Капризный ангел Картленд Барбара
– Да, вид у нашей Ханы уже с утра был неважный. Я решила, что это ее укачало в дороге. Она ведь плохо переносит тряску в карете. По-моему, у бедняжки всю поездку непрестанно болит голова.
– Головная боль и простуда – разные вещи! – авторитетным тоном изрекла леди Крукерн. – Еще не хватало, чтобы вы тоже прибыли в Обернию с насморком! Надеюсь, к завтрашнему утру ей полегчает, но в любом случае я и впредь постараюсь держать ее как можно дальше от вас. Спокойной ночи, профессор!
– Спокойной ночи, миледи!
Леди Крукерн величаво выплыла из комнаты, и Тильда тотчас же оживилась.
– Можно мне попросить еще одну чашечку кофе?
– А вы не боитесь, что потом не сможете заснуть?
– О, я не жалуюсь на сон! А кофе здесь просто отменный.
– Наш, баварский! – многозначительно воскликнул профессор Шиллер. – У нас даже в деревнях вам подадут такой кофе, да еще и со свежайшими сливками, что просто пальчики оближешь!
– А в здешних пивных тоже варят вкусный кофе?
– Само собой! А еще там можно отведать наше янтарное, искрящееся на свету и вкуснейшее на свете пиво. Его подают в особых высоких стеклянных кружках. Честное слово, никакое шампанское не сравнится с баварским пивом!
– Как бы мне хотелось попробовать хотя бы глоток настоящего баварского пива!
– В самом большом пивном ресторане нашего города, в известном на всю Европу «Хофбройхаусе», или, как его называют, «Придворной пивоварне», посетителей стали обслуживать еще в далеком 1589 году, – продолжил свой экскурс в историю профессор. – Основная достопримечательность этого ресторана – огромный полуподвальный зал, где выставлены бочки с самыми разнообразными сортами пива. За день посетители успевают опустошить несколько таких бочек. Наши пивовары варят пиво на любой вкус, отдельно – для знатных особ и к праздничным датам. С особым размахом отмечают в Баварии праздник пива. Для него тоже готовят особое пиво!
Тильда слушала своего наставника как зачарованная. И вдруг ее осенило. Она положила руки на стол и подалась вперед, поближе к профессору Шиллеру.
– Послушайте, профессор! – начала она. – А почему бы нам с вами не сходить сегодня вечером в одну из таких пивных?
– Вы шутите, леди Виктория!
– Вовсе нет! Вы столько рассказывали мне о своих знаменитых мюнхенских пивных, что сейчас я хочу собственными глазами увидеть хоть одну из них.
– Я бы с огромным удовольствием показал вам наши пивные, но вы же не хуже меня понимаете, что это невозможно.
– Но почему? – вполне искренне удивилась Тильда. – Леди Крукерн отправилась почивать, Хана с простудой тоже в постели. Никто и не узнает про нашу вылазку, если мы с вами потихоньку покинем отель.
– Нет, нет и еще раз нет! – вскричал как ошпаренный ее наставник. – То, что вы предлагаете, просто немыслимо!
– Отчего же немыслимо? Рассудите сами. Такой неоценимый опыт! Он ведь тоже способствует моему образованию, уверяю вас! Мне кажется, жена монарха должна иметь представление о вкусах и пристрастиях своих подданных. А для этого нужно увидеть все своими глазами, попробовать то, что они пьют и едят, послушать их песни, посмотреть, как они танцуют. Вы не согласны?
– В чем-то вы правы, миледи! Абсолютно правы. Вы же знаете, я человек самых либеральных взглядов. И не устаю повторять, что, по-моему, все современные правители страшно далеки от народа. Они ведут слишком замкнутый, я бы даже сказал изолированный образ жизни, практически не соприкасаясь со своими подданными.
– Как королева Виктория в своем Виндзорском замке.
– Именно! И все же я не рискну взять на себя подобную смелость. Пусть его королевское высочество, ваш будущий муж, решает, до какой степени вам будет позволительно нарушить строжайший дворцовый этикет, который превращает жизнь монарха в жизнь под стеклянным колпаком.
– Вы же сами видите, что на данный момент его королевское высочество не проявляет никакого интереса к моей персоне. А следовательно, я вольна распоряжаться своим свободным временем по собственному усмотрению. Я хочу в пивную!
– Это невозможно, миледи!
– Ах, так? Тогда я пойду туда одна! – решительно объявила Тильда профессору.
– Леди Виктория! – в ужасе вскричал ее наставник.
– Я не шучу! Я пойду одна или попрошу кого-нибудь из гостиничных слуг меня сопровождать. А если история с моим посещением пивной выплывет наружу, я объявлю всем, что это вы во всем виноваты.
– Я?! Но в чем же моя вина? – в отчаянии простонал профессор.
– В том, что вы так живо и ярко описывали мне эти пивные, разожгли мое любопытство, пробудили желание увидеть их своими глазами, а в последнюю минуту категорически отказались меня сопровождать. Вот!
– Леди Виктория! Это провокация! Или вы просто разыгрываете меня, как любили делать это дома? В любом случае сегодня ваш розыгрыш зашел слишком далеко!
– Никаких розыгрышей! Я сказала то, что сказала, и только. Либо идем в пивную вместе, либо я иду туда одна!
Профессор покрылся испариной. Он провел дрожащей рукой по лбу и вполголоса пробормотал:
– Давайте, леди Виктория, рассуждать логически.
– И слышать не желаю ни о какой логике! Говорю же вам, что такого шанса я не упущу. Быть в Мюнхене и не увидеть своими глазами то, о чем столько раз слышала! – Тильда энергично взмахнула рукой. – Судите сами, профессор! Когда еще мне представится возможность посетить Мюнхен? Увидеть его во всем блеске и красе? И кому будет плохо, если мы на пару часов заглянем в какую-нибудь пивную? Кого мы огорчим или обидим своим поступком? К тому же никто ничего не узнает! Только мы с вами будем в курсе, вы и я!
– Разве можно быть уверенным в чем-то до конца? – начал профессор более уступчивым тоном, и Тильда поняла, что желанная цель близка.
– Да я уже обо все подумала! Вот послушайте!
Глава 3
Тильда оглядела себя в зеркале и осталась вполне довольна тем, что увидела.
А ведь был момент, когда ей уже стало казаться, что так тщательно спланированная операция срывается и горничная не сумеет раздобыть нужный костюм.
Из столовой она поднималась к себе в комнату, зажав в руке два золотых талера.
– Вы должны дать мне денег, профессор! – сказала она ему в конце разговора.
– Денег? – страшно удивился тот.
– Вы же прекрасно знаете, что своих денег у меня нет, а мне нужно расплатиться с горничной. Я попрошу ее, чтобы она нашла для меня баварский костюм.
Профессор вперил в нее непонимающий взгляд.
– Но вы же не хотите, в самом деле, – досадуя на его несообразительность, пояснила Тильда, – чтобы мы отправились в пивную в нашем собственном платье. Полагаю, нам стоит позаботиться хоть о какой-то конспирации.
– Вы правы, леди Виктория! Тысячу раз правы! Но мы вообще не пойдем ни в какую пивную!
– Ах, прошу вас! Не начинайте этот бессмысленный спор снова. Все решено! – безапелляционным тоном заявила Тильда. – А потому мне нужны деньги. Извольте выдать мне энную сумму!
Профессор с явной неохотой извлек из кармана две золотые монеты и вручил Тильде. У себя в номере Тильда тотчас же позвонила, вызвала горничную и приготовилась ждать.
Многое будет зависеть от того, сколько лет служанке. С молоденькой девушкой договориться всегда проще. Но вполне возможно, к ней приставят пожилую особу, к примеру такую же занудливую старуху, как леди Крукерн. Ведь их появление в отеле вызвало самый настоящий переполох, а потому владельцы побоятся послать к ней кого-нибудь из младшего персонала. Уговорить же пожилую служанку будет гораздо, гораздо труднее. Ведь с возрастом люди перестают понимать забавы и шалости, свойственные молодости. А уж в ее-то положении подобные эскапады и вовсе могут быть расценены как нечто из ряда вон и в высшей степени неуместное.
Впрочем, никто в отеле не знает, что она помолвлена с князем Максимилианом.
Кстати, на такой секретности настоял в свое время ее отец. Герцог Фортгемптон был категорически против любой огласки. О помолвке будет официально объявлено лишь тогда, когда Тильда благополучно прибудет в Обернию.
– Нам не нужна излишняя шумиха вокруг твоего имени, дитя мое! – сказал Тильде отец. – Все эти журналисты, они такие бесцеремонные! Мне бы совсем не хотелось, чтобы они досаждали тебе своими назойливыми расспросами, да еще и пытались сфотографировать для своих газет.
Именно поэтому Тильда путешествовала по Европе почти инкогнито, в качестве обычной туристки. Однако весь антураж, свита, сопровождающие ее слуги и все прочее не могли остаться незамеченными на постоялых дворах, где им приходилось менять лошадей. И уж тем более все это сразу же бросилось в глаза хозяевам отеля в Мюнхене.
