Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима (сборник) Вентворт Патриция
Мисс Сильвер любезно, испытующе посмотрела на нее.
– Да, убийство ужасно. Но оно налагает ответственность на нас всех. Если каждый будет выполнять свою обязанность, рассказывать, что знает, правда выйдет на свет. Если кто-то не выполнит свою обязанность, может пострадать невиновный.
Она говорила обобщенно, но выражение в глазах Полли привлекло ее особое внимание. Мисс Сильвер часто видела страх и не могла его ни с чем спутать. Глаза Полли наполнились ужасом. Так выглядят девушки только в том случае, если им есть что скрывать. Еще, кроме страха, было заметно мучительное желание Полли убежать из комнаты. Она сказала слабым голосом: «С вашего разрешения, мисс…» – и умолкла, задрожав, потому что мисс Сильвер взяла ее за руку.
– Сядь, Полли, я хочу с тобой поговорить. Да, сюда, на край кровати. Задержу тебя я очень ненадолго. И пожалуйста, не пугайся. Если ты не сделала ничего дурного, бояться нечего. Ты это знаешь.
За первой слезинкой Полли последовали следующие. Она сдавленным шепотом спросила:
– Мистера Леттера не арестуют? Нельзя так поступать с мистером Леттером!
Мисс Сильвер кашлянула.
– Этого я сказать тебе не могу. Чего ты так боишься, моя дорогая? Потому что знаешь что-то и утаиваешь? Если да, это очень дурно, и я не удивляюсь, что ты так расстроена. Если мистера Леттера арестуют, как ты это воспримешь?
Полли сдержала слезы, горестно шмыгнула носом и прошептала:
– В газетах поместят мою фотографию…
– Что ты сказала, дорогая моя?
Всхлипы начались снова.
– Глэдис… сказала… что поместят… Глэдис Марш. Она… хочет… чтобы ее… сфотографировали… и поместили снимок в газетах. А я ни за что. Мне лучше умереть… чтобы на меня все таращились… вставать и приносить присягу. О, мисс, я не смогу! О, мисс, не заставляйте меня!
Мисс Сильвер похлопала по ее руке, потом достала из-под подушки чистый носовой платок и подала его Полли.
– Высморкайся, дитя мое, утри глаза. И перестань думать о себе. Нам нужно подумать о мистере Леттере – он находится в очень опасном положении, и мы должны выяснить, знаешь ли ты что-то, способное сделать это положение менее опасным.
Полли высморкалась, утерла глаза, шмыгнула носом и утерла глаза снова.
– О, мисс!
– Вот и хорошо. Теперь послушай меня. Если мистера Леттера арестуют, как ты это воспримешь?
– О, мисс!
– Это может случиться, если ты будешь думать только о себе и допустишь, чтобы его посадили в тюрьму.
Полли не знала, что сказать. Она только сглотнула.
– Ты допустишь, чтобы его повесили?
Полли снова сглотнула и мучительно всхлипнула.
– О, нет! О, мисс!
Мисс Сильвер дала ей поплакать, и когда решила, что хватит лить слезы, оживленно заговорила:
– Ну, будет, будет, дорогая моя. Слезами горю не поможешь. Если ты знаешь что-нибудь, способное предотвратить его арест, не думаешь, что было бы разумно сказать мне это?
Полли утерла покрасневший нос и глаза. Платок был уже насквозь мокрым.
– Не знаю, спасет ли это его от тюрьмы. Глэдис говорит, что хочет видеть свою фотографию в газетах, но… О, мисс!
Мисс Сильвер твердо заговорила добрым голосом:
– Не надо об этом беспокоиться. Нужно думать о мистере Леттере и сказать мне то, что ты знаешь. Это будет правильно, и на душе у тебя станет гораздо легче.
Полли всхлипнула последний раз и произнесла:
– Это не я сама. Меня послала наверх миссис Мэнипл.
Разум у мисс Сильвер всегда работал быстро. Сейчас особенно. Она мгновенно перенеслась мыслями к разговору старшего инспектора с миссис Мэнипл, выбрала одно показание, осмыслила его и сказала:
– Миссис Мэнипл послала тебя наверх в среду спросить миссис Леттер, спустится ли она.
Это был не выстрел наугад. Это был результат быстрого, точного вывода. Только в ту минуту Полли вступила в контакт с Лоис Леттер. Только в ту минуту ей могла представиться возможность увидеть или услышать что-то, способное пролить свет на близившуюся трагедию.
Полли воззрилась на нее и подтвердила:
– Да, послала за этим.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Тогда расскажи мне, что произошло. Нет, плакать больше не нужно – ты будешь разумной девушкой. Просто расскажи мне правдиво, что ты сделала.
Полли сумела прекратить все, кроме шмыганья носом.
– Миссис Мэнипл велела мне подняться и узнать, хочет ли миссис Леттер, чтобы ей принесли еду на подносе. Я поднялась и постучала в дверь. Постучала дважды, но ответа не получила. Доносился какой-то стук, будто бы из ванной. Туда есть дверь из ее спальни. Это ее ванная, больше ею никто не пользуется. Ну, я подумала: «Она что-то прибивает в ванной и не слышит моего стука».
– Полли, как ты постучала в дверь? Громко?
– О, нет, мисс, – еле слышно. Я негромко стучусь.
Мисс Сильвер улыбнулась:
– Да, я это заметила.
Полли шмыгнула носом.
– Иначе не могу – громкий стук мне кажется грубым.
Мисс Сильвер кивнула:
– Продолжай, дорогая моя, ты отлично рассказываешь. Значит, ты услышала стук и подумала, что миссис Леттер, наверное, в ванной. Что сделала потом?
– Слегка приоткрыла дверь и заглянула. Миссис Леттер в комнате не было. Дверь в ванную была приоткрыта, стук доносился оттуда. Я прошла по комнате и постучала в дверь ванной.
– Продолжай, Полли.
Девушка посмотрела на нее, округлив глаза.
– Не знаю, мисс, были вы или нет в комнате миссис Леттер. Джентльмены из полиции заперли ее, но вчера снова открыли. Миссис Хаггинс собиралась сегодня убраться там.
– Да, я была в этой комнате.
– Тогда вы знаете, мисс, что одна сторона комнаты вся в зеркалах, и ванная тоже. Миссис Леттер все покрыла зеркалами, как только закончилась война. Если дверь ванной слегка приоткрыта, ванну видно в зеркале спальни. Сделав всего несколько шагов, я увидела ванну и миссис Леттер.
– То есть ее отражение?
– Да, мисс.
– Что она делала?
– Наклонялась над ванной. Вокруг ванны идет уступ. На уступе лежал согнутый пополам листок белой бумаги. Миссис Леттер сняла одну туфлю и колотила по бумаге каблуком. Этот стук я и слышала.
– Так, Полли?
– Я не знала, что делать. Решила подождать. Она перестала стучать и раскрыла бумагу. Там было много белого порошка и несколько кусочков, еще не превратившихся в порошок. На уступе стояла коробочка. Обычно миссис Леттер держала ее на туалетном столике. Раньше это была табакерка для нюхательного табака. Я увидела, что в ней лежат белые таблетки. Миссис Леттер достала их, положила на бумагу, согнула ее и стала бить по ним каблуком туфли. Я не должна была стоять там и смотреть на нее, мисс, – не знаю, что на меня нашло. Я вроде бы испугалась. – Полли перевела дыхание и затеребила угол передника длинными, нервными пальцами. – Не знаю, что на меня нашло – право, не знаю. Я не могла двинуться с места.
Мисс Сильвер негромко кашлянула.
– Полли, ты хорошо видела миссис Леттер? Видела ее лицо?
Полли смотрела на нее испуганно. Лицо ее совсем побледнело, только кончик носа был красным. Голос ее дрожал, она запиналась.
– Сперва, когда она склонялась над уступом и стучала, нет, но когда закончила и стала пересыпать порошок в коробочку, увидела.
– Как она выглядела?
Полли, дрожа, теребила угол передника.
Мисс Сильвер положила руку ей на колено.
– Ну-ну, дорогая моя, раз ты видела ее лицо, ты можешь сказать, как она выглядела: серьезной, печальной, подавленной?
Полли продолжала дрожать.
– Нет, мисс, не так.
– Тогда как же?
Запинаясь, прерываясь, она ответила испуганным шепотом:
– О, мисс… миссис Леттер выглядела… очень довольной.
– Ты вполне уверена?
– Да, мисс. Меня это очень напугало – не знаю, почему.
– Не нужно бояться. Миссис Леттер тебя видела?
– Нет, мисс. Когда она закончила пересыпать порошок в коробочку, я выбежала на лестничную площадку, закрыла дверь, потом сильно, громко постучала. Миссис Леттер вышла, спросила, что мне нужно, я ответила – миссис Мэнипл спрашивает, спустится ли она на обед. Она сказала «да», и я ушла. Мисс, пожалуйста, позвольте мне уйти.
Мисс Сильвер ободряюще посмотрела на нее.
– Еще минутку, Полли. Говоришь, миссис Леттер пересыпала порошок в коробочку. Вынула она оттуда все таблетки? Была коробочка пуста?
– Да, мисс.
– Видела ли ты после среды эту коробочку?
– Нет, мисс.
– Опиши ее мне.
– Она небольшая, но очень красивая – дюйма два в длину, по бокам и внизу сплошь золотистая, наверху картинка – леди с одним только шарфом из одежды и маленьким крылатым мальчиком с луком и стрелой. Очень красивая.
– Последний вопрос, Полли. – Голос мисс Сильвер был спокойным, и никто не догадался бы, с каким нетерпением она ждет ответа на этот вопрос. – Всего один, и можешь идти. Принимала ванну миссис Леттер перед тем, как одеться к ужину в среду вечером?
– Нет, мисс, этого не было. Миссис Леттер всегда принимала ванну перед сном. Тогда приходилось держать воду горячей.
– Спасибо, Полли, – сказала мисс Сильвер. Ее переполняла спокойная благодарность.
Глава 36
Как только Полли ушла, мисс Сильвер надела свой халат, спустилась в кабинет и позвонила в гостиницу. Сняв трубку, Фрэнк Эббот сказал ей, что шеф завтракает, так как готовится пораньше выехать в Крэмптон для встречи с начальником полиции графства и инспектором Смердоном.
Мисс Сильвер кашлянула, давая понять, что звонит не затем, чтобы слушать. На грамматически правильном, но не безупречном французском она сообщила Фрэнку, что инспектор должен немедленно явиться в Леттер-Энд.
Сержант Эббот присвистнул.
– Это очень важно?
– Это обеляет моего клиента, – ответила она и повесила трубку.
Когда Фрэнк подошел к старшему инспектору, тот съел яичницу с беконом и ждал гренков с мармеладом. Постели в «Быке» превзошли все худшие страхи Фрэнка – тюфяки были комковатыми, простыни короткими, одеяла узкими. Бекон оказался недожарен, но зато хоть местные яйца были свежими. Лэм был не так разборчив, как сержант. Укладываясь в постель, он спал, а когда садился есть, то ел с аппетитом. Когда Фрэнк сел рядом с ним, инспектор взглянул на него, обратил внимание на выражение лица и спросил:
– Ну, в чем дело?
Сержант Эббот приподнял бровь и сказал:
– Моди! – А после впечатляющей паузы добавил: – По-французски! Совершенно секретно.
Сияющее лицо Лэма стало хмурым.
– Что ей нужно?
Фрэнк улыбнулся:
– Нужны ей вы, сэр, или, точнее говоря, мы. Я сказал ей, что вы встречаетесь с начальником полиции графства. Она говорит, что появились улики, полностью снимающие с Леттера подозрения.
Лэм прорычал:
– Сказала она тебе, какие?
– Нет, сэр.
– Чушь, – проворчал Лэм. И мрачно добавил: – Скорее всего.
– Прозвучало это очень уверенно.
Лэм ударил кулаком по столу.
– Ну-ну – поддерживай ее! Для этого ты здесь, так ведь? От кого ты получаешь приказания?
– От вас, сэр. – Голос и поведение Фрэнка были в высшей степени почтительными.
Старший инспектор резко взглянул на него и сказал:
– Вот и помни постоянно об этом! – И добавил после паузы: – Ладно, пойди, узнай, что она раскопала. Я вернусь к половине одиннадцатого. Если что срочное, звони «Крэмптон сто двадцать один».
Сержант Эббот позавтракал, не прикоснулся к бекону и заказал из предосторожности два верных яйца. Потом отправился в Леттер-Энд и вскоре позвонил старшему инспектору, который оказался этим не очень доволен.
– Ну, что там такое? Я разговариваю с начальником полиции графства.
– Так вот, сэр, вы приказали мне звонить, если новая улика будет важной – и она важная. Думаю, вам следует приехать как можно скорее. У меня есть образец белого порошка, взятого в ванной леди, который нужно срочно подвергнуть анализу. Я запечатал его, и местный полицейский везет его на велосипеде. Нам нужен результат до начала дознания.
– Может, это зубной порошок!
– Не думаю, сэр.
Старший инспектор произнес: «Тьфу ты!»
Глава 37
Полли изложила свои показания в третий раз. Ей давалось это все легче и легче. Возможно, никто, кроме мисс Сильвер с ее сочетанием непоколебимой доброты и непоколебимой властности, не пробил бы изначальной бреши в ее панцире секретности, в ее защитной броне. Но после того, как она все сказала, говорить то же самое снова было проще. Полли повторила свои показания Фрэнку Эбботу, потом старшему инспектору, почти не меняя порядка слов. Люди, у которых словарный запас ограничен, часто бывают в высшей степени точны. Дети повторяют сказку слово в слово отчасти потому, что выбора слов у них нет. Вспоминаются баллады, созданные в детском возрасте человечества, в которых золото всегда червонное, а женщины неизменно красавицы. В деревнях сохраняется эта простота мышления.
Полли рассказывала свою историю единственными словами, какие знала. Когда излагала ее старшему инспектору, ей даже не хотелось плакать, хотя она по-прежнему теребила передник. Когда она закончила и Лэм задал ей столько вопросов, сколько хотел, он отпустил ее и обратился к мисс Сильвер:
– Да, это спутало нам все карты! Пожалуй, я должен поблагодарить вас за то, что вы это раскопали до начала расследования.
Мисс Сильвер кашлянула и сказала, что, возможно, это следует считать ниспосланным провидением.
Лэм посмотрел на нее со смесью раздраженности и почтительности. Издал отрывистый смешок и повторил ее последнее слово.
– Провидением? Ну, насчет этого не знаю, если вы не имели в виду, что небеса помогают тем, кто сам помогает себе. Должен сказать, вы это делаете отлично. Но хочу спросить, как вы догадались, что этой девушке есть что рассказать? Она близко не подходила к гостиной и обычно никак не соприкасалась с миссис Леттер. Почему вы подумали, что она что-то знает?
Мисс Сильвер деловито работала спицами. Чулок Дерека, уже довольно длинный, вращался.
– Она боялась.
Лэм кивнул:
– Тут у вас есть преимущество. Когда мы появляемся в доме после убийства, нас все боятся, все осторожничают, никого нормального нет – кого-то испуганного не выявишь. А вы сходитесь с семьей. Вас не боятся, поскольку не знают, что у вас на уме. Вы сидите со своим вязаньем, и они думают, что вас больше ничто не заботит. Вы не беспокоите их. Это, знаете ли, дает вам преимущество.
Мисс Сильвер кивнула:
– Старший инспектор, я не сомневаюсь: если бы Полли приносила вам утренний чай, вы поняли бы, как и я, что она что-то скрывает.
Лэм, нахмурившись, посмотрел на нее.
– Оставьте! Но, как я сказал, преимущество у вас есть. Фрэнк, позвони «Крэмптон сто двадцать один», спроси, сделан ли анализ порошка. Если это морфий, не должно уйти много времени.
Он сел в свое кресло и слушал, как Фрэнк задал вопрос; слушал, хмурясь, неразборчивый ответ; слушал, как Фрэнк сказал: «Понятно», а затем: «Хорошо, я передам ему».
Фрэнк повесил трубку.
– Это действительно морфий.
Спицы мисс Сильвер пощелкивали. Лэм хлопнул себя по колену.
– Тогда она покончила с собой. Ну и ну, черт возьми!
Мисс Сильвер тихо кашлянула, привлекая к себе внимание.
– Думаю, имеет смысл пригласить мисс Мерсер.
Лэм повернулся к ней.
– Мисс Мерсер? Она тут при чем?
Мисс Сильвер спокойно вязала.
– Я хотела бы задать ей несколько вопросов в вашем присутствии, если у вас нет возражений.
Фрэнк Эббот взглянул на нее. В его глазах мелькнула саркастическая искра. Он негромко произнес:
– Знаете, нельзя все время вытаскивать тузы из рукава.
Мисс Сильвер, продолжая щелкать спицами, улыбнулась.
Лэм грубо сказал:
– Придержи язык, парень! Иди лучше, приведи ее.
Когда за Фрэнком закрылась дверь, он с упреком напустился на мисс Сильвер:
– Допуская вас к этому делу, я полагал, что вы не будете скрывать сведения от полиции.
Она спокойно встретила его хмурый взгляд.
– Но я ничего не скрывала, старший инспектор. Свидетельства Полли я услышала только этим утром. И потом сразу пошла к телефону. Инцидент, о котором я хочу расспросить мисс Мерсер, произошел этой ночью. Я намеренно не стала расспрашивать ее о нем, чтобы сделать это в вашем присутствии.
Лэм открыл рот, собираясь заговорить, и закрыл его снова с раздраженным «Тьфу!». После этого забарабанил пальцами по колену, а мисс Сильвер продолжила вязать, пока не открылась дверь. В комнату вошла Минни Мерсер, а следом Фрэнк Эббот. Выглядела она заметно более усталой, чем накануне. Мягкие, усталые глаза и бледная кожа стали еще более блеклыми. Темные круги под глазами были уже похожи на синяки. Минни села с дальней стороны стола, сложила на коленях руки и взглянула на старшего инспектора. Тот покачал головой.
– Это мисс Сильвер хочет спросить вас кое о чем.
Минни повернулась в кресле так, что стала прислоняться не к спинке, а к подлокотнику. Казалось, ей требуется какая-то опора. У Фрэнка Эббота создалось впечатление, что без опоры она соскользнула бы на пол. Минни обратила на мисс Сильвер тот же немой, вопрошающий взгляд, что и на старшего инспектора.
Мисс Сильвер не заставила ее ждать. Очень мягко, любезно она спросила:
– Мисс Мерсер, вам известно, что вы иногда ходите во сне?
Минни явно была поражена. По ее телу прошла легкая дрожь. Она ответила, запинаясь:
– Ходила, когда была маленькой – после болезни. Я не знала, что это случается и сейчас.
Мисс Сильвер продолжала вязать.
– В последнее время это случалось дважды – позапрошлой и прошлой ночью.
– Я не знала… – Ее тихие слова едва можно было расслышать.
– В первом случае за вами спустилась в холл мисс Уэйн. Обняла вас и отвела обратно в вашу комнату. Я наблюдала с лестничной площадки. Она была очень доброй, заботливой, и вы не проснулись, но когда легли в постель, очень горестно произнесли: «Что я наделала?»
Лэм сидел так, что видел обеих женщин. Все еще хмурился, но уже сосредоточенно, не сердито. Видел, как по телу Минни Мерсер снова пробежала легкая дрожь. Она не сказала ни слова.
Мисс Сильвер продолжала:
– Прошлой ночью вы опять ходили во сне. Я была подготовлена и последовала за вами. Вы спустились в холл, и тут мисс Уэйн вышла из комнаты. На сей раз она присоединилась к вам, когда вы шли по холлу в направлении гостиной. Увидев, куда вы идете, я обогнала вас и включила свет. Вам он не требовался, но было нужно, чтобы мисс Уэйн и я могли видеть, что вы делаете. Вы видели сон. Мисс Мерсер, помните вы, что вам снилось?
– Я… не знаю…
– Я расскажу вам, что вы делали. Вы стояли и смотрели в комнату. Казались огорченной и сказали: «Нет-нет, ему такой не нравится». Потом подошли к столу почти посередине комнаты. В среду вечером на этот стол мисс Уэйн поставила поднос с кофе.
Минни Мерсер сказала:
– Да… – Голос был еле слышен.
– Вы протянули руку к столу. Немного постояли там. Потом немного повернулись вправо и пошли к креслу мистера Леттера. Столик возле кресла был тем самым, на который поставили его кофе в среду вечером. Вы снова протянули руку. Так, будто ставите что-то. Мисс Мерсер, взяли вы в среду вечером чашку кофе с подноса и отнесли ее на стол возле кресла мистера Леттера?
Минни смотрела на нее широко раскрытыми глазами. Издала тот же звук, что и раньше. Все сочли, что это «Да»…
– Когда вы брали чашку с подноса, там были две чашки или только одна?
Минни ответила: «Одна…»
– Когда подошли к столику у кресла мистера Леттера, там была уже чашка?
– Да…
– Что вы сделали?
– Я поменяла местами чашки.
– Поставили ту, что принесли с подноса, и забрали другую?
– Да… я поменяла их местами…
– Скажете нам, почему?
Минни сделала глубокий вдох.
– Да, скажу. Я не хотела, чтобы Джимми узнал, но ничего не поделаешь…
Лэм произнес:
– Мисс Мерсер, должен предупредить вас: то, что вы скажете, будет записано и может быть использовано как показание.
Минни бросила на него беглый взгляд и покачала головой.
– Тут не то, что вы думаете. Я расскажу, как все было.
Фрэнк Эббот взял свой блокнот и начал писать.
Минни заговорила совершенно спокойно, чуть ли не с облегчением. Ее голос был изнуренным, но вполне слышимым.
– Давая показания, я не сказала ни слова неправды. Не сказала всего, так как не хотела, чтобы узнал Джимми. Когда я подошла к двери в среду вечером, миссис Леттер стояла у подноса, как я говорила в своих показаниях. Я подумала, что она сыплет сахар в одну из чашек – именно так и подумала. Сыпала она из маленькой красивой табакерки. Мне в голову не приходило, что это не сахар или глюкоза – что-то в этом роде. Подумала только, что это какая-то новая сладость. Миссис Леттер была такой – вечно пробовала что-то новое. Иногда принимала что-то для похудения – я подумала, это одно из таких средств. Она высыпала оттуда все в чашку и размешала. Потом положила два куска сахара и размешала снова. Затем взяла бутылочку коньяка и довольно много влила в чашку. Я решила, что это ее чашка, но она отнесла ее и поставила возле кресла Джимми. Я подумала, что ему это очень не понравится. – Минни сделала паузу, прикрыв глаза, и потом продолжила: – Джимми не любит много сладкого – кладет лишь один кусок сахара в чай или кофе. Я подумала, что миссис Леттер следует это знать, что она должна это знать. Все знали, как Джимми не любил кофе по-турецки и пил его потому, что она сказала – ее хотят отравить. Это знали все. Я подумала, она положила столько сахара ему назло, чтобы кофе стал для Джимми как можно отвратительнее. Я не могла вынести этого и поменяла местами чашки.
Лэм требовательно спросил:
– Видели вы, чтобы она клала что-то во вторую чашку?
– Нет.
Он подался вперед, положив руки на колени.
– Говорите, она сыпала в чашку порошок из маленькой красивой табакерки. Можете описать ее?
– Да, могу. Табакерка французская – очевидно, восемнадцатого века – дюйма два в длину, не очень широкая, посеребренная, с нарисованными Венерой и Купидоном на фарфоровой крышке.
– Хм! – промычал Лэм. – Что она сделала с ней?
– С чем?
– С табакеркой. Видели вы, что она с ней сделала?
Читать бесплатно другие книги:
