Формула счастья. Ничего + кое-что = всё Пасрич Нил

1

Трагедия мистера Уилсона

– Он умер.

Я ошарашенно уставился на школьного секретаря: быть не может. Я же с ним на той неделе разговаривал!

– Никто и подумать не мог, – прошептала она, за толстыми стеклами очков заблестели слезы, дрожащие губы шевелились медленно. – Мне очень жаль.

Мистер Уилсон был нашим школьным психологом. Его макушку с двух сторон обрамляли седые всклоченные волосы, он носил толстые очки и растянутые серые майки. Он всегда был готов помочь нам выбрать предметы, написать заявление в колледж и выслушать личные переживания.

Все любили мистера Уилсона.

Я советовался с ним, где лучше подработать летом, он успокаивал меня перед экзаменами. Он смотрел на мир спокойно и уверенно, помогая нам разобраться в себе и мыслить шире.

О том, как мистер Уилсон любит свою работу, можно было судить по огонькам в глазах, зажигавшимся, когда он проходил по школе, здороваясь со всеми, давая ученикам «пять», к каждому обращаясь по имени. Он всегда улыбался, школа была его домом.

Когда я перешел в старшие классы, государство обязало людей выходить на пенсию по возрасту. Исполнилось 65 – до свидания! Человека просто высаживают на обочине жизни, сиди и получай свою пенсию. Без вариантов. И в сущности, почти все этому только рады. По телевизору нам показывают седовласых супругов, которые переезжают из города в домик с бассейном, играют в гольф, уходят под парусом в закат. Пенсия – хорошее время. Отличное! Там воплощаются все наши желания, мечты, замыслы, которые мы вынашиваем… задолго до ее наступления.

Делай что угодно, где угодно, когда угодно… сколько угодно!

Звучит заманчиво!

Но вот забавно, когда мистер Уилсон вышел на пенсию, он вовсе не выглядел счастливым. И никто не выглядит. Его провожали с тортом, музыкой и душещипательными речами выпускников. Мистер Уилсон говорил, что рад уйти на покой, но слабая улыбка и глаза на мокром месте говорили об обратном.

Время пришло, ему исполнилось 65… и он вышел на пенсию.

А через неделю умер от сердечного приступа.

2

В чем соглашались Томас Джефферсон и Теодор Рузвельт

Томас Джефферсон сказал: «Никогда не позволяй лени брать верх. Кто не теряет времени даром, тот не жалуется на его нехватку».

Теодор Рузвельт сказал: «Лучший дар жизни – возможность упорно работать над тем, что этого заслуживает».

Бывший редактор журнала Esquire Марта Шеррилл сказала: «Размышляя о работе и пенсии, я всякий раз вспоминаю собак. Есть немало пород, которым для счастья необходимо работать, служить, заниматься хоть чем-то. Иначе они беспокойно лают, скребутся, дерут диван. Им нужно дело. Вот я как раз такой породы».

А вы какой?

Если вам нравится мыслить, если вам нравится пробовать, если вам нравится созидать, если вам нравится учить, если вам нравится учиться, если вам нравится общаться, то вы, вероятно, тоже из рабочей породы. А что делают такие собаки?

Работают.

Никогда не сдаются.

Никогда не бросают начатое.

Не выходят на пенсию.

Или вам нравится беспокойно выть, скрестись и драть диван? Если же нет, то вам всегда придется занимать себя чем-то. Чем-то новым, чем-то интересным, чем-то приятным.

Но открою вам еще один секрет.

Прежде необходимо найти икигай.

3

Чему можно научиться у самых здоровых долгожителей?

И мужчины и женщины Окинавы живут в среднем на семь лет дольше обычных американцев, а остаются здоровыми дольше, чем кто-либо на планете. Старинные китайские предания называют эти острова, рассыпанные в Восточно-Китайском море, «землей бессмертных». Здесь 96-летний старец одолел бывшего профессионального боксера, которому было немногим больше 30. Здесь 105-летняя старушка убила ядовитую змею мухобойкой. Здесь перешагнувших столетний рубеж больше, чем где бы то ни было.

Исследователи из National Geographic так заинтересовались жителями острова, что попытались выяснить секрет долголетия. И что обнаружили? Люди здесь едят из небольших тарелок, а насыщаются процентов на 80, а пожилые, за которыми присматривают как за детьми, живут и потихоньку стареют все вместе.