В дверь постучали, и, к вящему облегчению Тильды, на пороге показалась молоденькая розовощекая горничная, почти одного возраста с нею.
– Вы звали меня, ваша светлость?
– Да. Как тебя зовут, милая?
Служанка сделала книксен.
– Гретель, ваша светлость.
– Мне нужна твоя помощь, Гретель!
Глаза девушки округлились от удивления.
– Моя помощь?
– Да. Ты ведь умеешь хранить чужие тайны, не так ли?
Горничная нерешительно сделала шаг к Тильде, явно заинтригованная ее последними словами.
– Дело в том, что мы с профессором Шиллером собираемся посетить одну из ваших знаменитых пивных. Профессор много рассказывал мне о мюнхенских питейных заведениях, и вот теперь мне захотелось взглянуть на них своими глазами.
– Да, у нас там очень весело, ваша светлость! Очень весело!
– Значит, ты понимаешь, почему мне тоже хочется побывать в пивной. Но для этого ты должна помочь мне.
– Но каким образом, ваша светлость?
– Мне нужен ваш национальный костюм. Поможешь раздобыть такой наряд?
Горничная замерла, уставившись на Тильду.
– Уж слишком вы малы ростом, ваша светлость! – проговорила она, оглядывая Тильду со всех сторон. – Едва ли сыщешь на вас подходящий костюм, – добавила она с сомнением в голосе.
– Но пожалуйста, Гретель, дорогая! Прошу тебя, придумай что-нибудь! Мне очень надо, всего лишь на один вечер. И я готова купить или заплатить за наряд, взяв его взаймы.
В подтверждение своих слов Тильда показала горничной две золотые монеты.
– Это слишком много, ваша светлость!
– Именно столько я намереваюсь заплатить тебе за помощь.
Горничная погрузилась в глубокомысленные раздумья, сосредоточенно потирая лоб рукой.
– Дайте-ка подумать хорошенько, ваша светлость! Наверняка среди моих знакомых или родни есть кто-то, кто нам подойдет.
Прошло несколько минут, показавшихся Тильде вечностью.
– Вспомнила! – радостно воскликнула Гретель. – Роза, моя напарница, говорила, что купила баварский костюм для младшей сестренки, которая будет подружкой на свадьбе одной их родственницы. Но свадьба только в следующем месяце. Так что вполне можно позаимствовать ее наряд, тем более на один вечер, – горничная снова оглядела госпожу. – Розиной сестре только десять, но, думаю, ее платье – это именно то, что нам нужно, ваша светлость.
– Тогда не будем терять времени понапрасну! Немедленно отправляйся за ним и принеси мне.
Горничная ушла, а Тильда принялась самостоятельно стаскивать с себя элегантное вечернее платье, в котором была за ужином. Интересно, думала она, управляясь с застежками и булавками, как бы князь Максимилиан оценил мой туалет? И вообще, понравятся ли ему мои наряды, на пошив которых мама потратила столько сил и денег?
Принцесса Присцилла заказала все туалеты для своей дочери у самого дорогого лондонского портного. И Тильде, привыкшей к простым платьицам самых незамысловатых фасонов, обновки показались верхом совершенства и портняжного искусства. Однако в таком роскошном туалете едва ли стоит появляться в пивной, даже если это и знаменитый «Хофбройхаус».
Она сняла с шеи ниточку жемчуга: это тоже неуместно для вечерней прогулки по городу, и с сомнением взглянула на колечко на пальце левой руки.
Принцесса запретила дочери носить украшения во время поездки. Исключение было сделано только для жемчуга.
– В дороге не стоит привлекать к себе излишнее внимание, – сказала она. – Это слишком опасно. Вдруг твои драгоценности заметит какой-нибудь карманник или даже настоящий бандит?
А потому все драгоценности Тильды вместе с многочисленными подарками от родни, которые ей вручили накануне отъезда из Англии, были упакованы отдельно, и ответственность за их сохранность несла камеристка Хана. Та всю дорогу не выпускала ящичек с украшениями из рук. Наверное, она и спит с ними, думала Тильда. Ну, не буквально кладет ящик себе под подушку, это было бы слишком неудобно, а просто ставит возле кровати или у себя в ногах.
Накануне отъезда мать сказала Тильде:
– И все же какое-то колечко тебе нужно! Иначе будет неловко, если ты появишься у родственников вообще без единого украшения. Не заставлять же Хану всякий раз распаковывать свой драгоценный груз!
И с этими словами принцесса вручила Тильде тоненькое золотое колечко в форме двух переплетенных сердец, украшенных мелкими бриллиантами.
– Какая прелесть! – восхитилась Тильда.
– А, это так, безделушка! – заметила мать. – Твой отец подарил мне это колечко во время нашего медового месяца. Я увидела его в витрине какой-то ювелирной лавки, и оно мне так понравилось, что отец немедля купил мне его в подарок. Я всегда очень дорожила этим кольцом.
– В таком случае, мамочка, я ни за что не возьму его у тебя!
– О нет! Ты не так меня поняла, Тильда! Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем знать, что это кольцо теперь носишь ты.
Тильда взглянула на свою руку. Так снять кольцо или оставить? Пожалуй, профессор сочтет странным, если увидит, что она сняла его с пальца. Итак, решено! Кольцо она оставляет, а жемчужное ожерелье спрячет в одном из ящиков туалетного столика.
Вскоре явилась и запыхавшаяся Гретель. Она несла баварский костюм, перекинув его через руку.
– Ах, какая красота! – не удержалась от восторга Тильда.
И действительно, костюм смотрелся очень живописно. Белоснежная блузка из тончайшего муслина, обильно украшенная рюшами алого цвета, черный корсет со шнуровкой спереди, алая юбка, под которую поддеваются целых три нижние юбки, отделанные по подолу кружевным шитьем, и крохотный фартучек, тоже отороченный кружевами.
– Думаю, будет вам в самый раз! – сказала Гретель и протянула Тильде небольшой веночек из искусственных цветов, украшенный разноцветными лентами, ниспадающими на спину. – А вот это наденете на голову.
– Не слишком ли? – засомневалась Тильда. – Такой головной убор пристал подружке на свадьбе, но просто так…
– Нет, ваша светлость! – перебила ее горничная. – Это именно то, что нам нужно. Сами увидите, сколько девушек будет щеголять в ресторане с такими же веночками на голове. Наши девушки любят наряжаться, когда выходят в люди со своими кавалерами.
– О, мой кавалер – человек весьма почтенного возраста, – улыбнулась Тильда, мысленно представив себе, каково будет отправиться на вечеринку в сопровождении профессора. – Но если ты так настаиваешь, я с удовольствием надену и венок.
Костюм, предназначенный для десятилетней, судя по всему, крепкого телосложения девочки, оказался Тильде в самую пору. Разве что вот юбка! Она была невозможно широка в талии. Но тут на помощь пришла Гретель. У нее с собой оказались нитки с иголкой, и она мигом ушила юбку до нужного размера.
Тильду, правда, несколько смущала длина юбки: она едва доходила до щиколотки, открывая постороннему взгляду ноги, облаченные в белые чулочки, которые тоже являлись частью национального костюма. С другой стороны, кто знает ее в этом городе? А раз так, чего стесняться? Здесь все так ходят!
Профессор наверняка будет не в своей тарелке, весь вечер станет переживать, что не проявил стойкости и уступил, а потому вряд ли он станет разглядывать костюм своей подопечной во всех деталях. Что же до посторонних глаз, то коль скоро в пивной, по словам горничной, будет полно девушек в точно таких же нарядах, то излишнего внимания она к себе не привлечет.
И все же в глубине души Тильде ужасно хотелось, чтобы, наоборот, она привлекла к себе внимание мужчин. Чтобы ее увидел в таком наряде князь Максимилиан или тот красивый парень, которого она встретила сегодня утром, прогуливаясь в окрестностях Линдерхофа. Кажется, его звали Рудольфом.
Она надела черные туфельки, на сей раз уже не позаимствованные, а собственные, водрузила на белокурую головку венок и бросила на себя последний взгляд в зеркало.
Глаза ее сияли в предвкушении будущих удовольствий, да и сам наряд был ей удивительно к лицу. Но самой себе Тильда показалась какой-то маленькой, слишком уж юной и чересчур веселой. Но раздумывать было некогда!
– Спасибо тебе, Гретель! Ты так меня выручила! Даже не знаю, как тебя отблагодарить. Не сомневаюсь, меня ждет незабываемый вечер! Но прошу тебя об одном: никому ни слова, ладно? Завтра приходи ко мне пораньше, еще на рассвете, пока не встанут остальные, и я отдам тебе костюм в целости и сохранности.
– Хорошо, ваша светлость! Но я могу заскочить и сегодня, когда вы вернетесь. У меня нынче ночное дежурство на этаже.
– Хорошо, тогда я сразу же позвоню, как вернусь, – пообещала Тильда, вручая девушке два золотых талера. И добавила: – Завтра утром я дам тебе еще два в награду за усердие и помощь.
– О, вы слишком щедры, ваша светлость! – прощебетала раскрасневшаяся от радости горничная. – Этих двух более чем достаточно.
Наверное, уже представляла себе, как на полученные деньги купит себе такой же красивый наряд, решила про себя Тильда, а потом станет щеголять в нем в кругу друзей и подружек на праздничных гулянках.
Занятая своими мыслями, Тильда спустилась на второй этаж. Они с профессором условились встретиться не в вестибюле, а на лестничной площадке второго этажа, чтобы незаметно покинуть отель через черный ход.
Профессор уже ждал ее, и Тильда невольно издала восхищенный возглас. Пожилой наставник тоже надел баварский костюм. Несмотря на склонность к полноте, профессор смотрелся в этом костюме очень представительно и на удивление молодцевато. Кожаные штаны и короткая зеленая куртка очень ему шли, хотя Тильде, привыкшей видеть профессора Шиллера исключительно в строгих костюмах, этот национальный колорит в его облике был поначалу несколько непривычен.
– Я прихватил костюм с собой, – пояснил профессор, явно смутившись от комплиментов Тильды. – На случай, если удастся выкроить свободный вечерок и встретиться с друзьями.
– Очень рада, что вы оказались таким предусмотрительным, профессор! – воскликнула Тильда. – О лучшем спутнике я и не мечтала! Главное, чтоб я вас не посрамила.
– О, что вы! Вы – само очарование, леди Виктория! – профессор окинул девушку восхищенным взглядом. – И все же напрасно мы с вами это затеяли.
– Все, профессор, прения окончены! И не будьте столь малодушны! – рассмеялась Тильда. – Кстати, имейте в виду, я – ваша племянница Тильда. А вы – мой дядя Генрих. А потому, прошу вас, впредь никаких Викторий!
Профессор сокрушенно вздохнул и ничего не ответил.
Они спустились вниз и через боковую дверь вышли на улицу.
– Далеко нам идти? – поинтересовалась Тильда.
– До «Хофбройхауса» рукой подать, это совсем рядом с нашей гостиницей. Вся дорога займет у нас несколько минут.
– Тогда в путь! Не будем терять времени.
После жаркого дня вечерняя прохлада бодрила: так приятно было оказаться на улице и смешаться с разноголосой, шумной толпой, заполнившей все тротуары. Разве сравнишь такую прогулку с их унылой поездкой? Всю дорогу до Мюнхена Тильда неподвижно просидела в душной карете подле леди Крукерн, не смея лишний раз пошевелиться, чтобы не потревожить даму.
Профессор, заметно нервничая, быстро шагал вперед, и Тильда, занятая своими мыслями, едва за ним поспевала. На улицах уже зажгли газовые фонари. Они почти бегом преодолели пару кварталов, свернули за угол, и Тильда увидела перед собой сверкающее огнями здание знаменитого пивного ресторана.
Возле входа, у массивных парадных дверей, скопилось множество народу, горящего желанием приобрести входные билеты в «Хофбройхаус». Профессор сразу встал в конец очереди. Пока очередь двигалась к кассе, у Тильды появилась возможность получше разглядеть местную публику. Много молодых людей, высоких, загорелых, все в национальных баварских костюмах, а с ними – подружки, наряды которых были точь-в-точь такими же, как и ее собственный.
В толпе ожидающих своей очереди Тильда разглядела и довольно много людей среднего возраста, а также несколько пожилых супружеских пар. Судя по всему, многие мюнхенцы пришли в ресторан семьями в надежде на приятный вечер в кругу близких.
Только вот кассир был на редкость нерасторопен. У него то и дело возникали заминки: то не было мелочи для сдачи, то еще что-нибудь, а потому очередь двигалась очень медленно.
Тильда с нескрываемым любопытством крутила головой по сторонам, как вдруг заметила, что один из швейцаров, стоявших на входе, с низким поклоном распахнул дверь перед парой, которой, судя по всему, входных билетов вовсе не требовалось.
Тильда мельком взглянула на них, и сердце ее упало.
Это были тот самый парень и девушка, которых она утром видела в лесу, прогуливаясь по парку Линдерхофа. Кого-кого, но эту пару она бы узнала и среди тысяч лиц!
Разве можно забыть красивое лицо Рудольфа, облаченного все в тот же баварский костюм, который был на нем и утром?
