Покровители Холлс Стейси
– Мне пришлось сказать так доктору, – опустив голову, очень тихо признался Ричард.
Перед моими глазами вдруг всплыла черная чернильная запись из гроссбуха: «Г-ну Уильяму Андертону за доставку из Йорка разрешения на вступление в брак».
– А зачем вам понадобилось разрешение на вступление в брак?
– Для племянницы Джеймса, – грустно ответил Ричард, – она вышла замуж в прошлом месяце. Уверяю вас, теперь у меня не осталось никаких тайн от вас.
Я спокойно сидела, осознавая сказанное.
– А зачем вам вообще понадобилась она? – прошептала я.
Видимо, размышляя над ответом, он задумчиво помолчал, мягко накрыв мою руку своей. Глядя, как поблескивали его кольца, я с трудом расслышала его ответ.
– Я видел, как вы страдали после выкидышей, – почти беззвучно произнес он, – видел, как болезненно проходят ваши беременности. И мне стало страшно, что я могу вновь обречь вас на жуткие мучения.
Даже теперь, после всего, что мне пришлось пережить, я не могла испытывать к нему ненависти.
– А теперь, когда у нас родился сын, я чувствую себя абсолютно счастливым.
Удерживая малыша одной рукой, он опять поднял погремушку и улыбнулся, поглядев на своего первенца. Я смотрела на них, испытывая смешанные чувства грусти, радости и жалости. Мне требовалось время, чтобы пережить все его откровения.
– Вы не забыли, что вас внизу ждут. Пока вы одеваетесь, я пойду и сообщу о вашем скором выходе из заточения.
Он запечатлел легкий поцелуй на головке малыша и бесшумно удалился.
Скрутив волосы валиком, я убрала их под шапочку. Они перестали выпадать и в целом выглядели здоровыми и толстыми, как канат. Надев распашное платье без рукавов прямо на сорочку, я вновь взяла на руки младенца, собираясь показать его домочадцам. Спускаясь по лестнице, я немного помедлила возле своего детского портрета, вспомнив, как Алиса говорила, что он напомнил ей кого-то. Сейчас я догадалась, что она, должно быть, имела в виду Энн. Мой сын, возможно, никогда не узнает женщину, которая спасла наши жизни, но, вероятно, для собственной безопасности ей лучше оставаться подальше от Пендл-хилла.
Алиса ушла, пока я спала, чисто смыв все следы крови и аккуратно завернув ребенка в пеленки, она выскользнула из моей спальни, никем не замеченная. Ричард сказал, что тогда прошли только одни сутки после рождения нашего сына, и слуги сбивались с ног, бегая вверх-вниз по лестнице с лоханями горячей воды и чистым бельем, поэтому никто ничего не заметил. Она сделала все необходимое, а потом исчезла. Она даже не простилась со мной, хотя поцеловала с материнской нежностью, которой я никогда не знала.
Понимая, что это почти невозможно, я все-таки лелеяла крохотный огонек надежды на то, что сейчас именно она будет сидеть в гостиной, ожидая меня. И, словно оттягивая миг разочарования, я очень медленно продолжила спускаться по ступеням, на ходу покачивая и баюкая ребенка. Прибавление нашего семейства вызвало бурю восторгов у всех домочадцев, и теперь, когда они меня видели, то их лица неизменно сияли улыбками. Небольшая группа радостных слуг топталась в ожидании у подножия лестницы, горя желанием встретить меня на последних ступеньках спуска, и я ответила им не менее счастливой улыбкой.
Гостиная оказалась пустой.
– Госпожа? – окликнула меня одна из помощниц кухарки. – Она в столовой, уж очень проголодалась в дороге и попросила принести закусок.
Когда я вошла в столовую, мать тут же поднялась и с невозмутимым видом шагнула мне навстречу, раскинув руки.
– Мой внук, – проворковала она, протягивая к нему руки.
Нерешительно помедлив, я все-таки передала малыша ей. Придирчивый и цепкий взгляд матери быстро оценил состояние моей кожи, волос и фигуры.
– Флитвуд, вы прилично выглядите. Хотя ваша беременность проходила не слишком легко.
– Да, не слишком.
– Вы уже восстановили силы?
– Да, наверное. Я потеряла много крови, поэтому кухарка пичкает меня мясом едва ли не ежечасно. Но я наконец отдохнула настолько, что смогла самостоятельно спуститься из спальни.
Она улыбнулась и склонилась к малышу Ричарду. Он удивленно посмотрел на нее, закрыл глазки и принялся молотить кулачками, а она ловко просунула свой палец в его ладошку.
– Славный мальчик, – радостно изрекла она.
Однако по ее голосу я поняла, что она явно что-то скрывала.
– В чем дело? – спросила я, и она, глянув на меня, натянуто улыбнулась.
– Ричард стал отцом дважды.
– И зачем вы говорите мне об этом?
Перо на ее шляпке всколыхнулось.
– Просто мне хотелось, чтобы вы услышали об этом от меня, а не от деревенских сплетниц или от кого-то из гостей на обеде. – Она вздохнула. – Я понимаю, вы не сможете простить меня за то, что я хранила другую тайну, но мне подумалось, что так будет правильно, ведь ее знание лишь сделало бы вас несчастной. Никто из родителей не пожелал бы такого ребенку, особенно если они могли уберечь его от этого.
Она вновь взглянула на малыша, а когда опять заговорила, я заметила лучики морщинок, протянувшиеся от уголков ее губ и глаз.
– Когда ваш отец умер, я осталась… в полной растерянности. Одна с грудным младенцем на руках и…
– И не могли дождаться, когда избавитесь от меня, – уныло закончила я, – вы незамедлительно выдали меня замуж.
– Такое решение мы приняли вместе с вашим отцом, – покачав головой, сообщила она. – Ваш отец заболел, и мы нуждались в надежном защитнике, способном позаботиться о нас обеих. Когда господин Молине пришел к вашему отцу с предложением, он вынужден был принять его.
Я и не знала, что мое первое венчание организовал отец.
Мы посидели молча пару минут, разглядывая темные волосики на головке Ричарда, его розовые ушки, похожие на миниатюрные морские раковины. Мне уже не хватало его близости, и я грустно посмотрела на свои пустые, лежащие на коленях руки.
– В том доме я чувствовала себя очень несчастной, – призналась я, – все свое детство я целыми днями с ужасом думала о том, что завтра вы можете отослать меня к нему.
– Я не собиралась никуда отсылать вас.
– Но вы угрожали этим, если я дурно вела себя.
– Об этом я сожалею. Но я не собиралась так поступать. Вы не представляете, как трудно растить ребенка без отца. Да уж, в сердцах сболтнешь все, что угодно, ради минутного покоя.
– А вы знаете, что он… когда он пришел первый раз, он… – у меня предательски задрожал голос, – вы тогда ушли из комнаты…
Моя мать отвела взгляд. Ее глаза стали необычайно мрачными, и уголки рта опустились, хотя она продолжала машинально поглаживать и мягко покачивать ребенка. Прежде мне не приходилось видеть ее с младенцем на руках, казалось, он пробудил в ней какой-то древний материнский инстинкт, от щедрот которого мне в свое время ничего не досталось.
– Именно поэтому я аннулировала этот брак.
– Так вы знали? – Я изумленно посмотрела на нее.
– Когда я вернулась, то догадалась о том, что случилось. Он выглядел виноватым, как смертный грех, а ваше личико… – Впервые в жизни я видела, как глаза моей матери наполнились слезами. – Это только моя вина, – произнесла она дрожащим от волнения голосом, – я не знала, что делать, как исправить эту ошибку, ведь ваш отец уже ничего не мог посоветовать мне. Хотя одно я знала наверняка: никогда в жизни не смогу отдать вас этому человеку.
– А я думала, что брак аннулировали из-за того, что Ричард представлялся вам более выгодной партией.
Успокоившись, моя мать нехотя улыбнулась.
– А разве нет?
Я медленно откинулась на спинку кресла. В окна струился солнечный свет… начинался прекрасный день позднего лета.
– Я обрадовалась тому, что Ричард поселил свою любовницу именно там, ведь теперь мне больше не придется туда возвращаться.
– Я тоже ненавижу это место, – к моему удивлению, призналась моя мать, – никогда не чувствовала себя там спокойно. Я надеялась, что после вашей женитьбы, у меня будет другой дом, и так и случилось.
Благодаря Ричарду. Я не имела к этому отношения и вообще не интересовалась тогда желаниями своей матери.
– Отлично, теперь там есть новая госпожа. Джудит Торп из Бартона. Пусть живет там и радуется, если сможет.
Моя мать слегка подалась вперед.
– Уезжая оттуда, я забрала с собой все лучшее серебро.
Мы обменялись улыбками. Я собиралась спросить, кого же родила Джудит, сына или дочь, но передумала, решив, что ничего не хочу знать об этом. Слуги начали подавать обед, к нам присоединился Ричард, и мы перешли за стол, чтобы подкрепиться жареной говядиной и мясистыми лесными голубями, пропитавшимися соусом. По сравнению с пятимесячной давностью мой аппетит неузнаваемо изменился – теперь я могла одна съесть целого голубя.
– Проезжая через Падихам, – начиная обеденную беседу, произнесла моя мать, – я видела какую-то женщину в колодках, голову ее скрывал мешок с надписью «ведьма».
– Маргарет Пирсон, – откликнулся Ричард.
После посещения судебных заседаний он стал живо интересоваться событиями уходящего лета. У него даже появилась новые версии, объяснявшие поведение нашего старого друга, Томаса Листера: Дженнет Престон, вероятно, была любовницей его отца, и желая уберечь от лишних волнений свою слабую здоровьем мать, он захотел удалить бывшую служанку с глаз долой, чтобы навсегда забыть о ней. Либо же она узнала о нем нечто предосудительное, и он предпочел заткнуть ей рот, отправив на виселицу. Что до Роджера, то наши пути еще определенно могли пересечься, однако этот бывший мировой судья несколько запятнал свою репутацию в погоне за властью. Он показал, что готов пожертвовать жизнью людей ради комфортной отставки: людские души в обмен на щедрое вознаграждение от короля, и все только ради добавления нескольких заключительных дней славы к его блестящей карьере на судейском поприще. В северных дворянских кругах такое жестокое честолюбие считалось весьма гнусным, и двери многих особняков закрылись для него.
– Ей предстоит провести четыре рыночных дня в колодках, а потом вернуться в тюрьму, где она, вероятно, умрет, поскольку не сможет внести залог до окончания срока приговора, – пояснил Ричард.
– А почему ее не повесили? – спросила моя мать.
– Может, победили остатки здравого смысла? – Ричард пожал плечами. – Не знаю.
Моя мать вздрогнула.
– Мне говорили, что на казнь в Ланскастере собрались безумные толпы народа.
– Ничто не возбуждает живых больше, чем смерть, – изрекла я.
– А что случилось с той девушкой, Джилл? Или ее звали Алиса? Ее не арестовали?
Мы с Ричардом обменялись взглядами.
– Ее признали невиновной.
– Слава Богу, правда, разве это не замечательно? Я-то уж думала, что, обнаружив хоть одного виновного в этой компании, они осудят и всех остальных. Не сговаривались ли они убить Томаса Листера?
– Кто знает? – сказала я. – Не было никаких свидетелей, не считая малого ребенка. И не принимая в расчет признанной невиновной Алису.
– А как вы узнали?
Мои пальцы невольно нащупали под рукавом рубашки маленький шрам.
– На самом деле она лишь хотела помогать людям, – уклончиво ответила я.
– И где же она сейчас?
– Хотела бы знать.
– Она не сказала вам?
Я покачала головой.
– У нее есть родные?
Я вспомнила грязную лачугу, где спивался Джозеф Грей.
– Нет.
В этот момент из поставленной возле камина кроватки раздался детский плач. Няня обедала со слугами, а мои груди уже наполнились готовым пролиться молоком, поэтому я встала из-за стола и, подойдя к дубовой колыбели, подаренной мне матерью еще в начале первой беременности, склонилась к ребенку. Взяв его на руки, я осторожно выпрямилась и оказалась прямо напротив резных панелей над каминной полкой.
Прищурившись, я удивленно разглядывала их. Я не верила тому, что видели мои глаза. Рядом с инициалами Ричарда на панели, остававшейся пустой со времен строительства этого дома, была вырезана буква «А».
Я узнала бы ее в каком угодно виде, написанную множество раз дрожащей рукой учившегося писать человека. Но здесь она запечатлелась четко и ясно. Постояв в оцепенелом изумлении, я вдруг засмеялась.
– Флитвуд? В чем дело?
Я развернулась и, подняв Ричарда над головой, закружилась в радостном танце, пока мой муж и мать переглядывались с озадаченными улыбками.
– У нее все хорошо! – воскликнула я. – Все хорошо.
Алиса Грей была моей единственной подругой. Я спасла ее жизнь. И она спасла меня.
Глава 26
Пять лет спустя
Ричард собирался на охоту. Он заглянул в большой зал, где я штопала шелковый чулочек Николаса. Обзаведясь двумя сыновьями, я стала большой рукодельницей, учитывая скорость, с которой они проделывали дырки в одежде, ползая по полу, или рвали плащи и воротники, лазая по деревьям. Под одной рукой лежала стопка вещей, требующих починки, а под другой – неизменно увеличивающийся список вещей для Джеймса, требующих доставки из Лондона. Когда меня осеняла очередная полезная мысль, я брала перо и пополняла список. Я как раз вспомнила, что мне нужна еще серая амбра для духов, когда изображавшие поединок мальчики перестали стучать деревянными мечами и с грохотом бросили их на пол.
– Папа, мы с вами устроим настоящий поединок? Николас дерется понарошку, как ребенок, – заявил пятилетний Ричард, пытаясь вложить в руку отца игрушечный меч брата.
Он стал похож на меня, с такими же черными как смоль волосами и серьезными темными глазами.
– Он же еще маленький, – заметила я, улыбнувшись Николасу, так же не похожему на старшего брата, как я на Ричарда. Ему достались от отца мягкие золотистые волосы и серые глаза.
– Устроим, когда я вернусь, поэтому постарайтесь до этого не сломать мечи.
Словно посвящая сыновей в рыцари, Ричард с важным видом приложил меч к плечу каждого из них и подошел ко мне. На лице его отражалось озабоченное смущение.
– Что случилось? – спросила я, оторвав взгляд от шитья.
– Король собирается в путешествие по северным графствам.
– Когда? – Я пристально взглянула на мужа.
– В следующем месяце.
– Неужели он планирует остановиться у нас? Вряд ли он найдет здесь радушный прием.
– Хвала Господу, нет, хотя отказ ему в гостеприимстве мог быть равносилен измене. Я рад, что он наметил путешествие не на следующий год, когда мне предстоит стать шерифом, тогда он почти наверняка почтил бы нас своим присутствием. Однако он намерен квартировать в Бартоне.
– В Бартоне? Почему?
– Я знаю об этом не больше вас. Раньше он останавливался в Хогхтон-тауэр, а Бартон удобно находится на полпути между ним и Ланкастером.
– Но он же пустует.
– Королям недосуг думать о неудобствах подданных.
Я отложила чулочек Николаса.
– Да, удобства придется обеспечить нам, нанять слуг… Мы разоримся. Ведь король путешествует со свитой, насчитывающей сотню человек, а то и больше.
– Увы, он же король, – просто констатировал Ричард, – меня, не более чем вас, «радует» такая перспектива.
– Тот дом, – проворчала я, – не лучше проклятия.
Ричард оставил мое замечание без внимания. Я знала, что он продолжает поддерживать Джудит и их бастарда где-то в Йоркшире, но меня не интересовало, где именно. Пока они оставались вне поля моего зрения и не мешали нашей семейной жизни, я могла с легкостью игнорировать само их существование. Ричард кивнул на мой лежащий на столе список.
– А знаете ли вы, что представляет собой амбра? Блевотину кашалотов.
– Ричард!
Я оттолкнула его, и он отскочил за пределы моей досягаемости, попав прямо в липкие ручонки его сыновей, которые ухватились за его ноги и опять начали умолять его поиграть с ними.
– Прекратите! Я еду на охоту, и если вы оба не отпустите меня сию минуту, то мне придется использовать вас в качестве приманки.
Обхватив лодыжки Николаса, он поднял его над головой, а малыш визжал и вопил, задыхаясь от смеха, пока старший брат, понарошку тыкая его игрушечным мечом, орал: «Умри! Умри, презренный!»
Пак, привыкший к их шумным играм, но в силу преклонных лет не склонный принимать в них участия, лениво наблюдал за суетой с ковра. Иногда они вынуждали его участвовать в своих розыгрышах, но сегодня его милостиво пожалели.
– И почему эти горластые мальчишки так скверно себя ведут? – вопросила я. – Почему у меня нет двух милых дочек, ведь они могли бы спокойно сидеть и шить вместе со мной?
Николас шлепнулся на пол, изнемогая от смеха.
– Отец, – важно произнес Ричард, потянув за край отцовского плаща, – возьмите же меня с собой на охоту!
– Возьму, когда подрастешь.
– Что мы должны сказать отцу, отправляющемуся на охоту?
– Не убивайте лисиц! – хором воскликнули оба, стараясь перекричать друг друга.
Я улыбнулась, а Ричард притворно вздохнул.
– Даже несмотря на то что они сами убивают зайцев и кроликов, осложняя труды моих соколов, я полагаю, что ваша мать не направит на меня дуло мушкета, если я вернусь домой с лисьей шкурой.
Серьезно кивнув, я улыбнулась, но меня серьезно встревожили принесенные им новости.
Проснувшись еще до рассвета, я оставила тихо похрапывающего Ричарда. Собранную вчера вечером сумку я спрятала под кровать, и сейчас, вытащив ее, быстро оделась и подошла к конюшне с первыми рассветными лучами. Утро выдалось ясное и спокойное, прохладное, но солнечное. Один из подмастерьев появился в воротах, услышав стук копыт во дворе, и сильно удивился, увидев меня.
– Я собираюсь сегодня навестить госпожу Таунли, – сообщила я, и он сонно прищурился, напомнив мне одного из моих сыновей. – Пожалуйста, передай господину, что я рассчитываю вернуться к вечеру.
Дорога была пустынна, и я взяла хороший старт. Через несколько часов, прибыв на место, я почувствовала, как протестующе заныли бедра, корсет немилосердно врезался в живот, и вся я взмокла от пота. Давно я не устраивала дальних прогулок, и мои мышцы в полной мере дали мне это прочувствовать. Спешившись, я прижалась на минуту к разгоряченному боку лошади, он влажно поблескивал на полуденном солнце. Я привязала ее к стоящему в стороне дереву и протащилась последние пару сотен ярдов, досадуя на то, как сильно врезается ремень сумки в мою влажную ладонь.
Найдя ключ, я открыла дверь. Последний раз я приезжала сюда поздним вечером, и тогда повсюду плясали призрачные тени, а сейчас солнечный свет рассеял все тайны. И я видела перед собой просто старый, пыльный и пустой дом. Уныло смотрелись последние остатки мебели, и я, быстро пройдя по залу, задержалась возле старого отцовского шкафа и мягко коснулась его желобков и граней. Но я не могла уже забрать его с собой, как и всю прочую обстановку, поэтому просто погладила его, словно домашнего любимца, и пошла дальше.
Пройдя по комнатам, я заглянула в оставшиеся буфеты и комоды. После отъезда Джудит слуги, безусловно, могли поинтересоваться их содержимым, забрав свечи, иглы и треснутые вазы, так же как любые остатки еды. Мне не хотелось заходить в гостиную, где меня отвлекли от игры с куклами для знакомства с моим первым мужем, однако я все-таки зашла туда и быстро оценила обстановку. Все тот же камин, перед которым сидел мистер Молине, но в остальном я видела просто пустую комнату. Свою спальню я оставила напоследок. Теперь там стоял лишь опустевший остов кровати – моей детской кровати. Кровать моей матери перенесли в другую комнату. Мне вспомнилось, как мы спали рядом каждую ночь; в детстве я воспринимала это как наказание, но теперь поняла, что это было нечто совсем другое.
Подойдя к окну, я взглянула на слабо колышущиеся ветви деревьев и на раскинувшиеся за ними приусадебные земли. В этот чудесный летний день даже ветер почти затих. Не забыв оставить все двери открытыми, я спустилась обратно в большой зал, где и увидела Джудит пять лет тому назад. Мне показалось, что ее дух еще витает здесь, глядя, как я прохожу к большим окнам, выходящим в парадный парк. На окнах еще висели запылившиеся портьеры, несомненно слишком громоздкие и тяжелые для служанок, прибиравшихся в этом доме. В зале не осталось ни стульев, ни стола, где я могла бы разложить привезенные вещи. Встав на колени возле окна, я ощутила холод каменных плит пола и теплый струящийся в стекла солнечный свет. Подняв голову, я закрыла глаза и подставила лицо его ласкающему теплу.
Но пора было приниматься за дело. Из бархатной сумочки я достала миниатюрную серебряную трутницу и открыла ее, положив на дно скомканные для лучшего доступа воздуха обгорелые льняные лоскутки. Меня порадовало то, как спокойно я действовала. Вытащив кремень и кресало, я принялась высекать искру. В пустом зале стук металла по кремню звучал так громко, словно я занималась какой-то кузнечной работой. Меньше чем за минуту мои усилия увенчались успехом, на лоскутки попала искра, и, нагнувшись над трутницей, я осторожно раздула пламя. Опасаясь, что оно быстро прогорит, я сразу поднесла к огню лучину, и когда она загорелась, положила ее возле самой портьеры. Сухая и пыльная ткань воспламенилась мгновенно, и я с безмолвной радостью смотрела, как языки огня слизывают алую ткань, порождая черный дым. В доме давно не осталось ни матрасов, ни дров… но я надеялась, что портьер будет достаточно, и оказалась права. Мне вдруг вспомнилось, как в лачуге Джозефа Грея у меня загорелся подол юбки, и тогда я быстро собрала свои вещи и, выйдя из дома, заперла входную дверь на ключ.
Король не сможет жить в сгоревшем дотла доме.
Я долго стояла на газоне, глядя, как приемный зал наполняется мерцающими огнями. Сейчас, при ярком свете солнца, они почти незаметны, но к вечеру зрелище будет великолепным. Быстро занялись и обшитые дубовыми панелями стены, и когда окна потемнели от дыма, я решила, что неистовой мощи этого огня будет достаточно для полного уничтожения Бартона, поэтому спокойно направилась к пощипывавшей траву лошади.
Кто-то явно следил за мной. Я испуганно вздрогнула, заметив какое-то движение между деревьями. Великолепная рыжая лиса смотрела на меня своими большими янтарными глазами, робко поставив на газон изящную лапку. Мы, точно завороженные, уставились друг на друга. За моей спиной полыхал пожар, и у меня вдруг перехватило дыхание. Мои веки невольно опустились, но когда я вновь открыла глаза, лиса уже исчезла.
Исторический комментарий
Флитвуд и Ричард Шаттлворты, Алиса (Элис) Грей, Роджер Ноуэлл, семья Дивайсов и многие другие действующие лица данного романа были реальными людьми, однако роман «Покровители» является художественным произведением. Флитвуд Шаттлворт (родившаяся в 1595 г.) действительно была хозяйкой Готорпа во время состоявшегося над ведьмами суда, и ее первый ребенок родился в 1612 году, но история не сохранила никаких свидетельств ее связи с Алисой. Тем не менее ее муж Ричард присутствовал на ассизах, разбиравших судебные дела десяти ведьм Пендла и Алисы Грей, возможно, потому, что они породили в то время очень большой интерес. То немногое, что известно об Алисе Грей, дошло до наших дней благодаря подробному полуофициальному протоколу суда, написанному секретарем Томасом Поттсом – «Чудесное разоблачение ведьм в графстве Ланкашир» (Лондон, 1613 г.). Но по неизвестной причине в книге Поттса нет записи о суде над Алисой. И остается тайной причина, по которой ее, единственную из ведьм Пендла, признали невиновной.
Читать бесплатно другие книги:
