Отряд смертников Корн Владимир

Глава 22

Эльф восьмидесятого уровня

Глеб только бровью повел: не очень-то ему и хотелось лезть в дыру, за которой находится неизвестно что. Снаружи пурга, порывы ветра забрасывают сквозь нее снег, и там черта с два в паре метров что-нибудь разглядишь. Он с сомнением взглянул на самого Поликарпова: слишком уж тот здоров, запросто может застрять, даже если снимет верхнюю одежду.

Другие тоже не мельче, богатыри – один к одному, если не ростом взяли, то шириной точно. Даже Егор, несмотря на молодость. Разве что Крапивин другой. Роман отнюдь не субтильного телосложения, и все же самая подходящая кандидатура. Вероятно, тот и сам так считал, потому что в следующий миг Глеб услышал:

– Ладно, не напрягайтесь, отъели ряхи, по-любому мне лезть придется, – сказал он, скидывая с себя разгрузку, а вслед за ней и бушлат. – Ногой дерну, сразу тяните, – добавил Крапивин, снимая пистолет с предохранителя и с щелчком досылая патрон.

– Очки надень, – вместо напутствия подсказал ему Поликарпов, и тот послушно сдвинул их со лба.

– Не скучайте без меня, – подмигнул Крапивин и, вытянув вперед руки, начал протискиваться сквозь узкую дыру. – Хрен там что толком разглядишь, – сообщил он, как только его втянули обратно. – Одно только понял: на крышу сложно попасть – козырек большой.

– Все, ждем, когда метель закончится, – принял решение Чужинов. – Больше ничего не остается.

– В общем, праздник удался на славу, – мрачно буркнул Прокоп.

– Андреич, ты же сам с нами напросился, – вслух сказал Поликарпов то, о чем Глеб только подумал. – Сидел бы сейчас в Вылково сыт, пьян, молодок по задницам похлопывал да вечера ждал, чтобы за праздничный стол усесться.

– Я, Семен, ни о чем не жалею, – поморщился тот. – И потом что бы ни случилось, жалеть не стану. Я только лишь о том, что не вовремя. Эти гадины, – мотнул он головой, – могли бы и подождать денек, вместо того чтобы людям праздник портить.

– У меня, кстати, день рождения сегодня, – неожиданно выдал Егор. – Могли бы и вправду денек подождать, – улыбаясь, добавил он.

– Да ну?! Поздравляю, Егорка! – пожал ему руку Рустам. – Подарок за мной. И сколько тебе стукнуло?

– Восемнадцать, – ответил парнишка, по очереди пожимая протянутые ему руки.

– Ну все, старшой, по-любому придется на грудь принять. – Рустам посмотрел на Чужинова.

Глеб кивнул: а что помешает? Твари? Ну так им сюда еще добраться нужно.

– Примем, обязательно примем.

– Знаете, я даже бутылку коньяка с собой взял. Фляжку, вернее, – признался Егор. – Сам не любитель, но вы, надеюсь, оцените.

– Обязательно оценим! – успокоил его Денис Войтов. – Вот если бы еще и тортик, раз такой случай, – и он хитро взглянул на Крапивина.

Роман только руками развел: увы.

– Тортик не обещаю. Да и на чем его печь? На соляре? Проще сразу продукты выкинуть. Но у меня шоколад есть, три больших плитки. Это почти по половине каждому получится.

– Больше… и у меня парочка плиток имеется, – сообщил Рустам.

– То, что я самогонку, на семи кореньях настоянную, захватил, вы конечно же не сомневались, – под одобрительный гул голосов сказал Киреев. – Но что у меня к ней есть, не догадаетесь, даже не пытайтесь. – И, выждав паузу, поднял указательный палец и торжественно заявил: – Баночка белужьей икры! Маленькая, но понюхать каждому хватит.

У Чужинова был лимон. Обычный лимон, его Марина на подоконнике вырастила. Небольшой, замерзший до состояния камня, но самый настоящий, многие вкус его давно уже забыть успели.

Что-то особенное нашлось у каждого, и стол обещал быть богатым. И здесь, в окруженном смертоносными созданиями прокопченном вагончике, в котором дуло изо всех щелей, стало немного уютнее лишь при мысли о том, что должно случиться ближе к полуночи. Глеб взглянул на часы: время под вечер – слишком долго провозились, проделывая в кирпичной кладке дыру. Завтра ее придется расширить, что тоже потребует уйму времени, но это будет завтра, а пока… Пока у них будет праздник.

