Дневник Дорианны Кей Шютт Отто
Мы вернулись на развилку, откуда начали свой путь, и направились в другое ответвление. Когда воды было почти по шею, я засомневался, но Мэгги уверенно подталкивала меня вперед.
«Подожди, я во что-то уперся».
В узком проходе плавало что-то мешковатое. Зажигалка чиркала вхолостую. С десятой попытки она моргнула: два моллюска в почерневших глазницах утопленника. Желудок шевельнулся и загудел. Я отпихнул от себя полуистлевший скелет в желтой каске водоканала, чтобы протиснуться к выходу. Выпавшие волосы мертвеца неприятно обвили пальцы.
Серое пятно света указало на выход через решетчатый люк прямо в закоулок полуразрушенного мюзик-холла.
Ложа третьего яруса нависала над партером, засыпанным обломками обвалившейся отделки. Слабовидящие глаза Мэгги созерцали просачивающиеся золотые лучи в пространство зрительного зала.
«Я пойду на переговоры и передам от тебя привет. Случись что со мной или с Дорианной, сдохнешь здесь, а крысы полакомятся тобой».
«Надо было попить чаю перед уходом. Больше такой возможности не представится».
«Что ты несешь?»
«Ты бы поменял сочный гамбургер на засохший бифштекс, как ты изволил выразиться? Они избавились от меня, и рады. Молодой и шустрый сместил меня».
«Зак Стилски? С чего бы ему возглавить племя людоедов? – В ответ послышался заливной смех. Догадка ударила током: – Он был с вами заодно!»
«Он устал от голода. Устал наматывать мили в поисках несъедобных кореньев. Устал от слабых и немощных. Он хотел жить, надеяться на какое-то будущее. Он молодой. Его можно понять. Год назад он оставил нам послание, в котором просил примкнуть к моей общине. В качестве членского взноса отдавал своих на съедение. Мы условились, что обмен состоится на руинах химзавода, куда нас привела Даниэлла. Она великолепно ориентировалась и отыскивала дорогу там, где ее уже давно не было. Въевшиеся запахи удобрений помешали бы их собакам учуять нас. Кто-то из них – по-моему, Макс, которого мы обглодали в Бирмингеме – поднял тревогу, застав нас врасплох. Мы не ожидали мощного сопротивления и отступили, потеряв Фроди. Отличный был повар, самый лучший! Умел приготовить и оладьи из печени, и нажарить шкварок из кожи, и запечь штрудель из легких. А какие он готовил рулеты из желудка! Объедение! Что-то я отвлеклась… Зак испугался, что пленник признает в нем изменника, поэтому настаивал на его казни. Фроди оказался отчаянным везунчиком, который не был в курсе делишек этого двурушника. Он отстал от изувеченного повара, убедившись в его неведении. В дальнейшем Фроди отвернулся от нас, игнорировал мои послания, до последнего защищая крысоедов, даже когда их положение было безнадежным. Спустя время Зак вновь дал о себе знать. Он, посылая проклятия Максу, слезно клялся, что его вины в неудаче на химзаводе не было. Я поверила, дала второй шанс. Ему нужно было уговорить своего папашу отойти подальше от Стены. Он должен был заманить их в какие-нибудь руины, где мы пленили бы их. Когда к ним примкнула Дика, для Зака появилась великолепная возможность исполнить задуманное. Девушка уговорила объединиться с Джоном Расмусом, моим вечным врагом, дабы воплотить его безумную идею: пройти пешком тысячу миль в вакуумном туннеле до севера. Он и нам навязывал партнерство, но благо у нас хватило здравого ума. Зак уговорил отца проследовать в Атланту, где мы истребили бы сразу оба племени. Мы условились, что по ночам он будет подавать нам знаки о предстоящих передвижениях. Об этих секретных сигналах было известно Фроди, так что Зак предпринял еще одну попытку избавиться от повара, подкинув змеиные кости и обвинив его в измене. Неожиданное вмешательство Дорианны все испортило. Вдобавок у нее была привычка сидеть допоздна и что-то чирикать в своем дневнике. Она чем-то напоминает мне Даниэллу. Та тоже много писала… Я слышу, как шуршит фонтмастер… Что-то записываешь? Наш разговор? Не отрицай, я не глухая. У вас это в крови… Так, о чем это я? Ах, да, Даниэлла… Душевная была девочка. Я заботилась о ней, сиротинке, как о родной дочери… Они с Дорианной так похожи, будто кровные сестры. Ах, да! Это я уже говорила… Я не посмела съесть Дори, когда обнаружила ее тело… Но это неважно… Не удивлена, что Зак, движимой нездоровой тягой ко всему прекрасному, возжелал Дорианну, чтобы, добившись любви, растоптать ее чувства. Он наплел небылиц о своем пленении, выдавая обычные шрамы от порезов за увечья от побега. Ведь это так романтично – выжить в экстремальных условиях! Попади этот двурушник к нам в плен, живым бы он не ушел. И наивная Дорианна поверила его сказочкам, не догадываясь об измене. Этой небылицей он снял с себя подозрения в глазах доверчивого подростка. Конечно, широко афишировать свое геройство он не мог, ведь его отец знал, что сын ни в каком плену не был. К каждому Зак подбирал особый подход: на отца действовали уговоры, на женщин – обаяние, Фроди он запугивал, а с некоторыми умел договариваться. Ах, слышал бы ты, с каким упоением он рассказывал нам, как ему удалось всех обхитрить! Одна история про псов чего стоит! Собаки представляли для нас угрозу. Зак отравил их, но по злосчастной ошибке пострадала вся община: этот неудачник спутал черпак и нефильтрованная вода смешалась с питьевой. Они чуть не умерли! Мы испугались нападать, приняв отравление за заразное заболевание. Один пес все-таки издох, но второй оказался выносливым. Спустя несколько дней он предпринял очередную попытку покончить со Стиксом. Он отвел его подальше, привязал и полоснул ножом, чтобы выглядело так, будто собака поранилась и умерла. Пес освободился. Прибежав в лагерь, он набросился на Дику, но та была ни при чем. Бесконечные провалы Зака Стилски действовали на нервы, а голод становился невыносимее. Терпение кончилось под Таскалузой. Мы условились, что атакуем посреди поля. Притаились в подземном парке аттракционов и стали ждать. Зак отошел в сторону, чтобы переждать, пока его сородичей будут пленить и кромсать. Дорианну просил не трогать, на нее у него были особые планы. Она-то все и испортила, проснувшись в самый неподходящий момент. Она перепугалась, что Зак потерялся, и отправилась на его поиски. Мы не осмелились атаковать. Кто знал, может она подняла своих сородичей и те, заподозрив что-то неладное, уже поджидали нас во всеоружии, как это случилось на химзаводе? Момент неожиданности был упущен. Уничтожение отложили до Бирмингема, где они окопались в прочном здании. Зак ослабил укрепление и обезопасил ловушки. И опять провал! Макс, услышав, как мы крадемся, поднял шум. Мы убили его и съели. Вкус его копченых ребрышек до сих пор у меня на устах… И вроде победа была близка: они безоружны, обессилены, окружены, но появился ты – вооруженный, бесстрашный, дерзкий. От тебя пахло свежим пластиком нового салона. Ах, этот аромат новизны… И все бы ничего, будь ты обычным человеком – гомосапом. По-моему, так вы нас называете? О, нет! Не разыгрывай удивление. Мне, как посвященному в некоторые тайны медработнику, многое известно об экспериментах. Я вам не враг. Наоборот, я защищала Даниэллу от нападок ее же сородичей. Я допустила непростительную ошибку, не рассказав правды об ее истинной природе. Когда она активировала имплантат, было поздно… Что-то я опять отвлеклась… Так вот, ты пришел из-за Стены и это было понятно даже мне, старой и слепой хрычовке. Мы были бессильны перед твоим оружием и благоразумно отступили. А затем Стилски потеряли власть… Патологическое невезение! Вмешиваться не стали, рассчитывая на то, что внутренние противоречия ослабят их окончательно, что, собственно и произошло. Но нам, занятым Расмусом, уже было не до Стилски. Дорианна подавила бунт и сумела разглядеть за множеством масок истинное лицо Зака. Чтобы развеять сомнения, она оставила открытый дневник, в котором описала свои подозрения касательно Дики. Эта запись предназначалась для Зака, который разбудил ее посреди ночи, чтобы та сменила его на дежурстве. Она рассчитывала подловить Зака, но тот обхитрил ее, избавившись от последовательницы Говы, перерезав ей горло. Он особо гордился своим первым убийством. По вечерам, сидя с нами у костра, он хвастливо мусолил каждую деталь, хотя особого повода для бахвальства я не вижу. Когда его община засела в небоскребе, он передал нам подробный план обороны. Тем не менее, штурм обошелся нам слишком дорого: про некоторые ловушки он умолчал. По-моему, этого он и добивался: ослабить нас. Ты, конечно, удивишься, зачем я это рассказываю в таких подробностях. Ответ прост: Зак Стилски – двурушник, коварнейший тип. Он ловко манипулировал обеими общинами, как ни досадно мне это сознавать. Он захватил власть над моими людьми. Они были преданы мне десять лет! Чем он их подкупил? Сказкой о каком-то мифическом бункере! Ты будешь смеяться. Слушай! Якобы глубоко в скалистом побережье выдолблено множество военных доков. Добравшись до одного из них, можно бежать на подводной лодке. Ну разве не бред? За долгие годы, проведенные в окружении Стены, я была вдоволь наслышана о безумных теориях: мессиях, гиперлупах, военно-транспортных самолетах. Кто-то даже предложил отыскать шахту с атомной боеголовкой и взорвать ее у Стены. И вот опять: новая теория про бункеры с субмаринами, блэк-джеком и шлюхами. Неисчерпаемая фантазия! Я догадываюсь, почему Стилски обрел популярность: люди вымотаны, истощены, они хотят надежду, чего я предложить им никак не могу. Опять отвлеклась… Кёртис, предлагаю сотрудничество: ты поможешь вернуть мне власть, а взамен получишь Дорианну, и можешь идти с ней на все четыре стороны. Я и Стейси отдала бы, но вряд ли она в твоем вкусе, да и сердце твое не свободно… Не отрицай. Кто из нас, как не я, хорошо разбирается во внутренних органах?.. Между прочим, я никогда не разлучала влюбленных. Делала это в один день и быстро… Я бессердечная ведьма? Неужто я так состарилась! Но вернемся к моему плану. Он прост: я доверяю одному типу, с его помощью мы устраним Стилски. Мы вернемся, будто я пленила тебя и…»
Я перебил болтливую старушенцию:
«Я пойду один, а ты дождешься моего возвращения. Будем действовать по-моему. – Мэгги задумалась, и прежде чем она успела возразить, я спросил: – Зачем сожрали Стикса?»
«Он слушался только Дорианну. Упрямился. Зак боялся, что рано или поздно он перегрызет ему глотку. После исчезновения Даниэллы мы пустили собак на мясо. Они не признавали других хозяев. В вас есть что-то особенное…»
С ее болтовней у меня рука отвалится или в дневнике закончатся страницы. На этом, пожалуй, прекращу.
2121-06-14
Стоянка каннибалов опустела до того, как я прибыл на переговоры. Об их недавней побывке напоминала недогоревшая куча досок. Надо было не со старухой полдня разглагольствовать, а немедля идти навстречу! Дорианна была так рядом… Наши взгляды на мгновение пересеклись; и этой доли секунды, молниеносной вспышки хватило, чтобы прочесть все терзающие ее тревоги, услышать крик отчаяния. Я отыщу ее, и пускай на это уйдет вечность! Вышибу Заку и всей его шайке мозги! Я знаю, они направились к Бункеру-99, а следовательно, – к побережью.
