Хроники Перекрёстка. Невеста в бегах Успенская Ирина

– Я никому и ничего не должен! Я оплатил все долги, уничтожая для тебя неугодных и истребляя врагов!

– Ты должен принять венец! У наших народов не будет Владыки лучше тебя! Мой род должен править и дальше!

– Мне не нужна эта корона! Клянусь Небесами и Дном, клянусь своей…

– Молчи! Молчи, несчастный, не произноси слова клятвы, о которой ты еще пожалеешь! – В сторону Алмара полетела волна воздушного удара.

Маг не успел выстроить щит, и его с силой отбросило на двери. От удара двери распахнулись, и, прежде чем упасть, Алмар успел увидеть, как разбегаются перепуганные придворные.

– Если ты не примешь платиновый венец, я отрекусь от тебя! – донеслось из кабинета.

– Я не хочу власти ценой личного счастья!

– Ты мне не сын, пока не возьмешь эту корону!

– Будь ты проклят, отец! Будь проклят!

Из темного зева кабинета вылетел сгусток плазмы, но Алмар уже вскочил на ноги и успел перехватить его на щит и отправить в сторону. Раздался взрыв, обгоревший портрет одного из предков рухнул на пол. Завизжали женщины, в конце коридора появился отряд вооруженной стражи, возглавляемый Антео.

– Вернись, щенок! Я еще не договорил! – раздалось из кабинета.

Алмар развернулся и решительно зашагал в сторону выхода, про себя костеря Владыку на всех известных ему языках. Однако далеко ему уйти не удалось, на лестнице ждала Владычица.

– Сын.

– Матушка. – Меньше всего Алмару сейчас хотелось разговаривать с этой зеленоглазой женщиной, в душе все клокотало от ярости. Гнев требовал немедленного выхода, и маг едва сдерживал себя, чтобы не разнести половину дворца.

– Уделите мне несколько минут.

– Боюсь, из меня нынче неважный собеседник. – Улыбка получилась кривая и какая-то жалкая.

– Хорошо, посетите меня до отъезда, – вздохнула Владычица, с жалостью глядя в глаза Алмара, что еще больше разозлило мага, и без того взвинченного общением с отцом.

– Не смейте меня жалеть! – прошипел Алмар, чувствуя, как глаза заливает тьма.

Он рванул шейный платок и дрожащими пальцами попытался расстегнуть янтарную брошь, скреплявшую воротник рубашки. У него не получилось, он дернул ворот, при этом тонкий золотой браслет, свободно болтающийся на запястье, зацепился за брошь, Алмар рванул руку, щелкнула застежка, и расстегнутый браслет упал на ковер.

– Матушка, бегите, – прошептал маг, прежде чем его глаза из золотых превратились в бездонные черные провалы.

Женщина отшатнулась, развернулась и бросилась в комнаты. Захлопнула двери, и та, кто недавно была Алмаром, с улыбкой услышала, как она пододвигает к двери мебель.

– Твое время еще не пришло, а вот кое с кем я хочу поговорить, – улыбнулся Алмар и направился обратно в кабинет отца. – Это кто здесь назвал меня бабой?

– Осторожно. Вдруг это еще Госпожа, а не Алмар? – Чуть испуганный шепот Антео.

– Вы браслет на него надели? – Приятный женский голос.

– Надели. И я его запаял, чтобы больше такого не повторилось. – Этот голос с легкими рычащими звуками он тоже узнал. Властитель теббов, его второй, нареченный отец.

Алмар открыл глаза. Знакомый рисунок на потолке, изображающий битву созданий Дна с созданиями Небес. Шафрановые стены, мягкий свет множества свечей. Он лежал в своей спальне в окружении близких.

– Ничего не помню. Что произошло?

– Ты потерял браслет, и Вечная Госпожа заняла твое тело.

Над магом склонилась женщина с зелеными глазами.

– Кого я убил в этот раз?

– В этот раз никого. Но Владыка до сих пор матерится на шести языках, а ремонт его кабинета выльется не в одну сотню золотых, – хохотнул Антео.

– Ваше высочество, говорите об отце с должным уважением, – строго произнесла Владычица, но глаза ее при этом весело блеснули. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Простите меня, матушка. Я был не в себе. Я наговорил отцу много гадостей, в том числе и о вас. Мне стыдно.

– Я понимаю и не обижаюсь. Главное, что ты сам это понял. Антео сказал, что ты гадал и у тебя возникли вопросы…

– Королева и Нищий…

– Дик – сын твоего нареченного отца. Я знала об этом, но не смогла ничего для него сделать. И я до сих пор об этом сожалею. Если будет такая возможность, я бы хотела поговорить с этим мальчиком.

– Обещаю.

– Тогда мы с Тео тебя покинем. Поступай так, как подсказывает тебе сердце, и никого не слушай, даже меня. – Она наклонилась и поцеловала Алмара в лоб. Как в детстве. И он понял, что прощен.

Маг проводил взглядом брата, ведущего под руку стройную женщину в зеленом платье. Владычица так и не сумела заменить ему мать. И в том была не ее вина. Просто Алмар всегда помнил, что он отдан в вечное рабство ради того, чтобы она была жива. Мужчина вздохнул.

– Привет, отец.

– Привет, сын.

На кровать сел тебб, и от его веса она жалобно скрипнула и прогнулась.

– Тебе нужно похудеть, – улыбнулся Алмар, пожимая протянутую лапу.

– Я в прекрасной форме, – ничуть не обиделся Властитель теббов. – Рассказывай.

– С чего начать?

– Ты хотел посоветоваться насчет гадания. Начни со своего сна.

Пока Алмар рассказывал, стараясь ничего не упустить, огромный леопард слушал его, прикрыв глаза, изредка переспрашивая и бросая короткие комментарии.

Алмар часто задавался вопросом: отчего с врагом своего народа, с нареченным отцом, с совершенно чуждым ему существом, он чувствует себя раскрепощенно и свободно? Отчего он может рассказать отцу-теббу о любой проблеме, отчего знает, что даже если не услышит совет, то сполна ощутит внимание и заинтересованность? И почему с родным отцом у него никогда так не получалось? Да и помог бы его отец-айт самоуверенному подростку, гибнущему по собственной неосторожности? Скорее всего, прошел бы мимо, а может быть, и добил бы из милосердия.

– Он тебя любит, просто не умеет это показать. – Властитель, как всегда, угадал его мысли.

– Он никого и ничего не любит, кроме власти.

– Когда-нибудь ты поймешь, что не прав.

– Отец лишь дважды участвовал в моей жизни. Первый раз, когда вошел в мою мать, и второй, когда отдал меня Госпоже. И прекрати читать мои мысли.

– Даже не думаю. У тебя все написано на задумчивой физиономии.

…Он тогда решил вызвать существо Дна самостоятельно. Захотелось покрасоваться перед друзьями, особенно перед одной симпатичной девушкой из тайши. Алмар был уверен в успехе: ведь он неоднократно проделывал это с наставницей. Кабир[4] появился сразу. Сильный, агрессивный и голодный. Неопытный маг не смог его обуздать. Друзья погибли мгновенно, а юного айта спасла защита, которую он успел накинуть на себя, и то, что трех тел кабиру хватило, чтобы насытиться.

Зорг, Властитель теббов, пробегал мимо и, привлеченный запахом крови, свернул на укрытую от любопытных взглядов полянку, которую выбрал для своего эксперимента юный принц именно в силу ее удаленности от жилья айтов. Глазам тебба открылась отвратительная картина. Разбросанные по поляне внутренности и части тел, кровь и стаи зеленых мух. Он уже собрался уходить, когда чуткие уши разумного зверя услышали тихий плач и легкий стон. Инстинкт зверя требовал бежать, а разум говорил остаться. Тебб прокрался к кустам и увидел истекавшего кровью айта. Совсем еще мальчишка с золотыми, полными боли глазами. Над ним стояла невообразимо прекрасная женщина в грустной золотой маске. По золотым щекам катились золотые слезы. Сатия Смерть в маске Скорбящей Госпожи. Она повернулась к теббу, и Зорг припал к земле. Редко кто из смертных мог похвастаться встречей с Первой, чтобы потом об этой встрече рассказать. Однако Госпожа молча сделала шаг назад, уступая место возле умирающего мальчишки.

Зорг подошел ближе, сменив облик на человекоподобный, более подходящий для данной ситуации. Золотые, затуманенные полузабытьем глаза умирающего смотрели с мольбой и страхом. Парень, видно, решил, что извечный враг пришел довести до конца начатое кабиром. И у тебба действительно промелькнула такая мысль. Айт умирал, и ничто не смогло бы его спасти. Добить паренька было бы благом для него. Все равно переродится в Источнике. Если бы он был теббом и перекинулся в чисто звериную форму, у него были бы шансы, регенерация у теббов намного выше, чем у айтов, но мальчишка был из ваниров, и спасти его не смогло бы даже чудо. Зорг с сожалением отошел от раненого. Госпожа вернулась на свое место, скорбно застыв у головы златоглазого.

– Кто для тебя этот айт? – вдруг спросил Зорг, останавливаясь.

– Он мой предназначенный, он для меня сын, – просто ответила Вечная Госпожа.

– Я попробую, – решился Зорг.

Почему? Он до сих пор не мог ответить на этот вопрос. Возможно, в память о собственном сыне, казненном айтами за предательство, возможно, ему просто стало жаль паренька. А может быть, Зоргу вдруг мучительно больно стало от тоски и скорби, что со слезами струились по маске Вечной Госпожи? Как бы там ни было, а он решился на то, на что не решались до него, да и после, ни один тебб и ни один айт. Он вскрыл для мальчишки собственные вены, рискуя умереть от смешения двух совершенно разных типов крови. Но то ли присутствие Госпожи помогло отчаянному теббу, то ли Тиша повернулся своим светлым ликом и решил пошутить, но они оба выжили.

Ничего этого Алмар не помнил. Он проходил через боль перерождения. Пусть в этот раз ему не пришлось полностью менять тело, но всю гамму чувств от смерти до рождения он получил сполна. Когда юноша очнулся, увидел высокого короткошерстного пятнистого тебба с головой леопарда, стоящего на задних лапах и зажимающего рану на запястье.

– Очнулся? Хорошо. Перекидывайся, – прорычал тебб, зализывая рану.

– Как?

Зорг рассказал как, помог поменять форму, терпеливо объяснил, что с ним произошло и как вышло, что чистокровный перворожденный айт из касты ваниров получил еще одного отца – тебба. Алмар слушал и не верил, хотя видел свой собственный длинный хвост, ощущал упругое звериное тело. Это было страшно и прекрасно одновременно.

От связей теббов и айтов рождались дети, но они обычно наследовали кровь одного из родителей. Того, чья кровь была чище. Но чтобы густая, словно патока, алая кровь айта приняла в себя легкую голубую кровь тебба… Такое случилось впервые в истории обоих народов.

Они провели вместе несколько дней, Зорг учил приобретенного сына использовать новые возможности и сам узнавал с ним новое. С тех пор прошло много лет, но отношения спасителя и спасенного всегда оставались дружескими.

– Сын, из тебя выйдет хороший Верховный, – выслушав Алмара, сказал Властитель теббов. – Я бы тоже хотел видеть тебя на троне. Неужели тебя не прельщает власть? Возможность изменить жизнь миллионов подданных? Неужели ты не хочешь войти в историю как Владыка, выведший расу из изоляции?

– Нет. Я слишком молод и хочу еще погулять. А затем мечтаю заняться исследованиями. Хочу путешествовать. Возможно, найти мир, из которого пришли наши предки. Я хочу найти женщину, которая полюбит меня и которую полюблю я. Хочу, чтобы она родила мне детей, хочу видеть, как они растут, принимать участие в их жизни, а не отделываться подарками на праздники. Мне не нужна власть.

– Тебе придется принять решение, даже если ты этого не будешь хотеть всем сердцем. Тебя вынудят к действию. Что же, давить не буду. Я хочу, чтобы ты сам сделал выбор. Поезжай к ней, и на месте ты все поймешь.

– Я ее уже ненавижу! – воскликнул Алмар. – Из-за этой избранной моя жизнь летит под хвост кошаре! Пусть на ней Антео женится!

Зорг переливчато рассмеялся:

– Не веди себя как ребенок, поезжай и посмотри на девушку. До встречи, сын. Береги себя.

С этими словами он исчез.

– «Не веди себя как ребенок», – передразнил маг отца. – Можно подумать, я взрослый! Мне всего тридцать лет! Другие ваниры в моем возрасте только получают право на первую наложницу! Кто же виноват, что меня обучала сама Госпожа и я слишком быстро оброс обязанностями. У! Как же я ее ненавижу, эту избранную, – прошептал в пустоту Алмар.

Он встал с кровати и, подойдя к окну, распахнул створки, впуская в комнату тишину ночного воздуха, пронизанного легким ароматом цветов. Чуткий слух оборотня уловил едва слышный щелчок, и в тот же миг зеркало за спиной Алмара разлетелось вдребезги. Сай молниеносно отскочил от окна, и второй болт лишь слегка задел руку. Маг покрылся двумя слоями защиты и, не раздумывая, выпрыгнул в окно, на ходу создавая осветительный шар и отправляя его вперед, в ту сторону, откуда уже летела третья стрелка. Алмар был настолько уверен в своей защите, что даже не стал уклоняться. Его спасла бочка с водой, которую он решил обогнуть, а не перепрыгнуть, поэтому болт попал не в грудь, а в плечо.

– Я его ранил! Уходим!

Мужской голос, сопровождаемый топотом двух пар ног, раздался со стороны дороги, и Алмар швырнул туда заклинание выжженной пустыни. Послышался вскрик, прозвучавший в ушах мага песней. Рана на плече пылала огнем, но Алмар упрямо бежал на голоса. Еще от одного болта он удачно увернулся, успев швырнуть в нападающего несколько плазменных сгустков.

– Как вы смеете топтать мои цветы? – раздался возмущенный старческий голос, и на крыльцо башни вышла сатия Беротта в длинной белой ночной рубашке и чепчике.

– Осторожно! – крикнул Алмар. – У них сакво[5]! В дом!

– Ты в порядке, сынок? – Сатия небрежно махнула рукой, и Алмар в восторге остановился.

Убегающий через цветник в сторону парка мужчина покрылся каменной коркой да так и застыл на одной ноге в попытке перепрыгнуть через искусственный ручеек, медленно скользящий по выложенному камешками руслу.

– Да ты ранен! Немедленно в дом! Что за детские выходки! Вместо того чтобы позвать телохранителей, самому броситься в погоню! Алмар, ты сущий ребенок!

Алмар перевел взгляд на плечо, вокруг раны расползалась чернота, кружилась голова. Яд куары. Он должен перекинуться, но нельзя на глазах у сатии: об этой его способности знают только избранные.

– Сатия Беррота, нужно сообщить Антео.

– Я все сделаю, меняй форму, мальчик. – Старушка весело ему подмигнула. – И не волнуйся, у меня давняя дружба с Зоргом, я тебя не выдам. Маны еще за это ответят! Нападать на ванира в его собственном доме! Куда катится мир?

– Маны?

– Я хорошо рассмотрела их серебряные глаза. Одного ты превратил в пыль, а второй теперь будет украшать мою лужайку. – Она захихикала, как девчонка, но Алмар этого уже не слышал, он стремительно менялся.

«Герцог, я не знакома с графиней Виолой Луань и никогда не собиралась брать ее в ученицы.

Магистр целительства Хейда».

Надеюсь, герцог, ты не дурак и поймешь намек, что я не собираюсь заступаться за эту девицу.

«Алмар, я не нанималась следить за твоими женщинами.

Хейда».

И не считай меня слепой дурой, которой можно сажать птичек на нос[6].

«Дорогой граф Солес, к сожалению, в настоящий момент графиня Виола, известная как Летта, находится в своем замке, в графстве Луань, где ты можешь навестить ее лично.

С уважением, магистр Хейда».

Поспеши, граф, и, возможно, тебе удастся нейтрализовать соперницу дочери.

Хейда с улыбкой проследила за тающими в воздухе письмами. Если всем так нужна эта нищенка, оказавшаяся графиней, то разыскивайте ее сами, а она понаблюдает за этим со стороны. Ей было любопытно, кто найдет девчонку первым? Алмар или граф Солес – папаша нынешней фаворитки айта? И насколько сильно нужна айтам эта девчонка? Неужели Алмар действительно влюбился? Нет, в это она не верила. Здесь что-то другое. Чтобы Алмар, утонченный, умный, страстный, таинственный, мог влюбиться в замухрышку, пусть она хоть сто раз будет иномирянкой, Хейда поверить не могла. Она за девять лет выучила его вкусы. Сейчас она очень жалела, что разорвала отношения с магом. Ей всего тридцать, она маг и проживет еще лет двести, а если Алмар захочет, то и бесконечно дольше.

Магистр никому бы не призналась, что в глубине души она мечтала, чтобы граф добрался до девчонки первым. А еще она собиралась в ближайшее время наведаться в графство Луань и… Женщина сжала кулаки. Она все исправит. Вернет Алмара и больше никому его не отдаст!

Летта

Летта, а точнее, уже графиня Виола не знала об интригах, разворачивающихся вокруг ее скромной персоны. Ей было не до того. Она пыталась составить план здания, гордо именуемого замком Луань. Все помещения большого жилого дома уже были обследованы и тщательно зарисованы на двух листах желтой бумаги. И вот теперь Летта добралась до башни. Здесь была всего одна большая круглая комната, зато в ней было много высоких стрельчатых окон, через которые открывался великолепный вид на окрестности. Оштукатуренные стены, деревянные полы, арочный потолок, большое зеленое кресло и высокое зеркало в обрамлении орнамента из переплетающихся вьюнков – вот и все убранство. Она сразу влюбилась в эту комнату. Сквозь грязные стекла пробивались солнечные лучи, высвечивая кружащую по помещению пыль, настроение было отличное, и Летте вдруг захотелось подурачиться. Она встала напротив зеркала, критически окинула взглядом худенькую мальчишескую фигурку в простых холщовых штанах и мужской рубашке. Поправила растрепавшийся хвостик.

– Не фонтан, но пойдет, – вынесла она вердикт собственной внешности. – «Так громче, музыка, играй победу! Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит!» – Летта вскинула вверх кулачок с зажатым в нем местным аналогом карандаша.

Акустика в помещении была изумительной, веселым звоном девичий голосок, отражаясь от стен, ответил ей легким эхом.

– Гражданка графиня Виола Луаньская, нашим читателям весьма интересно, как прошло ваше внедрение во вражеский стан? – скорчив серьезную рожицу, низким голосом обратилась Летта к своему отражению.

Она совершенно не боялась, что ее подслушают, потому что заперла толстую дубовую дверь, ведущую на площадку, откуда начинались ступени вниз, на засов, как и дверь в само помещение. Поэтому сейчас между Леттой и возможным шпионом было восемь ступеней и две двери.

– Ох, все было прекрасно, – с томным придыханием, похлопав глазками, отвечала гражданка графиня. – У ворот замка меня встретил командующий местной армией майор Герж, такой импозантный мужчина с пушкинскими бакенбардами и выправкой военного. Душка герцог уже предупредил о моем появлении, поэтому майор если и был удивлен, то в этом не признался. Железной выдержки человек. Железной! Трубы дудели, барабаны стучали, сверкало оружием войско, состоящее аж из семи человек: трое пацанов лет по пятнадцать, одноногий отставник – денщик майора, и еще парочка инвалидов, но все было так красиво! Так красиво! Жаль, у меня не было букетика незабудок бросить бравым воинам, – кривлялась Летта, вышагивая по комнате и размахивая руками.

– А мы слышали, что триумфальное возвращение в родные пенаты омрачила ревизия доставшихся вам владений? – нахмурив брови, строго спрашивала Летта-репортер, остановившись напротив зеркала. – Злые языки говорят, что во время оной ревизии юная хозяйка ругалась не по-детски, грозя повесить на заборе каждого второго, предварительно обмазав дегтем и вываляв в перьях. – Она обличительно выставила вперед палец.

– А что делать? Здешний народ совершенно отбился от рук, – вздыхала Летта тонким и плаксивым голосом, закатывая глаза и заламывая руки. – Пролетариат в составе двенадцати человек, собаки и худой желтой кошки внимал мне с огромным интересом и злорадствовал, глядя на препирательства между новой властью в моем лице и приросшим к теплому месту управляющим.

– Мадемуазель, вы говорите о гражданине Араме?

– Да, именно об этом коварном расхитителе социалистической собственности! Так вот, пока бедная голодная графиня пыталась понять, чем же ей предстоит владеть и стоит ли это владение того, чтобы ради него напрягаться, народ наслаждался бесплатным концертом. Кто-то лузгал семечки, кто-то бурно жестикулировал, строя всевозможные предположения, а кто-то просто лениво грелся на солнышке, смотря шоу. Графиня была в отчаянии, она возвела горе свои чистые невинные очи и закричала: «Всех уволю!» И от вопля ее разверзлись небеса, и ступил на землю посланник, и встал за плечом несгибаемой и решительной девушки темным ангелом мщения белобрысый колдун. Мистер Икс отбросил капюшон, обвел всех тяжелым взглядом прозрачных глаз и так тихо-тихо спросил: «Госпожа, вы ведь помните, что обещали мне троих для опытов?» – шипящим голосом произнесла Летта, подражая колдуну и делая зверское выражение лица.

– Ох, как вы коварны, сеньорита! – патетически воскликнула Летта-репортер.

– Да вы что! Я сама невинность и доброта, просто в тот момент мое сиятельство как раз пыталось выяснить у местного завхоза, сколько всего у него числится работников и какое жалованье они получают. Поэтому я злорадно повернулась к господину Араму и ткнула пальцем в его круглый живот. Но, если вам скажут, что я при этом скалила зубы, не верьте! Врут! Я мило улыбалась! – И она похлопала глазами, оскалившись своему отражению.

– И как? – басовито поинтересовалась Летта-репортер, помахивая листами с начерченным планом как веером.

– «Этого первого!» – воскликнула я радостно. Можешь пустить вора на декокты. Второй пойдет кухарке, если мне немедленно не подадут нормальный обед! – Летта уперла руки в бока и притопнула ножкой, обутой в короткие сапожки.

– И что, подействовало? – тут же округлила она глаза, изображая репортера.

– Ах, – Летта развернулась к зеркалу боком и прижала к груди ладошки, – народ со двора ветром сдуло. Первой, задрав юбки, неслась повариха Марта, причитая на весь двор, что у нее «небося мясо поспело да пироги с капустой в печи перестояли, а хозяйка такая худенькая, такая худенькая», – зажав нос пальцами, гнусавым голосом передразнила она местную кухарку.

Летта звонко рассмеялась, падая в пыльное кресло.

– Надеюсь, мое интервью выйдет на первых полосах всех столичных газет, – пробормотала она себе под нос и задумалась.

Смех смехом, а дела в замке велись отвратительно. Да и неудивительно, когда хозяина нет, а хозяйке все равно. Герж пытался, как мог, поддерживать порядок. Он показался Летте честным, прямолинейным человеком, не блещущим умом. Такой не предаст, но и помощи от него много не получишь. Майор встретил девушку настороженно, но, когда она улыбнулась и назвала его дядюшкой, растаял и признал за хозяйку. Как показалось Летте, с огромным облегчением.

– Малышка Ви, как же я рад, что ты жива! – Майор незаметно смахнул слезу, но обниматься не полез, чем весьма порадовал девушку.

Но самое большое потрясение ждало Летту от встречи с «матерью». Она тяжело вздохнула, вспоминая свой первый день в замке Луань.

…Герж провел ее по длинному пыльному и мрачному коридору, открыл угловую комнату ключом, что висел у него на поясе, и вошел первым.

– Барбара, твоя дочь вернулась из путешествия. Ты помнишь малышку Ви?

– Ви? Моя маленькая девочка? – Едва слышный хриплый голос полоснул по сердцу, словно когти хищника.

Летта сделала шаг вперед и отшатнулась, зажимая нос. Как Герж может там находиться? Или у него нос заложен? Смрад стоял невыносимый. Рина, которая не отходила от графини ни на шаг, зажала рот и побледнела. Только колдун, прикрыв лицо полой плаща, решительно вошел в спальню, вскоре послышался звук открываемого окна, и в коридор потянуло сквозняком. Летта подождала, пока немного проветрится, и лишь после этого переступила порог то ли спальни, то ли камеры графини Барбары.

Большая, загроможденная мебелью, очень грязная комната. Похоже, что в ней не убирались несколько лет. Переполненное ведро с нечистотами, грязные тарелки с остатками заплесневелой еды, кружки, пустые бутылки, обрывки бумаги. Посреди всего этого безобразия стояла кровать со скомканным грязным бельем, а на этой кровати, прижав к груди худые руки, сидела всклокоченная маленькая женщина с совершенно безумным взглядом огромных серых глаз.

– Ви, – хрипло прошептала она, протягивая к Летте руки. – Ви, ты так выросла. Скоро вернутся с охоты твой брат и отец и мы будем ужинать. Где же ты была, Ви? Ты так выросла. Налей себе вина и присаживайся рядом со мной на это кресло. Скоро придут твой отец и брат. Ви, где же ты была?

Женщина слабо улыбнулась. Летта осторожно подошла ближе, по щекам текли слезы, но она их не замечала.

– Здравствуй, мама. Как ты поживаешь?

– Меня все обижают, – словно ребенок, пожаловалась Барбара. – Не дают сладкого и не пускают гулять. А я так хочу в сад. Ви, ты ведь скажешь им, чтобы меня отвели в сад?

– Теперь я дома, мама. Теперь все изменится. – Летта осторожно погладила сумасшедшую по руке. – Сейчас тебя вымоют, причешут, оденут в красивое платье, и мы пойдем в сад.

– Ах, Ви! Я так рада, что ты приехала. Ты ведь теперь живешь во дворце? Общаешься с королевой? Вот придет отец и Вальдис, и ты расскажешь. Вальдис стал такой большой. Он теперь советник короля. Вы ведь встречаетесь во дворце? Ты нам расскажешь о своей жизни?

– Обязательно. А сейчас мне нужно идти. Я пришлю к тебе горничную. Ты ведь будешь умницей? Чтобы не огорчать нас?

– Да. Я буду умницей, Ви.

Из комнаты Летта не вышла, а вылетела.

– Почему такая грязь? Кто следит за графиней? – прошипела она в ярости.

– Слугами занимается Арам, – глухо сообщил Герж и попятился от разъяренной хозяйки.

– Немедленно его ко мне! А с тобой, дядюшка, мы еще поговорим!

Арам оказался пожилым обрюзгшим мужчиной с высокими залысинами и маленькими умными глазками. Он степенно поклонился Летте, напрочь проигнорировав колдуна.

– Чего изволите, госпожа графиня? – чопорно произнес управляющий.

Изволила Летта много, и через пятнадцать минут во дворе визжали две нерадивые служанки, которых порол лично Герж, злющий после выговора графини, как кошара в период гона, а по замку носилась перепуганная толпа прислуги с тряпками, ведрами и скребками. Правда, трое мужиков попытались качать права, встав на защиту битых горничных, но колдун быстро навел порядок, выставив всех троих за ворота и пообещав проклясть, если они появятся в его поле зрения. Вообще, наличие за спиной мрачного колдуна весьма облегчило Летте общение с местными.

А еще через час бледный Арам тащил в свой собственный кабинет, занятый графиней Виолой под таинственную «ревизионную комиссию», учетные и домовые книги. При этом бедный управляющий лихорадочно пытался вспомнить, успел ли он вписать в расходную часть услуги дорогого столичного лекаря, который якобы раз в месяц навещал старую хозяйку. Как оказалось позже, к несчастью для управляющего, успел.

– Это что? – Палец колдуна ткнул в запись «Уплачено лекарю: один лик».

– К ее светлости ежемесячно приезжает из столицы лекарь по болезням головы, – степенно ответствовал Арам.

– Имя.

– Что, имя?

– Имя лекаря.

– Э-э… Анрэ ар Пуаль.

– Врет? – Летта, которая успела выяснить у мистера Икса про его возможность чуять ложь, быстро столбиком складывала цифры в книге доходов. И у нее никак не получалась сумма, записанная в конце.

Арам с ужасом смотрел, как уверенно графиня пишет незнакомые закорючки, постоянно сверяясь с какими-то записями. Ему было невдомек, что Летта еще плохо ориентируется в местных рунах и цифрах и поэтому пользуется своим самодельным словариком.

– Врет, – кивнул колдун, тоже с любопытством следящий за девушкой.

– И ворует, – констатировала графиня, наконец-то получив результат своих вычислений. – Даже искать не буду, где именно. Приписки в расходной части и занижение доходной. Судя по книге расходов, в пятый день водовоза[7] было куплено зерно – три мешка на общую сумму сто медных монет, в тот же день в книге расходов имеется запись: «Продано старосте Коровок три мешка зерна отборного по десять медных монет за мешок». Вот скажи мне, Арам, как можно купить зерно за сто монет, а продать его в тот же день за тридцать?

– Нельзя, если только староста не в сговоре с управляющим, – спокойно заметил колдун, пристально всматриваясь в Арама.

– Насчет старосты мы выясним завтра, когда поедем в деревню с ревизией.

При этих словах управляющий ощутимо вздрогнул. Он уже понял, что это новое слово ничего хорошего для него не несет, и решил все отрицать, надеясь обманом продержаться в замке до тех пор, пока на этой въедливой графине не женится бестолковый виконт Рольф. Он был уверен, что при нем-то сможет проворачивать свои дела. Виконт слыл бабником и заядлым охотником. Ему будет не до сверки учетных книг. Главное – вовремя смазливых девиц новому хозяину замка в постель подкладывать да чтобы вино в подвалах не переводилось.

А эта пигалица – срамота какая! – мало того что в штанах, как воительница, так еще и кинжал на пояс повесила! Да с колдуном запросто с одной тарелки мясо ест! Где это видано, чтобы благородные дамы так себя вели? Еще неизвестно, где она последние годы пропадала. Откуда считать и писать умеет? Нечисто здесь что-то, но майор ее признал, да и старый герцог с колдуном письмо передал, где написано, что магический анализ подтвердил подлинность графини, а заодно сообщил о скорой свадьбе оной со своим племянником. Что же делать? Может…

Рассуждения мужчины прервал неожиданный вопрос:

– Арам, у тебя семья есть?

– Нет, госпожа.

– Это хорошо, что нет, – протянула Летта, не отрываясь от листания учетных книг. – Ну что, счетовод Вотруба[8], будем колоться или пойдешь на корм рыбам?

– Я? Да вы не имеете права!

– Имею? – Летта подняла голову от записей и вопросительно посмотрела на колдуна.

– Пункт девять Уложения о правах лиц благородных сословий, – безразличным голосом произнес альбинос и процитировал: – «…Дворянин имеет право карать вора по своему усмотрению. Доказательством вины оного является проведенное дворянином дознание и его честное слово».

– Обожаю эти времена. – Летта зажмурилась от удовольствия, в то время как Арам покрылся холодным потом. – Ну что, покойник? Не желаешь сказать свое последнее слово?

– Сколько?

– Вот, мистер Икс, – Летта подняла палец вверх, – умный человек всегда сможет договориться с другим умным человеком. Все.

– Как все?

– Все, что было нажито непосильным трудом, взамен твоей жизни. Ты считаешь, это дорого? Арам, я тебе предлагаю честную сделку. Ты отдаешь то, что украл у моей семьи, и остаешься на прежней должности. Об окладе поговорим позже. Либо ты идешь к мистеру Иксу в подопытные кролики, и после этого ты все равно отдаешь нам все, но при этом умираешь в страшных муках. Какой вариант выбираешь? Учти, в моем графстве управляющие не увольняются по собственному желанию.

Арам смотрел в юное улыбающееся лицо и вспоминал, что рассказывали об этой девушке воины герцога. Тогда он им не поверил, но сейчас… Эта не пожалеет. Вон как расправилась со служанками старой графини.

– Я согласен, – и злорадно подумал, что недолго ей здесь править. Такой лакомый кусочек герцог не отдаст, а король далеко.

Летта кивнула, внимательно следя за реакцией управляющего. Она понимала, что этого человека можно удержать лишь перспективой богатства. Встречались ей в прошлой жизни такие типы. Им был интересен сам процесс обогащения и накопительства, и не важно, что при этом не всегда приходилось действовать законными путями. Но в данный момент заменить Арама некем, и смысла в этом Летта не видела. Судя по общему состоянию замка, хозяйственник он неплохой, а значит, нужно попробовать перетянуть его на свою сторону. Да и не нужен ей враг за спиной, поэтому девушка решила подсластить пилюлю.

– Арам, если мы с тобой сработаемся, то у тебя будет возможность заработать в два раза больше, чем украл. У меня есть несколько идей, и я бы хотела их с тобой обсудить, позже.

Арам кивнул, но про себя решил, что все-таки недолго графине командовать в этом замке, а новый граф Луань вряд ли позволит жене что-либо менять. Удел баб – дети и вышивка.

Все события первого дня слились в одну непрерывную череду. Летта что-то делала, с кем-то разговаривала, лично контролировала процесс уборки, на ходу жевала, отвечала на вопросы Арама, раздавала указания, составляла планы и при этом пыталась незаметно получить как можно больше полезной информации. К тому моменту, когда на небе появились первые звезды, все были вымотаны и мечтали, чтобы эта неугомонная графиня провалилась в бездну или хотя бы отправилась спать и дала возможность обитателям замка отдохнуть и всласть перемыть ей косточки.

Ночь Летта провела в маленькой, но чисто прибранной комнате, больше похожей на кладовку, в компании Рины. Травница быстро уснула, а Летта, несмотря на дикую усталость, часть ночи пролежала, уставившись в потолок, зато утром у нее был готов план действий, который она начала выполнять с присущим ей энтузиазмом…

Окинув еще раз взглядом круглую комнату на самом верху башни, Летта довольно кивнула. Вот в этой комнате и поселюсь, решила она и распахнула дверь на лестницу.

– Дирка!

Рыжая горничная-соглядатайка, приставленная к ней герцогом, тут же отозвалась из-за второй двери:

– Я здесь, госпожа.

– Все здесь убрать, окна вымыть, паутину смести, потом я выберу мебель. – Хозяйка легко сбежала по ступеням вниз.

Плевать, что эта комната в донжоне не подходит графине по статусу, зато здесь она в полной безопасности. Вот еще прикажет хорошую задвижку на дверь прибить – и можно спать спокойно. Теперь разобраться со слугами и поговорить с колдуном. На руке зачесалась ящерица. Времени все меньше, нужно что-то делать и с кольцом, и с клеймом, и с виконтом этим проклятым. Но это потом, сейчас – колдун.

Мистера Икса она нашла в комнате, которую они вчера решили приспособить под лабораторию. Колдун с Риной раскладывали по полкам книги, расставляли какие-то склянки, разбирали пучки трав и о чем-то тихо переговаривались.

– Привет! – весело поздоровалась Летта. – Смотрите, что у меня есть!

И она выложила на стол результаты своей утренней работы. Полный план жилого дома. Двенадцать комнат, большой общий зал, зал поменьше, кухня, коридор и донжон.

– Я только потайной ход не нашла и в подвал еще не ходила. Давайте решим, кто где поселится.

– Госпожа, да когда же вы успели? Вы же графиня! Не подобает благородным дамам по замку бегать в мужицких шароварах и пылюку на себя собирать! Что люди скажут? – всплеснула руками Рина. – И голодная, наверное! Как же можно?!

– Я попросила у Марты бутерброд, – беспечно махнула рукой Летта. – Вы лучше гляньте на план. Вот эту комнату хочу забрать себе под кабинет, рядом будет кабинет мистера Икса. Обе комнаты между собой соединяются, откуда есть вход вот в эту небольшую кладовку, где мы с коварным колдуном будем трупы для опытов хранить. – Летта подмигнула Рине, которая принимала все ее заявления всерьез, и ткнула карандашом в три угловые комнаты. – Спальню графини перенесем в две смежные комнаты, я хочу, чтобы рядом с ней постоянно находилась сиделка. Рина, выбери двух девиц, пусть сменяют друг друга. Тебе отдам вот эту комнату, а больницу устроим во флигеле, который рядом с казармой.

– Так, может, я там и поселюсь, – робко предложила Рина, которой было боязно жить рядом с благородными.

– Нет, – решительно возразила Летта. – Я хочу, чтобы ты была рядом с графиней Барбарой, а там видно будет. Тебе когда рожать?

– Еще девять десятидневок ходить, – смутилась женщина.

– А тебе какая комната нравится? – поинтересовалась Летта у молчавшего все это время колдуна.

– Я бы рядом с лабораторией поселился, чтобы работать ночами, – сдержанно ответил альбинос. – А что это за символы? – Он ткнул пальцем в записи.

– Тайный язык нашего рода, – не задумываясь, сообщила Летта. А разве нет? Она его только что таким сделала, и пусть колдун докажет обратное. Но он не стал ничего доказывать.

– Рина, будь добра, найди Арама и скажи, чтобы собрал во дворе слуг.

Рина кивнула и торопливо вышла из комнаты. Летта услышала, как она с кем-то разговаривает, но затем голоса стихли. А теперь пан или пропал. От того, что ей сейчас ответит колдун, многое зависит. Будет он на ее стороне или при случае ударит в спину. Но выбора нет, и он это прекрасно знает тоже.

– Я тебе не доверяю, – честно сказала Летта, глядя в прозрачные глаза альбиноса. – Пока не доверяю, но у меня нет выбора, поэтому я рискну. Надеюсь, не пожалею об этом. Мистер Икс, я хочу, чтобы ты взял на себя управление замком. – Видя, что колдун собирается что-то сказать, Летта подняла руку. – Чтобы история не повторилась, мне нужно защитить себя и своих людей. Мне нужны воины, этим вопросом займется Герж. Слугами, кухарками, закупкой продуктов и прочим будет заниматься Арам, больницей будет командовать Рина, но они все будут подчиняться тебе. А ты будешь отчитываться только передо мной. Не перед герцогом, не перед моим будущим мужем, кем бы он ни был, а именно передо мной. Мне нужна собственная команда. Что скажешь?

Она рисковала, намекая колдуну на свое желание получить независимость. Если он донесет герцогу, что графиня и не думает сидеть тихой наседкой в стенах замка, а собирается создать собственную небольшую армию, ей просто не дадут времени это осуществить. Рина ночью ей рассказала, как в этом мире поступают со строптивыми женами. И монастырь – это не самый худший вариант.

Альбинос, не мигая, смотрел на девушку. Что говорит интуиция? Она говорит, что с графиней скучно не будет. Много в ней непонятного, взять хоть этот тайный язык, которым она так шустро заполнила целый листок бумаги. Колдуну очень хотелось засунуть свой любопытный нос в записи графини. Да еще покровительство двух высокопоставленных айтов. Виконта он в расчет не брал: уже понял, что самоуверенный юнец ненадолго задержится в этом мире, если попробует осуществить свои матримониальные планы. Ошибся герцог, пытаясь взять под контроль эту девчонку. Но даже не это заставило колдуна согласиться. Впервые он чувствовал себя нужным, частью чего-то целого, членом общества. Впервые с ним общались пусть и не с полным доверием, но на равных, без страха, без ненависти и без высокомерного презрения. А еще она была честна с ним. И колдун тоже рискнул:

– У нас не принято давать клятву верности женщине, кем бы она ни была, но я обещаю быть с тобой честным до тех пор, пока ты будешь честна со мной.

– На большее я и не рассчитывала. – Летта с облегчением вздохнула и протянула Иксу ладонь, которую тот осторожно пожал. – А теперь пойдем познакомимся с народом, и по пути расскажи мне о деньгах. Сам понимаешь, за последние четыре года я многое забыла.

«Ой ли…» – усмехнулся про себя мужчина, но ломаться не стал.