Но отличается и мировоззрение. На Западе пенсия представляется нам золотым временем, когда можно копаться в саду или сидеть на терраске, считая облака. Но знаете, как на Окинаве называют пенсию?

А никак!

Здесь вообще нет такого слова.

В языке просто нет понятия, которое бы выражало полный отход от дел.

Зато здесь есть слово «икигай», что примерно значит «причина просыпаться по утрам». Это то, ради чего вы живете.

На Окинаве есть 102-летний мастер карате, чей икигай состоит в том, чтобы нести свое искусство другим, есть столетний рыбак, чей икигай в том, чтобы кормить семью, 102-летняя женщина, икигай которой в том, чтобы взять на руки прапраправнучку.

Звучит нелепо?

Команда Тосимасы Соне из Высшей школы медицины при Университете Тохоку заинтересовалась явлением икигая и решила провести исследование. Ученые семь лет занимались изучением секрета долголетия 43 тысяч взрослых жителей города Сендай. Учитывались их возраст, пол, анамнез, образование, занятость, уровень стресса и даже субъективная оценка состояния здоровья. Потом каждому из 43 тысяч был задан вопрос: «Есть ли у вас икигай?»

Можете предположить результаты?

Большинство респондентов, ответивших утвердительно, имели семью, образование и работу. Они меньше жаловались на здоровье и стресс.

Что показало исследование через семь лет?

К тому моменту были живы 95 % тех, кто нашел икигай.

И только 83 % тех, у кого икигая не было.

Угадайте, что я преподнес Лесли на прошлое Рождество?

Открытку для икигая. Я взял два листа цветного картона, согнул их пополам и положил по одному на наши прикроватные столики. Это обошлось мне центов в десять. Мы записали свои икигаи и оставили открытки на тумбочках. Лесли написала: «Превращать молодые умы в будущих лидеров», а я – «Напоминать себе и другим о том, какое счастье – жить». Так открытки и лежали в спальне, так что они были у нас перед глазами, как только мы просыпались по утрам. Иногда икигай менялся. Спустя какое-то время я написал: «Дописать «Уравнение счастья».

Зачем нам икигаи?

Они то, ради чего мы просыпаемся.

Видя по утрам такую открытку… понимаешь, куда ты идешь.

4

Главный урок, который можно извлечь из «Алисы в Стране чудес»

Идея икигая как цели напоминает мне любимую цитату из «Алисы в Стране чудес» Льюиса Кэрролла.

Однажды Алиса оказалась на развилке и увидела на дереве Чеширского Кота.

– Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?

– А куда ты хочешь попасть? – ответил Кот.

– Мне все равно… – сказала Алиса.

– Тогда все равно куда и идти, – заметил Кот[4].

5

Злосчастная выдумка немцев, принесшая беды всем

Как вообще появилась пенсия? У нее же ни цели, ни икигая?

Не важно, какой путь выбрать, если не знаешь, куда идешь.

Конечно, у всех случаются трудные дни на работе. Начальники дергают, коллеги раздражают. Но работа дает нам цель, чувство общности и направление движения. Пенсия вырывает из водоворота окружающего мира, и вместо него нам предлагают греть старые косточки на пляже. Человек оказывается нигде, ему нечего делать и некуда идти. И уже никогда не будет!

С чего мы взяли, что пенсия – это хорошо?

Кто это придумал?

Немцы.

Да, именно немцы в 1889 г. ни с того ни с сего придумали пенсию, и теперь она распространилась повсюду. Замысел состоял в том, чтобы освободить рабочие места для молодежи, выплачивая пособие людям старше 70 лет, чтобы они нигде не работали до конца жизни.

Но между Германией 1889 г. и современным миром огромная разница.

Средняя продолжительность жизни тогда составляла 67 лет.

«Нетрудоспособные по возрасту и состоянию здоровья имеют обоснованное право рассчитывать на поддержку государства», – сказал в 1889 г. немецкий канцлер Отто фон Бисмарк. Но до пенсионного возраста доживали далеко не все немцы, так что канцлеру легко было говорить. Пенициллин изобретут еще только через 40 лет!

После ухода Бисмарка в отставку пенсионный возраст был снижен до 65 лет. Именно этот рубеж был выбран исключительно благодаря его близости к порогу жизни. Остальные страны это переняли, и до сего дня ничего особенно не изменилось.

Гарольд Кениг – специалист по пенсионному обеспечению. В своей книге «Цель и значимость пенсии» (Purpose and Power in Retirement) он приводит таблицу, в которой показывает процент работающих пенсионеров в разные годы.

1880 г. – 78 %

1900 г. – 65 %

1920 г. – 60 %

1930 г. – 58 %

1940 г. – 42 %

1960 г. – 31 %

1980 г. – 25 %

2000 г. – 16 %

Вот что Кениг написал в своей блестящей книге об истории пенсии:

Поначалу пенсия, особенно обязательная, воспринималась значительной частью американского общества негативно. Некоторые исследования показывали, что 50–60 % людей старше 65 лет продолжили бы работу, если бы выход на пенсию можно было отложить… Теория возрастной активности утверждает, что пенсия препятствует удовлетворению потребности пожилых людей в социальной и профессиональной интеграции.

После Второй мировой войны люди преклонного возраста в Америке становились все более и более обособленной частью общества, о них самих и об их вкладе забывали. Молодое поколение, которое раньше, как правило, селилось, создавало семьи и работало там же, где и их родители, теперь стало намного мобильнее, поскольку работа нередко требовала переезда в другой штат, а то и постоянных поездок по всей стране. В то же время благодаря пенсиям и программам социальной защиты вырос уровень жизни пенсионеров. Развитие медицины и распространение здорового образа жизни способствовали увеличению средней продолжительности жизни и улучшению состояния здоровья пожилых. Повышение уровня и качества жизни пожилых делало их все менее зависимыми от детей и семьи в целом. Как писал Марк Фридман, этим «культурным вакуумом» и воспользовались предприниматели, предложившие свое видение пенсии как «золотого времени».

Первые плоды их усилий проявились в 1951 г., когда одна корпорация провела круглый стол, на котором с помощью крупной маркетинговой фирмы предлагалось приобщать людей старше 50 лет к индустрии развлечений. Завернуть удовольствия в красивую обертку и внушить пожилым, что они имеют на них полное право. Страховые компании, имеющие прямое отношение к пенсионному бизнесу, тоже не остались в стороне: они запустили курсы подготовки к выходу на пенсию, где пропагандировали отход от общественной жизни, потребление и следование собственным интересам. С этого момента пенсия начала восприниматься не как отдых, расслабление и приятное времяпровождение, а как награда за тяжкий труд в течение всей предшествующей жизни…

Опровергалось само представление о том, что труд самоценен, людей убеждали, что психологическое и социальное удовлетворение, которое приносит работа, вполне можно получить и без нее…

3 августа 1962 г. передовица журнала Time была посвящена стремительному старению той части населения, у которой были и время, и деньги, но не место в обществе… В статье рассказывалось о городе Сан-Сити, основанном Делом Уэббом, и подобных ему общинах для пожилых людей как в Аризоне, так и в других частях страны, где перекраивались стереотипы о пенсии: теперь она стала временем, которое предлагалось посвящать себе и развлечениям… Результат был ошеломительным. В 1951 г. ради жизни в собственное удовольствие на пенсию вышли 3 %, в 1963 г. таких набралось уже 17 %, а к 1982 г. их доля выросла до 50 %.

Хотя некоторым это действительно пошло на пользу, для многих такой подход вылился в эгоцентризм и предрассудки, напряженные отношения с детьми, скуку и отсутствие ощущения социальной значимости.

Из всего этого следуют три вывода:

Пенсия – это нововведение. До XX в. ее не было нигде в мире, кроме Германии, а до XIX в. – вообще нигде.

Пенсия – изобретение западное. Ее нет на острове Окинава и в большинстве развивающихся стран. Там пожилые не играют в гольф изо дня в день. Они приносят пользу семье и обществу.

Пенсия – в корне неправильный институт. Он основан на трех ложных утверждениях: о том, что мы наслаждаемся бездельем, а не плодотворной работой; о том, что можно жить достойно, не зарабатывая десятилетиями; и о том, что можно десятилетиями платить людям, чтобы они не зарабатывали сами.

6

«Кто не меняется сам, тот разменивается на мелочи»

Уильям Сэфайр писал речи для президента Никсона и получил Пулитцеровскую премию за колонку в New York Times, которую вел 32 года. Первые 28 из них он писал авторские статьи дважды в неделю, а в воскресном номере публиковал и знаменитую колонку об английском языке. В 2005 г. он решил подвести черту – ему исполнилось уже 75, почтенный возраст.

Но и отложив уход на десять лет, Сэфайр не вышел на пенсию окончательно. Он не только продолжил писать статьи о языке для воскресного номера (отказавшись только от авторской колонки), но и еще четыре года – до самой смерти – занимал пост председателя благотворительной организации Dana Foundation до своей смерти от рака поджелудочной железы в 2009 г.

Насыщенная жизнь.

Но я расскажу вам о 24 января 2005 г., дне, когда Уильям Сэфайр объявил о том, что больше не будет писать свою знаменитую колонку. Читатели были разочарованы! Его мнение ценили. Но как Сэфайр попрощался? Конечно, статьей. Она называлась «Никогда не уходи на пенсию». Вот выдержки из нее:

Нобелевский лауреат Джеймс Уотсон, положивший начало научной революции благодаря исследованию структуры ДНК, несколько лет назад прямо сказал мне: «Никогда не уходи на пенсию. Мозгу нужна работа, иначе он атрофируется».

Так почему же я, написав 3000 колонок, сегодня прощаюсь с читателями? Никто меня не неволит; в свои 75 я еще на многое способен, политика мне не приелась, моя недавняя статья о несправедливости цунами и Книге Иова получила мощнейший читательский отклик за все 32 года, что я дразню научное сообщество.

Ухожу я вот почему: полвека назад я брал интервью у основателя крупного рекламного агентства, тогда уже немолодого Брюса Бартона. Он сказал мне примерно то же, что и Уотсон, и его мысль я выразил так: «Кто не меняется сам, тот разменивается на мелочи». Афоризм пришелся Бартону по душе, и я уступил эти слова ему.

Из сочетания двух советов – не отходить от дел, но не заниматься одним и тем же, чтобы заставить мозги шевелиться, – и выросло мое решение. Возможно, и вам, дорогие читатели, захочется по-новому взглянуть на свою жизнь.

Мы стали жить дольше. За прошедшее столетие средняя продолжительность жизни американцев выросла с 47 до 77 лет. Мы скоро научимся лечить рак, предотвращать сердечно-сосудистые заболевания и инсульты, уже применяем генную инженерию, стволовые клетки и пересадку органов, так что послевоенному поколению не так страшны болезни, организм можно будет «ремонтировать», а библейские «дней лет наших – семьдесят лет» перестанут быть пределом человеческой жизни.

Но к чему все это? Если тело сохраняется, а мозг угасает, долгая жизнь станет в тягость и самому человеку, и обществу. Продление жизни хорошо только тогда, когда мы продлеваем и живость ума…

Обучение и познание нового – вот к чему следует стремиться даже в «поре прекрасной и последней, в которой плоды молодости жнем»[5]. Спортсменам и танцорам приходится осваивать новую профессию после 30 лет, людям физического труда – после 40, руководители вынуждены поднимать на новый уровень свое мастерство после 50 лет, политики – после 60, академики и акулы журналистики – после 70. Хитрость в том, чтобы уже в период обычной работы найти то, что поначалу станет отдушиной, а позже превратится в призвание, которое и уму не даст заржаветь. С работы можно и уйти, но тогда мозгу не на чем будет упражняться.

Этой зимой пройдет инаугурация президента, и политики в Вашингтоне до хрипоты спорят о том, нужно ли гарантировать социальное обеспечение в 2040 г. тем, кому сегодня едва исполнилось 20, и если да, то каким образом. Так или иначе об этом они договорятся, ведь уверенность в экономическом будущем – это свобода от страха.

Но сколько из нас уже сегодня заботятся о личном будущем? Интеллектуальное здоровье – не полномасштабная программа нового правительства, дыру в бюджете не сделает. Подготавливая почву для будущей деятельности уже в середине жизни, мы страхуем себя от отупляющего воздействия пенсии, и, возможно, тогда у нас откроется второе дыхание.

Генетика и медицина, несомненно, продлят человеческую жизнь. Нейрофизиологи почти наверняка подарят нам возможность мыслить ясно до самой старости. И каждый должен как можно лучше распорядиться достижениями в области физического и интеллектуального развития, которые вскоре станут доступны.