А вот Митси щеголяла в очередном шикарном туалете. Вечернее платье ярко-зеленого цвета с очень низким и, как показалось Тильде, весьма откровенным декольте, украшенное страусовыми перьями в тон платью, дополняло боа из таких же перьев, небрежно наброшенное на плечи.
Рыжие волосы были собраны на затылке в довольно замысловатую прическу и обильно украшены драгоценностями. Ее темные ресницы стали еще длиннее и гуще, а губы сделались еще пунцовее.
– Добрый вечер, мой господин! – приветствовал гостя швейцар. – Ваш кабинет уже готов.
– Благодарю, дружище! – отвечал ему Рудольф своим низким голосом, волнующий тембр которого так врезался в память Тильде.
Незнакомец небрежно сунул швейцару чаевые и прошел вместе со своей дамой через отдельный вход, миновав двери, где пропускали по билетам.
Прошло еще сколько-то времени, и профессор наконец вынырнул из очереди с билетами в руках. Они прошли контроль и оказались в огромном полуподвальном зале, забитом до отказа. Впечатляли не только размеры помещения, но и вся обстановка. Ничего подобного Тильде еще не доводилось видеть. В самом дальнем конце зала виднелась небольшая сцена. По обе стены располагались отдельные кабинки, чем-то отдаленно напоминающие театральные ложи. Они явно предназначались для важных гостей, которые хотят ужинать в ресторане, не привлекая к себе пристального внимания других посетителей.
Все свободное пространство было заполнено небольшими круглыми столиками, вокруг которых вплотную друг к другу стояли стулья. Как в такой тесноте сесть за стол, недоумевала Тильда, разглядывая интерьер знаменитого ресторана.
Столик, предложенный профессору, оказался почти рядом со сценой, и Тильда обрадованно обвела глазами публику. Разумеется, она не увидела ни Рудольфа, ни его спутницы. Те, судя по всему, уже успели устроиться в зарезервированной для них кабинке. Все кабинки были отгорожены друг от друга высокими боковыми стенками, а некоторые даже были до самого потолка заплетены искусственным виноградом.
– Как красиво! – восхитилась Тильда. – И так необычно!
– Что для вас заказать? – галантно поинтересовался профессор.
– А разве здесь подают не только пиво? – удивилась Тильда.
– О нет, не только! В «Хофбройхаусе» есть возможность отведать самые прославленные баварские деликатесы: наши знаменитые колбаски в белом соусе, свиные ножки, рыбу, зажаренную на специальных шомполах в печи. Рекомендую попробовать! Вкуснотища!
– Тогда сделайте, пожалуйста, заказ по своему усмотрению и на свой вкус!
К ним уже спешил официант, облаченный в рубашку с короткими рукавами, короткую кожаную жилетку и коричневый фартук. Профессор быстро продиктовал заказ, и тот метнулся куда-то в сторону и тут же выставил перед ними блюдо с нарезанной и подсоленной молодой редиской и тарелку с мелким и тоже очень соленым печеньем.
– А! – понимающе улыбнулся профессор. – Такие закуски способствуют усилению жажды. А потому посетитель обязательно закажет дополнительно кружечку-другую пива.
– Что ж, в торговле такая хитрость вполне оправданна, – заметила Тильда и взяла с тарелки одно печенье. – Вкусно!
Пожилой человек, сидевший за одним столиком с ними, оторвался от разговора со своей дамой, повернулся к Шиллеру и сказал:
– Прошу прощения, майн херр! Вы только что пришли. Как там, в городе, все спокойно?
– Спокойно? – удивленно переспросил профессор. – А что должно быть неспокойно?
– Говорят, студенты собираются устроить беспорядки в центре Мюнхена. Вот жена и боится, что мы можем попасть в самый разгар их бесчинств, и все торопит меня домой. А я уговариваю ее посидеть еще немного. Вдруг все обойдется, как думаете?
– Думаю, вы абсолютно правы! – тут же ринулся на защиту своего любимого студенчества профессор Шиллер. – Разве мюнхенские студенты способны на бесчинства?
– Знаете, иногда ситуация с молодежью выходит из-под контроля. В прошлом году один из моих приятелей случайно оказался поблизости от такой же вот потасовки. Его даже ранили, представляете? Моя жена хорошо запомнила тот несчастный случай.
– Уверяю вас, на улицах все тихо! Никаких видимых признаков готовящихся протестов. Мы ведь пришли сюда пешком.
– Ну вот! Ты слышишь, что говорит этот господин? – сказал незнакомец, поворачиваясь к жене.
– А против чего они собрались протестовать? – полюбопытствовал в свою очередь профессор. – Впрочем, студенческие выступления – обычное дело. Молодость! Кровь бурлит, и надо дать какой-то выход энергии.
– Насколько я слышал, – отозвался человек за соседним столиком, – студенты выступают против кандидатуры вновь назначенного проректора. Кажется, на эту должность назначили господина Дюльбрехта.
– И что же их не устраивает в этом господине?
– Он приехал сюда из Обернии. А студенты требуют, чтобы их обучали исключительно свои, баварские профессора. К великому сожалению, на сегодняшний день в нашем университете, как никогда, сильны националистические настроения.
– Что ж, студенты – такой народ! Всегда найдут повод, чтобы побузить, а заодно и развлечься, – улыбнулся профессор. – Не вижу в этом ничего страшного.
Приободренный этими словами сосед снова обратился к жене:
– Ну, что я говорил! Ничего страшного!
Наверное, эти люди приехали из деревни, решила про себя Тильда, вот и опасаются городских беспорядков. А муж к тому же по-деревенски рачительный, не привык бросать деньги на ветер. По его разумению, раз за билеты заплачено, значит, надо просидеть в ресторане до самого закрытия. А тут какие-то вздорные слухи, которые могут этому помешать.
В зал между тем входили все новые и новые посетители, официанты проворно сновали между столиками, подавая клиентам закуски и выпивку. Им тоже принесли заказ, и почти одновременно заиграла музыка. Тильда увидела, как на сцену вышел небольшой оркестр.
Какое-то время Тильда всецело сосредоточилась на поданных блюдах. И колбаски, и свиные ножки, и рыба, зажаренная на шомполах, – все выглядело очень аппетитно. Прямо перед ними официант водрузил большой кувшин, облитый синей глазурью и наполненный до краев пивом, и два высоких тонких стакана.
Тильда сделала глоток и слегка скривилась. Напиток показался ей кислым и горьким.
Между тем на сцену вышли шестеро танцоров в баварских национальных костюмах. На коротких кожаных штанах, в которые были облачены артисты, хорошо виднелись потертости от энергичных похлопываний себя по бокам во время танца. Судя по всему, танцоры радовали здешнюю публику своим искусством из вечера в вечер. Но вот они пустились в пляс, и все было именно так, как рассказывал профессор Шиллер. Танцоры тяжело притопывали по помосту, изо всех сил лупили себя по бокам, хлопали в ладоши, еще более усиливая шум и гам, царившие в зале.
– Как замечательно! Так я и думала! – воскликнула Тильда, с восхищением обращаясь к профессору. Атмосфера, царящая в зале, ей страшно нравилась.
Кстати, девушке пришлось трижды прокричать эту коротенькую фразу на ухо своему спутнику, прежде чем тот наконец расслышал ее слова и улыбнулся в ответ, весело прихлопывая в ладоши в такт движениям танцоров. В этот момент он был очень похож на мальчишку, веселящегося на встрече бывших однокашников.
Танцоры сорвали громовые аплодисменты, и на смену им вышла хорошенькая певица: она исполнила душещипательную балладу о возлюбленном некой дамы, который трагически погиб, заблудившись в горах.
Но собравшаяся публика, судя по всему, не была настроена на сентиментальный лад: люди громко переговаривались во время пения, клубы табачного дыма от десятков трубок и сигар плыли над столами и поднимались вверх, теряясь между высокими арочными сводами.
Исполнительницу баллады проводили жидкими аплодисментами и объявили следующий номер, что вызвало новый прилив восторга у Тильды.
– Колокольчики! – воскликнула она радостно.
Колокольчики водрузили на стол, и четверка исполнителей принялась колдовать над ними. Результат превзошел все ожидания: артисты не только умудрились сыграть на своих незамысловатых инструментах довольно сложную мелодию, но и ни разу не сфальшивили во время исполнения.
– Как хорошо, что мне посчастливилось их послушать! – радовалась, как дитя, Тильда. – Замечательное выступление! Да они же самые настоящие виртуозы.
– Почему вы ничего не едите? – заботливо поинтересовался у нее Шиллер. – Все уже остыло! Или прикажете мне съесть все за двоих?
– Не возражаю! – тут же согласилась Тильда. После обильного ужина в гостинице она и в самом деле была не голодна и согласилась попробовать местные деликатесы исключительно из вежливости, боясь обидеть наставника. Профессору Шиллеру, и она хорошо это понимала, не терпелось похвастаться перед ней шедеврами национальной баварской кухни. Она откусила кусочек колбаски и положила к себе на тарелку крохотный кусочек рыбы.
– Я закажу еще пива! – предложил профессор. – Вам наполнить стакан или предпочитаете белое вино?
– Пожалуй, вино, – нерешительно пробормотала Тильда. Ей не хотелось разочаровывать своего спутника, но пиво, честно говоря, ей совсем не понравилось. Несмотря на то что им подали светлое пиво, она нашла его довольно резким на вкус и достаточно крепким. Не понимаю, размышляла она, что мужчины находят в этом пиве.
Профессор помахал рукой, стараясь привлечь к себе внимание официанта. Оркестр заиграл вступительную мелодию следующего номера, но в этот момент страшный шум, донесшийся с улицы, почти перекрыл звуки музыки.
Из вестибюля послышались крики, и даже раздался пистолетный выстрел. Почти все посетители ресторана одновременно уставились на двери, ведущие туда. Голоса зазвучали еще громче. Внезапно двери распахнулись, и в зал ворвалось несколько десятков молодых людей, скорее всего студентов. Они громко скандировали:
– Вон! Вон! Вон! Иностранцы, вон из Мюнхена! Вон из нашей страны!
Публика, сидевшая за ближними к дверям столиками, вскочила со своих мест и стала пятиться назад, к сцене. Те же, кто сидел возле сцены, устремились вперед, чтобы выбраться из зала через запасной выход.
Профессор крепко схватил Тильду за руку.
– За мной! – крикнул он ей. – Надо уносить ноги, пока не поздно!
Похоже, остальные посетители ресторана были того же мнения.
Тильда услышала у себя за спиной треск ломающихся стульев, грохот опрокидываемых столов, звон бьющейся посуды, и толпа неудержимо понесла их к выходу. Зажатая с двух сторон людскими телами девушка почти не касалась пола. Людской поток стремительно нес ее куда-то вперед, а сзади уже напирали все новые и новые волны. В этой кутерьме Тильда боялась только одного: выпустить руку профессора и потерять его навсегда.
Между тем неистовые вопли раздавались уже с разных концов зала.
– Иностранцы, вон из Баварии! Бавария для баварцев! Мюнхен принадлежит нам!
Тильда мельком взглянула на растерянные лица артистов, те смотрели вниз, на бушующий у их ног зал «Хофбройхауса», словно прикидывая, в какую сторону отступать. Но это продолжалось лишь какую-то долю секунды, потом они повернулись к зрителям спиной и тоже побежали, слившись с толпой.
Прямо за сценой Тильда увидела две широкие двойные двери. Судя по всему, это именно тот запасной выход, про который говорил профессор. Двери были распахнуты настежь, значит, желанная цель близка. Но в эту минуту свет в зале погас, раздался свист, шум еще более усилился, и еще громче зазвучали голоса налетчиков:
– Хватай их всех без разбора! Окунем их в фонтан! Пусть поплавают в нашей водичке! Будет что вспомнить о поездке в Мюнхен!
Голоса, как показалось Тильде, звучали совсем не угрожающе. Скорее всего, студенты, во всяком случае большинство из них, просто дурачились, запугивая зевак громоподобными криками и имитацией решительных действий. Но, наверное, в толпе были не только шутники. Некоторые, воспользовавшись темнотой, явно горели желанием дать волю рукам. Напор желающих побыстрее выскочить на улицу все возрастал. Тильда почувствовала, как ее неудержимо затягивает в воронку, образовавшуюся у самого выхода из зала. И не в силах сопротивляться, она безвольно повлеклась вперед, зажатая со всех сторон человеческими телами.
Сзади кто-то пронзительно вскрикнул, следом раздалось несколько пистолетных выстрелов.
Она еще крепче вцепилась в руку профессора. Что бы ни случилось, твердила она себе, нельзя его потерять. Она чувствовала тепло его пальцев, и это вселяло надежду. Все, что угодно, только не потерять его! Иначе… Иначе она и не представляла, что может быть «иначе».
Какое-то время они бежали по длинному коридору, похожему на подземный тоннель, потом впереди замелькали огоньки уличных фонарей. Наружные двери тоже были распахнуты настежь, еще мгновение, и толпа вынесла их на улицу.
Люди удирали по тротуарам и все время озирались по сторонам.
– Они совсем рядом! – истерично выкрикнула на бегу какая-то женщина.
– Они обходят нас с другой стороны! – прокричал бегущий рядом с ними мужчина.
Читать бесплатно другие книги:
