Зай по имени Шерлок Резников Леонид

– А не будет ли против Листрейд? – засомневался я.

– Вздор! – возразил Шерлок Зай. – Он не воспринимает меня всерьез, и нам с вами это на лапу, коллега.

– В таком случае не вижу причин откладывать встречу с ним!

Я решительно поднялся из-за стола. Нужно было как можно скорее спасать несчастного, ни в чем не повинного лиса.

– А как же ужин? – несколько расстроился мой друг.

– Дорогой Шерлок, у нас нет времени на подобные глупости. Поспешим же!

Шерлок Зай бросил печальный взгляд на жалкие остатки салата, вздохнул и выбрался из своего любимого кресла. По-видимому, он уже сильно жалел, что завел разговор до ужина, а не после него.

В криминальном отделе полиции Среднелесья было сумрачно, тихо и невесело. Пыльный коридор со сколоченными тяп-ляп стенами из плохо отесанных досок и множеством перекошенных дверей навевал тоску и уныние. На лавках в ожидании своей очереди сидели несколько хмурых животных. Их охраняли доблестные полицейские. Некоторые из последних бессовестно дрыхли, повесив носы и отвалив челюсти. На нас с Шерлоком Заем никто не смотрел, будто нас и не было вовсе. Пройдя почти до конца длинного коридора, мы открыли узкую дверь и остановились на пороге.

Кабинет инспектора Листрейда после серого и унылого коридора показался на удивление просторным и светлым. Окно занимало полстены от середины до потолка, подле окна стоял стол. За столом, зарывшись по уши в бумаги, сидел Листрейд собственной персоной.

Я с интересом огляделся. Здесь все было с приставкой «слишком»: слишком большое окно, слишком роскошный стол, слишком много на нем бумаг, отчего создавалось впечатление, будто хозяин кабинета желает показать, насколько он загружен делами. Еще в кабинете оказалось слишком мало стульев – всего один свободный напротив стола, к тому же прибитый к полу внушительными кривыми гвоздями.

Листрейд поднял голову и бросил на нас затравленный взгляд поверх бумаг. Я заметил, как инспектор что-то шустро спрятал в выдвинутый ящик стола, только не успел понять, что именно. Таинственное нечто походило на незаконченный спичечный домик.

– А, дорогой Шерлок! – почему-то обрадовался Листрейд и вскочил из-за стола. Подбежав к нам, он привычно обнюхал нас и с улыбкой пожал нам лапу и крыло. – Очень рад! Очень! Чем могу служить?

Он склонял голову набок и приглядывался к нам неприятным оценивающим взглядом, будто голодный слон к худосочной морковке.

– Добрый вечер, инспектор, – поздоровался Шерлок Зай. Пройдя к столу, он попытался заглянуть за бумаги, но Листрейд скользнул на свое место и прикрыл столешницу широким листом. – Помните, вы говорили про дело, которое сейчас ведете?

– Убийство Колобка? – вскинул белые брови инспектор. – Неужели оно вас заинтересовало?

– Немного, – скромно отозвался сыщик.

– Но дело уже закрыто и завтра-послезавтра будет передано в суд.

– О! От всей души поздравляю вас, инспектор! И тем не менее мне было бы крайне любопытно вникнуть в детали дела.

– Что же я могу для вас сделать?

– Сущий пустяк, – махнул лапой Шерлок Зай. – С вашего позволения, мне бы хотелось взглянуть на улики и лично переговорить с обвиняемым.

– Почему бы и нет, – пожал плечами Листрейд. – Уверен, ваши потуги любителя уже не смогут нанести вреда делу. Пройдемте! – Листрейд важно указал на дверь.

– Благодарю, – слегка склонил голову Шерлок Зай и последовал за инспектором.

Мне не осталось ничего другого, кроме как направиться за ними.

Бараки предварительного заключения располагались в широком дворе полицейского участка, окруженного высокой бревенчатой стеной. Сколоченные из толстых крепких досок, невысокие, в рост медведя, стены бараков – их было два, вытянутых и разделенных глухими перегородками – отгораживались от мира решеткой, заменявшей четвертую стену. Нет, я все понимаю, конечно, – тюрьма и прочее, а ну как зима нагрянет?..