Кто не меняется сам, не учится, не старается не отставать, тот разменивается на мелочи.

Работа дает нам многое – каждый день мы получаем даром нехитрый урок. Эти уроки стоят больше любых цифр в чековой книжке, поскольку позволяют сделать жизнь по-настоящему насыщенной. Свобода, которую чувствуешь благодаря удовлетворению от проделанной работы, всегда сможет побороть уныние от будничной суеты.

7

4 «О» работы

Что дает работа?

Давайте разберемся.

Общение

Отмотаем назад 1,2 миллиона лет. До того, как появились интернет, компьютеры, телевизоры, вы, газеты, ваши родители, автомобили, ваши бабушки и дедушки, дома, ваши прадеды, города, мотоциклы, электричество, одежда, украшения, музыка, искусство, речь, брак, огонь, оружие – все, что мы знаем.

Земля была пуста. Только деревья, вода и почва. Но вдруг где-то на просторах Африки зародились мы. Правда, ничто не указывало на то, что мы сможем выжить. Люди не умели ни летать, ни плавать, у них не было когтей, клыков, они не могли видеть в темноте, бегать быстрее носорогов и драться с шимпанзе. Жалкое зрелище. По всем признакам человек должен был стать обедом гигантских леопардов и саблезубых тигров, у которых, в свою очередь, были и острые когти, и загнутые тридцатисантиметровые клыки.

Перемотаем 1,2 миллиона лет вперед – и что увидим? Человек – доминирующее млекопитающее, а многих видов, живших в те времена, уже и вовсе нет.

Видите, у нас свой секрет! И он спрятан между ушами. Человеческий мозг – самый сложный объект во Вселенной. Он и помог захватить нам контроль над планетой.

За последние 1,2 миллиона лет наш мозг увеличился вдвое, а популяция с жалких сотен выросла до семи миллиардов человек.

Мозг научил нас оставлять на земле устричные ракушки и втыкать в нее полые стебли растений, чтобы собрать воду в засушливые времена. Мозг научил нас изготовлять первые орудия труда, такие как охотничьи копья и ножи, чтобы добывать мясо. Мозг научил нас общаться посредством языка. Благодаря мозгу мы стали жить в племенах и действовать сообща. В мозгу зародилось сочувствие и желание заботиться о соплеменниках, а они стали заботиться о нас. Мозг позволил людям развиться в самый социальный вид на планете. Просто потому, что, если ты не был со всеми… ты умирал.

Современные исследования раз за разом показывают, что социальная адаптация – главный залог нашего счастья. Автор бестселлера «Спотыкаясь о счастье» (Stumbling on Happiness) по версии New York Times Дэниэл Гилберт пишет: «Если бы мне нужно было определить, насколько вы счастливы, мне бы не потребовалось знать ни ваш пол, ни религию, ни состояние здоровья, ни доход. Я бы спросил только о том, насколько вы близки с друзьями и родными».

Меня часто спрашивают:

– В смысле работаешь на Walmart? Разве ты не все время пишешь книжки и выступаешь?

Конечно же не все время. В таких случаях я отвечаю, что, если б я сидел в темной комнате и пялился весь день в экран, я бы с ума сошел! Это же так одиноко. На работе я хочу общаться с людьми.

Работа важна в первую очередь потому, что она связана с общением. Она обогащает нашу жизнь. Вы с коллегами подвозите друг друга, ходите на семинары, работаете в большом коллективе, участвуете в благотворительных мероприятиях, конференциях, совещаетесь, пишете благодарственные письма, завтракаете вместе по пятницам, поздравляете на собраниях отличившихся, записываетесь в книжный клуб профессионального сообщества, вместе бегаете во время обеденного перерыва, ходите на корпоративы, занимаетесь в спортзале, решаете рабочие вопросы.

Для счастья нам нужно общение. А работа дает его в избытке.

Организованность

Что общего у Уоррена Баффета, Джей Зи, Барака Обамы, Опры Уинфри, Брэда Питта, Марка Цукерберга, Боно, Эллен Деджернес, далай-ламы и Билла Гейтса?

Конечно, они богаты и знамениты, но есть и еще кое-что.

У них у всех в неделе по 168 часов.

Ни больше ни меньше.

Даже самые состоятельные не могут купить время. Оно просто не продается.

То есть вопрос не в том, как найти больше времени, а в том, как его рационально использовать. Получить больше времени нельзя. Но можно организовать свою жизнь так, чтобы извлечь максимум.

Работа придает жизни организованность.

Сейчас объясню подробнее.

Прежде всего число 168 хорошо тем, что легко делится на три.

Раз, и готово! Мы разложили всю неделю на три корзины.

Каждый понедельник каждый человек на Земле получает 168 часов, и каждый из них нужно чем-то заполнять до полуночи воскресенья. Ведь время изобрели мы сами, чтобы жизнь не погружалась в хаос, оно дается просто так, даром, оно всегда есть… и мы не испытываем угрызений совести, растрачивая его впустую.

Мне нравится спать по восемь часов в день. Я не всегда могу себе это позволить. Но доктора и ученые твердят нам, что это полезно. В основном люди сами решают, когда пойти спать, если только у них нет новорожденного ребенка в доме. Не во сколько вставать… а во сколько ложиться. Так сколько у нас займут семь дней восьмичасового сна?

Уже поняли, да?

Первую корзину целиком.

Я лично работаю на полной ставке в сети супермаркетов Walmart. И, хотя официально моя рабочая неделя составляет 40 часов, я включаю сюда еще и время на дорогу. Я думаю о работе, хожу на работу, иногда говорю с кем-то по телефону по рабочим вопросам. Это все тоже работа! А бывает, что сижу дома, но переписываюсь с коллегой или начальником, иногда работаю по ночам. В общем, знаете, сколько времени уходит на работу?

Вы уже поняли.

Вся вторая корзина.

Эта схема примерно одинакова для большинства работающих людей. Корзина на сон. Корзина на работу. Но вот откровение: есть же еще одна полная корзина! А если вы спите или работаете меньше, можно только порадоваться! Ваша третья корзина больше моей.

Вот она.

Каждую неделю вы получаете еще по одной большой корзине! Она нужна, чтобы вечером посидеть в ресторане. Она нужна, чтобы проводить время с друзьями. Благодаря ей можно смотреть кино с детьми, играть в футбол, бегать по утрам, ходить в спортзал, звонить друзьям и родителям, тренировать бейсбольную команду сына, записывать мысли в кофейне, слушать музыку, гулять допоздна, заниматься любовью.

Благодаря второй корзине мы зарабатываем на третью.

Организуя свое время с тем, чтобы собраться и направить энергию в нужное русло, мы зарабатываем деньги и право на третью корзину.

Работа придает жизни организованность!

Работа дает нам возможность позволить себе организованность.

С понедельника по пятницу стрелки отмеряют деления с девяти до пяти, и это делает жизнь смазанной. Мы не горим желанием работать. Нам просто нужны деньги, одобрение общества. Поэтому люди и пытаются компенсировать это тем, что проводят время с семьей, друзьями, детьми.

Подумайте о том, на что бы вам хотелось каждую неделю тратить третью корзину.

Я, например, в последние десять лет писал блог о тысяче потрясающих вещей, «Книгу о потрясающем» и ее продолжения, выступал, вел семинары, создавал Институт мирового счастья, думал о том, как жить счастливее, и эти мысли вошли в настоящую книгу. Причем я и сам старался жить по ним!

Вот на что я потратил десятилетний запас третьей корзины.

Я это все к тому, что каждый должен тратить ее на что хочется.

Вы заслужили право проводить время приятно. Задумайтесь, на что тратите третью корзину.

И любите ли вы это.

Опыт

Мне нравится проводить время с трехлетками. Меня восхищает их взгляд на мир, они ведь встречаются с ним впервые. Трехлетний ребенок может полчаса разглядывать жука, ползущего по тротуару. У них просто рот открывается на первой бейсбольной игре – так они вслушиваются в удар биты, рев трибун, принюхиваются к запаху попкорна. Трехлетние дети могут запросто потратить полдня, собирая одуванчики на заднем дворе, чтобы за ужином поставить на стол вазу с букетом.

Любознательность будит в вас ребенка!

Каждый день на работе вас окружают многочисленные примеры опыта положительных эмоций. Их легко не заметить. И тем не менее они есть.