Глеб оглядел стол, выглядевший действительно праздничным. В центре горел походный керосиновый фонарь, тот самый, с которым они с Рустамом ходили в гости к Демьяну.

– Ну что, начнем? Поздравим Егора, проводим старый год, а там и новый встречать время подойдет. Егор!.. – начал он и поднял кружку, на донышке которой плескалась ароматная жидкость цвета крепко заваренного чая, собираясь произнести тост за здоровье именинника. И тут же поставил ее обратно, хватаясь за оружие: снаружи послышался топот множества лап.

Все кружки вместо того, чтобы удариться друг о друга, со стуком ударились о стол: товарищи последовали его примеру. Рустам дунул и загасил лампу, и все застыли, прислушиваясь. Топот приближался. Вот он раздался уже на лестнице, ведущей в вагончик, но на этом дело не закончилось.

– Они на крышу вагончика лезут! – сказал Егор то, что остальным и без его слов было понятно.

Несколько мгновений, и убежище заходило ходуном: твари, оказавшись на крыше, не затаились, они продолжали топтаться, и их было много. Часть из них падала вниз, но, судя по шуму на лестнице, на освободившееся место прибывали другие.

– Они что, свернуть его хотят? Чтобы он вниз рухнул? – Грохот стоял такой, что Крапивину приходилось кричать.

– Или потолок проломить своей массой.

– Стол прикройте: сейчас сверху мусора насыплется.

– Как в порожнем товарняке едем.

– Егора поздравить пришли, халявщики.

Последняя фраза явно принадлежала Прокопу Кирееву.

Какое-то время они слушали шум наверху, даже не пытаясь ничего предпринять. Да и что можно сделать? Начать палить в потолок, разрушая его и помогая тем самым тварям? Не говоря уже о том, что внутри будет полно крови и, даже если удастся защитить глаза очками, попади она внутрь, произойдет отравление. Возможно, и не с летальным исходом, но несколько часов мучительной рвоты обеспечено.

– Рустам, зажги лампу! – прокричал Чужинов, а когда помещение осветилось, вновь поднял кружку, жестом предлагая остальным присоединиться к нему. – За тебя, Егор! – под аккомпанемент непрекращающегося грохота произнес он и потянулся к имениннику, чтобы чокнуться. Остальные дружно к ним присоединились. Семьдесят граммов для мужчины – на один глоток, и лишь сам виновник торжества сделал их несколько, еще и умудрился закашляться, после чего по-дружески получил от Дениса ладонью между лопаток. Закинув ломтик лимона под язык, похрустели шоколадом, и тут Рустам выдал:

– Икры как будто бы меньше стало. Признавайтесь, кто? – Хотя на самом деле баночка оставалась нетронутой.

Немудреная шутка вызвала смех, под который Прокоп разлил по кружкам уже самогонку. Все понимали: если потолок сейчас не выдержит веса тварей – они погибнут. Как не спастись, если попытаться сбежать через проделанную в стене дыру.

– С наступающим! – проорал Джиоев.

– Уже две минуты, как новый наступил.

– Ну тогда, чтобы в новом году все твари сдохли!

И они дружно выпили, отлично понимая, что чудеса не случаются, даже если загадать их в новогоднюю ночь.

Твари угомонились только перед самым рассветом. Сначала шум начал потихоньку стихать, а затем и вовсе прекратился. Большая часть особей снова укрылась за стенами цеха, но стрелять в них не стали: темно, напрасный перевод патронов. На крыше определенно оставалось несколько, но они при всем желании уже не могли создать тот шум, что раздавался всю ночь.

Наконец-то можно было разговаривать спокойно, не напрягая голосовые связки, но все молчали. Посмотрев на утомленные лица товарищей, Глеб подумал: «Вероятно, и у меня самого вид нисколько не лучше. Если не хуже».

После показавшейся всем бесконечной ночи парни смертельно устали. И несколько раз успели попрощаться с жизнью, когда хлипкий вагончик лишь чудом не завалился вниз. Поначалу им было даже весело: громко кричали тосты, шутили, дочиста подмели все, что было на праздничном столе… Ну а потом, когда прошел час, другой, третий, начались проблемы. И если от грохота можно было хоть как-то уберечься, заткнув уши, то постоянная тряска действовала всем на нервы так, что они начали поглядывать друг на друга с опасением: как бы никто не схватился за оружие и не начал палить в потолок. Вероятно, твари именно этого и добивались. Или другого: что люди в отчаянии попытаются пойти на прорыв. Вернее, не сами твари – та или те хитрые особи, которые ими управляют. А в том, что дело обстоит именно так, из семерых не сомневался никто.

Чужинов еще раз поглядел на измученные лица спутников. Им бы сейчас отдохнуть, забыться на пару часов. Но нет у них времени на отдых, неизвестно, что затеют твари, возможно, уже через пару минут. Или в следующее мгновение.

– Так, дома выспимся, когда вернемся, – заявил он, решительно поднимаясь на ноги. – За дело, парни.

Пурга начала стихать еще в середине ночи. Щит, которым прикрывали проделанное отверстие в кирпичной кладке, от тряски несколько раз съезжал в сторону, и снега каждый раз задувало все меньше. А с рассветом и вовсе наступила ясная безветренная погода.

Крапивин с готовностью скинул бушлат, но Чужинов остановил его жестом: на этот раз я сам.

«Да, действительно, на крышу взобраться очень нелегко, – размышлял он, вертя головой, едва протиснувшись до половины в узкую дыру. – И до кочегарки далековато».

Он поворочался, принимая новое положение, чтобы рассмотреть соседнее здание в деталях. Строение высокое, с плоской кровлей, на которой достаточно элементов, за которые можно зацепиться кошкой. Главное, умудриться туда ее закинуть.

«Ну а дальше – дело техники, проделанное за последние несколько лет многократно: натянуть канат и перебраться туда, получив, как выразился Крапивин, пространство для маневра. Риск, что на крышу смогут забраться и твари, безусловно, есть, но когда без него обходилось? Полной безопасности нет ни в Мирном у Ларионова, ни в Вылково у Киреева, ни в «Снегирях» у Викентьева. Сколько угодно случаев, когда люди начинали мутировать, казалось бы, на пустом месте. Попрощался с человеком, которого знаешь тысячу лет, пошел спать, утром решил заглянуть к нему в гости, а там тебя поджидает уже вполне сформировавшаяся особь».

После Чужинова на кочегарку по очереди полюбовались все.

– Да, далековато получается, как ни прикидывай, – вздохнул Киреев. – Вообще-то, если кошку раскрутить, добросить вполне реально, но только каким образом это сделать? Тут полстены нужно выдолбить, чтобы хватило места размахнуться.

– Гарпун соорудить, – предложил Семен.

– Какой гарпун? – переспросил Прокоп.

– Как на китобойцах. Пушка бахнула – гарпун полетел, в кита вонзился, и готово. В нашем случае все проще: из шомполов соорудим подобие гарпуна с кошкой на конце, веревка найдется, пулю из патрона вынуть, бах! – и все в ажуре!

– Если от ствола что-нибудь останется. Проще уж баллисту сделать, – засомневался Рустам.

– Ага, а на амортизаторы резинки из трусов пойдут. – Прокоп ухмылялся. – Одной рукой по тварям стреляешь, а другой трусы поддерживаешь, чтобы не свалились.

– Не надо ничего держать, мне другая мысль в голову пришла. Эльфов, случайно, среди вас не имеется? Лук будем сооружать, – улыбаясь, объяснил Глеб в ответ на недоуменные взгляды. И уточнил: – Из лыж.

– А чьи лыжи будем портить? – осторожно поинтересовался Крапивин.

Понять его можно: остаться кому-то без лыж – еще та проблема. На ногах за лыжниками далеко не убежишь, тем более по глубокому снегу. И по очереди бежать на лыжах – глупость.

– Вообще-то у нас Сема больше всего на эльфа похож. – Денис откровенно смеялся. – Из этого вытекает, что именно его лыжи портить и следует.

– Мордастый какой-то получается из него эльф, – не согласился с ним Рустам. – Никакой утонченности. Разве что темный.

– Все мы сейчас темные, – сказал Егор, – от копоти.

– Судя по Семену, он – против, – присоединился к обсуждению Киреев. – Так что сдается мне, резинок от трусов нам все же придется лишиться.

– И чем вам моя рожа не нравится? – Семен провел по ней ладонью. – Может, по носам лучше выберем, у кого лыжи ломать?

Тут все посмотрели на Джиоева – без вариантов самый длинный нос именно у него.

– Так у меня не только нос самый длинный, – якобы потупился Рустам. – Только вы уж, пожалуйста, без зависти. А если говорить серьезно: Глеб, жребий будем бросать? Или все же выстрелом попробуем? Хотя, если разобраться, лыжи Поликарпова идеально бы подошли, – добавил он задумчиво.

– Ладно, не хотите лыжи портить – так и быть, не будем, – успокоил всех Чужинов. – К тому же на полу трубка из ПВХ валяется, тоже отлично для лука подойдет: не на мамонтов придется охотиться. Нагреем ее, придадим форму, натянем тетиву, и всего-то! Хреновенькие из вас эльфы, если таких элементарных вещей не знаете, – заключил он с улыбкой. И тут же посерьезнел: – Поликарпов, Киреев, Егор, расширьте отверстие. Так, чтобы даже Андреич в него смог пролезть с рюкзаком. Денис, на тебе лук. Там, кстати, какая-то бобина валяется, благо что не выкинули: из нее получится отличная вьюшка. Роман, не обессудь, повар из тебя самый толковый, так что приготовь что-нибудь поесть, потом некогда будет. Рустам, за тобой цех. Ну а мне самое тяжелое предстоит – общее руководство. Спать, что ли, завалиться?

Спать конечно же Чужинов не стал. Да и какой сон, когда в помещении не протолкнешься, сверху твари топчутся, отовсюду дует, а звуки ударов металлом по кирпичу абсолютно не похожи на колыбельную? Наконец размеры отверстия стали достаточными, они успели перекусить и теперь с сомнением смотрели на то, что сам Войтов назвал лучшим луком из тех, что когда-либо выходили из-под рук человеческих.

– За исключением эльфов, – пояснил он на вполне резонное замечание Киреева о том, чьими еще руками они могли быть изготовлены. – Но только потому, что времени у меня было в обрез.

– Что-то он туговатым получился, – засомневался Рустам, попробовав его натянуть.

– Зато мощный, – парировал Денис, – точно добьет. Тут особая техника нужна: садишься на пол, упираешься в него ногами, а тетиву обеими руками оттягиваешь.

– Вообще-то мощность нам и не требуется, – почесал заросший подбородок Прокоп. – Иначе промахнешься. Бахнешь в стену, и в ней пробоина. Снова бахнешь, и еще одна. Несколько раз, и перелезать будет некуда.

– Главное – в трубу кочегарки не попасть, – поддержал его Крапивин. – Угодишь в нее, та рухнет, и тогда мы погибнем под развалинами.

– Так, остряки эльфийской национальности, – Денис перевел взгляд с одного на другого, – сами тогда стрельбой и занимайтесь, чтобы все целым и невредимым осталось, а я свое дело сделал. Я вообще, можно сказать, среди вас случайно оказался, слабодушно поддавшись на уговоры. Эх, надо было в Малиновке остаться, – мечтательно вздохнул он. – Меня, дурака, одна кралечка всю ночь уговаривала, нет чтобы согласиться.

– Ну так и вали, коли надумал, – пожал плечами Рустам. – Мы тебе даже маляву на проход для тварей напишем: мол, фраер Дёня не при делах. Скажи лучше, что опозориться боишься, снайпер. Да тебе в корову через дорогу из пулемета только и стрелять.

– Это я-то боюсь! – Денис сделал вид, что серьезно обиделся. – Учись, сынок! – Войтов уселся на пол и заерзал, устраиваясь поудобнее. – Стрелу давайте!

– Поправку на ветер не забудь взять, эльф восьмидесятого уровня, – не унимался Рустам, подавая ему стрелу, представляющую собой кусок арматуры с тройником на конце.

Глава 23

Удачи тебе, брат!

Неведомо, помогли ли советы Рустама, но Денис первым же выстрелом положил стрелу как надо. Хотя Джиоев все же не удержался:

– Гляди-ка, труба-то целая осталась!

За шнур тянули вчетвером, чтобы убедиться, что кошка зацепилась намертво. Веревку сразу же закрепили, и тут ребром встал вопрос, кому отправляться в опасный вояж первому.

– Чуть что, так сразу Рома! – Крапивин ворча похлопал по карманам разгрузки, проверяя, все ли на месте. – Хоть бы раз без него обошлись!

Глеб переглянулся с Рустамом: надо же, отошел Крапивин и сейчас совсем не похож на того мрачного молчуна, каким был, когда они вышли из Мирного. Роман вызвался сам, понимая, что шансы перебраться на крышу у него выше, чем у остальных. Пусть вес и у него под восемьдесят килограммов, но, по крайней мере, не сто двадцать Прокопа Киреева или не девяносто, как у самого молодого – Егора. Масса может сыграть решающую роль: как ни тяни за шнур, но где гарантия, что, повисни на нем человек, он выдержит? Пусть не сам шнур – крюк на их самодельной кошке.

– Держи, возможно, пригодится. – Рустам сунул ему в подсумок пару автоматных магазинов.

Крапивин открыл было рот, чтобы возразить: и своих, мол, хватает, но передумал: лишних полкилограмма погоду не сделают, а шестьдесят патронов в нужный момент – это сила.

– Значит, так, Роман, – напутствовал Чужинов, поправляя на нем самодельную сбрую, к которой был прикреплен карабин, – если, не дай бог, на земле окажешься, не теряйся, беги к нам. Мы тебя наверх вытянем. Ну и прикроем, само собой. Переберешься на крышу, первым делом посмотри, как на трубу удобней влезть: к ней, сам видел, скобы приварены. Что-то пойдет не так – на трубе тебя никакая падла не достанет. И только уже потом крепи веревку. Все понял?

Крапивин кивнул.

– Да не волнуйся, старшой, все будет в ажуре. Вы, главное, вещи мои: бушлат, рюкзак с лыжами здесь не забудьте, – улыбаясь, пошутил он.

– Удачи тебе, брат, – ткнул ему кулаком в плечо Поликарпов.

Отверстие в стене, к тому времени значительно увеличившееся в размере, тем не менее вмещало всего двух человек. В напарники для подстраховки Крапивина Глеб выбрал Рустама: именно на него больше всего надежд. Денис Войтов – стрелок превосходный, но дистанция явно не для него: тут и тридцати метров не наберется, не для снайпера, скорее для боевика. Но на подхвате будут дежурить Денис и Поликарпов: когда счет идет на доли секунды, перезаряжаться некогда, к тому же в тесноте неудобно, проще уступить им место.

– Рома как будто всю жизнь только этим и занимался, – заметил Рустам, наблюдая за тем, как Крапивин, часто перебирая руками, ловко скользит по веревке.

Чужинов хмыкнул:

– Не одного тебя готовили на совесть. Егор, – не повышая голоса, чтобы лишний раз не напрягать Крапивина, спросил он у дежурившего возле окна Кошелева. – Что у тебя?

– Все спокойно, – доложил тот.

«И эти, наверху вагончика, тоже угомонились. Лучше бы они скакать начали, – подумал Глеб. – Какое-то неправильное затишье».

Роман тем временем приблизился к краю крыши, на миг замер, прислушиваясь, и одним движением оказался на кочегарке. Вот он отстегнул карабин, прошелся, водя стволом по сторонам, приблизился к трубе, осмотрел ее, после чего уже спокойной походкой вернулся к месту высадки.

– Просит веревку ослабить, – прочитал его знаки Рустам.

– Вижу, Рустик, вижу, – ответил Глеб. – Слабину дайте, – не оглядываясь, бросил он за спину.

Веревка сразу же провисла, Крапивин потянул ее на себя, и вот тут Чужинов, не сдерживаясь, заорал:

– Роман! – одновременно ловя на мушку темный стремительный силуэт.

Его с Рустамом выстрелы прозвучали одновременно, оба они даже не пытались угодить именно в голову твари: задача была хотя бы на миг затормозить ее бросок и дать возможность Крапивину встретить ее огнем. У них получилось: Роман успел вскинуть автомат и выстрелить раз, другой, третий. Стрелял Крапивин, пятясь спиной к спасительной трубе, уже не в нее, наверняка дохлую – в других тварей, которые появлялись на крыше одна за другой. Ураганным огнем, не экономя патроны, его поддержали Глеб с Рустамом, пытаясь дать товарищу возможность туда взобраться.

«Только бы он не запнулся, тогда все – на ноги ему уже не встать, – как заклинание повторял про себя Чужинов. – Только бы не упал!»

Крапивин прыгнул в тот самый миг, когда казалось – твари его сомнут и он окажется под грудой их тел, откуда выбраться ему будет уже не суждено. Роман лез вверх, хватаясь за скобы, лез туда, где никакая тварь не сможет достать его даже в самом высоком прыжке. Они взвыли оба, и Рустам и Чужинов, когда следующая скоба, за которую ухватился Крапивин, внезапно отломилась.

– Держись! – заорали они, видя, что Крапивин вот-вот рухнет вниз.

И тот как будто их послушался. Невероятным образом изогнувшись, он умудрился уцепиться за следующую скобу одной рукой, чтобы рывком на ней подтянуться.

Хуже всего было то, что часть обзора им закрывал вентиляционный грибок, расположенный на самом неудачном месте, потому они не могли прикрыть Крапивина огнем. Чужинов слышал, как сзади взволнованно переговариваются люди, которые даже не видят, что происходит на крыше, и уж тем более ничем не могут помочь.

– Рискует Рома! – прошептал Рустам.

И Глеб кивнул, соглашаясь. Крапивин накинул карабин на скобу, повиснув на ней всей тяжестью, и ухватился за автомат. Если отломится и она, ему конец. Освободив руки, он открыл огонь по тварям, скопившимся на участке, не контролируемом ни Чужиновым, ни Джиоевым. Затем перенес огонь куда-то вправо от себя, судя по всему, стреляя по тем тварям, что находились еще на земле. Вначале он стрелял короткими очередями, затем перешел на одиночные, тщательно уже выцеливая. Наконец стрельба утихла совсем.

– Рома, как ты там?

– Нормалек! – сразу же откликнулся тот, заодно поменяв магазин.

– Как они на крышу попадают?

Вопрос самый насущный: есть ли смысл перебираться туда остальным, если твари так свободно могут на ней оказаться.

– Угольная куча с другой стороны, – пояснил Крапивин. – А с нее лестницу кто-то бросил, сейчас спущусь и уберу.

– Веревку закрепить успел?

– Надежно, – заверил Роман.

– Других не видно?

Крапивин старательно покрутил головой по сторонам.

– Как будто бы нет.

– Ну, тогда жди гостей, – сообщил Чужинов, пристегивая к веревке карабин.

Крапивин ждал его на том участке крыши, куда не так давно прыгали твари. Следующим к ним присоединился Егор, затем остальные. Семен лез последним, захватив с собой лук, и Рустам откровенно над ним зубоскалил.

– Чужак, что дальше? – поинтересовался Войтов.

– Высоты не боишься? – вопросом на вопрос ответил Чужинов. И добавил, когда тот посмотрел наверх, на самый конец трубы: – Сообразительный ты наш.

– Сквозняков больше опасаясь, – усмехнулся Денис. – Ну, так я пошел, что время тянуть? – И, скинув рюкзак, он с самым решительным видом направился к трубе.

– Подожди, – остановил его Глеб. – Сейчас мы тебя снарядим как верхолаза. И вообще, Дёня, не нервируй меня: полезешь – обязательно двумя карабинами за разные скобы цепляйся. Андреич шибко расстраиваться будет, если ты разобьешься, дело твое в Вылково до конца еще не доделано. Ну и кому, кроме тебя?

– Хоть вместе с ним лезь да приглядывай, – с самым серьезным видом кивнул Прокоп.

– Не, вместе со мной не стоит, – взглянув на кряжистую фигуру Киреева, мотнул головой Войтов. – Боюсь, растяжки не выдержат, труба завалится. Сами-то чем займетесь?

– Нам дорога назад. – Чужинов указал на здание, которое они только что покинули. – На крышу перебраться нужно: с другой стороны мертвая зона, думаю, даже с вершины трубы она просматриваться не будет. И еще, Денис… – и он посмотрел на него многозначительно, не добавив ни слова.

Тот молча кивнул – понял. Основная проблема – та особь или особи, которые управляют всеми. Уничтожить ее, и справиться с остальными будет намного проще: повадки обычных тварей за прошедшие пять лет они выучили назубок – жизнь заставила.

– Ну что, кто на этот раз эльфа изображать будет? – поинтересовался Чужинов, после того как отвел взгляд с ловко карабкающегося по трубе Дениса Войтова.

– Сема, – тут же ответил Рустам. – Со спины вылитый эльф.

– Да не вопрос, – широко улыбнулся Поликарпов. – Не отвяжетесь же.

– Дай-ка я тебе подстелю, чтобы ты свой эльфийский зад не отморозил, Леголас ты наш. Рустам действительно полез за ковриком из полипропилена: стрелять придется сидя.

Чужинов быстро отвернулся, пряча улыбку: уж на кого на кого, но меньше всего Семен был похож на принца Леголаса, со своим простым широким лицом и носом картошкой. Отвернулся и замер: всего-то в нескольких метрах от него готовилась к прыжку тварь. Причем не просто тварь – облудок, ошибиться трудно: они крупнее обычных и более светлого окраса.