Почти все камеры пустовали, за исключением четырех, в которых томились заключенные, хмуро взирающие на нас сквозь прутья решеток. Подстилка из соломы, замызганная чашка и дыра в полу, прикрытая дощатой крышкой – взглянув на эту удручающую картину, кому угодно расхочется вступать на кривую стезю порока.

– Прошу прощения, инспектор, – не вытерпел я, – но вам не кажется несколько жестоким подобное отношение к заключенным?

– Что вы имеет в виду? – не понял Листрейд – или сделал вид, будто не понял.

– Я хочу сказать, что, на мой взгляд, содержать заключенных в таких условиях не совсем гуманно.

– Ах, вон вы о чем! – отмахнулся Листрейд. – Так здесь не пансионат, дорогой мой Кряк, а изолятор. Законопослушные звери живут в теплых норах и удобных домах, а преступившие закон – в клетках.

– Но ведь они еще даже не осуждены! – не согласился я.

– О, за этим дело не станет, уж поверьте! – напыщенно произнес Листрейд.

Он остановился у одной из клеток, в которой у дальней стены, свернувшись калачиком и уткнувшись носом в доски, лежал Рыжуа Лисье.

– А вот и ваш заключенный, господа! Я подожду в сторонке, а то, знаете ли… – Листрейд наклонился почти к самому моему уху и зашептал: – Здесь ужасный запах, который мой тонкий нюх отказывается обонять.

Его тонкий нюх! А каково мне, с моим еще более тонким нюхом?

Из клеток действительно несло просто невыносимо, но выхода у меня не было… И все же я никак не мог решиться ступить внутрь клетки через открытую инспектором дверь.

Листрейд, похоже, догадался о причине моего замешательства и сделал нам с Шерлоком Заем одолжение.

– Заключенный Лисье! – гаркнул он. – Выйдите из клетки. Эти господа желают с вами поговорить!

– А я не хочу с ними разговаривать, – проворчал Лисье, даже не шевельнувшись. – Пусть катятся ко всем чертям вместе с вами, инспектор.

Инспектор открыл было рот, собираясь отдать решительный приказ, но Шерлок Зай коснулся подушечками пальцев его лапы.

– Обойдемся без грубостей, Листрейд. Позвольте, я попробую сам.

– Как знаете, господа, но ваш интерес к Лисье кажется мне совершенно бессмысленным, – пожал плечами Листрейд и, удалившись на приличное расстояние, вдохнул полной грудью свежий воздух, напоенный ароматами близкого леса.

– Господин Лисье? – негромко позвал Шерлок Зай.

– Кого там еще принесло? – недовольно буркнул Лисье, не поднимая головы. – Я же сказал: не желаю никого видеть! Оставьте несчастного лиса в покое и убирайтесь восвояси.

– И все-таки мне кажется, в ваших интересах переговорить с нами, господин Лисье.

– С чего вдруг? – фыркнул Рыжуа Лисье, но все же поднял голову и уставился на нас с Шерлоком Заем мутным взглядом. Выглядел Лисье довольно жалко: шерсть свалялась и была покрыта прелой соломой, а кое-где и объедками, когти на лапах сточены, а в правом ухе торчал личный номерок. – Еще один адвокатишка продажный пожаловал?

– Вы заблуждаетесь, Лисье, – ответил я, выступив вперед. – Перед вами сыщик Шерлок Зай, и мы пришли, чтобы…

– Зай? – насторожился лис, приподнявшись и пристально вглядываясь в непроницаемую морду сыщика. – Мне знакомо это имя. Но что вам от меня понадобилось?

– Видите ли, господин Лисье, – начал Шерлок Зай, раскуривая трубку, – меня заинтересовало ваше дело.

– Еще один любопытный? – Лис скривил губы в усмешке. – Хорошо, я дам ответ, который все хотят от меня услышать: я – кровожадный, верней, хлебожадный бандит с большой дороги, съел проклятую круглую булку и, если окажусь на свободе, до скончания дней своих буду мстить всем булкам и хлебцам!

– Прекратите паясничать, Лисье! – сдержанно ответил Шерлок Зай, выпустив из пасти облачко дыма. – Пустая болтовня не поможет вам отсюда выбраться.

– О, разумеется! А с вашей помощью я выйду запросто!

– Возможно, и не запросто, но вполне вероятно.

– Вы серьезно? Да эту бестию инспектора, если уж он что вбил себе в башку, никто и ничто в жизни не переубедит!

Лисье поднялся на лапы, приблизился к распахнутой настежь двери и оперся о решетку плечом.

– Вы преувеличиваете. Переубедить можно, но только доказав вашу непричастность к убийству. И мне почему-то кажется, что вы не совершали того, в чем вас обвиняют.

– Разумеется, не совершал! – Глаза Лисье вспыхнули, но огоньки в них так же внезапно угасли. – Я уже устал твердить всем и каждому о своей невиновности. Меня никто не слушает. Нашли какую-то корочку, обкусанную неизвестно кем, крошки в моей норе и нож… Но корочки той я в глаза не видел, а хлебные крошки… С каких пор поедание хлеба стало преступлением? Что же касается ножа, он действительно мой – не отрицаю. Но он давно висит у меня на стене, а если я и беру его в лапы, то исключительно для того, чтобы им полюбоваться. Я, видите ли, коллекционирую холодное оружие, а конфискованный нож – очень редкая разновидность кукри3. Один друг подарил мне его на день рождения.

– Вероятно, у вас есть и другое оружие? – уточнил Шерлок Зай.

– Есть, конечно! У меня около трех десятков ножей: устричные, столовые, кухонные, сырные, есть даже один метательный. Но полицейские почему-то вцепились именно в кукри, хотя он ржавый донельзя и им можно разве что когти точить вместо напильника!

– Мы с коллегой постараемся прояснить неясность с ножом, но я хотел бы услышать вашу версию происшедшего.

– У меня нет никакой версии! Разве что меня кто-то круто подставил. Медведь, будь он проклят, выкрутился, а я сижу в проклятом загоне для блох.

Лисье принялся неистово чесаться и выкусывать из шерсти досаждающих ему насекомых. Мы с Шерлоком Заем, не сговариваясь, отодвинулись чуть назад.

– Преступление было совершено в период между десятью утра и часом дня. Где вы находились в указанное время, припомните, пожалуйста? – задал вопрос Шерлок Зай, тщательно окуривая себя табачным дымом в надежде обезопасить мех от вредных докучливых насекомых.

– До одиннадцати я находился дома, – не задумываясь, отозвался Лисье и прекратил чесаться. – Это также верно, как то, что жратва, которой нас здесь пичкают, совершенно непригодна в пищу!

– Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?

– А вы у других заключенных спросите.

– Кхм-м, – слегка смутился Шерлок Зай. – Я вообще-то спрашивал про ваше алиби.

– Ну разумеется – кому интересно, какой дрянью мы питаемся! – возмущенно дернул носом Лисье.

– И все-таки я повторяю вопрос: может ли кто-нибудь подтвердить, что в указанный вами промежуток времени вы находились у себя дома?

– Разумеется, нет! – негодующе воскликнул Лисье. – Если бы мне требовалось алиби, я заранее нашел бы сразу нескольких свидетелей. Но откуда мне было знать, что сумасбродный олух Листрейд вцепится именно в меня?

– А где вы были после одиннадцати?

– Как всегда, пошел прогуляться, а заодно заглянул в лавку молочника. По пути на рынок я и застал медведя с проклятой булкой на носу, будь она неладна!

– С Колобком, – машинально поправил я.

– Ну да, я так и сказал, – уставился на меня Лисье.

– Полиция опрашивала молочника? – спросил Шерлок Зай, задумчиво покусывая чубук трубки.

– Опрашивала, – буркнул в ответ Лисье. – Тот подтвердил мои слова, но инспектор сказал, что его показания не имеют значения, мол, у меня было предостаточно времени, чтобы расправиться с булкой.

– Возвращаясь с рынка, вы приближались к месту, где произошло… м-м… произошла стычка Колобка с медведем?

– Что мне там делать? – передернул плечами Лисье. – Я и думать-то о них уже забыл. К тому же все случилось несколько левее тропинки, возле малинника. Там медведи обычно кормятся, а мне, знаете ли, без надобности как-то.

– Что вы делали после того, как покинули лавку молочника?

– У молочника я купил жбан сметаны, после заглянул в булочную, приобрел там батон – видеть их больше не могу! – потом взял свежую газету на углу и отправился домой. Дома меня и сцапали.

– А батон? Вы его съели?

– Разумеется! Я люблю есть их свежими: хрустящая корочка, нежный мякиш. – Лисье закрыл глаза и закачался, облизываясь. Потом лис вновь распахнул слезящиеся глаза и добавил: – Догадываюсь, о чем вы спросите дальше. Сметану я тоже почти съел.

– В каком смысле – почти?

– В прямом, – моргнул Лисье. – Доесть мне ее не дали. Заявился болван инспектор и, не успел я толком утереть морду, как оказался в налапниках.

– Значит, крошки в вашей норе от батона?

– Ясно дело! От чего же еще?

– И сметана там тоже осталась?

– Полкрынки, если полиция не вылакала.

– Хорошо, – протянул Шерлок Зай, почесывая лоб чубуком трубки. – Господин Лисье, еще один вопрос: есть ли у вас враги?

– Враги? – задумался лис, уставившись в потолок камеры. – Навряд ли. Я стараюсь ни с кем не конфликтовать. Хотя завистники вполне могут быть. Все-таки у меня неплохая коллекция ножей…

– И последнее: не могли бы вы поточнее описать Колобка?

– Конечно, могу! Совершенно круглый, с поджаристой корочкой. Размер… – Лисье что-то прикинул в уме. – Сантиметров тридцать, не меньше. Глаза большие и нахальные. Бандитская, в общем, физиономия. Рот до ушей. Еще лапы: верхние – короткие и сильные, а нижние – плоские, с овальными ступнями.

– У вас неплохая память, господин Лисье. И наблюдательность на высоте, – похвалил Шерлок Зай, выколачивая о решетчатую дверь погасшую трубку. – Мы обязательно все проверим.

– А как вы считаете, господин Зай, – Лисье подался вперед, но не решился выйти из клетки, – у меня есть шанс?

– Шанс есть всегда! Я постараюсь сделать все зависящее от меня для установления истины. Надеюсь, вы не соврали.

– Мамой клянусь! – Лисье бухнулся на колени, молитвенно сложив лапы. – Не ел я этой булки, будь она проклята!

– Успокойтесь. Я вам верю.

Шерлок Зай кивнул и, отвернувшись, направился к стоявшему чуть поодаль Листрейду.

– Ну что, дорогой Зай, вы удовлетворены? – спросил инспектор, когда мы с Шерлоком Заем подошли.

– Вполне. А теперь я хотел бы взглянуть на улики, если не возражаете.

– Нисколько! Только я закрою клетку.

В кабинете, куда мы вскорости вернулись втроем, Листрейд сразу прошел к столу. Из вместительного сейфа, встроенного в правую тумбу, он достал длинный ржавый нож и два пакетика с картонными бирками на веревочках.

– Вот, прошу! – напыщенно произнес он, выкладывая улики на стол. – Секач мы изъяли у Лисье, – пояснил Листрейд, указав на нож. – Хитрый лис решил его спрятать, повесив между других ножей на стену. На нем экспертам удалось обнаружить следы крови.

– Крови? – воззрился на инспектора Шерлок Зай.

– Да-да, именно крови! Казалось бы, на ржавчине невозможно ее увидеть, но мы ее обнаружили. Не правда ли, наука удивительно шагнула вперед?

– Возможно, – уклончиво произнес Шерлок Зай, внимательнее приглядываясь к ножу.

– Но я не совсем понимаю, при чем тут кровь? – спросил я, хотя от подобного заявления меня передернуло. Вида крови и ран я категорически не переносил.

– Ну как – при чем? – растерялся Листрейд. – Это же орудие убийства!

– Смею вам напомнить, дорогой Листрейд, – произнес Шерлок Зай, смущенно почесывая нос, – что так называемый Колобок, как бы поточнее выразиться… он – хлебобулочное изделие.

– И что же? – спросил инспектор.

– Насколько я осведомлен в пекарном деле, крови в хлебе не бывает.

– Вы уверены? – засомневался Листрейд, подозрительно поглядывая то на Шерлока Зая, то на меня.

Мы оба дружно закивали.

– Кх-м. – Листрейд после секундного замешательства  кашлянул в кулак и, взяв со стола здоровенный нож, повертел в лапе. – Пожалуй, вы правы. Но откуда в таком случае на ноже взялась кровь?

– Могу предположить, что кровь могла попасть на клинок гораздо раньше, чем нож оказался у Лисье. Ведь он утверждает, что кукри ему подарили на день рождения.

– На мой взгляд, крайне спорное утверждение, господин Зай! – заартачился Листрейд. – Но, сдается, насчет крови вы правы – нож, по-видимому, не имеет отношения к данному преступлению. Хотя…

– Хотя – что? – спросил я, не дождавшись продолжения.

– Да нет, ничего. Но вот корочка хлеба и крошки неопровержимо доказывают факт съедения хитрым лисом Колобка.

– Разрешите, мы с моим коллегой их осмотрим? – Шерлок Зай протянул лапу к пакетикам, лежащим на краю стола.

– Дорогой Шерлок, мне кажется, в том нет необходимости. – Листрейд мгновенно вцепился в пакетики, как будто боялся, что Шерлок Зай что-нибудь сотворит с ними.

– И все же! – продолжал настаивать Шерлок Зай. – Если улики действительно веские…

– Хорошо, – скрепя сердце согласился инспектор. – Только, прошу, не повредите их ненароком.

– Обещаю.

Листрейд, помедлив для проформы, осторожно передал пакетики Шерлоку Заю. Тот развернул их, тщательно оглядел содержимое, принюхался, а затем передал мне один из пакетиков.

– Что скажете, коллега?

Я принял пакет, осторожно извлек жесткую корочку и повертел перед глазами. Листрейд очень внимательно и с некоторым подозрением наблюдал за моими действиями. Его взгляд сильно меня смущал, но я заставил себя не отвлекаться на пустяки и думать только о деле.

Поднеся корочку к клюву, я деловито обнюхал ее, потом осторожно отломил крохотный кусочек, сунул в клюв и долго и сосредоточенно перекатывал сухую крошку на языке.

– Ну что? – спросил Листрейд, не вытерпев охватившего его возбуждения. – Не томите, господин Кряк!

– Хлеб, – сказал я, выплюнув крошку. С инспектора еще станется  обвинить меня в поедании улик.

– А я что говорил! – от радости Листрейд аж подскочил.

– Очень сухой. Как минимум двухнедельной давности, а может, и больше, что косвенно подтверждается обильным разрастанием плесени.

– Но… – Морда инспектора вытянулась, еще больше заострившись, уши прижались к голове. – Этого не может быть!

– Простите, господин Листрейд! – Я не мог позволить какому-то полицейскому недоумку унижать мое профессиональное достоинство. – Да будет вам известно, что я с отличием окончил годичные курсы дегустации, о чем имею официальное свидетельство.

– Простите, господин Кряк, я никак не хотел вас обидеть, но… Нет, невозможно! Этот кусок корки – главная улика в деле!

– Ничем не могу помочь, – отрезал я, возвращая заплесневелую корку в пакет. – Если вы не доверяете моим выводам дипломированного специалиста, можете обратиться к кому-нибудь другому. Но я уверен, результат будет тем же. Кстати, хлеб сделан из ржаной муки первого сорта с примесью отрубей.

– Разве? – еще больше расстроился Листрейд. Судя по его виду, он уже сильно жалел, что связался с нами.

– Не сомневайтесь. Хлеб похож на тот, которым торгуют в лавке Сусли Камору. Хотя по мне, так муку можно было бы использовать сортом пониже.

– Скажите, что вы пошутили, ошиблись! – вцепился в меня Листрейд. Казалось, он с досады вот-вот разрыдается.

– И не подумаю! – Я отступил, взмахнув крылом, и вытянул шею. – Вы, блюститель закона, пытаетесь заставить меня солгать?

– Нет, что вы! – пошел на попятную Листрейд. – Просто… просто я не знаю, что теперь можно предпринять. Господи, полный крах всего дела! А крошки? – вдруг спохватился он. – Умоляю, господин Кряк, проверьте крошки! Может, они те самые? Колобковые?

– Если вы настаиваете, – повел я плечами, сунул клюв во второй пакет и слизнул одну из крошек. – Хлеб из пшеничной муки высшего сорта, дрожжи натуральные, три дня выпечки от силы.

– Замечательно! – обрадовался Листрейд. – Вот оно, совпало!

– Не торопитесь, инспектор, прошу вас, – прервал преждевременное ликование Шерлок Зай. – Продолжайте, коллега.

– Очень схож по составу с батонами из той же булочной, – закончил я, возвращая пакетик с крошками на стол.

– Все пропало… – Листрейд с обреченным вздохом медленно опустился на стул и принялся раскачиваться из стороны в сторону. – Мое дело развалилось, полностью и бесповоротно! Наши эксперты утверждали, что им не с чем сопоставить улику, но они ошиблись. Ошиблись! Их ноги завтра же не будет в штате полиции, клянусь!

Листрейд вскочил со стула и заметался по кабинету, яростно сжимая когти. Внезапно он остановился посреди комнаты и повернулся ко мне.

– Где же вы были раньше, господин Кряк? Где, я вас спрашиваю?

Вопрос показался мне риторическим, и я лишь молча пожал плечами.

– Инспектор! – жестко сказал Шерлок Зай, грохнув лапой по столу, отчего одна из внушительных стопок бумаги покосилась, и с нее сорвалось несколько листков. Кружась, они опустились на пол и скользнули под стол. – Возьмите себя, наконец, в лапы!

– Да-да, вы правы, дорогой Шерлок, – опомнился Листрейд, опустился на четвереньки и полез под стол за упавшими листами. Спустя некоторое время он выбрался наружу, аккуратно складывая листочки один к другому. Лапы его заметно дрожали. – Скажите, что мне теперь делать? Ведь с меня за это дело три шкуры спустят.

– Необходимо все тщательно обдумать. – Шерлок Зай опустился на стул и призадумался. – Скажите, инспектор, вы, случайно, не делали снимки у малинника, где предположительно медведь столкнулся с Колобком?

– Как же! – вновь оживился Листрейд. – Конечно, делал. Но анализ снимков ничего не дал. Там обычно бродит множество медведей – вся поляна истоптана их лапами, – да и следы Колобка присутствуют.

– Можно взглянуть на эти снимки?

– Да, разумеется.

Листрейд бросил листки на стол, обежал его и едва ли не с головой нырнул в выдвинутый ящик. Затем протянул Шерлоку Заю пакет со снимками.

– Вот!

Шерлок Зай неторопливо открыл пакет и вынул из него поблескивающие глянцем черно-белые фотографии. Мне стало интересно, и я заглянул сыщику через плечо.

– Судя по следам на снимках с пятого по десятый, если у Колобка и произошло столкновение с медведем, то жертва ушла с поляны живой и невредимой. Следы Колобка теряются лишь у норы лиса, что и навело нас на мысль о причастности Лисье к данному делу. – Листрейд помолчал и с досадливым вздохом добавил: – Чтоб оно провалилось вместе с этим Колобком!

Фотографии действительно запечатлели овальные следы, которые вели прочь с поляны и резко обрывались почти у самой лисьей норы. А у малинника оказалось и вправду сильно натоптано – медвежьи следы перепутывались с идеально овальными углублениями, оставленными ногами Колобка.

– А скажите, ваш заявитель, так называемая баба, не жаловалась случайно, что у нее в последнее время творится неладное в хозяйстве? – неожиданно спросил Шерлок Зай, оторвавшись от созерцания снимков.

– Не совсем понимаю, какое это имеет отношение к делу, – оторопело уставился на него Листрейд. – Но… что-то такое, кажется, было. Мне нужно поднять бумаги.

– Поднимите, если вас не затруднит, – кивнул Шерлок Зай, продолжая перебирать фотографии.

Листрейд долго копался в бумагах, шурша листами и перекладывая записи с места на место, пока не обнаружил то, что искал.

– Вы правы, Шерлок! – обрадованно взмахнул он бумагой. – Гражданка баба действительно жаловалась.

– На что именно? – не поднимая головы, спросил сыщик.

– Э-э… – Инспектор поднес бумагу к глазам и долго вчитывался. – Она просит разобраться с пропажей овощей из погреба, кур из курятника, а также меда из ульев.

– Когда подано заявление: позже, чем арестовали Лисье, или раньше? – Шерлок Зай задумчиво подергал нижнюю губу.

– Позже, буквально на следующий день, – ответил Листрейд, сверившись с датой заявления. – Но я все равно ничего не понимаю. Какая может быть связь между заявлением о краже и убийством Колобка?

– Сперва я хотел бы уточнить, где была обнаружена сухая корка?

– У входа в нору Лисье, – нехотя отозвался Листрейд. – Но все-таки, что общего у убийства Колобка и кражи овощей, меда и кур? – Он нетерпеливо потряс бумагой.

Шерлок Зай аккуратно сложил стопкой фотографии и пронзительным взглядом уставился на инспектора.

– Дорогой мой Листрейд, а кто вам сказал, что убийство вообще имело место?

– Как, как? – опешил инспектор, застыв у стола с листом бумаги в лапе. – Уж не хотите ли вы сказать, что Колобок жив?

– Не только хочу, но и настаиваю на этом.

– Невероятно! С чего вы так решили, Шерлок Зай?

– Но это же элементарно! Разгадка дела заключается именно в снимках и заявлении, которое вы сейчас держите.

– Шутить изволите?

– Ничуть. – Шерлок Зай поднялся со стула, прошел к столу и, положив на него фотографии, придавил их лапой. – Более того, я заявляю, что данное дело можно будет закрыть уже сегодня, если мы поторопимся.

– Куда же вы собрались, если не секрет?

– Не только мы с Уотерсоном. Очень надеюсь, вы тоже отправитесь с нами. И еще я взял бы на себя смелость рекомендовать вам отпустить Лисье. Улик против него, как видите, нет. К тому же нам может пригодиться союзник, заинтересованный в поимке настоящего преступника.

– Как я могу освободить главного подозреваемого в деле?

– Инспектор, еще до захода солнца вы получите новых подозреваемых, которым точно не удастся отвертеться.

– Вы уверены? – Листрейд, снедаемый тяжкими сомнениями, все колебался.

– Более чем. Так что, инспектор? Будете топтаться на месте и дальше, или все же поторопимся?

– Но что я скажу прокурору?

– Вы обязательно что-нибудь придумаете.

– Придумаете… Но я даже не знаю, кого вы подозреваете!

– Главных свидетелей с идентичными травмами морды.

– Хм-м! – Листрейд долго колебался, постукивая по столу когтями и наконец решился: – Будь по-вашему!

Похоже, инспектору не терпелось поскорее поставить жирную точку в столь запутанном деле.

– Подождите на улице, я сейчас переговорю с прокурором и составлю бумагу на освобождение Лисье. Но смотрите, Шерлок Зай… – погрозил он когтем сыщику.

Сыщик лишь пожал плечами и двинулся к выходу, на ходу набивая трубку. Но у самых дверей обернулся.

– Да, и захватите с собой еще пару зверей. На всякий случай, мало ли что…

Пока мы дожидались Листрейда, я все ждал, когда Шерлок Зай объяснит суть происходящего, но тот лишь задумчиво дымил трубкой, глядя в серое, бугрящееся низко летящими тучами небо. Исполненный любопытства, я уже решился задать вопрос, но тут из дверей вышел инспектор в сопровождении двух полицейских-волков, огромных, серых, с очень злобными мордами, и недоумевающего Лисье. Заметив Шерлока Зая, Рыжуа Лисье подбежал к нему.

– О господи, это вы! Но скажите, как вам удалось образумить инспектора? – с чувством выпалил лис. На его морде отражались одновременно радость, испуг и недоверие. – Даже не знаю, смогу ли я вас когда-нибудь отблагодарить!

– Право, не стоит, – ответил Шерлок Зай. – Главное, вы на свободе.

– Но я не понимаю… Черт! – Лис смущенно поскреб затылок. – Впрочем… Что я могу для вас сделать?

– Вы можете помочь схватить настоящих преступников, – кивнул Шерлок Зай.

– Да-да, я с радостью, я готов! – мгновенно загорелся Рыжуа.

– Значит, убийство все-таки имело место? – нахмурился Листрейд. Он ожидал нас чуть поодаль и прислушивался к разговору.

– Разве я говорил об убийстве? – повернул к нему голову Шерлок Зай. – Я сказал: «схватить настоящих преступников», – а в чем заключается преступление, вы узнаете в свое время. Давайте поторопимся, скоро начнет темнеть.

Страницы: «« 123456 »»

Читать бесплатно другие книги:

Ради любви – первой в жизни! – Егор и Никита готовы на все. Купить на скопленные деньги огромный бук...
Книга предназначена для тех, кто в изучении английского языка не продвинулся дальше уровня «читаю со...
Важно было донести хотя бы самое главное, чтобы Вы поняли величие народа, который миллионы лет готов...
Очередное неудачное свидание Риз Аннесли грозило перерасти в катастрофу, но подсевший к ней и ее спу...
Быть поэтом опасно – особенно после революции. Граф Александр Ростов в 1922-м попадает под трибунал ...
Самая популярная сага в истории отечественной фантастики – в полном составе!Весь сериал культовых «Д...