Гарри Поттер и кубок огня Роулинг Джоан Кэтлин

— Перо в моей палочке от Фокса? — удивлённо спросил Гарри.

— Да, — ответил Дамблдор. — Когда четыре года назад ты купил эту палочку, мистер Олливандер отправил мне письмо, едва ты вышел из магазина.

— И что бывает, когда палочка встречает свою «сестру»? — спросил Сириус.

— Они не очень хорошо действуют друг против друга, — сказал Дамблдор. — Если, всё же, владельцы заставят палочки работать… можно увидеть очень необычное явление. Одна из палочек заставляет другую извергать заклинания, которые та сотворила — в обратном порядке. Сначала самое недавнее, затем то, что ему предшествовало…

Он вопросительно посмотрел на Гарри и тот кивнул.

— Это означает, — медленно произнес Дамблдор, глядя на Гарри, — что должно было появиться нечто, похожее на Седрика.

Гарри снова кивнул.

— Диггори ожил? — с нажимом спросил Сириус.

— Ни одно заклинание не может оживить мёртвого, — мрачно ответил Дамблдор. — Всё, что может появиться, это лишь нечто вроде эха. Тень живого Седрика появилась из палочки… я прав, Гарри?

— Он говорил со мной, — сказал Гарри. Он вдруг снова задрожал. — Это… привидение Седрика… что бы это ни было… он говорил со мной.

— Эхо, — сказал Дамблдор, — которое приняло вид и характер Седрика. Я думаю, появились и другие жертвы Волдеморта…

— Какой-то старик, — сказал Гарри, всё ещё чувствуя комок в горле. — Берта Джоркинс и…

— Твои родители? — закончил за него Дамблдор.

— Да, — прошептал Гарри.

Сириус так сжал плечо Гарри, что ему стало больно.

— Последние жертвы палочки, — кивнув, сказал Дамблдор. — В обратном порядке. Их было бы больше, если бы палочки оставались соединёнными. Очень хорошо, Гарри, эти эхо, тени… что они сделали?

Гарри описал, как фигуры, возникшие из палочки, патрулировали границы золотого купола, как Волдеморт испугался их, как тень отца сказала Гарри, что надо делать, и как Седрик выразил своё последнее желание.

Гарри был не в силах продолжать. Он посмотрел на Сириуса и увидел, что тот закрыл лицо руками.

Вдруг Фокс слетел на пол. Он положил свою прекрасную голову на истерзанную ногу Гарри и крупные, жемчужные слёзы покатились из его глаз на рану, нанесённую пауком. Боль исчезла. Рана на ноге зажила.

— Я повторяю, — сказал Дамблдор, когда феникс вернулся на насест напротив двери, — ты собрал всё своё мужество, Гарри, ты сделал больше, чем я мог от тебя ожидать. Ты храбро сражался, как те, кто погиб, пытаясь противостоять Волдеморту, когда он был могущественным. На тебя свалилось тяжёлое бремя, но ты выдержал — ты сделал то, чего мы ожидали. Я провожу тебя до больницы. Я не хочу, чтобы сегодня ты остался в спальне. Сонное зелье и немного покоя… Сириус, ты хочешь побыть с ним?

Сириус кивнул и встал. Он снова превратился в огромного чёрного пса и вместе с Гарри и Дамблдором вышел из кабинета, проводя их до больничного крыла.

Когда Дамблдор открыл дверь, Гарри увидел миссис Уизли, Билла, Рона и Гермиону, обступивших встревоженную мадам Помфри. Они наперебой спрашивали, где Гарри и что случилось.

Не успели Гарри, Дамблдор и чёрный пёс войти, как все окружили их, а Миссис Уизли испустила сдавленный вопль.

— Гарри! О, Гарри!

Она поспешила к нему, но Дамблдор её опередил.

— Молли, — сказал он, поднимая руку, — пожалуйста, выслушай меня. Гарри сегодня многое пережил. Он только что мне всё рассказал. Сейчас ему нужны лишь сон, тишина и покой. Если он захочет, чтобы вы все остались с ним, — добавил он, глядя на Рона, Гермиону и Билла, — можете остаться. Но, пожалуйста, не забрасывайте его вопросами. Он сам вам расскажет, когда сочтёт это нужным. Но уж точно не сегодня.

Миссис Уизли кивнула. Она была очень бледна.

Повернувшись к Рону, Гермионе и Биллу, она прошипела, словно они шумели:

— Вы слышали? Ему нужен покой!

— Директор, — сказала мадам Помфри, уставившись на Сириуса, — а что…

— Этот пёс побудет с Гарри, — спокойно сказал Дамблдор. — Уверяю вас, он очень хорошо себя ведёт. Гарри, я подожду, пока ты ляжешь.

Гарри был страшно благодарен Дамблдору за то, что тот попросил остальных не расспрашивать его. Не то чтоб Гарри не хотел, чтобы они были рядом, но при мысли, что придется снова всё объяснять, пережить всё ещё раз… нет, это было выше его сил.

— Я загляну к тебе, как только увижусь с Фаджем, Гарри, — сказал Дамблдор. — Мне бы хотелось, чтобы ты остался здесь до завтра, пока я не сообщу ученикам. Он вышел.

Мадам Помфри уложила Гарри в ближайшую кровать. Гарри увидел Хмури-«Дикого Глаза», неподвижно лежавшего в другом конце комнаты. Его деревянная нога и волшебный глаз были на тумбочке, рядом.

— Как он? — спросил Гарри.

— Он поправится, — сказала мадам Помфри, дала Гарри пижаму и поставила ширму. Он переоделся и нырнул в кровать. Рон, Гермиона, Билл, миссис Уизли и чёрный пёс зашли и уселись вокруг него. Рон и Гермиона осторожно на него поглядывали, как будто побаивались его.

— Ничего страшного, — сказал им Гарри. — Я просто устал.

Глаза миссис Уизли наполнились слезами, и она зачем-то стала поправлять ему одеяло.

Мадам Помфри вернулась из своего кабинета с кубком и маленькой бутылочкой, в которой было фиолетовое зелье.

— Выпей до дна, Гарри, — сказала она. — Это зелье для снов без сновидений.

Гарри взял кубок и осушил его в несколько глотков. Его сразу же сморило. Всё вокруг стало расплывчатым: лампы дружелюбно подмигивали сквозь ширму, его тело словно проваливалось в пуховый матрас. Прежде чем он допил зелье, не успев сказать ни слова, он погрузился в сон.

Гарри проснулся, но не до конца — сонный, он не хотел открывать глаза, желая снова заснуть. Комната была слабо освещена, он был уверен, что сейчас ночь, и чувствовал, что спал не очень долго.

Затем он услышал шёпот.

— Они его разбудят, если не замолчат!

— О чём это они? Неужто ещё что-нибудь стряслось?

Гарри приоткрыл глаза. Кто-то снял с него очки. Он различил расплывчатые силуэты Билла и миссис Уизли, стоящую неподалёку.

— Это голос Фаджа, — прошептала она. — А это Минерва МакГонагалл, да? Но о чём они спорят?

Теперь их услышал и Гарри: кто-то кричал и бежал по коридору к больничному крылу.

— Ничего не поделаешь, Минерва… — услышали они голос Фадж.

— Вы не должны были пускать его в замок! — закричала профессор МакГонагалл. — Когда Дамблдор узнает…

Гарри услышал, как распахнулась дверь. Никем не замеченный, Гарри сел и надел очки. Все взгляды были прикованы к двери. Билл поднял ширмы.

Ворвался Фадж, профессор МакГонагалл и следом за ними — Снейп.

— Где Дамблдор? — спросил Фадж у миссис Уизли.

— Его здесь нет, — сердито ответила она. — Это больничное крыло, министр, не думаете ли вы, что лучше было бы…

Вдруг дверь распахнулась, и в палату влетел Дамблдор.

— В чём дело? — требовательно спросил он, переводя взгляд с Фаджа на профессора МакГонагалл. — Почему вы вломились сюда? Минерва, я удивлён — разве я не просил вас не отходить от Барти Крауча…

— Его больше не нужно охранять, Дамблдор! — взвизгнула она. — Об этом позаботился министр!

Гарри никогда еще не видел, чтобы профессор МакГонагалл так злилась — она едва держала себя в руках. На её щеках выступили красные пятна, кулаки сжались, она тряслась от гнева.

— Когда мы рассказали мистеру Фаджу, что поймали Пожирателя Смерти, который в ответе за всё случившееся сегодня, — негромко произнес Снейп, — он решил, что надо, прежде всего, позаботиться о собственной безопасности. Он настоял, чтобы вместе с ним в замок проник Дементор. Он привёл Дементора в кабинет, где был Барти Крауч…

— Я говорила ему, что вы против, Дамблдор! — воскликнула профессор МакГонагалл. — Я сказала, что вы никогда не потерпите Дементора в замке, но…

— Дамочка! — прорычал Фадж, Гарри никогда не видел его таким разъярённым. — Как Министр Магии, я сам решаю, как защитить себя, когда я допрашиваю чрезвычайно опасного…

Но голос профессора МакГонагалл заглушил слова Фаджа.

— Когда это… это создание вошло в комнату, — закричала она, указывая на Фаджа, вся дрожа, — оно напало на Крауча и… и…

Гарри почувствовал, что его желудок сжался и похолодел, когда профессор МакГонагалл пыталась подобрать слова, чтобы описать, что произошло. Ей не нужно было заканчивать фразу. Он знал, что сделал Дементор. Он наградил Барти Крауча своим роковым поцелуем. Он лишил его души через рот. Это было хуже, чем умереть.

— Как бы там ни было, он это заслужил! — выпалил Фадж. — Из-за него погибло несколько человек!

— Но теперь он не может дать показания, Корнелиус, — сказал Дамблдор. Он пристально смотрел на Фаджа, словно увидел его впервые. — Он не может объяснить, почему он их убил.

— Почему он их убил? Ну, это же очевидно! — раздражённо сказал Фадж. — Он был полным психом! Из того, что мне рассказали Минерва и Северус, он думал, что действует под руководством Сами-Знаете-Кого!

— Волдеморт на самом деле руководил им, Корнелиус, — сказал Дамблдор. — Смерть этих людей была частью плана Волдеморта, чтобы вернуть ему силу. План сработал. Волдеморт вновь обрёл своё тело.

Фадж выглядел так, словно его огрели обухом по голове. Изумлённо моргая, он уставился на Дамблдора, не в силах поверить, что тот только что сказал.

Он забормотал, ошарашенно глядя на Дамблдора:

— Сами-Знаете-Кто… вернулся? Абсурд! Дамблдор, вы шутите…

— Как тебе уже, несомненно, сказали Минерва и Северус, — продолжал Дамблдор, — мы слышали признание Барти Крауча. Под действием Cыворотки правды он рассказал нам, как сбежал из Азкабана, и как Волдеморт узнал всё от Берты Джоркинс и явился, чтобы спасти Барти от его отца, как использовал Крауча для того, чтобы похитить Гарри. Повторяю, план сработал. Крауч помог Волдеморту вернуться.

— Послушайте, Дамблдор, — сказал Фадж, и Гарри был поражён, увидев на его лице лёгкую усмешку, — вы ведь не можете в это верить. Сам-Знаешь-Кто — вернулся? Не может быть… конечно, Крауч мог верить, что он действует в соответствии с приказами Сам-Знаешь-Кого — но так воспринимать слова сумасшедшего, Дамблдор…

— Сегодня вечером, когда Гарри прикоснулся к Кубку Трёх Волшебников, он очутился прямо перед Волдемортом, — твёрдо произнес Дамблдор. — Он был свидетелем перерождения Лорда Волдеморта. Я вам всё объясню, если вы пройдете в мой кабинет.

Дамблдор оглянулся и увидел, что Гарри проснулся, но покачал головой и сказал:

— Боюсь, что сегодня я не разрешу вам расспрашивать Гарри.

Улыбка Фаджа превратилась в странную усмешку.

Он тоже посмотрел на Гарри, затем на Дамблдора и сказал:

— Вы… вы верите Гарри на слово, так, Дамблдор?

На секунду в воздухе повисла тишина, которую нарушил Сириус. Шерсть у него встала дыбом, он рычал на Фаджа.

— Конечно, я верю Гарри, — сказал Дамблдор, глаза его сверкали. — Я слышал признание Крауча, я слышал рассказ Гарри о том, что произошло после того, как он прикоснулся к Кубку Трёх Волшебников; эти две истории дополняют друг друга, они объясняют всё, что случилось с момента исчезновения Берты Джоркинс прошлым летом.

Фадж всё ещё загадочно улыбался. Он снова посмотрел на Гарри, прежде чем ответить.

— Вы верите, что Волдеморт вернулся, услышав это от убийцы-психа и мальчика, который… эээ…

Фадж снова бросил взгляд на Гарри, и тот вдруг понял.

— Вы прочли слишком много статей Риты Скитер, мистер Фадж, — спокойно сказал он.

Рон, Гермиона, миссис Уизли и Билл так и подскочили. Никто и не догадывался, что Гарри уже проснулся.

Фадж слегка покраснел, но на его лице отражалось упрямство и решимость.

— Ну и что? — сказал он, глядя на Дамблдора. — А если бы я узнал, что вы кое-что скрываете об этом мальчике? Говорит по-змеиному, а? И с ним вечно что-то происходит…

— То есть вы считаете, Гарри выдумал, что у него болел шрам? — холодно сказал Дамблдор.

— Так вы признаёте, что у него болел шрам, да? — быстро сказал Фадж. — Головные боли? Кошмары? Возможно, галлюцинации?

— Послушайте, Корнелиус, — сказал Дамблдор, приближаясь к Фаджу — он снова излучал необъяснимую власть, Гарри ощутил это, ещё когда Дамблдор оглушил молодого Крауча. — Гарри так же здоров, как вы или я. Шрам на лбу не повлиял на его умственные способности. Я считаю, что шрам Гарри болит, когда Лорд Волдеморт рядом или когда того одолевают мысли об убийстве.

Фадж чуть отступил, но не потерял решимости.

— Простите, Дамблдор, но я никогда не слышал о шраме, полученном вместе с проклятием, который бил тревогу перед…

— Слушайте, я видел, как Волдеморт возродился! — крикнул Гарри. Он попытался выскочить из кровати, но миссис Уизли удержала его. — Я видел Пожирателей Смерти! Я могу назвать их имена! Люциус Малфой…

Снейп вздрогнул, но лишь только Гарри посмотрел на него, тот перевёл взгляд на Фаджа.

— Малфой был оправдан! — сказал Фадж оскорблённым тоном. — Уважаемая семья… пожертвования на добрые дела…

— Макнейр! — продолжал Гарри.

— Тоже вне подозрений! Сейчас работает в министерстве!

— Эвери, Нотт, Крэбб, Гойл…

— Ты просто повторяешь имена тех оправданных, бывших Пожиратели смерти тринадцать лет назад! — сердито произнёс Фадж. — Ты мог найти эти имена в документах старых судебных процессов! Ради бога, Дамблдор — мальчик влип в историю в конце прошлого года, его выдумки становятся всё причудливей, и вы всему верите — он разговаривает со змеями, и вы всё ещё думаете, что ему можно доверять?

— Глупец! — закричала профессор МакГонагалл. — Седрик Диггори! Мистер Крауч! Они погибли не от рук сумасшедшего лунатика!

— А я не вижу доказательств обратного! — заорал Фадж, окончательно разозлившись, лицо его пылало. — Мне кажется, вы все сеете панику и разрушаете всё, над чем мы работали эти тринадцать лет!

Гарри не верил своим ушам. Он всегда считал Фаджа добрым человеком, немного вспыльчивым, заносчивым, но всё же добродушным. Но сейчас перед ним стоял маленький, разъярённый волшебник, решительно отказывавшийся допустить возможность разрушения своего удобного и упорядоченного мира — поверить, что Волдеморт вернулся.

— Волдеморт вернулся, — повторил Дамблдор. — Если вы поймёте это сейчас, и примете необходимые меры, мы ещё сможем исправить ситуацию. Первый и самый важный шаг — это отстранить Дементоров от охраны Азкабана…

— Абсурд! — воскликнул Фадж. — Отстранить Дементоров! Да меня вышвырнут с работы, если я предложу такое! Половина из нас спокойно спит по ночам только потому, что Дементоры охраняют Азкабан!

— А вторая почти не спит, Корнелиус, зная, что вы заставили Дементоров охранять самых опасных сторонников Волдеморта; и те, и другие присоединятся к нему, стоит Волдеморту только приказать! — сказал Дамблдор. — Они не будут хранить вам верность, Фадж! Волдеморт предложит им по-другому использовать свои силы, и это доставит им больше удовольствия, он предложит им больше, чем вы! На его стороне будут Дементоры и те, кто снова к нему присоединился! Вам будет трудно остановить Волдеморта, помешать ему обрести прежнее могущество, не допустить, чтобы он стал таким, как тринадцать лет назад!

Фадж открывал и закрывал рот, не находя слов, чтобы выразить своё возмущение.

— Во-вторых, вы должны немедленно отправить посланцев к великанам, — безапелляционно произнёс Дамблдор.

— Посланцев к великанам? — взвизгнул Фадж, обретя наконец способность говорить. — Это что за безумная мысль?

— Протяните им руку дружбы, сейчас, пока не поздно, — сказал Дамблдор, — или Волдеморт убедит их, что он единственный из волшебников может дать им их свободу и права!

— Вы… вы шутите! — вздохнул Фадж, покачав головой, отступая от Дамблдора. — Если волшебное сообщество узнает, что я связался с великанами… люди их ненавидят, Дамблдор, это будет конец моей карьеры…

— Вы ослеплены, — ответил Дамблдор, повышая голос, в воздухе сквозила почти осязаемая власть, глаза его метали молнии, — любовью к своему министерству, Корнелиус! Для вас всегда было слишком важно «происхождение»! Вы не смогли понять, что дело не в том, кем человек рожден, важно, кем он станет! Ваш Дементор только что покончил с последним магом из старинного уважаемого рода — видите, какой путь избрал Крауч? Повторяю: сделайте то, что я предложил, и о вас будут помнить, в министерстве и за его пределами, как об одном из храбрейших и величайших Министров Магии. Если же вы ничего не предпримете, в истории вы останетесь как человек, который отступил, и тем самым дал Волдеморту ещё один шанс уничтожить тот мир, который мы пытались восстановить!

— Безумец, — прошептал Фадж, отступая назад. — Сумасшедший…

Воцарилась тишина. Мадам Помфри неподвижно стояла в метре от кровати Гарри, прижав руки ко рту. Миссис Уизли всё ещё была около Гарри, держа руку на его плече, чтобы помешать ему встать. Билл, Рон и Гермиона уставились на Фаджа.

— Если ваша решимость закрыть на всё глаза так далеко вас завела, — сказал Дамблдор, — мы разойдёмся. Делайте, что хотите. Я же поступлю по-своему.

В голосе Дамблдора не было и тени угрозы, его слова прозвучали скорее как утверждение, но Фадж напрягся, словно Дамблдор собирался использовать против него свою палочку.

— Так. Слушайте, Дамблдор, — сказал он, грозя пальцем. — Я всегда предоставлял вам свободу действий. Я очень вас уважал. Я мог не соглашаться с некоторыми вашими решениями, но я молчал. Немногие позволили бы вам взять на работу оборотней, или Хагрида, решать, чему учить студентов, без разрешения министерства. Но если вы собираетесь действовать против меня…

— Единственный, против кого я намереваюсь действовать — это Лорд Волдеморт, — сказал Дамблдор. — Если вы против Волдеморта, то мы заодно, Корнелиус.

Похоже, Фаджу на это нечего было ответить. Он переминался с ноги на ногу, мял в руках котелок.

Наконец, он произнес с оттенком мольбы в голосе:

— Он не может вернуться, просто не может…

Снейп выскочил вперед, мимо Дамблдора, закатывая левый рукав. Он выставил предплечье и показал его Фаджу, который в ужасе отскочил.

— Вот, — отрезал Снейп. — Тёмная Метка. Она не такая яркая, как была, когда час назад вспыхнула чёрным, но её ещё видно. У каждого Пожирателя Смерти есть знак, оставленный Тёмным Лордом. По этому знаку нас можно было отличить друг друга, и он показывает, что мы связаны с ним. Когда он прикасался к Метке любого из Пожирателя Смерти, мы должны были Аппарировать туда, где был он. Метка становилась чётче и чётче, целый год. Почему сегодня исчез Каркаров? Мы оба почувствовали, как горят метки. Мы оба знали, что он вернулся. Каркаров боится мести Волдеморта. Он предал слишком много своих «друзей», чтобы надеяться на радушный приём.

Фадж отстранился от Снейпа и покачал головой. Было непохоже, что он поверил хоть слову из того, что сказал Снейп. Он с отвращением уставился на зловещую Тёмную метку на руке Снейпа, затем посмотрел на Дамблдора и прошептал:

— Не знаю, во что вы и ваш персонал играете, Дамблдор, но я слышал достаточно. Мне больше нечего добавить. Я встречусь с вами завтра, Дамблдор, чтобы обсудить вопрос о том, кто будет управлять школой. Я должен вернуться в министерство.

Он почти дошёл до двери, когда внезапно замер. Он повернулся, прошёл через палату и остановился у кровати Гарри.

— Твой выигрыш, — коротко сказал он, вынимая из кармана сумку с золотом и бросая её на тумбочку у кровати. — Тысяча галеонов. По правилам, должна быть церемония вручения, но в нынешних обстоятельствах…

Он нахлобучил смятый котелок на голову и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Лишь только он исчез, Дамблдор повернулся к группе у кровати Гарри.

— А теперь к делу, — сказал он. — Молли… могу ли я рассчитывать на тебя и Артура?

— Разумеется, — ответила миссис Уизли. Губы её побелели, но она была полна решимости. — Он знает, что из себя представляет Фадж. Артур занимает в министерстве не очень высокий пост все эти годы только потому, что очень хорошо относится к магглам. Фадж считает, что ему не хватает гордости настоящего волшебника.

— Тогда мне нужно послать ему сообщение, — сказал Дамблдор. — Мы должны немедленно проинформировать всех, кого можем убедить; в министерстве Артур как раз сможет поговорить с теми, кто не так близорук, как Корнелиус.

— Я пойду к отцу, — сказал Билл, вставая. — Прямо сейчас.

— Отлично, — откликнулся Дамблдор. — Расскажи ему, что произошло. Передай ему, что я скоро с ним свяжусь. Ему нужно быть осторожным. Если Фадж узнает, что я вмешиваюсь в дела министерства…

— Предоставьте это мне, — сказал Билл.

Он хлопнул Гарри по плечу, поцеловал мать в щеку, накинул плащ и быстро вышел из комнаты.

— Минерва, — сказал Дамблдор, обернувшись к профессору МакГонагалл, — вызовите Хагрида ко мне в кабинет, как можно скорее. И — если, конечно, она согласится прийти — мадам Максим.

Профессор МакГонагалл кивнула и молча вышла.

— Поппи, — обратился Дамблдор к мадам Помфри, — сходите, пожалуйста, в кабинет профессора Хмури, там вы найдёте домового, Винки, в глубокой депрессии. Сделайте для неё, все, что можно, и отведите её обратно на кухню. Думаю, Добби за ней присмотрит.

— Да, да… хорошо, — сказала мадам Помфри, сильно удивившись, и тоже ушла.

Дамблдор убедился, что дверь закрыта, и шаги мадам Помфри смолкли, только тогда он заговорил.

— А теперь, — сказал он, — пора двум присутствующим здесь узнать, что собой представляют другие. Сириус… можешь превращаться.

Большой чёрный пёс посмотрел на Дамблдора, и в одно мгновение стал человеком.

Миссис Уизли вскрикнула и отпрыгнула к кровати.

— Сириус Блэк! — завизжала она, указывая на него.

— Ма, замолчи! — крикнул Рон. — Всё в порядке!

Снейп не закричал и не отскочил назад, но на его лице отразился страх, смешанный с гневом.

— Он! — проворчал он, указывая на Сириуса, на чьём лице читалась неприязнь. — Что он здесь делает?

— Он здесь по моему приглашению, — сказал Дамблдор, глядя на них, — так же, как и ты, Северус. Я доверяю вам обоим. Пора вам забыть о ваших разногласиях и начать доверять друг другу.

Гарри решил, что Дамблдор просит о чуде. Сириус и Снейп смотрели друг на друга с нескрываемым отвращением.

— На сегодняшний день, — сказал Дамблдор, с ноткой нетерпения в голосе, — меня устроит, если вы не будете проявлять друг к другу открытой неприязни. Пожмите руки. Сейчас вы на одной стороне. Времени мало, и если те из нас, кто знает правду, не будут держаться вместе, нам не на что надеяться.

Очень медленно — всё ещё глядя друг на друга, и мысленно желая сопернику провалиться сквозь землю, Сириус и Снейп сделали шаг навстречу и обменялись рукопожатием. И быстро разошлись.

— Для начала достаточно, — резюмировал Дамблдор, снова оказываясь между ними. — У меня есть для вас работа. Реакция Фаджа, хоть именно её и следовало ожидать, меняет дело. Сириус, ты сейчас же должен отправиться в путь. Предупреди Ремуса Люпина, Арабеллу Фигг, Мундангуса Флетчера — старую команду. Останься на время у Люпина, я свяжусь с тобой.

— Но… — сказал Гарри.

Он хотел, чтобы Сириус остался. Он не хотел с ним прощаться так быстро.

— Мы очень скоро увидимся, Гарри, — сказал Сириус, поворачиваясь к нему. — Обещаю тебе. Я должен делать то, что могу, ты ведь понимаешь, правда?

— Да, — ответил Гарри. — Да… конечно, понимаю.

Сириус быстро схватил его руку, кивнул Дамблдору, снова обернулся чёрным псом и побежал к двери, которую открыл лапой и исчез.

— Северус, — сказал Дамблдор, поворачиваясь к Снейпу, — ты знаешь, что я попрошу тебя сделать. Если ты готов…

— Готов, — ответил Снейп.

Он был бледнее, чем обычно, и его холодные, чёрные глаза странно сверкали.

— В таком случае, удачи, — сказал Дамблдор, глядя, с некоторым опасением, как Снейп молча вышел вслед за Сириусом.

Дамблдор заговорил лишь через несколько минут.

— Я должен пойти вниз, — наконец сказал он. — Встретиться с Диггори. Гарри, допей своё зелье. До свидания.

Когда Дамблдор ушёл, Гарри откинулся на подушки. Рон, Гермиона и миссис Уизли всё ещё смотрели на него. Все они очень долго молчали.

— Допей зелье, Гарри, — наконец сказала миссис Уизли. Она задела локтем сумку с золотом на тумбочке, когда потянулась за кубком и бутылкой. — Хорошо выспись. Постарайся подумать о чём-нибудь другом… подумай о том, что ты сможешь купить на выигранные деньги!

— Мне не нужно этого золота, — безразлично сказал Гарри. — Возьмите. Пусть кто угодно забирает. Я не должен был его выигрывать. Оно должно было принадлежать Седрику.

То, с чем он боролся с тех пор, как выбрался из лабиринта, готово было одержать над ним победу. У него защипало в глазах. Он моргнул и уставился в потолок.

— Ты не виноват, Гарри, — прошептала миссис Уизли.

— Я предложил, чтобы он взял Кубок вместе со мной, — произнес Гарри.

Теперь защипало и в горле. Хоть бы Рон отвернулся!

Миссис Уизли поставила кубок с зельем на тумбочку у кровати, наклонилась и обняла Гарри. Он не помнил, чтобы кто-нибудь его так обнимал, может быть, только мама. Всё, что случилось сегодня, казалось, навалилось на него полным грузом, когда миссис Уизли его обняла. Лицо матери, голос отца, мёртвый Седрик на земле — всё закружилось у Гарри в голове, пока он не почувствовал, что больше не выдержит, если только не взвоет сейчас от горя.

Но тут раздался громкий хлопок, и миссис Уизли выпустила Гарри из объятий. Гермиона стояла у окна и что-то крепко сжимала в руке.

— Простите, — прошептала она.

— Твоё зелье, Гарри, — быстро сказала миссис Уизли, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

Гарри осушил кубок одним глотком. Эффект был мгновенный. Тяжёлые волны колдовского сна окутали его, он упал на подушки и больше ни о чём не думал.

37. Начало

Следующие несколько дней оставили в памяти Гарри лишь смутные воспоминания. Даже спустя месяц он не мог вспомнить всего. Казалось, пережито было столько, что больше просто не вмещалось в сознание. Воспоминания, которые иногда наплывали на него, причиняли боль. Самым тяжелым, пожалуй, было следующее утро — встреча с родителями Седрика Диггори.

Они не обвиняли его в случившемся; наоборот, благодарили за то, что он принёс им тело сына. Мистер Диггори во время разговора всхлипывал. Миссис Диггори уже не могла плакать.

— Так, значит, он почти не страдал, — сказала она, когда Гарри рассказал, как Седрик погиб. — И, Эймос, в конце концов… Седрик погиб сразу после того, как выиграл Турнир. Он, должно быть, был очень счастлив тогда…

Потом они встали, она взглянула на Гарри и сказала: — Ты теперь береги себя.

Гарри схватил мешок с золотом с тумбочки у кровати.

— Возьмите это, — пробормотал он. — Оно должно было достаться Седрику, он дошёл первым, возьмите.

— О нет, оно твоё, дорогой, я не могу… пусть останется у тебя, — ответила миссис Диггори, отступая.

На следующий вечер Гарри вернулся в гриффиндорскую башню. От Рона и Гермионы он узнал, что утром во время завтрака Дамблдор обратился к ученикам. Директор только попросил оставить Гарри в покое и не спрашивать о том, что случилось в лабиринте. Большинство учеников, как заметил Гарри, обходили его в коридорах, избегали смотреть ему в глаза. Некоторые шептались у него за спиной. Наверно, многие верили статье Риты Скитер о том, что он не в себе и, вероятно, опасен. Видимо, они строили свои версии смерти Седрика. К своему удивлению, Гарри обнаружил, что это его не особенно волнует. Больше всего ему нравилось быть с Роном и Гермионой, когда они говорили о других вещах или играли в шахматы, а он просто молча сидел рядом. Он чувствовал, что они достигли того уровня понимания, когда слова уже не нужны: каждый ждал какого-то знака или вести о том, что происходит за пределами Хогвартса — и было бесполезно строить предположения о будущих событиях, пока они не знают ничего определённо. Только однажды они коснулись этой темы: когда Рон рассказал Гарри о встрече миссис Уизли с Дамблдором перед отъездом домой.

— Она просила разрешения, чтобы ты мог поехать к нам на это лето, — сказал он. — Но Дамблдор хочет, чтобы ты вернулся к Дёрсли, хотя бы сначала.

— Почему? — спросил Гарри.

— Она сказала, что у Дамблдора есть свои основания, — ответил Рон, мрачно тряхнув головой. — Я думаю, мы должны ему доверять, не так ли?

Единственным человеком, кроме Рона и Гермионы, с которым Гарри мог разговаривать, был Хагрид. Учителя Защиты от Тёмных Искусств больше не было, так что уроки по этому предмету были свободными. Они воспользовались этим в четверг после полудня, чтобы спуститься в хижину к Хагриду. Был ясный, солнечный день; Клык выскочил из открытой двери, когда они приблизились, лая и виляя хвостом, как сумасшедший.

— Кто там? — спросил Хагрид, подходя к двери. — Гарри!

Он вышел им навстречу, притянул Гарри, обнял его одной рукой, взъерошил волосы и сказал: — Рад видеть тебя, дружище. Очень рад.

Войдя в дом, они увидели на деревянном столе перед камином две чайные чашки размером с ведро каждая.

— Пили чай с Олимпией, — сказал Хагрид. — Она только-только ушла.

— С кем? — удивился Рон.

— С мадам Максим, с кем же ещё! — ответил Хагрид.

— Вы что, помирились? — спросил Рон.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — беззаботно сказал Хагрид, доставая из шкафа ещё чашек. Приготовив чай и предложив каждому кексы на блюде, он откинулся в кресле и стал вглядываться в Гарри своими чёрными глазами-бусинками.

— Как ты? Держишься? — спросил он хрипло.

— Да… — ответил Гарри.

— Нет, ты ещё не оправился, — сказал Хагрид. — Конечно же, нет. Но ничего, всё перемелется.

Гарри промолчал.

Страницы: «« « ... 2425262728293031 » »»