила голову.

– От испуга заговорила, когда разбойники напали, – тихо шепнула она Варадее.

– Конечно, мы проведем все необходимые процедуры опознания, чтобы в дальнейшем избегнуть кривотолков, но мне достаточно было увидеть твое лицо и малютку Касю, чтобы быть уверенным, – с улыбкой доброго дядюшки произнес герцог. – Я очень рад, что в графство Луань вернулась хозяйка. И очень надеюсь, что скоро в нем появится и хозяин, который сможет твердой рукой навести порядок на землях твоего отца. Познакомься со своим женихом, за которого ты была просватана еще в младенчестве. – Он положил руку на плечо белобрысого. – Мой племянник виконт Рольф.

Летта нахмурилась. Сто процентов, герцог только что это придумал! Уж очень растерянное лицо у жениха. Но это никак не доказать.

Летта, сцепив руки в замок, металась по комнате. Пять шагов – окно, еще пять – дверь и вновь по кругу: окно, дверь, окно. Нет, каков наглец! Этот промокашка еще и целоваться полез! Хорошо, что Ромариз рядом стоял и охладил пыл любвеобильного юнца. Летта нервно хихикнула, вспомнив перекошенную физиономию еще одного женишка, когда у его подбородка замерло острие тонкого черного клинка. А какой взгляд был у айта! Наверное, так смотрит сама смерть. Ничего не выражающий, пустой, безразличный взгляд сквозь жертву. Сама она в тот момент настолько растерялась, что даже сказать от возмущения ничего не смогла. Герцог, правда, извинился за племянничка, посетовав на несдержанность нынешней молодежи, мол, от счастья лицезреть живой потерянную невесту совершенно лишился парень разума, а сам виконт бросил на нее такой взгляд, что девушка поняла: сегодня ночью нужно ждать гостей. Промокашка унижения не простит. Что же делать? И что они все к ней прицепились, женихи эти липовые! Прямо хоть конкурс устраивай на звание «Жених года».

В двери постучали, и в комнату вплыла маркиза Варадея в роскошном синем платье, отороченном темным мехом. Следом вошел непривычно серьезный Ромариз. Воин сменил черную рубашку на белую и снял заспинные ножны с мечами, на этом его разоружение и закончилось. Летта вновь полюбовалась на резную костяную рукоять кинжала, она так и не решилась попросить у Ромариза это произведение искусства, только подержать в руках.

– Графиня, – он слегка поклонился и, подождав, пока маркиза опустится в кресло, сел на стул, вытянув ноги, – герцог любезно сообщил нам, что маг подтвердил твое родство с графом Луань. Ты пропала в тот день, когда погибли твой отец и брат, а мать сошла от горя с ума. До сих пор ты считалась мертвой. Ты что-нибудь помнишь о нападении волков?

Летта отрицательно покачала головой.

– По-видимому, немота и частичная потеря памяти – последствия пережитого испуга.

– К сожалению, по законам королевства женщины могут наследовать земли и титул, если в роду никого не осталось. Да и то только до замужества, – вступила в разговор Варадея. – Граф Луань приносил вассальную клятву еще старому королю, поэтому герцог не смог без разрешения его величества посадить на графский трон кого-нибудь из своих родственников, точно так же, как не смог присоединить к своим владениям земли Луань. Отчего король до сих пор не выдал замуж твою матушку, я судить не берусь. Скорее всего, сначала был трехлетний траур, а затем его величество забыл об этом. Но сейчас герцог постарается ему напомнить и обязательно попытается пропихнуть в твои мужья виконта Рольфа.

– А он сможет? – Летта закусила губу, чтобы не расплакаться.

– Влияние герцога при дворе достаточно сильно, думаю, король прислушается к его словам, – не стала обманывать Варадея.

– Но ведь я уже невеста сая Антео! – в отчаянии воскликнула Летта. Далекий айт был для нее сейчас меньшим злом, чем ненавистный виконт.

– А это будет зависеть от того, какая новость дойдет до короля первой, – решительно сказала Варадея, – и лучше всего, чтобы эту новость сообщил его величеству кто-то заслуживающий доверия.

– Вы? – с надеждой спросила Летта.

– О, что ты, я не настолько хорошо знаю его величество Тэтвуда, чтобы беседовать с ним на такие темы, а вот мой муж…

– Госпожа моя, – мягко произнес Ромариз, глядя в глаза многозначительно улыбающейся женщины, – ты ведь знаешь, благодарность Владык – это всегда честь.

– Я хочу, чтобы монополия на поставку эрийского шелка досталась тому цеху, на который укажет мой супруг. Естественно, это будут достойные и честные купцы.

– О, что ты, госпожа моя, я не настолько хорошо знаю Владык, – с улыбкой повторил Ромариз фразу маркизы, – но вот жених графини сай Антео де Лемарье ла Круат…

Летта переводила взгляд с одной на другого и постепенно успокаивалась. Еще не все потеряно.

– Мы отправимся в столицу завтра на рассвете. – Варадея ободряюще улыбнулась. – Не переживай, его величество весьма заинтересован в контактах с айтами, он не одобрит твой брак с виконтом.

– А что мне делать? – растерянно спросила Летта.

– Сегодня запереться на все засовы и спать, а завтра отправиться домой и ждать новостей, – вставая, сказал Ромариз. – Утром я попрошу герцога выделить для тебя карету и сопровождение. – Он подошел к девушке, взял ее за плечи и заглянул в глаза. – Надеюсь, ты не испугаешься, ящерка?

– Не дождешься!

– Я в тебе не сомневался. Ничего не бойся и тяни время. Я постараюсь связаться с Антео и передать ему, где ты находишься. Держи. – Ромариз вложил ей в ладонь ножны с тем самым кинжалом, костяная рукоятка которого так привлекла ее внимание в первый вечер их знакомства. – И не задумывайся, если придется обнажить клинок.

Летта дождалась, пока они выйдут, заперла дверь, не пустив даже служанку, которая собиралась помочь ей переодеться на ночь. Затем, пыхтя и скользя по натертому воском полу, пододвинула к двери большой сундук, сверху на него взгромоздила весьма увесистый стул и журнальный столик. Огляделась и придвинула к сундуку еще кресло. Проверила окна, задернула шторы и, сняв только верхнее платье, забралась под шкуры, используемые здесь вместо одеял. Кинжал она положила под подушку с твердым намерением пустить его в дело, если только промокашка даст для этого повод.

В это время Рольф, не зная о той встрече, что приготовила ему «невеста», прихватив с собой графин вина из дядюшкиного погреба, шел по слабо освещенному коридору. Он проигнорировал приказ дяди прибыть немедленно для серьезного разговора в кабинет, а весь в предвкушении предстоящей ночи, вооружившись ключами от комнаты графини, самодовольно улыбаясь, отправился покорять строптивую невесту, ни на миг не сомневаясь, что справится с беззащитной девчонкой. Графиня Виола Луань ему не понравилась. Слишком худая и бледная, на фоне яркой и фигуристой маркизы она смотрелась словно невзрачный полевой цветок у куста цветущей розы. Но рядом с маркизой постоянно околачивался этот вооруженный до зубов айт, поэтому Рольф решил этой ночью не рисковать, а посетить свою вновь обретенную невесту. Взять силой ту, что с таким испугом и отвращением сегодня смотрела на него, ту, что будет сопротивляться до последнего, унизить и сразу показать место, которое она займет в их браке, увидеть слезы в ее глазах, вынудить умолять… Мысли об этом будоражили лучше крепленого вина. Виконт представлял, как поставит ее на колени, заставит бояться себя и уважать. Он был уверен, что их брак долго не продлится, пусть графиня родит ему наследника, а там можно будет избавиться от жены. Родильная горячка, например, такая опасная болезнь…

Рольф так увлекся планами, что не заметил тень, скользнувшую следом за ним из темного угла. И только когда сильная ладонь зажала ему рот, а вторая обхватила за шею, испугался.

– Крикнешь – и ты покойник, – прошептал Ромариз в ухо горе-насильнику.

Айт забрал из рук виконта графин вина, запихнул свою жертву в пустую комнату и, швырнув на кровать, придавил сверху коленом. Рольф почувствовал, как что-то острое пропороло штаны и уперлось в пах. Парень сглотнул, боясь шевельнуться. Ромариз тем временем отхлебнул прямо из графина и, склонившись к лицу виконта, проникновенным голосом сообщил:

– Как думаешь, если я убью тебя при попытке изнасилования маркизы, мне за это премию дадут?

– Но я не собирался навещать благородную маркизу Варадею! – воскликнул Рольф с надеждой в голосе. Если этот отмороженный думает, что он идет к его клиентке, то можно еще договориться. – Я шел к дяде!

– Значит, ты заблудился: комнаты герцога в другом крыле. Зато здесь разместились графиня Луань и маркиза Гранч.

Кончик кинжала проткнул кожу, и Рольф заскулил.

В темноте блеснули глаза, айт склонился к щеке виконта, провел по ней языком и нежно зашептал в ухо притихшей жертвы:

– Увижу рядом с комнатой графини – отрежу яйца и заставлю сожрать сырыми.

После этих слов телохранитель маркизы исчез, прихватив графин двадцатилетнего вина из самого дальнего винного подвала. Исчез, не издав ни единого шороха, даже двери не скрипнули, не шевельнулась портьера, закрывающая проход, словно в комнате был призрак. И лишь разрезанные штаны да желтое мокрое пятно на покрывале говорили о том, что пришлось пережить виконту.

– Где тебя носит? – Герцог сердито смотрел на бледного племянника. – Я послал за тобой еще час назад!

– Я уже спал, – промямлил виконт, наливая себе вина в серебряный кубок и жадно к нему присасываясь. – Пришел, как только смог.

– Опять горничных тискал, – сделал собственный вывод герцог. – Скорее бы тебя женить. Собирайся. Ты отправляешься в столицу. Лично испросишь у короля разрешение на женитьбу и принесешь оммаж. Я написал его величеству письмо.

– Отчего такая спешка? – недовольно буркнул Рольф. – Утром отправлюсь.

– Отправишься немедленно! Верхом! Так у тебя будет больше шансов обогнать карету. А я постараюсь с утра задержать гостей, – гаркнул герцог, стукнув ладонью по столу. – Нюхом чую какую-то подлянку. Не нравится мне, как этот айт и маркиза переглядывались, когда я объявил, что девчонка твоя невеста. Как бы они мне планы не порушили.

– А это правда?

– Что именно?

– Ну, что нас в детстве сосватали.

– Ты что, дурак? Если бы это было правдой, думаешь, я бы затеял четыре года назад нападение на графство? Нет, я бы поступил совершенно иначе…

– А если обман раскроется? – Рольф передернул плечами, вспомнив холод металла возле самого драгоценного места.

– Как? Граф мертв, графиня чокнутая, а девчонка, к счастью, ничего не помнит. А чтобы вспомнила то, что нам нужно, я к ней своего человека приставлю. Ты еще здесь?

Прощание вышло каким-то скомканным. Во-первых, выехать с самого утра не удалось, потому что одна из лошадей потеряла подкову, пока выпрягли, пока нашли кузнеца, пока перековали. Затем долго искали Сали, без которой Ромариз отказывался отправляться в путь, оказалось, что кто-то нечаянно запер горничную айта в прачечной. Затем герцог решил передать с Варадеей хозяйственные отчеты и небольшой окованный железом сундучок с ежегодными налогами. Пока пересчитали деньги, прошел еще час. Когда наконец-то вещи были погружены в кареты и наступило время прощаться, все три солнца поднялись достаточно высоко, чтобы легкая дымка рассвета превратилась в полноценное утро.

Варадея просто сказала «до встречи» и исчезла в глубине кареты, а вот Ромариз…

Воин проводил Летту к небольшой скромной карете, которую любезно выделил герцог, помог ей сесть и сам заскочил следом. Девичье сердечко затрепетало, стукнуло громко-громко и притихло в ожидании. Но айт молча взял ее за руку, долго изучал едва заметную ящерицу, затем так же всматривался в кольцо.

– Ящерка, можно дать тебе совет, о котором ты никому никогда не расскажешь?

Летта кивнула. Она испытывала к Ромаризу бессознательное доверие и симпатию. И еще что-то, что пугало и смущало одновременно, и сейчас, когда воин держал ее за руку, девушка ощущала волнительное предвкушение.

– Почти никто не знает, что ты заговорила. Думаю, только Дик услышал твой полный отчаяния крик, когда ты бросилась его спасать, – улыбнулся айт. – Ты меня в тот момент очень напугала своим безрассудным поведением, маленькая смелая ящерка. – Он нежно провел пальцем по запястью в том месте, где виднелась метка Алмара. – Постарайся как можно дольше прятаться от… таких, как я. Ты, возможно, не знаешь, но сейчас у тебя три жениха.

Летта ахнула.

– Кроме Антео и этого труса-виконта, на тебе стоит метка младшего принца дома ла Круат сая Алмара, одного из сильнейших и жестоких магов нашего народа.

– Алмар? Жестокий?

– Летта, Алмар с рождения посвящен Госпоже, – с грустной улыбкой сочувственно произнес Ромариз и, видя недоумение на лице девушки, пояснил: – Люди так называют Смерть.

– Да нет, ты ошибаешься! Он спас мне жизнь!

– Возможно, для того, чтобы затем отдать ее своей покровительнице. Десять лет назад, будучи еще подростком, он один уничтожил поселок теббов. Вместе с женщинами и детьми.

– Но он спас меня, – повторила растерянно Летта, не веря в то, что услышала. Не потому, что не доверяла Ромаризу, а потому что помнила лукавый и веселый взгляд снежного барса и полные безумной боли золотые глаза там, на поляне у горящей кибитки. – Я видела его глаза. Он… он… такой одинокий, – прошептала девушка едва слышно и, тряхнув головой, отгоняя воспоминания, задала вопрос: – А почему он такой?

– Ящерка, я не могу тебе этого рассказать. Не проси. Раз он тебя спас, значит, у него была на то веская причина, а если сай поставил на тебе свою метку, это означает, что он открыто заявил на тебя свои права. Не знаю, как они будут тебя делить с братом… Но не позволяй себя использовать. Ящерка, ты не первая девушка, которую маги призвали в наш мир.

Летта испуганно выдернула руку и резким движением отодвинулась в дальний угол кареты. Ромариз все знает!

– Не бойся, малыш. Я никому об этом не расскажу. Это очень опасное знание, а я слишком дорожу своей обалденно привлекательной внешностью, чтобы так рисковать.

– А зачем я им? – Вот сейчас она наконец-то узнает, что с ней произошло.

– Этого я не знаю.

Ромариз соврал. Он знал, но никогда не смог бы сказать этого перепуганной, влюбленной в него девочке. Пусть все идет, как предназначено, и, возможно, эта смелая и веселая девчушка сможет побороться с темным ликом Тхаш.

– Призвать можно лишь умирающую в другом мире душу. Кем ты была и почему погибла – ты должна вспомнить сама.

– А в чем тогда заключается твой совет, сай Ромариз?

– Не доверяй никому. Особенно Антео. И не верь ни единому слову Алмара. И еще… ящерка, постарайся всеми силами избежать встречи с Владыками.