Порванные нитки шоссейных дорог кривыми лучами разбегались от кольцевого хайвэя Колумбии. К восточному побережью тянулось, по меньшей мере, три крупные трассы. Северная автострада проходила достаточно близко от Стены, средняя же петляла через безлюдные города, а южная – была прямой и короткой. На их месте я выбрал бы среднюю, но, учитывая их замыслы, они наверняка выберут наиболее быстрый маршрут. В любом случае запас еды они ведут за собой на цепи.
Переночевав на опустевшей стоянке, на рассвете покинул столицу Южной Каролины. Когда силуэт развороченного города слился с темнеющим небосклоном, я невольно вспомнил о Мэгги. Немощная и слепая, она быстро загнется.
Мэгги, какой бы бесчеловечной она ни казалась, произвела на меня положительное впечатление. Без сомнения, попади я под ее трясущийся скальпель, она пустила бы меня на штрудели и супы, – и все же это не умаляет того факта, что она по-своему очаровательна. Как львица, защищающая и вскармливающая своих неразумных детенышей.
2121-06-16
Они все мертвы. Расстреляны. Племя Мэгги истреблено.
Ржавая земля идеально маскировала пятна крови. Можно было подумать, что они спят, если бы не изломанные позы. Я переворачивал трупы, и всякий раз сердце замирало от мысли, что увижу ее худое личико с обветренными губами цвета мака. С ужасом представлял, как поцелую ее холодный лоб. Смерть разгладила бы ее волевые бороздки на переносице; она выглядела бы совсем ребенком – потерявшимся, осиротевшим ребенком.
Труп мужчины со шрамами на лысине был обезображен до неузнаваемости. По-видимому, он погиб первым. Он единственный валялся навзничь с распростертыми руками. Одежда обожжена, физиономия – каша из мозгов и мяса с плавающими кусками лицевых костей. Следы разрывной пули. Другие, разбегаясь врассыпную, были расстреляны в спины. На плененную Стейси патронов пожалели. Ее забили ногами.
Я перевернул всех, кроме последнего. Знакомая куртка, на три размера больше. Капюшон прикрывал голову, а неподалеку валялась треснутая лыжная маска. У меня не хватало духу осмотреть труп. Неуемная дрожь. Мир вот-вот закачается.
Перевернул…
Незнакомка. Дорианны среди погибших нет, как и Стилски-мелкого.
Расправа случилась во время обеда. Они сплетничали, спорили, орали песни. Препирательства переросли в ссоры. Лысый здоровяк вскочил, поддавшись вспышке неконтролируемого гнева. Зак почуял угрозу. Он стрельнул, чтобы припугнуть; продырявленный котелок залил еще не разгоревшееся пламя. Лысый не испугался. Он решил проучить зарвавшегося юнца, и тогда Зак разнес ему морду. Объятые страхом, они вскочили, бросились врассыпную. Беспорядочная стрельба. Звериное исступление. Остановиться невозможно.
Во всей этой истории есть пара странных нестыковок: в магазине моего пистолета не было разрывных пуль и, судя по положению тел и характеру ранений, стреляли с двух разных точек. Откуда у Зака разрывной патрон такого же калибра, если он, конечно, не ограбил оружейный супермаркет?
Стена налилась голубоватым цветом моря – берег открылся, а значит, какой-нибудь из прибрежных бункеров уже доступен. До побережья еще дня четыре пути. Буду идти без остановок днем и ночью. Я обязательно их догоню!
2121-06-21
Волочил ноги в неизвестность, потеряв ориентиры и сбившись с дороги. Я просто шел. Шел, пока длинные тени не растворялись в полуночном мраке; шел, пока не умирали последние звезды; шел, пока солнце не пряталось за космический щит; шел, пока не забыл, куда иду. Замерев, окинул взглядом безбрежную равнину и не понял, где нахожусь и что тут делаю. Порылся в сумке. Вытащил дневник и зажигалку. Не знаю, зачем – тогда мне пригрезилось, что полыхающее пламя упорядочит мысли или, во всяком случае, отгонит необъяснимую тревогу. Зажигалка не работала. Я полистал дневник. Взгляд пробежал по строкам, написанным о Саре Риггс и ее убийстве на краю бассейна в заброшенном спортивном центре. И в тот момент я будто прозрел. Я вернулся в реальность. Я вспомнил свое прошлое и свое предназначение. Пробудившаяся ярость всколыхнула, отрезвила, придала сил. И я поднялся и пошагал.
В предзакатных лучах заблестела соленая рябь. Я был уверен, что, выйдя к Атлантике, отправлюсь вдоль береговой линии и запросто отыщу вход на секретную базу ВМС США, где избавлю Дорианну от Стилски-мелкого.
Ничего подобного!
Ревущее море хлестало рваную полоску земли, откусывало от нее края. Глядя на раскромсанное прибрежье, я сомневался, уцелела ли база. Разница в атмосферных давлениях колебала морские пучины, рождая штормовой нагон, сравнимый с катастрофическим цунами. Свирепый шторм бушевал при полном безветрии и ясной погоде. Смытые мягкие породы оголили уродливые десна скал, уничтожив некогда песчаный пляж. Берег превратился в бесформенные булыжники.
Под аккомпанементы непогоды я плелся на юг, пока на горизонте не замаячили две фигуры. Это были не галлюцинации – Дорианна и Зак мелькали далеко впереди. Подчас они выпадали из поля зрения, спускаясь в низины, но потом снова выныривали. Малюсенькие черные точки. Я не мог ошибиться – это они! Я должен был настигнуть их к концу дня, но вышло иначе…
Стилски, завидев меня, заторопился. Не замедляя шага, он подгонял спутницу. Я перешел на трусцу.
Внезапно нас разделила пропасть. Огромная трещина молниеносно разрослась до каньона, пустив корень глубоко на сушу и разорвав континент. Твердь ушла из-под ног, провалившись в бездонную воронку, будто кто-то перевернул песочные часы. Провал ширился и углублялся, а по его дну несся бурлящий сель, вынося подпочву в океан.
Я понесся огибать разверзнувшуюся бездну. Быстрым шагом двигался вдоль крошащегося края, пока разлом не уперся в твердую скальную породу. К тому времени стемнело, но луна была яркой. Я обогнул разлом и повернул к океану, ориентируясь на его рокот. Было далеко за полночь, когда я добрался до берега. Надеяться на то, что они разведут костер, не приходилось, и я побрел в сумеречную полумглу.
Я потерял счет времени и пройденным километрам. Когда рассвело, вдалеке разглядел приземистую постройку из рыжего кирпича, воздвигнутую на утесе в объятиях беспокойного океана. Они должны быть там.
2121-06-22
Это моя последняя запись.
Дорианна покинула меня. Я в одиночестве среди серых стен и тусклых фонарей.
Буду писать до последнего вздоха, пока разум мой не потухнет навсегда.
Начну по порядку.
На голом взморье им негде было укрыться, кроме как за массивной оградой форта времен гражданской войны. Приютившись на полуострове, к нему вела тонкая коса. Особо ярые гребни перекатывались через полоску суши, заливая обмелевший ров вокруг крепости. О наличии опускного моста напоминали два обрубка цепи, вываливающихся из пазов центральной башни.
Я поспешно пересек косу, опасаясь быть снесенным грязевой лавиной в открытое море, и преодолел ров. Через главные врата просочился во внутренний двор, где царил кавардак: бревенчатые бараки, конюшни и склады были разрушены; чугунные пушки и поломанные лафеты беспорядочно рассеяны.
Канонада волн сливались в монотонный гул, будто старинную крепость опять осаждали войска Хантера, – но оборонявшихся не было, вокруг ни души: пустынная центральная площадь, чернеющие бойницы, голые крепостные стены. Неужто ошибся, и они прошли мимо? Я повесил сумку на стенной крюк, чтобы налегке обыскать форт, как вдруг в одном из дверных проемов появилась Дорианна. Она застыла, взволнованно глядя на меня. Ее губы беззвучно шевелились. Я робко шагнул навстречу. Она оцепенела, лишь голова едва мотнулась в сторону, как бы грозя: «Это ловушка! Не двигайся!»
Нас разъединяла площадь. Я прошел сотни километров, чтобы стоять как вкопанный и ничего не делать? Несомненно, вооруженный Зак прятался где-то рядом. Он использовал Дорианну как приманку, чтобы выманить меня на открытое место. Я позвал его:
«Зак, давай поговорим!»
Кольт с единственным патроном сунул за пазуху и двинулся к центру площади.
Грязно-светлые патлы вынырнули из темноты.
«Отпусти ее, и мы обсудим, как нам поступить».
Он не ответил. Вытолкнул Дорианну и двинулся с ней навстречу. Он играючи крутил хайдрострайк и нагло улыбался. Страх за Дори сдавил легкие. «Ты поплатишься за все», – крутилось в мыслях, но вслух я сказал:
«Зак, обойдемся без насилия. Мы уплывем отсюда. Мест в лодке хватит на всех».
Его дерзкое поведение настораживало.
Дорианна подала голос:
«Кёртис, уходи! Он здесь».
Невзирая на серьезность положения, она вовсе не дрожала от страха и не паниковала. Ее беспокойный взгляд прошелся по мне, и когда она убедилась, что я не ранен, она облегченно вздохнула. Ее короткую улыбку оборвал резкий толчок Зака. Они замерли в пяти шагах от меня. Надменно искривленный рот, обрамленный редким пушком, изрек:
«Я привел их обоих. Я выполнил условия. Приступай!»
И в ту секунду догадка осенила мой заторможенный рассудок: не Зак представлял угрозу, – но было поздно. Тяжелый приклад клюнул в затылок. Подсечка, и я упал. Посыпались пинки. Тупой носок ботинка беспорядочно клевал мое тело. В глазах потемнело. Обессиленный валялся подле его ног, не способный к сопротивлению, – и враг это видел. Он вкладывал в удары свои неудачи, выпускал годами копившуюся злобу. Зак заставил Дорианну смотреть на экзекуцию.
Окажись мы в лаборатории, наемник пытал бы меня, растянув удовольствие на месяцы. Он поднял бы болевой порог до максимума, чтобы я бился в муках от малейшего прикосновения. Но он ограничился словами, произнесенными с толикой разочарования. Они были в тысячи раз хуже любой пытки:
«Тебе ведь не больно, но внутри ты страдаешь. И будешь страдать – хоть и недолго! – еще больше, когда я открою тебе маленькую тайну: ты мог спасти тех людей и свою любимую Барбару. Мы не создавали безвыходных ситуаций. Ее нужно было утопить в бассейне, а потом сделать искусственное дыхание, как только они покинули бы барокамеру. А ты свернул ей шею. Но не переживай, твой поступок не прошел бесследно – он продвинул нас в исследованиях: мы нашли тонкий баланс между эмоциями и скоростью обработки информации».
Он с воодушевлением пнул. Ботинок врезался в кольт. Недоступная взору рука вытащила серебряный пистолет и отшвырнула его на приличное расстояние.
Зак посмотрел в пустоту, и по его взгляду я догадался, где стоял невидимый киллер. Он сказал:
«Хочу грохнуть его».
Голос фальшиво возразил:
«Он нам пригодится».
«Убьёте Кёртиса, и сдохнете здесь, – пригрозила Дорианна. – Я откушу себе язык, но не скажу вам ни слова!»
Зак не послушал. Обожженное дуло хайдрострайка уставилось на меня. Палец спустил курок. В ту же секунду Дорианна толкнула его. Пуля раздробила камень у моего виска. Она вцепилась ему в запястье, отводя ствол. Второй выстрел чуть не пробил голенище.
Воспользовавшись сумятицей, я попытался вскочить, но тычок обрушил меня на землю. Я повторил попытку, но на этот раз извернулся и выхватил что-то из пустоты – ботинок на толстой подошве. Рывок – и наемник повалился навзничь. Наугад запрыгнул на него, придавив коленом невидимую руку. Мне чертовски повезло, что я подмял именно ту, в которой он сжимал пистолет.
В мыслях промелькнула Сара. Что-то шевельнулось в дальнем углу моей сущности. Это нечто приоткрыло змеиный глаз. Кулаки налились кровью, отяжелели. Костяшки пальцев рассекли воздух; веером брызнула кровь, размалевав кровавую маску.
Противник показался щуплым, но достаточно крепким. Свободной рукой он пресекал удары.
Неудачный выпад – острые пальцы впились мне в горло. На долгие-долгие секунды ясность мыслей померкла. Этого хватило, чтобы сбросить меня. Упав, я тут же перекувырнулся и лягушкой прыгнул на противника. Обеими ногами он уперся мне в грудь, отпихнул от себя. Я отлетел. Сдутым мячиком распластался на земле. Мой мозг ошибочно воспринимал управляемое им тело могучим и сильным, коим оно давно уже не являлось.
Дорианна дикой кошкой вывернулась из лап Зака. Когда я шмякнулся подле, она накинулась на меня, закрывая собой.
Киллер поднялся. Его призрачный облик мерцал, становясь на короткие мгновения видимым, как разводы на стекле в солнечную погоду. Зрение сыграло странную штуку: кровавый силуэт то исчезал, то проявлялся вновь – видеоряд давал сбой, не успевая вывести из поля зрения обильный кровоток, орошающий его костюм.
Дорианна бросила через плечо:
«Вставай! Отходим. И не высовывайся, им нужна я».
Я ухватился за ее тонкую талию, и мы поднялись.
«Дорианна, пойдем со мной. Клянусь, я сохраню Макконнеллу жизнь. Он не представляет для нас никакого интереса. Гарантирую, тебе не причинят вреда. Мы всего-то отсканируем твой желудочно-кишечный тракт и протестируем нейробиологический имплантат. Твой опыт выживания поможет улучшить пищеварительную систему».
Дорианна не слушала пустых уговоров. Мы заскользили по направлению к дверному проему, чтобы найти укрытие за толстыми стенами.
Я шепнул:
«Мне нужен пистолет».
Кольт валялся в двух шагах.
Гигантский вал с гулким грохотом ударился о скалистый берег. Водяной пар, нарисовав радугу в небе, обволок нас влажным туманом.
В густой пелене мы отступили к револьверу. Я подхватил его, и мы скрылись во тьме кирпичных арок. Вдогонку засвистели пули, раскрошив несколько блоков в массивной кладке.
«Кретин! Она нужна живой».
«Я стрелял в Кёртиса. И вообще, я свой договор выполнил: отыскал тебе Дорианну и провел тебя к побережью».
«Спасибо за напоминание. Прощай».
Мы содрогнулись от выстрелов и последовавшего за ним истошного крика.
Наши взгляды пересеклись. Она коснулась моего лица, обтянутого тонкой кожей.
«Кёртис, когда ты ел в последний раз?»
«Не помню. Да и какая разница. Главное, что ты жива».
«Что с тобой сталось…» – Она с горечью разглядывала меня, водя тыльной стороной ладони по осунувшемуся лицу: впалым щекам и выпирающим скулам. Ее пальцы обвили мои запястья. Когда-то она назвала мои руки огромными… Я прижался щекой к ее пульсирующему виску. Ее хватка ослабла.
«Пора уходить!»
«Вход где-то здесь. Я ничего им не сказала».
«Вход?»
«Бункер-99. Он в этой крепости, но я не знаю, как туда попасть».
«Ничего, отыщем».
Мы побежали по полутемным переходам, переоборудованным в музей и погружающим туристов в противостояние между севером и югом. Я был безмерно удивлен, что какой-то музей служил порталом в подземный бункер, но лучшего места было не придумать: сверхпрочное военное сооружение, пережившее войну, воспринималось как гражданский объект для развлечений.
Через узкие бойницы открывался вид на бушующее море и разодранный в клочья берег. Волны раздолбали пристани для швартовки авианосцев, раскромсав их в бесформенные волнорезы. Перешеек, связывающий форт с большой землей, окончательно размыло. Мы оказались на острове, захлебывающемся в океанской пучине. Глаз гипергана смещался с суши на море, и чем дальше он уползал, тем разрушительнее становилось цунами.
Остановились в просторной зале – пятигранном бастионе с бойницами, через которые соленые ручьи заливали каменные полы. Меня не покидало чувство, что мы пытаемся сбежать с тонущего корабля.
Идея использовать девушку в качестве приманки была омерзительной, но я не видел другого выхода:
«Нам придется разделиться, иначе мы бессильны. – Я чуть не назвал ее Даниэллой. Некогда пережитый опыт ледяным острием пронзил сознание. – Дори, отвлеки его внимание, а я нападу сзади».
Я опрокинул витрину со штандартами. Осколки разлетелись по полу, подернутому морской пеной.
«Стой здесь, а я спрячусь в той нише. Он не сможет бесшумно подобраться к тебе. Попробуй разговорить его».
«Будь осторожен».
Я кивнул, протягивая ей кольт.
Подобрав древко с флагом Конфедерации, увенчанным острым наконечником, притаился в нише. Вот-вот появится киллер, и уж тогда я выпущу из него кишки этим копьем, – наивно воображал я.
Хруст стекол утонул в штормовом грохоте. Дорианна вскрикнула, когда хайдрострайк уперся ей в спину. Левое плечо Зака обильно сочилось кровью. Рука безжизненно болталась вдоль туловища, в точности как у его отца.
Я выскочил из укрытия, устремившись на него с красно-синим флагом. Представляю, как нелепо и жалко я выглядел в тот момент. Его гогот над моим бессилием и отчаянием взял верх. А еще безумный страх, что я потеряю Дорианну, вогнал меня в ступор. Я замер. Флаг поник, а он, прикрываясь девушкой, продолжал хохотать:
«Каков защитничек! С голой жопой и колом! Вам повезло, что нарвались на меня. Между прочим, я не собирался убивать твоего милого Кёртиса. Я хотел продырявить вашего дружка, а ты толкнула меня».
Она резко развернулась, уперев ствол доисторического кольта в его грудь. Они целились друг в друга. Воздух настолько наэлектризовался, что, казалось, порох в гильзе самовоспламенится. Зак засмеялся сквозь боль в плече:
«Собираешься поцарапать меня этой пиписькой? Давай же, прикончи меня… Ты этого не сделаешь. Ты неспособна обидеть любимого человека».
Он наклонился, наградив ее легким поцелуем. Мраморная статуя проявила бы больше эмоций, чем Дорианна. От ее взгляда веяло ледяным холодом бездонных колодцев.
«Стреляй, если я тебе безразличен! Не можешь? Молчишь. Я дал бы тебе будущее, семью, счастье. Я много тусил с девахами, но все они были пустышками, быстро втюривались. Ты – другая. Дори, избавимся от них и сбежим вместе: только ты и я! Мы же любим друг друга…»
Громовой раскат старинного орудия сотряс низкие своды, ударив по перепонкам. Стилски рухнул на колени, а потом завалился на бок с простреленной грудью. Пуля прошла навылет, чиркнув по серому камню.
Дорианна твердо сжимала рукоятку орудия. Когда тело шмякнулось, она ослабила хватку, вдохнула сизый дым, расправила плечи, будто кожу на спине разорвали выросшие крылья. Ее взор, полный спокойствия, устремился на меня в поисках одобрения, в котором она не нуждалась, хоть я и поощрил ее утвердительным кивком. Она сделала то, что должна была: без эмоций и сожалений. Этот выстрел разорвал ее внутренние оковы, прочертив яркий вектор, который станет ее жизненным ориентиром. Отныне она не забитая девочка, подобная манекену, на который кто угодно набрасывал собственное мнение.
Я выдернул хайдрострайк из дергающихся пальцев. Дисплей показал, что магазин пуст. Он блефовал!
Арочные своды подхватили эхо приближающихся шагов. Наемник был где-то поблизости.
Мы понеслись прочь без оглядки, пока галерея не оборвалась тупиком. Отступать было некуда: или дать бой в невыгодном для нас месте, или пуститься наутек через двор, обстреливаемый со всех сторон.
Очередная разорвавшаяся волна заполнила воздух моросящим туманом. По внутреннему двору уже разлилось целое озеро. Тускнеющее солнце, поглощаемое космическим щитом, постепенно погружало мир во тьму.
Я перемахнул через оконный проем и помог Дорианне.
Открытое пространство заволокло слепящей водяной дымкой. Соленые брызги выжигали глаза. Мы моментально промокли и дезориентировались, а ноги утонули по щиколотку в жиже. Не дожидаясь, когда пелена осядет, рванули напролом.
Неожиданно Дорианна растянулась в грязи, обо что-то споткнувшись. По инерции я пробежал несколько шагов. Вдруг передо мной возникла призрачная тень. Она выпрыгнула из промозглой мглы.
Шлепанье по лужам и переламывающийся свет выдавали его. Он целился в меня, а я в него. От незаряженного оружия была единственная польза – я не выглядел столь безнадежно.
Темнело быстро.
Наемник демонстративно отбросил пистолет. Невидимое орудие плюхнулось в лужу рядом с расколотым в щепки лафетом.
«Я безоружен. Я умею быть благородным и справедливым. Рукопашный поединок?!»
Я избавился от своего бесполезного хайдрострайка и, подловив момент, совершил ложный выпад. Он отпрянул, от неожиданности оступился, но не упал. Наступательный рывок – и я возле него.
Завязалась драка.
Дорианна беспомощно наблюдала за моим противоборством с призраком: летели брызги, сверкали кулаки, лохмотьями из-под ботинок отваливалась скользкая грязь. Я падал. Поднимался. С диким остервенением атаковал. А затем беспомощно обрушивался, получая сокрушающие пинки.
Я сдавал позиции. Он был повсюду. Удары сыпались из пустоты, и я уже не соображал, куда бить, а куда отступать. Почувствовал, как что-то холодное кольнуло в мышцу бедра. Неглубоко. Блестящий полумесяц сверкнул и тут же исчез – из живота торопливо потекла кровь. Обагренный нож пытался ужалить меня, – но не смертельно. Он ловчился кромсать поверхностно, наслаждался расчерчиванием моей плоти для игры в крестики-нолики.
Краем глаза заметил, как Дорианна ползала в грязи, суматошно ища пистолет. Она шарила в жиже меж щеп поворотной рамы. Где-то там, рядом с чугунной пушкой, схоронился невидимый для наших глаз пистолет. Бесполезное занятие! Она не сможет им воспользоваться – легальное оружие имеет идентификатор.
Кромка солнечного диска стремительно убывала. Водянистый туман окутывал пространство вокруг. Видимость – не дальше вытянутой руки.
Я вслушивался в хлюпающие звуки, пытаясь разобрать их среди океанского воя. Чавканье ботинок то отдалялось, то вовсе пропадало. Я не боялся, что из пустоты метнется саднящее жало и сразит меня наповал – меня щемила тревога за дальнейшую судьбу Дорианны.
Неожиданно послышался кроткий и жалобный вскрик, утонувший в прибое. Негромкий вопль донесся вновь. На этот раз отчетливее. Ринулся к источнику звука.
Дорианна выплыла из полумрака. Она сжимала деревянный брус от лафета с торчащей погнутой скобой. На этом ржавом шампуре болтался рваный кусок плоти.
«Не зря я столько времени провела в потемках».
Дорианна расправилась с ним. Слух, заостренный тьмой в туннелях плотины, превзошел затуманенное зрение. Она опустила орудие убийства. Выпрямилась, и на ее лице читалась удовлетворенность, как после удачной охоты на грызуна.
Труп киллера валялся в убегающей под ногами розовой пене, а двуствольный пистолет, стреляющий как разрывными, так и обычными девятимиллиметровыми патронами, – в двух шагах от него. Одежда, ботинки и обмундирование налились красками. Еще бьющееся сердце выталкивало через разорванную шею сгустки крови. На развороченной физиономии уцелела знакомая родинка. Ее я никогда не забуду – он стоял неподалеку, равнодушно наблюдая за агонией Барбары, и делал какие-то пометки в голопланшет.
«Обыщем его».
«Кёртис, ты ранен!»
«Пустяки».
В кармане штанов, кроме всякой мелочи, обнаружился фонарик и контроллер НБИ. Мне были знакомы такие приборы по работе в «БиоРенью». Ими пользовались разработчики, чтобы считывать параметры имплантата или изменять его эмоциональные настройки. Сам по себе он неэффективен, но с наноботами, корректирующими пластичные нейросети головного мозга, открывались поистине безграничные возможности. Дорианна сможет загружать любые аппликации и управлять имплантатом без каких-либо ограничений. Она получит стопроцентный доступ ко всем знаниям Сети. Она станет неуловимой.
«Я больше не включу НБИ!»
«Переубеждениями займусь потом. Нам надо поспешить, пока нас не смыло».
Казематы затапливало. Грязевые потоки устремились с внутреннего двора, просеивались через решетку прямоугольных просветов под потолком.
Мы пробирались через плавучие завалы древней рухляди, ища портал в подземелье, но ничего, что походило бы на современную дверь, не попадалось. Тем временем вода подобралась к моей кровоточащей ране на животе, ослабляя меня.
Дорианна отчаялась:
«Если бы у меня работал НБИ, я смогла бы подгрузить детальный план здания».
«Кто-то говорил, что не будет им пользоваться?»
«Он нужен, как никогда! Какая я была дура, что не сберегла последнюю капсулу!»
Я извлек из ботинка капсулу наноботов и торжествующе сказал удивленной Дори:
«Вот и наступил тот особый случай! Дори, загрузи старый архив Пентагона».
Она нажала на мочку уха. В томительном ожидании загрузки она заговорила исповедальным тоном:
«В том погребе наговорила тебе ужасных вещей. Я не могла тебя потерять, поэтому прогнала. Зак представлял для тебя смертельную опасность. Он и меня убил бы, не подыграй я ему и не расскажи о Бункере-99. Мы условились, что я отведу его туда. Я не сомневалась, что ты будешь преследовать нас, поэтому не волновалась: у тебя был навигатор, а у меня – НБИ. Каково же было мое потрясение, когда он присоединился к трупоедам. Еще больший шок я испытала, когда он похвастал, что сломал твой навигатор и мы больше не увидимся. В то же время нас преследовал наемник. Его космолет и средства связи при посадке вышли из строя. Он снюхался с Заком в подземном торговом центре, когда мы с ним искали пропавших. Они условились, что Зак обменяет меня на беспечную жизнь в столице и поможет ему выжить в глазу гипергана. Однако Стилски, не доверяя никому, скрылся от наемника и пустился на мои поиски. Он использовал общину Мэгги, чтобы с их помощью добраться до побережья. Наемник настиг нас за Колумбией. Он преследовал нас в одиночку от самой Атланты. Зак переиграл ситуацию. Он лгал так виртуозно и убедительно, что наемник не поставил под сомнение, что пленниками у трупоедов мы не были. Он допустил ту же ошибку, что и все мы: принял Стилски-младшего за глупого подростка. Они расстреляли общину, а со Стейси Зак поквитался лично. А дальше ты все знаешь».
Я крепко обнял ее. Приятное тепло разлилось до кончиков пальцев. Стоял бы так вечность, но реалии вернули нас в затапливаемый подвал.
Дори указала на кирпичную кладку, кусок которой был чуть светлее остальной:
«Вход за этой стеной».
«Надо ее проломить».
Она сообразила моментально:
«Пистолет наемника!»
«Умница!»
Я проверил магазин: всего два разрывных патрона.
Выскочили наружу. Затмение должно было закончиться, но непроглядная тьма продолжала сгущаться. Даже слепящая солнечная корона и та исчезла. Потянуло озоном и холодом. Похоже, мои опасения оправдались: космический щит вышел на геосинхронную орбиту, и наступила нескончаемая ночь.
В свете фонарика отсек указательный палец наемника, чтобы приложить его к курку. Стрельнул в помещение сквозь узкое окно. Взрыв поднял лавину брызг. Кладка треснула, но не поддалась.
«Бесполезно! Тут даже артиллерия не возьмет».
Отлитый сотни лет назад ствол, валяющийся в шаге от нас, привлек внимание Дорианны:
«Еще как возьмет».
«А где мы раздобудем порох, фитиль?»
«Доверься».
Неподъемное чугунное дуло подтащили по скользкой глине к окну, направив его внутрь. Ядро, найденное неподалеку, по задумке, должно было пробить стену.
От таскания тяжестей рана открылась еще больше. Я чувствовал, как пах заливает горячей кровью. Меня мутило, но я держался.
«Что дальше?» – До меня все еще не доходила техническая реализация вопроса, но я не сомневался в возможностях аппликации «Суперзнания».
«Заложим патрон в дуло и втолкнем ядро. В рукоятке есть литиево-воздушный аккумулятор. Стоит только…»
«Я понял! Нужно замкнуть аккумулятор на токопроводящем стволе: металлический водород совершит фазовый переход, гексоген в патроне взорвется и вытолкнет ядро».
План сработал! Кладка рухнула, оголив потайную дверь – бронированную, с электронным замком. Световая панель не работала, но Дорианна догадалась подергать ручку, зарядив встроенную батарею. Замигали кнопки. Не представляю, как она раскрыла шифр, но дверь отъехала вбок; водный поток засосал нас в небольшое помещение, где путь преграждала вторая, более массивная дверь, механизм которой состоял из обычной системы рычагов и противовесов.
«Подожди! Сумка с дневником!»
Двор изрядно затопило. Усиливающийся штормовой нагон затоплял форт. Бурный водоворот вплескивался через главную арку внутрь, а когда волна спадала, «суп» из плавающих бревен и мусора выливался наружу. Каждый последующий вал был мощнее предыдущего. Море не успокоится, пока не сокрушит древнюю постройку.
Я добрался до заветной сумки, но на обратном пути меня толкнуло плывущее бревно. Я упал на дрейфовавший остров из досок. Когда увидел над собой каменный свод, сообразил, что если ничего не сделаю, то меня вынесет в открытый океан. Схватившись за проржавевшую петлю, на которой когда-то висела створка ворот, я еле удержался. Проплывавшие мимо бревна норовили забрать меня с собой. Дождавшись приливной волны, я почти добежал до казематов.
Отлив вымывал под слабыми ногами почву. Дорианна, заволновавшись, что меня долго нет, выскочила мне навстречу. Она вырвала меня из омута и отвела в полузатопленный подвал.
Герметичная дверь отрезала нас от внешнего мира.
В тусклом освещении мы спустились на неизвестную глубину, давясь затхлым воздухом подземелья. Небольшое пространство, разделенное на несколько комнат, и убогость обстановки разочаровали ее. Сводчатая зала доминировала над остальными небольшими комнатками: кухней, техническими помещениями, складами и спальным блоком для обслуживающего персонала. У шлюзового отсека на рельсах покоился компактный батискаф. Яркость подземному миру придавали пожухшие плакаты эротического содержания, а раздолбанный диван и пара кресел создавали некое подобие уюта.
«Это и есть Бункер-99? Ты же рассказывал про ремонт субмарин, повстанцев, которые нас вывезут. И как они сюда попадут?»
Внезапно стемнело. Подумал, что теряю сознание. В действительности электричество отключилось на несколько секунд.
«Нужно осмотреться повнимательнее».
Меня пробивал озноб – то ли от ранения, то ли от осознания того, что это вовсе не то место, куда нам следовало приходить. Эта была обычная подводная база двадцатого века для координации субмарин в случае ядерной войны. Возведенная под морским дном, толща воды защитила бы объект от рентгеновского излучения и ударных волн термоядерного взрыва. Беглый осмотр выявил нашу безнадежность: электросистема почти сдохла, что приводило к проблемам со светом и кислородом, вырабатываемым из морской воды.
Я поднял трубку доисторического телефонного аппарата. Гудков не было, сколько ни стучал бы по рычагу. Связи нет.
«Дори, милая, мы в западне».
Желтые лампы потухли. Мы стояли в темноте, слушая учащенное дыхание друг друга.
«Кёртис, не говори так. Мы что-нибудь придумаем. Мы выберемся отсюда».
«Так не должно было случиться. Я обязан был переправить тебя в надежное место, где ты жила бы долго и счастлива. Там они не добрались бы до тебя».
«После всего, что мы пережили? После того, что они сделали с тобой? Твое предложение сводится к тому, чтобы прятаться и бегать всю жизнь? Хочешь посадить меня в кадку, задвинуть в дальний угол, где на меня не обратят внимания, и периодически поливать? Трястись, что в один прекрасный день меня вырвут с корнем? Кёртис, это твое предложение? Может, мне стоит надеяться на чудо, что слабохарактерные людишки проникнутся всепрощением и даруют мне пощаду как безвредному сорняку? Совесть угнетателей – если она есть! – ослепла. Нас воспринимают беззащитными тараканами, которых не жалко раздавить. На нас можно ставить эксперименты, истязать, убивать. Никогда! Ни за что не буду сидеть сложа руки! Разве мы не имеем права сражаться за наши жизни? Мы выберемся отсюда и вместе продолжим борьбу за нашу свободу! Хватит прятаться! Мы громко и твердо заявим о себе и своих правах. Мы слабы, потому что разобщены. Наша сила не в НБИ и не в продвинутом геноме, она – в альтруизме. Общность для нас превыше всего. В этом мы превосходим гомосапов. Используем их слабости против них самих. Нам пора объединяться в большую общину. Пора взрослеть. Пора отбросить нимбы мучеников. Мы больше не жертвы, и мы не будем страдать. Мы позаимствуем у людишек их кровожадность. Мы сами станем палачами. Только жестокие методы эффективно дойдут до их серо-розовых клеток».
От услышанного я похолодел больше, чем от потери крови. Свет вспыхнул, и в его тусклом свечении глаза Дорианны гневно блеснули. Когда-то в этих глазах была кротость, но сейчас в них полыхал обжигающий вихрь решимости. Страшно представить, что будет, когда он обрушится на людишек. А это обязательно случится. И им не будет пощады. Дорианна прошла трудный путь от незаметной девчушки до лидера. Она потеряла всех своих близких, сестер и мать. Неудачи и лишения не страшат ее. Ничто не сломит. Нейробиологический имплантат даст только дополнительные знания, но сама ее сущность достаточно закалилась и ей не терпится в бой, – и эту сущность, этот внутренний огонь никакими настройками НБИ уже не изменить.
Что я мог ответить ей? Она не нуждалась ни в моих напутствиях, ни в назиданиях. Ее жизненный путь определился здесь и сейчас, и чтобы он не оборвался так глупо, я предложил обследовать глубоководный аппарат. Он мог быть единственным шансом вырваться из подводного плена.
Двухместная мини-подлодка предназначалась для коротких всплытий. Баки с горючим были полны, а вот запасов кислорода хватит одному человеку дня на три. Он закончится до того, как подлодка покинет зону поражения гипергана.
«Дори! – Я погрузил в свои ледяные ладони ее обжигающие пальцы. – Выслушай очень внимательно: я запрограммирую батискаф на конечную цель – главный Бункер Апокалипсиса. В нем располагается штаб-квартира повстанцев. Через неделю ты уже будешь там. Когда закончится кислород, ты впадешь в анабиоз, но по прибытию тебя оживят. Я не жилец. Рана слишком серьезна. К тому же кто-то должен загерметизировать шлюз с этой стороны… Тебе подберут личность другого человека. Когда встретишься с миссис Гессергтон, супругой кандидата в президенты, она поможет тебе встать на ноги. С ее помощью ты продолжишь мое дело».
«Без тебя не поеду! Кёртис, хочу кое-что тебе сказать. На самом деле давно хотела…»
«Выполнишь мою просьбу?»
Читать бесплатно другие книги:
